До безумия

Глава 6

У Фебы перехватило дыхание, но все же ей удалось взять себя в руки и подавить рвущийся из груди вопль. Она уже догадывалась, кто этот человек, поджидавший ее в лесу.

– Деверелл… – хрипловатым голосом прошептала она. Однако он ей ничего не ответил. Сердце Фебы учащенно забилось, и тут же в ее плечи безжалостно впились сильные пальцы.

«Деверелл и в самом деле опасен», – невольно подумала Феба, пытаясь разглядеть выражение его лица и понять выражение поблескивавших во мраке глаз.

– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – услышала она сердитый голос виконта и вздрогнула так, как будто ее хлестнули кнутом.

– Отпустите меня!

Однако Деверелл не спешил выполнять ее просьбу, и Феба, вскинув голову, не мигая посмотрела ему в глаза. Наконец пальцы Деверелла медленно разжались.

– Итак, что все-таки вы здесь делаете? – снова спросил он.

На этот раз его голос был более спокойным, но в нем звучали стальные нотки. Он как будто хотел напомнить ей, с кем она имеет дело. Джослин и в самом деле был человеком знатного происхождения, имел большое влияние в обществе и связи в правительстве, он мог бы раздавить любого, кто встанет на его пути.

Увы, Феба не могла сказать ему правду. Вскинув голову, она устремила на него такой взгляд, который мог бы обескуражить даже герцога.

– Это вас не касается!

Некоторое время Деверелл молчал, и у Фебы вдруг появилось такое чувство, как будто именно сейчас с него упала маска галантности и он показал свое истинное лицо решительного безжалостного человека, умеющего настоять на своем.

Все же, несмотря на это, она была уверена, что он не тронет ее и не причинит ей никакого вреда.

– Я видел, как вы вышли из дома вместе с какой-то женщиной, – наконец снова заговорил виконт. – Вы повели ее через лес к дороге, где вас уже ждала карета. Я требую, чтобы вы немедленно сказали мне, кто эта женщина, и что все это означает, и какую роль вы играете во всем этом деле!

По-видимому, Деверелл в свое время действительно был прекрасным тайным агентом: он говорил резким, не терпящим возражения тоном, и Феба не знала, как долго сможет выдерживать этот напор. Если он будет продолжать разговаривать с ней в таком же духе, то, пожалуй, она сдастся и расскажет ему все.

Хотя разум подсказывал ей, что с виконтом она могла чувствовать себя в полной безопасности, Феба все же решила не рисковать и ничего не рассказывать ему о своих тайных делах.

– Мне нечего вам сказать, милорд, – спокойно проговорила она. – А теперь мне надо идти. – Она попыталась обойти его.

– Нечего? – вкрадчиво переспросил он.

Дрожь пробежала по телу Фебы, но она продолжала стоять на своем.

– Да, нечего. К тому же вы мне не друг и не родственник.

Виконт приподнял бровь, и не успела Феба опомниться, как он прижал ее спиной к стволу дерева, а затем припал к ее губам.

Разумеется, Феба понимала, что он пытался доказать ей свою власть над ней; она уперлась ладонями ему в плечи, но не смогла долго сопротивляться: Язык Деверелла проник в ее рот, и Феба почувствовала, что тает в его объятиях.

Тем не менее, собравшись с силами, она снова попыталась оттолкнуть виконта. Но дерево помешало ей вырваться из его цепких рук.

Лишь когда Феба начала задыхаться, Деверелл внезапно прервал поцелуй, и она наконец-то смогла перевести дыхание.

– Расскажите мне все, – потребовал он.

Это был приказ, а не просьба.

– Нет. Немедленно отпустите меня!

Виконт молниеносно вцепился в запястья Фебы и, подняв ее руки, припечатал их над ее головой к стволу.

Охвативший Фебу страх грозил перерасти в панику. Она с ужасом наблюдала за тем, как его губы медленно приближаются к ее рту.

Его поцелуй был грубым и жадным. Деверелл пытался таким способом сломить ее сопротивление, сокрушить ее волю, подчинить себе и наконец выведать у нее все секреты, которые она так упорно скрывала от него. Он был уверен, что, действуя решительно, непременно добьется успеха, но Феба вопреки его ожиданиям начала отчаянно сопротивляться, и это показалось ему странным. Он решил, что она притворяется взбешенной, и ему потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что на этот раз строптивая красавица действительно пришла в ярость. Ее сопротивление не было притворным, хотя и не отличалось эффективностью.

Чувствуя, что движения Фебы становятся все более неистовыми, Джослин прервал поцелуй и отстранился от нее, продолжая держать ее руки над головой. Феба смотрела на него широко открытыми глазами, и он видел, что она действительно сильно напугана.

Но даже после этого он не отпустил свою жертву, похожую теперь на трепетную лань, загнанную хищником в ловушку.

– Немедленно прекратите. – В ее дрожащем голосе слышалась мольба.

Деверелл наконец сдался и, выпустив Фебу, отошел от нее. Его сердце сжималось от боли, н оон не подавал вида, что сопереживает ей. Вглядываясь в ее скрытое полумраком лицо, виконт пытался понять, что произошло, почему она так бурно отреагировала на его действия.

– Феба… – наконец окликнул он ее и протянул руку. Она отпрянула от него, как от огня.

– Не приближайтесь ко мне!

В итоге виконту оставалось лишь одно – смотреть, как она, обогнув его, молча вышла на тропу и направилась к дому, слегка пошатываясь, как будто у нее подкашивались ноги.

– Никогда больше не приближайтесь ко мне, – оглянувшись, прошептала она сдавленным голосом, отойдя на безопасное расстояние. – Слышите? Никогда!

Подождав, когда стихнут ее шаги, Деверелл медленно двинулся вслед за ней. На краю залитой лунным светом лужайки он остановился в тени деревьев, наблюдая за тем, как Феба, миновав открытое пространство, поднялась на террасу и вошла в дом.

Оставшись один на один со своей неудачей, виконт тяжело вздохнул. Он чувствовал, что совершил непростительную ошибку. Воскрешая в памяти детали только что произошедшей в лесу сцены, он пытался разобраться и понять, что же произошло с Фебой, но так и не пришел ни к какому выводу.

На следующее утро виконт рано спустился к завтраку. В столовой еще не было ни души, и он, поев в одиночестве и взяв у Стрипса недавно доставленные из Лондона газеты, удалился в библиотеку, где, плотно закрыв за собой дверь, уселся в кресло напортив шезлонга, на котором он впервые увидел Фебу. Тогда она читала, лакомясь виноградом, а теперь…

Виконт много часов провел в раздумьях о том, что произошло ночью; хотя он не чувствовал за собой никакой вины, в его душе остался неприятный осадок. Разумеется, вздорная красавица была сама во всем виновата, и все же мысль о ней не давала Девереллу заснуть: его томило желание близости. Чтобы немного развеяться, он вышел прогуляться под покровом ночи и, прохаживаясь в тени деревьев, окаймлявших лужайку, увидел, как Феба крадучись покинула дом вместе с какой-то девушкой. Это показалось ему подозрительным, и он стал следить за ней; при этом прежде всего его беспокоила ее безопасность.

Увидев, что Феба передала девушку двум незнакомцам, Деверелл очень удивился; он не знал, что и думать. Вот почему он решил расспросить обо всем Фебу, однако она отказалась что-либо объяснять, приведя его тем самым в полное замешательство.

Виконт никак не мог понять, почему в этот раз Феба так бурно реагировала на его расспросы и смелые ласки: совсем недавно она дала ясно понять ему, что согласна принимать его ухаживания, согласна вступить с ним в интимную близость, а впоследствии, возможно, даже стать его женой. И вот всего лишь через пару часов после их страстного свидания ее поведение резко изменилось. Неужели его требования объяснить странные поступки заставили ее отказаться от решения сблизиться с ним?

Стараясь успокоиться, Деверелл перевернул страницу газеты, но так и не смог читать. Еще ни одна женщина не вызывала у него таких острых ощущений, такого жгучего желания. Во время свидания он делал над собой неимоверные усилия, чтобы не утратить самообладания, и ожидал, что Феба будет признательна ему за сдержанность и проявленную силу воли. Вместо этого она поступила с ним крайне жестоко. Неужели он в самом деле заслужил такое отношение к себе?

Феба ясно дала понять, что не доверяет ему; более того, она продемонстрировала всем своим поведением, что не ставит его ни в грош – пережить такую обиду было нелегко. Теперь он упрекал себя в том, что решил следить за ней, но разве он мог поступить иначе? Он никогда бы не допустил, чтобы Феба расхаживала одна среди ночи по темному лесу, где ее подстерегала неведомая опасность. Не дай Бог с ней что-нибудь произошло бы, тогда он ни за что не простил бы себе этого.

Судя по всему, эта женщина сумела незаметно завладеть его сердцем, но Деверелл не понимал, как ей это удалось. Впрочем, теперь это было не так уж и важно; она, не спрашиваясь, вошла в его жизнь, и ему надо было смириться с этим.

Но тогда и Фебе нужно было смириться с тем, что рано или поздно она станет его женой – виконт не сомневался, что, приняв решение, непременно добьется своей цели.

Время от времени Джослин поднимал голову и прислушивался, но в доме было по-прежнему тихо: по-видимому, гости отсыпались после вчерашнего бала.

– Долгий сон способствует сохранению красоты, милорд, – пояснил Стрипс, когда Деверелл спросил его, проснулись ли дамы.

Слуга оказался прав, высказывая предположение, что гостьи встанут только после полудня: женские шаги послышались на лестнице лишь после того, как прозвучал гонг, сзывавший всех ко второму завтраку.

Свернув так и не прочитанную газету, Деверелл отложил ее в сторону и встал.

Переступив порог столовой, он сразу же увидел Фебу: она сидела за столом в окружении других молодых леди.

Феба также заметила Деверелла, как только он вошел в столовую, и Дейдре с Леонорой приветствовали его очаровательными улыбками.

Поздоровавшись со всеми, он подошел к буфету и стал накладывать себе закуски, а затем сел на другой конец стола по соседству с лордом Крэнбруком и лордом Крейвеном, которые о чем-то оживленно беседовали. Вскоре он уже не меньше их был увлечен жарким спором о лошадях.

В столовой постепенно становилось многолюдно, а минут через десять в помещение вплыла Одри; окинув внимательным взглядом всех присутствующих, она направилась к буфету, а затем с полной тарелкой подошла к племяннику.

Деверелл быстро встал и отодвинул стул для тетушки.

– Что вы натворили? – тихо спросила она, положив ладонь ему на рукав.

Виконт нахмурился.

– А я-то тут при чем? Я и сам не понимаю, что произошло.

Однако Одри хорошо знала его и видела, что племянник чего-то недоговаривает. Одри тяжело вздохнула.

– Мы с Эдит верим в вас, дорогой, так что уж вы не подкачайте. Надо непременно исправить положение, пока еще не поздно.

Внезапно почувствовав себя двенадцатилетним мальчишкой, не отвечая, Деверелл с мрачным видом уставился в свою тарелку.

Завтрак уже подходил к концу, когда в столовую быстрым шагом вошла леди Моффат; на ней лица не было, волосы находились в беспорядке, платье было надето наспех.

– Мария, Гордон, – с порога обратилась она к хозяевам дома, леди и лорду Крэнбрук, – моя горничная исчезла! Это просто ужасно! Никто понятия не имеет, куда сбежала эта неблагодарная девица!

– Не может быть! – ахнула леди Крэнбрук.

Все присутствующие, казалось, были поражены этим известием.

– Боже, что мне теперь делать? – причитала леди Моффат.

Деверелл украдкой взглянул на Фебу, сидевшую за противоположным концом стола, но та с невозмутимым видом смотрела на расстроенную леди Моффат; как видно, ее не удивила эта новость.

Некоторые дамы повскакали со своих мест и бросились утешать бедную леди Моффат. Хозяева дома тоже встали из-за стола. На их лицах читалась тревога.

Почувствовав на себе взгляд Деверелла, Феба постаралась не смотреть в его сторону, он же, зная теперь имя женщины, которую Феба ночью вывела из дома и посадила в экипаж, никак не мог понять, зачем она это сделала.

Из задумчивости виконта вывели леди Крэнбрук и Одри; увидев, что они приближаются к нему, он учтиво встал.

– Нам нужна ваша помощь, милорд. – Хозяйка дома вздохнула. – Все происходящее не может не вызывать тревоги: за последние месяцы это уже третий случай исчезновения служанок во время празднеств, устраиваемых в загородных домах.

В столовой постепенно установилась тишина, и Деверелл почувствовал, что все присутствующие смотрят на него, дожидаясь ответа.

– Хотя я являюсь местным судьей, Пейнтон, – вступил в разговор лорд Крэнбрук, видя, что виконт колеблется, – должен признаться, мне не по плечу подобные дела. Исчезновение слуг – это что-то новенькое. – Он хмыкнул. – Я был бы признателен вам, если бы вы помогли мне разобраться в том, что произошло в моей усадьбе.

Взглянув на Одри, Деверелл понял, что тетушка считает необходимым принять предложение лорда Крэнбрука, и, поклонившись, поцеловал руку хозяйки дома.

– Ради вашего спокойствия, мэм, я готов сделать все, что будет в моих силах.

Лорд Крэнбрук провел Деверелла в свой кабинет, где они вместе допросили Стрипса и экономку, но те ничего не смогли добавить к рассказу леди Моффат, которая отпустила Джессику в час ночи и с тех пор больше не видела ее.

– Вы осмотрели комнату горничной? – спросил Деверелл.

Дворецкий кивнул.

– Постель Джессики разобрана и примята, некоторые ее веши до сих пор находятся в комнате…

– Некоторые вещи?

– Да, униформа и тому подобное, – вступила в разговор экономка. – Однако ни расчески, ни чего-то подобного в комнате нет. Дорожной сумки, с которой она приехала сюда, мы тоже не нашли.

Виконт поднялся из-за письменного стола.

– Я хотел бы сам осмотреть ее комнату.

Вся эта история не могла не вызвать у него интереса. Он знал, что речь шла о репутации мисс Мэлсон, и поэтому старался действовать осторожно. Сначала он хотел убедиться, что в комнате Джессики нет ничего, что бы указывало на Фебу или других слуг.

Лорд Крэнбрук провел виконта в мансарду, где располагались комнаты прислуги, и он тщательно обыскал помещение, но так ничего и не обнаружил, кроме одного факта: горничная леди Моффат не ложилась в эту ночь; ее постель была преднамеренно примята лишь для того, чтобы создалось впечатление, будто она спала в ней.

Вскоре они с лордом Крэибруком снова спустились в холл. Судя по описанию, которое дала леди Моффат, ночью вместе с Фебой была именно Джессика.

– С вашего позволения, милорд, я хотел бы осмотреть усадьбу и попытаться собрать дополнительную информацию о пропавшей горничной, – обратился Джослин к хозяину дома. На самом же деле он хотел поскорее избавиться от присутствия лорда Крэнбрука.

– Как вам будет угодно. – Крэнбрук кивнул. – А я пока поговорю с остальными гостями.

Проводив его взглядом, Деверелл вышел из дома. Как он и предполагал, пожилые дамы в этот час сидели поддеревьями, росшими на краю лужайки, оживленно обсуждали последние события, не спуская глаз со своих подопечных – молодых леди, которые разгуливали по лужайке, играли в крокет и непринужденно болтали друг с другом.

Заметив приближающегося племянника, тетушка прервала разговор с миссис Хилдебранд и вопросительно взглянула на Деверелла.

– Леди Крэнбрук обмолвилась, что не так давно исчезли еще две девушки во время празднеств в загородных домах, – сказал он, подходя. – Вы были на этих праздниках?

Одри на мгновение задумалась.

– Только на одном, а вот Эдит присутствовала на обоих. Во всяком случае, она могла бы рассказать вам о том, что произошло в Уинчелси-Парк. Я же в марте гостила у леди Албереток, и тогда пропала служившая в ее доме гувернантка. – Одри нахмурилась. – Мне показалось, что ее исчезновение не было связано с празднеством, проходившим в доме; просто эту девушку что-то не устраивало, и она убежала. Я ее хорошо понимаю: леди Апберсток настоящая ведьма, она любого может сжить со свету.

Виконт поморщился.

– Хорошо, я поговорю с Эдит, – сказал он.

Эдит в это время болтала с леди Крэнбрук, сидя под раскидистым деревом, а мисс Мэлсон расположилась на стуле, стоявшем позади ее тетушки, и делала вид, что читает книгу.

Деверелл направился к ним, не сомневаясь, что Феба украдкой следит за каждым его движением; по дороге он обдумывал, что именно сказать дамам.

Подойдя, он улыбнулся и, присев на корточки между стульями, на которых сидели леди Крэнбрук и Эдит, попросил их помочь ему. Обе дамы сразу же откликнулись на его просьбу и заверили, что готовы сделать для него все возможное.

– Одри сказала, что вы гостили в тех домах, в которых исчезли служанки. Это так?

– Да, она совершенно права, – подтвердила Эдит.

– А вы, мисс Маллесон, тоже были там в то время, когда произошли столь странные события?

– Моя милая крошка повсюду ездит со мной с прошлого Рождества, – ответила за племянницу Эдит.

Оторвав глаза от книги, Феба очаровательно улыбнулась, но Деверелл заметил, что ее улыбка выглядела чересчур напряженной.

– Одри рассказала мне об инциденте, произошедшем в усадьбе леди Алберсток, – продолжал он. – Она считает простым совпадением то, что гувернантка исчезла в то время, когда в доме было много гостей. У девушки просто лопнуло терпение, и она убежала от сварливой, привередливой госпожи.

Эдит кивнула:

– Я согласна с вашей тетушкой; у леди Алберсток невыносимый характер, а у гувернантки, насколько я помню, была очень ранимая, чувствительная натура.

– В самом деле, она была очень милой, – подтвердила леди Крэнбрук.

Виконт подождал, не скажут ли они еще чего-нибудь, но дамы молчали, видимо, считая, что тема исчерпана.

– А что произошло в Уинчелси-Парк? – наконец спросил он.

– Там пропала портниха миссис Бонем-Картрайт, француженка, незадолго до этого поступившая на службу. – Эдит кашлянула. – Это была очень странная история: миссис Бонем-Картрайт пела дифирамбы своей портнихе, не могла нарадоваться на нее, но девушка неожиданно исчезла. Никто так и не понял, что произошло.

– Ну хорошо, – стала вслух рассуждать леди Крэнбрук, – исчезновение гувернантки Алберстоков еще как-то можно объяснить: с ней плохо обращались, и она, сговорившись с каким-нибудь мужчиной, имевшим честные намерения, бежала под покровом ночи. Но куда могла убежать француженка, почти ничего не понимающая по-английски? Кроме того, зачем ей вообще нужно было убегать от миссис Бонем-Картрайт, добрейшей души женщины? Француженка совсем недавно приехала в нашу страну, здесь у нее ни друзей, ни родственников…

– Страшно подумать, что может теперь произойти с этой бедной девушкой, – вздохнула Эдит. – Именно поэтому нас всех так сильно взволновало исчезновение вашей горничной.

Поблагодарив дам, Деверелл повернулся, собираясь уйти, но тут леди Крэнбрук взглянула на него снизу вверх.

– Держите нас, пожалуйста, в курсе расследования, – попросила она.

– Обещаю, мэм. – Виконт поклонился и не спеша отошел от них.

Покинув тетушек, виконт вместе с Грейнджером отправился взглянуть на своих лошадей, стоявших в конюшне лорда Крэн-брука. Там он задал слуге несколько вопросов, но Грейнджср, как и другие его товарищи, понятия не имел, что произошло с Джессикой.

– Такая приятная девушка… – Он покачал головой. – Правда, немного робкая, но я думаю, она стеснялась из-за того, что еще не привыкла к своим новым обязанностям. Она поступила на службу к леди Моффат незадолго до приезда сюда.

– Значит, ее наняли совсем недавно? – поинтересовался Деверелл. – Ты уверен?

– Да, недель шесть назад – Джессика сама говорила мне об этом. А что, это имеет какое-то значение?

– Возможно. Скажи, как восприняли новость об исчезновении Джессики люди мисс Маллесон: я имею в виду ее горничную Скиннер и кучера… Кстати, как его зовут?

– Макенна. Насколько я помню, они были шокированы, как и все остальные. – Грейнджер бросил на хозяина удивленный взгляд. – А почему вы спрашиваете?

Виконт усмехнулся: похоже, слуги Фебы оказались более одаренными актерами, чем она.

Некоторое время он молча смотрел на лошадей, решая, следует ли ему делиться с конюхом своими подозрениями, однако Грейнджер уже не раз доказал, что умеет держать язык за зубами. Деверелл, вздохнув, коротко рассказал ему о том, что знал сам.

– Мисс Маллесон определенно причастна к этому делу, – закончил он. – Но если оно противозаконно, то, я уверен, она действует не по своей воле.

Грейнджер удивленно поднял брови.

– Вы хотите сказать, что кто-то шантажирует се и заставляет участвовать в похищении женщин?

– Пока не знаю, но, впрочем, все возможно. Мы должны действовать очень осторожно. Не спускай глаз с людей мисс Маллесон: они наверняка помогали ей в похищении Джессики, и это Скиннер разобрала и примяла постель пропавшей девушки. Я уверен: если люди мисс Маллесон поймут, что их госпожа попала в беду, они поспешат ей на помощь, поэтому постарайся не вспугнуть их и действуй осмотрительно.

Грейнджер кивнул, потом похлопал коня, рядом с которым стоял, по холке, и они направились к дому.

Беспокойно бродя по дому, виконт время от времени останавливался у выходивших на лужайку окон и смотрел на Фебу, все еще читавшую книгу в тени деревьев. Постепенно ему становилось ясно, что все случившееся было лишь вершиной огромного айсберга и, возможно, Феба замешана в каком-то опасном преступлении. Он не сомневался, что она не зря избегает его. Тем не менее ему пока не удавалось узнать правду о том, что происходит в доме; если Фебе угрожает опасность, он был готов вступиться за нее.

Тем временем сама красавица только делала вид, что читает, и лишь переворачивала страницы, не в силах сосредоточиться, она и подумать не могла, что виконт выследит ее и увидит, как она сажает Джессику в экипаж.

Вернувшись той злополучной ночью в свою спальню, она долго расхаживала из угла в угол, временами вздрагивая от негодования. Напрасно она поверила в Деверелла, решила, что он не такой, как все, и позволила вкрасться в ее доверие, а потом…

Впрочем, потом ничего особенного и не случилось; поняв это, Феба постепенно пришла в себя и успокоилась. Однако, когда в ее памяти снова всплыли воспоминания о том, что произошло ночью в лесу, у нее упало сердце. Она, тихо застонав, опустилась на кровать и долго сидела, уставившись в пол.

Разумеется Деверелл ни в чем не виноват – это ее прошлое не давало ей покоя. На ее месте любая женщина, особенно девственница, пугалась бы сильных властных мужчин. Феба всегда держалась на расстоянии от представителей сильного пола и вовсе не лукавила, сообщая Девереллу, что не собирается выходить замуж.

И все же виконту каким-то образом удалось усыпить ее бдительность; он сумел покорить ее сердце и разбудить в ней страсть. Драматическое событие, произошедшее с ней в прошлом, казалось, поблекло в ее памяти и больше не оказывало влияния на ее судьбу. Феба совсем не ожидала, что воспоминания могут нахлынуть на нее с новой силой и помешать развитию ее отношений с Девереллом.

Но что же ей теперь делать? Ее мучило сознание того, что она доверилась мужчине, надеясь на то, что он избавит ее от страхов и сомнений, мешавших ей вступить в интимную связь. До Деверелла никто не мог пробудить в ней интерес к этой стороне отношений между полами, не говоря уже о желании.

Вспоминая инцидент, произошедший в лесу, Феба чувствовала, как ее сердце разрывается на части. Виконт явился свидетелем ее слабости, глупости, ничем не мотивированной паники. Как она после всего этого посмотрит ему в глаза? Если бы он знал, почему она так реагировала, то, несомненно, проникся бы жалостью к ней, а теперь наверняка решил, что она немного не в себе.

К счастью, на следующее утро Фебе не пришлось рано вставать, и когда Скиннер разбудила ее, был уже полдень. Одевшись, она спустилась ко второму завтраку и, скрывая свое плохое настроение, довольно любезно общалась с гостями и хозяевами усадьбы.

Сейчас, делая вид, что читает книгу, Феба с нетерпением ждала, когда же закончится этот день. Она думала о том, что завтра они с Эдит наконец-то уедут домой и забудут произошедшие здесь события как дурной сон.

Разумеется, Деверелл подозревает ее в похищении Джессики – не зря же он стал расспрашивать ее тетушку об исчезновении двух других девушек, служивших в усадьбах их знакомых. Скоро он нападет на ее след, и тогда…

Впрочем, вряд ли ему удастся восстановить всю картину произошедшего, а она отнюдь не собирается открывать ему правду.

Но что, если виконт попытается шантажировать ее? Он видел их с Джессикой прошлой ночью в лесу вместе, и это было неоспоримой уликой против нее. Стоило ему только рассказать окружающим все, что он знал…

При этой мысли Феба зажмурилась. Необходимо было срочно придумать хоть какое-то оправдание всем этим поступкам, чтобы потом не попасть впросак. Всю вторую половину дня она размышляла над этим и решила, что будет все отрицать, если виконт публично предъявит ей обвинения: он ведь мог и обознаться, не так ли? Конечно, гости поверят скорее Девереллу, чем ей, у многих возникнут вопросы и сомнения, и это осложнит работу по спасению попавших в беду девушек, но в конце концов она, как всегда, сумеет справиться со всеми трудностями.

Солнце клонилось к закату, когда гости вернулись в дом, чтобы переодеться к ужину. Прежде чем подняться в свою комнату, Феба решила сначала зайти в библиотеку и поставить на место книгу, к которой она утратила всякий интерес. Завтра ранним утром они с Эдит отправятся домой, и весь этот кошмар наконец закончится…

Переступив порог библиотеки, Феба осмотрелась: к ее радости, в библиотеке никого не было. Поставив недочитанный роман на полку, она вышла в коридор… и тут же почувствовала, что Деверелл находится где-то совсем рядом.

Феба хотела резко повернуться, и тут же сильная рука обхватила ее за талию. Деверелл заставил ее пройти несколько шагов по коридору, и все это время она ощущала на своем виске его учащенное дыхание.

– Не пытайтесь сопротивляться, – прошептал он ей на ухо, – и не устраивайте сцен, иначе я возьму вас на руки и унесу отсюда!

Поняв, что он не шутит, Феба послушно зашагала вперед и вскоре оказалась в комнате для занятий рукоделием.

Как только они вошли, виконт плотно закрыл за собой дверь, потом повернулся к Фебе лицом, и их взгляды встретились.

Феба почувствовала, как в ней закипает гнев.

– Что вам от меня надо? – холодно спросила она, скрестив руки на груди и вскинув подбородок.

Виконт прищурился и долго смотрел на нее пытливым взглядом.

– Все равно рано или поздно вам придется мне все рассказать, – наконец произнес он.

– Не дождетесь.

Как ни странно, на этот раз виконт не стал вступать с ней в словесную дуэль и лишь молча смотрел на нее, о чем-то напряженно размышляя. Феба очень боялась, что у нее не выдержат нервы и она сдастся: молчание тяготило ее.

Она не хотела оказаться малодушной, ведь от нее зависела жизнь многих девушек, попавших в беду.

– Я уверен, что очень скоро узнаю правду, – наконец произнес Деверелл, нарушая затянувшееся молчание.

Феба едва сдержала вздох облегчения. Она ждала продолжения, однако виконт, по-видимому, уже сказал все, что хотел.

Медленно повернувшись, он направился к двери, и Феба проводила его недоумевающим взглядом; такое поведение показалось ей странным. Чего он ждал от нее? Чего добивался? В конце концов ей пришлось признаться себе, что теперь она уже абсолютно ничего не понимает.

Виконт упрямо шел к своей цели и, не задумываясь, менял тактику, как того требовали обстоятельства.

Если бы он продолжал давить на Фебу, ее сопротивление только увеличилось бы, а вместе с этим возрос бы ее немотивированный панический страх, объяснения которому ему до сих пор не удалось найти; вот почему он решил прибегнуть к другому способу, чтобы раскрыть тайну красавицы.

Когда гости снова вернулись в гостиную, Деверелл даже не сделал попытки подойти к ней, чем еще больше ее озадачил.

Лорд Крэнбрук тут же попросил внимания.

– Мне кажется, милорд, – обратился он к Девереллу, – что нам надо ознакомить всех с выводами, к которым мы пришли.

В комнате мгновенно установилась тишина.

– По просьбе лорда Крэнбрука, – начал свой отчет виконт, – в течение всего этого дня я занимался расследованием произошедшего в усадьбе инцидента – исчезновения горничной леди Моффат. – Он поклонился сидевшей на диванчике даме, и она вежливо кивнула ему в ответ. – Опросив всех, кто, по моему мнению, мог хоть что-то знать об этом происшествии, я пришел к выводу, что служанка не просто сбежала, но кто-то тайно увез ее из усадьбы. Все это случилось ночью, после того как леди Моффат отпустила горничную и легла спать. – Деверелл как бы невзначай взглянул на мисс Маллесон и сразу заметил, что она смертельно побледнела. – Разумеется, у меня есть кое-какие догадки о том, как все это произошло. – Виконт намеренно медленно произнес последнюю фразу, чтобы посмотреть, как на нее отреагирует Феба.

Когда он закончил, в комнате поднялся гул голосов; гости и хозяева дома стали возбужденно обсуждать его слова.

Стоя у окна и сжимая в руках сложенный веер, Феба рассеянно слушала, как расположившиеся рядом с ней Дейдре, Питер и Эдгар обмениваются различными предположениями. У нее кружилась голова. Хорошо хоть Деверелл не рассказал присутствующим всего, что знал об этом деле, а ведь она готова была провалиться сквозь землю, когда он начал свою речь.

Итак, виконт не выдал ее, но почему он это делал? Наверняка у него имелись свои причины, чтобы так поступить.

Феба взглянула через плечо Эдгара туда, где Деверелл беседовал с лордом Крэнбруком и лордом Крейвеном. События сегодняшнего дня отдалили его от ровесников. Но он и прежде сильно отличался от своих сверстников, будучи более опытным, рассудительным и серьезным человеком. Десять лет службы в тайной разведке наложили на него неизгладимый отпечаток.

Наверное, именно это было причиной того, что Феба всегда смущалась в присутствии виконта и порой боялась поднять на него глаза.

Внезапно Деверелл едва заметно кивнул ей и снова сосредоточился на разговоре со своими собеседниками.

Фебе на мгновение стало нечем дышать, мурашки побежали у нее по спине.

Она долго не могла успокоиться, однако в конце концов взяла себя в руки и даже задала пару вопросов Эдгару, приглашавшему ее вместе с компанией развлечься по приезде в Лондон. Тем не менее тревога ее нарастала. Деверелл никому не сказал о том, что она причастна к исчезновению Джессики, но, возможно, он сделал это небескорыстно и теперь рассчитывал на ее благодарность? Виконт взглядом ясно дал ей понять, что между ними ничего не кончено, что у них еще все впереди, а это означало, что Фебе придется заплатить за его молчание. И это было как раз то, чего ей меньше всего хотелось.

Этой ночью Фебе долго не спалось. А когда она наконец уснула, ей приснился Деверелл, не тот, с которым она познакомилась три дня назад и который сумел убедить ее, что между ними возможна близость и что она безумно этого хочет.

Явившийся в ее сне человек был жесток и опасен, он поймал ее, прижал к стволу дерева, и она корчилась под испепеляющим взглядом его жгучих зеленых глаз. Потом, склонив голову, он припал к ее губам и начал терзать их в жадном страстном поцелуе. Их тела как будто слились воедино, и это возбуждало Фебу; никогда в жизни она не испытывала таких острых ошеломляющих ощущений.

Проснувшись, Феба удивилась тому, как сильно бьется у нее сердце; она тяжело дышала, как после быстрого бега.

Лежа в темноте, она постаралась успокоиться, и постепенно ее дыхание стало ровным, но чувство недоумения осталось. Она никак не могла понять, что с ней происходит.