До любви две мили и один шаг (СИ)

ГЛАВА 24

Ночь не спешила отпускать даже тогда, когда наступило утро. Я сидела напротив лорда Беккета и не слушала, что он говорит, хотя от его слов зависела моя жизнь. Единственное, что мне удалось вырвать из контекста — то, что Чарльз не сидел на месте. В то время как мы с Остином выясняли отношения, он навестил доктора, который исследовал тело горничной.

— Почему, черт побери, вы не сказали? Почему я должен узнавать об этом последним? Вы вообще слышите меня, леди Блайт?

Я перевела на него задумчивый взгляд: «А? Что?»

— Почему, о том, что мистер Вебер травит крыс тем же ядом, что и людей, я узнаю так поздно? — он тряс меня за плечи, глядя свирепым и цепким взглядом прямо в глаза.

— А что здесь такого?

Он опешил и отпустил меня, тяжело вздыхая. Заговорил уже спокойно:

— Я вам жизнь пытаюсь спасти, леди. Или вы думаете, убийца оставит вас в покое? Я не могу работать, когда мне что-то недоговаривают. Мне потребовалось полдня, чтобы уломать вашу подругу во всем сознаться…

— Что? Сознаться в чем? — наконец, я выпрямилась в кресле, сосредоточив взгляд исключительно на нем.

— В том, что у Патрика Вебера в подвале целая коллекция ядов.

— Патрик очень мягкий человек. Он не мог пойти на убийство.

— И между тем, этот мягкий человек бросился на Найта с кулаками и потребовал дуэли.

— Скорее я поверю, что меня хотела убить Оливия…

— Оливия, хоть и тщеславна, но полная дура.

— О, вы не очень-то высокого мнения о своей любовнице.

— Любовнице? Нет. Всего лишь легкое увлечение на одну ночь, леди Блайт. А в постели я не особенно придирчив к умственным способностям женщины.

— Не будем вдаваться в подробности, — раздраженно отмахнулась, — эта версия тоже не состоятельна. Лив не похожа на убийцу.

— А кто, по-вашему, похож? — взвился он.

— Не знаю.

— Судя по вашим словам, здесь все святые! — усмехнулся и склонил голову, разглядывая меня, — уж поверьте, обзавестись поводом, чтобы убить вас, не так уж сложно.

— Единственный, на кого могут пасть мои подозрения — это мистер Найт. Но мерзавец сломал ногу.

— В двух местах, — уточнил Чарльз, — и не сможет встать с постели как минимум неделю.

— Вы успели узнать даже это? Браво. Что еще?

— Ваша ирония не уместна, Анна. Я же не говорил, что буду сидеть без дела?

И мне выпала возможность убедиться, насколько в своих поисках активен этот несносный лорд, ибо уже через четверть часа мы подъезжали к поместью Веберов. Я была откровенно не в духе, и мне было уже плевать, кто убьет меня и как скоро. Единственное, чего мне хотелось по-настоящему — это нежится в объятиях Джеймса. После того, как я обрушила на него новость об отцовстве, все окончательно запуталось. Он, естественно, не стал кружить меня в объятиях (хотя где-то в глубине души я на это рассчитывала и этого хотела), не стал расспрашивать что к чему, не поднял шум и не упал в обморок. Он лишь смотрел. И, боюсь, в этом взгляде было все вышеперечисленное, умноженное на сто и возведенное в квадрат. А затем посадил меня на лошадь и, спокойно держа животное под уздцы, повез в сторону поместья Шарлотты. Он молчал вплоть до изгороди, а я вместо того, чтобы возмущаться этим молчанием, дала ему время прийти в себя. Думаю, для него известие, что он станет отцом, было настоящим шоком. Кто из мужчин жаждет обзавестись внебрачным отпрыском, когда стоит на пороге собственной свадьбы?

— Я приеду завтра, — сказал он, целуя меня в лоб.

Полагаю, всю ночь он просидел перед камином с бокалом вина и крепкой сигарой, неподвижно глядя в затухающие угли и думал, что будет делать дальше.

— Вы уснули, леди Блайт? — раздался недовольный голос Чарльза. Он уже несколько минут стоял у распахнутой дверцы экипажа.

Я выпорхнула на улицу, увидев сдержанного привратника, который дожидался пока господа, то есть мы, последуем за ним.

Патрик Вебер пожелал принять нас в кабинете, и тот час поднялся изо стола, когда мы вошли. Он поспешно протянул Беккету руку, смущенно потряс ее, затем переместил на меня взгляд, выражающий лишь холодность, и предложил нам присесть.

— Не желаете чего-нибудь?

Я тактично отказалась, ерзая на стуле и чувствуя себя крайне неуютно. А Чарльз охотно воспользовался предложением:

— Виски, пожалуйста…

Чертыхнувшись про себя, я послала Беккету раздраженную улыбку. Какого дьявола, он решил пить с самого утра? Но он проигнорировал мой посыл, растекшись по креслу, небрежно закинув ногу на ногу.

— Мистер Вебер, говорят, вы много путешествуете? — начал он издалека, размашисто жестикулируя рукой.

— После окончания университета, лорд Беккет. Путешествия — это моя страсть.

— Что-нибудь коллекционируете?

Не замечая подвоха, Патрик ответил.

— Привожу интересные вещицы.

— Как замечательно. Видите ли, я тоже своего рода коллекционер. Только моя коллекция… эм… она своеобразная.

Вебер заинтересовался и более расслабленно сложил на столе руки, думая, что речь пойдет о безделушках.

— И что вы коллекционируете, лорд Беккет?

Я тоже хотела бы это знать. Меня начинал разбирать смех из-за того, что я худо-бедно, но была посвящена в планы Чарльза и видела его довольно убедительную игру на публику.

— Вернемся к этому позже, мистер Вебер.

В этот момент Патрик откупорил графин, наполнил бокал и передал Беккету. Тот немного поморщился, понюхал содержимое и усмехнулся:

— Надеюсь, здесь нет яда?

Массивная нижняя челюсть Вебера нервно дрогнула, и он опустился в кресло, недоуменно хлопая глазами.

— Простите, вы сказали яда?

— Ну, да, — улыбка буквально приросла к губам лорда Беккета, — яда бик, — он глянул на меня, — представляете, леди Блайт, в Индии племена индийцев дигаора готовят на основе этого яда отраву, которой смазывают наконечники своих стрел. Занятно, не так ли?

Я коротко кивнула, понимая, что Беккет разыгрывает настоящее представление. Что ж, иногда очень любопытно быть в роли зрителя.

— Он эффективней, чем стрихнин, — продолжал Чарльз, — и почти неопределяем. В этом его преимущество перед мышьяком. Кроме того, этот яд не вызывает судорог, смерть от него наступает вследствие удушья. Очень удобно… для травли крыс.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — произнес Патрик, невероятно побледнев.

Беккет еще раз взглянул на свой бокал, проверив на просвет, и осушил залпом.

— Яд бик почти не растворяется в жидкости. Зато почти не имеет вкуса и неплохо дополняет аромат трюфелей, — он приложил к губам пальцы, будто распробовав и ощутив весь букет вкуса недорогого виски, — мистер Вебер, в вашем доме нет случайно грызунов?

— Я понимаю, о чем вы говорите, — дрогнувшим и осевшим голосом ответил тот. — Несколько дней назад из моего подвала пропала склянка с ядом.

Я не могла поверить в происходящее. Взгляд Чарльза стал острым, как лезвие бритвы. Могу поклясться, он уже мысленно представлял, как сомкнутся кандалы на руках и ногах Патрика.

— Не эта ли случайно? — в руках Беккета возник небольшой пузырек, и я едва не подскочила, ужаленная неким предчувствием.

— Именно эта, — рассеяно подтвердил Патрик, — откуда она у вас?

— Это длинная история, мистер Вебер. Я надеюсь, вы понимаете, какие это может иметь последствия?

— Да, но я ни коим образом в этом не замешан.

— А мне кажется, у вас был мотив, — невозмутимо созерцая его напуганное лицо, продолжил Беккет.

— Мотив? — Патрик коротко на меня взглянул, — быть может, я зол на леди Блайт за то, что произошло с миссис Эванс и за то, чего натерпелась моя сестра из-за своего нелепого желтого платья, но убивать я никого не собирался.

— Кроме мистера Найта, разумеется, — напомнил Чарльз, — или его вы тоже простили?

— Об этом я не намерен разговаривать.

Неожиданно Беккет поднялся, протягивая ему руку.

— Тогда до встречи, мистер Вебер. Был рад знакомству.

Я было воспротивилась столь скоропалительным завершением нашей беседы, но Беккет не оставил мне шансов, и демонстративно вывел во двор. Может быть это разумно, ибо я намеривалась выяснить откуда у Чарльза появилась пустая склянка из-под яда.

— Значит, вы тоже от меня кое-что скрыли? — спросила, пользуясь его помощью при посадке в карету. — Но зачем вам было показывать пузырек Патрику? Хотели увидеть его реакцию?

— Спешу огорчить вас, Анна, но он действительно в этом не замешан.

— И каким образом вы это поняли?

— Эту склянку я нашел у его сестры, так сказать, воспользовавшись своим положением. Она прятала его под матрасом.

— Думаете, это Лив?

— Нет, я еще раз напомню вам, леди Блайт, что у нее попросту не хватило бы мозгов. Ею кто-то воспользовался. Кроме того, мисс Вебер, имея доступ в мою комнату, сумела стащить парочку моих документов. Думаю, они сгодились в качестве образцов, чтобы подделать почерк.

— Имеете в виду записку, которая была передана вместе с конфетами?

— Именно.

— Так что нам мешает поговорить с Оливией и вывести на чистую воду?

— Пусть она думает, что подозрение пало на ее братца. Рано или поздно она выведет нас на убийцу, в противном случае мы его спугнем.

— Вам не говорили, Чарльз, что вы невероятно дотошны и проницательны? — завуалировала комплимент, ибо восторгаться им в открытую было слишком поспешно.

Дело в том, что я никогда не забывала, что передо мной не просто аристократ, а человек, наделенный острым умом и прозорливостью и напрочь лишенный принципов. Он был опасен, черт побери!

— Это хорошо или плохо? — усмехнулся он.

— Для Оливии Вебер — очень плохо, надо думать.

В поместье Шарлотты мы вернулись к обеду. Я с нетерпением дожидалась, когда подруга спуститься и сядет за стол, дабы обсудить с ней все, что произошло за последнее время. Однако вместо этого мне пришлось столкнуться с некой проблемой — моя Китти, узнав о смерти мистера Стоуна, впала в такое уныние, что я забыла обо всем на свете, выпроводила Беккета и до самого вечера занималась лишь ею, осознав, что моя компаньонка действительно была влюблена.