Добро пожаловать в Накки-ярви

Глава 8. Зеркальный

— А теперь — по дороге.

Я недоуменно посмотрел на Фелицию. Мы прошли метров триста от опушки вглубь леса и слово «дорога» прозвучало очень странно.

— Смотри. — Накки преодолела узкую полосу кустов и стукнула копытцем по… асфальту. Почти прямая, метра четыре шириной, полоса дороги уходила дальше в лес, здесь же она обрывалась и в сторону лаборатории тянулась заросшая травой грунтовка со следами от протекторов колес грузовых автомобилей.

— И куда она ведет? — Выбравшийся на дорогу следом за нами, Дядя Арчил с изумлением огляделся.

— В одно очень неприятное место. — Инквизитор брезгливо стряхнул с плеча налипшую паутину и повернулся к нам. — Мы это место назвали — Зеркальный. Когда увидите, сами поймете почему. Кстати, наши друзья, по всей видимости, также направились туда.

— Зачем? Вы ведь сами сказали, что это место очень неприятное.

— Господин полковник, для настоящих городских обывателей любой незнакомый лес страшнее, хоть и поганого, но города. — Менторским тоном произнес Урманский. — Там есть, где укрыться перед наступлением ночи, до которой осталось не так уж и много времени.

— А что им мешает затаиться на опушке и после нашего ухода вернуться назад, к переходу домой?

— След есть? — Инквизитор повернулся к накки.

Фелиция кивнула в ответ и, прислушиваясь к чему-то, сделала несколько шагов по асфальту.

— Может, ну их? — Неожиданно произнесла Светка, до этого промолчавшая почти все время. — Ведь ни куда они отсюда не денутся, а нам тут делать нечего.

— Вы, девушка, так ни чего и не поняли. — Мастурадзе уперся взглядом в Светку. — Не мы сейчас преследуем, а нас. Наверняка у арки прохода имеется засада, которую не пройти, и даже нам, почти городским обывателям, высидеть в незнакомом лесу, где всякое может случиться, и, имея погоню за спиной, очень проблематично.

Я помалкивал, и лишь когда посчитал разговор законченным, посмотрел на часы и нейтральным голосом поинтересовался:

— Что случится раньше: наступит ночь или нас догонят? — Не услышав в ответ ни слова, я показал рукой в направлении дороги. — Тогда — вперед.

Растрескавшийся асфальт местами вспучивался от напора древесных корней, невысокая трава и бледные пластинчатые грибы торчали из выбоин, но в целом дорога сохраняла рабочее состояние — идти по ней оказалось легко. Начинался вечер, в лесу стало заметнее темнее, а за пределами дороги все больше и больше угадывалась невидимая глазу жизнь. Какая-то живность шебуршилась под лесным пологом, из-за деревьев слышались уханье и треск валежника, откуда-то сверху раздавались визгливые звуки, напоминающие свару обезьян в тропических джунглях, но шедшая впереди водяная дева на все это реагировала спокойно. Пару раз она останавливалась и внимательно вглядываясь перед собой, поднимала руку, призывая нас сделать то же самое. Мне показалось, что наша дозорная пропускала впереди себя нечто невидимое. Отставая на несколько десятков шагов, разглядеть причину остановок возможным не представлялось, но я почему-то пребывал в уверенности, что серьезной опасности нет.

На темнеющем вечернем небе стали заметными крупные звезды, а сумерки начали ощутимо сгущаться под кронами деревьев, как мы подошли к распахнутым перекошенным железным воротам. За ними лес раздвигался, и перед нами предстал довольно большой поселок, состоящий из нескольких десятков двух и трехэтажных домов. Несколько крайних строений были частично разваленными, и мне стало ясно, откуда взялись стройматериалы для возведения лаборатории, но остальные дома казались совершенно целыми.

— Вот он — Зеркальный. — Произнес Инквизитор, когда мы подошли к воротам, где нас поджидала Фелиция. — Одна из загадок здешнего мира. Здесь находится жилая зона, за ней метрах в пятистах военный городок с казармами, дальше — техническая территория, а в самом конце — какой-то производственный комплекс. Я сам здесь не был, но видел фотографии и читал подробные отчеты. Мертвый город, который непонятно каким способом переместился из нашего мира сюда. И довольно опасное место. Когда его нашли, сначала с визгом кинулись изучать. Как же — такое событие. Но довольно скоро начали бесследно пропадать люди, несколько человек погибли при непонятных обстоятельствах, а некоторые попросту сошли с ума. С руководством института мы пришли к соглашению, что всякие посещения Зеркального необходимо прекратить. Стоял вопрос и о ликвидации лаборатории, но ее решили пока оставить.

— Почему назвали Зеркальным? — Спросил я, внимательно рассматривая мертвый поселок.

— Сначала посчитали, что это какая-то зеркальная проекция населенного пункта, расположенного на территории нашей страны. Группа специалистов в течение нескольких лет пыталась найти его, но безрезультатно.

— Город 037ИС. Вы его ни когда бы не нашли. — Мастурадзе по-птичьи вывернул шею, всматриваясь в строения поселка. — В тридцать седьмом году на базе одного из учреждений ГУЛАГа создали «шарашку» по проектированию и разработке психотропного оружия, которая просуществовала до конца сталинской эпохи. Сначала здесь работали зэки, а с конца войны — военнопленные. Когда в них отпала необходимость, всех ликвидировали, как и часть персонала, показавшуюся ненадежной. При Хрущеве здесь возник режимный объект, всецело контролируемый КГБ. Разместили небольшую воинскую часть, которая прикрывала по легенде лабораторный комплекс, и, одновременно, осуществляла его охрану. В семидесятых годах произошло ЧП, в результате которого большинство находящихся там людей погибло, а выживших эвакуировали и судьба их мне, во всяком случае, не известна. Несколько раз специальные комиссии пытались разобраться в произошедшем, но каждый их приезд сопровождался чередой несчастных случаев и необъяснимых явлений. В конце концов, объект заблокировали под охраной специального подразделения КГБ и там находится небольшая исследовательская группа, пытающаяся разобраться в происходящем, но все слишком засекречено, чтобы в стране об этом что-нибудь знали. Спецслужбы провели большую работу по маскировке объекта от населения.

— Как?

— Закрытая зона, как результат неудачного проведения серии подземных ядерных взрывов. Помните компанию по повороту северных рек на юг для восстановления среднеазиатских водоемов и наполнения рек целинного региона?

— А вы-то откуда знаете? — В голосе Инквизитора прозвучал заметный скептицизм.

— Год назад наш отдел был подключен к программе «Город 037ИС», и мы получили доступ к части, я обращаю внимание — к части, информации. Весной планировался выезд научной группы непосредственно к объекту. Кстати, — Мастурадзе повернул голову в мою сторону, — для обеспечения безопасности экспедиции планировалось привлечение вашей группы.

Опа-на! Интересная новость. Сразу вспомнился последний разговор с шефом, ведь именно тогда, выходя из кабинета Свиягова, я впервые услышал это название.

— Будем живы — разберемся. — Я демонстративно, с преувеличенной внимательностью, оглядел окрестности мертвого городка. — Место для продолжительных бесед мы выбрали немного неудачно. Сначала нам необходимо определиться с ночлегом и обеспечить нашу безопасность. За спиной, возможно, продвигаются в нашу сторону вооруженные конкуренты, которым не имеет смысла нас оставлять в живых, впереди — непонятные строения, напоминающие ловушку. Ночевать в лесу — опасно. Какие наши действия? Ведь до наступления темноты осталось мало времени. — Я поднял глаза в сторону наливающегося на востоке чернотой неба. — Через полчаса наступит ночь, а для некоторых обитателей здешних мест она давно уже наступила.

Словно в подтверждение моих слов из глубины леса донесся протяжный вой, от которого волосы на голове встали дыбом. Светка испуганно прижалась ко мне, на лицах Дяди Арчила и Инквизитора проскочили гримасы беспокойства. Лишь Фелиция выгнулась по-звериному и издала гудящий, на грани слышимости, звук.

— Волки вышли на охоту. Они пока далеко и у них есть добыча. — Девица-накки небрежным движением закинула груди на плечи и, покачивая бедрами, пересекла границу городка. Пройдя несколько шагов, она остановилась и, не поворачиваясь, громко произнесла. — Идите за мной. Я постараюсь найти безопасное место.

Городок, а точнее его можно назвать поселком городского типа, вблизи вызывал двоякое впечатление. Некоторые дома, не смотря на архаичность построек, казались новыми, как будто возведенные пару месяцев назад, другие — представляли собой ветхие состарившие строения, тронь рукой, и рассыплются в труху. Выложенные выщербленным кирпичом дорожки усеивали груды прелых листьев и мусора, но местами казались вычищенными, будто после работы добросовестного дворника. Большинство окон поблескивали стеклами, отражавшими побагровевшие лучи уходящего за горизонт солнца.

Фелиция вела нас вдоль фасадов жилых домов с обязательными скамейками у подъездов, но близко к распахнутым или покосившимся входным дверям не подходила. Она передвигалась неторопливо, постоянно задирая голову, словно прислушиваясь и принюхиваясь к мертвым строениям. Мы же послушно следовали за ней, не забывая при этом, озираться по сторонам и держать оружие наготове. Мрачный вид заброшенного городка вызывал тревогу.

— Заночуем здесь. — Накки остановилась возле трехэтажного дома и направила палец в дверь ближайшего подъезда. — Я не ощущаю опасности.

— А эти куда пошли? — Настороженно спросил Мастурадзе, мотнув головой в сторону видневшегося в конце улочки покосившегося бетонного забора.

— Колдуны? — Переспросила Фелиция и дождавшись утвердительного кивка тихо произнесла. — Скорее всего, в казармы, но я бы не рискнула наобум лезть туда. Слишком сильная аура смерти.

— Я — первый. — Дядя Арчил взял наизготовку оружие и шагнул в подъезд, следом, озираясь по сторонам, двинулись остальные.

Для того чтобы подпереть изнутри не имеющую замка дверь, мне пришлось задержаться в поисках подходящей палки. Ничего путного рядом не оказалось, удаляться от дома желания не возникало, и пришлось выдирать из земли металлический остов сгнившей скамейки. Перед тем как запахнуть дверь, я огляделся и чуть не выпустил увесистую железяку себе на ноги. Напротив входа в подъезд сидела большая собака неопределенной породы, какая-то смесь сенбернара и среднеазиатской овчарки. Животное смотрело на меня почти человеческими глазами, но ни каких действий не предпринимало. Затем оно лениво зевнуло, распахнув пасть, усеянную двумя рядами крупных зубов, и отвернулось. Я, стараясь не шуметь, затворил дверь и быстро подпер ее металлической конструкцией, зафиксировав другим концом о нижнюю ступеньку, и лишь потом, судорожно вздохнув, понял, что все это время действовал затаив дыхание.

На площадке третьего этажа поджидал наш полковник и, ни чего не говоря, он показал на приоткрытую дверь, затем, пропустив меня, сразу же зашел в квартиру следом. Проходя по узкому коридору, я услышал за спиной скрежет закрываемых запоров. Дяде Арчилу ни чего объяснять не нужно — он знает, что делать и когда. Я в душе поаплодировал своему начальнику, который продемонстрировал, что он сам выполняет то, чему учил нас — осторожности и основательности.

Квартира оказалась не маленькой. Коридор, кухня, совмещенный санузел и две смежные комнаты по площади отличались от всем известных «хрущевок», которых понастроили в большинстве городов страны. Серые от пыли и подтеков стекла вкупе со стремительно наваливающейся на поселок ночью давали мало света, но спартанскую обстановку квартиры разглядеть можно.

Почему-то все собрались на кухне. Светка перебирала что-то в ящиках кухонного стола, а Инквизитор с Фелицией стояли у окна, пытаясь рассмотреть, что происходит за стенами дома.

— Так, — я немного повысил голос, чтобы привлечь внимание, — не будем тратить время. Отдыхают по двое, очередность — каждые четыре часа. Отдых — это, значит, сон. — Уточнил я, заметив, как лице накки мелькнуло выражение упрямства. — Я не хочу, чтобы завтра вы все выглядели словно с глубокого похмелья.

— Мне сон не нужен. — Фелиция качнула длинными грудями. — Только при температуре воды, близкой к замерзанию, я впадаю в спячку. В остальное время я не сплю. Оно мне не нужно. А вот восстановить чуток энергии мне необходимо. — Она плотоядно растянула губы и ее лицо сразу стало некрасивым.

— Мы с тобой отдыхаем сейчас и дежурим вторую половину ночи. — Инквизитор приобнял накки за плечи и со смущенной улыбкой добавил. — Все будет нормально, только мы займем дальнюю комнату.

Зеленые глаза Фелиции засветились в полумраке яркими светлячками, но Урманский, придерживая свою нелюдь за талию, увлек ее в темный коридор.

— Ты, — я повернулся к Светке, — отдыхаешь всю ночь. Такие приключения могут измотать не только слабую городскую девушку, но и крепкого мужика. К тому же, польза от твоих способностей зависит от твоего состояния. Мне бы хотелось видеть тебя утром бодрой и готовой ко всему.

Светка прижалась к моей груди и тихо прошептала:

— Мне одной будет страшно.

— Я все время буду находиться рядом, ни чего не бойся и спи.

Длинный диван стоящий вдоль стены большой комнаты оказался достаточно крепким и совершенно не скрипучим. Накрыв девушку каким-то пальто, найденным в шкафу и убедившись, что она заснула почти сразу, я окликнул Дядю Арчила:

— Товарищ полковник, без толку сидеть в коридоре, если двери заперты на замки. Лучше присоединяйтесь ко всем. Заодно есть о чем поговорить.

— Нет, лучше всего находиться в коридоре. — В распахнутой двери появился Мастурадзе. — Отсюда можно контролировать вход, кухню и большую комнату.

Что ж, Дядя Арчил оказался прав. Не смотря на узость коридора, два стула там поместились, и, мы смогли даже вытянуть ноги, сев друг к другу спиной.

Даже через запертые окна и двери, за стенами дома ощущалась бурная жизнь. Шорохи, топот чьих-то ног, взвизги и звучащее на грани восприятия глухое рычание доносились до нас отчетливо. Мастурадзе несколько раз порывался подойти к окнам. Но каждый раз я его одергивал, шепча суеверную фразу: «Не буди лихо, пока оно спит». Мне казалось, что если кто-нибудь из нас выглянет в окно, то все твари, а в том, что за стенами дома гуляет опасная для человека нечисть или что-нибудь в этом роде сомнений не возникало, обязательно обратят на нас внимание.

Из малой комнаты доносились поскрипывание кровати и учащенные вздохи. В моем понимании такое проведение отдыха по восстановлению сил лишено смысла, но на мое замечание по этому поводу полковник совершенно серьезно спросил:

— Ты разве не понял, как такого рода нечисть запасается энергией? — Даже в темноте Мастурадзе уловил мое изумление. — Инкубы и суккубы, мавки и накки, энергетические вампиры и множество других сущностей получают основной запас внутренней энергии за счет чужих эмоций и отбирая у жертвы жизненную силу. Одним нужно много и они опустошают человека за считанные минуты. Для других достаточно той толики, какая содержится в сроке оргазма. Третьи кормятся страхами и другими негативными околошоковыми состояниями. Ведь адреналин, выпрыскиваемый в кровь, имеет свой запах, который многие существа и сущности ощущают так же, как акулы запах крови. К счастью, в нашем случае для этой грудастой парнокопытной твари нужно не так уж и много, хотя на здоровье главы местной инквизиции останется негативный след. Я не знаю, часто ли они трахаются, а секс является для накки главным способом накопления энергии и сил, но постоянные походы за так называемым омоложением организма и есть результат перекачки жизненных сил от человека к нелюди. Хотя, человек — это такая гнусная скотина, что я не удивлюсь возникновению симбиоза. Она качает энергию и силы из него, но она же помогает восстановить их и при этом создает иммунитет от ряда заболеваний и продлевает жизненный срок. Вот только боюсь, что когда-нибудь все это закончится плохо: либо она ошибется в дозировке отнятых сил, либо он не уложится в сроки новой процедуры омоложения.

Слушая тихие неторопливые рассуждения полковника, я поймал себя на мысли, что он владеет большой информацией обо всем происходящем в этом, якобы закрытом для всех, сообществе.

— Случившийся заговор против главы местного Ордена Инквизиции имеет две причины, и одна из них, как раз, именно близкая связь с некоторыми представителями нелюди. Считается, что любая нелюдь и нечисть неконтролируемы или недостаточно контролируемые, а значит — их необходимо ликвидировать. К сожалению, уважаемый господин Урманский не всегда прислушивался к окружающим его людям и не смог своевременно загасить возникшие противоречия, что и послужило питательной средой для комплота.

Неожиданно полковник замолчал. Мне показалось, что в коридоре стало немного светлее, как будто что-то осветило одну из стен.

— Ни хрена себе! — В голосе полковника улавливались нотки удивления.

Одно из зеркал в прихожей засветилось словно телевизор. Затем там возникло изображение коридора в дневном свете. Молодая женщина с испуганным лицом суетливо упаковывала большой чемодан, рядом стояла, прижимая к груди большую тряпичную куклу, девочка дошкольного возраста и с тревогой смотрела на нее. Появилось изображение мужчины в военной форме, с капитанскими погонами на плечах. Офицер что-то нетерпеливо проговорил и на его лице возникло жесткое выражение. Он еще несколько раз произнес какие-то фразы, затем подхватил на руки девочку и выбежал на лестницу. Женщина, оставшись одна, растерянно посмотрела на раскрытый чемодан и, подхватив небольшую сумку, повернулась к двери. Изображение подернулось мелкой, еле уловимой, рябью и женщина начала медленно заваливаться на пол. Яркая вспышка, словно прожектор ударил в стекло и изображение начало тускнеть.

Несколько минут мы тупо смотрели на зеркало. Внутри неприятным холодком зарождалось чувство страха, только что увиденная нами трагедия позволила уловить весь ужас случившейся много лет назад катастрофы в отдаленном военном городке.

— Что ты на это скажешь? — Голос полковника прозвучал сдавленно, словно горло ему перетянули удавкой, но в этот миг зеркало засветилось вновь.

Тот же коридор, полураскрытый чемодан на тумбочке, тускло горящая лампа под потолком. Два человека в защитных противохимических костюмах и в противогазах проходят по коридору. На груди одного из них висит футляр прибора, похожего на рентгенометр. Они нагибаются и поднимают тело женщины. Ее лицо напоминает обтянутый синюшного цвета кожей череп. Едва они и то, что осталось от хозяйки квартиры, исчезают, как появляются еще два человека, одетых в химзащиту. Они внимательно прощупывают стены с помощью узкой трубки, похожей на миниатюрный зонд. Один из них остановился напротив зеркала и ткнул трубкой в стекло. Изображение резко подернулось рябью и погасло.

— Что ты скажешь? — Вновь повторил Мастурадзе.

Я хмыкнул и на всякий случай немного отодвинулся от зеркала. С любыми зеркальными поверхностями шутить ни как нельзя. Никогда не знаешь, что там за блестящей поверхностью стекла: просто отражение или нечто другое, связанное с чуждым миром. Есть достаточно мало объяснимых случаев, когда люди становились жертвами таких связей.

Неприятное ощущение чужого взгляда буквально ударило по нервам. Привставший рядом Дядя Арчил замер в неудобной позе, как будто оцепенел. Не смотря на полную темноту, я почему-то смог это заметить. И еще кое-что.

Включенный фонарь мобильника высветил набухающую пузырем зеркальную поверхность. Короткая очередь, выпущенная из вскинутого «Бушмена» пришлась в центр растущей выпуклости. С глухим звоном, похожим на звук рвущейся басовой струны, напичканные всевозможными составами иглы пробили искривившуюся стеклянную гладь. Ясно различимый вздох пронеся по коридору, и зеркало осыпалось мельчайшими кристаллами.

Я осторожно посветил на то место, где только что висело зеркало. В рассеянном свете фонаря ясно различалась прямоугольная рамка, внутри которой виднелась плохо заштукатуренная часть стены.

— Вот, блин, чуть не влипли. — Мастурадзе разогнулся и осторожно провел стволом оружия по стене. — Еще бы немного и мы легли здесь покойниками. Спасибо, что сообразил выстрелить.

— Зеркальный человек? — предположил я.

— Возможно. — Дядя Арчил пожал плечами и в то же мгновение его настороженный взгляд переместился мне за спину.

— Это — я. — Донесся чарующий голосок Фелиции.

Накки, качая свесившимися до пояса грудями, бесшумно подошла к нам и, без стыда почесав между ног, посмотрела мне в лицо. Яркие зеленые глаза, казалось, фосфорицировали во мраке коридора. Я повернул мобильник светящимся лучом к ней и чуть не сделал шаг назад. Выражение лица водяной девы меня насторожило, оно совершенно не напоминало образ сексуальной светской львицы, каким обычно она представала перед окружающими людьми. Не лицо, скорее — морда голодного хищника, вышедшего на охоту.

— Мне нужно выйти. — Нежный голосок, ну ни как не соответствовал звериному оскалу.

— Сергей, пропусти ее. — Спокойный голос Дяди Арчила подействовал на меня немного успокаивающе. — Ей действительно необходимо прогуляться.

— Душечка. — Мурлыкнула накки и прошествовала к двери. Отперев замки, она игриво помахала ладошкой и предупредила. — Я не надолго, но запоры замкните.

Едва водяная дева скрылась в почти абсолютной темноте лестничной площадки, Мастурадзе со стуком захлопнул дверь и заскрежетал замками. Убедившись, что двери представляют собой хоть не особо надежную, но преграду для проникновения с другой стороны, он перевел дыхание и тихо произнес:

— Веселая подружка у нашего Инквизитора. Я даже не представляю, как он с нею справляется. Пойдем, проверим все ли нормально в комнатах.

И Светка, и Инквизитор тихо спали в своих комнатах. В том, что с ними все в порядке, можно легко определить по тихому спокойному дыханию. На всякий случай, я нагнулся над закутанной в пальто Светкой и в этот миг протяжный жалобный вой послышался с улицы.

— Сергей, посмотри. — От окна донесся голос Дяди Арчила. — Наша красавица вышла на тропу войны.

В призрачном свете луны я разглядел стоящую на середине дорожки, что пролегала между домов, Фелицию. С полтора десятка собак, настороженно задирая морды вверх, кружили вокруг нее, но, не атакуя, а будто чего-то ожидая. Накки раскинула руки и вновь издала вой. Собаки отпрянули и сели вокруг, повернувшись мордами в ее сторону.

— Порвут же… — пробормотал я, комментируя увиденное.

— Кто? — В голосе Мастурадзе прозвучало удивление.

— Как кто? Собаки.

— Какие собаки? Где ты их видишь?

Я повернулся к Дяде Арчилу и постарался объяснить увиденное, но мои слова вызвали у него еще большее удивление:

— Я кроме нашей дэвушки ни кого не вижу. Стоит, воет, руками разводит. Будто колдует или кого-то приманивает.

Из комнаты, где отдыхал Урманский, послышались скрип кровати и шаги. Лицо появившегося Инквизитора не выглядело заспанным и несло печать небольшой усталости.

Молча кивнув, он подошел к окну и посмотрел на свою подругу, затем бросил взгляд на меня и спросил:

— Ты видишь, кто стоит вокруг нее?

Я утвердительно кивнул и добавил:

— Собаки. Больше десяти голов. Кстати, одну из них я видел еще вечером, когда мы заходили в дом.

— Я тебя поздравляю. Не многие могут разглядеть призрачных псов. Чаще всего это случается, когда кто-нибудь из них успеет вцепиться в горло, но это — последнее, что человек может увидеть в своей жизни.

— Призрачные псы? — Переспросил Мастурадзе.

— Они самые.

— Значит, где-то рядом находится их погонщик.

— Псарь. Так нужно называть его правильно.

— Но, откуда они здесь? Ведь…

— Они обитают в заброшенных городах и поселках. — Перебил Дядю Арчила Урманский. — Уходят люди, бросая собак. Животные сбиваются в стаи, а затем появляется Псарь. В Чернобыльской зоне мне известны четыре таких стаи, а в последнее время и на Северо-западе в заброшенных деревнях также стали появляться.

— За женщину свою не волнуетесь?

— Пока не появился Псарь — нисколько. Без него все эти собачки — вкусная дичь для Фелиции.

— А с Псарем? — Поинтересовался Мастурадзе, устраиваясь у окна поудобнее.

— Посмотрим. — Голос Инквизитора оставался равнодушно-спокойным. — Все зависит от действий Псаря. Может, подерутся, а может, разойдутся в разные стороны.

Я слышал много историй про стаи одичавших собак, которые, по сравнению с диким зверьем, абсолютно не боялись людей и включали их в свою пищевую цепочку. Но эти… даже с такого расстояния можно разглядеть, что они какие-то неправильные. Дядя Арчил их не видит, я вижу крупных, но тощих псов, а что видит Урманский — одному богу известно.

Фелиция чуть пригнулась и молниеносно метнулась к сидевшей напротив ее собаке. Что сделала накки с животным, я разглядеть не сумел, но создалось впечатление, что водяная дева попросту разорвала пса надвое голыми руками. Остальные собаки с испуганным визгом отпрянули назад, а подруга Инквизитора погрузила голову в обнажившуюся плоть.

— Надеюсь, что ей этого хватит. — Тихо пробормотал Урманский, не отрывая взгляда от окна.

— Людей тоже кушает? — Ехидно поинтересовался Мастурадзе. Видно полковник все-таки услышал и что-то понял.

— Фелиция — нет, но при встрече с дикой и очень голодной накки необходимо быть осторожным.

— Учтем.

Из-за угла дома появилась человеческая фигура в длинном темном плаще с накинутым на голову коническим капюшоном. При его виде собаки оживились и забегали вокруг Фелиции с негромким потявкиванием, но водяная дева на них не обращала ни какого внимания. Она с глухим урчанием, доносящимся даже до нас, вгрызалась в собачью плоть.

Псарь неторопливо приблизился к накки и одним движением руки загнал собак себе за спину. Фелиция отбросила в сторону то, что осталось от туши животного, и повернулась к нему. Псаря и водяную деву разделяли несколько шагов. Когда фигура в капюшоне остановилась, за его спиной возбужденно залаяли собаки, но хватило легкого движения хозяйской руки, чтобы они замолкли и послушно сели. О чем говорили встретившиеся посереди улицы накки и псарь, я не услышал, но в том, что диалог состоялся, даже и догадываться не пришлось. Очень часто нелюдь и нежить могут общаться способами, недоступными для людей. Эмоции, колебания, не воспринимаемые обычными органами чувств, или еще что-нибудь в этом роде — нам дано лишь догадываться и предполагать. Нечто подобное происходило перед моими глазами.

Закончилось все благополучно, по моему мнению. Слегка покачивая головой, Псарь постоял перед Фелицией, которая что-то втолковывала ему, сопровождая слова непонятными жестами. Затем он повернулся к накки спиной и неторопливо пошел по дорожке в сопровождении своей притихшей стаи. Водяная дева дождалась, пока все они скроются из виду, потом резко развернулась и легким шагом побежала в другую сторону.

— Что она там сказала? — Мастурадзе задумчиво потер нос. — Призраку этому.

— Это — не призрак, а Псарь, — меланхолично уточнил Инквизитор, — он так же материален, как и его питомцы. Скорее всего, Фелиция откупилась.

— Словами?

— Нет. Навела на добычу, которая удовлетворит их.

— А если не удовлетворит? — Мне показалось, что Мастурадзе попросту поддразнивает Урманского своими вопросами.

— Тогда стая будет мстить, а скрыться от ее мести в нашем положении затруднительно. Мы не дома.

Светка тихо посапывала в кровати под ворохом теплой рухляди. Я, оставив Дядю Арчила и Инквизитора у окна, присел на краешек кровати. Девушка, ощутив мое присутствие, заворочалась и прижалась ко мне. Даже в темноте я увидел, как на ее лице возникло выражение умиротворенности и покоя.

Под тихое Светкино дыхание в голову лезли разные тревожащие мысли. Сложившаяся ситуация мне, конечно, не нравилась, но считать ее фатальной не стоило. Да, мы находимся невесть где. Да, опасностей вокруг хватает. Да, неизвестно, что нас ожидает через минуту, час, сутки, но бывали в моей биографии и более трудные моменты. В принципе, у нас сложилась команда, у которой есть взаимопонимание и конкретная цель, необходимая и желанная для всех, в одиночку ее добиться труднее. Даже при непонимании некоторых действий Инквизитора, наличии среди нас опасной нелюди Фелиции и возможной охоты со стороны заговорщиков и непонятной группировки, которой продался Хек, мы сможем вернуться домой. В родном доме и стены помогают. У Мастурадзе найдутся варианты силовой поддержки, у Урманского, наверняка, также остались какие-то козыри в рукаве. Анализируя последние события, я убедился, что основной причиной нашего временного поражения и бестолкового бегства стала обычная расслабленность в ожидании скорой победы и поспешность в некоторых действиях. Сейчас, главное — вернуться назад, а там посмотрим, кто со щитом, а кто будет на щите. Беспокоило только одно слабое звено — Светка. Маленькая ведьмочка оказалась слишком дорога для меня, чтобы подвергать ее риску, а без него цели не достичь. Я осторожно нащупал руку девушки, ощущая идущее от нее тепло, но перед мысленным взором возник образ пленницы из зороастрийской деревни, той самой, которая являлась мне в последнее время. Девушка откинула хиджаб, и на меня взглянуло Светкино лицо, но ее глаза отливали не характерной для моей подруги зеленью. Отпустив руку, я открыл глаза.

— … Сергей! Ты спишь что ли? Смотри сюда. — Голос Дяди Арчила казался немного испуганным и напряжнным.

Луна спряталась за непроницаемые тучи, но за окнами не было той темноты, которая характерна для середины беспроглядной ночи. Казалось, что воздух немного светится сам, словно при рассеянном свете. Сам поселок казался накрытым светящимся прозрачным облаком. В полной тишине по дорожкам, проложенным между домами, двигались фигуры людей. Домохозяйки с авоськами и детьми неторопливо шествовали по тротуарам, иногда проявляя эмоции в виде объятий или жестикуляции при встречах, одетые в военную форму старого образца целенаправленно спешили мужчины, группа подростков в серых школьных костюмах деловито суетилась среди развалин детской площадки. И абсолютная тишина.

— Смотри. Второй подъезд слева. — Зашептал полковник.

Возле указанного подъезда стояло несколько женщин, что-то обсуждая. Я видел, как некоторые из них взмахивают руками, словно высказывая удивление, другие вертели головами, выискивая кого-то из проходящих людей, у перекосившейся скамейки деловито копошились трое детей младшего школьного возраста. Внезапно дверь подъезда резко распахнулась, как будто от сквозняка, оттуда метнулась черная тень, кажущаяся на общем фоне не просто темной, а антрацитно-черным сгустком тьмы. Тень подскочила к одной из женщин и, обхватив руками, больше напоминающими гибкие щупальца, резво утащила ее в подъезд, который казался из-за открытой двери бездонным черным провалом. Остальные люди, находившиеся там, не обратили ни какого внимания на исчезновение товарки, продолжая бурное обсуждение. Через несколько минут тень вновь выметнулась из мрака подъезда, уменьшив компанию еще на одного человека.

Что мы увидели, гадать было бесполезно. Я окинул происходящее за окнами многолюдье и чуть не присвистнул — похожие черные тени появлялись и среди идущих прохожих. Патруль из трех человек медленно продвигался по краю дорожки, как за спиной одного из патрульных возник черный силуэт с извивающимися конечностями. Резкий захват за плечи, тело дернулось и исчезло, словно растаяло, но уменьшившийся на одного человека патруль невозмутимо продолжал шествовать по краю тротуара.

Не прошло и много времени, как на улице остались единицы людей, но они стали передвигаться более быстро и осторожно. Однако, это им не помогало. Пару раз мужчины в форме пытались изобразить противодействие, но все напоминало схватку медленно движущегося слепца с более скоростным и зрячим противником.

— Вот так погибло население городка. — Голос полковника выдавал его задумчивость. — Когда спецотряд министерства прибыл туда, по докладам, у большинства людей не имелось ни каких признаков поражений. Инфаркт, инсульт, остановка дыхания — других диагнозов я не видел. Были и живые, но лучше смерть, чем такая жизнь. Полное отсутствие личности. Растение без корней. И все они очень быстро умерли, не взирая на медицинскую помощь. Печальный пример города 037ИС. А сколько еще таких же поселков и городов, ожидающих подобное?

На опустевшей улице уже метались только черные тени. Их становилось все больше и больше, они появлялись из темных провалов окон и дверей. Внезапно словно порыв ветра пронесся по безлюдным улицам, заставляя тени колебаться, отрывая их от земли неся в сторону военного городка. Некоторым из них удавалось зацепиться за стены домов, и тогда они застывали черными кляксами на кирпичных и бетонных фасадах, постепенно становясь прозрачными и растворяясь в камне.

— Не нравится мне такое. — Дядя Арчил тревожно прижался к стеклу, высматривая что-то внизу.

Уточнить, что не нравится полковнику, я не успел. В углу комнаты часть стены показалась мне темнее, чем остальные ее участки. С тихим шорохом, сгустившийся комок тьмы отделился от выцветших обоев и начал принимать очертания человекоподобной фигуры. Резкий запах лилий шибанул в нос. Извивающаяся конечность потянулась к спине ни чего не подозревающего Мастурадзе.

Я вскинул оружие, при этом понимая, что даже наши напичканные смертью иглы бесполезны против такого явления. Женская фигура в накинутом на плечи платке появилась сбоку от чудовища. Лишенная оружия тонкая женская рука протянулась к щупальцу, которое почти достала до плеча полковника. Дядя Арчил видимо ощутил опасность и резко откинулся в сторону, пытаясь при этом развернуться лицом к возникшей угрозе. Несмотря на хрупкий внешний вид, сил в руках незнакомки оказалось больше, чем достаточно. Прихватив другой рукой еще одно щупальце, женщина без особых усилий скрутило появившуюся в комнате тварь в черный комок и, резко разведя руки в стороны, разорвала его словно гнилой мешок. Блеклые тени, вылетевшие из разорванного куска тьмы, ночными мотыльками метнулись к оконному стеклу и исчезли.

Женщина привычным жестом тряхнула руки, словно освобождая кожу от сухой неприятной черной пыли, и повернулась к нам. На ее лице возникла лукавая улыбка, и она шаловливо погрозила остолбеневшему полковнику пальчиком. Бесшумно ступая по рассохшемуся полу, она направилась в проем, соединяющий комнату, где отдыхал Инквизитор, но неожиданно остановилась, еще раз повернулась в нашу сторону и шевельнула губами, будто что-то произнесла. Затем рука женщины взялась за край хиджаба, и платок соскользнул с ее головы. Взмах тончайшей материи показался легким касанием ветерка.

Мастурадзе обалдело пялился в проем, где только что стояла незнакомка. Гамма чувств, от ужаса до восторга отразилась на его лице. Заговорил Дядя Арчил лишь спустя некоторое время, когда его эмоции немного улеглись.

— Ты видел это?! — Полу-вопрос полу-утверждение смешались в голосе полковника, но даже в полумраке я заметил, как хищно прищурились его глаза. — Очень напоминает мне описание странной пленницы, захваченной неким майором Рябовым и исчезнувшей при пересадке на подводную лодку. Но даже это не главное… — Он сделал паузу и заговорил менее эмоционально. — Знак Ахура-Мазда. Медальончик на груди. Тебе, майор, покровительствует очень могучая особа, почти божество, Амеша-Спента, кажется. Только такие создания ни чего просто так не делают — когда-нибудь придется платить, и цену назначают они сами. Да, влип ты по самую маковку. Я даже не знаю, что с тобой делать в дальнейшем.

— Увольте по служебному несоответствию.

— Ты прекрасно понимаешь, что из нашей конторы просто так не увольняют. Только по здоровью или дискредитации.

— Или по случаю смерти при выполнении задач по защите Отечества. — Неожиданно съязвил я.

— Брось. — Мастурадзе устало махнул рукой. — У меня и так голова кругом идет, а тут еще ты выпендриваешься. Ладно. — Полковник понизил голос до шепота. — Будем считать, что ни чего не произошло. Ты — не дурак, чтобы выпячивать такое знакомство, а я — не самоубийца, чтобы лезть с голой задницей на ежа, но приглядывать за тобой буду. К сожалению, у зороастрийцев все силы четко поделены на добрые и злые, а какую половинку представляет твоя знакомая, мне все-таки не ясно.

— Но она же спасла нас.

— Логика действий таких существ не подвластна человеческим представлениям о них. Но будь, что будет, надеюсь, что моя интуиция меня не подводит.

Едва Мастурадзе произнес не до конца понятную для меня фразу, как послышался негромкий стук в дверь. Не сговариваясь и стараясь не шуметь, мы, направились в коридор. Стук повторился, затем донесся негромкий женский голос:

— Это я — Фелиция. Откройте.

Я молча показал Мастурадзе на дверь и направил свет от фонаря мобильника на проход.

— Отойди на два шага назад и стой напротив двери. Я хочу убедиться, что это — ты. — Я произнес негромко, но в том, что накки меня услышала, не сомневался.

— Я отошла.

По моему кивку Дядя Арчил резко распахнул дверь, и тусклый луч от дисплея осветил стоящую на лестничной площадке водяную деву.

— Заходи быстро. — Я мотнул стволом оружия.

Девица беззаботно улыбнулась, но с места не сдвинулась.

— Чего ждешь? — Нетерпеливо произнес Мастурадзе.

— Я не одна.

Фелиция повернула голову в сторону и тихо свистнула. В ответ послышался такой же свистящий звук, и на площадке появилась еще одна накки.

— Вас двое? — Поинтересовался я, не уверенный, что на лестнице не находятся еще какие-нибудь представители местной нечисти.

— Да.

— Может девушка подождет на лестнице? — Подал голос Дядя Арчил.

— Ей нужен Иннокентий Константинович. Обязательно. Вы не волнуйтесь, мы для вас опасности не представляем.

— Как для собачек во дворе. — Буркнул Мастурадзе, не снимая руки с пистолета-пулемета.

— Зато собачки эти представляли для нас всех реальную опасность. — Спокойным, даже ленивым голосом произнесла Фелиция и, не дожидаясь приглашения, шагнула в нашу сторону.

— Пропусти. — Упредил я полковника, вскидывающего оружие.

Мастурадзе что-то буркнул, но оружие опустил и посторонился, пропуская девиц-накки мимо себя. Как только они зашли в квартиру, неся с собой запах тины и застойной воды, Дядя Арчил мигом переместился им за спины и, не сводя с них подозрительного взгляда, вслепую задвигал запорами на двери.

Не обращая на нас ни какого внимания, Фелиция направилась в комнату, где отдыхал Инквизитор, но ее подружка осталась стоять в коридоре, застыв неподвижной статуей. Казалось, что она застыла, словно мраморное изваяние, но крупные ярко-зеленые глаза с интересом рассматривали нас.

— Сергей Иванович, — донесся из комнаты веселый голос Урманского, — пригласите даму.

«Дама», услышав эти слова, вздрогнула и словно робот двинулась к ожидающему ее Инквизитору. Я молча показал полковнику на дверь, тот понимающе кивнул и сразу же пристроился на скамеечке для обуви, а сам направился следом за накки.

— Сергей Иванович, нам сообщение от нашего общего знакомого.

Что хотел этим сказать Урманский, я сначала не понял, но даже в темноте он словно светился источаемым сарказмом. На фоне более светлого окна жест рукой в направлении неподвижно застывшей накки различить смог.

— Это — Клавдия. Ее послал для переговоров господин Гершвиц. — Инквизитор кратко хохотнул, затем тоном приказа произнес. — Повтори, слово в слово, что от нас хочет этот предатель.

— Не нужно войны. Возвращайтесь домой. В Питере встретимся и постараемся разрешить все недоразумения. Вячеслав — пешка в чужих руках. Женщину оставьте нам. С ней ни чего не случится. — Произнося короткие фразы, накки перешла на тональность мужского голоса. При всей неподвижности ее тела создавалось впечатление, что с нами говорит статуя. — Когда солнце войдет в зенит, вас здесь нет. Иначе — смерть.

Клавдия умолкла. Наверное, она ожидала получить немедленный ответ. Как там инструктировал водяную деву наш нынешний противник, но даже при ее почти абсолютной неподвижности мне стало не по себе. Какой фортель она выкинет при отказе от «просьбы»? На что способны эти милые сексапильные девочки, я убедился воочию. Ну, не «машина смерти», но сила и скорость движений впечатляли и заставляли относиться со всем уважением.

— Колдун знает слово подчинения для наших сестер, и не только для них. — Тихо заговорила Фелиция. — Он может бросить против нас многих моих сестер, которые попадут под его заклятье. Кроме того, там есть еще один колдун, который может вызывать различных демонов из других реальностей. Вместе — они большая сила.

— Зачем им нужна Света? — Поинтересовался я, уже догадываясь об ответе.

— Она должна стать помощницей и наложницей колдуна. Ее сила и способности станут хорошим подспорьем для него.

— Фиг вам — индейская национальная изба. Хрен вы ее получите! — Я в запале повысил голос и перебил попытавшегося что-то сказать Урманского. — Иди и передай, что я сам им кирдык сделаю, если что-нибудь со Светкой случится. И пусть не пугает смертью — мы всю жизнь под нею ходим. Все. Иди, откуда пришла.

— Сергей, твои слова для нее ни что. — Фелиция незаметно переместилась поближе к «землячке», но ее слова были обращены ко мне. — Клавдия сейчас под заклятием, она ждет ответа от Иннокентия Константиновича и среагирует только на его слова, его голос. Остальные, кто находятся здесь, для нее не больше, чем часть интерьера. Не горячись, смысла нет.

— Ни кто ни кому не собирается отдавать Светлану Геннадьевну. Об этом не может быть и речи. — Как-то чересчур спокойно и монотонно заговорил Инквизитор, словно и не слышал нашей перепалки. — Какую бы силу колдунишки не имели, в открытую против нас им не сладить. Да, могут они пакости кое-какие совершить или наслать что-нибудь на нас, но это — мелочи. Да и в Питере они не всесильны. Скорее всего, они либо сбегут куда-нибудь подальше, что наиболее вероятно, либо сдадутся Инквизиции, во что верится с трудом.

— Почему? — Дядя Арчил подал голос из коридора. — Если Орден возглавит другой человек, с которым можно договориться, то второй вариант предпочтительнее.

— Ваша правда. — Согласился Урманский и невозмутимо продолжил. — Сейчас наша цель — попасть обратно, домой. Проблема заключается в том, что нам неизвестен расклад по сложившейся обстановке. У арок и в лаборатории наверняка ждут личности, не желающие допустить нас домой. Нужно искать выход из сложившейся ситуации. К сожалению, не смотря что этот мир изучается не один год, нам о нем не известно почти ни чего.

— Опрос аборигенов, считается одним из способов получения информации. — Вставил я, показывая рукой на Клавдию.

— Рельеф дна, температура слоев воды, флора и фауна акватории, особенности участка водоема и состояние береговой линии. На другую информацию не рассчитывайте. Все равно, что поймать кролика и допрашивать его о вещах, которые не подвластны его разуму.

Фелиция возмущенно фыркнула. Инквизитор покачал головой:

— Ты родилась не в этом мире.

— Постойте. — Неясная мысль, возникшая у меня, начала обретать смысл. — Наша гостья человекообразна. Она местная. Вывод: здесь обитают люди или нечто похожее на них.

— Не обязательно. Эта реальность может быть отражением нашей или еще какой-нибудь, а может и не быть. Две различные реальности соприкасаются местами очень близко, и может возникнуть небольшое наложение одной из них на другую, что вполне укладывается в теорию множественности миров. В физике есть явление, называемое диффузией — проникновение двух различных веществ в структуру друг друга, конечно, это возникает при определенных условиях, но и здесь возможно подобное. Полоса сплава, где некоторые свойства, присущие каждому конкретному веществу, смешиваются, и получается нечто новое, имеющее свои индивидуальные особенности. Мы не можем применять стандарты нашего мира к этому, мы не знаем всех стандартов этой реальности, и не можем представить, что получилось в результате смешения. Лаборатория проводила исследования этого мира, но слишком ограниченно и лишь в определенных направлениях. Институт не хотел смешивать работу по заказам и свою исследовательскую деятельность в рамках частных программ. Узнай государство об этой реальности, здесь бы заправляли другие структуры, имеющие слишком высокую степень допуска. Не так ли, Арчил Филиппович?

— Уж, во всяком случае, не мы. — Донесся голос бдительного полковника. — Есть более крутые и приближенные к власти и очень большим деньгам конторы. Но сначала пошла бы большая резня.

— По-моему, она началась. Так что, нам нужно выжить и вернуться домой, а там своими способами отсечь настырных конкурентов. С вами, господин полковник, мы договоримся полюбовному, без обид и амбиций.

— Я согласен, — в дверном проеме шевельнулся силуэт Дяди Арчила, — но на эту тему поговорим, когда выживем.

— Вот и договорились.

За время всего разговора накки Клавдия, не шевельнулась. В темноте различить черты лица было трудновато, но у меня возникло стойкое впечатление, что она внимательно прислушивается к разговору. Я с отвлеченным видом включил дисплей телефона и вроде бы случайно переместил светящийся экран так, чтобы увидеть лицо посланницы. Веки с длинными пушистыми ресницами дрогнули, когда ей в глаза ударил яркий свет. Одной из рук Клавдия резко прикрыла лицо, но перед тем, как выключить освещение, я заметил, что чуть заостренные к верху ушки оказались немного вывернуты в сторону говоривших людей.

— Подслушивать не хорошо. — Я шутливо погрозил пальцем и во время отдернул руку, когда накки резко подалась вперед и угрожающе щелкнула зубами.

— Вы так больше не шутите. — Фелиция укоризненно покачала головой и, прижавшись грудью к плечу соплеменницы, начала тихо насвистывать ей на ухо.

— Сережа. — Донесся голос Светки. — Отойди от нее.

Моя ведьмочка уже не спала. Высунувшись из-под вороха наброшенной на кровать рухляди, она делала какие-то движения руками. То ли звала, то ли приколдовывала. Маленький инцидент прервал разговор между Урманским и Мастурадзе, и все смотрели на меня. Даже в темноте я ощущал их недоуменные взгляды.

— Сергей, подойди.

Я осторожно отступил к кровати и присел. Светка прижалась к моей спине и обхватила меня руками.

— Ты рисковал, мотая руками перед ее лицом. — Зашептала она, обдавая жарким дыханием мою шею. — Эта особь еще не прошла посвящение и не может правильно реагировать на человеческие поступки.

Это я и так понял. Если сравнить дикое и одомашненное животное, зачастую их реакция не совпадает. Аналогия мне не очень понравилась, но что есть, то есть. Поглаживая горячую руку девушки, я посмотрел на накки. Фелиция продолжала насвистывать на ушко подруги, но от себя ее не отпускала. Клавдия опять застыла статуей и, казалось, что она совершенно абстрагировалась от окружающего мира.

— Что решим?

Полковник и Инквизитор снова начали обсуждение проблемы, но пауза, возникшая после вопроса, дала возможность сосредоточиться и переключиться на реальность.

— Сергей Иванович, вы ведь профессионал. Ваше мнение очень интересует.

Слова Урманского были обращены ко мне. Мое мнение? Что-то до этого мига о моем мнении мало кто интересовался. Да, что со мной? Злость и обида, неожиданно накатившие на меня, стали столь очевидны, что я попросту приподнял руки в жесте ожидания и начал делать дыхательные упражнения для восстановления спокойствия. Испуганно ойкнула Светка и быстро отодвинулась, зарываясь в тряпье. Очень скоро пришло ощущение спокойствия и мысли приняли нужный ход.

— Ни каких соглашений. — Я мельком бросил взгляд на затихшую Светку. Хрен этим уродам в одно место, а не моя девушка. — Нам нет смысла преследовать двух человек на незнакомой местности и в непонятной обстановке. У них своих проблем по выживаемости выше крыши, а парламентер — это попросту отвлечение и попытка раздробления нас на более мелкие группы. Что касается наших дальнейших действий, то лишних попрошу удалиться. — Я выразительно посмотрел на накки. — Мне вообще не понятно, зачем ее послали сюда, ведь можно было предусмотреть, предвидеть или как там еще, что мы на эту шнягу не поведемся.

— Фелиция, она все поняла? — Голос Инквизитора показался мне подозрительно спокойным для данной ситуации, а я насколько понял, за маской утонченной аристократичности и высокой интеллигентности, скрывалась личность, не просто способная на ПОСТУПОК, а совершавшая их постоянно. Несмотря на временные неудачи, господин Урманский оставался еще тем человеком, который всегда станет делать то, что он должен делать.

— Иннокентий Константинович, она сможет передать все, что здесь слышала, как записывающее устройство, но что ей передать конкретно?

— Ничего. Пусть уходит.

Фелиция приблизила губы к уху Клавдии и издала несколько свистящих трелей. Когда она, закончив объяснения, повернула посланницу в сторону коридора, та развернулась в мою сторону и указала, вооруженным острым ногтем, пальцем мне за спину:

— Женщину. — В голосе накки нетерпение. — Отдайте женщину.

— Нет! — По-моему и я, и Светка, и Фелиция вскрикнули одновременно.

Поднырнув под руку бросившейся наперерез Фелиции, Клавдия сделала почти неуловимый для глаз шаг вперед, но мои рефлексы сработали быстрее. Кисть выдернула оружие, висевшее у бедра, а палец мгновенно нашел спусковую скобу.

Стрельба «по-македонски» в нашей группе считалась не только обязательным элементом подготовки, но и предметом соревновательной практики. В ближнем бою зачастую времени на прицеливание не хватает, чрезмерная трата боеприпасов, запас которых ограничен тем, что имеется в обойме, чревата летальным исходом, и такому методу ведения стрельбы мне приходилось натаскивать бойцов и параллельно тренироваться самому. Что не раз спасало жизнь, что не подвело и сейчас.

Пять выстрелов за половину секунды — техническая и боевая, в данный промежуток времени, скорострельность моего «Бушмена». Выброшенные давлением сжатого воздуха иглы вошли в лицо накки и остановили ее в начальной стадии прыжка. Лишенное равновесия тело со стуком упало на пол.

За спиной испуганно ойкнула Светка, что-то зло прошипела Фелиция, и в завершении послышался комментарий Инквизитора:

— Зря. Она бы ни чего не сделала.

В наступившей тишине я соскочил с кровати и, не сводя оружия с валявшегося тела накки, свободной рукой включил мобильник. Не знаю, какой дрянью шпиговали иглы, но эффект их действия был на лицо, точнее — на лице Клавдии. Оно чернело на глазах, при этом кожа с головы отваливалась лохмотьями вместе с прядями волос. В нос шибанула вонь гниющего мяса.

— Теперь придется менять дислокацию. На такой аромат сбежится много желающих и голодных. — Инквизитор демонстративно фыркнул носом и подошел к Фелиции. — У тебя все в порядке?

— Относительно. — Водяная дева нагнулась над телом и провела рукой над разлагающимся лицом. — Иди с миром, сестра. Теперь ты свободна.

Затем она встала, обвела всех взглядом блестящих изумрудных глаз и произнесла:

— Она нашла покой, а нам нужно уходить.

Поиски места для дальнейшего ночлега много времени не заняли. Фелиция, казавшаяся ни чуть не удрученной смертью Клавдии, во всяком случае, на мой взгляд, в ее повадках ни чего нового не появилось, уверенно вывела нас в соседний подъезд и показала на одну из приоткрытых дверей на втором этаже:

— До утра мы сможем здесь находиться, но с восходом солнца лучше уйти.

— А чего так? — мимоходом поинтересовался Дядя Арчил, с помощью мобильного фонарика разглядывавший короткий коридор квартиры.

— Могут вернуться хозяева.

— Кто? — Я отодвинул замершего полковника и, держа в готовности оружие. Заглянул в единственную комнату.

— Мы их называем — кулеши. Иногда они в солнечное время отсиживаются здесь.

До рассвета, навскидку, оставалось несколько часов, да и кулеши мне не казались чем-то уж очень опасным. Пару раз приходилось сталкиваться с этими заложными покойниками, и большого впечатления они на меня не произвели. Они чем-то напоминали проказливых, но совершенно лишенных какого-либо самосознания, маленьких существ. Что-то вроде расшалившихся домовых.

— Нужно немного поспать. — Я внимательно осмотрел продавленную оттоманку, демонстративно зевнул и присел. — Два-три часа спокойного сна хватит, чтобы немного восстановиться. Иннокентий Константинович, Фелиция, ваша смена сторожить.

Можно спать лежа, сидя, даже стоя, лишь бы нагрузка на позвоночник свелась к минимуму. Я закрыл глаза и заснул сразу.

Даже во сне какая-то часть мозга бодрствовала, усталость усталостью, но бравировать пофигизмом равносильно самоубийству. Органы чувств все равно отслеживали обстановку вокруг, давая сигналы клеткам головного мозга. Любое изменение обстановки, будь то громкий звук, новый запах или движение, предупреждало об опасности, но побудка произошла неожиданно.

Сон. Вот чего-чего, а сновидения в экстремальных условиях мне неприятны. Говорят, много открытий произошли во сне. Обычно приводят в пример Менделеева с его периодической таблицей химических элементов или какого-нибудь другого деятеля науки и искусства, но по мне такой сон лишает полноценного отдыха. Как можно отдыхать, если в твоих извилинах продолжается процесс анализа обстановки или вылезают подсознательные мысли? Это не отдых, а психоз какой-то, но что-то в последнее время мне начали слишком часто сниться сны.

Я понимаю, что сплю, что даже в коей мере могу изменить сценарий сновидения, но мне интересно и страшно. Джунгли. Некоторые характерные детали позволяют определить, что это — не южно-американская сельва, не дебри Центральной Африки и даже не Индокитай. Субтропический лес, характерный для некоторых районов, прилегающих к Индостану. В редких просветах зелени мелькают голубые окна неба. Тропа, явно звериная, вьется среди деревьев, на которых виднеются следы когтей. Тигр или медведь, другого мнения нет. Впереди легко, словно летит над самой землей, едва касаясь кончиками босых ступней переплетенной узловатыми корнями земли, движется молодая женщина в серо-зеленой накидке. Я знаю, кто она. Все ее называют богиней, может оно и так, но когда она поворачивает в мою сторону голову и призывно машет рукой, я вижу ту пленницу, что вывез из зороастрийской деревни и которая слишком часто помогает мне в очень неприятных ситуациях. Женщина улыбается и что-то говорит, но голос ее не слышен. Пробую догнать ее, но дистанция в десять-пятнадцать шагов сохраняется, не смотря ни на что. Я пробую ее окликнуть. Ведь очень хочется знать, почему получилось так, что она слишком часто присутствует в моей жизни, и осознаю, что ответа не будет. Из-за дерева появляется тигр. Зверь остановился, перегораживая тропу. Желтые глаза спокойно, даже с небольшой ленцой, скользнули по мне. Хищник не голоден, не агрессивен — я для него не соперник, но дальше вглубь своей территории он меня не пропустит. Это понятно лишь по одному недолгому взгляду зверя. Исчезает среди деревьев силуэт женщины. По хребту зверя пробегает дрожь, кончик хвоста яростно забил по тонким стволам деревьев окаймляющих тропу. Пасть распахнулась, беззвучно обнажая желтые клыки. Что последует потом мне известно. Бросок и удар.

Не придя в себя от первобытного ужаса, который охватывает любого человека, столкнувшегося с атакующим хищником, я мгновенно проснулся. Дядя Арчил, прикорнувший рядом, недоуменно хрюкнул во сне, а прижавшаяся с другой стороны Светка испуганно распахнула глаза.

Фу, блин, приснится же такое. Сна ни в одном глазу и я, почти мгновенно переходя в боевой режим и сгоняя остатки кошмара, выскользнул из-под Светкиной руки. Мои движения пробудили сторожко спящего полковника.

— Подъем? — почему-то шепотом спросил Мастурадзе и поднялся следом за мной с оттоманки.

Я посмотрел на начинающий сереть за окном воздух и молча кивнул.

— Вы уже не спите? — Из коридора высунулась голова Урманского.

— И вам того же желаю. — Я помог встать Светке и спросил. — Фелиция здесь?

— На кухне. Пытается приготовить завтрак.

— Какой завтрак? — Я ощутил, как предательски заурчало в желудке.

— В кладовке керосинку нашли и макароны. Скоро будут готовы.

— Тогда поедим и в — путь. — Подал голос Дядя Арчил. — Я помогу побыстрее приготовить.

— Арчил Филиппович, пять минут. Не более. Не успеем, все равно уходим. — Неприятное предчувствие торопило меня, но донесшийся из кухни запах вынуждал немного притормозить. — Если что, заберем еду с собой.

— Что-то происходит? — Инквизитор, пропустив Дядю Арчила на кухню, приблизился поближе.

— Еще нет. Но что-то мне подсказывает, нужно уходить. Можете назвать это бзиком, психозом, еще чем, но ощущение опасности меня ни еще когда не подводило. — Постарался озвучить свои страхи, и подошел к окну.

До восхода солнца оставалось достаточно времени, но в утренних сумерках уже отчетливо прорисовывались детали пейзажа. Ночная мгла потихоньку рассеивалась, невесть откуда появившиеся клочья тумана белесой пеленой выплывали из-за домов и, сплетаясь, вместе с сумерками подчеркивали нереальность окружающей обстановки.

— Красиво и страшно. — Светка прижалась ко мне со спины и положила подбородок на плечо. — Стены дома, как убежище, создают иллюзию защищенности, а за дверями нас ждет чужой мир, полный опасностей, о которых мы не знаем.

— Светик, ты чего? Разве можно думать о плохом? Ведь страхи и дурные мысли имеют привычку материализовываться. Давай уберем слово «страшно» и оставим только красоту. — Я осторожно прижал девушку к себе. — Представь. Раннее утро, люди еще спят, но рассвет очень скоро вскинет оранжевое солнце над горизонтом, воздух станет чистым и прозрачным. Зазвенят первые трамваи, зашоркают метлами по асфальту дворники, и ранние пешеходы, изумлено глядя на такую красоту, выйдут по своим делам, а…

— Да, я, конечно, дико извиняюсь, но, господин поэт, нас ждут дальнейшие дела. — Голос Дяди Арчила вернул к действительности. — Пару минут назад, кто-то очень сильно нас торопил и не собирался мечтать у окна.

Язвительный голос полковника вернул к действительности. И, в самом деле, пора сматываться, хотя на душе стало чуть поспокойнее.

— Кто будет кушать? — Из кухни послышался голос Фелиции. — Как сказал Иннокентий Константинович, получился постный кулеш.

— А что еще могло получиться в гнезде кулешей, только кулеш. Угощайтесь. — Прокомментировал сказанное Инквизитор, появляясь с тарелкой в руках.

Эти слова снова вызвали неприятные ощущения. Кулеши. Небольшие сущности, которых можно отнести к демонам или мелкой нечисти. Такие могут напакостить втихаря, за спиной, оставаясь при этом в стороне.

— Все. Собираемся, кушаем на ходу и срочно уходим. — Я забрал предложенную тарелку, сунул ее в руки Светке и по привычке проверил оружие. — Через минуту жду всех на выходе.

Несмотря на мои опасения, на лестнице стояла тишина и ни кто нас не ожидал. Дверь, ведущая на улицу, оставалась закрытой и подпертой куском перил. Я прислушался, но за ней ни каких настораживающих звуков не ощущалось.

— Мы готовы. — Мастурадзе шепнул мне в спину, но шаги четырех человек, не умеющих передвигаться тихо, я услышал и так.

Осторожно убрав деревянную рейку, которая когда-то служила частью перил, я медленно приоткрыл дверь, выставляя ствол «Бушмена» в образовавшийся проем. Тихо. Какая-то неестественная тишина, непривычная, словно в вакууме. Полупрозрачный туман полосами струился над асфальтовыми дорожками и запущенными газонами, что вкупе с отсутствием любых звуков вызывало чувство тревоги.

Немного выждав, я первым шагнул на улицу, огляделся — тихо. Взмахнул рукой, подзывая остальных, как сверху послышалось взбаламошенное хлопанье крыльев. Оружие взметнулось раньше, чем я вскинул взгляд. Короткая очередь заставила изменить траекторию полета падающей на меня черной, похожей на курицу-переростка, птицы. Усеянный острыми зубами клюв клацнул возле уха, но удар прикладом откинул тварь в сторону. Хриплый многоголосый стон разнесся сверху. Со всей силы опуская ногу на шею корчившейся на асфальте твари, я посмотрел наверх. Еще несколько подобных существ, словно стервятники, сидели по краю крыши и, издавая протяжные вопли, расправляли крылья.

— Не подпускайте их к себе! — Заорала накки. — Черная стая!

Выскочившая следом за мной, Фелиция, не целясь, выпустила длинную очередь Ни одна игла цели не достигла, но птицеобразная нечисть, хлопая крыльями скрылась из виду.

— Уходим к лесу! — Я показал направление. — Все бегом, не отставать!

Мы двигались быстро. От дома неслись раздраженные крики тварей, которых Фелиция назвала черной стаей, но преследовать нас они не стали.

Опушка леса тонула в сгустившемся тумане. Я резко остановился и огляделся. Остальные, тяжело дыша, столпились за моей спиной. Крики со стороны городка утихли, но заброшенные дома, словно скалы, точащие из белесой мглы, к себе не манили, даже, если бы возникло желание вновь использовать их в качестве убежища. Мрачный полутемный лес, стоящий в десятке шагов, казался не менее опасным.

— Пока стоим здесь. — Я указал Дяде Арчилу и Инквизитору сектора наблюдения и приблизился к накки.

— Ну, ошиблась, с кем не бывает. — В голосе Фелиции прозвучали интонации маленькой школьницы, уверенной, что за совершенные проказы ее сильно не накажут. — Мне показалось, что в доме обитают коргоруши. Вон, даже Иннокентий Константинович не смог догадаться.

— Да причем здесь пернатые. — Я демонстративно пожал плечами и тотчас поинтересовался. — А о чем ты говорила с погонщиком собак?

— Погонщиком? — Недоуменно переспросила водяная дева.

— Чью собачку ты съела.

— А-а, с Псарем? Мне пришлось откупиться. Сделка прошла удачно, раз нас не встретила свора у дверей дома. В ином случае, проблем стало бы больше.

— Чем, или кем откупилась?

— Сначала я им предложила колдунов, что ушли в военный городок, но Псарь даже не захотел слушать. Потом я подумала, что те люди у лаборатории и арки нас, наверняка, еще ждут и предложила в качестве искупления их. — Немного наивным голосом, словно не так давно не отправила стаю хищных тварей на поиск людей, ответила она. — Ведь эти люди — наши враги?

— Но они — люди, а ты на них нечисть оправила.

— Сергей Иванович. — Не поворачивая головы, подал голос Урманский. — Цель оправдывает средства. Либо они нас, либо мы их, — другого не дано. Мы для них представляем помеху, которую можно устранить одним способом. Наша смерть им во благо, ибо тогда руки будут развязаны. Что они хотели для нас, то получат сами.

— А вы кровожадный человек. — Криво усмехнулся я.

— А чего вы хотели? Бог с ней, с властью, она мне не в радость, но есть долг. Долг перед людьми, перед всем миром. Я же говорил вам, что запретные знания в руках недоумков или чересчур амбициозных людей приведут к слишком опасным потрясениям. Даже то, с чем мы столкнулись сейчас — это всего лишь верхушка айсберга, а некоторые знания и умения могут быть фатально опасны для всего нашего мира. Люди, которые переступают через жизни других, преследуя свои цели, не могут быть допущены к ним. Вспомните череду революций, от Великой Французской до Октябрьской. Они сделали мир лучше, добрее, правильнее? Ради фальшивого лозунга о счастливом будущем, уничтожали всех, кто не вписывался в это будущее, кто не хотел рушить устоявшиеся традиции. Подменили одну религию другой. Вместо рая коммунизм, вместо церкви райком, святые апостолы Маркс и Энгельс, и Ленин вместо Христа. Говорили, что религия оболванивает и закабаляет человека, что инквизиция уничтожила тысячи неповинных людей, а сами ввели диктатуру пролетариата и создали НКВД. Нынешние властители страны не чуть не лучше предыдущих. Лозунги, пиар, вседозволенность имущих, выпячивание новых лидеров, тотальный обман народа — ни чего не изменилось. Вот и сейчас, кто-то хочет хапнуть кусочек власти больше, чем имеет. Ведь власть — это деньги, это удовлетворение прихотей и амбиций. Прикрываясь красивыми словами о долге перед Родиной, перед народом, некоторые руководители посылают своих подчиненных убивать и умирать. Им не Орден нужен, не целебное озеро, а все, что их окружает. Ну, подомнут Орден под себя или тихо его разгонят, да так, что памяти не останется, а кому это нужно? Какому-нибудь нуворишу, чтобы получить еще один рычажок власти? Есть люди, которые хотят себя ощущать чуть ли не богами. Вот только в душе у них нет ни веры, ни совести, ни чести.

— А где же Церковь? Или Инквизиция существует отдельно от нее?

— И да, и нет. Однако позвольте закончить нашу дискуссию, ведь в глубине души вы со мной согласны. Хотя бы на настоящий промежуток времени.

— Да, цель оправдывает средства, да только эти средства определяем мы сами, и как бы расплата за них не стала еще более тяжким бременем на совести.

— Сергей, ты что-то вообще расклеился. — Мастурадзе обернулся в мою сторону и укоризненно покачал головой. — Наша задача на данный момент выжить и вернуться домой, а что будет завтра, завтра и разберемся. Философствующий солдат на поле боя не выживает, ты сам не раз говорил это.

Встречать утреннюю зарю, пожалуй, романтично. И будь мы в другой обстановке, на пикнике, к примеру, восторгов бы хватило, но, к сожалению, пикником тут не пахло.

Неторопливо вываливающийся из-за кромки леса огненный шар поднимался слишком медленно. Шли минуты, казавшиеся часами, а мы все торчали на открытом месте, выставив три ствола в разные стороны и вглядываясь в островки тумана, которые медленно двигались, подгоняемые почти незаметным ветерком. Мои ожидания, что солнечное тепло быстро рассеет туман, и мы сможем войти в лес, затягивались. Появился краешек диска, обрамленный оранжевым сиянием, вроде бы приподнялся еще, еще чуток, но как медленно. В темном мрачном лесу начиналась дневная жизнь, засуетились какие-то птахи, невидимый за деревьями и туманом зверь ломился сквозь подлесок, издавая треск и прерывистое сопение. Слава богу, что не по наши души. Мне представился кабан, в которого мы стреляем, но все иглы застревают в плотном слое подкожного сала, но Фелиция, уловив движение ствола моего оружия, отрицательно качнула головой:

— Дикий зверь нас учуял и уходит вглубь леса. Он нам не опасен.

— Кабан? — поинтересовался я, не отводя ствола от границы леса.

— Нет, большой барсук.

— Барсучий жир очень полезен при ряде простудных заболеваний. — Подал голос Дядя Арчил.

— Барсуки кончились, а наблюдение продолжается. — Неуклюжей шуткой постарался немного сбить излишнее напряжение у людей. Все-таки они не профессионалы в ведении боевых действий. Невооруженным взглядом можно заметить, что полковник, не смотря на то, что кимарнул часа три, держится только на остатках азарта и самолюбии. У Инквизитора вообще ряд навыков, столь необходимых для выживания в сложной обстановке, отсутствуют или находятся в зачаточном состоянии, так как, выйдя из пещер, человек на всем своем развитии этими умениями не пользовался. Для, выросшей в уютных домашних условиях, Светки, такой «турпоход» вообще на грани шока, но девчонка — молодец, держится и не стонет по пустякам. О водяной деве можно и не тревожиться, не смотря на внешнюю женственность и чрезмерную сексапильность, она не уступит ни кому из нас и даже кое в чем превзойдет. Она здесь своя, а мы — чужаки, незванные и враждебные чужаки.

Из облачка тумана неслышно выступила фигура человека в плаще с капюшоном. Я чертыхнулся, а нечего отвлекаться на посторонние мысли при ведении наблюдения, и палец лег на курок в готовности встретить очередью смертоносных игл замершего в нескольких шагах незнакомца.

— Погоди. — Накки предупредительно коснулась моего плеча и сделала шаг вперед. — Он — ко мне.

Они приблизились и остановились в двух шагах друг от друга. Я смог спокойно разглядеть незнакомца. Из-под капюшона длинного промокшего плаща, на нас взглянуло румяное юношеское лицо, обрамленное русыми кудрями. Вот только взгляд его показался неправильным. Такие глаза встречаются у людей, отсидевших на зоне, трудно объяснить, но увидев раз, запомнишь надолго. Он больше напоминает взгляд зверя, заключенного в клетку.

— Я взял предложенную жертву. — Тихим шелестящим голосом произнес незнакомец. — Стая сыта, но там осталось еще несколько… — он замялся, — из предложенного нам.

— Когда мы уйдем, если они останутся, можете забрать и их. — Так же тихо ответила Фелиция.

— Вам не пройти, они ждут вас за стенами маленького дома, что у реки. У них есть оружие, которое убивает на расстоянии. Два пса так и не добрались до добычи.

— Я и не говорила, что жертва сама упадет в пасть.

— Я помню, но хочу тебя предупредить, наша следующая встреча пройдет по-другому. Моя стая помнит, кто убил одну из них. Прощай.

Псарь сделал шаг назад и исчез, словно растворился в воздухе.

— Что ж, пора уходить к аркам. — Инквизитор озвучил общую мысль. — Солдаты отсиживаются в лаборатории, а мы можем попытаться незаметно пройти к аркам и вернуться в Накки-ярви.

Я внимательно осмотрелся по сторонам, туман стал вроде бы попрозрачнее, и, прислушиваясь к доносящимся из леса звукам, перехватил пистолет-пулемет:

— Начинаем движение. Я — первый, товарищ полковник — держит тыл.