Добродетельная женщина

Глава 8 Лорд Делакорт — сокрушитель

Сесилия ошеломленно смотрела на остатки щедрого подарка Джайлза, покрывавшие письменный стол, диван и даже край подола ее юбки. В гостиной наступила жуткая тишина. Внезапно Дэвид, со стуком швырнув кочергу на мраморную каминную полку, подошел к Сесилии и, схватив в объятия, рывком прижал ее к груди.

— Черт бы тебя побрал, Сесилия! — повторил он, но это прозвучало уже совсем по-иному.

Это не был нежный поцелуй любовника. Дэвид проник языком ей в рот, пальцами зарывшись в роскошные золотистые локоны. Его щетина больно царапала ей лицо.

Сесилию захлестнуло волной неведомого прежде чувства. Она задрожала от бурного томления, которое ощущала всегда, когда Дэвид прикасался к ней, но на этот раз все было по-другому. На этот раз им владело не одно лишь плотское вожделение. Сесилия почти физически ощущала душевную боль и тоску. Повинуясь безотчетному порыву, она тесно прижалась к его груди. Дэвид, застонав, провел ладонью по ее спине, резко сблизив их бедра. В ту же секунду она перестала волноваться за праведность своих чувств.

Все мысли о прошлом разом покинули ее. Бесконечные ссоры, множество взаимных оскорблений были забыты. Сесилия сознавала, что Дэвид обижен, и хотела загладить свою вину. А, кроме того, она хотела его самого — с того самого дня, как он повалил ее в сено и чуть было не изнасиловал.

О Боже, что за безумное искушение! На мгновение Сесилия пожалела, что им тогда помещали. Если бы она отдалась ему там, в конюшне, подчинившись собственным грешным порывам, не было бы этих шести лет мучений.

Было еще не поздно обуздать это пылкое безумие, но Дэвид желал ее по-прежнему, и Сесилия ответила на его поцелуй, жадный и требовательный.

— Ох, Сесилия, — пробормотал он, спрятав лицо в ее волосах и проведя ладонями по ложбинке между ее лопаток. — Ума не приложу, почему ты имеешь надо мной такую власть?

Гнев Дэвида испарился, но сам он по-прежнему был горяч. Сесилия скользнула губами по краю его высокого крахмального воротничка, с наслаждением вдыхая легкий мужской аромат, смешанный с экзотическим запахом сандалового одеколона. Боже правый, она и не знала, что мужчина может так соблазнительно пахнуть!

Ее руки исследовали его высокое, стройное, по-кошачьи гибкое тело, узкие бедра, широкие плечи. Мечта портного. Фантазия женщины. О Господи, сколько же раз его образ преследовал ее во сне!

Почувствовав, что ее руки забрались ему под жилет и погладили спину, он содрогнулся от чувственного наслаждения, которое тут же передалось ей. Пальцы Дэвида осторожно коснулись ее груди, и он оторвался от ее губ.

— Да, — прошептала Сесилия, не смея взглянуть ему в глаза.

Этого было достаточно. Дэвид спустил с ее плеча платье, обнажив одну грудь.

— Боже, — благоговейно прошептал он, — какое совершенство!

Обхватив ладонью восхитительную округлость, он нежно провел большим пальцем по соску, наблюдая, как он твердеет от его прикосновения, а потом, нагнув голову, принялся ласкать его языком. Сесилия, мигом забыв обо всех приличиях, движением плеча сбросила платье до талии, борясь с желанием раздеться полностью.

Но Дэвид неожиданно резко поднял голову и вновь привлек ее к себе.

— Хватит, Сесилия, — сдавленным голосом произнес он. — О Господи, хватит! Мы… я… должен остановиться. Это безумие!

Сесилия растерянно подняла на него глаза. Как он был красив! Сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди.

— Ты меня не хочешь? — еле слышно прошептала она.

Дэвид, закрыв глаза, нежно провел тыльной стороной ладони по ее округлой щеке.

— Желание не имеет ничего общего с приличиями, — мягко отозвался он и невероятно медленно приблизил губы к ее губам.

Если их первый поцелуй был подобен вспышке огня, то этот походил на поток раскаленной лавы. Ей отчаянно захотелось отдаться ему, слиться в единое целое. Смутно сознавая, что делает, Сесилия вытянула из его брюк полы рубашки и погладила гладкую упругую спину.

Ловкие пальцы Дэвида тем временем уже расстегивали пуговицы на ее платье.

— Корсет, — прошептала она, прижавшись губами к его горячей шее.

— Меня не удержат никакие силы на свете, милая! — отозвался он, снимая зеленый шелк с ее рук.

— Нет, — всхлипнула Сесилия, — мой корсет!

Но все возражения были напрасны. Они вместе упали на пол, на мягкий ковер, и Дэвид накрыл ее своим телом.

— О Боже, Сесилия! — прошептал он, с усилием отрываясь от ее губ. — Я должен заполучить тебя. Сейчас же!

— Да, — ответила она, и Дэвид начал лихорадочными движениями поднимать ее юбки. По ногам Сесилии прошлась струя холодного воздуха.

Дэвид, сев на пятки, быстро, словно боясь очнуться, отбросил в сторону ее туфли и чулки. Движения его были на удивление неловки. Внезапно полунагая Сесилия смутно осознала, что напоминает скорее обычную проститутку, чем светскую даму, но желание пересилило скромность и воспитание. Она протянула к Дэвиду обе руки. Он сорвал с себя галстук и сюртук и небрежно бросил их в темноту. Сесилия забралась под его рубашку и погладила плоский мускулистый живот. Резко вздохнув, он поспешно стал расстегивать брюки.

Сесилия замерла, но отступать, пожалуй, было поздно.

Однако Дэвид, похоже, не торопился. Приподнявшись на локтях, он скользнул взглядом по ее обнаженной груди, плечам и, наконец, остановился на лице.

— Дэвид? — прошептала она. Он опустился, шумно дыша.

— В чем дело? — спросила Сесилия тихим, срывающимся шепотом.

Дэвид не знал, что ей ответить. Он был совершенно растерян.

О Господи, он не должен давать волю своим чувствам!

Перед ним сияло ее полуобнаженное тело, которое каждую ночь являлось ему в мучительных грезах. Но во взгляде Сесилии отчетливо читались сомнение и смущение. Они-то и заставили его благоразумие вернуться.

Почти физически он ощутил сладкий запах сена. Вспомнил, как пол уходил у него из-под ног, а великолепное молодое тело Сесилии прижималось к его телу. Он хотел воспользоваться представившимся случаем для собственного удовлетворения, совершенно не думая о ней самой. Проклятие, да он ничуть не лучше своего развратного отца!

— Ох, Сесилия, — прошептал Дэвид, — мне кажется, нам нельзя… это нехорошо.

Едва он произнес это, как ему показалось, что она дрожит от негодования, но тут же почувствовал на щеке ее теплые слезы и молча перекатился на бок, увлекая ее за собой. Теперь Сесилия оказалась сверху. Он поднял руку и осторожно убрал упавшую ей на лоб прядь волос.

— Т-ты меня не хочешь! — всхлипывая, прошептала она.

Тут он все понял.

— Нет, Сесилия, это не так! Она вяло покачала головой.

— Нет, т-так! — Она снова всхлипнула. — Ты н-не хочешь меня так же, как и Уолрафен! Ты просто надо мной издеваешься. Никто никогда меня не хотел. Я нравлюсь только таким ужасным мужчинам, как Эдмунд Роуленд! — Она судорожно вздохнула. — Н-но почему, почему?

Дэвид нежно обвил Сесилию руками. Его рубашка успела намокнуть от ее слез. Он не был готов к такому наплыву чувств и не знал, что делать и что говорить. Женщины, с которыми он спал раньше, никогда не плакали. Он им за это не платил.

Приподняв голову, он ласково поцеловал ее в лоб.

— Сесилия, дорогая, ты очень красива. Любой мужчина в здравом уме будет тебя хотеть.

— Не лги мне, Дэвид, — пролепетала она несчастным голосом, уткнувшись лицом в его рубашку. — Ты меня не хочешь. Меня не хочет ни один приличный мужчина.

Эти слова огорошили Дэвида. Приличный мужчина? Раньше она называла его распутным бездельником. Странно… Он ласково отвел ее лицо немного назад и заглянул в заплаканные глаза.

— Сесилия, неужели ты никогда не замечала, как мужчины следят за твоими движениями, когда ты идешь по комнате? Если бы заметила, то поняла, что сейчас ошибаешься.

Она смущенно вытерла слезы.

— Ты поцеловал меня в тот день, когда впервые появился в миссии, — произнесла она почти осуждающе, — и мне показалось, что ты меня хочешь.

— Я действительно тебя хотел, — грустно признался он. — Но дело в том, что желание мужчины — довольно сложная вещь.

— Я так и поняла, — согласилась она с легкой горечью в голосе.

— Ох, Сесилия! — вздохнул он, притянув ее ближе. — Ну что мне с тобой делать?

Тут его поразила одна догадка, которая многое объясняла. Но как, черт побери, джентльмену спросить про такое?

— Скажи мне, Сесилия, — нерешительно начал он. — когда ты была замужем… Уолрафен не хотел… или, вернее, не мог… э… выполнять свой супружеский долг?

— Это не совсем так. — Она шмыгнула носом. — Он говорил… что я хорошенькая. И пытался. Два или три раза. Но у него ничего не вышло. Мне кажется, я ему просто не нравилась. А после этого он гладил меня по голове и… называл меня прилежной женой. — В голосе ее послышалось страдание. — Но я не была женой в истинном смысле этого слова. Я была никем.

— Ох, Сесилия!

— Боже мой, как стыдно! Зачем я все это тебе говорю?

— Сесилия, — нежно сказал Дэвид, — ты умоляла меня заняться с тобой любовью. Поверь мне, я думал об этом.

— Какой ужас! — простонала она.

— Здесь нет ничего ужасного, — прошептал он, стараясь не слишком радоваться супружеским неудачам Уолрафена. — Видишь ли, твой муж был уже немолодым мужчиной. Я уверен, что он старался изо всех сил.

На самом деле Дэвид полагал, что одна только грудь Сесилии способна возбудить даже мертвого. Он вновь ощутил прилив надежды.

— Тогда почему же он на м-мне женился? — жалобно спросила Сесилия, не замечая возродившегося интереса Дэвида.

«Наверное, чтобы переплюнуть своего сына, над которым всегда измывался», — предположил Дэвид, но вслух произнес совсем иное:

— Он женился на тебе, потому что ты красивая женщина, способная разбудить страсть любого мужчины, — ласково ответил он. — Я не сомневаюсь, что он тебя очень любил.

— Но если любишь человека, обычно хочешь им овладеть, — прошептала она. — Даже я это знаю.

Сесилия немного неуклюже приподнялась, села и начала поспешно натягивать рукава платья, чтобы прикрыть наготу. Странно, но ее спокойные, покорные движения вызвали у Дэвида желание заплакать. Все, что он услышал, было так грустно…

Дэвид встал перед ней на колени. Он действительно ее хотел, всегда, но в глубине души сознавал, что его чувства не ограничиваются обычным вожделением.

А Сесилия, похоже, нуждалась лишь в том, чтобы ее желали, хотя наверняка плохо понимала значение этого слова. Разумеется, он сам приложил руку к этому •непониманию, ибо шесть лет назад она была слишком молода и неопытна для мужчины его склада, а потом вышла замуж за человека, который по сравнению с ним казался ей здравомыслящим и надежным.

И все же Дэвиду почти удалось ее соблазнить, когда она была восемнадцатилетней девственницей. А если бы, в самом деле, удалось? Наверное, оба они стали бы еще несчастнее. Он резко сел и заговорил, боясь передумать:

— Все дело в этой комнате, Сесилия. Мы с тобой — на полу, на ковре. Это совсем не романтично. Джентльмену следует по-другому обращаться с такой бесценной женщиной, как ты.

Она растерянно заморгала.

— Не понимаю.

Дэвид подался вперед, взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал.

— Послушай, Сесилия, если ты меня хочешь, — мягко проговорил он, — если совершенно твердо в этом уверена и можешь признаться в этом сейчас, когда твой разум не затуманен вожделением, тогда позволь мне проводить тебя наверх, в твою спальню. Я все сделаю так, как нужно. Так, как ты заслуживаешь. Я не подведу тебя, обещаю.

Сесилия несколько мгновений молчала, потом доверчиво протянула к нему руку.

— Я знаю, — прошептала она.

Они поднялись в полной темноте на второй этаж. Дэвид открыл перед Сесилией дверь спальни, подвел ее к маленькой кровати на столбиках, сел на край и притянул к себе. В его темных глазах отражался свет лампы, которую Этта оставила непотушенной.

Холодный дождь превратился в снежную крупу и яростно хлестал по стеклам, но здесь, в спальне, было тепло и уютно. Мягкие отблески огня в камине плясали по лицу Дэвида, подчеркивая его аристократические черты. Он молча протянул руку и начал вынимать шпильки из роскошных волос Сесилии.

Пышные локоны дождем рассыпались по ее плечам, и Дэвид взялся за лиф платья.

— Ты не пожалеешь, Сесилия? — прошептал он и слегка дрожащей рукой стянул шелковые рукава с ее рук.

Она, не отрываясь, смотрела на его длинные изящные пальцы.

— Нет, — прошептала она, закрывая глаза. — Только покажи мне, как доставить тебе удовольствие.

— Сесилия, — нежно ответил он, — тебе не надо для этого ничего делать. Мне достаточно только взглянуть на тебя, чтобы испытать удовольствие, граничащее с безумием.

Вскочив на ноги, Дэвид повернул ее спиной и принялся ловко расстегивать мелкие пуговки. Потом его пальцы скользнули по ее ключицам.

— На мне… корсет, — взволнованно напомнила она.

— Ничего, я справлюсь.

— О! — Щеки Сесилии вспыхнули. — Конечно, ведь тебе наверняка приходилось раздевать очень многих женщин, — добавила она чуть печально.

— Это так, но сегодня я хочу раздеть только одну, — сказал Дэвид, целуя ее в маленькое ушко. В его голосе послышались нотки сочувствия. — Сесилия, милая, я давно уже не невинный юноша. И строго говоря, недостаточно хорош для тебя — ты всегда это знала. И все-таки я постараюсь доставить тебе удовольствие и доказать, насколько ты мне желанна.

Дэвид осторожно спустил платье Сесилии на талию и взял в ладони ее пышную грудь, наслаждаясь ее тяжестью и бархатистой кожей. Он ласкал ее, стоя сзади, легко проводя губами по шее и волосам.

Он, в самом деле, безудержно ее хотел! Сесилия почти чувствовала его обжигающий взгляд на плечах. Что за невыносимое наслаждение! Невольно застонав, она бессильно запрокинула голову.

— О Боже, Сесилия, — прошептал Дэвид, слегка сдавив ее соски. — Сейчас ты еще более красива, чем тогда, когда я впервые…

Повернувшись к нему лицом, Сесилия страстно поцеловала его в губы. Охваченная желанием, она не хотела вспоминать прошлые обиды.

Снежная изморось билась в окна в такт ее пульсу. Дэвид закрыл глаза, опахнув щеки густыми ресницами, и впился поцелуем в губы Сесилии.

Внезапно он оторвался от ее рта и, в одно мгновение, скинув с нее одежду, крепко прижал к себе. Его руки прошлись по ее обнаженным плечам, спине и остановились на ягодицах.

Издав приглушенный нетерпеливый стон, Дэвид повалил Сесилию на постель, сбросил с себя рубашку и остальную одежду. Сесилия, приподняв голову, смотрела на свою грудь.

— Она у меня… слишком большая, правда? Дэвид улыбнулся:

— У тебя невероятно красивая грудь. Об этих спелых персиках я мечтал все последние годы. — Он лег на кровать рядом с ней, любуясь ее великолепным телом.

Сесилия почувствовала, что краснеет. Она никогда еще не лежала обнаженной в постели с мужчиной. Даже Уолрафен в своих неуклюжих и тщетных попытках супружеской близости никогда полностью ее не раздевал. В камине постреливали угли, бросая неверные отблески красноватого света на ее кожу. Сесилия потянулась, было к одеялу, чтобы накрыться, но Дэвид удержал ее руку.

— Не надо, Сесилия.

Он перевернул ее на спину, навис над ней и, нагнув голову, стал медленно покрывать поцелуями ее грудь. Его темные густые волосы, упав вперед, пощекотали ее пылающее тело. Сесилия вскрикнула от удовольствия.

Боже правый, она никогда не знала такой сладкой пытки! Впрочем, Дэвид считался человеком, искусным в делах любви, но сейчас Сесилии было не до его репутации.

Все еще нависая над ней, он продолжал ласкать ее грудь, а другой рукой погладил живот.

— Как же ты красива и женственна! — прошептал он, опуская руку ниже.

Его пальцы творили чудеса. Сесилия, приглушенно вздохнув, попыталась отпрянуть, но он удержал ее на месте, продолжая так умело ласкать сокровенную ложбинку, что ей хотелось кричать и рыдать от наслаждения.

— О… Прекрати, Дэвид! — Сгорая от стыда и удовольствия, Сесилия уперлась пятками в спинку кровати и выгнулась навстречу его руке.

Кончиком горячего языка Дэвид пощекотал ее сосок.

— Сладкие персики… — хрипло прошептал он. — Ты можешь свести с ума любого!

Дэвид прижался животом к ее бедру, и она, почувствовав, насколько он возбужден, инстинктивно закинула ногу ему на талию. Она так хотела… а чего, не знала сама.

Дэвид осторожно опустил ее ногу.

— Не торопись, — попросил он, и она погладила ладонями его упругие ягодицы.

Он слегка приподнялся на руках и взглянул на нее горящими глазами.

— Бог мой, Сесилия!

Неожиданно он опустил голову, сильным движением раздвинул ее ноги и принялся ласкать языком те самые потаенные места, которые только что ласкали его пальцы. Сесилия, сдавленно вскрикнув, приподняла бедра, но Дэвид снова опустил их вниз. Сладкая пытка продолжалась.

Дэвид начал терять контроль над собой. Желание овладеть Сесилией постепенно становилось нестерпимым. Как же она хороша! Даже слишком хороша для него, привыкшего к платной любви… Но выдержит ли она боль?

Нет, на этот раз его ничто и никто не остановит.

Сесилия извивалась на постели и что-то невнятно бормотала, цепляясь руками за покрывало. Ее волосы разметались по подушке роскошной огненно-золотой копной, шелковистая кожа в свете камина матово поблескивала.

Все шесть лет горячечных фантазий Делакорта не шли ни в какое сравнение с реальностью. Внезапно Сесилия подалась назад, часто и прерывисто дыша.

Дэвида бросило в жар, но он продолжал умело распалять ее вожделение языком. Он обещал доставить ей удовольствие, и она его получит, черт возьми, даже если ему предстоит взорваться от воздержания!

Но первой взорвалась Сесилия. Напрягшись всем телом, она приглушенно застонала.

— Ах, ах… ах, Дэвид! — задыхалась она, поглаживая руками собственное тело. Пальцы их встретились, и Делакорт осыпал поцелуями ладони Сесилии и ее лицо, а потом как мог крепко прижал к себе и держал в своих объятиях до тех пор, пока она не притихла.

— Войди в меня, — прошептала она хрипловатым голосом. — Я так хочу, прямо сейчас. Пожалуйста! Знаю, что это грешно, но я не могу больше!..

Дэвид снова обнял ее.

— Ох, Сесилия! — пробормотал он, уткнувшись ей в волосы. — Ты должна понимать… если мы оба этого хотим, то здесь нет ничего грешного.

— А ты… хочешь? — неуверенно спросила она. — Ты хочешь меня? Дэвид усмехнулся.

— Так сильно, что мне даже больно, глупышка. — Он лег на нее и снова поцеловал. Какая же она красивая и какая хрупкая! Слишком хрупкая. Ну что ему с ней делать? И с самим собой тоже?

Приподнявшись, Дэвид раздвинул ей ноги и осторожно, всего на дюйм, проник в неизведанное дотоле Эльдорадо.

Сесилия, содрогнувшись от нового приятного ощущения, начала двигаться ему навстречу.

Дэвид принял ее ритм. Это было так необычно! И так чудесно!

Сесилии и в голову не могло прийти, что можно испытывать с мужчиной такое наслаждение, но все же ей хотелось большего.

— Пожалуйста, Дэвид, — вздохнув, попросила она.

— Не сейчас, — произнес тот шепотом.

— Сейчас, немедленно! — умоляла Сесилия.

— Нет! — выдохнул он, но внезапно, глухо застонав, полностью погрузился в ее лоно.

Острая боль пронзила все ее тело, но как-то незаметно уступила место наслаждению. Наконец-то их тела слились воедино.

— О Боже! — благоговейно прошептал Дэвид, откинув назад голову и закрыв глаза. На его красивой шее вздулись жилы, все тело было предельно напряжено.

— Тебе не больно? — спросил он еле слышно, почти нечеловеческими усилиями обуздывая себя.

— Н-нет, — выдавила она, чувствуя, как его плоть пульсирует в ее утробе. Боль окончательно прошла, и теперь ей хотелось, чтобы он начал двигаться. Сесилия страстно содрогнулась и приподняла бедра, схватив его руками за ягодицы.

Дэвид моментально открыл глаза.

— Не надо! — выкрикнул он. — О, всемогущий Господь! Не… не подымайся! И не толкайся! Прошу тебя, Сесилия, не двигайся вообще!

Град за окнами перешел в моросящий дождик, и комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь шумным дыханием Дэвида.

— Тебе неприятно? — тихо спросила она, подняв руку, чтобы откинуть волосы с его лица.

— Еще как приятно, Персик, — пробормотал он. — Так приятно… что, мне кажется, я сейчас умру.

Она старалась делать так, как он просил, — то есть лежать смирно, не шевелясь, но ее нога непроизвольно скользила по его ноге, а бедра выгибались ему навстречу. Ослепляющие ощущения приближались. Дэвид негромко вскрикнул, но Сесилия все теснее прижималась к нему, желая чего-то такого, чего и сама не могла понять.

— Пожалуйста… — всхлипнула она, — прошу тебя, не останавливайся!

Дэвид посмотрел на нее потемневшими от всепоглощающего желания глазами.

— Не буду, — шепнул он, убыстряя темп.

Молча, кивнув, она схватила его за напрягшиеся плечи.

О, как же это было замечательно! Сесилия стонала и задыхалась, испытывая неземное блаженство. Она крепко обнимала Дэвида, страстно шепча его имя, и, наконец, сладкая пытка завершилась долгожданным взрывом, соединив в одно целое их одинокие души и жаждущие любви тела.

Дэвид долго держал Сесилию в объятиях, прижавшись мокрым от любовного жара подбородком к ее лбу, потом, вздохнув, медленно перекатился на бок, увлекая ее за собой. В полном изнеможении Сесилия тотчас погрузилась в глубокий сон без сновидений.