Добрым демоном и револьвером #1-#7

Пролог

29 августа 3285 года от смерти Шебадда Меритта, Узурпатора Эфира

Захар Свыслов не боялся смерти. Он прошёл долгий и трудный путь от беглого хабитатского сироты, пойманного в Закарпатье, до боевого капитана Первой Армии Инквизиции. Дорога в сорок пять с лишним лет оставила его тренированное тело исполосованным шрамами, с светлыми областями пересаженной кожи и встроенными в плоть и кости эфирно-механическими имплантами, благодаря которым Захар и дожил до этих дней. В него стреляли, его проклинали, взрывали, сжигали и топили, но ничего так и не отправило Захара на тот свет. Лишь убило в нем страх.

До сего дня.

Ничто не могло подготовить Захара к этому. Ни десятки знакомых лиц, навечно оставшихся в его снах и на плитах мемориалов в Ватикане, ни ужасы, являвшиеся во сне или наяву, насылаемые проклятыми магами, которых приходилось выковыривать огнем и мечом из щелей, куда эти проклятые забивались, ни похороны, на которых после миссий приходилось стоять далеко не у одного гроба за раз.

Однако, сейчас капитан бежал изо всех сил. Мышцы его тела сокращались с силой, о которой 56-летний ветеран не мог мечтать и в тридцать лет, механические устройства, внедренные в его тела, гудели и скрипели, едва не исходя паром, а руки лихорадочно и совершенно независимо от поглощенного паникой мозга срывали с разгрузки всё, что можно было бы сорвать и отбросить. Быстрее! Еще быстрее!

Захар был в дикой панике. Он бежал, не видя куда, без единой мысли в голове, как-то умудряясь огибать деревья и проламываться сквозь кусты. Его уши не слышали грохот взрывов за спиной, раскаты грома, треск пламени и жутко шипение струй воды, разрезающих всё живое и неживое. Позади был ад на земле, но Свыслов бежал отнюдь не от ада.

Он спасался от неотвратимой гибели.

Солдат знает, что может погибнуть в бою. Он рискует жизнью, добиваясь поставленных задач, он умирает и убивает… но шанс выжить видится всегда, даже когда его нет. Захар привык так жить. Он знал, что не существует неуязвимых магов, знал, что колдунов убивали столетиями, знал, что «смертельно опасно» отнюдь не означает «невыполнимо». Разделял с сотнями своих товарищей святую уверенность в том, что если они падут, то те, кто встанут на их место, вырвут колдовскую заразу из мира. Вытащат изрешеченную пулями падаль на солнечный свет, а затем сожгут. Так было всегда. Так должно было быть.

Не в этот раз.

Боги ударили внезапно, без подготовки, без подвода своих чудовищ, людей и ракшасов. Они, появившись в небесах шеренгой из нескольких десятков причудливых созданий, выпустили по основному лагерю армии свои разрушительные силы, сметя людей, машины и укрепления за несколько минут. Трещащие и воющие потоки энергии слизывали с лица земли палатки с солдатами, разрывали СЭД-ы, обдавали грузовики сверхъестественной кислотой. Страх, ужас, радость, восторг, благоговение – наведенные эмоции заставляли выживших корчиться на месте, рыдать, царапать себе лица и вырывать волосы. А затем приходили пламя, свет, тьма… смерть.

Это было не волшебство.

Силы вторжения, скопившиеся возле границ с Индокитаем, уже могли без особых проблем завоевать за считанные недели любую другую страну мира. Десятки тысяч солдат, СЭД-ов, техники и дирижаблей. Мощь, способная в обороне противостоять богам… как наивно, но очень уверенно предполагали военные аналитики. Да, могла. Если сравнивать с тем, что хозяева Поднебесной демонстрировали ранее.

А это оказалось ложью. Ловушкой. Заблуждением.

Свыслов бежал. Некоторые из его имплантов истерично пищали, другие, уже исчерпав в экстренном режиме весь имеющийся запас эфира, были мертвы. Человек, лихорадочно перебирающий ногами, мчался сквозь лес, цепляясь за ветки, но он уже был мертв. Механизм, замещающий ему почки, уже не функционировал, а всё отделение механиков Инквизиции, в чьих силах было его спасти, вместе с «Тором» и пятью дирижаблями поддержки, превратилось в шлак и пепел прямо у него на глазах. Захар об этом не думал. Он бежал так, как спасается от пожара животное, вложив всего себя в движение.

Был бы этот умирающий беглец не воином, а человеком философского характера, дай ему судьба возможность оценить все трагические события сегодняшнего дня спокойно и вдумчиво, то Захар бы уверенно сказал, что бежал он от чувства отчаяния. Беспомощности. Обреченности.

Среди молодых Инквизиторов из тех, у кого наконец-то появлялось такое чудо в жизни как увольнительные, ходили по кабакам разговоры о том, что Инквизиция бы смогла сделать, если бы неожиданно воскрес Шебадд Меритт? Существо, десятками лет по своей прихоти бомбардировавшее Землю метеоритами, всемогущий и всеведущий маг. Как бы с таким боролась Инквизиция, у которой в доктрине указана беспощадная конфронтация с носителями знаний о магических искусствах? Как можно бороться с силой, что ради своего увеселения низвергает с небес огонь и железо?

Теперь Захар Свыслов ответ знал – никак. С ними не воевали, их уничтожили как тараканов. Смешали пламя, камень, землю, сталь, воздух, воду и человеческую плоть в один бурлящий ком. Внезапно, беспощадно, неодолимо. Точно также, как боги расправились с предавшими их ожидания американцами – превратив за пару дней умеренно процветающую индустриальную державу в страну, где основным видом трудовой деятельности осталось взращивание злаков и овощей в хабитатах. Благовещенск, немалых размеров город, оставшийся где-то позади, был снесен до основания, перемешанного сейчас с землей и оплавленными камнями.

Может быть, умирающий ветеран поэтому и бежал. Чтобы не думать о том, что будет дальше. Он это и так чувствовал.

А вот смерть Захар Свыслов, капитан Инквизиции, не ощутил. Она нежно коснулась его плеча одной из своих многочисленных рук, едва притронувшись. Этого хватило, чтобы тело человека почернело и стремительно сгнило еще до того, как труп коснулся земли. Раз, и он бежит… красный, мокрый от пота, с дикими глазами, отчаянно хватающий воздух хрипящей и булькающей грудью, два - и его плоть, дымясь и сворачиваясь, истлевает в чернеющей и умирающей траве. Три - и на месте, где только что был человек, лишь выгнившая и чуть дымящаяся проплешина в лесу.

- Этот последний…, - задумчиво роняет полуобнаженная худая женщина с темной кожей. Её восемь рук занимают позиции на теле – пара в замке на груди, пара упирается в бедра, две она отправляет на поясницу, а последней паре своих худых и длинных конечностей она позволяет свободно висеть над травой. Там, где стоит эта странная женщина, точно такая же черная проплешина, как и под трупом.

Затем она исчезает, произнеся еще одну короткую фразу:

- Теперь пора проучить остальных…

Глава 1

Иногда нужно побыть одному. Это желание во мне сейчас особо остро, как у человека, пережившего долгий и тяжелый разговор с самыми близкими людьми. К счастью, в замке Мирред великое множество неиспользуемых помещений. Я неторопливо, опираясь на трость, шагаю по холлам этого Черного Замка. Виной настроению не только едва закончившийся разговор, но и невыносимое сосущее чувство пустоты в груди, не оставляющее меня с момента, когда были разорваны все связи между всеми измерениями Земли.

Несколько дней мне пришлось провести в постели. Резкая «распаковка» остаточных знаний, ранее утрамбованных в душу, потеря фамильяра, очередное бегство своего демона, перенапряженная из-за непривычной одержимости энергетика – всё это довольно сильно подкосило мой организм. Восстановиться мне дали, а залеживаться, избегая назревших разговоров, было не в духе и стиле Эмберхарта. Кроме того, время стало роскошью, большой роскошью. Развязка всех событий была близка. О последнем, я, разумеется, не знал, но несмотря на свой юный возраст, вполне предполагал, что боги, узнав о исчезновении сил у Древних родов, не преминут этим воспользоваться.

Они и воспользовались, снеся как Благовещенск, так и всю наступательную армию Европейского союза. Новости об этом побоище быстро дошли по радио в Мирред, от чего дальше прятать свои секреты мне смысла не было. Собрав всех в одном зале, я рассказал многое о происходящем. О себе и своей роли в идущем мировом конфликте, о том, куда испарились силы Древних, о неминуемом конце старого мира. Точнее, о всех возможных его концах. Умолчал я лишь о Шебадде Меритте, и о своем слегка иномировом происхождении. Подобную новость гости и хозяева замка вряд ли бы переварили.

Хорошо в моем случае быть лордом, пусть теперь и непризнанным. Происходи подобное на моей старушке Земле, контингент, состоящий почти из одних только женщин, действовал и реагировал бы непредсказуемо. Засыпал бы градом дурацких вопросов, начались бы пустые подозрения и не менее пустые претензии. Тем, современным женщинам, можно было сколько угодно рассказывать, чем страшен тигр-людоед, внезапно появившийся во дворах многоэтажек, только одни бы не поверили, а вторые бы даже не поняли, для чего им это рассказывают. И визжали бы, раздираемые когтями зверя, точно также как и те, для кого он явился сюрпризом.

Здесь была другая ситуация. Аристократки, просвещенные и начитанные женщины и девушки, слушая меня, увязывали в своих головах известные факты с новой информацией. Выстраивали картину. Приняли теперь как должное то, что они все собраны мной в неприступной крепости, забитой продуктами и слугами-марионетками. Но всё равно, было тяжело. Разговаривая со своей семьей, я постоянно боялся разглядеть в их взглядах ненависть. Участвовать в разрушении мира, пусть и во благо, имеет свою цену. Мне не пришлось её платить, но переживания по этому поводу – еще один веский повод побыть наедине с самим собой.

- Милорд, - голос догнавшего меня дворецкого не стал неожиданностью, - Разре…

- Я знаю, о чем вы хотите меня спросить, мистер Уокер, - прервал я англичанина, - Меры были приняты заранее. Ваши дети, как и их семьи, находятся под охраной нанятых мной людей менее чем в десятке километров от нас. Их тайно вывезли из домов еще во времена беспорядков в Лондоне. Как только я приду в форму, то немедленно доставлю их в Мирред.

Некоторое время Чарльз Уокер молча шагал за мной, а затем просто, но с чувством сказал:

- Благодарю вас, милорд!

- Преданность, мистер Уокер, достойна только жалости. Но лишь в том случае, когда она безответна. А теперь, будьте добры, оставьте меня одного. Можете заняться подготовкой покоев для ваших родственников.

- Да, сэр.

Я спускался всё ниже и ниже. Здесь, на первых этажах жилых крыльев, вечно пустующие комнаты для прислуги. Некому их занимать, порядок в Мирреде поддерживается анимированными гомункулами, напоминающими белые манекены. Но в эти пустующие спальни меня не тянет. Ищем другое место, еще ниже.

Подвалы. У каждого Черного Замка огромные подвалы. В них, даже несмотря на независимый источник питьевой воды, есть даже резервуары с ней, поддерживаемые в стерильной чистоте когда-то покоренными духами. Любой из замков предоставляет своим хозяевам самую совершенную защиту в мире, нужно озаботиться лишь пищей, предметами быта и развлечениями. Вот с этим в Мирреде было так себе. Зато найти себе место для одиночества было легко. Эта зала, незаполненный склад, отлично подойдет. Огромное пустое пространство, обрамленное черным камнем. И тишина.

То, что нужно.

Тут даже нашлись стулья, один из которых я и экспроприировал, дабы гордо воссесть на него в центре зала. Трон господарей, подаренный мне, был сейчас в Гримфейте. Удобное седалище, что и говорить, пафосное, но обойдемся прозаикой, тишиной и мирно тлеющей сигаретой. Еще бы хорошего алкоголя, только вот обдумать нужно серьезные вещи, не терпящие замутненного разума.

Итак, Древние пали. Те, кто смог выжить благодаря обстоятельствам или недостаточно сильно измененным организмам, теперь простые смертные. Не совсем простые, в их распоряжении по-прежнему огромные средства, связи и влияние, но бессилие Древних быстро станет секретом полишинеля. Списывать ли их со счетов? Выходит, что да. Какой-либо угрозой мне они теперь стать не смогут, даже если сильно захотят. А они не захотят – своих проблем хватает выше крыши. Им, разобщенным, теперь нужно как-то выживать.

Следующим на ум приходит Дарион Вайз. Демон, контракт с которым закрыт. Демон, оказавшийся на свободе. Новый Сатана этого мира, строящий свой собственный новый Ад. Ну… или чем там он занимается. Вот это крайне непредсказуемый фактор – безжалостное и крайне умное существо, быстрейшими темпами набирающее силу, и, что еще важнее, осведомленное о наших с Мериттом планах. Надеюсь, у призрака архимага есть понимание, что с ним делать. У меня нет.

Сам Шебадд Меритт, Узурпатор Эфира, призрак величайшего волшебника всех времен и народов, тайный кукловод и режиссер всего, что сейчас творится. Проблема здесь только одна – я на юге Англии, а он на западе Япон…

- Ты умеешь любить, Алистер?

Я поднял голову от лицезрения очень интересного пола, уставившись на призрак величайшего мага всех времен и народов с возмущением и облегчением. Тот невозмутимо ждал ответа, заложил полупрозрачные руки за спину. Высокий, чуть ли не выше меня. Осанка прямая, как будто проглотил кол. Крупная лобастая голова, кажущаяся еще больше из-за того, что выбрита наголо. Тяжелый давящий взгляд человека, привыкшего к беспрекословному подчинению. Правильные резкие черты лица с крупным горбатым носом и квадратной нижней челюстью, упрямо выдвинутой вперед.

- Можно было бы рассказать тебе про моих женщин, но что-то я подозреваю, Шебадд Меритт, что тебе прекрасно известно о моих с ними отношениях, - медленно проговорил я, - а значит, я не вижу смысла, что ты вкладываешь в вопрос.

- Если не видишь, значит ответ «нет», - хмыкнул призрак, - Тут нечего видеть. Ответ на подобный вопрос сидит в тебе, в каждом из нас, всю жизнь. Но он очень редко бывает «да». Человек обманывается, убеждая себя, что «да», вот как ты сейчас, когда я застал врасплох этим вопросом. Тебе понадобилось вспомнить, осмыслить, понять, найти готовый ответ и огласить его. Ответ, который ты решил считать верным.

- Что ты имеешь в виду?

- Я не сомневаюсь, что ты пойдешь на смерть ради некоторых своих девочек, - покачал лысой головой маг, - Возможно даже ради каждой. Но это будет взвешенное и обдуманное решение. Более того, ты уже взвесил его и обдумал. А значит, ошибся.

- Любовь, по-твоему, всеобъемлюща и абсолютна? – с легким интересом наклонил я голову, рассматривая призрак, - К чему этот разговор?

- Мне было важно узнать, Алистер Эмберхарт, - уставился на меня Узурпатор Эфира, - Осталось ли в тебе что-то от меня. Узнать сейчас, когда всё, что зашифровали твои предыдущие воплощения в душе, стало твоим. Очевидно, что ничего.

- Почему ты так решил? – закурив, я удивленно посмотрел на мага, которого совсем недавно подозревал в том, что он вполне мог вместе со знаниями спрятать в Плоде моей души и копию собственного разума, которая бы захватила тело.

- Потому что для меня важнее любви к этому миру нет ничего, - помолчав, ответил мне Шебадд Меритт, - И никогда не было. Закроем тему. Нам нужно обсудить куда более актуальные вопросы.

Разумеется, я не смог не поинтересоваться весьма ехидным тоном о том, не много ли я уже сделал для общего триумфа, на что был безжалостно срезан равнодушным ответом мага. Если я не хочу остаток жизни провести в замке, который, скорее всего, не так неприступен, как кажется, и не хочу обесценить собственные усилия, то еще придётся немало попотеть. В основном, как подчеркнул Меритт, для того чтобы обрести репутацию, достаточную для разговора с остатками сильных мира сего. В момент, когда это понадобится. Учитывая, что я сейчас самый разыскиваемый, самый ненавидимый и самый презираемый юноша всех времен и народов, то фокус, необходимый для исправления общественного мнения, должен быть грандиозен.

- Ты серьезно? – не поверил я, выслушав призрака, - Ты хочешь, чтобы я…

- Именно, Алистер. Эти боги – не всеведущи, - начал короткую лекцию Узурпатор Эфира, - Они привыкли знать обо всем, что творится под их Небесами, но за пределами Индокитая представляют из себя могущественных, но ограниченных существ. Представь себе, что они маги. Умеют летать, умеют насылать ураганы, сжечь за час хабитат или поразить армию молниями. Но им нужно найти этот хабитат, эту армию и место, куда нужно наслать ураган. Человечество быстро определит узость их кругозора. Особого преимущества подобное знание не даст, но позволит людям огрызаться. В этот момент и появишься ты.

Мы говорили еще долго, несколько часов. После всех событий на острове клана Гиас, окончившихся разрывом связей между Землей и её дочерними измерениями, Шебадд Меритт стал относиться ко мне… по-другому. Скорее всего, если бы этот мертвый волшебник знал, как оно бывает, то я бы определил его новое отношение «как к равному». Но, похоже, такого понятия как «социум» в жизни Узурпатора Эфира никогда не встречалось.

На данный момент его очень интересовало как я себя чувствую, после того как накопленные предыдущими воплощениями Шебадда знания развернулись в моем теле и разуме на полную. Здесь было… странно. Благодаря своей прошлой жизни, я мог уверенно утверждать, что теперь знаю каждую науку из моего старого мира. По крайней мере большинство отраслей. Анатомия, биология, офтальмология, психология, строение кремниевых процессоров, космонавтика, криптография, ядерная физика… Я знал чудовищно много.

И, при этом, ничего. Почти ничего. Только хинди и санскрит.

Так мы проверяли мое состояние. Знания содержались у меня в разуме в виде этаких пузырей, которые легко было «проткнуть», если усиленно на нужную тему размышлять минут пятнадцать. Тогда я переживал приступ серьезной головной боли, при этом получая всю информацию по заданной теме в свое пользование. Навсегда. Кроме того, Шебадд посоветовал мне регулярно переводить знания в «активное» состояние, так как эти их «предохранительные оболочки», сути которых сам призрак не понимал, со временем истончались. Если же всё это богатство обрушится на меня одновременно, то велик риск, что скончаюсь от кровоизлияния в мозг. Еще Узурпатор, сделав свой тон почти отеческим, порекомендовал мне не получать ударов по голове.

После чего мы вернулись к нашим баранам, сиречь богам.

Назад, в жилые помещения, я хромал озадаченный. На этот раз до меня снизошли с очень подробными объяснениями, от чего вставшая передо мной задача слегка ошеломляла своей грандиозностью. Как и осознание того, что в подвалах этого замка будет теперь проживать существо, которое никогда не славилось терпимостью к нарушителям собственного спокойствия. В случае же, если я окажусь в родном замке Гримфейт, то не стоит удивляться тому, что у Великого зала владык появился новый хозяин. Там-то, в тишине и покое, призрак мага и будет пребывать большую часть времени. Еще и упрекнул меня, покойник надменный, что я сам ему идею не подал насчет этого зала.

Супруги и наложницы, как и любовницы, в количестве шести душ, обнаружились в одной из зал занятого нами этажа жилого крыла. Там они, пребывая в весьма бледном состоянии, молча пили чай, активно заедая его десертами. При моем появлении девушки ощутимо напряглись. Прошагав до стоящего у окна кресла, я тяжело опустил свое вымотанное прогулками тело на сиденье, а затем обратился к стоящему с подносом дворецкому:

- Мистер Уокер, мы займемся тем, о чем я говорил, завтра. А затем, думаю, что послезавтра, будьте добры проследить, чтобы «Благие намерения» были подготовлены для длительного путешествия.

- Ариста! Ты еле на ногах стоишь! – тут же подскочила Рейко. Её отросшие серые волосы, забавно торчащие в разные стороны, требовали парикмахера или просто умелой руки помощи. Сегодня леди Коул как раз обещалась заняться моей женой.

- Моё недомогание пройдет само через пару дней. Их я и проведу в дороге, если мистер Уокер возьмет на себя труд по управлению «Намерениями», - пояснил я, - А Момо и Регина прикроют в случае необходимости.

Упомянутые девушки переглянулись и кивнули друг другу.

- Алистер, - тон Миранды был настолько холоден, насколько бледны её пальчики, сжимающие чашку, — Это точно необходимо?

Минуту я молчал, внимательно рассматривая лица женщин. Моих женщин. Тех, что доверились мне, не задавали вопросов, помогали, прикрывали. Не сомневались. Также, как и Чарльз Уокер. Без всех этих людей, я бы не смог сделать и одной десятой того, что уже совершил. Где-то не хватило бы решимости. Где-то веры. Где-то ненависти к этому миру, чья цивилизация напоминает запуганного зверька, перемотанного многими слоями страховочного скотча, через который едва можно дышать и лакать воду.

- Леди, - подал я голос, стараясь держать его ровным и спокойным, - Я не скажу, что мир летит в бездну, но над человечеством нависла смертельная опасность. Она зрела более трех тысяч лет, и вот, этот гнойник прорвался. Он мог бы зреть еще сто лет, а то и больше, дай мы Индокитаю возможность захватить японские острова, но тогда бы надежды ни у кого не было. Сейчас я говорю о наших потомках, о детях наших детей. Обо всем человечестве. Энергетические паразиты, называемые богами, в данный момент обрушивают всю свою ярость на восточные и южные области России, почти дошли до Азовского и Черного морей. Каждый день умирают тысячи. В моих силах помочь, повлиять на ситуацию. Понимаете?

Лжец. Вы великий лжец, Алистер Эмберхарт. Брешете, как последний уличный пес в лицо своим любимым, произнося при этом чистую правду. Двуличны, лицемерны, мерзки - как и говорят о англичанах в обоих известных вам мирах. Особенно паршиво мне стало, когда меня еще и обняли в шесть пар женских рук. С другой стороны, а какого меня они видят? Я постоянно возвращаюсь в Мирред потрёпанным.

Из-под ног с гнусным воем рванул притащенный Момо в замок Ромуальд. Толстенному рыжему коту здесь было весьма комфортно, но выяснился забавный нюанс – животное, обладая весьма своеобразным нравом, ненавидело запах табака, от чего и мирилось с моим существованием лишь только после того, как вечером почищу зубы и приму ванну. В остальное же время кот меня терпеть не мог, что и выражал всеми доступными ему методами.

Семейство Коул, точнее, его остатки. Маркиза Элизабет и её дочери. Нельзя сказать, что я успешно выполняю данное дамам обещание предоставить им возможность свободного передвижения по миру, так как последнему грозит настать крышка. Но, что удивительно, претензий мои довольно свежеиспеченные родственницы не имели. Сама леди, присев возле меня, с оттенком снисхождения изволила похлопать меня по руке, сказав, что они с девочками далеко не маленькие и многое уже поняли самостоятельно. Но предпочтут крепко спать, а заодно помогут отточить навыки этого ценного умения моим женщинам.

- Ты уверен, Алистер? – спросила леди Коул, принимая у меня из рук пухлый бумажный конверт.

- Да. Мистер Уокер мне потребуется, причем еще неоднократно, а кроме него, я знаю лишь одного человека, в чьей надежности, а что еще важнее, в выдержке, я уверен. Это вы, леди. Конверт нужно будет вскрыть только после того, как один из моих… знакомых принесет вам вести о моей смерти. И только в этом случае.

- Ну раз ты мне так доверяешь…, - промурлыкала женщина, уже отославшая своих дочерей в их покои, - То может быть, дашь намек на то, что именно ты мне оставляешь на хранение?

- Дам, - к удивлению матери моей жены, я кивнул, - Тот, кто прочтет написанное внутри – обречет себя на тяжелый выматывающий труд до конца жизни. Без вариантов.

- Какая мерзость! – тут же среагировала Коул, косясь на конверт с шутливым отвращением, - Тогда точно не будем!

- Тогда на этом я откланиваюсь, - встал я, предвкушая еще одну долгую прогулку, - К сожалению, есть дела, которые нельзя отложить на завтра.

За дверьми меня ожидал дворецкий, вызванный заранее.

- Идемте, мистер Уокер, - со тяжелым вздохом сказал я ему, - Оценим плоды вашей самодеятельности.

- Вы полагаете, что проявленная мной инициатива была неуместна, сэр? – с чопорным и слегка обиженным видом спросил Чарльз.

- Безусловно, так оно и есть, - ответил я, шагая, - Я понимаю ваши мотивы, мистер Уокер, а вот вы несерьезно отнеслись к собственной безопасности. Единственное, что вас оправдывает – так это моя совершенная уверенность, что сам бы не поступил иначе.

Замок Мирред, в отличие от остальных Черных Замков, скрыт с лица земли. Он располагается внутри целой системы гротов и пещер, наполовину затопленных океаном. Добраться сюда можно лишь по воде, лишь с помощью альпинистского снаряжения спустившись с вершин отвесных горных склонов. Места в некоторых из этих гротов было с избытком.

Но даже в таком случае, «приватизированный» моим неуместно проявившим хомячий порыв дворецким «Клаузер» смотрелся в одном из этих гротов довольно нелепо. Колосс, захваченный одним человеком в железнодорожной броне. Демонологи, собранные мной на штурм острова клана Гиас, выкупили во временное пользование три «Клаузера» в Южной Америке, а Чарльз Уокер посчитал, что превращать их все три в решето – архипреступно. И в результате, нагнав на «Намерениях» одного из этих воздушных гигантов, банально его захватил. Решив несколько видоизменить мой приказ, он сначала вынудил матросов довести судно до Ямайки, посадить «Клаузер», а только потом…

…нам просто повезло, что у человека, управляющего Порт-Роялем, по отношению к нам были лишь крайне восторженные чувства. Благодаря этим чувствам нам и были предоставлены не несколько десятков разномастных ямайских наемников, а ровно сорок человек, кандидатов на вступление в Инквизицию. Неплохо тренированных чернокожих парней, которых я обещал передать инквизиторам в Европе. Их навыков хватило привести огромный дирижабль к Англии. Теперь они, после долгой и нудной операции по переводу здоровых ямайских чернокожих в тихий английский городок, весело там пьянствовали, попутно охраняя покой родственников Уокера.

Пришлось подключать всё семейство Коул, да и моих девчонок, чтобы завести чертов «Клаузер» в пещеру.

Это того определенно стоило.

- Иногда лишь случай определяет результат, мистер Уокер, - пробормотал я, разглядывая накрытый плотной тканью массивный шестиметровой высоты силуэт, застывший в десантном отсеке огромного дирижабля, - Если бы вы случайно захватили бомбовоз, а не этот цеппелин…

- Прошу прощения, сэр, но я не могу определить степень вашего недовольства, - со вздохом проговорил Уокер, занятый точно тем же, чем и я.

- Я и сам не могу, - честно признался я в ответ, - С одной стороны, благодаря вам у нас есть транспорт, способный переместить «Паладина», одетого в «Крысобой». И даже команда для судна. С другой стороны, мистер Уокер, вы рисковали собой. На цеппелине могло найтись вооружение, способное одолеть ваш гвардейский костюмчик!

- Безусловно, сэр. Не будет ли с моей стороны излишней наглостью перечислить все эпизоды на моей памяти, в которых вы брали неизмеримо больший риск на свои плечи?

- Гм, у нас нет такого количества свободного времени. Остановимся на том, что вы кратко мне расскажете, в каком состоянии данное судно.

- Слушаюсь, сэр. Этому «Клаузеру» порядка 18-ти лет. Степень износа средняя. Двигатели определенно были в прошлом или позапрошлом году подвергнуты капитальному ремонту. Оболочку меняли целиком порядка 5-ти лет назад, вчера закончили её перекрашивание. Сохнуть ей еще часов десять от силы. В целом, состояние более чем удовлетворительное, но лишь на первый взгляд. Этим воздушным судном пользовались чрезвычайно интенсивно, смею предположить, что оно здесь, в гроте, отдыхает впервые за всю свою жизнь.

- Оно сможет долететь, к примеру, до Мадрида? – осведомился я.

- Вне всяких сомнений, сэр, - решительно кивнул дворецкий, - Полагаю, что в текущем состоянии оно способно на кругосветное путешествие.

- Этого не потребуется. Мистер Уокер, вот какое поручение у меня для вас есть. Завтра, после того как мы переправим в замок ваших детей с семьями, вы свободны для общения с ними. Послезавтра, увы, мы с вами разделимся. Вас ждёт капитанский пост на «Клаузере», который вы отведете в точку, отстоящую от города с названием Одесса на 52 километра западнее, где будет небольшой порт, носящий название Разевало. Зашвартовавшись там, представитесь Гербертом Лоттивиллем, действующим по поручению сэра Джона Крейна. Эти имена являются также паролем и отзывом. Я выдам вам нужные бумаги и определенную денежную сумму на руки. Благодаря им вы получите доступ на чрезвычайно хорошо защищенный склад, где и оставите «Крысобоя». А заодно и «Клаузер». Сами же, с экипажем, разместитесь в предместьях Одессы, но попутно озадачьтесь сменой радиорубки в дирижабле.

- Сэр?

Это ненадолго, мистер Уокер. Вскоре, в течение двух-четырех недель, я прилечу туда. По вопросам, которые возникнут к владельцу настолько… приметного дирижабля, попросите помочь того же человека, что и предоставит вам склад. Его должны в этом году, если мне не изменяет память, звать Алексей Карякин.

- Я бы хотел сопровождать вас, сэр.

- Увы, мистер Уокер, но я лечу туда, где вы мне ничем не можете помочь.

Сухопарое лицо дворецкого легким изменением мимики изобразило всю глубину своего недоверия этим словам. Пришлось, выстроив кислую мину, пояснять:

- Я лечу в Японию, мистер Уокер.

И почему обо мне все так заботятся? Самоубийца, кидающийся в одном доспехе на «Клаузер», тут дворецкий, а вовсе не я!

Глава 2

- Успокойтесь, вам ничего не угрожает, - я сидел на поваленном дереве, демонстрируя пустые ладони двум богато одетым японцам, возящимся на земле, куда их довольно небрежно скинули. Укорять за столь грубое обращение с людьми того, кто их принес, было совершенно бессмысленным делом.

- Ты?!! – старший из двух принесенных знал меня в лицо, и явно не с хорошей стороны, так как сразу же за этим возгласом он прошипел, - Предатель! Изменник! Пособник нечисти!

Говорить на японском было слегка непривычно. То ли потому, что я его уже несколько месяцев не освежал, то ли потому, что в голове норовили всплыть санскрит и хинди. Во всяком случае, Сунь Укуну я нужное объяснял долго и упорно, терпя насмешки и оскорбления обезьяньего бога. Нельзя сказать, что не заслуженные, так как по моей вине он собственноручно убил старого друга, проткнув того своим шестом от зада до мозгов. Неважно, что этот старый друг был моим врагом, а также огромной кровожадной и абсолютно безбашенной макакой, факт есть факт. Неприязнь Царя Обезьян я воспринимал стоически.

- Я бесконечно счастлив, что вы меня знаете в лицо, однако, господа, прошу вас, приведите себя в порядок, после чего мы поговорим. Затем вы отсюда уйдете, даю слово.

Долгие ненавидящие взгляды, а затем старший слегка наклоняется, чтобы отряхнуть свои штаны-хакама. Он достаточно мудр, чтобы понять нулевые шансы на бой против бога. Его более молодой коллега такими качествами не обладает, поэтому, повернувшись ко мне боком, скрывает руку с быстро зажигающейся в ней боевой техникой. От ощущений напряженного эфира я тоже отвык, зато к самой ситуации был готов. Взятый с собой как раз на этот случай походный башмак со свистом влетает в лоб молодого японца, заставляя того опрокинуться навзничь без сознания, Сунь Укун начинает ржать как последний осел, периодически подвывая, а я многозначительно демонстрирую пожилому японцу башмак номер два.

- Я знаю, что вы оба были посланы в долину Камикочи надзирать за подготовкой новых солдат. Знаю, что обладаете возможностью быстро связаться с тай-сёгуном, особенно в случае, если задержите меня или кого-либо из моих близких. Так ведь?

- Будь уверен, отступник, мы выполним приказ! – слегка не сдержался пожилой, сжимая кулаки.

- Это не в ваших силах, - не стал я щадить чувства патриота, - Мне нужно, чтобы вы передали Итагаки Цуцуми-сёгуну, что мне нужно с ним переговорить. Наедине. Как можно скорее.

- Ты наивный дурак! Мне почти жаль тебя! – резко выплюнул мой собеседник.

- Понятно, - понимающе кивнул я, — Значит, Итагаки-сан сюда поставил за главного полного отброса и тупицу. Неплохой способ дать мне знать, что он хочет увидеться.

- Как ты…

- Заткнись, идиот, - не смог сдержать я усталый выдох, - За моей спиной стоит бог. Как ты думаешь, он видит разницу между твоим безмозглым телом и головой тай-сегуна страны? Чем вы можете остановить бога, а? Хотя бы одного? После того, как Инквизиция и СЭД-ы ушли?

Наконец-то до него что-то дошло. Суженные от бессильной злости глаза расширились, взгляд стрельнул в похрюкивающего Сунь Укуна, затем ушел в себя. Совсем уж дурака над Камикочи поставить были не должны, уж больно важное это сейчас место. Долина является бесперебойно работающей фабрикой, выпускающей женские батальоны автоматчиц, внесших очень весомый вклад в бои против индокитайских вторженцев. Стратегический объект, всё-таки.

Думал японец недолго, но поступил в высшей степени странно. Резко выдохнув, человек выдернул из-за широкого пояса кимоно короткий нож-танто, сделал пару шагов, присел около своего беспамятного земляка, а затем быстрым ударом вбил короткое лезвие молодому в шею, глядя при этом мне в глаза.

- Он тут был лишним, - коротко бросил пожилой японец, а затем спросил, - Мне что-то передать сегуну? Кроме твоего желания его увидеть?

- Да, скажи ему то, что он и сам знает. Что японцы живы, пока у богов есть более важные дела. Это временное явление. Часы тикают.

Грубо, напористо, рискованно. Но я знал Итагаки Цуцуми, а он знал меня. У нас, бывшего боевого генерала и бывшего владельца долины Камикочи, было множество дел, о которых никто не был в курсе. Теперь я поставил на кон практическую сметку сёгуна и свой вес в пользе конкретно для его страны, против новостей, пришедших к нему из-за рубежа.

Если бы меня спросили, что больше всего ненавидит взрослый сложившийся человек, не понаслышке знающий, что такое ответственность, чего-то стоящего в своей жизни добившийся, то я бы сказал – не иметь контроля над ситуацией. Бессилие и незнание могут выбить из колеи сколь угодно уверенного в себе воина, если он даже не понимает, в какую сторону ему воевать. Японцы были именно в таком положении. Их просто-напросто все бросили, как враги, так и союзники. Ничего не спросив, ничего не рассказав, не потребовав и не предложив. Почему бы не ответить тем же, переговорив, к примеру, с бывшим подданным, у которого много разных секретов и ответов?

Мои выводы оказались верны. Встречу фактический правитель островной империи назначил всего через трое суток, выбрав для неё один из хабитатов, расположенных недалеко от Токио. Там меня и ожидали в особняке старосты, бывшем по размерам едва ли не больше гостиницы, возле которой он и стоял.

Бывший генерал сильно усох с момента нашей последней встречи, что навевало мысли о том, что пост правителя Японии пьет из него силы. Широкий, атлетично сложенный мужчина-шкаф сейчас был бледной и крайне невыспавшейся копией самого себя. На глазок, Итагаки уже потерял килограммов 15 своего веса, и явно не планировал останавливаться. Смерив меня мрачным напряженным взглядом, тай-сегун, не чинясь, прошёл в зал, где я его ожидал, куря на энгаве за раскрытыми дверьми. Шумно сев, он принялся очень выразительно молчать. Я отвечал ему тем же. Мы оба знали, что последует за его появлением, от того и не спешили начинать разговор.

Спустя несколько минут внесли глиняные стаканы с чаем. Японская традиция. Притащившая поднос девушка мазнула по мне взглядом опытной убийцы, а затем с робкой улыбкой вымелась из помещения.

- Нас никто не слушает, - тяжело уронил тай-сёгун, сграбастав один из стаканов с чаем.

- Это хорошо. Здравствуйте Итагаки-сан, - сел я за стол напротив него, - Я не собираюсь причинять вам никакого вреда.

- А зачем бы тебе это делать, Алистер? – бывший генерал мрачно ухмыльнулся, - Во всей стране практически я один знаю, что ты для неё совершил. Правда, я ожидал, что ты появишься в углу моей спальни или выскочишь из сортира… когда придёт время. Такой способ связи уже мне о многом говорит. Или я ошибаюсь?

- Не ошибаетесь, Итагаки-сан, - кивнул я, взяв в руку свой стакан с чаем, - Древних больше не существует. Есть лишь люди. Могущественные, богатые, но лишенные всех сверхъестественных способностей. Более того, Ада теперь тоже нет, так что если вы опасались встречи со своим дедушкой или бывшим капитаном, то можете выбросить эти мысли из головы.

- И куда же я попаду после смерти? – иронично поднял бровь тай-сегун.

- Единственное, что я могу с уверенностью утверждать, так это то, что вы попадете в лапы хитрого, амбициозного, жутко терпеливого и невероятно злокозненного типа. Но ему потребуется много времени, чтобы создать новую мучильню для душ.

- То есть, ничего не поменялось, - заключил Цуцуми, - кроме того, что придётся дольше мучиться.

- Скорее всего, так и есть, - согласно кивнул я.

- И какова твоя доля вины в том, что в самый нужный момент мир лишился Древних, а, Алистер? – взгляд сегуна потяжелел.

- Полная, - легко выдержал я его взгляд, - Никаких доль. Зато множество причин. Но нас с вами интересует лишь одна из них. А были ли эти Древние сколько-нибудь полезны в битве с богами?

- Ты смеешься? – посуровел Итагаки.

- Нет, - отрицательно качнул головой я, - У вас должны быть подробные доклады разгрома Благовещенска. Какие при этом были задействованы силы и сколько времени понадобилось этим тварям, чтобы смешать с землей город вместе с армией. На фоне этого разгрома все усилия, предпринятые как людьми, так и Древними родами, кажутся каплей в море. Вы это понимаете лучше всех.

Неприятно тыкать хорошего, в общем-то, человека, носом в его абсолютную беспомощность. Самолюбие японцев и так достаточно давно страдает, в том числе и с моих подач. Превосходство техники над их старательно шлифуемыми боевыми умениями, затем волшебники, устроившие бучу в Токио, потом война, в которой они едва-едва вытянули свою роль хозяев положения за счет заваливания индокитайцев свежим мясом и летучими отрядами аристократов и Иных. Продемонстрированные хозяевами обижаемых слуг новые силы ставили большой жирный крест на всём человечестве.

Именно эта продемонстрированная подавляющая мощь сейчас раскалывает мир на мелкие фракции, лихорадочно ищущие спасения. Их можно сравнить с разбегающимися мышами или тараканами, но хуже всего то, что они усугубляют панику. Люди с их мощными СЭД-ами, развитой промышленностью, многочисленностью рекрутов в хабитатах могут не просто дать отпор, а даже победить, но это потребует неимоверных жертв и… руководства. А его сейчас нет.

- Они прошлись косой смерти по всему югу Российской империи. Оставили лишь припортовые города, которые им пригодятся позже, - рассказывал я тай-сегуну, - Стерли с лица земли крупные города Румынии и Болгарии, застряли сейчас в Венгрии и Югославии. Там очень много мелких городков и хабитатов, вот обитатели Небес и развлекают себя резней, заодно провоцируя европейцев собрать еще одну-две армии. Но вот с последним всё очень тяжко. К оборонительной войне ни одна страна не готова.

- Давайте к делу, юноша, - терпеливо дождался конца моей короткой лекции тай-сёгун, - С чем ты пришел? Чего хочешь?

- Вкратце и по делу? – взглянул я исподлобья на своего бывшего начальника, - Я пришёл предложить вам погибнуть. Но со смыслом, пользой и целью. А главное, Итагаки-тай-сегун-сама… - с надеждой.

Через несколько часов я поднимался по веревочному трапу в «Благие намерения», встречаемый слегка дёрганной Региной, которая вынуждена была всё это время провести в оружейной кабине, держа на прицеле здание, в котором мы разговаривали с сёгуном. Обняв девушку и успокаивающе погладив по голове, я поковылял к пилотскому креслу.

- Все получилось, лорд? – хрипло спросила она, покашливая от неудачной затяжки стянутой у меня сигареты.

- Да, частично. Нам предстоит поработать, мисс Праудмур. По профилю.

- И какой же… кха! …у нас профиль?

- Как всегда, - иронично посмотрел я на рыжую любовницу через плечо, - Будем убивать.

Интерлюдия

На обрыве над неспокойным океаном стояла высокая фигура, всматривающаяся вдаль. Берег был безлюдным, но, в отличие от всех остальных берегов земли, на которой стоял наблюдатель, безлюдным он стал совсем недавно. Если бы высокое и худое существо умело б испытывать эмоции, то оно почувствовало бы удовлетворение от этого факта. Однако, жизни и эмоций в нём не было уже очень давно.

Внешний вид существа был сопоставим с человеческим, если можно представить себе представителя homo sapiens высотой около трёх метров. Мертвенно серая гладкая кожа, вопиющая худоба и одежды, выглядящие как развевающиеся по ветру лохмотья, лишь слегка прикрывающие наготу создания, тоже бы не вызвали доверия у случайного наблюдателя. Благо здесь таких не было, а то, если бы на этих берегах остался хоть кто-то из историков, либо высокопоставленных Инквизиторов, то он бы тут же уверился, что настали последние времена.

Надо сказать, что он бы не ошибся.

- Тармат Йон…, - проскрипело за спиной наблюдающего за морем существа. Названный медленно обернулся, рассматривая позвавшего его всеми своими четырьмя глазами, два из которых сияли белым мягким светом, а еще пара отдавала черной пустотой.

- Великопущ, - голос Тармата Йона оказался мягким и глубоким баритоном, с намеком на сверхъестественное эхо, - Ты не изменился.

Великопущ был неописуем. Его можно было отдаленно характеризовать как огромный ком вечно движущихся тонких лиан, ветвей и корней, усеянных шипами, которые периодически пытались принять человекообразную форму. У этой сущности размером с небольшого слона, не было каких-либо органов зрения или слуха, но оно определенно владело столь примитивными сенсорными возможностями, как и чем-то большим. Правда, эмоционально ничем не отличалось от того же Тармата Йона. Если первый был видоизмененной нежитью, то Великопущ никогда не был человеком, а значит, не имел представления о эмоциях.

Поэтому следующее, что он произнес, было:

- Еще двое. Идут.

Тармат Йон поднял глаза на чащу, что потихоньку наползала на обрыв. Та уже исторгла из себя еще две фигуры, неспешно двигающиеся к ним. Карион и Шегилл шагали бок о бок. Чудовищный зверь, источающий густую, темно-фиолетовую миазму, разъедающую траву под ним, шестиголовый, треххвостый, покрытый крупной зеленоватой чешуей, что была прочнее почти всего в этом мире, а рядом закованная в блестящие глухие латы фигура, ничем не отличающаяся по комплекции от обычного человека.

Они встретились возле обрыва, обменявшись всего несколькими словами. Сделано это было без всякого удовольствия или желания, несмотря на огромное количество времени, прошедшее со дня их последней встречи. Сейчас эти сущности лишь хотели удостовериться, что их собратья функционируют нормально и их когнитивные функции не были нарушены временем и обстоятельствами. Говорить что-либо еще смысла они не видели.

Затем, все четверо, не обращая внимания на начавшийся дождь, принялись наблюдать за широкой песчаной полосой, лежащей по левую сторону от обрыва, на котором они стояли. Та была совершенно безынтересным куском суши этого заброшенного континента, но четверку странных и страшных существ этот факт не волновал.

Они просто повернули головы в нужную сторону на четыре часа раньше.

Четыре ничтожных часа.

Спустя этот промежуток времени джунгли исторгли из себя сонмы существ. Их были тысячи, десятки тысяч. Может быть, даже больше. Некому было считать, а каждый из четверых наблюдателей точно знал число своих подчиненных, впервые за последние три тысячи лет выступающих единым фронтом. Химерические твари, гроза первопроходцев Австралии, шли вместе с одетыми в непробиваемые металлические доспехи ревенантами, немертвые маги, чьи тела стали когда-то трофеями самого Шебадда Меритта, летели вслед за тяжело шагающими осадными гомункулами, которые в свое время были настоящим кошмаром для окопавшихся в своих крепостях магов.

Вся эта орда медленно и неумолимо входила в морскую воду, оставляя за собой чистый от жизни и нежизни континент, а предводители этой огромной массы самой смертоноснейшей нечисти продолжали молча наблюдать за процессом исхода.

Время пришло. Их дозор закончен. Никто, ни Тармат Йон, предводитель живых мертвецов-магов, ни Карион, владыка и создатель осадных гомункулов, ни Шегилл, главный среди неуязвимых ревенантов, ни повелитель химер Великопущ, не двинули и членом за прошедшую тьму веков. Это было не нужно. Начальные ловушки, химеры, измененная природа, всё это надежно защищало Австралию от человеческого интереса. Обильно политые кровью лучших воинов человечества земли тому высшее доказательство. Эти четверо, по чьей вине люди несколько раз оказывались на грани истребления, вернувшись в дом своего хозяина, лишь ждали, когда он их позовёт. Долго, равнодушно, преданно.

Ибо такова была воля того, кто сформировал послушным эфиром их тела и разумы.

Они зайдут в воду последними, оставляя позади целый освобожденный континент. С нетронутыми природными богатствами, щедро дополненными манипуляциями как самого Узурпатора Эфира, так и трудами его бездушных волшебных слуг. Там, за спинами уходящих, в глубине озелененных земель с прорытыми тысячи лет назад руслами глубоких полноводных рек, первооткрыватели смогут увидеть чудовищные эфирные станции, что питали бывших обитателей Австралии на протяжении всех этих лет. А что еще они смогут найти, пройдя сквозь густые леса с тысячами дезактивированных ловушек?

Кто знает?

Те, что уходят в океан. Затем они будут долго идти по дну на другой берег. День и ночь, не останавливаясь ни на секунду. Воля Шебадда Меритта, заложенная в самом основании каждого из его творений, должна быть исполнена любой ценой. Кому бы ни был предъявлен счет.

За тысячи километров от места начала шествия этой грандиозной армии, будут твориться совсем другие дела. Особенно среди правителей расы, называемой людьми.

Японский тай-сёгун, Итагаки Цуцуми, не может заснуть после диалога со своим таинственным собеседником. Ему доверили знания, невероятно секретные, переворачивающие всё с ног на голову, подкрепленные логикой и примерами из истории. Повелителю страны указали не путь, но шанс на спасение от безжалостной судьбы. Однако, цена… Цена, которую предстояло заплатить империи, решись бывший генерал на сделку с бывшим Древним, была огромна. Но сна Итагаки лишало вовсе не мысли о возможных рисках, а нечто другое - понимание, что надежды нет. У представителя страны, едва не захваченной богами, было меньше всего иллюзий по поводу планов обитателей Небес насчет человечества. Высокий мрачный юноша с темными тенями под глазами, спаситель и предатель, предлагал лишь смерть. Но даже чтобы заслужить себе и многим подобную кончину, тай-сёгуну, его преданным и близким людям, а также и самому юноше придётся сильно потрудиться.

Государственные аппараты Западной и Восточной Европы пребывали в полном смятении, если не сказать панике. Высшие государственные лица, утерявшие связь как друг с другом, так и с Древними, не могли выработать связных решений. Панические сообщения о продвижении богов и разрушениях, причиняемых этими сущностями, заставляли монархов думать о худшем. Стихийно организовывались очаги сопротивления и подготовки, управляемые военными, но по мере разрастания паники, в рекордные сроки застигшей мирное населения, результаты усилий организаторов стремились к нулю.

В самом скором времени темпы, с которыми человечество вредило само себе, должны были сравняться с той мощью, которую обрушивали на города и хабитаты разъяренные боги Поднебесной империи.

Хуже всего приходилось Англии. Её столица, Лондон, был домом для огромного числа дельцов и предпринимателей, ведущих дела по всему миру. Страшные новости о разгроме Благовещенска и Первой армии достигли их ушей через несколько часов после того, как всё было закончено. Город, только что переживший огромный кровавый бунт, ушёл на новый виток горя и отчаяния. Обезумевшие толпы вламывались на склады, крали корабли, лодки и всё, что способно двигаться по воде или воздуху, деморализованные полицейские части смогли изолировать лишь несколько прилегающих к Букингемскому дворцу кварталов, где и держали безвылазно оборону. Можно было сказать, что Англия полностью парализована ужасом.

Что касалось других мест, то здесь дела обстояли куда лучше. В Африке никто кроме европейских выходцев не придавал особого внимания сокрушительным новостям, течение жизни на континенте почти не изменилось, в Южной Америке несколько ответственных и грамотных военных, обладающих информацией из первых рук о тактике боя с существами Поднебесной, пытались сколотить отряды обороны. Получалось у них откровенно плохо.

Мир, три сотни лет не знавший войн, мир, лишенный направляющей руки, мир разобщенный и расколотый, превращался в место, где каждый сам по себе. Слишком привыкший к незримой руке Древних родов, слишком отвыкший от времен, когда чума, колдовство и захватнические войны оставляли мертвые целые регионы, он, этот мир, сейчас дрожал в панике, не зная, что делать.

Зато знали они. Жгущие, заливающие водой, испепеляющие силой света, поражающие силой тьмы. Они терпеливо ждали своего часа куда больше, чем три тысячи лет. Боги сейчас делали именно то, чего так страстно желали с тех самых пор, как появились в этом мире.

Они забирали его себе. По праву силы.

Глава 3

Просыпаться в традиционном японском доме – удовольствие относительное. Дерево, бумага, лак. Температура внутри мало чем отличается от температуры снаружи, деревенский футон тонок и больше похож на циновку, а валик, что многие граждане этой страны подкладывают под голову, и в страшном сне не может заменить подушку. Только раскрыв глаза, я тут же остро позавидовал Праудмур, болтающейся где-то километрах в двух над моей головой и имеющей вполне удобную койку. Жизнь у меня, конечно, такая, что спать можно научиться хоть на голых каменных плитах, но почему-то японские футоны и валики умудряются быть еще неудобнее голого камня.

Настроение слегка приподнялось, когда я вспомнил, что жизненно-важные предметы в виде кофе и сигарет, захвачены сюда с собой. Можно было вставать.

В комнате кроме лежащего меня еще было нечто неожиданное - мальчик лет шести. Он сидел на коленях в двух метрах от изножья моего футона, рассматривая меня черными непроницаемыми глазами. Пухлое детское лицо было умильно сосредоточенным.

- Ирукаи-сан, - тяжело посмотрел я на мальчика, - Кицуне вспоминают, что такое тактичность, здравый смысл и инстинкты самосохранения только тогда, когда им угрожает смертельная опасность? Потому что мне сейчас кажется, что ваш род склонен вечно забывать о таких необходимых для жизни вещах, от чего вынужденно заставляет всех, кто имеет с вами дела, время от времени представлять для вас эту самую опасность.

- Ты просто слишком серьезно ко всему относишься, Эмберхарт-кун, - сладко улыбнулся псевдомальчик, но тут же поднял руки в примирительном жесте, - Я не мог уснуть от любопытства! Ты же знаешь, как оно на нас действует!

Ирукаи Сай. Когда-то, очень недолгое время, он был моим ректором, затем весьма сомнительным, но так и не подведшим союзником, затем кем-то вроде подчиненного или младшего партнера. Теперь судьба снова свела нас. Предстоит одно масштабное дело, в котором помощь клана лис-оборотней, одной из немногих организованных групп Иных в Японии, будет необходимой. Но за эту помощь мы с сегуном заплатим очень большую цену. Соразмерную смертельному риску для кицуне. Моя доля будет выдана авансом, который старый лис, недавно выпустивший третий хвост и переродившийся в ребенка, дабы пройти очередной жизненный путь, очень хотел получить.

Кицуне мудрые и проницательные существа, привыкшие держать носы по ветру. Они одни из первых поняли, что мир изменился. И догадались, кто им может рассказать больше.

- Сначала, уважаемый, я приведу себя в порядок, - поднялся я с футона, - Затем выпью кофе. А потом мы с вами обсудим как совместные действия, так и всё остальное.

На большие умоляющие глаза маленького японского мальчика я не повелся, даже когда старый проходимец каким-то образом умудрился пустить слезу. Да будь у него не только в черепе, но еще и трехлитровая банка таких глаз подмышкой, меня бы это ни грамма не тронуло. Успел ожесточиться за свою недолгую жизнь, последние четыре года которой были наполнены отнюдь не розами. Как вспомню тот межконтинентальник, где я в пятнадцать лет угробил какого-то смешного шулера за распускание рук, так даже смешно становится.

Издеваться я над бывшим стариком не стал, поэтому вскоре мы шли по небольшому тайному селению кицуне, которое хитрозадые Иные устроили, самым вредительским образом проделав потайной ход в одном из когда-то заваленных моими людьми перевалов Камикочи. Хорошо устроились негодяи, с запасом и подстраховкой… но винить их в этом я, бросивший вверенное мне хозяйство, уже не имел никакого права.

Периодически отпугивая пытающихся подслушать нас кицуне, мы с Саем пришли к взаимопониманию. Я ему вкратце поведал у «уже мертвом» - системе дочерних измерений планеты, на кого они были завязаны, как выстроилась система, благодаря которой жила цивилизация. Он в ответ, пряча сумасшедший блеск в глазах и трясущиеся ручки в широких рукавах кимоно, рассказал о сложностях, мешающих Итагаки Цуцуми как последовать моему предложению, так и оставаться в дальнейшем у руля страны.

Заговор.

У новой формы правительства империи не было возможности заниматься всеми аспектами жизни государства из-за вторжения Индокитая, сегунату требовалось срочно мобилизовать все имеющиеся силы. Такая концентрация внимания сильно развязала руки несогласными с текущим положением дел кланами и родами, оставшимися в столице. Тем не менее, рассудка они были не лишены, поэтому скрывали свои надежды, устремления и планы, пока шла горячая фаза войны. Теперь, когда страна Восходящего Солнца осталась в вакууме событий, полностью освобожденная от внешнего влияния, остатки кланов решили сбросить Итагаки и его сегунат.

Как именно собираются осуществить переворот, Ирукаи Сай не знал, да это было и ни к чему. В руках засевших в Токио и окрестностей аристократов было буквально всё – связи, рычаги давления на бюрократов, ресурсы, деньги и, самое главное, имена. Те, к которым империя привыкла давным-давно. Не было у них исполнителей, так как под угрозой всеобщего уничтожения почти все боеспособные дворяне сейчас долавливали остатки индокитайцев на юге страны, но их возвращение ожидалось с недели на неделю.

Затем… понятно, чего можно было ожидать. Клан кицуне был нанят тай-сегуном для решения этой проблемы за очень большую цену, услышав которую, я понял, что жизнь не лишена особой скрытой иронии. Камикочи. В случае выполнения задания долина переходила в руки Ирукаи Сая и его клана. Не целиком, зато на века. Тренировочный лагерь, город Хагонэ, хабитаты, всё это оставалось за людьми, но под жестким контролем самих кицуне. Именно Иные будут определять численность людей на их территории, границы, за которые тем можно будет заходить, и прочие мелочи, имеющие отношение к совместной жизни в долине. Вечное убежище.

Как мог убедить тай-сегун, бывший на посту без году неделя, этих хитрых лис-оборотней, в том, что сможет подобное организовать – было покрыто мраком тайны. Но они взяли заказ. На пятерых наиболее авторитетных стариков, что засели пауками в Токио и окрестностях. Однако теперь, когда появился я, план Ирукаи Сая претерпел серьезнейшие изменения и стал гораздо проще.

- Основная проблема, Эмберхарт-кун, - тонким мальчишеским голосом повествовал ловко прыгающий по камням через ручей старый кицуне, - В том, что интересующие нас личности закрылись в четырех замках. Три из них, можно сказать, захватили, те принадлежали императору и стране, только возражать, сам понимаешь, некому. Это крепости, в которых собрались семьи многих аристократов страны. Женщины, дети, старики. Особенно старики. Старые и крепкие пользователи техник, понимаешь меня?

- Как будто они способны сдержать удар бога, - досадливо поморщился я.

- Смотря что ты имеешь в виду, - хитро прищурился мой собеседник, наклоняя голову набок, - Если про то, что боги демонстрировали на этой земле, то да, сил у старых пердунов вполне бы хватило, чтобы отвести хотя бы первые пару ударов. Только вот смысла им делать подобное особо не было, так? Если боги пробились бы в Токио, то смерть пришла бы ко всем. Нет, они захватили замки, чтобы получить дополнительную, весьма весомую защиту от людей. Даже армии их не взять, если та будет без этих ваших силовых железок.

- Зато молодежь может воевать, не опасаясь за свои тылы, пока так называемые старые пердуны, как вы изволили выразиться, Ирукаи-сан, приобретают всё большее и большее влияние.

- Верно, юноша! - самодовольно покивал лис, то тут же посерьезнел, - Только вот атаковать такую крепость или устроить диверсию – задача крайне непростая. Защитники крайне серьезно относятся к своим обязанностями, а многие из них имеют большой опыт противодействия тем, кто умеет скрываться. И даже кое-что придумали. Только вот…

Несносный кицуне, не договорив, отвернулся и радостно запрыгал по тропинке в гору. Я, в очередной раз прокляв и его и всё племя этих природных троллей, заковылял следом, чувствуя, что еще не отошел от потери Арка и связи с Адом. Меня здорово потрепало на острове Гиас, от чего энергетику до сих пор неслабо штормило. Хотелось взять Сая за шкирку, а затем вставить ему в задницу кончик своей трости, напомнив, что тот умеет раскаляться. Это быстро бы настроило бывшего старика на серьезный лад…

Скакать за неугомонным дедом, переживающим уже третью молодость, пришлось долго. Понимание, что это не простая прогулка с разговором, пришло вместе с легкой усталостью от подъема на гору. В какой-то момент Ирукаи вообще пропал из виду, от чего пришлось топать по тропинке одному. Плюнув, я сел и передохнул, выкурив пару сигарет. Заодно понял, что кицуне, несмотря на то что опережают даже японского аристократа по всем статьям организма и разума, никогда не будут процветать. Слишком сильны в них инстинкты, заставляющие действовать другим разумным на нервы.

Японцы тоже хороши. Даже полный идиот должен понимать, что в такое время устраивать смуту смерти подобно. Итагаки прекрасная компромиссная фигура, которая сейчас необходима стране как воздух, но нет, им нужен новый император. С одной стороны, это вполне верно, так как вся вертикаль власти в стране построена от этой, сейчас отсутствующей фигуры, наиболее весомая часть административного и управляющего ресурса – благородные, чей кодекс чести и уклад жизни заставляет искоса смотреть на тай-сегуна… но все равно, глупость.

Её нужно искоренить хотя бы во имя здравого смысла, но так, как альтруизмом я никогда не страдал, то придётся во имя планов. Если задумка Ирукаи Сая сработает.

Он ждал меня наверху, там, где тропа кончалась. Низкий широкий уступ, голый как коленка, если не считать редких пучков травы, да очень старых пятен от костров. Наверняка здесь устраивали привал те, кто шли этим непопулярным перевалом в Камикочи. Здесь меня и ждал старый кицуне, присевший на корточки в самом центре плоскости, нависающей над дном перевала метрах в пятидесяти.

- А ты не торопился, Эмберхарт-кун! – укорили меня, попутно озаряя шкодливой мальчишеской улыбкой.

- Я поверить не могу, что вас выбрали ректором Якудзёсейшин гакуен, Ирукаи-сан, - выдохнул я, опираясь на трость.

- О! А на какую должность я, по-твоему, гожусь? – ухмыльнулся псевдоребенок.

- Я вам отвечу на этот вопрос тогда, когда раздражение стихнет, - отрезал я, - Если, конечно, вы не хотите услышать про такую нелестную вакансию как «движущаяся мишень». Вы можете помочь процессу, если соблаговолите объяснить, зачем мы тут.

- Разумеется, затем, чтобы ты воспользовался вот этим…, - кицуне жестом фокусника откинул какой-то камень, вынимая из дыры под ним несколько длинных «долгоиграющих» сигнальных огней, - …и посадил здесь дирижабль. На который мы кое-что погрузим. А вот после этого, Эмберхарт-кун, мы вернемся в деревню, где ты будешь пить свой ужасный кофе и курить еще более ужасные сигареты. А заодно обсудим некоторые нюансы предстоящей операции. Видишь ли, как только Итагаки-сама связался с нами и упомянул тебя, то я сразу понял, что именно ты, Эмберхарт-кун, и есть простое решение моих крайне тяжких размышлений!

- Тем, что у меня есть дирижабль? – кисло спросил я.

- Нет, - качнул головой мальчик, продолжая что-то высматривать в земле неподалеку от меня. Затем он поднял голову и его взгляд блеснул серьезностью, - Видишь ли, Эмберхарт-кун, мы взяли этот заказ, но… не собирались его выполнять. Мне нужно было успокоить тай-сегуна, дать моему роду время подготовиться. Мы собирались бежать. Мы не можем уничтожить четыре замка, набитые аристократами, как и не можем пробраться внутрь для ликвидации нужных целей… без вреда для себя. Но у Итагаки-сама очень большой дефицит в одаренных кадрах. Мы, не побоюсь этого слова, самый большой его резерв. Понимаешь?

Тут бы кто угодно понял. Лисы не собирались рисковать собственными шкурами, а бывший генерал – все равно генерал. Откажутся делать одно, навяжет другое дело, опять-таки требующее риска, крови и бесценных жертв для столь малочисленного племени.

- Найденный мной «способ» …, - протянул Сай, отходя от меня на несколько метров, - Не подходил. Моему клану. Не всё можно применить, Эмберхарт-кун, а любая попытка массово отравить, взорвать или как-то еще навредить аристократам в стране ударит по всем оставшимся Иным, понимаешь? Поэтому мне нужен был не дирижабль, а ты.

- Я? – удивленный вопрос выскочил сам собой.

- Ну не совсем ты…, - пропыхтел кицуне, вцепляясь в какую-то корягу и начиная её тащить, время от времени сильно дергая, - А тот, кто сможет взять на себя ответственность! Тот, кому будут мстить! Ты подходишь лучше всего! Предатель! Изменник! Чужак! Эмберхарт!

Наконец, коряга подалась усилиям бывшего старика. Вместе с ней за Саем потащилось довольно большое покрывало, которое я не смог разглядеть ранее, настолько оно хорошо было замаскировано. Сай пыхтел, покрывало ползло, открывая немалых размеров яму в земле, и, конечно же, я подошел полюбопытствовать. Заглянул внутрь.

Затем, спустя секунд десять, под надсадное сопение запыхавшегося пацана, слегка дрожащей рукой достал портсигар.

- Теперь понимаю…, - охрипшим голосом поведал я вновь серьезному мальчугану, - Только один вопрос, Ирукаи-сан. Их три. А целей четыре.

- Твоя Тишина и наши автоматы, Эмберхарт-кун. Только автоматы. Только молчаливые и очень исполнительные автоматчики, - тихо прошептал кицуне. Я его услышал несмотря на завывания ветра.

- Когда приступаем? – голос стал тверже. Зрелище трёх заряженных «Гекат», небрежно сваленных в яме, начало меня слегка отпускать.

- Здесь я опять надеюсь на твой совет, юноша, - шмыгнул носом кицуне, - Наша специализация крайне далека от этого всего.

И это было плохо. Даже отвратительно, особенно для лис-оборотней, потому как я самым шокирующим и неожиданным для Ирукаи образом категорически отказался вызывать дирижабль и «закатывать бомбы в него». Пришлось деревне Иных напрягаться, выкрадывая из Хагонэ пару сварщиков вместе с оборудованием и материалами, необходимыми, чтобы превратить штурмовой отсек «Благих намерений» в бомбовый. Кроме того, я им настрого запретил убивать людей после работы, обязав затем вернуть на место и с вознаграждением. Но потом, когда мы закончим.

На этом всё не закончилось. Кицуне – прирожденные шпионы, великолепные диверсанты и очень хорошие убийцы, если их довести до мести, но штурмовики из них получились отвратительные. Так я и передал Саю, наблюдая за тем, как пятеро молодых оборотней пытаются изобразить атаку сарая. Трое из них высадили магазины своих автоматов за две очереди, тут же отвлекаясь на перезарядку, двое умудрились слегка сэкономить, но лишь за счет того, что заныкались за препятствиями, а последний так вообще выпал из боя, не зная, как бороться с заклинившим патроном.

- Эмберхарт-кун, я уверен, что нужного специалиста мы в Камикочи не найдем, - пожал плечами не убежденный моими доводами Сай, - Да и времени на обучение нет. Ты сам говорил, что спешишь.

- Спешу, - зло ухмыльнулся я, выхватывая автомат у так и не разобравшегося с заклином парня. Выщелкнув вредный патрон, я вскинул оружие, приложив приклад к плечу, а затем буром попер на многострадальный сарай, часто, но аккуратно стреляя двойками и тройками. Невелико умение.

Зато чудовищное удивление в глазах у всех, видевших это святотатство, определенно стоило будущих усилий по тренировке моего прикрытия.

- К-как? – выдавил из себя старый почтенный старейшина племени, потрясенный до глубины души видом аристократа, взявшего в руки автоматическое оружие. Более того, умеющего им пользоваться.

- Ирукаи-сан, - улыбнулся в псевдоребенку воистину крокодильей улыбкой, - Вы же уже поняли, что старый мир полностью мертв. Не просто так я вам поведал столько разных тайн? Всем пришло время измениться! Всем и всему!

- Ты… нехороший человек, Эмберхарт-кун, - справившись с удивлением, старый кицуне оценил, сколько молодых ушей слышало мои слова про «многие тайны этого мира», - И не жалко тебе старого доброго лиса?

- Вы предоставите в мое распоряжение пятнадцать кицуне, - не поддержал я его игру, - Пока я ими занимаюсь, озаботитесь доставкой сюда 17-ти лучших бронежилетов, что есть в Хагонэ, трех легких переносных пулеметов и гранат марок «АПГ-01» и «NA-32». Патроны, разумеется, тоже. Также займетесь автоматами. Я укажу закрытые склады для офицеров, где всё это лежит. Еще мне потребуются патроны для вот этого, но первым делом – пулеметы.

Посмотрев на «атлант», вынутый мной из набедренной кобуры, старейшина кицуне сосредоточенно кивнул, но потом спохватился, спрашивая, зачем мне столько бойцов. Выслушав ответ, нахмурился еще больше, а затем умудрился посмотреть на меня с толикой уважения, когда я объяснил, что резервы необходимы, если кого-то из его молодцев ранят. Кроме того…

Вот теперь они были моими с потрохами.

Остаток дня набранные бойцы постигали устройство автомата, а я валялся на своем тощем футоне, мучаясь головной болью. Шебадд Меритт в своем ограблении чужого мира на знания никак не мог пропустить инструкции по обучению штурмовым операциям. Я наивно «вскрыл» все эти авгиевы конюшни и был буквально завален знаниями! Инструкции, методички, поправки, все это более чем на десяти языках! Все разом! На сортировку информации и поиск чего-то наподобие экспресс-курса для аборигенов, видевших до этого лишь копье и карамультук, ушла почти вся ночь и несколько таблеток болеутоляющего. Хуже было только Регине, нервно потевшей около сварщиков и «Гекат».

Была бы в этом мире устоявшаяся религия, мисс Праудмур к утру бы стала истинно верующей. А так она, отдав насквозь мокрую от собственного пота форму в стирку, ополоснулась из ушата ледяной водой и нырнула в постель, сонно взвыв от отчаяния, когда обнаружила, что там меня уже нет. Сочувственно похлопав уже спящую девушку по бедру, я, тихо выйдя из комнаты, отправился тренировать молодых кицуне.

Ирукаи вскоре доставил свежие новости мира. Бесчинство богов Индокитая плотно завязло в Восточной Европе. Великое множество городков и хабитатов, снабженных радиосвязью, мало того, что здорово распыляло сил, так и люди еще стали усердно разбегаться. Последнее не просто здорово подорвало эффективность божественной кары, но и, благодаря оперативной радиосвязи, вызвало повышение морали и духа по всему миру. Боги, несмотря на всю свою демонстрируемую мощь, не могли просто шарахать дурной силой по группкам из пяти-десяти беженцев, а следовательно, стали почти беспомощными на открытой местности. Особо масштабными влияниями на мир среди богов могли похвастаться очень немногие. Небожителям для продолжения геноцида позарез нужны были их наземные войска, оставшиеся далеко позади. А армию, как известно, просто так с места не стронешь. Нужны обозы, нужно продовольствие, логистика. Апокалипсис взял паузу по техническим причинам.

Были также и плохие новости. На Англии можно было поставить крест. Она просто перестала существовать как государственное образование. Не раз горевший котёл под названием Лондон теперь выкипел до дна, превратившись в руины, где бандиты, мутанты и выжившие горожане резали друг друга за кончающиеся источники продовольствия. По непроверенным слухам, что донесли до кицуне, король умудрился покинуть гибнущий город в своем «Паладине», но куда исчез Генрих Двенадцатый, прозванный Умеренным и так и не переназванный в Спасителя, никто не знал.

- Раз у нас всё утрясено, Ирукаи-сан, предупреждаю – сразу после акции я покидаю Японию, - отпив кофе, я полюбовался на более-менее слаженно отрабатывающих боевое перемещение парней, а затем вновь посмотрел на маленького японского мальчика, отпивающего чай из глиняного стакана, - Но у меня один вопрос. Зачем вы стащили три «Гекаты»?

- Отчаянные времена требуют отчаянных мер, Эмберхарт-кун, - улыбнулся лисьей улыбкой старейшина рода, - В том числе и от тай-сегуна, которых вполне бы мог спутать нас, его скромных союзников, с отрядом, который можно послать на убийственное задание. Так, можно сказать, и произошло. Я предвидел подобное, поэтому и рискнул запастись контраргументами, способными заставить Итагаки-сама передумать. Тем более что твои товарищи из Инквизиции очень неаккуратно пытались засыпать богов этими ужасными снарядами.

- Знаю, сам под один чуть не попал.

- Тебе повезло. А вот малышу Тарагаси, которому и сорока еще не было, – нет, - лицо фальшивого ребенка внезапно ожесточилось, - Думаю, ты поймешь меня, как представитель Древнего рода. Свои должны выжить. Все остальное вторично.

- У каждого своя правда, Ирукаи-сан, - не стал лицемерить я, - Завтра мы убьем кучу людей, чья вина лишь в том, что они оказались слишком близко от нескольких близоруких придурков.

- Мой народ славится очень небольшим количеством правил и принципов, - теперь улыбка старого лиса залучилась лукавством, - Знаешь, какое из них самое первое? «Хочешь выжить – держись как можно дальше от придурков!»

- Хотите, я подскажу вам одно небольшое дополнение к этому славному правилу?

- Внимательно тебя слушаю!

- «…и носи с собой гранату. Всегда носи с собой гранату».

- Какое странное дополнение, Эмберхарт-кун…

- Поверьте, Ирукаи-сан, граната – никогда не бывает лишней. Завтра, если судьба нам улыбнется, у вас будут пятнадцать живых свидетелей этой истины.

- Очень на это надеюсь, Древний. Очень надеюсь.

Глава 4

Управляя «Паладином», ты становишься четырехметровой неуязвимой машиной из стали. Легкой, гибкой, безжалостной и очень эффективной. Эфирная технология последнего поколения позволяет полностью вжиться в образ, привыкнуть к своему новому телу, пользоваться им с грацией, присущей человеческому. С дирижаблем, оснащенным экспериментальным контрольным центром и двигателями на детонационном принципе… всё совсем иначе. Каждый раз, управляя «Благими намерениями» через управление, когда-то принадлежавшее СЭД-у «Лондонского мясника», я чувствовал себя огромной неуклюжей на поворотах селедкой с торпедой в заднице. В ночи.

Однако, эта селедка была очень быстрой.

Не мудрствуя лукаво, я делал глубокий нырок с высоты над замками, занятыми аристократами. В момент низкого пика, пара китсуне и Регина, уже совершившие более десятка тренировочных сбросов, скидывали «Гекату», после чего «Намерения» вовсю удирали на пологом быстром полете. К моменту, когда бомба детонировала, мы с запасом были за пределами её зоны поражения. Учитывая, что сама супербомба не имела никаких вторичных поражающих факторов, всё что нам было нужно – так это выйти за пределы удара концентрированного эфира. Затем короткий полет в полкилометра с кашляющими ЭДАС-ами и обалдевающим от хаоса в энергетическом восприятии пилотом и… всё. Можно лететь дальше.

Радиус поражения «Гекаты»: километр. У находящихся в замках не было и тени шанса. К подобной атаке вообще никто на планете готов бы не был. Старики, женщины, дети. Из всех вышибло души в мгновение ока. За час стремительного полета и неуклюжих маневрирований мы уничтожили почти четверть всей столичной аристократии. Самую значимую четверть. И всего ради десятка упрямых стариков, решивших вернуть старый уклад в совершенно не подходящий момент.

Что сказать, мне повезло. Даже если бы подобные заговоры не имели место быть, запрошенное мной у Итагаки Цуцуми натолкнулось бы на бешеное сопротивление этих самых дворян. То, что смог понять прозападно настроенный боевой генерал, волею небес ставший великим сёгуном, не смогли бы понять они. Не захотели бы понять. Сидели бы в своих замках, играли в жизнь, надеялись, что боги, что снизойдут на них с неба, оставят эту знать своими наместниками на земле. Очень ошибочное мнение.

Раньше я бы себя корил. Искал оправдания чудовищному жестокому поступку. Сейчас – нет. Род кицуне грамотно воспользовался своими ресурсами и стечением обстоятельств, я исполняю отведенную мне роль. В их и моих интересах. У Итагаки Цуцуми таких ресурсов не было, иначе, вполне возможно, что он отдал бы приказ о бомбардировках замков. В обычной ситуации от таких методов любой встал бы на дыбы, только вот выбора ни у кого нет. Легко быть разумным гуманистом, когда ты сидишь на своем диване, но попробуй спасти хоть кого-либо из падающих в пропасть, когда сам еле цепляешься за обрыв.

- Подлетаем! – крик Регины доносится по внутреннему микрофону до моего уха.

Хорошо, пришла пора высадить десант.

Мы выкинули из «Благих намерений» всё, что только можно. Полностью опустошили оружейный отсек, сняли не только железнодорожные доспехи в количестве двух штук, но также выложили почти всё вооружение. Выгрузили пулеметные ленты для «вулканов», даже демонтировали радиостанцию и часть кухонного уголка. Всё ради того, чтобы взять на борт полтора десятка вооруженных и закутанных в бронежилеты лис-оборотней, пятерка из которых была дополнительно нагружена как одним хитрым видом боеприпасов, так и средствами их отправки.

Начинать будут они.

Спустить дирижабль до самой крыши нам удалось без малейших усилий. Сработал тот же принцип конфликта щита и меча, послуживший гибелью предыдущих трех замков. Никто внутри твердыни не ожидал, что её начнут обстреливать зажигательными снарядами, начиненными белым фосфором. Промахнуться в огромную, светящуюся как елка, пагоду, было нереально, вот высаженные мной заранее лисы и разряжали весь взятый с собой боезапас по крепости. Потом диверсантам придётся туго, так как в погоню наверняка отправятся лучшие бойцы из охраны, но лисы на то и лисы, чтобы уходить от таких погонь.

А мы высаживаемся в неторопливом темпе, поправляя сплошные противогазы на лицах. Десять оборотней, двое из которых с пулеметами, да один англичанин с парой тузов в рукаве. «Намерения», надсадно взвыв, уходят вертикально вверх. Провожаем его взглядами, поправляем амуницию, снимаем оружие с предохранителей.

Возня под треск разгорающегося дворца даёт результаты – вокруг нас появляются они. Внезапно, быстро, буквально из воздуха. Ровно двенадцать комаину, охранных духов, безжалостных и неподкупных охранников земли, которую дали обет защищать. Здоровенные человекоподобные твари с собачьими головами в серых неприметных кимоно куда сильнее несчастных кицуне. Особенно на своей земле.

Только вот мы к этому готовы.

Тишина бьет безжалостным молотом по сторожевым псам старых японских поместий. Они, в отличие от кицуне, несут в себе совсем мало человеческой крови, а в отличие от прижившихся в телах смертных демонов не могут похвастать стабильной формой. От моего воздействия лисам очень хреново, но комаину… те сразу оказываются в шаге от смерти. Мы помогаем им сделать этот последний шаг. Короткие слегка изогнутые вакидзаши оборотней, мой длинный меч… это происходит резко, кроваво и очень-очень быстро. Мои сообразительные подчиненные торопятся изо всех сил ради того, чтобы я убрал столь гнетущее их поле. Трупы катятся к краю крыши, падая вниз, к треску, крикам и, наверняка, убийственной вони исходящей от дыма фосфорных зарядов.

Именно из-за последнего нам и нужно так спешить. Дворец огромен, 24 яруса, диверсанты целились в нижнюю часть, но тем не менее, когда фосфорный дым дойдет до верха, то наша цель вполне может решить, что настало время бежать.

До этой поры все идет хорошо. За исключением одного.

- Эмберхарт-сама! – подскакивает ко мне Акира, один из самых сообразительных кицуне, - Верхние этажи слишком малы по площади! Мы не сможем вас полноценно прикрывать!

- Отступите к краю крыши, - командую я, указывая куда, - Ждите там, заодно скинете несколько гранат во двор, понятно?

- Да! – кровожадно улыбается оборотень. Ему резко становится весело. Почему? Да просто кидать гранаты на головы суетящимся во внешнем дворе людям – это забавно, только и всего.

Верхние два этажа – императорские покои. По уверениям Ирукаи Сая, их занимать никто бы не посмел, свои бы сожрали, но тем не менее, проявляю максимальную осторожность, вламываясь на верхний этаж. В правой руке меч, в левой автомат, готовый выплюнуть порцию свинца в любого, кого увижу. Никого нет. Пустые покои, небольшой зал, небольшая библиотека. Быстрым шагом иду к лестнице.

Стереотипы старой японской знати всегда работают на «ура». Старый могущественный лорд, что бы не случилось, будет восседать в своем зале, принимая доклады слуг и отдавая распоряжения, пока ситуация не разрешится. В данном случае – пока снизу не разгорится всерьез. Мой «клиент» именно этим и занимался. Одно «но» заключалось в том, что Ямада Монтоку благоразумно окружил себя простыми бойцами с огнестрельным оружием. О времена, о нравы…

Первыми с лестницы вниз я отправил аж три гранаты, благо набрал их с собой чуть ли не полтора десятка. В ответ раздалась пара неуверенных очередей, тут же захлебнувшихся разрывами отправленных подарков. Бумажные стены очень плохо дружат со шрапнелью. Нужно спешить.

Крики, стоны, выстрелы. Еще граната. Затем Тишина. Можно спускаться. Третий этаж, обжитый Монтоку, он большой.

Сразу после лестницы с силой бросаю еще одну гранату вправо, прямо сквозь перегородки и уцелевшие квадраты бумаги. Туда, где до активации Тишины чувствовал мощную и яркую ауру, присущую могущественному пользователю техник. Затем, подхватив за грудки дымящийся труп какого-то японца, делаю то, что любой назвал бы глупостью – прыгаю с трупом в обнимку вперед, навстречу будущему разрыву гранаты. Лишь слегка корректирую траекторию полета, чтобы мясной щит поглотил осколки. Нужно дотянуться Тишиной.

Взрыв. Тело, крепко мной сжатое, дергается, открывает глаза, хрипит. Тут же сворачиваю ему шею, подхватываюсь с места, иду вперед с автоматом и мечом наготове. Еще один автомат на спине, ждет своего часа.

- …т-ы? – удивленно хрипит лежащий старик. Его здорово посекло, все кимоно в кровавых прорехах, но говорить еще может. Как и узнавать. Что тут поделаешь, после всех последних приключений у меня остались целыми лишь три красных костюма, прошитых «паутинкой», а подобный фасон одежды уникален и отметился чуть ли не по всему миру. Не отвечаю, просто вколачиваю в Монтоку очередь. Здесь еще с десяток тел в домашних кимоно, некоторые из них шевелятся. Нужно добить. Цель достигнута, теперь бонус.

- Эмберхарт-сама! – зовут меня от входа подоспевшие кицуне.

Пора идти ниже. Вынести все и всех на следующих двух этажах. Пусть моя дурная слава развяжет руки тай-сегуну. Перед ним и так поставлена очень и очень сложная задача. И важная. Безумно важная.

Дальше я отключаю Тишину, и мы действуем по вызубренным накануне правилам. Первым спускаются гранаты, затем я, а потом уже прикрывающие меня кицуне с пулеметами. Остальные – резерв.

Он вскоре оказывается задействован. Нельзя просто поджечь целый улей, а затем еще и пинать его в свое удовольствие. Далеко не все аристократы в Японии оказались замшелыми упрямыми пнями, склонными надеяться лишь на свои техники, а отсутствие наиболее боеспособных из них в замке еще и простимулировало защитников на ношение огнестрельного оружия.

Первые две пули поймал я, тут же сгибаясь и реагируя гранатой прямо в дым, а вот следом, до её разрыва, пару очередей поймали мои расслабившиеся пулеметчики. Одному оторвало несколько пальцев и сбило с ног, а второму кицуне прошило ноги. Взрыв гранаты дал мне передышку, достаточную, чтобы зашвырнуть обоих раненных назад, к здоровым. Кицуне тут же зашевелились, обдирая с товарищей амуницию и ленты патронов. Вскоре рядом со мной стояло два «свежих» оборотня, а подранков товарищи утащили на крышу.

Дым. Еще больше дыма, как и надсадного кашля снизу и по сторонам. Тем, кто до сих пор остался в замке приходится худо. Но не настолько, чтобы сдаться или начать прыгать из окон. Идём дальше, спускаясь уже на пятый этаж, если считать от верхнего. Сколько времени прошло? Минут 15 ведь, не более. Три яркие «ауры» находятся куда ниже нас, от чего принимаю решение, что та, которую я ощущаю на нашем этаже – последняя. Мы и так преподнесли Итагаки очень большой подарок, пора уходить, пока нас не начало поджаривать.

Все случилось мгновенно. Однорукий аристократ, размахивая катаной, с бешеной скоростью рванул ко мне сквозь сломанные перегородки. Воспользоваться Тишиной я успел, от чего он, вытаращив глаза в гневе и отчаянии, споткнулся почти на ровном месте, в падении оказываясь прямо напротив моего начавшего плеваться огнем автомата. Только победа оказалась неполной – именно в тот момент выскочивший с нижнего этажа орущий мужчина полоснул длинной очередью по отвлекшимся на инвалида кицуне. Пройдясь по Иным, удачливый слуга со слезящимися глазами и искривленным в болезненной гримасе ртом успел еще и начавшегося оборачиваться меня зацепить, роняя на изуродованный пулями труп однорукого. Упав, я умудрился выхватить из набедренной кобуры «атлант», тут же проделывая две дырки навылет в противнике.

Больно. Два в бедро и одно попадание рядом с почками. Одежду не пробило, но ушибы будут болеть. Что хуже всего – улетел свалившийся при падении противогаз, от чего глаза сразу же безумно защипало.

Размышлять было некогда и не над чем. Дворец разгорался всё сильнее, вонючего едкого дыма было всё больше, пора была уходить. Оба молодых парня не выжили, счастливчику удалось выбить одному из лисов мозги, а второй сидел, глупо хлопая глазами и глядя на ногу, из которой очень весело струилась кровь. Так мощно она идёт только при пробитой артерии. Практически наощупь я сорвал с себя последние гранаты, метая их в сторону ведущей вниз лестницы, а затем, схватив за шивороты труп и умирающего кицуне, со всех ног рванул на крышу, попутно рыча на ожидающих меня союзников двигать как можно быстрее и зажигать сигнал для Регины.

Мы бежали, а за нами неслись разрывы гранат, от которых избавлялись лисы.

Еще два трупа. Вытирая глаза и пытаясь откашляться, ругаюсь по-черному. Два глупых молодых авантюриста из резерва решили пострелять по мечущимся внизу людям. Их моментально отследили по вспышкам выстрелов, послав в ответ целый вал свинца. Идиоты. Четыре трупа, у пяти лисов статус неизвестен, шесть условно здоровых. Паршиво, но приемлемо.

Регина опускает дирижабль смело. Дыма для прикрытия, как и самой плоскости крыши и перекрывающих её этажей пагоды, хватит, чтобы посадить незаметно «Клаузер». Кашляя и ругаясь, грузимся, закидывая на борт убитых, а затем, под расстроенную ругань бывшей инквизиторши, вновь улетаем в небо. Наша работа здесь закончена, налет удался.

До сопки, на которой мы назначили место встречи кицуне-поджигателям, «Намерения» ведет Праудмур, я в это время вовсю занимаюсь прочисткой собственных глаз и легких. Ощущения были отвратительные, несмотря на то что я подвергся воздействию фосфорного дыма в крайне ослабленной концентрации. К моменту, когда на борт залезают диверсанты, уже вижу относительно нормально. Те сумели спокойно отстреляться, а затем уйти, бросив свои гранатометы. Всё-таки, ночью в лесу поймать оборотня – за гранью реальности.

Можно возвращаться в Камикочи. Правда, тут у меня был подготовлен небольшой сюрприз.

- Попрошу на выход, господа кицуне, - многозначительно повёл я стволом автомата в сторону моих пассажиров. Рядом то же самое проделывала ловко выскочившая с кресла пилота Регина, заранее припрятавшая оружие от чужих глаз.

- …Эмберхарт-сама? – медленно произнес один из оборотней, делая растерянные глаза.

- Даже не думайте выкинуть какой-либо фокус! – рыкнул я, целясь в группу, - Тихо и мирно выносите раненых и убитых, а затем двигаете домой, понятно? Вам идти менее пяти километров, справитесь! Выполнять! Считаю до трех!

- Эм…

- Один!

Под прицелами наших автоматов молодежь, продолжающее делать растерянный, обиженный и невинный вид, вымелась из «Благих намерений». Я продолжал держать их под прицелом всё время, пока дирижабль взлетал, а затем, когда он набрал приличную высоту, захлопнул люк, со вздохом облегчения откладывая автомат. Можно было лечь на койку и прикрыть воспаленные глаза, которым требовался компресс и отдых. Легкие тоже были не в порядке, да еще и настолько, что мысли о сигарете даже не посещали мою голову.

- Берите курс на северо-запад после быстрейшего выхода за границы империи, мисс Праудмур. Пора нам воссоединиться с мистером Уокером.

- Так и полетим без патронов и доспехов, лорд? – язвительно поинтересовалась рыжая, имея в виду то, что мы выгрузили в деревне оборотней.

- Забудь про них. Считай, что потеряли. Дешево отделались.

- А можно узнать, почему? – не унималась девушка. С ее точки зрения, мы чуть ли не предали тех, с кем только что воевали плечом к плечу, выкинув их вместе с ранеными и убитыми в чистом поле.

- Дам тебе подсказку, Регина. А что, если у Ирукаи не три «Гекаты», а десять? А что, если старейшине очень небольшого племени понравились наши «Благие намерения»?

- Аа…, - тут же зависла бравая инквизиторша. Наивная рыжая душа. Судьба и обстоятельства не раз сводили меня и кицуне по одну сторону баррикад. Мы работали вместе, помогали друг другу, прикрывали и заботились. Пока этого требовали общие интересы. Сейчас, когда у старого кицуне после исполнения заказа тай-сегуна развязаны руки и есть твердое понимание, что я знаю о происходящем в мире куда больше, чем говорю, обязательно должно появиться желание поспрашивать меня, разыскиваемого изгнанника, с пристрастием.

Демонстративная выгрузка нашего барахла в деревне помогла сбить хитрого лиса с толку.

Люди – рабы привычек. Большинство из них, те, кто миролюбивы, неагрессивны и хотят жить своей тихой жизнью, буквально подсажены на привычное как на наркотик. Та же Регина не может найти свое новое место в жизни, потому как просто не приспособлена ни к чему кроме войны и спецопераций. Более того, она другого даже не хочет. Миниатюрной девушке куда милее вот так, рулить пропахшим горелым порохом дирижаблем, есть из консервных банок, курить и бухать на отдыхе, спать на жесткой койке и заниматься сексом где придётся, нежели чем вести спокойную, размеренную и тихую жизнь в Черном Замке. Но и она, сосредоточенно хмурящая сейчас лобик над картой, совсем бы не отказалась от точного ответа на вопрос – кто друг, а кто враг?

Говорить ей, что союзников у меня нет и не может быть в принципе, я не хочу.

Первая часть финального плана завершена. Она прошла коротко, грязно, кроваво, совершенно беспощадно по отношению к невинным людям, со множеством сопутствующих жертв и с использованием самого страшного оружия на планете, но теперь руки у Итагаки-тай-сегуна развязаны полностью. Ни одна новая коалиция просто не соберется из опасений, что их тоже прихлопнут как тараканов.

Первые сутки я отлеживался, как девушка в салоне красоты. Лежал и бездельничал, болтая с бывшей инквизиторшей, имея на глазах компрессы с исцеляющим раствором. Вскоре воспаление ушло, а организм потребовал регулярных впрысков никотина. У моей спутницы потребности организма тоже вполне давали о себе знать, так что часть времени мы с Региной провели довольно весело и бурно. Правда, перед моментом, когда я уже собирался надеть шлем и направить «Намерения» прямиком к Одессе на полной скорости, мне слегка помешали.

- Доброго всем дня! Эмберхарт, милая мисс! Надеюсь, я вам не помешал? – знакомый глумливый голос, раздавшийся в момент, когда я наливал себе и Регине кофе, заставил девушку подпрыгнуть на месте, а меня напрячься изо всех сил, чтобы не разлить почти кипящий напиток. Или не швырнуть кофейник на неожиданный звук. Вместо этого я аккуратно поставил ни в чем не повинную посудину на стол, а затем не спеша обернулся, чтобы встретиться взглядом с парой абсолютно черных глаз на синем лице.

- Дарион Вайз, - слова сорвались с губ почти непроизвольно.

Худшее, что могло случиться. Непредвиденный фактор, о котором меня предупреждал Шебадд Меритт. Получивший свободу демон, выполнивший очень долгий контракт с величайшим из волшебников. Синекожему пройдохе достался весь мир, душа каждого умирающего грешника, не посвященного богам Индокитая, сейчас шла напрямую Дариону Вайзу. Несмотря на то, что он, этот голый и бесполый гад, был лишен индустрии по вытягиванию энергии из этих самых душ, их общее количество, пребывающее с каждой секундой, делало последнего (или первого) демона планеты одним из наиболее могущественных существ. Более того, существ ничем не скованных, не взявших на себя никаких обязательств, не подчиняющихся ничему. Почти ничему.

Проще говоря, Дарион Вайз здесь и сейчас был двойне худшими новостями из возможных. Могущественный, чуждый, свободный… и имеющий полное представление о происходящем.

- Алистер, ты не рад меня видеть? – улыбнулся демон.

- Считаешь меня настолько глупцом? – не удержался слегка выбитый из колеи я.

Синекожий лишь ухмыльнулся, складывая руки на груди и начиная меня внимательно рассматривать. Процесс его забавлял достаточно долго, чтобы сердито фыркнувшая Регина, взяв кофейное дело в свои руки, не начала наполнять чашки. Свою я тут же взял, отхлебывая и продолжая смотреть на незваного и, чего уж греха таить, чрезвычайно нежеланного гостя.

- Ты мне всегда нравился, Эмберхарт, - внезапно выдал наглядевшийся демон, - В отличие от твоего… предшественника. Смотрю на тебя и вижу, что ты моментально переключился. Не видишь во мне слугу, помощника, секретаря, а видишь… именно то, что нужно. Роберт тебя хорошо воспитал. Правильно. Хотя… нет, откажу старому засранцу в такой чести. Ты сам по себе хорош. Может, это прошлая жизнь так на тебе сказывается? Или маринад в Пустоте?

- Может быть, взрослое понимание о том, с какими сущностями мне предстоит общаться? – скривил губы я, - К примеру, я точно знаю, что ты пришёл не просто перекинуться парой слов. Предлагаю перейти к делу.

- Так сразу? Даже кофе не угостишь? – надул губы демон, - Я к тебе пришёл по собственной воле, как к старому знакомому…

- Что есть демон, не связанный правилами, а, Дарион Вайз?

Вновь молчание. А затем архидемон согнал с себя шутливый вид, начав говорить предельно серьезно.

- Я предлагаю тебе сделку, Алистер Эмберхарт. Здесь и сейчас, без времени на раздумья, так как окно возможностей становится уже с каждой минутой. Первое – мы заключаем пакт одержимости. Ты единственный, кто сможет меня сейчас вынести. Затем мы летим в твой Черный замок, где наступает второе – я с твоей помощью вырываю души у всех твоих близких. Включая даже дворецкого. Включая даже его семью! Разумеется, и эту милую леди мы тоже не оставим своим вниманием! Затем я, под твоим контролем, переношу вас в другой мир. Быстро, очень быстро. Вселяю в тела, что ты выберешь, хоть в младенцев, неважно. Я готов потратить столько силы. Вы начинаете новую жизнь, с чистого листа. С теми знаниями, что у тебя есть, ты сможешь как устроить себе праздник на всю жизнь, так и подчинить себе весь мир. Его я тоже позволю выбрать тебе.

- Зачем тебе это? – тут же спрашиваю я, не обращая внимание на ошеломленную Регину, уронившую чашку в такой ответственный момент.

- Какая тебе разница, Эмберхарт? – огрызается архидемон, - Я – твой единственный шанс избавиться от влияния моего бывшего и твоего нынешнего работодателя! Просто подумай, что предлагаю я, и что ждет тебя даже в самом благоприятном раскладе будущего! В самом! Удвой его, утрой, учетвери! …и ты все равно увидишь, что моё предложение лучше!

Синекожий был предельно серьезен. Я ему даже верю. Одержимость Эмберхартов – это меч с кучей лезвий, торчащих во все стороны, но демон, соглашающийся ради собственного развития на подобный союз, действительно не может навредить носителю. Это именно союз. Все лезвия направлены вовне. Дарион Вайз добровольно предлагает стать для меня и всей семьи ракетой, что утащит нас в светлое будущее. В реально светлое, а не то, что ждёт этот мир даже если все чаяния Узурпатора Эфира сбудутся.

Внезапно я понял, что мой собеседник искренне, люто, до всех глубин своего естества… ненавидит Шебадда Меритта. Всегда ненавидел. Вовсе не за то, что работал долгие годы его верным слугой. Совсем не поэтому. Узурпатор подчинил своим планам всё – людей, демонов, Иных, богов, даже себя не пожалел. Демон снедаем завистью и страхом. Получив свободу, Дарион Вайз неистово хочет разрушить план своего бывшего хозяина.

Только что мне то с того?

Впереди лишь смерть, боль, риск. Если я не выживу, то моя душа подвергнется потрошению на знания от призрака, не знающего жалости. Скорее всего, я в процессе полностью потеряю свою личность. Здесь и сейчас мне предлагают выход. Счастливый конец. Новое начало. Мирную жизнь там, где я выберу. На этот мир мне плевать с высокой колокольни. А что будет в случае отказа? Вряд ли эта тварь легко отнесется к нему.

Выбор прост, но неимоверно тяжел.

- Нет, - глухо проговорил я, глядя в бездонные черные глаза нового владыки грешных душ мира, - Сделки не будет.

Глава 5

Я смотрел на плачущую девушку и не знал, что мне делать.

Регина Праудмур, бывало, злилась. Кричала. Истерила. Иногда даже держала меня под прицелом. Иногда готовилась драться не на жизнь, а на смерть. Но вот её реакция после того, как разгневанный Дарион Вайз испарился в воздухе… меня ошеломила. Деревянным шагом дойдя до койки, рыжая рухнула на нее лицом вниз, начав рыдать как обиженная девочка. Виной тому по большей части был демон, мстительно не удержавший свой язык под конец, но я расценил подобное как несущественную мелочь.

Он мог нас убить. Хотел этого. Но боялся. Синекожий неистово боялся поломать планы своего бывшего хозяина таким образом, что тот всё равно достигнет успеха, но уже другим, полностью непредсказуемым для Вайза образом. Архидемон подозревал, что его просчитали… и поэтому просто ушёл. Чудом выжили.

Сев на койку, я принялся гладить волосы девушки. Когда она стала всхлипывать потише, то заговорил:

- Всё давно висит на волоске. Для меня… для нас. Если я умру, то вас будет ждать плохая судьба. Насколько - не знаю, но…в целом это ничего не изменит, ни для кого из нас. Понимаешь?

- И?! – вскинула рыжая заплаканное лицо от смятой подушки, - Ты что-то недоговариваешь? Это нормально! Я привыкла! Все привыкли! Мы тебе верим, осёл! Но почему я должна узнавать от этой… этой дряни, что для меня и остальных самым счастливым концом будет, если нам вырвут души и пересадят в другие тела, идиот ты длинный!! Скотина!!

- Потому что этот мир стар! – рявкнул я, разозлившись невесть на что, - Он болен! Он беден! Лишить его магии означает лишить его эфира! Технологий! Ресурсов! Заставить человечество начинать с нуля на высосанной им уже досуха планете, отравленной миазмой! Мы не в сказке, где герои спасают мир! Это страшная драма, в которой миру будет предоставлен шанс на спасение! Лишь шанс! И бороться за этот шанс придётся в крайне суровых условиях!

- О да, сейчас тебе просто говорить о шансах! – взбесилась и девушка, подскакивая на кровати, - Сколько твоей вины в том, что боги сжигают Европу?! Сжигают наш мир?!

- Ноль. Моя вина отчасти в том, что они начали раньше, чем были полностью готовы. Это было неизбежно.

- Я устала ничего не понимать, Алистер…, - сбавила девушка тон, - Ты вечно сражаешься, вечно убиваешь, вечно рискуешь неизвестно из-за чего. А затем появляется твой бывший слуга, ставший неведомо кем, и говорит, что всё, что ты делаешь – напрасно. Что даже в лучшем случае счастливого конца не будет! Ни для кого! Он предлагает тебе спасительный билет… нет, не говори ничего! Я тебя немножко узнала! Ты верил каждому его слову, он специально говорил так, что не поверить было нельзя! Почему ты не согласился?! Почему?!

Последнее было выкриком. И оскорблением.

- Дорогих мне людей я поселил в покое и безопасности Черного Замка, - процедил я, - Но если думаешь, что именно забота о вас заставляет меня по уши мазаться в крови, то ты глубоко заблуждаешься. Я хочу избавить этот мир от магии, богов и прочей мерзости. Выполнить работу организации, к которой ты принадлежала ранее и принадлежишь душой до сих пор. Выполнить её так, как вы бы не смогли никогда.

- Ты…

Я перебил её, схватив за грудки и подняв с кровати как перышко. А затем уставился глаза в глаза.

- Все твои крики, возмущения, слезы и истерики, Регина Праудмур, это страх, - почти прорычал я девушке в лицо, - Все твои слова о том, что вы мне верите. Последнее – пустой трёп! Верит мне Рейко, которая, не задавая вопросов, нянчит моего сына в Замке. Верит Миранда. Верит Чарльз Уокер, но он верит только потому, что я многое сделал для его родных. Ты мне – не веришь.

- Что?! – захлебнулась негодованием рыжая.

- То, - опустил я девушку назад, - Ты, Регина Праудмур, хочешь жить и воевать на правильной стороне. Такой не существует. Но ты все равно пытаешься понять, насколько правильны мои поступки. Мои действия. Моё окружение. Но при этом отказываешься воспринять реальность, в которой «более правильного» попросту нет. Никто не озаботился созданием такой концепции.

- Прекрати играть словами!

- А я не играю. Ты можешь либо помогать мне, рискуя жизнью, либо пережидаешь в Черном замке, пока всё не закончится. Потом я отпущу тебя, если захочешь уйти. Но прекрати пытаться выяснить подоплеку происходящего. Любой сделанный тобой вывод сейчас будет ошибочным, а если ты каким-то чудом узнаешь всё, то мне придётся тебя убить.

- Вот и всё, что можно сказать о доверии с твоей стороны, лорд, - горько скривила губы Регина, - Ты требуешь всё, не предоставляя ничего. Не доверяешь.

- Вовсе нет, - качнул головой я, - Ты знаешь обо мне больше всех.

- Но не всё.

- Всё не будет знать никто. Никогда, - сухо и резко отрезал я, - Поэтому выбирай – либо я после Одессы лечу в Мирред, где тебя оставлю, либо ты со мной.

Момент истины. Тягучий и тихий, секунд в пять.

- Демоны с тобой, лорд. И я с ними… то есть, с тобой, - с тяжелым вздохом сдалась Регина.

Будь на моем месте юноша в его 19 лет, он бы поверил. Не мог бы не поверить, так как нужных знаний, нужного опыта, у него бы банально не было, несмотря на все учебники, книги и библиотеки, в которых прошла молодость. Но моя душа была старше, обременённая памятью из другого мира. Я точно помнил, что 26 лет, а именно столько было Праудмур на момент нашей первой встречи – это солидный возраст взрослого человека. Особенно если он солдат. Они очень быстро взрослеют и лишаются иллюзий.

Возраст. Звание. Нелепая причина перевода и последующего увольнения. Бешеный темперамент и железный самоконтроль, когда это нужно. Слишком много противоречий.

Что же, проверим мои догадки.

Я бы предпочел сесть в кресло пилота, закрыть лицо шлемом и потом сделать то, что задумал, но внезапно подвергся очень активным домогательствам со стороны уже полураздетой Регины. Последнему пришлось поддаться, одновременно с этим роясь у себя в голове в поисках блока знаний по теме «подготовка и психология для внедренных агентов».

Я могу доверять Рейко, Миранде, Уокеру, всему семейству Коул по одной простой причине – им некуда деваться. У них у всех нет живого прошлого, нет никакой базы, нет альтернатив. А вот за моей рыжей голой подругой, которая в данный момент вовсю неистовствует над моим лежащим телом, стояла одна большая и чрезвычайно развитая по меркам этого мира организация. Игнорировать такой момент я не собирался и ранее, а уж сейчас, когда по всем законам жанра меня должны были послать на все буквы алфавита, потребовав отпустить, либо привезти в Мирред… тем более.

Это было одно из самых странных занятий любовью в обоих моих жизнях. Сначала рыжая изображала из себя потерявшую от страсти голову особу, одержимую похотью, затем настолько вжилась в роль, что действительно ей стала, проделывая, в ответ на мою некоторую пассивность, такое, чего раньше даже близко не вытворяла. А затем уже я сам, мучимый головной болью, разошёлся, сорвав себе некоторые тормоза и переведя секс в более жесткую плоскость. Через час с лишним шокированная и уставшая девушка запросила пощады, но последняя ей была предоставлена отнюдь не сразу. В кресло пилота я залезал удовлетворенный как никогда.

…и с четкой мыслью, что я не имею никакого права оборачиваться к Регине Праудмур спиной. Даже если мои подозрения ошибочны, то всё равно нужно быть наготове. Ошибки недопустимы.

До Разевало мы добрались безо всяких проблем. Изначально выбранный Региной курс на север вывел нас из вод японской империи, а затем увел далее, почти на середину пути к Австралии. Там я, вошедший в полное слияние с дирижаблем, совершил плавный поворот, взлетел повыше, а затем на всех парах детонационных двигателей рванул к Одессе.

Порт контрабандистов нас встречал тотальным засильем кораблей и цеппелинов, пребывающих и отбывающих. «Толкучка» стояла такая, что местным пришлось возводить дополнительные кустарные швартовочные мачты для дирижаблей и причалы для наиболее малоразмерных судов. Народу, увешанного баулами и детьми, было невероятно много, настолько, что занято было полгорода. Давка, крики, проклятия, выстрелы. Последнее от местных блюстителей порядка, в воздух, для острастки.

- Что это за сборище, мистер Уокер? – спросил я дворецкого, сменившего свой обычный смокинг на добротный и неприметный твидовый костюм.

- Ведутся аукционы, сэр, - хладнокровно ответили мне, - Капитаны называют острова, куда собираются отправиться, беженцы соревнуются между собой за цены на билет.

- То есть, грабеж и вымогательство? – просто ради проформы поинтересовался я.

- Отнюдь, милорд, - опроверг мой домысел Уокер, - Семьи технических специалистов, строителей и инженеров забирают бесплатно. Более того, был обратный аукцион среди капитанов. Некоторые из них собираются остаться на островах, идут одним рейсом. Как понимаете, ажиотаж весьма велик.

- Бурь они уже не боятся…, - проговорила насупленная Регина, а затем обратилась к нам с предложением, - Может, поговорите в отеле? Я очень хочу принять душ! И поспать на мягком!

- Боюсь, что это невозможно, мисс Праудмур, - ответил дворецкий, покачивая отрицательно головой, - Мы отбили уже три плохо организованных, но штурма на «Клаузер», вызывающий очень нездоровый интерес у местных. Команда волнуется, задает вопросы о том, когда мы направимся к Инквизиторам.

- Значит, мы отчалим прямо сейчас, - решил я, - Идемте. Вы с Региной на борт, а я на «Намерения», устроим жесткую боковую сцепку…

- Сэр, есть один момент, сэр, - перебил меня Уокер, - Господин Карякин, организовавший нам здесь приют, получил в свое распоряжение несколько улучшенных автоматронов класса «Григорий», с новыми вращающимися пулеметами. Также он располагает внушительным запасом патронов под них. Я взял на себя смелость сообщить, что вы будете заинтересованы приобрести эти активы. Машины даже размещены так, чтобы как можно скорее оказаться на борту «Клаузера».

- Вы это очень правильно сделали, мистер Уокер! – приободрился я, - Тогда к нему! Но быстро!

«Григории» — это очень… очень хорошо. Но патроны, что подойдут для пулеметов «Благих намерений» куда лучше! Не считая того, что мой «Крысобой» несет на себе лишь один полный запас. Это нужно, это очень нужно!

Носящий имя Алексея Карякина был старым морским волком и стреляным из всех калибров воробьем, находящимся в зените славы и успеха. Сейчас подчиненные этого крепкого седого мужика зарабатывали себе и ему натуральные горы денег и других ценностей на несколько безбедных старостей подряд. После того, как я поименовал себя тем самым лордом Джоном Крейном, весьма тесно связанным с Разевало рядом бизнесов, глаза контрабандиста вспыхнули как приветственные огни веселого квартала. Он знал, что я очень богат.

- Мистер Карякин, у нас нет времени, поэтому буду краток, - начал с ходу я, - У меня есть облигации итальянских банков, а также мнение, что прибрежные города по югу Европы не будут подвергаться атакам богов, по крайней мере ближайшие месяцы. На сей час неизвестно ни одного случая нападения. У вас есть три «Григория», каждый из которых весит около трех тонн в новом исполнении, плюс патроны, но нет ни одного корабля, который сможет безболезненно принять свыше девяти тонн груза. А это, если вы позволите посчитать, семь-восемь десятков человек с баулами. Работников, специалистов, охранников. Простая сделка – мои облигации на ваших автоматронов. И через 15 минут меня здесь не будет, что снимет дополнительное напряжение в Разевало.

- Если я закрою глаза на более чем 18 лет успешного сотрудничества, лорд, то смогу стать обладателем всего, - прокуренным хрипом ответил мне Карякин, - В соседней комнате два десятка бравых парней.

- А пулеметы на моем красном дирижабле способны за минуту превратить городок в истекающие кровью руины, - хладнокровно выдал блеф я, - У вас такие же на «Григориях», только мои заряжены, и, можно сказать, нацелены.

- Я готов посмотреть на ваши облигации широко открытыми глазами, лорд! – тут же хрипло хохотнул контрабандист, поднимая вверх ладони-лопаты.

Лишнего времени ни у кого не было. Я хотел как можно быстрее свалить из набитого очень нервными беженцами города, а седому контрабандисту нужно было как можно скорее вернуться к управлению своим бедламом. Быстро пришвартовавшись к борту «Клаузера», я вынес ожидающим меня в грузовом отсеке большого дирижабля людям пачку бумаг, украшенных защитными слоями, подписями и переливающимися на заходящем солнце гербами. Бегло просмотрев их, старик-разбойник крякнул, маша рукой ожидающим у сходов подчиненным, стоящим около воинственно выглядящих «Григориев». Могучие русские машины, гулко топая массивными ступнями по металлу грузового схода, устремились в «Клаузер», таща за собой страхуемые людьми ящики, в которых было несколько сотен тысяч новых патронов под «вулканы».

- Надо признаться, я не разочарован, - весело хмыкал в прокуренные усы Карякин, - Вы отдали целое состояние, лорд. Не жалко?

- Я отдам даже больше, мистер, - хмыкнул я, закуривая и наблюдая за погрузкой, - К примеру, совет. По сведениям мистера Лоттивилля, с которым вы уже знакомы, в этом регионе не было Бурь уже почти полгода. Разевало категорически не приспособлен к укрытию от беды такого количества людей, а до Одессы 50 километров. Вы живете буквально на пороховой бочке.

- Нам не привыкать, лорд, - весело оскалился старик, - Через три дня тут не будет даже уличной кошки. Прошёл слух, что сюда наладился народ из аж трех хабитатов, а нам пахари ни к чему. Семенами все запаслись, а уж землю расковырять любой сможет! Всего вам хорошего, лорд Крейн! Надеюсь, наши дела в будущем продолжатся! Если это будущее вообще будет!

С этими не самыми приятными словами контрабандист вместе с подчиненными покинул «Клаузер», а я отдал команду готовиться ко взлету. Чернокожие будущие рекруты Инквизиции радостно засуетились, Уокер остался возле меня, сжимая в руках автомат, а Регина усвистела в сторону жилых кают трофейного гиганта. Ей нестерпимо хотелось в душ. Мне оставалось лишь стоять, дожидаясь, пока команда «Клаузера» не снимет жесткие крепления, сцепляющие гигантский дирижабль с доком.

Всё шло своим чередом. Ободренные мной рекруты, подобранные на Ямайке, весело переговариваясь, крепили чудом доставшихся нам автоматронов, таскали тросы, волокли ящики с патронами в «Благие намерения», а я стоял, курил и рассматривал заполненный людьми город, от пристаней которого то и дело отчаливали тяжело груженные корабли. Народ был готов рискнуть будущим и даже свободой, лишь бы не попасть под удар взбесившихся божеств Индокитая. Наверное, я бы мог попробовать успокоить этих людей, объяснив им, что разрушать морские транспортные терминалы и прилегающие к ним хабитаты боги не будут, так как кровно заинтересованы в наличии действующей сети по переброске своих живых слуг, но… Что бы это дало? Здесь и сейчас в этом крошечном городишке тысяч десять человек от силы. По сравнению с миллионами Италии и Испании – это даже не капля в море. Зато объяснить этим людям сейчас что-нибудь…

Когда внезапно и очень резко стемнело, превратив едва начавший клониться к вечеру день в сумерки, я сперва ничего не понял. А затем, в неожиданно наставшей полной тишине, ровно за секунду до первого истошного крика, наполненного первобытным страхом, всё осознал. Даже успел подумать о иронии, с которой два моих последних высказывания, что устное, что мысленное, воплотились в этой мерзкой реальности.

- БУРЯ!! БУРЯ ИДЕТ!!! – пронзительно звучал в тишине истеричный мужской голос.

И настал хаос.

Все знают, что делать, когда грядет Буря. Прятаться. В своем доме, над которым гудит ЭДАС, либо рядом со станцией сбора. В худшем случае, если такая беда застает тебя в дороге вне поезда или дирижабля, то нужно очень быстро оказаться в густом лесу. Иных вариантов нет. Совсем нет.

Возле Разевало не было лесов, а сам городишко-порт ну никак не располагал нужным количеством работающих двигателей эфирного сбора. Это было понятно всем и каждому.

А я, здесь и сейчас, из-за внезапности момента, из-за шока и глупости, почти инстинктивно рявкнул приказ:

- Завести двигатели!! Не убирать грузовой трап! Пускаем только женщин и детей, остальные пусть залезают под брюхо! Дайте мне мегафон!

Всё выполнили очень быстро, особенно команду по запуску многочисленных двигателей огромного дирижабля. С этим проблем не было никаких. Все знают, что такое Буря. Все понимают, как с этим бороться. Только вот я ошибся миром. Даже в моем бывшем, где многие любили прихвастнуть гуманностью, высокой цивилизованностью, внутренними ценностями и прочей шелухой, мало бы нашлось тех, кто уступил бы свое место в спасательном корабле. А «Клаузер» внезапно всем показался именно спасательным плотом.

Мой «атлант» рявкнул, вышибая из первого же перепуганного мужика, забравшегося на грузовой трап, фонтан крови. Он так и свалился вниз, судорожно перебирая руками и дергая ногами, моментально скрывшись под ногами других, проломивших своим телом забор и жидкую охрану воздушного порта.

- Я кому сказал!! – рявкнул я уже в мегафон, убивая еще пару рослых рыжих подростков, остервенело пихающихся по направлению к трапу, - Только женщины и дети! Остальные под брюхо!!

Это и была моя большая ошибка. Вовсе не в убийстве дурных сопляков, а в том, что нужно было отдавать приказ взлетать. Срочно взлетать. Скинуть пару гранат к концу трапа, последствия их взрывов гарантированно отпугнули бы обезумевшую толпу, выиграв бы нам достаточно времени, а так – я сам себя загнал в ловушку. Нельзя впускать в дирижабль мужчин, транспорт слишком велик, а люди в отчаянии, вооружены, пришли сюда в поисках нового дома. Учитывая, что я лететь собираюсь вглубь континента, а им нужно в диаметрально противоположную сторону, конфликт был бы неизбежен. И ладно бы он, но обязательно бы пострадала команда «Клаузера»…

- Свободные! На защиту отсека! – зарычал я, посылая пулю за пулей, стараясь попадать только по лезущим внутрь мужчинам, - Огонь по моей команде! Срочный взлет! Убрать трап!

Вторая ошибка.

- Сэр! – рядом со мной оказался Уокер, сжимающий в руках автомат. Вид дворецкого был бледным, но решительным.

- Не стрелять очередями без моей команды! Я попробую еще!

И попробовал. Орал как можно громче в мегафон, чтобы все мужского пола лезли под дирижабль, а не пытались подняться внутрь. Грозил, увещевал и… стрелял. В орущие, бледные и часто бородатые лица.

Дал им время вспомнить, что они вооружены.

Мягкосердечный идиот.

Две пули в живот, две в грудь, одна рассекает скулу и разрывает ухо, еще одна сбивает шляпу. На этом успехи беженцев заканчиваются, так как от полученных ударов я отшатываюсь назад, исчезая из их поля зрения. Слышен победный рёв, грохот ботинок по металлу грузового трапа, крики. А затем взрыв. Сразу два. Уокер тоже не пренебрегал мудростью своей жены, нося с собой гранаты. Грамотно спрятавшись за стальным перекрытием, англичанин, на секунду высунувшись, оценил диспозицию, а затем, высунув из-за угла лишь автомат, высадил в творящийся внизу ад весь рожок.

- Милорд! Вы целы?! – крикнул он, быстро перезаряжаясь.

- Да, - кашлянул я, кидая вниз одну из своих гранат, а затем начиная перезаряжать «атланты». Хоть хватило мозгов не демонстрировать своё отношение к автоматическому оружию перед ямайцами. Меня бы тут и похоронили, расстреляв со спины.

Вдвоем мы отстреливались еще секунд двадцать, затем подбежали уже чернокожие со своими пушками, от чего стало полегче. Пара из них легла на пол, контролируя подъем и мешая психам завалить нас мясом, пара притулилась возле меня и Уокера. Мы стреляли. Стреляли в вооруженных и безоружных людей, до этого стрелявших как в нас, так и в тех, кто мешал им добраться до сходен. Были свидетелями, как штурмующие скидывают друг друга, стараясь как можно быстрее попасть внутрь «Клаузера». Как бьют и кусают трупы, наваленные у сходен и мешающие пробраться к ним.

Все будто обезумели. Кровь лилась полноценной рекой, а посеревшие от страха лица ямайцев, вовсю орущих своим товарищам, чтобы те несли заполненные магазины, не добавляли происходящему ни грамма здравого смысла. Еще сильнее его убавил я, выхватив в напряженный момент «грендель», заряженный разрывными патронами, и расчистив за шесть выстрелов весь трап. Уокер тоже не жалел боеприпасов, растратив, когда пришла нужда, еще несколько магазинов, оставшись чуть ли не при одном пистолете.

Тем не менее, шансы, что мы окажемся завалены людьми, были очень высоки. Патронов уже почти не было, и я готовился, прикрыв лицо одной рукой, начать орудовать мечом. Гладийное лезвие вкупе с моей силой было бы вполне достаточным, чтобы удерживать проход долгое время… пока мне не снесут пулей крышку черепа, но, к счастью, подобного не понадобилось.

К «счастью», хех…

Узнать этот вой было легко, но глаза и разум оказались чересчур захвачены внезапно открывшейся перед ними картиной. Ужасной картиной, даже для меня. Картиной, на которой огромная беснующаяся толпа чудовищно быстро перемалывается двумя работающими шестиствольными спаренными пулеметами, закрепленными под носом «Благих намерений». Вот в тесноте давятся люди, целое море, половина из которых хочет убежать, а половина ворваться на «Клаузер». Вот вокруг беснуется дождь и ветер, вечно приходящие с Бурей. А вот вместо живых и дышащих людей возникают разрывы из влаги, крови и кусков тел!

Коса смерти.

Ирония, пронеслось в моем отупевшем от лицезрения происходящего мозгу. То, о чем я предупреждал Карякина в самом начале нашего недолгого разговора. «А пулеметы на моем красном дирижабле способны за минуту превратить городок в истекающие кровью руины»

Мясорубка была страшной, короткой и предельно эффективной. Даже паникующая толпа, в которой то и дело падают тела, лишенные то ли воздуха, то ли уже душ, может сообразить, что надо бежать, когда её начинают выкашивать два пулемета. Завывающая человеческая река отхлынула из воздушного порта, разбегаясь в разные стороны. Люди бежали без оглядки, врассыпную, теряя из виду своих близких, просто несясь, куда глаза глядят.

Дерь-мо…

Загудели моторы, с лязганьем и свистом собирая грузовой трап в подпольные пазухи. Под это громкое щелканье я подумал, что стоит узнать, почему сходни не пытались убрать до этого момента, только вот остервенело ругающийся ямаец, стоящий около контрольных механизмов, дал необходимые объяснения – предохранители. Они, чувствуя вибрацию и давление тел на полотно трапа, не давали возможность запустить механизм складывания.

Дерь-мо.

Стараясь не смотреть вниз, я тронул рукой щеку, по которой обильно струилась кровь. Сегодня она лилась совершенно зря. И по моей вине. Долбанный мягкосердечный придурок.

- Мистер Уокер, я на «Намерения». Необходимо перевязать раны и проверить корабль, а также того… или ту, кто нас выручил. Вы за главного. Передайте команде, чтобы держала курс на Саратов, а заодно, будьте добры, объясните экипажу смысл того, что здесь и сейчас произошло.

- Да, сэр. Непременно, сэр.

Там, на своем личном дирижабле, я поступил правильно. Сначала открыл аптечку, небрежно мазнув «порошком Авиценны» по скуле и уху, потом проглотил пару таблеток обезболивающего… А потом пошёл в пулеметную кабину, в которой, свернувшись клубком на сидении стрелка, содрогалась в безутешных рыданиях Регина Праудмур.

Глава 6

- «Клаузер» — это 82 малых общих ЭДАС-а, 36 средних, в том числе и маневровых, а также четыре особо крупных модели класса «Виндшторм», каждая из которых пригодна для организации сверхмалой станции сбора! А еще это металл, ткань, приборы, радиостанции, медь и полотно! – глухо выкрикнул я, сверля взглядом смотрящие на меня чернокожие лица, - Если среди вас есть хоть один дурак, считающий сейчас, что беженцы, доставленные на остров, стали бы целовать вам ноги в благодарность, а потом отпустили бы с миром – пусть сделает шаг вперед! Ему ничего не будет! Даю слово!

Шага не сделал никто. Но мне нужно было убедиться в том, что информация дошла до экипажа целиком и полностью.

- Поставьте себя на их место! А теперь подумайте вот о чем – каждый из вас, готовый воевать с богами, ценнее, чем целая толпа этих беглецов! Где бы они не остановились, куда бы не спрятались, они останутся живой мишенью! Боги – страшнее пулеметов! Мы выжили и готовы к продолжению своей миссии лишь благодаря грамотным, оперативным и решительным действиям мисс Праудмур, которая много лет была воином Инквизиции! Воином, каким вы все хотите стать! Все понятно?! Разойтись по своим местам! Через час быть готовыми к спуску!

Ямайцы справные, подготовленные, но совершенно не нюхавшие крови и пороха парни. Неудивительно, что среди них пошли шепотки после той бойни в Разевало. Радовало меня одно – блеск понимания в глазах людей, выросших среди вечно разваливающихся станций сбора, возник моментально, как только я начал перечислять, на какие именно детали разобрали бы наш дирижабль «благодарные» беженцы. Вспомнив, из какого они народа и какие трудности на острове присутствуют у бедняков перед Бурей, темнокожие рекруты сменили настроение с минорного на мажорное. Особенно после того, как один из них, тряхнув автоматом, высказался, что оружия бы их точно лишили. А может и свободы. Или жизни.

- Слушайте, мисс Праудмур, - негромко пробормотал я, - И не говорите, что не слышали.

- Я жала на спусковой крючок, - тихо ответила мне девушка, не поднимающая глаз с металла палубы, - Я, лорд. Всё остальное – херня!

- Будешь так считать – останешься сидеть в каюте. Сможешь вволю напиться, поплакать, пожалеть себя. Я не могу рассчитывать на бойца, погрязшего в рефлексиях, - не смог удержать я брезгливость в тоне, - Еще не поняла, что старого мира больше нет? Сколько телокрадов выжило в Разевало, как думаешь? Что они натворят? А подобное сейчас везде. Включи голову, Инквизитор. Миру, который ты знала, конец.

Подобное сейчас везде. Смерть, мародерство, разруха. Люди, которых Бури застают вне лесов и городов. Неминуемая опасность телокрадов это как отравленный нож, обильно политый анестетиком – он незаметно вошёл в плоть паникующей планеты и сидит в потрохах цивилизации, отравляя её просачивающимися пришельцами. На него пока не обращают внимания, но организм уже обречен. Ощущать последствия начнут, когда побегут искать новой жизни хабитатцы, те, чьи предки провели сотни лет под защитой зеленых насаждений, полностью утратив иммунитет к порывам Бурь. Тогда телокрадов станет куда больше.

Потрепав по плечу начавшую осознавать что-то Регину, я пошёл готовиться к разведке в Саратове. «Клаузер» мы оставим болтаться на высоте около четырех километров над волжскими волнами, а сами полетим на «Благих намерениях». Там, внизу, на забитых беженцами улицах нетронутого пока города кто-то должен владеть информацией о останках Первой армии. Мне нужен мессере Фаусто Инганнаморте, либо тот, кто занял его место.

- Сэр Эмберхарт, осмелюсь напомнить, что вы самый разыскиваемый человек в мире. Наши с мисс Праудмур изображения тоже наверняка есть в розыскных листах. Не слишком ли…

- Не слишком ли самонадеянно лететь в большой оживленный город, мистер Уокер? – ухмыльнулся я, орудуя рычагами управления красным дирижаблем, - Полностью с вами согласен, слишком. Поэтому я только что передумал. В город мы не полетим.

Удельный князь Саратовской губернии, Дмитрий Попов, постоянной резиденции здесь не имел. Также, как и его отец, дед и прадед. Поповы предпочитали жить в Москве, к чему у них были невероятно весомые предпосылки – область была наискучнейшей провинцией. Здесь было всё настолько патриархально, уныло и однообразно, что стало притчей во языцех, которую мне один раз поведал мой русский друг, княжич Распутин. А я запомнил.

Свято место пусто не бывает. Там, где редко появляются удельные князья, заводятся рыбки помельче и похищнее. Вот такую «рыбку» я и начал выглядывать, огибая сам город по широкой дуге на приличной высоте. Виды на город открывались дивные, давая представление, как русские, на их огромных территориях, умудрились эти территории удержать своим невеликим населением.

Саратов был окружен четырьмя хабитатами. Все эти сферы буквально «вгрызлись» в растянутый вдоль Волги город, защищая его от Бурь со всех сторон, кроме речной. С последней же город прикрывала просто абсурдно огромная набережная, представляющая из себя самый натуральный лес, вытянутый на несколько километров вдоль берега. Тем не менее, подобного было явно недостаточно, поэтому местные еще и нашлепали внутри поселения парков квадратно гнездовым способом, а также приспособили буквально все крыши подходящих зданий под огороды и теплицы. Две вышки станций эфирного сбора гордо торчали по краям этого огромного двугорбого «червяка». Да уж, при всём великолепии сверху, находиться под этими зелеными сводами определенно скучно. Да и архитектурные шедевры в таком случае становятся совершенно бессмысленными.

Найти нужную «рыбку» было несложно. Даже нескольких, на выбор. Выглядели они как буйные лесные квадраты, торчавшие возле города без всякого порядка. От каждого такого рукотворного леса в Саратов шли довольно качественные и часто использующиеся дороги, а в центре этих искусственных природных образований в обязательном порядке присутствовало немалых размеров озеро, рядом с которым был высокий дворец. Высокий – потому что верхняя часть строений этих русских хором представляла из себя малую станцию эфирного сбора. Нечто вроде тех, вокруг которых на Ямайке ютились сотни домов и домишек.

Самовольные поселения местных аристократов.

- И почему подобное не одобряется императором? – недоуменно пробормотала Регина, рассматривая очередную такую зеленую «нашлепку» посередине голой степи.

- Не они сами, - покачал головой я, анализируя очередной самострой, - А близость к городу. Видишь ли, Регина, эти частные владения заодно являются чем-то вроде заповедников. Проще говоря, благородные завозят к себе животных, позволяя тем размножаться. Ради охоты, забавы, коллекционирования… неважно. Хищников, соответственно, дворяне не терпят, из-за чего в таких лесах всегда переизбыток оленей, свиней и прочей живности. Настоящее искушение для бедноты. Охрана или сами хозяева отстреливают браконьеров, что вызывает недовольство в городе.

- Не только отстреливают, милорд, - внезапно подал голос уже одетый в походно-боевую форму Чарльз, - Когда княжич Распутин рассказывал, вы тогда изволили отлучиться из зала, а я остался свидетелем его дальнейшего рассказа. Дозвольте дополнить – любой, пойманный в этих частных владениях, по негласному решению местной элиты, становится собственностью хозяина территории. Проще говоря, всё далеко не всегда заканчивается пулей.

Скучная провинция. А людям нужно развлекаться…

- Тогда я выбираю вот эти угодья, - решил я, меняя курс «Благих намерений» на самый ближний к городу искусственный лес, а заодно и снижая высоту полета дирижабля до полутора десятков метров, - Здесь должен жить самый наглый, изворотливый и информированный из всех местных.

- Лорд, ты представляешь какая у него должна быть защита?! – тут же всполошилась рыжая, - Какая охрана?!

- Мисс Праудмур, - неторопливо обернулся я к бывшей инквизиторше, - А вы уже забыли какие у нас пулеметы?

«Благие намерения» рухнули на ничего не подозревающий особняк как ястреб на спящую курицу. Уокер просто опустил воздушный корабль прямо на середину озера боком, позволяя мне и Регине открыть ураганный огонь из всех трех «вулканов». Струи свинца за несколько секунд превратили всю периферию усадьбы в разлетающиеся в разные стороны обломки. Первым делом мы «состригли» сборщики эфира, следом ударили по начавшим высовываться турелям, затем настал черед хозяйственных построек. Несколько эфирных автомобилей, включая и грузовой, сторожевая деревянная башня, явно использовавшаяся и для охоты на подходящих к водопою животных, заборные секции… в общем, мы вынесли всё, кроме главного строения. Понадобилось на это менее десяти секунд.

Затем, взяв мегафон и высунувшись наружу, я сделал выжившим очень выгодное предложение, от которого они не нашли сил отказаться. Через несколько минут перед главным входом с поднятыми руками стояло около двух десятков человек, включая выжившего, к нашей удаче, хозяина разоренного поместья. Впрочем, как выяснилось вскоре, никто из его семьи уже неделю не казал носа на свежий воздух, что здорово облегчило переговоры в виду отсутствия жертв среди нужных нам людей.

- Господин Сомов, - начал я, после того как мы разместились в кабинете хозяина разоренных угодий, оставив всех остальных под прицелом пулеметов, - Меня зовут лорд Алистер Эмберхарт. Вы знаете это имя.

- Его все знают, - угрюмо буркнул плотный крепыш с резкими чертами лица, но почти полным отсутствием волос, - Чего вы хотите? Зачем…

- Сразу к делу, - оборвал я аристократа, - Мне кое-что нужно, в том числе и радиосвязь, именно поэтому вы и послали своего человека подключить вашу станцию к аккумуляторам. Также мне нужны будут ваши запасы продовольствия. И информация. Лично от вас…

- Вы! – вскочив с кресла, Аристарх Сомов сжал кулаки, глядя на меня с бешенством, - Вы…

- Успокойтесь! – повысил я голос, - Всё, мной запрошенное, вам не понадобится! Совершенно. Слушайте! Как скоро ваши слуги поймут, что деньги, которые они у вас получают за работу, не стоят ничего?! Так… судя по вашему лицу, понятно, что некоторые разговоры уже идут? Неудивительно. Так вот, мистер Сомов, у меня есть дирижабль класса «Клаузер». Он над нами. Продовольствие нужно на него. Место для вас и вашей семьи там найдется. Для ценностей, что вы захотите забрать отсюда – тоже. Даже для слуг, но я возьму не более двух мужчин и трех женщин. Мы высадим вас всех, вместе с вашими ценностями, там, где будет удобно нам обоим. Как вам такое предложение?

Возможно, этот человек являлся подонком, наглецом, хапугой и садистом, но мозги у него работали очень хорошо. Либо он сам понимал, насколько уязвимой стала позиция его поместья по отношению к городу. Вскрыв оружейные и полицейские склады, саратовцы обязательно пойдут на охоту, а попутно не откажут себе в удовольствии пострелять, а то и кинуть гранату-другую через забор к «любимому» Сомову. Слугам тоже могут прийти в головы интересные идеи о пересмотре прав собственности на все вокруг. Проще говоря, спокойной жизни этому дворянину оставались считанные дни, и он это прекрасно понимал.

- Мне нужна информация и пища для экипажа «Клаузера», - честно обозначил я свои интересы, - Вам нужно оказаться в месте, где слова «закон и порядок» еще что-то значат. Не так ли?

- Что помешает вам, лорд Эмберхарт, просто убить меня и мою семью, выкинув из дирижабля? – прямо спросил Аристарх, глядя на меня жестким требовательным взглядом.

- Логика, господин Сомов, - закурив сигарету, я вежливо пустил дым подальше от собеседника, - Еще раз подумайте, кто перед вами сидит. И можно ли обрести такую… известность, грабя русских дворян столь нетривиальным способом. Я бы с радостью заплатил вдвое больше, чем есть у вас, чтобы получить назад боеприпасы, потраченные для… ускорения нашей беседы.

- Именно об этом я и думаю, - отрезал русский, - Что ради «экономии времени» вы вышвырнете нас вон! Как только я перестану представлять для вас ценность, «лорд»!

- Либо вы сотрудничаете, либо я общаюсь с вашим соседом, к которому пробьюсь на прием тем же методом. Вы будете меня сопровождать в виде головы, отделенной от тела, - не менее жестко проговорил я, - У меня нет ни времени, ни возможностей убедить вас в своей честности. К моему прискорбию, на просторах вашей Родины, у меня лишь один друг, что смог бы поручиться за мои слова, но он всего лишь седьмой сын князя Распутина. Так что решайте сейчас, Аристарх. Либо вы мне верите, либо я вас всех убью.

Единственный аргумент, который я мог применить в этой беседе, звучал бы довольно жалко. Пытаться объяснить этому испуганному человеку, что предательское убийство его семьи не поймет мое же окружение – было бы поступком глупым. Каждый судит по себе. Аристарх Сомов был как раз из тех, чьи суждения очень и очень приземлены. Зато он любил жить и прекрасно понимал, что в раздолбанном поместье это не очень-то и получится.

Через два часа уже вовсю шла погрузка пищевых погребов Сомовых на удачно зависший посреди озера «Клаузер» с полным контролем всех процессов со стороны бравых чернокожих ребят с автоматами. Мы с пленным дворянином, которого мне постоянно хотелось обозвать «боярином», наблюдали за методичным разграблением дома. Унылые физиономии дворни Сомова, занятой перетаскиванием ящиков с рационами и крупами, то и дело становились испуганными при виде белозубых улыбок ямайцев. Я был готов спорить на что угодно, что Праудмур, контролирующая сейчас окрестности из пулеметного гнезда «Намерений», находится в очень минорном настроении.

Впрочем, когда сам Аристарх узнал, какие именно сведения мне от него нужны, то изрядно приободрился. Разбойник не будет спрашивать об обстановке на территории Российской империи, не будет интересоваться, куда отступили спасшиеся и резервные войска. Особенно сильно такого негодяя не будут интересовать выжившие из знаменитой Инквизиции. Мне оставалось лишь разрешить членам этой семьи разместить спасаемые ценности в их новых каютах на «Клаузере», как опасения лысого толстяка почти испарились. Но всё равно, заговорил он только после того, как гигантский дирижабль с вновь пристыковавшимся к нему алым младшим братом воспарил в воздух.

Россия огромна, а еще, к своему счастью, пронизана сотнями железных дорог, связывающих через огромные расстояния города империи. Сразу, после разгрома Первой армии, император отдал приказ отводить войска и составы с припасами, размещая их в хабитатах и немногочисленных военных базах. Это оказалось удачное решение, так как вместо того, чтобы охотиться за почти безвредными военными, боги начали прорываться в куда более густонаселенную Европу, справедливо рассчитывая нанести максимальный урон индустрии человечества.

Войска были. Деморализованные, разобщенные, говорящие на десятке разных языков. Только никто не знал, что с ними делать. Выживший Фаусто Инганнаморте (здесь я не удержался от облегченного вздоха) в данный момент осуществлял налаживание коммуникаций между всеми застрявшими в России и сопредельных странах группами военных, заодно работая с русскими по обеспечению имеющихся войск необходимыми запасами. Дела шли отвратительно, дезертиров становилось всё больше день ото дня. Кроме того…

- Итальянец закусился с императором, лорд Эмберхарт, - неторопливо отхлебывал виски окончательно умиротворенный Сомов, - Наш тянет войска на себя, формирует разъезды, предупреждающие сиволапых в хабитатах от нашествии. Разбойников шерстят, пытаются телокрадов вылавливать. Понимаешь, да? А Инквизитор пытается сохранить войско. Или создать, тут уж сам решай, что ближе. Только толку ноль, все понимают, что против такой силы не попрешь. Плана у этого Морте нет. Чехи, поляки, венгры… все требуют назад своих солдат.

- Идиотизм! - чуть ли не хором отреагировали мы с внимательно слушающей русского Региной. Дальше вопрос задавал один я, - Толку спасать хабитаты, если боги идут на города?

- Хоть что-то, - пожимал плечами Аристарх, - Я говорю, как есть. Никто ни хрена не понимает, что делать. Всем боязно. Знаете почему? Пятеро твоих, лорд, земляков выжили. Из тех, кто в доспехах этих ваших страшных. Они из винтовок восемь богов положили, подловили их! А толку чуть, это же не настоящие, а как их там… призраки?

- Проекции, - автоматически поправил я дворянина.

- Именно, - охотно покивал тот, - Толку грош, все знают. Инквизиторы обосрались. На тебя, лорд, вешают грехов столько, что это уже сказкой называют даже мужики в хабитатах.

- Значит, мне нужно переговорить с Инганнаморте, - решил я, - Где он, господин Сомов?

- Последний раз, насколько я слышал…, - задумчиво протянул аристократ, - А с радио я почти не слезал… Да, точно! Он возле Братиславы! От нее одни уголья остались, город не пощадили, выжгли быстро и весь, а вот хабитаты оставили. Самое безопасное место, мнится мне. К Италии рвутся, сволочи летучие…

- Тогда последний вопрос. Где вас высадить?

Больше от Сомова мне ничего не требовалось. Сойти с «Клаузера» вновь пронятый удивлением до самых печенок русский захотел возле Кишинева, что было нам по пути. По словам удачливого аристократа, там, в предместьях, хорошо обосновался его двоюродный брат, у которого дела шли хорошо и спокойно. Недалеко от нужного Сомову хабитата мы и сгрузили его семью и слуг, перевезя всех на «Намерениях». Напоследок русский, помявшись, сказал, что решил не распространяться в будущем о нашей с ним встрече. Предпосылки у него были отличные – наверняка кто-либо из власть предержащих решит устроить Аристарху допрос, а выгадать из этого знания в такие времена ничего нельзя. Так смысл на ровном месте устраивать проблемы себе и мне?

На этом мы с ним и расстались.

- Ты перебил кучу невинных людей, но сохранил жизнь ублюдку! - почти обвиняющим тоном наехала на меня Праудмур на обратном пути к «Клаузеру», - Даже доставил его с ветерком куда он хотел! Вытащил из задницы! Почему?!

- Он решительный, умеет устраиваться и неплохой организатор, - методично перечислил я достоинства Аристарха, - А еще он совершенно не угрожал ни мне, ни моим планам. У меня не было ни малейшего мотива его убивать, зато был мотив оставить в живых. Такой человек, уже знающий, чего от меня ожидать, может оказаться ценной инвестицией.

- И рассказываешь ты это мне потому, что я тоже «ценная инвестиция»? – прищурилась рыжая.

- Рассказываю потому, что ты задала вопрос, на который я хочу и могу ответить, - хладнокровно отрезал я, внимательно рассматривая девушку, - Регина. Я тебе довольно давно предельно ясно обрисовал собственную цель – сделать так, чтобы Инквизиция потеряла свой смысл. Убить магию во всем мире. Уничтожить эфир. Да-да, мистер Уокер, прошу прощения, но вы не спрашивали. Так вот, Регина Праудмур, если ты думаешь, что любой великой цели можно добиться с чистыми руками и белоснежной улыбкой, то ты, извини, непроходимая дура. Причем не простая, а зацикленная на авторитете организации, которая никогда даже близко не рассматривала подобный вопрос. Даже в теории.

- Хочешь сказать, что ты, в свои неполные 19 лет, можешь и понимаешь больше, чем вся Инквизиция?! – взвилась рыжая, приходя в нешуточный гнев.

- Разумеется, - недоуменно уставился я на неё, - Я же из Древнего рода. Неведомые силы, разумные животные, демоны и Ад, неуязвимые Черные Замки, аудиенции с королями по первому требованию, тайные знания… уже забыла?

Девушка аж поперхнулась от возмущения. Пока она искала подходящие слова, Уокер воспользовался паузой.

- Милорд…, сэр, не будет ли дерзостью…

- Не будет, мистер Уокер, но я буду краток. Итак, у мира два пути. В первом случае всё человечество ждут ужасные страдания, скорби, порабощение богами, уничтожение нас как самостоятельного вида. Мы превратимся в безмозглые придатки богов, рождающиеся и умирающие для того, чтобы снабжать их энергией веры. Сначала они уничтожат весь наш технический потенциал, дабы мы не могли навредить даже их проекциям, а затем начнут выращивать как стадо животных. Думаю, эти слова не нуждаются в каких-либо доказательствах? Все происходит у вас на глазах. Замечу сразу – оно случилось бы в любом случае, рано или поздно.

- Д-да, сэр.

- Второй исход заключается в том, что я добиваюсь успеха. В этом случае человечество ждут ужасные страдания, скорби, многочисленные потери, социальные и экономические катаклизмы из-за утраты эфира. Боги, между прочим, подохнут, или, как минимум, станут практически бессильны... а затем подохнут. Так вот, мистер Уокер, чтобы добиться успеха мне нужно контролировать ситуацию, в том числе и вокруг себя. Я это делаю мягким путем, опираясь на то доверие, что ко мне проявляете вы и… в прошлом мисс Праудмур, которой стало этого самого доверия не хватать. В последнее время наша прекрасная рыжая спутница чересчур озаботилась моим моральным обликом и чистоплотностью решений, которые я принимаю. Подозреваю, что она не совсем правильно соотносит масштабы происходящего и возможные последствия провала… с сопутствующим уроном от моих решений.

«Шах и мат, Праудмур».

- Мисс Праудмур…, - многозначительно протянул Чарльз, - Позволю себе сказать прямо. Данная тема мне, как человеку семейному, крайне важна, но я, при всем своем желании, не могу найти в словах милорда ошибки.

- То есть, мне нужно просто заткнуться, да?! И делать, что говорят?!! Или сидеть в замке, ожидая невесть чего?! – вспылила красная как помидор Регина.

- Именно, - жестко отрезал я, - У тебя два часа на раздумья. Я успею отвезти тебя в Англию и вернуться назад с Рейко до того, как «Клаузер» достигнет руин Братиславы. Решайся.

Глава 7

Контекст иногда определяет всё. Он может перевернуть любую картину с ног на голову, показать новую перспективу. Нюансы, полутона, обстоятельства – всё это играет свою роль. Ту самую, которую нужно всегда держать в поле зрения, если хочешь выжить и преуспеть. Я хотел. Любой ценой. К моему огромному сожалению, в часть цены вошла и Регина Праудмур, произнеся простую, но резанувшую меня по сердцу фразу:

- Я с вами, - буркнула бывшая инквизиторша, затем, помявшись, она добавила с извиняющимися нотками в голосе, - Больше не буду.

Шахматная партия была сыграна.

Полёт в Словению оказался недолог, заняв всего день неторопливого продвижения вперед у «Клаузера». Для нас троих, впрочем, это было довольно нервное путешествие, которое мы провели, сидя на «Благих намерениях» в готовности в любой момент запустить движки. Огромная туша дирижабля, болтающегося в небесах, была видна за многие километры, что делало риск встречи с богом, решившим по каким-то своим делам смотаться домой, фатальным. Зато ямайцы радовались скорой службе на очень уважаемую организацию. Разочаровывать я их не собирался.

Оставалось узнать, где конкретно засел магистр, так как гонять между хабитатами тушу «Клаузера» или светить своим крайне приметным средством передвижения, я не собирался. Приказав поставить дирижабль на стоянку в лесу, в нескольких километрах от неповрежденного хабитата, я отправился туда, взяв с собой Уокера и Регину. Последнюю пришлось долго разыскивать по «Клаузеру». Обнаружил я её в трюме, где рыжая лелеяла выдуманные обиды.

Так мы и отправились пешком к хабитату. Было очень непривычно идти, прикрытому лишь обычной тканью военной формы из комплектов, обнаруженных на «Клаузере», только деваться было особо некуда. В хабитате нас могли встретить обосновавшиеся там вояки, прекрасно знающие мою внешность. С лицом и прической я поработал тоже – надел одолженные у Уокера темные очки и завязал отросшие волосы в конский хвост. А затем сделал страшное - вооружившись за пределами видимости с «Клаузера» точно в той же манере, что и Регина с дворецким, чем самым сумасшедшим образом погнул им шаблоны. Автомат и кобуру с полуавтоматическим пистолетом оставил на виду, а револьверы спрятал под шинелью. В руке же нес сумку, в которой была моя бронированная одежда, меч и «грендели».

- Они раздолбают всё на «Намерениях», пытаясь воткнуть эти гробы, - ворчала на этот раз по делу семенящая рядом со мной Регина, - Такое нужно контролировать, лорд!

- Вынужден полностью согласиться с мисс Праудмур, милорд, - вторил ей дворецкий, - Оставлять на столь низкоквалифицированный персонал такую деликатную операцию… может быть пагубно.

- И двигаться без прикрытия тоже!

- Попрошу вас быть внимательнее, - сухо отозвался я на почти справедливую критику, - Нас могут принять за дезертиров.

Перейдя окружающую хабитат железную дорогу, мы пошли по утоптанной тысячами ног грязевой дороге в сторону центра. Поля выглядели ухоженными, не неся на себе никаких следов от гнева богов, что вполне доказывало слова Сомова о желании обитателей Небес разгромить в первую очередь крупные города. Мирная пасторальная картина настораживала лишь тем, что, несмотря на полдень, все поля были пусты. Работников и техники не наблюдалось. Ветер тихо шевелил созревшие колосья местного злака.

Тревожный звонок.

Аккуратно продвинувшись до амбаров, от которых уже начинались жилые дома, мы не встретили никого живого. Звуков, присущих людям, тоже не было. Отправив Праудмур на короткую разведку, я начал переодеваться в свой потрепанный, но прошитый «ирландской паутинкой» костюм. Полдень, осень, хабитат. Отсутствие местных на полях – прямой показатель, что здесь случилось нечто экстраординарное. На вопрос дворецкого, не стоит ли нам покинуть потенциально опасную зону, попробовав найти нужную информацию в другом месте, ему был дан ответ, что мы находимся на прямой линии между Индокитаем и буйствующими в Европе богами, от чего любой дальнейший полёт даже на «Намерениях» будет слишком рискованным предприятием.

- А разве до этого не был, сэр? – еле слышно осведомился озирающийся по сторонам англичанин.

- Мистер Уокер, вы стоите на земле, ваши руки сжимают автомат, а потенциальная угроза в высокой степени не обладает возможностями внезапно взрывать дирижабли одним ударом, - ехидно прошипел я, рассовывая по кобурам револьверы, а по карманам гранаты, - Если все дороги ведут в Рим, то по какой следует ехать?

- У вас в подчинении четыре десятка солдат, сэр, - вполне обоснованно заметил Чарльз.

- И сколько из них мы можем позволить себе потерять перед тем, как лишимся возможности передвигать «Клаузер»?

- Нисколько… сэр.

- Именно, мистер Уокер.

Мы затихли, вслушиваясь в окружающее пространство. Шелестели поля созревших злаков, издалека доносились вопли какого-то животного, в нос били чистые, свежие запахи природы и деревни. Шансы, что хабитатцы по своей воле покинули неразрушенные дома и рабочие места, были ниже нуля. Впрочем, живые мне особо не были нужны, разве что рабочая радиостанция, рядом с которой в обязательном порядке должны содержаться номера ближайших городов и хабитатов. Там бы нашлось кому ответить на вопрос, где кучкуются остатки Первой Армии.

Регина, зелено-рыжей мышью выскользнувшая из посадок, была растеряна и молчалива. Прошла она достаточно, не вылезая из столь удобно маскирующей её небольшую фактуру растительности, но при этом внимательно прислушивалась, не забывая пользоваться биноклем. Никаких следов человеческого присутствия. Углубиться в хабитат к жилым домам она одна не рискнула. Правильно, связи у нас нет.

Дальше мы выдвинулись втроем, держа оружие наизготовку. Глупо? Да. Если не считать нюанса, что, если нас действительно прижмет, я смогу вызвать Райдзина, Фудзина, а то и Сунь Укуна. Шебадд Меритт поведал мне, что эти достойные господа готовы прийти на выручку, оторвавшись от тех, безусловно чрезвычайно важных дел, которыми он озадачил своих союзных богов, но звать их на помощь нужно только в самом крайнем из случаев. Более того, вполне вероятно, что после такого чудесного спасения придётся бросать всё и бежать из района без оглядки, так как поблизости вполне может медитировать бог-наблюдатель, оставленный остальными на всякий случай. Не мой вариант.

Шли мы недолго, лишь успев зайти в жилую часть хабитата, эдакий «квартал» из трех рядов домов с огородами, разделенный дорогами. Там, как раз за поворотом, мы и увидели первого хабитатца.

…точнее, его труп.

Этот самый труп молча и сосредоточенно обдирала, освобождая кости от плоти, странная черная тварь, похожая на облитый густым слоем черной смолы человеческий скелет. Или просто на очень худого человека, покрытого блестящей черной массой. Тварь методично и спокойно работала длинными тонкими пальцами, с еле слышным хлюпаньем разрывающими мертвую плоть. Оторванные куски чудовище бережно складывало в кучку, находящуюся в луже смоляной жидкости, похожей на свой покров. Лужа лениво булькала, постепенно обволакивая подношение.

Меня продрал озноб. Пальцы едва не раздробили сжимаемый ими автомат. Рядом коротко и прерывисто вдохнула Праудмур.

- Назад…, - еле слышно прошептал я, делая попытку попятиться.

Военные? Плохо. Боги? Смертельно опасно. Телокрад – совершенно непредсказуемо, плохо и смертельно опасно. А то, что это телокрад или продукт его творчества, я уже не сомневался.

Правда, совсем не ожидал того, что выпрямившееся черное существо развернется к нам, демонстрируя совершенно гладкий овал вместо лица, а затем, вытянув вперед тонкую руку, попытается шарахнуть в нас молнией. С двадцати метров.

Поймав в грудь удар энергией, я тут же ответил свинцом из «атланта», делая в туловище противника дырку и заставляя отшатнуться. Одновременно с этим несложным действием, шагнул вперед, закрывая собой Уокера. Коротко рявкнули автоматы, заставляя странное существо сделать пару шагов назад.

- Сэр! – в голосе англичанина послышалась тревога.

— Это чистое электричество, мистер Уокер, - процедил я, не сводя глаз с пытающейся сохранить равновесие твари, - У меня иммунитет. Используйте меня как прикрытие, если что.

А затем продырявил существу голову еще одним выстрелом из револьвера. Это заставило его рухнуть на землю, откуда он, не теряя времени, засадил по мне еще раз удивительно метким разрядом. Еще пара пуль из автомата Регины выбили черные струйки из твари, заставив её недовольно заворочаться, но никакого эффекта свинец не оказал. Тварь, изогнув шею, вновь уставилась на меня, вновь подняла руку и… вновь разряд.

Ситуация продолжала быть смертельно опасной и крайне тревожной, но откуда-то уже начал доноситься тонкий уверенный запах вопиющего идиотизма.

Молния. Выстрел. Молния. Молния. Выстрел. Молния.

А вокруг тишина. Не бегут ниоткуда толпы черных монстров, любящих разделывать человеческие трупы на лохмотья, никто не воет страшным голосом, созывая враждебные людям силы на кровавую баню… просто в меня пускают молнии. Костюм можно будет выкидывать.

Я просто не знал, что делать дальше. Молния – это разряд. Чудовище им пользуется чрезвычайно метко, засаживая мне раз за разом прямо в центр груди. Самому на подобное плевать с высокой колокольни, но получить поджаренный труп в виде мелкой рыжей или высокого дворецкого не хочется совершенно. Пора применить Тишину… посмотрим, как неуязвимая для пуль тварь на это отреагирует.

Та, как будто читая мои мысли, довольно бодро вскочила с места, а затем, еще раз звезданув меня молнией… пустилась наутёк! Быстро, со скоростью хорошо тренированного человека!

Несколько секунд прошли в тишине.

- Мистер Уокер, мне одной кажется, что нечто черное и нечеловеческое сейчас проявило больше здравомыслия, чем мы?

- Увы, мисс…

Не обращая внимания на эти слова, я подошёл к едва шевелящейся луже черноты, пускающей пузыри и потихоньку «переваривающей» наложенное в нее мясо. Смердело это всё невероятно, ни о каком запахе бойни и говорить не пришлось бы. Удушающий смрад, неожиданно появившийся прямо возле лужи, отдавал чем-то химическим и едким. Накрыв лужу Тишиной, я стал свидетелем моментального прекращения активности этого существа/вещества. Оно просто замерло, а затем начало расплываться, освобождая изрядно потрепанное и обесцвеченное человеческое мясо. В голове, при взгляде на наполовину освежеванного крестьянина, сразу возникла картина, как слопавшая всю плоть «лужа» наползает на скелет, формируя такого же черного «бегуна», который и садил в меня молниями.

Плохо. Но, учитывая, что тварь только и делала, что шарахала электричеством, вполне терпимо.

Через километр очень аккуратного продвижения вперед, совмещенного с постоянным присмотром по сторонам, мы увидели незабываемую картину. Точнее, сначала она была просто тревожной, опасной и непонятной, а незабываемой стала чуть позже, когда наша троица нашла себе точку обзора повыше, расположившись в пристройке на центральной станции эфирного сбора, располагавшейся недалеко от ратуши.

- Это…, - с придыханием произнесла Праудмур, тут же поперхнувшись и начав бубнить себе под нос казарменную ругань. Мы с Уокером занимались тем же самым, но со скидкой на воспитание.

Все население хабитата собралось в его центре. Бывшее население, если уж на то пошло, представленное худыми черными фигурами, покрытыми маслянисто поблескивающей черной жидкостью. Навскидку здесь было около двадцати тысяч… существ. Все они стояли чуть ли не вплотную друг к другу, окружив ратушу хабитата, единственное трехэтажное здание, все держали одну руку поднятой вверх. С этих самых рук неспешно срывались короткие еле видимые разряды, бьющие в крышу ратуши. В того, кто на ней стоял, удерживая вокруг себя прозрачный пузырь щита неизвестной мне природы.

Щит трещал, постоянно принимая на себя десятки и сотни разрядов. Стоящий внутри, выглядящий как закованный в древние красные восточные доспехи мужчина, напряженно простирал руки в разные стороны, скорее всего, удерживая свою сверхъестественную защиту. Длинный волосяной бунчук его глухого шлема развевался как под напором сильного ветра. Защищающийся явно переживал непростые времена, в отличие от невозмутимых нападающих.

- Кажется, телокрад с помощью своих созданий поймал в ловушку бога, - резюмировал я наблюдаемую картину, - И медленно убивает.

Причем, воплощенного бога, а не проекцию. В ином случае божок принял бы бой без особого страха. Наверняка ему положены какие-то компенсации с общего котла за вредность. А еще он, поделился я негромко со спутниками, вполне вероятно, что как раз является наблюдателем, приглядывающим за тылами в этом регионе. Вот и причина нашего везения.

- Один телокрад, сэр? – в голосе впечатленного Уокера прозвучало сомнение.

- Да, - вместо меня ответила Регина, рассматривая через бинокль толпу размеренно посылающих разряды тварей, - Одна душа – одна тварь, мистер Уокер, так всегда бывает. Души не размножаются. Он где-то там, управляет всеми этими… куклами.

- Что же, - резюмировал я, - К ратуше не пройти, а радиостанция в ней или возле неё. Возвращаемся к дирижаблю, дамы и господа. Тихо, медленно и аккуратно.

…и у нас это получилось. Именно тихо, медленно и аккуратно. Вся история моей жизни прямо твердила о том, что должно было произойти нечто плохое. Рыжая могла сорваться воевать ненавистного телокрада, тот, владея столькими куклами и зная о моем присутствии, мог решить выслать небольшой отряд, в сотню-другу молниеносных черных рыл нам на перехват, Уокер мог уронить гранату… однако, ничего. Мы тихо спустились, тихо и аккуратно отступили, а затем ушли. Правда, преследуемые на очень уважительном расстоянии одной черной поблескивающей на солнце фигурой. За границу хабитата преследователь выходить не стал, но и уходить тоже. Так и стоял, глядя нам вслед, пока не пропал из видимости.

Дальше мне пришлось руководствоваться лишь догадками. Разум упорно твердил, что среди богов крайне мало согласных на роль наблюдателя, а следовательно, пойманный телокрадом краснодоспешник один на весьма большую площадь. Это шанс для нас передислоцировать дирижабли и начать все заново у другого хабитата. В целом, «Клаузер» даже не пришлось трогать, так как перегруженный «Григориями» мой дирижабль быстро отыскал второй хабитат, пройдя над землей всего километров с тридцать по железнодорожным путям.

Этот зеленый островок аграрного хозяйства был вполне полон разумной жизнью. По крайней мере, я так думал изначально, пока мы не попали на приём к местному управляющему. Кряжистый седой словен с выдающимся мясистым и горбатым носом не знал ни одного языка, кроме родного, но переводчик у нас нашелся. Военный из тех же словен, отправленных в Первую Армию, но не добравшихся до фронта.

- Как это Фояны нет? – вовсю тупил дед через молодого молодцеватого парня, - Как это? У нас в Доброво всё спокойно, а Фояны теперь нет?

- Фояна есть, - терпеливо повторял я, - Людей убили. А хабитат стоит. В нем телокрад с богом дрались.

- Как это убили? – по новой заводил пластинку дед. Мы с воякой понимающе переглядывались, закатывая глаза, но, к сожалению, ничем процесс ускорить не могли. Изидор Млакан, этот самый тормозной старик, был единственным, кто мог организовать срочную эвакуацию хабитата. Теоретически.

Мог, но даже думать об этом не хотел. Настолько, что через полчаса уговоров и объяснений, молодой словен буквально начал орать на старого придурка, заставляя того испуганно вжаться в спинку своего удобного потрепанного кресла. Прооравшись, солдат бухнулся на свое сидение, а затем, выдохнув, довел до сведения Изидора краткую выжимку своего ора – мол, все солдаты из хабитата уходят с этим господином, им нужно в Сливяницу, а вы, идиоты хабитатские, крутитесь, как хотите. А так как старый дурак по-прежнему делает вид, что он говорящее полено, капитан Котник сейчас отловит другого аборигена, помозговитее, а затем проинструктирует его, что нужно делать. Если они захотят жить – будут крутиться!

И тут у старого словена как будто включился рассудок. Завывая сиреной, он бухнулся на колени, сноровисто подполз к упомянутому Котнику, сдавив его ноги в медвежьих объятиях и… как оказалось, я снова ошибся в оценке интеллекта этого типа. Местный староста вовсю начал уговаривать звереющего служивого «как-то решить проблему с Фояной». Потому как уходить некуда, уходить нельзя, покос в самом разгаре, что делать – они не знают, спасите-помогите.

Минуты через две старец выдохся ртом, но отпускать добычу не собирался, вцепившись в Котника мертвой хваткой.

- Я его сейчас убью, - скрипнул зубами я, обращаясь к вояке, застывшему как столб, - Он же тут всех под смерть подписывает, урод.

- Вы не…, - начал говорить солдат, но был перебит вновь забормотавшим дедом. Резко оскалившись, Котник выхватил из кобуры пистолет, щелкнул предохранителем, а затем, поднеся дуло к голове старого идиота, вышиб его небогатые мозги. Подёргавшись, освободился от хватки, толчком колена сбросил труп на пол, а затем, глубоко вздохнув, проговорил, — Это дело Словении, уважаемый. Не нужно вмешиваться там, где есть её солдаты. Идемте.

Драгану Котнику пришлось пристрелить еще целых трех человек, перед тем как сбежавшиеся на звук выстрела люди прекратили маяться дурью и начали слушать. Затем уже подоспели его подчиненные, вид автоматов которых тут же настроил хабитатцев на мирное и тихое впитывание чужой мудрости. Объяснениям словена они сильно огорчились, начав задавать те же вопросы про покос, «куда идти», «куда деваться», но теперь с ними возиться никто не стал. Ткнув пальцем в сторону, противоположную вымершему хабитату Фояна, Котник во главе своих бойцов пробился через всё увеличивающуюся толпу.

- Первая Армия точно в Сливянице? – уточнял я на ходу у капитана, - Сколько там пробудет штаб, знаете?

- Не имею ни малейших представлений, уважаемый, - сухо отвечал мне словен, - На связи они постоянно, наличные силы держат фрагментированно, но управляющий всем итальянец точно там. Инка… Игна…

- Инганнаморте.

- Да, точно. Очень сложное имя. Сливяница недалеко, вы скоро его увидите.

- Боюсь, что нет, капитан. Вы отправляетесь на «Клаузере» с рекрутами, а у меня есть дела другого толка. Просто проконтролируйте, чтобы мои письма были доставлены именно мессере Инганнаморте. Он обязательно захочет из первых уст узнать, что произошло в Фояне.

- Первые уста как раз ваши, уважаемый.

- Черные скелетоподобные твари без лиц, покрытые блестящей жижей. Навскидку их около двух десятков тысяч. Управляются одним разумом. Неуязвимы для пуль легкого оружия. Стреляют молниями, пару раз в минуту, если напрягутся, то могут чаще, почти не промахиваются. Каждый заряд способен убить человека. Еще они прекрасно бегают. Вот, теперь вы знаете о них всё, что и я.

- А как вы тогда выжили? – подозрение мелькнуло в глазах солдата.

- Кто вам сказал, что у меня выжили все? – нашелся я, состроив мрачную физиономию. Этого хватило.

Через два часа мы, оставшись втроем на берегу озера, наблюдали, как огромная туша «Клаузера» неспешно возносится в небо. В нескольких километрах, в густой роще, ждал своего часа «Благие намерения», а на путях железной дороги недалеко от него стоял «Крысобой». Еще одна страница перевернута.

- В «Намерениях» настоящий кошмар, - уныло вздохнула Регина, расстегивая форму, - Везде ящики с патронами, лорд. Твои негры всё-таки умудрились запихать «Григориев». Как – ума не приложу.

- Я приказал демонтировать оружейные станки, - ответил я, тут же поинтересовавшись, - Мисс Праудмур, по какому поводу стриптиз?

- Нужно искупаться, пока есть такая возможность, - замерла чуть было не оголившаяся перед Уокером (который уже отвернулся) девушка, - Чего и вам советую. Только, может быть, вы отойдете, джентльмены?

Переглянувшись с дворецким, мы отошли на уважительное расстояние, где и расселись на траве. Достав портсигар, я выбил из него «эксельсиор», закурив с усталым вздохом. Буйствующая вокруг теплая осень, приятная погода и свежий воздух ничуть не расслабляли. В нескольких километрах отсюда был опасный телокрад, перебивший кучу народа, а возможно, еще и бога. С совершенно неизвестным, но определенно очень большим потенциалом к разрушению. Неприятные новости. Неприятное будущее.

- Сэр, мисс Праудмур…, - негромко, но многозначительно проговорил дворецкий.

- Да, мистер Уокер. Когда я пойду на встречу с Инганнаморте, а я пойду один, – не сводите с неё глаз.

- Боюсь, милорд, она может меня опередить. Я старый солдат, а она молодая, но очень опытная мисс.

- Вам придётся принять некоторые стимуляторы, мистер Уокер. Вы знаете, где они лежат и какие стоит использовать.

- Слушаюсь, сэр. А вы уверены в том, что лояльность мисс Праудмур… принадлежит не вам?

На этот вопрос я ответил не сразу, сделав несколько затяжек. Затем, повернув голову и встретившись глазами с одним из самых близких мне людей, признался:

- Я был уверен еще до того момента, как мисс Праудмур начала «токийское истребление чудовищ», мистер Уокер. Это происшествие, кстати, и перевело мою уверенность в абсолютное знание. Другой вопрос, что лояльность – понятие весьма растяжимое, не так ли? Вы, к примеру, с честью сохраняете её как по отношению ко мне, так и по отношению к своим детям и молодой жене. Здесь практически тоже самое. Мисс Праудмур нам не враг, а лишь представитель того, кто ошибочно считает, что может стать союзником. А то и взять руководство на себя. Понимаете?

- Думаю, да, сэр. Но не уверен, что понимает она.

- По этому вопросу я сделал всё, что мог и даже больше. Нам придётся работать с тем, что есть, мистер Уокер. И еще, в любом случае, что бы не произошло, знайте, что я оцениваю вашу жизнь много больше, чем дирижабль и доспех. Разделяйте это мнение. Это приказ.

- …будет исполнено, милорд.

Глава 8

Авантюра и риск – иногда необходимы просто потому, что сформулировать план невозможно. Никак. Играя вслепую, действуешь, опираясь лишь на зыбкие ощущения. Именно моя ситуация.

«Клаузер» и ямайцы – они были тяжеловесным придатком к моему письму. Чугунной гирей на весах мнения Фаусто Инганнаморте обо мне. Жестом доброй воли, подкрепляющим добрые намерения. Одним из, конечно же, но наиболее внушительно выглядящим. В письмах, пакет которых должны были передать ямайцы инквизитору содержалось многое. Намеки, предположения, объяснение моего положения. Упоминание, что Зеркальное измерение держалось на ладан, от чего всё и покатилось к некромантам на погост. Мне нужна была встреча. Мне нужен был Инганнаморте.

Первым делом, правда, пришлось столкнуться с нежданным персонажем. На месте встречи, под высокой скалой, служащей прекрасным ориентиром и невесть каким образом гордо торчащей посреди леса, меня ждал медведь. Был он не только огромных размеров всей своей фактурой, но еще и поперек себя шире, готовый к зиме каждой клеткой своего отожравшегося тела. Только вот он, в отличие от всех остальных своих собратьев в таких кондициях, вовсе не проявил благодушия, а рванул на меня со всех лап, явно собираясь сожрать. «Грендель», как и меч из-за спины, я выхватить просто не успевал, а один выстрел из «атласа», способного оторвать человеку конечность, эта туша даже не заметила. Подмяв меня, животное попыталось пообедать.

У него это закономерно не вышло с налету, так что мы вступили в борьбу. Можно было сказать, что силы были практически равны, но всё, на что меня в первые секунды хватало, так это уворачиваться от щелкающей зубами пасти, либо отводить удары лапами. Ну, как отводить? Меня просто увозило в сторону от взмахов жирного и неуклюжего противника, несмотря на блоки и перехваты. Правда, тот вскоре очень сильно пожалел о своем поведении – я раздавил ему нос. Быстро, резко, отработанным на чужих шеях скручивающим движением. Всмятку. На лицо брызнула вонючая горячая кровь и слизь, а медведь, отпрянувший от меня с утробным воем, подарил возможность достать меч. На этом всё для косолапого закончилось за три взмаха.

Зато для меня только началось. О себе дал знать Фаусто Инганнаморте, но очень оригинальным и совершенно для меня непредсказуемым образом. Я был готов ко многому. Засаде, призванной взять меня живым или мертвым, к заминированной местности, несмотря на то что по моим расчетам, у Инганнаморте была всего одна ночь до встречи. К просто дружескому разговору. Но никак не к разъяренному медведю и уж, тем более, артиллерийскому обстрелу.

Шарахнули, судя по всему, аж с трех сторон, совершенно не жалея зарядов. Причем хитро, с выдержкой, не начав обстрел одновременно, а лишь обозначившись для начала с одной стороны. Артиллеристы явно спланировали, что я попытаюсь укрыться под скалой-меткой на местности, поэтому сначала били от Славяницы, а затем, спустя секунд 15, уже ударили с засадных позиций, превращая всё подножие местной достопримечательности в перерытую, нашпигованную шрапнелью, местность.

Всё это я понял позже, когда вылез из-под изрядно потрепанной туши дохлого медведя, которой и прикрывался, подтащив последнюю к скале. Окинув взглядом развороченную дымящуюся землю, окровавленный, грязный и воняющий потрохами медведя я тут же припустил со всех ног куда подальше, на всей возможной скорости. Оказалось, что я могу развивать невероятную скорость, когда от чего-то драпаю со всех ног. Если бы не одежда и постоянно попадающиеся на пути стволы деревьев, то скорость была бы даже выше, но и так она была достаточно большой, чтобы от встречного ветра у меня начали слезиться глаза.

- Дерь-мо…, - выдохнул я, садясь на поваленное дерево и потянувшись к портсигару. Рука до него не дошла. Прямо перед моим носом, буквально в паре сантиметров, внезапно оказалось прекрасно знакомое мне лицо. Существо стояло, заложив руки за спину и согнувшись в поясе так, чтобы смотреть мне глаза в глаза.

- Считай это легким намеком, Алистер Эмберхарт, - процедил Дарион Вайз, - Легчайшим намеком на то, что отказ от моего предложения будет иметь последствия! Даю тебе три дня. Думай. В следующий раз медведя не будет.

И исчез перед тем, как я успел издать хоть один звук.

Полное дерьмо.

Человек, что необходим в союзники, устраивает мне артиллерийскую засаду. Единственный демон этого мира, хлебающий силу и власть полной и единственной ложкой, выставляет мне ультиматумы. Время не терпит, а запасных планов нет. Я не знал, какое участие принял Дарион Вайз в столь радикальном ответе Инганнаморте, но подозревал, что самое деятельное. Кажется, Узурпатор Эфира фатально ошибся, заключая сделку с синекожим, у которого теперь свои планы на этот мир.

Что же, вызывать Сунь Укуна, чтобы он приволок сюда магистра, бросив его мне под ноги, совсем не вариант. Вряд ли кто-то из помощников Шебадда Меритта сможет сделать это незаметно, а у меня уж точно нет аргументов, гарантирующих переубеждение старого киборга. Нужно отступить.

На «Благих намерениях», принайтованных нами к самой земле в роще, тоже было не всё хорошо. Это я понял по виду сильно помятого Чарльза Уокера, сидящего у дирижабля с автоматом. Под левым глазом у моего дворецкого расплывался знатный синяк, губы опухли, а форма своим видом намекала, что англичанин подрался с крупной разъяренной кошкой. Причем, как оказалось, только что.

- Прошу прощения, сэр, - прошепелявил, вставая, дворецкий, - Мисс Праудмур… сбежала.

- Вы целы, мистер Уокер? – осведомился я, оглядывая окрестности с револьвером в руках.

- Да, сэр. Это… мелочи.

- Тогда срочно поднимаемся в воздух. Всё остальное потом. Нам нужно покинуть этот район, а перед этим – убрать «Крысобоя» с видного места.

На это занятие пришлось потратить несколько часов. Перебазировав и хорошо замаскировав немецкое чудовище, скрывающее внутри английский СЭД, я чуть не надорвался, вытягивая и активируя двух из трёх «Григориев». Отдав русским машинам команду охранять доспех в неподвижном режиме, тут же вернулся назад на дирижабль. И только после того, как на полном управлении отогнал «Намерения» чуть ли не в Крым, нашел время поговорить со слегка отошедшим дворецким. История, рассказанная им, меня не удивила.

- Мисс Праудмур напала очень неожиданно, сэр, - рассказывал Чарльз, - Она не собиралась мне навредить, как понимаю, просто лишить сознания с помощью пропитанной каким-то препаратом тряпки. К моему прискорбию, она подгадала очень хороший момент, поэтому нейтрализовать её сразу я не смог, лишь откинуть в сторону и принять стойку для боя. Увидев это… мисс Праудмур потеряла контроль над собой.

- Она поняла, что раскрыта, - резюмировал я, отхлебывая кофе и готовясь к длительному полету.

- Мне это тоже пришло в голову, - признался дворецкий, - Правда, позже. Это была… безобразная драка, сэр. Мы в основном мешали друг другу выхватить пистолеты, но в конечном итоге она поняла, что уступает физически, поэтому, бросив мне в лицо подобранную тряпку, мисс Праудмур выпрыгнула в раскрытый люк и сбежала. Вы появились буквально через пять минут после этого. Прошу прощения, сэр.

- Не за что, мистер Уокер. Вы сохранили свою жизнь, здоровье и «Благие намерения». Это главное. Преуспей вы в борьбе с Региной, плени её – и мы бы оказались в очень неловком положении. Я бы встал перед выбором убить её, либо везти в Мирред, в заключение. Как думаете, какие последствия второй поступок мог бы вызвать? Я вот не могу их предсказать.

- Милорд…

- Мистер Уокер, на Регину Праудмур сложно смотреть как на предательницу и шпионку, - вздохнув, поведал я своему дворецкому, неслабо его этим удивляя, - Мои действия далеко не всегда выдерживают критику, как и их последствия. С её перспективы, понимаете? Я не исключаю, что Инквизиция просто хотела быть в курсе моих действий и мотивов, может быть, получить какую-то информацию о Древних, но они допустили одну ошибку. Человек, которому это поручили, наша… Регина, никогда не имела дел с аристократами. То, что для вас, мистер Уокер, или для моих жен, или для леди Коул – естественно, для Праудмур было категорически… неестественным. Я говорю о доверии к лорду.

- Разумеется, сэр. Я всецело верю в ваши решения.

- Вот именно. Инквизиторы не того человека выбрали, чтобы втереться ко мне в доверие. По правде говоря, тех людей у них и быть-то не могло.

- Как же так, сэр? Мисс Праудмур знает чрезвычайно много о вас, о замке, о…

- Она не знает ничего, мистер Уокер, - отрезал я, допивая кофе, - Как и вы, как и Рейко, как все обитатели Мирреда. Те знания, с которыми убежала наша рыжеволосая воительница – вчерашний день. Они ничего не решают. Ничего не объясняют. Не дадут сделать каких-либо выводов, кроме того, что я – безжалостный и беспринципный ублюдок, идущий напролом к неизвестным, но, несомненно, глобальным целям. Настолько глобальным, что лишение сил всех Древних родов является лишь шагом к задуманному. Кроме этого, я должен вам кое-что рассказать. Наш старый друг, Дарион Вайз, он же Накаяма Минору…

Рассказ о демоне не занял много времени. Сваливать на синекожего артиллерийскую реакцию инквизиторов я не стал, просто обозначив Дариона Вайза прямым союзником богов. Может быть и не открытым, но определенно работающим против нас.

- Вот такие дела, мистер Уокер, - заключил я, опускаясь в кресло пилота и подтаскивая к себе шлем полного управления, - Так что мы возвращаемся в Мирред. После этого дипломатического фиаско требуется… более гибкий подход. Думаю, мои женщины не обрадуются новостям о Праудмур.

- Все пройдет лучше, если вы не признаетесь, как давно её подозревали, милорд.

- Да, это точно.

Шлем от «Паладина» плотно облёк голову, переключая моё восприятие реальности на сенсоры дирижабля. Плана как действовать дальше у меня не было совершенно, но пара идей уже начала вырисовываться в голове. Инганнаморте должен выполнить свою роль. Как и японцы. Если меня, конечно, не прибьет синекожий демон. К счастью, в подвалах Мирреда обретается другой товарищ, тоже обладающий голубой окраской. Надеюсь, он что-то подскажет. Никто не учил Эмберхартов сражаться с Сатаной. Может, этот недостаток можно будет исправить?

Интерлюдия

Она бежала долго. Сначала со всех ног, затем, когда в голове чуть прояснилось, сменила шаг на походный, начав путать следы. Сколько времени она была в движении? Непонятно. Но в один определенный момент, нырнув в заросший травой овраг, Регина прислонилась спиной к отвесному краю, чувствуя, что задыхается. Вовсе не от бега.

Её душили эмоции.

Шок. Злость. Потрясение. Стыд. Горечь. Всё это кипело внутри так, что девушку буквально трясло на месте. Она не чувствовала тепла, которое должно было идти от разгоряченного долгим бегом тела, только озноб. А еще – огромную обиду.

«Предатель обижается на им преданного», - попыталась сыронизировать лейтенант Инквизиции, изо всех сил стараясь прогнать с края сознания животный страх. Там, на самом-самом краю, жил самый настоящий ужас, порожденный её рассудком. Простая картина, как в любой момент около неё может появиться высоченная фигура в своем красном плаще, взглянуть на неё равнодушно, взмахнуть клинком…

Теперь с этим придётся жить. Наверное. Как-нибудь.

«Это не разведывательная миссия, Праудмур. Примите это как новый этап вашей жизни. Мы не можем знать всех возможностей Древних, не можем знать, каким проверкам вас подвергнут в случае, если вам удастся влиться в команду Эмберхарта. Повторяю, это не задание».

Да, мессере, это было не задание. Вы мне ничего не поручали. Просто выдали магему, посоветовали «быть собой», «руководствоваться принципами», «не забывать, кто вы есть, лейтенант Праудмур».

В груди стало совсем тесно. Она ударила себя по ней, ощутив под кулаком нечто хрупкое и слегка смявшееся. Достала из кармана, горько кривя губы. Пачка сигарет, тех самых. Закурила. Спешить некуда. Если Эмберхарт найдет её после всех этих кругов и ложных следов, то он найдет везде. Ну или в данный момент он щелкает пальцами, возле Регины с треском молний появляется трехметровый здоровяк и… всё кончено. В любом случае, сигарета будет не лишней.

После первой затяжки она поняла, что действительно хочет, чтобы её взял за задницу ручной бог Алистера, чтобы швырнуть её к нему в ноги. Похер на остальное, но так бы она поняла, что была для него важной! Важной! Так она быть хоть что-то поняла, а не как сейчас!!

Сейчас она ничего не понимает.

Когда она прокололась? Как?!!

Затяжка шла за затяжкой, девушка бездумно пускала дым, даже не пуская его в легкие. Как? Это из-за её расспросов? Из-за того, что она пыталась понять, что делает Алистер? Да, точно, именно из-за них! А что ей оставалось делать?! Что?! Эмберхарт уже начал искать выходы на Инганнаморте, а она его уже успела неплохо узнать! Что бы лорд не сказал мессере, в чем бы его не начал убеждать, в чем бы не убедил, он бы потом пошёл дальше, оставив Фаусто плясать под его дудку! И это было бы всё, конец! Конец всем её стараниям, всем попыткам узнать, кто скрывается за англичанином!

Она просто не справилась. Насторожила молодого волка всего парой вопросов. Посчитала, что связи между ними двумя достаточно крепки, чтобы он расслабился, поверив, что метания Регины – это просто сомнения хорошего солдата, не понимающего, за что он воюет. Которому нужно просто объяснить диспозицию. Или же… просто женщины.

Но нет. Лорд не расслабился. Не посмотрел с сочувствием. Не присел на кровать, не рассказал. Он всегда был… чуть-чуть отстраненным. Никогда не был с ней по-настоящему. А она верила, надеялась, хотела его понять. Дура.

Регина Праудмур вовсе не желала, не собиралась как-то вредить Алистеру и Уокеру. Своей целью перед уходом она поставила захват «Благих намерений» и их угон в ставку Инганнаморте. Без средства передвижения лорд превратился бы в обычного, но ограниченного смертного. Пусть жутко сильного и ловкого, пусть с мечом, способным разрезать что-угодно, но обычного, привязанного к земле. Шансы, что он придёт к Инквизиции договариваться о возврате своего имущества, были очень велики. Тогда бы они могли узнать многое. Понять многое. Может быть, найти выход из нынешней ситуации.

Уокер оказался готов. Он даже не удивился, когда она попыталась ему зажать рот тряпкой, смоченной в мощном снотворном. Эта… готовность старика её буквально вывела из себя. Она, Регина Праудмур, лишь совсем недавно решила (сама решила!) определить, что именно делает человек, за которого она неоднократно рисковала своей жизнью, но её подозревали! Сколько, как давно? Так ли верны были её начальные выводы?!

К демонам и колдунам! Чтоб они все миазмой захлебнулись!

Выкинув тлеющий окурок, Регина достала из кармана кристалл. Он был похож на бесцветный алмаз каратов на сто, но отнюдь не являлся драгоценностью. Кристалл стоил куда дороже денег. Знание о существовании подобных камней могло расколоть мир быстрее и эффективнее, чем технология производства «Гекат». Сжав камень в кулаке, она замерла, ожидая, пока тот не потеплеет. Это случилось не сразу, как обычно, а почти через пять минут.

- «Докладывайте, мисс Праудмур», - в голове Регины раздался знакомый голос, в котором звучали нотки хронической усталости.

- «Докладываю, мессере. Полный провал», - сформулировала в ответ мысль Регина», - «Сумела уйти, но с пустыми руками».

- «Досадно. Зато не с пустой головой. Ждем твоего прибытия.»

- «Часов пять-шесть».

- «Примите дополнительные меры предосторожности, Праудмур. Возможно, ваши знания сейчас уникальны».

- «Мессере?».

- «Алистер собирался меня убить на встрече, заменить гомункулом. Я счел нужным ответить той же любезностью, организовав ему засаду. Скорее всего, он мертв, поэтому… будь осторожнее. Ждем.».

- «Гом…»

Связь прервалась. Магии камня надолго не хватало. Он медленно и незаметно собирал эфир, медленно его преобразовывал, зато очень быстро тратил. Однако, это была идеальная связь. Настолько, что стала одним из немногих редких исключений, на которые пошла Инквизиция. В руках у Праудмур было свидетельство того, что верхи самой магоненавистнической организации планеты вовсю нарушают свою же доктрину. С волками жить, по волчьи выть.

У Алистера не было гомункула. Он даже не включал радиостанцию «Благих намерений»! Сколько он её не включал? Неделю? Три? Она вообще забыла, когда он последний раз с кем-то связывался с борта! Но Инганнаморте кто-то рассказал, что всё совсем не так. И он поверил. Почему? Даже обычные бойцы-инквизиторы знают, как тяжело сделать гомункула, а в случае Инганнаморте это вообще невозможно! Он же большей частью машина!

Стоп, боец. Соберись. Выкури еще одну сигарету. Мысли – в кучу! Тебе нужно домой, на базу. Нужно рассказать магистру главное – о диалоге между синекожим демоном и лордом! О том, что ждет их мир! Рассказать всё! Пусть голова болит у магистра!

Старательно загоняя поглубже чувства, пронзившие ей грудь от слов Инганнаморте о том, что Алистер Эмберхарт может быть уже мертв, Регина, докурив сигарету, решительно встала с земли.

«Будьте крайне осторожны, лейтенант. Предельно осторожны. Эмберхарт и его окружение не прощают ошибок. Вы будете видеть перед собой молодого человека, но никто из нас не знает, даже не догадывается о том, через что он прошел. Более того, никто с уверенностью не скажет, сколько ему на самом деле лет. Возможности Древних очень широки и многогранны. За гранью нашего воображения».

- Привет! - радушно улыбнулся оторопевшей девушке внезапно возникший перед ней синекожий демон. Прежде чем та успела хотя бы до конца осознать происходящее, он уже протянул вперед руку, касаясь указательным пальцем лба Регины Праудмур, сопровождая жест совершенно неуместным «Оп!».

…и рыжеволосая девушка не может двинуться с места. Она полностью парализована, но не падает, её за плечо удерживает рука демона, вовсю улыбающегося ей прямо в лицо. Сказать, что она напугана – не сказать ничего.

- Маленькая, хитренькая мисс Праудмур, - почти проворковал Дарион Вайз, разглядывая удерживаемую им девушку, - Какая неожиданная встреча! Какой неожиданный поворот событий!

«Демоны, мисс Праудмур, это не люди. Зарубите себе на носу. Как бы они не выглядели, что бы они не говорили – это не люди. Не судите их по своим меркам».

А зачем судить? Ей уже настал конец. Дарион Вайз, взяв её как крупную куклу, перекладывает на землю позади себя. Зачем?

Отвернувшись вновь, демон начинает сноровисто копать в том месте, где Регина раньше сидела, прислонясь спиной. Из демонстрируемого им ракурса, рыжеволосая девушка отчетливо видит, что кроме отсутствия половых органов синекожий голый тип, зачем-то роющий землю, может похвастаться и отсутствием анального отверстия. От этого ей, парализованной и угодившей в лапы чудовища, почему-то легче.

- Я прожил многие тысячи лет, мисс Праудмур, - пыхтит работающий руками демон, - Но наивности, подобной вашей, не встречал ни у кого. Кроме, разве что, у самых маленьких детей. Как вы вообще дожили до такого почтенного среди красивых женщин возраста? Чудом? Откройте секрет! Мне за него будут продавать души!

Регине хочется выругаться, может быть, даже плюнуть перед смертью на эту синюю задницу, но единственное, что она может – это моргать и дышать. А еще ей страшно. Очень страшно. Потому что ей роют могилу в какой-то заднице мира.

- Эмберхарт – тупой упрямый осёл, - тем временем бормотал Дарион Вайз, - Но насколько же он, недоучка, придурок и мясник, лучше подобных вам, мисс Праудмур. Не потому, что он Древний или как вы там называете Эмберхартов, а потому что правильно воспитан. С ним можно иметь дело. Обычные смертные бесполезны. Вы этому, кстати, прямое доказательство. Наглядное, так сказать. Впрочем… идите-ка сюда, нужно примерить!

Подхватив безвольное тело Регины, демон потыкал им в выкопанную нишу, примериваясь. Чуть-чуть не хватало, поэтому, отложив её назад, он принялся копать дальше. И говорить.

- Ваша основная ошибка, мисс Праудмур, (за исключением рождения, разумеется!) в том, что вы даже краем глаза не смогли увидеть разницу между вами и другими членами команды моего дорогого Алистера. Не могли увидеть. Неоткуда было получить нужное воспитание. Поэтому и шпион из вас получился… ну совсем жалкий. Смешной. Зато ваш бывший любовник почти добился того, чтобы некая Регина Прадмур потеряла стимул его предавать. Умно, умно… Увы, тут вмешался я.

«Что? Я была права? Как это – почти добился? Что он сделал?! Что он делал?!»

Со словами «Иди снова сюда, красавица!» её схватили, вновь засунув в будущую могилу. Теперь она вошла полностью, в почти стоячем положении. Правда, сейчас Регине было на это плевать. Или, скорее, наоборот, она чувствовала себя оплеванной. Демон был прав. Ей просто не хватало воспитания, нужных демоновых манер, понимания, о чем общается Алистер с остальными! Всех этих полутонов, намеков, пауз… прочего! Вокруг неё всё это время могла идти совершенно другая жизнь, совершенно другое общение, целая река информации из которой она, Праудмур, не почерпнула ничего!

Полный провал. Во всем.

- А! – внезапно опомнился демон, неторопливо зарывающий ноги Регины, - Кстати, Алистер жив и здоров! Не могу сказать, что он передает тебе привет, ну… ты же его всё-таки предала, да мы с ним на твою тему не общались… в общем, не бери в голову. Он жив и будет жить. Какое-то время.

Живой. С души упал камень. Может, он и за неё отомстит?

- Ты тоже будешь жить, - глумливая усмешка на лице демона и его слова поразили Праудмур серьезнее, чем внезапно готовый к бою Чарльз Уокер, - Просто поспишь здесь немного, не мешая моим планам. Неделю, может быть, месяц. Не то чтобы твоя жизнь, девочка, имела какое-либо особое значение, но я не хочу нарушать правил своего предшественника. Делать больше, чем необходимо. Со старыми привычками чересчур сложно бороться. К тому же…

Выдержав паузу, Дарион Вайз ехидно ухмыльнулся. Его улыбка и слова стали последним, что увидела Регина Праудмур перед тем, как потерять сознание:

- Ты еще сыграешь свою роль. Что бы ты потом не сделала или не сказала, это всё равно будет мне на пользу. Следовало внимательнее слушать Алистера, дорогуша… но не с твоими мозгами.

Постояв над закопанной девушкой, погрузившейся в летаргический сон, демон, постукав себя пальцем по подбородку, задумчиво пробормотал:

- Интересно, а Алистер знает о том, что она скрывала все это время? Ну, кроме волшебного камушка? А, неважно. Какая разница.

А через несколько секунд, удивленно всхлипнув, Дарион медленно пробормотал, обращаясь в пустоту:

- Ой, что-то мне нехорошо…

Глава 9

- Тебе нужна более полная перспектива. Что такое демон или бог? Структурно? Та же душа, но лишенная Искры Творца. Правда, я говорю о изначальном её состоянии. Сила и эфир, вот что меняют этого новорожденного. Помнишь, что они лишены плоти, как и постоянного материального воплощения? В этом всё и дело, Алистер. Демонам куда сильнее, чем богам нужны законы, принципы, порядок. Правила. Своеобразный ментальный скелет, на который наслаивается и наслаивается их энергия. Понимаешь?

- Нет, - отрицательно покачал я головой, глядя на Узурпатора Эфира, прохаживающегося передо мной с видом лектора. Тот тут же не преминул смерить меня взглядом «ну и дурак».

- Я пытаюсь объяснить тебе, что Дарион Вайз не может просто взять и убить кого-либо. Он вынужден действовать по старым правилам, чтобы хотя бы остаться самим собой. Если раньше у него, как и у всех обитателей Ада, был дефицит энергии, то теперь у него дефицит внутренней структуры при переизбытке энергии, - терпеливо объяснил мне маг, - Любая попытка выйти за пределы правил, установленных еще Сатаной, сыграть в свою игру, сделать свой ход вне привычного положения вещей – моментально и резко деструктурирует Плод демона. Просто потому, что его внутренней структуры, его сложности и универсальности не хватит, чтобы начать играть по новым правилам. Их еще нет в списке, по которому он был возвышен.

- То есть, если я правильно понимаю…, - протянул я, - Дариону следует сначала выработать правило, по которому он что-то может сделать, чтобы это что-то сделать?

- Не просто выработать, а еще и совместить органично со своей собственной структурой! – поднял указательный палец призрак, - Если бы он действительно хотел свободы, то просто остался бы на планете как энергетическая сущность. Считай, тот же бог. Но наш с тобой общий друг, Алистер, захотел стать следующим Сатаной. Не мог не захотеть. А тратить тысячи лет на построение собственной структуры нового Ада ему было неохота. Он скопировал то, что знал, можно сказать – принял наследие, и теперь вынужден играть по куда более жестким правилам, чем раньше. Поэтому я его и отпустил без опаски.

- То есть, блеф? – иронично поднял я бровь.

- Именно. Блеф, - скупо улыбнулся призрак, - В его власти растереть тебя и меня в порошок, только после этого радостного события наш милый синий плагиатор банально разрушится на месте из-за каскадного отказа собственных структур. Всё имеет свою цену.

Изумительно. Дарион Вайз служил великому магу неимоверное количество лет, желая получить свободу и могущество, но сам же, из-за собственной лени, попал в условия еще более тяжкие, чем во время службы. Кроме того, как поведал мне призрак Узурпатора Эфира, в случае нашего успеха синекожего демона будет ждать несколько вариантов совсем не радужного, с его точки зрения, будущего. Все было предусмотрено изначально. Это совсем не значило, что архидемон резко стал безобиднее мертвого кролика, но жить без мыслей о своей смерти в любой момент времени стало значительно приятнее.

Жаль только, что по остальным темам Шебадд Меритт меня порадовать ничем не мог. Проблему с инквизиторами я должен был решить сам.

Факт предательства Регины Праудмур в Мирреде восприняли тяжело, особенно Рейко, которая тянулась к непосредственной рыжей, видя в их совместном живом общении отдушину от заточения в замке. Мне никто не задавал вопроса, как подобное можно было упустить или не предвидеть, но жены хором мне сообщили, что раз я подобное допустил, то теперь буду вынужден дальше жить только с ними. Никаких замен, сэр Эмберхарт. Малая цена, которую я с удовольствием заплачу.

Две ночи я решил провести в замке. Незаслуженный отдых стал результатом тяжелого разговора с леди Элизабет Коул и ей дочерями, которых я собирался ограбить на одно из самых ценных их сокровищ. Однако, другого пути не было, поэтому мне пошли со большим скрипом на встречу. Частично.

- Райден, - поднял я сына на руки, - Ты тут как?

Младенец, вытянутый с нагретого места, неодобрительно на меня посмотрел, звучно чихнув под конец пантомимы. Ему вторило чихание кота, пригревшегося у Миранды в ногах. Обчиханный, я ухмыльнулся, кладя быстро звереющего отпрыска назад в колыбель. Еще не хватало, чтобы он разразился молниями… Жив, здоров, хмур и решителен, чего еще хотеть от сына?

- Ты берешь Момо с собой, Ариста? – негромко спросила Рейко, уютно устроившаяся в кресле у камина.

- Беру, - коротко ответил я, - Осталось самое важное. Еще я заберу почти всех мужчин у Коулов, кроме пары стариков. Те слишком далеки от всего земного, невзирая на все старания прекрасных дам. Леди Коул сейчас занимается подготовкой своих людей.

- Занимается? – вопрос задала Миранда, отложившая книгу. Жена повернулась чуть набок, размещая объемистый живот на недовольно заерзавшем коте.

- Чтобы они меня слушались. Мессере Инганнаморте не горит желанием к приватному разговору, его придётся принудить каким-либо образом. Нужны люди, которые помогут мне организовать эту встречу.

- Настолько не горит? – подняла брови Рейко, - Вы же были почти друзьями!

- Он обстрелял меня из артиллерии. С трех сторон.

От такой новости на меня уставились три пары широко раскрытых глаз. Пусть с Рейко никто соперничать не мог, но Ромуальд исправно старался догнать японку, благо имел к этому предпосылки – Миранда навалилась на рыжего кота животом полностью. Пришлось рассказывать о своих последних приключениях, тщательно умалчивая о наиболее кровавых и спорных моментах. Волновать молодых мам мне не хотелось совершенно. А вот им меня – наоборот.

- Я лечу с тобой, Ариста.

Сказано это было жестко. Рейко Эмберхарт не просила, не спрашивала разрешения, не предлагала. Леди ставила лорда в известность, по всем традициям аристократии, что обычной, что Древних.

- Рейко…

- Ариста, что с нами будет, если тебя убьют? Если ты провалишься? – круглое личико похожей на ребенка японки смотрело на меня с выражением, подошедшим лишь старику, - Ты говорил нам. Что нам всем придётся провести в замке остаток жизни. А что потом? Я не хочу, чтобы Райден не мог отсюда выйти. Не хочу, чтобы он голодал. Не хочу, чтобы у него не было шансов на нормальную жизнь!

- У него будут шансы, - тяжело уронил я, - У вас у всех они будут. Обязательно. Придётся поработать, но они будут.

Конверт, хранящийся у леди Коул, гарантирует это. Инструкции, что я записал на случай своей гибели, предписывают всем обитателям замка Мирред учиться, учиться и еще раз учиться. До самой смерти. Не производить потомства. Книги, учебники, летописи, истории, газеты – всё это есть в избытке… в Гримфейте, куда их перенесут Райдзин и Фудзин. Развив свой Плод, они смогут сохранить себя после смерти, а заскучать до сумасшествия им не дадут мои слуги. Но… об этом говорить не стоит.

- У тебя есть свое мнение, и я его уважаю, Алистер Эмберхарт! – оскалилась моя первая жена, - Но я тут уже давно. Родила тебе сына. Почти уже выкормила его. Я хочу гулять. И ты меня возьмёшь с собой.

- Лишив детишек последней кормилицы? – нашёл я еще один аргумент.

- У Уокеров двое кормящих матерей! - торопливо высказалась Миранда, - Анжелика и Виолет… у них появилось молоко. Может, и у меня появится.

Обложили. Судя по горящим глазам девушек (если не считать страдающего Ромуальда), это решение Рейко вынашивала давно. Или искала повод. Неважно, она его нашла. Будь японка обычной женщиной, вроде Миранды, я себя бы не смог заставить ей уступить, только вот бывшая Иеками как бы не самый могущественный практик энергий на планете. Потенциально её сильнее только Рэйден.

- Тебе понадобится корсет, милая. Большой жесткий корсет.

- Без тебя знаю! – тут же выпалила жена, мучительно краснея под завистливо-веселый хохот второй жены, - Мы его давным-давно сделали!

- Нужно примерить, - хихикнула Миранда, освобождая рыжего кота от своего гнета, - Может быть, он уже мал…

- Мири!!!

Первое мое впечатление от Рейко было трогательным. Тогда, давным-давно, в Якудзёсейшин-гакуэн, он выглядела сущим ребенком… если бы не внушительная для её скромных размеров грудь. Впрочем, эта самая грудь не смотрелась бы внушительно только на торсе женщины ростом под 180-190 сантиметров с размахом плеч русского богатыря. Сейчас бывшая Иеками могла похвастаться еще большими размерами, из-за чего вовсю пользовалась услугами слуг и подруг. Зашнуровать себе кроссовки, существуй в этом мире такая обувь, Рейко бы ни за что не смогла. Эта возможность для неё теперь была перекрыта… наглухо. К счастью, у нас есть Момо. Маленькая, худенькая и ловкая. А еще корсет.

Я задумался, разглядывая своих жен. По меркам моего прошлого мира – девочки. Им бы хоть не в куклы играть, но кокетничать с однокурсниками в какой-нибудь летней кафешке, а затем до середины ночи общаться в мировой сети, лежа в постели с мягкими игрушками. Однако, вот они здесь. Одна, практически на сносях, готова остаться за старшую, а вторая, едва восстановившись после родов, рвётся в бой. Наверное, Шебадд Меритт прав – я не могу любить. Нет во мне того самого эгоистичного безумия, что заставило его ломать всё и вся, преследуя невозможные цели. Зато есть уважение. Оно не может заменить чувства, воспеваемого магом, но зато куда лучше подходит для тех, кто собирается прожить остаток дней вместе. Или, хотя бы, вместе умереть.

- Хорошо, леди Эмберхарт. Вы летите со мной.

Я, Рейко, Момо Гэндзи, четверо джентльменов от рода Коул, запрограммированных женщинами на полное подчинение мне. Вот и вся команда мечты, которую я себе могу позволить. Впрочем, кое-какой начальный план у меня уже был. Для него понадобился только крепкий 25-метровый канат, оставшийся в Мирреде после швартовки «Клаузера». Захватив его и набившись в «Благие намерения» как селедки в бочку, мы отправились в пятнадцатичасовой перелет назад в Словению на высоте более пяти километров.

Первым делом нужна была база. Подходящее место я держал в голове, при подлете к нему канат и пригодился. Мы вывесили снаружи красного дирижабля самого лорда Эмберхарта, дабы он со включенной Тишиной пролетел прямиком над захваченным телокрадом хабитатом, уничтожая его черных марионеток. Сначала, конечно, была разведка, и, как только я убедился, что телокрад жив и никуда не увел свои силы, а вместо плененного бога на крыше ратуши теперь только какое-то выжженное пятно, тогда и решился использовать такой экстравагантный способ борьбы с тварями, стреляющими молниями. Получилось даже лучше, чем я мог надеяться – пролетая над самой ратушей я, судя по всему, задел зоной Тишины главную тварь, от чего все остальные, прямо у меня на глазах, распались на белоснежные человеческие скелеты и густую черную жидкость.

Мы обосновались на отшибе, в просторном старом доме, почти полностью поглощенном бесконтрольно разросшейся растительностью. Её, этой зелени, было настолько много, что путем нехитрых манипуляций мы умудрились посадить «Намерения» на заднем дворе, а затем полностью закрыть их плющевыми зарослями, которые рачительный хозяин пустил по проволокам, делая обширную беседку для своей семьи, целиком сейчас занятую красным дирижаблем. Затем, настроив и поставив на охрану «Григория», я начал раздавать указания джентльменам рода Коул.

Задачи у этих гражданских были предельно просты – разведка и только разведка, что в разрезе текущих событий, было делом практически безопасным. Небожители, в отличие от обычных смертных, полностью пренебрегали как техникой, так и самими этими смертными, ожидая прихода своих слуг с Востока, до чего было еще очень долго. Любые сведения, имеющие отношение к текущей ситуации, получали широкое освещение в каждом из населенным пунктов. Мне, по сути, нужно было снабдить этих четырех человек номером радиостанции своего хабитата-базы, а затем доставить их до городов, где англоязычный иностранец не смотрелся бы особенно дико.

На это я отвёл следующий день, пока Рейко и Момо приводили дом в более-менее жилой вид. Следующим шагом была доставка в хабитат «Крысобоя» и охраняющих его автоматронов. С последними пришлось повозиться, так как мне пришла в голову здравая мысль обеспечить всю наличную бронетехнику мобильностью. В этих целях я реквизировал одну из грузовых дрезин, имевшихся в каждом хабитате, а затем, с горем пополам, сцепил эту полугрузовую платформу с стоящим на рельсах «Крысобоем». Убедившись, что ЭДАС-ов СЭД-а вполне хватит, чтобы довольно бодро тащить все три русские машины, я, выдохнув с облегчением, увёл всю эту механизированную ораву к дому, организовав, по сути, самое охраняемое хабитатское жилище всех времен и народов.

Дальше пришла пора мародерства. Дом нам попался хороший, но неслабо запущенный. С одной стороны это было замечательно, так как именно в вышедшей из-под контроля зелени мне и удалось разместить всю свою армию, а с другой – в самом здании было шаром покати. Идти вместе со мной в смердящий невыносимой вонью разлагающихся черных луж центр Рейко наотрез отказалась, попутно запретив тоже самое Момо, но меня зато озадачила целым списком того, что нам нужно здесь и сейчас. Жена, резко вспомнившая своё небогатое и очень недавнее детство, горела и искрилась энергией. Мы с потомком некоматы смиренно страдали, помогая Рейко реализовать себя как хозяйку на новом месте. Между делом Момо, обследующая хабитат в свободное время, нашла и отпустила на волю несколько коров, стадо коз, вызволила четырех кошек и стадо гусей.

Вскоре большая часть животных оказалась у нас в гостях, что прибавило работы, которую мы, по правде говоря, лишь приветствовали. Иначе было просто нечего делать. Я кое-как спасался от скуки постоянно и потихоньку «распаковывая» свои базы знаний, шиноби проводила много времени во сне и на разведке, ну а Рейко как раз познавала на себе все прелести деревенской жизни, от чего нимало не страдала. Японка, несмотря на своё происхождение и внешний вид, была потомком бога, а следовательно, существом, буквально пышущим жизненной энергией. Теперь ей было куда её тратить. Не считая ночей.

Сведения от шпионов стали поступать через неделю мирной сельской жизни. В определенное нами заранее время они пытались связаться с радиорубкой хабитата, где дежурил я. Из слов агентов начала потихоньку складываться картина происходящего как в Словении, так и в мире.

Боги завязли. Их победный марш с востока на запад задохнулся в Венгрии за счет раздерганного внимания у небожителей. С одной стороны им нужно было бить по производственным мощностям, с другой – сеять панику в городах, только вот ни разведки, ни понимания, как именно нужно организовать свои силы у них не было. Вся армия Поднебесной была далеко позади, едва-едва начав выползать за пределы Индокитая. В результате большая часть этих сверхъестественных идиотов занялась банальным террором. Наиболее могущественные же из этой орды, известные нам под именами Индры, Шивы, Кали, Гуанди, Юйди и Лэйгуна, отправились на британские острова эдаким авангардом.

Разумно. Правда, вряд ли они там натворят большего, чем делают сейчас сами люди.

Интересно, но пока ничего полезного, способного мне помочь выйти на контакт с Инганнаморте. Мне нечем его вынудить прийти на встречу.

- Ариста, - голос Рейко, вырвавшей меня из раздумий, был на редкость суров, - Миранда поручила мне тебе один вопрос задать! Я и сама хочу знать ответ! Ты знал, что Регина предательница?! Знал?!

Вопрос очень серьезный. Крайне серьезный. Всё-таки они спали в одной постели, ели с одного стола. Регине доверяли как одной из Эмберхартов. Если же я знал или хотя бы подозревал о том, что рыжая может вести двойную игру, то своим поведением я предал собственных жен. Их доверие.

- Подозревал, - спокойно ответил я, глядя в огромные серые глаза любимой, - Точно также, как предполагал, что у тебя за моей спиной может быть договор о чем-либо с Райдзином. С ним одним или с богами вообще. Точно также, как предполагал, что мать Миранды, леди Коул, может начать собственную игру через свою дочь. Не забывай, что леди Элизабет несколько тысяч лет. Также я предполагал, что Уокер, нанятый еще моим отцом, может оказаться наёмником некоторых Древних. Спящим. Либо…, что Камилла и Эдна имеют скрытые инструкции от моего покойного отца. Либо, что у Момо есть приказ, выданный еще императором Таканобу… к примеру, убить меня через какое-то определенное время. При определенных обстоятельствах. Как это обычно бывает.

Рейко выпучилась на меня так, как будто видит впервые. Причем встреча эта произошла в женском туалете академии, куда я вломился в тот самый момент, когда она сидела на унитазе.

- С Региной проще всего, - тем временем продолжал я, чуть улыбаясь, - Мы накануне событий, которые должны ввести Инквизицию в игру, из которой у нее не будет выхода. Если бы наша рыжая подруга ничего не сделала, просто бы не успела, а я успел поговорить с Фаусто Инганнаморте, то предательства бы не случилось. К сожалению, наша милая Регина каким-то образом почувствовала, что я собираюсь поставить в разговоре с магистром точку, после которой она станет бесполезна как агент. Она начала действовать. Сначала расспрашивать, интересоваться. Затем провоцировать меня на откровенность. Грубо, неумело, но очень напористо. У нее ничего не вышло. То есть, вообще ничего. Полный провал по всем статьям, не считая нескольких ушибов у Уокера…

- Ты нас подозреваешь?!! – в голосе прервавшей меня японки зазвучало нечто неописуемое, а в глазах засверкали молнии. Пока еще лишь метафорические.

- Конечно… нет. Но предполагаю, - пожал плечами я, тут же апеллируя к логике, - А как ты думала? Мне 19 лет, тебе чуть меньше, а Миранде, нашей Миранде – двести! Почти двести двадцать! Рейко! Мы все давно идём по лезвию бритвы, по краям у которой бездна. Разумеется, я должен быть готов ко всему.

Рациональное мышление бывшей Иеками говорило о том, что я прав, но желание закатить скандал определенно присутствовало, хотя бы на тему того, как я смею не доверять ей... но выпустить пар не вышло. Внезапно возникшая в комнате Момо тихим голосом, медленно произнося слова, высказала, что мол, «господин прав, потому что так и надо, а тот, кто доверяется очертя голову всем подряд, обычно долго не живет». Подобных она видела за свою недолгую жизнь во множестве, играя роль то чрезмерно юной служанки, то девочки по вызову, то приблудного ребенка. А затем и нанося удар по расслабившейся цели.

Из Рейко как будто выпустили пар. Коротышка, вскочив со стула, хотела сграбастать некомату в объятия, но не преуспела. Гэндзи, увернувшись, доложила, что к деревне приближаются люди. Хабитатцы. На нескольких грузовых дрезинах и вооруженные. Двигаются очень медленно и аккуратно, имеют бинокли.

- Отпугни их, Момо, - подумав, решил я, - Выпусти уши, хвост, покажи зубы. Пусть решат, что ты бог.

- А если не получится? – тихий и немного ломкий голос молчаливой шиноби прозвучал в полной тишине.

- Убей. Нескольких.

Момо, кивнув, быстро вышла за дверь. Я повернулся к Рейко со словами:

- Видишь?

Японка лишь пожала плечами, колыхнув своей внушительной грудью.

- Ты не хочешь допускать шансов, что наше местоположение могут раскрыть, - моя молниеносная жена стремительно теряла весь эмоциональный запал, - Правильное решение, хорошее.

- Почти так, милая, - улыбнулся ей я, чувствуя, что меня, наконец-то, поняли, - Я вообще не хочу лишний раз допускать шансов.

- Тогда возьми ружье, - тут же сварливо заявила Рейко, - И иди прикрывать нашу кошку!

Прикрывать не понадобилось. Рассматривая медленно приближающиеся дрезины через оптический прицел средненькой винтовки, я оказался свидетелем короткого, но очень насыщенного зрелища. Сначала Момо, как и полагается хорошей девочке, предприняла попытку отпугнуть жадных до чужого добра пейзан, появившись перед их дрезинами на путях. Скорее всего, предполагал я, при этом она выпустила уши и шипела, но, являясь по сути полутораметровым худым подростком, не произвела на словенских хабитатцев достаточно угрожающего впечатления. По ней тут же попытались стрелять, от чего Момо скрылась в густой осенней траве.

А вот дальше было… забавно. Похоже, что наставления некоей Анжелики, в девичестве Легран, были приняты близко к сердцу не только новым мужем бывшей наемницы. Вместо того, чтобы устраивать игры ниндзя и кромсать наглых тугодумов своим ножом, Момо Гэндзи самым банальным образом закинула на каждую дрезину по гранате. Дешево, быстро, неимоверно эффективно, совершенно безопасно… для рельсов, разумеется. Умница моя ушастая. А дрезины потом, если они будут мешать, я сумею убрать «Крысобоем».

Ну что же, подумал я, разглядывая пятерку удирающих сломя головы мужиков, теперь остается только ждать… и учить Рейко и Момо управлять «Намерениями». У меня есть ресурсы, база, даже наступательная и оборонительная мощь, но нет понимания, как этим воспользоваться для разговора с Инганнаморте. А без этого разговора все потуги инквизитора создать нечто конструктивное канут в Лету. Впрочем, время есть. Наш тай-сегун, наверное, только-только приступил к своей части.

Заодно освою всё, что в моей голове есть на тему засад и партизанских действий на больших территориях.

Глава 10

Общие решения – это очень особенная часть семейного быта. Не то чтобы они обычно на многое в мире влияют, зато если уж влияют, то на самое важное для человека. Всё-таки нормальные люди с внешним миром лишь взаимодействуют, а живут в семье. Логично же? Но не у Эмберхартов. Рейко было плевать, кто будет готовить, куда пойти отдыхать (в смердящем химической вонью разлагающихся поделок телокрада хабитате было некуда) или, к примеру, то, что приходится спать на чужих, хоть и выстиранных простынях. Зато, волнуясь о оставленном в Мирреде Райдоне, она прилагала все силы, в том числе и умственные, дабы помочь мне решить неразрешимую проблему – выйти на Фаусто Инганнаморте, вынудив того к мирному диалогу.

Последнее было из разряда «невозможного», но тут моя дорогая первая жена сделала свой ход.

- Ариста, мы тут уже месяц сидим, - пробубнила слегка загоревшая супруга, - И ничего не выходит. Нужно что-то делать.

- Я занимаюсь этим каждый день, - со вздохом ответил я, глотая травяной сбор, потребляемый вместо уже закончившегося кофе, - Увы.

Полное «увы». Итальянец не выказывал носа с базы, а по доходящим до меня через агентов слухов – даже не покидал радиорубку, живя прямо рядом с аппаратурой. Инквизитору приходилось «воевать» со всеми соседями в попытках удержать власть и контроль над сборными войсками, но он проигрывал с каждым днем. Весь месяц он продержался лишь за счет того, что его бойцы на «Паладинах», как и примкнувшие к ним англичане на тех же СЭД-ах, смогли прибить пару мелких божков, а также скоординировать защиту одного небольшого городка в Чехии. Тем не менее, военные силы всё сильнее раздергивались заинтересованными партиями. Сам итальянец никуда не выходил, проводя дни напролет на радиостанции, надеясь неизвестно на что.

А хуже всего были новости, что вскоре Фаусто Инганнаморте передислоцируется вместе со штабом на северо-восток, в Россию. Разведрейды богов становятся всё чаще и чаще, грозя перерасти в полноценную зачистку хабитатов Словении. К тому же, итальянец собирается провести переговоры с одной очень важной персоной…

- Ариста, давай похитим русского императора!

В полном изумлении я вылупился на жену, даже близко не понимая, как на подобное реагировать. Рейко, внезапно начав излучать энтузиазм, слегка поправилась:

- Ну, то есть попадём на переговоры! Они же в любом случае будут разговаривать также, как и ты с тай-сёгуном? То есть, скрытно? В хабитате?

- Мы даже близко не знаем, где это будет…, - выдавил я.

- А Момо? – привела новый аргумент Рейко, торжествующе поблескивая глазищами.

Перед таким аргументом не оставалось ничего, кроме как сдаться. Это действительно был какой-никакой, но выход из положения, как минимум надежда на перемены. Только чуть-чуть модернизируем эту идею, чтобы она перестала выглядеть суицидальной миссией.

- Момо, - обратился я к нашей ушастой шиноби, - Тебе нужно будет навестить мессере Фаусто. Выясни всё, что только можно о его целях и маршрутах. Мы не будем вламываться на встречу, если получится перехватить Инганнаморте до неё.

- Эмберхарт-сама, - тут же тихо ответила некомата, поглядывая на меня снизу вверх, - Этого человека будут сопровождать «Паладины». Я в этом уверена.

Я лишь скрипнул зубами, признавая правоту второй умной женщины в комнате. Разумеется, будут. Если такое лицо перемещается, то его группа поддержки должна быть малозаметной, мобильной и максимально эффективной. Это «Паладины». Если я хоть одного выведу из строя Тишиной, то на этом всё, меня однозначно запишут во враги. Сейчас есть хотя бы шанс.

- Узнай всё, что сможешь, Момо. А потом мы будем решать.

Когда Момо исчезла, я был обнят быстро заползшей на колени женой, которая, наивно хлопая ресницами, предложила проверить «Паладина» в «Раттенвернихтере». Посмотреть его капсулу, примериться, как мы там поместимся… в случае чего. Иными словами, Рейко явно хотела повторить кое-что из недавнего прошлого, когда мы с ней выходили вдвоем на охоту за «пожирателем городов». Тогда удалось очень красиво вместе прирезать эту жуткую бульдогоподобную тварь. И «обжить» капсулу, совершенно не предназначенную для нахождения в ней двоих человек, тем более голых.

- Нет, мы пойдем на «Благие намерения», - обломал я похотливые поползновения японки, - Будешь учиться ими управлять!

Рейко тут же скисла, приняв несчастный вид, но возражать не стала. Я уже отозвал наших «агентов», велев им возвращаться в хабитат любым возможным способом, только вот навыки этих джентльменов в пилотировании немногим превосходили навыки самой японки. Единственным, кто хорошо разбирался в дирижаблях был один путешественник и картограф, но этого бывшего старичка приватизировала леди Коул, наотрез отказавшись «отдавать». Да и его организм, проходящий радикальную алхимическую терапию, был совсем не готов к путешествиям.

Для японки справиться с управлением дирижабля было сложно. Рейко с трудом могла разглядеть показания циферблатов, расположенных слишком высоко для неё, плохо дотягивалась до некоторых рычагов, но все равно старалась запомнить максимум. Почти все мои инструкции коротышка тщательно записывала в блокнот, а затем, в минуты перерыва, симулировала нужные операции вроде подъёма или спуска цеппелина под моим надзором.

Я тем временем праздно проводил время в ожидании возвращения Момо… с постоянной головной болью, как и месяц до этого. Знания и еще раз знания. В основном я «вскрывал» в своей голове те «пузыри», что так или иначе были связаны с военными и диверсионными действиями, пополняя багаж опыта. Приходилось, правда, лениться сидя, заполняя убористым почерком листы плотной бумаги, а в остальном – прекрасный отдых.

Через четыре дня вернулась Момо. Вымотанная, пропотевшая, голодная как волк, измазанная в пыли и паутине, но со всеми нужными сведениями. Почти одновременно с её возвращением в хабитат на краденой дрезине прибыл Рудольф фон Хаузен, бывший воришка, попытавшийся как-то ограбить Чарльза Уокера. Ему в Черном Замке здорово проехались по мозгам, а затем, не спрашивая настоящего имени, подняли в звании до благородного волей одной царственной леди. Ну не могут же сами Коул тесно общаться с простолюдинами?

Сейчас этот молодой человек поступил в распоряжение Рейко, с энтузиазмом взявшейся его приспосабливать под самые сложные для неё операции с приборной панелью дирижабля.

Доклад Момо был коротким и насыщенным. Она узнала всё необходимое – где и как поедет Инганнаморте, на что будет пересаживаться, кто окажется в сопровождении. С последним было всё грустно, так как магистра вызвались сопровождать все оставшиеся в строю англичане на СЭД-ах. Это автоматически ставило крест на любом варианте плана-перехвата. Я без особых проблем могу вывести из строя «Паладины», но это будет слишком серьезным ударом по и так держащимся на соплях силам сопротивления.

С местом встречи всё было куда радужнее. Константин Драгунов, он же Константин Третий, Великий Император всея Руси, в хабитат Комино должен был прибыть всего с тремя телохранителями. Столько же сопровождающих выделялось и Фаусто Инганнаморте. СЭД-ы исключались из-за своего размера и видимости, как и присутствие в самом хабитате кого-либо, кроме его жителей. Сам хабитат на время встречи будет окружен разведчиками русских, а также расчетами противовоздушных орудий. Вот этого добра, по сведениям моей шиноби, там будет особенно много.

- Шестьдесят легких пушек, Эмберхарт-сама, - голос уставшей некоматы напоминал шелест сухих листьев, - Они уже там, замаскированные. Подлететь будет невозможно.

- Спасибо, Момо, я подумаю, что нам делать, - погладил я девушку по голове, - Теперь иди мыться, а я тем временем вытащу Рейко из дирижабля. Поспите вдвоем.

Сложная задача. Оцепленный хабитат, воздушное и противовоздушное прикрытие, патрули, часть войск в жилом секторе. Телохранители у высоких договаривающихся сторон явно будут лучшими из лучших, а Тишиной я воспользоваться не смогу – Инганнаморте сразу отправится на тот свет без своих имплантов. Что остается? Ничего.

Будет весело.

Мои знания «свыше» не давали какого-либо положительного отклика. Разведка с воздуха, радиоуправляемые дроны, перехват сообщений, отвлекающие маневры – мне пришлось буквально вытряхивать из головы инструкции и формуляры, совершенно не годящиеся для реалий этого мира и его технического уровня. Обилие ненужных знаний мешало мне выработать нечто хоть отдаленно похожее на план. А время шло, пусть даже сейчас был его некоторый излишек, в течение которого Момо могла отоспаться.

- Ариста, ты придумал, что нам делать? – получил я вопрос спустя десять часов.

- Да, милая.

- Это будет опасно? – тут же сощурились серые глаза японки.

- Не очень, - со вздохом признался я, - Для тебя.

- Ариста!!

- Не переживай, я всё продумал.

Если у тебя нет доступа в закрытую зону, то не обязательно подбирать таран или подкоп. Можно поискать ключ.

«Ключ» нас дожидался в городе Всеволожске, небольшом, но крайне важном для всей русской империи, куда «Намерения» прибыли поздним вечером. Здесь выплавляли рельсы для всей Руси, но что куда важнее – именно отсюда около часа назад и отправился поезд в Комино, везущий Константина Третьего. Сам поезд меня не интересовал, а вот тот, кто провожал императора в поездку, оставшись после в городе, весьма сильно. Граф Зиновий Калежский, капитан гвардии Его Величества, а заодно и заместитель некоего Валериана Табарма, являющегося главой службы безопасности императорской семьи. Лицо, наделенное всем возможным доверием от царственной особы.

Благодаря Момо мы быстро и легко узнали местоположение особняка, в котором собирался провести ночь упомянутый граф. Вырубить пару солдат, стоящих на посту у ворот нужного здания, не составило потомку некоматы ни малейшего труда. Остальное было делом техники – взобраться по внешней стене до спальни, в которой изволил остановиться нужный нам человек, дождаться, пока пробравшаяся внутрь Момо откроет окно, а затем, подгадав нужный момент, резко и с шумом вломиться внутрь.

Последнее было необходимостью, так как его светлость граф Калежский оказался очень большим затейником с немалой склонностью к суициду – его покой охранял человекоподобный активированный автоматрон, стоящий в изножье кровати. Машина, среагировавшая на устроенный некоматой шорох, начала разворачивать руки с встроенными пулеметами, не успев среагировать на мое нападение сзади. Со всей силы пнув металлического робота в спину, я запустил его прямиком в сторону двери, тут же рванув следом и пробив машине грудную клетку ударом кулака. Всё заняло несколько секунд. Сам проснувшийся вельможа молча полусидел на кровати, с опаской косясь на лезвие ножа в руках моей шиноби, бывшем в опасной близости к его горлу.

- Здравствуйте, ваша светлость, Зиновий Карлович, - вежливо обратился я к безопаснику, - Меня зовут лорд Алистер Эмберхарт. Прошу прощения за поздний визит, но мне крайне необходимо срочно склонить вас к измене Родине. Или, как минимум, к нарушению приказа.

Глаза еще не до конца проснувшегося человека стали круглыми-круглыми.

Это были последние десять секунд, в течение которых его светлость мне нравился.

Граф Калежский оказался матерщинником, причем не грубым и вульгарным, а, можно сказать, прирожденным талантом формулировать конструкции, порождаемые им экспрессивно и ёмко. Либо этот талант в нем таился ранее скрытым (иначе я бы о нем услышал в свое время), либо граф реализовал весь могучий потенциал именно в тот момент, когда я раздолбал его механического стража. Во всяком случае, всю дорогу до Комино, какой короткой она не была, он не закрывал рта, продолжая интенсивно просматривать и анализировать предоставленные мной бумаги.

Сами бумаги были плодом моего творчества и ворованных знаний, представляя из себя ни много, ни мало, а общую доктрину гибридной войны против летающего высокомобильного противника. За основу я взял наработки по войне против ракетных дронов из объёма знаний, наворованных где-то предыдущими воплощениями Шебадда Меритта. Эти самые беспилотники из неизвестного мира, несущие на борту несколько неуправляемых ракет с различной начинкой, были весьма похожи своей тактикой и манерой воздействия на богов. Летают? Да. Автономны? Да. Высокий разрушительный потенциал? Еще какой. Подходят!

Бесценные знания на данный момент, о чем, в перерывах между нецензурной бранью и вдохами, сообщил мне граф. Особенно если адаптировать стратегию мобильных подразделений к частой паутине железнодорожных путей покрывающую эту страну. Дрезина с малым ЭДАС-ом и спаркой пулеметов, идущая на полном ходу, была на пару порядков дешевле тяжелого СЭД-а «Витязь», но по эффективности должна была последний превосходить.

- Да … где ты … раньше … мать … был?! – экспрессивно рычал граф, размахивая папкой с заметками о полупартизанской войне, объясняющими смысл и суть кочующих мобильных пунктов связи на базе разведывательных разоруженных СЭД-ов. Свита графа, представляющая из себя шесть взбудораженных гвардейцев, нервно гремящих оружием в тесноте и в глубокой обиде за прерванный сон, посматривала на меня как на врага народа.

- Писал то, что вы держите в руках, Зиновий Карлович! – рычал я, пытаясь вести дирижабль как можно ближе к поверхности, что в ночной темноте было тем еще занятием, - Будьте осторожны, это единственная копия! И не заденьте мою супругу, иначе я вас потом на дуэль вызову. И убью особо циничным способом.

Граф матерился, я нервно вёл цеппелин на максимально возможной в общем режиме скорости, фон Хаузен, забившийся в угол, старался не отсвечивать, а Рейко, приняв максимально неодобрительный вид, вовсю презирала мимикой графа за несдержанность, но не демонстрируя, что понимает русский. Впрочем, это продолжалось ровно до момента, когда он, устав восхищенно ругаться, не осведомился, подозрительно поглядывая на полудетское личико Рейко о том, не педофил ли я часом. Тут уже моя супруга продемонстрировала свои таланты в знании русского, как и уверенность, что такими темпами безопасник до дуэли не доживет.

Калежский, подавившись воздухом, начал скомкано извиняться, а уж когда Рейко выскочила из кресла и встала, уперев руки в бока, он вообще потерял дар речи, увидев её формы. Видимо, теперь я в его глазах любитель грудастых карликов. А заодно гениальный стратег, тактик, мессия от войны и мудак, который «где ж ты раньше был». О моей дурной славе вояка забыл намертво, целиком поглощенный перспективами доставшихся ему документов.

А вот дальше, по прибытию к хабитату, и начинался неприятный момент, где нам придётся означенному графу и его людям довериться. Из всех путей, ведущих к мирным переговорам, я решился выбрать самый ненадежный, дипломатический вариант.

- Я буду ждать здесь, под надзором ваших молодцев, - обозначил я свои намерения графу, чуть ли не перебирающему ногами на месте, - Надеюсь, что не долго. Прошу не забыть передать записку императору, Зиновий Карлович, очень меня обяжете. А может быть, и всех.

В короткой записке были сплошь угрозы жизни его императорскому величеству в том случае, если моя жизнь будет подвергнута опасности. А также несколько объяснений, почему я, такой негодяй, такой гадостью ему угрожаю. Виноватым, разумеется, я назначил инквизитора.

- Как понимаю, здесь не все? – проявил проницательность безопасник, тряся толстой папкой с бумагами.

- По теме? Всё, - отрезал я, - Но далеко не всё, о чем Его Величество должен знать. Время не ждёт. Не забывайте о записке.

Граф с четверкой сопровождающих потрусил вдоль шпал к Комино, а я уселся поудобнее на прихваченный с дирижабля стул, доставая портсигар. Оба гвардейца, не сводя с меня хмурых настороженных взглядов, потянулись к своим запасам курева. «Благие намерения» болтались где-то над нами, в километре над землей. До прихода поезда с императором оставалось около трех часов.

Это было удивительно мирное ожидание, получилось расслабиться, очистить мысли. Просто еще один ход в этой жизни. В прошлой я в 19 лет сидел за компьютером, играя в видеоигры и слушая вялое бурчание родителей о том, что здоровый балбес лучше бы пошёл подрабатывать вместо столь бесцельно проводимого времени. Сейчас, в эти новые 19 лет, я сижу посреди степи почти под дулами двух автоматов в руках профессиональных убийц, курю и чувствую, что отдыхаю. Правда, презирать себя-старого не могу. Только завидовать. В том числе и целым ушам. Разорванное пулей удачливого японца срослось плохо, приходится его прятать под отросшими до плеч волосами.

За мной приехали на дрезине, буквально увешанной солдатами, среди которых я увидел пару знакомых лиц, сопровождавших Калежского. Перебросившись с товарищами, остававшимися со мной, несколькими фразами, они ощутимо расслабились. Их коллеги тем временем быстро прошерстили окрестности, ничего, естественно, не найдя, а затем предложили мне садиться на поданный транспорт. Назад мы неслись с огоньком.

В доме, где проходила встреча на высшем уровне, меня ждали как оба высокопоставленных лица, так и несколько телохранителей с обеих сторон, тут же уставивших на меня дула автоматов. Последнему я не придал значения, разглядывая тех, с кем так упорно искал возможностей к мирному диалогу.

Фаусто Инганнаморте не изменился со времени нашей последней встречи, если не считать отчетливого напряжения, исходящего от его огромной фигуры. На меня он смотрел так, как смотрят на врага, подлежащего уничтожению. Его сосед по столу с огромной разложенной картой, на которой сейчас были разбросаны исписанные мной листы, наоборот, посматривал в мою сторону с ярко выраженным любопытством и без какого-либо негатива. Император Константин был невысок, худ и практически лыс, несмотря на то что ему, по моим сведениям, не стукнуло еще и 50-ти лет. Одет император был в простую военную форму, ничем не отличающуюся от гвардейской.

- Так вот ты какой, Алистер Эмберхарт, - голос у повелителя Руси оказался неожиданно сочным и пробирающим, - Тебе на вид не дашь… 19-ти лет, да? Выглядишь на тридцать.

- Генетика, ваше императорское величество, - вежливо отозвался я, - В моей семье рано взрослеют.

- Согласен, - хмыкнул правитель, - Правда, нам с магистром Инганнаморте вполне желалось бы, чтобы ты не взрослел никогда, если понимаешь, что я имею в виду. Однако, здесь не светский раут. Ты… напросился сюда не просто так. Хотелось бы услышать зачем. Или ты не будешь говорить, пока здесь присутствуют лишние уши?

- У меня в планах нет и не было причинения вреда ни вам, Ваше Величество, - я повернулся смерить взглядом итальянца, - …ни мессере Инганнаморте. Удалять людей из помещения или нет – целиком ваш выбор. Я могу предложить компромиссный вариант – пусть они остаются, но только те, кто не умеют читать по губам, и с заклеенными ушами.

- Даже так? – Константин в неподдельном веселье поднял брови.

Здесь уже не выдержал инквизитор. Правда, начал инвалид со странного вопроса, с лязгом протиснувшегося сквозь его зубы:

- Где Праудмур, Эмберхарт?!

- Понятия не имею, - тут же среагировал слегка удивленный я, поворачиваясь к Фаусто, - Она сбежала, я её не искал. Если она не добралась до вас, то скорее всего, виноват тот, из-за кого вы на меня обрушили всю доступную артиллерию.

- Ложь…, - проскрежетал инквизитор.

- Вы смеете обвинять Древнего во лжи? – я аж удивился от такой реакции, - Не слишком ли…

- Ты предатель человечества!

- Хватит! Тишина! – внезапно рявкнул Константин, - Всем, кроме юноши и мессира Инганнаморте повелеваю удалиться!

Этого Фаусто определенно не ожидал. Его массивная фигура, в то время как телохранители молча и быстро покидали помещение, неторопливо развернулась к императору с самым изумленным видом. Но молча. Вскоре мы остались втроем.

- То, что принес Калежский, - император многозначительно потряс пачкой бумаг, взятых со стола, - на корню рубит вашу версию о том, что Эмберхарт хотел вас заменить на гомункула, Фаусто. Как вы там говорили? Для того, чтобы сосредоточить все силы сопротивления в одном месте? Дать генеральное сражение? Не выдерживает критики!

- Ваше Величество! – загремел итальянец, тыча в меня пальцем механизированной конечности, - Вы даже не представляете, на что Древние способны! А этот… он ходячая катастрофа! Он уничтожил свой род! Разрушил своё сословие! Бомбардировал нашими «Гекатами» мирное население! Лишил нас надежды в тот момент, когда мы как никогда нуждались в Древних! Если он не пособник этих проклятых богов, то кем он вообще может быть?!!

- А вот это хороший вопрос! – звучно шарахнул папкой правитель по столу, живо разворачиваясь ко мне, - Кого вы представляете, юноша?

Вот он, момент истины. Надеюсь, что с Инганнаморте не осыпятся его импланты.

- Нас точно никто не слышит? – осведомился я, а затем, дождавшись нетерпеливого кивка императора, продолжил, - Я представляю того единственного, кто может обернуть текущую ситуацию в пользу человечества. Той самой персоны, благодаря которой боги три тысячи лет не показывали своего носа за пределы Индокитая. Того, кто собирается прийти вам на помощь… снова.

Зрелище двух терминально удивленных людей, которые в силу своего статуса и положения должны были потерять такую причудливую и ненужную способность давным-давно меня бы развлекло… только вот момент был неподходящий. Нужно было делать дело.

- …Шебадда Меритта, Узурпатора Эфира, - камнями в тишине упали мои слова. Внимательно посмотрев на обоих лишившихся речи мужчин, я веско закончил, - Да, он умер три с лишним тысячи лет назад. Для мага его уровня это не критично.

- Мы должны поверить тебе на слово… юноша? – вытолкнул слова из горла император, опершийся рукой о стол.

- Дозвольте я сокращу время, необходимое вам для понимания ситуации, - не стал сбавлять темп я, - Ни вы, Ваше Величество, ни Инквизиция, понятия не имеете, что делать. Враг слишком могуч. Враг, за исключением нескольких тупых божков, практически неуязвим. Мы все живы лишь потому, что боги… маются дурью, если так можно выразиться. Пока что. У них есть сила и энергия, но нет никакого понимания, как нужно воевать с тараканами. С нами. Это лишь временное явление. Можно выработать стратегию сопротивления, но она лишь растянет агонию. Это знаем не только мы с вами, это понимают даже самые безграмотные солдаты. Небеса извергают огонь и молнии, горят фабрики и заводы, имеющиеся в наличии силы не получат подкреплений. Не получат оружия. Все сопротивление будет стерто, рано или поздно.

- Тогда зачем ты здесь? – прошипел явно не пришедший в себя инквизитор, вытирающий лоб вынутым из-за пазухи платком, - Если мы, по-твоему, бессильны?

- Ни мне, ни тому, кого я представляю, от вас ничего не нужно, - покачал я головой, указывая на лежащие на столе бумаги, - Но я расскажу вам о том, что будет дальше, что происходит сейчас, и как будет лучше всего использовать вот эти документы, имеющиеся у вас силы и влияние. У богов есть уязвимое место, по которому нужно нанести согласованный удар. По которому уже наносится согласованный удар. Я предлагаю к нему присоединиться.

- Какое уязвимое место, Эмберхарт? – серьезно посмотрел на меня Константин Третий.

- Смертные, ваше величество. Смертные.

Глава 11

Обычно бывает так, что сначала ты преодолеваешь трудности, а затем пожинаешь лавры. Не в этот раз. Бросить человечеству в лице императора и инквизитора кость было одним делом, а вот убедить их, что она вкусна и не отравлена – было задачей совершенно иного порядка.

- При всем моем уважении, вынужден заметить, что повторяюсь в третий раз, ваше величество. Я лишь принес потенциально важные документы, могущие помочь в организации эффективной обороны на территории Руси. Кроме этого, я сообщил вам о продвижении смертной части армии Поднебесной на запад, описав печальные перспективы её соединения с бессмертной. Не более того. Ни вас, ни многоуважаемого мессере Инганаморте, так и не потрудившегося выдать связное описание своего видения гомункула с имплантами, я ни к чему не склоняю. Ничего не прошу. Что еще по теме нашей встречи вы хотели бы услышать?

- Всё!! – не выдержал итальянец, механические клапаны на спине которого уже несколько раз стравливали пар от переполняющих того чувств, - Древние в прошлом, мальчишка! Кончай делать вид, что ты из себя что-то представляешь! Слуга дохлого колдуна, надо же!

- Вы забываетесь, инквизитор! – тут же полыхнул бешенством я, - Прежде чем о чем-то просить Древнего, потрудитесь убедиться, что вам есть, что предложить взамен!

- Ты…, - Фаусто вышел из себя еще больше, но давать ему договорить было не в моих интересах.

- Вы почувствовали, что обладаете превосходящей мощью передо мной? – задрал я бровь, - Решили, что обладаете правом требовать от меня ответы? Вообразили свою организацию преемником оказавшихся без сил Древних? Прекращайте витать в собственных фантазиях, инквизитор, и давайте вернемся к делу. Напоминаю – я мог бы сейчас сидеть в Черном замке, попивая вино и рассматривая ваши барахтанья, как суету в муравейнике, куда дети бросают спички!

- Прекратите, господа! – вновь лязгнул металлом голос Константина Третьего, - Фаусто! Я понимаю и разделяю ваши чувства по отношению к нашему юн… собеседнику, но не могу признать и его правоту! А вы… Алистер, лишь подливаете масла в огонь! Инквизиция вам подсунула шпиона? Так вы уже украли их бомбы и перебили весь цвет японской знати! Могу вам сообщить, что после этого события остатки репутации Ватикана рухнули в кромешную бездну!

Судя по тому, как с лица взбешенного магистра отхлынули последние краски, я мог почти уверенно сказать – вот оно. Вот истинная причина его ненависти по отношению ко мне. «Гекаты», которыми кицуне с моей подачи и с моего дирижабля кастрировали весь цвет японской знати. Аристократы очень чутко относятся к посягательству на собственные жизни, а когда это происходит столь массово и ярко, новости моментально разлетаются по всему миру. Отклик следует незамедлительно, как и последствия. Репутационные потери должны быть действительно сокрушительны. Но это я переживу. К счастью, в сложившейся сейчас ситуации Инганнаморте совершенно бессилен.

Иного выбора, как принять мои бумаги и уже действующий план у них нет и не может быть. Сама тактика «бей и беги», совмещенная с мобильным пунктами связи и координацией боевых действий через их сеть нивелирует хоть какую-то возможность для засады или подставы. Моё предложение эффективно, прозрачно и полностью совпадает с генеральным курсом операции, придуманной Узурпатором Эфира. Люди, стоящие напротив меня, это прекрасно понимают. Им это просто не нравится, но выбора и альтернативы у них нет. Знания, содержащиеся в бумагах, инструкции профессиональных военных из другого мира, бесценны в сложившейся ситуации.

Не нравится этим двоим происходящее люто, неистово, до глубины души, но сделать они ничего не могут. Наше время для беседы истекает, а когда оно закончится, с неба спустится Эмберхарт Рейко, чтобы превратить весь хабитат в выжженную молниями пустошь. Если я, конечно, не успею подать сигнал из-за границ поселения. На интересующие вопросы у моих собеседников нет времени, а еще у меня в той операции, что изложена вслух и на бумаге, есть одна чертовски важная роль. Цугцванг.

Интересно, куда делась Праудмур? Вариант с «заблудилась» отметаем, а значит, остаются лишь трое подозреваемых: Меритт, Дарион Вайз, боги. И почему-то я уверен, что волшебник и владыки Поднебесной ни при чем. Ну что же, тогда мир её памяти. Рыжая мне действительно нравилась, она воевала за меня, но вычеркнуть её из сердца смог без особых затрат. Ничто так не разочаровывает в человеке как некомпетентность. Шпионом и агентом влияния Регина была душераздирающе плохого качества.

Три отдающие зеленью вспышки с сигнального пистолета ушли в небо, призывая «Благие намерения» мне на голову. Несколько нервных минут спустя я уже на возносящемся в небеса цеппелине, сажусь в поспешно освобожденное фон Хаузеном кресло пилота.

- Как всё прошло, Ариста?! – с жадным любопытством спросила жена, залезающая в соседнее кресло с огромным фужером в руке, заполненным вином. Покосившись на размеры невесть откуда взявшегося бокала, я пришел к выводу, что коротышка планирует нализаться с него в тряпочку, но счел эти действия абсолютно легитимными. Всё-таки она несколько часов провела в сильном напряжении, готовясь обрушиться всеми силами на хабитат. Та еще работенка.

- Относительно хорошо, милая. Я правильно всё рассчитал. Они будут вынуждены действовать по предоставленному сценарию просто потому, что альтернатив нет и быть не может. Император Руси вместе с Инквизицией сейчас подписывают договор о полноценном альянсе, а затем обрушат весь свой авторитет на страны Западной Славии и Европы, собирая войска. Прибалты с их чахлыми хабитатами и дефицитом пищи не найдут сил возразить, от западных славян не так много осталось, ну а у самых серьезных стран Европы сейчас свои проблемы. Император Константин справится, объединит остатки сил, вытрясет огрызки армий у трусов.

- Почему ты так думаешь? – Рейко, сделав здоровый глоток, покосилась на меня.

- Потому что, милая, русским придётся встретиться с обоими армиями Поднебесной. Ударив по смертным и ракшасам, они обязательно отвлекут всех, кто сейчас буйствует в Европе и Британии. Примут огонь на себя, так сказать. Русь обладает значительными территориями, покрытыми частой сеткой железных дорог. Это позволит людям маневрировать на больших скоростях с помощью дрезин и паровозов, наносить внезапные удары, устраивать засады, перемещать штабы. Выровняет шансы.

- Выставленные на дрезины СЭД-ы? – наклонила голову набок супруга, становясь при этом удивительно милой.

- И пулеметы вроде тех, что стоят на «Намерениях», - кивнул я.

- Ариста…, - протянула коротышка, задумчиво бултыхая вином в своем фужере-переростке, - А что ты им такого сказал, что вообще выжил? Что-то я не думаю, что ты пригрозил, что императора убьет маленькая красивая девочка, от чего они все стали у тебя по струнке ходить.

- Если ты о Момо, - хмыкнул я, меняя курс «Намерений», - То её никто не заметил. А если про себя, то всё верно. Я просто рассказал, от чьего имени выступаю. Вот этого они и испугались.

- Надеюсь, ты от родной жены не будешь прятать ту же информацию, раз рассказал каким-то посторонним дядям? – вкрадчиво поинтересовалась Рейко, - Хаузен-сан и Момо уже спят.

- Не буду, но сначала…, - оторвавшись от приборной панели, я серьезно посмотрел на японку. Та прониклась, тут же выпрямившись и демонстрируя понимание момента. Кашлянув, я произнес отчетливо и напряженно, - Милая, мне предстоит… миссия. Очень и очень не… очень плохая. Очень грязная. Император Драгунов не мог на неё решиться, не рискнув троном и страной. Он поставил мне ультиматум – если я хочу, чтобы они преуспели, то...

- Что ты должен сделать, Ариста? – прервала меня жена, стискивая свободной рукой подлокотник.

- Притормозить армию индокитайцев, - с трудом выговорил я, - Они продвигаются от хабитата к хабитату, пополняя свои пищевые запасы, идут быстро и без обозов. Нужно…

- …уничтожить склады на их пути. Запасы пищи. Хабитаты, - медленно выговорив это, побледневшая супруга разом выхлебала едва ли не половину своего алкогольного запаса.

- Да.

Мы посидели минут пять в тишине, разрываемой лишь щелчками и писками приборов.

- Ты хочешь, чтобы это сделала я? – из голоса Рейко, казалось, выдавили всю жизнь.

- Нет, - качнул я головой, - Возле разрушенного Благовещенска остались выжившие группы и соединения, даже несколько дирижаблей, мы знаем, где они. Я спрашиваю тебя, не отвезти ли…

- Не отвезти! И, если нужно, то я готова! – резко обрубила бывшая Иеками, - Готова… принять участие!

Смерив жену долгим взглядом, я встал с кресла, чтобы заблокировать двери в кабину пилота. А затем, вернувшись на своё место, рассказал Рейко почти всё. Не только про Шебадда Меритта, но и про те кровавые и темные дела, в которых принимал участие. Про «лондонского мясника», про бомбардировки замков в Японии, про то, на что я подписал тай-сёгуна и все военные силы страны. Это была не исповедь, не проверка. Поднимая кровавую муть, осевшую на дне собственного рассудка, я хотел, чтобы Рейко передумала. Запросилась назад, в Мирред. Испугалась. Уверенность, что её сила мне в будущем обязательно понадобится, была слишком твердой.

Я не хотел подобной судьбы для этого веселого ребенка, ставшего моей женой и матерью нашего сына. Но и не мог отказаться от её помощи. Особенно тогда, когда нужно вести дела с обозленными вояками, а всё своё тяжелое вооружение я оставляю здесь.

- Жена должна разделять тяготы жизни с мужем, - губы Рейко, внезапно оказавшейся у меня на коленях, уткнулись мне в ухо. От девушки пахло вином и чуть-чуть потом. Она обняла меня за шею и прошептала, обдавая горячим дыханием, - Будем вместе. До конца.

- В горе и радости? – горько ухмыльнулся я, - Ты даже не представляешь, что нас ждёт.

- Ты говоришь это дочери и внучке самурая, Алистер Эмберхарт!? – посуровела голосом жена, продолжая меня обнимать.

- Уточню, - почему-то мне полегчало от её сурового тона, - в самом лучшем случае ты тысячу тысяч раз меня проклянешь, если мы справимся.

- Я согласна, муж мой. Дай этому миру время, чтобы я могла проклинать тебя тысячу тысяч раз.

Через несколько часов замок на двери кабины был разомкнут, а я, уложив обратно в кресло спящую жену, сел за штурвал. Предстояло дело.

В первую очередь мне нужно было спрятать «Крысобой» поблизости от новой ставки Инганнаморте, укрыв его так, чтобы на него, как и на охраняющие мой доспех «Григории» не вышли патрули инквизиторов. Задача была сложной, пока руку помощи не протянула Рейко – её молнии частично обрушили свод найденной нами пещеры, предоставив мне достаточно материала, чтобы завалить остатки прохода. Обычные люди не станут ворочать из любопытства камни весом под 200-300 килограмм, а значит и не найдут мою технику. Момо дополнительно замаскировала это укрытие, рассадив с моей помощью около заваленного входа несколько кустов.

Затем оставалось лишь привести себя в порядок, лечь в кресло пилота, опустить на голову шлем полного контакта и на полной скорости отправиться в сторону развалин Благовещенска.

У разгромленной армии были патрули, разъезды, несколько отрядов на разведывательных миссиях. Эти люди выжили после того, как боги обрушили свою ярость на город и военный лагерь, сумели затаиться, наладить друг с другом связь, а затем восстановить контакт с теми, кто успел отступить. В данный момент они занимались тем, чем и раньше – разведкой и поиском припасов. Встречать меня должны были на одном из КПП, расположенном между двух холмов на железнодорожной нитке.

По радио воякам должны были сообщить, что все наличные силы переходят ко мне в подчинение, но я решил подстраховаться, отправив на первый контакт вместо себя Рудольфа фон Хаузена, одетого в самый потрепанный из моих нарядов. Бывший грабитель лишь слегка уступал мне по комплекции, вещи смотрелись на нем более-менее уместно. Сам я за его сближением с секретом наблюдал через бинокль, замаскировавшись в кустах.

Как оказалось, не зря.

Бедолагу расстреляли чуть ли не из десятка стволов, причем с участием тяжелых пулеметов. Это было совершенно внезапно – вот «воспитанник» Коул идёт по путям в сторону небольшого здания, наполовину утопленного в холме, а вот начинает дергаться от множества попаданий. Секунда, и разносится короткий гулкий рёв пулеметов, попадания из которых «ирландская паутинка» уже не выдерживает. Избитое пулями тело с уже простреленным черепом не успевает упасть, как его разносит чуть ли не в фарш снарядами, предназначенными для поражения легких СЭД-ов и дирижаблей.

Увидев, как к моему двойнику начинают приближаться солдаты, то и дело выпускающие по короткой очереди в тело для контроля, начинаю отползать назад. Получив надежное укрытие между собой и засадой, пускаюсь в бегство. Нужно вернуться на «Намерения».

Инганнаморте или Дарион Вайз? Оскорбленный до глубины души Инквизитор или упорно стремящийся нарушить планы Меритта демон?

Я это узнаю.

- Момо, для тебя есть задание.

Изначальный порыв мстить за убитого товарища быстро испарился, после того как мы с Рейко вслух проанализировали случившееся. Кто бы не отдал (или не подделал) приказ меня уничтожить, местные определенно не были виноваты. Захватить командира, а затем принудить остальных к подчинению – было даже не планом, а полной дуростью. Вернувшаяся с разведки некомата подтвердила наши выводы.

Приказ был отдан по радио голосом Инганнаморте, ему же отчитывались о провале покушения. Виновен, судя по всему, оказался сам Фаусто, просто решив списать меня со счетов за всё хорошее, так как Дариону Вайзу, захоти он подделать голос магистра, не было бы никакого резона передавать также инструкции обо всех хабитатах, чьи запасы и ресурсы подлежали уничтожению. Что же, вполне логично. Проучить меня магистру определенно хотелось, а собственная репутация у него была безвозвратно испорчена. Взять на себя бойню мирных граждан, но попутно прибить мерзкого англичанина? На такое он вполне мог пойти.

Только вот тут Инганнаморте облажался по полной.

Военные, выжившие после поражения Первой армии, варились здесь сами по себе. Было много дезертиров, ушедших домой на своих двоих, по одиночке и целыми отрядами, множество конфликтов из-за припасов, банальное недопонимание между носителями разных языков, стихийно сформировавшаяся вертикаль командования, никакой четкой структуры. Всё это усугублялось пониманием, что рано или поздно сюда дойдут силы Индокитая. Мораль ниже плинтуса, обеспечение из того, что находят сами. И тут от них в самом категоричном тоне требуют приступить к уничтожению складов в хабитатах на огромных территориях Казахстана и России.

Казалось бы, идеальная задача для этой группировки, только вот солдаты не каратели, а Фаусто Инганнаморте – командир, потерпевший немало поражений.

Слухи о приказе разнеслись за считанные часы по всем палаткам выживших. Мнения тут же разделились, категорично. Часть настаивала на том, что приказ должен быть проигнорирован, часть обсуждала, как его можно выполнить вообще, а остатки лояльных сил попытались немедленно приступить к исполнению, что было далеко не самым умным поступком. Ресурсы у выживших были общими, как и средства передвижения. Те, кто был против или колебался, вовсе не собирались расставаться с СЭД-ами и тремя дирижаблями, имеющимися в наличии, ради лоялистов.

- Было несколько перестрелок, - тихим голосом докладывала Момо, - Затем… они разделились. Всего там… около 430 человек. Спорят, угрожают друг другу. Я видела, как несколько человек ушли налегке, взяли только… карты. Северо-запад.

- Вглубь, в Россию, - кивнул я, - Они нам не нужны, как и не нужна большая часть оставшихся. Склады, амбары, вялильные и коптильные цеха легким огнестрельным оружием не разрушишь, не подожжешь. Перемещать быстро такую массу людей невозможно. Здесь нужны дирижабли и бомбы.

- Зажигательных бомб много, - тут же кивнула кошкодевушка, - Те, кто хотел выполнить приказ, собирались забрать дирижабли и… приступить. Им не дали.

- Что там сейчас происходит?

- Сидят по лагерям, выставили дозоры, стреляют на любой шум, - тут же отрапортовала шиноби.

Часть военных, которых можно было назвать «колеблющиеся», пытались найти компромисс между своими моральными убеждениями и долгом. Всего в целях было 52 хабитата и несколько железнодорожных ниток, чье полотно требовалось повредить на тот случай, если у индокитайской орды будут свои паровозы. Последнее было весьма вероятным. Только вот компромисса не было – даже последний идиот понимал, что уговаривать хабитатцев хватать семьи и бежать на северо-запад, сжигая за собой склады, идея нереализуемая.

Хабитат – это зеленый мир в себе. Огромная аграрно-животноводческая ферма, в быт которой не вмешиваются, пока она поставляет продукты по заданным квотам. Из-за такой политики государств хабитатцы давно в себе воспитали чувство самодостаточности и автономии. Это всех устраивало, только согнать их с места… нереально. Даже если начать стрелять на поражение, хабитатцы убегут, но потом обязательно попытаются вернуться к привычному образу жизни. Были преценденты, в том числе и совсем недавно у меня на глазах.

Только бомбы…

- Или…

- Рейко, - я тяжело посмотрел на побледневшую жену, - Нет.

Она не выдержит подобного напряжения, ни физически, ни психически.

- Это еще не всё…, - подала голос миниатюрная шиноби.

Была связь с русским генштабом на подтверждение приказа, где в ходе разговора выяснилось, что у Константина Третьего совсем иные сведения о том, как эта операция должна происходить. И под чьим командованием. Мою светлую персону описали достаточно точно, это привело солдат Благовещенска в дополнительное смятение. Теперь они не могли понять, кого слушать и кому подчиняться.

Вздохнув, я потёр лицо ладонями, напряженно размышляя, что можно сделать в текущей ситуации. Угнать состав с боеприпасами и использовать «Намерения» как бомбардировщик? Исключено. Под эти виды боеприпасов у нас нет держателей, да и навыков работы с бомбами нет. «Геката», по сути, являлась просто шаром, который нужно было просто сбросить… Да и не уедет поезд от легких разведывательных СЭД-ов, которых тут больше всего. Что еще? Выйти на разговор с командиром «лоялистов»? А что дальше? Организовать атаку на тех, кто сторожит дирижабли? Что это даст? Только поставит под угрозу принайтованные к самой земле воздушные суда.

Глупо.

А авангард Поднебесной, состоящий из ракшасов, уже близко, буквально в трех сотнях километров, если верить словам Момо. Четырехрукие гуманоидные коты – это скорее кавалерия, чем пехота. Они сверхчеловечески выносливы и подвижны, хорошо хоть огнестрельным оружием брезгуют. Однако, завтра-послезавтра эти слуги богов уже зайдут в первые хабитаты на пути армии. Добудут прокорм и людям, и себе.

-…ин. Г…дин? – донеслось до меня, а затем последовал ощутимый тычок в бок от дражайшей супруги, хмурящей брови.

- Да, Момо? – вынырнул из нелегких мыслей я.

- Прошу прощения, - церемонно поклонилась потомок японской Иной, - Но есть еще кое-что. Уходя, я заметила около дирижаблей машину… доспех. Очень большой доспех. С…ЭД, как вы их называете. Он необычайно велик по сравнению с теми, которые я видела раньше. Я знаю, что его не могут запустить. Пилот с теми, кто хочет выполнить приказ.

- Насколько велик СЭД, Момо? – тут же заинтересовался я.

- Он огромен, господин, - поклонилась девушка, - Я не могу его описать, видела лишь издали. Если будет ваше дозволение…

- Будет, - тут же решился я, - Но пойдем вдвоем. Проведи меня до места, откуда можно рассмотреть этот доспех.

- Ариста, - покосилась на меня Рейко, - Ты чего это задумал?!

- Чем больше СЭД, тем крепче у него броня, милая, - объяснил я жене, - Если он достаточно крепок и вооружен, я смогу стать третейским судьей в местных спорах.

- То есть, заставишь всех делать то, что надо, - отмела мою формулировку коротышка, за что и была поглажена по голове наравне с жмурящейся Момо.

- То есть, да.

- Надеюсь, ты пойдешь с утра?

- Нет, прямо сейчас. Самое удобное время. Если разногласия между вояками так велики, как описывает нам Момо, то всё их внимание направлено на противоположный лагерь в ожидании атаки. Уже с утра они могут приступить к новым переговорам.

- Будь… осторожен.

- Постараюсь.

Бегать мне понравилось, очень. Нестись по степи, аккуратно прижимая к себе Момо, было невероятно весело и… свободно. Тяжелое тело распарывало слегка посвистывающий воздух, трава по пути сливалась в одну неразличимую массу. Сколько я так выдавал? 70-80 километров в час, не меньше. Ткани бога в моем теле окончательно прижились, став с ним одним целым, что даровало невероятную с точки зрения простого смертного силу, выносливость и скорость. Жаль только, что я окреп не настолько, чтобы можно было сберечь ухо от автоматной пули. Больше не будет ни алхимических регенеративных снадобий, ни посещений демонического хирурга. Эти лавочки закрылись. Определенный запас разной алхимии у меня еще был, но теперь под маркировкой «на самый черный день». Уши в такую категорию точно не входят.

В нужное время Момо пихнула меня, заставляя сбавить скорость бега и опустить её на землю. Дальше мы пробирались почти ползком и в темноте. Направляла меня регулярно появляющаяся буквально из воздуха шиноби, шепча команды на ухо. В какой-то определенный момент она меня остановила, прошелестев, что отсюда СЭД уже видно. Я достал бинокль, всматриваясь.

Слава тем, кто жжёт костры невдалеке от дирижаблей, позволяя их оболочкам, отражая свет, неплохо освещать всё вокруг, включая и здоровенную, реально здоровенную груду железа, в которой я не сразу опознал СЭД. Зато, когда глаза немного привыкли и сумели вычленить в стальной горе некоторые характерные особенности корпуса, я не удержался от удивленного выдоха:

- «Темпест»…

Глава 12

Силовые эфирные доспехи, забавный аналог танков в этом мире, своё развитие получили не только за счет специфик двигателей эфирного сбора и контролирующих элементов. Немаловажным нюансом для развития этого рода бронетехники являлось происхождение пилотов. Аристократы желали боевую машину, способную, в случае чего, с легкостью и на разной местности подавить любое количество обычных смертных, вооруженных легким стрелковым оружием. Не только это, конечно, поэтому, несмотря на три сотни лет мира, царившего на планете, мы обладаем столь высокоразвитыми механизмами автоматических турелей и автоматронов (хоть и доказавших свою низкую практическую эффективность), а также силовых доспехов.

Силовой эфирный доспех «Темпест-063» был очень особенной машиной. Весящее около 95-ти тонн в полной нагрузке чудовище было совершенно уникальной конструкцией английского производства. Никто кроме бриттов подобное не производил, но и само производство было категорически малосерийным, только по заказу и для очень немногочисленных клиентов. Титану, стоящему перед моим взглядом в позе молящегося человека, выпала по жизни особая роль – СЭД был мобильным командным пунктом.

Понятно, как он уцелел. Эта груда металла по своей сути является передвижным штабом, даже, можно сказать, командным бункером, который может трансформироваться в неподвижную крепость, вот как сейчас, может встать на карачки и начать очень даже бодро ползать по любой местности (его обычное состояние), а может и принять целиком человекоподобное состояние с выпуском над «головой» сенсоров, получая с почти сорокаметровой высоты великолепный обзор. Конструкция предельно проста – двухярусный бункер на шесть человек в закрытом толстыми слоями брони центре, радиорубка, позволяющая как транслировать сигналы по воздуху, так и держать связь через железнодорожное полотно, плюс наверху пилотная капсула с сенсорной аппаратурой, вот и всё.

Плюсы? Это великолепная возможность для меня провести переговоры. Минусы? «Темпест» не несет на себе вооружения. В него воткнули пару очень тяжелых пулеметов на «плечи» и несколько турелей на спину лишь ради приличия. Не удивительно, что он уцелел, наверняка осуществлял свои функции где-то вдалеке от Благовещенска…

- Момо, нам нужно его захватить…, - пробормотал я, не отрывая взгляда от СЭД-а.

- Жду ваших указаний, господин, - прошелестело рядом.

- Смотри, - я передал ей бинокль, - Взгляни на его… спину. На то место, куда идёт лестница. Там дверь внутрь, она единственная. Сейчас закрыта броневыми заслонками, значит, внутри кто-то есть. Нужно дождаться, пока её откроют, затем пробиться внутрь, обязательно вдвоем, понимаешь? Пока один будет искать, как закрыть заслонки, второй зачистит всех внутри. Я почти уверен, что там командиры. Совершенно не нужные нам в этих обстоятельствах люди. Мы можем подобраться ближе?

- Шагов на 20… 25, господин, - неуверенно пробормотала некомата, дёргая ушами, - Патрули…

— Значит, подбираемся поближе, а затем, когда дверь откроется, штурмуем, - решился я.

Поспешный план, но зато бьющий сразу двух зайцев – возьми я под управление «Темпест», то не только получу убежище, откуда смогу безбоязненно переговорить со всеми, с кем посчитаю нужным, включая Рейко на «Намерениях», но еще и ликвидирую нелояльных приказу командиров. Главное, чтобы кто-то из них вылез на свежий воздух…

Долго ждать не пришлось. Солдат и табак по жизни неразлучны, а курить в тесном пространстве внутреннего бункера занятие для законченных мазохистов. Так и здесь, через развернувшиеся с сочным лязгом раскрывшейся бронестворки просочился человек в майке и подштанниках, садясь на лестницу с сигаретой в зубах и начиная жадно и часто чиркать зажигалкой.

- Вперед, Момо, - хрипло проговорил я, поднимаясь с травы.

Идея отчетливо отдавала записным идиотизмом – врываться с саблей наголо в почти готовый к противостоянию с соседями военный лагерь противника, но это как посудить. Если ты высокий, тяжелый и умеешь бегать со скоростью, которая не снилась нормальному человеку, то всё может получиться прекрасно. А если еще и согласен потратить последние разрывные заряды «гренделей»…

Я был согласен.

Первыми в мой прицел попала патрульная двойка, как раз завершавшая очередной круг обхода. Оба солдата шли очень близко друг от друга, являясь крайне соблазнительной целью. Массивный пистолет в правой руке гулко рявкнул, разрывая звуком относительную тишину лагеря и превращая парочку удивленно выпучивших глаза людей в разлетающиеся фрагменты. Еще три шага и стреляю с левой руки, размазывая по броне «Темпеста» курильщика, подскочившего от грохота на лестнице. Удачное попадание. Нет, не попадание. Снаряд разорвало в метре от человека, но его это не спасло.

Бегу, бегу на всех парах.

Следующая цель – легкий двуногий СЭД, похожий на птицу киви, чересчур резко дернувший орудийной башней в моем направлении. Попасть я по нему попадаю, только вот броню не пробил точно, лишь заставил переступить ногами для сохранения равновесия. Торопясь, жму на спусковой крючок еще раз, корректируя прицел, умудряюсь задеть взрывом ключевое сочленение правой ноги, от чего перекосившийся разведчик начинает заваливаться набок. Вовремя, падающая машина разражается длинной пулеметной очередью, разносящей по округе.

Тридцать метров.

Самое опасное место, в траве повсюду разбросаны спальные мешки, а в них – уже проснувшиеся люди. Мало кто спит полностью застегнутым, если большой риск поймать пулю. К счастью, я не один. Тихо свистят метательные ножи Момо из-за моей спины, впиваясь в возящихся людей, пытающихся определить, откуда им грозит опасность. Не успевают.

Вновь стреляю, поспешно, часто, тратя три бесценных патрона. Слишком уж много теней вижу в одной из немногочисленных палаток лагеря. Теперь палатки нет, три выстрела из «гренделя» вполне могут заменить один из хорошего гранатомета. В плечо вцепляется маленькая рука, рывком выдергивающая тело решившей воспользоваться мной как трамплином некоматы вперед и вверх. Из рук шиноби вылетают короткие высверки ножей, поражая спрятавшихся в траве людей, уже начавших куда-то стрелять. Я хватаюсь за забрызганную кровью курильщика лестницу, легким броском подкидывая свою напарницу прямиком ко входу в «Темпест». Она тут же молнией ныряет внутрь.

Всё это занимает секунд шесть… или восемь, не более. Быстрый сокрушительный прорыв. Встав возле створок, разряжаю магазины по оставшимся палаткам и чему-то, сильно напоминающему пулеметный расчет. Тяжелое орудие развернуто в сторону «лоялистов», мне не угрожает совершенно, но шанс уменьшить число тех, кто вряд ли согласится сотрудничать, упускать не хочется. Чем меньше бунтовщиков, тем больше шансов, что остатки присоединятся к лояльным. Плюс меньше угрозы дирижаблям, возле которых стоит «Темпест».

Одинокий выстрел из внутренностей СЭД-а заставляет меня бросить «грендели» на пол. Бегу на звук, попутно ударяя локтем по мощному рычагу внутреннего запора. Створки скрежещут и лязгают за моей спиной.

Каморка, гордо называемая в проекте командной комнатой, завалена матрасами, объедками и обильно кровоточащими трупами. Кроме одного человека, пытающегося навести на зажавшуюся в угол Момо дымящийся пистолет. Свободной рукой он безуспешно пытается удержать внутренности, норовящие вывалиться через разрез. Его рука дергается, пытаясь навести ствол на появившегося меня, но опаздывает. Сжимаю в ладони пистолет вместе с плотью, вырывая из горла жертвы животный визг. Смяв оружие, наношу прямой удар ему в голову, убивающий солдата.

- Момо, ты как?! – бросаюсь к шиноби. Та молчит, лишь тихо вздрагивает, прижимая руками рану на ноге. Обычное сквозное ранение чуть выше середины бедра, я видел неоднократно, даже у себя, только вот Момо Гэндзи конституцией чуть ли не с ребенка. Обычное пулевое ранение в её ножке выглядит жутко большим.

Стол. Военные не обходятся без алкоголя. Есть нечто вроде самогона. Крепкий, вонючий. Быстро мою в нем заляпанные кровью руки, а затем выдёргиваю девушку из её угла. Несколько моих быстрых и деловитых рывков оставляют Момо без одежды ниже пояса, теперь рану можно оценить детальнее. Да, обычная сквозная, просто слишком большая для девочки, и обильно сочится кровью.

Черт.

- Господин…

- Молчи.

Жгут из попавшегося под руку шнура плотно перетягивает девичью ножку. Снаружи вовсю барабанят по бронестворкам, толку от этого ноль. На лестнице может поместиться один человек, ничего он не сделает. Никто ничего не сделает, «Темпест» может выдержать даже обстрел из средних СЭД-ов прямой наводкой. Значит, время есть. Заставляю Момо проглотить несколько капсул из собственного неприкосновенного запаса, затем, найдя наполовину распотрошенный ящик скорой помощи, накладываю на рану плотную временную повязку. Мне нужно время.

«Порошок Авиценны» использовать нельзя. Да, он моментально перекроет кровотечение и даже сузит раневой канал, но при этом оставит некомату инвалидом до конца жизни. Она больше не сможет бегать, красться, прыгать. Требуется другое решение, хотя бы временное. В Мирреде, да и на «Намерениях» есть небольшой запас регенерирующего эликсира, но я не могу сейчас всё бросить. Зато могу кое-что другое.

Миниатюрная шиноби вновь пытается что-то сказать, но препараты, чья дозировка рассчитана на меня, слишком быстро её вырубают. А я, сметя с койки разный хлам, аккуратно опускаю на освободившееся место раненую, а затем сажусь рядом на пол, прикрывая глаза и стараясь отрешиться от густого запаха крови и нечистот, витающего в воздухе от пяти распоротых трупов. Нужно сосредоточиться, найти необходимый здесь и сейчас «пузырь» знаний.

«Полевая хирургия», подраздел «Пулевые ранения».

Знания обычно лезли в голову в сопровождении мерзких болезненных ощущений. Понятия, определения, инструкции, всё это втискивалось, как тот же тампон в рану, расширяя, углубляя, придавая словам новые смыслы. Чуть-чуть, но глобально меняя мою картину мира. Сейчас я их даже подгонял, пытаясь осмыслить и вычленить нужное прямо на ходу. Здесь и сейчас. Ну же, давай, дай мне с чего начать, я не хочу ждать!

Вскоре я открыл глаза, морщась от неистовой головной боли. Мне нужен свет, инструменты, дезинфектант. Всё это есть в наличии, пусть и не в идеальном качестве. Сойдет.

Переложить Момо на стол, снять повязку, продезинфицировать рану и область вокруг неё. Надрезать кожу, оценить повреждения, убрать сгустки крови, аккуратно срезать лохмотья кожи и мяса, выглядывающие из выходного отверстия. Артерии и вены? Не задеты, всё чисто, просто пугающая большая дырка насквозь. Мышцы ерунда, нарастут. Что дальше? Практически ничего, можно закрывать, но нужен дренаж. К счастью, гибкая трубка в комплекте медпомощи еще осталась. Теперь самое главное – наложить достаточно тугую повязку, но так, чтобы она не перекрыла кровообращение. Накладываю, приматываю закупоренную и уже заполнившуюся кровью трубку дренажа к ножке девушки. Пока пусть побудет так. Теперь нужно создать ей место почище и поудобнее. Больше здесь ничего сделать нельзя. Мои недоработки и ошибки компенсируются алхимией.

В самом крайнем случае я рвану в Мирред, где… отрублю Момо ногу. Прижгу культю, волью ей регенератор. Много. Нужно будет, волью весь. Такая «операция» выведет некомату из строя надолго, до конца… всего, но… Не думать о том, что она не выживет в мире без эфира! Не думать о том, что эликсир пропадет зря! Понял, Эмберхарт!?! Ты не опустишься до этих мыслей. Никогда.

Омерзительнейший самогон я с натугой глотаю в приступе веселого садомазохизма, отчаянно желая, чтобы он вытравил во мне ту мерзость, которая попыталась сейчас прикинуться логикой и прагматизмом. Заодно можно и закурить, вряд ли дым «эксельсиора» ухудшит смрад от рассечённых ножом Момо тел.

Пора заводить «Темпест» и приступать к переговорам.

Пилотная кабина, похожая на водительское кресло трактора, оснащенное чуть ли не полусотней различных рычагов, сначала вызвала оторопь, но разобраться оказалось несложно. Всё-таки второе поколение СЭД-ов. Довольно быстро я определил, что органы управления тут для каждого положения доспеха свои, а затем нашёл доступ к управляющему кристаллу, активировав машину. Пропахшая потом, кровью и табаком конструкция грозно загудела многочисленными ЭДАС-ами, возвращаясь к жизни. Побегав глазами по панели, я нашёл переключатель, разворачивающий «Темпест» в «разведывательное» прямоходящее положение. Так будет спокойнее.

Неуклюжий громоздкий титан разворачивался медленно и громко. Явно давно не проходил техобслуживания, что вовсе не удивительно в наших обстоятельствах, но все основные системы, кроме трех вспомогательных двигателей, были в пределах нормы. Чего нельзя было сказать о бегающих вокруг гигантского СЭД-а людях, часть из которых подозрительно возилась у брюх дирижаблей.

- Всем отойти от воздушных судов! – громыхнул я через динамики «Темпеста», - Говорит лорд Алистер Эмберхарт!

…а затем навёл пулеметы на крошечных с такой высоты людей, активируя автоприцеливание спинных турелей.

Необходимый для успешных переговоров уровень был достигнут, но слишком большой, с моей точки зрения, ценой. Гэндзи всегда была тихой, незаметной и смертоносной, но одна только попытка штурма, пусть даже и толком не проснувшихся людей… и вот такое ранение. Паршиво. Ну ладно, рана зарастет, а мне лишь бы здесь разобраться, да вернуться в замок. Всё дальше пойдет само собой.

Дипломатии как таковой не случилось, просто не с кем оказалось договариваться – Момо положила всех, чье слово имело хоть какой-то вес. Поэтому я в приказном порядке велел бегающим под ногами воякам либо уматывать отсюда, куда душа захочет, либо идти к лоялистам и приглашать уже их на переговоры. Люди, осознающие, что идти до ближайшего хабитата, отбивать там дрезины, а затем ехать туда, где их примут как дезертиров, почти все согласились на второй вариант. А может быть, тому виной было расстояние, оставшееся между ними и авангардом индокитайцев. Его я тоже озвучил. Что такое «ракшасы» местные знали.

Затем последовал довольно неприятный момент – совещание с лоялистами я собирался произвести в отсеке «Темпеста», куда пригласил сначала обычных солдат. Перенеся спящую под лекарствами Момо в кресло пилота, я запустил внутрь людей, предупредив их, что открою огонь при малейшей угрозе. Очистка помещения прошла без эксцессов, не считая косых и враждебных взглядов от уборщиков, но вот командир «лоялистов» вместе со своими лейтенантами уже потребовал, чтобы на самом разговоре я присутствовал безоружным, также, как и они. На это я согласился легко. Правда, «лоялисты» решили сделать ход конем и буквально наводнили лагерь своих идеологических (или каких там еще) противников, бескровно захватывая всех в плен.

Хоть что-то само решилось.

Убедившись, что я безоружен, солдаты позвали командиров. Пока в тесную командную рубку впихивались трое битых жизнью и слегка одичавших мужчин в потертой форме, я лишь стоял, кивая им в знак приветствия. А вот последнее тело, с трудом втиснувшееся в дверь, было мне не просто знакомо…

- Евгений? – искренне удивился я, глядя на знакомое хмурое лицо своего габаритного друга, с трудом влезающего в рубку. Михаил Распутин, здоровенный блондинистый детина, шестой сын князя, и в таком ме…

Не говоря ни доброго ни худого слова, княжич схватил меня одной рукой за горло, с натугой приподнимая от пола и довольно больно ударяя макушкой о железный потолок. От силы сжатия у меня перехватило дыхание, а от удара в глазах заплясали бабочки из света. Вошедшие первыми тут же азартно загомонили на русском:

- Не ждал?

- Попался, сучонок!

- Все как и хотел, без оружия!

- Дерека убил, падла! Климушеску!

- От княжича не вырвется!

Я позволил себе лишь краткий взгляд в глаза своего русского друга. Прочёл в них злость, решимость, начинающее набирать силу удивление. Те, кто за его спиной, были уверены, что он захватил меня, взяв в плен, но сам Распутин… он давил, чтобы убить. Так, как это уже привык делать я, когда доходить до рукопашной. Размозжить ткани, хрящи, разорвать сдавливанием артерии, размолоть позвоночник. Это избавило меня от секундного колебания. На любую силу найдется другая сила. Значительно возросшая с тех пор, как когда-то мы с ним набили друг другу морды.

*хруст*

Евгений даже не понял поначалу, что произошло, почему его рука больше не удерживает меня за шею, несмотря на то что она осталась на месте, а вот противник, ловко пойманный в самый удачный момент, почему-то приземляется на металл пола. Затем его взгляд сфокусировался на безжалостно вывернутом мной большом пальце. Крутить пришлось резко, давить сильно… в результате упомянутый палец у княжича сейчас безвольно свисал вниз, вывернутый из своего места, а из разорванной кожи на ладони начинала хлестать кровь. Короткий удар в лоб отправил Евгения на только что наспех вымытую палубу командного отсека.

- Что…, - подскочил с места на койке ближайший ко мне вояка. Его я ударил нежно, почти ласково, стараясь ничего человеку не повредить, но не преуспел, тот отлетел, отыграв затылком о стену и, видимо, потеряв сознание. Рудольф, Момо, теперь еще встреча с другом, решившим на меня напасть. А я ведь очень немногих в своей жизни считал друзьями. Тяжело.

- Заткнулись. Сели, - мертвенным голосом начал отдавать приказы на русском я оставшимся двоим, - Будете рыпаться – вырву яйца. Очень. Медленно.

Мне нужно время перевязать дурака-Распутина.

Конечно, в тот момент я не знал, что Женя – дурак. Это выяснилось чуть позже, после того как я, намертво забинтовав руку княжича и скормив последнему лошадиную дозу обезболивающего, не запихал мычащее от боли тело в дальний угол, дабы оно не мешало проводить переговоры. Того, кого случайно вырубил, удалось частично вернуть в строй, залатав небольшое рассечение на голове, дав выпить и опять же скормив обезболивающего. Всё это время уцелевшие сидели молча, ждали.

- А теперь, господа, - тем же холодным тоном проговорил я, - Прошу мне объяснить, с какой стати вы решили на меня напасть. Разберемся с этим вопросом – приступим к основному. Времени у нас нет, есть лишь приближающиеся ракшасы.

Упоминание о четвероруких котах-гуманоидах «включило» моих собеседников. Как я и подозревал ранее, все трое были командирами отделений разведки, не выше, от чего дисциплина в лагере выживших особо не блистала. У людей просто не было лидерских навыков. Организовать на меня такую своеобразную засаду решили под давлением Распутина, утверждавшего, что умеет управлять СЭД-ами. Чем я не угодил местным воякам? Всё просто – Инганнаморте Инквизитор, а Константин Третий лишь император Руси. Приказ и объяснения второго они могут и хотят игнорировать, а вот Фаусто отдал четкое распоряжение меня убить. Безоружный, да еще и в тесной рубке, да еще и когда на вашей стороне здоровенный богатырь? Выводы напрашиваются сами.

Пилота «Темпеста» именно по этой причине с собой не потащили. Зачем рисковать ценным кадром, когда достаточно захватить СЭД и немного поводить пулеметами по сторонам, чтобы утвердить свою власть?

- Мда, не ожидал такой… прозаики, - стрельнув взглядом в слегка пришедшего в себя Евгения, баюкающего искалеченную руку, я обернулся назад к командирам, - То есть, вам передали, что я просто… приду и возьму командование. Один. Появившись из чистого воздуха. А затем решили, что вы справитесь и с моим убийством, и с зачисткой хабитатов, я всё верно понял?

- А мы обосрались. Со всем, - угрюмо признал самый старший из мужчин, - Что теперь будет?

- Ничего, - неприятно удивился я, - Передо мной и вами стоит одна задача – в срочном порядке лишить силы вторжения возможности пополнять пищевые запасы.

- Это пятьдесят… два… хабитата… Алистер, - внезапно прохрипел очнувшийся Евгений, - Больше… миллиона… человек, идиот ты английский! Ты понимаешь… сука, на что ты их… обрекаешь?

- Княжич, - тут же нехорошо покосился тот же старший, - Ты это о чем? До этого ты был целиком «за» … А сейчас о чем молвишь?

- Или он просто делал вид, - отрезал я, - Видимо, господин Распутин думает, что после армии индокитайцев останутся полупустые погреба и живые жители, а сами солдаты вымрут от непривычной им репы, тем самым решив дилемму гуманности на корню. Может, у него еще фантазии на эту тему найдутся. У нас нет времени это обсуждать.

- Согласен, - откликнулся ушибленный о стену, неловкими движениями раскладывая карту местности на столе между коек, - Давайте перейдем к делу, лорд. Дирижабли нужно подготовить, загрузить бомбы, определить маршруты, по которым они пойдут. Чем раньше отправим, тем лучше.

- Да. Но сначала вы мне укажете все нитки дорог, по которым могут пойти паровозы индокитайцев. У меня скоростной дирижабль, разрушить рельсы успею без привлечения ваших сил.

- Хорошо, затем…

- Нелюди…

- Заткнись, Женя, - с натугой выдавил из себя я, - Иначе я тебя сильнее поломаю. Просто потому, что ты дурак. Полный дурак, круглый такой. Прекраснодушный настолько, что я тебя даже не убил.

- Поч…

- Потому что, Женя, ракшасы являются людоедами, а слуги богов, придурок ты этакий, не будут оставлять за спиной живых. Они используют пленных хабитатцев для переноски провизии. Еда, несущая еду, дурень. Кто будет бесполезен – тех вырежут. А вот если мы разбомбим склады, оповещая по радио зачем и почему, народ может пуститься в бега. Шансы спастись в сотню раз выше у людей будут. В сотню. Хотя бы рассеяться по степям, по местности. Но ты ведь об этом не подумал, да? Перед глазами только горящие хаты? А теперь сиди и молчи, пока мы будем готовить будущее поле боя для твоего императора.

Выговорившись и видя понимающие взгляды солдат, я почувствовал, что мой долг как друга исполнен до конца. Если бы Распутин-младший на меня напал, подчиняясь приказу, из чувства долга или защищая своих, я бы его понял и простил. Пусть даже это ничего бы не дало ни сейчас, ни в будущем. Но он просто «пытался спасти хабитатцев», чем напомнил мне того идиотского старосту из Словении, умоляющего на коленях словенского же вояку «как-нибудь исправить ситуацию с телокрадом». Как-нибудь. Тупость и наивность, порождающие омерзение. Хуже, чем прятать голову в песок - это заставлять её прятать и у окружающих тебя людей.

Закончив с командирами распределять задачи, я их выпустил, попутно выведя нянчащего руку княжича на свежий воздух. Цели были определены, графики выведены, временные рамки установлены, настоящий пилот «Темпеста» уже спешил на своё рабочее место. Оставалось взять его на борт, отойти СЭД-ом на некоторое расстояние из лагеря, обменяться позывными с самим пилотом, дабы поддерживать связь с вояками, а затем вернуться с Момо на «Благие намерения». Плевое дело. Мелочи.

…она лежала на полу, когда я поднялся в кабину пилота. Как только я увидел её, распростершуюся на стальной решетке, то понял всё сразу. Еще не видя кровь, не перевернув хрупкое тело, не погладив пальцами рукоять знакомого короткого ножа, вбитого маленькой, почти детской, но очень опытной рукой в самое сердце. Её лицо было спокойным, полностью умиротворенным, даже довольным.

Короткая записка расплывающимися, но различимыми иероглифами на оборотной стороне мятой-перемятой карты. Она использовала кровь, чтобы писать. Свою.

«Лекарства понадобятся, я – уже нет. Простите. Так будет лучше.

Момо Гэндзи»

Глава 13

Пустота бывает разной. В отличие от моей Тишины, убирающей все наносное, все неестественное и неправильное, напоминающей о незыблемой вечности, эта пустота была тяжелой. Она сдавливала мне грудную клетку так, что дышать было тяжело, приходилось сознательно забирать побольше воздуха.

И работать.

Несколько свирепых тычков погнутым ломом расшвыривают камни под рельсами, позволяя воткнуть на свободное место брикет взрывчатки. Самый простой, чуть ли не обычный динамит, даже аналог бикфордова шнура есть. Его я и поджигаю от сигареты, затем неторопливо двигаясь дальше. Взрыв довольно громкий, но уже не смотрю на него, даже не дергаюсь. Иду копать следующую ямку. Механический труд. Мне слишком хреново.

Мелкая… дурочка. Маленькая зомбированная дурочка с мозгами, пропитанными учениями циничных ублюдков. Экономия лекарства, хех…

Где-то недалеко, в паре-тройке километров от меня носится Рейко. Ей взрывчатка не нужна. Короткий сильный разряд пережигает рельсу за секунду, разворачивая камни и доски. Я знаю, что моя жена сейчас плачет. Я и сам, наверное, тоже.

Момо всегда была необщительной. Она либо спала, либо тихо наблюдала за окружающими, забравшись куда-нибудь в укромное место. Ей хватало. Было достаточно. Девушку воспитали как шпиона и убийцу, охранника и телохранителя, внушили ей эти японские идеалы долга, работы, служения… не знаю, чего именно! У меня не было времени и сил, чтобы попытаться выковырять её из этой раковины, а у Рейко не было понимания, почему это нужно сделать. Бывшая Иеками сама продукт такого же воспитания, просто в другой форме. Миранда же брала пример с Рейко.

И вот, доигрались. Как же глупо.

Она считала себя оружием, слугой, а мы считали её замкнутым ребенком. И то и другое было верно. Послушание, выполнение задач и миссий – это была её жизнь, смысл, цель. Единственное решение, что она приняла сама, было просто убийственно нелепым. Для меня. Воткнуть себе нож в сердце, поняв, что стала бесполезной. Решила сэкономить мне… эликсир.

Я взрывал и взрывал рельсы, находясь в состоянии, когда хочется только убивать. Смести с лица земли тех выживших вояк, Распутина, потом вернуться в Японию и перебить всех, кто считает, что воспитывать детей таким образом – это достойно и полезно. Просто выдавить из них жизнь, медленно и основательно, глядя в глаза, внимательно и дотошно пытаясь рассмотреть в угасающих взглядах этих ублюдков намек на честь, совесть, сознание.

Ненавижу терять. Еще в прошлой жизни старался никого не подпускать близко, разорвать череду потерь, сопровождающую всех и каждого. В этой – тоже. От судьбы не уйти. Даже если ты извернулся, даже если те, кого ты ценишь и любишь сидят в неприступном замке, то это будет лишь иллюзией. Сейчас я потерял ребенка. Пусть приемного, пусть воина, которого я посылал на смертельно опасные задания, пусть тренированного убийцу, пусть даже женщину, с которой неоднократно делил ложе!! …но ребенка.

Того, кого не успел научить беречь собственную жизнь. Не объяснил ценности для неё самой и для меня.

Чего стоит чувство ответственности, чего стоят любые чувства, если ты просто их… чувствуешь? Не делаешь ничего? Откладываешь на потом?!

Чувство вины душило. Мне стоило просто пойти первым, перебить этих сонных придурков, почему я не пошёл?! Почему послал её?! Решил, что для профессиональной убийцы короткая резня в тесном помещении – это раз плюнуть?! Регина? Взрослая женщина, сделавшая свой выбор! Женька? Просто малолетний придурок, он же мой ровесник! Девятнадцатилетним парням положено быть прекраснодушными поверхностными идиотами, уверенными в собственном бессмертии! Но Момо…

Вырыть ямку, вынуть из мешка брикет взрывчатки, сунуть под рельс, поджечь шнур. Идти дальше.

- Знаешь, Эмберхарт, а она могла была быть сейчас жива…, - бьет в спину ножом знакомый голос.

Он.

Оборачиваюсь, вижу синекожего демона, сидящего на рельсах. Выражение его лица, вечно глумливое, сейчас даже слегка печально, если глаза меня не обманывают.

Молчу.

- Вы могли бы с ней вдвоем сейчас лежать в обделанных пеленках, - спокойно продолжает Дарион Вайз, - Не только с этой малышкой, понятное дело. С рыжей тоже. Гадили бы, орали, сосали сиську. Наслаждались бы новой молодостью. Счастливое детство, легкая юность. Затем бы начали друг друга искать. Новый мир, верные товарищи, твои знания… Ты бы смог всё, что захотел. Но… ты здесь. Теряешь своих и рвешься вперед по чужой указке.

- Что ты сделал с Праудмур? – вырывается из пересохших губ абсолютно не важный для меня вопрос. Ненужный вопрос. Он выплюнут как залетевший в рот случайно листок.

- Ничего особенного, - морщится демон, делая пренебрежительный жест рукой, - Уложил поспать. Чуть перестарался, конечно, но эта дурочка уже сутки с лишним как продолжает свою нездоровую активность. Тебе она важна, Эмберхарт? Мне казалось, у нас речь кое о чем куда более…

- Если тебе хоть в чем-то хочется поверить, Дарион Вайз, - медленно проговариваю я, - Так это в сроках, что ты называл. Время прошло, не так ли? Шансы упущены. Зачем ты здесь?

Тишина. Синекожий демон срывает длинную травинку, задумчиво крутит её в пальцах. Затем поднимает на меня взгляд своих черных бездонных глаз.

- Я хочу понять, лорд Алистер Эмберхарт. Понять, почему ты делаешь то, что делаешь. Почему веришь этому… эху мертвеца. Почему хочешь за ним следовать, несмотря на то что я тебе предложил нечто куда ценнее рая. Я предлагал тебе целый мир.

- Действительно…, - мои губы трогает очень кривая улыбка. Хочется ударить демона. Хоть ломом, хоть мечом. Сокрушить, убить, стереть в пыль, заставить распасться. Не потому, что Дарион Вайз противостоит мне, не потому что опасен и умен, а потому…

- Я не могу понять его три тысячи лет, Алистер, - тихо и даже как-то печально заключает синекожий, - Помоги мне. Дай ответ на мой вопрос. Если я его пойму, то даю слово – больше не пошевелю и пальцем, чтобы причинить вред тебе и твоим близким.

- Дохлый номер. Ты мог уже нашевелить своими пальцами на целую армию. Можешь вообще ими не шевелить, шевеля только языком. Более того, я знаю, что ты ограничен ворованными у предшественника правилами. Хочешь купить за пустоту то, чего не смог сам достичь за тысячи лет?

- Ну я же демон, - улыбается демон. Только эта улыбка очень… жалкая, блеклая и пустая. Странное зрелище.

Сажусь на рельсы и закуриваю. Дарион Вайз терпеливо ждет. Что для него пять минут по сравнению с тысячами лет? Тем более, он знает меня достаточно хорошо, чтобы понять – я отвечу. Возможно не так и не то, что ему так хочется услышать, но ответ будет.

И он приходит. Слишком велики у меня внутренние горечь и пустота, чтобы промолчать. Мне невыносимо сильно хочется сделать кому-то больно. Собеседник подобрал отличное время для своего вопроса.

- Мы смертны, демон, - начинаю я, - Для тебя это не новость, но понять, как человек живёт и чувствует, видимо, представляет для тебя сложность. Человек рождается, орёт в обгаженных пеленках, совершает детские и юношеские ошибки, затем взрослеет. Берет на себя ответственность за новую жизнь, за своих близких. Потом он чувствует, что его время уходит. Увядание начинается рано, лет в сорок, иногда даже раньше. Мы не связываем в мыслях свою жизнь и Искру, как это делаете вы. Наша вечность в потомках. А знаешь, как люди развиваются?

- Как? – не удерживается внимательно слушающий демон.

- Вместе, - отвечаю ему я, - Мы рождаемся, живем и умираем, но наши дела толкают всех остальных дальше. Рождающихся, живущих и умирающих. Каждый толкает всех. Дальше, выше, глубже. Лень, подлость, хитрость, разум, тупая сила хабитатца, что может оказаться отцом или дедом будущего гения. Слабость человека ведет к общности, а общность имеет безграничный потенциал. Я из того мира, где люди летали по воздуху, где имели устройства, дарующие им мгновенный доступ к знаниям и развлечениям, где последний из крестьян мог развлекаться и обучаться так, как не способны были Древние в этом мире. В моей прошлой жизни существовало оружие, способное разорвать этих местных божков вместе с их Небесами… за полчаса. И знаешь, что я думаю? Те люди, из моей прошлой жизни, они сделали всего пару шагов навстречу настоящему своему могуществу. Возможно, они так и не дошли, уничтожив друг друга в войне, пав от эпидемии, погрузившись в развлечения, что стали куда ярче жизни. Всё это возможно. Но они шли, уверенно шли. А вот здесь и сейчас – все стоят.

- Стоят? – демон удивился.

- Замерли от ужаса, - кивнул я, - Боятся сделать лишний шажок в сторону, чтобы не вызвать очередной апокалипсис. А чему всё виной? Эфир. И вы, разумеется. Боги, демоны, телокрады, прочие сущности, которым не сидится у себя дома. Следовательно, нам, людям, нужно что-то делать.

- А тебе не приходило в голову, что этот мир специально создан таким, а? – прищурился Дарион Вайз, сосредоточенно меня выслушавший, - Что миры рядом с Иггдрассилем и предназначены для сотворения новых высших сущностей? Что это необходимый мирозданию процесс?

- Необходимость…, - вздохнув, я извлёк портсигар, доставая из него сигарету. Сосредоточился, вспоминая давнюю привычку. На кончике пальца медленно и неуверенно разгорелся слабенький огонек, еле заметный на этом степном солнце. Тяжело далось. Энергетика давно перестроилась на управление «Паладином», даже такое смешное усилие отнимает море энергии. А ведь когда-то я, уверенно считающий себя полным слабаком, кипятил чайник с куда меньшей затратой сил. Неожиданно, внутри меня как будто что-то надломилось, и кончик пальца, на котором гасла тепловая энергия, вспыхнул яркой звездочкой, от которой по ладони пошли крохотные молнии. Полюбовавшись разрядами, я встряхнул рукой, гася их. Ерунда, не стоит внимания.

Демон, не демонстрирующий никакой реакции на увиденное, продолжал смотреть на меня.

- Я человек, Дарион Вайз, - сказал я ему, - Слабый, беспомощный, глупый. Ограниченный. Но что для меня необходимость мироздания, когда существует собственная? Этот мир болен. Тобой, Иными, богами, эфиром. Я помогаю ему излечиться.

- Не считай меня идиотом, Алистер Эмберхарт! - в глазах синекожего промелькнула и быстро угасла ярость, - Людям без эфира – конец! Он их единственная надежда! Если Шебадд Меррит добьется успеха, то вся планета на века станет прибежищем дикарей! Ты это должен знать не хуже меня!

- А ты окажешься узником в самостоятельно выбранной клетке, на троне, который так давно жаждал. Бесправным и бессильным на долгие-долгие тысячи лет, - ухмыльнувшись, заключил я, вставая и выбрасывая окурок, - Из-за собственной лени, жадности и амбиций. А теперь вопрос тебе, Дарион Вайз – почему ты-то счел меня идиотом?

Поправив перевязь меча, я кивнул на едва заметные облачка пыли на горизонте, что определенно подросли за последнюю минуту. Демон просто тянул время своими разговорами.

- Ну я же демон, - ухмылка моему собеседнику снова не удалась. Она, в отличие от всех прошлых его ужимок, вновь была вымученной. Я начал догадываться почему.

- А я человек. Так что большое тебе мое человеческое спасибо за эту западню. Я очень в ней нуждался.

- Развлекайся, - махнул рукой медленно растворяющийся в воздухе Дарион Вайз, - Ответа я, всё-таки, не получил.

Подождав, пока он исчезнет (или сделает вид), я весело пробормотал себе под нос:

- Ты его получил уже с десяток раз, только вот услышать и понять не можешь… Что сложного в понимании концепции «Пошли на хрен из моего мира!»? Конец человечеству или не конец – этот вопрос должен решаться только и строго человечеством в рамках его, человечества, реальности. Вы же всё, уроды, не настоящие. Не вам принадлежит этот мир. И не будет.

Демоны, маги, боги, телокрады, Древние… и прочая ерунда. Они присосались к людям как пиявки, как тупые, но сильные пастухи. Особенно маги. Что есть магия? Это просто-напросто еще одна дубина в руках идиота. Магу нужны рабы, нужно восхищение, нужно преклонение. Всё, что и простому дикарю с мускулами. Дикарь отступит перед пистолетом, попытается сжечь фабрику, производящую современное оружие. Избавится от конкуренции. Маг? Сожжёт почти всё. Ему, волшебнику, повелевающему стихиями, вовсе не нужно, чтобы его соплеменники развивались и благоденствовали. Служить ему они могут и дикарями. Много ли нужно одному человеку? Любая тупая могущественная тварь низводит своей силой окружающих до своего уровня, подчиняет их, заставляет прислуживать. Любой чрезмерно сильный и влиятельный индивидуум, получивший свою власть не от социума, а из постороннего источника, рассматривает социум как низших. Он паразитирует на нём, жирует, праздно и бессмысленно надувается чужой кровью и жизнью, ничего не отдавая взамен. Люди могут стать всесильны, но только вместе, как вид, как социум. Почему это понимают лишь Шебадд Меритт и я?

Ракшасов было немного, всего с десяток. Передовой разведывательный патруль, не более того. Конечно, для обычных людей десять вооруженных саблями сверхъестественных котов были бы огромной проблемой – быстры как гепарды, сильны как тигры, жестоки и совершенно беспощадны, но…

Не для меня. Было просто плевать. Хотелось драки, крови и боли.

Стрелять я начал с неоптимальной дистанции, до бегущих ко мне прямой наводкой слуг богов было еще метров сто, как я уже опустошил барабаны на обоих револьверах. Дюжина выстрелов, восемь промахов, зато четыре двухметровых ракшаса роют мордами землю, а я уже выдираю из плечевых кобур «грендели», заряженные обычными патронами. Вновь торопливая разрядка барабанов, но и то не до конца, я успеваю нажать на спусковые крючки всего по два раза перед тем, как с силой отпрыгнуть назад, бросая оружие. Еще минус два, почти разорванные пополам попаданиями. Сильные, быстрые, смертоносные, но предсказуемые и ограниченные.

Четверка выживших удивлена и ошарашена моим маневром в виде прыжка на несколько метров назад, их темп сбит, все дружно тормозят на том месте, где я стоял раньше. Есть время как приземлиться, так и выдрать из ножен клинок. Даже предвкушающе оскалиться успел, готовясь встретить почти пришедших в себя котов, явно думавших, что бегут кромсать простого смертного, только вот ни я, ни они даже крякнуть не успели, как два извивающихся жгута молний, обрушившихся на ракшасов сверху, превратили четырех полных жизни и ярости существа в разорванные стихией обугленные трупы.

А затем с небес медленно спустилась моя оглядывающаяся по сторонам жена, окруженная сетками ластящихся к ней электрических разрядов.

Какое разочарование.

- Милая! - позвал я настороженно поводящую головой левитирующую японку, - Давай я тебе бинокль подкину? Может, тут рядом еще есть?!

- Полетели отсюда, Ариста!! – нагло укравшая у меня драку Рейко была настроена деловито, - Все три пути испорчены! Время не ждёт!

…и когда она так летать научилась?

«Благие намерения» поднялись в воздух, и мы отправились к следующей транспортной связке, держа связь с пилотом «Темпеста». Операция шла полным ходом.

Мы вместе с выжившими разведчиками Благовещенска превратились в иссекающий скальпель, перерезающий подступающей армии Индокитая возможность продвигаться вперед без обозов. Конечно, всё шло далеко не так, как хотелось бы, военные, экономя далеко не бесконечные боеприпасы и ресурс дирижаблей, били зажигательными бомбами строго по складам хранения и отгрузки, что оставляло в хабитатах еще довольно много запасов пищи. Но недостаточно для стабильного прокорма армии в приблизительно 70 000 смертных и 2 500 ракшасов. В это же время Константин Третий уже устраивал пробные патрули по северо-восточным путям своих владений, гоняя по ним поезда с вагонами, утыканными пулеметными турелями.

Идея русского императора была из разряда «дешево и сердито», но показала просто безумную эффективность против индокитайцев. Те, имея в своем составе одну лишь пехоту и слабый аналог кавалерии в виде вооруженных саблями ракшасов, несколько раз очень крепко отхватили от патрулирующих поездов перед тем, как уяснить, куда соваться не стоит. Получив урок на северозападном направлении, индокитайцы продолжили наступление по прямой, идя вдоль путей в сопровождении трофейных поездов с припасами, которые вскоре им пришлось бросить. Наша с Рейко диверсия железнодорожных путей давала о себе знать.

Тем не менее, они шли. Вели за собой нагруженных как ослы хабитатцев вместе с пойманным и угнанным скотом, убивали и питались теми, кто не выдерживал дорогу. Заходя в полусгоревшие после бомбежки хабитаты, вторженцы обдирали всё, включая недозревшие и перезревшие плоды с деревьев, а затем продолжали упорно двигаться вперед.

Медленно. Достаточно медленно, чтобы русские успели организовать силы противодействия в виде нескольких отрядов легких, но непробиваемых для ракшасов СЭД-ов, начавших терзать орду пылящих по степи солдат короткими злыми набегами. Следующим по плану был внезапный ночной бомбовый удар с дирижаблей, управляемых выжившими Благовещенска. Хорошая стратагема. Простая, крайне эффективная против огромной голодной орды пехоты, направляемой мохнатыми четырехрукими пастухами.

Только не сработала. В центре идущего войска оказались китайские волшебники, а в далеком арьергарде шли миазменные твари. Эдакие два козыря, которые индокитайцы выложили одновременно. Магия ударила по СЭД-ам и дирижаблям, а выследившие наземные силы разведчиков миазменники попросту всех сожрали. Мы с Рейко слышали по радио вопли и мольбы пилота «Темпеста», пока его выковыривал из ходячего бункера «пожиратель городов» … О судьбе Евгения Распутина я не узнал.

- Они опоздали, - хмуро сказал я, выключая перешедшее на статику радио, - Мы успели. Им теперь не найти достаточно еды для быстрого марша. Нужно предупредить русских о магах, пусть срочно вызывают бойцов Инганнаморте. Инквизиторы смогут дать им жару.

- А зачем радио выключил? – удивилась супруга.

- Нам нужно будет сесть около активных рельс, подключиться через них, - пояснил я, - С Москвой отсюда не свяжешься на нашем передатчике.

Выбрать место, где можно без опаски спуститься, было сложно. С одной стороны боги, с другой индокитайцы, с третьей безостановочно катающиеся сейчас по местным степям русские на своих дрезинах. А те получились очень шустрыми, мы уже видели их с Рейко в деле. Небольшая повозка с пулеметом, стрелком и ЭДАС-ом довольно шустро разгонялась до 50 километров в час. Напороться на такой патруль бы не хотелось. В конечном итоге, мне пришлось соглашаться с супругой – пока я управляю дирижаблем, сажая его, вытаскивая кабели, подключаясь и передавая сообщения, она будет находиться в воздухе с биноклем. И если увидит приближающуюся дрезину, то предупредит меня. Несколько выстрелов из моего здоровенного «гренделя» отвлекут бойца, дав моей жене время и возможность упасть тому на голову и испепелить. Свидетели нам были не нужны.

К счастью, этого не потребовалось.

- Третий помощник секретариата Его Императорского Величества Константина Третьего на связи. Приём.

- Говорит лорд Алистер Эмберхарт…

Известность – оружие обоюдоострое. На другом конце провода далеко не сразу поверили, затем началось своеобычное перекладывание ответственности между чинами, попытки задержать меня на связи и блеяние в трубку, поэтому пришлось банально рявкнуть на «третьего помощника», велев записывать информацию. Скорее всего и повышение тона бы не помогло, но худой, носатый и лысый правитель Руси был человеком хватким и предусмотрительным, передав заранее в секретариат номер моей радиостанции на «Намерениях», которым я с ним в свое время поделился. Отмахнувшись от глупых вопросов, я потребовал, чтобы помощник вслух прочел записанную с моих слов информацию, а затем, убедившись, что всё было верно, разорвал связь.

Дело было сделано.

- Свобода – потрясающее чувство, - не веря себе, пробормотал я, сидя в кресле пилота. «Благие намерения» уже набрал солидную высоту, на которой и замер. Впереди был марш-бросок до Мирреда, но надевать шлем я не спешил. Хотелось просто посидеть.

- То есть, всё? – недоверчиво спросила Рейко, залезая ко мне на колени и садясь лицом к лицу, - Совсем всё?

- Не совсем, - улыбнулся я, погладив супругу по щеке, - Но почти. Теперь осталось только дождаться нужного момента. До него несколько недель, может даже месяцев. Потом я уже полечу один. В последний раз. Жалко мои железяки, но они уже не пригодятся. Скоро мы будем дома, милая.

- Твой корабль дрожит. Дергается, - поведала мне жена, - Чуть-чуть, но я чувствую. Он износился.

- Знаю, но еще пару полётов он выдержит, - не прекращал я своего приятного занятия, - Ну что, полетели домой?

- Ну сначала…, - протянула японка, - Расскажи мне о демоне. Том синем. С которым ты разговаривал. Можешь?

Эти слова моментально заставили меня напрячься. Не всерьез, просто осенило догадкой. Как молнией.

- Он и к тебе приходил, Рейко?

- Да, - спокойно кивнула девушка, - И давно. Много говорил. Разного. Но только ко мне. Миранда и Коул-сан не знают.

- Хочешь знать, говорил ли он правду? – усмешка у меня, наверное, получилось очень горькой.

- Он говорил слова, Ариста, - вздохнула жена, - Но я знала, что он говорит их для себя. Для своей выгоды. А ты молчал правдиво. Ты всегда молчал и делал то, что нужно. Решила просто спросить, когда у нас будет время.

Девятнадцать лет. Японка. Маленькая, шумная, веселая… но куда умнее Праудмур. Эх, Регина-Регина. Дура ты набитая, вымуштрованная.

- Тогда слушай, Рейко…

Смешно полагаться на волю полубогини, способной моментально взорваться электричеством во все стороны, разорвав дирижабль и отправив меня в полёт на пару километров до земли. Было бы смешно. Даже могло быть еще смешнее, так как доверяться, рисковать всем, оставшись буквально в полушаге до цели, рисковать тогда, когда хватило бы простой фразы «Я расскажу тебе через пару месяцев» …

Но я почему-то не мог не рассказать. Прямо по заветам незабвенного Шебадда Меритта, да получит он призрачный триппер, герпес и ячмень.

- Мой муж – Шебадд Меритт-сама! Выкусите!! Выкусите все!! Сдохните от зависти! А потом сдохните снова!!

Рейко вопила во всю глотку и танцевала. Это был ужасный танец. Он был воплощенным кошмаром сам по себе, а исполняемый полутораметровой девушкой с большим бюстом… он вызывал у меня настолько мощное потрясение, совмещенное с колоссальным чувством испанского стыда, что никакие другие эмоции просто не могли получить права на существование! Прикрыв глаза рукой, я сквозь пальцы наблюдал дерганные размашистые движения руками, ногами и тазом, что выполняла моя супруга. В голове было пусто. От криков победы, схожих бессвязности с воплями испуганного орангутана, болели уши.

Потом, когда она выдохлась, с довольным видом отдуваясь у радиорубки, я внезапно спросил:

- Райдзин, да?

Слишком легко она всё восприняла, слишком мало обдумывала мою исповедь. Её предок мог быть единственным, кто заранее…

- Точно, - с сияющей улыбкой в меня нацелили указательные пальцы, - Он давно мне сказал, что ты особенный! Что важный! Что связан с ним! Но чтобы реинкарнация самого Шебадда Меритта…!

…и танец пошёл по новой.

Пришлось даже ловить жену, хватать в охапку и садиться с ней назад в кресло, дабы та немного успокоилась, прекратив этот танцевально-вокальный ужас. Мне было легко. Не радостно, а просто легко. Тяжелые мысли взяли перерыв. Рейко вертелась, бубнила себе под нос, посылала время от времени весь эфир куда-подальше, не забывая проехаться по Дариону Вайзу, но постепенно затихала.

- Милая, давай отпразднуем дома, - предложил я девушке, - Мне очень нравится, что ты не стала разрушать дирижабль, но зачем нам тут рисковать?

- Еще пять минут посидим, - решила за обоих супруга, - Мне надо успокоиться! А потом домой!

Противный писк вызова по радио случился куда раньше, чем через эти пять минут.

Глава 14

Скрип и стон испытывающего перегрузки металла. Я не слышу их, а чувствую, ощущаю всей своей растянутой по контрольным датчикам дирижабля энергетикой. «Благие намерения» страдают от того, что с ними проделываю я. Вверх, вниз, резкий рывок влево, закрутиться, уходя в нырке. Избегая метрового полотнища бурлящей энергии цвета моря. Одного, второго, третьего. Мой преследователь не даёт времени оторваться от него, развернуться корпусом, поэтому пока приходится только убегать.

Бежать, ожидая возможности для контратаки… но бежать. Как можно быстрее.

- Ариста, полегче! – крик в динамик у уха почти болезненно-громкий, - Я не могу прицелиться!

- Пока просто держись! – шепчу я, заставляя цеппелин поворачивать по крутой дуге вбок, - Просто… держись!

Теперь резко снижаемся, выполняя нырок. Затем в сторону. Короткий резкий тройной подрыв маневровых вызывает еще один болезненный крик жены. Терпи, дорогая, терпи.

«И старайся подловить урода». Последнее не произношу, нет времени. Идет самый настоящий воздушный бой. Неожиданный, внезапный, не оставивший нам времени, чтобы хоть как-то спланировать тактику. К счастью, не только для нас. Если бы тварь нас заметила с самого начала, то мы бы уже были покойниками, а так удалось понять всю опасность этого водяного недо-дракона. Так что еще держимся, еще имеем надежду огрызнуться.

Всё началось полчаса назад, когда я принял входящий радиовызов. Звонили русские, рассказав, что начавшие передислокацию на восток войска инквизиции напоролись на несколько богов, моментально атаковавших их ряды. То ли последние летели по своим делам и по ним ударили с земли, то ли изначально охотились за этой группировкой, никто не знал. Горькая правда жизни была в том, что вояки в восточно-европейской зоне оказались пойманы с полуспущенными штанами. На марше, без отработки на учениях переданных мной данных, без вменяемой координации. Это была катастрофа.

У меня не было других вариантов, кроме как броситься на помощь, спасая так нужных сейчас миру охотников на магов. Без помощи инквизиции русские ничего бы не смогли противопоставить колдунам, а те, рассредоточившись на любой местности, где можно спрятаться, могли устроить любому сопротивлению веселую, но очень короткую жизнь.

Шлем на голову, Рейко на место стрелка, и вот мы летим, чтобы вместо неожиданного врыва в бой оказаться связанными схваткой с существом, напоминающим огромного летающего кота-дракона, созданного из морской воды и пены. Он вертко и ловко перемещался по воздуху, оставляя за собой длинный заметный шлейф из медленно оседающей белой пены, часто лупил своими аквамариновыми потоками энергии и более чем был настроен разнести «Благие намерения», все сильнее скрипящие при каждом резком маневре.

Вверх, вниз, рывок вправо, зигзаг, уходящий к земле. Слышна сдавленная ругань жены, которую неистово болтает в кресле стрелка. Мое тело, пристегнутое ремнями к кушетке, наверное, тоже трясется как в лихорадке. Долго мы не выдержим.

- Рейко, готовься целиться и стрелять! - шепчу я в микрофон, выполняя очередной маневр.

- К-а-а-а-к?! – приходит в ответ злобное заикание японки, - Я н-н-н-еее…

- Не в этого. В других!

По прямой мы быстрее, по крайней мере верю, что быстрее. Детонационные двигатели позволят рывками уходить от атак. Нужно рисковать, иначе ничего не остается на таких скоростях кроме как убегать, поджав хвост. Эх, если бы мы не сняли заднее орудие, когда устанавливали крепежи под «Гекаты» …

Механизмы «Намерений» воют почти победную песню, переходя на крейсерский режим прямого полета. Из воздушной рыбы я становлюсь вместе с цеппелином воздушной торпедой. Очень быстрой. Драконокот моментально остается где-то позади, а вот выписывающие в воздухе кренделя боги, летающие над суматошно стреляющими по ним людьми, очень близко.

«Вулканы» коротко и зло ревут, затем ревут еще раз. Первый залп моя жена выдает пристрелочный, а вот второй накрывает огромную сияющую птицу, победно и величаво раскрывающую свои крылья над обороняющимися силами инквизиторов. Я успеваю заметить, как перекашивает проекцию этой сущности, когда она получает в покрытую светящимися перьями спину несколько килограммов свинца. Птицу сминает и разрывает на полосы быстро истаивающей энергии, а Рейко уже стреляет по мужчине в ниспадающих голубых одеждах. Тот, стоя на летающем мече, поразительно быстро и точно уворачивается от выстрелов снизу, атакуя военных энергетическими копиями своего транспортного средства, поэтому также как и птица получает удар оттуда, откуда не ждет. Быстро, точно, минус два. Против струи свинца защиты еще не придумано.

Больше никого нет, мы пролетаем поле боя насквозь. Хотелось бы остановиться, резко затормозить или повернуть, повторить столь эффективный маневр, но набравший скорость котодракон из воды вновь висит у нас на хвосте. Не догоняет, но и почти не отстает. Вернуться не получится, слишком пологую дугу нам придётся закладывать, на сотни километров. Уворачиваюсь от двух выстрелов преследующего нас бога. Это не сложно. А вот сделать еще что-нибудь…

- Ариста, выровняй полёт!! – кричит жена, - Я вылечу из люка и ударю его молниями!

- Нет! Он слишком быстр для тебя!

Это было правдой. Аэродинамические качества Рейко даже близко нигде не находятся с теми скоростями, на которых мы улепетываем и нас догоняют. Хуже этого, моей жене нужно «раскочегариться» перед тем, как она сможет выдать нечто мощнее тех молний, которыми поджарила четверку ракшасов. Это ставит крест на любых попытках сопротивления. Даже если бы я мог снять шлем, пройти в почти пустую оружейку, взять винтовку, а затем высунуться с ней сквозь заднее гнездо пулеметчика, то это бы ничего не дало. Ружейные пули эта тварь примет на грудь без малейших проблем. Вот огненный душ из «вулканов» был бы другим делом…

Уворачиваюсь еще от нескольких залпов. Вытянутые в пространстве пучки синей энергии и так бы по нам не попали, но тут нужно дуть на воду изо всех сил. Котодракон, постепенно упускающий добычу, уже действует не наверняка, а просто стреляет в надежде зацепить. Выхода нет, нужно просто лететь вперед на полной скорости, постепенно разрывая дистанцию…

«Надо было снизить высоту». Мысль приходит почти одновременно с треском и лязгом снаряда, прошившего дирижабль насквозь. Это я определяю легко, благодаря тому что этот, один единственный выстрел, гасит датчики на брюхе и на верхней оболочке «Благих намерений». Кто это? Что это? Неизвестно. Люди? Определенно. Но почему? Меня сковывает напряжение, нужно выполнять маневр уклонения, закладывая крутую дугу, но одновременно и облегчение – испуганно ругающаяся Рейко не пострадала ни на грамм. Однако…

Начав вилять, мы тут же теряем почти всё преимущество в расстоянии, что было между «Намерениями» и преследователем. Снова нужно уворачиваться от залпов.

Через минуту мы лишились верхней оболочки. Слишком большая скорость, к тому же, как я понял, снаряд попал либо в ЭДАС, либо в сенсор, сорвав прикрепленную нашлепку так, что та, потянув за собой разорванную ткань, позволила встречному воздушному потоку на моем очередном маневре буквально разорвать всю капсулу оболочки, разодрав все её отделения. Теперь мы летим на двух боковых, теряя высоту и маневренность.

Я лихорадочно думал, чем и как можно исправить положение. В скорости мы почти не потеряли, но «Намерения» начали снижаться. Две оболочки не могли пассивно поддерживать дирижабль на лету, а балласта у нас не было, совсем. Цеппелин был даже легче, чем в момент, когда я его принял у английского короля. Задрать нос? Попробовать сделать «бочку»? Не имеет смысла! У летящей за нами твари нет веса, нет инерции, она спокойно сократит дистанцию и ударит по нам снова! Рейко? Категорически нет, это будет бессмысленно!

- Рейко!

- Да?!

- Я сейчас развернусь! Очень резко! Будет тяжело! Прицелиться ты не успеешь, наведи пулеметы строго вдоль носа, поняла?! Целиться буду я! По моей команде просто начинаешь стрелять! Но сразу, поняла! Сразу! Будь готова!

- Ариста! Давай вызовем Райдзина!

- Сначала попробуем сами! Готовься! Будет очень тяжело!

Я бы не стал рисковать, будь уверен, что бог грома успеет понять, куда и как его позвали. Успеет определить, где противник. Только когда ты летишь на подстреленном воздушном корабле на бешеной скорости, вера в способности бога которого ты ни разу не видел в деле, слишком слаба! А если он появится прямо в дирижабле?! Тут потолки на его рост не рассчитаны!

Развернуть «Намерения» - сущая ерунда, всего лишь отключить задние двигатели, сдетонировать боковыми, а затем запустить другие боковые, когда нос дирижабля окажется в нужном направлении! Скорость погаснет, инерцию компенсирую, тряска на какой-то момент уйдет, для выстрела – то, что нужно! А затем я просто стабилизирую полёт и прицел, включив маневровые одновременно! И не только…

Секунды растянулись. Отключить кормовые двигатели, поставить динамичные накопители на полную разрядку, дождаться, пока ЭДАС-ы потеряют последние капли энергии. Это здесь быстро, буквально доли секунды. А теперь маневр! Все боковые маневровые движки начинают стрекотать одновременно, закручивая начинающий падать дирижабль вокруг его оси!

Одна целая секунда и еще чуть больше половины. Зубы сжаты до хруста, глаза сощурены от напряжения, на тело накатывает такая перегрузка, что я чувствую её через контрольный шлем. Отключить один борт! Включить другой! Погасить инерцию!

Снова перегрузка, но меньше. Передние сенсоры улавливают ярко-синюю точку, быстро увеличивающуюся в размерах. Я бешено оперирую маневровыми движками, выдающими по одному-два резких хлопка, совмещаю образ приближающегося бога с воображаемым центром воздушного корабля. Сейчас!! Погасить все двигатели!! Отключить накопители!

«Благие намерения» превращаются в мертвый кирпич, на долю времени замерший в воздухе. Активны только ЭДАС-ы пулеметов.

- Рейко! Давай!! – коротко кричу я, затем резко сдирая с головы контролирующий шлем.

Она меня слышит, я чувствую это по вибрации палубы. «Вулканы» ревут, выплевывая массу свинца в противника, но быстро захлебываются. Умирают навсегда спустя каких-то полторы секунды своей бешеной работы.

Никакое эфирное оборудование, находящееся в рабочем режиме, не может выдержать натиска моей Тишины. А он, этот натиск, происходит здесь и сейчас. Попасть в преследователя – это полдела. Вторая половина – пережить его атаку, которая вполне могла была стать последней и для нас, и для него.

Не стала. Растворяющаяся проекция кота-дракона, промазавшего по падающему дирижаблю своей последней волной лишь на короткое время видна в обзорное стекло. Под удивленные вопли жены, я, не расслабившийся ни на секунду, бросаюсь в обычное кресло пилота, наспех затягивая на себе ремни и напяливая шлем. Дирижабль падает. Связь мертва. Накопители пусты. Эфирные двигатели в отключке. Корпус начинает трясти.

Но зато они целы!

- Ариста! – девушка, поняв, что связи нет, просто кричит. Я её слышу.

- Ты молодец! – кричу жене, лихорадочно пытаясь оживить двигатели, - Ты умница!

- Мы падаем!

- Я работаю над этим!

- Попробую ударить маленьким разрядам по накопителям! – ориентируется Рейко. Рад за её спокойное отношение, но нервничаю за себя. Сама по себе потомок бога грома летать научилась, недалеко и неуклюже, но шансы захватить с собой меня и устроить мягкую посадку с высоты более чем в километр? Равны нулю!

Жизнь – не дешевый боевик. Конечно, я успел вспотеть, щелкая тумблерами, но ЭДАС-ам для запуска хватило и пассивно струящегося вдоль них эфира, слегка пополнившего динамичные накопители. Стонущий и вибрирующий дирижабль содрогнулся, запуская движки, ругнулась не ожидавшая такого фокуса Рейко, не успевшая добраться до накопителей. Схватив катящуюся мимо жену, я, подняв её в воздух, быстро пришлепнул её тело на место обычного пилота, закрепляя ремнями внахлест.

- Сиди и жди! – хрипло сказал я, - Если не справлюсь, выпрыгивай изо всех сил сквозь иллюминатор! Или вышиби его разрядом! Я скажу когда!

- Дурак! Дурак!! Зачем?!

- Вызовешь Райдзина, он меня спасет! Дирижаблю конец!

Не слушая дальнейшей ругани, я уже приматывал ремнями себя. «Благие намерения» уходили в пике, из которого их срочно нужно было выводить. Надеть шлем!

Не будь мой красный дирижабль сделан по революционной технологии, в основе которой лежала контрольная система «Паладина» и детонационные маневровые микродвигатели, посадить начавшую бесконтрольное падение машину я бы не смог. Никак не смог бы. С верхней оболочкой, а значит, с достаточной тягой, шанс был бы, а так их бы не было совершенно. Получилось стабилизировать, в основном тем же фокусом, которым я умудрился так точно навестись на того водяного дракона: поймав точку равновесия, я запустил маневровые двигатели одновременно, филигранно убавляя и добавляя импульсов именно там, где нужно. Этого вполне хватило, как и мощности подъемных двигателей, чтобы совершить относительно жесткую посадку. Во всяком случае, тряхнуло нас настолько здорово, что на мне перекосило шлем. Его, правда, с меня тут же содрали, отвесили по щекам пару пощечин, затем смачно поцеловали, ну и… обрыдали всю грудь под занавес.

- Почему ты его не позвал?! – был задан мне сакраментальный вопрос с надрывом в голосе.

- А он бы влез к нам? – сварливо задал я вопрос, пытаясь освободиться от ремней и жены. Севший на веки вечные дирижабль кряхтел и покачивался, помогая мне в этом нелегком деле. Пришлось слегка приводить борющуюся с логикой дражайшую супругу в чувство, времени на обнимашки у нас не было. Медленно снижавшийся цеппелин могли заметить, а сделать еще предстояло многое.

Забрать вещи, патроны, небольшой запас провизии и сигарет дело было плевым. Всё это, включая аптечку, хранилось в каютах и на мини-складе в собранном состоянии, так что похватать вещи можно было минут за 15. Другим делом было то, что я не собирался игнорировать такой нужный и важный материал, как гладий.

Снять контрольный шлем, оборвав провода, избавить его от внутренних датчиков, вложить запасные прокладки. Пять минут и готова непробиваемая, пусть и слегка великоватая каска для любимой супруги (одной из). Пока крайне недовольная обновкой японка пыхтит, пытаясь разобраться, как носить эту поделку, я быстро рву из стальных гнезд гладийные струны искусственных мышц, попутно пытаясь разобраться в бронировании днища. Наконец, обнаружив несколько относительно тонких и небольших пластин гладия, я ногой вышиб их из креплений. Пригодятся.

В итоге, спустя сорок минут, у нас были две полные сумки, полупустой рюкзак, ружье и меч. Подхватив удивленно пискнувшую жену, я тут же побежал куда глаза глядят, кое-как ухватив всё это барахло. Глаза глядели в сторону густого подлеска, в котором мы оказались спустя пять минут.

- Ариста, ты чего?! – уставилась на меня Рейко, глядя, как раздеваюсь догола. Уши у японки начали предательски краснеть, что я быстро нашёл удивительным. Сколько раз мы друг друга голыми видели?

- Нам нужно добраться до «Крысобоя» и автоматронов, - пояснил я жене, - Как можно быстрее.

- А штаны зачем снял?!!

- Чтобы не растрепались.

- Что?!

Как бы не обстояли дела, я все равно оставался в большей степени английским аристократом самой высокой пробы. Это было вбито в подкорку, выжжено лекциями инструкторов и тренеров. Мысль о том, что я предстану даже перед хабитатцами в лохмотьях была просто невыносима, а костюм был последним, его нужно было беречь и хранить. Бежать же голым, таща в руках и на спине всё, включая укрытую в рюкзаке жену, было довольно приятно, несмотря на постоянные жалобы Рейко о том, что гладийные пластины ей мешают. И шлем. И трясёт её.

- Мы не на прогулке! – наконец, рыкнул я, врываясь в лес, - А ты не пуленепробиваемая!

- Да кто тут может бы…, - попыталась возразить бывшая Иеками, но тут же испуганно спряталась в рюкзак. Позади нас раздались выстрелы.

В лес забегать было не самой умной идеей. Так как находились мы приблизительно в Восточной Европе, то тут уже было достаточно умных людей, в том числе и в хабитатах, понявших, что сидеть сиднями может быть чрезвычайно опасно. С одной стороны боги, с другой военные, с третьей, что хуже и опаснее всего, дезертиры, не желающие подыхать от высших сил. Такие беженцы с семьями прятались по лесам и, как можно было судить по звукам, доносящимся сзади, стреляли во все, что движется. Не могу их за это осуждать.

Впрочем, бежать скрытно не было никакой необходимости, наоборот, как можно более открытые места вроде степей и полей, предоставляли возможность быстрее найти рельсы. Железная дорога могла вести куда угодно, но любая из них вела в хабитат. Моей целью было выйти на любой из них, сориентироваться, а затем направляться к спрятанному «Раттенвенрихтеру». Как можно быстрее.

- Я не знала, что ты умеешь так быстро бегать! – спустя некоторое время проорала мне на ухо засидевшаяся в рюкзаке Рейко.

- А я не знал, что ты умеешь так хорошо летать! – не остался в долгу я, выполняя длинный прыжок, чтобы получить возможность ответить.

- Ты представляешь, как скучно в Мирреде?! – тут же ожила супруга, наваливаясь грудью мне на плечо, - Коул-сама весело, её дочерям, включая Миранду, тоже! Камилле и Эдне всё равно!

И понеслось. Пользуясь своим положением, хитрая девушка плотно обняла меня за шею, начав рассказывать о своем житье-бытье в Черном Замке. Слушая с немалым интересом, я узнал многое из того, что проходило мимо внимания ранее.

Первым, что особенно порадовало, никаких подковерных склок между самой Рейко и Мирандой не было, как и с её родней. Здесь сработали три фактора: радость каждой из семейства Коул, оказавшихся в родной реальности и получивших возможность общаться с кем-то помимо семьи, незлобивый и веселый характер самой японки, вполне легко относящейся к полигамии, и, как не странно, мощь бывшей Иеками. Она не была Древней, да, но по сравнению с хозяйкой замка Рейко была могущественной. Это в глазах леди Элизабет стоило очень многого. Как и покой в новом доме.

С Камиллой и Эдной окружающим было смириться куда проще, обе одержимые близняшки растеряли своё жуткое чувство юмора в преддверие беременности, от чего были чрезвычайно удобны Коул. Тихи, беспрекословны, хорошо учатся. Что делают? Да, хозяйка Мирреда много времени (до появления в её жизни наворованных мной мужчин) уделяла внимание обучению моих горничных. Кстати, когда появились упомянутые джентльмены, тогда Рейко и приступила к полетным тренировкам.

- Зачем?! – удивился я, выполняя еще один прыжок.

- Мне живот тяжело носить было! – был дан мне горделивый ответ, - Райдзин говорил, что ребенку молнии не могут повредить! Но втайне, чтобы Миранда не завидовала! Ей еще хуже, чем мне! Я крепкая!

Так они и жили. Анжелика Уокер, бывшая Легран, в саму компанию великосветских дам тоже умудрилась влиться, правда, благодаря своей беременности и статусу мужа. Бывшей наемницей Коул занялись наравне с одержимыми близняшками, от чего та чуть не взвыла, вынужденная постигать тонкую науку благородной дамы. Я лишь хмыкнул себе под нос, удивляясь решительности леди Элизабет – та ни грамма не тушевалась, используя все возможности по созданию нормальной атмосферы в доме. Не удивительно, если вспомнить, сколько ей лет. С позиции такого возраста мелочи вроде происхождения просто-напросто лишаются малейшего смысла, особенно если всю эту бездну времени ты провела в черно-белом измерении, где дни сливаются в недели, а те в года с неуловимой скоростью.

Наверное, это было самое странное путешествие из возможных. Я, голый, несясь со всей возможной скоростью вдоль железнодорожных путей посередине неизвестности, впервые получил возможность узнать, как жили и живут самые близкие мне люди. Что их тревожит, чего они хотят, о чем мечтают. Чего боятся и что любят. А заодно мы, остановившись возле небольшой речки, вновь поговорили о Момо. Маленькой тихой девушке нечеловеческого происхождения и воспитания, которая совсем не умела принимать собственные решения.

Наверное, в тот момент короткого отдыха, я и отпустил её образ. Смог отпустить. Не забыть, ни в коем случае, а просто смириться с тем, что она имела право принять такое глупое решение. А может быть, даже хотела.

- Я буду скучать по ней, Ариста, - проговорила Рейко, зябко обняв себя за мокрые после купания плечи, - Она всегда была рядом. И её кот.

- Я тоже. Одевайся, милая, нам нужно спешить. Нужно спасти хотя бы несколько инквизиторов.

Мы побежали дальше, вскоре выйдя на хабитат. С тем оказалось всё в порядке, жизнь текла своим чередом, не считая того, что она, эта жизнь, оказалась польской. Тем не менее, пара местных вполне понимали немецкий, сопроводив нас к старосте, доставшим из загашника потрепанную замусоленную карту, по которой я получил возможность сориентироваться. Жена старосты, бойкая, но глуповатая бабка весьма моложавой внешности, начала размахивать розыскной листовкой, на которой я с трудом угадал свое изображение, но всё возбуждение местных жителей моментально оказалось снято Рейко, шарахнувшей в основной распределительный столб хабитатской радиостанции своей молнией. Возблагодарив судьбу, что самой станцией мы воспользоваться успели, я исчез в ночи, утаскивая с собой грозящую местным карами на японском жену.

Наш путь лежал на юго-восток. Уничтоженные нами ранее три проекции богов дали атакованным войскам Инганнаморте время перегруппироваться, но не убежать. Сейчас потрепанные инквизиторы медленно и вразнобой отступали к границам Руси, надеясь на то, что Константин Третий пришлет несколько поездов для спешной эвакуации. Новая атака богов ожидалась в любое время.

Нужно было спешить.

Глава 15

- Ариста, а каким был твой… прошлый мир? – полюбопытствовала вовсю отдыхающая Рейко, загорающая на солнце в преступно малоодетом для её статуса состоянии. Проще говоря, на моей жене было полное отсутствие какой-либо одежды, что слегка сбивало меня с рабочего настроя. Не слегка. Совершенно. Но капитулировать было нельзя.

Я, с натугой отбросив очередной валун из тех, что закрывали вход к устроенной ранее механической заначке из «Паладина», «Крысобоя» и трёх «Георгиев», уже заинтересованно лязгавших на издаваемый мной шум, задумался над вопросом.

- Непостоянным, - наконец определился я, - Переменчивым. Быстро развивающимся в плане технологий. Мы за ними не успевали.

- Он был лучше или хуже этого? – задала сероволосая девушка очень женский вопрос.

- А ты бы сама смогла б ответить? – улыбнулся я, отваливая еще один камень, - Ты красивая, молодая, богатая и очень могущественная леди, которая еще, к тому же, почти ничем не может заболеть. Постой, не перебивай. С той позиции, которую ты занимаешь сейчас, милая, если игнорировать приближающийся конец света, мой бывший мир был бы для тебя сущим адом. Нет сословий, никто не уважает, все куда-то бегут, а при попытке использовать силу молний – начнут в тебя стрелять. Или поймают, увезут и будут резать на куски, пытаясь понять, как ты это делала. Мало натуральных продуктов, тесные квартиры размером с наши туалетные комнаты, очень и очень много людей. Но с позиции самой обычной японской крестьянки? Это рай на земле. Доступная еда, работа, медицинское обслуживание, миллион разных полезных вещей, облегчающих жизнь и работу. Уважение. Возможность полететь в любую точку земного шара. Всё зависит от точки зрения.

- А для тебя как оно было?

- Скучно, ровно, тяжело. Я не говорил, что почти всё население того мира было демократами? – несмотря на расслабленный разговор, я вовсю шуровал камнями, уже крикнув в образовавшийся проход пароль возбужденно топчущимся автоматронам. Те, притихнув, включили режим ожидания, перестав лязгать по неровной поверхности пещеры.

- Как демократами?! – тут же впала в ужас супруга, подскочив на месте.

- Псевдоравенство, свобода мнения, - ехидно заулыбался я, - Гуманные законы, коррупция. Любой смертный, добравшийся до определенного поста, мог украсть больше, чем твой род имел на протяжении пары-тройки сотен лет, а получил бы за это лишь пару десятков лет заключения. В самом худшем для себя случае.

- Не может быть!

Это был мой прошлый мир. Массовая ложь, ежегодно ухудшающееся качество продуктов, изломанная коррупцией инфраструктура. Лень – двигатель прогресса, но кто сказал, что находиться у власти не тяжело? Упрощают, оптимизируют и совершенствуют всё, включая взятки, откаты, пути вывода неправедно нажитого. Цифровые деньги, не обеспеченные совершенно ничем, смотрятся вполне нормально на фоне бумаги, давным-давно обеспеченной лишь пустотой и угрозами войны. Монетизированное уважение и страх. Пестициды и бустеры роста, превращающие овощи в безвкусные, но хранящиеся неделями при комнатной температуре товары…

Автоматроны благополучно выкарабкались из пещеры, а вслед за ними я вывел и «Раттенвенрихтера», в потрохах которого сидел «Паладин». Машины чувствовали себя отлично, демонстрируя слегка припорошенную серой пещерной пылью боеготовность. Оставив их и Рейко, я отправился в ближайший заброшенный хабитат за дрезиной и грузовой платформой. Пока бегал за ними, у моей женушки, переваривавшей разговор, назрело еще несколько вопросов.

Не только их, но и уверенности, что миру, в котором я жил раньше, тоже вскоре пришёл каюк. Отсутствие ответственности и стабильности, по уверенному мнению японки, рано или поздно должно было аукнуться столь сложной и фрагментированной цивилизации.

- Почти все из нас жили в своих маленьких и относительно уютных раковинах, - рассказывал я, контролируя заход боевых автоматронов на платформу, - В моей стране, в моей России, большинство, кому хватило сил, энергии и удачи хоть немного хорошо устроиться в жизни, тут же замыкалось в ней, понимаешь? Мы слепо жили, зажмурившись, по-детски желая, что чтобы то, что есть, длилось как можно дольше.

- Почему? – с любопытством пучила глаза японка, - Вы же были… демократами? Там наоборот нужно кричать, когда все плохо и кричать, чтобы было лучше? Всегда кричать? У нас американцы, те, которые были в Токио, очень любили орать!

- Мы перестали воспринимать близких своих, - подумав, ответил я, запуская дрезину, - Совсем. Этому были виной устройства, позволявшие в любое время связаться и переговорить со своими людьми. Знаешь, маленькие такие черные плитки, представляющие из себя экраны. Вроде радиосвязи, но в тысячу раз удобнее и с собой. Имея подобное, тебе не нужно общаться с теми, кто не слишком-то и приятен, хоть и живет поблизости. Всегда есть куда более интересный собеседник. Можно сказать, мы потеряли связь друг с другом. Сочувствие. Эмпатию. Сопереживание. Разучились подпускать к себе посторонних.

- Именно поэтому ты… столько убиваешь? – нехотя, но задала вопрос Рейко.

- Нет, - мотнул я головой, позволяя слабому ветерку получше растрепать мои волосы. Дрезина тащила платформу, груженую кучей техники, с большой натугой и скрипом, эксперимент с ней можно было сворачивать. Пора было нам двоим залезать в «Крысобой» и запрягать его вместо тихоходной дрезины, но мне хотелось договорить. Аккуратно обняв за плечи жену, я проговорил ей на ухо, - Это не жестокость. Это перестраховка. А теперь нам пора в СЭД. Продолжим разговор позже.

- Эй, я еще столько всего хочу узнать! – надула губы девушка, - Мы что, не сможем поговорить в капсуле?

- А ты уже забыла, что с нами было тогда во время охоты на миазменника? – удивлённо вздёрнул я бровь, вызывая репликой обширное покраснение всей супруги, - Только на этот раз у нас на остановки времени нет.

Волшебство. Никто кроме инквизиторов не умел эффективно бороться с магами. Обычные люди, даже аристократы, много сотен лет понятия не имели, что может ожидать от колдунов, как их вычислить, как уничтожить. Могли только ватиканцы, которых и так оставалось мало. Проекции трех богов мы уничтожили, а судя по тому, что я видел за время погони, их если и было больше пяти изначально, то остальные остались незамеченными. Скорее всего, мы предоставили обороняющимся войскам, пойманным на марше, жирный и солидный шанс. Сложно рассчитывать действия существ, чьи силы и возможности за пределами как моих, так и общих знаний, но из того, что я видел в Европе и в Японии, можно было уверенно судить, что подкрепление в виде новых проекций не может появиться внезапно. Ему, этому подкреплению, как минимум нужно было время добраться до поля боя. После того, как они получат сигнал о поражении.

Теперь в капсуле «Паладина» было настолько тесно, что ни о каких фривольностях мы оба думать не могли. Оба, я и Рейко, до сих пор были растущими организмами, а со времен охоты на «пожирателя городов» прошло немало времени. Увеличившийся бюст супруги, моё набравшее мускульную массу телосложение, всё это заставило нас принять в капсуле боевого СЭД-а достаточно своеобразное положение, попутно заставив распрощаться с мечтами о новом чувственном приключении в настолько тесном месте. Высказав накопившееся на душе, Рейко, обняв мои ноги, самым бессовестным образом провалилась в сон, забыв о тех вопросах, что не давали ей покоя ранее. Вздохнув, я погладил супругу по голове, а затем, нацепив шлем, принялся управлять обоими сопряженными частями боевой платформы, запрягая её в качестве тяглового ослика для платформы с «Григориями».

Если даже мы не успеем, если даже одна из сторон победила (или умудрилась отбиться), то я всё равно успею нагнать и передать автоматронов инквизиторам. Шесть самоходных «вулканов» — это сила, о которой они сейчас могут только мечтать. А в обратном случае, если их разгромили, совокупной мощи в моем распоряжении вполне хватит, чтобы отбиться. По крайней мере, удрать, пока русские автоматроны держат оборону. А попасть по удирающему «Паладину» … сложно. Имею нужный опыт.

Истошно загудели ЭДАС-ы внешней оболочки, порожденной для «Паладина» сумрачным германским гением, и мой микропоезд тронулся в недалекий путь. Рейко мирно сопела, забывшись во сне, а я думал, заставляя огромный механизм тащить вдаль другие механизмы. Попутно пытаясь ответить самому себе на один вопрос.

Смогу ли я полноценно жить дальше, если потеряю её? Потеряю Рейко?

…даже если не смогу, то начатое закончу.

Интерлюдия

Истошный крик унесенного вверх прямо от входа в палатку солдата быстро утих. По похитителю оставшиеся двое открыли огонь из автоматов, опустошая магазины и не обращая внимания, что могут попасть по жертве. Сейчас это было оправданно. Взрывы, крики, едкий запах гари и кислая вонь пороха. Тренированный слух старого солдата сообщал первому магистру, что дела идут отвратительно.

Дальше разлеживаться было нельзя. С болезненным стоном потянувшись, Фаусто вырвал из груди иглу капельницы, а затем, переждав, пока его внутренности перестанет крутить от боли, судорожно начал вщелкивать лежавшие рядом на полке накопители в сохранившие свою форму отсеки под них. Таких в побитому и изломанном корпусе сохранилась всего лишь половина. Инганнаморте чудом выжил после того, как по нему хлестнуло шрапнелью, но для защитивших его плоть механизмов удар зря не прошел. На подобное они рассчитаны не были.

Инквизитор пострадал еще во время первого налета, получив массу поверхностных и средних повреждений. Бедро правой ноги было ошпарено, кости левой руки перемолоты почти в труху. В остальном ушибы и царапины. Куда хуже пришлось приборам, поддерживающим в нем жизнь. Именно повреждения в металле и проводах пытались исправить его подчиненные, вовсю пользующиеся передышкой, которую им подарил проклятый Эмберхарт. Сопляка узнали по цвету дирижабля, который своей неожиданной атакой буквально спас инквизиторов от тотального уничтожения. Учитывая, что та синяя сволочь, пытавшаяся догнать англичанина, так и не вернулась, Инганнаморте готов был прозакладывать оставшиеся части тела на то, что бессмертный английский ублюдок вновь выжил.

Грохот. По полотну палатки хлестнуло шрапнелью. Снова люди пытаются хоть как-то повредить нападающим. Он сам, своим надтреснутым голосом отдал приказ о приоритете нападения над защитой, о использовании гранат, даже если разрыв угрожает зацепить других. Иного пути не было.

Левой руки, можно сказать, больше нет. Так, закованный в гипс придаток, которым даже не защитишься, просто болтается без дела. Датчик регулятора давления разбит в хлам, но сам аппарат, вроде, работает. Шум мешает сосредоточиться, задействовать голову. Сориентироваться. Хотя бы вспомнить, как нужно стоять на ногах. Трубки-выводы охладителей на спине почти безостановочно выпускают горячий пар. Ему вообще нельзя шевелиться, а нужно лежать, минимизируя работу имплантов и регулирующих механизмов. Но это сейчас не представляется возможным. Нужно вставать. Снаружи бой не на жизнь, а на смерть.

Кто-то из близкого окружения оставил рядом с заряженными накопителями двухствольный обрез. Редкостной дури игрушка, вовсе не нужная в военной части, но идеально подходящая однорукому раненому, скрытому в палатке. Схватив его, Инганнаморте выпускает сноп картечи прямиком в летающего младенца, чья злобная рожица едва виднеется сквозь массив навешанного на тварь золота в виде украшений. Сунувшаяся в палатку тварь едва успевает разинуть свои глаза перед тем, как превратиться в лохмотья света.

Инквизитор вновь возится, пытаясь воздеть своё сопротивляющееся израненное тело на ноги. На стену палатки, освещаемую солнцем, брызжет широкой струей чья-то красная кровь. Их убивают. Остатки, вызвавшиеся прикрывать отход пяти пассажирских составов, направленных российским императором, сейчас вырезаются мелкими шумными тварями. Божками, чьей мощи не хватает на полноценные удары, сравнимые с магическими ритуалами, но зато маневренными и кровожадными. И их много. Гвалт стоит до небес.

Чуть не упав, Фаусто лягнул ногой, вновь оказываясь на жалобно скрипнувшей кровати. Механическая половина его тела буквально сходила с ума от напряжения. А человеческая – от ненависти.

Итальянец не находил в себе силы ненавидеть богов. В его представлении хозяева индокитайских Небес были стихией. Слегка разумной, крайне могущественной, но тупой и бессмысленной. Медведями в муравейнике. Победить их было бы трудно, но вполне возможно. Пара тысяч легких и очень быстрых СЭД-ов, оснащенных «вулканами», с тренированными пилотами – и всё, больше ничего не нужно! Они бы истощали и истощали этих недоделанных богов, лопая их проекции как мыльные шарики! Загнали бы тварей назад в логово на еще несколько тысяч лет.

Если бы он не промолчал.

Алистер Эмберхарт, вот кого ненавидел всей душой магистр. Что вертелось у него на языке и на уме, когда в расположение части добралась грязная и изголодавшаяся Регина Праудмур, которая, почти теряя сознание от изнеможения и находясь в полубреду, но всё равно настояла на докладе до того, как ей дадут поесть. Она не закрывала рот почти полчаса, лишь прикладываясь к бутылке с водой, а затем просто-напросто потеряла сознание. Но Фаусто Инганнаморте успел узнать многое. И едва не сойти с ума от бешенства.

Вежливость, уважение, помощь – всё это Инквизиция получала из рук долговязого щенка как подачки! Кто еще тут был щенком… Древние их никогда не воспринимали всерьез! Никогда! Они для этих аристократов были лишь службой по уборке мусора!

… но и сами оказались лишь клоунами на побегушках у других сил. Невыносимо унизительно для того, кто считал, что занимает одну из самых влиятельных должностей на планете. Ты тратишь свою жизнь, здоровье, становишься наполовину автоматроном, провожаешь в последний путь тысячи товарищей, искренне веря, что служишь человечеству в первых рядах. А затем какой-то наглый сопляк просто-напросто…

Пар обжёг шею, заставляя Фаусто откинуться головой на специальный валик, и начать равномерно дышать, успокаиваясь. Прямо как тогда, услышав от сидящей перед ним девушки с мертвым взглядом о том, что именно эта тварь спровоцировала разделение измерений, поубивавшее или превратившее Древних в обычных людей. Это было сделано Эмберхартом в интересах Ада… Катаклизм, после которого всё и началось.

Он мог предупредить. Он, способный войти к любому правителю любой страны мира, он, носящий такое имя, мог предупредить! Хотя бы… предупредить.

Не стал. Более того, явившись позже перед его и Константина Третьего глазами, проклятый сопляк унизил их обоих, кидая как кость разработанный им же план действий! Им или не им, какая разница! Адский выкормыш. Демон в теле человека, что хуже любого телокрада и колдуна.

Протянув руку, Инганнаморте сорвал аппарат жизнеобеспечения, подключенный ранее к его левому боку. Начал неуклюже присоединять трубки назад. Если он не может двигаться самостоятельно, то попробует привязать к себе этот металлический ящик, переложив на него часть функций, плохо выполняющихся телом. Пальцы левой руки двигаются, скорее всего, ими можно будет придерживать громоздкую аппаратуру, главное найти ремни, чтобы привязать её. Попутно, протянув работающую конечность, он попытался нащупать у себя в районе поясницы один маленький тайник, в котором хранился магический камень для переговоров на расстоянии. Уколовшись об острые края еще одного разрыва в своей механике, Фаусто досадливо прикусил губу. Регину не вызвать… очень плохо. Здесь и сейчас она нужна позарез. Шансы лишь на то, что девушка вернется со своей миссии с докладом и сделает это прямо сейчас. То есть, никаких.

Пока он неуклюже возился на своем ложе, то и дело замирая при тревожном писке приборов, звуки боя снаружи отдалились, а затем утихли. Вбежавший в палатку оборванный сержант, тут же припряженный инквизитором к переводу того в мобильное состояние, начал докладывать текущее положение дел. С ним было всё просто – передышка.

Мобильная летающая мелочь, то ли боги, то ли паразиты кого-то из этих уродов, довольно споро выкашивали их отряд. Попасть по бешено крутящейся в воздухе гадости было почти невозможно, а вот конечности проекций вполне удачно разрывали человеческие тела. Люди дрались насмерть, отступая назад, отходя от лагеря. Пока не пришли два задержавшихся где-то «Бюсеркригера», на каждом из которых ехало по пятерке автоматчиков. Оба СЭД-а ничем не демонстрировали своих возможностей, пока автоматчики концентрированным огнем не спровоцировали организованное нападение всей оставшейся летающей мерзости. А потом, поднявшие картечницы СЭД-ы разом положили всю эту пакость, заставив несколько выживших унестись с противными криками. Отбились.

- Еще одним ремнем закрепи…, - прохрипел уже стоящий на ногах и перекошенный набок Инганнаморте, - Потом иди. Приказ – всем кроме новоприбывших отступать. Они свежие? Хоро-шо. «Драчуны» никуда отсюда не пойдут. Прикроем.

- Сэр, люди на «Бюсеркригерах» не из Инквизиции, сэр, - с отчетливым британским акцентом, внезапно опознанным Фаусто, отметил сержант, - Они…

- Они… подчинятся приказу, - схватив за дуло стоявший у стенки автомат, инквизитор ловко подкинул его, хватая за рукоять, - Передашь, что будут сопровождать меня. Мы отправимся последними.

«Не отправимся». Выйдя из палатки, Инганнаморте понял, что дела по-настоящему плохи были лишь в его воображении. Убитых было всего десятка с четыре, остальные выжившие числом около двух сотен споро грузились на две большие дрезины с гибридными движителями, первым делом устраивая раненых. Грозно поводящие картечницами «Бюсеркригеры», пристально следящие за небом, завершали картину. Новоприбывшие солдаты растерянно бродили по разоренному лагерю, перебрасываясь при виде опалин на земле, оставленных первой волной нападающих, изумленными ругательствами.

- Я не могу… кричать, - прохрипел Фаусто вновь подбежавшему сержанту, - Собери всех, кто остался. Времени мало. Скоро снова налетят.

Знание? Нет, предчувствие.

Следующая за этим речь далась ему тяжело, да и то лишь потому, что люди на «драчунах», как и их сопровождение, оказались немцами. Фаусто очень ёмко и коротко объяснил, что кому-то нужно остаться здесь, встретить тех, кто явится следующим. Или не явится. Даже небожителям легко было связать в своих скудных мозгах зависимость людей от двух смешных железных палок, проложенных в земле. Догнать поезда, способные идти только по прямой, им ничего не будет стоить.

- Здесь есть «Варианты», - тихо, но внятно говорил инквизитор, стоя с гудящей коробкой, на которой лежала его загипсованная рука, - Знаете, что это такое? Легкие скорострельные пушки. Они просто приводятся в боеготовое положение, я покажу. Есть пулеметы. Есть многое. Я прошу у вас час, не больше. Через час последние поезда достигнут развилок в Вилюйске и их уже нельзя будет отследить. Один час мы тут должны продержаться. Минимум.

- Господин магистр, - проскрежетал один из СЭД-ов, - Давайте не будем терять время. Говорите, что делать.

Подкрепление, состоявшее из немцев, оказалось кёльнцами. Кёльн был стёрт с лица земли полторы недели назад.

Они едва успели кое-как установить и развернуть «Варианты», которых оказалось аж четыре.

Едва успели закрепить несколько небрежно брошенных пулеметов, забытых под горами брошенных шинелей.

Едва успели выкурить по сигарете.

Темная масса, напоминающая огромную каплю бурлящей серой жидкости, просто сшибла один из «Бюсеркригеров», роняя устойчивую машину, не ожидавшую такой стремительной атаки. До того, как Фаусто хотя бы смог разглядеть ударившую СЭД дрянь, та, шипя и источая невыносимый смрад, уже наполовину растворила доспех, добравшись до тела пилота. Второй из пилотов, успев что-то заметить, заполошно выстрелил из картечницы в лес, располагавшийся метрах в пятидесяти. Он сумел, щелкая барабаном заряжания, выстрелить около трех раз перед тем, как его располовинило узким нестерпимо сияющим серпом энергии. Всё это заняло секунды три от силы, лишая и так невеликие силы защитников их самых боеспособных активов.

- Атака! – хрипло крикнул мгновенно упавший инквизитор, открывая огонь по лесу. Удара об землю полумеханическим телом прибор поддержания жизни не выдержал и, взвизгнув, отключился. Внутренности Инганнаморте скрутила волна боли, охладители вновь ошпарили шею и затылок, но инквизитору было уже всё равно. Он палил в сторону леса как в копеечку. То же самое делали почти все оставшиеся бойцы, те из них, кто не был занят разворачиванием пулеметов в нужную сторону. Заросли исправно поглощали свинец без всякого видимого результата.

Они стреляли секунд двадцать, не больше. Палили отчаянно, изо всех сил, не видя ни малейшего результата. А затем, с громким хлопком воздуха, в десяти шагах от инквизитора, за его спиной, появилось существо, очень похожее на обыкновенного полного китайца. Богатые ниспадающие одежды существа, их оранжевый цвет, моментально дало подсказку Фаусто, кто это, но ничего сделать он не успел. Фу Си, так называемый первый правитель Китая, лишь поднял толстый короткий указательный палец, направив его в воздух.

«Вот и всё», - промелькнула мысль у магистра инквизиции, чувствующего, как автомат, повинуясь непреодолимой силе, выворачивает у него из руки, унося вверх. Как и все остальное стрелковое оружие, вырывающееся от своих владельцев. «Варианты», тяжело отрываясь от земли, составили компанию пулеметам, оставляя возле одного из самых сильных богов Индокитая всего лишь пару десятков безоружных людей. Губы бога, почти скрытые пухлыми щеками, медленно растянулись в удовлетворенной улыбке. Сделав жест рукой, Фу Си отшвырнул всё отобранное висящее в воздухе оружие на несколько сотен метров в сторону, а затем медленно и величаво указал той же рукой на лес, не спуская глаз с Инганнаморте.

«Он знает, кто я», - вторая мысль была куда горче первой. Итальянец давно уже готов был умереть, но именно погибнуть, а не попасть в плен к тварям, которых не различал от магов и колдунов. Но в сторону леса магистр всё равно посмотрел.

Там над деревьями медленно взлетал десяток фигур. Больших, красивых, могущественных. Сурья, Яма, Варуна, Сканда, Паньгу, Майтрея…

Самые сильные. Самые разрушительные. Они пришли сюда, оторвавшись от резни беззащитных, от разрушения Европы. Зачем?

Палец Фу Си вновь пришёл в движение, как и его губы. Улыбка первого императора стала еще шире, а палец уткнулся прямо в магистра Инквизиции первого ранга, Фаусто Инганнаморте, медленно умирающего без своего аппарата. Недостаточно медленно.

Он почти не мог шевелиться. Не имел рядом ни ножа, ни гранаты, ни чего-либо еще, способного помочь ему быстро покончить с собой. Все критические узлы имплантов и заменителей органов были утоплены глубоко в тело итальянца, добраться до них, вырвать, ускорить процесс умирания не представлялось возможным.

«Значит, они не так уж и глупы» …

Висящий в воздухе Фу Си пошевелился, начал делать какое-то движение, но не успел его закончить. Вокруг бога вспыхнул на долю секунды ореол, который затем пропал вместе с полным телом проекции, моментально разорванной в клочья. А затем раздался грохот. Нет, не он, а знакомый инквизитору надсадный мощный вой. Ужасный рёв множества работающих «вулканов», стирающих из реальности всю сверхъестественную шваль, горделиво всплывшую над лесом.

Богов стёрло, превратив в полотна света и эфира. Их проекции, не успевшие никак среагировать на град пуль, просто прекратили быть. «Вулканы» не унимались, продолжая стрелять, лишь перевели прицелы ниже. Раскалывая стволы, сбривая листву, разнося всё на своем пути целыми струями раскаленного свинца. С запасом, с перестраховкой, на полную.

«Почему только «вулканы»? – неуместная мысль посетила Фаусто, судорожно подгребшего к себе ящик и пытающегося определить повреждения, нанесенные прибору его падением, - «Редкое оружие. Но только они. Странно. Регина? Привела подмогу? Но у нее нет…»

Грохот от рельс привлек внимание инквизитора, заставляя на минуту забыть о жизненно важном ящике. Там, стоя прямо на рельсах в транспортном положении, новейший и секретный СЭД марки «Раттенвернихтер» инициировал процедуру сброса блоков немецкого экзоскелета, являя под ними изящные и знакомые всему миру формы «Паладина». Попутно машина отцеплялась от грузовой хабитатской платформы, на которой в ряд стояли три поводящих дымящимися стволами орудий «Григория» новой модели.

«Колоссальная ударная сила. Без сопровождения. Без охраны и воздушного прикрытия. Без разведки. Идиоты? Пережившие нападение? Воры? Секретная миссия?»

Всё оказалось куда хуже. Когда «Паладин», наклонившись над лежащим на спине инквизитором заговорил, тому на краткий, но очень мучительный момент захотелось, чтобы всё произошедшее было лишь плодом его воспаленного воображения. Под облегченную ругань выбирающихся из окопов немцев, английский СЭД произнес омерзительно знакомым Фаусто Инганнаморте голосом, прекрасно узнанным им даже сквозь динамики силового доспеха:

- Вижу, что моё вмешательство оказалось излишним, мессере Инганнаморте. Инквизиторов тут нет, только вы… и в весьма плохом состоянии. Но я могу надеяться, что в благодарность за спасение вы возьмете на себя труд по доставке этих «Григориев» на новый фронт? Это же такая мелочь…

Глава 16

Я умудрился махнуть мечом со скоростью, которую даже сам не успел ощутить. Вот стою, рассматривая своего собеседника, а вот уже нанес удар, от которого гладийное лезвие погрузилось в утоптанную до каменной твердости дорогу сантиметров на пять! А этот гад, успев отскочить, вовсю скалится, глядя на нас с выражением превосходства. Правда, от молнии из руки почти получившей щелчок по носу Рейко, Сунь Укун еле ушёл, неловко, но очень резко отпрыгнув в сторону. Перебрав пару раз руками по земле, бог обезьян вновь вскочил на ноги, тут же показав бывшей Иеками длинный противный язык. Рейко зашипела змеей, поднимая обе руки в направлении к неприятелю.

- Всё! Хватит! – замахал волосатыми руками бог обезьян, - Пошутили – хватит! Я передал слова! Пока!

…и исчез, оставляя нас посреди ничего с воинственным настроением и тяжелыми мыслями. Закурив, я притушил первое, отдавшись последнему. Предстояло принять очень непростое решение.

На спасение инквизиторов я банально опоздал, чему был даже несколько разочарован. В награду же достались лишь полные неблагодарности обломки Инганнаморте, которого еле успели спасти подбежавшие немцы. Вылезать из «Паладина» будучи совершенно голым, я и не думал, так что работали они сами. Впрочем, удалось немного потешить собственное эго, так как лишенный подвижности инквизитор, превозмогая над собой, полным шипящей ненависти голосом попросил меня использовать манипуляторы «Паладина» для ускорения загрузки платформ. Уехали вояки и полутруп весьма хорошо нагруженными, даже забрав с собой пулеметы отстрелявшегося «Крысобоя».

А затем, едва успели мы с женой освежиться в ближайшей речке, как к нам явился божественный посланец Шебадда Меритта с последними новостями. Они, как можно было догадаться, были отнюдь не радужными, причем звучали предельно просто.

Четырнадцать «пожирателей городов».

Что мне делать с этой информацией, призрак великого мага не говорил. Просто послал Сунь Укуна сообщить, что именно такое количество чудовищно сильных тварей составляет настоящий арьергард, идущий за людьми и ракшасами. А на себе монстры волокли канистры с миазмой…

Есть о чем подумать.

- Ариста, нет! – донеслось решительное от подскочившей ко мне девушки.

- Что – нет? – полюбопытствовал я, глядя на супругу с непониманием.

- Ты не повезешь меня в Мирред, - уточнила та, упирая руки в бока, - Мы находимся в… в… очень далеко!

- Гримфейт чуть поближе, - улыбнулся я, рассчитывая подколоть японку. Та тут же с готовностью запыхтела, выражая своё негодование.

- Я вижу, что ты что-то хочешь сделать, - сменила настрой на более серьезный Рейко, - Насчет монстров. Я с тобой.

- Рей…

- Я слышала про «двенадцать дней» от этого неопрятного ками! – фыркнула жена, - Поняла, что это срок. Что за срок?

- Через двенадцать дней…, - медленно произнес я, - Всё кончится.

- Что значит «всё»? – задавая этот вопрос, Рейко уже знала ответ. Её густые красивые серые брови медленно поползли на лоб.

- Вообще всё.

- Э…, - глаза девушки смешно скосились друг на друга, и она замолчала.

- Миазменники бегают быстрее поезда на короткие дистанции, - тем временем продолжал я, - Русские могут не удержать фронт. А у меня «Паладин» с «Арбалестом» и 24-мя зарядами…

- Хочешь убить столько «пожирателей»?!

- Нет, разбить канистры с миазмой, которые они тащат. Чудовища достаточно разумны, чтобы понять, что они остались без запасов и вдалеке от дома. Оставшись без черной отравы, они начнут искать её источники, может быть, даже драться насмерть за них.

- Я с тобой!

На вопрос, как мне или нам сможет помочь сидящая у меня в ногах обнаженная девушка, исходящая потом в капсуле СЭД-а, Рейко, смерив меня не слишком-то и приятным взглядом, аргументированно указала, что не зря же я потрошил «Благие намерения» на гладиевые элементы. Может, из них можно будет сделать нечто вроде корзины, закрепив её на спине «Паладина»?

Выслушав жену, я впал в некое странное состояние, где половина мозга лихорадочно ищет аргументы за то, чтобы оставить эту маленькую боевитую зас… японку в каком-либо припортовом городе на пути, а вторая – лихорадочно моделирует крепежи на силовом доспехе, который получит возможность убегая, бить по преследователям молниями.

Победа в этой войне, к вящему удовлетворению некоей воинственной красавицы, целиком досталась логике. Всё-таки, мой моральный компас безбожно поврежден. Ни один нормальный мужчина бы на подобное не пошёл бы, а я пойду. Придётся поторопиться, если я хочу догнать Инганнаморте и, сообщив ему «веселые» известия, вытребовать всех наличных «Паладинов» под эту операцию…

Рейко ворчала и бурчала, оказавшись вновь в капсуле вместе со мной, но её неудовольствие проистекало из-за того, что я вынуждал активированный доспех наклоняться и поворачивать торс, распределяя на нем оружие доспеха и пару рюкзаков с нашими пожитками. Затем, когда я, выпрямившись, дошагал до рельс и встал на них, девушка вновь мирно засопела, правда, предварительно пригрозив, что при первом же удобном случае обреет мне ноги. Просто в качестве компенсации за то, что она, Рейко, проходит недавний путь нашего сына, но в куда менее комфортных условиях.

Лицо Фаусто Инганнаморте, первого и, наверное, уже единственного действующего магистра Инквизиции первого ранга, было совершенно неописуемым, когда я спустя три часа догнал их не такую уж и быструю платформу. Сравняв ход с кормой платформы, на которой итальянец, подключенный к двум аппаратам неясного назначения, выполнял роль заднего дозора, я завёл с ним разговор, попутно объясняя свою новую нужду в его компании.

- Эмберхарт, я не отдам тебе ни единого человека под командование! – хрипло отрезал Фаусто, - Даже в текущих обстоятельствах! О «Паладинах» можешь даже не думать…

- Вы предпочтете проигнорировать мои слова? – язвительно поинтересовался я.

- Нет, - сжавший губы в белую линию итальянец качнул головой, покосившись на заинтересованно слушающих наш разговор немецких солдат, - Я тебя выслушал предельно серьезно. Через шесть часов мы достигнем хабитата Аркадьевск, откуда я немедленно свяжусь с командованием восточного фронта. Сразу же. Мы пошлём перехватчиков… «Паладинов», но не под твоим командованием!

- Мне совершенно без разницы, кто будет командовать вашими СЭД-ами, мессере, - пренебрежительно заметил я, вытягивая вперед манипуляторы доспеха, - Но терять четыре с половиной часа в нашей ситуации – преступление.

- Что? Ч-то ты делаешь? – охренел магистр, аккуратно поднимаемый мной в воздух вместе с прикрепленными к нему ящиками.

- Ускоряю вашу доставку.

- Положи назад!! Немедленно!!

Слушать я это, конечно, не стал. Объяснив немцам свои манипуляции, я, с матерящимся как сапожник инквизитором на «руках», обогнул платформу, а затем снова активировал рельсовый режим, ускоряясь в сторону упомянутого итальянцем Аркадьевска. Теперь, ради разнообразия, мои уши оглушал хохот возящейся в ногах Рейко, а не ржание внутреннего демона.

Инганнаморте не разговаривал со мной весь остаток пути до хабитата, чему я был только рад. Только осторожно сгружая инквизитора с его аппаратами на руки высыпавших к дороге русских военных, я попросил у итальянца две вещи: приказать механикам в основном лагере оказать мне небольшую помощь сваркой и… предоставить место в ордере «Паладинов», которые отправятся на охоту. Судя по лицу и глазам этого престарелого киборга, только что прокатившегося с ветерком, ему не доставило бы почти ничего большего удовольствия, чем крикнуть мне в лицо (голову СЭД-а) своё большое веское «НЕТ!». Он даже какое-то время боролся с искушением, что было пронзительно ясно даже последнему хабитатцу, тому, кто тащил в данный момент повозку-двуколку для перевозки раненого (поломаного), но я, нагнувшись, сказал всего одну фразу:

- Четырнадцать «пожирателей городов», идущих кучно, магистр.

Он вынужден был дать своё согласие. И заодно указать координаты передового лагеря, где собирались основные ударные силы русских, не имеющие отношения к бронепоездам. Я отправился в путь немедленно.

- Тебе очень понравилось его доводить, да? – взмокшая как мышь Рейко, отпившись из большой фляги, уставилась на меня с любопытством.

- Он слишком пока нужен, иначе бы я его уже убил.

- А почему потом не убьешь?

- Сам умрет.

Нет эфира – нет этих грубых механических имплантов, работающих на чудесной энергии.

Снова дорога в тесноте и относительной духоте. На дворе была уже середина октября, по русским степям около Казахстана бродил ветер, но мы его не замечали, сидя в уютной капсуле «Паладина». Доспеху, чья конструкция была куда проще и надежнее чем у его товарищей по классу, было плевать, сколько и как функционировать. Возможно, первые проблемы и неполадки начались бы с непрерывно работающими ЭДАС-ами, но не ранее, чем через 3-4 месяца постоянной работы. Разве что в капсуле пилота было слишком тепло, но этот недостаток мы готовы были перетерпеть.

520 километров напрямую, либо 963, если использовать железную дорогу как полотно для перемещения СЭД-а. Мы выбираем последнее. Предстоят две ночевки в чистом поле и закупки чего-нибудь перекусить в хабитатах (не выходя из железного робота), но это не так сильно тревожит мою супругу, как полтысячи километров тряски с риском ушибиться лбом о моё колено при каждом шаге, либо побеждать, опять-таки при каждом шаге, искушение укусить меня за икру или бедро.

Путешествие было почти отдыхом. Пустые рельсы впереди, болтающая со скуки жена, легкая головная боль, вызванная распаковкой новых «информационных баз». С последним нельзя было медлить, так как по внутренним ощущениям это самое внутреннее хранилище изо дня в день становилось всё более хрупким, грозя осыпаться в любой момент. Пара спокойных дней были именно тем, что надо.

Правда, не обошлось без эксцессов. Расположившись на первой ночевке, я, нажарив плохонького шашлыка, решил продемонстрировать Рейко свои новые способности по генерации электричества. Девушка пришла в совершенный восторг, увидев играющую у меня между пальцев крохотную молнию, от чего я передержал эту новую для себя энергию, вызвав дополнительный резкий всплеск в теле. Внешне ничего особенного не произошло, так… хлопок, испуганный взвизг сероволосой, да легкий запах озона. А вот с утра, когда мы вновь залезли в слегка проветрившийся СЭД, я неожиданно понял, что не могу им управлять. Та тонкая едва заметная аура, которую я специально утончал и тренировал для более плотного и совершенного контроля машины, просто мной не ощущалась.

Едва подавив панику, я попытался вызвать Тишину, что более чем получилось, затем еле уловимый всплеск энергии молнии, что опять-таки вышло, а потом, сжав зубы, погрузился в медитацию, пытаясь понять, что со мной не так. Сперва не помогало никак и лишь спустя несколько часов начальных упражнений, что я выполнял еще лет в 11, получилось слегка, краем сознания, почувствовать свою плотно свернутую ауру, напомнившую мне потом испуганную грозой собаку, забившуюся под кровать и застрявшую там. Неприятные ощущения.

На то, чтобы «вытащить» её, а затем заставить работать, ушло еще полдня, в течение которых «Паладин» то грустно хромал, двигаясь урывками, то ехал по рельсам, что изначально получалось куда лучше.

- Больше не экспериментирую…, - прохрипел взмокший и истощенный я к концу первого дня пути, после того как чувствительность к управлению СЭД-ом вернулось к тому, что можно было назвать нормой.

- Ариста…, - тут же донеслось недовольное и приглушенное снизу, - Если ты срочно не найдешь своей жене ванну и горячую пищу, то тебя ждет ужасное будущее… И наступит оно очень быстро.

Почему-то я сразу безоговорочно поверил Рейко, с самого утра тихо сидевшей со мной в капсуле. Да уж, нашёл время практиковать то, из-за чего у самой бывшей Иеками энергетическая чувствительность просто отсутствует как класс. Её сила сравнима с ядерным реактором, а он разве способен почувствовать огонек спички? Любопытство губит не только кошек. Иногда даже частично, потому что едкое бурчание супруги, выговаривающей мне, что полюбила она человека, кардинально не похожего на Иеками. А поступок, когда посреди важной миссии этот самый человек из пустого любопытства обращается к силам молнии, очень неприятно для Рейко похож на её покойную семью, от чего теперь она, Рейко, с тревогой смотрит в будущее нашего Рейдона, который тоже вполне может оказаться таким же дураком. И как она тогда жить будет?

Мою стряпню, сделанную с самым виноватым видом, жена поглощала с особым удовольствием.

А уже через сутки я, прижимая ступнёй СЭД-а одного вороватого механика, пытавшегося утащить у меня пластину гладия, вовсю ругался с русским офицером, решившим, что он самый умный. Впрочем, «ругаться» было не подходящим термином, я просто-напросто прилюдно унижал придурка, несколько часов подряд изводившего себя, меня и окружающих в попытках извлечь меня из «Паладина». Сначала было якобы вызов моей светлое персоны по радио из императорского дворца, потом попытка саботировать работу механиков, мол, не будут они наваривать нужную мне корзину на активный СЭД, затем вот, попытка украсть часть материала, который мы тащили из дальних далей… и наконец, всё закончилось вызовом на дуэль от этого «оскорбленного» карьериста.

Вот здесь уже моё и так подточенное за последние дни терпение не выдержало. Вынув помятого ворюгу-механика из-под ступни, я, размахнувшись, запулил орущего человека в воздух, зашвырнув метров эдак на шестьдесят с лишним, а затем, не дожидаясь пока он приземлиться, пообещал придурку в красивых погонах, что он будет следующим. Если только раскроет рот.

…он раскрыл.

- Господа, вы приметесь за дело? Или мне продолжить практиковаться в бросках? – сухо обратился я к двум мужчинам, которых только что улетевший офицер всячески мешал варить чертову клетку. Поняли меня с полуслова.

Следующим в матерчатый ангар из маскировочной ткани протиснулся «Паладин», на плече которого был неаккуратно, но разборчиво намалёван номер «пять».

- Сэр, меня зовут Реджинальд Вайрдстоун, сквайр на службе Его Величества, - с достоинством проговорил доспех, - Уведомляю вас, что данный ангар сейчас находится под прицелом восьми тяжелых и двенадцати средних СЭД-ов.

- Сэр, меня зовут лорд Алистер Эмберхарт. Возможно, известный вам под прозвищем «Лондонский мясник», - ответил я любезностью на любезность, - Через некоторое время мы с вами плечом к плечу пойдем охотиться на стаю из четырнадцати «пожирателей городов». Вы премного меня обяжете, если передадите той бесноватой обезьяне, что пытается вытащить меня из доспеха, коротенькое послание: либо он засовывает свой язык, простите, себе в зад, либо я использую его кожу так, как вы используете эти номера у вас на плече.

- Гм…, - выдал четырехметровый доспех, начав топтаться на месте.

- Сэр, - увещевающе продолжил я, понимая, что исходных данных для принятия решения аристократу маловато, несмотря на всё впечатление, что я произвёл, - Нашей родины, можно сказать, нет. Если мы с вами не хотим, чтобы весь мир превратился в ту же клоаку, что и Великобритания, то нужно действовать. Быстро. Любой, кто этого не понимает – клоун и вредитель. Разбиваем цистерны миазменников, армия индокитайцев остается без поддержки, русские их истребляют, боги не получают надсмотрщиков и информаторов. Теперь рассудите сами, что в данном случае важнее – еще один «Паладин» или мнение какого-то клоуна, решившего построить карьеру на моем пленении. Если вас эти слова не убеждают, так просто-напросто свяжитесь с императорским двором. Думаю, там быстро решат возникшее затруднение.

- Я могу получить от вас слово, что вы не покинете этот ангар, пока я занимаюсь этим вопросом, сэр? – осведомился сквайр.

- Если в меня не будут стрелять и не будут отвлекать этих двух мужчин от работы, то даже если они её закончат, я вас тут буду ждать, - подумав, ответил я, - Но не более трёх часов.

Этого оказалось вполне достаточно. Механики споро сварили клетку, укрепив все швы сварки дополнительными полосами броневой стали, затем выстелили будущее сиденье для Рейко дополнительными слоями ткани и амортизирующего материала, а затем даже озаботились прикреплением нескольких ремней, которые будут удерживать мою жену при любых маневрах СЭД-а. Последнее я потребовал выполнить из лучшего эластичного диэлектрика, что есть в наличии. Механики, несмотря на некоторый страх, работали на совесть. Наверное, знали английский, а значит поняли, о чем мы говорили со сквайром.

А снаружи была немалая шумиха, правда, на одних криках, без выстрелов. Я, слегка ослабив контроль, описывал происходящее заинтересованной Рейко. Ловили полковника с вполне русской фамилией Решетников. Оный полковник оказался не только дядей выкинутому мной горластому офицеру, но еще и очень сообразительным человеком: умудрившись увернуться от пытающейся его сграбастать руки СЭД-а, военный, проскочив между ног «Паладина», смог забраться в присутствующий здесь в лагере «Темпест-63», откуда, закрывшись, и начал орать про измену. Сложилась забавная, но сложная ситуация, в которой сквайр, выполнявший приказ сверху (от русских), теперь пытался убедить окруживших его вояк сквозь истерические вопли не желающего быть плененным полковника, забравшегося в мобильный бункер.

Кончилось всё, впрочем, весьма прозаично. Бункер «Темпеста» пустым не был, а что такое «Паладин» знала даже последняя собака. Соответственно, авторитет полковника потерпел полный крах, а затем испытал и падение, будучи выпнутым из силового доспеха неравнодушными, но бывшими подчиненными, совершенно не желающими ситуации, в которой «Темпест» будет вскрыт гладиевым мечом.

Затем господина Решетникова расстреляли срочным приказом прибывшего на шум и гам генерала, который не преминул затем зайти ко мне в ангар как раз, когда механики приварили клетку. Или влететь, если точнее. Затем мощный, хоть и слегка перекошенный на левое плечо мужчина с роскошной, хоть и неухоженной бородой, знатно проехался забористым матом на русском по всяким дурным англичанам, одни из которых капитанами благородными швыряются так, как привыкли швыряться дерьмом в их родной англичанщине, а вторые из-за какого-то куска дерьма норовят единственную мобильную радиостанцию под меч пустить. И теперь ему, боевому генералу, придётся объяснять боярину Решетникову, куда и каким раком делись его малоумные родственники. Тирада закончилась простым и ёмким «кто ты и за что свалился на мою голову, а стой, ты ж русского…»

- Русский я понимаю, - сухо ответил я генералу, - Представлюсь просто – лишний «Паладин». А теперь, уважаемый, учитывая, что мы с вами только что убили по одному дебилу, от чего стали невероятно близки по духу, представьтесь пожалуйста.

- Игнат Артемьевич Игницын, - удивленно встопорщил густые брови генерал, - За дерьмо извини, погорячился.

- Не стоит. Давайте лучше обсудим предстоящие события. У меня мало времени.

- Почему мало? – вновь удивился начавший успокаиваться военный, - Последняя пара ваших СЭД-ов прибудет через 12 часов! А им еще отдохнуть нужно будет!

- Есть обстоятельства, которые станут крайне неприятными и уж точно непреодолимыми, если я задержусь тут дольше необходимого, - туманно описал я свою терпеливую, но уже находящуюся на грани супругу, выщипавшую мне волосы с ног уже до колен. Учитывая общую жару капсулы, заливающий депилированные ноги соленый пот увеличивал дискомфорт. В разы.

- Ладно, господин Амберхарт, будь по-твоему, - махнул рукой мужчина, - Только сначала один вопрос. Оговорено было, что ты примешь участие в охоте за тварями. Не командование, а участие. Только в нем. Так?

- Разве есть что-то еще? – удивился я, - «Паладины» пробивают канистры с миазмой, миазменники разбегаются, русская армия начинает раздергивать индокитайцев, пользуясь преимуществом в мобильности на поездах и дрезинах. Инквизиторы занимаются магами. Верно?

- Старые сведения, - поморщился Игницын, - У нас новая стратегия. «Паладины» после тварей должны ударить в тыл пособникам богов, сразу же, без промедления. Как только вы выступите на охоту, наши полки выдвинутся на место, где пройдет генеральное сражение. Когда вы ударите в тылы и отвлечете магов, инквизиторы их начнут ликвидировать. Если ты, конечно, соизволишь принять участие.

Последнее он произнес с горькой усталой издёвкой, а меня ментально переклинило. Что? Как? Когда это стратегия быстрого, но безопасного истощения, позволяющая даже с ракшасами расправиться без особого вреда, стала генеральным сражением? Какого…

- «Так нужно. Соглашайся».

От внезапно прозвучавшего в голове голоса у меня едва не случился приступ.

- «Шебадд Меритт», - злобно подумал я в ответ. Послать направленную мысль не составило ни малейшего труда, благо долгие часы и дни общения с Эйлаксом были более чем живы в памяти.

- «Да, это я. Соглашайся. Планы пришлось скорректировать. Остальное потом».

- «Один вопрос. Ты всегда так мог?».

- «Разумеется, Алистер».

- «А почему…».

- «Не было необходимости. Сейчас она есть. И вот еще что…».

Выслушав быструю мыслеречь мага, я затолкал эмоции в самое глубокое место, что смог в себе отыскать, а потом объявил генералу, что приму участие во всей операции. Получилось это у меня сквозь зубы и весьма зло, но Игнат Артемьевич всё равно остался доволен как алкоголик, обнаруживший ничейный ящик водки. Без меня у них было всего 6 английских СЭД-ов.

- Еще одно, господин генерал, - раздраженно выдавил я, находясь уже на грани от всего свалившегося мне на голову, - Если операция «Встречный пал» пойдет по варианту «Кисмет» найдите способ сообщить мне об этом. Я гарантирую появление крайне мощного союзника. Но только в этом случае.

- Какого хрена?! – тут же праведно возмутился вояка, - Я ж был уверен, что ты общие черты операции от меня услышал! И только сейчас!! Как ты узнал о вариантах! Какой, в жопу, мощный союзник?!!

- Неважно, Игнат Артемьевич. Найдите. Способ. Сообщить. А чтобы вы знали, где я, прикажите подать хорошей краски и кистей. Нарисую на себе знак. Только прошу вас, поторопитесь. У меня крайне мало времени.

Глава 17

Костёр постреливал искрами и дымил, догрызая не слишком сухие ветки, залежавшиеся на сырой земле. Тихо шуршали под утренним стылым ветром последние осенние листья, чудом еще цепляющиеся за ветки породивших их деревьев. С комфортом лежащая на моих вытянутых ногах девушка задрала голову, вглядываясь мне в лицо. На своём же Рейко Эмберхарт выстроила довольно ехидное выражение.

- Злишься, что он с тобой также, как ты с остальными? – весело спросила жена.

- Злюсь, что меня это задевает, - честно признался злящийся я матери своего сына, - Или потому, что он меня изучил куда лучше, чем бы этого хотелось.

- А еще почему? – не унималась жена, — Это же не всё?

- Без понимания нет доверия, Рейко, - погладил я девушку по голове, заставляя довольно жмуриться, - Были ли у этого мира шансы? Нет, точно не было. Рано или поздно что-либо разрушило его до основания. Те же боги. Но вот какие именно цели преследует Шебадд Меритт – я не знаю. Те, о которых говорит? Или те, о которых может умалчивать? Не знаю. И это сейчас меня, вынужденного брать с собой тебя, брать на охоту и войну, очень тревожит.

- Я бы всё равно бы никуда не ушла, - хихикнула японка, - Сразу так решила. Ты, Ариста, и я, мы в Черном Замке. В нашем сыне. А значит, можно и рискнуть жизнью. Нужно. Тем более мне. И вообще, аната, хватит думать. Я верю тебе и… Райдзину. Верила, даже ничего не зная. Подумай – самые настоящие боги тысячи лет работали с Шебаддом Мериттом. Значит, доверяют?

- Хороший аргумент, - признал я. Действительно, представить себе братьев-богов хитрыми интриганами не выходит никак. Что же, уже поздно дергаться. Да и сидеть хватит, пора проверить, как Рейко будет себя чувствовать в самопальной корзине на двигающемся «Паладине».

Пробная прогулка показала, что у моей жены всё будет относительно хорошо. В сваренном коробе не дуло, он был надежно изолирован и утеплен. По словам испытательницы комфорт был куда выше, чем в тесной капсуле со мной. Переговариваться мы могли без проблем, я, сидя в СЭД-е, банально использовал внешние динамики на небольшой громкости, а жену мог слышать благодаря слегка перестроенным задним сенсорам. Было два опасных момента – либо «Паладин» получает сокрушительный удар в лоб, что заставит его подлететь в воздух и всей массой обрушиться на спину, либо такой же массивный удар достанется нам прямо по коробу. В первом случае Рейко должна была активировать всю свою силу, чтобы мгновенно пережечь удерживающие её ремни (и вылететь самой), а вот второй… здесь уж ничего нельзя было предугадать. Мне нужно было лишь быть очень быстрым и осмотрительным.

Семь «Паладинов», из которых три англичанина, не считая меня, да три инквизитора. Мощная сила, способная, при грамотном управлении, любую страну поставить в позу пьющего оленя. Правда, здесь и сейчас эти прекрасно оснащенные, практически неуязвимые доспехи, являющиеся венцом инженерной мысли человечества, казались несмешной шуткой. Почти полтора десятка тварей класс «пожиратель городов». Многотонных хищных чудовищ с столь высокими физическими характеристиками, что никакая броня из гладия просто не сможет компенсировать весь урон от их атак. Да, даже если металл выстоит, как выстаивал против всего, что ему до этого попадалось, то вот хрупкое человеческое тело точно не сможет повторить подобный подвиг.

Оснащены машины, включая и мою, были одинаково. Стандартный набор – меч, визитная карточка «Паладина», да «Арбалест-032», узкая вытянутая винтовка длиной как раз с клинок меча. Оба оружия прикреплены к спине машины. Индивидуальности тут места нет, так как сама конструкция СЭД-а не приемлет разнообразия и модификаций. Впрочем, в данном случае можно было сделать небольшое исключение – совершенные корпуса доспехов пятнали кустарно наваренные крепежи. Кто-то взял с собой больше патронов, кто-то озаботился припасами, ну а у меня была корзина с женой. Плюс у каждого из участников будущей охоты был номер на плече, за исключением меня. Чтобы, в случае чего, меня быстро нашли на поле боя, я самым банальным образом накрасил на СЭД два размашистых креста – один спереди, другой сзади.

- Твой позывной будет Крест, - тут же ко мне обратился низким баритоном Второй, - Приказы выполнять готов?

- Два условия, - тут же ответил я, - Первое – иду замыкающим, либо рядом с замыкающим. Второе – в ближний бой вступаю только по своему усмотрению. В остальном готов.

Человек помолчал несколько секунд, затем с легким выдохом ответил:

- Приемлемо. Но мы поменяемся патронами.

- Приемлемо, - точно также ответил я, начав вынимать обоймы, но был тут же остановлен.

- Все, стоп, - поднял ладонь Второй, - Проверку прошёл. У тебя что – на спине уязвимость?

- Да. За спину никого не пущу.

- Вопрос закрыт. Выдвигаемся. Поболтать можно и на марше.

- Иду за вами.

Второй и оказался моим спутником в конце вставшей на рельсы процессии, пояснив по дороге, как распределены номера. Он, вместе с Первым и Третьим, относились к инквизиторам, остальные трое к выжившим англичанам. Причем, что меня неприятно поразило, где-то по Европе шлялись еще целых пять «Паладинов», занятых невесть чем. Выхода на них не было ни у кого, а организовать хоть какие-то поиски представителей Механической Гвардии было некому. Паршиво.

Путь нам предстоял неблизкий. Сначала по Южной Транс-Сибирской магистрали наша семерка делала рывок в сторону Индокитая, делая крюк и выходя армии индокитайцев в тыл. Затем проход до людей с попутной диверсией баков миазмы. Только…

- У кого из вас есть опыт боев с «пожирателями городов»? – задал я непростой вопрос с простым, но отрицательным ответом от Второго, ответившего за всех.

- А у вас? – в ответ поинтересовался мой говорливый попутчик. Получив положительный ответ, он неслабо возбудился, начав упрашивать меня поделиться опытом на ночевке. Организовать подобную конференцию на ходу представлялось невозможным, а информацию стоило донести до всех. Естественно, вне доспехов.

Последнее меня не устраивало. С одной стороны, очень хотелось размять ноги после поездки, но делать это я планировал подальше от лагеря, разбитого другими пилотами «Паладинов». Однако, информация подобного рода была жизненно важна…

- Я согласен на встречу без доспехов, - медленно проговорил я, принимая решение, - Если на ней будете все вы. Без оружия. Я, соответственно, тоже. Оставлю своего «Паладина» поодаль, а разоружусь, только подойдя к лагерю.

- Лорд Эмберхарт, - голос Второго зазвучал суше, - Вы всерьез полагаете, что мы, находясь на такой опасной миссии, будем рисковать потерять одного из «Паладинов» до первого боя?

- Я всерьез полагаю, что у шести людей существует шесть наборов мыслей, а до сегодняшнего дня я дожил как раз потому, что никогда не полагал, что они, эти наборы, будут для меня благоприятны. Это мой совет вам на будущее, Второй.

- С чем же вы связываете мое будущее, в таком плане? – задумчиво пробормотал мой собеседник, определенно находящийся в замешательстве.

- Если мы преуспеем, - охотно поведал я, - То сможете считать себя владельцем СЭД-а, так как новые пилоты, учитывая обстоятельства, у человечества появятся очень несколько. Так что можете уже считать себя одним из наиболее могущественных людей в мире. Возможно, вам придётся начать опасаться своих товарищей и командиров, кто возжелает воспользоваться вашей силой. Учтите это. Мы спешим, я не против поделиться опытом, но требую гарантий безопасности.

- Они будут, - мрачно пообещал инквизитор.

Почти не обманул. Вечером, когда мы сошли с рельс и я отвел свой СЭД на хорошо различимый пригорок, пилоты действительно собрались возле костра, демонстративно выйдя наружу в своих пилотных комбинезонах. Правда, всего пятеро.

- Третий вызвался нести дозор, сэр Эмберхарт, - сообщил мне Пятый, он же сквайр Вайрдстоун, - Мы все даем вам слово, что если он приблизится к костру или к вашему доспеху хотя бы на двадцать метров без какой-либо веской причины, то станет нашим общим врагом.

Я не спеша прошелся взглядом по сидящим у костра людям. Все смотрели на меня серьезно, но без какой-либо особой враждебности.

- «Расскажи им, Алистер. Ты уже понял, кто такой «Третий». Он не подойдет. Он просто скрывается от тебя».

- «Чудесно, ты теперь у меня за внутреннего демона?», - внезапно разозлился я, - «Меня достали чтецы мыслей, Меритт!»

- «Никогда не страдал подобной ерундой!», - надменно фыркнул у меня в голове голос мертвого мага, - «Просто ты был слишком близок к тому, чтобы развернуться и уйти к жене в крайне нежелательный для этого момент. Я внес ясность, дав тебе понять, кто именно сверлит тебя злым взглядом вон из того доспеха. А теперь просто расскажи этим людям нужное, Алистер. Поговорим потом».

Правильно говорят, что сходятся лишь противоположности. Маленькая, энергичная, шебутная Рейко, вызывающая у меня умиление и желание заботиться, заставляла уважать её собственные желания, даже если они шли вразрез с моими убеждениями. Узурпатор Эфира же наоборот, каждым своим решением и словом, как будто провоцировал меня на резкий негативный ответ. Надменный, категоричный, скрытный и… что омерзительнее всего, постоянно правый.

Всегда. В подробностях рассказывая собравшимся пилотам о том, как проходил мой бой с бульдогоподобным «пожирателем городов», я не мог отрешиться от мысли, что это в маге бесит больше всего. Раздражает и восхищает. Он, этот полупрозрачный синий призрак, лучше всех вокруг знал, что нужно делать тому или иному существу для конкретного результата. Или вообще. Даже как-то само по себе пришло понимание, почему Шебадд Меритт позволил Царю Обезьян просто прохлаждаться в маленькой японской долине с его подданными. Если так подумать, то это было идеальное времяпрепровождение для такого божественного оболтуса… пока не возникнет нужда бить горшки и устраивать бедлам.

- То есть, ближний бой, на который мы собирались сделать ставку, невозможен, - мрачно заключил Первый, сутулый и покашливающий блондин лет сорока, - Очень пе…

- Подождите, - нахмурился я, - Какой ближний бой, о чем вы?

- Просьба русских, - пояснил мне англичанин под номером «шесть», - Без запаса миазмы вся эта дрянь побежит в их города на север. Сами понимаете, сэр. Нас убедительно попросили их ликвидировать. Мы планировали напасть сзади на полном ходу и попытаться рассечь как можно больше канистр вместе с ребрами…

- Вас просил полный кретин! – тут же зло отрезал я, - Даже одна тварь для нас семерых представляет нешуточную угрозу, вы скоро сами в этом убедитесь, но, что уже хорошо – сделаете с достаточно большой дистанции!

Еще раз тщательно описав все тактико-технические характеристики того приснопамятного бульдога, которого удалось одолеть лишь путем отрезания ему лап и прожаркой оставшегося молниями (скрывать правду о Рейко я не стал, надеясь предоставить слушателям максимально полную картину), я оставил озадаченных людей, удалившись к своему доспеху. Третий, всё это время маячивший на солидном расстоянии, неспешно приблизился к лагерю, а я, убедившись, что фокусов от этого пилота можно не ожидать, посвятил оставшееся до сна время ужину и жене.

Спать в хорошо проветрившейся капсуле оказалось на удивление легко и приятно. А с утра у меня случился долгий мысленный диалог с призраком мага, который хоть и без всякого удовольствия, но начал отвечать на мои вопросы. Наверное, это было наше первое общение, более-менее похожее на человеческий диалог, а не неохотное разъяснение инструкций и общей политики партии.

Шебадд Меритт был социопатом похуже меня. Откровенно не понимающий людей, крайне далекий от тех потребностей и страстей, что формируют человеческий характер, он действовал всю жизнь в тех нормах и рамках, которые однажды установил себе в качестве принципов. В первую очередь, это была, как ни странно, презумпция свободы. Каждый, с точки зрения великого мага, был совершенно свободен в своем выборе – как жить и чего добиваться. Поэтому, когда Узурпатору Эфира что-то требовалось от разумного существа, то он великодушно предлагал ему выбор – сделать то, что нужно… или пострадать.

Как говорится, твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого. А если этот другой обладает огромными возможностями по доставке своей свободы куда угодно, то ты начинаешь уже у него интересоваться, что тебе можно, а чего нельзя. Эдакие Соединенные Штаты Америки из моего мира, очищенные от лжи, грязи и славословия.

В сложных же случаях Шебадд Меритт не опускался до манипулирования. Они, эти самые случаи, в его видении напоминали лабиринт. Он запускал в него «мышей», а затем пускал огонь по их следу. Тоже свобода выбора, как ни крути. С точки зрения человека, опускающего на Землю метеориты сугубо своей волей.

И вот тут как раз между мной и им порылась собака! Если я его с трудом выносил, признавая его силу, власть и правоту, то сам я, Алистер Эмберхарт, магу нравился. Сколько бы не пришлось потерять в Пустоте и в жизнях, что прошли между мной и им, кое-какие черты характера во мне от него сохранились. К примеру, склонность диктовать другим волю под дулом неоспоримых аргументов, разве что у меня обычно был револьвер. Ну и… угроза посмертных мук пропащей душе, куда уж без этого. Именно из-за наших общих предпочтений Узурпатор старался как можно меньше со мной общаться – дабы не взбесить окончательно. Я был тем, кого этот дохлый маг худо-бедно, но понимал.

Теперь же всё вышло на финишную прямую, можно было больше не сдерживаться и не таиться. Японская армия во главе с тай-сегуном Итагаки Цуцуми, разбившись на небольшие группы, идёт по всему северу Индокитая. С севера на юг. Они уничтожают всю разумную жизнь под корень, гонят перед собой беженцев, выдавливая всю оставшуюся в стране человеческую массу на юго-восток материка. Японские аристократы и отряды Иных вдоль побережья, где есть эфир, отряды женщин-автоматчиц и простых военных дальше на запад… всё это продвигается вперед ежедневно, рассыпавшейся вытянутой цепью, сгоняя жителей Поднебесной к побережью Южного Китайского моря.

…туда, где из океана выйдет армия Шебадда Меритта, чьей первой задачей будет уничтожение всего живого в обозначенном районе. Второй – тех, кто прилетит в панике через половину мира, чтобы спасти остатки своих верных слуг. Ведь без них, без уже покорных смертных, что за тысячи лет впитали в себя абсолютное послушание перед небожителями, боги не смогут овладеть этим миром. Кто будет воспитывать их новых рабов? Кто будет охотиться за свободными? Кто будет учить новые поколения? Эпидемия бешенства и так чуть не прикончила эту нацию.

У богов просто не будет выбора, как сходу вступить в битву со слугами Узурпатора Эфира, созданными специально против них. Ни выбора, ни времени, ни передышки. Не говоря уже о том, что маги Шебадда вполне будут способны достать и до Небес.

А мы тем временем сотрём с лица земли их последних солдат.

- «И зачем тебе нужно побеждать тех, кого ты мог свободно нагнуть при жизни, а?», - задал я мертвому магу весьма неудобный для него вопрос, так как тот, помолчав, ответил, что это мне знать ни к чему. После чего замолчал, перестав отзываться.

Не сказать, что я был удивлен. Скорее польщен тем, что мне показали большую часть картины. Не тем, что вообще показали, а тем, что сделали это без особой причины.

Вновь мы катимся по рельсам гуськом, но теперь проходит всего полдня. Вторая половина превращается кое для кого, ехавшего с ветерком и в комфорте за плечами у моего СЭД-а, в настоящую пытку, так как мы бежим. Ровно, быстро и плавно, но Рейко всё равно ругается последними словами, несмотря на то что я «Паладином», по её же словам, управляю сейчас лучше, чем остальные шесть пилотов. Нам слишком быстро приходится двигаться, чтобы за сегодня выбрать весь «безопасный» участок пути. Завтра начнется охота и слежка.

Нет, уже сегодня. На часах перед моим взглядом уже половина девятого вечера, ночь безлунна, но всё равно Шестой умудряется обнаружить широкую полосу взрытой и истоптанной земли, испещренной каплями смердящей миазмы. «Пожиратели» прошли здесь.

Охота начнется завтра.

Сначала, после ужина, мы с Рейко занялись любовью. Это было довольно забавно, учитывая, насколько тесен был мешок капсулы «Паладина», но обоим совсем не помешала дополнительная разрядка. Затем, проверив наших «соседей», чей лагерь располагался метрах в двухстах от моего «Паладина», мы вышли с супругой подышать свежим холодным воздухом и посмотреть на небо.

- А по нему я сильно соскучилась, - удивленно поведала мне жена, потыкав пальцем в многозвездное ночное покрывало, - Может, потому что двое суток просидела в темном тесном мешке?

- А ты не жалуйся, - слегка щелкнул я девушку по кончику слегка покрасневшего носа, - Хотела со мной? Вот теперь привыкай.

- Это нечестно! – тут же надула губы Рейко, - Мне Уокер-сан рассказывал про ваши приключения! Дома, отели, дворцы… А у меня мешок! Или корзинка, из которой видно степь! Удобная корзинка, конечно, но… степь! А потом еще степь! Мы уже, наверное, проехали столько, сколько Япония в ширину!

- Сезон просто такой был, - ехидно подначил жену я, - А теперь сезон тесных мешков, где можно хорошо отоспаться! И степей.

- Всё, - категорично пробурчали мне в ответ, - Возвращай меня домой! Будут отели, дворцы и рестораны – тогда снова с тобой поеду!

Коротко рассмеявшись, я поднял жену на руки, прижимая к груди, а затем немного с ней так покружился, повинуясь какому-то ребяческому порыву.

- Я бы дорого дал, чтобы ты сейчас оказалась в Мирреде, Рейко…

- Ага, - тут же вредным голосом проговорила японка, - Не нравится это чувство, Эмберхарт-сама? А мы, я, Миранда, девчонки, Момо, Коул-сан, даже её другие дочери, мы с ним жили! Ждали тебя и боялись, что не вернешься! Раз за разом!

- Рейко…

- Ты возвращался! Побитый, порезаный, уставший, отравленный! Думаешь, мы дуры?! Думаешь, не понимали, как ты был близок к тому, чтобы… не вернуться?!

Последнее было сказано почти сквозь слезы. Вздохнув, я посмотрел на небо, прижав к груди жену.

- Кто бы что не говорил, как бы не менялся мир или даже миры, Рейко, одно остаётся неизменным. Мужчины должны уходить. Мы уходим умирать и убивать, за добычей или славой, мстить врагам или заводить союзников. Уходим мы, а остаетесь вы, женщины. Оберегать, хранить, воспитывать детей. Я не говорю, что это правильно, не надо меня кусать. Это так, как работает мир, наша раса, наш человеческий род. Уходил я спокойный, зная, что за моей спиной вы. В безопасности, в покое, сытые и недосягаемые ни для одной сволочи. А сейчас мне тревожно. Твоя безопасность или цели, ради которых я тут?

- Хватит! – голос внимательно слушавшей жены стал холодным и строгим, - Ты не будешь обо мне думать, Алистер Эмберхарт. Ты мне доверишься. Не как своей жене, а как потомку Райдзина, той, с которой уже ходил на подобную охоту! А если я умру, то у тебя еще будет Райден! И не он один.

Вместо ответа я, помолчав, самым банальным образом потряс напряженно ожидающую моей реакции супругу, а затем, когда она начала от подобного обращения издавать не слишком-то пристойные протестующие звуки, прекратил экзекуцию, спросив:

- Так ты хныкать будешь и слезы лить или всё-таки выберешь стать такой из себя крутой госпожой Эмберхарт?

И тут мне почему-то заехали по лицу. Пусть и слабо.

Время выбора давно прошло. Я мышь, за которой горит коридор, подожженный древним мертвым магом. Но я не знаю, что он горит, не ощущаю этого пламени, не вижу искр и не чувствую дыма от подпаленного хвоста. Просто потому, что всегда бегу вперед и не оглядываюсь. Все эти речи, рефлексии, эмоции… они не стоят и ломаного гроша, так как я знаю, стопроцентно уверен в том, что должен дойти до конца. Обязан. Дойду, что бы не случилось, что бы я не потерял, кто бы при этом не умер.

Потом? Да. Всё может быть. Но сначала доделаю дело.

Я ни разу не говорил об этом ни с кем. Даже самому себе запрещал думать на эту тему. Просто знал одну вещь – этот мир для меня чужой. Нельзя просто переродиться, даже пробултыхавшись невесть сколько в абсолютной Пустоте. Пропитавшись ей, научившись призывать себе на помощь, затем попав в этот мир, вросший в меня новым воспитанием, знанием, положением и умениями, я не стал своим. Слишком многое осталось от того, прошлого человека, прожившего свою жизнь. Он всегда ждал своего часа. Терпеливо, тихо, беззвучно. Он не мешал лорду Алистеру Эмберхарту творить свою судьбу.

Но… всегда есть это «но».

Знания, всплывшие из моей души, они имеют много общего с обрывками памяти. Некоторые «пузыри» этих знаний воспринимаются куда легче, чем иные. История, литература, языки, музыка. Да, я теперь умею играть более чем на десятке самых разных инструментов, включая гитару и рояль. А еще я знаю, как петь. Не умею, только знаю. Могу самообучиться. Все эти знания резонируют с прошлым мной из прошлой жизни. Они рождают надежду.

Надежду в то, что новый мир, который с моей помощью собирается создать призрак Узурпатора Эфира, не будет восприниматься мной чужим. Я зарабатываю себе место в нем. Кровью, болью, смертью, лишениями и риском. Ничто, что получено даром, не ценится. Всё, чем был Алистер Эмберхарт, четвертый сын лорда Роберта Эмберхарта, было дано в дар. И стало пылью благодаря моим собственным усилиям.

Мне не нужно чужое.

- Идём спать, Рейко. Завтра будет сильно трясти.

- Снова будете бежать? – недовольное и слегка сонное от жены.

- Еще хуже, - усмехаюсь я, - Бежать, красться, может быть, даже драться. Но сначала трясти, да.

- Ох… неси меня, муж, в нашу тесную и вонючую конуру! Заставь меня сильнее мечтать о теплой ванне и солях для неё, которые мне показала Миранда!

- Соли, говоришь? А почему я о них впервые слышу?

- Мужчинам не полагается солей для ванны!

- Да что ты говоришь…

Глава 18

В жизни неприятно большую роль играет случай. Правда, обычно так называют недостаток информации, целенаправленная добыча которой заранее невозможна, неэффективна или недостаточно обоснована. Проще говоря, случай – это не случай, а стечение обстоятельств и последствий, которые ты мог бы определить.

Сейчас я весьма нецензурно вслух определял эти самые обстоятельства, ни грамма не смущаясь наличием поблизости ушей Второго и Четвертого. Они, в общем-то, были заняты тем же самым. Причиной же нашего словесного недержание был лежащий в трех километрах впереди хабитат.

- У этих идиотов должно быть полное дерьмо вместо мозгов! – цедил сквайр Реджинальд Вайрдстоун сквозь приглушенные динамики доспеха, - Полное! Абсолютное! Я уже встречался с венгерскими баранами, которым невозможно было объяснить, что нужно уходить, бросать всё, но, господа, признаюсь – там были только слова! Представьте себе – мирный хабитат, зелень, всюду фрукты… и тут приходят военные, которые просто произносят слова! Будут их слушать? Нет! А война не здесь, война где-то там! Но эти… русские меня поражают! Их предупредили! Раз! На склады сбросили огненные бомбы! Мы отсюда прекрасно видим пожарища! Еще дымятся! Два! Половина хабитата выгорело – три! И они всё равно здесь!

- Служат кормом чудовищам…, - мрачно процедил Второй, угадав паузу в тираде англичанина, - Неимоверная тупость.

- Господа, это в Европе хабитаты на расстоянии от 30 до 70 километров друг от друга, - внес свою лепту я, - А это Азия. Здесь, скорее всего, лишь одна еле работающая дрезина, а забирают отсюда налог не продуктами, а спиртом из пшеницы. До ближайших соседей, которых, кстати, тоже сожгли, сотни километров пути. Одежды для длительных путешествий по почти зимней степи у хабитатцев нет.

- Крест, вы их оправдываете? – неприятным голосом спросил инквизитор.

- Я их понимаю, - в тон ему ответил я, - Тем более, Второй, как вы уже поняли – они платят за свою глупость и делают это прямо сейчас.

Так оно и было. Табун «пожирателей городов» вовсю пировал в хабитате. Именно пировал, просто… кушая. Им этого поселения вполне хватало. Каждая миазменная тварь, доросшая до «пожирателя», вполне могла одна усвоить немалый населенный пункт, за что и получала свое имя, но делала она это далеко не за один раз, заготавливая впрок «консервы», которые потом переносила в собственное логово. А вот перекусить наживую…

Спланировать атаку мы не могли, никак. Нет дистанции для выстрела, мы не видим и не можем оценить ни одно из жрущих людей существ, не можем подойти ближе, не не не…

Сплошное «не».

- Один плюс, - мрачно заявил сквайр, - Когда они нажрутся, то будут менее поворотливыми.

- И один минус, - с неохотой выдавил из себя инквизитор, - Мы не можем себе позволить упустить такую возможность для разведки. Не имеем права.

Действительно. Табун многотонных чудовищ, у которых сейчас ограничены все чувства. Посадками, запахами гари, голодом, домами. Только подходить к ним нужно без «Паладина». Пятиметровый стальной рыцарь в чистой степи, окружающей каждый хабитат, не спрячется. Из англичан, включая и меня, разведка никакая, а значит, рисковать кому-то из трех инквизиторов, чья подготовка была куда более многосторонней.

Эта задача вызвала в тройке служителей Инквизиции активные дебаты, до которых нас четверых, как бесполезных боевиков, не допустили. Тем не менее, даже с расстояния в полсотни метров, я уверенно мог сказать, что никто из троицы не горит желанием покидать СЭД и приближаться к месту, где сейчас увлеченно пируют полтора десятка чудовищ, каждое из которых способно при желании разрушить город. Причем, простых ли монстров, если они умудрились столько тысяч километров пройти единой стаей?

В итоге мы разделились. Четверка англичан, включая меня, отошла подальше, заняв позицию неприкосновенного запаса, в то время как тройка инквизиторов взяла на себя разведку. Один из них, Первый, оставив с нами доспех, пошёл в разведку под прикрытием Второго и Третьей, СЭД-ы которых были нами тщательно измазаны в грязи и закамуфлированы ветками.

Началось долгое, тягостное ожидание. Первому нужно было аккуратно проползти по периметру, найти пути подхода, неспешно оценить форму и поведение существ. Это всё требовало времени. Оно было, но ждать всё равно было неуютно.

- Знаешь, а я могла бы нарастить полную мощь, а затем влететь в центр хабитата…, - задумчиво поведала мне Рейко, уставшая сидеть молча, - Наверное, я бы смогла их…

- «Наверное» — это не то, что нам нужно, - отрезал я, выбравшись из капсулы и закуривая рядом с корзинкой жены, - Рисковать, милая, стоит только тогда, когда цель этого стоит.

- А сейчас разве не такой случай? – вскинула девушка брови, - Нам же нужно лишь разрушить канистры!

- Отнюдь, - поправил её я, - Если мы с тобой их не разрушим, то небеса не разверзнутся, мир не рухнет. Ограниченный риск приемлем, а вот рисковать жизнью в слепой попытке сделать хоть что-то – просто глупо. Представь себе, как какое-нибудь страшилище подпрыгивает… ну насколько ты опустишься? Метров на 15, да? Ну вот, подпрыгивает и проглатывает тебя как жаба мотылька. Раз и нет. Ты, конечно, будешь бить его молниями… если останешься в сознании, может быть, даже убьешь. Даже пробьешь себе путь наружу! Только вот окажешься на земле, с ног до головы измазанная миазмой и слюной. Против десятка тварей.

- Фуф…, - Рейко позеленела, а я её безжалостно добил, добавив, что рассматривал лишь «лучший случай». Тот, в котором она всё-таки успевает парочку тварей грохнуть. А она что, думала, что будет парить в воздухе немезидой, поджаривая неуклюжих бестий? Пф, даже тот бульдог с щупальцами мог на коротких дистанциях посоревноваться с «Паладином» в скорости…

- Рейко, вспомни, - сделал тон мягче я, - Эти громады – стары, тот пёсик по сравнению с ними именно пёсик. Не думаю, что даже боги нашли способ, как выращивать подобных мутантов быстро. Они не умны в привычном нам плане, но чрезвычайно сообразительны как звери. Чудовища выживали десятки лет в Сибири, успешно охотились и росли. Они дрались с самыми разными тварями за существование – с ползающими, бегающими, летающими, закапывающимися, роевыми… Их нельзя недооценивать.

Мои слова оказались не просто пророческими, а даже недостаточными для той картины, которую нам описал вернувшийся бледный Первый, которого неслабо потряхивало от увиденного и осознанного.

Четыре «волка», шесть «медведей», две «росомахи», два «тигра». Все крупные, от 15 до 25-30 тонн, это наш разведчик проговорил уверенно. Наибольшими мастодонтами были два монстра из тех, что мутировали из медведей. Уже плохие новости, но они были лишь началом. Каждый из «пожирателей городов» обладал прекрасно развитыми хватательными щупальцами, растущими из зон около пасти, тревожным была длина этих новых конечностей, позволяющая твари спокойно шарить ими в домах, не суясь туда целиком. Как сказал Второй при поддержке Первого, длина этих щупов иногда вполне коррелировала с возрастом тварей. В хабитате была буквально элита Сибири.

Бочки? О да, здоровенные ржавые канистры в черных потеках, намертво прихваченные парой-тройкой железных полос-поясов. Каждой твари досталось по паре таких бочек, располагающихся по бокам существ. По уверениям нашего разведчика весила эта сбруя немало. Достаточно, чтобы жрущие убитых хабитатцев чудовища насыщались лежа, подтягивая новые тела щупальцами. «Относительно устали, либо настолько умны, что используют каждую возможность для отдыха».

А затем, слегка оклемавшись, Первый описал то, что его потрясло.

- И-из их т-туш торчат люди…, - он обвёл нас взглядом, как будто пытаясь убедиться, что его воспринимают всерьез, - …черные люди. Покрытые миазмой. Они… они шевелятся, понимаете? Шевелятся.

- Бран, соберись, - резко бросил ему Второй, - Мы знаем о подобном. Разведроты Первой армии гоняли как раз такие миазменники…

- Заткнулся бы ты! - зло и громко бросил в ответ разведчик, - Там по одному коматознику из хребтов у тварей торчало, иногда по два! А эти покрыты людьми как ежи! Они все в миазме! И все в сознании! Я видел, как эти… существа черпают миазму ладонями из канистр… и размазывают по шкурам своих… носителей! Они не просто делают это! Они разговаривают друг с другом! Даже… смеются!

- …, - выдохнул непечатное ругательство сквайр Вайрдстоун.

Охренеть.

Даже от доспеха с номером «три» послышалось сдавленное глухое ругательство.

- Сами существа…, - голос, вырвавшийся у меня из глотки, был хриплым и натянутым, - Они сами – живые? Самостоятельные? Первый? Вы заметили признаки… что эти люди на спинах… управляют монстрами?

- Нет, - отрицательно покачал головой единственный, кто стоял между СЭД-ами без доспеха, - Чудовища вели себя естественно. Жрали и двигались, по крайней мере.

- Еще хуже, чем могло было быть, - выдохнул я, - …если в «пожирателей городов» вживили колдунов. Не для управления. Для компенсации недостатков.

- «Да, Алистер. Управлять они тоже могут. Не идеально, далеко не идеально, разум твари сильнее, чем у его наездников, но вполне могут ей… подсказывать. А в остальном ты прав».

- «Шебадд. Вот это точно должен был знать раньше!»

- «Ничего не изменилось. Пробьете емкости – и твари тут же озаботятся своим выживанием. Жалкие клоуны у них на хребтах перестанут что-либо значить»

Проклятие. Меня припёк невозмутимый тон мага. Действительно, а что изменилось-то? Ничего. Кроме того, что нам теперь придётся… что?

- Исходим из того, что лорд Эмберхарт прав и в чудовищ вживлены колдуны, - голос Первого стал куда тверже, — Значит, мы тем более не можем позволить, чтобы эти твари участвовали в генеральном сражении. Какие будут предложения?

- Наблюдать! – решительно высказался Шестой, предпочитавший до этого молчать, - Нас семеро, причем реальный опыт есть только у Креста! Мы должны увидеть, как твари двигаются! Как ведут себя! Что могут!

- Либо атаковать, - тут же парировал закуривший трубку и окончательно успокоившийся Первый, - Давайте исходить из того, что наши машины быстрее, чем эти туши. Ударили и отступили. Оторвались. Вернулись. Повторили.

- А колдуны разве дадут нам возможность атаковать повторно? – в разговор вступил Пятый, - А эти «пожиратели» точно медленнее нас на мягкой степной почве?

- Дадут, - уверенно высказался Второй, - Ни одно заклинание, ни один ритуал, сделанный на голосе и воле, нельзя держать долго. А нам нужно всего лишь сделать 14 метких выстрелов. Или в два раза больше, если мы не сможем пробить тварь одним выстрелом.

- Не сможете, плоть слишком плотная, - вздохнул я, - Давайте подумаем, как лучше поступить…

Мы открыли военный совет, совсем не подозревая, что времени осталось куда меньше, чем рассчитывал Узурпатор Эфира.

Интерлюдия

Семеро стояли на коленях, уткнув головы во влажный песок прибоя. Три женщины, одна из которых была почти старухой, четверо детей. Бормотали молитву. Быстро, четко, привычно. Так, как будто научились ей раньше, чем связной речи. Возможно, так оно и было.

Шино не стала тратить энергию, которую и так было очень нелегко впитать на этом негостеприимном берегу. Да и незачем было её тратить. Босая девушка даже подходила к группе молящихся неспешно, уверенным шагом уставшего от работы человека. Неторопливые взмахи и тычки мечом, почти ленивые. Она знала, что они не поднимут голов, не посмотрят в её уставшее, хоть и безжалостное лицо. Ничего подобного. Если она вымоталась, то эта китайская семья уже была на пределе.

Невысокий у них предел.

Цурума пошла дальше, привычным движением стряхнув кровь с меча. Хорошо бегают те, кто всю жизнь нормально питался, либо те, кто успел забросить себя и детей на старенький примитивный поезд, использующий не ЭДАС-ы, а сменные накопители. Таких здесь мало. Всё, кто мог себе это позволить, уже давным-давно теснятся в больших прибрежных городах Южно-Китайского моря. Они же, во главе с тай-сегуном, не сколько гонят туда выживших, сколько зачищают тех, кому не хватило сил убежать.

Но это всё равно возмездие.

Просто идти по берегу было приятно. Спокойно. Пусть ссадины на ногах и щипали, сосущее чувство под ложечкой намекало, что нормально Шино уже давно не питалась, а мышцы болели от ежедневных маршей, пройтись в одиночестве сейчас ей было очень приятно.

«Кто сегодня готовит?», - пришла на ум девушке меланхоличная мысль, - «Кёйке? Ну значит, нам снова всем конец. Нужно найти ручей и замочить горсть риса из своих запасов. Есть его отраву я не буду!»

Их, бывших студентов академии Якудзёсейшин с Гаккошимы, пустили по самым безопасным маршрутам. Искать и уничтожать тех, кто прячется. Местные не умели, не могли сопротивляться, даже не помышляли об этом. Но уничтожать требовалось всех, таков был приказ тай-сёгуна. Индокитай должен заплатить за то, что сделал с их родиной. Да, до богов воинам Империи Восходящего Солнца не добраться, с этим нужно смириться, но разве они бессильны? Нет. Просто какое-то бешенство уже скосило местных. Нужно закончить работу за этой болезнью.

По пути к лагерю, Шино отыскала еще несколько прячущихся китайцев. Полуголых, изможденных, давным-давно расставшихся с надеждой. Они сидели в почти не замаскированных землянках, а при её приближении начинали молиться. Вновь короткие экономные взмахи мечом, новые тела на земле, находящиеся в практически собственноручно вырытых могилах. Аристократка испытывает лишь безразличную усталость. Слишком давно ей уже паршиво, с того самого дня, как погиб Таканобу Кейджи, последний император Японии. Тот, кого её семья клялась оберегать.

По пути девушка встречает отряд тануки, идущих в человеческом облике. Иные вежливо раскланиваются с аристократкой, интересуясь, не встречала ли она кого-либо на своем участке. Цурума меланхолично перечисляет места, где оставила трупы, подмечая, как на глазах веселеют Иные. Неизвестно, откуда они пришли и какое у тануки было задание, но они скоро очень хорошо подкрепятся. У многих Иных на этих негостеприимных берегах вопросов с пропитанием куда меньше. Ей все равно, они делают одно дело. Если бы сейчас в империи был мир, то род Цурума был бы ниже, чем бродяги-Иные, иногда балующиеся людоедством. Никто и никогда не простит роду телохранителей смерти императора.

А так она хотя бы может отгонять от себя тяжелые мысли ежедневным трудом, пока не представится случай умереть за страну.

В лагере уже горел костёр. За повара действительно был Кёйке, вокруг которого бегала Инамори Миу, их бывшая староста, тщетно пытающаяся подсыпать в варево огненноволосого уничтожителя припасов побольше специй. За мельтешением хмуро наблюдал Хасуда Кейджи, растирающий свою ногу в том месте, где та переходила в механический протез. Видимо, опять воспалилось.

Цурума устало села, почти упала около бывшего шутника и весельчака, наваливаясь на него плечом. Парень сначала протестующе засопел и завозился, пытаясь сохранить равновесие, а затем, сдавшись, просто упал на спину, прихватив с собой и Шино, схваченную за плечо. Вставать оба даже не подумали, не было ни сил, ни желания. Дефицит эфира, ежедневная кровавая работа, долгие марши – всё это высасывало волю и энергию.

Кейджи и Цурума, ранее почти не общавшиеся, стали любовниками на вторые сутки пребывания в Поднебесной. На их долю выпала зачистка очень маленького хабитата, голов на две-три сотни, который тогда-еще-весельчак-Кейджи при первом наблюдении важно окрестил архаичным и забытым словом «деревня». Тогда еще они не знали, что никто тут не будет сопротивляться… Смешно. Они с Хасудой даже друг другу не нравятся, например так, как Инамори и Икари, просто единственный нормальный способ заснуть – это ожесточенный секс на грани потери сознания. Им, идущим по безопасным местам, препараты и медицина не полагались. Только половина литра машинного масла для протеза Хасуды.

Лежать было хорошо. Молчать тоже. Одежда парня пахла его застарелым потом, но Цуруме это даже нравилось. Крепкий мужской запах, забивающий обоняние, помогал натруженным ногам понемногу расслабляться, оставляя голову пустой и свободной. Но поинтересоваться она поинтересовалась, лениво спросив:

- Хасегава… где?

- Так забрали же…, - пробормотал почти вырубившийся парень, - …тебя что, не было? А… Токи и Йошинари-сенсея забрали на дрезине. Через два дня штурм городов уже.

- А как же мы? – удивление было настолько сильным, что Шино нашла в себе силы приподняться на локте.

- Мы? – мрачно сказал изморенный парень, который раньше и часа без шутки прожить не мог, - Мы вчетвером остались. Завтра уходим назад, на юг. Идти будем по квадратам У-3, У-2, У-1, затем на восток, потом по речке… помнишь, той, кривой? Вот по ней прямо к порту и выйдем…

- Как… домой…, - растерянно пробормотала Цурума. Её последняя надежда только что рухнула. Какая надежда? Самообман. Она давно знала, что роду Цурума конец, им никто не подаст руки, не будет вести с ними дел. Это даже не как с Иеками, те просто были изгоями, а вот они... им даже не разрешат сделать сеппуку. Некому разрешать.

Ей придется бродяжничать, пока не убьют бандиты или не получится умереть от голода.

- Хасегава Токи вызвался добровольцем, как и сенсей, - нехотя пробормотал парень, - А тебя всё равно не было. Ждать бы не стали.

- Эй, вы двое! Идемте есть! Всё готово! – бодрый голос Икари вызвал у Шино волну непонятной ненависти в организме. Инамори, сучка, будет есть эту дрянь и заглядывать дураку в глаза, уверяя, что всё съедобно! А сам он и камни грызть может! А ей и Кейджи это за что?!

Но тащиться к столу нужно. Это единственное, что сейчас их четверых объединяет.

- Встаём…, - несильно пихнула она в бок своего одноногого парня. Парня? Пф.

- Иди сама. Можешь съесть мою долю, - вяло помахал рукой Кейджи, - Иначе Икари рискует не дожить до завтра.

- А?!! Что ты там бормочешь?!! – слух у повара был отличным, особенно спустя стольких дней в глуши.

- Я говорю, - поднял голос инвалид, - Что если будет так, как обычно, то я тебе свою железную ногу запихаю в зад, пищевой извращенец!

- Жри что дали, козёл!

- Даже козёл бы приготовил лучше, чем ты!

- Хватит! – хрупкая Инамори тут же взбеленилась, упирая руки в бока, - Замолчите оба! Последний день же! Садитесь, давайте поедим!

Цурума ела автоматически, не обращая внимание на вкус действительно паршивого варева от Кёйке, настолько плохого, что украдкой морщилась даже Инамори. А это был показатель, да еще какой, учитывая, как иногда по ночам стонала тихоня староста под своим женихом, благо помолвлены они были еще до того, как всё… началось. Еще бы не постони, когда этот весельчак-вредитель то и дело прогонял невесту подальше, забирая на себя труд по ликвидации местных…

Это их дело.

А на своё Цурума не попала. Теперь без неё будут штурмовать побережье, хотя какой там штурм? Кровавая мясорубка там будет, очень кровавая. Бойня, геноцид, массовое убийство. Японцы будут прорываться, да, но по данным разведки, в Поднебесной вообще не осталось воинов. Последних увели на запад. Ну сколько им там может встретиться? Тысяча или две местных полицейских сил, вчера взявшихся за ружье? А здесь, точнее… впереди, там, где ей уже не быть, около сорока тысяч японцев. Почти вся армия страны за исключением СЭД-ов и артиллеристом против страны без армии.

После еды они парами разошлись в разные концы лагеря по лежакам. Мыться, убирать посуду, приводить себя в порядок? Нет сил и настроения, лишние пять минут в горизонтальном положении куда ценнее. Даже если завтра для неё, Цурумы, уже не существует, то сегодня еще можно получить блаженный отдых. Поспать немного больше, с надеждой, что завтра отупевший от ходьбы и резни мозг сможет выработать выход из её положения.

Цурума не хотела умирать. Она, молодая, красивая, бесспорно талантливая мечница, только начинала жить. Старшие говорили ей, что Шино подает большие надежды. Она и подавала, пока всё… не началось. Для неё лично – с момента, когда ей дали приказ предать своего друга и подзащитного. Эмберхарта. Ненужное и бесполезное действо, из-за которого от неё отвернулась даже часть семьи. Они не спрашивали, имела ли она выбор. Знали, что не имела. Но всё равно отвернулись.

Затем были месяцы самоуничижения, поисков себя и ответов, как она должна была поступить. Потом вторжение индокитайцев. Служба в отряде мщения. Разрубать своими навыками обычных людей, никак не ожидавших ночной атаки глубоко в тылу, было приятно. Это наполняло её жизнь смыслом. Она делала что-то исключительно правильное. Затем усталость, безразличие, периодическая смена мечей, тупящихся о чужие кости. Шок и оторопь, которые обуяли её, когда она впервые увидела женские батальоны автоматчиц, воспитанных людьми Эмберхарта. Эти жительницы хабитатов сделали их работу почти ненужной. Да, Цуруме говорили, что они, аристократы, выиграли время, но…

Неважно.

Она, опальная аристократка, ютилась в окопах, учась точить лезвие о камни в то время, как человек, которого она предала ради Родины, ковал новое оружие ради этой Родины. Делал её еще более ненужной, чем Шино есть.

Затем новая встреча с бывшим классом, высадка на берега Индокитая. Кровь, грязь, пот, вечно склоненные головы молящихся людей. Она шла вперед, беря на себя не только свою ношу, но и прихватывая кусок от ноши Кейджи, который не успевал на своей механической ноге. Шла, шла, шла и… вот, пришла. Её не дождались. Не взяли с собой.

Она снова ничего не сделала. Лишь порубила даже не пытавшееся сопротивляться мясо. Для Цурума это великий позор… был бы, если б ей было куда падать.

- …Шино? – сонный голос обнявшего её со спины Кейджи, слегка прижавшего девушку за живот, вырвал её из горького полубреда.

- Мм? – деланно недовольно пробурчала Цурума, изображая проснувшуюся. Показывать своему… кому? … общем, ничего лишнего она не хотела показывать парню, у которого и своих бед было выше головы. Но не получалось. Может, хоть сегодня?

- Пойдешь за меня замуж?

- Да.

Она ответила сразу, до того, как осознала вопрос. Оторопела от облегчения, с которым её тело буквально выплюнуло этот ответ. Само, она вообще была ни при чем! Ка…

- Вот и хорошо…, - пробурчал одноногий, тут же засопев. Правда, не забыв прихватить её еще крепче. Как нечто своё. Шино, полностью и абсолютно шокированная, не шевелилась, тупо глядя перед собой.

- Везучий ублюдок! – неожиданно послышался почти веселый выкрик Икари Кёйке, которого тут же тщетно попыталась «зашикать» Инамори, - Он тебя не заслужил, Цурума!!

- Заткнись и спи, горе-повар! – змеей прошипела мечница, тщетно и суматошно пытающаяся разобраться в хаосе своих мыслей и поступков, - Или я тебе запихаю в зад мою катану!

Глава 19

Когда у тебя в руке топор, а впереди медведь, то оптимальный вариант – это медленно отступить назад, разрывая дистанцию и избегая конфликта. Он, с моей точки зрения, годится в любом случае, когда ты встречаешься с медведем. Даже несмотря на то, что я совсем недавно одну огромную зверюгу убил собственными руками. Совсем другой вопрос, когда отступать нельзя и, более того, ты понятия не имеешь, на что способен данный конкретный медведь и, что не менее важно – на что способен твой топор.

Наша ситуация.

- Рейко, ты готова? – негромко проговариваю я, не отрывая глаз от вереницы чудовищ, выходящих из разорённого и частично сгоревшего хабитата.

- Да! – взволнованный шепот жены еле слышен.

Три часа совещаний нам не дали ничего, кроме понимания, что, если пойдет что-то не так, драпать нужно будет на полной скорости. Всего было два плана действий, в одном из которых по замыслу некоего воспаленного мозга русского вельможи, шестеро «Паладинов» должны были кинуться с мечами наголо на 14 чудовищ, покромсав их на ломтики, лишь бы только ни одна тварь не разорила какой-нибудь близлежащий городок с заводами. Вторым, более здравомыслящим планом, в исход которого заранее закладывались потери в размере нескольких городов, был банальный расстрел канистр на боках монстров тогда, когда они начнут выходить из города. Нет миазмы – нет подобия извращенной жизни для этих мутантов.

Целюсь я из своего «Арбалеста» уже давно, выбрав мишенью здоровенный бак, висящий вдоль длинного туловища крайне уродливого «тигра». Знаменитых полос на шкуре твари нет уже давно, а вкупе с слизью, щупальцами и торчащими из спины телами людей, эта гнусь вовсе не напоминает нечто кошачье, но вот базовые характеристики изначального животного, мутировавшего под воздействием миазмы, сохраняются всегда.

Первая цель – «тигры».

Палец доспеха плавно прожимает спусковой крючок. Выстрел, звон вылетевшей гильзы. Затем секундная тишина. Вновь выстрел. Затем еще. Три здоровенных патрона в обойме отстреляны. Слева и справа грохот других «арбалестов», мы палим, стоя на одном колене в шеренге. Быстро, но аккуратно закладываю новые патроны в отстегнутый от винтовки магазин, не свожу глаз с остановившейся процессии чудовищ. Нельзя сводить. От чащи, где мы расселись, до тварей – метров 150. Солидная дистанция для выстрела, но и цели куда крупнее человека.

Только бы еще раз вышло! Только бы дурной пробивной силы хваленых «арбалестов» хватило, чтобы пробить канистры и тела насквозь! Последнее – вряд ли. Но мечтать не вредно. Особенно под сдавленную ругань промазавшего Пятого.

Монстры топчутся, ревут, водят головами. Поспешно отстреливаю вторую обойму. Напряжение, азарт, адреналин. Успею третью? Вроде успеваю, все успевают! Пару выстрелов в «росомах», мы им придали наименьший приоритет. Не потому, что они менее опасны, а потому что базово наиболее медленные из всех архетипов чудовищ!

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

Всё!

Последний точно смазывается. Да, я попал, сто процентов попал, но снаряд точно ушел в мясо, а не в сталь канистр! Вся стая «пожирателей городов» несется на нас!

- Отступаем!! – крик Первого, - Вариант «три»!

Интересно, что он увидел для этого варианта? Не думаю, слишком занят подъёмом доспеха в прямоходящее положение с одновременным разворотом и вщёлкиванием снарядов в отстёгнутый магазин. На такой фокус здесь способен только я, остальные, закидывая винтовки за спину, обратным движением достают из ножен мечи. А затем мы бежим. Прочь. Вдоль хабитата, назад. Туда, откуда пришли эти твари. Нужно выиграть время.

А еще мне нужно следить за моими соратниками, не позволяя никому из них посмотреть на мою спину. Поэтому пришлось вызваться замыкающим, перебирая ногами лишь чуть медленнее остального коллектива.

Расчеты оказались верными. Атакованные твари, нагруженные массивными канистрами, хорошую скорость поначалу не выдали, тяжело перебирая лапами вслед за нами. Мчались они, если это движение можно так назвать, где-то в половину медленнее галопирующего меня. Первыми «тигры», за ними «волки», потом уже «медведи» и «росомахи». Дошло до того, что, солидно оторвавшись мы, подчиняясь команде Первого, умудрились остановиться, развернуться, перезарядиться и разрядить еще по обойме. В моем случае их было две.

Масса плоти с растопыренными во все стороны ловчими щупальцами приняла наш залп безо всяких видимых повреждений, но никто ничего и не ожидал. Жизнь не карточная игра, тут козыри выкладываются сразу, если ты не тугодум. Если мы своим маневром и атакой проделали в бочонках хоть на пару дырок больше – это великолепно. Тем более, что после такой рискованной атаки нужно драпать как можно быстрее. Этим мы и занялись.

…почти все. Почва под ногой одного из СЭД-ов вывернулась и Шестой поскользнулся, нелепо взмахивая руками и падая на спину. Его винтовка, блеснув, вывернулась из рук. Я в это время пробегал мимо англичанина. Был бы один, то попробовал бы ему помочь, схватив за протянутую конечность и поднимая на ноги, но у меня на спине сидела жена, хрупкое человеческое создание, которое не перенесло бы спокойно рывок, способный поднять на ноги другого «Паладина».

Я пробежал мимо.

Через пару небольших сенсоров, редко включаемых пилотами, я наблюдал, как Шестой поднимается. У него это вполне получилось сделать быстро, даже успеть выхватить меч, но затем… Мчащийся у нас по пятам табун мутантов просто его подгреб под собой. Это, неожиданно, принесло больше видимых результатов, чем все наши выстрелы, вместе взятые.

Какими бы сильными, старыми и умными эти существа не были, что бы не сделали с ними ученые и колдуны индокитайцев, они точно не смогли вмешаться в работу инстинктов хищных гигантов. Огромные, потрясающе живучие и мощные существа ничего не могли противопоставить инерции. Когда бежавшие передними «тигры» рванули на подставившегося СЭД-а, сбивая того с ног мощными бросками, через секунду уже сами они оказались на его месте, смятые и вдавленные в землю следовавшими у них по пятам «медведями».

Получилась страшная каша-мала, пусть и всего из пяти-шести существ. Мы продолжали бежать, Второй и Пятый ругались черными словами, выкрутив свои динамики на полную, следом шли увернувшиеся от столкновения «волки», а я слегка повеселел, поняв, что за жизнь неудачливого Шестого твари сами себе нанесли урон как минимум в восемь канистр!! Не дырявых, а раздавленных всмятку вместе с уродами на спинах!

Жаль, очень жаль, что нельзя рассмотреть все получше. Только бежать, только уходить по прямой, аккуратно и очень быстро перемещая ноги стального колосса по еще не до конца замерзшей степной почве!

…а ведь Шестой может выжить, пришла неожиданная мысль. Всё, что ему нужно – это замереть. Лежать тихо, отключив ЭДАС-ы. Притвориться мертвым. Хотя… нет. Колдуны. Скорее всего, очень много этих «наростов» пострадало при столкновении «медведей» и «тигров», но кто-то должен был уцелеть. Гладий не спасает от магии.

Но и магия – не божественная сила. Заклинание нужно прочесть, его нужно навести, им нужно попасть. Сделать это, будучи вживленным в спину скачущего и ревущего мутанта, на передней части которого вовсю мечутся щупальца, жвалы и прочая мерзость – весьма сложно, я думаю. По крайней мере, мои задние сенсоры не улавливают никаких вспышек, разрядов или иных проявлений сверхъестественной энергии.

Мы несемся назад, к Китаю, а за нами несутся монстры. Только шестеро «волков», сравнявшихся с нами по скорости, но я почти уверен, что за ними по пятам топают «росомахи». Последние, в своем исходном, родном варианте, далеко не самые быстрые жители Сибири, но нет ни одного живого существа, которое превзошло бы росомаху в упорстве преследования!

На какой-то момент этой гонки по голой пустоши я остро захотел… стать героем книги. Самой обычной бульварной книжонки, написанной самоучкой средней руки. Можно без способностей, без жены-полубога, без неразрушимого доспеха, но с одним единственным, присущим крайне многим героям, преимуществом. Знанием или пониманием того, что происходит вокруг. Мне очень хотелось знать, сколько тварей за нами гонятся, каковы их силы, что могут колдуны, вросшие в их спины, сколько целых канистр осталось… хоть что-нибудь, всегда доступное для героев книг!

Однако, ничего подобного не было. Масса плоти, окруженная комьями земли, вздымаемой могучими лапами, в которой можно было угадать только змеящиеся щупальца. И делай, что хочешь, строй любые планы, мечтай о чем угодно – в твоих уравнениях всегда слишком много неизвестных. Прямо как в жизни.

…или нет.

По крайней мере, мы были готовы к тому, что кто-то из нас может споткнуться. Так случилось с Третьим, но его моментально подстраховали Первый и Пятый, поддержав под руки, а вот то, что случилось потом, предсказать мы не могли ни в каких расчетах.

Бегущие за нами по пятам монстры начали выплевывать сожранные тела хабитатцев… и ускоряться! Прекрасно знакомые мне сгустки затвердевшей белой слизи, которой твари окутывали добытое ими мясо, летели в изобилии по бокам и вверх от преследующей нас кавалькады!

- Тревога! – заорал я, выкрутив динамики на максимум, - Они ускоряются!!

- Лес близко! – донеслось от Первого, - Сворачиваем! Следите за инерцией!

Это, можно сказать, был момент истины, вопрос века. Пусть заворачивать нам нужно было по пологой дуге, тем не менее, маневр, вместе с неожиданным ускорением монстров, всё сильнее приближал меня к зоне риска – в потенциальный радиус поражения магами. Однако, сделать было нельзя ничего совершенно, включая молитвы. Только разрываться между передними и задними сенсорами в надежде увернуться от сгустка какой-либо дряни.

Жалкий подлесок был следующим этапом нашего плана, в чем-то даже более рискованным, чем предыдущий, но других вариантов тут не было. Умение пилотов СЭД-ов против мощи миазменного мутанта.

Мы вломились в лес шестеркой истеричных лосей, за которыми гонятся несколько взбешенных мамонтов. Отвратительное сравнение, что и говорить. Риск увеличивается, а гарантий результата? Никаких. Даже наоборот, если, присмотревшись, понять, как легко бегущий за моей спиной табун сминает не такие уж толстые деревья. Как спички.

- Рейко, ты как?! – позвал я жену.

- Хорошо! – отрывисто крикнула она в ответ, - Ариста! Их всего трое!

- Что?! – не поверил я.

- Всего! Трое! – завопила жена, - Это медведи и самый крупный волк! Они растолкали и отпугнули остальных! И раздавили друг у друга канистры!

- Может, другие позади?!

- Нет, Ариста! Они злятся друг на друга, периодически бьют и кусаются! Отпрыгивают! Я не видела никого!

Замечательно, подумал я, уворачиваясь от на редкость толстого дерева, выпрыгнувшего мне навстречу. Вместо 700 процентов гарантированной смерти за нами сейчас скачут всего лишь 200. Мелочь, но приятно, дальше будет только интереснее. А что дальше?

Первый запинается о куст, летит лицом на землю, взрывая почву бешено работающими руками. Второй и Третий пытаются его схватить на ходу, у них не выходит, из-за чего оба тормозят, тут же кидаясь назад к товарищу. Перегрузки, должно быть, жуткие. Делаю плавный рывок к ним, заранее тормозя. Меч коротко свистит, срубая дерево, о которое зацепился одним из наваренных крюков Третий, свободной рукой вздёргиваю Пятого на ноги, а затем отпрыгиваю вбок с криком «Вперед!». Пара секунд.

- Ты куда?! – кричит Пятый, - Это…

- Никуда! – ору в ответ, - Вперед, мать вашу!

Вырываться вперед, подставляя взглядам (и не только им) корзину с Рейко? Ни за что. Пора бежать дальше. Всё самое веселое начнется, когда мы выберемся из ле…

Рейко ошиблась. Нет, не так. Она просто не увидела. Попросту не смогла, как и мы все.

Он медленно терял свою прозрачность… или невидимость, но уже находясь в прыжке. Огромный ободранный тигр, истекающий миазмой и кровью из широких ран на его спине и боку, лишенный как канистр, так и почти всех прикрепленных к спине человеческих паразитов. Отпихнув плечом Третьего, он всей своей массой вбил в землю не успевшего среагировать Второго. А затем, вцепившись огромной пастью в верхнюю часть корпуса СЭД-а, принялся мотать головой, одновременно обвивая добычу щупальцами.

Реагировать пришлось быстро. Остановившись, я увидел, как к «тигру» спешат «медведи». Тычок в плечо дёрнувшегося на подмогу Третьего уносит того меж деревьев дальше. Кричу ему бежать. Затем… почти успеваю к Первому, успевшему удачно всадить свой клинок прямо в загривок ломающего его собрата «тигра». Сама тварь и не думает отрываться от жертвы, ей это ни к чему, когда есть еще несколько крепких как сталь щупалец, тут же стремительными змеями, хватающими Первого. Разрубаю их, отбрасывая инквизитора, а затем отпрыгиваю назад, спасаясь от рывка подоспевшего «медведя».

Почти падаю боком, в чем далеко не одинок. «Тигр», получивший от собрата удар плечом, ровно такой же, которым он сам наградил Третьего, со злобным сипящим воем отлетает в сторону, вместе с «Паладином» Второго. Сам толкающий, вынужденный тормозить свою, куда большую массу, почти зарывается носом в землю и листья, улетая кубарем вперед. Прямо на меня.

Надо мной.

Белую молнию, толщиной в три, а то и четыре человеческих руки, я осознал позже. Увидел сразу, как этот канат электричества вгрызается в брюхо гигантской твари, летящей над нами, но вот понял – только потом. Только когда встал, припустив со всех ног, куда глаза глядят.

Это было единственным выходом. Преследование, превратившееся почти в столкновение, заранее оговаривалось – все выжившие и не пойманные должны были бежать куда глаза глядят, но обязательно - в степь, чтобы можно было друг друга потом найти.

Так и вышло. Пошатываясь и снося тонкие деревца, я вырвался из проклятого подлеска, переставляя ноги СЭД-а всё увереннее и увереннее. Позади никого не было, но на зрение я уже полагаться не мог. «Тигр» был слишком жив в памяти.

- Рейко? Ты как?

- Да, аната. Всё… хорошо. Только стошнило! - возбужденный голос супруги слегка меня успокоил.

Выбрались без потерь. А… нет, не без потерь. Если меч я успел каким-то невиданным чудом сунуть в ножны во всей этой катавасии, то вот винтовка осталась где-то там. Паршиво. Её уже не найти.

Останавливаюсь метрах в трехстах от леса. Замечаю бегущих Первого и Третьего, тут же начавших заворачивать ко мне. Второй и Шестой либо трупы, либо выведены из строя. Четвертый и Пятый?

Их нет.

Втроем мы молча смотрели на зимний лес. Воющий ветер, бросающий сотни снежинок на холодную сталь доспехов, вызывал абсурдное чувство того, что той бешеной гонки от раненых и оскорбленных монстров просто… не было. Впечатление усугублялось «виртуальностью» произошедшего – моё тело, спокойно себе полулежащее в капсуле «Паладина» не болело, мышцы не тянуло после бега, легкие не разрывались, пытаясь затянуть в себя как можно больше кислорода. Наверное, моих напарников сейчас одолевали те же ощущения.

- Я видел, как Четвертый и Пятый побежали в лес, - спустя некоторое время проговорил Первый, держащий в руках винтовку вместо утерянного в лесу меча, - Но они уже должны были сориентироваться…

- Росомахи, - коротко ответил я, - Самые медленные и, скорее всего, самые непострадавшие. Как и их колдуны.

- Вы всегда предполагаете худшее, лорд?! – огрызнулся мой собеседник, продолжая напряженно всматриваться в лес.

- Да, - сухо ответил я, занимаясь тем же, - Когда мир не оправдывает моих ожиданий, то я бываю приятно удивлен. Только подобное случается куда реже, чем хотелось бы.

- Рекомендую начать надеяться на лучшее, - командир отряда явно еще пребывал под впечатлением от произошедшего и на эмоциях, - Иначе нам втроем придётся атаковать семидесятитысячную армию с магами в центре!

- Не хочу вас расстраивать, Первый, но вы явно забегаете вперед, - ухмыльнулся я, извлекая из наспинных ножен меч, - Пока бы я на вашем месте, как, впрочем, и на своем, ждал бы атаки невидимого «тигра». Или «росомах».

В ответ лишь послышалось сдавленное ругательство.

Кроме как шутить ничего не оставалось. По сути, мы, отряд наиболее элитных в мире бойцов в самых совершенных силовых доспехах, что-то сделали. Возможно, добились успеха. Возможно, сейчас твари дерутся насмерть, раздирая друг друга как конкурентов на ближайший городок с миазменными отходами. Те из них, кто избавился от сожранного, должны хоть и ускориться, но окончательно отупеть, всё-таки даже человек озвереет, если его после долгой голодовки оторвать от роскошного стола. Не то что заставить выплюнуть проглоченное. Но это человек. Слабое, подверженное соблазнам создание. Не высший хищник Сибири.

Поэтому мы, самые слабые и самые совершенные, стоим сейчас втроем дураки дураками, лишь… надеясь, несмотря на все мои мрачные прогнозы.

Наши надежды оправдываются спустя семь или восемь минут. Из леса, в стороне от нас, выбегают плечом к плечу пропавшие англичане, чьи доспехи удерживают мечи в руках. Сразу бросается в глаза, что они побывали в переделке, даже в бою – СЭД-ы покрыты черной миазмой с головы до ног, как и оружие у обоих. Мы машем им руками. Мы замечены. Только вот курс отставшие не меняют, стараясь оказаться как можно дальше от леса, а спустя несколько секунд я понимаю почему – вслед за ними из-под опустевших зимних крон деревьев вырывается миазменный монстр типа «медведь». Он сильно хромает, периодически проскальзывая по земле культей, оказавшейся у него на месте одной из задних лап, но демонстрирует удивительную скорость. Преследователь и убегающие англичане удаляются от леса на несколько сотен метров.

- Атакуем! – бросает Первый, тут же срываясь на бег. Следом за ним бежит Третий.

Из моей глотки вырывается черное ругательство, но срываюсь за ними. Тот бульдог, которого мы с Рейко убили, был в два раза меньше этой машины смерти!

- Милая, готовься, - шепчу я на бегу, пытаясь одновременно отслеживать лес, Третьего и «медведя», - Как только пойму, что ему до меня дела нет – поворачиваю тебя!

- Хорошо! – реагирует жена. В её голосе вновь слышны нотки азарта.

Измазанные в черном СЭД-ы англичан драпают, не обращая внимания на наш идиотический порыв. Иначе как-то происходящее я назвать не могу, хотя каким-то краешком мозга понимаю, что если такая тварь осталась одна, то её нужно убить или искалечить. Просто затем, чтобы потом с чистой совестью уходить отсюда, а не бегать невесть сколько от слишком упорного чудовища.

Оно же пребывает в ярости. Никакой особой жажды отомстить именно тем, кто оттяпал ему ступню, у твари нет, он вполне хочет удовлетвориться Третьим. Уж больно этот СЭД больно стреляет в монстра из своего ружья! Три выстрела «Паладин» производит со скоростью и точностью, вызвавшими у меня уважительный взгляд, чтобы затем, неграциозно, зато очень резко развернувшись, вовсю начать удирать от разъяренного чудища. То, ревя так, что у меня вибрируют внутренности, мчится за обидевшим его СЭД-ом, совершенно не обращая внимания на выстрелы в тыл, которыми его награждает Первый. Приближаюсь, замечая, как не спеша разворачиваются англичане. У Пятого, кажется, неполадки в правой руке, она заметно подёргивается.

Искушение укоротить тварь на еще одну лапу, благо та всего в нескольких метрах от меня, очень велико, но я его успешно реагирую, вместо этого банально прыгая. Нет, не банально, это самый настоящий пируэт балерины, совмещенный с воплем «Рейко!», но по сути - обычный прыжок. Всё лавры достаются японке, исторгающей толстый жгут ослепительно белой молнии, проходящий по многострадальному заду монстра. После приземления я, несмотря на крайне выгодную для удара позицию, тут же начинаю удирать куда подальше.

Вовремя. Развернувшийся на месте «медведь», пробуксовав с пару десятков метров, устремляется за мной… получая еще одну молнию, выжигающую ему глаза, нос и половину щупалец. Маневр, задумывавшийся изначально как тактика, удается. Тварь истошно визжит, тут же останавливаясь, зарываясь мордой в землю и летя кувырком. Повторяет за своим собратом. От подобного движения тела, закрепленные у него на загривке и пояснице, просто размазывает до того, как кто-либо из нас успевает понять, живы были эти китайцы или нет.

Только назвать это победой не получается. Да, дальше идёт сплошное добивание ослепленного и шокированного зверя, но на самом деле – это бой комаров со слоном. Наши пятиметровые клинки слишком коротки, чтобы ударить зверя с безопасного расстояния, а сам ослепленный монстр вертится юлой на одном месте, размахивая остатками щупалец. Что-то начинает получаться только после того, как Рейко попадает ему в голову еще парой своих молний, тогда уже англичане, подгадавшие момент, врубаются гладием в корму монстра. Затем я умудряюсь добраться до позвоночника, Третий, подгадав момент, в полуприседе разрезает врагу брюхо…

…последнее оказывается решающим моментом. Даже с разрубленным спинным мозгом, вопреки всем законам биологии, «медведь» крайне активно брыкался, успев уронить меня и Пятого, а также врезать по нам щупальцем, но вот гравитация и анатомия его победили. Вырвавшиеся на свободу потроха зверя, тут же им замешанные в грязь, разорванные и выдранные уцелевшими лапами, поставили точку на его жизни.

Обугленная, кровоточащая, выпотрошенная тварь издохла, издав на прощание почти человеческий стон.

Глава 20

Триумф редко бывает чистым. За достижение целей нужно платить. Вообще, я считаю, что человек платит за всё в этой жизни, ни один вдох воздуха не проходит для него бесплатно. Ты что-то отдаешь, что-то теряешь, пусть даже и незаметно, но постоянно, каждую минуту жизни, при каждом новом решении. Чаще всего, это всего лишь время собственной жизни, от которой норовят откусить кусок. Работа, семья, сон, приготовление пищи… если так подумать и представить, то можно ужаснуться в поисках ответа на вопрос – «а сколько времени люди жили в моем прошлом мире?». Сколько они могли потратить на себя, на своё развитие, увлечения, хобби? Сколько им его оставляли?

Сейчас меня эти мысли касались лишь слегка, пока сам, удерживая ногой бьющегося в агонии Самуэля Виггерта, второго из выживших англичан, вырезал человеку часть икры с помощью собственного меча. Бывший солдат Механической Гвардии бился под нашими руками, истошно мыча сквозь импровизированный кляп, сделанный из тряпок и палки.

- Держите крепче ногу! – скомандовал я инквизитору и сквайру, уже и так старающимся в этом направлении.

Вздутая розовая плоть, иссеченная мной почти у кости, мерзко шевелилась, изгибаясь как какое-нибудь одноклеточное существо. На вырезанном куске не было ни капли крови, да и само мясо, оставшееся на ноге у пилота, почти не кровоточило. Отбросив мерзость лезвием меча подальше, я щедро сыпанул «порошком Авиценны» на рану.

- Теперь он доживет до боя. Наверное, - удовлетворенно выдал я свой вердикт, заставляя пациента проглотить пару мощных, но стандартных болеутоляющих из его собственной аптечки.

- О большем можно и не мечтать? – с горькой усмешкой спросил Реджинальд Вайрдстоун, не спешивший отпускать конечность варварски прооперированного англичанина.

- Поправлюсь, - прямо посмотрел я в глаза сквайру, - Доживете оба и даже примете участие, но только если мы поторопимся. Вы и сэр Виггерт уже мертвы, сквайр. Сожалею.

Это было правдой. С одной стороны, Четвертому и Пятому невероятно повезло – удирая, они умудрились напороться на двух «росомах», спешащих за остальными «пожирателями», при этом сразу же, с первых секунд встречи, нанести смертельную рану одной из них. Вайрдстоуну удалось рассечь монстру все ребра с одной стороны, что закономерно привело к агонии и самопотрошению животного. А вот пока они бегали от второго чудовища… В общем, имплантированные в умирающего миазменника китайские колдуны успели сделать своё черное дело, прокляв обоих рыцарей целым букетом различной дряни. Большая часть вредоносной магии имела временный эффект, но это не значило, что последствий эти временные изменения не вызвали. Перечислять губительные процессы и изменения в телах англичан, видимые даже невооруженным взглядом, было излишне, они себя даже пока довольно неплохо чувствовали, особенно после того, как я удалил сквайру несколько маленьких очагов некроза с тела, присыпав раны «авиценной», но времени эффективной жизнедеятельности у обоих оставалось совсем чуть-чуть.

- Веселее, Виггерт, - бледно ухмыльнулся Вайрдстоун своему приятелю, только что выплюнувшему кляп, - Зато мы можем атаковать колдунов без оглядки, понимаешь?

- Всю жизнь мечтал так сдохнуть…, - простонал прооперированный, демонстрируя своим приободрившимся видом, что на лекарствах для «Паладинов» в Англии не экономили, - Только… Редж. А кто нас увидит? Какая же слава… без свидетелей?

- Ооо, Сэм, - горько искривил не парализованную часть рта сквайр, - Поверь, у нас самая большая аудитория - уже сейчас. Только они на том свете. Смотрят на нас прямо сейчас. Так что сделай рожу помужественнее и полезай в СЭД. Мы опаздываем на собственные похороны. Вот, хватайся за плечо.

По следам армии нам пока бежать смысла не было никакого, так как у встречающей стороны были на этот счет свои планы. Следовательно, нам нужен был хабитат с работающей радиостанцией для координации действий с русскими. К нему мы и отправились, сначала двигаясь параллельно следу индокитайцев, а затем, встав на рельсы и нарастив скорость, уже по дуге на север. Заодно и решили проблему с отдыхом, играя в самый настоящий «паровозик», где бодрствовал лишь тот, кто тащит за собой остальных. Рейко на время, пока роль двигателя исполнял я, благополучно отсыпалась у меня в капсуле.

Мы спешили. Бывшие механические гвардейцы были поражены, по профессиональному мнению Первого, не каким-то структурированным и известным ему проклятием, а чем-то вроде… то ли разработки, то ли недоработки, созданной в Поднебесной с присущим местным человеколюбием. Ближайшим аналогом, что приходил инквизитору на язык, была «порча» - сильное целенаправленное желание навредить, густо замешанное на правильно испущенном магическом посыле без четко оформленной структуры. Когда мы достигли хабитата, уже третьего на нашем пути, но единственного, в котором оказались как люди, так и работающее радио, оба англичанина уже физически не могли покинуть своих капсул. Их тела одновременно гнили и изменялись, как будто оказались пораженными одновременно вирусом СПИД-а и всеми формами рака подряд.

Хорошо хоть мои алхимические препараты и стимуляторы, которые я буквально пальцами впихивал каждому из них в почти беззубые уже рты, оказывали вполне действенное влияние. Вторым делом нужно было поблагодарить тех колдунов, кто разработал эту модифицированную порчу – она почти не затрагивала мозг, легкие, кровь и стенки желудка, предпочитая развлекаться сугубо в крупных мышцах тела и на кожном покрове. Садизм иногда идёт во вред эффективности. Хотя, быть может я и переоценивал волшебство, а поражение магией пока просто не могло проникнуть глубже.

Игнат Артемьевич Игницын был совсем не в восторге от новостей, что два «Паладина» из оставшихся пяти готовы выйти из строя буквально в ближайшие сутки, если не раньше. Генерал, ёмко и коротко выразившись после доклада Первого, запросил пять минут на консультацию с добравшимся до него Инганнаморте. Ситуация была сложной, мы слишком быстро отвлекли «пожирателей городов», русские сейчас были не готовы к сражению.

Выйдя на свежий воздух покурить в ожидании, пока генерал вернется к трубке, я пересказал новости англичанам, ждущим в СЭД-ах около радиорубки.

- Передайте ему…, - тяжело и неразборчиво прогудел «Паладин» сквайра, - Что мы не сдохнем просто так! Мы пойдем с Сэмом вдвоем. Прямо сейчас. Пока можем.

- Подождите, пока мы не переговорим, - попросил я, - Я передам генералу ваши слова.

- Быстрее, лорд… я уже не чувствую ног и рук.

Обсуждения дальнейших планов не получилось. Вновь появившийся в эфире Игницын просто рычал матом, коротко, но предельно эмоционально рассказывая только что поступившие новости.

- Они встали, слышите?! Они встали! – хрипел по радио генерал, в голосе которого чувствовалось почти отчаяние, - Начали окапываться! Все планы летят коту под хвост! Инганнаморте молчит! Все молчат!

- Игнат Артемьевич! – резко вклинился я в матерный монолог генерала, - Мы не можем ждать! Два «Паладина» умирают – мы либо отпускаем их в атаку, либо идём в неё впятером! Дайте координаты!

- Да погоди ты…!

- Нет времени!! – рявкнул я в трубку, - Нет совсем! Если вы не готовы, то англичане не могут ждать! Подумайте! Пять «Паладинов» — это больше, чем ваши силы! Вы сможете нас хоть чем-нибудь поддержать?!

- Они не умрут просто так! – внезапно подал голос напряженно слушающий нас Первый, стоящий рядом со мной, - Я не позволю!

- Я всем, что есть в наличии, смогу! – вновь взвыл генерал, - Только без толку и смысла! Артиллерия будет наводиться вслепую! Люди и СЭД-ы пойдут вразнобой! Это будет свалка!

- Подумайте, генерал! – не стал я слушать русского, - Если они, голодные и уставшие, окапываются, то наверняка собираются позвать своих покровителей! Им нечего есть, нет припасов, мы избавились от миазменников! Они могут остановиться только для этого! Мы должны атаковать, пока они не передохнули!

Десять секунд тишины в трубке. Затем хриплый голос Игницына задает вопрос:

- То, что ты говорил, ваше лордство. Про вариант «Кисмет». Ты сможешь? Пойми меня правильно, мы будем херачить артиллерией по всей массе, не считаясь с тем, что вы там, херачить сразу, как машины встанут! Я пошлю людей вслепую, в ночь, на убой! Ты точно что-то сможешь?

- Да, - твердо ответил я русскому генералу, - Смогу.

А затем про себя добавил: «Но Рейко оставлю здесь».

- «Очень хорошо, Алистер Эмберхарт. Очень хорошо. Настало время мне проявить себя. Только не сразу. Пока я ограничусь немногим. Пока. Самое интересное происходит сейчас не здесь…»

Интерлюдия

17 ноября 3285 года от смерти Шебадда Меритта, Узурпатора Эфир

Побережье Южно-Китайского моря. Предместья города Сянган

Левитирующего в небе над городом многорукого бога одолевала ярость, подобной которой он не ощущал никогда. Она свивалась в нем обжигающими клубками змей, билась изнутри о грудь, требовала выхода, туманила рассудок, но Индра старательно душил соблазн просто-напросто обрушиться своей мощью на леса около города. Заросли, в которых сейчас скрылась едва ли не целая армия японцев!!

Они…

Нет. Он позволит себе сделать лишь ленивый брезгливый жест, отдавая приказ скопившейся вокруг него армаде богов. В атаку. Найти, стереть, уничтожить, не считаясь с потерями! А начать… да, начать с города. В лесах далеко не все, весь город, некогда краса и гордость Поднебесной, буквально набит этими варварами, что с наслаждением режут слуг бога! Его слуг! Его выпестованных рабов!

Сотни подчиненных Индре существ и сущностей, вся сила Поднебесной, за исключением своего предводителя, всё это сейчас обрушилось наземь. Вниз. Сохранить, спасти, отомстить!

Но многорукий бог, продолжающий удерживать каменное выражение лица, уже знал, что они опоздали.

За все тысячи лет даже он не позаботился о каком-либо плане, подразумевающем различные варианты того, что произойдет, когда они выйдут за пределы Поднебесной. Это было не нужно. Их, путей, ясно виделось всего два. Либо боги нарушают запрет Шебадда Меритта, и тот, появившись из ниоткуда, их уничтожает, либо они стирают с лица планеты любое сопротивление. Стирают шутя, походя, развлекаясь.

Так и произошло. Мертвец оказался мертвецом, несмотря на то что Индра был готов к внезапному воскрешению мага, подготовив ему огромный и крайне неприятный сюрприз, поэтому боги начали развлекаться. Они неторопливо давили так называемую «цивилизацию», мозжили её, как бродячий пёс лакомую сахарную кость. Не совсем ради удовольствия, конечно же, скорее ломая дух своих будущих рабов, но кто сказал, что подобное не должно приносить радости?

Потери? Ха! Потерь не было! Те дураки или неудачники из богов, кого смерть настигала в истинном облике? Их энергия вернулась на Небеса! Рано или поздно она в них растворится, станет общедоступной, податливой! Всё происходящее было лишь сплошным праздником возмездия наглой плесени, что возомнила себя разумными!

Только вот оказалось, что если Индра и ему подобные были неуязвимы, то этого никак нельзя было сказать о их рабах-смертных. Эпидемия, чудовищная болезнь бешенства, выкосившая страну, была очень неприятным сюрпризом. Но недостаточным, чтобы менять планы, выработанные тысячи лет назад. Уж чем Индокитай был богат, так это людьми, их оставалось еще очень много для целей Индры. Только вот сложившимся положением воспользовались другие люди. Японцы.

Висящий в небе бог покачал головой, глядя, как его подчиненные носятся, разрушая дома, взрывая дороги, выжигая целые улицы полуразоренного города.

Островитяне пришли мстить, и это им удалось просто блестяще. Они вырезали десятки тысяч рабов, буквально зачистив страну от выживших людей, прошли с севера на юг, оставляя за собой лишь смерть. Ненасытными волками японцы резали и резали его, Индры, подданных. Будущих повелителей, посредников, наместников, тренеров и воспитателей. Тех, кто должен был насадить нужное знание всеми миру. Японцы ударили в самое уязвимое, хоть далеко и не смертельное место его империи – в людей.

Возможно, до них, до богов, местные бы смогли докричаться молитвами о помощи, но это требовало навыка, сакральной слаженности, массового действа. А какая слаженность может быть в городах, переполненных хаосом и голодными беженцами, готовыми на всё, что угодно, за горсть риса и тушку рыбы?

Они отплатят. Сейчас, закончив испепелять свирепых японцев, боги не вернутся в Европу. Ооо, та подождёт. Сначала войско Индры пройдется по их жалкому острову, с которого всё началось. Они сожгут своей силой всех. Все города и хабитаты! Не все потеряно! Еще есть семьдесят тысяч воинов, идущие в Европу. Ничтожно мало, но хватит для начала. Их можно будет вернуть, обучить… Обыскать всю Поднебесную. Тысяч двести-триста найдутся, пусть тупых и забитых, почти не отличающихся от животных, зато преданных как псы…

Задумавшийся Индра далеко не сразу понял, что обстановка вокруг него внезапно и молниеносно поменялась. Почувствовав нечто странное вокруг себя, он поднял голову, в неверии осматривая зал собственного тронного дворца, выполненный из розового мрамора с золотыми прожилками. Тишина и покой родного дома, в котором он так неожиданно оказался, ввели верховного бога Поднебесья в ступор. Лишь спустя две минуты он издал вопрос, прозвучавший в пустоту:

- Я что… умер?

Этого не могло быть. Просто не могло. Индра перенасыщал свои проекции силой до такой степени, что они были крепче, чем тела большинства богов. Более того, он не тратил энергию, лишь отдавал приказы! Немыслимо!!

Создание новой проекции и полёт в ней до Сянгана занял менее пяти минут, по прошествии которых вновь зависший в небе Индра замер в шоке, разглядывая изменившуюся картину. Города уже не было. То оплавленное, взорванное, почерневшее и исходящее дымом нечто, что осталось от одного из самых крупных поселений Поднебесной империи, нельзя было назвать местом, похожим на то, где когда-то жили смертные. Теперь оно было лишь полем боя, на которое из моря выползала целая лавина существ, тут же вступающих в схватку с богами!

- Не может быть…, - прошептал себе под нос Индра, глядя на разворачивающееся под ним побоище.

Атакующие были ему частично знакомы, уж не узнать ревенантов прошлого, запаянную в непробиваемый металл нежить, было несложно. Они, как раз, были бы совершенным пустяком против божественной силы и власти, пусть и трудноубиваемым. Утопить в раскаленной магме, вморозить в один из полюсов, даже, поднатужившись, выкинуть за пределы планеты, с ними можно было бороться, но здесь и сейчас эти отродья отлично дополняли других. Тех, кто мог, хотел и доставлял богам чудовищные удары магией.

- Шебадд Меритт! – глаза Индры начали сиять, а в многочисленных руках его начали формироваться сгустки потрескивающей губительной энергии, достаточно мощные, чтобы стирать с лица земли городские кварталы, - Шебадд! Мери… ААААААА!!!!!

Вопль верховного бога, объятого ядовито-зеленым пламенем, был слышен на расстояние в десятки километров. Оно, выпущенное в виде заклинания из рук четырехрукого и четырехглазого мертвеца, стоящего у кромки воды, мучительно сжигало давным-давно забывшего чувство боли Индру более минуты, вновь отправляя того в родное тело, находящееся в безопасности дворца. Оказавшись дома, он не видел, как Тармат Йон, плавно повернувшись вокруг своей оси, быстро нашел новую жертву. А затем еще и еще. Как и другие подопечные неживого мага, готовые принести болезненную смерть любой неосторожной проекции. Таких тут было много.

Это был далеко не последняя их встреча. Осатаневший от боли и оскорбления Индра был вынужден постоянно уклоняться от быстрых и методичных залпов заклинаний немертвого мага, обрекающих его на роль почти пассивного зрителя на поле боя.

А оно, поле боя, присутствовало в полной мере.

Твари Узурпатора Эфира были сильны, живучи и многочисленны. Им требовало получить куда больше повреждений, нежели лучшим творениям людей, чтобы выйти из строя. Более того, их защищала магия, отклоняющая и отводящая губительные энергии богов, ими управлял разум, опытный в битвах, подобной этой. Они бегали, прыгали, перемещались, били магией, когтями, мечами и проклятиями, уничтожая проекции подчиненных Индры как шаткие иллюзии! Огонь, вода, кислота, ветер, молнии, тьма, гниение, смерть, свет… Самое же жуткое с точки зрения приноровившегося избегать попаданий бога было тем, что вся эта вышедшая из глубин океана армия не испытывала ни малейших эмоций.

Монстры и нежить действовали как машины. Умирали, ломались, распадались на прах и пепел, но с каждой секундой уничтожали все больше и больше проекций.

Создав своей силой гигантского энергетического слона, сотканного из света и ярости, Индра отправил грозного зверя в бой, одновременно с этим насылая на древнего мертвеца, гоняющего его по небу, целую лавину солнечного света, оставившую на месте, где стоял Тармат Йон, огромную яму раскаленного вещества, тут же вступившего в реакцию с морской водой. Нежить, одним изящным и очень быстрым маневром взлетевшая на три десятка метров вверх, лениво отправила в бога тонкую извилистую зеленую молнию, попавшую Индре в место, что смертные называют «солнечным сплетением». Замерший в полусекундном параличе бог содрогнулся, принимая в себя еще с полдесятка таких молний, усугубивших его состояние и давших нежити возможность попасть по телу высшего существа чернильно-синим сгустком магии.

Агония от этой смерти была несравнимой с предыдущей.

А затем еще. Еще. И еще.

Они сталкивались, обменивались залпами мощи, маневрировали, танцевали в воздухе, нападали и защищались. Индра проигрывал раз за разом. Не всухую, у проклятого неживого мага уже отсутствовали ноги и две из четырех рук, но он восстанавливался! Более того, некоторые из чудовищ, сражающихся внизу, тоже обладали такой способностью! Они разрывали и сжигали проекции богов, но и сами получали повреждения, а значит, победа была близка!

Так он думал, вновь вылетая в проекции с Небес, дабы с новыми силами обрушиться на неприятеля. Только вот оказалось, что боги… начали проигрывать. Их проекции начали хуже отбиваться, чаще промахиваться, да и самих их стало… меньше.

Вновь немыслимое. Вновь невозможное. Вновь нечто, не поддающееся пониманию. Поначалу, пока Индра вновь танцевал с нежитью под небом, покрывшимся тяжелыми громыхающими тучами. Он всё понял потом, придя в себя после очередной агонии от заклинания ненавистного осколка прошлого.

Достаточно было лишь выйти из своего дворца.

Боги были бессмертны и неуязвимы. Их силы, питаемые самими Небесами, практически бесконечны. Реликты прошлого, пусть и доконавшие остатки мирного населения Индокитая, не имели ни малейшего шанса на победу. Для них, магических отродий мертвеца, Небеса были недоступны, а значит, и жизни самих богов – недосягаемы. Но вот боль… боль боги чувствовали.

- Вы посмели здесь прятаться?!! – громом прозвучал голос разъяренного высшего бога, обнаружившего, что многие, вновь оказавшись на Небесах после очередного поражения, вовсе не спешат вернуться назад в бой.

Он испепелил троих трусов, прямо в их настоящем обличии, пообещав своей волей каждому, кто попробует уклониться от продолжения схватки, ту же участь. Он, познавший боль и горечь поражений, был страшен и свиреп. Он погнал трусов перед собой как стадо перепуганных баранов, намереваясь с их помощью повергнуть проклятую нежить, причинившую ему столько боли.

И бой закипел по новой. Вспенился магией, взъярился истинным божьим гневом, когда сильные посылают напитанную яростью и мощью стихию, не считаясь с теми, кто встанет у нее на пути, задымился от массовых проклятий, подготовленных хитроумной нежитью, засевшей в тихих местах, закричал болью отсеченных конечностей и проткнутых древней сталью проекций.

Колдовские творения умирали. Химеры, созданные из зверей и растений, горели в божественном огне. Неуязвимых ревенантов топили в расплавленной породе, промораживая затем раскаленную почву, нежить выжигалась потоками света. Боги, превозмогая собственную боль, терпя стыд и сгорая от ненависти, медленно, но верно уничтожали наследие Узурпатора Эфира. Того, кто когда-то смел им приказывать. Искаженное и полное смертоносными энергиями нечто, бывшее час назад большим и лишь слегка разрушенным городов, уже не напоминало поверхность обитаемой планеты.

Индра угрожал, повелевал, подбадривал. Грохотал своим голосом на все Небеса, напоминая слабым и упавшим духом, что они неуязвимы и всемогущи. Что боль пройдет, а победа и власть над миром будут вечными. И после его слов, гремящих даже когда он сам сходился в схватке над бывшим городом, боги вновь шли вперед, побеждать сквозь боль, агонию, невероятные по своей глубине и отвратительности ощущения, которыми их истязала древняя магия. Победа была неотвратима, они видели это.

…а затем из морских глубин вышел резерв, возглавляемых еще тремя сущностями, каждая из которых вполне равнялась всё-таки уничтоженному Индрой Тармату Йону.

И боги в небесах застыли, глядя на ровные ряды новых противников, выходящие из мутных волн.

При виде этой новой армии Индра, Царь Богов, Повелитель Небес, Хозяин войны и непогоды, почувствовал, что в нём что-то сломалось. Как будто сквозь скорлупу его сущности пробился острый клюв настоящего Страха. Победа? Поражение? Неет, всё было глубже. Бог понял, что отчаянно, исступленно не хочет новой боли, а продолжение схватки обещает её просто в невыносимых количествах.

Он скомандовал общее отступление, сказав, что здесь не за что больше сражаться. Прогремев обещаниям, что собирается использовать одну из своих самых сильных способностей, дабы стереть весь этот участок континента с лица планеты. Ему подчинились с такой готовностью и страстью, что сам высший бог, начавший свое отступление незамедлительно, оказался последним вступившим на Небеса! Еще один удар по гордости, держащийся лишь на внутреннем обещании забыть всё это как страшный сон после победы.

Сбежавшие от схватки боги производили настолько жалкое впечатление, что Индра еле сдерживал себя, сидя среди них. Ему очень нужно было успокоиться, найти внутреннее равновесие, начав собирать силу Небес для воистину сокрушительного удара по Сянгану, но как это сделать, когда он видит, что у Кали вздрагивают плечи от любого громкого звука? Что Фуси спрятал лицо в ладонях? А остановившийся взгляд Нюйвы?

Унижение. Они подобны безумным псам, многажды битым палкой.

Отрешиться. Забыть. Отпустить. Закрыть глаза, привычно погружаясь во внутренний мир. Потянуть на себя легкие светлые путы силы, из которой сотканы Небеса. Их бесконечный источник, куда возвращается энергия, куда она собирается, исходя из смертных. Еще больше силы! Медленно сворачивать и сворачивать клубок такой мощи, которую проекция уже не сможет выдержать. Да, он пойдет сам. Появится высоко над бывшим полем боя, а затем обрушит на него катаклизм! Но сначала – работа. Свернуть, сплести, сотворить сеть из силы для силы…

- Индра!! – крик грубо вырвал бога из медитации, чуть не вынудив отпустить непокорную дополнительную мощь. А затем, только верховный поймал и удержал всё нити плетения резерва энергии, как крик прозвучал снова, - Индра!!!

Бог открыл глаза, мрачно сверкнувшие переполняющей его силой, плещущейся наружу, взывающей к действию. Жу Шоу? Старый знакомый, почти приятель, с лицом, искаженным паникой. Настоящей, отметил себе успевший изрядно успокоить себе нервы многорукий бог. А ведь он был очень спокоен, погибнув проекцией почти три десятка раз. Значит, что-то…

- Он вернулся!! – скривив лицо в плаксивой гримасе проорал Жу Шоу на все Небеса, - Шебадд Меритт вернулся!!!

Птенец в глубине того, что заменяло ему душу, одним махом разбил всю скорлупу. Тьма опустилась на глаза и разум Царя Богов. Тьма, страх и неистовство.

Глава 21

Тихо стучит по рельсам набирающий скорость «Паладин», а мне в голову лезут и лезут дурные мысли. Их много накопилось, а сейчас как раз есть время пострадать ерундой, устаканить мысли. Да и еще один момент присутствует – за довольно долгое время я впервые остался один. С Рейко пришлось выдержать крайне эмоциональный спор, но я всё-таки смог убедить жену, что вся её мощь никак не сможет сыграть против орд индокитайцев, вооруженных автоматами. И уж тем более, я бы не стал подставлять её под потенциальный удар магией. Поэтому супруга осталась в хабитате, получив от меня ряд инструкций, а я ехал на войну позади двух умирающих англичан, рвущихся на поле боя.

Ехал спокойным, позволяя себе думать о всяком. Ни Первый, ни, тем более Третий не знали, что мы трое сейчас незримо защищены Узурпатором Эфира от магии. Я посерьезнее чем остальные, даже пришлось надевать раздобытую в хабитате изношенную одежду, расчерчивая её подсказываемыми призраком знаками. Мой же наряд, свернутый в баул, слегка мешается в ногах, напоминая спящую там Рейко, а рукоять меча то и дело бьет по бедру. Неудобно, но лучше быть готовым ко всему. Конец близок.

Вновь крутились в голове дурацкие мысли про то, что я совсем не герой. Впереди последний акт пьесы, написанной Шебаддом Мерритом тысячи лет назад, а у меня далеко не главная роль. Всего лишь ударить по остановившимся людям с тыла, внести в их ряды сумятицу, а потом убивать, убивать и еще раз убивать, стараясь уничтожить магов, пока русские не начнут бить артиллерией. И ведь это даже не главный бой, не генеральное сражение, а простая зачистка. Не армии, а просто толпы вооруженных голодных людей и нескольких сотен ракшасов. Огромной толпы, да… но.

Это было даже как-то странно. После всего, что я сделал, после всех приключений и рисков, получить вот такую незамысловатую роль третьего плана. Хотя, с какой стати она должна была быть главной? Я всю эту жизнь действовал по чужой указке, исполнял чужие пожелания, даже сейчас занят тем же. В последний раз. Такова плата за новый мир, новую, наконец-то мою, жизнь. Два замка, один из которых битком набит частями станков, болтами, винтами и прочими ресурсами, жизненно необходимыми в мире без эфира, любящая семья, дети, чудовищное количество знаний, раскладывающееся у меня в голове и… полная свобода действий. Новое начало, новый старт. Совсем неплохо для двадцатилетнего парня?

Более чем.

Настоящая история творится там, на окраине Индокитая. Армия ручных монстров мага, ранее хранившая его пустующие владения Австралии, перемалывает богов, истощая их энергию. Причем не вся, не совсем вся. Большая часть ревенантов, этих пугающих мертвецов в наглухо запаянных доспехах, в данный момент разбегается на полной скорости по всей Поднебесной. Они будут искать выживших смертных… и убивать их. Правильное, как по мне, решение.

Не вижу ничего плохого в вере в воображаемого бога. Пусть она не выдерживает критики, пусть умники смотрят на желающих верить свысока, но она, эта сказка, делает верующего лучше. Кого-то на чуть-чуть, кого-то гораздо больше. Да, конечно, я имею в виду добрую и беззубую религию вроде православия, учащего милосердию, щедрости, взаимопомощи. Учащего напрямую, без пастырей, не помещающихся в рясах, в храмах, созданных для распила денег. Хотя… даже такая коррумпированная, фальшивая и неискренняя, она всё равно лучше настоящей веры, дающей потустороннему существу силу, способную влиять на реальность. Несуществующему абсолюту куда больше доверия, чем чему-то конкретному, живому и эгоистичному.

Хотя, конечно, у меня губы сами по себе растягиваются в улыбке, когда я представляю тех, кто мог бы молиться Сунь Укуну. Наверное, это смогли бы делать только те, кто его никогда не видел!

- Мы близко! – голос Первого, - Сходим с рельс по моей команде!!

Вот и началось. На пару секунд ослабив контроль над доспехом, принимаю последнюю порцию оставшихся с собой стимуляторов. Реакция и восприятие, больше мне в доспехе ничего не понадобится. Остальной неприкосновенный запас из самой лучшей алхимии попросту непригоден для тех целей, что лежат впереди, он взят на всякий случай. Вновь начав контролировать СЭД, спрыгиваю с рельс, оказываясь в пяти метрах от Первого, готовый действовать по его приказу.

…и всё сразу попыталось пойти кувырком, потому что Реджинальд Вайрдстоун и Сэмуэль Виггерт, сойдя с железнодорожного пути и издав несколько нечленораздельных воплей, тут же понеслись на всех парах в сторону противника. Нам втроем ничего не оставалось, как поспешить за ними изо всех сил. Говорить, правда, можно было и в таком состоянии.

- Повторяю план действий! – Первый был сух и сосредоточен, - Вы, Крест и Третий, прикрываете Четвертого и Пятого! Как можете! Если они залезут в самую задницу, просто начинайте их использовать как отвлекающий фактор! Задача – уничтожение магов и жрецов! Моя задача – прорыв на будущую линию фронта, ликвидация ракшасов, разведка, доклад штабу!

Разумно, более чем. У Первого нет меча, а ракшасы несерьезный противник лишь для меня. Нормальных людей эти твари выкосят как траву, если добегут до них, не получив пару-тройку пуль.

Семьдесят тысяч – это огромная толпа. Особенно, расположившаяся в чистой степи, где нет ни единого деревца, лишь слегка покрытая снегом мерзлая земля. Мы приближались к армии врага максимально быстро, на полном ходу, разойдясь по сторонам от прущих как разъяренные быки англичан. Простая, даже простейшая тактика, но она сразу показала своё преимущество, когда мне, Первому и Третьему удалось нагнать и пинками превратить в кровавую пыль удирающие к лагерю патрули ракшасов. Заметив краем глаза еще парочку, я махнул на них мысленно рукой – коты не успевали.

С тыла китайцы оставили повозки. Множество разнокалиберных повозок, которые наверняка они давно уже тащили сами по себе. Животные были съедены. По данным Игницына, вся эта армия была лишь большим, уставшим и отчаянно требующим еды желудком. Однако, к нашей вящей радости, оказалось, что противник занят сейчас поглощением другой пищи – духовной. Часть войск, собравшаяся в огромную плотную толпу, была занята тем, что молилась.

Невероятная удача. Или чей-то расчет.

Я еще по Лондону помнил, насколько неудобно использовать СЭД класса «Паладин» для войны с людьми. Рыцарский доспех попросту не обладает никаким вооружением для борьбы со столь мелким противником, он убийца других СЭД-ов, неуязвимый разведчик, фланговый штурмовик, но не более. Если бы индокитайцы просто расположились на отдых или ночевку, то сидели бы, лежали и стояли слишком далеко друг от друга, чтобы можно было с ними эффективно бороться. Мы бы в таком случае просто носились пятеркой полных придурков, старающихся кого-либо пнуть, не сбавляя хода из-за опаски получить проклятие или боевое заклинание.

Но толпа…

Это совсем другой разговор.

Мы впятером ворвались в человеческое стадо фанатиков, как разъяренные слоны, ломая, разрывая и давя на каждом шагу. Бежали, вдавливая людей ступнями, расшвыривая их в разные стороны с каждым выбросом ноги вперед, полосовали мечами, снимавшими свою кровавую жатву. Быстро, безжалостно, не задерживаясь ни на секунду. Каждый гран времени на счету, каждый шаг приближал нас к моменту, когда враг начнет разбегаться. Необходимо было как можно скорее реализовать боевое преимущество.

Остальных «Паладинов» я потерял из виду через несколько секунд после того, как мы вломились в ряды индокитайцев. Было не до них. Нужно было не только бежать, правильно ставя ступни силового доспеха, не только отслеживать окопы и выкопанные землянки, не только махать мечом, скашивая людей, но и искать фигуры, источающие в моем зрении зеленую насыщенную ауру. Магов. Еще один «подарок» Узурпатора.

Отметив, как метрах в тридцати от меня рухнул Четвертый, я засек в его направлении первую вспыхнувшую ауру, тут же начав брать к ней разгон. Пробегая сквозь визжащих, стреляющих и разбегающихся людей в обносках, когда-то бывших военной формой, я понял, что англичанин упал специально, явно рассчитывая раздавить таким маневром побольше народа. А может быть, просто обезумел.

Сопротивления маг, мудро одетый в точно такие же грязные обноски, как и окружающие его солдаты, оказать не успел никакого. Я просто наступил на него, моментально вдавливая в замерзшую степную почву, а затем махнул мечом, очерчивая дугу и лишая жизни еще троих солдат, вовсю палящих в меня из автоматов. Дальше. К новой набирающей силу ауре.

Старик, прячущийся в наполовину отрытом окопе. Три худых женщины, пытающихся спрятаться, колдуя, за спинами стреляющих солдат. Костлявый подросток с телом, покрытым черными и источающими дым татуировками. Мужчина. Женщина. Группа.

Дальше. Сквозь людей, начинающих разбегаться, прятаться, хорониться в окопах. Они стреляют, кричат, в том числе и имена своих богов, призывая их то ли в помощь, то ли просто по привычке. Некоторые, из самых отважных или глупых, пытаются напрыгнуть на мой силовой доспех сзади, чтобы залезть повыше, поискать уязвимую точку, достать до пилота. Тщетно. Я передвигаюсь от мага к магу сквозь людей и над окопами, лишь изредка взмахивая мечом. Поскальзываюсь, проваливаюсь, встаю, продолжаю свой кровавый путь. В отличие от меня со зрением, дарованным Шебаддом Мериттом остальным пилотам СЭД-ов приходится действовать почти наобум. Отдуваюсь за всех.

В поднятом нами хаосе, уже текущем минут пять, наконец-то наметились организованные течения, а что хуже всего, люди инстинктивно стали держаться друг от друга подальше, чем моментально снизили эффективность носящихся между ними «Паладинов». Четвертый и Пятый как раз в этом и завязли, бегая на одном из пятачков и нелепо размахивая ногами в попытках задеть прячущихся солдат, попутно еще и тыкая мечами в окопы. И вот как раз к ним и начинали сползаться всё ярче и ярче разгорающиеся огоньки аур колдунов.

Этим нужно воспользоваться. Если мои соратники уже лишились последних крох рассудка, что можно легко определить по судорожным и бестолковым движениям, то нужно их использовать хотя бы так. Пережив укол сожаления, что этим достойным людям никак не нанести удар милосердия, я рванул к смелеющим на глазах индокитайцам.

Разбежаться у них не получилось.

Проводив взглядом отступающего Первого, державшего свою винтовку за дуло и орудовавшего ей не хуже, чем остальные мечами, я побежал дальше, на другой конец этой армии. Несмотря на наш эффектный кровавый проход, я сильно сомневался, что совокупно мы за прошедшие десять минут уничтожили хотя бы тысячу человек. Нельзя эффективно охотиться на комаров с микроскопом.

- «Шебадд», - рискнул я мысленно позвать мага, надеясь узнать хоть что-то новое.

- «Не сейчас!», - пришла короткая раздраженная мысль в ответ.

Впервые на моей памяти призрак демонстрировал сильные эмоции, что не могло не напрячь.

Еще минут двадцать проходят в безнаказанной охоте за колдунами. Я маневрирую всё спокойнее и спокойнее, перестав обращать внимание на обычных солдат. Единственное, что еще вызывает опасение – это сгустки магии, которые в меня время от времени летят. От некоторых уклоняюсь, некоторые принимаю на лезвие меча. Они впитываются, детонируют, улетают в сторону или проходят насквозь. Парочка разноцветных сгустков энергии, пройдя сквозь гладий, определенно задевают меня. Ничего не ощущаю, продолжая резню. Нечего ощущать. Если Узурпатор меня обманул, то уже ничего не попишешь, но что-то мне кажется – вряд ли.

За всё время, что я знаю этого надменного мага, своё предыдущее воплощение, я железно уверился в одной вещи – если он считает кого-либо расходным элементом, то никогда в жизни не опустится до того, чтобы с этим кем-то разговаривать. Тем более, отвечать ему в такой напряженный момент. Кульминацию событий.

А еще нужно быть внимательным по отношению к небу. Там могут появиться как боги, так и снаряды русской артиллерии. Я отнюдь не горю желанием узнать, что бывает при детонации 200-миллиметрового снаряда об «Паладина».

Успеваю раздавить еще троих колдунов, активно пытающихся составить какой-то ритуал, а затем замечаю вдалеке Третьего. Тот вполне технично бежит по широкой дуге на полной скорости с мечом, не делая каких-либо дополнительных движений или взмахов оружием. Просто довольствуется теми, кто попадает ему под ноги и под отставленное лезвие. Неплохо, но только за счет того, что пилот очень удачно подгадал траекторию, по которой фанатики богов убегают от буйствовавших англичан.

А эти двое… уже неподвижны. Лежат рядом друг с другом мертвыми грудами металла посреди собственноручно созданной пустоши в самом центре того, что раньше было тесно стоящей толпой молившихся вооруженных людей. Честь вам и слава, воины Механической Гвардии короля Генриха Двенадцатого. Вы умерли не за свою родину, не по повелению монарха, но ради всего человечества.

Пафосные мысли, совсем мне не свойственные, но отдать дань уважения тем, кто дрался до последнего, я могу. Тем более, что направляюсь к павшим, чтобы забрать себе один из их мечей. В данных условиях это наиболее разумный поступок. Если маг не отвечает, мне остается только ждать своего часа.

- «Я скоро буду рядом с тобой. Делай что хочешь, но оставайся поблизости от верующих», - приходит острая сухая мысль.

Значит, идем за мечом.

Полузасыпанный землей клинок лежал прямо возле доспеха сквайра Вайрдстоуна. Посадив СЭД на колено, я дотянулся до рукояти свободным манипулятором, ухватил её, а затем встал, вооруженный двумя неуязвимыми острыми орудиями. Наверное, это очень эпично смотрелось. Приблизительно около секунды.

Затем что-то меня оглушило, сильно толкнув в плечи сзади и бросая вперед.

Сознание отключилось буквально на несколько секунд, удар, сотрясший капсулу был не сильным, но очень резким. Настолько, что продрав глаза, я сразу подумал, что получил по голове первым же артиллерийским снарядом, что упал на поле боя. Правда, сразу же после того, как звон в ушах поутих, я понял, что это был не снаряд. После такого подарка я бы не встал.

Мигающие индикаторы на панели перед глазами показывали почти невозможное – повреждения ЭДАС-ов! Четыре из пяти двигателей «Паладина» оказались полностью выведенными из строя!

В ошеломлении я тупо смотрел на приборы, не понимая, как подобное вообще возможно. Эфирный двигатель активного сбора в СЭД-е встроен и защищен очень хорошо! Будучи относительно уязвимым, он защищен гладийной сеткой, лежащей на жестком каркасе и всё это под нависающей над двигателем броней из гладия. Добраться до этого механизма случайным образом или во время боя почти невозможно, если только не упасть на спину так, чтобы при движении забить двигатели землей и песком. Но я не падал…

Накопители? Да, они почти полны, но это почти ничего не значит. В СЭД-ах накопители выполняют функцию динамичных аккумуляторов для сверхусилий, не более. Однако, на одном рабочем движке и на них, я вполне смогу уковылять отсюда. Затратив немного энергии, я заставил доспех с жалобно взвывшим ЭДАС-ом встать на колени.

- Эй, лорд! – уши мне резанул громкий и знакомый голос на фоне частых далеких выстрелов. Насмешливый, едкий, сочащийся неприкрытым торжеством.

Третий. СЭД стоял прямо передо мной, на расстоянии метров в двадцать пять. Меч «Паладин» расслабленно держал в правой руке.

- Лооорд! – вновь заработали его динамики, - Отзовись! Я же вижу, что ты живой! Или тебя оглушило моим подарками?!

Вот значит как. Мины. У него была возможность заминировать чем-либо компактным мой доспех в хабитате, во время переговоров с генералом. Или… Сейчас узнаю.

- Наконец-то решили подать голос, мисс Праудмур? А я всё думал, когда же вы соизволите! – я, тоже выставив динамики на полную мощность, постарался говорить с максимально возможным снисхождением. Получалось плохо. Голова трещала, мысли бегали, как вспугнутые мыши.

- Ооо…, - удивилась Регина, - Так ты знал, что это я?! Неожиданно… И как давно?

Голос напряжен, в нем сквозит нездоровое возбуждение. Она взвинчена и неуравновешенна. А еще, кажется, устала. Сколько она мариновалась в СЭД-е? Даже приблизительно не скажу.

- Что именно, мисс Праудмур? – надменно спросил я бывшую любовницу, телохранительницу и напарницу, - Как долго я знаю, что вы пилот «Паладина»? Или вы про этот конкретный образчик с цифрой три? В обоих случаях ответ будет одинаков – сразу.

- Что?! – выкрикнула девушка, будто бы не поверившая своим ушам.

- Повторяю, я знал с самого начала! - крикнул я, - А теперь мой вопрос – Дарион Вайз или Инганнаморте?!

Она не ответила. Просто стояла молча, не двигая доспехом. Я смотрел на неё, размышляя – зачем подобное могло понадобиться демону или инквизитору? Моя роль здесь уже выполнена, все мои роли сыграны. Может быть, еще сработать как маяк для Шебадда Меритта, обещавшего сюда явиться в своей призрачной плоти, но… я же в «Паладине»! У Регины просто нет никаких возможностей до меня добраться. А вот у меня есть Тишина. Именно поэтому она стоит так далеко, и мы вынуждены перекрикиваться. Жаль только, что я её не догоню… а так бы уже попробовал сделать рывок вперед на остатках энергии.

- Ты знал с самого начала! – вот теперь в её голосе звучало бешенство, - Ты играл со мной! Держал возле себя! Трахал меня!

- Не будь дурой, - решил перебить я начинающуюся истерику предательницы, - Ты сама себя неоднократно выдавала собственным поведением. Это уже потом я, овладев навыком пилота «Паладина», заметил у тебя некоторые характерные признаки и повадки водителя СЭД-а! И ты была слишком недисциплинированная для простого лейтенанта Ватикана! Эмоциональная! Вспыльчивая! Это бросалось в глаза. Подобное прощают только незаменимым солдатам! А теперь повторюсь, мой вопрос – кто из них заставил на меня напасть?

Она вновь ничего не ответила. Молчала около полутора минут. Только не в тишине, вокруг начали падать снаряды русских, раздались взрывы. Неизвестно, кто у них там работал наводчиком, но некоторые «подарки» падали неприятно близко к нам, несмотря на то что в радиусе метров в семьдесят вокруг нас не было ни единой живой души.

Наконец, Регина Праудмур, плохой солдат, отвратительный шпион, отважный боец и замечательно страстная любовница… заговорила. Закричала, зло, отчаянно, срываясь на визг.

- Никто, лорд! Ни магистр! Ни твой демон, зарывший меня на месяц как собачье говно! Я и только я! Я!!! А хочешь знать, почему?! Хочешь?! ХОЧЕШЬ?!!! Так получи для начала!!!

В меня полетел небольшой прямоугольный брусок, который я раньше не увидел в свободной руке СЭД-а Регины. Он взорвался у моего «Паладина» в районе живота, гулко, мощно. Повредить не смог, даже не уронил, но вот мне внутри досталось не меньше, чем от первого взрыва. В ушах зазвенело, зубы стиснулись так, что я почувствовал кровь на языке. Быстрый, точный, выверенный бросок… психованная стерва.

- Прочистились уши?! – вновь повеселевшим голосом осведомилась Регина, ловко изымая из-за пояса еще один брусок взрывчатки, - Ну тогда слушай! У меня всего три маленьких повода на всё это! Всего три! Знаешь, какой первый?! Я хочу, чтобы ты сдох, потому что ты и подобные тебе, и даже твой сраный синий демон, вы обращались с нами, с людьми, как с дерьмом! Как с собаками! Ты поначалу был весь такой уважительный с Фаусто, но когда тебе стало надо, когда уже не было смысла прикрывать свою натуру, ты взял магистра Инквизиции как мешок с картошкой и увёз, куда тебе было надо! Магистра! Инквизиции!! Ты, Алистер Эмберхарт, просто ублюдочный высокомерный уродский выскочка! Все, подобные тебе, должны сдохнуть!! Лови-ка!!!

Я успел уйти прыжком, опустошившим накопители на три четверти. Последнее я потратил, вновь вставая из лежачего положения и… на удар плоской стороной меча по третьему бруску взрывчатки, рванувшему метров через пятнадцать после моего отбоя. Регину это не смутило ни капли, наоборот, она даже расхохоталась.

- Молодец, лорд! Только у меня еще много! Хороший запас набрала! – истерично всхлипывая, прокричала девушка в доспехе, - А теперь слушай вторую причину! Я знаю, что будет! Инганнаморте мне не поверил, но мы-то с тобой знаем, да?!! Всему миру крышка! Если твой хозяин достигнет успеха, а я в этом не сомневаюсь, мы все будем столетия копаться в грязи!! Я не дура, лорд!! Мы, люди, без эфира станем никем! А ты будешь в своем замке пить вино?! Делать детей?! Продолжать смотреть на людей, как на дерьмо?! Управлять нами?!

Новый бросок не долетает. Прямо между мной и Региной в землю вгрызается артиллерийский снаряд, вздымая кучи пыли и попутно детонируя её очередной подарок. Грохот.

Молчу. Не могу поверить. Это… что? Мелочная женская месть? Попытка оправдаться у предательницы и шпионки? Ревность? Возмущение? Нет. Наверное, простое непонимание. Она многое слышала о Древних, но так и не смогла принять то, что они хранят и управляют текущей цивилизацией. Что они стоят «над», потому что кто-то должен делать эту работу. Быть беспристрастным, быть заинтересованным в сохранении статуса-кво.

Глупо. Как же глупо. Но хватит. У меня нет на неё времени.

- А теперь третье! – видя меня сквозь рассеивающуюся пыль, Регина Праудмур поднимает руку доспеха с зажатой в ней взрывчаткой, - Я буду кидать в тебя, пока не оглушу! А потом еще и еще! Пока сюда не доберутся колдуны, Эмберхарт!! Видишь, как они приближаются, эти китайцы?! Они уже поняли, что здесь что-то не так! Но я успею! Итак…

- Заткнись! - бросаю резко я. На самом деле, нужно было сказать совсем другое слово, но я, как и любой мужчина, находившийся на моем месте, просто психанул, позволив себе слегка сорваться. А затем, глядя на изумленно, как мне показалось, застывший СЭД, произношу то, что нужно было сказать сразу:

- Райдзин.

Бог появляется передо мной со вспышкой молнии. Высокий, широкоплечий, вновь щеголяющий открытым, изрезанным шрамами торсом. Вновь в одной набедренной повязке. Свирепое лицо с выступающими нижними клыками поднимается, но не до уровня шлема СЭД-а. Повелитель молний смотрит мне в глаза сквозь гладий и серенит.

- Помоги, - выдыхаю я просьбу.

Она еще не успевает отзвучать, как бог уже стоит напротив доспеха Регины, близко, почти вплотную. На краткую долю секунды он сохраняет свободную позу, в которой и появился. А затем следует удар, наполненный невероятной мощью. Такой, что СЭД инквизитора просто-напросто улетает спиной назад. Я не могу определить, на сколько метров, но это длинный полёт, финиша которого разглядеть нельзя. И гарантированное знание того, что в момент удара Регина Праудмур прекратила своё существование. Такого – даже десятой доли такого, даже тридцатой, не переживу и я.

Миг, и Райдзин снова передо мной. Секунда тишины.

- Благодарю, - говорю я, - Буду должен.

- Покинь стальную шкуру, - звучит грубый голос бога, - Срочно. Вонючая магия сочится ядом.

Вот черт!!

Сдергиваю шлем, суматошно выбираясь из капсулы. Та действительно вся теплая и склизкая на ощупь, немного жжется и смердит, как пропавший кефир. Судорожно торопясь, выбираюсь из «Паладина», прихватив свой баул с одеждой и меч. Оглядываю себя, диагностируя, что действительно измазан какой-то дрянью с головы до ног. Сквозь мутную синеватую жижу видна слегка воспалившаяся местами кожа.

- Брось вещи, - командует наблюдающий за мной бог и, как только я это делаю, покрывает меня молниями, исходящими из его пальцев. Белая плазма пляшет по моей коже, выжигая всё постороннее. Прикрываю глаза, чтобы не ослепнуть. Сквозь треск и стрекот зарядов слышны панические надрывные вопли индокитайцев, явно наблюдающих эту сцену.

- Всё, - говорит Райдзин, - Мне пора.

- Рейко, - не выдержав соблазна, обращаюсь я к нему, - Заберешь?

Угрюмый бог кивает, а затем взводит глаза к небу. Потом снова быстро опускает на меня взгляд.

- Дочка, - неожиданно говорит он, - Если будет. Имя дашь – Райна.

Меня от такого слегка пробивает на истерику. Сдерживая смех, смотрю на него. Серьезно?

- Жди его! – грохочет бог, а затем сразу же исчезает в вспышке, еще сильнее ослепляя меня.

Он серьезно. Выручил, даже почистил, даже забрал жену, но бросил посреди семидесятитысячной армии с наказом назвать дочь от Рейко Райной. Как будто мало этих «Ра» и «Ре». Где воображение?!

А я хотел первую назвать Маргарет…

Сдерживая истерику, быстро одеваюсь в своё потрепанное красное одеяние. Меч за спину, четыре револьвера, на два барабана патронов к каждому. И задача удерживать позицию под артиллерийским огнем русских до прибытия Шебадда Меррита. Уж это я понял точно.

Мой родственник по линии жены – неисправимый оптимист!

Эмоции требовали выплеска. Поначалу негромко, пока не начали действовать препараты, торопливо принятые мной. Лучшие в мире алхимические снадобья из «Пещеры Дракона», настолько дорогие, что те несколько ампул, что я проглотил, стоили как безбедная жизнь до глубокой старости трем, а то и четырем десяткам людей. Высший боевой коктейль из возможных.

А затем я принялся выживать между двумя павшими «Паладинами». Стрелять, рубить, прыгать, прятаться и уклоняться. Выдирать автоматы из сжатых рук трупов и умирающих, вновь стрелять. Револьверы, меч, трофейное оружие, голые руки, в ход шло всё. Это было очень легко и весело, несмотря на то что в меня то и дело попадали, только вот было всё равно. Стимулирующие, регенерационные, компенсирующие снадобья позволяли мне продолжать, а повышенная реакция, усиленная настолько, что нервы казались натянутыми стальными струнами, позволяла избегать попаданий в голову. А индокитайцы шли. Сначала робкие разведчики, затем наиболее отчаянные и храбрые, потом…

Всё размылось. Расплылось перед глазами. Я даже не видел кого рублю и из чего стреляю. Несколько контузий, травмы барабанных перепонок, возможно сотрясение мозга и, как вишенка, абсурдное нападение бывшей любовницы, обидевшейся за свою конторку. Нет, не нападение. Покушение. Тщательно спланированное и осуществленное.

Зачем?

Я понял это, отрывая голову одному из фанатиков. Совершенно не помня, куда и как пропал мой фамильный меч Эмберхартов. Может, это было озарение, может просто кто-то еще раз заехал по моей голове, но внезапно ощутил железобетонную уверенность в том, зачем именно всё это сделала Регина Праудмур. Рыжая просто не хотела, чтобы я дальше счастливо жил… без нее.

…а может, просто желала сделать в своей жизни хоть что-то. Провалившись как женщина, инквизитор, шпион и предатель, она банально вернулась к тому, с чего начинала. Когда у тебя в руках молоток, всё становится похожим на гвоздь.

Я не помнил, скольких убил, но помнил, от чего очнулся. Снаряд, попавший по лежащему СЭД-у, вызвал такой гул и звон, что лихорадка боя слегка отступила, в глазах и мозгах слегка прояснилось. Зажимающий уши и стоящий на коленях фанатик, находящийся в трех шагах от меня, тут же лишился жизни и автомата. Передернув затвор, я обернулся проверить тыл и… увидел сгорающих в белом пламени людей, только что забежавших в мое укрытие. Они горели недолго, секунды две, тут же опав на землю обугленными до неузнаваемости трупами. Это могло значить только одно…

- Ты дождался, Алистер.

Стоящая на груди «Паладина» фигура Шебадда Меритта, полностью утратившего прозрачность с синевой и выглядящая сейчас как самый настоящий человек, сложила руки на груди, всматриваясь в меня с интересом. Я глупо хлопал глазами, не зная, что и сказать. Да и дар речи как-то… был пока не доступен. Подстегнутый организм просто отключил такую ненужную функцию.

Спрыгнувший вниз ко мне Узурпатор Эфира, приземлившийся с негромким звуком плотного и имеющего вес тела, едва заметно улыбнулся, глядя на меня.

- Успокойся, Алистер, - медленно проговорил он, - Всё закончено. Для тебя.

- Вот и ладно…, - прохрипел я, понятия не имея, что именно маг имел в виду. В принципе, плевать было на любой исход. И даже на то, что призрак почему-то обрёл тело. Тело, выйдя из боевого ража, могло лишь шарить по округе глазами в попытках отыскать меч. А, нет, еще и снабдило себя зажженной сигаретой. Мелочь, а приятно.

- Дальше я сам, - проговорил величайший волшебник всех времен и народов, поднимая руки с зажегшимися на них магическими кругами. Эффект от этого непонятного действа проявился тут же.

Силовые доспехи класса «Паладин», лежащие по обе стороны от нас, пришли в движение, начав самостоятельно подниматься.

Глава 22

Мы, люди, смешные существа. Даже будучи железно уверенными в своих выводах и прогнозах, мы вполне можем оторопеть, когда наступает момент мыслям получить подтверждение своей правоты. Реальность часто оказывается более жестокой, чем расплывчатые угрозы и опасности, таящиеся на грани сознания, шепчущие, вызывающие опаску и нервозность. Для меня таким моментом стала демонстрация истинной магии миру, давным-давно позабывшему, почему это искусство стало запретным. Боящемуся, ненавидящему, предпринимающему меры вроде той же Инквизиции, да!

…но позабывшему.

Шебадд Меритт, стоящий на плече поднятого им «Паладина», мелочиться не собирался. Разогрев после трех тысяч лет забвения ему не требовался тоже. Получивший хороший обзор заснеженной, хоть и изрытой окопами и воронками степи, маг постоянно выпускал заклинания испепеляющие, растворяющие, замораживающие беззащитных против него фанатиков. Выглядели они, в основном, как разноцветные шары энергии, исходящие из его рук, эдакие потрескивающие мячи в 2-3 раза больше баскетбольного, что, долетая до цели, взрывались облаком смертоносной энергии, тут же уничтожающей всех, кто попал под удар.

Несмотря на всю зрелищность, весь эпатаж колдующего мага, стоящего на плече пятиметрового силового доспеха, на то, что каждую секунду умирали десятки людей, я, рассматривающий происходящее, одновременно не мог отрешиться от мысли, что вижу показуху и… от горечи правоты собственных выводов, созвучных с идеями самого Меритта.

Магия не должна существовать. Сверхспособности, превозносящие одно человеческое существо над другим, позволяют ему, этому «превосходному» существу, диктовать свою волю. Те же Древние, буквально правящие миром, обладающие таинственными и непознанными силами, лишь номинально занимали этот пост. Они были богаты, могущественны, чрезвычайно влиятельны, но… выполняли роль регуляторов и сторожей, довольствуясь лишь теми благами цивилизации, что могли приобрести за деньги. Проще говоря, Древние не оказывали никакого непосредственного влияния на 99 процентов человечества, не указывали ему как жить, а лишь стерегли «красные линии». Но Древним нужно родиться…

Шебадд Меритт, чуть подняв обе руки, вызвал короткое локальное землетрясение в километре от нас. Я не мог рассмотреть точно, но по всей логике событий, он заставил края набитых людьми окопов с силой сомкнуться, превратившись в длинные массовые могилы. Просто потому, что так захотел он.

Лысый волшебник не произносил заклинаний, не совершал странных жестов, он просто стоял, а вокруг появлялись на краткое время магические круги, в которых формировались убийственные заклинания, методично стиравшие из реальности семидесятитысячную армию. Красиво, небрежно, даже изящно, с полным игнорированием как ценности человеческой жизни, так и опасности от вооруженных автоматами солдат. Её, этой опасности, просто не было.

- Спасение мира через истребление еле стоящих на ногах варваров, - сунув в рот «эксельсиор», пробурчал я, — Вот как выглядит всё с точки зрения пешки. Не сказал бы, что приятно.

- «Ты почти достиг противоположного края доски, Алистер», - мысленно ответил мне смотрящий в совсем другую сторону маг, - «Твоя свобода близка».

- Свобода…, - вымученно усмехнувшись, я сделал затяжку, - Мы оба прекрасно понимаем, чем она обернется.

- «Это будет твой и только твой выбор».

- Как будто я мог бы выбрать нечто иное. В данных обстоятельствах.

- «В этом мы с тобой похожи полностью. Я тоже считал, что выбора передо мной не стоит».

Странная беседа. Я жестокий, злой и холодный человек, убивший очень многих. Иногда за дело, иногда по делу, но факт остается фактом, а массовый убийца – массовым убийцей. Только вести непринужденный разговор с человеком, каждую секунду изобретательно и небрежно убивающим сотни других живых существ, слегка перебор даже для меня. Пусть даже полуоглушенного и избитого пулями, не пробившими «ирландскую паутинку» костюма. Алхимия, позволившая мне выжить в мясорубке с индокитайцами, до сих пор серьезно давила на мозги, позволяя лишь отвлеченно мыслить на посторонние темы.

- Скажи хоть, к чему мне готовиться? – пускаю я клуб дыма, тут же разрываемый в клочья холодным степным ветром.

- «К гневу богов, естественно. Который вскоре обрушится сюда».

- Очаровательно…, - бормочу я, а потом чуть не давлюсь от удивления сигаретой. В голове не ощущается ни одного «пузыря» знаний, коих оставалось еще немало. Они уже часть меня, определить это легче легкого. Экспертом по глубоководной флоре другого мира просто так не становятся. Как и по искусству стеклодува.

Очень даже приятно. Теперь я с полным основанием могу не бояться за Рейко и не бояться инсульта от передоза знаний. Остается опасаться только гнева богов. Мелочь какая. Во всяком случае, маг, продолжающий изображать из себя энергетическую мухобойку, только выпускающую новые «снаряды» по крутым дугам вверх, именно так к будущей угрозе и относился.

Взобравшись на плечо соседнего «Паладина», тихо стоящего рядом с первым, я оглядел окрестности. Без бинокля что-либо понять было сложновато, но, судя по всему, смертные на этом пятачке степи начинали заканчиваться. Разряды магии Узурпатора улетали все дальше и дальше, самостоятельно меняя траектории своего полета. Трактор, воюющий с муравьями…

Последнюю мысль я целенаправленно передал бывшему (или настоящему?) призраку.

- «Лестное сравнение», - тут же чуть ехидно откликнулся маг, - «Насчет призрака ты не прав, это настоящее тело, просто сделанное искусственно. Решил себя побаловать. Что насчет остального – то нужно же чем-то себя занять, пока боги уничтожают друг друга?»

- «Что?», - чуть не слетел я с скользкого стального плеча.

- «Те, кто пылают гневом, наказывают тех, кто решил уклониться от боя», - с легкой насмешкой в мыслях поведал мне маг, начавший создавать перед собой полупрозрачную сферу, неторопливо наливающуюся угрожающей чернотой, - «Наказывая своих, сильные свирепеют, понимая, что их совокупная сила падает в самый нужный момент. Страх ведет за собой ненависть, эмоции раздувают друг друга, лишают контроля, мешают пониманию. В этом боги и смертные очень похожи».

Глядя, как бурлящая магия всё быстрее и быстрее собирается в черную сферу перед вытянутыми руками Узурпатора Эфира, я испытал новый приступ нездорового горького веселья. Всё человечество послушно загнулось раком перед богами, убив лишь немного неосторожной мелочи, а этот… лысый тип просто фактом своего существования заставил богов уничтожать друг друга! Он, по сути, еще не нанес им лично никакого ущерба!

Черная сфера закрутилась и завыла. Вокруг СЭД-ов, в радиусе с полсотни метров от нас начали подниматься в воздух комья земли и снега. Постепенно ускоряясь, эти частицы стали втягиваться в магический конструкт, внутри которого я различил бьющиеся красные молнии. Что бы Шебадд Меритт не готовил, оно точно было на голову выше тех заклинаний-«мухобоек», которыми он «помог» русским. Стою и чувствую себя натуральной Праудмур. Бесполезной, беспомощной, не понимающей ничего из происходящего. Одно только хорошо – ни во что не собираюсь вмешиваться! Будь что будет!

«Просто стой и молчи, Алистер Эмберхарт. Я уже сказал, дальше - сам!»

Одна сфера магии, столь долго подготавливаемая призраком, срывается с его рук, устремляясь в небо, а вокруг меня постепенно возникает вторая, диаметром в три метра, может, чуть больше. Возникает? Нет. «Паладин», на плече которого я стою, быстро плавится, оседая на землю. Гладий, становясь почти прозрачным, преобразуется в сферу вокруг оглядывающегося по сторонам меня. Впрочем, разглядыванием я занят всего пару секунд, потому как очень сложно наблюдать за столь необычными, но тихими процессами в то время, как у тебя над головой чернеют и раскалываются небеса.

Присев от неожиданного грохота и навалившейся тьмы, я перекусил фильтр от сигареты, бешено озираясь как по сторонам, так и рыская взглядом по взбесившемуся небу. Гром? Грохот? Непонятно, нет молний, нет солнца, лишь чудовищные клубящиеся тучи, накатывающие одна на другую. Вновь грохот.

Сумрак, тучи, злобно воющий набравший силу ветер и я, стоящий на земле в прозрачной сфере из гладия и магии, в качестве бессильного наблюдателя.

Нужно еще закурить. Я бы еще и выпил, чтобы слегка отпустило ощущение, что в данный конкретный конец света сам из себя представляю отработавшую Регину, правда, с чуть большим количеством здравомыслия в организме. Таракан с куревом, в комфорте и безопасности наблюдающий за апокалипсисом.

С сигаретой и чистой совестью. Еще бы кресло, можно даже простой пластиковый стул, прислонить бы к нему меч, расположившись с комфортом, да потягивать выпивку, глядя на происходящее. Повыше, конечно же. Отсюда, с земли, почти ничего интересного не видно, кроме сходящего с ума неба.

Как будто дождавшись этой мысли, светопреставление началось. Небеса озарились вспышками, рёвом, криками, хоть и похожими на те, что может извергнуть человеческая глотка, но принадлежащая великану размером с небоскреб.

Я стоял и курил, наблюдая за тем, как вспышки божественной и колдовской мощи проделывают в сплошном полотне черных беснующихся туч прорехи в несколько квадратных километров. Как удары чужих энергий достигают земли, поднимая в воздух тонны пыли и грязи, как всё за пределами сферы неспешно перемешивается, создавая убийственный хаотический союз материи, воздуха и энергии.

Подумать только, а сколько раз я еще ребенком мечтал очутиться в мире, где есть магия. Творить волшебство самому, побеждать чудовищ, принимая горячую благодарность селян и принцесс, спасать миры, совершать подвиги… Попал ведь? Даже родился почти принцем, был воспитан как принц, получил богатство, внешность, влияние. Управлял большим человекоподобным роботом, сорил деньгами, спал с юными красивыми девушками, не прогибался под желания монархов, творил судьбу целого мира! Демоны? Были! Живые мертвецы? Сам поднимал! Принцессы? Есть аж две! Тайные лаборатории, обучение в академии, дуэли, убийства, воровство, да я даже в Ад спускался! В меня даже плоть бога пересадили!

И кто ты, Алистер Эмберхарт, после всего?

Такая же букашка как те слуги богов, что шли много недель и месяцев впроголодь, убивать и умирать по чужой воле. Где они сейчас? Стерты из реальности, все семьдесят тысяч. Сначала ими сыграли в футбол ты с товарищами, а затем всю равнину, как кухонную доску от крошек вычистил заглянувший на огонек великан. Мечты о магии не включают в себя наличие в мире сущностей, способных раздавить тебя как полудохлую вошь на любом этапе твоего развития. Ты ведь, мечтатель, герой. Это твоя судьба – давить.

Кажется, я попал не в ту сказку.

Буквально вплотную к моей защитной сфере, принявшей на себя уже несколько вспышек, в землю с глухим стуком впечатало труп высокой серокожей женщины. Поначалу мне показалось, что это именно труп, потому как оставить такую вмятину и при этом остаться в живых существу не полагается, но спустя пару секунд оно зашевелилось, переворачиваясь на спину. Высокая, худая, напоминает смесь… индианки и паука? Наверное, во всяком случае восемь обрубков вместо рук на удлиненном туловище активно и судорожно шевелятся, а стройные длинные ноги бессмысленно брыкают воздух.

Затем она, замерев, повернула ко мне лицо. На нем у упавшей дамы был написан чистейший шок и ужас. Вынув сигарету изо рта, я приветственно кивнул женщине. Конечно, хотелось бы её просто пристрелить или хотя бы попытаться это сделать, но у меня на бедрах и подмышками болтались абсолютно пустые револьверы, да и непробиваемая сфера вокруг намекала, что контакты с внешним миром невозможны.

Женщина мой жест вежливости не оценила, начав истошно визжать и извиваться, но вскоре застыла, вытянувшись в судороге, а затем начала распадаться на ленты света, тут же куда-то отправившиеся. Вовсю дымя сигаретой, я наблюдал за окончательной смертью бога, а вокруг продолжал царить хаос. Земля тряслась и содрогалась, разрывы в небе случались всё чаще и чаще, в поле зрения начали формироваться несколько торнадо. Надеюсь, русские успели отступить.

- Битва богов из такого партера – зрелище на твердую двойку, - вслух заключил я, закладывая руки за спину, - Нужно было попросить место с лучшим обзором.

- В следующий раз, обязательно, - внезапно возникший рядом со мной Шебадд Меритт, вновь ставший полупрозрачным, чуть не заставил меня перекусить еще одну сигарету. К счастью, закаленный треволнениями организм, подсознательно помнящий о крайне небольшом количестве оставшихся у меня сигарет, сдержал разрушительный порыв.

- Ты победил? – с интересом спросил я не собирающегося никуда двигаться мага. Снаружи, вместе с его появлением около меня, грохот, вой и визуальные эффекты значительно потеряли в интенсивности, что давало надежду даже расслышать ответ.

- Нет, - спокойно покачал головой Узурпатор Эфира, - Я проиграл.

Новость, сказанная подобным тоном, едва не заставила меня не удержать лицо. Не то чтобы я не понимал, что речь идёт о всей жизни и смерти как мага, так и судьбы планеты, в частности, но… всё, что произошло за этот день, включая беготню на СЭД-ах и бешеную схватку под алхимией, здорово истощило мои эмоциональные ресурсы.

- Ну ты хоть старался? – светским тоном спросил я мага. Ну просто ради того, чтобы что-то сказать. Светские беседы – они такие.

- Еще бы, - вновь позволил он себе едва заметную усмешку, - Выжил только один из них. Но, к несчастью… А, вот и он. Подвинься, Алистер. Мне нужно укрепить защиту.

Последнее у него получилось ну просто невероятно вовремя. Не знаю, смогла ли созданная ранее магом сфера удержать море обрушившегося на нас золотого огня или нет, но сияющие ладони Узурпатора, визуально напрягшегося, как только по нам ударило это, мной были восприняты как очень даже успокаивающий жест. Прикрыв глаза от света, я встал за спиной Шебадда Меритта, пережидая атаку.

Затем была следующая. Акустическая.

- ТЫ!!! – проревел появившийся рядом с нашей сферой мужик, - ТЫ ничего не добился!!

Был он высок, местами красив, и исходил не режущим глаза сиянием. Всё это портила гримаса совершеннейшего гнева на лице существа, его одежда в виде длинной и изысканно украшенной набедренной повязки, да нескольких ожерелий на шее. Варварский облик дополнительно был изуродован тяжелыми золотыми кольцами, давно и сильно оттянувшими мочки ушей у появившегося персонажа, а также наличием шести рук. Эта сущность, по моему скромному мнению, несмотря на озеро лавы, в которое он обратил местность и определенно очень высокий божественный статус, никак не могла претендовать на что-то серьезное. К примеру, владычество над планетой. Максимум место циркового силача.

- Ты последний, Индра, - с долей брезгливости в голосе бросил Узурпатор Эфира богу, - Смеешь говорить, что я ничего не добился?

- Я единственный! – громыхнул бог, зажигая в глазах натуральное пламя, - И всегда им был!

- Тебе осталось недолго, ошибка бытия, - лениво процедил маг, продолжая стоять в защитной позе, - Как только эта область вновь наполнится эфиром, я сотру тебя в пыль. Как и обещал.

- Этого не случится! Ты потерял тело! Я уничтожу тебя! – вновь заорал явно находящийся в состоянии возбужденного психоза бог, поднимая руки и посылая с них в сферу поток огня, охватившего всю нашу защиту сплошным ослепительным потоком. Пришлось вновь заслоняться рукавом, спасая свои неоднократно пострадавшие за сегодня глаза.

Эмоций не было. Ощущение, которое возникло при виде мага, истребляющего фанатиков разными по форме и содержанию заклинаниями, твердило мне, что участвую в постановке, где каждому, даже мне, выделена особая роль. Только если я могу помалкивать, курить и даже что-то говорить, то остальные такой роскоши лишены. Для них всё всерьез. Всё по-настоящему. Особенно для этого золотистого насекомообразного индуса, которому очень сильно сорвало планку.

Затем настала тьма. На секунду. Шебадд Меритт просто сделал гладиевый шар непрозрачным, тут же выпустив небольшой светлячок, достаточно яркий, чтобы мы друг друга видели без проблем.

- Алистер, - произнес спокойно маг, - Тебе нужно дотронуться до моего темени. Сейчас.

Обойдя призрака, я встал перед ним. Протянул руку. Чуть-чуть замешкался. У меня не было доверия к Шебадду Меритту… или нет. Оно было, но только как к личности, стараниями которой меня сейчас не разносит пеплом по русским степям. Это не совсем то, чего хотелось бы. Или совсем не то.

- У нас мало времени, - с нажимом произнес Узурпатор, - Дотронься. Я передам тебе небольшой «пузырь» знаний, наподобие тех, что у тебя уже были. Это наш с тобой последний разговор. Нужно, чтобы ты усвоил этот «пузырь», это будет несложно. Ты всё поймешь. Просто дотронься… а потом молчи. До самого конца. Пожалуйста.

Идеальный момент для захвата моего тела или разума. Молодость, сила, Черный замок, подчиненные, которым некуда деваться, знания, что пригодятся в будущем. И безвыходная ситуация.

Но я всё равно дотронулся. Принял в разум обещанный волшебником «пузырёк», маленький, совсем крошечный. Он, едва я смог осознать его наличие, тут же лопнул, обдавая мои уставшие извилины новым осознанием реальности. Мой внутренний мир дрогнул.

И всё стало яснее ясного. План, весь План Узурпатора Эфира, был настолько… прекрасен, настолько… прост и, одновременно с этим, эпичен, что я потерял дар речи. Я посмотрел в глаза своего давным-давно умершего (действительно умершего!) воплощения с максимально возможным для себя уважением. С восхищением и… пониманием.

- Алистер! – резко вырвал меня в реальность продолжающий удерживать защиту маг, - Сосредоточься! Тишина! Ты понял, как преобразовать свою Тишину? Понял, как ей управлять?!

Что? Я непонимающе потряс головой. Тишина? Пустота? Управлять?

Точно. Я теперь это могу. И не только. С молниями тоже. Это навык магов, причем, приобретаемый ими очень быстро во время своих первоначальных практик. Понимание энергетических магистралей, по которым можно как направлять энергию, так и изменять её в некоторых пропорциях. Как жаль, что я подобного не знал ранее. Сейчас бы мог поспорить могуществом с самыми сильными японцами…

- Алистер!!

- Да, я понял! – нервно запихиваю в пасть сигарету, вожусь в поисках зажигалки.

- Вовремя! Активируй!! – напряженно выдыхает призрак, - Потому что…

И сфера лопается с мерзким противным звоном, не дав ему договорить. События тут же принимают стремительный оборот, выражающийся в том, что призрака молниеносно окутывают золотые цепи толщиной в палец, а у меня…

- Сюрприз! – с воодушевлением кричит мне прямо в лицо синяя глумливая рожа с абсолютно черными глазами. Через секунду выражение у Дариона Вайза сменяется на откровенно пораженное, после чего он растерянно бормочет, - Сюрприз? Ты стал крепче заколдованного гладия? Как быстро растёт молодежь!

Стою молча с сигаретой в зубах, смотрю на демона, растерянно разглядывающего свою руку с хищно растопыренными пальцами. Эта рука только что пыталась пробить мне грудную клетку, но… что-то пошло не так, как им задумывалось.

Только не стою. Вишу. Или, если уж быть точным в терминах, левитирую. Поодаль стоит Индра, исторгающий из своих рук цепь за цепью, что укутывают Узурпатора Эфира всё плотнее и плотнее. Вот у него выражение лица куда спокойнее чем раньше, что меня неслабо удивляет.

- Ха, Эмберхарт…, - бормочет демон, вновь попытавшийся до меня дотронуться, - А твой сюрприз круче моего! Я-то думал, что хрупну яичко, хрупну Эмберхарта и оп! …всё станет проще некуда. Однако. Это Тишина, да? А ты наловчился её использовать!

- Прекрати, демон! – грохочет бог, не сводящий взгляда с призрака, - Чем опасен этот смертный?!

- Ничем! – хмыкает архидемон, закончив свои опыты, - Он мог бы нас здорово ослабить, но тогда тут же улетит на землю, а его воздействие тут же пропадёт. Но ты же не самоубийца, Эмберхарт? Ты у нас просто послушная фигура. Или нечто больше? Например, филактерия?

Молчу. Узурпатор тоже молчит, хмурясь всё сильнее и сильнее. Проверяю самочувствие. Пустота поддерживается разумом куда легче Тишины. Может быть, потому что не выступает за границы моего тела?

- Прикуси язык, житель иных планов. Просто контролируй эту тварь, пока я разбираюсь с мертвецом, - теряет ко мне интерес шестирукий, а затем обращается к Шебадду, - Ну что, колдун? Как тебе местный эфир? Его достаточно, чтобы меня уничтожить?!

- Перенести нас на Небеса – отличная идея, бог Индра, - преувеличенно серьезно отвечает призрак богу, - Как ты до неё додумался? Может быть, Талтагма подсказал?

Поддерживаемый Пустотой, не способный ни на что, но совершенно неуязвимый для любых энергий, я вишу, восхищаясь Шебаддом Мериттом. Одним вопросом он моментально выводит из себя Индру, которому, очевидно, действительно подсказали, и превращает демона в его разъяренную версию.

- Меня! Зовут! Дарион! Вайз! – оглушительно ревёт синекожий, не отступая от меня ни на шаг.

- ЗАТКНИСЬ, ОТРОДЬЕ!! – еще сильнее давит голосом бог, начиная излучать опасное сияние, - Ты в моих владениях!!

- Хочешь со мной поссориться, божок?!! – скалится на него демон, - Меня тебе не убить! Даже здесь!

Они рычат и скалятся друг на друга, а я получаю возможность оглядеться по сторонам. Небеса, как много в этом слове… Удивительно пасторальная картина. Нечто спрессованное, белое и относительно твердое, раз на нем стоят наши спорщики. Очень похоже на облако, но определенно на порядки плотнее. Наверное, я бы смог на этом веществе даже твердо стоять, если бы в данный момент, наравне с законами божескими, эфирными и магическими, не отрицал бы до кучи и еще пару физических. Среди этого белого, красиво раскиданного окрест до горизонта, там и тут величественные дворцы, храмы, беседки. Даже деревья зеленые торчат из Небес, определенно тут благоденствуя. Золото, мрамор, благородная древесина… самая настоящая, пусть и очень внушающая, архитектурная кунсткамера.

Только всё мертво. Мы четверо – единственные мыслящие существа тут. Бог, ругающийся на Дариона Вайза, прямо заявляет, что подставить своих коллег под удары Узурпатора Эфира был его хитрый план с самого начала. Теперь всё тут принадлежит ему. Теперь с ним лучше не ссориться никому. Смелость Индры понятна – эфир здесь, на Небесах, целиком в его власти. Слишком уж он пропитан эманациями веры. Шебадд Меритт совершенно, абсолютно, гарантированно беспомощен.

- Хватит! – наконец, прерывает верховный бог перепалку с верховным демоном, - Довольно! Сначала я уничтожу его… их, а потом мы поговорим!

- Отличная идея! – выдает демон, заставляя Индру чуть ли не пускать пар из ушей от возмущения.

- Уничтожишь? – удивленно поднимает брови скованный маг, - Иронично. Индра, а ты ведь здесь самый… бессильный? Смертный, которому плевать на всю твою и Талтагмы силу, новый Сатана этого мира, до корней существования которого ты никогда не доберешься… и я. Может быть, мне и неподвластен этот эфир, но, чтобы ты смог…

- Ооо, я смогу! – вновь разъярившийся бог в набедренной повязке простирает все свои руки по направлению к пленнику, - Смогу еще как!!

На этот раз никаких ослепляющих струй золотого огня, лишь неяркие и совсем нестрашные на вид лучи, исходящие из центра всех шести ладоней бога в варварской набедренной повязке. Все они упираются точно в грудь связанного Шебадда Меритта, в одну точку.

Мы с демоном молча уставились на происходящее.

- Серьезно? – недоверчиво усмехнулся через пару минут «экзекуции» маг, - Ты надеешься, что я умру от старости, Индра? Если бы твоей силы хватало хоть на что-нибудь путное, ты бы не сидел три тысячи лет, трясясь от страха…

Заорав от гнева, бог увеличил мощность атаки, заставив Узурпатора замолчать и визуально напрячься. Призрак нахмурился, меряя старающегося бога взглядом, а затем… покачал головой. Эдак, с сожалением. Мы с Дарионом Вайзом недоуменно переглянулись. Индра заметил этот жест и… видимо, не только у меня был нервный день.

Он жутко взбесился, а вместе с ним, взбесились и Небеса. Со всех сторон к богу, слегка подлетевшему в воздух, потянулись белые нити, выходящие прямиком из облакоподобного нечто, составляющего тут поверхность. Поглощение подобного «допинга» оказало на Индру очень стимулирующее влияние, бог вырос в размерах чуть ли не в два раза и, засияв глазами, увеличил свои лучи до толщины в руку человека. Это тут же оказало на призрака серьезное воздействие – исказившись, Шебадд напрягся, начав рваться из позванивающих золотых цепей.

- Я, Индра! Царь богов! – загрохотал исполин, продолжая впитывая всё больше и больше тянущихся к нему белых нитей, исходящих от Небес, - Я повелевал смертными и бессмертными тысячи лет в десятках миров! Склонившись перед тобой, Шебадд Меритт, я склонился перед силой, что не могла, не имела права принадлежать смертному! Первый раз великий Индра пал на колени, но и последний! Сейчас ты, мертвец, отправишься в небытие, а затем я найду способ уничтожить твою душу! Мы с демоном пленим её и будем обдирать до Искры тысячу лет! Настала пора вернуть всё на свои места!! Смертные черви должны ползать в ногах высших существ!

Магу было плохо. Его призрак, его проекция, шли клочьями, а затем вновь собирались воедино. Он бессильно рвался в путах, извивался, его лицо исказилось в боли и отчаянии. Бог громогласно захохотал, увеличивая как напор своей атаки, так и скорость поглощения Небес. Он снова начал расти, поглощать и атаковать так, что через несколько секунд уже стал десятиметровым гигантом, буквально покрытым мириадами белых нитей. Шесть лучей, с гулом вонзавшихся в грудь Узурпатора эфира, уже были толщиной с бедро человека.

А потом это случилось. Запрокинувший голову призрак закричал, из его глаз ударила энергия, ничем по цвету не отличающиеся от той, которую использовал на нем Индра. Секунда-другая и… все шесть атакующих лучей бога под его громогласный хохот прошивают фигуру Узурпатора Эфира насквозь!!

Индра продолжает стоять, смеяться и атаковать, как будто ничего не произошло. Возможно, он даже не видит, что в теле призрака теперь дыра, а сам он замер в одной позиции, полностью перестав шевелиться. Дарион Вайз пытается окрикнуть партнера, радостно вопит, что всё кончилось, но явно не может докричаться сквозь густую белую пелену, почти полностью скрывшую тело бога.

А облака вокруг нас приходят в движение. Медленное, осторожное. Плавно плывут дворцы и храмы, заваливаются деревья и беседки. Демон быстро замечает это, но он бессилен. Единственное, что он может, так это орать. Громко, очень много. И, наконец, его слышат.

- Я НЕ МОГУ ОСТАНОВИТЬСЯ! – ревёт в панике Царь Богов, - Небеса продолжают вливаться в меня!! Демон! Что это?!!

- Идиот! Кретин!! – срывается синекожий, - Прекрати это! Немедленно!! Любым способом, даже если ты себе навредишь!! Индра, прекрати то, что делаешь!!

- НЕ МОГУ! – в голосе бога слышна паника. Он, как смутно вижу я сквозь настоящую толщу движущейся белой массы, что-то пытается сделать, но все его шесть рук застыли в пространстве, продолжая излучать энергию. Он как будто распят, скован своей атакой с плененным магом!

Великолепное зрелище.

- Идиоты, - с удовольствием нарушаю я свой обет молчания, закуривая «эксельсиор», - Какие же вы идиоты!

- Эмберхарт?! – теперь уже демон в полном шоке, - Ты разве не подчинен?!

- Что? – недоумевающе моргаю я, - Нет, конечно. Меня просто попросили молчать, пока вы, два могущественных кретина, не сделаете всё, что Шебадд Меритт задумал еще когда был жив!

- ЧТО?!! – вопль исходит от Индры. Дарион Вайз просто стоит напротив меня. По лицу демона ничего нельзя сказать, его глаза всё портят, но кажется… он уже догадался.

Пора отдавать долги, выполнить последнюю просьбу Узурпатора. Пока всё вокруг еще хоть как-то держится, хотя процесс идёт всё быстрее и быстрее. Небеса, эта гигантская зона, всё быстрее и быстрее ввинчиваются в Индру, а сквозь него – в мертвого мага.

- Ты атаковал не Шебадда Меритта, бог, - начал я с удовольствием объяснять происходящее, - Ты направлял божественную силу в заклинание, имеющее форму, разум и некоторую силу мага, которого три тысячи лет назад так звали. А когда ты направил сырую, не принадлежащую тебе мощь в это заклинание, оно активировалось, взяло над ней контроль… и теперь поддерживается самостоятельно.

- ЭТО НЕВОЗМОЖНО!! – несмотря на закрывающую Царя Богов «вату», слышал я его по-прежнему хорошо.

- Вы так ничего и не поняли. До сих пор не понимаете. Ни демон, мнивший себя свободным, но оставшийся рабом собственной натуры, ни бог, даже сейчас, в смертельной ловушке, не понимающий, что всё было так и задумано. Вы, сильные и бессмертные, делали всё по плану Узурпатора Эфира. По крайней мере Индра. С того самого дня, как мой предшественник открыл окно, заманивая вашу божественную шваль в этот мир…

Их на самом деле использовали как тупой мясной скот. Зачем? Да всё просто. Нельзя изгнать эфир из мира, расположенного так близко к Иггдрассилю. Его, мир, нужно переместить. Далеко, очень далеко, сквозь Пустоту. На это способно только чудо небывалых размеров. Божественное чудо. Как его добиться? Монотеизм не выход, ты никак не уговоришь всемогущее высшее существо потратить прорву сил для того, чтобы лишить себя кормушки. Никак не заставишь. Другой путь? Он есть. Пробить проход меж мирами, чем-то вроде ритуала, благодаря которому я получил Эйлакса. В исполнении Узурпатора Эфира получился куда более стабильный канал. Через него и пошли «овцы», обреченные на заклание. Боги и божки. Они радостно рванули на обильные эфирные пастбища, мечтательно блея по дороге о своем будущем могуществе. Шебадд Меритт, как опытный пастух, сделал всё, чтобы они отъедались каждый сам по себе. Ну а Небеса… гигантский накопитель божественной энергии, способный со временем приводить эту энергию в нейтральный вид, он его даже не изобретал. Овцы сами выстроили себе запас на черный день. Упростили задачу.

А затем пришло время собрать урожай. Создать канал непрерывной подпитки чуждой для волшебника энергии, но по его воле, приказу, координатам. Процесс создания чуда запущен, его не остановить.

Договаривать мне пришлось, подняв голос до крика. Неизвестно, слушал и слышал ли меня Индра, ставший воронкой для всей накопленной богами мощи, но Дарион Вайз – да. Он просто смотрел на меня, не обращая внимания на скрежет рушащихся дворцов, на двигающиеся под и вокруг нас массы белого, почти материализованной человеческой веры. Великой жертвы, что заплатило человечество за идею Узурпатора Эфира.

Потом демон исчез. Пропал, спрятался, неизвестно. Ушел молча и без оскорблений, ушел полностью проигравшим. А я остался висеть, наблюдая, как Небеса исчезают всё быстрее и быстрее. Самого призрака Шебадда уже не было, вместо него среди разомкнутых и висящих в воздухе цепей, было лишь нечто, очень похожее на еще одно солнце. Правда, глаза оно не слепило. И то хорошо.

Я висел и ждал, пока мир мигнёт. Смотрел на синее небо, на землю, лежащую под ногами, на проплывающие подо мной облака. На мертвую страну, где жили, трудились и молились поколения несчастных людей без будущего.

Такого больше не должно быть. Человек должен сам определять своё место. Людей нельзя, недопустимо ограничивать могущественными варварами, чьи цели всегда будут наполнены эгоизмом. Человечество может погибнуть, может расцвести среди звезд, но свой путь оно должно пройти само. Наша общая слабость – это наша бесконечная сила.

Мир мигнул.

И я тут же отпустил Пустоту. Может быть, сам, может быть из-за того, что тело и разум испытали резкий шок от мгновенного перемещения планеты на расстояния, которые во всем мире представляю себе только я… а может быть, всему виной откат от стимуляторов.

Во всяком случае, вниз, на землю, освещаемый светом новой для этого мира звезды, я уже летел без малейших проблесков сознания.

К счастью, меня было кому поймать.

Эпилог

4 марта 3286 года от смерти Шебадда Меритта, Узурпатора Эфира

Или…

4 марта 1 года Новой Эры/Дня Ужаса/Конца света

Окраины Парижа. Замок Роктайад

Черные ахейские свечи в количестве четырех штук еле-еле освещали совсем небольшую комнату, посередине которой стоял стол. Разместившиеся за ним люди в шубах зябко потирали ладони и ворочались, пытаясь устроиться поудобнее. Надетая на них одежда, сберегающая тепло, не была предназначена для подобной эксплуатации сидя, но собравшихся это не смущало. В последние три месяца тепло стало такой же немыслимой роскошью, как и четыре свечи, в данный момент освещавшие небольшое помещение.

Стоящий у окна человек, с грустью рассматривающий лежащие на снегу останки ржавого полуразвалившегося силового доспеха, в которых уже почти невозможно было узнать знаменитого на весь мир «Паладина», развернулся к затихшему собранию, состоящему всего лишь из шести людей, не считая его. К свободному стулу, оставленному для него и стоящему в полутьме у другого конца стола, он решил не идти.

- Господа, - сиплым, надтреснутым голосом произнес стоящий, - Думаю, можно начинать собрание.

В свое время, можно сказать, вечность назад, он с великим трудом смог покинуть охваченную безумием Британию, переправившись с горсткой верных людей на континент. Затем был долгий путь по побережью, признанному им условно безопасным, осторожная разведка, остановки в хабитатах. Так, не спеша, он и добрался до Франции, потеряв по дороге две трети людей. Не от схваток с разбойниками и бандитами, они просто-напросто дезертировали, поняв, что их присяга теперь недействительно. Надежность человека определяется троном, стоящим в стране, а когда нет ни страны, ни трона…

- Ваше В…, - начинает говорить осунувшийся блондин, хозяин замка, но его прерывает стоящий.

- Просто Генрих, я уже вам неоднократно говорил, Монтгомери. Англии больше не существует. Господа! У нас много дел, как все дни до этого, поэтому предлагаю перейти сразу к делу. Люди Леопольда, взявшие на себя труд провести разведку в Амьене, вернулись с новостями и, наш гостеприимный хозяин хочет сделать доклад. На его основе мы, может быть, наконец-то решим, что делать дальше.

Блондин встал с места, пройдя к окну, а его бывшее величество Генрих Двенадцатый, недолго думая, сел на место будущего докладчика. Тепло нужно было беречь. Откашлявшись, бывший Древний приступил к короткому и неутешительному докладу, который слушали очень внимательно.

Апокалипсиса не случилось. Это можно было уверенно утверждать, так как растительный и животный мир, по наблюдениям Монтгомери, чувствовал себя отлично. В общем-то, как и собравшиеся в зале аристократы. Леопольд заметил, что несмотря на изменившийся рисунок созвездий на небе и слегка необычный свет солнца, ничего из ряда вон выходящего для природы и живых существ не произошло и, скорее всего, не произойдет.

Просто пропал эфир. Разрушению и истлеванию подверглись только материалы и конструкции, в выделке которых была применена технология насыщения эфиром.

Только и всего.

- Но для нас как для цивилизации, господа, это полный крах, - сухо подчеркнул бывший алхимик, - Множество хабитатов, которые, скорее всего, не смогут прокормить даже себя. Сельскохозяйственные растения прекрасно взойдут, можете не сомневаться, но без эфирного насыщения они быстро истощат почву. Про города и говорить нечего. Заводы мертвы, люди разбредаются в поисках пищи и тепла, вымирая тысячами ежедневно, мир впадает в варварство.

- То есть, люди как вид выживут, господин Монтгомери? – спросил один из сидящих за столом.

- Безусловно. Я не могу гарантировать выживание лишь на островах вроде Англии и Японии, месье Картал. Скорее всего, те, кто смогут там выживать еще хотя бы месяца три, уже не смогут претендовать на звание цивилизованного человека. С остальными… возможны варианты. Довольно обширные варианты, я бы сказал, так как собранный осенью урожай, в отличие от эфиронасыщенных сплавов, остался съедобным.

- В плане выживания. А что насчет сохранения цивилизации? – поднял наиболее животрепещущий вопрос бывший монарх, - Что мы или кто-то другой можем сделать? Кроме того, чтобы зарезаться, естественно. Наш порох тоже относился к… эфиронасыщенным веществам.

- Мы говорим о потере глобального источника энергии, В… месье Генрих, - вздохнул блондин, - Это все равно, что думать, чем бы заменить солнце, если оно исчезнет. Может быть, у месье Картала есть идеи, но я на них пуст.

Генрих тяжело вздохнул, поворачиваясь к упомянутому соседу по столу. Единственному, кто среди всех собравшихся мог претендовать на научное звание благодаря своей карьере преподавателя эфирной механики. Его, этого невысокого рыжего человека, бывший монарх спас почти у самых стен замка Роктайад, отбив у десятка озверевших дезертиров.

Упомянутый человек сокрушенно покачал головой, опустив её на сомкнутые руки.

- Господа, повторю то, что сказал еще три месяца назад. Единственный доступный нам источник энергии, о котором я знаю, - это дерево и древесный уголь, - печально проговорил он, - Разумеется, мы могли бы узнать гораздо большее, благо академии Парижа совсем недалеко, но шансы, что там уцелело хоть что-то бумажное… Шансы, господа, ничтожно малы.

- Никому и в голову не приходило разрабатывать альтернативные источники энергии, - подтвердил Монтгомери, устало опираясь на стол руками.

- Следовательно, наше общество ждёт регресс до варварства, - мрачно подытожил Генрих, - Не в первый раз, но в первый… без эфира.

- В нашей небольшой коммуне всего тридцать два человека, - развел руками бывший учитель, - Мы даже не можем просчитать риски, связанные с переездом в более теплые края, вроде Италии, каждый выход за дровами – уже опасная операция. Искать в таких условиях научные знания по отвлеченному предмету, да еще и в городах… это самоубийство.

В комнате воцарилось мрачное молчание. Люди бездумно грелись, подспудно не желая возвращаться к своим обязанностям, которых вполне хватало. За три прошедших месяца к ручному труду привыкли все, включая монарха. Сбор и растопка снега, выходы за дрова, осторожные и рискованные торговые встречи с караванами выживших, нередко заканчивающиеся конфликтом. Изначально их в замке было больше полусотни…

- Что же…, - наконец, неохотно протянул бывший английский король, - У нас, по крайней мере, есть надежда выжить, есть защитные стены, непреодолимые для агрессоров, есть хороший запас круп и несколько светлых голов. Это уже бесконечно много по сравнению с тем, что имеет большинство. Возвращаемся к насущным делам, господа, не будем терять надежду!

- А еще вы можете предоставить слово мне, - негромкий низкий голос, прозвучавший совершенно внезапным образом, едва не вызвал инфаркт у наиболее пожилого человека, молча просидевшего всё собрание.

А затем, когда тьма у входа, которую уже не в силах были рассеять ахейские свечи, выдавила из себя высокую мрачную фигуру смуглого человека в вызывающе красном плаще, с приступом чуть не слегли все остальные участники совещания.

Он встал у свободного конца стола, навис над ним и сидящими людьми. Резкие, как будто вырубленные черты удлиненного лица с глубоко сидящими почти черными глазами, пронзительно глядящими сквозь каждого, на кого падал его взгляд, нос с горбинкой, напоминающий клюв хищника. При взгляде на этого совершенно неожиданного гостя незнакомому человеку на ум пришло бы лишь одно сравнение: «мрачная жестокость». Визитёр подавлял и угрожал одним своим видом, несмотря на то что его руки в перчатках были пусты, а распахнутый алый плащ демонстрировал полное отсутствие оружия.

- …ты? – с великим изумлением пробормотал бывший монарх.

- Алистер?! – то ли каркнул, то ли выхрипнул из себя Леопольд Монтгомери, узревший перед собой дальнего родственника.

Гость не стал отвечать. Вместо этого он, извлёк из нагрудного кармана портсигар, добыл оттуда и тут же прикурил сигарету. Затем, в сохраняющейся полной тишине негромко заговорил:

- Источники энергии. В первую очередь, это каменный уголь. Как найти его месторождения мне известно. Он гораздо эффективнее древесного, позволит даже запустить легкую промышленность. Рабочая сила – не проблема. Пока еще не проблема, если поторопимся. Следующим будет электричество. Здесь всё одновременно сложнее и проще, господа. С одной стороны, в текущем вашем положении нет никаких шансов с нуля построить электростанцию даже за четыре-пять поколений. Это исправимо. Более того, подобные станции уже существуют, располагаясь на одном острове в Карибском море. Там есть куда больше, чем только это…

Тишина была тяжелой. Те, кто знал Алистера Эмберхарта лично, еще не могли отойти от шока, а те, кто не знал, чувствовали душевный подъём, несмотря на давящую ауру незваного гостя. Они видели выход, надежду. Чудо.

- Лорд Алистер Эмберхарт, - медленно и со вкусом проговорил Генрих Двенадцатый, - Так значит, вот твой приз? Весь мир?

- Нет, - медленно ответил молодой человек после глубокой неторопливой затяжки, - Для этой роли я искал вас. Всех вас. Искал более двух месяцев. Вы, господа, наиболее слаженная и адекватная группа выживших на континенте, с чем вас и поздравляю. Если вы возьмете на себя тяжкий груз ответственности за всю будущую цивилизацию человечества, то я окажу вам всемерную поддержку. Она, в сложившихся обстоятельствах, будет более чем весомой.

- Даже так? – вновь подал голос сохранивший лицо бывший монарх.

- Перед тем, как мы начнем, - понял правильно скепсис своего бывшего сюзерена лорд, - я попытаюсь максимально прозрачно описать два нюанса. Первый заключается в том, что в данный момент я могу претендовать на довольно громкий, но полностью подходящий мне титул. Звучит он, правда, отнюдь не как «повелитель мира». Учитывая состояние этого самого мира. Можете называть меня Узурпатором Знаний.

Ответом ему была лишь тишина, что молодого человека ни капли не смутило.

- Я являюсь единственным обладателем знаний и технологий, использующихся в мире, лишенном эфира, - заявил одетый в красное человек, - Самые разные области, самые разные методы применения. Механика, химия, архитектура, сопротивление материалов, множество других отраслей, названия которых вам пока что ничего не скажут. Все эти знания нужно перенести на носители, сделать доступными, применить на практике, поставить на пользу человечеству. Только на их запись у меня уйдут годы. Вашей же задачей будет создать форпост новой цивилизации, способной воспринять эти знания. Титулы мне ни к чему. Я предлагаю вам защиту, ресурсы, помощь, знания и советы, но большую часть работы будете делать вы. Иначе мне просто не хватит жизни. Такой ответ вас устраивает, Ваше Величество?

- Бывшее, - бездумно произнес Генрих.

— Это поправимо, - тут же отреагировал Эмберхарт, мрачно и обещающе ухмыляясь, - Итак, мы с вами договорились?

Ошеломленные люди начали переглядываться, но ответ был очевиден.

И единогласен.

Правда, в спину уже повернувшегося уйти лорда в красном раздался вопрос от его родственника по сестре:

- А что второе, Алистер? Что за второй нюанс?

- Ах это…, - протянул полуобернувшийся молодой англичанин, поднимая руку, - Видите ли, я боролся за то, чтобы эта планета начала принадлежать только людям. Только человечеству. Никаких телокрадов, никаких Иных, никаких колдунов, мертвецов, демонов, богов и прочей мерзости. Люди должны управлять людьми. Только сам я в процессе человеком быть… немного перестал.

Между пальцами лорда Алистера Эмберхарта сухо треснули многочисленные разряды крохотных молний.

Наш герой, его сиятельство лорд Алистер Эмберхарт, хозяин замка Гримфейт, прожил еще целых сорок четыре года скучной и наполненной ежедневной рутины жизни, которая его неимоверно радовала. За это время он оказал неоценимую помощь в удержании человеческой цивилизации, как помогая лично, так и передав все имевшиеся в его распоряжении знания.

Из жизни он ушёл, подорвав себя в пустой комнате гранатой марки «АПГ-01» в компании обеих жен и обеих любовниц. Причиной столь нестандартного ухода из жизни была тяжелая болезнь леди Миранды Эмберхарт. Будучи целиком и полностью подготовленными разумными с полностью сформированными Плодами душ, старшие из семейства Эмберхарт решили начать путешествие в новую жизнь вместе и одновременно, лелея надежду не расстаться в странствии через Пустоту и оказаться в одном мире, как и соблазнял Алистера когда-то демон Дарион Вайз. Получилось ли это у них или нет – история умалчивает.

На этом моменте история приключений нашего героя находит свой конец.

Спасибо за внимание, уделенное циклу. Надеюсь, Вам понравилось!

Ваш автор, Харитон Мамбурин