Добыча волка

-3-

— Джеймс! Что, ведьмы у нас теперь специальной доставкой пользуются? — в распахнутую дверь салона автомобиля заглянул толстый полицейский. Он откусил розовый пончик и несколько крошек запутались в его усах. Мужчина подмигнул мне. Я неловко проехала задницей по сиденью ближе к выходу, и он немного посторонился. Но тут же одумался, отер толстые пальцы, похожие на баварские сосиски, и помог мне выбраться из джипа.

Охотник уже стоял перед полицейским участком, засунув руки в карманы джинс. Теперь на его лице красовались огромные солнечные очки и понять, куда он смотрит, было невозможно. Ну и пусть!

— Нет, это уже неверно. Зачем связал девочку? — полицейский подхватил конец эластичного бинта и потянул на себя, разматывая меня. — Ведьмы такие же члены общества, как и оборотни, как и люди. Нельзя так обращаться с ними.

Эластичный бинт, которым охотник обвязал меня, сковав руки, легко поддавался, змеился в ногах. Как только последний его конец упал на землю, я начала демонстративно растирать руки, плечи, шею, будто бы от недолгого связанного состояния затекли все мышцы.

Оборотень ухмыльнулся. Закинул в угол рта тонкую травинку и поправил ее языком. От этого движения все внутри меня вспыхнуло огнем – как бы ни противилась самой себе, но я прекрасно помнила отчаянный вкус его сладкого, внезапного поцелуя. Едва там, в лесу, губы охотника обрушились на мои, как перед глазами все буквально поплыло – взорвались фейерверки, в низ живота устремилась вся нереализованная энергия, а грудь томительно потянуло, будто в ожидании смелого прикосновения. Никогда еще я не целовалась с таким влекущим, сильным, умелым мужчиной, и никак не могла противостоять его верховодству и одурящему влечению, которое наращивало обороты воронкой урагана в женском естестве.

И теперь, бросив случайный взгляд прямо на эти греховные, сладострастные, наглые губы, меня затопило мощной волной тестостерона, который этот негодяй легко рассеивал вокруг себя.

Я неловко перешагнула с ноги на ногу и улыбнулась полицейскому. Человек положил свою руку мне на плечо в поддерживающем жесте.

— Магию сострижем быстро. Чик – и нет ее, не впервой! — подмигнул он мне и поправил кобуру на плече.

— Ну что же делать, деваться некуда, — пожала плечами.

Вдруг охотник сделал резкий шаг вперед, за локоть притянул меня к себе, увеличивая дистанцию между мной и полицейским. Ему как будто не понравилось мое соседство с чужим мужчиной.

Человек удивленно заморгал глазами.

— Сам ее проведу, — процедил оборотень, и я, задрав голову, увидела, как дернулся его кадык. Сухая веточка перекочевала из одного уголка губы в другой, угрожающе свесилась вниз, зло пришпоренная зубами мужчины.

Я сглотнула. Что ему не понравилось? Только же стоял спокойно, безразлично взирая сверху вниз вокруг, как вдруг настроение явно изменилось – стало агрессивным, внушающим страх. Темная аура охотника подействовала и на человека. Полицейский засеменил в участок, а мы – за ним.

Небольшое здание полицейского участка встретило неприветливой прохладой и сумраком.

Я шла прямо за полицейским, за мной уверенно вышагивал охотник, и мне казалось, что он пристально смотрит на меня – будто кожу покалывало от его внимания, жаркого опаляющего взгляда. Но оглянуться на него у меня не хватало сил. Я отчаянно трусила. Что-то со мной будет?

Вдруг дверь впереди отворилась, и из нее вышел другой полицейский. Человек. За собой он тянул женщину в возрасте. Ведьма.

— Давай – давай, двигай ногами, — гулким баском говорил он ей недовольно.

Ведьма с седыми волосами, распушенными в разные стороны, удивленно и немного неестественно рассматривала все вокруг. Казалось, она совсем не понимала, что происходит, куда ее привели и отправят сейчас. — О, еще одна? — он глянул на меня.

И вдруг ведьма дернулась вперед, в мою сторону. Выставила длинный палец вперед.

— Не ходи, не ходи туда…Не отдавай…не отдавай!

— Молчи, старая! — полицейский толкнул к стене женщину, и она тут же замолчала, снова взирая на мир удивленными голубиными глазами.

Когда мы входили в этот кабинет, из которого вывели ведьму, мне окончательно стало не по себе.

Страх удушливой волной поднимался из живота, цеплялся клешней за горло, кислотой разъедал кровь.

— Имя? — полицейский разложил перед собой бумаги и старательно вносил в них мои сведения. Я же со страхом оглядывалась на огромный ржавый аппарат, больше похожий на обмундирование водолаза из девятнадцатого столетия. Прямо за моей спиной молча стоял охотник, и от него веяло не меньшей угрозой, чем от огромного аппарата по лишению магии.

— Бьянка Мориц.

— Возраст?

— Двадцать, — я сглотнула.

— Когда были зафиксированы первые вспышки магии?

— У меня…Во мне вообще не было магии. В школе мы проходили тестирование, вы увидите результаты, там было ниже среднего, — я вздохнула. — И вот вдруг…недавно начались всполохи.

Полицейский прищурился, глядя на меня, будто не доверяя. И его можно было понять. Магия не могла появиться на пустом месте, она только приумножалась.

— Подпишите согласие на лишение магии, — он равнодушно придвинул ко мне листок, буднично, будто выдавая права на вождение.

Я подошла ближе и мое сердце сжалось. Тяжело сглотнула. Стало страшно. Очень страшно. А что, если полиция сейчас заберет не то, что выбивается из нормы, а все, что в последнее время бурлило в моей душе? И больше я никогда не смогу ощутить этого приятного чувства, похожего на прикосновение крыльев бабочки, рождающие приятное волнение, дрожь в кончиках пальцев?

Ручка выпала из дрогнувших пальцев и укатилась по полу к двери. Как только она докатилась до охотника, мужчина наступил на нее, поднял и протянул мне. Неловко передвигая ногами, я подошла к нему, ухватилась за ее кончик. Подняла глаза, в которых уже закипали горючие слезы. Глянула на бесстрастное лицо охотника, увидела отражение испуганной девчонки в короткой кожаной юбке на линзах его очков.

— Давайте быстрее, — раздраженно пробормотал полицейский. — Мне еще воришек оформлять.

Я шмыгнула носом. Отвернулась. Снова подошла к столу.

Полицейский уже вовсю орудовал у странного агрегата, внушающего ужас. Ржавый, огромный комбинезон пробуждал панику и мне отчаянно хотелось перемотать все назад, и сделать все так, чтобы никто никогда не заметил всполохов моей чертовой, притягательной магии. Со странным скрежещущим звуком половина обмундирования отворилась в сторону и из нутра старого костюма потянуло могильной сыростью.

— Шевелись, — грубовато подтолкнул меня в спину полицейский, и охотник у двери внезапно недовольно зарычал. Мужчина тут же отошел от меня, и указал рукой на жуткий батискаф, старинную гробницу.

По моей щеке скользнула слезинка. Потом еще одна.

Я бросила затравленный взгляд назад, за спину, будто в поисках поддержки, но не разглядела оборотня – все заволокло пеленой из слез.

— Давай скорей. Не ты первая, не ты последняя.

Дерьмо!

Лучше бы охотник прирезал меня там, в лесу, лучше бы распял у оврага, лучше бы я погибла в автомобильной катастрофе по дороге сюда…Сердце гулко билось внутри, отзывалось звоном в ушах. Холодные пальцы мелко дрожали.

Это последний путь, — поняла я.

Войдя в эту смертоносную штуку вернусь обратно совсем другой.

Не такой, как была прежде.

Совсем другой – сломленной. Разбитой. Закованной в черные цвета депрессии и потери. Совсем как та женщина с потерянным взглядом.

Потому что ведьму нельзя лишать магии.

Это часть ее существа.

Часть ее личности.

Я тяжело и натужно сглотнула.

В горле пересохло.

Только сердце барабанило: ту-тук, ту-тук, ту-тук…

Темные стены узкой каморки, где было спрятано оружие чертовой инквизиции начали давить на сознание.

Перед глазами все поплыло.

Задергалось.

— Если ты не сделаешь шаг в эту чертову штуковину, — полицейский вдруг потерял терпение и вытащил из кобуры пистолет направив его в мою сторону. — Напишу в рапорте, что была попытка побега.

Я дернулась от испуга, шагнула назад, сжала до боли пальцы в кулак, чувствуя, как сочится кровь из-под ногтей с подушечек ладоней.

Охотник сзади зарычал.

Полицейский криво ухмыльнулся.

Оружие в руках – это не когти и клыки. Это гораздо серьезнее. Страшнее. Хуже, чем сраный батискаф из позапрошлого века…

Я напряглась. От страха свело судорогой все мышцы. В животе забурлило. Кровь забила в виски.

И вдруг…

Кончики моих пальцев обожгло огнем. Перед глазами все поплыло – резкий яркий свет опалил роговицу, и я поняла вдруг, то не ощущаю под собою пола. Меня будто подталкивало наверх, как из глубины реки на поверхность!

Внутри задрожала детская, бесшабашная радость, веселье, смех!

Я взлетела вверх!

— Ведьма! Чертова ведьма! — крикнул полицейский.

Раздался оглушающий треск – пистолет выстрелил, пуля просвистела у виска, врезалась в потолок.

И тут же стены кабинета пошли трещинами. Огромными, зияющими рытвинами, посыпая краской, крошками бетона пол, голову, плечи испуганного полицейского, кричащего от страха.

Все вокруг задрожало.

Землетрясение? Казалось, будто началось именно оно.

Я же, легкая как перо и воздух, парила над полом и слушала, как небольшое здание полицейского управления разваливается на части – сначала упала стена с дверью, потом – следующая, крыша покосилась и вокруг началась жуткая неразбериха.

Кричали люди, вопили сирены, скрипели и заворачивались коктейльной соломинкой металлические балки – основа здания. Чертов полицейский словно сошел с ума – начал стрелять в воздух, без разбору, и кажется, что пули свистели прямо у уха.

Но главное! Всему этому была виной я!

Впервые ощущала в себе что-то могущественное, разрастающееся, как песчаная буря в пустыне, захватывающая все на своем пути.

— Чертова ведьма! — полицейский отскочил от огромного куска стены, рухнувшей прямо возле него, и побежал прямо в образовавшийся проем, на улицу.

Я захохотала.

Здание качалось, урчало и трещало на все лады, погребая под собой тысячи ненужных бумаг. Саркофаг – аппарат для изъятия магии у ведьм - рухнул без опоры на пол с металлическим лязгом.

Я протянула руку в его сторону и от всей души приказала ему загореться. Это позор – доисторическое наследие для мучения ведьм! И оно должно исчезнуть!

Но как только моя рука начала нагреваться, ладонь пощипывать и больно колоть, словно изнутри кожи полезли вперед иголки, как на глаза обрушилась пелена. Кто-то поймал меня в плен.

Я задохнулась от нехватки воздуха.

Стало темно…