Дочь костяных осколков

6 Сэнд[2]

Сэнд взбиралась по манговому дереву. Она уже собрала почти полную сумку плодов, но, чтобы вернуться в деревню, надо было сорвать еще два. Поэтому Сэнд и забиралась все выше и выше. У нее сбилось дыхание, руки и ноги начали ныть от напряжения. Она всегда возвращалась в деревню только с полной сумкой. Все так делали. Кто не собирал полную сумку, тот не возвращался. Сэнд видела одного такого – его звали Вэйвс[3]: он ловил рыбу, забрасывал сеть в море, пока не поднялся прилив, и тогда он упал со своего насеста в воду. И его не стало. Разбился об окружавшие Маилу скалы. Такое иногда случалось. Когда-нибудь такое могло случиться и с ней. Эта мысль не пробудила в Сэнд никаких чувств – ее сердце было серым и холодным, как туманное утро.

Но сейчас она увидела среди ветвей наверху два манго: они выглядывали из-за листьев, словно стыдливые куртизанки. Сэнд на ощупь нашла место, куда поставить ногу, попробовала, не соскользнет ли, и полезла дальше. Ветка прогнулась под ее весом, но выдержала. Первое манго было над головой и немного за спиной. Надо было развернуться и потянуться к нему слабой рукой, той, на которой не хватало двух пальцев.

Сэнд коснулась манго кончиками пальцев и попробовала притянуть его к себе. Вторая рука напряглась, ладонь стала влажной от пота.

Остальные, наверное, уже выполнили поставленные задачи и вернулись в деревню. Сэнд задержала дыхание и оглядела крону дерева в поисках более легкой цели. Ничего.

Она – Сэнд и всегда возвращается с полной сумкой. Отступать нельзя.

Сэнд крепче ухватилась за ветку и снова потянулась за манго. В этот раз ей удалось взять его за нижнюю часть. Она попыталась сорвать плод. Он выскользнул из пальцев, а Сэнд соскользнула в воспоминания.

…Она прикасалась не к манго. Это была занавеска из грубого льна. Она отодвинула занавеску. На ее руке были все пальцы. Серебряный солнечный свет упал ей на лицо и согрел щеку. Она заморгала и увидела зеленые черепичные крыши окутанного золотистым туманом дворца, а за ним остроконечные вершины гор, которые напоминали ладони, полные драгоценных камней. В груди закружил вихрь эмоций – смятение, изумление, страх. Не в силах совладать с ними, она отпустила занавеску и отодвинулась в темноту паланкина…

Нет, она – Сэнд. Она – Сэнд, и она собирает манго. Она никогда не видела этого места из воспоминаний. Но она все еще чувствовала запах сандалового дерева и сырость утреннего тумана в воздухе. Руки ныли от боли.

А потом ладонь соскользнула с ветки.

Сэнд взмахнула руками, и мир замедлился. Она ударилась рукой о ствол за спиной, но не смогла ни за что ухватиться. Нога сорвалась из развилки между ветками. Она падала. Ветки хлестали, голова запрокинулась и тут же снова поднялась, перед глазами все поплыло. Тело фиксировало каждый удар, но как место, которое станет болеть позже.

Земля. Удар о землю причинит настоящую боль.

Земля поддалась, но совсем чуть-чуть. Из легких вышибло воздух. Сэнд открыла рот, чтобы сделать вдох, но облегчения это не принесло, она закашлялась и срыгнула. Кружилась голова, Сэнд хватала ртом воздух, руки у нее были все в крови. Места, которые сначала онемели от ударов о ветки, теперь пронзала острая боль. Сэнд перевернулась на бок и медленно села. Каждое движение отдавалось новой болью. Она была жива, но эта мысль ее не радовала. На ладони был глубокий порез, Сэнд надавила на него, чтобы осмотреть, и зашипела от боли. Ветка рассекла кожу, были видны тонкий слой жира и мышцы.

Такую рану придется зашивать.

Эта мысль, как картинка из воспоминаний, тоже принадлежала не ей.

Мир кружился и двигался одновременно с ее взглядом. Ничего не поделаешь, надо встать и возвращаться в деревню. Тэтч[4] зашьет ей рану. Туника надорвалась, Сэнд отодрала от нее полоску, чтобы перевязать ладонь.

Когда Сэнд наконец смогла встать на ноги, земля покачивалась… Как будто она была в лодке – в лодке, которая доставила ее сюда. Которая доставила сюда их всех.

Нет. Не было никакой лодки. Или была? Сэнд не была уверена в собственных мыслях и в том, кто она.

Рядом с деревом на боку лежала сумка с манго. Несколько плодов выкатились, Сэнд собрала их и, поморщившись от боли, закинула сумку на плечо. У нее было такое чувство, будто в голове бьет молотом кузнец, а наковальня – это ее череп. На каждый удар сердца кузнец отвечал ударом молота.

А сумка все еще не была полной.

Сэнд оценивающе посмотрела на дерево и решительно подошла к стволу, чтобы забраться на него еще раз, но возле первой же ветки ее что-то остановило.

Почему она должна возвращаться с полной сумкой? Что за глупость такая? Холодное серое сердце Сэнд окрасилось в красный цвет. Она может просто… вернуться в деревню. Там полно манго, на всех хватит, да и остальные тоже заняты тем, что выращивают и собирают урожай.

Что-то изменилось в промежутке между тем воспоминанием и падением с дерева. Словно она отодвинула занавеску и увидела дворец. Мир был не только внутри паланкина.

На полпути в деревню, в том месте, где тропинка поднималась над океаном, Сэнд остановилась. Она смотрела за горизонт, а морские брызги ласкали ее лицо.

Окружавшие Маилу рифы местами поднимались из воды, словно хребет какого-то нездешнего зверя. А за рифами ждало Бескрайнее море. От этой мысли Сэнд чуть не задохнулась, как после падения с мангового дерева.

Почему она вообще на Маиле? Почему никто из них не уплывает отсюда?