Дочь Севера

3

Амели с удивлением услышала собственный голос, дрожащий и полный неприкрытой паники:

— Что ты здесь делаешь?

Она могла поклясться, что ее нервозность его забавляет. В его глазах блестел огонек, когда он непринужденно ответил:

— Жду тебя, разумеется.

— Здесь и… и в таком виде? — Амели не смогла сдержать негодующей нотки в голосе. — А что, если бы со мной кто-нибудь пришел, моя тетя, например?

Он легкомысленно пожал плечами.

— Тогда ты сразу достигла бы своей цели, разве не так? Кроме того, нам надо было поговорить, а мне к тому же принять душ, поэтому я решил убить двух зайцев сразу.

Он настолько естественно смотрелся здесь, что Амели почувствовала, будто это она вторглась к нему, а не наоборот. Она даже забыла спросить, как он очутился в ее номере.

— Ты мог принять душ у себя, — чопорно сказала она ему. — А что касается нашего разговора, я собиралась спуститься на пляж позднее.

— Позднее было бы слишком поздно, — сказал он. — Это мой единственный свободный день. А мое жилье… — Он искоса взглянул на нее. — Неужели ты думаешь, что у персонала такие же роскошные апартаменты, как у гостей отеля?

В горле у Амели внезапно пересохло. Нет, нет, заверила она себя, совсем не потому, что в голове возник непрошеный образ этого мужчины, стоящего под теплым душем… Его обнаженное тело блестит темным золотом, пока он намыливает свой атлетический торс, который она сейчас наблюдает во всем великолепии…

Амели смотрела, как он ходит туда-сюда по комнате, совершенно не заботясь о том, что полотенце может упасть!

— Как тебе удалось найти меня? Я не сказала тебе мое имя, а ты мне — свое.

— Узнать твое имя было нетрудно. Твой дедушка очень известен.

Глаза Амели расширились.

— Ты с ним знаком?

Темные брови насмешливо поднялись.

— Разве может простой работник быть знаком с миллионером?

— Но как зовут тебя? — продолжала настаивать Амели.

Ей показалось, или он действительно колебался дольше обычного?

— Лейн, — коротко ответил он.

— Лейн? — Амели уставилась на него.

— Что-то не так? Амели покачала головой.

— Нет, я просто думала, что ты из Южной Европы, итальянец или испанец, или даже грек. Но твое имя…

— У моей матери были корнуоллские корни, — резковато ответил он.

— Корнуоллские? — повторила заинтересованная Амели.

— Да, — подтвердил он. Скука снова появилась в его голосе, когда он продолжил объяснять: — Согласно рассказам моей матери, ее предки были пиратами.

Пираты. Так вот почему от него веет безрассудством и опасностью, подумала Амели, припоминая, что корнуоллские пираты нападали на галеоны испанцев, забирая у них не только золото, но и женщин, которые плыли на судах вместе с мужьями.

Лейн. Это имя ему подходило.

— Теперь, когда мы вежливо расшаркались друг перед другом, может быть, займемся делом? Этот твой план…

— Я не хочу обсуждать его сейчас, — прервала его Амели. — Пожалуйста, оденься и уходи…

Ей становилось все более и более неуютно, она чувствовала, как волнение все более охватывает ее при виде этого почти обнаженного мужского тела.

— Что случилось? — резко спросил он. — Ты передумала? Твоя семейка смогла убедить тебя принять этого человека? Ну что же, бывает и похуже, чем выйти замуж за толстосума.

— Это не для меня, — пылко ответила Амели. — Я не могу представить ничего отвратительнее, чем брак без любви.

— Ты когда-нибудь кого-нибудь любила? — спросил он, а затем сам ответил на свой вопрос: — Конечно же, нет. Иначе…

Он запнулся. В его глазах было что-то, что заставляло сердце Амели быстро-быстро биться. Она еще не справилась с потрясением от того, что он оказался в ее номере. Но хуже всего было то, как совершенно расслабленно и даже высокомерно он вел себя в ее присутствии. Вот и сейчас, когда он стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, она не могла отвести зачарованного взгляда от того, как выделяются мускулы на его руках.

— Была я когда-нибудь влюблена или нет, к делу это никак не относится, — сурово ответила Амели.

— Как ты думаешь, когда тебя представят Джалилю?

Амели пожала плечами.

— Понятия не имею. Знаешь, ведь в настоящий момент я вообще ничего не должна бы знать о планах дедушки. Моя тетя несколько раз вскользь упоминала Джалиля. Рассказала о том, что он близкий друг семьи, который предложил показать мне отель и его окрестности, но…

Заметив, как у Лейна вопросительно поднялись брови, она, почти оправдываясь перед ним, объяснила:

— Похоже, он не только является совладельцем отеля, но и помогал проектировать его. Он, оказывается, еще и талантливый архитектор.

Интересно, нервно подумала Амели, догадывается ли Лейн, что ее смущение вызвано вовсе не достоинствами ее так называемого нареченного, а близостью самого Лейна.

— И когда же назначена ваша экскурсия? Амели. покачала головой.

— Я пока не знаю. Тетя сказала, что Шейх Джалиль уехал куда-то по делам королевской семьи.

— И ты, конечно же, надеешься, что к тому времени, как он вернется, твоя репутация уже будет так безнадежно испорчена, что ему и в голову не придет делать тебе предложение? Что ж, если таковы твои планы, нам нельзя терять время, — сказал ей Лейн, даже не став дожидаться ответа. — Сегодня все, кто хоть что-нибудь значат в Марокко, будут выставляться друг перед другом в свете. Особенно популярен здешний французский ресторан, который называется «Суфль дю Ван».

«Дуновение ветра», подумала Амели, хорошее название.

— У них даже есть отдельный зал для танцев. Думаю, нам с тобой стоит впервые засветиться именно там. Форма одежды вечерняя, пускают туда не всех, но, поскольку ты гость отеля и женщина, у тебя не будет никаких проблем!

— Похоже, ресторан очень дорогой, — нерешительно сказала Амели.

— Да, — согласился он. — Но разве это проблема? Ты мне говорила, что остановилась в отеле за счет своей семьи, в качестве их гостьи. Стоимость ужина может быть включена в счет оплаты твоего номера в отеле.

— Нет! Я не могу этого сделать, — немедленно запротестовала Амели, не скрывая отвращения от подобной мысли.

Но, вместо того, чтобы выглядеть уязвленным, Лейн, наоборот, просто лучился довольством.

— Почему нет? Тебе надо есть, в конце концов.

— Есть мне надо, — согласилась Амели. — Но моя семья не должна платить за…

Она сделала паузу, затрудняясь найти подходящие для этой ситуации слова. Лейн пожал плечами и сказал без обиняков:

— Послушай, ты серьезно намерена воплотить этот план или уже жалеешь о своем импульсивном решении? Если так, то мы напрасно теряем время.

— Я настроена серьезно, — быстро ответила Амели.

— Хорошо. Ужин в ресторане подают довольно поздно, поэтому я буду ждать тебя в холле на первом этаже в половине десятого. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я поднялся в твой номер и забрал тебя пораньше, что даст нам достаточно времени для…

— Нет, — твердо сказала Амели.

Ее лицо опять залилось краской, когда он кинул на нее насмешливый взгляд.

— Послушай, ты сейчас просто воплощение робкой девственницы. Ты еще девушка?

Амели покраснела еще больше и резко сказала ему:

— Ты забываешься.

Лейн мягко рассмеялся и покачал головой.

— Кто бы мог подумать? Вот теперь ты меня действительно удивила! Девственница, которая хочет, чтобы ее сочли совершенно доступной. Воистину, ты не хочешь этого брака!

— Я тебе только что сказала, что не собираюсь обсуждать с тобой мою… мою личную жизнь.

— Как же тогда я смогу убедить достопочтенную публику в том, что являюсь большой частью этой твоей личной жизни?

В его глазах было странное выражение, которое заставляло Амели дрожать от напряжения и негодования. Как он смеет смеяться над ней? Ей вдруг пришло в голову, что каким-то непонятным образом ему удалось так поставить себя в этих отношениях, что теперь он контролировал ситуацию. Холодок пробежал вниз по ее спине, как предупреждение о том, что она может попасть в ситуацию, которой не сможет управлять. Но прежде, чем она смогла уделить должное внимание своим страхам, в дверь внезапно постучали. Этот звук заставил внутреннюю систему тревоги немедленно включиться на полную мощность.

— Все в порядке, — непринужденно сказал Лейн. — Это обслуживание в номере. Я заказал кое-что на обед.

— Ты? Заказал?!! — Амели уставилась на него, а затем на дверь, когда в нее снова постучали. — Ты не имеешь… — начала она, а потом остановилась, когда поняла, что Лейн вовсю над ней потешается.

— Знаешь, — сказал он, — я думаю, эта затея мне понравится. Ты даже не представляешь, как приятно тебя все время шокировать, маленькая мисс Чопорность.

Продолжая смеяться, он наклонился, взял ее лицо в свои руки и мягко провел по ее губам своими перед тем, как отпустить ее и исчезнуть в ванной. В тот же момент дверь открылась, и официант вкатил столик с заказанным обедом.

— Ну что, паника прекратилась?

Амели автоматически посмотрела на Лейна, который появился в дверях ванной. По-прежнему одетый в одно полотенце, он держал в правой руке автоматическую бритву, а левой водил по своей свежевыбритой щеке. Она быстро отвела взгляд, потому что ее сердце остановилось на несколько секунд, а затем забилось с такой силой, будто хотело вырваться из грудной клетки. Да что со мной такое? Он просто бреется. Ничего особенного!

Ничего особенного? — едко повторил суровый внутренний голос. Он делает в твоем присутствии то, что должно делать в одиночестве. В твоем номере! В твоей ванной комнате…

— М-м-м. Я, кажется, начинаю привыкать к хорошему, — сказал он ей, с уважением глядя на уставленный едой обеденный столик. — Налей мне чашку кофе, будь добра! — повысив голос, сказал он уже из ванной. — Крепкий, черный, без сахара.

Налить ему кофе! Что он о себе вообразил?

— Да, кстати, — сказал он, снова выглядывая из ванной. — Я уже заказал столик в ресторане, и стоимость бронирования записал на твой номер. Нам очень повезло. У них было уже почти все занято. Ты точно не хочешь немного ускорить ход событий? Я мог бы переехать сюда и…

— Нет!

Отказ Амели был полон гнева и паники. Но мучитель, вместо того, чтобы почувствовать хоть малейшее угрызение совести, похоже, только еще больше забавлялся.

Расслабленно прислонясь к косяку двери, он хитро сказал ей:

— Знаешь, мне кажется, что мне будет приятно соблазнить тебя по-настоящему, если ты захочешь.

— Нет! — В этот раз отказ был еще неистовее. Ее глаза расширились и сверкали гневом. — Даже не думай!

— Ах, да! Совсем забыл, что ты бережешь себя для мужчины своей мечты! Берегись, как бы он мечту не превратил в кошмар… Это мой кофе? — добавил он, резко меняя тон.

Амели рассердилась на саму себя, что автоматически сделала то, что он просил. Она потянула чашку на себя!

— Нет, это мой кофе. Налей себе сам.

Он невозмутимо пожал плечами и налил кофе во вторую чашку. Амели могла торжествовать победу, через силу глотая невероятно горький напиток.

Она задумчиво смотрела, как Лейн с явным удовольствием налегает на еду. Она совсем не так все представляла, когда решила начать эту затею. Она думала о легком флирте на пляже, паре появлений вместе на публике и, может быть, одном совместном ужине в каком-нибудь ресторане.

— Поешь, я заказал обед на двоих, — сказал Лейн.

— Я уж вижу, — язвительно ответила Амели. Она не могла смириться с тем, что ее семья будет платить за все, что этому самоуверенному павлину взбредет в голову добавить к ее счету за номер. Слава Богу, она взяла с собой достаточно дорожных чеков, и к тому же крестная, вероятно чувствующая некие угрызения совести, оставила ей порядочную сумму денег перед тем, как уехать на Ближний Восток.

— Я много работаю и потому много ем, — бодро ответил Лейн перед тем, как отправить в рот очередную порцию еды.

— Рада, что ты напомнил мне об этом, — ответила Амели. — И, кстати, твоя работа, разве ты не должен…

— Не волнуйся, — успокоил он ее. — У меня было несколько неизрасходованных дней отпуска. Так что я могу делать все, что ты захочешь, чтобы я сделал. Если наш Джалиль сперва решит взглянуть на тебя со стороны, не объявляясь, нам придется хорошенько поработать. Нам нужно будет выглядеть достаточно убедительно. Ты точно не хочешь, чтобы я сюда переехал? — спросил он, с вожделением глядя на огромную кровать.

— Совершенно уверена, — ответила ему Амели сквозь сжатые зубы. — И как только ты закончишь свой обед, я буду тебе очень благодарна, если ты оденешься и уйдешь.

— Уйду? Так скоро? Я думал, мы проведем некоторое время вместе, чтобы лучше узнать друг друга, Амели знала, что выражение лица полностью выдало ее еще до того, как он начал смеяться.

— Тебе придется очень постараться, чтобы хоть кого-нибудь убедить в том, что ты когда-либо заходила дальше невинных поцелуев с каким-нибудь юнцом, — продолжил он, перестав смеяться.

— Я плачу тебе за то, чтобы ты и твоя репутация убедили людей за нас двоих! — холодно напомнила Амели.

— Ты вся покраснела, и, похоже, тебе не хватает воздуху, — сказал Лейн, полностью проигнорировав ее гнев. — Рекомендую принять душ. Да, если ты захочешь…

— Нет! Не смей… прервала его Амели.

— Ты о чем? — поддразнил он ее с невинным видом. — Я только хотел предложить помощь в том, чтобы установить душ на нужную высоту.

Амели прожгла его взглядом, которому позавидовала бы сама Медуза Горгона.

— Спасибо, но я сама в состоянии сделать это.

Она горько жалела, что ему удалось узнать о ее девственности. Его это явно очень позабавило, и он, без сомнения, будет продолжать поддразнивать ее по этому поводу. Если только она не найдет способ остановить его!

Амели напряглась, когда в номере зазвонил телефон. Перед тем, как поднять трубку, она взглянула на свое отражение в зеркале. Оставалось только накраситься, свой новый кремовый брючный костюм она уже надела.

Звонила тетя.

— Я хотела позвонить тебе раньше, — извинилась она. — У тебя все в порядке? Мне так жаль, что пришлось бросить тебя одну.

Заверив ее в том, что у нее все в порядке, Амели ожидала, что тетя назначит ей точное время, когда можно будет приехать увидеться с дедушкой. Но вместо ожидаемого приглашения тетя, после неловкой паузы, принялась путано объяснять, что из-за семейных трудностей ни ей, ни ее мужу не удастся провести с ней время на следующий день.

— Но, по крайней мере, твой дедушка уже лучше себя чувствует. Доктора сказали, что он пока должен соблюдать постельный режим и отдыхать. Он так хочет увидеться с тобой, Амели, но…

Амели горько подумала, как неубедительно звучат эти заверения. Конечно, было бы неправдой утверждать, что я так уж жажду с ним увидеться, но я не понимаю, чего он добивается, играя в такие игры, думала она. Неужели он надеется, что я с радостью упаду в объятия «избранника», едва почувствовав себя одинокой?

— Какая жалость, что почти вся наша семья сейчас уехала из страны, — продолжала ее тетя. — Но как только Джалиль вернется…

— Ты не должна беспокоиться обо мне, тетя, — прервала ее Амели. — Я вполне могу развлекаться сама. Кроме того… — Она сделала паузу, соображая, что именно можно сказать тете о Лейне.

Но ее тетя явно невнимательно слушала, потому что она прервала Амели, сказав:

— В отеле предлагают несколько экскурсий, на которые ты могла бы поехать, дорогая, пока не приедет Джалиль. О, извини, я должна идти. Кажется, меня зовет твой дед.

Амели едва успела попрощаться с ней, как услышала в трубке короткие гудки отбоя. Повернувшись к зеркалу, чтобы подвести губы, она заметила, как дрожат ее руки.

Это оттого, что я злюсь на тетю за ее неискренность, подумала она, а не от волнения перед встречей с Лейном.

Она постаралась представить деда таким, каким его описывала мама. К этим воспоминаниям Амели прибавила свои наблюдения за местными мужчинами, которые царственно передвигались по отелю, одетые в национальные белые бурнусы до пят. У него, конечно, длинная борода, ястребиный профиль и жесткое выражение лица. Может быть, оно будет даже немного мстительным, когда он встретится со мной, ребенком от так и непризнанного им брака.

Амели не могла бы представить своего отца способным внезапно превратиться из любящего и внимательного в непримиримого тирана, отказавшегося от дочери просто потому, что она вышла замуж за человека, которого полюбила.

Она снова взглянула на свое отражение. Дома ей часто казалось, что она не такая, как все, со своим цветом кожи и слишком хрупкой фигурой, которая придавала ей весьма экзотический вид, зато здесь, на земле своей матери, она почувствовала себя слишком француженкой.

Ах, мамочка! Как бы ты отнеслась к моей затее? Что бы ты сказала о Лейне?

Взяв со столика сумочку, Амели запретила себе погружаться в подобные мысли.

Холл гостиницы напоминал светский салон множеством элегантно одетых женщин и их спутников, прогуливавшихся взад-вперед. Амели, пожалуй, впервые увидела такое количество драгоценностей в одном месте. Впрочем, и сама она привлекла несколько оценивающих и одобрительных женских взглядов, и намного больше восхищенных мужских, но их она не заметила, оглядываясь в поисках Лейна.

— Вот и ты. А я уже почти собрался подняться за тобой в номер.

Обернувшись, Амели на миг опешила при виде открывшегося великолепия. Лейн был одет в вечерний костюм, который был, несомненно, сшит вручную и стоил целое состояние. Почти все стоявшие поблизости женщины не отрывали от него взглядов, в которых читалось неприкрытое вожделение!

Амели прикинула, что для того, чтобы купить такой костюм на свою зарплату, ему бы пришлось копить не один год и питаться только водой и хлебом, а это значило…

Ей не понравился холод, который появился у нее где-то под ложечкой от одной мысли о том, что она не первая женщина, которая платит Лейну за «услуги». Хотя, конечно, услуги, которые он оказывал ей, отличались от тех, которые обычно получали ее предшественницы.

— Что случилось? Ты выглядишь так, будто собираешься прыгнуть с моста.

Его проницательность мигом привела ее в чувство.

— Я просто обдумывала свое меню, — ровно ответила она.

Сегодня днем он, конечно, застал ее врасплох, но сейчас все будет иначе. В этот раз она даст ему понять, кто здесь главный!

— Марокко славится своими ресторанами с их великолепным обслуживанием и потрясающим выбором блюд. В общем, ты сама скоро все увидишь.

Говоря это, он вел ее по залу, взяв под руку. Амели хотела было вырвать руку, чтобы между ними было какое-то расстояние, но толпа в холле делала это невозможным, и, Кроме того, разве появление с ним в обществе не входило в ее планы?

Но вместо того, чтобы идти к выходу, как ожидала Амели, Лейн повел ее в направлении больших стеклянных дверей, ведущих в маленький внутренний дворик, рядом с которым протекал один из каналов, опутавших территорию отеля.

— Я думала, мы направляемся на обед, — запротестовала она, стараясь замедлить шаг, когда два служащих в униформе распахнули для них двери.

— А мы туда и направляемся, — ответил Лейн, бросив на нее вопросительный взгляд. — Что-то случилось? — начал поддразнивать он. — Ты подумала, что я веду тебя в сад, чтобы немного потренироваться в уединении перед выходом на публику?

Он мягко рассмеялся, его рука, держащая ее за локоть, вдруг поднялась выше и прижала к себе так сильно, что Амели могла почувствовать, как его смех отдается вибрацией в ее груди. Они вышли во двор и окунулись в вязкие сладкие запахи иссиня-черной ночи.

— О нет. В саду слишком много людей. Если бы я действительно хотел сделать это, я увел бы тебя в более укромное местечко.

— В свою берлогу? — посмеялась над ним Амели, твердо решив не выдавать своего смущения.

— Ты напоминаешь мне беспомощного котенка, выпустившего все свои острые коготки. Берегись, а то я рискну научить тебя мурлыкать от удовольствия и выпускать коготки только в порыве страсти…

— Мы еще не на публике! — Это все, что Амели смогла придумать в ответ. Она мысленно поблагодарила окружавшую их темноту за то, что та скрывает ее пламенеющие щеки. — Поэтому повремени со своим сценарием, пока мы не окажемся там!

Они пересекли сад и подошли к каналу. Лейн поднял руку и подозвал одного из гондольеров, который ждал в нескольких метрах от них.

— Это не самый близкий путь к ресторану, зато самый расслабляющий… — сказал он ей на ухо, пока гондола, покачиваясь, приближалась к ним.

Пока Лейн помогал ей сесть в гондолу, Амели в отчаянии пыталась припомнить, есть ли что-либо более романтическое, чем гондола. Или более банальное, сердито одернула она себя.

Искусное освещение превратило окружающие канал сады во что-то таинственное и магическое, воздействующее на зрение, слух и обоняние. Над ними висело облако ароматов цитрусов и жасмина, вдалеке были видны вспышки фейерверков, сопровождаемые едва слышными хлопками. Проезжая мимо очередного дворика, они увидели, как пожиратель огня демонстрирует свое искусство группе завороженных подростков, а «купец» собирает свои товары и грузит их на верблюдов, якобы для того, чтобы отправиться в пустыню.

Пустыня! С тех пор, как она приехала в Марокко, Амели очень хотела попасть в пустыню. Тетя могла с энтузиазмом говорить о магазинах и бутиках, но Амели было интересно совсем иное. Зов пустыни был для нее как песня сирен для моряков, он нашептывал ей, что Амели принадлежит пустыне и никому другому.

Глубоко погруженная в свои мысли, она вздрогнула от неожиданности, когда Лейн тронул ее за руку. Гондола заворачивала в маленькую заводь. Амели увидела, что от самой воды до ресторана ведет покрытая красным ковром лестница.

Несколько людей стояли у входа в ресторан и наблюдали за приближающейся лодкой. Амели показалось, что Лейн слишком фамильярно обнял ее, когда помогал выбраться из гондолы. Вдвойне неприятно было то, что это проявление почти сексуальной интимности было сделано на виду у других людей.

— Перестань, — запротестовала она, когда Лейн мягким движением отвел растрепавшиеся волосы от ее лица. — Может быть, женщинам, которые платили за твою одежду, нравилось, когда их лапают на публике, но мне это не нравится.

В ту же секунду Амели поняла, что на этот раз зашла слишком далеко. Его тело так напряглось, что стало больше походить на камень, а в глазах зажегся опасный огонек.

Было бесполезно объяснять ему, что страх перед реакцией собственного тела заставил ее сказать эти опрометчивые и глупые слова. Гордость крепко сомкнула ее губы. Поэтому, не сказав ни слова извинения, Амели лишь выше задрала подбородок. Глядя на нее, Лейн криво усмехнулся и ответил ей преувеличенно мягким и тихим голосом:

— К твоему сведению, ни одна женщина никогда не платила за мою одежду. А твое замечание насчет «лапания» я оставлю без внимания только потому, что ты девственница, и это спасает тебя от последствий подобных комментариев. Но остерегись делать их далее!

Крепко закусив нижнюю губу, Амели повернулась и пошла по красному ковру. Ни за что на свете она не призналась бы даже самой себе, как ей не хватает теперь успокаивающего прикосновения его руки. Она рассеянно смотрела, как другие пары заходят в ресторан: мужчины, одетые в бурнусы, и статные женщины, чьему горделивому достоинству Амели не могла не позавидовать.

— Еще вина? — спросил Лейн, когда официант снова приблизился к их столу с бутылкой в руке.

Амели покачала головой и накрыла бокал рукой. Ей очень понравилась еда, приготовленная в типично французском стиле. Она напомнила ей о первом ужине в ресторане, который ей устроили родители в день шестнадцатилетия. Все, начиная от декора и блюд, и заканчивая нежными огоньками свечей на столах, было совсем как в те счастливые времена!

— Тогда кофе? — предложил Лейн, прерывая ее мысли.

Она согласно кивнула. Пожалуй, мне надо оставаться настороже, подумала она, глядя, как Лейн передает ее заказ официанту, иначе не замечу, как поверю в сказку, которую сама же и сочинила. Ее компаньон по обману столь хорошо играл свою роль влюбленного, что, пожалуй, мог убедить даже самого придирчивого зрителя. У него в таких делах большой опыт, угрюмо напомнила себе Амели.

Отправляя в рот последнюю порцию восхитительного жаркого, Амели подумала о том, что за стоимость ужина ей придется выложить добрую половину своих дорожных чеков. Но иного выхода из сложившейся ситуации просто нет.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, она посмотрела в сторону соседнего столика. Увидев, что не один, а сразу несколько людей внимательно смотрят на нее, Амели от неожиданности смутилась и начала краснеть.

Прибытие официанта с кофе отвлекло ее, но она могла поклясться, что Лейн слегка покачал головой, когда один из мужчин за соседним столом начал подниматься с явным намерением подойти.

Как только официант ушел, Амели спросила:

— Кто это?

— Кого ты имеешь в виду? — нахмурившись, спросил Лейн.

— Мужчина, на которого ты только что посмотрел, — сказала она. — Он собирался подойти, но ты…

— Я ни на кого не смотрел, — ответил Лейн.

— Нет, смотрел, — продолжала настаивать Амели. — Я видела.

— Ты все придумываешь. Кого ты имеешь в виду? Покажи на него пальцем.

Амели немедленно так и сделала, но, когда Лейн преувеличенно внимательно посмотрел на указанного ею человека, тот с недоумением взглянул на них в ответ, словно видел в первый раз, а потом равнодушно отвел взгляд.

Иронически подняв одну бровь, Лейн улыбнулся Амели, и та сердито поджала губы. Да, она ошиблась, но вслух это признавать не собиралась!

— Может быть, потанцуем? — предложил Лейн. — Ведь мы должны поддерживать свой имидж любовников, несмотря на твой невинный вид…

Амели со стуком поставила чашку с кофе обратно на стол.

— Ну все, хватит, — решительно сказала она. — Начиная с этого момента, каждый раз, когда ты будешь упоминать о моей… невинности… Короче говоря, за слово «девственница» я буду вычитать десять франков из причитающейся тебе суммы! Я плачу тебе за то, чтобы ты помог мне избежать нежелательного брака, а не за то, чтобы ты то и дело обсуждал то, что тебя не касается!

— Не касается? Мне кажется, это не совсем так, — мягко ответил Лейн. — Я ведь должен производить впечатление твоего соблазнителя. А кто в это поверит, если ты по-прежнему выглядишь, как…

— Десять франков, — предупредила его Амели.

— Как женщина, которая никогда не встречалась со страстью мужчины, — хитро улыбаясь, закончил Лейн.

Увидев, что она допила кофе, Лейн подозвал официанта. Амели сразу же полезла в сумочку за кошельком с дорожными чеками.

— Что ты делаешь? — недоуменно спросил Лейн.

— Моя семья не должна платить за этот ужин. Это было бы нечестно!

— Нечестно? А заставить их поверить, что ты переспала с мужчиной, которого подцепила на пляже, честно?

— Мое тело принадлежит мне, и я делаю с ним то, что хочу, — рассержено прошипела ему в ответ Амели, стараясь, чтобы эти слова не услышал подошедший официант.

К ее удивлению, Лейн отвел руку, которую она протянула за счетом.

— Я разберусь с этим, — спокойно сказал он. — Ты возместишь мне позже.

Повернувшись к официанту, он пробормотал тому что-то неразборчивое на ухо. Тот согласно кивнул, взял счет и ушел.

Несколько минут спустя, когда они поднялись и направились в танцевальную комнату, Амели показалось, что на них смотрит весь ресторан. Конечно же, я преувеличиваю, подумала она, ведь глядят одни женщины! Но она была не права, многие мужчины, посмотрев на нее, бросали затем завистливые взгляды на Лейна.

На танцевальной площадке под звуки чувственной музыки в полумраке двигались пары. Амели начала тихонько пятиться назад. Это не танцы, это почти секс, подумала она. Я не позволю, чтобы Лейн ко мне так прикасался! Ни за что!

Но… Почему бы и нет? Жаль, что он не в моем вкусе. Поймав себя на подобной мысли, Амели нахмурилась. Каким бы внимательным и романтическим Лейн не казался со стороны, я-то знаю, что ко мне он ничего, кроме финансового интереса, не испытывает!

И потом, мы здесь по делу, напомнила она сама себе, и чем скорее цель будет достигнута, тем быстрее я смогу вернуться домой во Францию.

Лейн нетерпеливо потянул ее за руку, и, передернув плечами, она последовала за ним.

Лишь несколько секунд спустя, когда он привлек ее к себе, Амели срочно пришлось переоценивать уровень собственного самоконтроля. Когда его рука скользнула по ее спине, остановившись намного ниже, чем ей бы того хотелось, стрелка на шкале самоконтроля устремилась к нулевой отметке.

Он же опытный соблазнитель, напомнила она себе, у него было достаточно женщин, чтобы отточить техническую сторону дела!

— Расслабься! Мы же должны казаться любовниками.

— Я расслаблена, — ответила Амели сквозь сжатые зубы.

— Неужели? У тебя все тело, как каменное, от одной мысли, что я могу сделать что-нибудь такое…

И он запустил одну руку в волосы на ее затылке, чтобы мягко приподнять голову вверх. Его губы, едва касаясь, провели по ее шее, а затем нежно поцеловали ухо. Одно ощущение его дыхания на коже заставило Амели задрожать от неожиданного наслаждения. Рукой он нащупал все убыстряющийся пульс на ее шее.

— Ты себе и не представляешь, как сильно я тебя хочу…

Хриплые слова, которые он прошептал почти у самых ее губ, заставили ее глаза удивленно расшириться. Но тут она вспомнила, что он всего лишь притворяется, играет роль, за которую она ему должна заплатить.

— Мне отвести тебя обратно в комнату, чтобы доказать это? Снять всю одежду с этого восхитительного, сексуального тела и ласкать, целовать его…

Амели испуганно затаила дыхание, когда он внезапно взял ее за руку.

— Вот что ты со мной делаешь…

Она попыталась выдернуть руку, но было уже слишком поздно. Он прижал ее ладонь к своей груди, чтобы она могла ощутить тяжелые и быстрые удары его сердца.

— Придвинься ко мне, — сказал он, все сильнее обнимая ее, и шепча ей на ухо. — Еще ближе! Так, чтобы я мог представить, будто обнимаю твое обнаженное тело, чувствую твою шелковую кожу под своими губами…

Амели знала, что причина наполняющего ее жара — вовсе не духота в зале, но о другом варианте она даже не хотела думать. Желание волнами разливалось по предательскому телу, лишая сил для борьбы.

Но ей все же удалось отступить на шаг и хрипло проговорить:

— Я хочу уйти.

— Как? Так скоро? Ведь еще нет и двенадцати! Амели почувствовала, как усиливается ее страх. Если он удержит меня здесь, на танцевальной площадке, и будет продолжать обнимать так, как обнимает сейчас, только дольше, много дольше, тогда… Ее мозг знал, что Лейн просто притворяется, но тело отказывалось понимать разницу между реальностью и игрой. Оно отвечало ему так, будто она действительно желала его!

— Сегодня был тяжелый день, и потом, моя тетя может позвонить рано утром, чтобы рассказать о здоровье дедушки.

— Я не думал, что ты интересуешься его здоровьем.

— Ни капельки, — стала немедленно отрицать Амели. — Я просто…

Лейн отпустил ее руку и стоял напротив, внимательно изучая ее лицо. Хуже рентгена, содрогнувшись, подумала Амели. Ей захотелось куда-нибудь спрятаться, скрыть от него свои чувства, защитить себя.

Почему он на меня так действует? — подумала Амели, глядя на него в ответ. В конце концов, он не первый мужчина, с которым я танцую в обнимку, и не первый, кто меня целует. Он даже не первый мужчина, к которому я почувствовала физическое влечение! У меня, может быть, не было любимого, но я же знаю, что такое чувствовать желание, притяжение между телами. Но в первый раз я хочу этого так сильно, что боюсь не совладать со своими чувствами!

— Ты просто… — поторопил ее Лейн, прерывая взволнованную череду мыслей.

— Это неважно, закончим тему, — ответила Амели, упрямо покачав головой.

— Ну хорошо! Значит, ты действительно хочешь уехать. А я подумал, что ты сбегаешь из моих объятий, потому что боишься своей реакции на них.

Амели гневно посмотрела на него, но при этом ее сердце испуганно забилось. Он просто дразнит меня! Ведь не может же он знать, что я на самом деле чувствую! — подумала она и попыталась скептически улыбнуться.

— Ничего подобного. И потом, я никогда не любила толпу!

— Толпу?

— Расстояние, которое разделяет нас, заполнено целой кучей женщин, побывавших в твоих объятиях ранее!

Вместо того, чтобы почувствовать себя хоть капельку смущенным, Лейн просто пожал плечами и небрежно сказал:

— Мне тридцать четыре года. Конечно, у меня были отношения.

С языка Амели чуть было не сорвался ехидный комментарий, что бесконечную череду женщин, которые появлялись и исчезали в его жизни, трудно назвать таким скромным словом. Но вместо этого она просто повернулась и пошла прочь.

Лейн нагнал Амели у двери в тот момент, когда важный портье в роскошной ливрее отворил ее с видом, будто делает это для королевской четы.

— Думаю, лучше я доеду до отеля на такси, — быстро произнесла Амели.

Снова, сидеть в освещенной луной гондоле рядом с Лейном — это было бы уже чересчур!

Она ожидала, что Лейн станет отговаривать ее, но вместо этого он молча поднял руку, чтобы привлечь внимание одного из скучающих водителей такси.

Их возвращение в отель, во время которого они не сказали друг другу ни слова, почему-то расстроило Амели еще больше, чем события на танцевальной площадке. Она не могла понять, как мог мужчина, которому она, в конце концов, платила, выглядеть таким самоуверенным.

Когда они вошли в отель, Лейн сказал ей не терпящим возражений тоном:

— Чем чаще нас будут видеть на людях, тем лучше. Поэтому я предлагаю предпринять кое-какие меры в этом направлении. Например, есть несколько хороших экскурсий.

— Экскурсий? — прервала его Амели, нахмурившись. — Этого ведь будет недостаточно для того, чтобы нас увидели знакомые Джалиля.

— Танжер — небольшой город. Я уверен, что слухи о нашей «дружбе» вскоре достигнут ушей твоего «жениха», — ответил Лейн, и тут лифт гостеприимно раскрыл перед ними свои двери.

Он зашел внутрь и нажал кнопку ее этажа.

— Тебе вовсе не обязательно подниматься вместе со мной, — запротестовала Амели, но двери лифта уже закрылись.

— Чего ты так боишься? — поддразнил ее Лейн, когда лифт остановил движение. — Что я тебя поцелую или что я этого не сделаю?

— Ни того, ни другого, — оскорбленно ответила Амели.

— Врушка, — мягко сказал Лейн. — Ты ведь женщина, и, конечно, хочешь…

— Чего я хочу, — сердито прервала его Амели, стоя возле двери своего номера, — так это того, чтобы ты запомнил: я плачу тебе за то, что ты притворяешься моим любовником на людях, и более от тебя ничего не прошу!

Произнося эту тираду, она судорожно рылась в сумочке в поисках ключа. Наконец ключ нашелся на самом дне.

Когда она повернула ключ в замке, Лейн нажал на ручку двери и открыл ее настежь. Что мне делать, если он начнет настаивать на том, чтобы войти? Или даже на чем-то большем? Ее сердце начало биться все быстрее, и Амели положила руку на грудь, словно пыталась его успокоить.

Лейн пропустил ее вперед и последовал за ней, включив при входе верхний свет. Губы Амели внезапно пересохли, и стали подкашиваться колени. Пытаясь справиться с головокружением, она закрыла глаза и открыла их лишь тогда, когда услышала тихий звук закрывшейся двери.

Повернувшись, она открыла было рот, чтобы попросить Лейна уйти, и замерла в недоумении…

Лейн ушел. Он просто впустил ее в номер, а потом закрыл за собой дверь! Это было именно то, чего она и желала. Ведь так?..