Дождь в твоих ладонях (СИ)

Глава 12 "Карты, ёлки, мандарины"

Не успела оглянуться как проглотила почти четверть книги. И за окном стемнело. Пора и подкрепиться.

Червячок страха и сомнения начинает точить меня изнутри. Может лучше остаться. И… вообще лечь спать. Как-то переждать этот день и завтрашний. А там приедет Жуков, Новый год, подруги, тусовка. И я буду просто напросто приходить только ночевать. Меньше контакта с НИМ — меньше сомнений в себе!

Но… Я же не могу лишать себя сладостей и чай попить охота. Нужно спускаться вниз. А то сижу как Рапунцель в башне и жду пока чудо само случится. И Демид уедет…

Убираю книгу в стеллаж. И переодеваюсь в футболку и леггинсы со снежинками, надеваю поверх футболки домашнюю объемную толстовку. И распускаю волосы. От резинки устала голова и хочется отдохнуть.

Я только налью чай, возьму печенье, сделаю пару горячих бутербродов и вернусь к себе.

Переполненная волнением открываю дверь и чтобы уже не свинтить снова в свою башню, быстро сбегаю вниз, пересчитывая в сотый раз ступени. Раз, два, три, четыре.

Только бы его не было на кухне… Аминь. Пусть его не будет, прошу.

Поворачиваю налево и смотрю на диванчик. Он здесь! Твою ж… Воздух вышибает из лёгких, словно в спину толкнул порывистый ветер. Не хочу это чувствовать, потому что это неправильно. Несправедливо по отношению к Тёмке. Он не заслужил всего этого.

До боли закусываю губу, ругая себя в который раз.

Делаю глубокий вдох и как ни в чем не бывало захожу на кухню.

— Здравствуйте, — бодро здороваюсь с Зоей Никитичной, нарочно не обращая внимания на Демида.

Он развалился на диване и пялится на меня. По телевизору идёт старый советский фильм. Кажется «Бриллиантовая рука». Наверное, до моего появления он смотрел его вместе со своей бабушкой.

— Танечка, привет, привет. А я весь день в заботах, в делах. Совсем тебя не видела. Пыль везде протирала. И стол готовила. Завтра Вадик с Натальей приедут. Так вот оливье уже сделала, печенку разморозила, ножки.

— Молодцы, гости это здорово. Во сколько у вас ужин? Спрашиваю, чтобы вам не мешать. Пойду с Катькой гулять.

— В четыре кажется. Демид, в четыре родители приедут?

— В четыре, — отвечает он, и я невольно поворачиваю голову в его сторону.

Розанов смотрит на мою попу, вот нахал! Поняв, что не хило так спалился, он даже не переводит взгляд куда-то. Ехидно прищурившись, скользит по моим бедрам колючим взором.

— Хм, — не удержавшись фыркаю я, натянув пониже толстовку.

— Ой, Таня, хорошо что ты пришла. Давай в дурака сыграем? Нечего одной сидеть наверху скучать, — говорит веселенько Зоя Никитична.

— Эм… Да я как бы… Эээ. Я не скучаю. Я читала, отдыхала.

Блин, я никогда раньше не отказывала ей в игре. И сейчас любая отмазка будет выглядеть странно.

Ставлю чайник на плиту и зажигаю газ. Беру свою кружку. Насыпаю сахар, кладу пакетик черного чая. При этом чувствую, как мои лопатки горят от его взгляда. Он скоро дыру во мне просмотрит… И будет Танька-баранка…

А баба Зоя все за свое.

— Демидушка, принеси-ка с коридора карты. В верхнем ящичке лежат. Где все ключи. Сейчас хорошо сыграем. Таня знаешь как виртуозно играет. Всегда меня в дураках оставляет.

— Да ну, шутите, — отмахиваюсь я, сделав два нервных шага к холодильнику.

Чувствую пятой точкой, что все это не к добру…

— Сейчас принесу. Только чур я с вами играю. Хочу испытать на себе игру Татьяны…

Я замираю. Рука виснет в воздухе так и не потянув на себя дверцу холодильника. Что? Он будет играть с нами? Ну конечно! Он не отступится. Куда я туда и он. Чтоб тебя!

— Так может вы тогда вдвоем, баб Зой? Уверенна, Демид тоже отличный соперник, — слабая попытка сбежать, но все же.

Слышу как парень встаёт и топает в сторону коридора.

— Нет, нет, — кряхтит бабушка. — Втроём веселее. К тому же я хотела кое-что рассказать. Баба Шура с первого дома знаешь чего учудила…. Оххх. Целое кино! Сейчас расскажу, упадешь.

Да, да, знаю я ваши рассказы. Уже всех соседей наизусть выучила, как своих. Кто с кем развелся, кто от кого детей нагулял, кто заболел, кто ремонт делает. Ну что поделать? У Зои Никитичны больше интересов к сожалению нет. Раньше она жила театром и своим мужем Федором. Но после его смерти она ушла из театра на пенсию. И стала жить чужими сплетнями.

В том году под рождество я предложила ей снова вернуться на сцену. Но она только нахмурила морщинистый лоб и сказала что и ноги ее там больше не будет. Без своей второй половинки она не хотела играть, хоть и прошло уже немало времени после его ухода. Вот такая грустная история.

— Ну так что, на троих раздавать? Таня, ты ведь составишь нам компанию? — ухмыляется этот наглец.

Пока я готовила бутерброды, Демид уже успел слетать за колодой карт.

Специально не поворачиваюсь к нему. Пусть ему обломится встретить мой взгляд.

— Раздавай. Таня, наливай чай и садись с нами, — командует баба Зоя.

— Хорошо, сейчас, — сдаюсь, понимая что выхода просто нет.

Беру со стола чай и тарелку с бутербродами. Медленно иду за маленький столик и занимаю место рядом с бабой Зоей, но прямо напротив Демида.

Взгляд мой упирается в зеленую льняную скатерть. Да, я готова рассматривать стройные тюльпаны, пышные пионы, и яркие ирисы, но только не его глаза. Вообще на время его проживания в доме нужно завести правило — не смотреть ему в глаза! Бррр… Мне же легче будет.

— Итак, начнем. Раздавай. Скрасим вечер в приятной молодой компании, — говорит баба Зоя, потирая ладони и предвкушая интересную игру.

Демид начинает мешать карты, а я вижу только его руки. Красивые мужские руки с большой широкой ладонью, немного сбитые костяшки, как будто он дрался с кем-то. Может, он бандит? Хулиган? Или ходит в спортзал? Да, фигура у него самая что ни на есть атлетическая. Чем он вообще занимается?

Вздыхаю нервно тарабаня пальцами по столешнице.

Демид ловко и быстро тасует карты, а потом раздает на три кучки: мне, Зое Никитичне и себе.

— Готово. Козырь — черви, — объявляет парень, перевернув одну карту лицевой стороной. Это десятка червей.

Я поднимаю свою кучку карт и обнаруживаю у себя шестерку червей.

— Кто ходит? Баб? У тебя что?

— Карты, что же ещё. А какие не скажу. Червей вовсе нет.

— Таня?

Смотрю на него. Но тут же вспыхнув от цепкого взора, снова утыкаюсь в свои карты.

— У меня шестерка, — хватаю кружку со стола. Делаю щедрый глоток и чувствую как обжигает горло ещё не остывший чай. Твою ж ты! Так недолго и калекой стать от смущения.

— Отлично. Давай под меня.

Его фраза кажется мне двусмысленной. Какая же я пошлячка. Ай, ай, ай… Это просто ужасно.

— Угу, — кусаю губу и думаю чем же можно сходить.

Нервозность бьёт по пальцам, и они немного дрожат. Хочется выиграть его. А проще оставить в дураках, чтобы он увлекся игрой и перестал обжигать подобно острому перцу.

Выбираю восьмёрку крестей и кладу карту на стол.

— Отлично, у меня как раз есть это, — бросает валет крестей на мою карту.

— Держи-ка парень, русские на войне не сдаются, — Баба Зоя подкидывает ещё одну восьмёрку.

Демид кроет ее козырной картой и стопка улетает в «биту».

Пока Демид играет с Зоей Никитичной, я поднимаю кружку и на сей раз осторожно отпиваю чая. На тарелке аппетитно полеживают два бутерброда. Но есть в его присутствии мне неловко.

Пока размышляю над тем «есть или не есть» Демид «заваливает» свою бабушку, и Зоя Никитична ворчливо забирает кучку карт себе. Снова мой ход. Я кладу десятку вини на стол.

— Джингл белс, Джингл белс, Джингл ол ту вей — тихо поет Демид одновременно отбиваясь королем.

Его грубовато-низкий баритон придает известной песенке про колокольчики таинственный дерзкий окрас и даже какой-то интимный подтекст. Блин, зачем я спустилась вниз? Сидела бы сейчас одна и не нервничала.

У меня больше нет карт, чтобы подкинуть ему и у бабы Зои видимо тоже.

— Бита, — говорю стараясь не смотреть на него. Демид убирает карты.

Мы одновременно тянемся к колоде за новыми картами и касаемся друг друга пальцами. Я отдёргиваю руку будто от удара током. Блин, сейчас подумает, что я чокнутая.

— После дам, — уступает мне, в его голосе улыбка. Он смеётся надо мной.

— Спасибо, — бормочу и первая набираю недостающие карты.

— Ба, а чего это у вас не празднично как-то? Даже ёлки нет. Новый год ведь скоро.

— Так Артём обещался привезти. И все никак не привезет. А искусственную с чердака не хочу доставать, — отвечает Зоя Никитична.

— У него машина сломалась, — быстро нахожу ответ.

— А может мы притащим? Лес недалеко насколько я знаю. Свежий воздух, природа.

— Мы — это кто? Я что ль?

— Нет, баб. Мы — это я с Таней.

— Со мной? Как это со мной? Зачем ёлка? — чай встаёт комом в горле.

— Так Новый год скоро, а ёлки нет… Пойдем в лес? М? Все равно делать нечего.

Я кашляю и дёргаю рукой. Чай проливается мне на колени, благо что он уже остыл.

— Блин, — тихо ворчу, вытирая ноги.

— Демид, хорошая затея. На рынке одни обрубки продают. А я люблю пушистую, настоящую. Чтобы в доме запах зимы стоял. Как раньше дед срубит, привезет на санях ёлочку. Любо дорого смотреть, — одобряет баба Зоя.

— Значит, сходим и принесем. Да, мал… ээ… Таня?

Всё-таки поднимаю на него взгляд. Он доволен как сытый кот. Улыбается и подмигивает мне. А я не знаю куда себя деть. Зачем я только спустилась вниз?

— Нет! У меня дела есть. Так что… Я не смогу, иди один.

— Какие дела? — прищурившись улыбается. Кладет на стол две семёрки.

— Дельные, супер деловые и срочные. И темно уже, ничего не найдем. Так что увы и ах, но ничего не выйдет.

Перевожу взгляд на стол и стараюсь сосредоточится на игре.

На этот раз Зоя Никитична кроет обе семёрки, и теперь наступает ее очередь ходить.

— Так это ещё лучше. Не попадемся на глаза никому. Быстренько спилим ёлку и домой, — не унимается этот гангстер.

Я улыбаюсь. Хоть и по-прежнему волнительно с ним находиться.

— Гениальный план, Висконти, — говорю фальшивым безразличным тоном. — Давай без меня. Уверена, я буду лишней на твоей операции «Похищение ёлки». Так, баб Зой, ваш ход… — усмехаюсь. — Джингл белс, Джингл белс, ой… Заразительная песня какая-то. Прилипла.

— Вот мы и поем почти вместе, — произносит очевидное Демид.

— Угу, поем. И как я до такого докатилась.

Демид смеётся низким бархатным голосом.

А мне все равно. А мне все равно…

Баба Зоя пригрела уши и кажется слушает нас. Ну или думает, чем же ей сходить.

— А ты я смотрю боишься? Не нарушала ни разу закон? — Демид кладет свои карты на стол и берет из стеклянной вазы один спелый мандарин, начинает чистить его.

— Нет, не нарушала, а тебе я вижу это не впервой?

Эх, так и разводит меня на беседу. Ну как тут устоять и промолчать?

Кухня моментально наполняется приятным новогодним цитрусовым запахом. Демид быстро очищает мандарин от шкурки и делит фрукт на две половинки.

— Пфф… Каждый день ёлки срубаю. Для меня это плевое дело. Со мной тебе нечего бояться. Я профи. Держи, — кладет одну половинку передо мной.

— Спасибо, — беру ее и начинаю жевать кисло-сладкие дольки, — Ну да, ну да. Конечно. Куда мне до тебя? Так зачем тебе такая трусливая обуза как я? Ты и один отлично справишься. Я верю в тебя!

Зоя Никитична ходит двумя картами, и мне везёт. Я отбиваюсь и снова набираю карты в руки.

— Ты мне нужна. Будешь стоять на шухере. И мне не скучно и тебе весело. Двух зайцев убьем, а если очень повезет и трёх.

— Нет, нет и ещё раз нет. Играем.

Кидаю ему десятку на стол.

— Демидушка, о чем сыр бор? Если Таня не хочет, то ладно тогда. Ничего страшного. Решим что-нибудь, — встаёт наконец на мою защиту баба Зоя.

— Она хочет, ба просто боится, — Демид отбивается козырной картой. Откуда они у него в таком количестве?

— А чего бояться. В лесу-то никого и нет никогда.

— И ничего я не боюсь. Просто не хочу.

— Подумай от чего ты отказываешься?

— Уже подумала. От красного носа и отмороженных рук.

— Хм… — решает промолчать. И это ещё больше злит меня.

Демид сосредоточен на игре и пока ничего не отвечает.

Какое-то время мы играем молча. Игра близится к завершению. Колода уменьшается. Мне не удаётся отразить атаку Зои Никитичны, так как Демид подкидывает ещё карты и буквально «валит» меня. Приходится взять карты впервые за эту игру.

Демид чистит ещё один мандарин и снова делится со мной. А я беру мандаринку. Сама не знаю зачем.

— На что играем? Может, на желание? Кто продует исполняет желания двух остальных игроков, — говорит Демид, когда я кладу перед ним даму бубен.

А больше ходить мне нечем. Какие-то крупные карты под конец игры.

— Вы, молодежь хоть на деньги играйте, хоть на желания, а я только на интерес, — отвечает баба Зоя.

— Я тоже на интерес, — вставляю я взглянув на Демида.

— А я на желание. Если обыграю тебя — исполнишь одно мое желание, — нагло диктует парень свои условия.

И ему совсем параллельно, что рядом сидит Зоя Никитична. Наглец! Но он разогревает мое любопытство.

— А если нет? Если выиграю я?

Маловероятно, ведь Демиду в игре несказанно везёт. Он ни разу не забирал карты в отличие от нас. И козырей у него хоть отбавляй.

— А если нет — то я исполню твое. Все просто, — снова кроет с лёгкостью мою карту.

Я быстро оцениваю ситуацию. Так. У меня большие разномастные карты, плюс есть один козырь. Карты неплохие.

А ведь это шанс? Если я выиграю его, то я попрошу его отстать от меня и больше не отсвечивать в моей тихой спокойной жизни.

— Блефуешь. Ты не исполнишь то, что я попрошу, — с сожалением качаю головой.

— Исполню. Но ты сначала выиграй, детка!

Что? Вот же жь! Я краснею как помидор.

Беру кружку с чаем и отпиваю, немного оттягивая время на размышления.

— Идёт! По рукам! — соглашаюсь пока не передумала.

— По рукам, — довольно кивает.

И смотрит так хитро. Что он задумал? Интересно, а какое у него будет желание в случае моего проигрыша. Эх…

Мне не нужно это знать. Мне нужно победить!

Демид играет с бабушкой, но все равно продолжает пялиться на меня.

Чтобы хоть как-то отвлечься от пристального взгляда красавчика напротив затеваю разговор с Зоей Никитичной.

— Баб Зой, так что там с соседкой Шурой приключилось? Вы так и не рассказали.

— Кино! Ты упадешь! История такая значит быть. Был у нее в молодости кавалер Аркаша. Видный парниша, респектабельный. Встречались они недолго. Но успела Шурка забеременеть. Так вот. Они же тогда повздорили, поссорились и разбежались. Растила она Игорька сына-то одна. А сейчас говорит увидела она его по телевизору.

— Кого?

— Аркадия. Стал он знаменитостью. Стихи пишет, романы. В союзе литераторов состоит. Так вот видела она интервью с ним. И поняла, что любит его до сих пор. Вот кино. Так сейчас сама не своя. Как голову закрутило.

— И что? У нее же семья? Муж вроде как есть, — спрашиваю удивлённо.

— Тьфу на него. Муж объелся груш. Пьет он беспробудно. На кой хрен повесила его на шею, как третьего ребенка? Не поймет сама.

— И что? В чем соль истории? — интересуется Демид.

— А в том! Что решила она поехать к нему. На встречу в Москву. На какой-то сбор этих самых литераторов. Вот такие вот пироги.

— Так ей же почти восемьдесят? Или я ошибаюсь? — уточняю.

— И что? Не человек что ли? Ей любви может побольше твоего хочется. Поехала, говорит, к Аркаше своему. Признаюсь в любви, скажу, что дура была. Вот так. И сын должен знать кто его настоящий отец. Вот такая чудо-юдо наша баба Шура.

— По-моему она бросается в омут с головой, — подытоживаю я.

— Так, так, так. Ближе к игре. Ходи. Хочу заполучить свое желание. Нет сил ждать, — обращается Демид к бабе Зое, но при этом смотрит в упор на меня.

— Эх, молодой какой. Погоди, прыткий.

Розанов совсем спокоен. Сидит слегка облокотившись на спинку дивана и не нервничает. Кажется, он уже уверен в своей победе. Я же напротив кусаю губы и кручу свободный локон на пальце. Капец, зря согласилась. Даже представить боюсь, что он мне загадает. Надеюсь, это не что-то из ряда вон выходящее.

Тем временем колода карт кончается. Остаётся у меня семь карт, у Демида четыре, а у бабы Зои пять. Кошмарно. И как я так могла профукать, что у него карт меньше чем у меня? Невезучая простофиля… Совсем перенервничала и не учла это.

— Я хожу, — с нелепой злостью бросаю Демиду девятку бубен.

Он задумчиво закусывает губу. Думает пару секунд. И неожиданно берет карту.

— Тебе нечем крыть? — интересуюсь.

— Есть. Приберегу для особого случая.

— Хорошо, тогда ваш ход, — натянуто улыбнувшись, смотрю на бабу Зою.

Она долго думает. Высчитывает точно в шахматной партии как сходить. И вдруг кладет девятку крести. На мою радость у меня как раз есть король, и я уверено покрываю карту.

— Не спеши, лови! — Демид кидает мою же девятку блин ты блинский.

Эта та самая, которую он только что взял от меня. Проныра! И я снова ошиблась.

— Откуда ты знал? — негодующе вспыхиваю.

— Ниоткуда. Просто действую на удачу. И пока мне фортит. А тебе?

Он чуть привстает и словно хочет заглянуть в мои карты. Я сильно сжимаю их в руках, будто они золотые. Демид задумчиво жуёт нижнюю губу, а потом улыбнувшись своим мыслям, возвращается на место.

— И мне тоже, — отвечаю тише, чувствуя полное фиаско, — почти…

— Тогда бей!

— Сейчас, — бросаю единственный козырь на стол.

— Прости, лови ещё, — Демид подкидывает ещё карту, — и я понимаю, что это окончательный провал.

Шумно вздыхаю, стиснув зубы. С сожалением признаю, что мне нечем крыть.

— Сдаешься? — с ноткой победителя спрашивает сосед.

— Временно, у вас ведь ещё карты на руках.

— Я мог бы подыграть, но это не в моих интересах.

Демид не мешкая кладет карту бабе Зое. Она отбивается. А затем ходит на меня.

Я крою ее карту и вот снова наступает мой черед. Решающий момент. Если брошу ему две злосчастные девятки, то есть маленький шанс, что выпадет не в масть. Если брошу одну карту, то он отобьёт ее и сходит, тем самым займет первое место, а значит, получит свое желание. Этого допустить нельзя!

Эх, была не была.

Осторожно выкладываю ему карты — две девятки.

Демид поднимает брови.

— Ты меня удивляешь… Холодный расчет. Так сильно переживаешь из-за желания? М?

Молчу, но улыбаюсь. Неужели моя песня всё ещё не спета?

— Барабанная дробь, — подкидывает оптимистично баба Зоя.

— И бинго! Шах и мат! — Демид кроет одну девятку валетом, другую козырной семёркой.

— Как это шах и мат? Как это, баб Зой? Ты нечестно играл! — обиженно прикрикиваю.

— Честно. С тебя одно желание… — смакуя каждый слог произносит Демид.

— Игра ещё не закончена. Таня, вот тебе на закваску.

Мне уже безразлично выиграю я Зою Никитичну или нет ведь главная борьба проиграна. И теперь я обязана исполнить его желание…

В груди бешено стучит сердце словно хочет выбраться, так тесно ему в груди. Я ведь знала на что иду… Глупая!

Мы быстро доигрываем, и я остаюсь в дураках. Не везёт так не везёт везде.

— Не расстраивайся. Не везёт в игре, повезет в любви. Тёмка поди предложение уже сделал? А? — подбадривает баба Зоя.

— Что? Эмм. Нет ещё пока… — отрешённо говорю.

Мысли о моем Жукове вдруг отрезвляют, и я делаю глубокий вдох. Я с парнем! Я в отношениях! Демид не станет требовать чего-то от меня… Я не позволю случится даже малейшему контакту между нами.

Мельком гляжу на Демида, но его настойчиво-хищный взор не сулит ничего лайтового. Твою ж ты ёжики!

— Ничего, все будет, — продолжает Зоя Никитична. — Какие твои годы. Ты девушка добрая, хозяйственная, спокойная. Одна не останешься. Помню как мне Федор предложение сделал…

Зоя Никитична начинает рассказ, который я уже слышала много раз. А вот Демид кажется слышит впервые. Мы раздаём ещё карты и играем несколько конов. Потом Зоя Никитична ссылается на усталость и уходит к себе, оставляя нас тет-а-тет.

Промо на «Соль на моих губах»

A0uAEHMh