Дождь в твоих ладонях (СИ)

Глава 45. "Питер"

На следующий день с самого утра я еду на вокзал с полной решимостью купить билет до Питера. Но тут же понимаю, что удача меня покинула. Наверное, из-за моих выходок.

К сожалению, билеты уже все распроданы. Ближайшие билеты только через три дня. Делать нечего, я все равно поеду к нему. Я твердо решила с ним поговорить. И если он игнорит меня по телефону, то значит я приеду к нему домой. Покупаю билет и возвращаюсь домой.

По дороге звонит Катька. Я все рассказываю лучшей подруге. И снова реву. Она утешает меня тем, что Демид влюблен и просто не сможет устоять, если я приеду к нему. Ага. Мечтать не вредно. Демид сильно обижен и считает, что я до сих пор люблю Жукова. Вот такой вот треугольник.

Дома не нахожу себе место. Бесконечно прокручиваю в голове его слова и мои поступки. Нет. Он простит меня. Простит. Он ведь любит меня. Так он мне шептал ночами. Иначе быть не может. Мне вот только суметь доказать, что я права. Возможно не на сто процентов. Да. Но, есть капля правды.

Три дня пролетают в нетерпимой тоске и слезах. Демид по прежнему не берет трубку. Девчонки зовут гулять, но я отказываюсь и продолжаю названивать ему.

Артём кстати не звонит и больше не появляется в моей жизни. Не знаю, как у него дела. Но вчера звонила Ольга. И в разговоре упомянула его. Артём гуляет с парнями, катается на лыжах и прочее. В общем, ведёт привычный образ жизни. В отличие от меня. Я не могу дождаться того момента когда увижу Розанова, своего Висконти. Жду, когда посмотрю в глаза и попрошу прощения с надеждой на то, что он меня простит.

Я собираю чемодан. Беру необходимые вещи. Не знаю зачем. Скажу ему, что переехала навсегда. Ведь мы хотели жить вместе. Он звал меня, приглашал. Мы хотели жить в Питере и снимать квартиру.

Адрес узнаю через Зою Никитичну. А она соответственно через его родителей. Они к слову еще остаются в городе гостить у бабушки, когда я сажусь на поезд. Тем лучше для меня. Знакомство с родителями в период наших разборок, думаю, будет совсем не кстати.

Прощаюсь с Зоей Никитичной. Потом звоню маме и сообщаю ей новости о поездке. Мама, конечно, выпадает в осадок в ответ на выходку. Но выслушав мою часовую лекцию на тему: «Как я сильно его люблю» все же успокаивается и даже сбрасывает денег на всякий случай.

Итак. Я еду. Восемь часов в поезде. Потом почти час в поисках нужного адреса. Сначала мне вообще не везёт и таксист увозит непонятно куда. Потом я спрашиваю у прохожих, потом ищу на картах «Яндекс». И вот наконец-то его дом.

Питер не такой снежный. Здесь все убрано. Сугробов почти нет даже во дворах. Или это я так удачно приехала? Новый год все ещё горит блестящими огнями и манит запахом мандаринов. Настроение бодрое, но волнительно. Как он воспримет мой приезд? А что если его вообще нет дома? Может это не тот адрес? Блин, так модно накрутить себя до изнеможения.

Смотрю на часы. Пять вечера. Скрещиваю пальцы на руках и захожу в подъезд.

Домофон не отвечает. Моя идея приехать в город, где я никого не знаю, мне все больше кажется провальной. Звоню снова Демиду, потом в домофон.

Поняв, что ничего не добьюсь я отхожу к скамейке и достаю листочек с адресом. Может быть я ошиблась и приехала не туда?

Нет. Все правильно. Адрес точно тот. Так где он?

Неожиданно из подъезда выходят шумная хохочущая компания молодых ребят и девушек. Я быстро подхожу к дверям и успеваю проскользнуть в дом прежде, чем дверь закроется. Они даже не обращают на меня внимания. Вот и отлично. Я уже в шаге от встречи с ним. Чуть улыбаюсь, стараясь сама себе приподнять настроение.

Они живут на шестом этаже. И здесь нет света. Что ж, уже неплохо что я вообще доехала. Минут пять стою настраиваюсь на разговор, а потом звоню в звонок. Иии. Естественно по всем правилам драмы мне никто не открывает. Демида нет дома.

Вариантов нет и я покатив чемодан отхожу в угол. Буду его ждать.

***

Тик так. Проходит больше двух часов. А я все ещё в подъезде. Точно сбрендила. От скуки я уже готова петь и танцевать. Я стою прижимаясь к стене. Хорошо, что подъезд отапливаемый и мне очень тепло. Только вот жутко становится страшно. А что если он вообще не придет.

Нет. Пора отчаливать. Его нет. Он не придет. Было крайне глупой идеей приехать к нему. Но. Влюбленные ошибаются, это уже доказанной факт. На моем примере уж точно.

Как только я отлипаю от стены, так слышу шум лифта. Да, я уже выучила его наизусть. Только за то время, что я здесь стою лифт ни разу не остановился на шестом этаже.

И вот. Он останавливается. Двери открываются, поверить не могу, на шестом.

Кто-то выходит. Шаги уверенные и резкие. Один человек. Во мраке вижу знакомый силуэт. Он! Мой Демид. Это он! От радости и одновременного волнения голова начинается кружиться.

Что делать? Да он не станет меня слушать! Просто выгонит.

Трясусь как заяц. Ноги подкашиваются. Сердце стучит так громко, что вот-вот выдаст меня с потрохами.

Он достает из куртки связку ключей. И вставляет ключи в замочную скважину.

Он не видит меня. Слишком задумчив и не замечает человека в темном углу.

Что делать, что делать?

— Мне нравится что, вы больны не мной… — начинаю тихо петь дрожащим голосом.

— Мне нравится, что я больна не вами. Что никогда тяжёлый шар земной не уплывет по нашими ногами.

Он останавливается. Неспешно поворачивается ко мне и смотрит на меня. Я вижу его лицо. Уставшее какое-то, сонное, замученное. Да и я не лучше наверняка выгляжу.

Демид не подходит ближе, так и остаётся стоять у дверей. Я продолжаю петь:

— Мне нравится, что можно быть смешной, распущенной. И не играть словами. И не краснеть удушливой волной…

— Зачем ты здесь? — обрывает он дерзко.

— Я приехала с вещами. К тебе. Жить. Как мы и договаривались.

— Хм… А как же Артём?

— Демид… Прости меня… Если не простишь, то я пойму… И поеду на вокзал. Хотя нет… не смогу. Ведь я не могу без тебя спать. Бессонница. Не могу дышать даже, так трудно… Так сильно скучаю. Сильно… даже не представляешь.

— Где ты была в тот день? Что вы делали? — снова обрывает, не дав договорить.

— Ничего. Мы ничего не делали. Клянусь. Прощались только. Разговаривали. А потом он сказал что отпускает меня. И все. Мы заблудились, потом сломалась машина. В общем долгая история. Прости, Демид, что не послушала тебя, я виновата. Я совершила ошибку.

— Это правда?

— Правда. Чистая.

— Ближайшая гостиница через пару кварталов. «Гости тут». Гогугли.

— М… Хорошо, спасибо.

Отличный разговор получился.

Беру свой чемодан и качу его вперёд. Прохожу мимо него и слезы капают из глаз. Окутывает паника, чувство безысходности накрывает и обжигает колючими шипами. Неужели все вот так?

Шмыгаю носом, не видя ничего перед собой кроме туманной пелены.

Демид молча открывает дверь и заходит в квартиру. Захлопывает дверь.

— Дура… Какая же я сумасшедшая, — шепотом произношу сама себе.

Нажимаю на кнопку лифта. И жду. Реву. До невозможности кусаю губы. Слезы застилают глаза. Так больно.

Лифт открывает двери. Но я не захожу в него. Вместо этого в сумочке ищу блокнот и ручку, что ношу с собой всегда на всякий случай. Вырываю клочок бумаги и пишу ему записку.

Это стало нашей маленькой традицией. Нашим секретом. Сейчас хочется сказать так много. Но я пишу лишь короткое:

«Спасибо за сумасшедшие каникулы. Твоя Малыш»

Просовываю записку в щёлочку железной двери. И теперь уже окончательно ухожу.

На улице совсем стемнело. Я не знаю города, не знаю, куда идти. И вообще, что делать. Слезы так и текут, и не дают голове соображать. Демид не захотел даже выслушать меня.

Он прав. Я бы так же поступила, если бы он уехал с другой.

Не хочу никуда ехать. Не хочу никуда идти.

Голова совсем не соображает. А к черту все! Раз уж я здесь, нужно осмотреть окрестности.

Качу свой чемодан и иду по дороге вперёд.

Плачу и вытираю слезы. Прогуляюсь. Пару кварталов, остановлюсь в гостинице, а завтра поеду на вокзал. Правда я вообще не знаю в ту ли сторону иду. Докатилась!

— Таня! Таня, стой ты! Таня! — это Демид.

Поворачиваюсь резко не веря своим ушам. Он раздет. Бежит ко мне в шортах и одной футболке. Безумный. Мой! Любимый!

— Таня! Стой!

Я стою. И улыбаюсь. Он все ближе. Простил.

— Таня… — хватает резко за плечи и прижимает к себе.

Находит мои губы и с ненасытной жадностью целует меня. Я взлетаю в космос рядом с ним. Зимний мороз, его горячие поцелуи и наше сбившееся дыхание смешиваются в гремучий коктейль опьяняющий страсти.

— Таня, Малыш. Пошли домой.

— Демид, прости, просто верь мне. Ничего не было. Клянусь.

— Я верю, — снова обрушивает поцелуй, ломая все обиды и преграды.

Теперь все хорошо. Я знаю это.

Демид

— А я ведь хотел сделать для тебя сюрприз. Увезти тебя в санаторий и там прожить оставшиеся до моего уезда дни. Там сноуборды, круто. Ездил, все узнавал. Смотрел. Вернулся домой, а тебя нет…

— Прости. Мне очень неловко и стыдно, что я так подвела. Было бы очень здорово отдохнуть вдвоем, где нет посторонних глаз.

Мы лежим в моей комнате на кровати. Я сильно сжимаю свою малышку в объятьях и не могу ослабить рук. Она со мной. Моя. Приехала ко мне. Такая нежная, любимая, сладкая девочка. Сносит мощно. Отрывает. Так только с ней. Только она в моих мыслях. Только ей хочу дышать. Только она все эти дни не давала спать по ночам, снилась…

— Ничего, мы ещё съездим, погуляем. Ты со мной. Ты здесь. И это главное. А с остальным мы разберемся теперь уже вместе.

Целую ее дрожащие губы. Она мягка и податлива, как кошечка. Соблазнительна как победа. Необходимая, как долгожданный глоток воздуха. Сильна как удар в самое сердце.