Доктор Рэт

***

Колеса этих проклятых бунтовщиков неожиданно остановились. Во всей лаборатории наступила тишина. И я могу слышать, как быстрая команда прошла по рядам восставших.

Так же неожиданно, их колеса вновь начинают вращаться, но теперь в другом направлении! Что бы это могло означать!?

Счетчики щелкают, колеса вращаются с дикой скоростью, притягивая мой просвещенный взгляд к этому водовороту, в самые его глубины. Я прижимаюсь к Лестнице Победителя и отворачиваюсь. Но вихревые потоки света притягивают меня. Бунтовщики перестраивают интуитивные приборы, и появляется еще одна революционная сцена…

…но какая она странная. Все, что я вижу, это всего лишь женщины в белой рабочей одежде, сидящие около каких-то машин. Ничего революционного здесь незаметно. Просто обычная фабрика, где-то в старой доброй Америке.

В этот момент подключается камера бунтовщиков… В кадре появляется молодой человек, толкающий перед собой тележку, наполненную свиными кишками. Но и в этом нет ничего необычного. Молодые женщины шутят с молодым человеком, пока он загружает свиные кишки в машину. Он отпускает какую-то остроту, женщины улыбаются.

Это всего лишь обычный рабочий день. Я не воспринимаю этого. Должно быть, бунтовщики потеряли средства фокусировки интуитивной мощности. В этих кадрах нет ничего подстрекательного. В машину загружаются части свиных туш…

Теперь камера показывает крупным планом противоположную часть машины. Из нее выскакивают сосиски, запакованные в пластик. Они аккуратно связаны. Двенадцать в каждой упаковке.

Женщины заворачивают их и бросают в контейнер.

Производство сосисок налажено прекрасно. Эта машина выглядит несколько комично, особенно когда она выбрасывает сосиски по дюжине в минуту. Но какое это имеет отношение к революции? Революционные продюсеры видимо забыли отредактировать этот клип. В этот момент камера вновь переключается, и дверь открывается еще раз.

В комнате находятся живые свиньи, дико озирающиеся по сторонам.

Дверь закрывается. Вновь появляется машина, выбрасывающая по дюжине сосисок в минуту.

…

ОБРЫВ.

Господи, как прыгает камера у этих операторов-бунтовщиков. Где же мы теперь, черт возьми? Мне кажется, что под чьим-то стулом. Вам и не следовало ожидать, что из крыс получатся первоклассные операторы, но то, что мы видим, просто нелепо!

Изображение продолжает плыть, камера дергается, я вижу чью-то голову и… отфокусируйте эту проклятую штуку! Эй, оператор!

В кадре крупным планом американская семья за обедом. Мужчина режет сосиску.

…

ОБРЫВ

Назад, на колбасную фабрику. Повторение последовательности с открывающимися дверями. Дверь открывается, в кадре дико озирающаяся свинья.

Наконец появляется звуковая дорожка, с плохим качеством записи. Ох уж и оборудование у этих бунтовщиков…

"Вы… вы затянули цепь на моей ноге… я чувствую ее… Я существую, и я знаю об этом…"

Открывается рот. Сосиска на кончике вилки.

…

К О Н Е Ц

Вращающиеся тренажеры сбавляют скорость, и я бросаюсь подальше от них, прежде чем вращение возобновится.

Этой революции необходимо хорошее рекламное агентство, чтобы привести в порядок всю эту собачью чушь. Но кто я такой, чтобы давать советы?

Скользнув в тень, я ловлю ртом кончик собственного хвоста и потихоньку покусываю его. Боже мой, что же это за ужасный стук и грохот раздается надо мной?

Осторожно выглядываю из тени и быстро оглядываюсь.

Ах, не смейте! Бунтовщики начали раскручивать Большой Центральный Барабан-тренажер. Каждая лабораторная крыса забирается в него и разгоняет его своим хвостом. Взгляните, он разгоняется! Я никогда не видел, чтобы он вращался так быстро. Интуитивные огни, как вспышки разлетающиеся из него, фантастически сверкают. Барабан гудит. Вверх, словно вихрь, поднимается диск света, который издает отвратительный хохот!