Долгий поцелуй на ночь (СИ)

Глава 26 Алиса

Страх делает с людьми ужасные вещи, толкая просто на безумные и необдуманные поступки…

Иногда кажется, что ты не способен на то или иное, а потом приходит он — страх, медленно отравляя своим ядом твой разум и манипулируя тобой как бездушной марионеткой…

Кто-то из нас — менее слабый, поддавшись ему впадает в оцепенение, позволяя случаю определять дальнейшую судьбу человека, а кто-то — чуть более твёрдый духом, ставит на кон всё что у него есть, чтобы взглянуть в глаза своему страху и противостоять, выйдя в конечном итоге победителем…

Всё в этой жизни имеет свою цену и если цена жизни и благополучия моих друзей такова, то так тому и быть…

Я ни секунды не раздумывала над тем, каким именно путём мне пойти… Я буду непоколебима…

Я буду сильнее этой грёбанной судьбы, которой всё же удалось меня сломить, но не сломать…

Не сломать!

* * *

День был бесконечно долгим, многочасовая дорога в машине нас очень вымотала, а мои последние силы ушли на то, чтобы помочь Льву перебраться из машины в дешёвый номер одного из придорожных отелей Кондопоги*…

Он был очень плох, вся эта безумная неделя бегства, в попытках увеличить расстояние между нами и преследователями — окончательно выбила нас из сил…

Уже в первые дни нашего пути — у него разошлись некоторые швы на плече, которые сочились кровью, а на свежую перевязку у нас не было времени… Теперь, к концу недели бегства, у него поднялась высокая температура и выглядел он слишком бледным, словно вся жизнь уходила из него с каждым новым вздохом…

— Соня, вернись… — еле слышно прохрипел он мне в спину, пытаясь приподняться на локтях.

— Не вставай! Я куплю лекарства, сделаю пару звонков и вернусь… Подожди пожалуйста, я не долго… — укладываю его обратно на подушку.

— Не делай этого Сонь… Не звони ему… Лучше брось меня и езжай дальше, слышишь? — перехватывает мою руку, крепко сжимая.

Что ж, он как и прежде считывает меня без затруднений… Он уже знает, что именно я задумала, но увы Лёва — решение уже принято…

— А ты бы меня в таком состоянии бросил?

— Нет, но…

— Никаких «но»! Я не долго, а ты пока постарайся немного поспать, — слабо улыбаюсь и высвободив руку, стараюсь не смотреть ему больше в глаза и выбираюсь из номера.

Припав плечом к холодной и обшарпанной стене отеля, я прикладываю огромные усилия, чтобы устоять на ногах и не свалиться… Чёрт, мне тоже следовало бы немного отдохнуть, я слишком слаба…

Внизу около ресепшена, за отдельную плату администратор позволяет сделать пару звонков с рабочего телефона, после чего, не обращая внимания на любопытные взгляды других постояльцев — бреду до ближайшего здания, где мигает зелёным светом вывеска «Аптека»…

Да уж, видок у меня наверное сейчас не из лучших…

* * *

На третий день Льву становится лучше, удаётся окончательно сбить температуру и кое-как совместными усилиями делать перевязки, но он остаётся всё также слаб…

Блин!

Что ж, больше тянуть время смысла не вижу… Пора действовать…

Под протесты Льва, крепко его обняв на прощание — покидаю номер в надежде, что мне повезёт и мы с ним увидимся снова…

Сажусь в нашу машину и направляюсь в соседний город, расстояние до которого всего сорок километров…

Доехав до места назначения, намеренно оставляю машину за несколько домов от отеля, где днём ранее я приезжала и заранее сняла номер…

Неспешно бреду до нужного здания, захожу внутрь и перекинувшись приветствием с администратором, направляюсь на второй этаж, где располагался мой номер…

Оказавшись внутри — стягиваю с себя ветровку, бросая её на ходу в сторону дивана и направляюсь прямиком в ванную комнату.

Умываюсь, немного освежаясь с дороги и вытираясь полотенцем возвращаюсь в комнату, чтобы открыть форточку…

— Долго будем играть в молчанку? — произношу достаточно громко, чтобы сидящий всё это время в кресле человек меня расслышал.

После чего, резко зажигается торшер рядом с креслом — развеивая мрак, который помогал ему всё это время оставаться незамеченным по его видимо мнению… Далее следует характерный щелчок зажигалки — улавливаю запах табака…

— Что меня выдало?

— Московские номера автомобиля, припаркованного у входа в отель и запах твоего парфюма, — разворачиваюсь впервые к собеседнику, за всё время нахождения в комнате.

Ветров выглядел очень уставшим и помятым, он пронзительным взглядом голубых глаз рассматривал меня с головы до пят и затягивался неспешно сигаретой…

— Наблюдательная девочка, — заключает усмехнувшись.

— Теряешь хватку дядя, — присаживаюсь напротив него и устало откидываю голову на спинку дивана.

— Думаешь?

— Констатирую факт…

— Может быть хотя бы сделаешь скидку на то, что я тебя нашёл? — вновь усмехается.

— Интересно даже… Ты действительно считаешь, что я настолько тупа, что попёрлась к местному барыге** толкать дорогие часы, в то время, когда меня ищет добрая половина криминального сообщества нашей необъятной? — поднимаю голову и насмешливо смотрю ему в глаза, в которых промелькнуло внезапное смятение.

Ветров ничего не отвечает, продолжая всё также молчать и разглядывать меня с интересом. Он начинает заметно нервничать…

— Если ты хотела таким образом быть обнаруженной — поздравляю у тебя получилось…

— Я тебя тоже поздравляю дядь, удача тебе улыбнулась и ты оказался первым, ну а профессионализм здесь и рядом не валялся…

— Глупый поступок Алиса, ты даже не представляешь каких усилий мне стоило оказаться здесь первым…

— Скажи спасибо своему работодателю, по чьей милости ты перетрудился и пыхтишь теперь как загнанная лошадь… — зло цежу сквозь зубы, еле контролируя нахлынувший гнев.

— Ты соображаешь вообще, что с тобой сделают Покровский или Котов? Совсем кукуха поехала так светиться?!

— Тебе какое дело?! Ах да… Совсем забыла, тыж верный пёс Вячеслава Николаевича… Ну так какого хера ему нужно от меня ещё?! Всю душу вытрахал, ему что мало?!

— Алиса…

— Да пошёл ты на хуй Ветров, вместе со своим Вячеславом Николаевичем, понял?! Вали теперь на хрен из моего номера!

— Алиса ему тоже сейчас тяжело, он же не знал…

— Мне глубоко наплевать, на то, как он себя чувствует…

— Он же не знал о твоей беременности, не знал! — вскакивает с места Ветров приближаясь.

— А что бы изменилось? Он бы выебал меня только в жопу?! — заливаюсь нервным смехом.

Нервы не хило шалят, я окончательно теряю контроль над эмоциями, а слёзы предательски льются из глаз.

— Не смей меня трогать, — отшвыриваю руку Ветрова с платком.

— Блять… Нет! Но он хотя бы разобрался сначала… Он бы…

— Ладно, хер с ним… А ты значит разбирался?! Вот лично ты слушал меня?! Вот и ты теперь заткнись скотина! Заткнись понял?! Даже не смей продолжать!

Он застыл напротив меня полностью растерянный, с пустыми глазами, которые виновато отводит в сторону, не в силах что-либо мне возразить…

А нужно ли это теперь?!

Когда просто взял тем вечером и бросил меня Князеву на растерзание, совершенно не удосужившись внять моим мольбам и выслушать, хоть разобраться в том, что случилось…

Нет… Теперь и мне никакие слова сожаления не нужны… Пусть проваливает…

— Уходи… — шепчу между рыданиями, не в силах успокоиться.

— Не могу Алиса… — и вдруг меня догоняет мысль, что он просто ждёт, ждёт чего?! Кого? Его?!

— Он что… Он…

— Алис, многое произошло за эти дни, он тебя хочет защитить…

— Сколько у меня времени?! — судорожно прикидываю в голове, как быстро можно будет покинуть город.

— Уже на подходе… Алиса! — хватает меня за локоть, когда подрываюсь с места.

— Не смей меня трогать! Не смей! Отпусти! — не помня себя начала отбиваться, взгретая всем происходящим.

— Что тут происходит? — доносится до меня со спины до боли знакомый, но чужой уже голос. — Стас?!

— Ничего блять, а что по-твоему? — грубо отвечает Ветров, успев выпустить мою руку из своей хватки.

— Не переживай Князев, насильник здесь только один и это не Ветров! — зло встреваю, не найдя в себе силы развернуться к нему лицом. — Того, что было оказалось мало и ты приехали затрахать меня ещё и до смерти?!

— Я короче курить на улицу, — трусливо ретируется Ветров, оставляя меня наедине с эти животным.

На негнущихся ногах бреду к дивану и присев в уголке, устало откидываю голову и прикрываю глаза…

Я будто бы создала вокруг себя защитный кокон, ничего не хочу чувствовать — ничего, меня словно парализовало от страха… А внутри горит и жжёт от боли так, что дышать трудно…

Слышу позади себя робкие шаги — я вся сжимаюсь внутренне, потом шорохи возле меня и прикосновение к моей руке, которую я мгновенно одёргиваю…

Резко распахиваю глаза и вижу перед собой сидящего на корточках Князева у моих ног…

— Не! Смей! Прикасаться! — мне кажется я вложила в эти три слова столько яда, что можно было бы отравить всю вселенную.

— Прости Алиса, прости меня… — виновато прячет взгляд и опускает голову. — За всё прости…

Мне становится душно и тошно с ним в одном помещении, оно словно разом суживается давя своей немыслимой тяжестью…

Становится отвратительно от него, от его извинений и от самой себя… Я ненавижу его… Не осталось абсолютно ничего светлого в моём сознании кроме лютой ненависти… И жгучей боли…

— Прости? Что вот так вот просто? — спрашиваю с ядовитой усмешкой.

— Да… Прости меня… — проглатывает мой укол. — Как… Как ты себя чувствуешь?

— Ты вытрахал меня до выкидыша, избил до полусмерти, а потом натравил всех бешенных псов которых возможно было, как по-твоему я себя чувствую?!

— Алис, ты многого не знаешь, пожалуйста дай возможность объясниться… — всё же решается поднять на меня глаза.

В них плещется боль и пустота, не́когда горячий и обжигающий свет пропал. Князев выглядит сейчас не лучше Ветрова, такой же уставший и помятый, костяшки рук сбиты, левую сторону лица украшает большой синяк и ссадины…

— Можно подумать, ты мне давал возможность что-то объяснить… — он также смиренно проглатывает и этот укол, пропустив его мимо ушей. Его дыхание становится тяжелее…

— Я был ослеплён яростью…

— Ах вот оно что… А я сейчас по-твоему что?! Что скотина по-твоему я сейчас испытываю?!

— Алис…

— Что?! Что Алиса?! Ты сожалеешь? Что?!

— Сожалею, ты не представляешь как… Если бы я только мог что-то исправить…

— Господи… — срываюсь на рыдания, дрожа всем телом.

— Я слабак Алиса, который не смог взять себя и свои эмоции в руки, чтобы трезво рассудить и оценить ситуацию… Я потерял отца, над которым трясся последние годы после инсульта — очень жестоко потерял, мы хоронили его в закрытом гробу… — замолкает на секунду, шумно втягивая воздух. — Потом, когда я добрался до сути, своими же руками похоронил человека, которого с детства считал своим братом… Который из-за долгов, простых ёбанных бумажек — позарился на наследство человека, вырастившего его как родного сына… Я знаю… Меня это всё не оправдывает, просто я хочу чтобы ты знала… Я пришёл к тебе, сижу у твоих ног и прошу у тебя прощения… Я проявил слабость маленькая…

— Какая теперь разница? Когда уже ничего не исправить…

— Не говорит так, я понимаю что я пиздец как виноват, но не говорит так…

— А как иначе?! Мне теперь на всё это глубоко наплевать, ты понял?! Ты хотя бы похоронил отца, тебе есть куда сходить на могилу, а у моего ребёнка и могилы нет! Поэтому знаешь что, забирай свои извинения и иди на хуй со своими сожалениями, понял?! — окончательно теряю контроль, выплёскивая на него всю боль, терзавшую мне душу.

— Блять… Ну что я должен сделать, чтобы заслужить твое прощение? Чтобы ты поверила в мою искренность?!

— Ничего! Ничего ты слышишь?! Мне ничего не нужно от тебя, просто оставь меня в покое! — срываюсь на крик, задыхаясь от боли и удушливых слёз.

— Это был и мой ребёнок Алиса, я терзаю себя не меньше твоего, я же ведь не знал, — сокрушается он в очередной раз. — Если бы я только знал…

— Я всё сказала, уходи и оставь меня в покое!

— У нас всё наладится, вот увидишь… Мы найдем хороших врачей, всё будет хорошо, у нас ещё будут дети, обязательно будут роднуль…

— Господи ты себя слышишь?! Что за чушь ты мелишь? Ты думаешь, я после всего что произошло между нами останусь с тобой?!

— Всё наладится, обязательно наладится, — как в бреду повторяет он, хватая за руки в попытках притянуть к себе и обнять. Как утопающий за соломинку…

— Не смей! Я больше никогда не позволю тебе ко мне прикоснуться!

— Нет, нет, Алиса не говори таких вещей…

— Отпусти!

— Никогда не отпущу тебя, слышишь маленькая? Никогда! Ты только моя, моя… Мы обязательно пройдём вместе все трудности…

— А если я не хочу?! — кричу настолько громко, чтобы заглушить его голос и ужасающую трель в моей голове от его слов, от осознания, что он не отпустит.

— Тебе лучше захотеть Алиса, потому что только я смогу тебя защитить от остальных, кто сейчас на тебя открыл охоту… — замерев отвечает с непроницаемым лицом и холодным взглядом, не отражающим ничего, кроме жестокой решимости.

Князев ухватив меня за руку, притягивает к себе и резко обхватив за затылок, заставляет взглянуть ему прямо в глаза, его тяжёлое дыхание почти на моих губах…

— Тебе и твоей сестре придётся очень не сладко маленькая — другие, как я с тобой, церемониться не станут… — замираю и уловив видимо промелькнувший страх в моих зарёванных глазах, жёстко ухмыляется.

Господи… Он совершенно целенаправленно угрожает мне Вероничкой… Вопрос их обнаружения с Кириллом видимо временный… Он меня никогда не отпустит… Никогда…

Всё внутри меня сжимается от страха и задрожав всем телом, сглатываю очередной удушающий ком в горле… В голове полная каша…

— Хорошая девочка, — также сжимая меня в стальной хватке, наклоняется и касается губ.

Слёзы льются непрекращающимся потоком, меня трусит от его близости, на что ещё способен этот «человек»? На какие жестокости?!

Не получив от меня взаимности и потеряв видимо терпение, он впивается в мои губы в жёстком поцелуе причиняя боль, надавливая на шею, где он всё ещё удерживает меня, лишая возможности сопротивляться, а перед глазами снова мелькают вспышки того, каким жестоким он может быть, того как он меня избивал и насиловал…

Инстинкт самосохранения… Всё происходит молниеносно…

— Ч..т..о? — отрывается он от моих губ резко выдохнув и ослабив свою хватку, но я только сильнее всаживаю нож, который уже вошёл ему под рёбра, горько обливаясь слезами.

Князев оседает на пол, утягивая меня за собой.

— Алиска… — тяжело выдыхает и смотрит на меня уже затуманенным взглядом.

— Пора завершить нашу историю Слав… Запомни теперь одно: выживешь — никогда не ищи со мной встреч! Я тебя не прощу!!! Слышишь?! НИКОГДА!!!

Вырываюсь из его ослабевших рук и подскочив на ноги, хватаю ветровку и несусь со всех ног из номера…

На лестнице сталкиваюсь с Ветровым, вся растрёпанная и до сих пор ревущая, с окровавленными руками, которыми я успела уже перемазать лицо, стряхивая слёзы.

— Твою мать, что случилось? — спрашивает ошарашенно. — Он тебя ударил?

— Если он выживет, пусть больше никогда не ищет встреч со мной… Я клянусь своим нерождённым ребёнком, что убью его в следующий раз! Пусть только попробует меня тронуть! — кричу в истерике, вырываясь из рук Ветрова.

— Что?! Что ты натворила?! — побледнев от закрадывающейся догадки, он ощупывает свои карманы и не найдя в них своего ножа-бабочку, кидается со всех ног наверх к другу. — Твою мать…

__________

*Кондопога — город расположенный в южной части Карелии.

**Барыга — скупщик украденных вещей.