Долгий путь в Миртану

Глава 7 ЗАПАДНЯ

— Это кто тебе разболтал про Кровавого Джека? Небось, Сэмуэль по пьяному делу? Или Брэндон? Он в последнее время сам не свой из-за этой девки… — прищурил единственный глаз капитан Грег.

— А что здесь такого? — удивился Рен.

— Да, в общем, ничего. Просто мы не особенно любим трепаться о тех временах… Что же касается капитана Джека, то он плохо кончил из-за своей самонадеянности и пристрастия к выпивке. Я и тебя предупреждал, что нужно знать меру! Вспомни, как ты нализался после своего посвящения в пираты!

— Это же один раз всего…

— С одного раза всё и начинается, уж поверь моему опыту, малыш, — проговорил капитан, крепко приложившись к бутылке с грогом. — Я постоянно растолковываю это парням, но они кроме пинков и зуботычин ничему не внемлют. И, в конце-то концов, я капитан морских разбойников или проповедник из монастыря?! Ты что-то хотел спросить? — добавил Грег, заметив нетерпеливый взгляд Рена.

— Мы куда-то собираемся?

— Конечно. А ты надеялся всю жизнь сидеть на этом острове, от нечего делать лазить по развалинам и приударять за Хло? Ты пират, малыш! Настало время познакомиться поближе со своим ремеслом!

— Куда мы пойдём? Обратно к Хоринису?

— Что нам там делать? В последнее время, кроме орочьих галер и набитых под завязку паладинами королевских посудин, у Хориниса ловить нечего. А нам нужна достойная добыча! Взгляни, Морской Дракон, как на нас одежда истрепалась! Разве это дело?

— Так куда же мы двинемся?

— К Южным островам. У нас там есть старинный друг. Он всегда в курсе местных новостей и, уверен, сумеет подсказать, где можно сорвать куш. Его зовут Фред…

— Крысятник Фред?

— Тебе и про него растрепали? Базарные торговки, а не пираты, багор им в жабры!.. Да, это наш Крысятник Фред. Теперь его чаще называют Одноногий Фред. Он держит таверну на Заатане. Но крыс старик по-прежнему дрессирует!

— На Заатане? Это тот остров, откуда Удан… и Хло. И их хозяин, купец Титус тоже был оттуда.

— Знаю. Я недавно как раз справлялся у Удана о здоровье Фреда. Он говорит, что ещё в начале зимы Одноногий был в добром здравии. Надеюсь, с ним и сейчас всё в порядке. Кстати, а Рагдар разве не с того же острова?

— Нет, он родился южнее. Потом нанялся в команду…

— Ну да демон с ними! Ступай к Гаретту, малыш. У него найдётся для тебя работа.

— Есть капитан! — вытянулся Рен. Он уже собирался бежать в трюм, но вновь остановился. — А овец мы там сможем достать?

— Чего-о-о??? — выпучил глаз капитан.

— Овец, говорю. Меня Элврих просил раздобыть при случае!

— Все демоны бездны!!! Они собираются превратить мой корабль в ферму! Якорь вам в глотку вместе с этим бездельником Элврихом! Один на двоих, ржавый и покрытый ракушками! Бегом работать! И чтобы до выхода в море я тебя не видел слоняющимся без дела! — проревел капитан и, глядя в быстро удаляющуюся спину Рена, вполголоса добавил, — Вообще-то, неплохо бы иметь под рукой собственный источник провизии. Надо подумать над этим…

"Ветер удачи" торопливо бежал на юг, туго надув паруса и чуть кренясь на борт. С каждой пройденной милей его цель — Южные острова — становилась ближе. Капитан Грег уходил с мостика только для того, чтобы вздремнуть пару-другую часов. В остальное время он зорко оглядывал горизонт в тяжёлую бронзовую трубу с линзами из отполированных кусков горного хрусталя.

Таких замечательных приборов во всей Миртане набралось бы едва ли два десятка. Изготовляли их в прежние времена очень немногочисленные и умелые мастера, затрачивая на полировку каждой линзы месяцы, а то и годы. В последнее время умельцев, способных изготовить хорошую подзорную трубу, похоже, не осталось вовсе. Некоторых обвинили в связях со слугами Белиара ещё при Робаре I, который на склоне лет стал гневлив и постоянно искал виноватых в своих неудачах. Следует отдать должное королю — найти и сурово покарать виновных ему удавалось всегда. Вот только государственные дела от этого почему-то лучше не шли.

Последние умельцы или умерли от старости, не оставив учеников, или погибли под орочьими топорами. А подзорные трубы и искусно изготовленные навигационные инструменты один за другим исчезали в морской пучине вместе с кораблями и их капитанами. Или приходили в негодность от времени и путевых превратностей. Поэтому теперь трубе Грега просто не было цены.

Обойтись же без столь полезного инструмента в пиратском деле было непросто. Положим, заметить издалека чужой корабль можно невооружённым глазом. Особенно, если послать кого-нибудь помоложе в "воронье гнездо". Но как отличить нагруженное дорогими товарами купеческое судно от такого же, но набитого паладинами или варрантскими разбойниками? А ведь только вовремя поняв, чьи это паруса виднеются у горизонта, можно решить, что делать дальше: точить абордажные сабли и догонять добычу или удирать во все лопатки. И то, и другое Грегу с командой за время их бурной карьеры приходилось проделывать неоднократно. Впрочем, за несколько суток пути ни один парус на горизонте замечен не был.

Капитан в очередной раз поднёс окуляр к единственному глазу и бегло оглядел горизонт. Вдруг что-то привлекло его внимание. Грег навёл резкость и ясно увидел парус. Насколько можно было понять с такого расстояния, неизвестное судно шло встречным курсом.

Капитан, понаблюдав некоторое время за парусом, спрятал затёртую до матового блеска многочисленными прикосновениями рук трубу в кожаный чехол и подозвал к себе Генри. Тот легко взбежал по трапу и остановился перед Грегом, выжидающе поглаживая выбритую до блеска голову.

— Прямо по курсу неизвестное судно… — начал Грег.

— Да? — удивился Генри и посмотрел вверх, где в "вороньем гнезде", устроенном из поднятой на марсовую площадку бочке сидел наблюдатель.

В тот же миг с мачты раздался крик Билла: "Парус прямо по курсу!"

— Ага, проснулся, — удовлетворённо сказал Генри. — Идём прежним курсом или отвернём от греха подальше?

— Маловато у нас людей для управления галеоном в бою…

— Что-то ты робкий стал в последнее время, Грег, прямо как барышня! Вряд ли здесь может оказаться военный корабль… Ты рассмотрел, что это за посудина?

— Далеко, — покачал головой капитан. — Вроде бы когг или маленький неф, но точнее пока определить нельзя. Когда ляжет на другой галс, можно будет разглядеть подробнее… Пожалуй, идем как шли. Ветер попутный, а ему он дует навстречу — преимущество на нашей стороне.

Неизвестное судно оказалось небольшим двухмачтовым нефом, принадлежавшим торговцу. На мачтах развевались флаги Миртаны и какого-то островного графства. Торговцы доверчиво подпустили пиратский галеон, чёрный флаг на котором был предусмотрительно спущен, на расстояние полёта стрелы. Неф, которому ветер дул навстречу, двигался медленно. Было видно, как немногочисленная команда столпилась у борта, рассматривая "Ветер удачи". Вот галеон подошёл к торговцу почти вплотную. Моряки что-то кричали, похоже, предупреждая об опасности столкновения. И в этот момент грянул залп правой верхней батареи пиратского судна.

Одно из выпущенных в упор ядер перебило грот-мачту. Тяжёлое дерево, обрывая ванты, рухнуло на левый борт. Неф сразу же накренился и окончательно потерял ход. Команда заметалась по палубе, капитан внезапно севшим голосом пытался отдавать какие-то приказы. А, между тем, над судном уже нависала громада галеона.

Торговцы едва успели схватиться за оружие, как с "Ветра удачи" были брошены абордажные крючья, и на палубу нефа посыпались пираты. Несколько человек во главе с капитаном нефа собрались возле кормовой рубки и приготовились дать залп из арбалетов. Но когда они по команде рванули спусковые скобы, "Ветер удачи" толкнул неф в корпус, палуба подпрыгнула, и болты прошли над головами пиратов. Разбойники быстро преодолели оставшиеся сажени.

Через несколько мгновений отчаянного звона клинков всё было кончено. Многие моряки корчились и истекали кровью на палубе, а остальные были обезоружены и припёрты к рубке. Среди высадившихся на палубу нефа разбойников — абордажной бригады Мэтта и половины бригады Моргана — был один убитый и двое раненых. Удану проткнули бедро шпагой, а Дженкинсу один из болтов угодил-таки в плечо. С ранеными уже возился Дарион, не успевший или не захотевший принять непосредственное участие в схватке. Убит же был корабельный плотник Ли, которому не посчастливилось нарваться на двуручный топор здоровенного смуглого детины, мгновением позже рухнувшего под ловким ударом Сегорна.

На палубу захваченного нефа величественно спустился Грег. Он был облачён в лучший свой камзол — чёрный с серебряным шитьём, ножны длинной шпаги цеплялись за доски узкого трапа, спущенного на палубу пленённого судна. Видно было, что капитан готов казнить или миловать побеждённых, смотря по обстоятельствам и собственной прихоти.

Пройдя по окровавленной палубе и ловко перепрыгнув через лежавший на пути обломок рангоута, опутанный обрывками снастей, Грег приблизился к пленникам. Он одобрительно окинул глазом картину побоища, остановив взгляд на Рене. Тот держал за воротник молодого матроса, приставив острие шпаги к его горлу.

— Кто капитан этого корыта? — осведомился одноглазый разбойник.

— Я! — полузадушенно прохрипел высокий смуглый человек с проседью в тёмных волосах. Он был ранен, обезоружен и прижат двумя дюжими пиратами к тому, что осталось от грот-мачты.

— Кто "я"?

— Лагур, капитан "Весёлого странника" с острова Гештат[15].

— А кто хозяин? Тоже ты?

— Купец Рикардо.

— И кто же из вас купец? — вновь спросил Грег, цепко ощупывая взглядом остальных пленников.

— Вот он, — кивнул головой Лагур в сторону лежавшего у борта искалеченного трупа. — Ядром его задело…

— Хорошо, — удовлетворённо проворчал пират. — Что везли?

— Шерсть в основном. Ещё древесину, пряности, серебра немного…

— Пряности и серебро! — оживился Грег. — Замечательно! И где они?

— Пряности в трюме, в мешках. А серебро в — сундуках, в каюте Рикардо.

Капитан Грег кивнул Мэтту, и тот, поняв его без слов, в сопровождении нескольких человек направился в рубку. А одноглазый пират вновь оглядел оставшихся в живых членов команды.

— И что мы с вами будем делать? — задумчиво спросил он у пленников.

Рен формально состоял в абордажной бригаде Моргана. Правда, после истории с морским драконом никто об этом как-то не вспоминал. Поэтому на палубу купеческого нефа он попал, скорее, в числе прочих новичков, а не как подчинённый Моргана.

Незадолго до того, как с борта "Ветра удачи" был замечен купеческий неф, Рен сменился с вахты и отправился спать в кубрик. Уставший парень быстро провалился в глубокий сон. Он спокойно проспал все те долгие часы, в течение которых два судна шли навстречу друг другу: галеон — под гордо надутыми попутным ветром парусами, а нагруженный неф — ложась с галса на галс и неуклюже кренясь попеременно то на один, то на другой борт. Не проснулся Морской Дракон, даже когда над головой затопали пираты, разбегавшиеся по своим местам. Пробудился он только после крепкого толчка в плечо, которым его наградил Том.

— Подъём, Рен! Была команда "к бою"!

Парень, шальной со сна, вскочил и принялся лихорадочно натягивать куртку. Застегнул пояс, пропитанный защитной магией, сгрёб в охапку лук, перевязь со шпагой и бросился наверх.

Мэтт и Морган уже собрали свои бригады и новичков, приказав всем не высовываться. Более опытные пираты наводили на ничего не подозревающую жертву стволы пушек. Задействована была лишь верхняя орудийная палуба, так как Грег опасался, что открытые порты нижней могут насторожить команду нефа.

Рен, пригнувшись, перебежал к борту и присел рядом с Рагдаром и Ли, затаившимися между орудиями. Южанин шумно дышал и нервно теребил в левой руке бронзовый эфес недавно купленной у Гаретта широкой сабли. В правой ладони он сжимал тяжёлый абордажный крюк, привязанный к бухте крепкого каната. Рядом Ли, бледный и крепко попахивающий свежим перегаром, шёпотом молил Аданоса о милости.

— Ли, чего это от тебя так несёт? Ты же вроде завязал, — поморщился Рен.

— А он вчера у Билла Шныжьей Лапы выиграл в кости две бутылки рома — вот и развязался, — хихикнул Рагдар.

— Выиграл у Билла? — удивился Рен. — Быть такого не может!

— Тихо вы там! — вполголоса рыкнул Морган.

В этот момент грянул оглушительный залп. Судно ощутимо вздрогнуло. Совсем рядом, сквозь свист в оглушённых ушах, раздались треск, человеческие вопли и шум от падения чего-то тяжёлого. Прозвучала команда, и несколько человек, выпрямившись над фальшбортом, забросили абордажные крючья. Под многоголосые вопли пираты стали подтягивать неф к борту "Ветра удачи", а потом, скользя по канатам или просто прыгая вниз, они быстро переправились на палубу жертвы.

Рен тоже спрыгнул, едва не подвернув ногу, и сразу же выхватил шпагу. Лук он за ненадобностью оставил на галеоне, и теперь ничто не стесняло его движений. Увидев направленные прямо ему в лицо арбалеты, Морской Дракон пригнулся и почувствовал, как палуба сильно толкнула его в подошвы. И тут же услышал хищный свист над головой и треск болтов, вгрызающихся в смолёный борт галеона. Справа, выронив меч из простреленной руки, громко вскрикнул Дженкинс.

А потом на пиратов с рычанием и проклятиями бросились около дюжины матросов.

Рен едва успел уклониться от блеснувшего перед грудью топора и, отпрыгнув в бок, оказался лицом к лицу с молодым моряком. Тот взмахнул короткой саблей, пытаясь достать Рена в голову. Морской Дракон, сделав скользящий шаг в сторону (как учили!), слегка отклонил вражеский клинок. Моряк по инерции шагнул вперёд и замер, наткнувшись на залитого кровью смуглого здоровяка, корчившегося на палубе. Рен молниеносно развернулся вокруг своей оси и коротким резким ударом сверху выбил оружие из ослабевшей руки противника. Потом схватил растерявшегося парня за воротник и приставил острие клинка к горлу.

Схватка вокруг тем временем затихала. Половина моряков, остававшихся в живых после орудийного залпа, была перебита, а остальные — оттеснены к кормовой рубке и обезоружены. Сопротивлялись они достойно, однако силы были слишком неравными — пираты превосходили торговцев численно и по боевым навыкам.

Рен с удивлением понял, что совершенно не испугался во время боя. Пока другие новички тряслись от волнения в ожидании абордажа, он никак не мог выгнать из головы сонную одурь. А как только абордажные крючья жадно вцепились в снасти и борта купеческого нефа, им овладел азарт. Раздумывать и пугаться было некогда, и Рен действовал быстро и чётко, подобно боевой машине со спущенным рычагом. Сила и навыки, утраченные после нападения морской гадины, к этому времени отчасти восстановились. Шпага, которую он уже подумывал поменять на что-нибудь поприличнее, порхала как перо.

Парень слабо трепыхнулся, попытавшись освободить воротник матросской куртки, крепко зажатый в руке Рена. Молодой пират дёрнул пленника к себе, сильнее надавив на его шею жалом шпаги. По бледной коже сбежала капелька крови. Тут только Рен как следует рассмотрел своего противника.

Моряк был очень молод — заметно моложе самого Рена. В море он, видно, вышел впервые в жизни: лицо не успело обветрить и покрыться загаром. Парень смотрел на Рена испуганными тёмно-серыми глазами, а сердце колотилось так, что начинающий пират чувствовал его толчки через натянутый ворот куртки. И вдруг Рен понял, что не сможет убить своего пленника, даже если этого потребует Грег, как раз в это время спустившийся на палубу захваченного нефа.

Старые пираты, много лет бороздившие моря вместе с Грегом, предвкушали жестокую забаву. Одноглазый капитан обычно оставлял в живых моряков, сдавшихся без сопротивления. Но уж если они брались за оружие, да ещё, как сегодня, отнимали жизнь кого-то из пиратов, пощады не было. Бедолагам оставалось лишь пройти по доске или сплясать на рее, чтобы предстать перед праведным судом богов.

Что происходит с человеком после смерти, люди описывают по-разному. Некоторые утверждают, что умершие попадают в лапы к Белиару, который воздаёт им за прошлые грехи. Иные считают, что души мёртвых отправляются в Светлые Чертоги Инноса. А большинство моряков уверены, что покойники вначале предстают перед Аданосом, который, взвесив их злые и добрые дела, направляет кого в Бездну, а кого — в Обитель Света. Грегу было, по большому счёту, всё равно, куда отправляются его жертвы. Главное, чтобы его земной суд вершился незамедлительно, смерть несчастных увеличивала славу безжалостного разбойника, а золото, серебро и драгоценные камни текли в бездонные кошели капитана и его верной команды.

Оглядывая лица пленённых моряков с "Весёлого странника", Грег уже раздумывал, каким способом их лучше казнить. Но вдруг взгляд его упёрся в упрямые глаза Рена.

Грег прищурил единственный глаз, пристально всматриваясь в лицо своего любимца. Он достаточно хорошо знал людей, чтобы понять, какие чувства сейчас одолевали Рена. Мозг капитана, поднаторевшего управлять командой в самых различных обстоятельствах, стал быстро просчитывать варианты последующих действий.

"Если малыш что-то твёрдо для себя решил, — думал капитан, — то свернуть его с пути вряд ли удастся. Если прикажу сейчас убить этих моряков, он пойдёт против моего приказа. Тогда придётся уступить и потерять авторитет, или убить Рена… Нет!" О таком исходе капитан не мог даже и помыслить без содрогания. Нахально прибившийся к пиратам юнец стал ему как сын, которого у Грега никогда не было. "Можно сделать вид, будто отпускаю этих бездельников, а потом спровоцировать их на нападение и прикончить… Нет. Генри, Брэндон и другие поймут, а потом разъяснят Рену, сукины дети. Да он и сам догадается, не дурак… И тогда — попробуй, угадай, что он выкинет!"

Из краткой задумчивости Грега вывел голос Моргана.

— Кэп, а с этими что делать? На рею их?

— Нет, — сказал капитан, — парни всего лишь выполняли свой долг. А Ли сам виноват — не надо было так надираться перед боем. Я всегда говорил вам, остолопам, что пьяница — не боец!

— Мы их что, просто так отпустим? — подал голос возмущённый Дженкинс, которому Дарион как раз закончил не слишком умело заживлять раненое плечо.

— Именно, — спокойно ответил капитан. — Вот так вот возьмём и отпустим! Или кто-то возражает? К примеру ты, Рен? Ты же у нас ничего не боишься — ни демонов, ни призраков, ни морских драконов! Может быть, ты ослушаешься моего приказа и проткнёшь горло этому молокососу?

— Нет, капитан! — отозвался обрадованный Рен. — Прикажешь отпустить — отпустим и расцелуем на прощанье!

Кто-то из пиратов при этих словах заливисто хохотнул.

— Вот это — ответ настоящего морского волка! — поднял палец вверх капитан.

— Дракона, — ухмыльнувшись, поправил вполголоса Морган.

— Точно, — с весёлой злостью подтвердил Грег. — Дракона… Так, спускайте лодку, киньте в неё бочонок воды и этих неудачников. Пусть проваливают на все четыре ветра! И пошевеливайтесь! Нам ещё пряности перегружать, а ветер крепчает!

Несколько человек тем временем выволокли из каюты тяжеленные сундуки с серебряной утварью и слитками. А Мэтт пинками гнал перед собой ещё одного матроса, не решившегося участвовать в сражении и пытавшегося укрыться в рубке…

Шторм был не слишком сильным и прошёл быстро. Наступало лето, а в это время года над Миртанским морем сильные бури проносятся не часто. Впрочем, воды, которые рассекал сейчас "Ветер удачи", ещё недавно звавшийся "Эсмеральдой", многие учёные картографы относят не к Миртанскому, а к Южному морю. По их мнению, именно Южное море омывает и Южные острова, и несколько более мелких архипелагов. В том числе группу небольших островов, в которую входил Гештат[15], издавна служивший яблоком раздора между Варрантом и Миртаной, а недавно провозгласивший себя независимым королевством.

Однако сейчас остались далеко к северо-западу и высушенное яростным солнцем варрантское побережье, и мятежный Гештат. А впереди раскинулись Южные острова — огромный архипелаг, состоящий из десятков крупных и неисчислимого количества мелких островов, протянувшийся в юго-восточном направлении на сотни миль.

Все эти подробности Рен услышал от Скипа и Аллигатора Джека. Эти двое в недавнем абордаже купеческого нефа не участвовали. Скипа берегли как лучшего навигатора, а Аллигатор входил в число людей, во время боя остававшихся на галеоне.

Море успокоилось, на тёмно-синем небе зажигались первые звёзды. Вся команда "Ветра удачи" собралась проводить в последний путь плотника Ли, погибшего в своём первом бою. Хотя убитый, бывший при жизни изрядным болтуном и законченным пьяницей, нравился далеко не всем, на лицах пиратов застыла печаль. Родрик, долгие годы работавший с Ли на верфи в Хоринисе, украдкой утирал слёзы. Зашитое вместе с пушечным ядром в парусиновый саван тело принесли из трюма и положили на широкую доску. Дарион, давно сменивший робу послушника на пиратскую куртку и широкие штаны, прочёл молитвы Инносу и Аданосу. Доску наклонили, тело скользнуло в воду, и тёмные воды сомкнулись над ним, став последним пристанищем корабельного плотника.

Пираты, тихо переговариваясь, разошлись по своим местам. А Рен остался стоять у борта, задумчиво глядя на потерявшие недавнюю ярость волны. Он заново переживал вчерашнюю схватку на палубе купеческого нефа, долгий и очень странный взгляд капитана, решавшего судьбу пленников. Вспоминал, как отпущенная команда торговца спускалась в лодку, и как молодой моряк, пощажённый им в схватке, благодарно кивнул головой на прощанье. Перед глазами Морского Дракона на снастях и надстройках "Весёлого странника", подожжённого по приказу Грега, вновь плясали в обнимку с крепчающим ветром языки пламени. Он снова видел, как пылающее судно, особенно яркое на сером фоне предштормового моря, быстро отдаляется от набирающего ход галеона…

Отойдя, наконец, от борта, Рен направился в кубрик, но по дороге увидел Удана. Тот, обхватив руками опущенную голову, сидел на лафете одного из орудий и заметил приятеля только тогда, когда тот остановился рядом.

— Ты чего, Удан? Рана болит?

— Нет, Дарион сразу её заживил, теперь только рубец остался…

— А что тогда у тебя случилось?

— Ничего… Просто… Скажи, Рен, вот ты хотел стать разбойником?

— Сначала нет, конечно. Потом я решил, что другого выхода у меня нет. А после мне понравилось…

— А сейчас? После вчерашних убийств?

— Не знаю, Удан… Как бы там ни было, Грег и другие относятся ко мне намного лучше, чем соседи и дальняя родня в Хоринисе. Да и некуда мне теперь идти…

— Да! Мы теперь никуда не уйдём с этого проклятого корабля! Разве что, как Ли… Если моряки, которых отпустил капитан, не пошли ко дну во время бури, то они будут рассказывать о нас в каждом порту. Скоро наши портреты приколотят к дверям таверн и придорожным столбам, нас будут ненавидеть и проклинать. Для нас нет пути назад!

— Ты что же, хочешь сказать, что надо было убить тех моряков? — нахмурился Рен. — Я считаю, что капитан поступил справедливо…

— Нет, Рен! Я не хочу никого убивать! Только я не думал, что будет так… Когда вы подобрали нас на том острове и предложили вступить в команду, я надеялся, что сумею сбежать при первой же возможности, и потому согласился. Когда мы проходили испытание, я знал, что поступаю правильно. Ведь мы дрались с нежитью и слугами Белиара. А теперь, когда пришлось поднять руку на таких же моряков, как мы сами… Они ведь не сделали нам ничего плохого, Рен! За что мы их так? — жалобно спросил Удан.

— Да что ты разнылся, как благородная девица, похищенная орками накануне помолвки?! — не выдержал Рен, у которого тоже на душе кошки скребли. — Думаешь, мне легко? Якорь тебе в жабры!!! Если бы капитан приказал убить того парня, я сам не знаю, что мог бы натворить! Ну и что мне теперь, утопиться? Надо жить, Удан, и стараться оставаться человеком! Поступать так, как считаешь правильным! Да, в бою мы дрались наравне со всеми! Мы напали на этот корабль, чтобы ограбить! Работа у нас такая, понял? И нас вполне могли убить, тебя вон ранили… Я знаю, что попал в скверное положение, и выхода у меня, скорее всего, не будет. Но это не повод хныкать или опускать руки!..

— Но мы же ничего не можем сделать!

— Ничего? Ты ошибаешься! Вчера я не дал тому парню убить меня, а потом сделал всё, чтобы он остался в живых! Знаешь, Аллигатор недавно рассказывал историю о капитане, которого звали Кровавый Джек. А когда я стану капитаном, меня назовут Рен Великодушный или Рен Отважный, но никак не Кровавый!

— Эй, вы там! Чего разорались? — раздался из темноты голос Генри. — А ну, живо спать! Капитаном он станет, видишь ли… Ты хоть матросом каким-никаким стань вначале! А то опять валялся, как мешок, во время шторма…

— Хотя, может и станет… От него всего ожидать можно, — проворчал Генри тише, когда парни уже умчались в кубрик.

— Нет, Брэндон, тебе идти нельзя, — убеждал старого товарища капитан Грег. — Сэмуэлю и Аллигатору тоже… Вообще никому из "стариков" нельзя появляться в Заате. Не думаю, что там забыли наш прошлый визит!

— Предлагаешь послать кого-нибудь из молодых? — уточнил Генри, по въевшейся привычке поглаживая ладонью свою лысую голову.

— Нам ничего другого не остаётся…

— Кого пошлём? — спросил Скип.

— Может, Тома? — предложил Мэтт. — А что, он парень шустрый…

— Нет. Слишком он прямолинеен. Его раскусить могут в два счёта. Как и Сегорна, кстати… Билл, пожалуй, лучше подойдёт для этого дела.

— Брось! Он же не надёжный.

— Да, вор есть вор… — проворчал Морган.

— И местных — Удана и Рагдара — посылать нельзя. Сбегут!

— Слушай, Грег, хватит валять дурака! — решительно сказал, наконец, Генри. — Ты же прекрасно понимаешь, что лучше Рена с этим никто не справится. И ничего с ним не случится! Что ты вообще с ним так носишься? Он любому из команды фору даст! А отправим какого-нибудь остолопа, он всех нас погубит…

— Вместе с Реном, — ехидно вставил Брэндон.

— Ладно, уговорили, — вздохнул Грег и приоткрыл дверь. — Эй, Оуэн! Дракона ко мне! Бегом, бестолочь!

Рен появился почти тотчас. Он остановился на пороге капитанской каюты и оглядел собравшихся в ней Генри, Брэндона, Мэтта, Скипа, Моргана и самого Грега.

— Звали?

— Да. Хотим поручить тебе ответственное задание, — сказал капитан, подпустив в голос подобающую долю торжественности. — Нужно навестить старину Фреда и принести сведения, которые он передаст. Нам в порту и окрестностях появляться нельзя. Нас там каждая собака знает! А ты — пират испытанный и надёжный, лучшей кандидатуры для этого дела не сыскать.

— Хорошо, схожу. Только объясните, где его найти и что сказать при встрече.

— Иди сюда, — подозвал Скип Рена к разложенной на столе карте. — Смотри: это берег Заатана. Вот бухта, где мы сейчас стоим. Тут со всех сторон скалы — с берега не подойти, и с моря нас не видно. Это портовый город Заата, столица здешнего герцога…

— Герцога Оттона что ли?

— Наслышан? Его, родимого… Мы высадим тебя вот здесь, в двух милях от порта. Отвезём на лодке. Там есть тропа вдоль берега, пойдёшь по ней. Когда скалы кончатся, от берега не отдаляйся — попадёшь в болота, кишащие аллигаторами, болотожорами и прочей мерзостью. Иди сразу в город, но надолго там не задерживайся, не привлекай внимание. Понял?

— Не тупой, — проворчал Рен.

— Вот и отлично! Из города выйдешь через Северные ворота. Дорога вскоре повернёт направо, к плантациям. А ты иди прямо, там тропа широкая, торная, не собьёшься. Минуешь деревеньку и двинешься вверх по склону. Только в сторону не сворачивай! Лес вскоре поредеет, и ты выйдешь на перевал. Там луга и редколесья — кроме нескольких пастухов и охотников никто не живёт. А на самом перевале стоит таверна Одноногого Фреда. Вот здесь, где все тропы сходятся. Запомнил?

— Угу.

— Да не забудь оружие оставить на корабле и сменить одежду. Твои сухопутные тряпки ещё должны где-то валяться у Гаретта. Правда, боюсь, они тебе в плечах теперь узковаты, — усмехнувшись, сказал Грег.

— Конечно, я попрошу Кендрика, чтобы он переставил магический камень на старую одежду…

— Только быстрее. К рассвету нужно быть на месте высадки!

— А оружие мне вообще нельзя с собой брать?

— Возьми охотничий нож и пару метательных. Умеешь ими пользоваться?

— Не так чтобы очень…

— И осторожнее со своим камнем в городе. Там живут несколько магов Огня, могут почуять… Фреду передашь это кольцо и кошель с золотом. Скажешь, что мне нужны сведения о прибывающих в Заату кораблях и связь с контрабандистами, чтобы продать товар. Побудешь у него день-другой, пока он пошлёт человека в порт и узнает, что там к чему. А потом — сразу назад! Ясно?

— Я понял.

— Ладно, малыш, ступай, собирайся.

Город Заата уступал размерами Хоринису, но даже в этот ранний час казался более оживлённым. Здесь не было заметного разделения на кварталы — только город и нависавший над ним замок из темно-бурого камня. Порт состоял из нескольких деревянных причалов, устроенных вдоль берега узкой бухты, покосившегося портового крана какой-то совсем уж древней конструкции и нескольких длинных сооружений. Одно из них использовалось в качестве верфи, а остальные, судя по всему, служили складами для товаров.

Между складами и причалом стояла невысокая каменная башенка, в которой размещалась охрана порта. Дальше раскинулась не мощёная рыночная площадь, окружённая домами зажиточных горожан — купцов и ремесленников. А позади них и вокруг замка без особого порядка были рассыпаны хижины бедноты.

Рен обратил внимание, что жилища местных простолюдинов были куда теснее домов обитателей Портового квартала Хориниса. В качестве основного материала при их строительстве применялись тонкие жерди и глина, а для кровель — пальмовые листья.

Чтобы составить полное представление о Заате, следует упомянуть ещё корчму, разместившуюся на краю рыночной площади, и небольшой храм Света, стоявший на ведущей к замку улице, самой прямой и ровной во всём городе.

Каменных стен у Зааты не было. Её защищал земляной вал с частоколом поверху и несколькими вышками для стрелков. Причём в районе порта частокол местами обрушился, а вал зарос кустарником. Этим путём Рен и проник в город. Это было небезопасно, но другого пути не оставалось — с востока к самому валу подступали обширные болота, о которых бывалые пираты и Удан рассказывали сущие ужасы. Продираясь через колючий кустарник, он каждое мгновение ожидал услышать оклик с ближайшей вышки или свист стрелы. Но охрана или благополучно спала, или вообще отсутствовала.

Вскоре Рен удалился от вала на безопасное расстояние и пересёк площадь. Первые торговцы ещё только начинали раскладывать свой товар. Рыбаки брели в сторону причалов, собираясь на промысел. Других прохожих не было видно, лишь со стороны складов слышалась брань грузчиков. Рена встречные провожали недоумёнными взглядами, но не останавливали. Когда он уже почти миновал рынок, внимание его привлекли чьи-то громкие голоса. Пират посмотрел в сторону ближайшей кузнечной мастерской и увидел полного человека в богатой одежде, за спиной которого переминался смуглый низкорослый слуга, и высокого бородатого детину в кожаном фартуке. Детина оправдывался густым басом, время от времени подавляя зевки:

— Господин Скогус, вы же меня знаете… Откую я для вас эти мотыги, не извольте беспокоиться… Больше половины уже готовы! А мачете вам только через два месяца понадобятся…

— Я лучше знаю, что и когда мне понадобится! Ты задаток взял? Взял! Обещал сделать всё к позавчерашнему дню? Обещал! Ты что, бездельник, решил мои плантации без орудий оставить? Может, на герцогский суд захотел?

— Ну, господин Скогус, вы меня знаете… — заунывно басил бородач.

Рен усмехнулся и пошёл дальше. Размещавшиеся в западной части городка замок и храм остались слева. Молодой пират, отсчитав третий дом от начала кривой улочки, свернул направо. Выполняя обещание, данное Удану, он должен был навестить его родителей и передать вести от сына.

Узкая грязная щель между хижинами носила почему-то гордое название Пальмовой улицы, хотя никаких пальм на ней и в помине не было. Только торчавшие из-под стен облезлые кустики и кучи отбросов, в которых рылись мелкие рыжие свиньи.

Северные ворота — деревянные, увенчанные двумя вышками — показались в конце улицы. Рен понял, что спокойно миновать их вряд ли получится. Он нашарил за пазухой небольшой кошель, выданный Грегом на этот случай. Второй кошель, доверху набитый золотом и предназначенный для Фреда, был спрятан более основательно. Впрочем, если бы стоявшим у ворот наёмникам вздумалось его обыскать, золото они бы нашли без труда.

Наёмников было трое, а на вышках маячили ещё два воина, вооружённые арбалетами. Все наёмники оказались более светлокожими, чем встреченные Реном местные жители. Хотя миртанцами были, судя по всему, только двое герцогских вояк. Остальные отличались чёрными усами на смугловатых лицах, выдававших в них выходцев из Варранта. Облачены они были в наёмничьи доспехи из крупных стальных пластин, нашитых на кожаную основу. Вооружение стражников герцога Оттона составляли двуручные мечи и мощные арбалеты. Лишь один из варрантцев был вооружён парными кривыми саблями.

— Эй, парнишка, куда это ты направляешься? — лениво спросил один из воинов. — Лицо мне твоё что-то незнакомо. Шрам какой-то подозрительный! И белый ты больно… Иноземец, что ли?

— Я это… С Пальмовой улицы… На плантацию…

— На какую ещё плантацию?

— Меня господин Скогус нанял. Работать…

— А-а, так бы сразу и сказал… Плати пошлину и проходи.

— У меня с деньгами туго, господин стражник… Вот господин Скогус заплатит, я назад пойду и непременно отдам… Честное слово!

— Ага, этот господин Скрягус тебе заплатит! Помрёшь на его плантациях от лихорадки, или пантера задерёт, а мы в накладе останемся…

— Да оставь ты его в покое, Дрон, — попыхивая болотником, проворчал один из варрантцев. — Не видишь, на мальце даже одёжи путной нет? Вон дырищи на плечах какие! Откуда у него золото?

— Ладно уж, проходи… Только назад пойдёшь — помни: за тобой должок!

— Непременно, уважаемый господин стражник, — закивал головой Рен, боком протискиваясь между рассохшимися створками ворот.

Отойдя подальше, он усмехнулся и расправил плечи. Потом оглянулся и проворчал себе под нос:

— Покажи вам золотой, так не отстанете, пока не вытрясете всё до монеты… — Нравы и обычаи городской стражи были отлично известны Рену ещё по Хоринису.

К плантациям он, разумеется, не повернул. Путь Морского Дракона лежал прямо, в сторону скрытых буйной растительностью предгорий. Но стражники его уже не видели, так как развилку дороги от городских ворот закрывала чаща густого влажного мелколесья, выросшего на месте прежних вырубок.

— Как же я не люблю ждать! Лучше в драку, на абордаж, в самое сердце бури! — ворчал капитан Грег, расхаживая по мостику с заложенными за спину руками.

— Что-то ты совсем расклеился, старина, — покачал головой стоявший неподалёку Генри.

— Да не дёргайся ты так, — поддержал его Брэндон, — ничего с твоим Реном не случится! Он парень ловкий, из любой западни выскользнет. И ушёл он всего полдня назад…

Договорить ему не дал Грег, свесившийся через ограждение вниз и заоравший на всю бухту:

— Френсис, душу твою в три урагана!!! Совсем разучился палубу драить, сын трески? Так я сейчас к тебе спущусь и покажу, как это делается! Самого на швабру намотаю!

Брэндон и Генри переглянулись.

— Совсем озверел, — чуть слышно пробормотал Брэндон. — Терпеть не могу, когда он в таком расположении духа. Так и до беды недалеко!

— Да, надо что-то делать… — поддержал его Генри.

— Помнится, раньше он во время своих заскоков если не убивал кого-нибудь, то уходил в запой…

— В самом деле! Ну-ка, быстренько дуй к Сэмуэлю, а заодно прихвати с собой Моргана и Мэтта. Сейчас мы нашего капитана подлечим…

Пока Генри осторожно убеждал Грега, что им просто необходимо отметить благополучное прибытие на острова, Брэндон вернулся в сопровождении двух начальников абордажных бригад, нагруженных бутылями с адским пойлом Сэмуэля и закуской.

Капитан, взяв из рук Мэтта бутыль, вытащил саблю, отбил клинком горлышко и опрокинул содержимое посудины в глотку. Потом, задыхаясь и жмуря враз заслезившиеся глаза, он вслепую протянул руку и схватил поданный Брэндоном солидный кусок ветчины.

— А не зря я тебя на камбузе заставил лишний раз попрактиковаться! — заявил повеселевший Грег, прожевав мясо. — Окорок сам коптил?

— Это Рагдар готовил, — кисло улыбнувшись при воспоминании о камбузе, сказал Брэндон, — мои запасы уже все сожрали.

— Ещё по одной? — предложил Морган.

Все повторили. Капитан заметно подобрел.

— А неплохо мы разжились на этом "Весёлом страннике", парни! — воскликнул Грег. — Тысяч на двадцать пять товара взяли, не меньше. Даже на "Русалке" добыча составила чуть больше двенадцати тысяч, а уж на что богатое судно было[16]…

— Тогда, за удачу! — предложил Морган.

Остальные его поддержали и снова наполнили кубки. Вскоре веселье перешло в новую стадию и переместилось с мостика в капитанскую каюту.

Остальные члены команды, вдохновившись примером командиров, тоже заслали гонцов к Сэмуэлю. Постепенно они разбились на несколько групп, устроившись кто в камбузе, кто в кубрике, а кто прямо на палубе. Дисциплина, установленная Грегом после его возвращения из Хориниса и продержавшаяся почти без послаблений несколько месяцев, очень тяготила пиратов. И теперь они старательно навёрстывали упущенное, опустошая запасы Сэмуэля. Последний тоже не отставал от остальных, расположившись в своей лаборатории в компании Дариона, Скипа и Аллигатора Джека.

Поглощённые своим излюбленным способом проводить досуг, пираты не заметили человека, появившегося на скалах, нависавших над бухтой. Скалы эти считались неприступными, но пришелец то ли не знал об этом, то ли имел совершенно иное мнение об их проходимости. Человек этот был смугл, поджар и высок ростом. На щеках его змеились узоры татуировки, а на шее, прикрывая старый шрам, болталось ожерелье из клыков аллигатора. Одет он был в потёртую кожаную куртку, вооружён отменным луком и короткой саблей с украшенной дорогими камнями позолоченной рукоятью.

Некоторое время пришелец наблюдал сверху за палубой огромного галеона, по которой враскачку разгуливали пираты, горланя песни, смеясь и переругиваясь. Вдосталь налюбовавшись этим зрелищем, он покинул свой наблюдательный пункт за вертикальным камнем, похожим на грозящий небу когтистый палец. Ловко нащупывая ногами узкие уступы, стал спускаться вниз. А потом, перепрыгивая обломки породы и корявые стволы поваленных деревьев, по одному ему заметной тропе понёсся в сторону болот, ограждавших с востока портовый город Заату.

Одолев длинный подъём, по которому петляла во влажных густых зарослях узкая дорога, Рен оказался на просторном плато. Здесь было заметно свежее и суше. Сплошная стена зелени местами разделялась на отдельные деревья, увитые лианами.

Дорога, превратившаяся в широкую каменистую тропу, местами начавшую зарастать колючими кустарниками, вывела его к деревушке. Это поселение состояло из четырёх круглых хижин, крытых пальмовыми листьями, и длинного навеса из того же материала. Под навесом сушились пучки каких-то растений. Несмотря на скромные размеры, деревушка была окружена подобием щербатого бревенчатого частокола в полтора человеческих роста высотой. Ворота были распахнуты настежь.

Рен вошёл в проём и остановился у каменного колодца, находившегося в середине деревушки. Настороженно огляделся. Вокруг не было ни души, но молодой пират чувствовал чей-то взгляд, направленный на него из тёмного отверстия, служившего входом в одну из хижин. Ощущение было не из приятных.

Рен уже начал было осторожно пятиться к воротам, когда из хижины вышел человек. Это был смуглый старичок с остатками седых волос над ушами. Из одежды, если не считать сложной татуировки на лице и груди, на нём имелись только кожаные штаны с многочисленными заплатами.

Старательно рассмотрев Рена, старичок спросил неожиданно сильным молодым голосом:

— Ты кто ж таков будешь? Не от герцога ли?

— Нет, что ты! — ответил Рен, давно понявший, что большинство жителей острова своего господина не слишком жалуют. — Я просто путешествую…

— Не часто в последнее время у нас бывают путешественники, — покачал лысиной туземец. — А сюда зачем забрёл? У нас здесь ни рынка, ни гостиницы нет.

— Я к таверне иду, которую Фред держит. Это ведь в той стороне?

— Верно, в той. Дорога здесь одна, не ошибёшься… Ты, может, перекусить с дороги хочешь? Мы, правда, люди не богатые, но лепёшкой с мёдом угостить можем…

— А здесь кроме тебя есть ещё кто-то?

— В лесу все. Мужики на охоте, женщины травы собирают. Скоро должны вернуться. А здесь мы только, — мотнул старичок головой куда-то за левое плечо Рена.

Морской Дракон быстро обернулся и увидел стоявших у обмазанной глиной стены хижины троих смуглых детей. Два мальчика, лет десяти и семи, и маленькая девочка смотрели на него любопытными глазами. Одежда всех троих состояла из набедренных повязок. Старший паренёк держал в руках короткий лук.

Рен облегчённо перевёл дух.

— Да, охрана здесь надёжная, — улыбнувшись, проговорил он.

— А чего тут охранять? Что было ценного, давно наёмники отобрали, — в тон ему ответил старик. — Пойдём, перекусим немного. Ночевать-то у нас будешь?

— Хотелось бы сегодня до таверны добраться. Успею до темна?

— Вряд ли. Идти, конечно, недалеко уже, но темнеет в горах быстро. А ночью здесь лучше не бродить — зверья полно.

— Кстати о зверье. Я тут несколько шкур по дороге добыл. Бросались в джунглях какие-то мелкие пятнистые пантеры…

— Лесные кошки. Их здесь много. Обычно они людей побаиваются и сами редко нападают. Но у них как раз сейчас гон — самцы в это время ужас какие злющие! — сделал круглые глаза старый туземец.

— А шкуры-то у меня здесь никто не купит? А то жарко. Боюсь, испортятся…

— Ничего, мы их сейчас распялим — до утра не пропадут… А продать ты их здесь никому не сможешь. Придётся к седому гоблину тащить…

— К кому???

— Ну, таверна Одноногого так называется: "У седого гоблина".

— Понятно…

— О! Вон охотники наши возвращаются! И бабы следом…

Давно уже Рен так хорошо не высыпался, как в ту ночь в хижине под крышей из пальмовых листьев. Спал он как убитый. Сказалась усталость вчерашнего дня, проведенного на ногах, к тому же ещё в незнакомой местности. Да и во время плавания было особенно не до сна. Хотя морская болезнь его теперь мучила уже не так сильно, но постоянные ночные вахты и шум в набитом людьми кубрике отдыху не способствовали. А ещё его преследовали сны, в которых он снова шёл по залитой кровью палубе торгового судна, захваченного пиратами. Но нынешней ночью Морскому Дракону ничего не снилось.

Накануне он перезнакомился со всеми немногочисленными обитателями деревушки. Поделился с одним из охотников, которому зверь повредил плечо, припасённым в дорогу целебным экстрактом. Рассказал за ужином несколько выдуманных историй, а потом завалился спать.

Пробуждение оказалось не столь приятным. Рена разбудили громкие незнакомые голоса… Нет, один голос показался знакомым:

— Вы что, бездельники, на виселицу захотели? Против герцога бунтовать вздумали! Врагов его укрывать! Пожалеете… Немедленно отвечайте, был здесь этот проклятый пират? — рычал голос наёмника Дрона, который накануне требовал с Рена мзду за выход из города.

"Проклятый пират" стрелой соскочил с ложа и приник к щели в стене, стиснув в руке длинный кинжал.

— Какой пират, господин стражник? — опуская татуированное лицо бубнил один из охотников. — Откуда здесь пираты? Горы же кругом! Отродясь здесь никаких пиратов не было…

— Белокожий молокосос со шрамом в полморды! — рявкнул Дрон, за спиной которого виднелись крепкие фигуры ещё четверых наёмников. — Лучше сразу признайтесь, а не то всю эту дыру по жёрдочкам разнесём!

— Дык, в чём признаваться-то, господин стражник…

Рен оглядел хижину, ища выход. Стены были сделаны из толстых жердей, крепких, как кость. Снаружи их покрывал слой глины, местами обвалившейся. Нечего было и думать быстро и незаметно проделать отверстие в стене или кровле. Оставалось лишь рискнуть — выскочить на улицу, забраться на крышу и перепрыгнуть через частокол, невзирая на опасность переломать ноги. Правда, могут свалить из арбалета…

Лихорадочные размышления Рена были прерваны новым криком и звуком удара. Морской Дракон снова прижался к щели в стене и увидел, что Дрон стоит над сбитым с ног охотником, а остальные наёмники наводят оружие на сгрудившихся около колодца жителей деревушки. Времени на раздумья больше не оставалось, и он стремглав выскочил в низкую дверь и, пригнувшись, метнулся за хижину.

Рен ждал криков, свиста арбалетных болтов и топота погони, но его бегство осталось незамеченным. За миг до того, как он рванулся с места, произошло сразу два события. Охотник, которого Дрон сбил с ног, пнул наёмника под колено и откатился в сторону. А в спины ещё двум герцогским воякам, стоявшим ближе к воротам, пробив пластины доспехов, вонзились длинные оперённые стрелы.

Пока Дрон, рыча, пытался встать на ноги, оставшиеся в живых стражники укрылись за частоколом, нацелив арбалеты куда-то в сторону леса. Жители деревеньки бросились в хижины. Дрон вскочил на ноги, и тут снова засвистели стрелы. Две из них застряли в частоколе, а третья зацепила Дрона. Но тот как раз двигался, и стрела задела его по касательной, отскочив от доспехов. Наёмник, вновь грязно выругавшись, спрятался за колодцем. Его дружки тем временем разрядили арбалеты куда-то в заросли. Правда, никакой пользы от этого заметно не было — болты бесшумно канули в лесную чащу.

На некоторое время всё замерло и затихло. Рен осторожно сполз с крыши хижины, на которую успел влезть, собираясь выпрыгнуть за пределы частокола. Теперь делать это было совсем уже опрометчиво.

Один из наёмников выбежал из своего укрытия, намереваясь спрятаться за хижиной. Видно, надеялся, что оттуда будет сподручней стрелять. Проследить за его перемещением взглядом было трудно — так стремительно он двигался. Однако то ли невидимый лучник оказался ещё быстрее, то ли наёмнику просто не повезло, но длинная стрела догнала его на полпути, отшвырнув на стену хижины. И снова всё стихло.

Потом щёлкнул арбалет оставшегося наёмника. Дрон тоже начал действовать. Он ловко выхватил из-за спины длинный меч и бросился к воротам, пересекая площадь наискось. Две стрелы пролетели рядом, едва не задев его, и выбили каменную крошку из кладки колодца. В тот же миг в воротах возникли три стремительные фигуры. На бегу перебрасывая луки за спину, они обнажали узкие одноручные мечи. Дрон налетел на одного из нападавших сбоку, и отбросил его к частоколу мощным ударом двуручника, который неизвестный воин едва смог отклонить своим клинком.

Остальные два бойца закружили вокруг второго наёмника — варрантца, рисовавшего вокруг себя сверкающий узор парными клинками. Впрочем, искусство асассина ему не помогло. Один из его противников блокировал обе сабли каким-то хитрым приёмом, а второй достал его с боку. Ещё удар, и всё было кончено.

Рен покинул своё убежище между стеной хижины и частоколом, бросившись на помощь нападавшему, бившемуся с Дроном. Что он собирался сделать с кинжалом против двуручного меча, осталось неизвестным, так как к развязке Морской Дракон опоздал. Дрон прижал своего противника к частоколу и уже заносил меч, как вдруг из хижины позади него выскочил избитый им охотник и метнул наёмнику в спину топор. Доспехов бросок не пробил, но заставил Дрона пошатнуться, чем немедленно воспользовался его противник. Узкое жало меча отыскало щель в броне и снизу вошло наёмнику под рёбра. Он выронил двуручник и рухнул навзничь.

Трое нападавших немедленно оказались рядом. Оружие они не убирали и настороженно оглядывали деревню, выискивая опасность. Рен остановился и демонстративно спрятал кинжал.

— Всё, — сказал он, — этот был последним.

Воины слегка расслабились, а из хижин один за другим стали выбираться жители, вооружённые луками, ножами и топорами.

— Кажется, мы подоспели вовремя, — проговорил один из нападавших, пряча меч.

— Ещё как вовремя-то, ваша милость! — воскликнул старик, которого, как знал теперь Рен, звали Хоном.

— А это кто у вас? — кивнул воин в сторону Рена.

— Парнишка. Из города прибежал. Эти, — указал старик на убитых наёмников, — за ним приходили.

— Ты кто такой? — обратился воин к молодому пирату.

— Путешественник, — ответил Рен.

— Путешественник, значит, — протянул воин. — Ну, демон с тобой. Не хочешь говорить — не надо. Довольно того, что герцогские люди тебя не жалуют. Значит, нам ты не враг.

— А сами вы кто такие? — спросил Рен. Он рассматривал собеседника и двух его молчаливых спутников. Отметил их зеленовато-бурые доспехи, усиленные пластинами воронёной стали; крепкие поджарые фигуры; длинные узкие мечи и мощные луки. Лица у них были почти такие же светлые, как и у него самого. Никаких татуировок видно не было.

— Меня зовут Герхард. Мы дружинники барона Людвига. Слыхал?

— Конечно. Вы воюете против герцога Оттона, изменившего королю.

— Верно, приятель. А ты, стало быть, к нашему господину направляешься?

— Нет… У меня здесь своё, частное дело…

— Он к Одноногому в таверну идёт, — вставил Хон.

— К Фреду? Ясно… В Заате был?

— Был.

— Расскажешь, что видел, и можешь отправляться дальше своей дорогой. Мы с друзьями Фреда не воюем… пока.

В этот момент один из воинов, стоявших позади Герхарда, осел наземь. Видно, болт кого-то из наёмников достал его во время отчаянного броска от лесной опушки к воротам селения. Все сразу же засуетились вокруг раненого, и на некоторое время стало не до разговоров.

Таверна "У седого гоблина" стояла в середине острова, как раз на полпути от прибрежных владений герцога Оттона до рассечённых бездонными пропастями высокогорий, где лепился к обрыву суровый замок барона Людвига. С востока и запада к таверне сквозь редколесья и горные луга сходились тропы от пастушеских селений, стоянок охотников и разбойничьих лагерей.

Одноногий Фред не столько обеспечивал путников едой и ночлегом, сколько занимался скупкой и перепродажей шкур, шерсти, мёда диких пчёл, оружия и сведений всем желающим. При этом его считали своим и дружинники барона, и бандиты, и буйные наёмники герцога, и окрестные жители. Он помогал всем понемногу, не становясь открыто ни на чью сторону. У него были тесные связи с гильдией воров и контрабандистов, которая, конечно же, имелась в Заате, как и в любом другом портовом городе. К тому же Фред регулярно делал нескудные пожертвования храму Инноса и монастырю Воды, располагавшемуся на скалистом берегу речушки, петлявшей среди гор на северо-востоке Заатана, в наиболее глухой его части.

Таверна Фреда напоминала "Мертвую гарпию", в которой Рен бывал несколько лет назад, когда они с отцом ходили в монастырь Огня, чтобы починить ворота и сделать новые стеллажи для библиотеки. Но заведение Фреда было окружено частоколом в полтора человеческих роста и имело несколько пристроек, где хранились товары и припасы. Внутрь частокола вела узкая калитка, возле которой сидел смуглый верзила в доспехах из панцирей ползунов, вооруженный большим топором и арбалетом. Он сидел на скамейке у калитки и дымил болотником. Увидев Рена и цепко ощупав его взглядом, верзила поднялся и довольно учтиво проговорил:

— Рад, что ты заглянул в наше заведение, приятель! Проходи внутрь и чувствуй себя как дома.

— Фред у себя? — спросил Рен вместо ответного приветствия.

— Конечно, — осклабился охранник. — Где ж ему ещё быть? На его деревянной ноге далеко не уковыляешь.

Морской Дракон миновал просторный двор и вошёл в таверну, украшенную лихо намалёванной вывеской с изображением седого кошкоглазого гоблина, держащего в лапах большую пивную кружку. В просторном зале было почти пусто. За стойкой стоял пожилой человек, в дальнем углу сидели за столиком трое парней, которые с равной вероятностью могли быть охотниками или грабителями с большой дороги. А возле широкого очага вращал вертел с насаженным на него увесистым куском мяса смуглый детина, как две капли воды похожий на того, что сторожил вход.

Оглядевшись, Рен сразу же направился к человеку, стоявшему у стойки. Нетрудно было понять, что это и есть Фред. Он действительно был похож на Скипа, каким тот станет лет через двадцать, если раньше не пойдёт ко дну или не повиснет на рее. Красную повязку старый пират теперь не носил, каштановые с густой проседью волосы были собраны в хвост на затылке. Лицо, кроме шрама во всю щёку, несло на себе множество других отметин и мелких морщин. Фред стоял, привалившись к стойке, и умильно смотрел на крысу, сидевшую перед хозяином на задних лапах и глодавшую кусок сыра, который она сжимала в передних, похожих на маленькие человеческие ручки. Увидев вошедшего парня, Фред оживился:

— О, у нас гость! Проходи, дружище, располагайся. Что прикажешь подать?

Рен молча положил на стойку кольцо, полученное от Грега. Фред сразу же оживился, а крыса бросила сыр и уставилась на молодого пирата чёрными бусинками глаз. Быстрым кошачьим движением Одноногий завладел кольцом и внимательно осмотрел его, поднеся к светильнику.

— А гость-то у нас непростой, — сказал хозяин таверны своей крысе. Потом вновь обратился к Рену. — Идём со мной, расскажешь, с чем пожаловал.

Стуча деревяшкой по широким доскам пола, Фред проковылял к двери в боковой стене и поманил Рена за собой. Тот вошёл следом в небольшую тёмную комнатку, в которой имелись стол с парой деревянных табуретов, узкая койка, два крепких, окованных железом ларца и маленький камин. На стенах было развешено разнообразное оружие и старинные карты. Над камином висел большой потемневший штурвал. Заметно было, что это не поделка для красоты, какими любят украшать свои дома богатые горожане, а настоящее рулевое колесо, много лет прослужившее на морском судне.

— Нравится моя каюта? А мои помощники? — спросил Фред, усаживаясь на один из табуретов. — Посмотрю на ребят, и сердце радуется. Прямо, как мы с братом когда-то… Располагайся. Ты, стало быть, от моего друга Грега? Рад слышать, что его ещё не повесили. Рассказывай.

— Прежде всего, капитан просил передать тебе вот это, — сказал Рен, кладя на стол мешок с золотом.

— Не забывает Грег старика, это хорошо, — заулыбался Одноногий. — Он что-то хочет узнать?

— Да. Какие корабли находятся в порту или прибудут в ближайшее время, куда они направляются и что везут в своих трюмах. Ещё ему надо связаться с контрабандистами, чтобы продать добычу.

— Понятно. Как обычно. Через пару дней мы выясним всё, что ему нужно. Ты пока побудь у меня, отдохни. Зная Грега, уверен, что отдыхать тебе приходится нечасто. Так ведь?

— Что поделать — служба. Я же знал, куда шёл…

Фред посмотрел на парня с уважением, тяжело поднялся и вышел. Рен только теперь обратил внимание, что мешок с монетами, лежавший на столе, куда-то исчез…

Вскоре в комнату вошёл рослый смуглый парень, до этого хлопотавший у очага. Он поставил на стол еду для Рена, оторвав того от разглядывания потемневшей от времени и солёных брызг карты какого-то неведомого полуострова.

— Эй, парень, просыпайся! Фред зовёт. Похоже, у него для тебя плохие вести…

Рен, протирая глаза, сел на кровати. У дверей топтался один из близнецов, служивших у Фреда, Рох или Гур — он так и не научился их различать. Не столько слова, сколько тревожные интонации говорившего дошли до сознания Рена, он разом проснулся и спустился в общий зал.

Посетителей в таверне не было, Одноногий, на плече которого сидела крыса, тихо совещался у стойки с невзрачным остроносым человечком. Увидев спускавшегося по лестнице Рена, собеседник Фреда умолк, отодвинулся в тень и как-то сделался ещё незаметнее. Морской Дракон приблизился к хозяину таверны и выжидающе взглянул ему в лицо.

— Кх-х-мм… Тут такое дело, приятель, — начал Фред, беспокойно теребя пряжку своего пояса, — повязали нашего Грега…

— Что?!!

— …и остальных парней тоже.

— Как это могло случиться? И кто их схватил?

— Люди герцога, кто же ещё. А как… По-глупому, вот как! Перепились все до бесчувствия и лежали брёвнами, пока герцогские люди их вязали и запихивали в трюм. А потом перегнали ваш корабль в порт и отправили всех в застенки. Не ожидал я такого от Грега, дери его орк!

— А где эти застенки?

— В подземельях герцогского замка, где же ещё. У него там для нашего брата много клеток приготовлено.

— И… что теперь делать? — растерянно проговорил Рен. Он вдруг почувствовал себя не лихим пиратом по кличке Морской Дракон, а одиноким парнишкой из портового квартала Хориниса, которого судьба занесла на край света.

— Как что делать? Искать способ их вызволить!

— А их не казнят?

— Пока нет. Герцог любит лично проводить допросы и смотреть на казни, но сейчас ему недосуг. К тому же он скуп, а пираты, как всем известно, большую часть добычи прячут в укромных местах. Вряд ли он казнит их, не попытавшись выведать местонахождение кладов.

— Чем же герцог сейчас так занят?

— У него баронские люди перебили отряд наёмников, которые пошли разыскивать какого-то подозрительного парня. — При этих словах Фред многозначительно посмотрел на Рена. — А искать они его стали после того, как Мрако принёс в замок весть о пиратском галеоне, устроившем стоянку в бухте к востоку от города.

— Кто этот Мрако?

— Лучший следопыт герцога, — сказал вдруг невзрачный человечек. Он был так незаметен, что о его присутствии Рен и Фред уже успели забыть, и теперь оба вздрогнули от неожиданности. — Никто не знает его настоящего имени. Он прибыл в прошлом году на утлом судёнышке и назвался Мракорисом. Мрако, как его стали звать для краткости, быстро завоевал доверие герцога. Он ловок, хорошо знает лес и горы, владеет оружием так, что его побаиваются даже наёмники. А ещё он очень жесток и безжалостно расправляется с теми, на кого укажет Оттон. Крестьяне и рыбаки пугают его именем непослушных детей.

— Герцогский пёс… — проворчал Фред.

— Есть ещё одна вещь, о которой вы должны знать, — продолжил Невзрачный. — Вчера в гавань Зааты вошло королевское судно, неф "Милость Инноса". На нём около десятка паладинов и их оруженосцы, не меньше двух десятков вооружённых моряков и восемь пушек. Паладинам известно, что герцог забыл о своих вассальных обязательствах перед Короной, но они не могут покарать его — сил не хватает. У Оттона превосходство в воинах, а благодаря вашему галеону, ещё и в артиллерии. Только и уйти у королевских людей тоже нет возможности, так как неф сильно поврежден и нуждается в основательном ремонте. К тому же, у паладинов кончилось продовольствие.

— А если герцог нападёт на них? — спросил Рен, несколько удивлённый тем, как складно Невзрачный излагает свои мысли.

— Может, и нападёт. Однако и десять паладинов способны здорово проредить его воинство, барон Людвиг не дремлет, а многие горожане и жители лесных селений готовы восстать, как только почувствуют слабость герцога. Да и маги Огня предостерегают Оттона от опрометчивых действий. Поэтому сейчас сложилось некое равновесие, пусть и весьма шаткое. Предводитель паладинов и герцог ведут переговоры, не выпуская из рук оружия. Решительных шагов никто не предпринимает, боясь из-за ошибки потерять всё.

— А сколько у герцога людей?

— Около семи десятков наёмников… осталось, — чуть заметно улыбнулся Невзрачный. — Да ещё трое мелких рыцарей со своими оруженосцами и стрелками — десятка полтора человек наберётся. Ну и личные воины самого герцога, отцы которых служили его отцу. Их около десятка, и это неплохие бойцы. Они не слишком-то довольны деяниями своего господина, но, верные долгу, пойдут за ним до конца.

— Ты так хорошо осведомлён о делах в городе… — начал Рен.

— От этого зависит моя жизнь и мой хлеб, — усмехнулся Невзрачный. — Ты что-то ещё хотел спросить?

— Можно как-то проникнуть в подземелья замка?

— А вот этого я не знаю. Мы давно уже пытаемся подобрать к ним ключик, но пока не удаётся. Говорят, где-то должен быть подземный ход, ведущий из замка за пределы города. Может быть, маги Воды знают что-то, но нам они ничего не скажут, а обмануть их невозможно.

— Причём здесь маги Воды?

— Когда строился порт и закладывался замок, один из них помогал зодчим. Там была подземная река или что-то вроде того, и строители опасались, что вода подмоет основание башен. Вот и позвали мага. Он руководил началом строительства, а вскоре покинул остров. Перед отплытием, как говорят, он посетил монастырь, который тоже строился в это время. Мы полагаем, что этот маг оставил там какие-то сведения об устройстве замка, но точно этого никто не знает…

— А другого способа нет?

— Приятель, в замке постоянно находятся не меньше сорока бойцов, стены его высоки, а ворота окованы железом, как туда ещё можно попасть? — язвительно воскликнул Фред.

— Я слышал, что горы, ограждающие страну Джектил, тоже считаются неприступными, — в тон ему ответил Морской Дракон.

— Ты много знаешь, якорь тебе в глотку… — покачал головой хозяин таверны. — Мы, конечно, проникли в Джектил, но там я похоронил брата и оставил свою ногу, а Грег — глаз! Ты тоже хочешь чего-нибудь лишиться? Например, головы?..

Невзрачный во время этой перепалки с интересом переводил глаза со старого пирата на молодого. Заметив его взгляд, Фред осёкся.

— Ладно, нет смысла спорить. Лучше подумаем, как быть, — проворчал он.

— Мы будем пристально следить за действиями Оттона и его противников, — сказал Невзрачный. — И если представится случай, постараемся им воспользоваться и освободить ваших друзей. Но понадобится золото. Много золота.

— Само собой, — ответил Одноногий.

Проговорив это, он заковылял к двери в свою "каюту", и вскоре вернулся с парой увесистых мешков в руках. Когда Невзрачный взял мешки, он присвистнул от удивления.

— Эти парни так тебе дороги, Фред?

— Они спасли мне жизнь. К тому же, Грег не любит оставаться в долгу. И за добро, и за зло он платит с лихвой.

— Понятно, — сказал Невзрачный и тенью скользнул за дверь. Стоявшие у калитки Гур и Рох проводили его недоверчивым взглядом.

— Кто этот человек? — спросил Рен, когда щуплая фигурка скрылась из виду.

— Тебе лучше этого не знать, — ответил Фред. — И если встретишься с ним ещё когда-нибудь, держись подальше от него самого и его дружков. И не дай тебе Аданос встать у него поперёк дороги! Но если он обещал помочь, то сделает всё, что сможет. А может он немало, уж поверь мне.

— А что будем делать мы?

— Ждать. Что нам ещё остаётся?

— Просто сидеть и ждать? Да я же с ума сойду! И вдруг у этого типа ничего не выйдет, что тогда? — возмутился Рен. — Он что-то говорил о магах Воды и подземном ходе… Ты расскажешь, как добраться до монастыря?

— Сам хочешь идти туда? Может быть, лучше послать кого-то другого? Крестьянина какого-нибудь или охотника, который не осведомлён о наших делах. И не объяснять ему, зачем нам нужны сведения о подземном ходе…

— Фред, неужели ты думаешь, что такая уловка подействует на служителей Аданоса? — всплеснул руками Рен. — Да они со смеху помрут! В Хоринисе, где я прежде жил, проповедовал маг Воды по имени Ватрас. Так он любой обман или недомолвку за пять саженей чуял!

— А почему они тебе должны всё рассказать?

— Не знаю. Может, и не расскажут. Но лучше попробовать, чем просто сидеть сложа руки.

— Ты точно не передумаешь? — в очередной раз спросил Фред. — Есть ведь ещё возможность пойти к барону Людвигу и договориться о совместном с паладинами и ночной гильдией нападении на замок. А можно попробовать устроиться на службу к герцогу и освободить друзей хитростью… Хотя, это ещё опаснее, чем идти через горы к магам.

— Нет. Нападение на замок может оказаться неудачным, а если поступать на герцогскую службу, то пока завоюешь его доверие, всю команду уже казнят. Самый лучший способ — идти в монастырь, — покачал головой Рен. Он уже стоял у двери, готовый к дальней дороге. На боку у него висела шпага из доброй нордмарской стали, а за спиной — длинный упругий лук. Оружие вместе с дорожными припасами ему дал Одноногий.

— Тогда возьми с собой Роха, он тут все тропы знает.

— Да этот увалень мне только мешать будет! К тому же, тебе самому охрана нужнее. Того и гляди, война начнётся…

— Ну, как знаешь! Дорогу хорошо запомнил?

— Не заблужусь, — ответил Морской Дракон, у которого, сказать по совести, все эти повороты, подъёмы, развилки, спуски и изгибы горных троп, описанные Фредом и близнецами, уже несколько перепутались в голове. Но, как обычно, он рассчитывал на свою удачу и способность быстро соображать в сложных положениях.

— Успеха! — напутствовал парня Фред, а крыса, сидевшая по обыкновению на его плече, пронзительно пискнула.

Рен, махнув рукой на прощанье Гуру (или Роху?), сторожившему калитку, вышел за пределы ограды и припустил по тропе, легко огибая шипастые кусты и прыгая через камни. Трёхдневный отдых пошёл ему на пользу.

— Вот демон! Кажется, это и в самом деле не тот поворот… — растерянно оглядываясь, вслух проговорил Морской Дракон. — Как же так? За лагерем старателей я повернул направо, потом перешёл ручей, миновал пастбище, свернул налево, потом ещё два раза направо… Или на той развилке нужно было идти прямо? Акуле в пасть эти горы! Тут и не разберёшь, где тропа, а где просто осыпь или длинный уступ…

Устав ломать голову, он решил пойти дальше по едва заметной тропе, петлявшей между усеивавшими склон огромными бурыми глыбами. Ведь тропа должна привести куда-нибудь, где можно осведомиться о дороге, не так ли?

Вскоре пологий подъём закончился. Рен перебрался через очередную осыпь, обогнул длинную скалу, основание которой заросло невысокими корявыми деревцами, и вышел на край долины. Она оказалась не очень широкой, но весьма извилистой. По дну долины тёк небольшой ручей, а склоны покрывала ярко-зелёная трава. На противоположном краю, у подножия высокого утёса стоял дом.

Рена удивило, что эта постройка сильно отличалась от прочих виденных им хижин жителей острова. Дом больше всего походил на те, в которых обитали фермеры Хориниса. Он был большой, деревянный, крытый гонтом. На стены, обмазанные глиной, были крест накрест набиты узкие рейки, чтобы обмазка лучше держалась. Рядом с домом, под навесом, кто-то заботливо сложил дрова и тюки сена. Над крышей приветливо вился дымок.

Перепрыгнув через ручей, Рен решительно направился к дому. Подойдя к двери, он чуть не столкнулся со смуглой немолодой женщиной, выходившей с кувшином в руках. Женщина вскрикнула от неожиданности и нырнула обратно в дом. Рен счёл за благо оставаться на месте. Ждать ему пришлось недолго, вскоре в дверном проёме возникли двое мужчин. Один, старше среднего возраста, судя по цвету кожи и тёмному узору на лице, был местным уроженцем. Второй оказался белокожим и очень старым. Волосы и борода его были совершенно седыми, а лицо покрывали многочисленные морщины. В руках оба мужчины держали мечи.

— Кто ты? — сухим надтреснутым голосом спросил старик. Видимо, главным здесь был именно он.

— Мирный путник. Сбился с дороги, — ответил Рен. — Я не причиню вам вреда. Мне только нужно узнать, как пройти к монастырю Аданоса.

— К монастырю? — удивлённо поднял седые брови старик. — А сюда ты как попал? Тропа, ведущая в монастырь, находится много ниже и далеко к западу.

— Не знаю, — пожал плечами молодой пират, — кажется, я где-то не туда повернул…

Смуглый мужчина весело усмехнулся и вслед за стариком убрал оружие.

— Проходи в дом, — сказал старик и двинулся внутрь жилища.

Рен направился следом и оказался в длинной комнате, служившей одновременно кухней, столовой и кладовой. Женщина, опасливо покосившись на пришельца, выскользнула наружу всё с тем же кувшином в руках. Смуглый мужчина вышел следом.

— Садись, — показал старик в сторону накрытого стола и установленных вокруг него широких пней, которые использовали здесь в качестве табуретов. — Меня зовут Онар…

— Онар? — удивился Рен. — Не может быть!

— Почему? — в свою очередь удивился старик.

— На Хоринисе, откуда я родом, есть землевладелец, которого зовут так же. Недавно он поднял бунт против короля…

— Ха! Сколько ему лет?

— Не знаю… Может, пятьдесят или больше…

— Племянничек… — проворчал старик. — Это, видимо, сын моего старшего брата.

— Значит, ты тоже с Хориниса?

— Оттуда. Я был младшим сыном в семье, а отец твоего Онара — старшим. Он с юных лет имел большое пристрастие к хозяйству, а я, сказать по чести, рос изрядным шалопаем… Поэтому наш папаша оставил ему все земли, стада и прочее имущество. Значит, братец назвал сына в мою честь. Надо же!

— А здесь ты как оказался?

— Нанялся на королевскую службу, но быстро понял, что карьера воина — не для меня. Нас как раз направили в гарнизон местной столицы, Зааты. Я прослужил ещё полгода, а потом уволился. На свои скромные сбережения купил несколько овец. Построил этот дом, женился. Сын родился… Он погиб во время охоты. Молодой был, как ты сейчас. Тебя как зовут-то?

— Рен.

— Хорошее имя… Да ты ешь, не отвлекайся. Давай, я тебе ещё молока налью.

— Спасибо. А твоя жена, значит…

— Умерла. Лет десять уже прошло. Теперь вот доживаю век со своими овцами и работниками… А мой племянничек, стало быть, решил потягаться с королём?

— Угу, — кивнул Рен, рот которого был набит хлебом

— Ну и дурень! Брата, выходит, нет в живых…

— Я даже не знаю ничего об отце… Онара. Наверное, он давно умер, — запив хлеб молоком, сказал Рен.

Старик вздохнул, немного посидел молча, а затем вновь взглянул на парня.

— В монастырь-то зачем идёшь? В послушники поступить решил?

— Нет. Хотел кое-что узнать у магов, — осторожно ответил Морской Дракон.

— Молодость… Непременно хочется узнать истину, причём, как можно быстрее, — добродушно проворчал Онар. — Я мог бы тебя проводить, если бы ты пришёл лет пятнадцать назад. А теперь я от дома далеко не отхожу, ноги плохо слушаются. Борус тебе тоже ничем не поможет, — кивнул старик в сторону своего работника, вошедшего с охапкой дров в руках. — Он никогда в монастыре не был. Придётся тебе ждать до вечера, когда Кушрок пригонит овец. Хотя, в ночь вы всё равно не пойдёте…

— Кушрок — это твой пастух? — спросил Рен.

— Да. Они стерегут овец по очереди с Борусом, а Тана готовит нам еду.

— А где сейчас стадо? Может, я сам схожу к этому твоему Кушроку и расспрошу о дороге? — предложил Морской Дракон, которого тревога за друзей гнала вперёд.

— Если так уж не терпится, сходи, — кивнул Онар. — Скажи Кушроку, чтобы гнал овец к дому и показал тебе дорогу. Стадо сейчас в верховьях долины, не заблудишься. Только не пугайся, когда увидишь Кушрока. Он немного странно выглядит…

Рен поблагодарил гостеприимного хозяина и выскочил за дверь, едва не сбив с ног Тану, которая возвращалась от ручья с кувшином воды.

Стада в верховьях не было. Морской Дракон добрался до того места, где ручей падал с обрыва и бежал дальше по долине к дому Онара. Вокруг было совершенно пустынно, только кружила в вышине большая птица. Недоумённо оглядываясь, парень побрёл назад. Через сотню шагов он заметил впереди устье распадка, примыкавшего к долине с востока. Видно, когда Рен пробегал здесь, торопясь к пастуху, он не обратил внимания на эту особенность рельефа.

Трава в распадке хранила свежие следы овечьих копыт. Похоже, Кушрок погнал стадо именно туда. Рен побежал по следам. Распадок был довольно узким, на дне его виднелось поросшее травой русло, наполнявшееся водой, судя по всему, только во время зимних дождей. Левый склон поднимался плавными уступами, а правый огибал высокий скалистый утёс. Миновав его, Рен, наконец, увидел пасущихся овец. Стадо насчитывало десятка три голов, что по меркам разорённого войнами и поборами Хориниса было немало. Пастуха нигде не было видно.

Вертя головой по сторонам, парень прошёл выше, туда, где распадок терялся среди нагромождения больших каменных обломков. Он вскарабкался на один из камней, чтобы оглядеться, и услышал вопрос, заданный низким хриплым голосом откуда-то снизу и справа:

— Твоя кто есть?

Рен резко повернулся на голос, едва не вскрикнув от неожиданности. Рука непроизвольно рванула эфес шпаги, а глаза уже остановились на клыкастой орочьей морде.

— А ты кто? — резко спросил парень, так и не вытащив до конца оружие.

— Моя Кушрок, — был ответ.

— Ты Кушрок?!! Пастух Онара?

— Моя пастух.

— А здесь ты что делаешь? — спросил Рен, спрыгивая с камня.

— Овцу искать. Забралась в камни. Моя думать, её утащили драках-агашх.

— Кто-кто?

— Как это сказать… Маленькие драконы, — с трудом выдавил орк из своей клыкастой пасти.

— Тут водятся драконы?

— Маленькие, агашх… Они не плюй огонь.

— Детёныши что ли?

— Нет, порода такой. Дракх-агашх. Онар говорить вирве… нет… виверна.

— Виверны? Они здесь живут? А я всегда думал, что это сказки…

— Зачем сказки? — удивился Кушрок. — Живут. Овец таскать любят.

— Поди ж ты, — покачал головой Рен. Потом вспомнил о деле, ради которого пришёл сюда. — Кушрок, меня прислал твой хозяин. Велел отогнать овец к дому и показать мне дорогу к монастырю магов Воды. Знаешь, где он находится?

— Моя знать. Только овец сейчас гнать не стану.

— Почему это?

— Моя говорить, — терпеливо, как маленькому, вновь стал объяснять орк, — овца пропадать. Видать, дракх-агашх утащили. Моя находить овцу, потом вести тебя к водяным магам.

— Но я спешу, а ты свою овцу, может, до ночи искать будешь!

— Моя пастух. Все овцы на траву гонять — все назад приводить. Нельзя бросать овцу! Надо искать! Тогда твой вести.

— Якорь тебе в глотку, чудо волосатое! — потерял терпение Рен. — У меня там друзья пропадают, а ты здесь со своей овцой, Белиарово отродье!

— Моя овца находить, потом тебя вести! — упрямо повторил Кушрок. Было видно, что он тоже начинает злиться.

— Демон с тобой! Пошли, вместе поищем твою скотину, а потом ты меня отведёшь в монастырь.

— Пошли! — обрадовался орк.

— Куда идти-то?

— Туда, — указал пастух на узкие уступы, прорезавшие крутой бок утёса. — Их там гнездо.

— Однако… — почесал в затылке Рен.

Орк тем временем уже направился к утёсу, поправляя на спине большой топор с двойным лезвием. Задрав голову, он нащупал взглядом подходящий выступ, тяжело подпрыгнул, уцепившись руками за край, и начал довольно уверенно карабкаться вверх. Рену ничего не оставалось, как последовать за ним.

Одолев подъём, они оказались на узкой площадке, заросшей кустарником. Впереди высилось новое нагромождение скал. Орк оглянулся на парня, кивком приказав ему идти следом, и вскарабкался на камень у подножия скал. Оттуда он перебрался на нечто вроде тропы, уходившей выше. Тропой в полном смысле это не было — просто каменный карниз, по которому можно было идти, прижимаясь к скале. Карниз огибал скалы справа налево, а потом резко обрывался. Добравшись до его конца, орк подпрыгнул, втащив своё тяжёлое тело куда-то вверх. Рен влез следом и оказался перед тёмным входом в пещеру.

— Их здесь гнездо, — сказал Кушрок, доставая из-за спины топор.

— Ты точно знаешь?.. — начал Морской Дракон, но немедленно был отброшен в сторону мощным толчком волосатой руки. Над тем местом, где он только что стоял, мелькнула крылатая тень. Орк взмахнул топором, прочертив широкую дугу, но промахнулся и обиженно взревел.

Рен восстановил равновесие, снял с плеча лук и быстро наложил на тетиву тяжёлую боевую стрелу. Тем временем из пещеры вылетела вторая виверна, но Кушрок уже был наготове и встретил тварь ударом в крыло. Его самого чуть не сбросило вниз, однако орк удержался. Яростно рыча, он принялся месить врага топором. Тварь шипела и огрызалась.

Морской Дракон заметил вылетевшее первым чудовище, которое, описав круг, возвращалось к устью пещеры. Целясь в стремительно приближающийся силуэт, он слегка запоздал с выстрелом и спустил тетиву, когда виверна была уже в двух саженях. Крылатая тварь столкнулась сначала с кованым наконечником стрелы, а потом с самим стрелком. Удар сбил молодого пирата с ног и отшвырнул в устье пещеры. Выронив лук, он проехался спиной и плечом по неровному каменному полу, сдирая одежду вместе с кожей. Смертельно раненая виверна ударилась крылом о камень, рухнула рядом с Реном и забилась в конвульсиях.

Орк между тем расправился со своим противником и бросился вглубь пещеры, попутно подхватив с пола Рена, который не мог прийти в себя от боли. Однако ему пришлось бежать за Кушроком. Заклинание магического света, припасённое ещё на галеоне, было наготове, и парень активировал его на ходу. В отличие от орка, в такой темноте он видеть не мог. Кушрок мельком оглянулся на вспыхнувший за спиной свет, припустил ещё быстрее.

Они миновали два поворота и оказались в просторном помещении, заваленном костями, обрывками шкур и помётом. Запах стоял преотвратный. Посередине логовища, в округлом углублении копошились три детёныша виверны с недоразвитыми крыльями. Узкими челюстями, усеянными мелкими острыми зубами, они пытались прогрызть густую шерсть овцы. Животное стояло посреди гнезда, растопырив ноги и жалобно блея, пыталось сбросить с себя настырных гадёнышей.

Орк подскочил к гнезду и короткими взмахами топора избавил свою подопечную от хищников. Убрав топор и подхватив овцу на руки, он посмотрел на Рена и радостно осклабился.

— Овца живой совсем! Наша быстро приходить. Хорошо!

— Она, может быть, и совсем живая, а вот я не вполне, — прошипел Рен, чувствую сквозь саднящую боль, как по спине и руке стекают тёплые струйки крови.

Орк обошёл парня сбоку, внимательно посмотрел на него и сказал:

— Пошли к выход! Лечить будем.

— Тоже мне, целитель выискался, — проворчал пират, стараясь не отставать от Кушрока и поминутно спотыкаясь.

После того, как Рен выпил бутылочку целебного зелья, орк, достав из сумки охапку травы и разжевав её, стал прикладывать полученное таким незатейливым образом средство к ранам на его спине. Боль, вначале резкая, стала понемногу утихать.

— Трава лечебный, — сказал Кушрок. — Тихо сидеть, легче будет.

— Спасибо. Уже легче.

— Моя сейчас овца лечить.

Рен понаблюдал, как орк заботливо перебирает овечью шерсть и накладывает на раны ту же самую разжёванную траву. При этом он совершенно не обращал внимания на собственное предплечье, разорванное острыми зубами виверны. Боль в спине Рена успокаивалась, а магический камень на груди пульсировал, передавая силу избитому телу.

— Кушрок, а как ты попал в пастухи к Онару? — спросил парень.

Орк коротко взглянул на него и, вновь склонившись над овцой, ответил:

— Онар меня лечил.

— А ты что, болел чем-нибудь?

— Болел. Со скалы падал.

— Тоже за вивернами гонялся?

— Нет. Моя молодой был. Когда орк охотник становится, надо делать испытание. Я брал дубина и ходил на глорха. А глорх был не один, его друзья меня кусать. Я два убил, а потом со скалы падал, кости ломал. Другие орки ходили, смотрели, говорили: "Дохлый совсем. Не стал охотник, плохой орк, хоронить не надо". И уходить. Я лежать, умирать. Онар пришёл, меня видел, Борус позвал. Меня несли, долго лечили. Я их слова понимать начал, сам говорить. Потом овец пасти стал. Охотник тоже стал. Теперь у Онара живу, к другим орки ходить не буду.

— А если назад позовут?

— Не позовут. Кушрок мёртвый орк. Они видеть — не говорить, не смотреть. Гушр-рх.

— Чего? — не понял Рен.

— Гушр-рх. Как надо сказать? Запрет. Духи не велят. Кушрок со скалы падал — Кушрок мёртвый орк. Мёртвый нельзя быть живой. А Онар добрый. У него хорошо.

— Ты смотри — разбился, значит спасать нельзя. Дикость какая… — пробормотал озадаченный Рен.

— Обычай, — пожал волосатыми плечами Кушрок. — Предки заповедать. Все орки так делай.

Рен поднялся и подошел к убитым вивернам, чтобы получше их рассмотреть. Твари оказались похожи на снепперов, но казались тоньше и легче, обладали более длинными челюстями и хвостом, а задние ноги, наоборот, были короче. Самым же главным их отличием были большие перепончатые крылья и гребень вдоль хребта.

Сзади неслышно подошёл Кушрок.

— Овца сейчас полежит и вставать. Тогда пойдём. А пока надо дракх-агашх драть. Шкура хороший… Потом Тана сказать, твой одежда зашить. Дырка сзади какой…

И вот они снова карабкаются по скалам, то подтягиваясь на руках, то вслепую нащупывая ногами узкие уступы на спусках. Рен уже совершенно выдохся и сбил до крови колени и локти, когда орк решил устроить привал на каменистой площадке, посреди которой возвышался покрытый непонятными рунами гранитный столб.

— Уже близко, — привалившись спиной к столбу, сообщил Кушрок. — Сейчас вниз, утёс обходить, а потом вдоль речка.

— Какой речки?

— Разве не видел? Во-о-н тот гребень шли, речка внизу тёк…

— Я под ноги смотрел, чтобы не упасть. Где уж тут красотами любоваться!

— Надо смотреть, дорогу запоминать, врага далеко видеть… Ты, значит, не видеть — мост падал?

— Какой мост?

— Через речка мост. На верёвки висел, теперь падал. Если Рен свой дорога ходил, Онар не попал — мост не проходи, в монастырь дорога нет. Назад обходи. Два или больше день…

— Постой-постой… Про мост мне что-то говорили. Так, выходит, он обрушился?

— Моя говорить — падал, — важно подтвердил орк.

— То есть, если бы я не заблудился, то мог потерять дня два-три? Вот повезло-то…

— Вставай. Солнце скоро за горы падать, а твоя в темноте — в пропасть.

— Пошли, — сказал Рен, с трудом распрямляя ноги.

Последний спуск был не таким крутым, как предыдущие. Однако он был длинным, камни под ногами постоянно норовили вывернуться и покатиться вниз, увлекая за собой путников. Но, наконец, склон остался позади. Рен и Кушрок обогнули обрывистый утёс и услышали многократно усиленное эхом журчание воды где-то далеко внизу. Подошли к обрыву и осторожно заглянули вниз, но там было уже совершенно темно.

— Плохой речка, — сделал вывод орк. — Падай — кости ломай и тони. Его речка Скелетов люди звать…

— А орки как называют?

— Панчак-Варрок. Значит Большой Шаман.

— Почему?

— Легенда такой старый есть. Потом расскажу… Давай, ходить надо.

Они побрели по узкой тропке, петлявшей вдоль извилистого русла. Сумерки стремительно сгущались, и огни монастыря, открывшегося за очередным уступом, показались неожиданно яркими. Кушрок остановился.

— Там водный маги живут. Прямо ходи — близко.

— А ты?

— Моя назад. Маги орка не любят. Сразу ледяной стрелы кидай.

— Как же ты в темноте?

— Моя видеть… А Рен утром назад ходи — я ночью под тот стена лестница из жерди буду делать.

— Под какой стеной?

— Гора длинный. Где сосны. Мы его обходить долго, а ты утром прямо ходи и лестница вниз. Там быстро Онаров дом попадать… Орки нельзя такой лестница ходить — коленка цеплять, пятка скользи, падать, — чуть подумав, добавил Кушрок.

— Здорово! А то я уже было голову начал ломать, как обратно стану пробираться…

— Моя назад ходи, — отрубил орк и, развернувшись, быстро скрылся в сумраке.

Рен направился вперёд, к горевшим в темноте огням, и вскоре оказался перед деревянными воротами. На громкий стук в створки с другой стороны раздался недовольный голос:

— Кого там ещё принесло в такой час?

— Не знал, что служители Аданоса столь гостеприимно встречают усталых путников, — с укоризной в голосе ответил Морской Дракон.

За воротами завозились, и одна из створок отошла в сторону с лёгким скрипом. Вспыхнул огонь, и в свете факела Рен увидел рослого бородатого парня в клёпаной, обшитой на плечах мехом куртке. Бородач был вооружён боевым посохом и длинным луком.

— Ну? — хмуро осведомился привратник.

— А это, разве, не монастырь?.. — слегка опешил Рен.

— Монастырь конечно.

— А ты тогда кто такой?

— Стражник, не видишь что ли? Ну, заходи, раз пришёл. Маги сейчас как раз с вечерней молитвы пойдут…

Бородатый отступил в сторону, и Рен проскользнул мимо него во двор. Сзади заскрипели запираемые ворота.

Двор монастыря оказался просторным, его ярко освещали высокие кованые фонари, похожие на те, что расставлены на улицах Хориниса. В их свете было видно, что пространство двора разделено вымощенными камнем дорожками, между которыми на тщательно обработанных клочках земли пышно разрослись какие-то травы. Дорожки сходились у небольшого островерхого храма, выстроенного, как и остальные здания монастыря, из дерева. Перед храмом в широкой каменной чаше журчал фонтан. Справа и слева вдоль внешних стен располагались длинные невысокие постройки, где, видимо, помещались жилища магов.

Дойдя до фонтана, Рен услышал доносившиеся из храма голоса. Потом навстречу ему стали выходить одна за другой фигуры в длинных сине-зелёных одеждах. Следом за ними вышли несколько голоногих парней в робах того же цвета, что и одеяния магов. Рен сразу догадался, что это послушники монастыря Воды, хотя никогда их прежде не видел. Сзади неслышно подошёл бородач-привратник и, прокашлявшись, произнёс:

— Уважаемый Скарадиан, здесь вот парень к вам…

Маг, которого назвали Скарадианом, остановился против Рена и стал с любопытством его рассматривать. Морской Дракон, не любивший столь бесцеремонного обращения, тоже начал разглядывать мага. При этом он отметил, что Скарадиан, бывший, судя по всему, настоятелем монастыря, выглядел гораздо моложе двух старцев, стоявших за его плечами. У мага были длинные светлые волосы и бледная кожа, лицо обрамляла бородка — тоже светлая. В то же время, оба старых мага, ещё трое более молодых и большинство послушников выглядели, насколько можно было рассмотреть в неровном свете масляных фонарей, как большинство уроженцев Южных островов. Они были в большей или меньшей степени смуглокожими и поголовно черноволосыми, если не считать убелённых сединами старцев.

— А ты смел, сын мой, — улыбнувшись, проговорил Скарадиан. — Что привело тебя к нам?

— Мне нужна ваша помощь, — отвечал Рен.

— Да? Я было подумал, что ты желаешь стать послушником… И, кстати, как ты прошёл? Ведь мост через реку прошлой ночью разрушил камнепад, и мы не успели починить его.

— Меня провёл горными тропами пастух Онара.

— Тебе повезло, что ты вышел к ферме. Иначе мог проплутать много дней или погибнуть… Так какая помощь тебе нужна от нас? Советую отвечать правдиво и ничего не утаивать — только так мы поймём, стоит ли тебе доверять.

Рен, встречавшийся в Хоринисе с магами Воды, в особенности с Ватрасом, обладавшим нечеловеческой проницательностью, прекрасно понимал, что лгать служителям Аданоса себе дороже. Он вздохнул и принялся рассказывать…

Утром его разбудил послушник и сказал, что настоятель принял решение и ждёт в храме. Рен сел на жёсткой постели и огляделся. Вчера он так устал, пробираясь по скалам и осыпям, а потом рассказывая во всех подробностях о злоключениях капитана Грега и его команды, что, как только послушник проводил его до кровати, пират рухнул на неё и мгновенно уснул. Теперь, осмотревшись, он понял, что ночевал в маленькой комнате с деревянными стенами. Дверь помещения не запиралась, а узкое оконце выходило в монастырский двор. Кроме кровати в комнате имелись ещё стол и скамейка. На столе стоял скромный завтрак — жиденький рыбный суп, который и ухой называть стыдно, два яблока, ещё несколько каких-то незнакомых фруктов и бутылка воды.

Справедливо рассудив, что маг в обществе своего божества не соскучится, Рен не пошёл сразу к настоятелю, а принялся за еду. К монастырскому угощению он добавил изрядный кусок холодной баранины и ломоть сыра, которые дала ему на дорогу Тана. Быстренько прикончив всё это, парень отправился в храм.

При свете солнца монастырь Аданоса выглядел ещё приятнее, чем ночью. Растения, занимавшие большую часть двора, цвели и благоухали. Наряду с обычными травами — серафисом, лечебным корнем, огненной крапивой и тому подобными — там было много совершенно незнакомых Рену растений. Они не только буйно разрастались на клумбах, но и оплетали жилища магов и послушников, хозяйственные постройки и храм, оказавшийся более красивым и изящным, чем виделось во вчерашней темноте. Островерхую постройку покрывала искусная резьба в виде виноградных лоз и каких-то замысловатых узоров.

На площадке перед храмом, возле фонтана, седовласый маг занимался с троими послушниками. Что-то им объясняя, он поднимал ладони кверху, и между его сухими коричневыми пальцами возникал шар искристого зеленоватого света. Послушники старались повторять действия наставника, но получалось у них не очень. Ещё одна группа послушников в обществе молодого мага и двух вооружённых парней, одетых так же, как вчерашний привратник, деловито сновала у ворот. Они увязывали какие-то доски и толстые канаты. Рен догадался, что обитатели монастыря собрались чинить разрушенный мост.

Миновав двор, Рен погрузился в уютный сумрак храма. Скарадиан, сложив руки, стоял на коленях перед деревянной статуей Аданоса. Божество Воды и Равновесия было изображено в виде длиннобородого старика с добрым лукавым взглядом, опиравшегося на кривой суковатый посох. На поясе, которым была перетянута искусно вырезанная долгополая одежда статуи, висели маленькие весы, сделанные из того же материала, что и глаза Аданоса. Материалом этим был, судя по цвету, аквамарин. Ноги изваяния скрывались за невысоким алтарём. В отличие от гордого и неприступного Инноса, возле статуи которого человек чувствовал себя мелким и грешным, Аданос производил какое-то умиротворяющее действие. Почувствовав это, Рен опустился рядом с магом.

Так они постояли некоторое время перед статуей, беззвучно вознося молитву. Потом Скарадиан поднялся и отступил в сторону. Рен тоже встал и повернулся к магу.

— Итак, — со значительным видом начал служитель Аданоса, — мы обдумали твой рассказ и обсудили твою просьбу. Пираты, конечно, преступники. Но Великий Аданос учит нас, что всё сущее под Оком Инноса имеет право на существование. Без волков мир столь же ущербен и неполон, как и без овец. Морские разбойники, даже творя злодеяния, способствуют сохранению мирового Равновесия. К тому же, пираты, как и все моряки, почитают Аданоса. Вот и твой капитан… Грег, кажется? Если не ошибаюсь, это именно он передавал для нашего монастыря щедрое пожертвование несколько лет назад…

— Грег? — удивился Морской Дракон. — Вот уж не думал. Он такой скупой…

— Всегда лучше поступиться малым, но сохранить и приумножить большое. Твой капитан поступает правильно, — назидательно проговорил маг. — Думаю, и мы поступим верно, если поможем ему избежать гибели. Мы уже послали гонца к барону Людвигу с просьбой потревожить владения герцога и отвлечь его от всех прочих дел, в том числе и от расправы над твоими друзьями. Если в порту стоит корабль с королевскими людьми, этот случай нельзя упускать…

— А подземный ход в замок? Он существует?

— Горо, наш хранитель библиотеки, утверждает, что подземный ход действительно был. Он ещё перед рассветом спустился в книгохранилище и ищет ответ на твой вопрос. Пойди к нему и узнай, удалось ли что-нибудь обнаружить.

— А где здесь у вас библиотека?

Вместо ответа настоятель вышел из храма и указал рукой на небольшое строение справа. Рен поблагодарил и хотел уже идти, но, вспомнив что-то, остановился.

— Почтенный Скарадиан, могу я сделать пожертвование?

— Конечно. Это никому не запрещено.

— Надеюсь, этих золотых будет довольно?

— Каждый жертвует в силу своих возможностей. Пойди, положи свой дар на алтарь.

Рен последовал совету. Он с поклоном опустил монеты на алтарь, а когда выпрямился, почувствовал, как мышцы внезапно напряглись помимо его воли, и тут же вновь расслабились.

— Аданос даровал тебе силу. Он укрепил твои мускулы и сделал тебя более гибким, — раздался из-за спины голос настоятеля.

Довольный парень отправился в библиотеку. Подходя к двери в маленькое строение, он ожидал увидеть пару книжных шкафов — больше туда всё равно бы не влезло.

Когда-то, ещё подростком, он побывал с отцом в монастыре Инноса. Пока Вильям договаривался с хмурым магом Огня о цене и обсуждал подробности заказа, Рен бегал по двору и совал свой любопытный нос во все двери. Заглянув в библиотеку, он был поражён количеством огромных шкафов, заваленных свитками и фолиантами в разноцветных кожаных и суконных переплётах. Рен так загляделся, что очнулся лишь после того, как выходивший из библиотеки послушник в короткой красной робе довольно бесцеремонно отодвинул его в сторону…

"Должно быть, маги Воды читают гораздо меньше, чем слуги Инноса… Почему же тогда они такие умные?" Так думал Рен, входя в низкую дверь. Но тут же остановился, растерянно оглядываясь. Книг не было вообще, как и их хранителя. Помещение оказалось совершенно пустым, если не считать резных деревянных перил у дальней стены. Недоумение Рена тут же рассеялось, когда он заметил уводившие куда-то вниз широкие ступени, которые и ограждали перила.

Спустившись на два пролёта, Рен оказался в огромном зале, освещённом несколькими люстрами. Люстры были сделаны в виде больших корабельных штурвалов, подвешенных к потолку на толстых цепях. Вдоль помещения в несколько рядов стояли длинные шкафы, доверху набитые книгами.

— Ого! — вслух сказал Рен. — Куда там монастырю Инноса…

— Кто там? — раздался скрипучий голос откуда-то из-за стеллажей.

Рен направился на звук и, зайдя за шкаф, увидел сидевшего за столом старца, одного из тех, что выходили вчера из храма вместе с настоятелем. Старец, оторвав взгляд от книг, вопросительно смотрел на Рена, огонь светильника придавал его бороде желтоватый оттенок.

— Ты Горо? — спросил парень.

— Да, это я. Пришёл узнать о подземном ходе?

— Тебе удалось что-то найти?

— Удалось. Правда, новость тебя вряд ли обрадует. Ход действительно существовал, но в настоящее время он засыпан.

— Засыпан?

— Видишь ли, тоннель выходил из замковых подвалов и вёл к серебряному руднику, расположенному к западу от Зааты. Лет тридцать назад рудник обрушился. Погибли десятки людей. Туда прорвалась подземная река, подобная той, что течёт под нашим монастырём…

— Здесь есть подземная река? — удивился Рен.

— А ты что, разве не слышишь?

Морской Дракон притих и скорее почувствовал, чем услышал глухой неясный гул где-то под полом.

— За теми шкафами есть небольшая дверца, — продолжал Горо, — которая ведёт на ещё одну лестницу. По ней можно спуститься в пещеру, где течёт речка. Она маленькая, это скорее просто ручей. Где-то дальше он впадает в реку Скелетов.

— А монастырь он не подмоет?

— В этом мире ничто не вечно. Когда-нибудь и скала, на которой стоит наша обитель, рухнет в пропасть. Но это произойдёт ещё очень не скоро. Мы, маги Воды, умеем чувствовать речные потоки и понимать изменения, которые они производят… Вот, посмотри, я нашёл книгу, где рассказывается о строительстве замка и подземного хода.

Рен склонился над жёлтыми страницами толстого потрёпанного фолианта. Хмуря брови, разбирал строчки, написанные витиеватым старинным почерком. Дочитав страницу, он поднял голову.

— Выходит, герцог преследовал сразу две цели: получить дополнительный путь отступления на случай осады замка и возможность присматривать за рудником.

— Да, прадед нынешнего герцога был предусмотрительным человеком. Смотри, здесь даже чертёж имеется, — сказал Горо, перевернув страницу.

— Ого, если вот эта линия обозначает городской защитный вал, то от замка до рудника не так уж далеко!

— Ближе, чем ты думаешь. Это старая стена. С тех пор город разросся вдвое, и вал перенесли дальше на запад. А здесь сейчас проходит улица Аллигаторов.

— Можно, я срисую чертёж? Так, на всякий случай…

— Конечно. Думаю, от этого не будет никакого вреда.

— Большое спасибо, почтенный Скарадиан, — сказал Рен на прощание.

— За что? Мы мало чем помогли тебе.

— Не знаю, может быть, удастся отыскать какой-нибудь лаз в рудник. Но даже если нет, благодаря нападению баронских дружинников наши парни получат отсрочку. Я очень благодарен вам.

— Ты точно не хочешь подождать, пока починят мост? Там уже немного осталось…

— Нет. Я лучше пойду знакомой дорогой, а то опять заплутаю.

— Как знаешь. Вот, возьми это кольцо. Если встретишь воинов барона Людвига, покажи им. А то мало ли что… Благослови тебя Аданос!

— До свидания, — уже на бегу отозвался Рен.

Он покинул монастырь, легко пронёсся по тропке между утёсом и ущельем, затем, свернув налево, начал взбираться вверх по склону. Через час, миновав пару скалистых гребней, Рен начал карабкаться на длинную гору, плоская вершина которой поросла кривыми, потрёпанными ветром соснами. Дело это оказалось нелёгким, часто приходилось подтягиваться на руках, пробираться по узким уступам. Два раза Рен срывался и едва не летел вниз, но вновь нащупывал ногами опору и продолжал упрямо ползти вверх.

Оказавшись на вершине, он присел перевести дух. Щурясь, посмотрел на безоблачное небо и солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь редкие кроны. Высоко вверху проплыл крылатый силуэт с длинным хвостом и шеей. "Дракх-агашх", — усмехнулся Рен, вспомнив местное орочье название виверны. На Хоринисе такие твари не водились. Он встал и пошёл дальше. Восточный склон горы был вполне проходим до того места, где он заканчивался пятисаженным обрывом. Но там Кушрок обещал поставить лестницу.

Орк своё обещание выполнил, но отыскать лестницу оказалось непросто. Пришлось порядком побродить вдоль обрыва, ежеминутно рискуя соскользнуть вниз. Наконец, над чахлым кустиком, прилепившемся над самым обрывом, он заметил концы грубо отёсанных жердей. Рен обхватил их ладонями и осторожно перенёс ногу на верхнюю ступеньку. Лестница скрипнула, но держала надёжно, а снизу донёсся ободряющий рык орка.

Как только парень оказался внизу, Кушрок схватил его за плечо своей широкой волосатой лапой и вместо приветствия изрёк:

— Кушрок решать — ходить с Реном.

— Ты хочешь идти со мной выручать пиратов?

— Моя так решать.

— Даже и не знаю… А если мне придётся тайно пробираться в город?

— Кушрок тогда ждать в лесу. А если драться — помогать.

— А Онар тебя отпустит?

— Моя решать, Онар отпускать, — без тени сомнения на клыкастой морде заявил орк.

— Ну, если ты так решил, идём!

Они спустились в распадок, где впервые встретились вчера днём. Неужели это было только вчера? Рену казалось, что со времени его выхода из таверны прошла неделя — столь насыщенными оказались эти сутки с небольшим.

Впрочем, как выяснилось, запас неожиданных событий, припасённых судьбой на эти дни, ещё не иссяк. Когда они приблизились вдоль берега ручья к жилищу старого Онара, орк внезапно остановился и молча потянул Рена за нагромождение каменных глыб, которое они как раз огибали. Парень осторожно выглянул из-за камня и понял, что на ферме неладно. Заполошно блеяли в загоне овцы, которым полагалось давно быть на пастбище. Потом послышались чьи-то грубые голоса.

— Там человеки, — тихо проговорил орк, когда Рен спрятался обратно за камни. — Чужаки! Они красть овцы!

— Погоди! Не похоже, что это грабители, — удержал Рен Кушрока, порывавшегося мчаться к ферме с топором наперевес. Парень вновь выглянул из-за глыбы и увидел стоявших у забора людей в доспехах наёмников герцога Оттона. Воины не заметили его, так как один из них как раз прикуривал от самокрутки второго. Потом они повернулись к невидимому Рену выходу из дома. Оттуда послышался шум и ещё один наёмник вытолкал на открытое место старика Онара.

— Совсем обнаглел, проклятый бунтовщик! — заорал он. — Ты сколько уже лет подать не платишь?

— Я в срок всё уплатил! — выпрямляясь, отвечал Онар. — Владетель здешних земель — барон Людвиг. Вот ему я и заплатил всё, что положено по закону!

— Ах ты старый шныг! — рявкнул стражник и ударил старика кулаком. Онар упал.

Рен понял, что момент подходящий, а дальше ждать нельзя, и натянул тетиву лука. Первая стрела вошла одному из наёмников в спину, как раз между пластинами доспеха. Воин вздрогнул, постоял немного, потом медленно опустился на колени и рухнул вниз лицом. А в воздухе уже просвистела вторая стрела. Правда, этот выстрел был не столь удачен. Второй наёмник, почуявший неладное, как раз поворачивался к смертельно раненому товарищу, когда Рен отпустил тетиву. Наконечник рассёк защищённое толстой кожей рукава плечо. Даже отсюда было видно, как брызнула кровь. Воин отскочил назад, пытаясь спрятаться за углом дома. Последний наёмник, оставив в покое Онара, сорвал из-за спины арбалет. Выстрелить он успел только раз. Болт высек из камня искры около лица Рена. А потом мимо парня с рёвом пронеслось что-то огромное, мохнатое, сверкающее лезвиями топора. Атакующий Кушрок был ужасен.

Наёмник с лихорадочной спешкой натянул тетиву и положил в жёлоб новый болт. Он поднял оружие, но выстрелить не успел — топор орка вышиб арбалет из его рук. Следующий удар пришёлся поперёк груди, и латы не выдержали… Тот наёмник, что был ранен в плечо стрелой, напал на Кушрока сбоку, но его меч встретил клинок Рена…

Остановившись, парень и орк посмотрели друг на друга, а потом бросились к лежавшему на земле Онару.

— Его живой! — радостно прорычал Кушрок, бережно поднимая старика.

Сзади вдруг раздался крик, и из дверей дома выскочила Тана. Платье на ней было разорвано, волосы растрепались. Следом выбежал ещё один наёмник. Увидев Рена, он хищно встопорщил жёсткие варрантские усы и выхватил меч. Похоже, он счёл, что сможет расправиться с молокососом без особого труда. Бешено заплясала и зазвенела сталь. Когда варрантец сползал по стене, его остановившийся взгляд выражал удивление…

Рен вбежал в дом и заозирался, ища новых врагов. Но там больше никого не было, кроме лежавшего на полу Боруса. Парень присел возле пастуха, отложив в сторону меч. Осторожно повернул Боруса на спину. Тот застонал и с трудом приподнялся.

— О, моя голова! — болезненно морщась, произнёс пастух.

— Радуйся, что вообще жив остался, — ответил ему Рен, убирая меч в ножны. Он ощутил, как пульсирует магический камень на груди, заживляя раны, полученные в схватке с наёмником.

- - — - - — - - — - - — - - — -

Примечания

15) Остров Гештат упоминается в моде "Пакт зла — Предыстория" команды Sharkdata Modteam. Возможно, именно с него происходил охотник, научивший Безымянного разделывать драконов.

16) Те, кто играл в "Ночь Ворона", может быть, помнят, что добыча пиратов на "Русалке" составила 14 с половиной тысяч золотых, но из них более 2 тысяч присвоил Френсис.