Дом Дверей

Александр Лидин Лабиринт миров Брайана Ламли

Несмотря на то, что литература "ужасов" пользуется популярностью как на Западе, так и у нас, на сегодняшний день не вышло ни одного справочника, ни одной энциклопедии, посвященной этому жанру. Да и само определение жанра "ужасов" до сих пор не родилось. "Ужасы — книга, читая которую Должно быть страшно", — скажут одни. Другие не согласятся: "Это книги про маньяков, про зверские убийства, про черную магию". Однако большую часть произведений, посвященных "подвигам" серийных убийц, даже если сюжет книги очень лихо закручен, издатели помечают как "триллеры", а книги о черной магии относят к фэнтези. Так что же такое ужасы? Единственное определение этого жанра я нашел у Стивена Кинга в его публицистической книге "Танец мертвых": "Ужасы — это когда вокруг вас, в привычном мире, происходят зловещие, сказочные события". Несомненно, под это определение попадает и творчество одного из величайших авторов "ужасов" Говарда Филиппа Лавкрафта (1890–1937), человека, который своим творчеством определил все дальнейшее развитие этого жанра.

На западе о Говарде Филиппе Лавкрафте и его творчестве написаны сотни книг, по его произведениям сняты десятки(!) фильмов ("Реаниматор", "Извне", "Воскреситель", "Некрономикон", "Из глубин мироздания", "Умри, чудовище, умри!"… и этот список можно продолжать и продолжать), множество авторов до сих пор использует его гениальные идеи. Этот человек сотворил мифологию Зла — знаменитые "Мифы Ктулху". Увы, на русском языке произведения Лавкрафта печатали немного и совершенно бессистемно. А некоторые из его фантазий, особенно произведения о Стране Снов, преподносились читателям, как фэнтези, хотя мрачный колорит этих сказок для взрослых и их реальность без сомнения относит их к жанру "черного фэнтези".

Даже Король Ужасов — Стивен Кинг использовал в своих произведениях мотивы творчества Лавкрафта. С героями и чудовищами Лавкрафта вы сможете встретиться в романах Питера Страуба и Грэхема Мастертона, Роберта Маккаммона и Джеймса Херберта — настоящих мастеров "ужасного". В США каталог произведений, связанных с мирами Лавкрафта, насчитывает больше тысячи наименований! "По несметному количеству литературных подражаний Лавкрафт может сравниться с Конан Дойлом… а число его работ — эссе, художественной прозы, стихов — невозможно сосчитать", — писал С. Т. Джоши — один из самых известных лавкрафтоведов.

Многие авторы пытались и по сей день пытаются вписать свою страничку в Мифы Ктулху, но единственный, кому удалось прочно связать воедино мифологию "гения тридцатых", раскрыв все грани мультивселенной ужасного, — это Брайан Ламли.

Имя Брайана Ламли уже известно российским любителям фантастики и ужасов. На русском языке вышло несколько его книг, которые, несмотря на плохие переводы, получили множество положительных откликов. Но прежде чем говорить о творчестве Брайана Ламли, еще раз окунемся в историю жанра "ужасов".Критики рассматривают три так называемых поколения писателей ужасов. К числу авторов "первого поколения" относят Брэма Стокера (автора "Дракулы"), Кларка Эштона Смита, Говарда Филиппа Лавкрафта и всех остальных авторов, писавших в жанре "ужасов" до Второй мировой войны. Несмотря на буйную фантазию, большая часть этих произведений тяготеет к фэнтези. Здесь почти нет историй о маньяках — "ужасов", стоящих на грани с триллерами. Большая часть авторов этого направления сгруппировалась вокруг существовавшего тогда журнала "Сверхъестественные истории", специализировавшегося на "ужасах" и "фэнтези". В публицистической книге "Танец Мертвых" Стивен Кинг называет это время "временем романтиков".

Прародителем "второго поколения" можно считать Роберта Блоха, автора знаменитого романа "Психо", по которому было снято пять фильмов. Причем режиссером первой экранизации был сам Альфред Хичкок! Роберт Блох впервые сотворил нечто среднее между историей о сверхъестественном зле и детективом. Вот тут, на мгновение сойдясь, пути ужасов и триллеров разошлись. В моду вошли примитивные остросюжетные реалистичные рассказики, рассчитанные на обывателя, жаждущего острых ощущений. Альфред Хичкок начал издавать свой журнал, однако на его страницах не было ни одной фантастической истории. Вершиной этого направления можно назвать Рональда Дала, чьи рассказы неоднократно печатались в нашей стране. Одновременно с этим ряд начинающих фантастов начинают экспериментировать в этом жанре. Выходят первые рассказы ужасов Фрица Лейбера, Генри Каттнера, Спрэга де Кампа. Эти авторы сконцентрировались вокруг издательства "Аркхэм пресс", возникшего в 1939 году и принявшего у редакции "Сверхъестественных историй" эстафетную палочку. Но мировая война, развитие науки и послевоенное возрождение фантастики отодвинули "ужасы" на второй план. "Аркхэм пресс" печатало повести и рассказы, по большей части сохранившие стиль подобных произведений начала века. Несколько "ужасов" с мистикой и лихими сюжетами, как, например, повести Роберта Говарда "Черный Канаан" и "Луна Зимбабве", остались незамеченными. Истинным же возрождением стало появление Стивена Кинга — настоящего короля ("кинг" в переводе с английского означает "король") "ужасов". Помня об успехе "Психо" и других подобных романов Роберта Блоха ("Кушетка", "Американская готика"), Стивен Кинг совместил мистику с триллером. Вслед за Кингом появились и другие, менее известные в нашей стране авторы: Питер Страуб и Джеймс Херберт, Пол Вильсон и Роберт Маккаммон, Шон Хатсон и Рамсей Кэмпбелл, Чарльз Грант и Рэй Рассел.

К "третьему поколению" жанра ужасов, которое только начало зарождаться в конце восьмидесятых, можно отнести трех авторов. Это Клайв Баркер (по его книгам снято двенадцать фильмов: шесть серий "Открывающих ад", трехсерийный "Леденец", "Ночной народ", "Повелитель иллюзий", "Звероголо-вый"; почти все его книги, в том числе самый знаменитый роман "Имаджика", изданы на русском языке), Ричард Лаймон (книги которого ныне выходят в издательстве "ЭКСМО") и Брайан Ламли. Произведения этих авторов отличает крайняя жестокость, невероятно закрученные сюжеты и необычный взгляд на совершенно обыденные вещи. Ситуации порой доведены до кровавого абсурда. Их книги — своеобразная квинтэссенция ужаса, хотя порой их относят к "черному фэнтензи" или "научной фантастике ужасов"… Но вернемся к Ламли.

Родился Брайан Ламли в шахтерской деревне Хорден, южный Дарем. В двадцать один год его призвали на военную службу, и он попал в Королевскую военную полицию. Брайан Ламли с детства любил "ужасы" и начал писать в шестидесятые годы, еще служа в армии. Его первые рассказы были опубликованы в США. Увлечение творчеством Говарда Филиппа Лавкрафта определило литературную карьеру начинающего автора. Вернувшись в 1981 году к гражданской жизни, Брайан Ламли стал зарабатывать на жизнь литературным трудом. Им написано уже более тридцати романов и более сотни рассказов, его книги переведены и изданы во Франции, Германии, Италии, Испании, Дании, Японии и Польше.

Известность к Брайану Ламли пришла сразу после опубликования первых рассказов, в основу которых было положено творчество Лавкрафта. Эти произведения объединены в несколько циклов, первый и самый большой из них описывает похождения ученого и мистика Титуса Кроу, второй повествует о приключениях Дэвида Геро (кстати, Дэвид один из второстепенных героев в одном из романов о Титусе Кроу), третий рассказывает о приключениях в доисторические времена. Кроме этого, несколько романов Брайана Ламли считаются примыкающими к циклу о Титусе Кроу. Они возвращают нас в мультивселенную Лавкрафта. Хотя часть этих произведений чересчур фантастична, по своей сути они остаются "ужасами", так как в отличие от "черной фэнтези" "колдовство" имеет рациональное объяснение. Кроме того, Брайану Ламли удалось сохранить лавкрафтовское гнетущее ощущение надвигающейся беды, хотя он в достаточной степени осовременил язык, облегчил его, убрав тяжеловесность, присущую большей части "ужасов" начала века. А довольно фривольное обращение с концепциями пространства-времени превращает повествование в захватывающий кошмар, в котором идиллические картины чередуются с ужасами.

Сага о бессмертном враге Богов Мифов Ктулху (сокращенно они называются БМК) Титусе Кроу насчитывает девять романов — шесть основных ("Агония", "Паутина страха", "Часы снов" (это и все остальные названия серии условные), "Исчадье ветров", "На лунах Бореи", "Элизия"), три дополнительных ("Повелитель червей", "Под вересковыми пустошами", "Возвращение глубоководных тварей"), а так же многочисленные повести и рассказы.

Первые четыре книги представлены в несколько непривычном виде: это документы — по большей части записки некоего де Мариньи — верного Ватсона Титуса Кроу. Такой способ изложения с одной стороны позволяет автору значительно облегчить тяжеловесный лавкрафтовский слог, с другой, лишь по необходимости описывая ужасное, оставить максимальный простор воображению читателя. Ведь, как известно, ни одно чудовище не может испугать, если отлично знаешь, как оно выглядит. Максимально урезав "ряд глазного нерва", автор воскрешает на страницах чудовищ своего гениального учителя. Нет, это не плагиат, это некая экстраполяция, продолжение историй Лавкрафта, увязка их в некий единый органичный узел, куда ловкими стежками мастера вплетены "Мифы Ктулху"; это удивительные картины смерти, которая всегда таится рядом с человеком. Еще один положительный фактор данного повествования — логичность поступков чудовищ. Этим, кстати, страдают почти все книги второго поколения "ужасов". Зачем, к примеру, чудовищам похищать красивеньких девушек? Что они станут с ними делать? Ведь рассматривая чудовищ, как иной биологический вид, логично было бы предположить, что их скорее заинтересуют женские особи своего вида…

Прочитав более десятка романов о зомби, я так и не понял, почему ожившие мертвые тут же бегут убивать всех подряд. Зачем это им, когда совершенно ясно, что вояки они никудышные. Почему бы не затаиться? Не подкопить силы? Зачем нужно, невзирая на окружающие условия, уничтожать все живое на своем пути? У Брайана Ламли (впрочем, как и у Лавкрафта) БМК замечают людей лишь как второсортную добычу и препятствие к освобождению от чар Старших Богов. Если человек, к примеру, похитил яйца из "гнезда" или собирается убить какое-то чудовище, они (чудовища), естественно, "обижаются", но в целом они рассматривают людей, как неразумных существ, точно так же как люди — муравьев. "- Пойман!.. Пойман здесь… Здесь! Ничего не изменилось — но почему я просыпаюсь? Мне только надо размять мускулы, разогнуть спину и вырваться, освободиться — как я освобождался когда-то. А потом я отправлюсь на поиски маленьких существ — чтобы утолить свою великую жажду их красной… Аххх! Я вижу этих малышек. Помню, когда однажды, после великого шума, треска и движения земли, я освободился! Козявки с маленькими руками, волосатыми телами и ничтожными палками. Я помню их крики, когда я утолял свою великую жажду их кровью. Но я не смею, не могу освободиться! Несмотря на мою силу, великие цепи заклятий сковали меня — цепи разума и барьеры, установленные Beликими Старшими Богами, которые заточили меня тут так давно. Это они повторно заточили меня после того, как я на краткий миг вырвался на свободу. Тогда земля сама затряслась и разбросала печати… Я по-прежнему заточен, и… опасность!.."

Итак, Титус Кроу, величайший мистик конца двадцатого века, в возрасте шестидесяти лет (кстати, любимый возраст всех героев Лавкрафта) обнаруживает, что чудовища "Мифов Ктулху" и в самом деле существуют и собираются, выбравшись из-под земли, установить свою власть, то есть изменить ряд физических законов, в результате чего человечество неминуемо должно погибнуть. Герой Брайана Ламли готов вступить в битву, вместе с неким фондом — довольно таинственной организацией… И начинается беспощадная, скрытая от обывателей, война. Но победу не может одержать ни одна из сторон… И когда чудовища наносят ответный удар, Титус Кроу вынужден бежать в странном механизме, внешне напоминающем старинные часы. На самом деле это машина времени-пространства, сотворенная самими Старшими Богами. Покинув Землю, Титус Кроу совершил невероятное путешествие. Он побывал и в меловом периоде, и в конце всех времен, и в "объятиях" черной дыры. Но… повсюду его ждут БМК, решившие раз и навсегда расправиться с "муравьем", посмевшим встать у них на пути. Псам Тиндлосы — вампирам времени почти удается убить его, но Титус Кроу вновь, словно птица феникс, восстает из пепла и, воссозданный заново, (теперь уже молодой) находит свою любовь в мире-Рае — Элизии, населенной Избранниками Богов. А в это время на Землю обрушивается "Ярость" — месть Ктулху, потревоженного неосторожными исследователями.

Очень важно то, что Брайан Ламли подводит рациональную базу и под существование БМК, и под магию, и под телепатию. Фонд Уилмарта, борющийся с БМК, удачно сочетает научные и оккультные методы познания. И прежде всего это касается парапсихологии (основного инструмента исследования БМК), или биоинформатики (как последнее время стали называть эту науку), охватывающей "паранормальные" явления, передачу мыслей на расстоянии, ясновидение и предвидение будущего, общение с духами, различные видения, а также левитацию материальных объектов, телекинез и так далее.

Интересна также интерпретация, которую дает Брайан Ламли Старшим и Древним Богам. Он подошел к наследию Лавкрафта как настоящий исследователь. Часть богов, могущественных, но не наделенных сознанием в человеческом понимании этого слова, таких как Хастур Невыразимый (первичный элемент межзвездного пространства), или Азатотх (создатель Великих Древних — слепой бог-идиот, "Пузырь на Пупе", аморфный паразит самого низкого ядерного беспорядка), Ламли соотносит с реальными природными явлениями. Например, Азатотх становится воплощением ядерной энергии. С другой стороны, боги, так или иначе контактирующие с людьми — Ктулху, Шудде-Мьелл, Йог-Сагот, — становятся более материальными, и Брайан Ламли приводит научное и достаточно убедительное объяснение их сверхъестественных способностей. Забавны и взаимоотношения Древних и Великих богов в интерпретации Брайана Ламли. В одной из своих повестей Лавкрафт приводит фрагмент из "Некрономикона":

"…он [Ктулху] был взят теми [Старшими Богами], кому бросил вызов, и опущен в самые дальние морские глубины, и помещен в разрушенную, покрытую ракушками, башню… которая запечатана высшим знаком, и он [Ктулху] обрушился на тех, кто бросил его в тюрьму. Он снова навлек на себя их гнев, и они [Старшие Боги] навлекли на него подобие смерти, и оставили его спать в этом месте под глубокими водами, и возвратились туда, откуда пришли… И останется он [Ктулху] навечно спать в своем доме, куда сразу же, преодолевая на пути все препятствия, устремились его сторонники".

Но из произведений Лавкрафта невозможно понять, что именно не разделили между собой Боги, почему Ктухлу и его приспешников заключили в темницы Старшие Боги (хотя ментально они остались свободны). Брайан Ламли придумал этому самое рациональное объяснение, которое проясняет природу происхождения как тех, так и других богов… Хотя самое действенное оружие против БМК остается прежним, таким как описал его Лавкрафт: "Оружие против демонов, отродья богов Ктулху, против колдунов и ведьм, шогготов, жутких призраков и всех существ, что служат Великим Бывшим и их исчадиям, лежит в пятиконечной звезде, высеченной из серого камня, добытого в древнем Мнаре. Владелец камня может повелевать всеми существами: ползающими, плавающими, ходящими, летающими…"

Каждый роман Брайана Ламли это совершенное здание, где нет ни одного лишнего кирпичика. Большая часть межвременных и межпланетных приключений, описана столь фантасмагорично, что напоминает кошмар, в котором герой, пытаясь спастись, несется по бесконечному коридору, наполненному безумными картинами, сменяющими друг друга с головокружительной быстротой. Это повествование в духе клипа, где каждый фрагмент пронизан опасностью, страхом и безысходностью. Кроме того, автор (англичанин), отправив своего героя в невероятное путешествие, то и дело дискутирует с… Уэллсом. Он и сам признается в этом, несколько раз помянув в тексте великого фантаста. Но если в мрачных Уэллсовских фантазиях есть хоть доля надежды, то фантазия Брайана Ламли придает мирам, куда попадает Титус Кроу, оттенок безысходности. Например, путешествие в мир далекого будущего. Его совершает и герой одного из романов Уэллса. Но если у Уэллса Земля края времени — обитель гигантских членистоногих, мир, где растут мхи и плещется море, то у Брайана Ламли на Земле не остается ни растительности, ни воды. Наша планета становится безжизненным шаром — бескрайние дюны пыли, усыпанной хлопьями ржавчины.

Образ машины пространства-времени — гигантских часов с четырьмя стрелками весьма необычен. В них, как и в большей части романа, есть нечто основательное, относящееся скорее к началу века, чем к его концу. И несмотря на наличие мерседесов, радиотелефонов и прочих достижений технического прогресса, в героях Брайана Ламли есть что-то архаичное. Со страниц романа прямо-таки сочится таинственный лондонский туман, в котором прячутся чудовища прошлого, а любой человек может оказаться слугой БМК или отвратительным созданием, чей разум помещен в искусственную биологическую оболочку.

О многих событиях автор повествует между делом, а утерянные фрагменты делают записи де Мариньи еще более обрывистыми, будоражащими воображение. Да иначе и быть не могло, ведь если описывать подробно всю "одиссею" Титуса Кроу, то потребовался бы не один десяток романов. Автор останавливается лишь на узловых моментах, добавляя часть материала из наследия Лавкрафта и тем самым как бы укрепляя, увязывая полотно повествования, делая его более захватывающим и насыщенным, как, например, фрагмент, когда Титус Кроу попадает в Римскую Британию. Такой прием часто используют современные кинематографисты. Ведь интереснее рисовать перед читателем (зрителем) разнообразные картины, чем пугать его одним и тем же чудовищем, а неспешные романы, где используется прием вкрапления ужаса в повседневную жизнь (как в романах Кинга), ныне уже устарели. В них нет свойственной концу девяностых динамичности; нагнетаемый, завораживающий страх утомляет. Ведь даже тот же Стивен Кинг, отдавая дань времени, создал "Зеленую милю"… Одиссея Титуса Кроу чем-то похожа на "Музей восковых фигур". В каждой витрине с манекенами притаился страх, непонятно лишь куда в следующий момент занесет отважного героя машина Старших Богов, да и на пути, в темных безднах поджидают героя вампиры времени.

В третьем романе "Часы снов" главным героем становится де Мариньи. Отправившись следом за своим другом, он попадает в Мир Снов, который правильнее было бы назвать Миром Кошмаров. Именно там, в темнице Ктулху, ожидают спасения Титус Кроу и его возлюбленная — Избранница Богов с удивительной планеты Элизии. В четвертом и пятом романах "Исчадье ветров" и "Луны Бореи" герои переносятся в ледяной мир, созвучный нарисованному в повести Лавкрафта "В горах безумия". Именно там обитает ужасный повелитель ветров Итаква. Героям Брайана Ламли предстоит одолеть подземных жителей — Ледяных Жрецов, готовых вот-вот освободить силы Зла. Последний роман — "Элизия" служит ключевым для всего цикла о Титусе Кроу, поскольку в нем действуют главные персонажи всех трех под-сериалов. Планета Элизия — место, куда удалились Старшие Боги, оказалось под угрозой. Пророчество свершилось, и Великий Ктулху вырвался на свободу.

Романы "Повелитель червей", "Под вересковыми пустошами" и "Возвращение глубоководных тварей" повествуют о более ранних приключениях Титуса Кроу, еще до того, как он связался с фондом Уилмарта. Хотя, должен вас уверить, дьявольских культов, чудовищ из МБК и всякой кровожадной нечисти и так предостаточно. Кроме того, Брайаном Ламли написано более дюжины рассказов и повестей о Титусе Кроу. Рассказ "Зовущий из тьмы" в 1972 году получил премию Эдгара По.

Повествование о Дэвиде Геро начинается с того, что герой вместе с еще одним "живущим в снах" попадает в автомобильную катастрофу. За мгновение до смерти Дэвиду и его спутнику удается перенестись в Мир Снов. Теперь, если бы Дэвид погиб в Мире Снов (то есть проснулся), он бы тут же погиб в катастрофе. Но тот отрезок времени, который в мире реальном длится микросекунды, в Мире Снов может растянуться на столетия. Перед Дэвидом открывается удивительный мир. В отличие от многочисленных миров фэнтези, Мир Снов — удивительное и довольно неуютное место. Первый роман этой серии "Герой Снов" (здесь и далее названия условные) объясняет читателям "правила игры", второй роман "Корабль снов" рассказывает о борьбе Дэвида с армией восставших из могил мертвецов, которыми управляет королева Зура. Ужасная армия зомби стремится не просто завоевать Страну Снов, а превратить ее в Мир Кошмара. Но самые главные противники Дэвида, путешествующего на летающем корабле, — безликие существа, полулюди-полулетучие мыши. В третьей книге — "Безумная луна снов" над Миром Снов встает Луна Безумия, и даже самые приятные сны оборачиваются непереносимым кошмаром. Четвертая — "Закованные в лед на Аране" — сборник рассказов, в котором Брайан Ламли завершает многие второстепенные сюжеты своих гениальных романов.

Прочитав все это, неискушенный читатель скажет: "Да это же не ужасы! Фэнтези чистой воды! Пусть черное фэнтези! Какие же тут ужасы!" Но разве вы отнесете к фэнтези "Кошмар на улице вязов" или "Музей восковых фигур", где ничуть не меньше фантастического?

Кроме Брайана Ламли произведения о Мире Снов писал и Грэхем Мастертон. Из-под его пера вышли два романа: "Ночные воины" и "Смертельный сон", но ни один из них не поднялся до вершин литературного гения английского автора.

Третья часть цикла — доисторические истории: "Дом Ктулху", "Тарра Каш: Хроссак!" и "Колдовство в Шаде". Задолго до появления континентов Атлантида и My, на самом первом континенте Земли, героям Ламли предстоит сразиться с чудовищами из "Мифов Ктулху". О существовании чудовищ и о борьбе людей с ними в доисторические времена пишет и Лавкрафт, но у него об этом упоминается вскользь, как, например, в повести, главный герой которой — профессор Писли (он же является второстепенным героем двух первых романов о Титусе Кроу):

"…мифы недвусмысленно намекали на то, что человечество являлось лишь одной из множества высокоразвитых цивилизаций, в разные времена населявших эту планету. Если верить преданиям, существа странного, непередаваемого облика воздвигли башни до небес и проникли во все тайны природы… Некоторые из хозяев планеты прилетели сюда с далеких звезд… с одной сравнительно поздно появившейся расой, представители которой… научились проецировать свое сознание через миллионы лет в прошлое и будущее… Войны в последние несколько миллионов лет… велись против внешних врагов — неимоверно расплодившихся рептилий, агрессивных восьминогих пришельцев или против крылатых звероголовых существ — потомков Древних Богов, все еще обитавших в Антарктиде".

Интересен также роман Брайана Ламли "Демо-горгона". Ужасное создание, внешне похожее на человека — средоточие древнего Зла, — оказывается на свободе. Но оно не самое худшее Зло, гораздо хуже хозяин, который направляет чудовище.

Чуть в стороне от основного направления творчества автора стоит трилогия: "Психомех", "Психосфера", "Психоамок". Главный герой первого романа — обычный молоденький английский лейтенант — спасает от смерти одного из бывших нацистов, ныне великого бизнесмена, но при этом слепнет. Однако бизнесмен не забывает своего спасителя, он делает его своим наследником, а главное его наследство — ужасная машина, Психомех, которая может перенести разум человека в иное измерение и теоретически сотворить сверхчеловека. Дело в том, что бывший нацист надеется после смерти поселиться в теле своего спасителя… В книге довольно много жестоких сцен, она не блещет особой оригинальностью сюжета, и можно предположить, что главного героя Брайан Ламли писал с самого себя, ведь до того, как заняться литературой, мастер ужасов двадцать лет прослужил в Британской военной полиции! А может, все дело в том, что "Психомех" был его первым романом.

Более удачным кажется роман Брайана Ламли о древнем Египте — "Воин Древнего мира". И хотя автор с первых же строк предупреждает, что все описываемые им события произошли в доисторические времена, до появления Египетского царства, его книга воспринимается как историческая фэнтези. Параллельно действие развивается и в современной Великобритании, и в древнем Египте. Само же повествование — путь становления великого воина Кхайя. Фараон — правитель Кхема по ложному обвинению убивает семью мальчика, а его хочет сделать своим наложником. Но юный Кхай бежит и клянется отомстить врагу. Роман посвящен противостоянию сил Зла и Добра; борьбе Великого воина из Кхема с потомком Богов, ставшим Тираном Египта. В результате этой войны большая часть северной Африки превращается в безжизненную пустыню. Сам же фараон — личность неординарная. Это отвратительнейший из уродов, садист. В сердце гигантской пирамиды творит он свои черные злодейства. Армия Кхайя побеждает "черного правителя", но в последний момент тот вызывает своих предков. И над каменной пирамидой в небе повисает пирамида железная — космический корабль, вынырнувший из шестого измерения. Неведомые небожители смотрят на Кхайя и фараона, которые вдвоем остались на вершине пирамиды. Но, просканировав мысли своего потомка, небожители наконец решают уничтожить его, как выродка…

"— Убейте его! — закричал Хасатут, показывая на Кхайя. — Убейте его и заберите меня к себе, потому что здесь я умру. Возьмите меня к себе, предки! Я один из вас… Я так страдал. Почему вы ждете? Разве вы меня не узнаете?

Неожиданно один участок основания золотой пирамиды засветился еще ярче. Луч желтого света ударил вниз и накрыл небольшую площадку на вершине. Кхай зашатался и закрыл глаза… Два человека попали в ловушку света и завязли в ней, как мухи в меду. Кхай бросился бы бежать, но не мог даже шевельнуться. Сквозь туман из золотых частиц он увидел Хасатута, рот которого открывался, словно у выброшенной на берег рыбы. Осьминожьи глаза фараона выкатывались из орбит. Он умолял своих предков спасти его, но Кхай ничего не слышал.

Кхайю казалось, что он плавает в пустоте, пронизанной золотыми лучами. Мириады блестящих золотых песчинок слепили его и сводили с ума. Это продолжалось лишь мгновение, а затем раздался Великий Голос. Небожитель говорил не с Кхайем, а со своими собратьями.

Кхай не слышал слов, ничего не видел и не чувствовал. Тем не менее он каким-то образом участвовал в разговоре. В летающей пирамиде находились какие-то существа. Они узнали Хасатута, но посчитали его уродом, результатом неудавшегося эксперимента. Небожители удивлялись, как такое создание могло править людьми и запустить механизм, который нашел их в самом отдаленном уголке пространства и времени, заставил отвлечься от исследования мироздания.

Затем… Небожители приняли решение. Кхай понял это, как и Хасатут.

— Нет! — Рот обнаженного чудовища выплевывал какие-то слова, но золотой луч, идущий сверху, сузился, удерживая фараона внутри и освободив Кхайя. — Нет, вы не можете! Я — один из вас. Я — один из…

На мгновение луч ярко полыхнул. Кхай закрыл лицо руками. Затем луч золотого света мигнул, и основание золотой пирамиды потухло, стало таким же, как и остальные ее части. Огромная пирамида начала медленно вращаться, поднимаясь вверх, пока не оказалась на определенной высоте. Там она замерла, прекратив вращаться. Кхай отнял руки от глаз, поднял голову, вытянул шею и посмотрел на золотую пирамиду, а потом на небольшую кучу золотистой пыли, которая еще недавно была фараоном Хасатутом…

Снова поднялся ветер и швырнул прах Хасатута Кхайю в лицо. Кемет закрыл нос и рот, развернулся и, шатаясь, начал спускаться по лестнице, постепенно ускоряя шаг".

Необходимо сказать и о самой объемной серии Брайана Ламли. Это пенталогия о Некроскопе (первый роман так и называется — "Некроскоп") — человеке, который может читать мысли мертвых. А так же ее продолжение — серия романов о мире вампиров. Главный герой этих книг — Гарри Киф — единственный человек на Земле, который может разговаривать с мертвыми. И мертвые, относясь к нему благожелательно, без отвращения общаются с ним. Но с востока (а первые из романов этой серии написаны до распада СССР) является сила, способная уничтожить весь мир. С помощью бессмертного вампира, покоящегося на холмах Румынии, офицер КГБ Борис Драгоши обретает дар некроманта, человека который вытягивает из мертвых правду. Как вы сами понимаете, Гарри Кифу ничего не остается, как вступить в бой с коварным "чекистом". Несмотря на пятьсот страниц довольно скучного повествования, развязка довольно неожиданна: подняв армии мертвецов — орды татаро-монголов — бравый Некроскоп ведет их на штурм особняка КГБ, где засел его противник. Чем дальше — тем хлеще. Во втором романе этой серии, "Вамфири", Гарри Киф продолжает борьбу с гнусными вампирами, зато в третьем в результате эксперимента, проводившегося, конечно, в… Сибири, открывается портал, ведущий в мир вампиров. Именно оттуда приходят на землю всевозможные чудовища и оборотни и так далее и тому подобное…

Сейчас серия о "Некроскопе" насчитывает тринадцать романов, которые переведены на множество языков, и общий тираж книг этой серии уже перевалил за 4 000 000 экземпляров.

Кроме того, у Брайана Ламли вышло несколько сборников рассказов, среди которых самые известные; "Колокола Дагона" (где собраны рассказы и довести о Богах Мифов Ктулху) и "Слащавые тела", а так же сборник стихов "Предупреждение духа".

Несколько в стороне от основной творческой линии автора стоит роман "Дож Дверей" и его продолжение "Дом Дверей: второй визит". Это произведения, скорее относящиеся к научной фантастике, чем к ужасам. Героям предстоит доказать, что человечество достойно остаться в живых, и чтобы доказать это, им придется столкнуться с собственными страхами. Инопланетная машина — чудесный синтезатор, создает миры, настоящий лабиринт миров, каждый из которых — воплощение кошмаров одного из тестируемых. Но кошмары эти страшны для конкретного героя, а не для читателя. Роман не пугает, а завораживает удивительными мирами, порожденными фантазией. В этом лабиринт миров Дома Дверей очень созвучен лавкрафтовскому Миру Снов, и хотя сам автор в интервью последних лет всячески пытается откреститься от влияния Лавкрафта, это влияние совершенно очевидно. Да и сами фоны — инопланетные создания, завоевывающие вселенную, очень похожи на Стражей Дагона, которые согласно мифологии Лавкрафта охраняют подводную усыпальницу морского бога, решая за него текущие вопросы.

Символичны и имена большей части героев дилогии. Они значимые, то есть подчеркивающие ту или иную отрицательную черту героя. Честно говоря при: подготовке романа было искушение перевести эти имена, и тогда Тарнболл стал бы Крутым (дословно "Крутой мяч" — термин бейсболистов), Клайборн — Дубняком (дословно "Рожденным из глины"; в английском когда хотят сказать "туп как дуб", говорят "туп как глина"), Хагги — Желудок (дословно Хагги — блюдо, приготовляемое в Шотландии из бараньих желудков) и так далее.

Хоть Ламли пытается ввести в повествование и ревнивца-маньяка, и волков-оборотней (порождение синтезатора, который может создать любую из жизненных форм), в первую очередь "Дом Дверей" — это роман о необычном, необъяснимом, о силе человеческого духа и любви.

Остается лишь пригласить вас в Лабиринт Кошмаров.

Санкт-Петербург, август 2001 г.