Дом под каштанами

На следующий день утром ребята успели ещё сходить к ручью за камешками. Кася подбирала те, которые поярче.

— Пусть жёлтые будут, как янтарь нашей тёти, белые, как снег, а розовые, как… как…

— Как кошачий язычок, — подсказал Пётрусь. Как раз неподалёку умывался Тимонек, и виден был его розовый язык.

Камешки были красивые, пока они были мокрые. Стоило им высохнуть, как они поблёкли. Но два камешка так и не потемнели.

— Смотри, какие, Пётрусь! Красный и голубой.

Пётрусь посмотрел на них повнимательней и узнал.

— Да ведь это же драгоценные камни из короны короля. Помнишь, корона упала у него в воду? Два камня куда-то пропали, но король не огорчился.

— Помню. Вот этот, красный, наверно, рубин, а голубой — сапфир. Посмотри, тигрёнок.

Но тигрёнок был занят другим: он следил за рыбками, плавающими у самого дна.

Ручеёк принёс большой лист. Лист был ещё зелёный, но на нём виднелись странные знаки: коричневые чёрточки, золотые змейки и всякие пятнышки, напоминающие неведомые слова и знаки.

Пётрусь сразу догадался, что это такое.

— Это письмо от дождевиков. Осеннее письмо. Сейчас я тебе его прочту.

Кася осмотрела письмо со всех сторон.

— Помнят они о нас. Жаль, что мы больше их не увидим. Но мне всё-таки кажется, что в городе в дождливый день мы встретим их в серебряных лодочках.

— Может быть, — ответил Пётрусь. — Но это будут уже другие дождевики — осенние, такие, которые незнакомы с грозой и не умеют плести радугу. А это совсем другое дело.

— Давай спрячем письмо.

Письмо положили в коробочку, где хранилась шпага, найденная на Острове Пиратов, и перо Золотоглазого Змея. Письмо, шпага, перо и два драгоценных камня из королевской короны — вот памятки этого чародейского лета в доме под каштанами.

Тёте предстояло отвезти детей в город. С чемоданами ждали они втроём на станции поезда. Отсюда виден был дом под каштанами, собственно, не сам дом, а только труба и деревья. Был он рядом, но был уже далеко. Ребята думали теперь о поезде, которого пока не видно, но который скоро придёт, о том, что вечером они будут дома, в городе, у мамы и папы, что расскажут им обо всём, что здесь произошло, о Тимонеке, который бьш тигром.

«Жаль, что я больше его не увижу…»

Стоило им это подумать, как тётя в удивлении воскликнула:

— Тимонек! Видели вы что-либо подобное? Пришёл на станцию!

Кася наклонилась и погладила рыжую шёрстку.

— Это потому, что я шепнула ему вчера на ухо, чтоб он пришёл. Он понял.

Сейчас, на солнце, Тигрёнок был ещё больше тигром, чем в доме под каштанами. И выражение у него сейчас было точно такое же, как тогда, когда Пётрусь говорил: «Устрой нам, пожалуйста, что-нибудь».

Но ничего особенного не произошло, только поезд со скрежетом подкатил к станции.

— Прощай, тигрёнок!

— Прощай, Тимонек!

Когда поезд тронулся, Тимонек постоял с минуту на перроне, точно ему было грустно оставаться в одиночестве. А потом побрёл по тропинке между деревьями к дому — он становился меньше и меньше.

В вагоне у окна ребята разговаривали о Тимонеке.

— Когда настанет осень, он будет, конечно, ходить на чердак — навещать льва и лошадку.

— Будет вспоминать приключение на мосту.

— И весёлого короля, который потерял корону и ловил попугайчика.

— Он расскажет льву и лошадке, как он был большим свирепым тигром на Острове Пиратов.

— И про домик колдуньи и про замок с голубым лебедем.

— Расскажет им, что он делал, когда остался в замке, и мы не могли его найти. Нам-то ведь он ничего не рассказал, хоть и дружил с нами.

— Ему не хотелось говорит об этом. Каждому приятно, когда у него есть своя тайна.