Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв.

Изяслав Давыдович в Киеве (1158–1159)

В середине мая (15 мая) 1158 г. в Киев въехал Изяслав Давыдович. Поспешили к Киеву Святослав Ольгович и Святослав Всеволодович. Изяслав в столицу князей не пустил, и им пришлось отступить от Киева и стать за «Свиною» рекою, под Черниговом. В результате переговоров Святослав Ольгович получил Чернигов, а Святослав Всеволодович сел в Новгороде-Северском.

Когда в ростово-суздальских землях стало известно о кончине Юрия Долгорукого, на стол отца посадили Андрея Юрьевича Боголюбского. Князь был старшим из живых сыновей Юрия.

8 апреля 1158 г. Андрей заложил во Владимире, в молодом городе, стоящем на высоком левом берегу Клязьмы, шестистолпный собор о пяти «верховъ и все верхы золотомъ оукраси». Это был Успенский собор. Высота собора превзошла высоту киевской и новгородской Софий (32,3 м). Собор устремился ввысь, подобно севшей на высоком речном берегу могучей орлице, смотрящей за ленту Клязьмы в бескрайние зеленые просторы муромских лесов.

Золотые купола Успенского собора придали суздальскому ополью державный блеск. Их мощь и великолепие положили начало возвышению владимирской Руси, отмежевавшейся от Киева и ставшей предтечей Руси московской.

Белокаменные стены Успенского собора покрыло чудное «узорочье» из камня. Скульптура из тонко вырезанного камня в убранстве собора — это было отступление от киевской и новгородской архитектурных традиций. Боголюбский сознательно шел на то, закладывая основу не только самостоятельной архитектурной школы, но создавая остов нового великого государства, будущность которого во многом составила историю России XIII–XVII вв.

В 1185 г. Успенский собор Владимира пережил пожар. Тогда же внешние стены собора с трех сторон скрыли широкой белокаменной галереей. Одновременно собор украсился четырьмя новыми главами, дополнившими центральную главу.

Андрей Боголюбский дал Успенскому собору много «имения, и свободи купленыя, и с даньми, и села лепшая, и десятины въ стадехъ своих, и торгъ десятый». В соборе Андрей «створи» епископскую кафедру.

Одновременно со строительством Успенского собора Андрей расширил размеры города Владимира-на-Клязьме. На правом склоне Ерофеевского спуска по сей день во Владимире-на-Клязьме сохранились валы, возведенные по воле Владимира II Мономаха в 1108 г. Боголюбский доводился Мономаху внуком. Он насыпал валы выше дедовых, надстроил по их гребню клети-городни и превратил Владимир-на-Клязьме в новую столицу Северо-Восточной Руси.

В Новгороде, как узнали о кончине Долгорукого, сразу выгнали его сына Мстислава Юрьевича и пригласили из Смоленска Святослава Ростиславовича. Нельзя не отдать должного практичности и сметливости новгородцев.

Во второй половине 1158 г. Изяслав Давыдович десять недель простоял под стенами Турова, пытаясь отнять город у сына Долгорукого Ярослава Юрьевича. Успеха Изяслав не добился, и вернулась его дружина в Киев пешей из-за мора лошадей.

Во втором часу ночи 3 января 1158 г. скончалась супруга полоцкого князя Глеба Всеславовича, дочь Ярополка Изяславовича, зарезанного в Галиции в 1088 г. Княгиня сорок лет прожила вдовой, и было ей от роду восемьдесят четыре года.

Интересно свидетельство летописца о вкладах князей в Печерский киевский монастырь. Отец княгини Ярополк Изяславович «вда всю жизнь свою. Небльскую волость, и Дерьвьскую, и Лучьскую. и около Киева».

Супруг княгини Глеб Всеславович († 1119) «вда въ животе своемъ. съ княгинею» шестьсот гривен серебра и пятьдесят гривен золота Печерскому монастырю. После кончины Глеба его княгиня дала монастырю сто гривен серебра и пятьдесят гривен золота. А после кончины Глебовой вдовы Печерский монастырь получил пять сел с крестьянами «и все да и до повоя».

Русь 1159 г.

В начале 1159 г. скончался Борис Юрьевич. Его погребли в отцовской усадьбе под Суздалем, в Кидекше, в церкви Бориса и Глеба над тихой рекой Нерль. Успенский собор во Владимире-на-Клязьме еще строился.

В 1159 г. на полоцкой земле разгорелась война. Началом послужил приезд в Слуцк одного из внуков Всеслава Брячиславовича Рогволода Борисовича. Князь выехал из Чернигова от Святослава Ольговича искать «собе волости». Все было забрано братьями.

Из Слуцка Рогволод Борисович попал в Друцк. Горожане выехали навстречу Рогволоду более чем в трехстах ладьях. Сидевший в Друцке Глеб Ростиславович бежал к отцу в Полоцк.

А в Полоцке «мятежь быс великъ… мнози бо хотяху» Рогволода Борисовича. Ростислав Глебович сумел задарить и успокоить полочан и выступил с братией к Друцку на непрошеного двоюродного брата-изгоя. Рогволод Борисович был своего рода полоцкий Берладник.

Рогволод Борисович отстоял Друцк и прилегавшую к городу волость. Но тем дело не кончилось. Полочане стали слать в Друцк к Рогволоду Борисовичу, прося князя приехать, и обещали поддержку. При этом полочане просили прощения у Рогволода за то, что в свое время схватили князя и выдали Глебовичам, двоюродным братьям. Ростиславу Глебовичу донесли о посольстве полочан в Друцк и о намерениях горожан.

Полоцкий князь имел резиденцию вне города, за лентой Западной Двины «на Белцици». Это была усадьба при монастыре. Ростислава Глебовича полочане пригласили на Петров день «оу братыцину» (невольно вспоминаются славянские братчины на Балканах и на русском севере), стоявшую около церкви Богородицы. Князь «изволочивъся въ броне подъ порты». Полочане это заметили и не посмели на Ростислава «дьрьзнути».

Утром следующего дня в Белчицах Ростислав вновь выслушал приглашение прийти в город. Князь выехал. Навстречу ему из Полоцка примчались «дятьскии его». Они сообщили, что в городе собралось вече, дружину избивают, а князя хотят схватить.

Ростислав Глебович вернулся в Белчицу, собрал дружину и выехал в Минск к брату Владимиру.

В июле 1159 г. Полоцк встретил Рогволода Борисовича. Вскоре Рогволод выступил с полочанами к Минску. В помощь Рогволоду из Смоленска приехали Роман и Рюрик Ростиславовичи.

Прежде Рогволод подошел к городу Изяславлю. Всеволод Глебович выехал из того города с поклоном. Рогволод отобрал у князя город и отправил Всеволода Глебовича в «Сътрежевъ». А город Изяславль получил родной брат Рогволода Брячислав Борисович «того бо бяше отцина».

Вскоре стяг Рогволода увидели со стен Минска. Дело обошлось целованием креста с Ростиславом. После Рогволод выступил в Полоцк.

Еще один князь полоцкой земли — Владимир Глебович — креста к Рогволоду Борисовичу не целовал, ибо «ходяше подъ Литвою в лесяхъ».

Но вернемся в Южную Русь. Ярослав недаром был прозван Осмомыслом. Стремясь расправиться с двоюродным братом Иваном Берладником, он склонил на свою сторону множество русских князей и даже поляков и венгров.

Скоро Изяславу Давыдовичу в Киеве пришлось принять послов: «Избигнева» от Ярослава Осмомысла, «Жирослава Иванковича» от Святослава Ольговича из Чернигова, «Жирослава Васильевича» от Ростислава Смоленского и от Мстислава II Изяславовича, «Онофрья» от Ярослава Изяславовича, «Гаврилу Васильевича» от Владимира Андреевича, «Киянина» от Святослава Всеволодовича. Кроме того, приехали в Киев послы из Польши и Венгрии.

Изяслав Давыдович был вынужден сказать, что Ивана Берладника в Киеве нет. Сам же «отпусти я». Стоит ли говорить, как Иван тогда «оуполошивъся». Гонимый князь понял, что никто на Руси не посмеет принять его и не выдать в Галич, и уехал в степь к половцам.

Скоро Иван оказался на нижнем Дунае и «изби две кубаре». Берладник принялся грабить галицких рыбаков, водами Днестра спускавшихся на промысел к черноморскому лиману. Затем Иван с половцами подступил к городку «Кучелмину». Далее Иван приблизился к юго-восточному форпосту Галиции к «Оушици».

В пограничный город успело войти войско («засада»), верное Ярославу Осмомыслу. Простой народ приветствовал Ивана, и триста «смерди скачюч чересъ заборола къ Иванови». Взять Ушицу половцам помешал сам Иван Ростиславович Берладник. Половцы разгневались на князя и ушли в степь.

Через некоторое время на берегу среднего Днестра появились люди из Киева. Они привели Ивана Берладника к Изяславу Давыдовичу. И вновь Изяслав Давыдович узнал, что отовсюду хотят идти на него ратью.

Скоро из Киева в Чернигов отправили «Глеба Ракошича». Изяслав Давыдович велел передать Святославу Ольговичу, что дает ему города «Мозырь и Чичерскъ». Святослав Ольгович понял, что двоюродный брат боится не удержать Киева и ему, возможно, придется выезжать из Чернигова.

В «Лутаве» встретились Изяслав Давыдович и Святослав Ольгович с сыновьями Олегом, Игорем (героем похода 1185 г.). Приехал и Святослав Всеволодович.

Три дня князья пировали, одаривая друг друга. Были отправлены послы в Галич и Владимир-Волынский «поведаюче свою любовь». Такой шаг возымел действие, и с запада Руси походов на Киев не последовало.

Ранее, в 1158 г., новгородцы изгнали ростовского епископа Леона, ибо он «грябяи попы». 1 августа 1159 г. в Новгороде епископом был поставлен Аркадий.

Скоро опасения Изяслава Давыдовича насчет западнорусских князей оправдались. Изяслав хотел упредить удар, однако остался без поддержки Святослава Олыовича. Изяслав обидел двоюродного брата, неосторожно бросив черниговскому послу («Георгия. Ианович Шакушаня брате») такую фразу: «Почнешь поползывати и Щернигова к Новугороду». Святослав Ольгович на угрозу ответил, что Изяслав Давыдович сам держит волость (Черниговскую), ему же дал лишь Чернигов и семь городов пустых — «Моровиевскъ, Любескъ, Оргощь, Всеволожь» и прочие (а сидят в тех городах псари да половцы), и из Чернигова грозит выгнать. Словом, братья не поладили.

Изяслав Давыдович сам выступил на запад Руси. Когда великий князь дошел до «Мунарева» и послал к половцам, веля приехать, стало известно, что из Галича вышел Ярослав, а с Волыни идут Мстислав II и его дядя Владимир Мстиславович.

Изяслав Давыдович отступил к столичному пригороду Василеву. И тут к Изяславу приехал племянник Святослав Всеволодович и подошли половцы. Ездил в ту пору с Изяславом и Иван Берладник. Были б силы у Изяслава, посадил бы он Ивана в Галиче.

Изяслав Давыдович, зная, что неприятель близко, закрыл дорогу к Киеву с запада от Белгорода. А Белгород занял Мстислав II Изяславович.

Дело кончилось тем, чем оно кончалось всегда, когда киевляне не поддерживали князя. Против Изяслава Давыдовича сложился заговор. Командовавшие берендеями «Тудоръ Сатмазовичь, Каракозь Мнюзовичь и Карасъ, Кокеи» ночью послали отрока Кузьмы Сновидича в Белгород к Мстиславу II. Берендеи просили себе любви и по городу «лепшему». За то они обещали: «мы на том отступимъ» от Изяслава Давыдовича.

Ночью отрок Кузьмы привел к берендеям «Олбыря Шерошевича». Вскоре берендеи поскакали к Белгороду. Изяслав Давыдович, «врозуме лесть ихъ», с племянником Святославом Всеволодовичем «побегоша» к Вышгороду.

Переправившись на левый берег Днепра, князья поехали к «Гомью». Тут Изяслав Давыдович задержался, ожидая княгиню. А та из Киева бежала к зятю Глебу Юрьевичу в Переяславль. Вскоре княгиня выехала в «Городокъ» и далее на «Глебль», «Хороборъ», «Ропескъ».

Супруга Изяслава Давыдовича, наверное, и далее металась бы между городами, если бы в «Ропеске» ее не настиг Ярослав Всеволодович, племянник ее супруга. Племянник «оутешивъ» княгиню и привел до «Гомъя» к Изяславу Давыдовичу.

Изяслав Давыдович занял свою старинную волость «Вятиче». Это не понравилось Святославу Ольговичу. Когда Святослав узнал, что взята «Обловь» и заняты земли вятичей, в Чернигове стали грабить бояр Изяслава Давыдовича. У бояр взяли жен и «има на них искупъ».

22 декабря 1159 г. в Киев вошел Мстислав II Изяславович. Следом в ворота столицы въехали дядя князя Владимир Мстиславович и младший брат Ярослав Изяславович.

В Киеве от в спешке бежавшего мимо столицы Изяслава Давыдовича взяли «много… дружины, золота и серебра, и челяди, и кони, и скота». Все это добро Мстислав II на санях по зимней накатанной дороге отправил во Владимир-Волынский. Затем Мстислав II снарядил в путь вверх по Днепру к Смоленску брата Ярослава «вябяче» (приглашая) дядю Ростислава Мстиславовича на киевский стол.

Ростислав Мстиславович отправил в Киев «Ивана Ручечника и Якуна», представлявших смолян и новгородцев. И тут между дядей и племянником возник спор. Мстислав II желал видеть митрополитом Руси Клима Смолятича, ставленника отца Изяслава II Мстиславовича. А Ростислав Мстиславович настаивал на кандидатуре Константина. Мстислав II крепко «пряшеся по Клима,» говоря, что не быть Константину митрополитом «зане клял ми отца». И то было правдой.

В Смоленск поехал Иванко, а в Киев выехал Роман Ростиславович. Наконец, Мстислав II «оусрете» с дядей Ростиславом в Вышгороде. Спор продолжался. Константин был «сщенъ» в митрополиты Руси византийским патриархом и собором. Но Мстислав II стоял за Клима.

Князья, не решив спора, «отложиста» вопрос до тех пор, пока из Византии не приедет новый митрополит.

Ростислав Мстиславович (1160–1168)

Внук Мономаха и праправнук Ярослава Мудрого Ростислав Мстиславович сел на стол в Киеве 12 апреля 1160 г.

Приезд Ростислава киевляне не могли не заметить загодя. С севера, от Вышгорода, ехал князь, и его алый плащ и стяг были заметны среди тающего снега. Это зрелище наверняка у многих соратников брата, отца и деда Ростислава вызвало слезы.

1 мая Ростислав приехал в город «Моровииски». Сюда безо всякого «извета» приехал Святослав Ольгович. Князья сели за полный яств стол и принялись одаривать друг друга «соболми и горностаими, и черными кунами, и песци и белыми волкы, и рыбьими зубы».

Утром Святослав Ольгович пригласил на обед Ростислава, и началось веселье более прежнего. Святослав преподнес Ростиславу «пардусъ, и два коня борза, оу ковану седлу». Скоро князья разъехались по городам.

Возможно, дружба Святослава Ольговича с Ростиславом стоила первому того, что сын Долгорукого Ярослав, сидевший в Турове, вторгся в волость Ольговичей.

Ярослав Юрьевич, перейдя Днепр, появился под Путивлем. Скорее всего, о том загодя было известно половцам, и они также появились на берегах Десны.

Жители города «Вырь» затворили перед Ярославом ворота. Князь пошел в «Зартыи» (Зарытый), но скоро вновь вернулся к Вырю.

Святослав Ольгович выступил в поле сам и вывел из усадеб и городов бояр, перебил много половцев и среди них хана «Сантуза».

А Ростислав Мстиславович в «насадяхъ» вниз по Днепру, в «Олешье», послал мужей «Гюрга Нестеровича и Якуна» на несчастного галицкого изгоя Ивана Берладника. В Киеве стало известно, что Иван взял Олешье, но главной причиной похода могло быть обязательство Ростислава, взятое им перед Ярославом Осмомыслом ранее.

Берладника настигли у «Дуиня» (Дуная) и «избиша е».

По мере того как отдельные земли Руси стремительно обособлялись и сила князей уменьшалась сообразно с размерами их все более мельчавших уделов, степь не дремала. Половцы уважали силу и понимали, что новое поколение Ярославовичей это не Мономах и не Мстислав I.

В 1160 г. орда кочевников появилась на рубеже Волыни и Галиции между «Мунаревомъ и Ярополчемъ». Выступили Ярослав Изяславович и Владимир Андреевич с Волыни и подошли галичане. Половцев избили и много народа, уводившегося на невольничьи рынки юга, «отполониша». Воевали с половцами и верные Киеву берендеи поросья. В тот год они избили половцев в «облазне».

В 1160 г. продолжилось немирье в полоцкой земле. Рогволод Борисович получил помощь от Ростислава из Киева. На берега Западной Двины пришли три сотни «торков с Жирославомъ, съ Нажировичем». Судьба их была печальной. Торки начали умирать с голода и вернулись на Днепр «пеши», не дождавшись завершения кампании.

Тем не менее Рогволод Борисович выступил с полочанами к Минску на Ростислава Глебовича. Полочане простояли у Минска шесть недель, пока не заключили мира с Ростиславом Глебовичем. Минский князь высадил из поруба «Володшю» (брата) и снял железо с Брячислава (двоюродного брата).

В 1160 г. к Изяславу Давыдовичу к «Выреви» подошли приглашенные им половцы. Князь выступил к Чернигову, к своей старой отчине, стремясь изгнать из города Святослава Ольговича.

Изяслав Давыдович стал на левом берегу Десны «по Крырову. оли до оустья а в низъ до Стоняничь».

Святослав Ольгович в Чернигове не остался в одиночестве. В городском детинце сидели племянник Святослав Всеволодович и сын великого киевского князя Рюрик Ростиславович.

Стали биться через реку. Со стен Чернигова были видны столбы дыма, поднимавшиеся над заречными селами. Половцы зажигали тесовые и соломенные кровли изб и овинов, а людей сгоняли на дорогу и вели в степь, в полон (полон — от слова полный).

Послали за помощью в Киев. Ростислав отправил к Чернигову «Ярославич Зяславич», Владимира Андреевича и галичан. Как только о том стало известно Изяславу Давыдовичу, левый берег Десны опустел. Напрасно Святослав Ольгович со Святославом Всеволодовичем и Рюриком Ростиславовичем целый день бродили за рекой.

Изяслав Давыдович стоял у «Игорева броду». Сюда к князю приехал гонец из Чернигова с сообщением, что Святослав Ольгович болен, а дружина и союзники разошлись. Видимо, многие в Чернигове желали восстановления на столе Изяслава Давыдовича.

Изяслав повернул полк и половцев назад и скоро стал «противу Свенковичемъ». С наступлением зори Изяслав начал переправляться через Десну.

Святославу Ольговичу доложили, что неприятель близко и «селце стго Сспа» (село, принадлежавшее Спасскому собору Чернигова) зажгли. Это было неожиданностью, но Святослав Ольгович сумел собрать начавшие расходиться силы. Вернулся и «Тудоръ Елчичь» с галицкой помощью.

К ночи Изяслав Давыдович отступил от Чернигова к «Выреви». К Вырю подошел Владимир Андреевич и пожег острог. Изяслав Давыдович скрылся в степи.

А в Выре сидел хорошо нам знакомый Иван Ростиславович Берладник с княгиней.

Владимир Андреевич подошел к «Зарытому» и, «повоевав окрестности», повернул домой, на Волынь.

Война тем не кончилась. К Изяславу Давыдовичу подошли новые половецкие силы, и князь выступил к «Воробеине и к Росусе». Навоевавшись, Изяслав пошел к городу своего племянника «Вщижю».

Наступила зима, и Изяслав Давыдович разорил часть земель в смоленском княжестве. То была месть за помощь Святославу Ольговичу. Половцы зимой вывели из смоленской земли «дшь боля тмы (10 000) а иныя исекоша».

Изяслав Давыдович понимал, что с помощью одних половцев Чернигова не вернуть. И Изяслав обратился к Андрею Боголюбскому, прося у него дочь за своего племянника Святослава Владимировича.

Боголюбский, хотя и был занят широким строительством, послал в помощь Изяславу сына Изяслава с полком и муромцами.

Святослав Владимирович сидел во «Вщижи» в осаде, с нетерпеньем ожидая дядю с помощью. Как только Святослав Ольгович узнал, что зимними дорогами ко Вщижу идут суздальские полки, осада с города была снята. Память о Долгоруком была крепка в Южной Руси.

Зимой 1160 г. во Вщиже справили свадьбу Святослава Владимировича с дочерью Боголюбского.

Изяслав Давыдович сыновей не оставил, а единственный племянник, породнившись с домом Долгорукого, фактически пресек ветвь Ярославова древа, известную как Давыдовичи.

В конце зимы 1160 г. Святослав Ольгович вновь осадил Вщиж и простоял под его стенами пять недель. Возможно, Ольговича напугал союз Давыдовичей с Боголюбским. Стояли под Вщижем, греясь у костров, помимо киевских и смоленских союзников Святослава Ольговича и Всеслав Васильевич из Полоцка и «Кстятинъ Серославичь с галичаны».

Дочь Боголюбского с облегчением вздохнула, когда ее супруг поцеловал крест к Святославу Ольговичу, обещая быть «въ всей воли его».

Зима, а вместе с ней и 1160 г. закончились на Руси двумя событиями. Андрей Боголюбский встретился с Изяславом Давыдовичем на «Волоце» (Волок Ламский). Князья отправили в Новгород посла с требованием склонить голову перед Боголюбским.

На Ярославовом дворе над Волховом стали собирать одно вече за другим. И стали новгородцы «мясти». Это был удар Боголюбского по Киеву и Чернигову.

Не преминул последовать ответный удар. Мстислав II Изяславович с союзниками три недели продержал в осаде Туров, но ничего не добился от сидевшего в городе «Гюргя» Глеба Юрьевича.

Наступивший 1161 г. не назовешь спокойным. Сказалось то, что было заложено в предыдущем году. Новгородцы потребовали от сидевшего под городом на Городище Святослава Ростиславовича убрать из Нового Торга младшего брата Давыда Ростиславовича. Новгородцы объяснили князю, что не могут «дву кнзю держати». Святослав отправил Давыда в Смоленск и тем оголил рубеж с Боголюбским.

И снова зашумело вече в Новгороде. Скоро новгородцы схватили Святослава Ростиславовича и «запроша в ыстебке». А княгиню отправили в монастырь. Дружину «исковаша», товар князя «разъграбиша». В конце концов, Святослава Ростиславовича отвезли в Старую Ладогу.

Когда о пленении сына узнал Ростислав Мстиславович в Киеве, он велел схватить всех новгородцев и «оуметати е оу Пересеченьскыи погребъ». В том погребе за одну ночь задохнулось четырнадцать новгородцев. Скоро Ростислав выпустил новгородцев из погребов, но развез их по городам.

Тем временем в Суздале Андрей Боголюбский принимал послов из Новгорода. Просили у Андрея сына. Боголюбский предложил брата Мстислава Юрьевича, ранее сидевшего в Новгороде. Послы возразили, и пришлось Боголюбскому отправить в Новгород племянника Мстислава Ростиславовича.

Когда в Суздале решили вопрос с новым князем, в Старой Ладоге освободили Святослава Ростиславовича. Князь добрался до Полоцка, а оттуда Рогволод Борисович (союзник Ростислава) проводил Святослава до Смоленска.

В 1161 г. Рогволод Борисович вновь ходил к Минску на Ростислава Глебовича, а затем, заключив мир, вернулся в Полоцк.

А в северо-восточных землях завершали строительство Успенского собора во Владимире-на-Клязьме. Когда работы закончили, в Ростове сгорели все церкви и среди них соборная «дивная великая», каких не было «николиже» и «ни будеть». Ростовские церкви были деревянными, и их гибель в момент рождения белокаменного колосса на Клязьме по-своему символична. В права новой столицы залесской земли вступал новый город, средоточием силы и красоты которого был Успенский собор.

А в Южной Руси произошел скандал, к концу года приведший к войне. Началось с того, что Ростислав Мстиславович послал к Святославу Ольговичу просить прислать в Киев сына Олега. Великий князь объяснил: пусть юноша познает «кияны лепшия», берендеев и торков.

Олег Святославович приехал в «Олжиче», а Ростислав Мстиславович стоял у «Шелвовее селца. подъ Боркомъ». Два дня шли пиры, а на третий день Олег «оусрете» Ростислава. Тот предупредил Олега: «стерезися: хотять тя яти».

Олег Святославович сослался на болезнь матери и стал проситься у великого князя в Чернигов. Ростислав и в помыслах не держал зла на Олега, не имея «лиха въ срдци». Кому-то не нравилась дружба Ольговичей и Ростислава Мстиславовича.

Олег, приехав в Чернигов, не передал слышанного отцу, но «погневася на отца в тайне» стал проситься подальше на восток к «Курьску».

Когда Олег приехал в Курск, к нему, на берег Сейма, поспешили послы от Изяслава Давыдовича. Скоро между Олегом и Изяславом был заключен союз. Сделал то Олег «безъ отня света».

Святослав Ольгович «велми быс печаленъ», узнав, что его сын Олег и племянник Святослав Всеволодович «сложилися любовью» с Изяславом Давыдовичем.

Бояре Святослава Ольговича не любили сидевшего в Киеве Ростислава и всячески настраивали своего князя против него. Скоро и сам Святослав Ольгович стал подумывать о дружбе с двоюродным братом Изяславом Давыдовичем.

Изяслав Давыдович возвращается в Киев и гибнет

Тем временем Изяслав с половцами и союзными Ольговичами подошел к Переяславлю. В городе сидел зять Изяслава Глеб Юрьевич, сын Долгорукого. Пока Изяслав две недели уговаривал Глеба выступить в Киеву, Ростиславу сообщили о происходившем на левом берегу Днепра.

Великий князь выступил к Треполью. Когда Изяслав Давыдович узнал о том, он немедленно укрылся в вятичских лесах, а половцы умчались к своим вежам.

В августе 1161 г. Киев встретил прибывшего из Византии нового митрополита Федора.

Мир на Руси стоял недолго. Изяслав Давыдович собрал силы, включая половцев, и пошел к Киеву «за Вышегородъ къ божници».

Там же «оу боженки» полки перешли Днепр и начали подступать к Киеву.

Стал Изяслав Давыдович «в виду столицы на болоньи, в лозах противу Дорогожичу». Утром 8 февраля полки Изяслава подошли к Подолу.

Ростислав Мстиславович не ждал зимой Изяслава и сил в Киеве имел немного. Волынь и Галиция были далеко. Великий князь стал подле «столпье», защищавшего пригород «от горы, оли и до Днепра». Началось сражение. И было оно таково, что «страшно бе зрети яко второму пришествию быти». Изяслав Давыдович побеждал. Половцы принялись рубить частоколы и бревенчатые клети-городни и начали въезжать в город «и зажгоша дворъ Лихачевъ поповъ и Радьславль».

Дружина посоветовала Ростиславу отступить к Белгороду и дождаться помощи. Князь, успев взять в Киеве супругу, отступил в Белгород.

Сюда к Ростиславу подошли племянники Ярослав и Ярополк Изяславовичи. А Андреевич (не понятно — Ярополк или Владимир), двоюродный брат Ростислава, поехал в Торческ за торками и берендеями.

12 февраля Изяслав Давыдович въехал в Киев. Князь вошел в св. Софию, и едва ли горожане были тому рады.

Скоро Изяслав выступил к Белгороду и простоял под тем городом четыре недели. Острог Белгорода сжег севший в детинце Ростислав.

Из Чернигова к Изяславу Давыдовичу приехали гонцы. Святослав Ольгович просил Изяслава заключить мир и ехать на левый берег Днепра, говоря, что там «вся твоя правда будет». Изяслав в Чернигов послал ответ: «Не могу ити а оу Выри не могу голодомъ мерети, а лепле хочю еде оумерети». Видно, не сладко было жить Изяславу и его боярам в вятичах.

Наступила весна 1162 г. Из Владимира Волынского выступил Мстислав II Изяславович с галицкой помощью. У «Котелницы» эта сила объединилась с Рюриком Ростиславичем, Владимиром Андреевичем и Васильком Юрьевичем (сын Долгорукого). С «Торцьского», из поросья, привели берендеев, торков, печенегов.

Выступили на «Мутижиръ» к Белгороду. Когда стояли на «Кучари», вперед выехали черные клобуки. Половцы, в свою очередь, «оустерегоша» Мстислава II и о том сообщили Изяславу Давыдовичу. Этого было достаточно для того, чтобы Изяслав побежал от Белгорода.

Ростислав Мстиславович с Ярославом и Ярополком Изяславовичами выехали из белгородского детинца и расцеловались с Мстиславом II.

Начали погоню за отступившим к Днепру Изяславом Давыдовичем. Торки настигли возы его на «желяни». Отступавших начали настигать «от Буличь». Стали сечь бежавших. Многих пленили. «Яша… и Шварана, и Милятича оба, Степана и Якуна, и Нажира Переяславича».

Изяслава Давыдовича настиг «Воиборъ Геиечевичь», когда князь «постигоша къ озерямъ въездяча въ Борокъ». Щадить Изяслава не стали. Когда подоспел Мстислав II, Изяслав Давыдович был еще жив. Князя отправили в монастырь св. Семеона в Копыревом конце Киева. 6 марта 1162 г. Изяслав Давыдович умер.

Изяслава Давыдовича хоронил двоюродный брат Святослав Ольгович в Чернигове «въ отни ему цркви» св. Бориса и Глеба 13 марта 1162 г.

Русь 1162–1167 гг.

Произошедшее в Киеве тотчас отозвалось в Новгороде. Горожане «пояша» Святослава Ростиславовича «к собе княжить, опять», а «Гюргевича внука» прогнали.

В 1162 г. скончались два русских князя. В Старой Рязани похоронили Владимира Святославовича, внука Ярослава Святославовича Рязанского.

В тот же год в «Селуни» в Греции скончался галицкий князь-изгой Иван Ростиславович Берладник. Говоря о его кончине, многие на Руси «молвяхуть яко съ отравы бе ему смрть».

В полоцкой земле в 1172 г. случилось вот что. Рогволод Борисович с полочанами выступил к «Городцу» (непонятно местоположение). В том городе сидел Володарь Глебович. Ночью из города предприняли вылазку, причем Володарь выступил «с Литьвою». Полочанам нанесли чудовищный урон. Рогволод Борисович бежал в «Случьскъ» и, пробыв в городе три дня, выехал в «Дрьютескъ». В Полоцк князь ехать не смел «занеже множьство погибе Полотчанъ».

Полочане посадили на стол «Василковича» (Всеслава Васильевича).

В Киеве также не все было ладно. Мстислав II уехал на Волынь «розыневавъея» на дядю Ростислава, заботившегося о своих детях. И много «речи въета межи ими». К тому же Давыд, сын Ростислава, «без отня повеления» выгнал из Торческа посадника Мстислава II «Вышка». О том ли помышлял Мстислав II, когда мартовскими снегами вел волынские и галицкие полки к Белгороду на выручку Ростиславу?

В Белгород Ростислав посадил сына Мстислава. Наконец у Мстислава II не выдержали нервы, и он, выйдя из Владимира-Волынского, подошел к Пересопнице и, став на «Въбучи», послал к сидевшему в городе Владимиру Андреевичу требование «отступити» от Ростислава.

Ростислав Мстиславович, посадив по городам вокруг Киева детей и посадников, послал крест в Чернигов, заботясь о восточном рубеже. Святослав Ольгович и Святослав Всеволодович с готовностью крест целовали.

Заботился о крепости власти и Андрей Боголюбский. Он выгнал из Суздаля епископа Леона и младших братьев Мстислава и Василька и «два Ростиславича сновца своя» (племянников). Изгнал из Суздаля Боголюбский и «мужи отца своего передний». Андрей Юрьевич вознамерился «самовлас тець быти всей Суждальскои земли», и в том князю могли помешать даже отцовские бояре.

Над Леоном Андрей смилостивился и вернул из изгнания, но не в Суздаль, а в Ростов. Скоро Леона вновь изгнали, и он нашел убежище в Чернигове у Святослава Ольговича. Тут епископа утешили и отправили в Киев.

В том году половцы подошли к «Гюргеву (Юрьеву) и стали воевать по «Роту» (р. Руть). Тут погиб секший Изяслава Давыдовича «Въибора». Набег отразили черные клобуки. Они нагнали половцев на «Реи» (р. Рось), отняли полон, многих половцев перебили, а пять сотен взяли в плен и среди них двух знатных «Сатмазовичей»».

В конце 1162 г. из Слуцка, из земли дреговичей, изгнали брата Великого князя Владимира Мстиславовича. Гнали его Ольговичи черниговские, Юрьевичи суздальские с «Кривьскими кнзьми». Ростислав дал беглецу Треполье и к нему еще четыре города.

В Византию уехали изгнанные Боголюбским младшие братья Мстислав, Василько «съ матерью».

Плыл в ладье к стенам Византии и самый младший брат Боголюбского Всеволод. Это был предок Александра Невского, Дмитрия Донского и Ивана Грозного.

Император Эммануил I милостиво встретил русских князей. Васильку были даны четыре города в «Дунай». Мстислав получил волость «Отскалана». А юный Всеволод Юрьевич остался в столице империи дивиться красоте и величию ее дворцов и соборов.

В 1163 г. Ростислав Мстиславович помирился с племянником Мстиславом II, вернув ему города «Торьскыи» в Поросье, Белгород, взамен Треполья отдав Канев.

В 1163 г. Ростислав женил сына Рюрика на дочери половецкого хана Белуковне. Тем самым закрепили мир с половцами.

В том же году в Киеве скончался митрополит Федор, всего десять месяцев проживший на Руси. Поляки воевали около «Червьна» и это было начало польской экспансии на западнорусские земли.

В 1164 г. из Византии приехал новый митрополит Иван. В устье Днепра, в «Олешья», великий князь отправил боярина «Гюряту Семковича». Ростислав не желал принимать Ивана, но хотел «отправите» Клима Смолятича в «митрополью».

Из Олешья в Киев Гюрята вернулся с митрополитом Иваном, послом Эммануила I и с многочисленными дарами. Из ладей на Подоле выгрузили «оксамоты и наволокы и вся оузорочьи разноличная». Посол передал киевскому князю слова императора: коли примешь с любовью Ивана, снизойдет на тебя благословение «от стыя Софья». Византия была заинтересована в том, чтобы митрополитом на Руси был грек, а не русский.

15 февраля 1165 г. в Чернигове скончался Святослав Ольгович, старейший из правнуков Ярослава Мудрого. В Новгороде Северском сидел племянник умершего князя Святослав Всеволодович. Он был старейшим среди Ольговичей. К нему и прислал известие о смерти дяди черниговский епископ, бывший греком. От сына умершего князя Олега эту новость таили три дня.

Святослав Всеволодович, получив уведомление от епископа, послал сына в «Гомии» (Гомель), а по иным городам разослал посадников. Сам князь поспешил в Чернигов.

Олег Святославович, узнав, что двоюродный брат в Чернигове, стал слать послов «ладячася о волостех». Решили, что Святослав Всеволодович как старший сядет в Чернигове, а Новгород-Северский займет Олег Святославович. С крестом в Чернигов Олег послал «Ивана Радьслалича».

Таким разделом была недовольна дружина покойного князя и «тысячкыи… Гюрги». Ей надлежало покинуть Чернигов. Однако епископ «Гречинъ… лесть тая в собе» оказался хитрее и расторопнее сыновей и бояр покойного Святослава Ольговича.

Паводок 1164 г. был необычайно силен в Галиции. Вода вышла из берегов Днестра и хлынула в «болонье», в прибрежную луговину, дойдя до «Быковаго болота».

Наводнение было столь неожиданно и стремительно, что утонуло более трехсот человек, везших соль из «Удеча». Многие спасались в кронах деревьев и на «кола» (на колесных телегах) «иже бе вода възмятала».

28 октября 1164 г. во Владимире-на-Клязьме хоронили сына Андрея Боголюбского Изяслава. Князя упокоили под сводами Успенского собора, красовавшегося пока единой золотой главой над городнями новой залесской столицы.

В 1165 г. из Византии в Галич, ко двору Ярослава Осмомысла, приехал «братанъ урвъ кюръ» Андроник (брат Эммануила I, племянник Иоанна II, в 1183–1185 гг. ставший императором).

Ярослав дал греческому царевичу «неколико городовъ на оутешение». В том же году в Галицию от Эммануила I приехали два митрополита «вабя и к собе». Ярослав отпустил Андроника в Грецию, приставив к нему своего епископа Кузьму и «мужа, своя передния».

В июне 1165 г. Ростислав Мстиславович, следуя мудрой политике отцов и дедов, выдал дочь Агафью за Олега Святославовича. И тут невозможно удержаться от одного замечания. Глядя на генеалогическое древо потомков Владимира I Святославовича, невольно подмечаешь, что всякий раз, как отдельные княжеские ветви сочетаются браками, потомство их скоро вырождается.

В 1165 г. сын Великого князя Давыд Ростиславович сел в Витебске. А Роману «Вячеславлю внуку» (выходит, у Вячеслава Владимировича, сына Мономаха, был внук, быть может, от умершего в 1129 г. сына Михаила) Ростислав Мстиславович пожаловал города вблизи столицы «Васильевъ и Краснъ».

Южные рубежи Руси в 1165 г. оборонял Василий, сын Ярополка Изяславовича. Мало того, что Василий с дружиной побил много половцев, князь отобрал у степняков много оружия и лошадей и «искупа много има на нихъ».

В 1166 г. в Новгороде епископом был поставлен Илья. Родом он был из Новгорода. В свое время Илья обвенчал дочь Святослава Ольговича с Ярополком Изяславовичем. Похоже на то, что в XII в. на Руси епископов желали видеть русскими.

В 1166 г. скончался сын Долгорукого Ярослав Юрьевич, не угодивший в Грецию лишь потому, что имел собственную волость вне Суздаля. Андрей Боголюбский упокоил младшего брата в Успенском соборе Владимира-на-Клязьме.

А 12 апреля 1166 г. умерла супруга Святослава Ольговича.

В 1167 г. окончательно увяла мужская линия Давыдовичей. Во «Вщижи» скончался Святослав Владимирович. Наследие, оставленное последним Давыдовичем, разделили Ольговичи. Святослав Всеволодович во «Вщижи» посадил сына, а брату тот князь дал «лепшюю волость».

Великий князь Ростислав озаботился тем, что обидели Олега Святославовича, и обратился к Святославу Всеволодовичу. Тот не слушал. Тогда Олег выступил к Стародубу (волость Давыдовичей), да опоздал, ибо в городе уже сидела «помочь» Ярослава Всеволодовича, двоюродного брата. Олег разгневался не на шутку, вспомнил и то, как утаили смерть отца и не дали ему Чернигова. Возвращаясь в Новгород-Северский, Олег завоевал волость двоюродных братьев и взял полон.

Святослав Всеволодович послал к Новгороду-Северскому брата Ярослава с половцами. Но те дошли до «Молочьны» и, не дойдя пятнадцати верст до города, вернулись к Чернигову.

Олег Святославович в ту пору расхворался «велми яко не мощи ему ни на конь всести».

Великого князя встревожили вести, приходившие из-за Днепра, и он велел Ольговичам мириться. Олег послушался. А Святослав Всеволодович дал Олегу четыре города.

В 1167 г. у Олега родился сын, в миру названный Святославом, а в крещении — Борисом.

Только помирились Ольговичи, как в Киеве стало известно, что половцы «в порогы начаша пакостити Гречникомъ». На юг Ростислав послал «Володислав Ляха» с полком. Греческих купцов «възведоша» вверх по Днепру к киевскому Подолу.

Не был мирным 1167 г. для полоцкой земли. Из Городца к Полоцку выступил Володарь Глебович. В Полоцке сидел Всеслав Василькович. Он выступил с полочанами навстречу неприятелю, да не уберегся. Володарь Глебович ударил «изнезапы». Полочане побежали. Сам Всеслав Василькович едва домчался до «Витебьску».

Володарь Глебович занял Полоцк, и обескураженные горожане целовали крест к князю. Но тем Володарь не удовольствовался. Он выступил к Витебску на Всеслава Васильковича и сидевшего в городе Давида Ростиславовича.

Полки неприятелей стали биться через Западную Двину. В полночь «быс громъ силенъ. Яко воянъ бродящимъся чересъ реку». Дружина Володаря Глебовича решила, что от Смоленска подходит Роман Ростиславович. И «побеже Володарь от Витебьска».

Скоро в Полоцк въехал Всеслав Василькович.

В 1167 г. было заключено несколько брачных династичских союзов. Ярослав Галицкий женил сына Владимира на дочери Болеслава, герцога польского. А сидевший на Волыни, в Луцке, Ярослав Изяславович привез сыну Владимиру из Турова дочь покойного Ярослава Юрьевича — «Дюргя».

В северской земле умерла супруга Олега Святославовича «Андреевна». Олегу пришлось сражаться с половецким ханом «Бонякомъ».

Под Переяславлем половцы схватили «Шварна», дружину его избили, а за него самого взяли «искупа множьство».

В начале 1168 г. Ростислав Мстиславович собрал князей всего правобережья среднего Днепра, включая галицкую «помочь», с полками и стал с силой у Канева. Отсюда великий князь грозил половецким вежам.

Стояли русские полки под Каневом до тех пор, пока не «взиде Гречникъ и Залозникъ». Так Ростислав защищал днепровский путь, связывавший Киев с Византией.

Последний поход Ростислава Мстиславовича

Решив вопрос на юге, Ростислав оборотился на север, к Новгороду. Сыну его Святославу Ростиславовичу приходилось на берегах Волхова несладко, ибо горожане не «добре живяху» с князем.

Ростислав, выступив из Киева, подошел к «Чичьрьску». В городе сидел зять Ростислава Олег Святославович. Праздничные обеды шли два дня. На них князья без устали одаривали друг друга «болшими дарми».

Позже Ростислав выехал к Смоленску в свою старинную волость. Бояре смоленские и «лутшии мужи» встретили Ростислава за триста верст от города и привезли князю внуков. Вскоре навстречу Ростиславу выехали сын Роман и епископ Мануил. А под стенами Смоленска навстречу Ростиславу вышел «мале не весь градъ». Горожане искренне радовались приезду князя, и дарам их не было конца.

Из Смоленска Ростислав выехал в «Торопечь». Из этого городка, стоящего в верховьях Западной Двины, среди необозримых лесов Оковского леса, Ростислав послал в Новгород уведомить сына Святослава о приезде и с просьбой выехать к нему навстречу.

Когда Ростислав достиг «Лукы» (Великие Луки), он был уже «нездравуя велми». Сюда приехал Святослав с новгородцами. Стали новгородцы целовать крест, обещая Ростиславу не искать иного князя, кроме его сына.

От Великих Лук к Смоленску Ростислав ехал с дарами. Сестра Рогнеда ежедневно с тревогой наблюдала, что князь «велми изнемагающа». В Смоленске Рогнеда стала уговаривать Ростислава лечь «въ своемъ ему зданьи». Но князь просил везти его в Киев, в обитель св. Феодосия.

Игуменом в Печерском монастыре в ту пору был Поликарп. Ростислав загодя попросил у игумена «келью добру». А шел великий пост. Князь принялся молиться, стремясь освободиться от «суетнаго света сего, и мимотекущаго и многомятежнаго жититья».

Доехать до Киева Ростислав не успел. Князь остановился в селе «Рогънедине в Зарубе» и обратился к «Иванкови Фроловичу покладнику своему и Борисови Захарьичу», прося позвать «Семьюна попа». Ростислав, чувствуя скорую кончину, стал молиться. 14 марта 1168 г. Ростислав Мстиславович скончался. 21 марта тело погребли в Киеве у св. Феодора «въ отни ему манастыри».

Зимой 1168 г. Ольговичи ходили в степь на половцев. Олег Святославович взял вежи «Козины», а Ярослав Всеволодович — «Беглюковы».