DOOM: Ад на Земле

27

Я твердо решил, что если над кем-нибудь нависнет тяжеленная нога жирдяя, то я открою огонь. Конечно, из высших тактических соображений следовало позволить одному погибнуть (но только не Джилл), чтобы спасти остальных, но не таким же образом! Если так, то я плевать хотел на высшие тактические соображения!

Толстяк медленно приближался, и я с грустью обнаружил, что очередной генетический эксперимент повторял формы человеческого тела. Конструкция казалась полностью функциональной — еще один монстр-убийца. Но если возможно создавать существа, столь похожие на людей, значит, со временем пришельцам удастся добиться полного сходства.

Пока в голове проносились эти мысли, существо отмеривало шаг за шагом, приближаясь все ближе и выставляя на обозрение свои безумные стати. Кожа его напоминала носорожью. Корми эту глыбочку американскими завтраками по полной программе (на купон со скидкой, конечно), так она перевалит за полтонны. Голова выглядела как сплющенный футбольный мяч, глазки-бусинки не видели нас, хотя монстр уже находился на расстоянии плевка. Нет, у него точно близорукость. Если он к тому же глухой и не имеет обоняния, то так и прочапает, ничего не заметив.

Увы, случилось страшное: компьютер Джилл лежал сбоку от нее, и жирдяй, занеся ногу для следующего шага, неминуемо должен был наступить на бесценный прибор.

Никто, кроме Джилл, не успел бы ничего предпринять. А ей нужно было всего только протянуть правую руку и схватить его. Я видел, как девочка подняла голову и потянулась к компьютеру, но вдруг застыла. Господи, неужели монстр ее увидел?!

В оставшуюся долю секунды она собралась с силами и отпихнула компьютер с дороги, прежде чем чудовище успело раздавить его в лепешку. Да и сама Джилл спаслась — жирдяй не видел, что творится у него под ногами. Обширное пузо скрыло от него быстрое движение малышки.

Толстяк потащился дальше, не угрожая больше никакими хлопотами.

Я приготовился с облегчением вздохнуть и даже, может быть, кашлянуть разок-другой. Джилл приподняла голову. Арлин с Альбертом пока не двигались, ожидая знака от вашего покорного слуги. И я уже почти дал его, когда за спиной жирдяя громыхнула очередь пулеметного огня.

Я так чертовски устал, что не было сил даже выругаться. Могли бы дать немного отдохнуть, прежде чем вводить новых игроков.

Жирдяй тоже не обрадовался повороту событий. Он взвизгнул, совсем как поросенок.

Пули летели косяком, и в таком количестве, что некоторые наверняка прорвали мощную шкуру и повредили жизненно важные органы — как бы глубоко они ни прятались под толщей мерзко колышущейся плоти.

Пулеметный огонь разорвал монстра в клочья, и тут я услышал исступленный, безумный смех, который мог издавать только человек. Человек дико хохотал, пули летели. Когда же, наконец, жирдяй превратился из гамбургера в полное ничто, он издал жалкий, хлюпающий звук, осел и сдох.

Пока продолжалось действо, мы были начеку. Ружья на изготовку, пальцы на спуске… Так мы и встретили новенького, имевшего вполне человеческий вид. Кстати, весьма крупного. Я чуть не окликнул его, но вовремя спохватился. Несмотря на животную радость при виде собрата по людскому племени, моя врожденная подозрительность взяла верх. Ведь некоторые самые что ни на есть настоящие люди вступили в сговор с пришельцами. Правда, парень прикончил жирдяя — вполне возможно, что он на нашей стороне. Но где гарантия? Если он не свернет в переулок, то и не увидит нас: переулок находился в тени, туда не проникал даже тусклый зеленый свет изуродованного неба.

К сожалению, Джилл не была морским пехотинцем, а всего-навсего девчонкой и, как большинство подростков, подчас не думала, что делает.

— Вы человек! — воскликнула она и, тут же смолкнув, зажала рот руками, словно пытаясь запихать свои слова обратно.

Она поняла, что наделала. Последствия не замедлили сказаться. Чему мы все стали свидетелями.

Незнакомец поднес руку к лицу и откинул назад защитный козырек шлема. Насколько я мог разглядеть, лицо под шлемом тоже было вполне человеческое. Угрюмо-сосредоточенное. Джилл было дернулась, чтобы бежать, но на сей раз задумалась, решив, верно, не выдавать нашего местонахождения.

— Все в порядке, деточка, — позвал человек, ощупывая взглядом все вокруг, в надежде понять, откуда шел голос. — Я тебя не обижу.

Он сделал осторожный шаг в направлении Джилл, но она держалась, не издавая ни звука.

Возвышаясь силуэтом на фоне светло-серой стены мясного базара, мужчина выглядел весьма внушительно. На чьей он все-таки стороне? Здесь, глубоко в тылу врага, мы не могли подвергать себя риску.

С монстрами всегда все было ясно: раз монстр — значит, враг. Этот человек не был монстром. Что нас ждет: борьба не на жизнь, а на смерть, новый союзник или игра в гляделки?

Незнакомец был без фонарика — возможно, решил, что тот ему не понадобится среди бела дня. Но дни под этим небом, да еще в темном переулке…

Осторожно, стараясь не зашуметь, я достал очки с подсветкой и нацепил их, попутно включив.

Теперь я мог лучше разглядеть снаряжение: пулемет 0,30 калибра с ленточной подачей патронов, ранец, полный боеприпасов, радиосвязь, бронежилет наипоследнейшей модели и форма диверсионно-разведывательного корпуса США, старший сержант.

— Выходи, девочка, дай я посмотрю на тебя. Все будет в порядке.

Произнося эту тираду, мужчина поднял руку к подбородку, словно намереваясь почесать щетину, однако кряканье в начале и несколько дребезжащий голос свидетельствовали о том, что в руке у него микрофон.

Я разглядел еще одну деталь: на шлеме болтались очки с подсветкой — ночного видения, должно быть.

Джилл снова ничего не ответила, и сержант потянулся за ними. Сердце мое упало: стоит ему надеть очки, как он тут же увидит наши притаившиеся в тени фигуры.

Но, словно почуяв опасность — или чувствуя за собой вину и пытаясь искупить ее, — Джилл вышла на освещаемое тусклыми лучами пространство у белесой стены мексиканского мясного базара.

— Я здесь, сэр, — нерешительно позвала она.

— Ты одна? — спросил сержант.

Джилл была настоящим десантником.

— Да, сэр. Я одна, сэр, — сказала она.

Сержант медленно опустил пулемет, так что дуло смотрело теперь прямо между узких бедер Джилл. Вселенная застыла стоп-кадром: незнакомый мужчина, пулемет, Джилл… и моя рука на спуске, готовая к мщению.

— Будь умницей, — сказал он. — Я отведу тебя к боссу.

— Кто такой босс? — твердым голосом спросила Джилл.

— Вот получишь сейчас пулю в лоб, сука, тогда будешь знать, как задавать вопросы, — рявкнул незнакомец.

— А если я не пойду? — заартачилась Джилл.

— Тогда пристрелю тебя на месте, — ответил он. Пулемет в его руках угрожающе молчал. — Давай двигай, или плохо будет.

И Джилл пошла, чтобы солдат ничего не заподозрил, медленно и осторожно. Тот не спускал ее с прицела и скоро повернулся к переулку спиной — думаю, именно к этому Джилл и вела, поскольку стоило ему оказаться на линии огня, как она вдруг упала на землю.

Это был шанс! Мистер Таинственный рейнджер не умел обращаться с «деточками». Никоим образом.

Я разрядил оба ствола в спину молодчика, что не осталось им незамеченным. Арлин открыла огонь из АБ-10. Вдвоем мы дали невеже быстрый и эффективный урок хороших манер. Он зашатался, но ухитрился обернуться. Жилет у него был, скажу я вам! Он начал бешено палить, пока Арлин с Альбертом продолжали накачивать его свинцом.

Я зафигачил еще два патрона в свой верный дробовик и послал их прямо в голову сукина сына.

Первоклассный шлем лопнул, как пасхальное яйцо, и содержимое вывалилось наружу. Вы труп, сэр!

Еще с минуту мы не двигались, опасаясь, что, привлеченные шумом, набегут пришельцы. Однако ни топота ног, ни тарахтенья грузовиков не было слышно, только где-то вдалеке раздавались выстрелы. Возможно, зомби.

— Джилл! — позвала Арлин.

Девочка подошла с покаянным выражением лица. Она была с головы до ног в грязи, но не имела ни царапины.

— Простите, — начала она, решив сходу повиниться. — Вела себя как последняя дура.

Раскаяние, однако, не спасло ее от Арлин.

— Надо же быть такой тупицей! Ты могла угробить нас всех!

Джилл повернулась ко мне за поддержкой, папочка против мамочки. Но я не сказал ни слова, не стал останавливать Арлин или менять выражение лица. Прости, детка, но я не собираюсь унижать мое второе «я» только для того, чтобы потворствовать твоему эгоизму. Я не считал промах Джилл такой уж страшной ошибкой, она была всего-навсего ребенком, но раз Арлин решила сделать выговор, что бы я ни думал на сей счет, мой долг поддержать ее.

Джилл принялась моргать, с трудом сдерживая злые слезы. Затем повернулась к Альберту, но тот сделал вид, что поглощен чисткой ствола. Что ж, самое время понять: никаких скидок для героев — и для детей, как видно, тоже.

— Хорошо, — с дрожью в голосе произнесла Джилл, — что я должна теперь делать?

— Сделать ты ничего не можешь, — вплотную подступив к ней, почти шепотом сказала Арлин. — Но ты передо мной в долгу и должна будешь заплатить по счетам.

Когда А.С. отошла, глаза девчонки были круглыми от ужаса. Никакой бравады и вызова. Она до смерти испугалась Арлин Сандерс.

Шоковая терапия, кажется, пошла на пользу. Джилл сосредоточилась на вещах более важных, чем собственные промахи.

— Как там наша мумия?

Пока они с Альбертом обследовали новобранца из батальона пеленашек, я решил внимательнее рассмотреть солдата с плохими манерами. Арлин присоединилась ко мне.

— Он из предателей, как думаешь? — спросила она. — Или мы прикончили хорошего парня?

— Или еще хуже, А.С. Не есть ли он та идеальная копия, появления которой мы страшимся с самого Деймоса?

— Если он и есть Номер три; — сказала подруга, — то нужно дать ему имя. — Она легонько пнула парня ботинком в бок. — Называю его Клайд.

— Клайд? — ошарашенно переспросил я. — Но это даже хуже, чем жирдяй! Это просто имя!

— Клайд! — повторила Арлин тем противным тоном, который появляется у нее, когда она что-то твердо решила и не может поверить, что кто-то осмеливается спорить.

— Но Клайд? — бубнил я с настойчивостью бесноватого попугая. — Почему не Фред, или Барни, или Ральф, или Нортон?

— В честь Клайда Барроу, — объяснила она, и, видя, что я все равно не понимаю, произнесла тоном начитанной дамы: — ну, Бонни Паркер и Клайд Барроу, Бонни и Клайд!

— А-а! — припомнил я, готовый наконец-то сдаться. — Господи Иисусе, кто ж это уразумеет!

В тот самый момент, когда я помянул имя Спасителя, старина Альберт решил присоединиться к нам, подкрепив мою давнюю теорию о том, что, взывая к благой силе, ты провоцируешь нашествие верующих. Правда, в тот момент Альберт не ассоциировался с нашествием. Нашествие зла поджидало нас впереди — в сердце Лос-Анджелеса.