Дорасти до неба

Глава 20

Что-то меня толкнуло – не то интуиция, не то излишняя подозрительность, но только вместо того, чтобы минут двадцать прогуляться после тренировки, я решила проехать четыре остановки на автобусе. Или пять? Неважно. Важно, что автобус был подан, что называется прямо для меня. Я проходила мимо остановки, и он как раз остановился и открыл двери. Ну и я, неожиданно для себя, повернулась и запрыгнула на подножку. Поднялась в салон, уселась на сиденье и чуточку расслабилась: уж в автобусе-то меня точно не тронут.

Впереди меня сидели две бабульки и ожесточенно о чем-то спорили.

- Да ерунда все это! – говорила одна. – Антинаучная и вообще. Чушь.

- Да мне сноха рассказывала, - кипятилась другая, - она своими глазами видела. У нее сегодня суд был с ЖЭКом за какой-то там ремонт, и вот она ждала, когда дело начнется, как вдруг из зала заседаний голос раздался: «Изыди, Сатана!» Тоненький такой, детский. А потом дверь отворилась и выскочил оттуда сам диавол. Как есть – с рогами и хвостом. И серой от него разило почище, чем от химзавода. А следом выходит девочка, вся в белом и светится как ангел небесный, и демону тому снова говорит: «Изыди!» Взбрыкнул монстр, ударил копытом, и в дыму серном провалился к себе в преисподнюю.

Бабка трижды истово перекрестилась, а мне стало как-то нехорошо. Я прямо даже не знала, плакать или смеяться. Что господин Райхерт за самого Сатану сошел – это ему, конечно, польстили. Он так, мелкий бес и не более того. Правда, разило от него знатно, но отнюдь не серой. А вот что меня в святые записали, да еще цвет радикально переменили, это вообще из ряда вон. Ну сами подумайте, какой из меня ангел? Вообще говоря, про засранцев – это я сгоряча брякнула. И эффект, судя по бабкиным словам, вышел очень даже неслабый. Но обнаружилась и обратная сторона: неделя поноса – это жуткое обезвоживание организма. Как бы эта сладкая парочка не загнулась к концу назначенного им срока наказания, а то могут и компетентные органы заинтересоваться. Я, конечно, могу развеять свою магическую поделку, но для этого мне нужно будет оказаться рядом, увидеть ее, почувствовать. А видеть эти рожи, что одну, что другую, мне не хочется вот ну нисколечко. Может, потом, если сами придут, да и тогда еще подумаю. И уж точно – никаких добрых дел авансом. Деньги, как говорится, вперед.

На лавочках под фонарем, несмотря на позднее время, тусили домовые бабульки. Ну да, сегодня вдруг потеплело, и дождь перестал. Вот они и вылезли на свежий воздух, забросив все дела и сериалы. Я прислушалась, проходя мимо:

- …И только она это сказала, как при ясном небе молния сверканула и гром грянул. А демон тот закрутился-завертелся, да дымом поганым весь изошел.

- Брешешь ты все, Михална! Бились они мечами огненными, чуть все здание суда не разнесли. Мне свояченица в подробностях все обсказала.

Вот хоть стой, хоть падай. Это что же такое делается? Это в наш просвещенный век, когда люди про магию и колдовство даже думать забыли, когда ракеты в космос летают, а наука стала круче магии. А ведь все эти бабки в школе учились, все во вполне здравом уме и с четкой материалистической основой мировоззрения. А что напридумают люди, сдвинутые на мистике? Это ж и подумать-то страшно!

В общем, домой я попала в растрепанных чувствах. Пожаловалась Марку на городских сплетниц, получила в ответ утешительный мряк, ну а потом все как обычно: ужин, мелкие домашние дела, немного тренировок с магией и – сон.

- Мирланда!

Как я рада была с ней встретиться!

- Тася!

Кажется, радость была взаимной. И это хорошо.

- Мири, скажи, у вас ведьмы бывают?

Я выпалила вопрос, который жег меня сильней всего.

- Ведьмы? – удивилась подружка. – А кто это?

- Ну… у нас считается, что это такие злые колдуньи, которые живут поодаль от людей, творят мерзкое волшебство, по ночам летают голыми на помеле, и по злобности характера наводят порчу на людей и скотину. Могут недобрым взглядом испортить жизнь, могут проклясть человека. Ну и вообще специализируются по мелким и крупным гадостям.

- Нет, такого у нас не бывает. Есть, конечно, маги с дурным характером, есть отшельники, но вот чтобы именно так – нет. Да и самый добрый маг, если его как следует достать, может так приложить магией, что мало никому не покажется. Поэтому магов стараются не задевать, и обходятся с ними исключительно вежливо, поскольку хамство может выйти себе дороже.

- Что, в жабу можно превратиться?

Мирланда рассмеялась.

- Нет, конечно. Но вот неприятности со здоровьем можно получить легко. А еще маг может навесить на человека метку, видимую другим магам. Тогда с этим человеком ни один маг, даже самый завалящий, дел иметь не станет. И кто же из людей будет сам себе жизнь портить? Но и маги, в большинстве своем, не строят из себя невесть что. Зачем им? Силу свою они прекрасно осознают, доказывать какому-нибудь крестьянину свое величие ниже их достоинства. Существует такой негласный закон: простые люди относятся к магу с почтением, а маг, в свою очередь, ведет себя пристойно и не кидается конструктами направо и налево. А почему ты спрашиваешь?

- Да понимаешь, тут такой случай вышел…

И я вывалила всю историю с любвеобильным главбухом от того злосчастного корпоратива и до сегодняшнего суда, включая и нечаянно подслушанные разговоры бабулек. Мирланда хохотала так, что чуть не упала с диванчика, на котором сидела. А когда отсмеялась, сказала, вытирая слезы:

- Ты молодец, что не дала себя в обиду. Это же надо! Судья… прямо при оглашении приговора…

И опять залилась своим звонким смехом.

- Так ты решила, что ты ведьма? – догадалась она, в конце концов.

- Ну да. Я ведь никаких специальных заклинаний для этого не учила, просто как следует пожелала.

- А, так это у вас и называется проклятьем?

- Ну да.

- Не переживай, это очень даже известная штука. Это всего лишь означает, что у тебя есть сильный дар в области целительства.

- Целительства?

Я сперва решила, что ослышалась.

- Ну да. У магов, имеющих изначальную склонность к какой-то области, манипуляция соответствующими объектами получается гораздо легче, и как бы сама собой. Для простых действий и конструкты строить не нужно, достаточно просто правильно пожелать. Например, маг со склонностью к огню может под проливным дождем из сырых дров разжечь костер. А маг со склонностью к воде легко может напиться в пустыне. А у тебя склонность к целительству, ты чувствуешь тела людей и в какой-то мере можешь ими управлять.

Я обдумала сказанное. Выходило все довольно стройно и логично. Кроме одного.

- А как же путь воина? Это ведь сама богиня сказала.

- При чем тут это? Путь – это, по сути, твоя жизнь, и каждый выбирает ее сам. Вольно или невольно, сознательно или нет. И если склонность совпадет с путем – это хорошо, значит, двигаться по выбранному пути будет легче и достигнуть на нем удастся большего. Но это совпадение совсем не обязательно. Ты выбрала путь воина, у тебя, наверное, были для этого какие-то основания. А знание своей склонности поможет тебе. Вот как нынче.

Девушка снова рассмеялась, а я, чуть помедлив, присоединилась к ней. На душе стало легко, с нее упал тот камень, который давил меня с того момента, как я обнаружила главбуха с перекошенной мордой. Но стоило подумать и о том, чтобы лишний раз не нарываться, не провоцировать людей. А то на автомате кому-нибудь нажелаю чего-нибудь этакого, а потом окажется, что сама виновата.

- Мири, а у тебя к чему склонность? – полюбопытствовала я, когда веселье поутихло.

- К земле, - ответила она. К растениям. У меня с детства есть маленький огородик. Хочешь, покажу?

- Конечно, хочу!

Мы прошли через лабиринт построек заднего двора и подошли к небольшому тщательно ухоженному кусочку земли.

- Видишь? Ни одного сорняка, - похвасталась Мирка. Я просто не позволяю им расти. Зато смотри, какая морковь!

Она нагнулась и выдернула из грядки здоровенную сочную оранжевую морковку. Так бы и схрумкала!

- У меня легко получается ускорять рост нужных растений, и замедлять или вовсе останавливать рост сорняков. И ты знаешь, мне все это нравится. Нравится работать с землей, нравится общаться с растениями. Я по весне хожу к нашим крестьянам, чтобы ускорить всходы пшеницы на полях и вывести сорняки и всяческих жучков – вредителей. Урожаи у нас теперь самые большие, да и пшеница наша славится по всему королевству.

- Круто!

Я действительно была впечатлена.

- Ты молодец, Мири.

Подружка была явно довольна похвалой, а мне и не жаль. Ну вот нисколечко. Ну сами подумайте: это все она делала, когда была едва-едва первого ранга. А что будет, когда она окончательно в силу войдет, да в академии выучится? Да тогда весь Далайн станет большим садом-огородом. Все-таки, магия – сила!

На работе было… странно. Народ шушукался меж собой, на меня поглядывал искоса и осторожно. Неизвестно, что там рассказали очевидцы, но я сейчас явно виделась людям какой-нибудь бабой Ягой. Перед дверью бухгалтерии я притормозила. Там, внутри, парочка присутствовавших на суде коллег активно рассказывала остальным подробности вчерашнего скандального происшествия. Но стоило мне открыть дверь, как все тут же замолчали и уставились на меня, как на живого динозавра, мини-Годзиллу. Этакая смесь страха, почтительности и любопытства. Действительно, не стоит мне здесь работать, не будет нормальных отношений с людьми. Сама же первая взвою от роли уродца из кунсткамеры. Так что я переоделась, кинула сумку на стул и отправилась в отдел кадров подавать заявление.

В кадрах было все то же самое. Кадровичка, обычно весьма хабалистая тетка, была со мной исключительно вежлива и предупредительна. А меня это коробило, потому что за этой маской явственно угадывалось другое. Что-то вроде «Сгинь, пропади» или «Чтоб глаза мои тебя больше не видели». Но, тем не менее, заявление она приняла, в положенных местах зарегистрировала и пригласила на завтра – расписаться в приказе.

Пока я ходила и занималась делами, появился начальничек. Он обернулся на звук открывающейся двери, увидел меня, и морда его, и без того кривая, еще больше перекосилась, искаженная страхом. Если честно, было у меня искушение пугануть мужика, но я его поборола. Магия, конечно, рассеивается со временем. Но кто знает, сколько времени пройдет, пока его отпустит! Так что я вежливо поздоровалась, прошла на свое место и погрузилась в работу.

Чаепитий сегодня на случилось. Видимо, тема для обсуждений была одна – я, страшная ведьма. Но обсуждать меня при мне было… некрасиво, да и страшновато, наверное, так что день проходил в строгой деловой обстановке. В столовке тетки на раздаче поспешили обслужить меня по первому классу – в их понимании, конечно. А вот за столом пришлось сидеть в одиночку, хотя столовка была битком набита народом. Я ковыряла алюминиевой вилкой (столовские извинились, что других нет) тощую котлету и пыталась понять: нравится мне весь этот цирк вокруг меня или нет. И что с этим делать. Как-то сразу стало понятным, почему во всех сказках ведьмы уходили жить далеко в лес: люди их попросту боялись и не мытьем, так катаньем выживали из деревень. Но и без них обойтись тоже не могли: как какая беда случится, занемог кто или со скотиной худо, так к ведьме бежали, земно кланялись: помоги, мол. А потом в спину плевали, да за глаза костерили. Хорошо у Мирланды: в том мире маги – уважаемые люди. Хотя, может, дело в том, что там их просто много и они образовали своего рода класс? Ну, есть же пролетарии, капиталисты, а у них есть еще и маги. Они стали не экзотикой, а неотъемлемой частью повседневной жизни. А здесь, у нас… одна я, да вот еще Саныч начал пробиваться. Как есть, ведьма. И еще колдун к ней в придачу.

Когда я вернулась с обеда, то оказалось, что у меня на телефоне с десяток неотвеченных вызовов. Ну да, я обычно телефон с собой в столовку не беру, чтобы аппетит не портить. Ну кому будет приятно, если его на самой середине обеда начнут отрывать какими-нибудь глупыми звонками. И ладно бы звонили по делу, так нет же: большинство звонков – это банки навяливают лошаристым гражданам нафиг никому не нужные кредиты. И стоит из-за такой вот фигни отрываться от еды? Нынче же кто-то незнакомый прямо-таки жаждал со мной пообщаться. Ну и что, мне все бросать и бежать разговаривать? У меня обед, кому сильно нужно – перезвонят. И только я так подумала, как снова звонок, тот же номер. Ну, раз человеку я так сильно нужна, то надо уже ответить.

Голос в трубке был слабый, прерывающийся тяжелой одышкой, словно звонивший был тяжело болен, но при этом смутно знакомый.

- Добрый день, Таисия Ефимовна, - прошелестел голос. – Это Бельков Сергей Афанасьевич. Судья.

Ого! Неужто его все настолько достало?

- Поймите меня правильно, я вчера не мог отказать господину Райхерту в его просьбе. О-о-ох!

Хоть, говорят, это и неправильно, но моральное удовлетворение от этого звонка я уже получила.

- Я полностью… о-ох… осознаю, что был неправ, вынося решение по вашему делу в пользу истца.

- Хорошо, что вы это осознали, - констатировала я, не испытывая ни малейшего сожаления по поводу страданий судьи.

- Я… о-о-ох…

Судья прервался, а в трубке послышались тяжелые вздохи, стоны и бульканье. Это продолжалось секунд пятнадцать, и я успела заскучать, но звонок не прерывала: интересно же, ради чего господин Бельков решил признаться в своей сволочной натуре.

- Простите, Таисия Ефимовна, я неважно себя чувствую.

Еще бы! Я уже после суда, поджидая Саныча на скамейке, поглядела, чего натворила. Если опустить медицинские термины, то им очень повезет, если они доживут до конца отмеренной им недели. Может, знай я такой нюанс заранее, придумала бы что-нибудь помягче, но теперь уже что сделано, то сделано. Это колдовать я, как выяснилось, могу на расстоянии. А развеять магический конструкт – только в непосредственной близости от него.

- Что ж, вы четко сформулировали причину вашего недуга. К счастью, это не продлится вечно. Одна неделя – и все закончится.

И тут судью прорвало. Чесслово, я ни разу прежде ни видела мужской истерики. И это даже по телефону было… противно, да.

- Таисия Степановна, дорогая, я все, все, что хотите! Я… я заплачу, сколько скажете, я больше… никогда больше! Поверьте, никогда! Только, ради всего святого, отмените свое проклятие!

Из трубки донеслись приглушенные рыдания, скоро прервавшиеся протяжным стоном и бульканьем. Я подождала, пока эти звуки затихнут, и судья снова сможет говорить.

- Таисия Ефимовна! Назовите сумму, назовите ваши условия, я все, все сделаю, клянусь здоровьем детей.

Я прикинула: решение вынесено, документально оформлено, отменять его и протестовать – себе дороже выйдет. Так что пусть злодей исправляет причиненный вред. Ну и мне нужна моральная компенсация за все потраченные нервы. Я зажмурилась и, постаравшись, чтобы голос звучал потверже, заявила в трубку, внутренне сжавшись от собственной наглости:

- Я хочу миллион рублей. И плюс еще двести тысяч для погашения назначенной вами выплаты. Для снятия заклятия будет необходима личная встреча. Как только вы передадите мне всю сумму наличными деньгами в полном объеме, я тут же избавлю вас от вашей маленькой проблемы. Вы все поняли?

- Да, да, конечно, Таисия Ефимовна. Я… в кратчайшие сроки… все, как вы… я позвоню. О-о-ох!

Разговор закончился, и тут я ощутила, что позади меня кто-то стоит. Я обернулась: главбух собственной персоной. Видимо, зашел в кабинет в процессе разговора, и услышал последние слова. На лице у нашего мелкого недоманьяка было такое… смешанное чувство. Кажется, он хотел бы меня удавить, не сходя с места, но при этом явно боялся разделить судьбу судьи и юриста.

- Вы что-то хотели? – Невинно спросила я.

- Нет, ничего, - прохрипел начальничек и буквально вывалился из кабинета.

Да, пора валить. Может, без отработки отпустят?