Дорога на Тортугу

Глава 7. Лара

«Плевать я хотел на эту Лару! Подумаешь, какая-то девчонка… Интересно, она тоже угощает Бородатую Мэри яблоками и пьет кофе вместе со Шкипером?»

Гвоздик шел по тротуару и яростно пинал камни. Зря Гвоздик не рассказал Шкиперу, что умеет свистеть по-птичьи. Наверняка эта Лара так не может.

Всё!

Хватит!

Камень отскочил в припаркованную машину, та загудела. Мальчик тряхнул головой. Вообще-то ему все равно! Слышите? Все равно!

В носу защипало, а многоэтажки стали расплываться от подступающих слез. Плохо дело. Гвоздик пообещал себе больше не плакать. Никогда! А тут глаза на мокром месте из-за какой-то неизвестной девчонки. Слабак! Вот Папаша бы посмеялся.

Нет. Ни за что Гвоздик не будет плакать. И на Тортугу не вернется. Точка!

Но на следующий день ноги сами понесли к знакомому забору. Деревья на участке Шкипера росли так буйно, словно нарочно хотели спрятать сказочный пиратский остров от чужих глаз. Когда-то здесь был самый край города. По дорогам бегали козы и гуси. Мальчишки строили шалаши и крепости. На веревках сушили белье. У каждого дома в палисаднике цвела сирень. А потом пришел город.

Город, как гигантский осьминог, тянет щупальца в разные стороны. Ему всегда мало. Ам! И нет коз с гусями. Хрум! И мальчишки разбежались по бетонным площадкам. Вжик! И белье теснится на балконах. Бумс! И вместо палисадника — однушка и освежитель воздуха с ароматом «Цветущей сирени».

Уцелел только дом Шкипера. И высокий забор, по которому карабкался Гвоздик. Он не собирался мешать, хотел только одним глазком посмотреть, умеет ли эта Лара свистеть по-птичьи.

Гвоздик воспользовался старым способом. По ящикам он забрался на яблоню. Но роковую ошибку с веткой повторять не стал. Вместо этого осторожно спрыгнул в траву. Лодыжка уже давно зажила.

Со стороны дома послышались голоса. Гвоздик укрылся в высокой траве за баркасом и перестал дышать. Шкипер с кем-то спорил!

— Не бывать этому!

— Да ты совсем из ума выжил! — раздался визгливый женский голос.

«Лара!» — догадался Гвоздик.

— Не продам — и всё тут, — сказал Шкипер и шумно зашагал по тропинке.

Хлопнула дверь, и на пороге появилась женщина. Красные каблуки. Красная помада. Красное от гнева лицо.

— Ты же всем мешаешь! Засел тут, как пень, со своими игрушками. Ты хоть представляешь, сколько они предлагают денег?! На себя наплевать — обо мне хоть подумай. Через год-два муниципалитет все равно снесет твою халупу. Надо продавать, пока есть возможность! — не унималась Лара.

Каблуки сердито застучали по ступенькам и смолкли, провалившись в траву.

— Я уже сказал, что не продам, — заявил Шкипер и поджал губы.

— Дурак! — завопила Лара.

Гвоздик сжал кулаки. Да как она смеет кричать на Шкипера! Вот противная!

— Спятивший дед! Вот ты кто! Старый маразматик, — шипела Лара. — Ну ничего! В среду приедет доктор с комиссией! Ему одного твоего баркаса хватит!

Хлопнула калитка. Гвоздик услышал тяжелые шаги Шкипера.

— Ме-е-е, — Бородатая Мэри ткнулась носом Гвоздику в карман. Тот от неожиданности подскочил.

— Тшш, Мэри, — зашептал Гвоздик, — прости, у меня сегодня нет для тебя угощения. Уходи, а то меня заметят!

— Ме-е-е! — обиженно протянула коза.

Гвоздик попытался ее отпихнуть, но поздно.

— Выходи уже, — раздался над головой голос Шкипера.

Тот свесился с баркаса и глядел на Гвоздика двумя зелеными глазами. Один из которых, конечно, был стеклянный.

— Я случайно. Я не хотел подслушивать, — пролепетал мальчик.

— Случайно забрел на Тортугу? — усмехнулся Шкипер.

Прозвучало совсем не весело.

— Ну и как тебе Лара?

Гвоздик пожал плечами.

— Зря ты мне не разрешил прийти. Я бы не позволил ей на тебя кричать! — внезапно вспылил Гвоздик. — Кто она вообще такая?

— Моя дочь.

Бородатая Мэри снова ткнулась носом в руку Гвоздика. Мальчик погладил ее по голове — извинялся.

— А почему она… ну, почему она… такая?

На этот раз Шкипер пожал плечами.

— Такая уж получилась. Семья — это не всегда просто. А родная кровь не всегда семья.

Гвоздик кивнул. Он понимал.

— А что ей надо?

— Хочет продать мой дом, чтобы на его месте построили торговый центр.

Гвоздик ахнул, но не удивился. В конце концов, раньше тут были десятки домов. А теперь осталась одна Тортуга.

— А почему ты не хочешь продавать?

Шкипер покачал головой. Но его зеленый глаз, тот, что настоящий, не стеклянный, говорил «неужели не понимаешь?». Гвоздик понимал. Разве можно променять Тортугу на четыре стены и потолок?!

— А как же Мэри? — Шкипер потрепал козу за ухом. — Она ведь уже старушка! Молока не дает. Кто ее возьмет? Не могу же я ее… на мясо… Разве можно так с другом?

Гвоздик поморщился и прижал козочку к себе.

— Хватит уже о Ларе. Давай кофе пить! — скомандовал Шкипер.

— Только за яблоками для Мэри сбегаю! — отозвался Гвоздик.

День плыл к закату. Косые лучи застревали в деревьях и разбегались стайкой золотых рыбок по зеленым волнам. По палубе баркаса. По щекам мальчика, по его выгоревшей челке, по жестяной кофейной кружке. За забором, в другом мире, ребята гоняли в футбол. Гудели машины. Хлопали двери подъездов. Там. В другом мире…

Почему нельзя, чтобы так было всегда?

— А что будет в среду? — не выдержал Гвоздик.

— Придет доктор.

— Зачем?

— Решать, свихнулся я или нет.

Дзинь! У Гвоздика от возмущения выпала кружка. По палубе побежала темная лужица кофе.

— Но это смешно! Ты самый нормальный взрослый из всех, кого я знаю!

— Лара так не думает.

— Да плевать на нее!

Гвоздик вскочил и начал ходить кругами по баркасу.

— А что будет, если доктор решит, что ты свихнулся?

— Меня упекут в пансионат для престарелых, а Лара продаст дом.

— А как же Бородатая Мэри?!

Шкипер пожал плечами и закрыл настоящий глаз. На Гвоздика смотрела равнодушная стекляшка.

— Но… но… но… этого нельзя допустить! — Гвоздик сжал кулаки.

«А как же я?! Что будет со мной?!» — хотел прокричать Гвоздик, но не прокричал. Вместо этого он сказал:

— Значит, надо, чтобы доктор признал тебя нормальным!

— А что, неплохая идея! — приободрился Шкипер.

— Тогда нам нужен план!