Дорога на запад

6

Ранним солнечным утром Кевин и шериф выехали из города в южном направлении по дороге, ведущей в Тришир. Дорога шла по склонам невысоких холмов в окружении возделанных полей и фермерских угодий, которые по временам чередовались с небольшими рощами. Шериф ехал на статной и красивой гнедой кобыле, Кевин восседал на чалом жеребце, одолженном ему двоюродным братом шерифа, так как его вороной еще сильно хромал. Шериф по большей части молчал, Кевин проделывал несложные упражнения с мечом. Когд они проезжали под нависающими над дорогой ветвями деревьев, Кевин говорил: "Один лист", или "Два листка", или "Пол-листа". Меч со свистом рассекал воздух, и на землю падал намеченный Кевином лист или два. Один раз он отсек мечом кончик маленькой ветки и заставил его подпрыгивать в воздухе, подбивая его вверх плоской стороной меча. В конце концов он подбросил его повыше и послал прочь сильным ударом.

- Мне все же не очень нравится идея о том, чтобы включить в нашу партию эту девушку-воровку, - сказал он. - Я думаю, что вы просто сунули ее в это дело, потому что хотели удалить ее из города... - некоторое время Кевин молчал, потом добавил: - Возможно, вы надеетесь, что ее убьют.

- Что ж, выгнать ее из города было бы полезно, - пробормотал шериф. - Этот житель нашего города не из самых спокойных. Если половина всех сказок о ее способностях и похождениях - правда, то ее давным-давно пора было бы повесить. Но... - шериф глубоко вздохнул, - у нее есть замечательная способность опережать события на один шаг, или же она выкидывает какой-нибудь трюк. Я знаю, что эта маленькая ящерица виновата во множестве самых разных вещей, но я не могу этого доказать. - Шериф печально покачал головой и продолжил: - Тем не менее от нее есть и польза. Несколько раз она покупала свою свободу, сообщая мне сведения гораздо более ценные, чем ее проделки. Не один настоящий мерзавец попал к позорному столбу благодаря ей. Кроме этого, не раз бывало, что какой-нибудь тип, давно объявленный вне закона, встречал рассвет холодным трупом, причем многое указывало н то, что именно Слит помогла ему перейти в лучший мир. Но, разумеется, Слит именно в это время оказывалась в противоположном конце города в окружении двадцати свидетелей, которые в один голос клянутся, что не спускали с нее глаз. - Шериф снова вздохнул. - Поэтому, парень, не стоит недооценивать ее способностей, кем бы там она ни была. Кроме того, я послал ее с тобой, потому что она умеет делать кое-что, с чем ты вряд ли справишься.

- Я бы на вашем месте вовсе не был бы в этом настолько уверен.

- Думаешь, женщина не подходит для этого задания?

Некоторое время Кевин не отвечал, затем промолвил:

- Просто мне это не нравится.

Шериф резко повернулся в седле и в упор взглянул на Кевина:

- А мне совершенно наплевать, нравится тебе это или нет! Будь я проклят, если допущу, чтобы такая важная вещь зависела от твоего "нравится - не нравится"!

Некоторое время Кевин и шериф ехали в напряженном молчании, отодвинувшись друг от друга к противоположным сторонам дороги, и выражение лица каждого из них явно указывало на то, что это вовсе не двое друзей отправились ранним утром на конную прогулку за город. Кевин хмуро сшиб с некстати повернувшегося дерева лист и рассек его надвое ударом сплеча.

- И ты, несомненно, имеешь какое-то мнение по поводу Балака, - проворчал шериф.

- Ну, он-то, по крайней мере, выглядит более подходящим для нашего плана, - спокойно сказал Кевин.

Шериф даже подпрыгнул в седле, а его кобыла прянула в сторону.

- Подходящим! - шериф произнес это слово с таким нажимом, словно чихнул. - Подходящим! Он гораздо больше, чем просто подходящий! - последовала еще одна долгая пауза. Было слышно, как шериф возмущенно бормочет себе под нос: - Подходящий! Попробуй скажи гному, что он "подходящий", и он покажет тебе свою подходящесть! Да он тебя по уши в землю вобьет!

Когда они отъехали от города примерно на лигу, то на вершине заросшего лесом холма шериф внезапно свернул на узкий проселок, который ответвлялся от дороги в западном направлении, углубляясь в густой лес, состоящий из берез и буков. Кевин мог и вовсе ее не заметить, занятый своими упражнениями с мечом, если бы шериф не свернул туда, что на первый взгляд казалось зарослями ежевики. Кевин мысленно выбранил себя з невнимательность - он должен был бы заметить этот проселок, несмотря н то, что был увлечен своей тренировкой. Свернув в кусты вслед за шерифом, он обернулся: кусты ежевики беззвучно сомкнулись за ними.

- Вы так и не сказали, куда мы едем, - спросил Кевин.

- Повидать одного человека, - шериф отвечал, даже не повернув головы.

- Здесь живет какой-нибудь старый ветеран?

- Можно сказать и так.

Кевин вспомнил академию. Сэнтон:

- Будьте осторожны со старыми воинами и со сказками, которые они рассказывают. Они всегда стараются приуменьшить страх и отчаянье, которые они пережили в прошлом, видя, как падают их товарищи, и ту боль, которую всегда испытывают оставшиеся в живых. Остается только героизм и юмор. Это - однобокие вспоминания.

Примерно через пол-лиги пути они преодолели склон невысокого холма и оказались на полях небольшого хутора. Аккуратные каменные стены разделяли поле на небольшие делянки и тянулись по обеим сторонам дороги. Коровы, овцы и козы паслись на пышных лугах, свиньи и домашняя птица были загнаны в аккуратные небольшие загоны возле хозяйственных построек, а небольшой пруд служил местом, где собирались посплетничать утки и гуси. Над всем этим, однако, возвышалось огромное, странного вида каменное сооружение, распростершееся по склону противоположного холма.

Оно было обнесено стеной и напоминало собой замок, однако зубцы стен были недостаточно высоки, чтобы служить хорошей защитой. Сами же стены изгибались под самыми разными неожиданными углами, словно в разное время их строили разные бригады пьяных рабочих. Башни вздымались над стенами через неравномерные интервалы, одни из них были зубчатыми бастионами, другие имели остроконечные крыши; некоторые башни были массивными и, очевидно, просторными, а некоторые - слишком тонкими, чтобы быть достаточно функциональными; некоторые были соединены хрупкими мостками, некоторые стояли обособленно. У подножия этого сооружения громоздились друг на друга выстроенные без какого-либо видимого плана самые разнообразные строения, словно на протяжении тысячелетий множество строителей и архитекторов соревновались здесь в своем искусстве.

- Ради всего святого, что это? - удивился Кевин.

- Это называется Башни.

- Они едва ли не больше королевского замка в Латонии! - воскликнул Кевин.

Шериф слегка пожал плечами.

- Может быть. Я этого не знаю.

Дорога между тем бежала вперед между двух каменных стенок, направляясь прямо к высоким, двустворчатым дубовым воротам, по бокам которых высились две башенки, скорее декоративные, нежели выстроенные с какой-то определенной целью. По мере того как Кевин и шериф проезжали мимо, одетые в коричневые одежды работники на полях выпрямлялись и приветливо размахивали руками. Шериф небрежно помахал рукой в ответ.

Кевин с подозрением рассматривал странное сооружение.

- Это что, еще один из ваших "сюрпризов", шериф?

- Нет.

Они остановились перед воротами. Шериф наклонился в седле и, взявшись за рукоять молотка из полированной бронзы, несколько раз ударил им по бронзовой пластине. К удивлению Кевина пластина загудела, как большой колокол. Пока они ожидали, Кевин с любопытством рассматривал замшелую и искрошившуюся каменную кладку стены.

- Это очень древнее место, старые камни.

- И ты был бы таким, если б простоял здесь так долго.

Голос был писклявым и тонким. Глянув в траву у подножия одной из башенок, из которой выпрыгнула крупная жаба, шериф напустил на себя скучающий вид.

- Нас ожидают, - сказал он невыразительным, ровным голосом. Углы его рта изогнулись в гримасе.

- Ожидают! Ожидают! - пропищала жаба. - Кого ожидают?

- Если ворота не откроются до тех пор, пока я успею сосчитать до четырех, - сказал шериф, - придется проверить, может ли твой хозяин прийти и открыть их.

- Волшебное слово! - Жаба заморгала, высоко подпрыгнула и запищал изо всех сил: - Откройся!

Жеребец Кевина захрапел и отпрянул. Кевин натянул поводья и привстал в стременах, чтобы рассмотреть жабу получше, но та уже исчезла в траве.

- Что такое... - начал он.

- Не обращай внимания, - шериф махнул рукой. - Глупый щенок любит пугать деревенских жителей. Признаться, он не слишком обременен добродетелями.

Петли заскрипели, и ворота отворились внутрь, в небольшой дворик, вымощенный каменными плитами. Прямо напротив ворот в арке сводчатых дверей стояла высокая фигура в сером плаще с низко надвинутым капюшоном. Шериф тронул кобылу с места и подъехал прямо к этой фигуре. Кевин следовал з ним на некотором расстоянии.

- Добро пожаловать, - сказала фигура. - Меня зовут Югон.

Голос был глубоким и неторопливым, а тон - выдержанным, словно обращенным к человеку, который не слишком хорошо понимает сказанное по причине недостаточного умственного развития. Стоя в обрамлении высокой стрельчатой арки, фигура эта походила на призрак. Сначала лица ее вовсе не было видно, однако, когда они приблизились, Кевин разглядел под капюшоном тонкие черты. На первый взгляд черты не выдавали никаких чувств, однако, присмотревшись повнимательней, Кевин обнаружил, что тонкие губы и узкие глаза слегка искажены ядовитой улыбкой. Он подумал, что это молодой человек, вряд ли старше его самого.

Тем временем из складок напоминающего саван плаща появилась тонкая рука. Рука эта сделала какой-то жест, и из боковых дверей выбежал подросток в темно-коричневой блузе.

- Поросенок присмотрит за лошадьми, - монотонно прогудел молодой человек, назвавшийся Югоном. Кевин и шериф спешились, причем шериф немало удивил Кевина, отвесив глубокий и почтительный поклон, все благоприятное впечатление от которого, однако, было напрочь испорчено саркастическим тоном его голоса, который звучал на этот раз на редкость ядовито:

- Твои приятные манеры и обходительность поистине безграничны, добрейший Югон. А теперь перестань вести себя, словно король волшебников, пока я не надавал тебе пинков по заднице и не сбил с тебя спесь.

Югон с достоинством наклонил голову и повернулся. Кевин успел заметить, что он улыбается, прежде чем его лицо снова исчезло под капюшоном. Молодой Поросенок принял их коней, и оба они последовали з Югоном по длинному коридору, освещенному факелами в искусно выкованных стальных держателях.

- Это парень из Мидвейла, - сообщил шериф, нимало не заботясь о том, чтобы говорить потише, - он всегда был самовлюбленным маленьким сопляком.

Тем временем Югон вывел их через небольшую, обитую железом дверь в следующий коридор. Этот коридор был длинен, и шаги отдавались в нем гулким эхом. Непроизвольно Кевин начал двигаться крадучись, поминутно оглядываясь через плечо.

- Что это за место? - спросил он.

- Башни. Башни Экклейна, - проворчал шериф.

Кевин от удивления замер, уставившись сначала на шерифа, потом н Югона, ушедшего по коридору на несколько шагов вперед.

- Экклейн?! - произнес он хриплым шепотом.

Шериф остановился, повернулся к нему и кивнул. Кевин потряс головой:

- Но... но ведь Экклейн - это легенда!

- Да, она нравится ему самому.

- Он... здесь?

Шериф издал невнятный звук, напоминающий сдавленный смешок:

- Почему бы и нет? Тебе ни разу не приходило в голову, что каждый человек должен где-то быть? Как ты там говорил: "Не важно, где ты есть, там ты будешь"?

- Однако...

- "Однако" у коня меж ногами, я тебе уже говорил это. А теперь пойдем, - шериф дернул головой в направлении фигуры в капюшоне. - Югон в восторге от твоей реакции.

Потом было еще много полутемных коридоров, дверей, стертых ступеней, неправильной формы двориков, темных длинных залов, потом шериф потерял терпение и сказал:

- Пожалуй, Югон, нет необходимости в соблюдении всех мистических формальностей.

И тут их внезапно ввели в просторную залу без окон. По углам ее стояли высокие, выше человеческого роста, точеные бронзовые жаровни, каждая из которых светилась ярким, светло-желтым светом, который казался несколько более интенсивным, чем обычное пламя. Жаровни освещали всю комнату вплоть до самых дальних укромных уголков и стропил высокого сводчатого потолка. Стены в промежутках между высокими шкафами были завешаны гобеленами с изображением древних битв и героических подвигов. Некоторые из них были настолько древними, что изображения на них поблекли, а краски полиняли и выцвели. В центре комнаты большая площадь была занят большим дубовым столом, шириной в сажень и длиною в три. Стол был завален свистками, инструментами и разнообразными предметами неизвестной природы.

Вообще вся комната представляла собой невообразимую смесь порядка и хаоса. Аккуратно сложенные стопки фолиантов в кожаных перелетах на краю стола поднимались прямо из хаотического нагромождения старинных манускриптов и свистков. Аккуратный футляр для рукописей придавил к земле кипу старых измятых пергаментов, сверкающий механический прибор стоял в окружении в беспорядке раскиданных узлов и запчастей, а под шкафами, н полках которых выстроились аккуратные ряды керамических контейнеров, снабженных ярлыками с надписями, прямо на полу были свалены в кучу засушенные растения и еще какие-то предметы, определить происхождение которых Кевин не решился. В конце концов его внимание привлек самый большой гобелен, на котором была изображена какая-то причудливая карта.

- Весьма фантастическая интерпретация Двенадцати Древних Королевств, - с ноткой нетерпения произнес чей-то резкий голос, - она висит здесь для того, чтобы от стены не слишком дуло.

За столом, в самой его середине, в причудливом кресле, которое почти полностью скрывало его, сидел старик, закутанный в поношенный и полинялый белый плащ. Его седые волосы серебряным водопадом ниспадали на узкие плечи. Лицо напоминало побитый непогодой пергамент, натянутый непосредственно на кости черепа. Темные, глубоко посаженные глаза слегк мерцали из-под низких седых бровей. Между прядей спутанной белоснежной бороды виднелся тонкий решительный рот. Несмотря на все это, в его голосе не было и намека на старческий возраст.

- Благородный шериф Мидвейлский! - громко произнес Югон с насмешливой ноткой, проскользнувшей в интонации его голоса, - и с ним... молодой воин.

Кевин сердито взглянул на Югона, Югон поклонился.

- Господа, могу ли я представить вам Экклейна, Мага Вейлского...

Старик за столом и шериф сделали почти одинаковый раздраженный жест, в котором сквозило недовольство. Югон снова поклонился и, пятясь задом, покинул залу, закрыв за собой двери.

- Ну что ж, Люкус... - промолвил Экклейн, внимательно разглядывая Кевина пытливым взглядом.

- Это Кевин из Кингсенда, - сообщил шериф. - Тот самый, который... попал в беду в Проходе.

- Что ж, мальчик, расскажи мне об этом, - Экклейн властно взмахнул рукой.

Кевин почувствовал, как краска гнева снова бросилась ему в лицо: "мальчик"! Конечно же, опять "мальчик"!

- Я уже рассказывал эту историю много-много раз, дедушка, и поэтому...

- Тогда наверняка ты изрядно поднаторел в этом и можешь изложить все без трудностей, с которыми обычно сталкиваются молодые люди, когд пытаются говорить на родном языке. И не надо называть меня дедушкой - я совершенно уверен, что мы не связаны родственными узами. Присаживайтесь! - он указал гостям на кресла возле стола, ближе к его оконечности.

Усаживаясь, Кевин взглянул на шерифа. Он хотел было что-то сказать, но шериф предупреждающе поднял руку и велел:

- Рассказывай.

Кевин тяжело вдохнул и, остановив взгляд на старом волшебнике, снов рассказал всю историю. Экклейн слушал, подперев голову тонкими костлявыми руками, сложенными под подбородком, полуприкрыв глаза, и прерывал Кевин только тогда, когда хотел услышать больше подробностей о странном поведении волков, о внезапно налетевшей буре и о заупрямившемся скакуне Кевина. Единственным комментарием к услышанному было короткое и сердитое ворчание. Затем он повернулся к шерифу:

- Хорошо, Люкус, чего же ты от меня хочешь?

- Все, что вы можете предложить. С благословения лорда Дамона я и капитан Микел разработали план.

- Мне все об этом известно, - Экклейн оглядел обоих и остановил взгляд на Кевине. - Итак, Кевин из Кингсенда, - промурлыкал он, - каким путем ты попал в долину Вейла?

- По Солнечной дороге. - Кевин самодовольно улыбнулся.

Старик терпеливо кивнул:

- Испуганный человечек, стараясь защититься, часто выбирает своим оружием режущие слова остроумия, действуя в необъяснимой уверенности, что это каким-то мистическим образом заставляет его выглядеть мудрым. Однако подобное поведение достойно лишь детей, этот фасад весьма хрупок; на самом деле это просто попытка отвлечь внимание собеседника от недоразвитой личности. И если ты хочешь беседовать со мной здесь в этой манере, то приходи лучше подготовленным и более опытным, но пусть с самого начал тебе будет известно, что ты затеял жалкую игру. Ни один суд не может обязать меня слишком долго выносить претензии на остроумие или спускать остроумцу, который станет резвиться здесь, как котенок. Все то терпение, которое у меня когда-то было, с возрастом израсходовалось без остатка. Несмотря на это, Кевин из Кингсенда, я прощаю тебе твой первый неверный шаг, причиной которого была твоя неосведомленность. Давай попробуем еще раз. Итак, каким путем ты пришел сюда, Кевин?

Кевин стиснул зубы и выпрямился в кресле.

Снова академия. Теперь он не мог припомнить, что именно он ответил Раскеру, но это был быстрый и хитроумный ответ. По крайней мере, тогда он казался быстрым и остроумным. Раскер поглядел на него холодным взглядом своих светло-голубых глаз и сказал голосом, напоминающим ржавый клинок:

- Твой проклятый язык, парень, иногда бывает гораздо более острым, чем нужно, прах тебя возьми.

- Вы сами учили нас ранить, парируя атаку.

- Это верно... однако все зависит, парень, от того, что подвергается опасности - твоя проклятая жизнь или твое проклятое остроумие! В одном из этих двух случаев можно обойтись без контрнападений!

- Как много вы хотите узнать и до какого места? - ровным голосом осведомился Кевин.

Будь он легендарный мудрец, и мал или нет, но старик был надоедлив, как репей, и повадка у него была властная.

- Хороший вопрос, - сказал Экклейн и кивнул. Мановением своей тонкой руки он вызвал появление молодого человека в коричневом камзоле, который принес на подносе сыр, свежий хлеб и вино.

- Подкрепи свои силы и расслабься, - пригласил он, однако взгляд его глаз ни на мгновение не помягчел и оставался все таким же пристальным. - Я хотел бы услышать о твоей жизни применительно к этой экспедиции в горы. Похоже, ты играешь в ней немаловажную роль, и я хочу знать, насколько ты готов к ней. Расскажи мне о себе.

Кевин рассказал Экклейну о своей жизни и в процессе повествования обнаружил, что пересказывать свою историю не доставляет ему радости. Вкратце он изложил события, предшествовавшие его поступлению в Королевскую военную академию, подробно описал свою подготовку и тренировки и снов вскользь упомянул о том, что в Северо-восточном королевстве ему довелось копаться в каких-то развалинах. Он не рассказал всего - в этом деле были кое-какие подробности, без которых его слушатели вполне могли обойтись, однако то, что маг часто кивал или подбадривал Кевина улыбками без тени веселости в глазах, подсказало Кевину, что старик понимает гораздо больше, чем было сказано. А в одном месте он потребовал, чтобы Кевин рассказал все подробно.

- Ну, это была очень странная комната, - начал Кевин, - все стены были заставлены полками, а на полках стояли стеклянные емкости и флаконы - буквально сотни. И в них - даже не знаю - там были разные неприятные предметы. Какие-то органы... части тел... заплесневелые растения... одним богам известно, что там было. Воняло там - что на бойне! У меня даже мурашки по спине забегали, и мне захотелось все это поджечь!

- Захотелось - что?! - маг издал изумленный крик, его глаз расширились. Казалось, он готов броситься на Кевина. - И ты... сделал это?

- Нет. Меня отговорили.

- Да будут они благословенны за это, хоть у кого-то нашлось немного мозгов. И что, никто из вас не захотел взять с собой несколько склянок?

- Нет... - Кевин выглядел озадаченным.

- Благодарю вас, о всевидящие боги! - пробормотал Экклейн падая в кресло.

Теперь он в замешательстве рассматривал потолок, покачивая седой головой. Кевин быстро глотнул вина и нахмурился. Волшебник снова посмотрел на Кевина, и тот подумал, что хмурая гримаса - единственное выражение чувств, доступное старику.

- Кому могут быть интересны эти засушенные останки? - пожал он плечами.

- Должен сказать тебе, что эти "засушенные останки", как ты выразился, означают для меня то же самое, что дерево для плотника и железная руда для кузнеца.

- Мы вынесли оттуда много золота, - Кевин почувствовал себя несколько неуютно. - Его там было больше, чем мы могли унести.

- Да... разумеется, золото! Главная из причин. Люди начинают хотеть золота, потом они начинают в нем нуждаться, и в конце концов впадают в заблуждение, будто они его заслуживают. Из четырех Опаснейших Пороков - Власти, Жадности, Эгоизма и Ненависти - золото играет важнейшую роль в двух. Эта связь по меньшей мере подозрительна.

- Но это было не все, что мы захватили в подземелье. - Кевин завозился в кресле. Почему он все время чувствует необходимость оправдываться? - Я вынес оттуда три старинных свитка.

- Это был прекрасный поступок. Я думаю, ты использовал их для растопки несколько позднее.

Кевин некоторое время пытался справиться с краской гнева, которая бросилась ему в лицо.

- А вот и нет. Они до сих пор хранятся в моих вещах.

- Мне бы очень хотелось взглянуть на них.

Кевин пожал плечами. Ему было все равно. Экклейн, однако, выжидательно смотрел на него.

- Итак... если это тебя не затруднит?

- Они остались в казармах, в безопасном месте.

- Очень хорошо, - маг кивнул. - Не будешь ли ты столь любезен, чтобы съездить за ними?

Кевин вопросительно посмотрел на шерифа, и тот слегка кивнул ему, пригубив вина из бокала. Экклейн хлопнул в ладоши. Тяжелые двери тотчас отворились, и в залу вошел Югон.

- Проводи этого молодого человека прямо к лошадям, только без этого твоего утомительного петляния по лабиринту, пожалуйста. Дождешься его возвращения и проводишь прямо ко мне. - Маг повернулся к Кевину: - У нас с Люкусом есть несколько тем для обсуждения, но будь добр, не мешкай.

- Я не понимаю, почему...

- Мой юный друг, если ты вообще обладаешь способностью замечать что-либо, то ты, без сомнения, обратил внимание на то, что в мире полным-полно вещей, которые не сразу становятся понятны твоему молодому уму. Эта моя просьба тоже к ним относится. Пожалуйста...

Каким-то образом последние слова Экклейна потушили ярость, бушевавшую внутри, однако тлеющие угли напряжения и негодования все еще чадили на дне его души. Быстро шагая вслед за закутанной в серый саван фигурой Югона, Кевин подумал, что этот молодой человек, по крайней мере, похож на мага, в то время как Экклейн...

Экклейн!

Он только что разговаривал с человеком, который, как утверждали некоторые, никогда не существовал или был мертв на протяжении нескольких сотен лет. Говорили, что он прогнал Зло в самый дальний уголок Темного мира, но сам не смог вернуться оттуда. И вот - этот человек живет здесь, среди гор, в странном замке, на вершине небольшого холма, неподалеку от затерянного горного поселка, и оказывается ни больше, ни меньше, чем осиным гнездом! Раздражительный, самодовольный, сварливый старик, в котором ровно столько добродушия, сколько в раненом в задницу медведе. Что касается самого Кевина, то, когда он ехал сюда с шерифом, ему было девятнадцать лет, однако теперь он ощущал себя пятилетним ребенком, которого услали из комнаты с незначительным поручением!

- Он всегда такой? - спросил Кевин у завернутой в плащ фигуры.

- Какой - такой? - Югон не обернулся, но Кевин словно видел его улыбку.

- Не будь таким тупым, пусть это для тебя легче всего! - Кевин не обратил внимания на то, что может оскорбить молодого зануду. - Как ты думаешь, что я имел в виду?

Последовала долгая пауза, прежде чем Югон ответил. Он так и не обернулся.

- Учитель сегодня более обычного приветлив и терпелив.

Кевин шел за Югоном в мрачном молчании, тщательно взвешивая все последствия того, если вдруг нудного молодого негодяя найдут без чувств где-нибудь в темном углу замка.

Кевин небрежно бросил на стол три скрученных свитка. Поездка немного остудила его, но все же он пока не мог считать, что день выдался удачным.

- Могу я сделать для вас что-нибудь еще? - спросил он, не особенно стараясь скрыть саркастические нотки, прозвучавшие в его голосе.

Старый волшебник тихонько вздохнул:

- Да. Если ты достаточно дисциплинирован и умен, то постарайся вести себя чуточку воспитаннее. Можно? - он указал на свитки.

- Неужели нет, после того как меня послали за ними, словно пажа? - Кевин подтолкнул свитки поближе.

Это были старинные манускрипты, написанные на ломком буром пергаменте, небрежно завернутые в промасленную кожу. Экклейн бережно развернул их.

Его изучение свитков длилось довольно долго и сопровождалось самыми разными гримасами, одобрительным ворчанием и озадаченными "гм-гм..." В конце концов он бережно скатал старинный пергамент и положил его на стол, затем сделал уничижительный жест.

- Тебе это не принесет большой пользы. Ты, разумеется, знаешь, что это такое?

Кевин пошевелился в кресле.

- Магия? - спросил он.

Экклейн кивнул в ответ:

- Мне кажется, ты несколько смущен этим, не так ли?

- Может быть. - Кевин пожал плечами.

- Многие люди чувствуют то же самое. Однако магия такова, какой человек ее воображает, - волшебник несколько раз кашлянул, причем эти хриплые звуки подозрительно напоминали довольное хихиканье. - Для тебя это не более чем бесполезные свитки пергамента. Я... я дам тебе за них сто золотых.

Кевин, улыбаясь, протянул к свиткам руку:

- Мне кажется, что они могут стоить несколько дороже.

- Как ты можешь знать, сколько они могут стоить?

Кевин пожал плечами:

- Отец, как-то говорил мне: "Каждая вещь стоит ровно столько, сколько за нее могут дать и сколько за нее можно получить". Один маг предлагал мне пятьсот золотых за каждый, больше у него просто не было... Это было далеко на востоке. Но я помню, как у нас в академии один волшебник рассказывал нам о ценности старинных магических свитков. Он сказал...

- Семьсот, - быстро перебил Экклейн.

- За каждый?

Лицо Экклейна потемнело:

- Да... за каждый.

- Нет... наверное, нет. - Кевин покачал головой.

- Ты сильно преувеличиваешь ценность своего товара, юноша.

- Возможно. - Кевин обрел под ногами твердую почву.

Стоя рядом с отцом, в то время как тот изо всех сил торговался с упорными и неуступчивыми купцами, маленький Кевин внимательно слушал и быстро учился. Вот и теперь он откинулся на спинку кресла, внимательно изучая какое-то пятнышко на стене.

- В Латонии был один волшебник, который приходил к нам в академию, - пробормотал он негромко, словно разговаривая с самим собой. - Он рассказывал нам о волшебстве и о том, во сколько обходятся волшебные чары... нужно очень много времени, усилий и денег, чтобы подобрать правильное сочетание необходимых ингредиентов, и только потом начинается сам процесс волшебства. Это было очень любопытно...

Старый маг выбивал пальцами по подлокотнику кресла какой-то бешеный ритм, в его темных глазах вспыхивали и гасли далекие искры.

- Хорошо, тысячу за штуку, или я умываю руки.

Некоторое время Кевин задумчиво разглядывал лежащие на столе свитки, потом отрицательно покачал головой.

- Клянусь богами! - Экклейн ударил кулаком по креслу и повернулся к шерифу: - Вы ищете моей помощи в вашей борьбе с разбойниками, а сами приводите ко мне настоящего грабителя, который занимается своим ремеслом прямо у меня дома!

Кевин продолжал задумчиво разглядывать свитки, но внутренне он улыбался:

- Если бы вам пришлось заново изобретать эти чары, или заклятия, или что бы это ни было, - в чем вы, несомненно, преуспели бы, - то вам это обошлось бы примерно... примерно в тридцать тысяч золотом.

Экклейн широко раскрыл глаза, затем они вдруг почти совершенно исчезли под нахмуренными бровями. Похожий на коготь коричневый палец уставился прямо в грудь Кевина.

- Ты действуешь неразумно. Тридцать тысяч! Нелепое число.

- Согласен, - кивнул Кевин. - Может быть, оно должно быть поближе к сотне тысяч...

- Его болезнь прогрессирует, - обратился Экклейн к шерифу. - Как ты можешь судить? - спросил он уже у Кевина. - Ты даже не имеешь представления о том, что это за свитки. Это... - он внезапно замолчал с видом человека, который чуть было не провалился в яму. Откинувшись в кресле, он разглядывал Кевина с выражением, отдаленно напоминающим улыбку.

- Мне непонятно, почему вы так... - Кевин слегка помахал рукой в воздухе, - так скупы. Разве вы не можете создать себе те богатства, которые вам нужны?

Экклейн долго и холодно изучал Кевина, потом сказал:

- Я прощаю тебе твое невежество. В конце концов, это знание - для посвященных. Для того чтобы ответить на твой вопрос, придется прибегнуть к словам, которые ты смог бы понять. Говоря словами того легендарного свинопаса, который пытался одновременно пасти свиней и гусей, я скажу: "Этот номер не пройдет!" Когда что-то "создается", как ты сказал, оно не появляется само по себе из ничего, из пустоты. Для этого нужно затратить и энергию, и материю. Стоимость и материал зависят от того, что ты хотел бы "создать". Золото и драгоценные камни редки, дороги и высоко ценятся, их стоимость зависит от внешнего вида. При создании, например, золот издержки будут такими большими, что оно будет дороже, чем... К чему я, собственно, тебе это объясняю? Дашь ли ты себе труд объяснить основы фехтовального искусства ребенку? До тех пор, пока ты не обретешь способность понять внутреннюю механику волшебства - в чем я сомневаюсь, - нам следует ограничить себя кругом предметов и явлений, которые лучше соответствуют твоим представлениям о жизни. Выпей еще вина.

По его зову снова появился подросток в коричневом камзоле, который принес свежих закусок и напитки. Экклейн поднял свой бокал.

- Да, конечно, скупость, - проворчал он. - Но, учитывая доставку и твою любезность, я дам тебя пять тысяч за три свитка. Ни гроша больше!

Кевин, внутренне ликуя, наклонился вперед, изображая озабоченность. Назревал эндшпиль.

- Двадцать, - ответил он.

- Ты бредишь. Семь.

- Пятнадцать.

- Невозможно!

- Хорошо, я согласен на десять тысяч, хотя это надувательство.

- Получи восемь и убирайся.

Кевин лениво покатал свитки по столу кончиками пальцев.

- Девяносто пять сотен. Драгоценными камнями.

- Разумеется! Драгоценные камни! - Экклейн бросил взгляд на потолок.

Шериф переводил взгляд то на Кевина, то на Экклейна. На лице его застыла привычная хмурая гримаса. Экклейн вздохнул:

- Восемьдесят пять сотен.

- Девять тысяч!

- Восемьдесят семь!

- Восемьдесят девять!

- Восемьдесят восемь, - Экклейн хлопнул ладонь по столу, - восемьдесят восемь и закончим!

- Пусть будет так, заметано! - Кевин быстро кивнул. - Восемьдесят восемь сотен. Вот моя рука. По рукам?

Они пожали друг другу руки.

- Придется сосчитать пальцы, - пробормотал волшебник, потирая руку.

Затем он наклонился к основанию своего кресла и нажал там в определенной последовательности на несколько резных цветков. Из кресл выскользнул небольшой деревянный ларец. Экклейн поставил его себе н колени и, открыв крышку, принялся разглядывать невидимое Кевину содержимое.

- Вот, четыре голубых юго-восточных сапфира, прекрасно подходят друг к другу, редкой огранки, чистейшей воды и прекрасного цвета! Стоят пять тысяч золотом, ни гроша меньше.

Кевин катал сапфиры по ладони, любуясь их ярким блеском, и чувствовал, как в животе его что-то сжимается, стискивается в тугой узел. Камни бликовали и были изменчивы, словно море в солнечную погоду. Как бы то ни было, Экклейн немного недооценивал их.

А маг снова наклонился к Кевину:

- Два изумруда - отличная пара. Сомолесской огранки! Двадцать пять сотен.

Кевин осмотрел камни. Да, они стоили этих денег. Экклейн тем временем потряс ларец и выбрал еще один камень.

- А вот - гномовая бирюза из Медных гор Старого Аугернора. Прошу мне поверить, что стоит тысячу триста золотом.

Кевин взял камень и постарался ничем не выказать своего восхищения. Камень выглядел как сверкающее, слегка пятнистое птичье яйцо.

- Достаточно! - сказал он.

- А ты не боишься? - спросил Экклейн, внезапно понизив голос и поднимая вверх брови. - Вдруг на эти камни наложено какое-нибудь... заклятье?

Кевин, улыбаясь, катал бирюзовое яйцо в руках:

- По крайней мере, вот это несет на себе одно могучее заклятье, я уверен в этом. Оно золотого цвета!

- Разумеется, - проворчал Экклейн, небрежно махнув рукой. - Снов золото. Что есть драгоценный камень, как не более пригодная для переноски форма золота? Остерегайся того, о чем я говорил раньше, юный Кевин. Золото несет на себе заклятье.

Он взглянул на Кевина, и во взгляде его промелькнуло что-то похожее на улыбку. Затем он закрыл ларец и спрятал его в потайной ящичек.

- Как говорят в некоторых районах города, остерегайся своих драгоценностей, юноша.

Внезапно его поведение резко изменилось. Редкое подобие улыбки вовсе исчезло с лица, на котором теперь прочно заняла свое место угрюмая сосредоточенность. Взглянув на шерифа, Кевин понял, что игра окончена.

- Похоже, что в вашем случае действительно была использована некая магия, не волшебство в полном смысле этого слова, а так... нечто вроде фокусов на кухне, к тому же скверно исполненных... - он сделал резкий неодобрительный жест, как будто отгоняя рой насекомых. - Непонятное поведение лошади, буря - все это довольно обычно и заурядно. Это было настолько незначительно, что не привлекло моего внимания. Помешать этому просто. В этом отношении мы в состоянии помочь вам.

- Время от времени трясется земля, - напомнил шериф.

Экклейн покачал головой.

- Это всегда было, Люкус. У меня нет оснований считать, что это происходит вследствие неосторожных движений когда-то похороненных под землей драконов, злых духов, или это - далекий отзвук шагов разгневанных богов.

- Что же это в таком случае? - вставил Кевин.

Экклейн сжал тонкие губы:

- Я не знаю.

Лицо Кевина отразило крайнее удивление, и он повернулся к шерифу. Экклейн поднял правую бровь.

- Тебя это удивляет?

- Немного, - кивнул Кевин.

- Ну что ж, с моей стороны это было мудро, Кевин. Величайшим завоеванием знания является способность признать тот факт, что ты не знаешь. - Экклейн снова повернулся к шерифу: - Из кого состоит эт компания?

Шериф рассказал Экклейну, кого он выбрал в попутчики Кевину. Все это время Кевин ерзал в своем кресле, беспокойно переводя взгляд с одного н другого.

- А что, существует какое-то волшебное правило, о котором я ничего не слышал? - не выдержал в конце концов Кевин. - Существует какой-то неписаный закон, который предписывает составлять исследовательские партии именно таким образом? Обязательно там должен быть один воин! Обязательно - гном! Обязательно там должен быть вор, карлик, эльф... - он пожал плечами. - Кто бы там ни был...

Экклейн испытующе глядел на него:

- Ты говоришь, имея за плечами большой опыт подобных экспедиций? Я так понял, что эта задача для тебя является более или менее новым делом.

- Я вовсе не глуп. Библиотека академии битком набита описаниями подобных вылазок. Мне всегда казалось необычным, что во всех книгах в один голос утверждается, что отряд должен быть сформирован именно таким способом, словно это совершенно необходимо...

- Скажи-ка мне, Кевин, неужели ты так искусен в замках, ловушках и прочих замаскированных приспособлениях, как это только возможно?

- Ну... - Кевин слегка поежился под пристальным взглядом, - мы изучали их и работали с некоторыми...

- Прекрасно. Стало быть, ты хорошо знаешь, что может произойти, если вести себя беспечно, но как насчет практического опыта, когда твое хорошее состояние, если не жизнь, зависят от твоей способности обнаруживать и обезвреживать коварные ловушки?

Кевин не отвечал, только хмурился.

- Так ли ты легок и быстроног, как литтлер? Сомневаешься ли ты в их превосходных бойцовских качествах? Знаешь ли ты, как это - сражаться в низкой стойке с решительным и безжалостным противником, вынужденным постоянно беречь свои коленные чашечки? Не улыбайся, карьера многих бойцов закончилась именно после одного такого эпизода. А знал ли ты, что гномы и эльфы могут до известного предела видеть в темноте? Владеешь ли ты защитными или наступательными заклятьями? Обладаешь ли ты даром мистического предвидения, который позволит тебе подготовиться или избежать досадных случайностей, с которыми могут справиться твои попутчики?

- Нет. - Кевин почувствовал, что ему хочется съежиться в кресле, и он заставил себя выпрямиться.

Экклейн угрюмо кивнул:

- Хорошо. А то я уже начал думать, что ты и сам - волшебник. Что касается твоего вопроса, то для совершающего вылазку отряда логично было бы сплавить все таланты и способности в единое оружие. Я удивлен, что тебя не научили этому в академии.

Кевин чувствовал, как горит лицо и малиново светятся уши - такое падение от одержанной им победы в торговле до этого последнего унижения. Почему старый ублюдок проделал это с ним?

- И еще одна вещь, - продолжил Экклейн, решив, видимо, не дать своей жертве время оправиться, - твое глупое и упорное нежелание принять магию в качестве реального инструмента является еще одним следствием твоего невежества и недостатка опыта. Это столь же абсурдно, как если бы каменщик не признавал ремесла плотника. Почему магия ставит тебя в тупик?

- Я не знаю... Просто... это очень трудно... - Кевин поискал слова, но не нашел и закончил пожатием плеч.

Экклейн снова кивнул:

- Да, некоторым бывает нелегко постичь магию. Это приблизительно напоминает ситуацию, как если бы слепой человек сделал попытку понять, что такое медведь. Он может услышать его, может почуять его запах, может мистическим образом ощутить его присутствие, он может протянуть руку и потрогать медведя... и все равно он будет бояться.

- Это потому, что я никогда не видел...

- Вот именно, ты никогда не видел! У тебя есть глаза и у тебя есть разум, но они действуют избирательно. Магия, волшебство - это не волны ревущего пламени, как ты, быть может, считал. Существует малая магия, существует большое волшебство. Существуют фокусы на кухне, существует колдовство, существуют так называемые черная и белая магия, существует магия безумная и магия беспредельная. Что это такое?

Экклейн сделал в воздухе быстрый, неясный жест, щелкнул пальцами и в его руке возникла роза. Он протянул ее Кевину. Роза выглядела, как настоящая: она кололась, как настоящая, и даже пахла, как настоящая. Кевин попытался справиться со своим удивлением.

- Это... волшебная роза, - предположил он.

- Неверно! Это настоящая роза. Она появилась благодаря обыкновенной ловкости рук. Я спрятал ее в рукаве перед тем, как ты вошел в комнату. А вот это... - Экклейн указал на стол неподалеку от локтя Кевина. Раздался чистый печальный звон, словно зазвонил хрустальный колокольчик, и на столе появилась точно такая же роза. - А вот это уже магия, молодой человек. Малая магия, так называемая белая магия. Звук колокольчика необязателен.

Кевин уставился на розы - на ту, которую держал в руках и на ту, что появилась на столе.

- Почему вы сказали, что она - "так называемая"? - спросил он наконец.

- Потому что на самом деле не существует такой вещи как "черная" или "белая" магия, - объяснил Экклейн. - Магия сама по себе обладает не большей нравственностью, чем молоток. Это инструмент, который ничем не лучше и не хуже того, кто им пользуется.

Кевин нахмурился:

- Но как же быть с наводнением и с...

- Не нужно путать волшебство с силами природы. Магия возникает из энергии, силы природы существуют сами по себе, но их можно привести в действие или направлять при помощи магии.

- Я все же не понимаю...

- У меня создалось впечатление, что этого уже ничем не поправишь.

Старый волшебник внезапно повернулся к шерифу:

- Я отправлю с ним юного дурачка Югона, когда придет время. Ему нужно набираться опыта.

- Я надеялся на что-нибудь более солидное, менее ребяческое, что ли... - проворчал шериф.

- Он достаточно квалифицирован, и у него есть способности. Может быть, ему удастся превратить всех ваших разбойников в жаб. Насколько я знаю, с жабами у него получается лучше всего. Я даже со своей стороны окажу кое-какую помощь. Передай лорду Дамону, что никакой платы за мои услуги мне не нужно, но я хотел бы исследовать все предметы и артефакты, которые будут возвращены в результате этой экспедиции, и прошу предоставить мне возможность выбирать из их числа.

- На мой взгляд, это вполне приемлемо, - согласился шериф.

- Хорошо. А тебе, Кевин из Кингсенда, я желаю успеха в этом походе. У тебя есть возможности, и я буду молиться, чтобы то время, когда твой разум станет равным твоей прекрасной физической подготовке, поскорее наступило. Ты обладаешь способностью мыслить, но пока это почти то же самое, что иметь прекрасного коня, бесполезного до тех пор, пока не научишься на нем ездить, чтобы испробовать все его потенциальные возможности. Когда в твоей голове возникнет трудный вопрос - считай меня лучшим из источников информации, поскольку, как известно, я время от времени склонен отвечать на вопросы. Однако постарайся, чтобы твои вопросы не были слишком идиотскими. Если мне вдруг покажется, что в твоих вопросах не хватает интеллекта, я способен отправить тебя самого отыскивать свои собственные ответы...