Дороги звёздных миров

Автор и критик на Синем сайте, курсант «Мастер текста». Пишу фантастику и фэнтези, иногда реализм, публикации, в основном, сетевые. Стараюсь создавать что-то необычное, удивлять читателя.

По профессии — филолог английского языка, также знаю немецкий, преподаю и занимаюсь переводами. Обожаю путешествовать. И, конечно, книги — куда без них.

Почитать можно здесь: https://ficwriter.info/polzovateli/userprofile/Amaretto.html/

Когда сам себе преграда

Марк раньше не задумывался, что расположение лица собеседника играет столь важную роль. У большинства инопланетян голова размещалась над телом, а ульфурцы принадлежали к исключениям, у которых лицо находилось в центре туловища. Из горба на спине поднимался нарост, что нависал подобно склонившемуся подсолнуху. Эффектности придавала бордовая кожа.

Трудно комфортно общаться и при этом смотреть собеседнику в глаза. Марк, как ни старался, не мог придерживаться всех правил этикета в один заход. Да что с него взять — одного из самых никудышных студентов группы.

— Гладко пожаловать, — парнишка вымолвил приветствие, которое для этой расы советовали в учебнике. Оставалось надеяться, что ульфурец не решил, будто на него смотрят сверху вниз. Довольное урчание инопланетянина намекнуло, что пока всё в порядке. — Прошу, следуйте за мной в главный зал.

Радовало, что сорок лет назад изобрели портативный синхронный переводчик — и уже не надо было учить языки. Марк мечтал, что скоро появится и портативный корректор манер… Хотя он о многом мечтал. Например, о том, чтобы научиться ничего не портить. Всю жизнь к нему липли неприятности, как слизистые конечности ульфурца к полу.

Как только ульфурец развернулся, глазастый живот исчез из виду, а ощутил прилив уверенности. Ну что, первый пункт выполнен без происшествий. Он шагал по коридору, ульфурец молча скользил следом.

«Так, что там у нас дальше? Ага, предложить еду или напиток. Эти ребята любят всяческие жидкости, а также…», — готовился Марк, но чувство подзабытой детали на эту тему вернуло неуверенность.

Они уже оказались в главном зале, где блуждали сотни две гостей с разных планет. Некоторые оживлённо болтали, остальные со скучающим видом угощались лёгкими закусками и напитками. Все убивали время перед началом конференции.

Ульфурец тихонько гудел — надо было что-то уже предпринимать.

— Прошу, угощайтесь, — взвизгнул Марк, едва увидев самопередвижной поднос с прохладной водой. Он ухватил стакан в форме шарика, затем опомнился и учтиво подал ульфурцу с отрепетированной улыбкой.

Пространство пронзил сигнал разрушающей громкости. Марк хлопнул себя по лбу. Всё вокруг зашаталось и поплыло… Наполненный множеством разноцветных гостей зал осыпался квадратиками пикселей. Открылся вид на простенькую комнатку с незаправленной кроватью, длинным рабочим столом и встроенным в стену компьютером. Круглое окошко было прикрыто, а помещение освещалось голубым светом экрана. Раздался невозмутимый женский голос:

— Ошибка номер тридцать два, раздел — ксенобиология, параграф «Ульфурцы».

— Опять! И что же я натворил? Разве они не любят напитки? — завыл студент.

— Любые, в которых нет лёгкой воды, Марк. Для них это яд. Твои действия могли рассмотреть как попытку отравить гостя. Что могло спровоцировать межгалакти…

— …ческий скандал, — Марк передразнил виртуальную ассистентку. — Загружай ещё попытку.

— Это невозможно. Ради сохранения психического здоровья не рекомендуется использовать симулятор более пятнадцати раз подряд. На ближайшие два часа ты использовал все попытки.

— Да катись ты пропадом!

— Я не понимаю твою просьбу, Марк.

— Прости, это не твоя вина, — парень расстроено плюхнулся на кровать.

Конференция в Академии, которая одновременно станет Экзаменационным испытанием, уже завтра. Каждый студент должен проявить себя перед гостями как знаток базовой ксенобиологии, ксеноэтикета и фундаментальной ксенокультуры, иначе его не допустят к дальнейшему обучению. Обидно будет, если из-за дырявой памяти Марк потеряет два года и надежду на успешное будущее. На повторный курс не хватит денег. Мечты о карьере полетят ульфурцу под «шапку». Радовало, что сопровождать нужно будет только одного инопланетянина, но кто именно попадётся из шестидесяти трёх известных рас и множества их разновидностей — это уже исключительно воля случая.

— Дай мне повторную сводку о видах класса «Г», — устало пробормотал Марк, который так просто сдаваться не собирался.

— Непременно, — ответила ассистентка.

Итак, костюм официальный, но не вычурный. Рубашка либо серая, либо голубая — белая считается страшным неуважением у пректонийцев. Марк задумался и выбрал светло-серую. Он начистил туфли кремом без специфического запаха, чтобы адальмиты не опьянели. Рыжие непослушные кудри набрызгал специальным закрепляющим средством, потому что пышная прическа может напугать цееукарцев. Ровно сутки не употреблял молочные продукты, дабы мог находиться рядом с нотерами. Кажется, к великой межгалактической встрече готов.

Марк снова и снова прокручивал в голове все правила поведения, периодически выпрашивая у компьютера успокаивающие или мотивирующие фразы.

— Ты упорно трудился и всё выучил. Никаких проблем не возникнет, — уверяла виртуальная помощница. — Ты всё преодолеешь. Я уверена.

— Спасибо. Ну, ни пуха, ни чёрта!

Студенту хотелось верить в её слова, вот только он, к сожалению, хорошо знал о силе своего невезения. Да, Марк был именно тем парнем, у которого во время выступления на конференции случалась отрыжка, а на тестах глючила программа. Тем, кто на свиданиях говорил странности и глупости, да ещё и непременно что-то опрокидывал, повышая уровень неловкости до такого, что девушкам приходилось вежливо прощаться. В общем, нелепые случайности издевались над студентом, как могли.

Поэтому Марк не удивился, когда на экзамене его специальным гостем стала фичиянка — представительница расы с самыми запутанными, перемудрёнными требованиями и поведенческими выходками.

Жители планеты Фичи походили на людей, но пафосность следовало умножать на десять. К их внешности, однако, было нетрудно привыкнуть. Кожа — лилового оттенка, волосяной покров отсутствовал, уши — огромные и формой напоминали слоновьи. Пальцев на руках и ногах — по шесть, они расходились шире, чем человеческие.

Гостья Марка легонько мотнула головой, от чего украшения на ушах тонко зазвенели. Внимательный взгляд воткнулся в растерявшегося студента. Он чувствовал, что не захочет вспоминать об этом дне. Стоило прозевать одну крохотную мелочь — и фичиянка этого не простит.

— Высокоблагородно пожаловать, мы непомерно рады встречать Ваше мудрейшее сиятельство здесь, — откланялся Марк, загребая воздух руками, как ластами, чтобы выразить почтение по-фичиянски. В мыслях проносилось: «Пожалуйста, пусть всё пройдёт без подставы. Разве я о многом прошу? О, Вселенная, сжалься!»

Дама скептически осмотрела сопровождающего, поправила золотистую мантию и кивнула:

— Кракаварьену Орцекирига, — согласно обычаю гостья представилась первой.

— Марк, ваш смиренный помощник на благопочтительный сегодняшний день, — студент выговорил заученную фразу, задумывшись, надолго ли хватит сил и как скоро язык начнёт заплетаться. Тогда Марк позабудет всё выученное и будет крякать совсем не фичиянскую чушь.

Оказалось, в главном зале не так уж и страшно. Марк провёл гостью без происшествий и умудрился ничего не перепутать с угощениями. Это был уровень, которого студент не достигал даже на симуляторе. Собственно, обстановка в зале почти ничем не отличалось от той, которую он видел в программе во время тренировок. Невероятных размеров комната с выходом на террасу, где можно было полюбоваться сиреневым небом с тремя небольшими лунами и живописной природой местности, знаменитой своими вечноцветущими садами. Везде блуждали подносы с закусками со всех уголков галактики и таким выбором напитков, что не хватило бы и дня перепробовать.

Гости шуршали перьями, трепетали, щёлкали, стучали когтями, жужжали, бурчали, звонко пищали, рокотали и ухукали. От разнообразия цветов, звуков и форм голова студента, привыкшего видеть не более пяти-шести рас в одном помещении, кружилась больше, чем от книг. Удивительными были различия в движениях: некто казался медленной каплей, лениво ползущей по стене, а кто-то резвой беспокойной мухой, выскакивающей то тут, то там. Люди и гуманоиды со своей средней скоростью растворялись в какофонии кипящей жизни, смешанной с неспешным расслаблением. В реальности это всё сводило с ума.

В отличие от симуляции, теперь, помимо гостей с разных планет, вокруг блуждали одногруппники, которые тихонько шептали что-то, пересекаясь, или подмигивали. Ощущение поддержки немного успокаивало. Сосед Марка по общаге, проходя с гостем-рептилоидом мимо, показал первый из двух пальцев и подмигнул, махнув зелёными ресницами — послышался тонкий звук, как от струны.

Марк завистливо посматривал на везунчиков, кому достались гости, проживающие в их участке Объединения — с такими-то и в Академии вместе учишься, и лучше знаешь, чем тех, кого только на экране видал. Как фичиянцев.

— Я бы благожелала посетить концерт милоюйских танцев, — важно заявила Кракаварьену. Нежно-розовые веки быстро зашевелились на чёрных глазах.

— Любая ваша просьба… — Марк продолжил говорить красиво и учтиво, но его перебили.

Надо было не по сторонам глядеть, а под ноги! Там гуляли небольшие по размеру гости, нимчики, которые едва доставали людям до колен и напоминали земных кузнечиков. Их тонкие хрупкие тельца были еле заметны. Сложности добавляли неконтролируемые способности к маскировке, из-за которых нимчики почти полностью сливались с окружением. Марку не повезло: только успел убрать ногу, как повалился на Кракаварьену.

В учебниках не говорилось, что у фичиянцев тело, как батут. Впрочем, если они не терпят прикосновений ни от кого, кроме самых близких, то как об этом узнать? Марка на мгновение вжало в гостью, а затем откинуло на пол. Да, потолки со светящимися разноцветными пузырями — прекрасный выбор для украшения зала. Он резко вскочил и отметил, что физического урона Кракаварьену не нанёс. А вот экзамен явно провалил. Фичиянцы считают подобные казусы страшным оскорблением.

Обиженный нимчик что-то пропищал и поскакал дальше. Студент на этом попадался раз пять на симуляторе, а в голове всё равно не отложилось.

Марк решил, что можно хотя бы сохранить достоинство, потому постарался говорить прежним тоном:

— Величаше-глубочашие извинения за неловкий инцидент. Прошу, сейчас почтенно проведу вас на концерт.

— Слова не соблаговолят окупить этот осрамительный ущерб! — фыркнула фичиянка.

Сгорая со стыда, Марк обречённо побрёл прочь из зала, к лифту. Кракаварьену бренчала от недовольства, но от проводника не отставала.

Студент почувствовал прилив облегчения и надежды. Он попытается исправиться. С намерением вести себя как можно лучше парень вызвал лифт, затем пропустил даму вперёд, как только двери отворились. Никто из них, смущённых происшествием, не заметил мигающей красной точки вверху. Кабина дёрнулась и начала подниматься. Как раз за секунду до того, как отдел техобслуживания обработал сигнал об ошибке и принялся отлаживать систему.

Освещение предательски заморгало. Раздался скрип. Кракаварьену вопросительно взглянула на Марка, он постарался сохранить самообладание. Свет погас, лифт с едва слышным стуком остановился.

— Блок шестнадцать-А, — настойчиво повторил студент. Машина не среагировала.

Кракаварьену молчала. Марк активировал смарт-экран на запястье и с ужасом обнаружил, что связь заблокирована. Это означало не только, что он не может обратиться к техподдержке, но и что переводчик отключился. Лифтовый компьютер не работал. Освещение, хоть слабое, но оставалось.

— Госпожа, вы меня понимаете? — спросил парень тихо-тихо, сглотнув.

— Гнурчар пыхтыр.

— Ясно, — студент потёр переносицу.

— Киерькар? — гостья говорила уже безо всякой надменности. Вид у неё, по правде говоря, был испуганный: тонкокожие уши вибрировали, глаза зажмурены розовой перепонкой. Кракаварьену медленно осела на пол.

— Что? — Марк растеряно осматривал лицо фичиянки. Он вспоминал — тут явно было что-то очень важное в их поведении. — Точно, фобия!

Этот народ побаивался закрытых пространств. Поэтому перелёты в космосе они совершали спящими — от первой и до последней минуты путешествия. Благо, средства погружаться в искусственный сон имелись. Лифты обычно работали быстро, фичиянцы не успевали запаниковать, но поломка — это длительное заточение, где даже такие натренированные миссиями на дальние планеты особы, как Кракаварьену, могли потерять контроль над эмоциями.

Марк присел на корточки напротив гостьи. Её уши скрутились в трубочки. Перепонка-веко на левом глазу отъехала, открывая черноту.

— Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Сейчас я придумаю, как выйти, — он старался придать голосу уверяющий и успокаивающий тон.

Инопланетянка кивнула, но глаз зажмурила снова. Её начинало серьёзно потряхивать. «Ну надо же, а в начале Экзамена дрожал я», — без злорадства, скорее со вздохом понимания, подумал студент.

Осмотрев лифт, Марк попробовал раздвинуть двери вручную, но те были заблокированы. Он метнулся к спасательному люку, отворил. Радуясь, что выбраться будет несложно, посигналил стуком, чтобы Кракаварьену открыла глаза. Студент ткнул в полумраке на отверстие внизу, достаточного размера, чтобы каждый из них по очереди пролез.

Она недоверчиво покачала головой и снова зажмурилась. Конечно, это ещё более страшное закрытое пространство. Марк раздражённо вскинул голову. Хотелось вложить в жест максимум театральности, а получилось только удариться затылком о стену.

Потирая и без того разболевшуюся голову, студент попытался успокоить себя мыслью, что сейчас в Академии многолюдно, поэтому лифты долго не пустуют. Скоро кто-нибудь заметит поломку, и их освободят. Оставалось только успокоить бедную Кракаварьену, которая испуганно забилась в уголок. Подумать только, каких-то пятнадцать минут назад она надменно выдвигала пухлый подбородок и вертела носом, будто королева галактики. Теперь вызывала… жалость.

Марку захотелось развеселить гостью. Куда там госпожа собиралась? На концерт? Ага! Милоюйские танцы, как ни странно, были чуть ли ни единственными в инопланетных культурах, о чём Марк знал буквально всё. Когда в соседней комнате общежития обитает именно такой танцор, насмотришься и наслушаешься всякого.

— Милоюй, — постарался чётко и громко, как при объявлении концертного номера, выговорить парень.

На знакомое название Кракаварьену среагировала моментально. Она подняла голову, разгладила хрупкими пальцами уши.

Марк не был уверен, что технически танцевал правильно, зато ритм отстукивал носочками туфлей как сосед за стеной. Студент резво размахивал руками, улыбался в надежде, что задор перейдет на гостью.

Кракаварьену успокоилась, кажется, перестала трястись. Её уши поднимались и опускались, словно птичьи крылья. Такой вид аплодисментов, наверное?

Впрочем, Марку уже было всё равно. Он знал, что с треском провалил экзамен, и хотел хотя бы насладиться моментом. Милоюйские танцы, как говорили, обладали магией, которая снимала тяжкое бремя и с души танцора, и с души зрителя.

Загорелся свет, лифт тронулся, а студента, который как раз совершил танцевальный прыжок, подбросило в воздухе. Приземлился он не самым мягким образом. Второй раз за день.

Гостья расхохоталась. Кракаварьену залилась таким диким смехом, что Марк, ранее не подозревающий о необычной стороне серьёзных и напыщенных инопланетян, испытал шок. Если учесть, что фичиянский смех напоминал скуление собаки, то шок — это даже мягко сказано.

Кракаварьену затихла так же внезапно, как и рассмеялась. Лифт выпустил студента и гостью из металлической пасти. Фичиянка невозмутимо и пафосно, как обычно, направилась к ярко-голубому баннеру с объявлением о танцевальном шоу. Марк погрустнел, понимая, что танец, пусть даже известный во всей Вселенной расслабляющим действием, мало что мог исправить в сегодняшнем дне. С другой стороны, его распирала гордость — ведь он сделал то, чего ранее не мог никто: заставил фичиянку хохотать!

Весь концерт и после Кракаварьену молчала. Студенту оставалось только отвести гостью на конференцию, на чём экзамен и заканчивался.

Они застыли перед дверьми, заслоняя проход другим посетителям. Фичиянка словно собиралась с духом, дабы сказать что-то важное. Рот в форме тёмно-лилового треугольника подрагивал, придерживая слова. Марк вжал голову в плечи, не зная, радоваться ему или бояться. Хотелось надеяться, что будет, как в старой поговорке — из мрази в князи, но…

— Позвольте предоставить знание, Марк… я услыхивала, что люди бывают неуклюжими, но вы немыслимо отвратительны в своей неуклюжести.

— Великодушно прошу на конференцию, — парню едва хватило сил, чтобы выдавить из себя эти слова. Его не столько беспокоил провал, сколько задела шпилька фичиянки. Да уж, хуже некуда. И, главное, поломка лифта — не его вина! Хотя кого это волнует, раз впечатления гостьи испорчены?

Марк не мог перестать дёргать ногой, будто в милоюйском танце. Только не от задора, а от волнения. Он сидел под кабинетом главы экзаменаторской комиссии вместе с одногруппниками. Студенты шумно и со смешками ожидали результатов вчерашнего приёма. Все уже успели пересказать друг другу впечатления и догадки, но Марку не хотелось ничего. Он знал, что продолжение учёбы ему не светит.

Парень, наконец оказавшись в кабинете, не удивился, когда экзаменатор нахмурил густые голубоватые отростки над глазами, глядя на отзыв Кракаварьену.

— Ну что же, — хрипло вымолвил преподаватель, пригладив пятнистые усы-щупальца. — Вы не готовы к дальнейшему обучению в Академии.

Марк шумно вздохнул.

— Но госпожа Кракаварьену Орцекирига порекомендовала вашу кандидатуру для стажировки в Образовательном Центре Фичи. Это очень хорошее место, смею заметить… и требует должного уровня подготовки. Мне трудно понять, как ваша некомпетентность на экзамене станет преимуществом на стажировке, но кто их, фичиянцев, разберёт.

Студент вскочил, словно сиденье было батутоподобным фичиянским телом. Не об этом он мечтал, но на такой стажировке можно отлично заработать, хватит не только на повторный курс и пересдачу, но и даже на небольшой корабль. В силу того, что на Фичи редко кто задерживается, после стажировки для него будут открыты любые двери. С другой стороны, выдержит ли он целый год в обществе фичиянцев?

— Может, это не награда, а наказание, — хмыкнул Марк, покидая кабинет. Лишь снаружи он осознал, что не спросил, что за робота на стажировке ему предстоит. Потом в пригласительном письме прочитает, но всё же… Вдруг убирать фичиянские туалеты? Пойди разбери эту Кракаварьену. С его невезением ответ очевиден.

Впрочем, если не унывать, то Марк с проблемой как-нибудь разберётся, и, возможно, везенье не понадобится. Это не то, на что стоит надеяться. Как там говорят? Терпение и труд удачу гонят в пруд, кажется.

Ровной линеечкой один за другим фичиянские дети шагали по тёмно-синему мху. Слой, покрывающий землю, прогибался и хрустел. Над ними красовалось светло-зелёное чистое небо, и казалось странным, что многие жители Вселенной предпочитают замыкаться в стенах и под крышами.

Юные фичиянцы следовали за Её Преучительством Кракаварьену к следующему экспонату выставки. Почтенный педагог остановилась возле огромной коробки с прозрачными стенами, за которыми виднелся диковинный быт инопланетянина.

— Дражайшие наследники Фичи, — провозгласила Кракаварьену, широко раскинув руки. — Перед вами весьма редкий экземпляр нашей выставки — обитатель Земли…

По ряду учеников прокатился восторженный шепот. Они расправили уши, готовые внимательно вслушиваться, и распахнули розовые веки шире, чтобы разглядеть загадочного землянина.

— Он соблагопозволил прибыть совсем недавно, как только взошли Луны-близнецы, и одарил нас согласием помочь постигнуть дивокультуру землян. Позвольте, подходите ближе. Это необычайный пример причудливости других рас. Внимание, сиятельные потомки нашей планеты, в момент проявится неуклюжесть!

Фичиянские дети обступили экспонат, взволнованные и удивлённые. Они прижимались ладонями к стеклу, пальцами образуя шестиконечные лиловые цветы. Землянин зачем-то поводил руками по оранжевому волосяному покрову головы, а потом взял упаковку пищи. Далее произошло нечто невероятное — он испытал трудности с открыванием еды. Инопланетянин затрясся, что-то произнёс, но звукоизоляция не позволила его услышать. Впрочем, до юных фичиянцев доходили слухи о сквернословии людей, поэтому такая мера безопасности радовала.

Землянин начал сильнее хвататься за упаковку, махнул верхней конечностью, сбил со стола хрупкий круглый предмет. Дети поскатывали ушки в трубочки. Некоторые пискнули.

— Не страшитесь, дражайшие наследники, вы должны быть готовы к феноменам великого мира. Давайте соблаговолим ему нас узреть, — Кракаварьену нажала кнопку на пульте-браслете.

Юные фичиянцы боязно отступили на два шага от стен. Инопланетянин дёрнул головой, растянул мышцы щек. Упаковка пищи выпала. Землянин учтиво поклонился, и детям стало не так пугливо. Затем он пнул нижней конечностью упаковку, и та закатилась под мебель.

Фичиянские ученики заурхали от восторга и захлопали ушами со всей силы.

— Трое великолепных из вас, кто сдаст тест по инопланетной культуре с наивысшими баллами, обретут честь с ним побеседовать, — объявила Кракаварьену и подняла вверх три пальца, привлекая внимание. — А сейчас преподойдём к следующему экспонату.