Дорогой сорхов. Фьель

ГЛАВА 8. От волка родятся волчата.

"Остерегайтесь людей, которые не любят котов"

Ирландская пословица

Сына старосты звали Лукас. Он был примерно на два года младше меня, темноволосый и сероглазый, с веселой улыбкой. Он вошел сразу, как только Морис кликнул его. У меня создалось впечатление, что паренек просто подслушивал за дверью.

— Сынок, нужно чтобы ты проводил Фелицию до границы владений барона, самому хозяину, знать об этом не надо. — Парень ухмыльнулся. Мы с мамой переглянулись, эта улыбка напомнила мне господина Луи. Видимо не все рассказал староста, но и не нам винить его. Мелисса немного побледнела, зря она попросила помощи Мориса. Но делать нечего, отказываться было уже поздно.

— У меня есть карта северной долины. Лукас, помоги. — Паренек расстелил на столе большой лист пергамента. На карте черными извилистыми линиями были обозначены дороги. Речки и озера были выделены синим, болота обозначались темно-зелеными пятнами, а лес — светло-зелеными. Деревни изображены маленькими домиками и кое-где были нарисованы поля вокруг и миниатюрные коровки. Чем больше домиков, тем больше деревня. Карта захватывала самый край Холодных Гор, они были изображены коричневыми кольцами, сначала большое, внутри поменьше, потом еще и еще. К центру круги были почти белыми, наверное, ледники. Наш Кривой Рог был обозначен одним маленьким домишкой, зато рядом красовался серый пес. Естественно, располагались мы на самом краю карты, как раз, возле подножия одной из гор, на опушке леса. Трилсток находился далеко от нашей деревни, на другом конце карты. Там было уже большое скопление двухэтажных домиков за крепостной стеной. В разных сторонах, но значительно ближе к нам, были еще города поменьше: Алилсток и Карссток. А вот почти по прямой, но также недалеко от нас, между Кривым Рогом и Трилстоком, стоял замок барона Луи. Миниатюрная копия настоящего, грозный, темно-серый, с узкими бойницами окон и мрачными башнями. Расстарался ли художник или просто после всего пережитого, замок казался мне страшным и неуютным. Я отвела взгляд от жилища Луи и вновь посмотрела на карту. Желтой линией пролегла граница владений барона, в нее самым краем входил Кривой Рог и еще шесть небольших деревень. Не такие уж и огромные владения у досточтимого господина Луи.

— Фелиция, смотри, вам лучше пробираться краем леса, подальше от деревень. Да и имей в виду, по дорогам часто курсируют люди барона. То, что ты ушла, господин Луи узнает быстро, наверняка за вашим домом следят. Так что, искать начнут, возможно, уже завтра. Пройти вам придется совсем близко к замку. Другой путь только через поля, деревни Железные Сохи или через болота. Ну, в болоте вам делать нечего, а вот в деревне искать вас будут в первую очередь, так что остается только замок. Потом пойдете опять лесом. Так быстрее, безопаснее. Как выйдете из леса, упретесь в мутную, желтую речку — это Золотянка. Она берет начало из глиняных карьеров на востоке, поэтому и вода желтая, ширина примерно саженей шесть. Река как раз и есть граница владений барона. Переправа там одна. Вплавь не советую. Во-первых, течение быстрое — снесет, а во-вторых, что важнее, все кто искупался в реке, потом болеют золотой лихорадкой. У переправы вас наверняка будут ждать, но есть еще одно место, тайное. — И опять палец старосты с силой ткнул в карту. — Вот у этого утеса река делает резкий поворот, там мой схрон. За большим камнем спрятана маленькая лодочка, ее не видно ни с воды, ни с берега. Лукас переправит тебя, Фелиция, на тот берег и спокойно вернется домой, нам с ним не впервой совершать такие переправы. Дальше иди в Алилсток, там сможешь сесть в почтовую карету и с ветерком добраться до Трилстока. — Мужчина улыбнулся. — Дорога до границ баронства должна занять не больше недели, а дальше как повезет. Если на почтовых, то дней за десять доберешься, если пешком, то недели за три — четыре.

— Морис, а что ты вывозил тайком от барона? — Мы с мамой были восхищены. Староста самодовольно ухмыльнулся.

— Мила, барон продает наших щенков в Алилсток по двадцать дариков. В Карсстоке бывало и за двадцать пять. Вот и вожу иногда сам. Думаешь, откуда я тебе книги привозил? Не у барона же заказывать.

Мы вышли из деревни ближе к полуночи. Я, прощаясь с мамой и Остиком, плакала. Мила пошла домой, она будет делать вид, что я дома, сколько сможет, чтобы выиграть для нас с Лукасом как можно больше времени. В дорогу, Морис собрал нам продуктов на неделю, сказал, что Лукас умеет охотиться. Я и сама умею, только говорить об этом не стала. Почему-то сын старосты вызывал зуд на кончиках когтей, не нравилась мне его кривая усмешка. Мама отдала мне все деньги, сказала, что она еще заработает, а мне в городе они понадобятся.

Ночь выдалась светлая, неполная луна ярко освещала тропку, звезды, казалось, горят особенно ярко. Ночные птицы изредка нарушали тишину, негромко переговариваясь в ветвях. До рассвета мы шли по опушке. Лукас кидал на меня удивленные взгляды. Наверное, считал, что я быстро устану, или темноты испугаюсь, или попрошу есть, пить, остановиться на привал… как бы не так. Не верила я ему. Если бы не этот товарищ, я бы уже давно была далеко и от деревни и от самого барона.

С рассветом мы углубились в лес, остановились на небольшой полянке рядом с ручьем. Лукас сказал, что надо немного поспать, выйдем ближе к вечеру, пройдем до темноты еще немного. Позавтракали и завалились спать. Только не спалось мне что-то. Паренек похрапывал, а я хотела есть. Что мне кусок колбасы и краюха хлеба? Тихонько встала и пошла в лес. Удалилась достаточно далеко, чтобы даже если проснется, не нашел. Сбросила одежду и отправилась на охоту. Ммм, какие замечательные птички гнездятся на вершине вон того высокого дерева. Отрастила когти побольше и полезла к гнезду. Птички были размером с большую кошку, сами охотники. С диким клекотом на меня спикировал глава семейства. Сцапала его и отправила в обратный полет, слишком старый. А вот два почти оперившихся птенца, то что надо. Подползла к краю гнезда и, резко вскинув руку, вытащила упирающийся ком перьев, одного мне вполне хватило. Родители беспомощно кружили вокруг, громко крича. Правда, отогнать меня уже не пытались, показательного полета одного охотника было вполне достаточно. Я отошла подальше, птицы подняли такой шум. Перья — это не проблема, распустила когти и вмиг выпотрошенная тушка приятно оттягивала ладонь. Хм, но сырое мясо я не очень люблю. А что если попробовать тот трюк, что я использовала против хорга, тогда в деревне? Собрала на ладони шарик силы и медленно опустила в него птичью тушку. Птица вспыхнула прямо в руке, по поляне поплыл запах жареного мяса. Жара огня я не почувствовала, попробовала немного прибавить магии и шкурка начала подгорать. Так, значит, торопиться не стоит. Подождала, пока птица запеклась до готовности и принялась за еду. Все-таки первый опыт вышел немного горелым, но начало положено. Затем я тщательно вымыла лицо и руки в маленьком родничке, нашла свою одежду и пошла обратно к нашей с Лукасом стоянке. Улеглась спать, предварительно попросив деревья, если что-то случится, разбудить. Лукас не заметил, что меня не было около часа. Разбудили ветви дерева, пощекотав листиками по лицу, когда Лукас проснулся. Я сделала вид что сплю, а сама сквозь ресницы за ним наблюдала. Паренек встал, потянулся с хрустом, потом пошел в кусты. Через пару минут вернулся и уставился на меня. Казалось, что время остановилось, очень сложно притворяться что спишь, когда на тебя пристально смотрят. Потом вздохнул как-то странно, я бы сказала немного грустно, и потряс меня за плечо:

— Вставай Фелиция, надо идти. Сейчас поедим и в путь.

Костер разводить не стали. Поели колбасы с хлебом, запили водой из ручья и отправились дальше. Шли лесом, Лукас время от времени поглядывал на меня удивленно и взвинчивал темп. Хорошо, тащиться так медленно мне уже надоело. Было интересно надолго ли его самого хватит с такой скоростью. Оказалось, парень вынослив и продержался целых два часа. Шли мы в основном лесом, иногда выходя на опушку. Деревья вокруг стали совсем молодыми, кое-где встречались небольшие заболоченные участки. Остановились с последними лучами солнца. Забрались в лес достаточно далеко, чтобы с дороги не был виден костерок или дым. Ночевать решили на небольшой прогалине. Лукас ушел за хворостом, а я отправилась за водой к ручью, который мы обнаружили рядом с поляной. Берега его оказались немного заболочены, громко квакали лягушки. Но в середине неспешный поток оставлял воду чистой. Пришлось снимать обувь и закатывать штаны. Ступила в холодную воду, из-под ног во все стороны прыснули маленькие черные головастики. Не совсем приятное зрелище для меня, но делать нечего, есть хотелось неимоверно. Вернулась я на прогалину, когда парень уже развел костер и втыкал в землю свежесрубленные рогатины для котелка. Покосившись на мои мокрые ниже колена штаны сказал:

— Сегодня готовишь ты, завтра моя очередь. — Молча кивнула, пристроила котелок между рогатинами. Поужинали кашей с кусочками мяса. Я была очень голодна, птичка и колбаса давно переварились, так что горячая каша пришлась как раз к месту. Ели в полном молчании. Похоже, парень не очень любит разговоры, к тому же моя настороженность сказывалась. Каша трагически быстро закончилась.

— Если мы завтра пойдем так же быстро, как сегодня, то уже к ночи будем возле замка барона. Преодолеть его в темноте, будет намного проще. — Сказал Лукас, как будто ни к кому не обращаясь, встал и, подхватив котелок, ушел к ручью. Меня раздражала его манера говорить, не дожидаясь ответа. Как будто он обращался сам к себе, и рядом никого нет. Я устроилась поудобней на земле, завернувшись в плащ. И лежала с закрытыми глазами, ждала, пока парень вернется. Он попыхтел, устраиваясь, и затих. Посмотрела на него: лежит ко мне спиной, по ту сторону костра, даже плащом не укрылся. Но это его дело. Сомкнула веки и уплыла в сон.

Снилось болото, как будто парю над бескрайними топями, зеленоватое солнце ласкало кожу. Маленькие стайки ярких птичек перелетали с островка на островок. Легкая дымка поднималась с поверхности воды. Нестройных хор лягушек оглушал, лишь иногда прерываясь, после громких булькающих звуков. Это дышало болото. Интересное место. Вдруг, я почувствовала на себе взгляд полный тоски, он манил, буквально тянул вниз, в душную дымку испарений. Казалось, еще чуть-чуть и упаду в черную холодную воду.

Вздрогнув, я распахнула глаза. Светало, Лукаса рядом не было. Я медленно огляделась по сторонам, и, кажется, увидела силуэт между деревьев. Разводить костер не стали, позавтракали остатками хлеба и колбасы и тронулись в путь. Весь день шли молча, лишь, когда лес начал редеть, Лукас решил поговорить.

— Фелиция, а почему ты уходишь из деревни? — Казалось, вопрос его очень интересует.

— Барон решил пригласить меня пожить у него. — Мы шли тайком, и поэтому не было смысла скрывать от Лукаса очевидное.

— Тебе так не нравится наш барон? Он ведь очень многое сделал для деревни, под его правлением процветает земля, богатеют люди. Вот смотри, он платит нам за щенков, а мог бы просто их забирать даром. Да и после нападения помог сильно. — Лукас был во многом прав, только он не понимал одного, очень важного для меня, момента.

— Если бы барон забирал щенков даром, то люди просто перестали бы тщательно следить за породой, лелеять и пестовать своих собак. А насчет помощи, я с тобой согласна. Только я не хочу становиться игрушкой барона или кого бы то ни было еще. — Парень задумался и надолго замолчал

— Фелиция, а что ты будешь делать в городе? Там ведь за все платить надо, — Интересный вопрос, но про школу магии я ему рассказывать не собиралась, ни к чему. Разговор стал больше походить на допрос, и это мне сильно не нравилось.

— Найду жилье, работу. Поживу немного так, может мне и понравится. А через пару лет, если в городе все хорошо сложится, заберу маму. Там, может, и замуж выйду. — Врала и не краснела. А Лукас, открыв рот, слушал мои выдумки.

— Ты смелая, у нас против барона мало кто пойдет. В городе, говорят, очень непросто, особенно одинокой девушке. — И прибавил шаг. Странный какой-то разговор.

Лес закончился как раз перед заходом солнца, опушка вывела нас к каменистым холмам, в которых было легко затеряться. Закат окрасил небо яркими красками, оранжевой и алой. Есть поверье, что это плохой знак, но разве может быть плохой — такая красота? Птицы разносили трели по округе, весело перелетая с камня на камень. В траве стрекотали кузнечики. Мы развели маленький костерок на дне овражка и сварили кашу. Лукас задумчиво на меня смотрел, но молча размешивал кашу. После ужина решили двигаться дальше. Но вот двигаться-то мне стало тяжело. Что за ерунда. Веки отяжелели, я не могла открыть глаза… тело расслабилось, хотелось свернуться калачиком и заснуть навсегда. Я попыталась выпустить когти и не смогла. Где-то внутри начиналась паника, но совсем тихо. Я упала и почувствовала рядом движение.

— Ты прости Фелиция, я возьму твои деньги. Тебе они уже не понадобятся, а я в Кривой Рог возвращаться не хочу. Морис мне не отец, я как барона увидел, сразу это понял. Конечно, их сиятельство меня не признает. Но господин Луи мне за тебя обещал двадцать дариков, а это немало, ты же понимаешь, да? О, у тебя неплохой капитал, — Слова доходили до затуманенного сознания с опозданием, но паника сменилась яростью. Какая же сволочь. И когда успел договориться? Наверное, сегодня утром, то-то ушел тайком и вернулся молча. Или раньше. Сразу стали понятны его вопросы и мое раздражение на, казалось бы, невинного парнишку. Послышался стук копыт.

— А вот и барон пожаловал. Приготовься. — Сознание уплывало, в глазах все двоилось. Звуков я уже не слышала. Только видела, как к нам кто-то спустился, лицо не запомнилось, расплывалось. Лукас что-то у него спросил, мужчина резко ответил и ударил мальчишку кинжалом, тот упал. Меня взвалили на плечо, как мешок. И я увидела Лукаса в луже крови. Вдруг звуки вернулись: кто-то спускался в овраг.

— Зачем паренька убил?

— Денег просил, велика честь для предателя. Ты его прикопай, чтобы не нашли. Девчонку жалко, смелая. От барона удрать решила, если бы не этот и не нашли бы вовсе. А так опять этот баронский выродок до смерти замучает. — Послышалось недовольное сопение.

— Помолчал бы уж, не твоего ума дело, — Державший меня слуга ощутимо поежился.

— Не ты в карауле на северной стене ночами стоишь. Слышал бы, как в покоях юного господина девки орут. Послушаешь, жить не хочется, вдруг женюсь да дочь родится, а потом этому монстру достанется. — Ответом ему послужил тяжелый вздох.

— Да знаю я все. Вот этими руками изуродованные тела в лесу закапываю. А девку действительно жалко, смотри какая коса, черная. — Чьи-то руки приподняли лицо. — Настоящая красавица. Я ее узнал, это она со знахаркой тогда к старосте Кривого Рога с корзиной настойки приходила, помнишь? Когда мы щенков последний раз забирали. Я еще тогда подумал, зря ее травница в деревню привела.

— Помню. Потом еще хорги на ту деревню напали. Мужики говорили, что это она их всех выходила, а этот ее продал. Если бы барона с нами не было, я бы его еще тогда…

Тот, что нес меня, пнул тело Лукаса и, пыхтя, стал взбираться на склон оврага. Сознание мое уплыло окончательно.

Темно. Сверху светят нереально яркие звезды, снизу — земля, серая как пепел, ни единого островка зелени, только камни. Ветер свистит в ушах. Крылья легко ловят восходящие потоки воздуха. Хорошо. Свобода и ветер. Я выгибаю мощную шею, из горла вырывается струя яркого, голубого пламени. Чешуя, сотней оттенков черного, играет в ярком свете звезд. Я кружусь и кружусь в сияющем хороводе звезд, сама — звезда, мириады миров под когтистыми лапами. Свобода пьянит, но в голове возникает вопрос, он повторяется сначала тихо, потом громче и громче: "Кто я?". Падаю. Темнота. Вокруг черная вата, сквозь нее пробивается какой-то звук. Нет, много звуков, нестерпимая какофония звуков. Кажется, голоса… только не могу понять, о чем говорят. Мне холодно. Озноб пробегает по телу… У меня есть тело? Звуки все никак не хотят уходить, впиваются в сознание раскаленными иглами…

— Что ты дал этому ублюдку? Почему она уже третий день в отключке? Неужели нельзя было просто напасть, отец? Они ничего бы не смогли сделать с десятью вооруженными стражниками.

— Помолчи Филипп. Не ты ли мне со слезами рассказывал, что она заставила кусты скрутить тебя? И вы втроем не смогли с ней совладать. Наверное, как истинные воины, еще и мечи достали? — В голосе чувствовалось нескрываемое презрение.

— Но, отец, — Возмущенный возглас прервал раздраженный окрик.

— Она — дочь ведьмы. Смотри, Филипп. Она должна сдаться сама, без насилия. Без увечий. Ты меня слышишь. Она не такая как все. Я хочу, чтобы ее кровь усилила нашу. И если ты не сможешь, это сделаю я. И тогда не быть тебе наследником.

О ком они говорят? Почему так холодно? Где я? Меня затрясло…

— Смотри, она приходит в себя. Отец, может пока она не в себе…

— Не смей. Это должно быть ее решение. Тебе следует хорошо постараться, сын, если хочешь остаться наследником. Это мое последнее слово.

Послышался скрип двери и удаляющиеся шаги. Через некоторое время вновь скрипнула дверь, кто-то тихо подошел. К моему плечу прикоснулась чья-то шершавая ладонь. Противно. Я пыталась отодвинуться, но не могла пошевелиться. Рука переместилась на грудь. И тут во мне закипела ярость. В голове раздался голос, похожий на раскаты грома: "Как смеет этот жалкий человечишка дотрагиваться до Фьелиррши…" До кого? Остатки мыслей потонули в вихрях огненной ярости. Она выжгла отраву, наполнила тело силой… Перстень, так и висящий на шее, завибрировал, голубое пламя зажглось в недрах маленьких черных камней. Тело выгнулось дугой, казалось, сверхновая взорвалась внутри, заполняя все невыносимым голубым сиянием…

Я стояла на обломках башни. Ни морока, ни одежды на мне не было. Крылья трепещут на ветру, мне показалось, что они стали больше. Каменная пыль медленно оседала, открывая взору разрушения. Острые обломки выглядели как оскал хищника. Мертвая тишина постепенно заполняется звуками. Снизу послышался стон. И тут я поняла, что не знаю, где я. Голос казался знакомым, я спикировала вниз. Мужчина, лет тридцати, где я его могла видеть? Не помню. Его ноги были придавлены большим камнем. Подняла, обломок, освобождая пострадавшего. Человек застонал снова, обе ноги оказались раздроблены. Наклонилась и когтями провела по ногам. Сила потекла сквозь кожу, сращивая, восстанавливая кости. Сейчас исцеление не требовало каких-то дополнительных усилий. Я посмотрела на разгладившееся лицо мужчины, это был убийца Лукаса. Он открыл глаза и попытался улыбнуться спекшимися губами.

— Я знал. Я знал, что кучка собак не способна разорвать такую толпу хорошо вооруженных воинов. Только не подумал на тебя. Ты демон? Да, должен был настать день, чтобы боги покарали барона. Только не думал что они пошлют демона… — Похоже он бредил. Мужчина пытался сказать что-то еще, но я не позволила.

— Спи. Ты никогда меня не видел, в замке взорвался погреб со снарядами для пушек. Барону с наследником просто не повезло. Да, где мои вещи? — Мужик сквозь сон пробормотал, что меня раздели и барон велел сложить всю одежду и мой узелок в мешок и сжечь, а он отнес к себе в караулку. Думал поможет мне сбежать, если получится.

В замке было на удивление безлюдно. Караулка находилась на крепостной стене, над воротами. Это было небольшое помещение с кроватью и столом, около двери стояла стойка с оружием. У противоположной стены массивный, старый шкаф. Именно в нем я и нашла свои пожитки. Вышла на стену, подпрыгнула и полетела в сторону Трилстока.