Дорогой сорхов. Фьель

ГЛАВА 15. Сумасшедший вечер.

"Злость ничего не меняет — разве что изгиб кошачьей спины"

Происхождение неизвестно

На рынке было очень людно, мальчишки-карманники так и сновали вокруг, приходилось особо тщательно следить за кошельком. Купила большую стопку тетрадей, в расчете на Селерина и карандашей, с запасом. Еще набрала всего по мелочам. Вдруг, заметила знакомую мордашку в толпе, давешний мальчишка, у которого я отобрала корзинку Берты, с интересом наблюдал за моими действиями. Я показав монетку поманила его пальцем и вышла с рынка в проулок. Мальчишка следом.

— Тебя как зовут? — Я, конечно не надеялась на полную откровенность, но все же.

— Хью, что ты от меня хотела? — Мелкий сорванец был похож на сжатую пружину, как будто сейчас распрямится.

— Ты же знаешь Селерина? — Пацан кивнул, — у него есть телохранитель, Кристен. Ты можешь меня к нему проводить?

— Это будет стоить тебе четыре сикля, — Мальчишка с вызовом выпятил тощую грудь, похож на воробья, такой же взъерошенный и упертый. Эх дороговаты нынче услуги провожатого, но что поделаешь, мне казалось очень важным, увидеть Кристена.

— Хорошо, вот тебе две монеты, остальное получишь на месте. — Хью ловко выхватил из моих пальцев монетки и рванул в противоположную от рынка сторону. Приходилось стараться, чтобы не отстать, скорость — это конечно хорошо, но в людных местах она не очень-то и помогает. Мы бежали подворотнями и узкими переулками, иногда пересекали широкие улицы, очень часто лезли в какие-то щели и лазы. Пацан как будто нарочно, выбирал самые заковыристые маршруты и если я застревала, стоял и широко улыбался, свысока поглядывая на меня. Квартал Цветных Фонарей, встретил нас приветственным перемигиванием разноцветных фонариков, интересно, что они все-таки означают? Могла бы догадаться, где Селерин оставил своего телохранителя. Помниться Кристен привел меня сюда, гораздо быстрее чем мальчишка, особенно с учетом того, что сейчас мы бежали сломя голову. Похоже мелкий хулиган, нарочно устроил мне бег с препятствиями. Вот кого надо в напарники, к профессору Анатолю, на уроки физической подготовки. Они вместе стали бы замечательными партнерами, в деле доведения учеников, до белого каления. Подошла к знакомому зданию и отдала Хью монетки, заработал. Сорванец тут же растворился в толпе. Из дома лилась красивая, волнующая музыка. Только почему-то обычного смеха и веселых разговоров, слышно не было. Зашла в освещенное неярким светом помещение и осмотревшись поняла, что свободных мест практически нет. Все посетители, завороженно смотрят на подиум у стены и кажется забывают дышать. Подняла взгляд и сама засмотрелась на маленькую девушку-танцовщицу, она была укутана в яркую, тонкую, почти прозрачную ткань. Каждое движение и плавный изгиб тела, сбрасывали лоскут материи на пол. Все с замиранием сердца следили за танцем и постепенным оголением танцовщицы. Я смотрела на девушку и не могла поверить, что можно так двигаться. Казалось, в ее теле, просто нет костей. Блики настенных светильников мягко играли на коже, цвета темного меда, карие, лучистые, чуть раскосые глаза, сверкали счастьем, улыбка играла на лице. Засмотревшись не заметила, как со спины, ко мне приблизился Кристен. Прикоснулся к плечу, я вздрогнула и развернувшись замахнулась для удара, но увидев ухмыляющуюся физиономию оборотня опустила руку.

— Что, нравится как наша Лэйла танцует? Она у нас единственная на весь квартал Огней. Наша красавица с острова Высоких Сосен.

— Она же совсем еще ребенок. И уже в борделе, — Мне было жалко такую красивую девушку. Темные волосы Лэйлы были заплетены в сотни тонких косичек и казались маленькими змейками, повторяющими каждое движение хозяйки. Такой необычной красы, я еще не видела.

— Ты не подумай. Лэйла танцует, когда пожелает, к ней, без ее позволения никто не прикоснется. Селерин зовет ее сестренкой и оберегает как драгоценность. — Оборотень с нежностью посмотрел на маленькую танцовщицу, а та как райская птичка все порхала по залу и на лице ее застыло, выражение неудержимого счастья. Я ловила себя на том, что забываю дышать. Грянул последний аккорд, последний лоскут ткани упал на пол, танцовщица на миг замерла, как бы давая себя разглядеть, стройная, в миниатюрной юбочке на бедрах. Холмики грудей, прячутся в каскадах ярких бус, украшавших шею и грудь. Музыка давно смолкла, маленькая танцовщица выпорхнула за неприметную дверь, служанка подобрала и унесла лоскуты ткани, а завороженные зрители, все сидели молча. Наконец раздались первые хлопки и тут же, восторженные крики, наполнили большой зал. Оборотень тронул меня за локоть, выводя из оцепенения, показал следовать за собой. Он привел меня в просторную комнату, ковер на полу, в углу стол и пара кресел, на стенах несколько не ярких светильников, на потолке люстра с десятком свечей. Как будто и не в борделе. Мы с комфортом расположились, вилаф вопросительно глянул на меня, но смолчал, давая мне возможность, начать разговор первой. Внимательно посмотрела на него, лицо слегка бледное, глаза лихорадочно поблескивают. Одна рука перебинтована, другая, все время теребит повязку. В голове вертелись несколько вопросов, но почему-то спросила совершенно не то.

— Покажи рану. — Вроде хотела поговорить о Селерине, но при виде повязки, меня что-то кольнуло. Оборотень нехотя протянул мне руку. Начала разматывать, некогда белую, а теперь бурую материю и почувствовала сильный жар, исходящий от ладони. Последние витки ткани присохли и их пришлось легонько дергать, чтобы оторвать. Вилаф стоически терпел мои измывательства. Наконец показалась сама конечность, иначе это никак не получалось назвать. Пальцы опухли и приобрели бордовый цвет, место разреза покрылось черной коркой, из-под нее постоянно текла кровянистая жидкость, а запах. И воспаление уже пошло вверх по руке. Нет, этой ране никак не могло быть меньше недели, причем если бы руку, при этом держали в чане со сточными водами, а Селерин сказал, что телохранителя ранили только вчера, еще надо учесть поразительную регенерацию оборотней. Увидев мое очумелое выражение лица, Кристен заметно смутился и попытался оправдаться.

— Представляешь, первый раз порезался, когда нож ловил. Рана-то пустяковая. Просто царапина, а болит так, как будто я руку в кипяток опустил и не помогает ничего… — Похоже тут дело не чисто, надо посмотреть под другим углом. Молча встала и начала раздеваться, оборотень даже бровью не повел. Отрастила крылья, выпустила шипы и когти, в комнате сразу стало как-то тесно. Гляжу на конечность мужчины… мдя. Серый дымчатый кокон окутывал кисть, пригляделась и вздрогнула, на меня уставились два красных, горящих глаза. Серость начала редеть, на руке оборотня, обвив запястье длинным хвостом, сидело странное существо и злобно на меня скалилось, я приблизила лицо и на меня прыгнули. Но, видимо хвост застрял и существо осталось сидеть на руке мужчины, при этом, еще и яростно впилось в итак, опухшие пальцы.

Кристен поморщился, но промолчал. Монстрик тем временем, стал почти видимым, даже оборотень удивленно стал приглядываться к своей ладони. А передо мной существо, так вообще предстало во всей красе. Он походил на маленького грызуна, только на спине, трепетали тонкие перепончатые крылышки, а мордочка удивительно напоминала кошачью. Из глубины сознания всплыло название существа — саркл. Еще пришло понимание, что это существо не питается плотью людей, и когда саркл голоден, он крайне агрессивен. Что же делать? Приглядевшись поняла, что малыш просто привязан к руке оборотня за хвост, а в каком он состоянии. Серый мех с проплешинами, на боках выпирают дуги ребер, а крылья просто изодраны в клочья. Мне стало так жаль бедное существо, что я даже всхлипнула. Кристен побледнел.

— Неужели все настолько плохо, — Я только отмахнулась от него. Конечно, он же не видит каково малышу. Как же помочь сарклу? А если поговорить? Только казалось, что саркл не поймет человеческую речь. Заговорила на языке сорхов, красные огоньки в глазах малыша потухли, взгляд стал осмысленным.

— Я Фьель из рода Ночных Охотников, хочу помочь тебе, но не знаю, как. Скажи, что я могу для тебя сделать? — Существо помолчав, с трудом сказало, что его хвост вплетен в браслет, который на руке человека, нужно очень аккуратно, этот браслет снять и расплести. Его речь, была не голосом как таковым, а скорее мыслеречью, дополненной свистящими переливчатыми звуками. Еще зверек немного подумав показал мне, что он не отказался бы от молока. Кристен итак подозрительно на меня смотрел, когда я заговорила на неизвестном языке, глядя на его руку, но когда раздался еще один, тоненький хрипловатый голосок, оборотень вообще перестал понимать, что здесь происходит. Я поспешила его успокоить.

— Кристен, на твоей руке сидит маленькое существо — саркл. Ему надо немного молока. — Оборотень замер, уставившись на свою руку, ничего не увидел и с укоризной посмотрел на меня, сарклу видимо надоело ждать и он куснул мужчину за палец. Вилаф поморщившись, тут же попытался стряхнуть малыша, зверек вцепился в многострадальные пальцы с утроенной силой, оборотень взвыл и грохнул по столу больной рукой, от чего взвыл еще больше. А я постаравшись прервать назревающую драку, схватила Кристена за плечо, но забыла убрать когти и пропорола ими кафтан. Звук рвущейся материи отвлек драчунов, а я пользуясь моментом тишины сказала.

— Он привязан к браслету на твоем запястье, откуда у тебя это украшение? Да и не забудь попросить молока, ато к нам, как раз гости. — На вопль Кристена раздался стук в дверь, с вопросом все ли у нас тут нормально. Вилаф встал и высунувшись за приоткрытую дверь, рявкнул, чтоб не беспокоили и вслед удаляющемуся топоту крикнул принести молока. Потом устало сел в кресло и подозрительно поглядывая на свою пострадавшую конечность, рассказал, что браслет подарила Марианна Селерину, сказала, что сама плела. Хозяин велел его выбросить, а Кристен забрал себе, одел, да и забыл. Я покачала головой.

— Ты из-за браслета и порезался, серебро разбудило саркла, а он, когда голодный, становится очень агрессивным, вот зверек и принялся грызть твои пальцы пытаясь освободиться. Еще пара дней и ты бы, от заражения крови умер. — Оборотень побледнел и как раз собрался что-то сказать, как его перебил стук в дверь. Кристен вышел и вернулся с подносом в здоровой руке, на котором стоял кувшин молока и две кружки. Я помогла поставить угощение на стол и наполнила сразу две кружки, вилаф поднес руку к посудине и малыш, свесившись потянулся лакать молоко. Я в свою очередь, тоже отдала дань уважения, вкусно пахнущему лакомству, я же кошка, концы концов. Но саркл, на одной кружке не остановился. По мере того как пустел кувшин с молоком, очертания существа, становились видимы, даже обычным зрением и оборотень с любопытством, принялся разглядывать зверька. Насытившись, малыш выжидательно посмотрел на меня. Аккуратно сняв браслет, разложила его на столе, оборотень удивленно воскликнул, кисть на глазах стала приобретать нормальный цвет, а рана на ладони затянулась. Черная корка с тихим шелестом упала на пол, оставив после себя розоватый шрам. Кристен облегченно вздохнул, а я велела ему отойти подальше, мало ли. Так, полдела сделали, осталось расплести браслет. Уселась поудобней в кресле и приготовилась действовать. Но как только я потянулась к первому узелку, саркл зачастил, указывая маленькой когтистой лапкой на браслет, что нужно быть очень аккуратной потому что, там во-первых — хвост, а во-вторых — плохая магия. Хм… попробую что получится, только магии я пока не вижу. Но стоило притронуться к плетению, как из него, к моим пальцам потянулись черные, призрачные щупальца. Саркл скалился на них и когтистыми лапками, пытался отогнать от моих рук. Но щупальца не реагировали на малыша. И что делать? Запела на языке сорхов, кончики пальцев засветились голубым, щупальца не исчезли совсем, но отступили. Саркл вслушался в песню и стал подпевать, мои пальцы засветились еще сильнее, и сияние перекинулось на малыша. По мере того как расплетались узелки на браслете, шкурка саркла обрастала, мех становился блестящим, похожим на звездную сеть, проплешины затянулись, крылышки засветились и дырки в них стали срастаться, прямо на глазах. Мне осталось расплести всего треть браслета, когда дверь с треском распахнулась, а на пороге появилась Марианна. Только красивое лицо, искажала маска черной злобы. Она, увидев меня за столом, сначала побледнела, потом зашипела, любая кошка обзавидуется.

— Сорх… — Кристен заслонил меня собой и угрожающе посмотрел на девицу, а я знала, песнь нельзя прерывать, иначе малыш может погибнуть. Саркл, увидев Марианну весь съежился и стал еле видимым, но все равно не останавливаясь пел, вместе со мной. А Марианна, тем временем продолжила.

— Кристен, ты совсем свихнулся. Враг нашего вида, спокойно сидит вместе с тобой, в одной комнате. Ты — предатель, — Но вилаф и бровью не повел на это обвинение. Лишь еще более угрожающе, посмотрел на девушку.

— Так это ты плела браслет? Ты хотела погубить хозяина, — Голос оборотня, был полон сдерживаемой ярости. Марианна резко изменилась в лице, сбросив маску страха. Ее взгляд стал холодным, лишенным всяких чувств, потом в нем отразилось злорадство. Она подбоченилась и презрительно сказала.

— Неужели только дошло. Скажу больше, если бы не та мерзкая девчонка. Он бы давно помер, еще когда пил. Как я старалась. С каждым моим приходом, твой драгоценный хозяин, все больше погружался в пучину безразличия. Еще бы пару дней и он стал бы бездумным овощем, — Кристен глухо заворчал, в глазах разгорелись зеленые огни. Девушка между тем присела и уперев руки в пол, стала меняться. Кристен последовал ее примеру. А я, каждой клеточкой своего тела ощущала волну черной ненависти, исходившую от Марианны. И еще, она излучала что-то страшное, но не опознаваемое. Надеюсь, оборотень сможет ее сдерживать достаточно долго.

Кристен стоял напротив Марианны, он не мог поверить, один вилаф напал на другого. Как может, эта прекрасная самка, которая так волнующе пахнет желать смерти хозяину, даже больше, главе клана? Его сомнения прервал другой запах, Марианна вдруг резко вскинула голову и ее красивые глаза из зеленых, стали темно-бардовыми, резкая вонь сменила нормальный запах, так оборотни не пахнут. Кристен невольно сделал шаг назад, но уперся в кресло, на котором сидел сорх, самый злейший враг их вида и самый преданный друг хозяина. А в Марианне тем временем, происходили новые изменения, красивая морда поросла чешуей, шерсть побелела и стала редкой, неприглядной, на фоне черной чешуи выделяясь еще резче. Клыки удлинились чуть ли не вдвое, из открытой пасти, тонкими вязкими каплями, стекала ядовитая слюна. Кристен всей шкурой ощутил волну непробиваемой мощи, исходящую от этого монстра, оборотень еще более угрожающе зарычал и приготовился продать свою жизнь как можно дороже, лишь бы сорх выжил. Без этой худосочной девицы, хозяину не жить. Монстр, с мерзким скрипом провел когтями по полу, оставляя на камне четыре глубоких царапины. Присел на толстые задние лапы и издал вибрирующий низкий рык. Люстра на потолке зазвенела кристаллами, стол за которым я все еще сидела, задрожал, маленький саркл свернулся калачиком и затрясся мелкой дрожью, только мне осталась пара узелков… все. Разворачиваюсь как раз чтобы увидеть, оборотень заслоняя меня собой, приготовился к прыжку, это будет его последний прыжок. Распустила когти и вскочив кинулась на монстра. Саркл почувствовав, что свободен, взвился под потолок и повис на многострадальной люстре. Марианна, издав нечто вроде смешка лениво взмахнула лапой, размечталась. Полоснула по протянутой пятерне, заставляя кончики когтей светиться от магии… не может быть. Когти отскочили от чешуи монстра, не оставив даже следа. Марианна разразилась хриплым издевательским смехом.

— Что сорх, не по когтям моя чешуя. А мы-то поджидали, когда глупый смесок сам попадется к нам в руки. Какая удача, что в этом городе проживает клан оборотней. Было несложно внедриться к ним. Хозяин будет очень мной доволен, — Я в панике сделала первое что пришло на ум, швырнула в монстра сгустком сырой силы, кошачья магия стекла по морде страшилища, как будто это просто вода. Тут мне действительно стало страшно. А монстр начал наступать… ярость вспыхнула в груди. Неужели я, Фьель, из рода Ночных Охотников сдамся этому мутанту. Нечто древнее, необъяснимое зажглось в недрах моего сознания, саркл спикировал мне на плечо и обвив предплечье своим длинным тонким хвостом, вцепился в шерсть на шее. Весь мех маленького существа буквально искрился магией. Перстень отца на груди засиял голубой звездой, крылья раскрылись, по ним пробегали голубые разряды. Монстр на миг замер, потом ухмыльнулся.

— Глупый сорх. Тебе не поможет твоя магия. Хозяин сделал меня неуязвимым, — Только я его уже не слышала, в голове громом разнеслись слова. Древняя как мир Песнь сорхов поплыла по комнате, казалось она льется со всех темных углов, камни пола и деревянные балки потолка вторят многовековым шепотом, многократно усиливая слова. Когти ткали необъяснимый узор, я наблюдала со стороны за собой и за монстром. Саркл на моем плече светился маленькой звездочкой и повторял за мной удивительно тягучие слова, Кристен стоял рядом, злобно скаля зубы. Что удивительно, по его темной шерсти пробегали разряды моей, кошачьей магии. Его рык резонировал со словами песни, усиливая ее, вливая нотки дикой, необузданной силы. Марианна сначала торжествующе хихикала, потом замолчала и с тревогой посмотрела на меня, попыталась рвануться и не смогла пошевелиться, плетение все туже опутывало ее тело и вот уже мутант не может издать ни звука, а песнь все льется. Тело монстра распрямилось под волей плетения и начало обратную трансформацию, только не как всегда, а отслаивая мутировавшие клетки и возвращая все к исходному состоянию. Монстр в коконе магии извивался и сбрасывал все новые и новые слои поврежденной плоти. На пол натекла огромная лужа темной крови. Тело монстра зависло над полом и все уменьшалось и уменьшалось в габаритах, наконец стихли последние слова Песни, магия потекла уже тонкой струйкой и вот иссякла вовсе. На мокрый пол опустилось маленькое худенькое тельце десятилетней девочки. Кристен удивленно захлопнул челюсть и стал меняться, приобретая человеческий вид. Я тоже сложила крылья и оделась, накинула морок, малыш саркл, так и остался сидеть на моем плече, просто стал невидим. В таком состоянии он, не встречая сопротивления, легко проходил сквозь одежду. Подошли к ребенку, обнаженное тельце было красным от крови, темные волосы прилипли к голове и лицу. В дверь заглядывали перепуганные прислужники. Кристен рявкнул и тут же все забегали, убирая, моя. Сам оборотень взял девочку на руки и понес в комнату с ванной, я шла следом. Помогла ему вымыть ребенка. Потом девочку одели в длинную, не по размеру ночную рубашку и уложили в кровать.

Удивительно, но с того момента как я подозвала на рынке мальчишку-карманника и по сей момент, не прошло и сорока минут. Я посмотрела на девочку, такая маленькая и хрупкая, сколько ей пришлось всего пережить… вдруг она застонала и прижала тонкие ручки к груди, потом открыла большие глаза и посмотрела на Кристена, потом перевела взгляд на меня, на себя и в панике забилась в дальний угол кровати, собрав все одеяло.

— Не бойся дитя, мы не причиним тебе зла, откуда ты и где твои родители? — Тихий, заботливый голос оборотня успокаивал девочку. Она все еще дрожа рассказала, что зовут ее Мари, она сирота, жила в пригороде Каррстока у тетки. Потом тетка решила переехать в Южную долину, они пристали к небольшому каравану. По дороге на них напали монстры, всех убили, а Мари долго тащили куда-то в глубь леса, потом, был высокий мужчина в черном, он сказал, что все будет хорошо и не надо плакать… дальше, темнота и страшные сны, как будто она взрослая и делает ужасные вещи. Кристен вздохнул и покачав головой сказал.

— Мари, ты поживешь пока тут, ничего не бойся, тебя никто не обидит. Вернется хозяин и скажет куда тебя определить потом. — Успокоенная девочка тут же уснула, свернувшись маленьким калачиком. А мы с оборотнем тихонько вышли за дверь. На мой вопросительный взгляд Кристен со вздохом ответил. — Она и вправду оборотень, только превращаться не умеет и если ей не помочь, так и не научится. Таких как она, дремлющих, очень много ходит по земле, они всю жизнь могут прожить, так ни разу и не обратившись. Но решать будет Селерин, он глава клана. Расскажи ему Фелиция, что здесь произошло, он должен знать все.