Дошкольное музыкальное воспитание

Музыкальный мир дошкольника

Каково место музыкального воспитания в общем развитии ребенка? Как конкретно можно строить музыкальные занятия в детском саду? Какие научные принципы могут стать основой для создания современной программы музыкального воспитания? Эти и многие другие вопросы ставит в своей новой книге известный уругвайский педагог Альсира Легаспи де Арисменди.

Книгу можно рассматривать как бы в трех ракурсах: во-первых, с точки зрения того, какие положения современной психологии могут быть взяты за исходные при построении системы музыкального воспитания; во-вторых, каковы конкретные методы и приемы для проведения музыкальных занятий в детском саду, которые предлагает автор; в-третьих, как в книге воссоздается сама музыкальная атмосфера жизни уругвайских детей.

Начнем с первого. К организации музыкального образования, причем самых первых его «ступенек», которые чрезвычайно ответственны (ведь именно от них во многом зависит формирование у детей способностей к музыкальному восприятию!), автор подходит весьма серьезно, на основе анализа наиболее крупных современных психологических теорий. В книге рассматриваются работы Жана Пиаже, Анри Валлона, Льва Выготского и его школы. Все ученые, к трудам которых обращается Арисменди, являются генетическими психологами, то есть теми, кто ставит сложнейшие для современной науки вопросы о самой природе психического развития, его источниках и движущих силах. Сегодня для возрастной и педагогической психологии одной из центральных проблем является проблема соотношения обучения и развития. Это означает, что прямо ставится вопрос о том, способно ли обучение вести за собой развитие? Если способно, то каким должно быть его содержание и формы, чтобы создавать для развития не только «ближайшую зону», но и открывать перспективы, причем достаточно отдаленные? В контексте этих непростых проблем современной психологии и лежат педагогические поиски Арисменди.

«Деятельностный подход», «деятельностный принцип» при построении программы обучения — главный для автора книги. В мировой науке этот принцип (при всей его сложности и неоднозначности трактовки) все отчетливее становится ведущим, поскольку позволяет психологам перейти от констатации и наблюдений к созданию наиболее благоприятных условий для развития человека, роста его творческого потенциала. Именно деятельность ребенка и деятельность педагога, их собственная активность являются основным моментом в той системе начального музыкального образования, которую строит Арисменди. Для нее, как и для психологов, на работы которых она опирается, главным является прежде всего то, что дети рассматриваются не только как объекты педагогических воздействий. Гораздо более ценным и перспективным, подчеркивает Арисменди, видеть в маленьких воспитанниках активных субъектов, которые в собственной деятельности, в соответствии со своими возрастными и индивидуальными особенностями и своим, пусть еще небольшим, но всегда уникальным опытом открывают окружающий мир, всякий раз по-своему воспринимая и переживая его.

Как же конкретно автор предлагает подойти к решению тех общих психологических принципов, которые берутся ею в качестве исходных?

Главный акцент, как мы уже сказали, Арисменди делает на организации деятельности самих детей. Автор показывает, каким образом слушание и восприятие музыки можно сделать активным для самого ребенка процессом, как конкретно может строиться программа развития слухового восприятия у детей, развития у них общей музыкальности. Собственное пение, ритмические движения под музыку, аккомпанемент самих детей на простейших музыкальных инструментах, умение слушать — все это автор предлагает рассматривать как различные виды музыкальной деятельности. Сюда же Арисменди относит и хороводы детей, и рисование ребенка, связанное с той музыкой, которая звучит и которую он слушает. Вершиной такого рода разнообразной по форме музыкальной деятельности может стать, как показывает автор, создание маленького оркестра, где на самых простых инструментах — колокольчиках, кастаньетах, треугольниках, бубнах и барабанах — дети сообща «аккомпанируют» звучащей мелодии, или сами исполняют какую-то пьеску, или коллективно импровизируют. Такого рода общее «действо», конечно, вызывает у детей радость, хорошее настроение. Тысячу раз права Арисменди, утверждая как настоящий детский психолог-практик, что педагогическая деятельность должна основываться прежде всего на детской радости. Только в жизнерадостной атмосфере создается ситуация, наиболее способствующая развитию творческих способностей детей.

Итак, метод автора внешне прост и как бы естествен: учить ребенка слушать музыку через деятельность самих детей, идя при этом от несложных действий к все более сложным, учитывая достигнутые результаты.

Но за этим якобы простым методом стоит понимание, с одной стороны, того, что представляет собой феномен музыкальности, с другой — как действуют психологические «механизмы» усвоения. Ставя своей задачей сделать музыку доступной для каждого ребенка, Арисменди ищет способ максимального включения детей в «активное слушание». Для Арисменди музыка — это живое искусство. И потому она пытается доступными и интересными для ребенка способами активно включить его в восприятие: через движения самого малыша дать ему возможность освоить ритмический рисунок звучащей мелодии, прочувствовать особенность ее развития и т. д. Специально подчеркнем еще раз: Арисменди предлагает взрослому опираться на то, чем маленький ребенок уже располагает. Здесь очень важно, как правильно замечает автор, чаще соединять музыку не только с движением, но и со словом. Освоение звуковой (фонетической) стороны родного языка и интонационной выразительности родной речи в связи с развитием музыкальных впечатлений должно быть соединено в нечто единое, направленное в конечном счете на открытие сознанию детей окружающего мира, его разнообразных «свойств» и «сторон». Продумывая свою систему музыкального воспитания и опираясь на идеи виднейших психологов, Арисменди приходит к выводу о цельности, особого рода «глобальности» детского восприятия. В способности ребенка к синкретизму, позволяющему ему делать то, что уже недоступно для большинства взрослых — соединять несоединимое, естественно и просто устанавливать внутреннюю взаимосвязь между рождающимися образами, представлениями и собственными действиями, таятся истоки индивидуального опыта каждой личности, опыта, ценного именно своим уникальным восприятием окружающего.

Теперь обратимся к пению, которое автор рассматривает как одно из основных компонентов, от которого прямо зависит раннее и успешное музыкальное развитие детей. Попытаемся на конкретном примере увидеть нечто большее, а именно: возможность для самого воспитателя определенным образом управлять развитием, в данном случае формированием такой способности, как звуковысотный слух, который проявляется обычно достаточно рано.

В советской психологии экспериментальным путем (А. Н. Леонтьевым и его сотрудниками) показана прямая зависимость между звуковысотной чувствительностью у человека и способностью его к точной вокализации заданных звучаний.

Арисменди превращает это в конкретную дидактическую задачу: не упустить сензитивный (наиболее чувствительный к определенного рода влияниям) период в развитии детей, когда происходит самое активное формирование различных способностей ребенка. Арисменди, опираясь на специальные психологические исследования и на собственную практику, утверждает, что детей необходимо учить интонировать, то есть, пропевая собственным голосом, «отражать» слышимые звуки, учиться возможно более точно воспроизводить звуковысотные характеристики слышимого. Здесь Арисменди не одинока: известный музыкальный педагог Золтан Кодай, на которого ссылается автор, исключительное значение придает детскому пению как особому виду деятельности самих детей, которая существенно важна для развития музыкального слуха и общей «музыкальности» человека.

Дело в том, что всякий раз — осознаем мы это или нет — за восприятием звука стоит большая или меньшая активность голосового аппарата, совершающего особого рода «поисковый процесс». Такая же ситуация характерна и для работ зрительного анализатора, когда глаз человека «ощупывает» воспринимаемый предмет, «исследует» его, «строя» образ. Как это ни покажется странным, сходный «механизм» действует и при формировании социально-перцептивных навыков. Например, в ситуации восприятия одного человека другим, когда по первым впечатлениям у нас каким-то образом складывается представление о личности другого; на основании собственных возможностей и особенностей воспринимающий субъект непременно «проигрывает» воспринимаемые им признаки своего собеседника — его голос, жестикуляцию, речь, походку, мимику, общую манеру поведения и т. д., конструируя для себя образ того человека, которого он видит впервые. Построение образа «другого», тем более в ходе первого знакомства,— феномен необычайной сложности.

Однако, как это показывают специальные психологические исследования, восприятие людей друг другом идет в принципе по тем же законам, по которым вообще происходит человеческое восприятие — будь то восприятие звучащей мелодии, зрительного образа или личности другого человека. В случае восприятия человека человеком начинается особого рода личностное взаимодействие, подключающее эмоциональный, логический и т. д. опыт каждого из партнеров по общению. В результате этого у каждого воспринимающего создается представление о личности собеседника. Конечно, мы еще очень мало знаем о таких процессах, как структурирование личности другого человека по первому впечатлению воспринимающего, как изменение и совершенствование восприятия при общении, что в немалой степени зависит от личностного развития самого воспринимающего и т. п. Читатель вправе возразить, что это слишком разные и далекие вещи: восприятие личности другого человека и восприятие слышимого звука. Верно, дистанция здесь огромная. Однако законы нашей психической деятельности — едины. Активный характер восприятия, пластичность психики, ее способность к уподоблению,— все это служит построению особого рода ориентирующих образов, создавая которые человек не только ориентируется в окружающем его мире, но и сам развивается.

Зачем нам понадобилось отступить от конкретных вопросов музыкального восприятия и обратиться к большим проблемам современной науки, пытающейся понять природу восприятия, роль деятельности в нем, психологию общения с его категорией «другого» и т. д.? Мы сделаем это специально, ибо, как ни далеко отстоят друг от друга восприятие ребенком новой мелодии и восприятие человека человеком, они, однако, многое могут объяснить, если рассматривать их в целостной картине психической деятельности, где одно существует не рядом с другим, а в другом и через другое.

Итак, вернемся к действию пропевания. Как конкретно Арисменди предлагает развивать у детей способность к восприятию и воспроизведению слышимой музыки? Воспитателю детского сада даются совершенно конкретные советы, касающиеся «процедуры» или технологии формирования звуковысотного слуха: учить детей сначала петь тихо, «выверяя» свое пение по голосу поющего взрослого. Далее, учить ребенка интонировать или воспроизводить голосом мелодию до того, как он узнает слова песни. Особенно важно, подчеркивает автор, учить ребенка не только пропевать или подпевать, но и сравнивать звучание голоса воспитателя со звучанием музыкального инструмента, свое пение с пением других детей и т. д. Осваивая определенные упражнения, образующие особую систему, ребенок постепенно учится управлять своим голосом, достигать нужного звучания. При этом педагог должен непременно учитывать возрастные особенности детей как в плане физиологическом (в том числе и состояние голосовых связок), так и в плане индивидуальных интересов и склонностей. А потому, как утверждает автор, занятия должны быть веселыми, проходить в форме игр. При этом качество отбираемых песен, их музыкальные и поэтические достоинства должны быть самыми высокими. Здесь автор ратует за сотрудничество педагога с композиторами и поэтами при создании музыкальных произведений для детей.

Автор останавливает внимание читателя на том, что не только качество самой музыки должно быть по-настоящему высоким. Правильно указывается и на то, что сами инструменты, которые воспитатели дают в руки маленькому ребенку, должны обладать не плохим, не средним, но лучшим качеством: кастаньеты должны быть сделаны из дерева, бубны и тамбурины — из кожи, тарелки — из бронзы. То есть необходимо делать все возможное, чтобы у детей развивался хороший вкус и к характеру звучания, и к самим музыкальным произведениям.

Несомненное достоинство книги Альсиры Легаспи де Арисменди состоит в том, что практическими советами автора могут воспользоваться и воспитатели, и те, кто создает программы для музыкальных занятий в наших детских садах, и, конечно, родители. Хотелось бы подчеркнуть еще один весьма ценный аспект этой работы: и Арисменди, и авторы, на которых она ссылается (3. Кодай и др.), по сути дела, конкретно разрабатывают и тем самым обогащают один из сложнейших и еще далеко недостаточно разработанных в современной науке методов — метод в высшей степени перспективный и нужный прежде всего для практики. Этот метод носит название «формирующий или генетико-моделирующий». Он открывает для психолога и педагога возможность активно и сознательно участвовать в формировании тех или иных способностей растущего человека. На чрезвычайную перспективность этого метода и вместе с тем его столь же чрезвычайную важность указывали и Ж. Пиаже, и Л. Выготский, а в наши дни П. Гальперин, показавшие, какие огромные потенциалы для развития ребенка несет в себе этот метод при условии его применения во всех видах и формах дошкольного и школьного обучения.

Вернемся непосредственно к тексту книги. Арисменди ратует за возможно больший простор для развертывания инициативы самого педагога, которому предлагается самостоятельно, по своему вкусу подбирать песни и другой музыкальный материал, индивидуально строить занятия в зависимости от возраста и особенностей детей той или другой группы. Автор настаивает: надо доверять опыту, воображению, фантазии педагога. Но творчество взрослого воспитателя неотделимо от творчества его воспитанников. И потому Альсира Арисменди предлагает воспитателям создавать максимально благоприятные условия для развития инициативы самих детей: им надо всякий раз предоставлять возможность быть самостоятельными и активными — больше позволять играть на музыкальных занятиях, напевать, насвистывать мелодии, двигаться и придумывать свои танцы под звучащую музыку, самим выбирать музыкальные инструменты и изображать персонажей того или другого музыкального произведения. В активности самих детей автор видит огромный потенциал развития творческих способностей будущей личности. Думается, что все советы, касающиеся стимулирования инициативы и творчества как педагога, так и ребенка, могут, несомненно, стать темой для размышления наших читателей.

Правда, советский читатель в хорошем смысле может позавидовать воспитателю уругвайского детского сада: разнообразие инструментов (кастаньеты, тамбурины, бубны, барабаны и т.п.), которые используются на занятиях в детском саду, сама подготовка педагога — все это, вероятно, отличается от нашей реальности. (Вспомним, что при описании занятий Арисменди, к примеру, советует воспитателю сначала пропеть детям новую мелодию, затем сыграть ее на фортепиано, на флейте, на гитаре и т. д., чтобы дети могли сравнить тембр звучания одной и той же мелодии, исполняемой голосом и на различных инструментах.) Но, безусловно, наши воспитатели могут последовать совету всячески поддерживать и поощрять творческую самостоятельность самих детей, создавать игровые ситуации, когда ребенок не только слушает, но и сам с удовольствием придумывает песенки, танцует под музыку, дирижирует воображаемым или реальным хором и т. д. При этом следует иметь в виду, что прослушивание детьми музыки должно сочетаться с другими видами деятельности: воспроизведением ритмов на простых ударных инструментах, одновременным движением под музыку, соединением музыки с рисованием, позволяющим развивать воображение и фантазию.

Конечно, нужно учитывать и общие особенности жизни ребенка в латиноамериканской стране, где естественное и постоянное проникновение музыки в быт — многовековая народная традиция. В этой связи хочется сказать несколько слов о собственно музыкальной части книги. Здесь есть и авторские, и фольклорные песни, но, собранные воедино, они дают достаточно полное представление о своеобразии музыкальной культуры народов Латинской Америки. Именно подбором песен автор почти наглядно создает ощущение музыкальной атмосферы, в которой живут дети Уругвая. Внимательное ознакомление с предлагаемыми песнями позволяет сделать вывод, что детям Уругвая, с первых лет оказывающимся в атмосфере народного музицирования и достаточно рано включающимся в этот процесс, доступны значительно более трудные вещи, чем детям того же возраста, но не имеющим аналогичного слухового опыта. Нашими детьми будут восприняты, пожалуй, лишь самые простые песни, еще не требующие большего музыкального опыта, чем тот, который у них есть. Музыкальные работники наших детских садов легко отберут доступные для своих детей песенки из этого издания. Те мелодии, в которых есть характерные ритмы, необычные мелодические обороты, у нас в стране больше подходят для детей начальных классов, где маленькие школьники на праздниках интернациональной дружбы смогут в костюмах, в сомбреро, с соответствующими танцевальными движениями исполнять латиноамериканские песни, предлагаемые автором.

Безусловно, наибольший интерес эти песни вызовут в школах с обучением на испанском языке, поскольку здесь дети и педагоги смогут прикоснуться к неповторимости оригинальных звучаний и смыслов, выражаемых в подлинно национальной песне. Приоткрыть детям материал той или иной культуры, независимо от того, какая это страна — Уругвай, Индия, Китай,— все это очень и очень важно для ребенка, сознанию которого начинает открываться современный разноликий, разноязычный и одновременно единый мир. Конечно, для большинства детей совсем не обязательно профессиональное музыкальное образование. Однако всем нужна общая культура и широкий кругозор, развитию которого и может служить тот материал, который предлагает книга Арисменди.

Мы уверены, что «песенная часть» книги поможет педагогам и воспитателям открыть для детей окно в новый мир, в красочную, поющую страну.

На тех занятиях, где будут разучиваться латиноамериканские песни, у детей не только расширятся музыкальные впечатления, но и появится активный интерес к жизни людей той страны, где поют эти песни, в чем-то схожие, а в чем-то совсем непохожие на народные мелодии нашей Родины. Так, введение нового музыкального материала начинает служить развитию интереса к другой стране. Здесь уместно напомнить слова В. А. Сухомлинского о том, что музыкальное воспитание — это не воспитание музыканта, а прежде всего воспитание человека.

Главная цель книги, как пишет сам автор, дать импульс к творческим поискам, к плодотворному обмену опытом тех, кто занимается музыкальным воспитанием детей не только в своей стране, но и в других странах. Думается, что книга Арисменди — одна из первых попыток на пути решения этих важных для современной жизни задач, когда на наших глазах стремительно возрастает роль общения между народами. Мы также вполне разделяем мысль Альсиры Легаспи де Арисменди о том, что раннее эстетическое воспитание создает огромные потенциалы для всего дальнейшего развития человека. При этом первые встречи ребенка с искусством, первое приобщение его к художественному опыту весьма значимо для формирования не только творческих способностей, но, что особенно важно, нравственных начал будущей личности.

Доктор психологических наук Л. И. Айдарова

Член Союза композиторов СССР Э. Е. Захаров