Достойна ли я счастья?

Глава 3

Первые несколько мгновений Мэриголд была так поражена, что не могла говорить. Ей хотелось немедленно бросить трубку и прекратить весь этот кошмар.

Затем, возможно повинуясь инстинкту самосохранения, она попыталась убедить себя, что ошиблась, что нельзя распознать голос по одной короткой фразе. Пока она колебалась, голос раздался снова, и теперь в нем звучало раздражение.

— Алло, вы здесь? Это миссис Марн?

— Н-нет, — как бы со стороны услышала свой ответ Мэриголд, — это не миссис Марн. Я… я позову ее. Кто говорит?

Ей казалось, что ее голос изменился, но интонации, должно быть, остались прежними, потому что Линдли вдруг тревожно промолвил:

— Минутку! Кто это?

— Это подруга миссис Марн, — ответила Мэриголд, стараясь говорить небрежно.

К ее ужасу, он вдруг воскликнул:

— Мэриголд! Не ты ли это?

Беспричинная паника охватила ее, и она молча положила трубку. Как раз в этот момент из кухни вышла Стефани, а следом за ней появился Пол в пальто и со шляпой в руке.

— Готовы? — осведомился он.

— Ну, кто это был? — спросила Стефани.

— Не знаю, — соврала Мэриголд с невозмутимостью, которой сама удивилась. — Кто-то сразу отключился.

— Перезвонят, — спокойно сказала Стефани.

Затем, попрощавшись, Мэриголд последовала за Полом в машину.

Ее сердце тяжело билось. Ей казалось, что до того, как она успеет уехать, телефон зазвонит опять и на этот раз ей не удастся избежать разоблачения. Она была не в силах поддерживать разговор, пока Пол не завернул за угол и не выехал на шоссе.

Сейчас, если Линдли позвонит снова, Стефани ответит сама — и Линдли будет трудно задавать ей какие-то вопросы о Мэриголд.

Дорога домой оказалась короче, чем она предполагала. Прервав затянувшееся молчание, Пол попросил у Мэриголд разрешения позвонить ей как-нибудь. Мэриголд была рада этому, хотя и не позволяла себе думать, к чему может привести их общение.

Когда они подъехали к дому Мэриголд, она вышла из машины и дружески пожала ему руку на прощание. Зайти к ней Пол отказался, объяснив, что должен ехать к себе, где у него назначена встреча с коллегами.

— Когда я увижу вас снова? — поинтересовался он.

— О, как только Стефани… — начала Мэриголд.

— Нет, — сказал Пол, и было видно, что он улыбается. — До того, как приедет Стефани. Могу я пригласить вас на ужин?

— Конечно. — Ее голос слегка дрожал — возможно, из-за того, что разговор с Линдли обострил все ее страхи.

Но Пол, скорее всего, не почувствовал ее тревогу, потому что спокойно произнес:

— Тогда в среду? Я заеду за вами на работу.

— Думаю, лучше вам не заезжать за мной. — Она боялась, что Линдли может оказаться в издательстве в это же время.

— Неужели ваши начальники такие самодуры? — Он был изумлен ее ответом. — Тогда давайте встретимся в половине седьмого у бара «Глория».

— Хорошо, — с облегчением согласилась Мэриголд, не обнаружив в своей памяти ассоциаций, связывающих Линдли с «Глорией». — Это будет великолепно. Я обязательно приду.

В свою квартиру Мэриголд вошла в крайне возбужденном состоянии. Страх и надежда смешивались в ее душе, и это было странно и непривычно.

Ей казалось, что, как только она останется одна, сможет оценить события последних двух дней спокойно и беспристрастно и выработать линию поведения, которая позволит ей избежать любых проблем, связанных с Линдли.

Но ничего подобного, конечно, не произошло. Выяснилось, что она не способна принимать мудрые решения, находясь в своей квартире. Это удручало Мэриголд. Она должна что-то предпринять, чтобы Линдли не смог помешать ей дружить со Стефани и Полом. Или, скорее, с Полом и Стефани.

Придя утром в издательство, Мэриголд вдруг почувствовала, что ей там скучно и одиноко. Что хорошего можно найти в накладных, письмах и счетах, когда человек переживает величайшую драму? Но вскоре ей удалось полностью сосредоточиться на работе, и день потек как обычно.

Но все-таки сердце Мэриголд начинало болезненно биться каждый раз, когда открывалась входная дверь. В редкие минуты отдыха она представляла себе, как Линдли входит в офис и требует объяснения ее экстравагантного поведения в отеле.

Она все время вспоминала о предложении Стефани и поражалась, как ее угораздило пойти сюда работать. Каждый час был наполнен тревогой, что придет Линдли, и Мэриголд уговаривала себя держаться мужественно и дать ему достойный отпор.

Когда она уволится, Линдли уже не сможет устроить скандал. Если же он заявится в ее квартиру, там она будет чувствовать себя гораздо свободнее и сумеет управлять ситуацией.

Понедельник и вторник прошли относительно спокойно. В среду все мысли Мэриголд были о предстоящем свидании с Полом, и ей удалось забыть о Линдли.

После обеда курьер — чья наглость в обращении с сотрудниками равнялась подобострастию по отношению к их начальнику — ворвался в кабинет Мэриголд и спросил:

— Босс у себя?

— Да, у себя. — Мэриголд подняла голову от своих бумаг. — Кто к нему?

— Мистер Марн.

— Мистер… Ох!

— Нет, не мистер Ох, — пошутил курьер, считавший себя остроумным. — Мистер Марн. Пожилой господин, похожий на кинозвезду, который пишет книги.

— Я знаю, о ком вы говорите. Сейчас выясню, свободен ли мистер Фостер.

Двигаясь немного неуверенно, потому что ноги не слушались ее, Мэриголд пересекла комнату и открыла дверь в кабинет шефа.

— Мистер Фостер, здесь мистер Марн. Вы его примете?

— Конечно, конечно. Попросите его подождать пять минут. Я сделаю пару звонков, но это ненадолго.

Мэриголд повернулась к курьеру, который находился в поле зрения мистера Фостера и поэтому старался казаться собранным и расторопным. Она очень надеялась, что нежеланный посетитель подождет в коридоре. Но этот замысел был неосуществим. Оставалось только сказать:

— Пригласите его сюда, Тони. Мистер Фостер освободится через пять минут.

Тони вылетел за дверь — и возвратился почти немедленно, сопровождая человека, которого Мэриголд хотела сейчас видеть меньше всего.

Когда дверь за Тони закрылась, Линдли быстро пересек приемную и встал возле стола Мэриголд. Она смущенно разглядывала его и молчала.

— Мэри, куда ты пропала? — Она никогда не слышала, чтобы Линдли говорил таким возбужденным тоном. — Что с тобой случилось, детка? Зачем ты выкидываешь всякие фокусы? Я каждый день ждал твоего звонка.

— Это не фокусы. — Она яростно сопротивлялась нараставшему чувству вины. — У меня просто изменилось настроение. Я ужасно виновата, Линдли. Я… я не могла поступить иначе. Это все.

— Но почему ты не поговорила со мной? Что за манера — улизнуть, не сказав ни слова?

— Я не могу объяснить. — Это было правдой. — Пойми меня, пожалуйста. Я не гожусь для таких вещей, Линдли. Я не девочка на выходные. Я образумилась, если хочешь знать. Я… я ушла.

Мэриголд понимала, что ее напряженный, извиняющийся тон совсем не годится для того хладнокровного монолога, который собиралась произнести. Но она не могла ничего с собой поделать.

Он смотрел на нее полунасмешливо-полувопросительно, и это выражение лица чрезвычайно шло ему.

— Моя дорогая, я не знаю, что тебе сказать. Если ты передумала — это твое дело. Ты только должна была меня предупредить.

Теперь все наконец встало на свои места. И хотя Мэриголд давно уже знала, что он беспринципный донжуан, она с тревогой понимала, что была бы рада ошибиться.

Мэриголд все еще чувствовала их взаимное притяжение. Она старалась не смотреть в его улыбающиеся глаза.

— Извини, — решительно произнесла она. — Больше говорить не о чем. Я не хочу с тобой встречаться.

Мэриголд надеялась, что ее слова не оскорбят Линдли так, как оскорбило ее его поведение.

— Хорошо, Мэри, но как ты сумела убежать? — В его глазах промелькнул испуг. Или это ей показалось?

— Я просто вышла из отеля и отправилась на станцию.

— Но поездов не было.

Конечно, он должен знать об этом! Глупо было врать.

— Ну, если ты непременно хочешь все знать, я… я голосовала.

— И доехала до самого Лондона?

— Да, — с вызовом ответила Мэриголд.

— Тебя довезли до твоего дома?

— Разумеется.

— Ты маленькая лгунья, — изрек он изумленно. — Утром я звонил тебе два раза, но никто не подходил.

Мэриголд закусила губу. Она хотела было сказать, что уехала из дому рано утром в воскресенье. Но это выглядело бы неправдоподобно.

Не дав ей времени на ответ, Линдли продолжал:

— Ты не поехала домой, Мэри. Я только хочу знать, куда ты поехала. Не… — Он слегка запнулся. — Не к моей ли жене?

В эту кошмарную секунду у нее перехватило дыхание. Но тут мистер Фостер, выступив в необычной для него роли ангела-хранителя, открыл свою дверь и вошел в комнату с радостным возгласом:

— Рад вас видеть, Марн! Рад вас видеть. Пойдемте поболтаем.

Когда Линдли скрылся в кабинете шефа, Мэриголд, которая была уже на грани обморока, с облегчением отстучала несколько неровных строчек на машинке и потом вдруг решила, что должна идти. До конца рабочего дня оставалось еще четверть часа, но все документы были уже отпечатаны, и если она вдруг не понадобится мистеру Фостеру для какого-нибудь срочного дела, никто, кроме Тони, не заметит ее отсутствия. Лучше навлечь на себя гнев шефа, чем ждать, пока Линдли выйдет к ней и продолжит мучить ее своими расспросами.

Поспешно взяв пальто и шляпку, Мэриголд небрежно припудрила нос и вышла из кабинета так тихо и незаметно, как только могла.

Тони посмотрел на нее с интересом, когда она проходила мимо:

— Часы спешат?

— Нет, — ответила Мэриголд. — Я ухожу раньше.

Счастливо избежав дальнейших объяснений, она вышла на улицу.

До встречи с Полом оставалось еще много времени, но Мэриголд было все равно, куда идти, и она отправилась в «Глорию» и в одной из роскошных розово-серебряных гардеробных попыталась привести себя в порядок.

Рассматривая результат своих усилий в одном из сверкающих зеркал, Мэриголд была поражена мыслью, что совсем недавно она не стала бы делать это для кого-то еще, кроме Линдли. Шляпка, которую она сейчас носила, всегда вызывала его восторг. Теперь Мэриголд не хотела, чтобы он снова когда-нибудь смотрел на нее — восторженно или как-нибудь иначе.

Но если бы Пол нашел ее очаровательной, это было бы совсем другое дело.

Закончив прихорашиваться, она поднялась в вестибюль и села там в кресло.

Несмотря на потрясение, которое она пережила при встрече с Линдли, Мэриголд чувствовала необычайный душевный подъем. Самое трудное уже позади, а за те несколько дней, которые остаются до ее увольнения, вряд ли может случиться что-то страшное.

Огромная вращающаяся дверь «Глории» повернулась, и в вестибюле появился Пол. Он на секунду остановился у входа, сощурив глаза от яркого света, потом увидел Мэриголд и подошел к ней:

— Привет. Пойдемте поедим что-нибудь.

Когда он взял Мэриголд под руку, она вдруг поняла, что Линдли прикасался к ней совершенно по-другому. Пол повел ее в гриль-бар, где для них был зарезервирован угловой стол.

Он сделал заказ, полностью доверяя ее вкусу, улыбнулся ей, всем своим видом показывая, как прекрасно она выглядит и как он рад ее видеть. Мэриголд решила, что никто еще не относился к ней с таким восхищением.

— Вы даже прелестнее, чем я думал, — сказал он.

— Неужели? — Она слегка покраснела под его смеющимся взглядом. — Вы всегда так красноречивы, когда приглашаете девушку пообедать?

— Нет, конечно. Разве другие мужчины не говорили вам, что вы очень хороши?

— Н-не часто. — Она вспомнила некоторые более искусные комплименты Линдли и покраснела еще сильнее.

— Ну, это не имеет значения. У вас все впереди, — заявил Пол. И затем, очевидно не желая больше смущать ее, заговорил о другом: — Стефани хочет знать, определились ли вы с работой. Она передала вам сердечный привет и попросила сказать, что наконец-то все устроила. Вы можете приступить к работе в любое время начиная со следующей недели.

— О, как это мило с ее стороны! — воскликнула Мэриголд. — Я приду в понедельник.

— Вы очень рады, что увольняетесь?

— Не особенно. Меня вполне устраивала моя работа. Но предложение Стефани было слишком заманчиво.

— Да, конечно. Я только подумал…

— Что вы подумали? — быстро взглянула она на него.

— О, видимо, это просто фантазия. Мне показалось, будто что-то — или кто-то — в вашем издательстве вас безумно раздражает.

— Нет, что вы! — Мэриголд неожиданно ощутила необыкновенную сухость во рту.

— Значит, я не прав? — Он улыбнулся ей. — Если нужно с кем-нибудь серьезно поговорить, я к вашим услугам.

— О, Пол! — Она импульсивно сжала его руку. — Вы такой добрый и внимательный. Я не заслуживаю этого.

— Не заслуживаете этого?! Не смешите. — Он взял ее руку в свои ладони. — Конечно, заслуживаете. Вы пережили ужасный удар два года назад, и я… — Его взгляд упал на их соединенные руки. — Я не хочу, чтобы вы страдали из-за того, что у вас нет семьи.

— Вы очень любезны, Пол, — робко засмеялась Мэриголд. — Но я уже достаточно взрослая и могу позаботиться о себе сама. Вам не стоит беспокоиться.

— Нет, вы не настолько взрослая, чтобы заботиться о себе. У каждой девушки должен быть кто-то, кто о ней заботится. Кстати, не забывайте о вашем дяде, — добавил он с усмешкой.

— О моем дяде?

— Ну, о том, который пил в баре.

— О да, конечно. — Мэриголд постаралась не показать виду, что совершенно забыла о существовании дяди.

— Я вдруг подумал, что напрасно не спустился тогда в бар и не приструнил его.

— Вы поступили правильно, — пылко возразила Мэриголд.

— Тогда мои мысли были заняты другим, — признался он.

— Вы думали о надоедливой девушке, навязавшейся вам в попутчицы.

— Вовсе нет! — запротестовал он с негодованием.

— О, Пол! — Она засмеялась. — Вы мне очень помогли. Я в любом случае вас не виню.

— Я был озабочен кое-чем еще.

— Простите меня. О чем же вы беспокоились? Не о том ли, что ваш последний эксперимент оказался неудачным?

— Нет. — Он улыбнулся, но тут же снова посерьезнел. — На самом деле я беспокоился о Стефани.

— Беспокоились о Стефани? Почему?

— Ну… — Пол запнулся, потом медленно произнес: — Понимаете, у нее масса неприятностей с мужем.

— Д-да?

— Она никогда не жалуется, но он все-таки нуждается в хорошей взбучке.

— Правда? — Мэриголд очень сожалела, что разговор повернулся таким образом, но понимала, что не может ничего изменить. Остается только отделываться короткими репликами и помалкивать.

Неожиданно он поднял глаза, как будто вспомнив о чем-то, и заметил:

— Странно, что именно в вашем издательстве выходят его книги.

— Я уже сказала об этом Стефани.

— Да, я знаю. Вы, наверное, виделись с ним, когда он приходил к вам в издательство. Красивый малый, который выглядит моложе своих лет.

— Думаю, я виделась с ним.

— Они женаты уже много лет, но это не имеет значения. Я всегда считал, что для Стефани ни один мужчина не будет достаточно хорош, но этот мерзавец определенно не для нее.

— Вы очень любите Стефани, не правда ли? — спросила Мэриголд, чтобы не молчать.

— Да, конечно. Я никогда не встречал более честного и порядочного человека. Они с Марном поженились, пока я был за границей, и, когда я вернулся домой, выяснилось, что она сомневается, правильно ли поступила.

Мэриголд вдруг подумала, что тревога Пола за судьбу Стефани могла быть обусловлена иными причинами — например, ревностью. Но она, разумеется, не стала развивать эту тему.

— Неужели ничего нельзя изменить? — спросила она наконец.

— Ничего. Он не может вести себя по-другому. Лично я никогда в этом не сомневался, но Стефани, естественно, гораздо позже пришла к такому заключению. Я всегда старался держаться от него подальше. У меня вспыльчивый характер, но нет смысла затевать драку, если от этого никому не станет лучше. Я даже подолгу не виделся со Стефани. Только женщина может надеяться на что-то в совершенно безнадежной ситуации. Я бы не стал скрывать своего отношения к Линдли, и это могло причинить ей боль.

— Вы были правы, Пол.

— Полагаю, да, — с сомнением улыбнулся он. — Чужое сочувствие обычно только мешает. Я считаю, что, если ты действительно заботишься о человеке, ты должен оставаться в стороне, пока у тебя не попросят реальной помощи.

Мэриголд засмеялась, но взглянула на него с одобрением.

— Я полагаю, теперь вы можете оказать реальную помощь?

— Да. Стефани наконец рассказала мне все. У него какая-то странная работа — изучать страну и всячески развлекаться. Он приезжает к Стефани, когда у него нет ничего более приемлемого. Но чтобы мириться с этим, нужно не иметь гордости и уважения к себе.

Мэриголд прокашлялась и тихо сказала:

— Разумеется.

Казалось, Пол не услышал ее — до такой степени он был поглощен своими размышлениями.

— И что произошло потом? — испуганно осведомилась Мэриголд.

— Мы со Стефани все обговорили, и она наконец согласилась развестись с ним. Это вполне разумный шаг.

— Д-да? — Неприятный холодок пополз по спине Мэриголд.

— Поэтому я начал следить за ним. Стефани не относится к тем женщинам, которые могут собирать компромат на мужа.

Мэриголд облизала кончиком языка пересохшие губы.

— Я не представляю, что она стала бы этим заниматься.

— Поэтому за дело взялся я, — объяснил Пол. — Я знаю, это звучит несколько мелодраматично, но Линдли был в том отеле, где мы с вами встретились. Я разузнал, что он поехал туда с какой-то девушкой, и отправился вслед за ним.

Мэриголд внезапно поняла, что значит выражение «волосы встали дыбом».

— Он зарегистрировал свою отвратительную маленькую подружку как жену. Я надеялся, — усмехнулся Пол, — что на этот раз мы с ним встретимся. Я не знаю, кто была его девушка, но это не имеет значения для моего расследования.