Дело третье КОНТАКТЫ С ИНОПЛАНЕТЯНАМИ
Земля — колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели.
Документ 1
ЗАГАДОЧНЫЕ ПОСЕЩЕНИЯ
МЕЖПЛАНЕТНОЕ ИЗНАСИЛОВАНИЕ
Жил в бразильском штате Минас Жераис, близ городка Сан Фрисиску де Салеш, простой крестьянин по имени Антониу Виллас Боас. Был он невысок ростом, но, благодаря тяжелой работе, крепок и кряжист. Работал много, нрава был тихого и жил спокойно, занятый земледельческим трудом. Но однажды ночью потрясающее событие перевернуло размеренную жизнь Антониу Вилласа Боаса и прославило его имя.
Это случилось в ночь на 16 октября 1957 года. Антониу работал в поле в Бразилии так делают многие, потому что днем в октябре слишком жарко. Он управлял трактором, пропахивая борозду.
Вдруг произошло нечто невероятное. Антониу на всю жизнь запомнил, как из темноты вынырнул большой летающий предмет и опустился на поле прямо перед ним.
Крестьянин застыл пораженный. Он не шевельнул и пальцем, но его трактор сам по себе вдруг остановился, фары погасли. Антониу не отрываясь смотрел на странный предмет. Он был довольно большой, стоял, покачиваясь, на трех гибких ножках, как насекомое, внутри него блестели огни. Едва этот странный предмет приземлился, как из него выскочили четыре маленьких существа и побежали к трактору. Перепуганный Антониу хотел убежать, но и не смог — ноги отказывались ему служить. Четыре карлика подбежали к нему и бесцеремонно схватили. Антониу оказался внутри страшной машины, едва успев заметить, что карлики были в серебристых комбинезонах и высоких шлемах.
В машине крестьянина обрызгали какой-то жидкостью, провели в маленькое помещение и оставили одного.
Антониу ждал недолго. Вскоре к нему подошло существо еще более странного вида, чем похитители. Оно было небольшого роста сантиметров восемьдесят, максимум, метр. У него были длинные, шелковистые, блестящие волосы, падавшие на плечи, — в общем, существо напоминало женщину. Антониу запомнил ее большие продолговатые, слегка раскосые голубые глаза, тонкий изящный нос. Но больше всего его поразило лицо: ничего подобного он прежде не видел.
Потом, рассказывая о своем приключении, Антониу подробно описал это лицо:
«Скулы у нее были очень высокие и широкие — шире, чем у индианок, — а к подбородку лицо сужалось треугольником. Губы тонкие-тонкие, почти совсем незаметные, а уши маленькие, но не намного меньше, чем у обычных женщин. На вид казалось, что под скулами у нее кости, но, когда дотронешься, никаких костей как будто нет».
Антониу действительно дотронулся до этого существа — так оно ему понравилось. Крепкая натура взяла верх. Удивительное создание обладало всеми признаками женщины и было так симпатично… Антониу повел себя как мужчина — до конца. Но едва он закончил свое дело, как вновь очутился на земле среди поля и тут же увидел, что странный аппарат с ревом взмыл в небо, уно-д ся с собой прекрасную возлюбленную, а вместе ' ней — и несколько капелек его собственного се мени.
Антониу Виллас Боас не распространялся о своих чувствах: он был человек скромный и сдержанный. Но, сознавая долг гражданина, рассказал о случившемся жандармам, а те, как и положено, отправили его к начальству. На Антониу свалилась слава, а вместе с ней — множество хлопот: его стали обследовать различные эксперты. Установили, что мускулатура крестьянина хорошо развита, тело не имеет никаких аномалий. Записали даже, к великой радости и чести землян, что «волосы распределены по телу равномерно, в соответствии с полом испытуемого».
«НЕОПОЗНАННЫЕ ЛЕТАЮЩИЕ ОБЪЕКТЫ»
Мы выбрали эту удивительную историю как яркий пример для иллюстрации темы. Но мы еще увидим, что есть много других историй, не менее поразительных, чем случай с Антониу.
В научных кругах считается хорошим тоном вместо обсуждения проблемы возможных посещений Земли инопланетянами просто иронично пожимать плечами. Мы, со своей стороны, полагаем, что нельзя таким образом уходить от про-. блемы, порожденной пресловутыми «летающими тарелками» или, выражаясь иначе, «неопознанными летающими объектами».
Если верить специальным изданиям, за последние два десятилетия уже миллионы землян видели инопланетные корабли и на большой, и на средней, и на малой высоте над землей. В это невозможно поверить, но существуют показания отдельных свидетелей, групп свидетелей и даже завороженных толп, которые утверждают,что видели своими глазами разнообразные диски, «сигары», «перевернутые блюдца» и прочие летающие предметы, развивавшие подчас громадную скорость. Гораздо меньше, но все же довольно много людей заявляют, что видели, как гуманоиды выходили из этих аппаратов, ходили, говорили, даже собирали растения, крали кур, ласкали детей, а затем опять взмывали в небеса, оставляя очевидцев в полном недоумении.
Говорят, что таких свидетелей насчитывается миллион во Франции, пять миллионов в Америке, бесчисленное множество аргентинцев, итальянцев, англичан, швейцарцев и прочих. Цифры и впрямь слишком велики, чтобы замолчать это явление. Но именно потому и рождаются сомнения. Если все свидетели говорят правду, значит, происходит настоящее нашествие инопланетян на планету Земля. Может быть, существа на «тарелках» прилетели не из космоса, может быть, их вовсе не существует? Ни один народ не хочет, чтобы его завоевала соседняя нация. Тем более землянам не хочется быть покоренными зеленоватыми или какими-нибудь другими чудищами.
К сожалению, сообщениям о «неопознанных летающих объектах» (НЛО) не хватает научной строгости, чистоты анализа. Мало найдется проблем (после моды на спиритизм в прошлом веке), которые возбуждали бы столько страстей, и споры на эту тему, к сожалению, ведутся исключительно под влиянием этих страстей.
Профессиональные ученые, вместо того чтобы разобраться в проблеме, обыкновенно лишь стараются доказать абсурдность любых свидетельств, доходя до отрицания очевидного и действуя порой недобросовестно. С другой стороны, коммерческий успех нередко подталкивает популяризаторов этой темы на самые безумные вымыслы и необузданные фантазии.
В спорах об НЛО всякий участник, прежде чем обсуждать вопрос, старается заявить о своей принадлежности к одной из партий: «за» или «против».
После этого остается только фанатически защищать свою точку зрения в ущерб истине.
Для «верующих» любые аргументы хороши, начиная с колесницы Иезекииля. Ведь колесница Иезекииля, считают они, не что иное, как межпланетный корабль. А каким иным способом, вопрошают «верующие», могло произойти Вознесение? фатимское видение тоже не обошлось без «тарелочек». А как были переданы скрижали Завета Моисею на Синайской горе? Более того, иные авторы, не обремененные никакими специальными знаниями, не стесняются призывать себе в помощь священные книги Индии, где они находят описание межпланетных кораблей — виманов (летающих колесниц). Поскольку большинство этих древнейших текстов не только не издано, но разбросано по труднодоступным монастырям, а написаны они на мертвых языках устаревшими письменами, которые способны прочитать лишь несколько знатоков, риск разоблачения для современных шарлатанов невелик. Индийские и тибетские писания еще долго будут их главным ресурсом. Разумеется, никто не станет подвергать сомнению тексты столь почтенных древностей, признаваясь тем самым в своем невежестве.
К удовольствию романтиков, существует знаменитая плита Паленке в Мексике, изображающая древнемексиканского космонавта. Фотография этой столь своевременной находки воспроизводилась несчетное число раз. Изображенный на ней человек (или бог?) окружен религиозными символами, иероглифами и прочими финтифлюшками, весьма похожими на те, что встречаются в мексиканском изобразительном искусстве повсюду. Нужно ничего не знать ни про доколумбово искусство, ни про символику, чтобы не увидеть в этом изображении самой обычной метафизической аллегории.
Принимать плиту Паленке за рисунок инопланетного корабля так же нелепо, как видеть «стартующие летающие тарелки» в резных гербах, украшающих порталы старых домов, например в «шарах» Медичи. И пускай кто хочет считает египетские пирамиды древним космодромом, а Баальбек — стартовой полосой! Читатель уже понял, что мы обо всем этом думаем.
В 1959 году М. М. Агрест впервые представил эту проблему в научной плоскости. Он утверждал, что, если внеземные космонавты когда-то посещали Землю, это должно было оставить след в преданиях. Тщательно анализируя тексты преданий, можно докопаться до истины. Этнограф Саган приводит такой пример: изучение мифов индейцев Северо-Западного побережья Америки позволило восстановить историю экспедиции Лаперуза, побывавшей в этих местах столетием раньше.
Это очень длительная работа, еще далекая от завершения. Возможно, полученные таким образом результаты тоже будут спорными. Вот почему мы ограничимся современными свидетельствами. Как увидим, порой даже о близких по времени событиях нелегко вынести окончательное суждение.
Многие «тарелочники» приводили в качестве аргумента высказывания некоторых ученых в защиту существования НЛО. Случаи, когда тот или иной серьезный ученый высказывается «за», на самом деле весьма редки. Каждый раз оказывается, что ученый не сказал ничего, кроме одной весьма разумной фразы: «В принципе, нет оснований отрицать, что на Земле побывали, бывают или когда-нибудь побывают исследователи из глубин Вселенной». Эти неосторожные заявления тут же присваивают себе лжеученые и, выхватив из контекста нужные им слова, оперируют ими в своих доказательствах, подкрепляя их именем известного ученого… Любой текст, любое высказывание можно препарировать, этим искусством владеют многие.
Мы, впрочем, знаем во Франции нескольких астрономов, всерьез захваченных этой проблемой, а один из них крепко верит во внеземное происхождение НЛО. Ему кажется, что уровень развития наших «гостей» настолько превосходит наш, что не стоит и пытаться понять их поведение. Может быть, рассказы свидетелей вообще внушены какой-то «телепатией»… Этот способ рассуждения совершенно логичен, но, на наш взгляд, не слишком конструктивен. Если коллега прав, надо просто бросить эту проблему, поскольку ее решение все равно недоступно. Близка к этой версии и позиция «официальной науки»…
И все же интересно, что серьезный ученый — причем не теоретик, а первоклассный наблюдатель, — опросив сотни свидетелей, пришел к подобному выводу.
Однако подавляющее большинство ученых «не верит». Во что же именно? Надо различать между собой феномен НЛО как таковой и утверждение, будто они являются межпланетными космическими кораблями.
О реальности феномена можно разумно спорить, и спор этот созидателен. Он касается многих разнообразнейших предметов: психологии свидетелей, изучения статистики, изучения атмосферных явлений… И только по-настоящему вникнув в проблему, можно взять на себя смелость утверждать о существовании НЛО.
Но если допустить, что существование ЗНО (загадочных небесных объектов) неопровержимо, то тема об их принадлежности цивилизованным инопланетянам станет для нас скорее эмоциональной, чем научной. Здесь вовсю начинают действовать предвзятые мнения и «психологический пор». Не откажем себе в удовольствии описать несколько случаев, ставших классическими.
ПРИЗЕМЛЕНИЯ И ПРИВИДЕНИЯ
Первым во Франции имел честь разговаривать с инопланетянином лимузенский крестьянин с плато Мильваш Антуан Мазо, предки которого жили в этих местах с незапамятных времен.
10 сентября 1954 года г-н Мазо шел домой с вилами на плече по тропинке к деревне Мурьера, что у подножия гор Моннеидьер. Было около половины девятого вечера. Крестьянин остановился возле леска, свернул цигарку, покурил минуты две и пошел дальше.
«Не успел я сделать несколько шагов, — рассказывает Антуан Мазо, — как в сумерках столкнулся нос к носу с каким-то странным человеком в шлеме без наушников, как у мотоциклиста. Я невольно взял вилы наперевес и застыл от страха. Тот тоже стоял неподвижно, потом потихоньку подошел и как будто помахал рукой над головой. Я понял, что он меня успокаивает: то ли приветствует, то ли говорит, что друг. Другую руку он протянул мне — вроде бы без злобы, даже наоборот. Сначала я вообще не мог понять, что мне делать и кто это такой, потом подумал, что, должно быть, какой-то сумасшедший так вырядился. Он шел ко мне и все махал руками. Видно было, что ничего дурного не замышляет.
Он подошел совсем близко. Вилы у меня были по-прежнему в правой руке, а левую я, подумав, ему протянул. Он быстро ее схватил, начал трясти изо всех сил, а потом вдруг обнял и прижал к себе, так что я головой стукнулся о каску. Тут я совсем обалдел. И все это происходило в совершенном молчании.
Потом я немного пришел в себя, осмелился поздороваться, но он ничего не ответил, а ушел от меня в темный лес. Там он, как мне показалось, встал на колени. Через несколько секунд послышался слабый звук, похожий на жужжание пчелы, и я увидел, как над ветвями прямо вверх поднялся в небо какой-то темный аппарат, похожий на сигару с утолщением на конце, высотой метра три-четыре. Он пролетел под высоковольтной линией и улетел на запад, в сторону Лиможа».
Мазо, весь дрожа, пришел домой, рассказал эту странную историю жене и попросил ее никому ничего не говорить. Он не хотел болтать о таком невероятном происшествии: над ним бы только посмеялись. Но мадам Мазо долго сдержаться не могла, поделилась по секрету с подругой, а там весть распространилась дальше и дошла до жандармов в городе Юссель.
Из города приехали посмотреть, что же случилось и какие остались свидетельства происшествия. Ничего не нашли, но все жандармы и следователи были поражены серьезным и искренним рассказом Мазо. Разумеется, о нем собрали все мыслимые отзывы, которые оказались превосходными: соседи говорили о Мазо как о спокойном, рассудительном, уравновешенном человеке. В его рассказе не обнаружилось никаких противоречий.
В этот же день, 10 сентября 1954 года в 22 часа 30 минут (то есть, через два часа после случая с Мазо), на другом конце Франции, под Валансьеном, у домика пограничника в двух километрах от деревни Карубль страшно завыла собака. Хозяин, Мариус Девильде, сидел один на кухне, его жена и маленький сын уже спали. Он взял карманный фонарик и вышел на улицу. Час спустя Девильде вбежал в Онненскую жандармерию, что в двух километрах от его дома. Он бормотал что-то бессвязное и ничего не мог объяснить. Жандармы посоветовали ему пойти проспаться. Тогда он побежал к комиссару полиции.
В кабинет комиссара Гуше вошел позеленевший от страха, дрожащий всем телом человек. Немного успокоившись, он начал свой необычайный рассказ, занесенный в протокол:
«Мой сад находится рядом с железной дорогой, ведущей к угольной шахте. Я вышел туда и увидел на путях, метрах в шести от двери, какую-то темную массу. Я решил, что это распряженная телега, и подумал, что завтра как можно раньше надо сказать об этом железнодорожникам, чтобы они 'ее убрали, а то может быть крушение. Крестьяне часто воруют балласт с железной дороги и засыпают им свои проселки, потому что места у нас болотистые и дороги часто становятся совсем непроезжими.
Тут ко мне как-то странно подползла собака, и вдруг справа от себя я услышал торопливые шаги. В той стороне идет тропинка, которую называют „тропой контрабандистов“, потому что по ней и вправду часто по ночам ходят контрабандисты к бельгийской границе. Собака повернулась в ту сторону и залаяла. Я зажег фонарик и посветил на тропу.
Там я увидел вовсе не контрабандистов, а двух необычных существ. Они шли друг за другом метрах в трех-четырех от меня (не дальше), прямо за забором, к той темной массе, которая стояла на рельсах. Тот, что шел впереди, обернулся ко мне, и в свете фонаря у него на голове блеснуло что-то металлическое или стеклянное. Мне показалось, что это был шлем скафандра. И на обоих были комбинезоны, такие же, как на водолазах. Они были очень маленького роста — думаю, меньше метра, — но необычайно широки в плечах, а шлем на голове показался мне огромным. Я видел их ноги — коротенькие, пропорционально росту, — а вот рук совсем не заметил.
Как только я немного пришел в себя, то бросился к калитке, чтобы кого-нибудь из них поймать. Я был уже совсем близко, как вдруг из темного предмета на путях через какую-то квадратную прорезь вырвался ослепительный поток света, подобный вспышке магния, но гораздо сильнее. Я закрыл глаза и хотел закричать, но не мог: был как будто парализован. Ноги меня не слушались. Как во сне, я слышал звук шагов по бетонным плитам у своей калитки: это те двое шли к железной дороге.
Потом прожектор погас, я снова смог двигаться. И побежал к железной дороге. Темная масса уже оторвалась от земли и покачивалась в воздухе наподобие вертолета, Я успел заметить, как закрылась дверь. Из-под аппарата с легким шипением вырвался густой черный дым. Аппарат поднялся вертикально вверх метров на тридцать, а потом, продолжая набирать высоту, повернул прямо на запад. На довольно большом удалении он засветился красноватым светом. Через минуту все пропало».
Что же делали эти существа на нашей планете? А что бы стали делать на незнакомой планете мы? Брать образцы пород и собирать растения, чтобы привезти домой хорошую коллекцию минералов и гербарий, ловить животных для своего космического зоопарка. Тем же, наверное, занимались и пришельцы.
Мариус Девильде изо всех сил старался позабыть о том, что случилось месяц назад: это происшествие принесло ему одни неприятности и насмешки. Вдруг однажды днем — 10 октября — трехлетний сын закричал:
— Папа, там на рельсах машина! Мариус пожал плечами, но все-таки вышел на улицу.
Метрах в пятидесяти от него на путях стоял точно такой же аппарат, как 10 сентября. Вокруг хлопотали четверо «тех». Потом из кабины вышел пятый и заговорил с ними.
«Он был, по-видимому, начальник, — рассказывал Девильде. — Я подошел к аппарату поближе. Начальник двинулся мне навстречу. Его рост был примерно метр десять — метр двадцать. Он носил цельнокроеный-темно-серый комбинезон из какого-то очень эластичного материала с застекленным шлемом, перчатками и сапогами. За стеклом можно было увидеть его лицо — совсем монгольское, раскосое, широкоскулое. Волосы и брови у него были черные, глаза карие, кожа матовая.
Я держал сына на руках. Он подошел к нам и погладил его по головке, а потом хлопнул меня по плечу, улыбнулся и что-то сказал на непонятном языке.
Рядом с нами бегали куры. Он подошел к ним и схватил одну курицу, которая почему-то распласталась на земле и сразу дала себя поймать. Он отнес ее к себе в корабль, опять подошел к нам, погладил по голове сына и хлопнул меня по плечу. Потом он сделал мне знак отойти в сторонку и вошел последним в свою „тарелку“. Дверь закрылась, и „тарелка“ бесшумно взлетела прямо вверх».
…1 июля 1965 года г-н Масс поливал лавандовое поле в долине около Валанзоля и размышлял о том, какие приходится терпеть убытки: в последнее время кто-то повадился по ночам воровать его лаванду. Увидев «тарелку», Масс сначала по думал, что это явились воры, и направился к ним.
Между прочим, его интересовало, почему они работают так аккуратно: никогда не вырывают растения с корнем, а всегда осторожно срезают, чтобы сохранить росток.
Итак, г-н Масс, укрывшись за бугорком, стал подбираться к воришкам. Только на очень близком расстоянии он заметил, что воришки эти не простые. Один из них сидел на корточках спиной к нему, другой оставался в «тарелке». Сначала Масс растерялся. Но был он человек храбрый, заслуженный, бывший партизан, потому решил продолжить наблюдение. Вот как он описывает пришельцев:
«На них были зеленовато-серые комбинезоны, явно цельнокроеные…»
Решительно, эти зеленовато-серые комбинезоны — униформа всех «марсиан», которых когда-либо встречали земляне!
«… На левом боку у них были маленькие сумочки, а на правом — сумки побольше».
«Марсианин» «что-то вынул из маленькой сумочки, направил на Масса — и тот застыл на месте. Он был парализован, но ясно все видел и соображал. Стоя совсем близко от пришельцев, он внимательно наблюдал за ними. Его поразили их проворство и маленький рост. Инопланетный ботаник, нейтрализовавший г-на Масса, вернулся на борт к товарищу. Они сидели под прозрачным колпаком и были хорошо видны. Аппарат перевернулся вниз „головой“ и взлетел „задом наперед“: пилоты сидели спиной к направлению полета и глядели на Масса. Аппарат летел быстрее реактивного самолета и тут же скрылся из виду.»
Разумеется, первая реакция на такие рассказы — громкий хохот. Как это могли люди встретиться с инопланетянами! Как могут пришельцы воровать у нас лаванду и кур! Но мы считаем, что такая реакция и есть тот самый «психологический ступор», о котором мы уже говорили. Если существует множество иных планет, то на некоторых из них неизбежно должна возникнуть жизнь. Если же эволюция к интеллекту, как мы пытались показать, — нормальное явление, те вполне логично, что нас посещают другие разумные существа.
Ясно, что контакты с инопланетянами могут происходить в двух направлениях: с одной стороны, земляне пытаются установить контакт с другими цивилизациями, с другой — жители иных планет с нами. По теории вероятности можно вычислить расстояние между соседними цивилизациями. Таким же образом (и так же наугад) можно просчитать вероятность визита инопланетян на Землю. Например, Саган полагает, что район одной обычной звезды должен посещаться раз в 100 тысяч лет.
С этими подсчетами можно было бы очень и очень поспорить, но ученые по крайней мере не видят здесь ничего абсурдного, просто интересную рабочую гипотезу.
Нет ничего невероятного и в человекоподобном облике «пилотов»: тоже считаем, что по ряду причин инопланетяне должны быть похожи на нас.
В общем, интересней всего было бы предположить, что контакты с довольно близкими нашими соседями уже осуществляются. Оставалось; бы только превратить эти мимолетные встречи в плодотворное сотрудничество. И нам бы очень хотелось, чтобы так оно и было!
К сожалению, приходится вспомнить то, что говорилось ранее. Необходимо сначала убедиться, что феномен НЛО существует в действительности. А для этого нужны не ироничные возражения и насмешки, а серьезная научная критика, что гораздо труднее.
«ИСТИННАЯ» И «ЛОЖНАЯ» НАУКА
Ученого, который хотел бы изучить этот вопрос глубже, ожидает множество неприятностей. Не так уж трудно исследовать материалы о некоторых физических явлениях, которые могут дать повод к размышлению, или заняться разнообразными статистическими изысканиями на основе опубликованных свидетельств. Это лишь небольшая часть всей задачи. На самом деле речь идет не о рациональном исследовании, а о настоящем дознании, в котором каждый выступает истцом и присутствуют сотни тысяч свидетелей.
Нужно много терпения (и свободных денег?), чтобы пройти цепочку до конца, вызвать свидетелей, десятки раз допросить их, и лишь тогда появится возможность установить факт, который может двинуть дело вперед.
К сожалению, приходится довольствоваться данными из вторых рук. Нам доступны два источника: весьма редкие официальные протоколы, к которым мы еще вернемся, и специальная «уфологическая» литература, которая далеко не однородна по качеству: от добросовестных, но совершенно ненаучных записей до откровенного мошенничества. Нужно хорошо настроить себя, чтобы не «отравиться» этой литературой. Ведь жажда чудесного, присущая каждому из нас, легко может привести к своего рода анестезии разума. Как не поддаться на соблазнительные предположения? Как не потерять способность к критике перед лавиной свидетельств, в которых, казалось бы, не приходится сомневаться?
Грубые подделки наименее вредны. Никого нельзя упрекать за то, что он не профессиональный ученый или что не рассматривает проблему «летающих тарелок» с точки зрения школьной физики. Не надо только играть с наукообразной терминологией. Такие термины могут звучать как заклинания, но всякий, кто обладает хотя бы малейшими физическими познаниями, легко увидит за ними пустоту. Когда в книге, которую мы не назовем (отчасти из-за снисхождения, а главным образом, чтобы не создавать ей незаслуженной рекламы), читаешь, будто ученые заметили, что соединения гелия с водородом уносятся циклом Бете[34] или что некоторые элементарные частицы не круглые, а квадратные, остается лишь пожалеть, что подобные лженаучные упражнения не запрещены законом.
В других случаях бывает трудней сообразить, где же зарыта собака. Речь идет о добросовестных, быть может, книгах и статьях, авторы которых обладают определенными научными знаниями, но вольно или невольно уклоняются от научной методологии. Мало кто знает, что научные работы, публикуемые в международных журналах, проходят тщательный отбор и перед публикацией поступают на рецензию к известному специалисту по данному вопросу, который сообщает свое мнение, оставаясь анонимным. Легко себе представить, как возмутятся таким положением НЛОисты: «Какой ужас! Печатать дозволяется только ортодоксальные работы! Закрытый клуб профессоров-ретроградов душит всякое свежее слово!» Это совершенно неверно. Рецензент только заметит неясность или неполноту, возможно, укажет, что требуются дополнительные опыты или расчет погрешностей. Но если работа выдержала такую критику — ей можно доверять. Объяснимся: речь идет не об охране тайн какой-то «секты», а об уважении к общепризнанным научным методам, о которых можно судить по их плодам.
К сожалению, такой экспертизы не пришли практически ни одно уфологическое сочинение. Возьмем один пример, тем более показательный, что, как мы думаем, в благих намерениях автора здесь не приходится сомневаться. Эме Мишель в книге «Загадочные небесные объекты», вышедшей в 1958 году, приводит очень интересные не публиковавшиеся ранее данные. Тщательно изучив все полицейские отчеты, всю провинциальную хронику, скрупулезно учитывая часы и направление полета, указанные свидетелями, он составил карту появления НЛО. В результате г-н Мишель сделал то, чего не могла добиться никакая комиссия. На его карте видны длинные прямые линии, вдоль которых свидетели, которые явно не могли находиться в предварительном сговоре, видели одно и то же или нечто очень похожее.
3 октября 1954 года прямая проходит от Лашапелль-Армантьер на самом севере Франции мимо Парижа (Шампиньи-сюр-Марн), МиллиЛафоре и Поммье в департаменте Эндр. Другая линия в тот же день соединяет Гранвиллар (территория Бельфор) с автострадой 720 между Лашапелль-Югон и Грорувром (Шер).
Еще любопытней карта, составленная 12 октября того же года. Две линии расходятся от ОршанВенна во Франш-Конте: одна идет к Монлюсону, другая — к Вьельмюр-сюр-Агу близ Кастра на Лазурном берегу. Их пересекает третья линия — от Швейцарии к Ла Рошели.
В тот день в Монлюсоне, Вьельмюре и Оршан-Венне видели «марсиан». Два дня спустя «тарелки» не приземлялись, но наблюдалась чрезвычайно сложная сеть полетов: II направлений в семнадцати различных точках, окружающих Бургундию буквально кольцом, чуть вытянутым к югу и западу.
Генерал Шассен, бывший тогда командующим войсками ПВО НАТО в Центральной Европе, пишет: «В этой паутине маршрутов каждый летчик не может не увидеть трассы полетов на летательных машинах».
Хотя в книге много приблизительностей и неточностей, которые заставляют сомневаться в ее научной ценности, хотя факты подобраны явно тенденциозно, когда ее прочтешь, трудно не проникнуться убежденностью автора. Но по зрелом размышлении сомнения возникают вновь. Автор, к примеру, утверждает, что эти полеты нельзя было спутать с полетами самолетов, которые летали тогда по другим маршрутам. Пусть. Но почему бы в таком случае не привести карту авиамаршрутов в соответствующие дни?
Теперь стало ясно, что на самом деле уязвимый пункт «теории прямых линий», как ее: называет Эме Мишель, в другом: неправильная оценка роли случайности. Автор подробно разбирает одну из ситуаций и утверждает, что для нее «вероятность случайного совпадения всех фактов практически равна нулю». Но он опирается на весьма грубый расчет. Более тонкий расчет, по теории вероятности, далеко не прост — другие ученые даже воспользовались компьютером, чтобы, смоделировав случайные появления объектов (классический метод), рассмотреть возникающие линии. Они убеждены, что прямые линии могли появиться чисто случайно, хотя с виду это кажется невозможным. Следует заметить, что Эме Мишель согласился с их выводами и признал случайный характер большей части своих прямых.
Эту долгую историю мы привели лишь для примера. «Официальный ученый» входит в громоздкую систему, у которой есть не только преимущества. Но она защищает его от множества ошибок, в отличие от самого благонамеренного дилетанта. Он знает, что, как правило, может, не проверяя сам все подробности, полагаться на результаты, опубликованные его коллегами, которые входят в ту же систему. Всему остальному он не доверяет — и, увы, справедливо. Эра любительства в науке прошла навсегда, за исключением очень немногих областей: не только потому, что ныне требуются значительные материальные средства, но и из-за сложности исследовательской методологии и распространения информации.
Это не должно мешать «официальным ученым» попытаться прояснить вопрос об НЛО — совсем наоборот…
ПОПЫТКИ «РАЦИОНАЛЬНЫХ» ОБЪЯСНЕНИЙ
Под «рациональными» обычно понимают объяснения феномена НЛО при посредстве других известных явлений, не прибегая к инопланетной версии. Но это явно неточно: ведь мы считаем, что посещение Земли кораблями с другими разумными существами — тоже вполне рациональное объяснение.
Первая трудность, с которой здесь сталкиваются, связана с самой природой литературы об НЛО. Многие содержащиеся в ней свидетельства невозможно принять за чистую монету. Часто в работах нет ссылок или авторы ссылаются на другие сочинения того же рода. Нередко рассказы берутся из газет, а это значит, что они долго передавались по «испорченному телефону» и изменились до неузнаваемости. Вот один пример, упоминаемый убежденным уфологом М.Карружем. Много говорилось о том, что «тарелку» видел Клайд Томбо — астроном, открывший Плутон.
«Лайф» писал, что он течение двадцати секунд отчетливо наблюдал «сигару» с двумя рядами светящихся иллюминаторов. Наш автор продолжает: «Французскому журналисту Шарлю Гарро пришла в голову прекрасная мысль обратиться за разъяснениями к самому Томбо». Пришла в голову! А мы думали, что без такой проверки никак нельзя оперировать фактами из вторых рук… Но наивная фраза Карружа наводит на мысль, что это отнюдь не общее правило.
Между тем, проверка оказалась не лишней: Томбо ответил, что в течение трех секунд наблюдал несколько светящихся прямоугольников. Есть разница? Таким образом, чтобы проверить все свидетельства потребовалась бы гигантская работа.
Еще один пример, достаточно впечатляющий, поскольку речь идет о многих наблюдателях. В 1949 году группа геодезистов в Уайт Сэндс, запускавшая шары-зонды, заметила в теодолит НЛО «длиной 3 м и шириной 1,2 м на высоте 8 900 м, перемещавшийся со скоростью 1,2 км/сек». Это сообщение не несет никакой информации, потому что аппарат размерами 3 на 1,2 м на высоте 8 900 м, летящий со скоростью 1,2 км/сек, выглядел бы точно так же и в теодолите. За исключением дальности, не превышающей нескольких метров, мы вообще не можем оценить расстояние до объекта, не зная его размеров. Из-за этого практически все оценки расстояния и высоты полета НЛО неприемлемы, потому что эти объекты по определению не опознаны. В этом сообщении есть и другие явно видимые ошибки. Одно из двух: либо наблюдатели просто пошутили, либо, что вероятнее, свидетельство дошло до нас столь искаженным, что воспользоваться им нельзя.
Еще одно препятствие на пути к истине подстерегает нас: человек предпочитает иметь одно единственное простое объяснение для всех наблюдаемых явлений. Но они так разнообразны, что такой подход заранее обречен. «Тарелки», «блюдца», «сигары», аппараты на ножках, с иллюминаторами, с антеннами, поодиночке и группами садятся, висят низко над землей, проделывают манипуляции; из них исходят свет разных цветов, парализующие лучи, «магнитные поля» (последнее, кажется, имеет особенно магическое действие, но эти «магнитные поля» «измерены» почему-то в совершенно немыслимых единицах)! Словом, чего хочешь, то и получаешь…
Ясно, что многие НЛО — это хорошо известные предметы, которые при определенных обстоятельствах можно просто перепутать: шары-зонды, после 1957 года — искусственные спутники Земли. Даже самолеты с зажженными навигационными и посадочными огнями могут выглядеть совершенно фантастическим образом. А в некоторых случаях даже крупные звезды или яркие планеты (Венера, Юпитер) могут возбудить горячее воображение. Один из нас как-то своими глазами видел НЛО на улице Риволи в Париже. Это была Венера — великолепная «вечерняя звезда». С крыши автобуса казалось, что она стремительно взмывает над улицей, и многие кричали: «Смотрите, летающая тарелка!». Судя по данным, опубликованным американской комиссией, около половины случаев объясняются подобным образом. Х Сложнее проблема индивидуальных или коллективных иллюзий, жертвами которых могли быть свидетели. Прежде всего, иллюзию надо отличать от галлюцинации. Галлюцинация — явление патологическое, иллюзия же — так сказать, «нормальное»; ей могут поддаваться люди в здравом рассудке и совершенно добросовестно (таковы хорошо известные оптические иллюзии). Нам кажется, что количество случаев, когда наблюдатели совершенно добросовестно «видели» иллюзорные подробности или даже целые воображаемые сцены, очень велико. «В нормальном случае, — пишет один психолог, — мы не ощущаем форму, величину и освещенность отчетливо, а быстро реагируем на общие впечатления, исходя из того, что мы уже знаем, что ожидаем увидеть. Таким образом многое может быть объяснено». Ценность свидетельства очевидца трудно оценить верно: есть множество как позитивных, так и негативных примеров. С одной стороны, медонский астроном Мюллер на основании ряда свидетельств точно рассчитал траекторию одного болида, что доказывало их истинность. С другой стороны, в октябре 1954 года два журналиста из еженедельника «Самди Суар» решили смеха ради покататься по шоссе в окрестностях Тулузы, надев водолазные шлемы и пуская ракеты в воздух. Один «достойный доверия» свидетель так рассказывал об этом: «Я отчетливо увидел „тарелку“, похожую на большой красный шар. Из нее вышли два существа ростом около 90 сантиметров… Марсиане побежали к тарелке, которая взлетела прямо перед нами наподобие большой ракеты…» Надо быть очень осторожным с такими «свидетельствами»!
Можно еще упомянуть письма, которые часто получают астрономы. Обычно на них стоит адрес вроде: «Господину X, профессору астрологии» или: «В радиогастрономическую обсерваторию Y» — (последнее, прямо скажем, приятнее!).
Вот отрывки из этих писем, за подлинность которых ручаемся: «В последнее время обе Медведицы часто падают с неба и валяются,
шив звезды, либо на площади Согласия, либо в Сен-Жерве на лугу за улицей…»; «Луна упала уже несколько месяцев назад. Большая Медведица не на месте. Франция, а с ней и вся Земля, неумолимо падает в пучину зла. Положение тревожное. Проведите немедленно необходимые вычисления и доложите о результатах генералу де Голлю. Вам надо также знать, что на вашей вышке есть гормональные и астрокосмические астрономы, с которыми я давно знаком и которым все это известно. Постскриптум: Сейчас, сию минуту с неба упала полугормональная часть Сириуса».
Это, конечно, крайние случаи, с явными признаками безумия. Но в некоторых письмах бесстрастно излагаются «факты», которые часто бывают совершенно вымышленными. Однако добросовестность наблюдателей доказывается тем, что обращаются-то они к астрономам, а не к журналистам, которые тут же беспардонно раструбили бы об их письмах на весь свет!
Но если свидетели так ненадежны в обычные времена, каких сообщений можно ожидать, когда всей страной овладевает настоящий «тарелочный психоз», как это было в 1954 и 1956 годах?
Да, конечно, ценность людских свидетельств весьма относительна. Но было бы слишком легка совсем отмахнуться от них, отказав в доверии всем очевидцам и участникам событий — ведь многие их рассказы весьма похожи на правду.
Впрочем, есть и другие физические явления, еще плохо изученные, которые при определенных условиях тоже могут принять за НЛО. Речь идет об атмосферно-электрических явлениях. Часто поводом к недоразумениям становятся некоторые эффекты, возникающие вблизи линий электропередач. Но в первую очередь за «летающую тарелку» можно принять шаровую молнию.
Некоторые «антитарелочники» вообще чуть ли не исключительно на этом основании отказывают НЛО в существовании.
Обычная молния — это электрический разряд между двумя облаками или между облаком и землей. Но иногда образуется огненный шар нечетких очертаний диаметром в несколько десятков сантиметров. Он живет от нескольких десятых секунды до нескольких минут, может быть разного цвета; иногда из него вылетают искорки или язычки пламени. Этот круглый или овальный предмет может медленно лететь по воздуху, подниматься или опускаться вдоль препятствий; в конце концов, он либо взрывается, либо на глазах рассасывается. Шаровая молния состоит из плазмы, то есть газа, образованного из ионизированных (утративших электроны) молекул. Сходство ее с некоторыми классическими описаниями НЛО разительно. В частности, бесшумное растворение шаровой молнии можно принять за быстрое исчезновение летающего объекта.
Плазма хорошо проводит электричество, а значит, засекается радарами. Обычно такие шары возникают в грозу, но иногда возможно их появление вблизи высоковольтных линий. Этим могут объясняться неоднократно отмеченные совпадения полетов НЛО с авариями в электросетях.
В лабораторных условиях удалось в небольших количествах создавать весьма эфемерные плазменные шары, но вообще шаровая молния остается малоизученным явлением. Предвидеть его невозможно. Как и о «летающих тарелках», наши знания о нем основаны на свидетельских показаниях. Но, в общем, несомненно, что многие «летающие тарелки» — это шаровые молнии.
Может быть, существуют и другие, еще более загадочные, а то и вовсе неизвестные атмосферно-электрические явления, которые объяснят непонятные случаи появления НЛО. Это важное замечание: было бы чрезмерно самоуверенно считать, что мы до конца познали природную среду. Астроном и метеоролог скорее, чем обычный свидетель, отличат Венеру или шаровую молнию от «летающей тарелки». Но совершенно естественно, что и для них многие аномальные явления остаются необъяснимыми. Когда-нибудь наши знания возрастут — и все объяснится… к сожалению, без участия инопланетного разума!
ВОПРОС ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
В чем все сходятся — так это в сожалении, что по вопросу НЛО почти нет официальных документов. В США в 1947 году была создана следственная комиссия, называвшаяся то «Проект Знак», то «Зависть», то «Синяя книга» и вызывавшая у уфологов то радость, то раздражение. Надо признать, что расследование действительно велось с большими нарушениями. Ни истерическая мания секретности (увы, присущая военным всех стран), доходящая до запрета на публикацию наблюдений (10 лет тюрьмы или 10 тысяч долларов штрафа!), ни формулировка исследовательских задач, явно предрешающая выводы, не могли убить интереса к происходящему. Но некоторые упреки в адрес комиссии или просто вздорны, или вызваны незнанием заокеанских научных нравов. Например, смешно утверждать, что ее кодовые названия — это какой-то «камуфляж», чтобы скрыть истинную цель исследований. В Америке даже самым невинным проектам порой дают причудливые имена.
Если бы комиссия высказалась в поддержку внеземного происхождения НЛО, уфологи и дальше придирались бы к ее работе. Но, к несчастью, заключение оказалось отрицательным.
1 мая 1956 года генерал-майор Келли опубликовал окончательные выводы по проекту «Синяя книга»: «Не существует решительно никаких доказательств, что наблюдаемые явления связаны с неприятельскими вооруженными силами. Не существует никаких доказательств, что они являются межпланетными кораблями. Не существует решительно никаких доказательств, что они представляют собой плоды технологического развития, превосходящего доступные нам пределы. Не существует решительно никаких доказательств, что они представляют какую бы то ни было опасность для нашей страны».
Другое «научное» исследование — объемистый доклад Кондона. Его выводы однозначно отрицательны, однако они противоречат самому содержанию доклада. Метод «исследования» состоит в том, чтобы быстро проскакивать серьезные, но., необъяснимые свидетельства и скрупулезно обсуждать случаи, которые можно объяснить естественными причинами. Если бы авторы доклада попытались объяснить немногочисленные «неудобные» факты, результат был бы гораздо убедительнее.
Что до нас, мы уже отмечали, почему нам не представляется возможным высказываться по этому вопросу или дать читателю данные, на основании которых он мог бы судить о нем сам. Есть еще немало проблем, связанных с НЛО, о которых мы ничего не сказали. Это, например, версия о секретных военных аппаратах (идущая, разумеется, с той стороны «железного занавеса») или «теории» капитана Плантье, которые не то чтобы противоречат современной науке, но скорее всего, являются фантазией на границах наших познаний. Они не более и не менее сумасбродны, чем многие другие, и достаточно привлекательны.
Материалов накоплено множество. Из-за огромного числа наблюдений «проблема летающих тарелок» не утрачивает своей актуальности, хотя большинство из них объясняют ошибочной интерпретацией «нормальных» явлений. Но все ли? Научное сомнение не позволяет склониться ни в ту, ни в другую сторону. Поэтому было бы некорректно вовсе игнорировать небольшое число необъясненных случаев. Ведь точность и серьезный характер таких наблюдений исключают традиционное толкование.
Существование «феномена НЛО» остается под вопросом. В любом случае, «внеземное» его происхождение вполне допустимо, хотя и нет ни одного четкого научного доказательства. Надо прямо сказать, что мы об этом очень сожалеем. И пока важно только это.
МЕЖПЛАНЕТНОЕ ИЗНАСИЛОВАНИЕ
Жил в бразильском штате Минас Жераис, близ городка Сан Фрисиску де Салеш, простой крестьянин по имени Антониу Виллас Боас. Был он невысок ростом, но, благодаря тяжелой работе, крепок и кряжист. Работал много, нрава был тихого и жил спокойно, занятый земледельческим трудом. Но однажды ночью потрясающее событие перевернуло размеренную жизнь Антониу Вилласа Боаса и прославило его имя.
Это случилось в ночь на 16 октября 1957 года. Антониу работал в поле в Бразилии так делают многие, потому что днем в октябре слишком жарко. Он управлял трактором, пропахивая борозду.
Вдруг произошло нечто невероятное. Антониу на всю жизнь запомнил, как из темноты вынырнул большой летающий предмет и опустился на поле прямо перед ним.
Крестьянин застыл пораженный. Он не шевельнул и пальцем, но его трактор сам по себе вдруг остановился, фары погасли. Антониу не отрываясь смотрел на странный предмет. Он был довольно большой, стоял, покачиваясь, на трех гибких ножках, как насекомое, внутри него блестели огни. Едва этот странный предмет приземлился, как из него выскочили четыре маленьких существа и побежали к трактору. Перепуганный Антониу хотел убежать, но и не смог — ноги отказывались ему служить. Четыре карлика подбежали к нему и бесцеремонно схватили. Антониу оказался внутри страшной машины, едва успев заметить, что карлики были в серебристых комбинезонах и высоких шлемах.
В машине крестьянина обрызгали какой-то жидкостью, провели в маленькое помещение и оставили одного.
Антониу ждал недолго. Вскоре к нему подошло существо еще более странного вида, чем похитители. Оно было небольшого роста сантиметров восемьдесят, максимум, метр. У него были длинные, шелковистые, блестящие волосы, падавшие на плечи, — в общем, существо напоминало женщину. Антониу запомнил ее большие продолговатые, слегка раскосые голубые глаза, тонкий изящный нос. Но больше всего его поразило лицо: ничего подобного он прежде не видел.
Потом, рассказывая о своем приключении, Антониу подробно описал это лицо:
«Скулы у нее были очень высокие и широкие — шире, чем у индианок, — а к подбородку лицо сужалось треугольником. Губы тонкие-тонкие, почти совсем незаметные, а уши маленькие, но не намного меньше, чем у обычных женщин. На вид казалось, что под скулами у нее кости, но, когда дотронешься, никаких костей как будто нет».
Антониу действительно дотронулся до этого существа — так оно ему понравилось. Крепкая натура взяла верх. Удивительное создание обладало всеми признаками женщины и было так симпатично… Антониу повел себя как мужчина — до конца. Но едва он закончил свое дело, как вновь очутился на земле среди поля и тут же увидел, что странный аппарат с ревом взмыл в небо, уно-д ся с собой прекрасную возлюбленную, а вместе ' ней — и несколько капелек его собственного се мени.
Антониу Виллас Боас не распространялся о своих чувствах: он был человек скромный и сдержанный. Но, сознавая долг гражданина, рассказал о случившемся жандармам, а те, как и положено, отправили его к начальству. На Антониу свалилась слава, а вместе с ней — множество хлопот: его стали обследовать различные эксперты. Установили, что мускулатура крестьянина хорошо развита, тело не имеет никаких аномалий. Записали даже, к великой радости и чести землян, что «волосы распределены по телу равномерно, в соответствии с полом испытуемого».
«НЕОПОЗНАННЫЕ ЛЕТАЮЩИЕ ОБЪЕКТЫ»
Мы выбрали эту удивительную историю как яркий пример для иллюстрации темы. Но мы еще увидим, что есть много других историй, не менее поразительных, чем случай с Антониу.
В научных кругах считается хорошим тоном вместо обсуждения проблемы возможных посещений Земли инопланетянами просто иронично пожимать плечами. Мы, со своей стороны, полагаем, что нельзя таким образом уходить от про-. блемы, порожденной пресловутыми «летающими тарелками» или, выражаясь иначе, «неопознанными летающими объектами».
Если верить специальным изданиям, за последние два десятилетия уже миллионы землян видели инопланетные корабли и на большой, и на средней, и на малой высоте над землей. В это невозможно поверить, но существуют показания отдельных свидетелей, групп свидетелей и даже завороженных толп, которые утверждают,что видели своими глазами разнообразные диски, «сигары», «перевернутые блюдца» и прочие летающие предметы, развивавшие подчас громадную скорость. Гораздо меньше, но все же довольно много людей заявляют, что видели, как гуманоиды выходили из этих аппаратов, ходили, говорили, даже собирали растения, крали кур, ласкали детей, а затем опять взмывали в небеса, оставляя очевидцев в полном недоумении.
Говорят, что таких свидетелей насчитывается миллион во Франции, пять миллионов в Америке, бесчисленное множество аргентинцев, итальянцев, англичан, швейцарцев и прочих. Цифры и впрямь слишком велики, чтобы замолчать это явление. Но именно потому и рождаются сомнения. Если все свидетели говорят правду, значит, происходит настоящее нашествие инопланетян на планету Земля. Может быть, существа на «тарелках» прилетели не из космоса, может быть, их вовсе не существует? Ни один народ не хочет, чтобы его завоевала соседняя нация. Тем более землянам не хочется быть покоренными зеленоватыми или какими-нибудь другими чудищами.
К сожалению, сообщениям о «неопознанных летающих объектах» (НЛО) не хватает научной строгости, чистоты анализа. Мало найдется проблем (после моды на спиритизм в прошлом веке), которые возбуждали бы столько страстей, и споры на эту тему, к сожалению, ведутся исключительно под влиянием этих страстей.
Профессиональные ученые, вместо того чтобы разобраться в проблеме, обыкновенно лишь стараются доказать абсурдность любых свидетельств, доходя до отрицания очевидного и действуя порой недобросовестно. С другой стороны, коммерческий успех нередко подталкивает популяризаторов этой темы на самые безумные вымыслы и необузданные фантазии.
В спорах об НЛО всякий участник, прежде чем обсуждать вопрос, старается заявить о своей принадлежности к одной из партий: «за» или «против».
После этого остается только фанатически защищать свою точку зрения в ущерб истине.
Для «верующих» любые аргументы хороши, начиная с колесницы Иезекииля. Ведь колесница Иезекииля, считают они, не что иное, как межпланетный корабль. А каким иным способом, вопрошают «верующие», могло произойти Вознесение? фатимское видение тоже не обошлось без «тарелочек». А как были переданы скрижали Завета Моисею на Синайской горе? Более того, иные авторы, не обремененные никакими специальными знаниями, не стесняются призывать себе в помощь священные книги Индии, где они находят описание межпланетных кораблей — виманов (летающих колесниц). Поскольку большинство этих древнейших текстов не только не издано, но разбросано по труднодоступным монастырям, а написаны они на мертвых языках устаревшими письменами, которые способны прочитать лишь несколько знатоков, риск разоблачения для современных шарлатанов невелик. Индийские и тибетские писания еще долго будут их главным ресурсом. Разумеется, никто не станет подвергать сомнению тексты столь почтенных древностей, признаваясь тем самым в своем невежестве.
К удовольствию романтиков, существует знаменитая плита Паленке в Мексике, изображающая древнемексиканского космонавта. Фотография этой столь своевременной находки воспроизводилась несчетное число раз. Изображенный на ней человек (или бог?) окружен религиозными символами, иероглифами и прочими финтифлюшками, весьма похожими на те, что встречаются в мексиканском изобразительном искусстве повсюду. Нужно ничего не знать ни про доколумбово искусство, ни про символику, чтобы не увидеть в этом изображении самой обычной метафизической аллегории.
Принимать плиту Паленке за рисунок инопланетного корабля так же нелепо, как видеть «стартующие летающие тарелки» в резных гербах, украшающих порталы старых домов, например в «шарах» Медичи. И пускай кто хочет считает египетские пирамиды древним космодромом, а Баальбек — стартовой полосой! Читатель уже понял, что мы обо всем этом думаем.
В 1959 году М. М. Агрест впервые представил эту проблему в научной плоскости. Он утверждал, что, если внеземные космонавты когда-то посещали Землю, это должно было оставить след в преданиях. Тщательно анализируя тексты преданий, можно докопаться до истины. Этнограф Саган приводит такой пример: изучение мифов индейцев Северо-Западного побережья Америки позволило восстановить историю экспедиции Лаперуза, побывавшей в этих местах столетием раньше.
Это очень длительная работа, еще далекая от завершения. Возможно, полученные таким образом результаты тоже будут спорными. Вот почему мы ограничимся современными свидетельствами. Как увидим, порой даже о близких по времени событиях нелегко вынести окончательное суждение.
Многие «тарелочники» приводили в качестве аргумента высказывания некоторых ученых в защиту существования НЛО. Случаи, когда тот или иной серьезный ученый высказывается «за», на самом деле весьма редки. Каждый раз оказывается, что ученый не сказал ничего, кроме одной весьма разумной фразы: «В принципе, нет оснований отрицать, что на Земле побывали, бывают или когда-нибудь побывают исследователи из глубин Вселенной». Эти неосторожные заявления тут же присваивают себе лжеученые и, выхватив из контекста нужные им слова, оперируют ими в своих доказательствах, подкрепляя их именем известного ученого… Любой текст, любое высказывание можно препарировать, этим искусством владеют многие.
Мы, впрочем, знаем во Франции нескольких астрономов, всерьез захваченных этой проблемой, а один из них крепко верит во внеземное происхождение НЛО. Ему кажется, что уровень развития наших «гостей» настолько превосходит наш, что не стоит и пытаться понять их поведение. Может быть, рассказы свидетелей вообще внушены какой-то «телепатией»… Этот способ рассуждения совершенно логичен, но, на наш взгляд, не слишком конструктивен. Если коллега прав, надо просто бросить эту проблему, поскольку ее решение все равно недоступно. Близка к этой версии и позиция «официальной науки»…
И все же интересно, что серьезный ученый — причем не теоретик, а первоклассный наблюдатель, — опросив сотни свидетелей, пришел к подобному выводу.
Однако подавляющее большинство ученых «не верит». Во что же именно? Надо различать между собой феномен НЛО как таковой и утверждение, будто они являются межпланетными космическими кораблями.
О реальности феномена можно разумно спорить, и спор этот созидателен. Он касается многих разнообразнейших предметов: психологии свидетелей, изучения статистики, изучения атмосферных явлений… И только по-настоящему вникнув в проблему, можно взять на себя смелость утверждать о существовании НЛО.
Но если допустить, что существование ЗНО (загадочных небесных объектов) неопровержимо, то тема об их принадлежности цивилизованным инопланетянам станет для нас скорее эмоциональной, чем научной. Здесь вовсю начинают действовать предвзятые мнения и «психологический пор». Не откажем себе в удовольствии описать несколько случаев, ставших классическими.
ПРИЗЕМЛЕНИЯ И ПРИВИДЕНИЯ
Первым во Франции имел честь разговаривать с инопланетянином лимузенский крестьянин с плато Мильваш Антуан Мазо, предки которого жили в этих местах с незапамятных времен.
10 сентября 1954 года г-н Мазо шел домой с вилами на плече по тропинке к деревне Мурьера, что у подножия гор Моннеидьер. Было около половины девятого вечера. Крестьянин остановился возле леска, свернул цигарку, покурил минуты две и пошел дальше.
«Не успел я сделать несколько шагов, — рассказывает Антуан Мазо, — как в сумерках столкнулся нос к носу с каким-то странным человеком в шлеме без наушников, как у мотоциклиста. Я невольно взял вилы наперевес и застыл от страха. Тот тоже стоял неподвижно, потом потихоньку подошел и как будто помахал рукой над головой. Я понял, что он меня успокаивает: то ли приветствует, то ли говорит, что друг. Другую руку он протянул мне — вроде бы без злобы, даже наоборот. Сначала я вообще не мог понять, что мне делать и кто это такой, потом подумал, что, должно быть, какой-то сумасшедший так вырядился. Он шел ко мне и все махал руками. Видно было, что ничего дурного не замышляет.
Он подошел совсем близко. Вилы у меня были по-прежнему в правой руке, а левую я, подумав, ему протянул. Он быстро ее схватил, начал трясти изо всех сил, а потом вдруг обнял и прижал к себе, так что я головой стукнулся о каску. Тут я совсем обалдел. И все это происходило в совершенном молчании.
Потом я немного пришел в себя, осмелился поздороваться, но он ничего не ответил, а ушел от меня в темный лес. Там он, как мне показалось, встал на колени. Через несколько секунд послышался слабый звук, похожий на жужжание пчелы, и я увидел, как над ветвями прямо вверх поднялся в небо какой-то темный аппарат, похожий на сигару с утолщением на конце, высотой метра три-четыре. Он пролетел под высоковольтной линией и улетел на запад, в сторону Лиможа».
Мазо, весь дрожа, пришел домой, рассказал эту странную историю жене и попросил ее никому ничего не говорить. Он не хотел болтать о таком невероятном происшествии: над ним бы только посмеялись. Но мадам Мазо долго сдержаться не могла, поделилась по секрету с подругой, а там весть распространилась дальше и дошла до жандармов в городе Юссель.
Из города приехали посмотреть, что же случилось и какие остались свидетельства происшествия. Ничего не нашли, но все жандармы и следователи были поражены серьезным и искренним рассказом Мазо. Разумеется, о нем собрали все мыслимые отзывы, которые оказались превосходными: соседи говорили о Мазо как о спокойном, рассудительном, уравновешенном человеке. В его рассказе не обнаружилось никаких противоречий.
В этот же день, 10 сентября 1954 года в 22 часа 30 минут (то есть, через два часа после случая с Мазо), на другом конце Франции, под Валансьеном, у домика пограничника в двух километрах от деревни Карубль страшно завыла собака. Хозяин, Мариус Девильде, сидел один на кухне, его жена и маленький сын уже спали. Он взял карманный фонарик и вышел на улицу. Час спустя Девильде вбежал в Онненскую жандармерию, что в двух километрах от его дома. Он бормотал что-то бессвязное и ничего не мог объяснить. Жандармы посоветовали ему пойти проспаться. Тогда он побежал к комиссару полиции.
В кабинет комиссара Гуше вошел позеленевший от страха, дрожащий всем телом человек. Немного успокоившись, он начал свой необычайный рассказ, занесенный в протокол:
«Мой сад находится рядом с железной дорогой, ведущей к угольной шахте. Я вышел туда и увидел на путях, метрах в шести от двери, какую-то темную массу. Я решил, что это распряженная телега, и подумал, что завтра как можно раньше надо сказать об этом железнодорожникам, чтобы они 'ее убрали, а то может быть крушение. Крестьяне часто воруют балласт с железной дороги и засыпают им свои проселки, потому что места у нас болотистые и дороги часто становятся совсем непроезжими.
Тут ко мне как-то странно подползла собака, и вдруг справа от себя я услышал торопливые шаги. В той стороне идет тропинка, которую называют „тропой контрабандистов“, потому что по ней и вправду часто по ночам ходят контрабандисты к бельгийской границе. Собака повернулась в ту сторону и залаяла. Я зажег фонарик и посветил на тропу.
Там я увидел вовсе не контрабандистов, а двух необычных существ. Они шли друг за другом метрах в трех-четырех от меня (не дальше), прямо за забором, к той темной массе, которая стояла на рельсах. Тот, что шел впереди, обернулся ко мне, и в свете фонаря у него на голове блеснуло что-то металлическое или стеклянное. Мне показалось, что это был шлем скафандра. И на обоих были комбинезоны, такие же, как на водолазах. Они были очень маленького роста — думаю, меньше метра, — но необычайно широки в плечах, а шлем на голове показался мне огромным. Я видел их ноги — коротенькие, пропорционально росту, — а вот рук совсем не заметил.
Как только я немного пришел в себя, то бросился к калитке, чтобы кого-нибудь из них поймать. Я был уже совсем близко, как вдруг из темного предмета на путях через какую-то квадратную прорезь вырвался ослепительный поток света, подобный вспышке магния, но гораздо сильнее. Я закрыл глаза и хотел закричать, но не мог: был как будто парализован. Ноги меня не слушались. Как во сне, я слышал звук шагов по бетонным плитам у своей калитки: это те двое шли к железной дороге.
Потом прожектор погас, я снова смог двигаться. И побежал к железной дороге. Темная масса уже оторвалась от земли и покачивалась в воздухе наподобие вертолета, Я успел заметить, как закрылась дверь. Из-под аппарата с легким шипением вырвался густой черный дым. Аппарат поднялся вертикально вверх метров на тридцать, а потом, продолжая набирать высоту, повернул прямо на запад. На довольно большом удалении он засветился красноватым светом. Через минуту все пропало».
Что же делали эти существа на нашей планете? А что бы стали делать на незнакомой планете мы? Брать образцы пород и собирать растения, чтобы привезти домой хорошую коллекцию минералов и гербарий, ловить животных для своего космического зоопарка. Тем же, наверное, занимались и пришельцы.
Мариус Девильде изо всех сил старался позабыть о том, что случилось месяц назад: это происшествие принесло ему одни неприятности и насмешки. Вдруг однажды днем — 10 октября — трехлетний сын закричал:
— Папа, там на рельсах машина! Мариус пожал плечами, но все-таки вышел на улицу.
Метрах в пятидесяти от него на путях стоял точно такой же аппарат, как 10 сентября. Вокруг хлопотали четверо «тех». Потом из кабины вышел пятый и заговорил с ними.
«Он был, по-видимому, начальник, — рассказывал Девильде. — Я подошел к аппарату поближе. Начальник двинулся мне навстречу. Его рост был примерно метр десять — метр двадцать. Он носил цельнокроеный-темно-серый комбинезон из какого-то очень эластичного материала с застекленным шлемом, перчатками и сапогами. За стеклом можно было увидеть его лицо — совсем монгольское, раскосое, широкоскулое. Волосы и брови у него были черные, глаза карие, кожа матовая.
Я держал сына на руках. Он подошел к нам и погладил его по головке, а потом хлопнул меня по плечу, улыбнулся и что-то сказал на непонятном языке.
Рядом с нами бегали куры. Он подошел к ним и схватил одну курицу, которая почему-то распласталась на земле и сразу дала себя поймать. Он отнес ее к себе в корабль, опять подошел к нам, погладил по голове сына и хлопнул меня по плечу. Потом он сделал мне знак отойти в сторонку и вошел последним в свою „тарелку“. Дверь закрылась, и „тарелка“ бесшумно взлетела прямо вверх».
…1 июля 1965 года г-н Масс поливал лавандовое поле в долине около Валанзоля и размышлял о том, какие приходится терпеть убытки: в последнее время кто-то повадился по ночам воровать его лаванду. Увидев «тарелку», Масс сначала по думал, что это явились воры, и направился к ним.
Между прочим, его интересовало, почему они работают так аккуратно: никогда не вырывают растения с корнем, а всегда осторожно срезают, чтобы сохранить росток.
Итак, г-н Масс, укрывшись за бугорком, стал подбираться к воришкам. Только на очень близком расстоянии он заметил, что воришки эти не простые. Один из них сидел на корточках спиной к нему, другой оставался в «тарелке». Сначала Масс растерялся. Но был он человек храбрый, заслуженный, бывший партизан, потому решил продолжить наблюдение. Вот как он описывает пришельцев:
«На них были зеленовато-серые комбинезоны, явно цельнокроеные…»
Решительно, эти зеленовато-серые комбинезоны — униформа всех «марсиан», которых когда-либо встречали земляне!
«… На левом боку у них были маленькие сумочки, а на правом — сумки побольше».
«Марсианин» «что-то вынул из маленькой сумочки, направил на Масса — и тот застыл на месте. Он был парализован, но ясно все видел и соображал. Стоя совсем близко от пришельцев, он внимательно наблюдал за ними. Его поразили их проворство и маленький рост. Инопланетный ботаник, нейтрализовавший г-на Масса, вернулся на борт к товарищу. Они сидели под прозрачным колпаком и были хорошо видны. Аппарат перевернулся вниз „головой“ и взлетел „задом наперед“: пилоты сидели спиной к направлению полета и глядели на Масса. Аппарат летел быстрее реактивного самолета и тут же скрылся из виду.»
Разумеется, первая реакция на такие рассказы — громкий хохот. Как это могли люди встретиться с инопланетянами! Как могут пришельцы воровать у нас лаванду и кур! Но мы считаем, что такая реакция и есть тот самый «психологический ступор», о котором мы уже говорили. Если существует множество иных планет, то на некоторых из них неизбежно должна возникнуть жизнь. Если же эволюция к интеллекту, как мы пытались показать, — нормальное явление, те вполне логично, что нас посещают другие разумные существа.
Ясно, что контакты с инопланетянами могут происходить в двух направлениях: с одной стороны, земляне пытаются установить контакт с другими цивилизациями, с другой — жители иных планет с нами. По теории вероятности можно вычислить расстояние между соседними цивилизациями. Таким же образом (и так же наугад) можно просчитать вероятность визита инопланетян на Землю. Например, Саган полагает, что район одной обычной звезды должен посещаться раз в 100 тысяч лет.
С этими подсчетами можно было бы очень и очень поспорить, но ученые по крайней мере не видят здесь ничего абсурдного, просто интересную рабочую гипотезу.
Нет ничего невероятного и в человекоподобном облике «пилотов»: тоже считаем, что по ряду причин инопланетяне должны быть похожи на нас.
В общем, интересней всего было бы предположить, что контакты с довольно близкими нашими соседями уже осуществляются. Оставалось; бы только превратить эти мимолетные встречи в плодотворное сотрудничество. И нам бы очень хотелось, чтобы так оно и было!
К сожалению, приходится вспомнить то, что говорилось ранее. Необходимо сначала убедиться, что феномен НЛО существует в действительности. А для этого нужны не ироничные возражения и насмешки, а серьезная научная критика, что гораздо труднее.
«ИСТИННАЯ» И «ЛОЖНАЯ» НАУКА
Ученого, который хотел бы изучить этот вопрос глубже, ожидает множество неприятностей. Не так уж трудно исследовать материалы о некоторых физических явлениях, которые могут дать повод к размышлению, или заняться разнообразными статистическими изысканиями на основе опубликованных свидетельств. Это лишь небольшая часть всей задачи. На самом деле речь идет не о рациональном исследовании, а о настоящем дознании, в котором каждый выступает истцом и присутствуют сотни тысяч свидетелей.
Нужно много терпения (и свободных денег?), чтобы пройти цепочку до конца, вызвать свидетелей, десятки раз допросить их, и лишь тогда появится возможность установить факт, который может двинуть дело вперед.
К сожалению, приходится довольствоваться данными из вторых рук. Нам доступны два источника: весьма редкие официальные протоколы, к которым мы еще вернемся, и специальная «уфологическая» литература, которая далеко не однородна по качеству: от добросовестных, но совершенно ненаучных записей до откровенного мошенничества. Нужно хорошо настроить себя, чтобы не «отравиться» этой литературой. Ведь жажда чудесного, присущая каждому из нас, легко может привести к своего рода анестезии разума. Как не поддаться на соблазнительные предположения? Как не потерять способность к критике перед лавиной свидетельств, в которых, казалось бы, не приходится сомневаться?
Грубые подделки наименее вредны. Никого нельзя упрекать за то, что он не профессиональный ученый или что не рассматривает проблему «летающих тарелок» с точки зрения школьной физики. Не надо только играть с наукообразной терминологией. Такие термины могут звучать как заклинания, но всякий, кто обладает хотя бы малейшими физическими познаниями, легко увидит за ними пустоту. Когда в книге, которую мы не назовем (отчасти из-за снисхождения, а главным образом, чтобы не создавать ей незаслуженной рекламы), читаешь, будто ученые заметили, что соединения гелия с водородом уносятся циклом Бете[34] или что некоторые элементарные частицы не круглые, а квадратные, остается лишь пожалеть, что подобные лженаучные упражнения не запрещены законом.
В других случаях бывает трудней сообразить, где же зарыта собака. Речь идет о добросовестных, быть может, книгах и статьях, авторы которых обладают определенными научными знаниями, но вольно или невольно уклоняются от научной методологии. Мало кто знает, что научные работы, публикуемые в международных журналах, проходят тщательный отбор и перед публикацией поступают на рецензию к известному специалисту по данному вопросу, который сообщает свое мнение, оставаясь анонимным. Легко себе представить, как возмутятся таким положением НЛОисты: «Какой ужас! Печатать дозволяется только ортодоксальные работы! Закрытый клуб профессоров-ретроградов душит всякое свежее слово!» Это совершенно неверно. Рецензент только заметит неясность или неполноту, возможно, укажет, что требуются дополнительные опыты или расчет погрешностей. Но если работа выдержала такую критику — ей можно доверять. Объяснимся: речь идет не об охране тайн какой-то «секты», а об уважении к общепризнанным научным методам, о которых можно судить по их плодам.
К сожалению, такой экспертизы не пришли практически ни одно уфологическое сочинение. Возьмем один пример, тем более показательный, что, как мы думаем, в благих намерениях автора здесь не приходится сомневаться. Эме Мишель в книге «Загадочные небесные объекты», вышедшей в 1958 году, приводит очень интересные не публиковавшиеся ранее данные. Тщательно изучив все полицейские отчеты, всю провинциальную хронику, скрупулезно учитывая часы и направление полета, указанные свидетелями, он составил карту появления НЛО. В результате г-н Мишель сделал то, чего не могла добиться никакая комиссия. На его карте видны длинные прямые линии, вдоль которых свидетели, которые явно не могли находиться в предварительном сговоре, видели одно и то же или нечто очень похожее.
3 октября 1954 года прямая проходит от Лашапелль-Армантьер на самом севере Франции мимо Парижа (Шампиньи-сюр-Марн), МиллиЛафоре и Поммье в департаменте Эндр. Другая линия в тот же день соединяет Гранвиллар (территория Бельфор) с автострадой 720 между Лашапелль-Югон и Грорувром (Шер).
Еще любопытней карта, составленная 12 октября того же года. Две линии расходятся от ОршанВенна во Франш-Конте: одна идет к Монлюсону, другая — к Вьельмюр-сюр-Агу близ Кастра на Лазурном берегу. Их пересекает третья линия — от Швейцарии к Ла Рошели.
В тот день в Монлюсоне, Вьельмюре и Оршан-Венне видели «марсиан». Два дня спустя «тарелки» не приземлялись, но наблюдалась чрезвычайно сложная сеть полетов: II направлений в семнадцати различных точках, окружающих Бургундию буквально кольцом, чуть вытянутым к югу и западу.
Генерал Шассен, бывший тогда командующим войсками ПВО НАТО в Центральной Европе, пишет: «В этой паутине маршрутов каждый летчик не может не увидеть трассы полетов на летательных машинах».
Хотя в книге много приблизительностей и неточностей, которые заставляют сомневаться в ее научной ценности, хотя факты подобраны явно тенденциозно, когда ее прочтешь, трудно не проникнуться убежденностью автора. Но по зрелом размышлении сомнения возникают вновь. Автор, к примеру, утверждает, что эти полеты нельзя было спутать с полетами самолетов, которые летали тогда по другим маршрутам. Пусть. Но почему бы в таком случае не привести карту авиамаршрутов в соответствующие дни?
Теперь стало ясно, что на самом деле уязвимый пункт «теории прямых линий», как ее: называет Эме Мишель, в другом: неправильная оценка роли случайности. Автор подробно разбирает одну из ситуаций и утверждает, что для нее «вероятность случайного совпадения всех фактов практически равна нулю». Но он опирается на весьма грубый расчет. Более тонкий расчет, по теории вероятности, далеко не прост — другие ученые даже воспользовались компьютером, чтобы, смоделировав случайные появления объектов (классический метод), рассмотреть возникающие линии. Они убеждены, что прямые линии могли появиться чисто случайно, хотя с виду это кажется невозможным. Следует заметить, что Эме Мишель согласился с их выводами и признал случайный характер большей части своих прямых.
Эту долгую историю мы привели лишь для примера. «Официальный ученый» входит в громоздкую систему, у которой есть не только преимущества. Но она защищает его от множества ошибок, в отличие от самого благонамеренного дилетанта. Он знает, что, как правило, может, не проверяя сам все подробности, полагаться на результаты, опубликованные его коллегами, которые входят в ту же систему. Всему остальному он не доверяет — и, увы, справедливо. Эра любительства в науке прошла навсегда, за исключением очень немногих областей: не только потому, что ныне требуются значительные материальные средства, но и из-за сложности исследовательской методологии и распространения информации.
Это не должно мешать «официальным ученым» попытаться прояснить вопрос об НЛО — совсем наоборот…
ПОПЫТКИ «РАЦИОНАЛЬНЫХ» ОБЪЯСНЕНИЙ
Под «рациональными» обычно понимают объяснения феномена НЛО при посредстве других известных явлений, не прибегая к инопланетной версии. Но это явно неточно: ведь мы считаем, что посещение Земли кораблями с другими разумными существами — тоже вполне рациональное объяснение.
Первая трудность, с которой здесь сталкиваются, связана с самой природой литературы об НЛО. Многие содержащиеся в ней свидетельства невозможно принять за чистую монету. Часто в работах нет ссылок или авторы ссылаются на другие сочинения того же рода. Нередко рассказы берутся из газет, а это значит, что они долго передавались по «испорченному телефону» и изменились до неузнаваемости. Вот один пример, упоминаемый убежденным уфологом М.Карружем. Много говорилось о том, что «тарелку» видел Клайд Томбо — астроном, открывший Плутон.
«Лайф» писал, что он течение двадцати секунд отчетливо наблюдал «сигару» с двумя рядами светящихся иллюминаторов. Наш автор продолжает: «Французскому журналисту Шарлю Гарро пришла в голову прекрасная мысль обратиться за разъяснениями к самому Томбо». Пришла в голову! А мы думали, что без такой проверки никак нельзя оперировать фактами из вторых рук… Но наивная фраза Карружа наводит на мысль, что это отнюдь не общее правило.
Между тем, проверка оказалась не лишней: Томбо ответил, что в течение трех секунд наблюдал несколько светящихся прямоугольников. Есть разница? Таким образом, чтобы проверить все свидетельства потребовалась бы гигантская работа.
Еще один пример, достаточно впечатляющий, поскольку речь идет о многих наблюдателях. В 1949 году группа геодезистов в Уайт Сэндс, запускавшая шары-зонды, заметила в теодолит НЛО «длиной 3 м и шириной 1,2 м на высоте 8 900 м, перемещавшийся со скоростью 1,2 км/сек». Это сообщение не несет никакой информации, потому что аппарат размерами 3 на 1,2 м на высоте 8 900 м, летящий со скоростью 1,2 км/сек, выглядел бы точно так же и в теодолите. За исключением дальности, не превышающей нескольких метров, мы вообще не можем оценить расстояние до объекта, не зная его размеров. Из-за этого практически все оценки расстояния и высоты полета НЛО неприемлемы, потому что эти объекты по определению не опознаны. В этом сообщении есть и другие явно видимые ошибки. Одно из двух: либо наблюдатели просто пошутили, либо, что вероятнее, свидетельство дошло до нас столь искаженным, что воспользоваться им нельзя.
Еще одно препятствие на пути к истине подстерегает нас: человек предпочитает иметь одно единственное простое объяснение для всех наблюдаемых явлений. Но они так разнообразны, что такой подход заранее обречен. «Тарелки», «блюдца», «сигары», аппараты на ножках, с иллюминаторами, с антеннами, поодиночке и группами садятся, висят низко над землей, проделывают манипуляции; из них исходят свет разных цветов, парализующие лучи, «магнитные поля» (последнее, кажется, имеет особенно магическое действие, но эти «магнитные поля» «измерены» почему-то в совершенно немыслимых единицах)! Словом, чего хочешь, то и получаешь…
Ясно, что многие НЛО — это хорошо известные предметы, которые при определенных обстоятельствах можно просто перепутать: шары-зонды, после 1957 года — искусственные спутники Земли. Даже самолеты с зажженными навигационными и посадочными огнями могут выглядеть совершенно фантастическим образом. А в некоторых случаях даже крупные звезды или яркие планеты (Венера, Юпитер) могут возбудить горячее воображение. Один из нас как-то своими глазами видел НЛО на улице Риволи в Париже. Это была Венера — великолепная «вечерняя звезда». С крыши автобуса казалось, что она стремительно взмывает над улицей, и многие кричали: «Смотрите, летающая тарелка!». Судя по данным, опубликованным американской комиссией, около половины случаев объясняются подобным образом. Х Сложнее проблема индивидуальных или коллективных иллюзий, жертвами которых могли быть свидетели. Прежде всего, иллюзию надо отличать от галлюцинации. Галлюцинация — явление патологическое, иллюзия же — так сказать, «нормальное»; ей могут поддаваться люди в здравом рассудке и совершенно добросовестно (таковы хорошо известные оптические иллюзии). Нам кажется, что количество случаев, когда наблюдатели совершенно добросовестно «видели» иллюзорные подробности или даже целые воображаемые сцены, очень велико. «В нормальном случае, — пишет один психолог, — мы не ощущаем форму, величину и освещенность отчетливо, а быстро реагируем на общие впечатления, исходя из того, что мы уже знаем, что ожидаем увидеть. Таким образом многое может быть объяснено». Ценность свидетельства очевидца трудно оценить верно: есть множество как позитивных, так и негативных примеров. С одной стороны, медонский астроном Мюллер на основании ряда свидетельств точно рассчитал траекторию одного болида, что доказывало их истинность. С другой стороны, в октябре 1954 года два журналиста из еженедельника «Самди Суар» решили смеха ради покататься по шоссе в окрестностях Тулузы, надев водолазные шлемы и пуская ракеты в воздух. Один «достойный доверия» свидетель так рассказывал об этом: «Я отчетливо увидел „тарелку“, похожую на большой красный шар. Из нее вышли два существа ростом около 90 сантиметров… Марсиане побежали к тарелке, которая взлетела прямо перед нами наподобие большой ракеты…» Надо быть очень осторожным с такими «свидетельствами»!
Можно еще упомянуть письма, которые часто получают астрономы. Обычно на них стоит адрес вроде: «Господину X, профессору астрологии» или: «В радиогастрономическую обсерваторию Y» — (последнее, прямо скажем, приятнее!).
Вот отрывки из этих писем, за подлинность которых ручаемся: «В последнее время обе Медведицы часто падают с неба и валяются,
шив звезды, либо на площади Согласия, либо в Сен-Жерве на лугу за улицей…»; «Луна упала уже несколько месяцев назад. Большая Медведица не на месте. Франция, а с ней и вся Земля, неумолимо падает в пучину зла. Положение тревожное. Проведите немедленно необходимые вычисления и доложите о результатах генералу де Голлю. Вам надо также знать, что на вашей вышке есть гормональные и астрокосмические астрономы, с которыми я давно знаком и которым все это известно. Постскриптум: Сейчас, сию минуту с неба упала полугормональная часть Сириуса».
Это, конечно, крайние случаи, с явными признаками безумия. Но в некоторых письмах бесстрастно излагаются «факты», которые часто бывают совершенно вымышленными. Однако добросовестность наблюдателей доказывается тем, что обращаются-то они к астрономам, а не к журналистам, которые тут же беспардонно раструбили бы об их письмах на весь свет!
Но если свидетели так ненадежны в обычные времена, каких сообщений можно ожидать, когда всей страной овладевает настоящий «тарелочный психоз», как это было в 1954 и 1956 годах?
Да, конечно, ценность людских свидетельств весьма относительна. Но было бы слишком легка совсем отмахнуться от них, отказав в доверии всем очевидцам и участникам событий — ведь многие их рассказы весьма похожи на правду.
Впрочем, есть и другие физические явления, еще плохо изученные, которые при определенных условиях тоже могут принять за НЛО. Речь идет об атмосферно-электрических явлениях. Часто поводом к недоразумениям становятся некоторые эффекты, возникающие вблизи линий электропередач. Но в первую очередь за «летающую тарелку» можно принять шаровую молнию.
Некоторые «антитарелочники» вообще чуть ли не исключительно на этом основании отказывают НЛО в существовании.
Обычная молния — это электрический разряд между двумя облаками или между облаком и землей. Но иногда образуется огненный шар нечетких очертаний диаметром в несколько десятков сантиметров. Он живет от нескольких десятых секунды до нескольких минут, может быть разного цвета; иногда из него вылетают искорки или язычки пламени. Этот круглый или овальный предмет может медленно лететь по воздуху, подниматься или опускаться вдоль препятствий; в конце концов, он либо взрывается, либо на глазах рассасывается. Шаровая молния состоит из плазмы, то есть газа, образованного из ионизированных (утративших электроны) молекул. Сходство ее с некоторыми классическими описаниями НЛО разительно. В частности, бесшумное растворение шаровой молнии можно принять за быстрое исчезновение летающего объекта.
Плазма хорошо проводит электричество, а значит, засекается радарами. Обычно такие шары возникают в грозу, но иногда возможно их появление вблизи высоковольтных линий. Этим могут объясняться неоднократно отмеченные совпадения полетов НЛО с авариями в электросетях.
В лабораторных условиях удалось в небольших количествах создавать весьма эфемерные плазменные шары, но вообще шаровая молния остается малоизученным явлением. Предвидеть его невозможно. Как и о «летающих тарелках», наши знания о нем основаны на свидетельских показаниях. Но, в общем, несомненно, что многие «летающие тарелки» — это шаровые молнии.
Может быть, существуют и другие, еще более загадочные, а то и вовсе неизвестные атмосферно-электрические явления, которые объяснят непонятные случаи появления НЛО. Это важное замечание: было бы чрезмерно самоуверенно считать, что мы до конца познали природную среду. Астроном и метеоролог скорее, чем обычный свидетель, отличат Венеру или шаровую молнию от «летающей тарелки». Но совершенно естественно, что и для них многие аномальные явления остаются необъяснимыми. Когда-нибудь наши знания возрастут — и все объяснится… к сожалению, без участия инопланетного разума!
ВОПРОС ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
В чем все сходятся — так это в сожалении, что по вопросу НЛО почти нет официальных документов. В США в 1947 году была создана следственная комиссия, называвшаяся то «Проект Знак», то «Зависть», то «Синяя книга» и вызывавшая у уфологов то радость, то раздражение. Надо признать, что расследование действительно велось с большими нарушениями. Ни истерическая мания секретности (увы, присущая военным всех стран), доходящая до запрета на публикацию наблюдений (10 лет тюрьмы или 10 тысяч долларов штрафа!), ни формулировка исследовательских задач, явно предрешающая выводы, не могли убить интереса к происходящему. Но некоторые упреки в адрес комиссии или просто вздорны, или вызваны незнанием заокеанских научных нравов. Например, смешно утверждать, что ее кодовые названия — это какой-то «камуфляж», чтобы скрыть истинную цель исследований. В Америке даже самым невинным проектам порой дают причудливые имена.
Если бы комиссия высказалась в поддержку внеземного происхождения НЛО, уфологи и дальше придирались бы к ее работе. Но, к несчастью, заключение оказалось отрицательным.
1 мая 1956 года генерал-майор Келли опубликовал окончательные выводы по проекту «Синяя книга»: «Не существует решительно никаких доказательств, что наблюдаемые явления связаны с неприятельскими вооруженными силами. Не существует никаких доказательств, что они являются межпланетными кораблями. Не существует решительно никаких доказательств, что они представляют собой плоды технологического развития, превосходящего доступные нам пределы. Не существует решительно никаких доказательств, что они представляют какую бы то ни было опасность для нашей страны».
Другое «научное» исследование — объемистый доклад Кондона. Его выводы однозначно отрицательны, однако они противоречат самому содержанию доклада. Метод «исследования» состоит в том, чтобы быстро проскакивать серьезные, но., необъяснимые свидетельства и скрупулезно обсуждать случаи, которые можно объяснить естественными причинами. Если бы авторы доклада попытались объяснить немногочисленные «неудобные» факты, результат был бы гораздо убедительнее.
Что до нас, мы уже отмечали, почему нам не представляется возможным высказываться по этому вопросу или дать читателю данные, на основании которых он мог бы судить о нем сам. Есть еще немало проблем, связанных с НЛО, о которых мы ничего не сказали. Это, например, версия о секретных военных аппаратах (идущая, разумеется, с той стороны «железного занавеса») или «теории» капитана Плантье, которые не то чтобы противоречат современной науке, но скорее всего, являются фантазией на границах наших познаний. Они не более и не менее сумасбродны, чем многие другие, и достаточно привлекательны.
Материалов накоплено множество. Из-за огромного числа наблюдений «проблема летающих тарелок» не утрачивает своей актуальности, хотя большинство из них объясняют ошибочной интерпретацией «нормальных» явлений. Но все ли? Научное сомнение не позволяет склониться ни в ту, ни в другую сторону. Поэтому было бы некорректно вовсе игнорировать небольшое число необъясненных случаев. Ведь точность и серьезный характер таких наблюдений исключают традиционное толкование.
Существование «феномена НЛО» остается под вопросом. В любом случае, «внеземное» его происхождение вполне допустимо, хотя и нет ни одного четкого научного доказательства. Надо прямо сказать, что мы об этом очень сожалеем. И пока важно только это.
Документ 2
ПРОБЛЕМА МЕЖПЛАНЕТНЫХ ПУТЕШЕСТВИЙ
ПАРУСНЫЕ РАКЕТЫ
Будучи глубоко убеждены, что жизнь существует не только на нашей планете и притом закономерно эволюционирует до интеллекта, мы обязаны задаться вопросом: существует ли сейчас или в будущем возможность контактов с другими цивилизациями? Нетрудно представить себе, какие последствия для человечества могут иметь такие контакты. Успех и популярность научно-фантастической литературы доказывают, что речь идет о предмете, глубоко волнующем жителей Земли. Задача ученых установить, что на сегодня возможно, а что невозможно.
Первый способ контакта, приходящий на ум, — это, естественно, путешествие. Прежде всего, это традиционная форма контактов на Земле. Лишь путешествия дали возможность познавать окружающее, и мы предпочитаем его всем другим способам — главным образом, по эмоциональным причинам. Первая высадка человека на Луне — тому доказательство. Репортаж об этом собрал у телеэкранов десятки миллионов зрителей, хотя было известно, что этот визит на далекую планету не внесет в науку ничего принципиально нового, что его можно было бы совершить несколько позже и без участия человека.
Мысль о путешествиях немедленно приходит на ум и потому, что необычайное развитие космонавтики позволяет теперь надеяться на то, что в начале века было лишь мечтой. Менее чем за полтора десятилетия ученые в этой области достигли таких высот, которых даже самые смелые фантасты не могли представить. Запуск первого орбитального спутника в 1957 году, первый лунный аппарат в 1959, первая высадка на Луне в 1969… и, по всей вероятности, первая высадка на Марсе еще до 1985[35]. Кто станет отрицать, что исследования землян будут и дальше продолжаться в том же темпе и позволят нам через несколько десятилетий достичь границ Солнечной системы, а то и пойти дальше?
В 1908 году выдающийся астроном из Гарварда Уильям Г.Пикеринг говорил: «Невежественные люди часто воображают себе гигантские летающие машины, пересекающие Атлантический океан с пассажирами на борту, подобно нашим современным пакетботам. Не рискуя ошибиться, можно сказать, что эти идеи совершенно химеричны».
Как видим, воображение невежд нередко точнее рисует картины будущего, чем титулованные ученые. Однако ошеломляющие успехи, достигнутые в области космических полетов, не должны вводить нас в эйфорическое состояние. Наша технология еще во младенчестве. Не надо, например, забывать, что все космические аппараты были запущены ракетами на химическом топливе, которые работают только несколько минут после старта. Потом реактивные ступени одна за другой отбрасываются, и аппарат — предназначен ли он оставаться на околоземной орбите, направляется ли к Луне или иной планете, — продолжает свой путь без двигателя. Правда, он оснащен небольшими дополнительными ракетами, чтобы при необходимости корректировать траекторию, но их мощности недостаточно, чтобы служить спутнику двигателем, а значит, разгонять его, сокращая время полета.
Таким образом, траектория космического аппарата строго установлена законами небесной механики, поэтому точность полета «Аполлона» гораздо менее удивительна, чем представляется человеку неискушенному. Ведь понадобилось бы огромное количество топлива, чтобы ускорить или замедлить полет хотя бы на несколько суток. Это очень серьезное ограничение.
Зато у законов Ньютона, неумолимо управляющих межпланетными путешествиями, есть большое преимущество перед обыкновенными двигателями: они не ломаются! Можно сказать, что во время собственно полета пассажиры космического корабля находятся в большей безопасности, чем на трансатлантическом воздушном лайнере.
Даже недавняя авария на «Аполлоне-13» это доказывает: жизнь астронавтов находилась под большой угрозой, но по законам небесной механики корабль был с точностью хронометра доставлен на Землю.
И верно, космические полеты отличаются прямо-таки рекламной безопасностью и пунктуальностью. Но сколько же они занимают времени! Чтобы долететь до Марса, нужно несколько месяцев. До Юпитера — годы. И сорок пять лет — значит, туда и обратно без малого столетие понадобится, чтобы на месте разрешить потрясающие загадки, которые на границе Солнечной системы приготовил нам Плутон…
Но ракеты на химическом топливе большого выигрыша во времени дать не могут. Стоит только увидеть запуск ракеты «Сатурн-5» — грандиозная стометровая башня с крохотной капсулой «Аполлона» на верхушке, — чтобы убедиться: по этому пути далеко не продвинешься.
За те несколько месяцев, что необходимы нам, дабы достичь Марса, доплывали каравеллы из Европы в Индию. В конце прошлого века великолепные клиперы покрывали это расстояние уже примерно вдвое быстрее. Нам представляется, что химические ракеты так же обречены, как парусные суда. Чтобы резко сократить время межпланетных путешествий, надо изобрести двигатели иного рода.
ПОЛЕТЫ С УСКОРЕНИЕМ: ЯДЕРНЫЕ РАКЕТЫ И ИОННЫЕ ДВИГАТЕЛИ
Единственный способ передвижения в пустоте, разделяющей планеты и звезды, — это использование ракет, которые в принципе не должны «опираться» на окружающий воздух. Сила тяги в них получается исключительно за счет выброса вещества назад с максимально возможной скоростью. Самолет использует воздух: разрезает его перед собой и отбрасывает назад, ускоряя винтами или турбинами, разогревающими и расширяющими этот воздух. Энергию, необходимую для ускорения, дает топливо, находящееся на борту. Ракета же должна нести с собой и «реактивную массу», которая будет выброшена, и источник энергии, необходимой для выбрасывания.
Значит, ракетное топливо играет двоякую роль. Идет ли речь о порохе или о топливе (керосин, гидразин, жидкий водород), сжигаемом при помощи воспламеняющего состава (азотная кислота, перекись водорода или жидкий кислород), происходит химическая реакция одного и того же типа. Она высвобождает энергию, ускоряющую продукты горения. Но сжигание водорода в кислороде высвобождает всего 3,2 кВт.ч на килограмм топлива. И наши современные технические знания позволяют утверждать, что существенно лучшего химического решения быть не может. Таким образом, скорость выброса газов будет неизбежно низкой — порядка нескольких километров в секунду, — и на большой скорости ракета окажется совершенно неэффективной.
Если так, то надо решить, как разделить перенос реактивной массы и источника энергии. Теоретически уже сейчас известны два решения, которые являются предметом весьма перспективных исследований: ядерные двигатели и ионные ракеты.
Идея использовать ядерную реакцию лежит на поверхности, поскольку известно, какое колоссальное количество энергии заключено в ядерном топливе: в килограмме урана — до 30 миллионов кВт.ч, а в водороде, используемом в реакциях термоядерного синтеза, — в восемь раз больше.
Об использовании водорода думать пока не приходится, поскольку на сегодняшний день мы умеем производить лишь неуправляемые реакции этого рода в печально знаменитых водородных бомбах. Во всех индустриальных державах проводятся многочисленные исследования с целью овладения термоядерной реакцией, то есть контроля и управления ею, но прогресс в этой области идет медленно. Сейчас космонавты совершают полеты, буквально сидя на большой обыкновенной бомбе. Для создания столь же комфортабельных космических кораблей, оснащенных «водородной бомбой», предстоит еще немало потрудиться…
Зато процесс деления ядра урана уже приручен. И можно представить себе ракету, загруженную жидким водородом, который, пройдя через обычный ядерный реактор, будет выбрасываться назад при очень высокой температуре — следовательно, с очень большой скоростью. Конечно, придется решить весьма непростые проблемы — например, как защитить экипаж от радиации. Но ядерные ракеты, возможно, имеют большое будущее, правда не близкое.
Возможно применение ионных двигателей, и ими уже пользуются. Они работают на ионизации материи. Иначе говоря, от каждого атома горючего надо оторвать по электрону. Теперь это уже не проблема. Полученные таким образом электрически заряженные ионы разгоняются электрическим полем до скоростей, значительно превосходящих те, что могут быть получены с применением химического топлива, — порядка 100 км/сек. Значит, ракету можно разогнать до значительно больших скоростей при хорошем КПД.
Сейчас такие «ионные ракеты» дают очень слабый первоначальный импульс, несопоставимый с той огромной силой, которая требуется, чтобы космический корабль преодолел земное притяжение. На сегодняшний день лишь один спутник, запущенный в Соединенных Штатах 4 февраля 1970 года, был снабжен двумя небольшими иойными ракетами. Они служат для корректировки его орбиты. Их сила тяги составляет всего 400 мГ! Но не думайте, что эта цифра так уж смехотворно мала: если одно и то же тело будет получать даже слабый импульс в течение нескольких месяцев или лет, то оно станет вполне действенным. Так, если на космический корабль весом в одну тонну в течение года будет воздействовать сила всего в 1 грамм, он достигнет скорости 300 м/сек и пройдет за это время 5 миллионов километров.
НАСА рассмотрела проект юпитерианского зонда, приводимого в движение ртутным ионным двигателем. Зонд будет нести около 400 кг ртути; энергию, необходимую для потребления этого топлива, будут давать солнечные батареи площадью 150 м2 и мощностью 14 кВт. Запуск намечен на апрель 1976 года, а в августе 1978 зонд должен будет достичь Юпитера.
Как видим, даже с применением такой передовой техники межпланетные полеты совершаются очень медленно. А мы знаем: чтобы навестить другие цивилизации, нам потребуется достичь окрестностей соседних звезд. Не забудем о масштабах межзвездных расстояний! Пусть через десятилетия мы сможем достичь Плутона за несколько недель. Но ведь свет от него к нам идет всего пять минут. А свет от ближайшей звезды — четыре года!
БОРЬБА СО ВРЕМЕНЕМ
Продолжительность космических странствий была и остается главным препятствием, с которым сталкивается человек, мечтая побывать во Вселенной. Видимо, есть только два способа «выиграть время»; либо увеличить скорость, либо замедлить жизнь.
Второй вариант еще несколько десятилетий назад вызывал у любителей научной фантастики улыбку. Но теперь, когда медики сперва открыли, потом научились использовать и, наконец, сделали общераспространенным замораживание, его можно рассматривать всерьез.
Как мы уже говорили, холод приостанавливает, но не убивает жизнь. Поэтому в принципе ничто не препятствует неограниченному продлению жизни в замороженном состоянии. Остаются, правда, технические проблемы — следует разработать методику замораживания человеческого тела на долгое время, но есть вполне реальные надежды, что они будут скоро решены.
Таким образом, вполне можно представить себе полет в космос полностью автоматических, как и теперь, кораблей с замороженным экипажем на борту, который будет реанимирован спустя долгие годы, при подлете к цели. Можно даже вообразить, что члены экипажа замораживаются по очереди, просыпаясь на несколько лет, то есть идет нечто подобное обычной корабельной вахте.
Артур С. Кларк впечатляюще изображает такое применение замораживания в своей книге «Космическая Одиссея 2001 года»: экипаж космического корабля, отправленного для исследования окрестностей Сатурна, замораживается по очереди. В результате за годы путешествия космонавтов до цели экономятся тонны продуктов, а люди просыпаются свежими и бодрыми. По Кларку, постоянно бодрствуют на корабле только два человека и помощник-робот: их троих достаточно, чтобы обеспечить контроль за аппаратурой. Трое остальных «спят». Именно так, как нам представляется, можно было бы совершить пятнадцатилетний полет в два конца.
Факторы гуманитарного и психологического порядка делают этот способ замедления жизни на практике более затруднительным, чем в теории. Ведь он потребует от тех, кто отправится в путь, полного отречения от всех земных привязанностей, своих современников, своего «века». Но, может быть, все же найдутся желающие отправиться в такое замечательное странствие!
Чтобы уменьшить хотя бы субъективно время межзвездного путешествия, пригодится еще одно чисто физическое явление: релятивистское сокращение времени, известное под названием «Ланжевеновский парадокс космонавта».
Есть разные способы постичь теорию относительности. Можно попытаться ее «понять», усвоить физический смысл релятивистских эффектов. Но они так расходятся с нашим повседневным опытом, с привычной нам механикой, что этот путь весьма ненадежен и доступен разве что тем, кто привык обращаться с формулами теории относительности. А можно просто принять эти формулы на веру (зная, что они достаточным образом проверены) и выводить следствия из них.
Поскольку мы не хотим утомлять читателя математическими расчетами, а без них трудно показать, в чем состоит пресловутый «временной парадокс», ограничимся только констатацией факта: время не абсолютно, как мы привыкли считать. Оно зависит от системы, в которой его измеряют. Так, время, протекшее для меня от полудня нынешнего дня до полудня следующего, для другого совсем не обязательно равняется двадцати четырем часам. Это зависит от того, что я буду делать между двумя моментами.
Например, житель пригорода, каждый день отправляющийся на работу в Париж, привык к тому, что вечером его наручные часы и ходики, которые оставались дома на стене, показывают одно время. Но это только иллюзия, вызванная тем, что скорость пригородной электрички неизмеримо меньше скорости света. На самом деле, наручные часы немного отстали.
Если путешественник удалится от нас со скоростью, близкой к скорости света, затем остановится и таким же образом вернется назад, время для него пройдет намного медленней, чем на Земле. Если, например, он оставит дома брата-близнеца, то, вернувшись, найдет его дряхлым старцем, а сам будет по-прежнему в расцвете сил.
Чтобы проиллюстрировать этот пример, предположим, что и туда, и обратно наш путешественник движется с постоянным ускорением, равным ускорению падающего тела на Земле: 10 метров в секунду за секунду. Если он удалится на расстояние 800 световых лет от нас, его путешествие продлится всего 27 лет. Но Земля и ее обитатели, когда он вернется, состарятся больше чем на полтора тысячелетия…
Таким образом, и «сокращение времени», и приостанавливание жизни экипажа при помощи замораживания делают путешествие доступным по времени для экипажа космического корабля, однако для оставшихся на Земле время от этого не замедляется. Теория относительности позволяет сколь угодно приближаться к скорости света, хотя и не превышать ее. Для путешествия к Проксиме Центавра и назад все равно понадобится восемь земных лет, для путешествия на 500 световых лет — тысяча…
Очевидно, что такого рода космическая экспедиция потребует полного самоотвержения не только от экипажа, но и от «сухопутных» техников, которые лишатся практической возможности воспользоваться результатами своего труда. Потому эти масштабные предприятия могут быть осуществлены усилиями многих поколений в течение десятков, а то и сотен лет — и это при условии, что через несколько лет земляне не бросят занятия космосом, не утратят страсти к познанию Вселенной и не оставят замороженных на произвол судьбы.
Здесь встает еще одна деликатная проблема. Если космическая экспедиция с Земли будет отправлена при недостаточном уровне развития технических средств, ее команда может прибыть на место позднее тех, кто воспользуется новейшими достижениями техники. Представьте себе досаду и отчаяние самоотверженных смельчаков, когда, вернувшись спустя десятилетия к жизни, чтобы осуществить свою мечту, они увидят снисходительные насмешки своих пра-пра-правнуков…
КАКИХ СКОРОСТЕЙ МЫ МОЖЕМ ДОСТИЧЬ?
Теория относительности позволяет представить себе скорости, близкие к световым. Это значит, что мы можем достичь скоростей гораздо больших, чем те, на которые способны наши нынешние космические корабли.
Как мы видели, существенным источником энергии мог бы стать водород. Термоядерная реакция прекрасно известна в теории — ведь именно она производит энергию, излучаемую Солнцем, — и мы умеем получать ее на Земле (термоядерная бомба). Но даже если мы сможем достаточно овладеть ею, чтобы использовать для ракетных двигателей, окажется, что и этой энергии далеко не достаточно.
Дело в том, что практическое использование ракеты возможно лишь при том условии, что «соотношение масс» будет не слишком велико. Под этим имеется в виду соотношение массы ракеты на старте — с двигателями, горючим и всеми необходимыми аксессуарами — с той массой, которую следует запустить.
Простой расчет показывает, что для идеальной ракеты, использующей водородно-гелиевый синтез, соотношение масс, чтобы достичь 0,99 скорости света, составит около 2 миллиардов. Иными словами, чтобы вывести в космос тонну полезного груза, потребуется ракета массой в два миллиарда тонн! Ясно, что такой вариант не может рассматриваться всерьез. Значит, нужно искать еще более сильную реакцию.
Соединяясь для образования молекулы гелия, четыре атома водорода несколько теряют в массе. По знаменитой формуле Эйнштейна Е = тс^, где (с — скорость света), эта масса превращается в энергию. Если мы используем весь водород, теряющийся в процессе термоядерной реакции, то масса и, следовательно, энергия, будет гораздо больше.
Но это разрушение (аннигиляция) вещества уже известно на опыте. Всякой частице — например, протону (ядро атома водорода) — соответствует определенная античастица, например, антипротон. Иногда такие античастицы с космическими лучами попадают на Землю и, сталкиваясь с «нормальными» частицами, уничтожаются, освобождая огромное количество энергии.
Если нам удастся создать из них антиматерию, мы получим энергию 25 миллиардов кВт'ч на килограмм топлива!
К сожалению, мы совершенно не знаем, как это сделать. Не умеем запасать антивещество, которое, естественно, не может содержаться ни в каком сосуде из обычного материала. Не умеем и производить с ним реакции.
Все равно: представим, что наши потомки или представители еще какой-то, более развитой цивилизации научились управлять аннигиляцией материи. Расчет массы ракеты, необходимой, чтобы запустить тонну груза со скоростью, на 1% отличающейся от световой, даст скромную величину 14 тонн. Решение задачи межзвездных путешествий, наконец, найдено? Увы! Эти четырнадцать тонн лишь позволят кораблю покинуть Землю. Но столько же энергии понадобится, чтобы остановить его, и такое же соотношение масс потребуется на обратный путь. В общем, придется построить и запустить ракету массой 40 000 тонн.
Даже если это удастся, толку будет немного, потому что цив-илизации, которая окажется способна запустить в космос такую махину, придется еще ждать — и долго ждать — ее возвращения…
В общем, свет движется слишком медленно, а звезды, даже самые близкие, ужасно далеки…
ПО ТУ СТОРОНУ КЛАССИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ: БЕСКОНЕЧНО БОЛЬШОЕ И БЕСКОНЕЧНО МАЛОЕ
Так что же, межзвездные полеты недоступны для человека? Значит, .представители никакой другой цивилизации никогда нас не посещали и не посетят? .
Конечно, это не так. Ведь до сих пор мы ограничивали себя возможностями (хотя бы чисто теоретическими) в рамках обычной или классической физики. Но, говоря о возможности путешествий в масштабах Галактики, представляя себе цивилизации, обошедшие нашу в развитии на тысячи или даже на миллионы лет, можно и даже полезно пофантазировать.
Несомненно, мир бесконечно большого и бесконечно малого готовит нам еще много сюрпризов и неисчислимых возможностей, которые трудно вообразить. Эти возможности находятся на самой границе наших знаний. Но их могли уже освоить другие цивилизации, для которых мы кажемся дикарями, впервые добывшими огонь…
В мире бесконечно большого — мы уже знаем, — существуют, хотя еще и не наблюдались прямо, системы, дающие столько энергии, что звезды по сравнению с ними — сущая ерунда.
Если два небесных тела проходят близко друг от друга, одно из них получает от другого энергию, ускоряется и переходит на новую орбиту. Так, например, Фред Хойл объясняет происхождение Плутона. Используя этот принцип, американцы собираются запустить зонды в «большой тур», который охватит планеты Юпитер, Сатурн, Нептун и Плутон. Воспользовавшись благоприятным положением этих планет по отношению друг к другу, они хотят направить корабль «рикошетом», так что в результате он облетит большую часть Солнечной системы. Самый заманчивый проект (их существует несколько) предусматривает последовательный облет Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна. Он потребует около семи с половиной лет.
Но даже планеты-гиганты недостаточно массивны, чтобы дать существенный выигрыш в скорости. Однако возможно, что другие системы находятся в более выигрышном положении, чем мы. Центром планетной системы может быть не одиночная звезда, а пара звезд, очень близких к друг другу. Между тем, существуют так называемые «выгоревшие» (взорвавшиеся) звезды. В таких звездах (их еще называют нейтронными) масса, равная солнечной, может быть сконденсирована в теле диаметром всего несколько километров. Один литр такого вещества весит столько же, сколько наш гигантский танкер! Это значит, что гравитационное поле вокруг них необычайно сильно. Так вот: если двойная звезда состоит из двух нейтронных, вокруг нее существуют орбиты, на которых тело быстро разгоняется до скоростей, близких к световым.
Фримен Дайсон представил себе, как могли бы этим пользоваться жители такой системы. Они извлекли бы из своих звезд гигантскую энергию, но в первую очередь воспользовались бы ею для разгона своих космических кораблей. Пассажиры таких аппаратов достигали бы скорости, близкой к скорости света, причем, как можно предсказать, им пришлось бы переносить лишь весьма умеренные перегрузки. Ведь их тела разгонялись бы звездой вместе с кораблем.
Можно ли получить энергии больше, чем путем аннигиляции определенной массы вещества? Современная физика отвечает категорическим «нет». И, разумеется, она права. Так же точно были правы химики прошлого века, непреложно утверждавшие, что количество энергии, получаемой из вещества, не может превысить максимальной энергетической ценности химической реакции. Как они могли знать, что атомы делятся и содержат несравнимо большую энергию?
А что, если наши элементарные частицы преподнесут такой же сюрприз? Если они состоят из частиц еще более элементарных? И если они результат реакций, высвобождающих еще больше энергии?
Между прочим, некоторые специалисты по атомной физике уже заподозрили существование гипотетических новых частиц, названных кварками. Пока что они окружены завесой тайны и в свободном состоянии не наблюдались. Будущее покажет, существуют ли эти кварки на самом деле и какая от них может быть польза.
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ НАУКА
Мы подошли к краю бездны — к тем пределам, за которыми начинается то, что некоторые без колебаний именуют лженаукой, а тех, кто их переходит, — шарлатанами. Но разве риск, в том числе интеллектуальный, — не благородное дело? Давайте вместе заглянем за край бездны.
Мы приняли за догму, что материальному телу невозможно превзойти скорость света. Так учит нас теория относительности, сомневаться в которой не приходится.
Часто говорят, что теорию Эйнштейна могут понять только немногие избранные. Это совершенная ерунда. Математиков, которые развивают эту область, действительно немного, но физиков и астрономов, постоянно пользующихся ее уравнениями, — легион.
Теория относительности долго оставалась отчасти загадочной для широкой публики, но она детально проверена как в лабораториях на Земле, так и в космосе.
Ничто не мешает полагать, что релятивистская механика — лишь приблизительное выражение действительных законов природы, так же как еще более грубым приближением была классическая механика Галилея-Ньютона.
Одна теория сменяется другой только тогда, когда перед наукой открывают совершенно новые области. Классическая механика лишь приблизительно выражает всеобщие законы, управляющие мирозданием, но в тех областях, где она применима, — совершенно верна. Лишь исследование бесконечно малого в атоме и бесконечно большого в космосе открыло ее недостаточность. Тогда появилась теория относительности.
Если когда-нибудь и появится новая теория, по отношению к которой релятивистская механика будет лишь приблизительно верной, можно биться об заклад, что релятивистские уравнения останутся верными в той области, в которой применяются сегодня, а именно в области «нашей» Вселенной[36]. Она может быть неточной лишь в еще более малых или больших мирах. Но, скорее всего, пессимистических заключений относительно межзвездных полетов, к которым мы пришли ранее, это не коснется.
Наконец, есть еще один вариант, который привлекает внимание писателей-фантастов, но основан на столь же непрочном фундаменте, как и предыдущий. Чтобы сократить расстояние между двумя точками, предлагается просто выйти из нашей Вселенной. Мы не можем в популярном издании говорить об искривлении пространства, о том, какие астрономические единицы применяются для его измерения. Ограничимся образным сравнением.
Когда думали, что Земля плоская, было невозможно представить себе более короткий путь через океан, чем по его поверхности. Но, поскольку Земля круглая, прямая линия в действительности проходит гораздо ниже уровня моря. Так, прямая, соединяющая два берега Атлантического океана, проходит в 640 километрах ниже уровня океана, а путь по ней был бы короче на 360 километров.
Теперь мы знаем, что наша Вселенная тоже не плоская (как говорят, «неэвклидова») и прямая — не кратчайшее расстояние между двумя точками. Существует ли доступный путь, чтобы сократить его? И есть ли смысл задаваться таким вопросом? Нам представляется, что все сказанное ранее является ответом на этот вопрос, потому что человек во все времена стремился к непознанным мирам, к постижению тайны мироздания.
ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ
До сих пор мы рассматривали межпланетные путешествия в границах Солнечной системы и натолкнулись здесь на трудности, связанные прежде всего с тем, что от звезд нас отделяют гигантские расстояния, а жизнь человеческая очень коротка.
Надо, однако, заметить, что наша Галактика по сравнению с другими находится в невыгодных для этих целей условиях. В ней есть много областей, где плотность звезд очень высока. Самые густонаселенные зоны получили название «скоплений», которые подразделяют на две категории: шаровые и рассеянные скопления.
Шаровые — это огромные звездные агломерации почти округлой формы, содержащие сотни тысяч, а то и миллионы звезд. Рассеянные скопления содержат всего несколько сот, самое большее — несколько тысяч звезд.
Считают, что в нашей Галактике содержится около сотни шаровых скоплений, из которых три видны невооруженным глазом: скопление Центавра, 47 Тукана и М13 Геркулеса. Некоторые из них были открыты Гершелем в конце XVIII в.
Если в окрестностях Солнца расстояние между звездами составляет несколько световых лет, то в шаровых скоплениях — всего несколько световых недель или даже дней. Можно представить себе, какое великолепное зрелище видят по ночам жители планет при этих звездах: сияющее небо, усеянное звездами, и каждая из них ярче полной луны… Но для нас важно другое — небольшие расстояния между звездами благоприятны для межзвездных путешествий.
Цивилизации, родившейся в этих благословенных местах, будет особенно легко проникнуть в другие планетные системы и там войти в контакт с другой цивилизацией. Поскольку, как можно полагать, все звезды в шаровых скоплениях имеют один возраст, увеличивается вероятность, что соседние цивилизации окажутся ровесницами, а значит, есть шанс встретить равные по интеллекту расы.
Шаровые скопления представляются особо благоприятным местом для появления суперцивилизаций. Вероятно, их и следует выделить для поиска внеземных сигналов.
Жизненный ритм всегда связан с особенными условиями жизни на планете, и ничто не говорит о том, что он везде подобен нашему. Он может быть гораздо более медленным или даже, примерно совпадая с нашим, длиться гораздо дольше. Чему тут удивляться, если мы сами вдвое увеличили продолжительность собственной жизни?
Наконец, есть еще одна возможность, которой мы до сих пор не касались, — путешествия в один конец. История человечества полна примеров такого переселения народов — внезапных толчков и взаимного притяжения. Почему желание человека покорять пространство вдруг должно обрести предел? Быть может, настанет день, когда наша цивилизация устремится в окрестности космоса, чтобы колонизировать их. Тогда космические корабли возьмут с собой целые семейства, которые могут, по их желанию, быть заморожены или продолжить род путем естественного размножения в дороге.
Такие миграции предохранят нашу цивилизацию от возможного вымирания например, от ядерного взрыва или космической катастрофы.
ПАРУСНЫЕ РАКЕТЫ
Будучи глубоко убеждены, что жизнь существует не только на нашей планете и притом закономерно эволюционирует до интеллекта, мы обязаны задаться вопросом: существует ли сейчас или в будущем возможность контактов с другими цивилизациями? Нетрудно представить себе, какие последствия для человечества могут иметь такие контакты. Успех и популярность научно-фантастической литературы доказывают, что речь идет о предмете, глубоко волнующем жителей Земли. Задача ученых установить, что на сегодня возможно, а что невозможно.
Первый способ контакта, приходящий на ум, — это, естественно, путешествие. Прежде всего, это традиционная форма контактов на Земле. Лишь путешествия дали возможность познавать окружающее, и мы предпочитаем его всем другим способам — главным образом, по эмоциональным причинам. Первая высадка человека на Луне — тому доказательство. Репортаж об этом собрал у телеэкранов десятки миллионов зрителей, хотя было известно, что этот визит на далекую планету не внесет в науку ничего принципиально нового, что его можно было бы совершить несколько позже и без участия человека.
Мысль о путешествиях немедленно приходит на ум и потому, что необычайное развитие космонавтики позволяет теперь надеяться на то, что в начале века было лишь мечтой. Менее чем за полтора десятилетия ученые в этой области достигли таких высот, которых даже самые смелые фантасты не могли представить. Запуск первого орбитального спутника в 1957 году, первый лунный аппарат в 1959, первая высадка на Луне в 1969… и, по всей вероятности, первая высадка на Марсе еще до 1985[35]. Кто станет отрицать, что исследования землян будут и дальше продолжаться в том же темпе и позволят нам через несколько десятилетий достичь границ Солнечной системы, а то и пойти дальше?
В 1908 году выдающийся астроном из Гарварда Уильям Г.Пикеринг говорил: «Невежественные люди часто воображают себе гигантские летающие машины, пересекающие Атлантический океан с пассажирами на борту, подобно нашим современным пакетботам. Не рискуя ошибиться, можно сказать, что эти идеи совершенно химеричны».
Как видим, воображение невежд нередко точнее рисует картины будущего, чем титулованные ученые. Однако ошеломляющие успехи, достигнутые в области космических полетов, не должны вводить нас в эйфорическое состояние. Наша технология еще во младенчестве. Не надо, например, забывать, что все космические аппараты были запущены ракетами на химическом топливе, которые работают только несколько минут после старта. Потом реактивные ступени одна за другой отбрасываются, и аппарат — предназначен ли он оставаться на околоземной орбите, направляется ли к Луне или иной планете, — продолжает свой путь без двигателя. Правда, он оснащен небольшими дополнительными ракетами, чтобы при необходимости корректировать траекторию, но их мощности недостаточно, чтобы служить спутнику двигателем, а значит, разгонять его, сокращая время полета.
Таким образом, траектория космического аппарата строго установлена законами небесной механики, поэтому точность полета «Аполлона» гораздо менее удивительна, чем представляется человеку неискушенному. Ведь понадобилось бы огромное количество топлива, чтобы ускорить или замедлить полет хотя бы на несколько суток. Это очень серьезное ограничение.
Зато у законов Ньютона, неумолимо управляющих межпланетными путешествиями, есть большое преимущество перед обыкновенными двигателями: они не ломаются! Можно сказать, что во время собственно полета пассажиры космического корабля находятся в большей безопасности, чем на трансатлантическом воздушном лайнере.
Даже недавняя авария на «Аполлоне-13» это доказывает: жизнь астронавтов находилась под большой угрозой, но по законам небесной механики корабль был с точностью хронометра доставлен на Землю.
И верно, космические полеты отличаются прямо-таки рекламной безопасностью и пунктуальностью. Но сколько же они занимают времени! Чтобы долететь до Марса, нужно несколько месяцев. До Юпитера — годы. И сорок пять лет — значит, туда и обратно без малого столетие понадобится, чтобы на месте разрешить потрясающие загадки, которые на границе Солнечной системы приготовил нам Плутон…
Но ракеты на химическом топливе большого выигрыша во времени дать не могут. Стоит только увидеть запуск ракеты «Сатурн-5» — грандиозная стометровая башня с крохотной капсулой «Аполлона» на верхушке, — чтобы убедиться: по этому пути далеко не продвинешься.
За те несколько месяцев, что необходимы нам, дабы достичь Марса, доплывали каравеллы из Европы в Индию. В конце прошлого века великолепные клиперы покрывали это расстояние уже примерно вдвое быстрее. Нам представляется, что химические ракеты так же обречены, как парусные суда. Чтобы резко сократить время межпланетных путешествий, надо изобрести двигатели иного рода.
ПОЛЕТЫ С УСКОРЕНИЕМ: ЯДЕРНЫЕ РАКЕТЫ И ИОННЫЕ ДВИГАТЕЛИ
Единственный способ передвижения в пустоте, разделяющей планеты и звезды, — это использование ракет, которые в принципе не должны «опираться» на окружающий воздух. Сила тяги в них получается исключительно за счет выброса вещества назад с максимально возможной скоростью. Самолет использует воздух: разрезает его перед собой и отбрасывает назад, ускоряя винтами или турбинами, разогревающими и расширяющими этот воздух. Энергию, необходимую для ускорения, дает топливо, находящееся на борту. Ракета же должна нести с собой и «реактивную массу», которая будет выброшена, и источник энергии, необходимой для выбрасывания.
Значит, ракетное топливо играет двоякую роль. Идет ли речь о порохе или о топливе (керосин, гидразин, жидкий водород), сжигаемом при помощи воспламеняющего состава (азотная кислота, перекись водорода или жидкий кислород), происходит химическая реакция одного и того же типа. Она высвобождает энергию, ускоряющую продукты горения. Но сжигание водорода в кислороде высвобождает всего 3,2 кВт.ч на килограмм топлива. И наши современные технические знания позволяют утверждать, что существенно лучшего химического решения быть не может. Таким образом, скорость выброса газов будет неизбежно низкой — порядка нескольких километров в секунду, — и на большой скорости ракета окажется совершенно неэффективной.
Если так, то надо решить, как разделить перенос реактивной массы и источника энергии. Теоретически уже сейчас известны два решения, которые являются предметом весьма перспективных исследований: ядерные двигатели и ионные ракеты.
Идея использовать ядерную реакцию лежит на поверхности, поскольку известно, какое колоссальное количество энергии заключено в ядерном топливе: в килограмме урана — до 30 миллионов кВт.ч, а в водороде, используемом в реакциях термоядерного синтеза, — в восемь раз больше.
Об использовании водорода думать пока не приходится, поскольку на сегодняшний день мы умеем производить лишь неуправляемые реакции этого рода в печально знаменитых водородных бомбах. Во всех индустриальных державах проводятся многочисленные исследования с целью овладения термоядерной реакцией, то есть контроля и управления ею, но прогресс в этой области идет медленно. Сейчас космонавты совершают полеты, буквально сидя на большой обыкновенной бомбе. Для создания столь же комфортабельных космических кораблей, оснащенных «водородной бомбой», предстоит еще немало потрудиться…
Зато процесс деления ядра урана уже приручен. И можно представить себе ракету, загруженную жидким водородом, который, пройдя через обычный ядерный реактор, будет выбрасываться назад при очень высокой температуре — следовательно, с очень большой скоростью. Конечно, придется решить весьма непростые проблемы — например, как защитить экипаж от радиации. Но ядерные ракеты, возможно, имеют большое будущее, правда не близкое.
Возможно применение ионных двигателей, и ими уже пользуются. Они работают на ионизации материи. Иначе говоря, от каждого атома горючего надо оторвать по электрону. Теперь это уже не проблема. Полученные таким образом электрически заряженные ионы разгоняются электрическим полем до скоростей, значительно превосходящих те, что могут быть получены с применением химического топлива, — порядка 100 км/сек. Значит, ракету можно разогнать до значительно больших скоростей при хорошем КПД.
Сейчас такие «ионные ракеты» дают очень слабый первоначальный импульс, несопоставимый с той огромной силой, которая требуется, чтобы космический корабль преодолел земное притяжение. На сегодняшний день лишь один спутник, запущенный в Соединенных Штатах 4 февраля 1970 года, был снабжен двумя небольшими иойными ракетами. Они служат для корректировки его орбиты. Их сила тяги составляет всего 400 мГ! Но не думайте, что эта цифра так уж смехотворно мала: если одно и то же тело будет получать даже слабый импульс в течение нескольких месяцев или лет, то оно станет вполне действенным. Так, если на космический корабль весом в одну тонну в течение года будет воздействовать сила всего в 1 грамм, он достигнет скорости 300 м/сек и пройдет за это время 5 миллионов километров.
НАСА рассмотрела проект юпитерианского зонда, приводимого в движение ртутным ионным двигателем. Зонд будет нести около 400 кг ртути; энергию, необходимую для потребления этого топлива, будут давать солнечные батареи площадью 150 м2 и мощностью 14 кВт. Запуск намечен на апрель 1976 года, а в августе 1978 зонд должен будет достичь Юпитера.
Как видим, даже с применением такой передовой техники межпланетные полеты совершаются очень медленно. А мы знаем: чтобы навестить другие цивилизации, нам потребуется достичь окрестностей соседних звезд. Не забудем о масштабах межзвездных расстояний! Пусть через десятилетия мы сможем достичь Плутона за несколько недель. Но ведь свет от него к нам идет всего пять минут. А свет от ближайшей звезды — четыре года!
БОРЬБА СО ВРЕМЕНЕМ
Продолжительность космических странствий была и остается главным препятствием, с которым сталкивается человек, мечтая побывать во Вселенной. Видимо, есть только два способа «выиграть время»; либо увеличить скорость, либо замедлить жизнь.
Второй вариант еще несколько десятилетий назад вызывал у любителей научной фантастики улыбку. Но теперь, когда медики сперва открыли, потом научились использовать и, наконец, сделали общераспространенным замораживание, его можно рассматривать всерьез.
Как мы уже говорили, холод приостанавливает, но не убивает жизнь. Поэтому в принципе ничто не препятствует неограниченному продлению жизни в замороженном состоянии. Остаются, правда, технические проблемы — следует разработать методику замораживания человеческого тела на долгое время, но есть вполне реальные надежды, что они будут скоро решены.
Таким образом, вполне можно представить себе полет в космос полностью автоматических, как и теперь, кораблей с замороженным экипажем на борту, который будет реанимирован спустя долгие годы, при подлете к цели. Можно даже вообразить, что члены экипажа замораживаются по очереди, просыпаясь на несколько лет, то есть идет нечто подобное обычной корабельной вахте.
Артур С. Кларк впечатляюще изображает такое применение замораживания в своей книге «Космическая Одиссея 2001 года»: экипаж космического корабля, отправленного для исследования окрестностей Сатурна, замораживается по очереди. В результате за годы путешествия космонавтов до цели экономятся тонны продуктов, а люди просыпаются свежими и бодрыми. По Кларку, постоянно бодрствуют на корабле только два человека и помощник-робот: их троих достаточно, чтобы обеспечить контроль за аппаратурой. Трое остальных «спят». Именно так, как нам представляется, можно было бы совершить пятнадцатилетний полет в два конца.
Факторы гуманитарного и психологического порядка делают этот способ замедления жизни на практике более затруднительным, чем в теории. Ведь он потребует от тех, кто отправится в путь, полного отречения от всех земных привязанностей, своих современников, своего «века». Но, может быть, все же найдутся желающие отправиться в такое замечательное странствие!
Чтобы уменьшить хотя бы субъективно время межзвездного путешествия, пригодится еще одно чисто физическое явление: релятивистское сокращение времени, известное под названием «Ланжевеновский парадокс космонавта».
Есть разные способы постичь теорию относительности. Можно попытаться ее «понять», усвоить физический смысл релятивистских эффектов. Но они так расходятся с нашим повседневным опытом, с привычной нам механикой, что этот путь весьма ненадежен и доступен разве что тем, кто привык обращаться с формулами теории относительности. А можно просто принять эти формулы на веру (зная, что они достаточным образом проверены) и выводить следствия из них.
Поскольку мы не хотим утомлять читателя математическими расчетами, а без них трудно показать, в чем состоит пресловутый «временной парадокс», ограничимся только констатацией факта: время не абсолютно, как мы привыкли считать. Оно зависит от системы, в которой его измеряют. Так, время, протекшее для меня от полудня нынешнего дня до полудня следующего, для другого совсем не обязательно равняется двадцати четырем часам. Это зависит от того, что я буду делать между двумя моментами.
Например, житель пригорода, каждый день отправляющийся на работу в Париж, привык к тому, что вечером его наручные часы и ходики, которые оставались дома на стене, показывают одно время. Но это только иллюзия, вызванная тем, что скорость пригородной электрички неизмеримо меньше скорости света. На самом деле, наручные часы немного отстали.
Если путешественник удалится от нас со скоростью, близкой к скорости света, затем остановится и таким же образом вернется назад, время для него пройдет намного медленней, чем на Земле. Если, например, он оставит дома брата-близнеца, то, вернувшись, найдет его дряхлым старцем, а сам будет по-прежнему в расцвете сил.
Чтобы проиллюстрировать этот пример, предположим, что и туда, и обратно наш путешественник движется с постоянным ускорением, равным ускорению падающего тела на Земле: 10 метров в секунду за секунду. Если он удалится на расстояние 800 световых лет от нас, его путешествие продлится всего 27 лет. Но Земля и ее обитатели, когда он вернется, состарятся больше чем на полтора тысячелетия…
Таким образом, и «сокращение времени», и приостанавливание жизни экипажа при помощи замораживания делают путешествие доступным по времени для экипажа космического корабля, однако для оставшихся на Земле время от этого не замедляется. Теория относительности позволяет сколь угодно приближаться к скорости света, хотя и не превышать ее. Для путешествия к Проксиме Центавра и назад все равно понадобится восемь земных лет, для путешествия на 500 световых лет — тысяча…
Очевидно, что такого рода космическая экспедиция потребует полного самоотвержения не только от экипажа, но и от «сухопутных» техников, которые лишатся практической возможности воспользоваться результатами своего труда. Потому эти масштабные предприятия могут быть осуществлены усилиями многих поколений в течение десятков, а то и сотен лет — и это при условии, что через несколько лет земляне не бросят занятия космосом, не утратят страсти к познанию Вселенной и не оставят замороженных на произвол судьбы.
Здесь встает еще одна деликатная проблема. Если космическая экспедиция с Земли будет отправлена при недостаточном уровне развития технических средств, ее команда может прибыть на место позднее тех, кто воспользуется новейшими достижениями техники. Представьте себе досаду и отчаяние самоотверженных смельчаков, когда, вернувшись спустя десятилетия к жизни, чтобы осуществить свою мечту, они увидят снисходительные насмешки своих пра-пра-правнуков…
КАКИХ СКОРОСТЕЙ МЫ МОЖЕМ ДОСТИЧЬ?
Теория относительности позволяет представить себе скорости, близкие к световым. Это значит, что мы можем достичь скоростей гораздо больших, чем те, на которые способны наши нынешние космические корабли.
Как мы видели, существенным источником энергии мог бы стать водород. Термоядерная реакция прекрасно известна в теории — ведь именно она производит энергию, излучаемую Солнцем, — и мы умеем получать ее на Земле (термоядерная бомба). Но даже если мы сможем достаточно овладеть ею, чтобы использовать для ракетных двигателей, окажется, что и этой энергии далеко не достаточно.
Дело в том, что практическое использование ракеты возможно лишь при том условии, что «соотношение масс» будет не слишком велико. Под этим имеется в виду соотношение массы ракеты на старте — с двигателями, горючим и всеми необходимыми аксессуарами — с той массой, которую следует запустить.
Простой расчет показывает, что для идеальной ракеты, использующей водородно-гелиевый синтез, соотношение масс, чтобы достичь 0,99 скорости света, составит около 2 миллиардов. Иными словами, чтобы вывести в космос тонну полезного груза, потребуется ракета массой в два миллиарда тонн! Ясно, что такой вариант не может рассматриваться всерьез. Значит, нужно искать еще более сильную реакцию.
Соединяясь для образования молекулы гелия, четыре атома водорода несколько теряют в массе. По знаменитой формуле Эйнштейна Е = тс^, где (с — скорость света), эта масса превращается в энергию. Если мы используем весь водород, теряющийся в процессе термоядерной реакции, то масса и, следовательно, энергия, будет гораздо больше.
Но это разрушение (аннигиляция) вещества уже известно на опыте. Всякой частице — например, протону (ядро атома водорода) — соответствует определенная античастица, например, антипротон. Иногда такие античастицы с космическими лучами попадают на Землю и, сталкиваясь с «нормальными» частицами, уничтожаются, освобождая огромное количество энергии.
Если нам удастся создать из них антиматерию, мы получим энергию 25 миллиардов кВт'ч на килограмм топлива!
К сожалению, мы совершенно не знаем, как это сделать. Не умеем запасать антивещество, которое, естественно, не может содержаться ни в каком сосуде из обычного материала. Не умеем и производить с ним реакции.
Все равно: представим, что наши потомки или представители еще какой-то, более развитой цивилизации научились управлять аннигиляцией материи. Расчет массы ракеты, необходимой, чтобы запустить тонну груза со скоростью, на 1% отличающейся от световой, даст скромную величину 14 тонн. Решение задачи межзвездных путешествий, наконец, найдено? Увы! Эти четырнадцать тонн лишь позволят кораблю покинуть Землю. Но столько же энергии понадобится, чтобы остановить его, и такое же соотношение масс потребуется на обратный путь. В общем, придется построить и запустить ракету массой 40 000 тонн.
Даже если это удастся, толку будет немного, потому что цив-илизации, которая окажется способна запустить в космос такую махину, придется еще ждать — и долго ждать — ее возвращения…
В общем, свет движется слишком медленно, а звезды, даже самые близкие, ужасно далеки…
ПО ТУ СТОРОНУ КЛАССИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ: БЕСКОНЕЧНО БОЛЬШОЕ И БЕСКОНЕЧНО МАЛОЕ
Так что же, межзвездные полеты недоступны для человека? Значит, .представители никакой другой цивилизации никогда нас не посещали и не посетят? .
Конечно, это не так. Ведь до сих пор мы ограничивали себя возможностями (хотя бы чисто теоретическими) в рамках обычной или классической физики. Но, говоря о возможности путешествий в масштабах Галактики, представляя себе цивилизации, обошедшие нашу в развитии на тысячи или даже на миллионы лет, можно и даже полезно пофантазировать.
Несомненно, мир бесконечно большого и бесконечно малого готовит нам еще много сюрпризов и неисчислимых возможностей, которые трудно вообразить. Эти возможности находятся на самой границе наших знаний. Но их могли уже освоить другие цивилизации, для которых мы кажемся дикарями, впервые добывшими огонь…
В мире бесконечно большого — мы уже знаем, — существуют, хотя еще и не наблюдались прямо, системы, дающие столько энергии, что звезды по сравнению с ними — сущая ерунда.
Если два небесных тела проходят близко друг от друга, одно из них получает от другого энергию, ускоряется и переходит на новую орбиту. Так, например, Фред Хойл объясняет происхождение Плутона. Используя этот принцип, американцы собираются запустить зонды в «большой тур», который охватит планеты Юпитер, Сатурн, Нептун и Плутон. Воспользовавшись благоприятным положением этих планет по отношению друг к другу, они хотят направить корабль «рикошетом», так что в результате он облетит большую часть Солнечной системы. Самый заманчивый проект (их существует несколько) предусматривает последовательный облет Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна. Он потребует около семи с половиной лет.
Но даже планеты-гиганты недостаточно массивны, чтобы дать существенный выигрыш в скорости. Однако возможно, что другие системы находятся в более выигрышном положении, чем мы. Центром планетной системы может быть не одиночная звезда, а пара звезд, очень близких к друг другу. Между тем, существуют так называемые «выгоревшие» (взорвавшиеся) звезды. В таких звездах (их еще называют нейтронными) масса, равная солнечной, может быть сконденсирована в теле диаметром всего несколько километров. Один литр такого вещества весит столько же, сколько наш гигантский танкер! Это значит, что гравитационное поле вокруг них необычайно сильно. Так вот: если двойная звезда состоит из двух нейтронных, вокруг нее существуют орбиты, на которых тело быстро разгоняется до скоростей, близких к световым.
Фримен Дайсон представил себе, как могли бы этим пользоваться жители такой системы. Они извлекли бы из своих звезд гигантскую энергию, но в первую очередь воспользовались бы ею для разгона своих космических кораблей. Пассажиры таких аппаратов достигали бы скорости, близкой к скорости света, причем, как можно предсказать, им пришлось бы переносить лишь весьма умеренные перегрузки. Ведь их тела разгонялись бы звездой вместе с кораблем.
Можно ли получить энергии больше, чем путем аннигиляции определенной массы вещества? Современная физика отвечает категорическим «нет». И, разумеется, она права. Так же точно были правы химики прошлого века, непреложно утверждавшие, что количество энергии, получаемой из вещества, не может превысить максимальной энергетической ценности химической реакции. Как они могли знать, что атомы делятся и содержат несравнимо большую энергию?
А что, если наши элементарные частицы преподнесут такой же сюрприз? Если они состоят из частиц еще более элементарных? И если они результат реакций, высвобождающих еще больше энергии?
Между прочим, некоторые специалисты по атомной физике уже заподозрили существование гипотетических новых частиц, названных кварками. Пока что они окружены завесой тайны и в свободном состоянии не наблюдались. Будущее покажет, существуют ли эти кварки на самом деле и какая от них может быть польза.
ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ НАУКА
Мы подошли к краю бездны — к тем пределам, за которыми начинается то, что некоторые без колебаний именуют лженаукой, а тех, кто их переходит, — шарлатанами. Но разве риск, в том числе интеллектуальный, — не благородное дело? Давайте вместе заглянем за край бездны.
Мы приняли за догму, что материальному телу невозможно превзойти скорость света. Так учит нас теория относительности, сомневаться в которой не приходится.
Часто говорят, что теорию Эйнштейна могут понять только немногие избранные. Это совершенная ерунда. Математиков, которые развивают эту область, действительно немного, но физиков и астрономов, постоянно пользующихся ее уравнениями, — легион.
Теория относительности долго оставалась отчасти загадочной для широкой публики, но она детально проверена как в лабораториях на Земле, так и в космосе.
Ничто не мешает полагать, что релятивистская механика — лишь приблизительное выражение действительных законов природы, так же как еще более грубым приближением была классическая механика Галилея-Ньютона.
Одна теория сменяется другой только тогда, когда перед наукой открывают совершенно новые области. Классическая механика лишь приблизительно выражает всеобщие законы, управляющие мирозданием, но в тех областях, где она применима, — совершенно верна. Лишь исследование бесконечно малого в атоме и бесконечно большого в космосе открыло ее недостаточность. Тогда появилась теория относительности.
Если когда-нибудь и появится новая теория, по отношению к которой релятивистская механика будет лишь приблизительно верной, можно биться об заклад, что релятивистские уравнения останутся верными в той области, в которой применяются сегодня, а именно в области «нашей» Вселенной[36]. Она может быть неточной лишь в еще более малых или больших мирах. Но, скорее всего, пессимистических заключений относительно межзвездных полетов, к которым мы пришли ранее, это не коснется.
Наконец, есть еще один вариант, который привлекает внимание писателей-фантастов, но основан на столь же непрочном фундаменте, как и предыдущий. Чтобы сократить расстояние между двумя точками, предлагается просто выйти из нашей Вселенной. Мы не можем в популярном издании говорить об искривлении пространства, о том, какие астрономические единицы применяются для его измерения. Ограничимся образным сравнением.
Когда думали, что Земля плоская, было невозможно представить себе более короткий путь через океан, чем по его поверхности. Но, поскольку Земля круглая, прямая линия в действительности проходит гораздо ниже уровня моря. Так, прямая, соединяющая два берега Атлантического океана, проходит в 640 километрах ниже уровня океана, а путь по ней был бы короче на 360 километров.
Теперь мы знаем, что наша Вселенная тоже не плоская (как говорят, «неэвклидова») и прямая — не кратчайшее расстояние между двумя точками. Существует ли доступный путь, чтобы сократить его? И есть ли смысл задаваться таким вопросом? Нам представляется, что все сказанное ранее является ответом на этот вопрос, потому что человек во все времена стремился к непознанным мирам, к постижению тайны мироздания.
ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ
До сих пор мы рассматривали межпланетные путешествия в границах Солнечной системы и натолкнулись здесь на трудности, связанные прежде всего с тем, что от звезд нас отделяют гигантские расстояния, а жизнь человеческая очень коротка.
Надо, однако, заметить, что наша Галактика по сравнению с другими находится в невыгодных для этих целей условиях. В ней есть много областей, где плотность звезд очень высока. Самые густонаселенные зоны получили название «скоплений», которые подразделяют на две категории: шаровые и рассеянные скопления.
Шаровые — это огромные звездные агломерации почти округлой формы, содержащие сотни тысяч, а то и миллионы звезд. Рассеянные скопления содержат всего несколько сот, самое большее — несколько тысяч звезд.
Считают, что в нашей Галактике содержится около сотни шаровых скоплений, из которых три видны невооруженным глазом: скопление Центавра, 47 Тукана и М13 Геркулеса. Некоторые из них были открыты Гершелем в конце XVIII в.
Если в окрестностях Солнца расстояние между звездами составляет несколько световых лет, то в шаровых скоплениях — всего несколько световых недель или даже дней. Можно представить себе, какое великолепное зрелище видят по ночам жители планет при этих звездах: сияющее небо, усеянное звездами, и каждая из них ярче полной луны… Но для нас важно другое — небольшие расстояния между звездами благоприятны для межзвездных путешествий.
Цивилизации, родившейся в этих благословенных местах, будет особенно легко проникнуть в другие планетные системы и там войти в контакт с другой цивилизацией. Поскольку, как можно полагать, все звезды в шаровых скоплениях имеют один возраст, увеличивается вероятность, что соседние цивилизации окажутся ровесницами, а значит, есть шанс встретить равные по интеллекту расы.
Шаровые скопления представляются особо благоприятным местом для появления суперцивилизаций. Вероятно, их и следует выделить для поиска внеземных сигналов.
Жизненный ритм всегда связан с особенными условиями жизни на планете, и ничто не говорит о том, что он везде подобен нашему. Он может быть гораздо более медленным или даже, примерно совпадая с нашим, длиться гораздо дольше. Чему тут удивляться, если мы сами вдвое увеличили продолжительность собственной жизни?
Наконец, есть еще одна возможность, которой мы до сих пор не касались, — путешествия в один конец. История человечества полна примеров такого переселения народов — внезапных толчков и взаимного притяжения. Почему желание человека покорять пространство вдруг должно обрести предел? Быть может, настанет день, когда наша цивилизация устремится в окрестности космоса, чтобы колонизировать их. Тогда космические корабли возьмут с собой целые семейства, которые могут, по их желанию, быть заморожены или продолжить род путем естественного размножения в дороге.
Такие миграции предохранят нашу цивилизацию от возможного вымирания например, от ядерного взрыва или космической катастрофы.
Документ 3
ПРОБЛЕМА РАДИОКОММУНИКАЦИЙ
ЭЛЕКТРОМАГНИТНЫЕ ВОЛНЫ
Моцарту не было еще четырнадцати лет, когда он написал свою первую оперу «Митридат». Менее известно, что Джеймс Клерк Максвелл в пятнадцать лет сделал первое сообщение по математике в Королевском обществе своего родного города Эдинбурга. Позднее вундеркинд поразил физиков, развернув перед ними, как сказано в «Истории науки» Пьера Руссо, «великолепную панораму электромагнитных волн, длина которых постепенно уменьшается — от электрических волн к инфракрасным, затем к видимому спектру и далее к ультрафиолету». Это было ровно сто лет назад — в 1869 году.
Но лишь через несколько десятилетий эти чисто научные открытия, связанные со славными именами Кирхгофа и Бунзена, Физо и Фуко, Максвелла и Герца, Эрстеда, Ампера и Фарадея, стали достоянием общественности. Не прошло и ста лет, как они перевернули представление о «контактах». Вместо встречи двух людей, передачи письменных сообщений или зрительных сигналов появились другие возможности общения — передача звуков и изображений на дальние расстояния по радио и телевидению.
Нас больше не пугают расстояния, отделяющие от других населенных миров, ведь теперь есть все основания надеяться на контакт — наши знания об электромагнитных волнах позволяют приблизить далекие миры.
Мы знаем, что свет и радиоволны — две разновидности одного явления: распространение колебаний электромагнитного поля. В каждой данной точке пространства поле периодически меняется (колеблется). Пробегают волны, характеризующиеся частотой колебаний. Например, французские радиопередатчики диапазона FM (высокочастотные колебания) используют частоты порядка 100 мегагерц, то есть в каждой точке электромагнитное поле меняется 100 миллионов раз в секунду. Это поле распространяется в любой среде, в том числе и в вакууме, где его скорость постоянна и равна 299792,5 км/сек. Поскольку скорость не зависит от частоты, можно характеризовать волну ее длиной, то есть расстоянием, которое волна проходит за один период колебаний. Для волн FM, период которых одна стомиллионная секунды, длина волны будет равна 300 000 км, деленные на сто миллионов, то есть 3 метра.
Радиоволнами называют самые длинные волны спектра, то есть волны длиной больше 1 мм (или частотой меньше 300 Ггц). Практически используют волны длиной до нескольких километров (частотой до 10 кГц).
Рассматривая теперь длины волны в порядке уменьшения, найдем последовательно инфракрасные волны с длиной от 0,8ц до 1 мм, видимый свет, цвет которого определяется длиной волны в диапазоне от 0,8ц (красный) до 0,4ц (фиолетовый). Дальше идет ультрафиолет в диапазоне от 0,4ц до 0,01ц. Далее — область рентгеновских лучей от одной сотой микрона, или от 100 А до 1 А; далее гамма-лучи — от 1 до 0,01 А; наконец, космические лучи с длиной волны менее 0,01 А.
Следует уточнить, что границы между этими областями проведены произвольно — так же, как внутри радиодиапазона между длинными, средними и короткими волнами. Не следует думать, что между областями есть какие-то разрывы. Классификация связана с выбором способов для приема и передачи тех или иных волн. Но на границе радио— и инфракрасных волн можно послать очень короткие радиоволны, которые примет инфракрасный приемник, или, наоборот, радиоприемник может уловить отдаленное инфракрасное излучение с большой длиной волны. Подобные опыты проводились на границах всех диапазонов и неопровержимо доказали единство электромагнитных явлений.
Все это говорит о том, что никаких «неизвестных» электромагнитных волн не существует, и это принципиально важно для нашей темы. Вся их гамма определена, прослежена и изучена. И только про эти волны достоверно известно, что они могут распространяться в пустоте.
Конечно, не исключено, что существуют волны и какой-то иной природы. В частности, теория относительности предсказывает существование гравитационных волн, распространяющихся со скоростью света. Эту гипотезу пока разделяют не все теоретики; ведется работа по ее проверке. Так, группе американских ученых под руководством Вебера после десятилетней работы, возможно, удалось создать и принять в лабораторных условиях гравитационные волны. В 1968-1969 годы Вебер наблюдал на своем аппарате сигналы, которые, возможно, положат начало «гравитоастрономии». Но пока еще природа этих сигналов не ясна может, это побочный эффект сейсмических или электромагнитных явлений.
В Гарвардском университете задуман эксперимент по измерению скорости этих новых волн. Автор проекта не исключает возможности, что она равна скорости света или даже больше ее. Так что выводы делать рано. Может быть, мы со своими электромагнитными волнами подобны человеку прошлого века, который попытался бы переговариваться с Америкой через тысячи километров в рупор.
Но пока ограничимся этими волнами. Их свойства нам хорошо известны. В частности, мы знаем, что они отлично распространяются в космосе, их использовали для связи с космическими аппаратами на расстояния в сотни миллионов километров.
Поскольку эти волны существуют и поскольку наш нынешний технологический уровень, по всей вероятности, является нормальной стадией развития любой цивилизации, очевидно, что и другие технологические цивилизации их знают. Это рассуждение тем очевиднее, что звезды излучают много энергии в виде электромагнитных волн (света), и это количество энергии хорошо соответствует тому, которое выделяется при известных термоядерных реакциях. Такого не могло бы быть, если бы значительная доля энергии излучалась в ином виде. Помня, что излучение звезд лежит в основе жизни на любой планете, мы обязаны согласиться, что оно необходимо для существования цивилизации и на известной стадии эволюции должно быть хорошо изучено.
СВЕТОВЫЕ ВОЛНЫ: ЛАЗЕРЫ
Радиоэлектрические волны сегодня, бесспорно, лучше всего освоены как средство сообщения, но использоваться могут не только они. Можно, например, подумать, нельзя ли направить на планету, с которой мы хотим общаться, световые волны при помощи мощного прожектора.
Правда, соорудить такой прожектор нелегко. Обычные прожектора испускают весьма рассеянный световой луч. Так, в самых лучших из них угол раствора конуса света равен 30 дуговым минутам. Это значит, что на Луне от такого прожектора получится пятно диаметром в 3 000 км, в несколько миллиардов раз менее яркое, чем солнечный свет.
Но открытый в 1950 году французским ученым профессором Кастлером эфект «оптической накачки» радикально изменил ситуацию. Эта работа, за которую в 1966 году Кастлер получил Нобелевскую премию, позволила строить специальные аппараты — первый создал в 1960 году американец Таунс, назвавший его «лазером» (Light Amplificator by Stimulated Emission of Radiation)[37]. Лазеры позволяют генерировать очень мощный и направленный световой луч. Возвращаясь к предыдущему примеру, скажем: с помощью лазера можно высветить на Луне круг диаметром всего лишь один километр.
Свойства и многочисленные применения лазера основаны на том, что он испускает весьма монохроматический луч, то есть луч с весьма точно определенной длиной волны (иными словами, строго определенного цвета). Обычные же источники света, например электрические лампочки или неоновые трубки, испускают свет сложный, содержащий широкий спектр волн различной длины. Такой свет называют некогерентным, а свет лазера — когерентней.
На это новое средство сразу же стали возлагать большие надежды. Начиная с 1961 года изучаются его возможности в области межзвездной связи. Первыми начали работу в этом направлении американцы Таунс и Шварц. Русский ученый Шкловский сразу же проявил большой интерес к этой затее. «Если направить на Марс в момент противостояния лазерный луч, — писал он, — на поверхности планеты высветится круг диаметром 5-7 км. Свет лазера там будет виден как очень яркая звезда величиной минус 7 — в десять раз ярче, чем Венера на земном небе. Очевидно, что яркость такого света можно произвольно менять и таким образом передавать на небольшой участок марсианской территории любую информацию. Такой же пучок, отразившись на неосвещенной стороне Луны, даст пятно диаметром в 40 метров, и яркость его будет всего в сто раз меньше прямого солнечного света. Итак, перспективы связи внутри солнечной системы представляются весьма благоприятными».
С тех пор лазеры многократно использовались для связи. Экипаж «Аполлона-II» выгрузил на Луне лазерные рефлекторы, с помощью которых можно в любой момент определить расстояние от Земли до Луны с точностью до нескольких сантиметров. В ночь на 20 января 1968 года был успешно осуществлен интереснейший эксперимент. Два мощных лазера один был установлен на Столовой горе в Калифорнии, другой — на пике Китт в Аризоне — направили свои лучи на станцию «Сервейер-7», прилунившуюся десятью днями ранее. В 9 часов 12 минут 58 секунд «Сервейер» сфотографировал эти лучи и по телевидению ретранслировал на Землю.
Опыт увенчался успехом, но надо признать, что чувствительность аппарата была предельной. Он просто засек две точки света, и это считается большим техническим достижением. В то же самое время телевидение передало обратно целую картинку. Теперь же телевизионный аппарат передает очень подробное изображение Марса, расстояние до которого больше в сто раз!
По всей очевидности, от лазерной техники следует ожидать еще большого прогресса. Однако при передаче сообщений радиоволны обладают одним существенным преимуществом, о котором надо непременно сказать.
РАДИОСВЯЗЬ
Дальность передачи всегда ограничена фоновыми шумами, частью исходящими из самого приемника, частью из межзвездной среды. Пытаясь улучшить радиосвязь на Земле, американец Янский в 1932 году выделил в обычных радиопомехах галактический шум и тем основал радиоастрономию. И если за последние десятилетия шумы приемников стали существенно меньше и, очевидно, будут уменьшаться и впредь, то галактический шум никак не уменьшить, и с этим приходится мириться. Помехи особенно сильны на длинных волнах, что вызывает первое ограничение в спектре частот, выбираемых для связи. На другом же конце спектра появляются помехи другого рода — квантовые, еще более неизбежные, которые обозначают другой предел.
Квантовые помехи связаны с прерывистостью волн. Это новый аспект электромагнитного излучения, о котором мы еще не говорили. Между тем, известно, что это излучение переносит энергию дискретно, порциями (фотонами). Энергия фотона прямо пропорциональна частоте, а для передачи информации требуется, по крайней мере, одна такая «световая частица». Следовательно, чем выше частота, тем дороже обойдется передача в энергетическом отноше-нии. Вот что ограничивает нас на полюсе коротких волн.
Из всех этих факторов следует, что наиболее благоприятной для межзвездной связи будет диапазон радиоволн от 3 до 20 см, то есть частот от 10 ГГц до 1500 МГц. Нужно подчеркнуть, что этот диапазон благоприятен не только для связи между цивилизациями, находящимися на нашем техническом уровне, и не только в пределах Солнечной системы, но и во всей нашей Галактике, и выбор его основан на фундаментальных законах.
Заметим даже, что по теории коммуникаций можно доказать следующий любопытный факт. Чтобы передать большое сообщение, нужно, разумеется, использовать сразу несколько частот. Таким образом будет задействован целый «спектр» частот. Можно показать, что экономичней всего калькировать эти частоты с источников шума, о которых мы говорили: на оптимальной частоте надо использовать максимум энергии и все меньше по мере увеличения шума. Таким образом, спектр оптимального сигнала даст «всплеск» на волнах длиной от 3 до 20 см. Мы увидим далее (в документе 4), какие выводы сделали из этого с 1964 году русские астрономы и какую бурную реакцию это вызвало.
Световые волны имеют и другие недостатки в сравнении с радиоволнами. Прежде всего можно отметить, что короткие (длиной менее сантиметра) волны сильно поглощаются атмосферой планеты, с которой они исходят. Но это препятствие преодолимо с помощью искусственных спутников, вращающихся за пределами земной атмосферы.
Другой недостаток существенней. Жизнь появляется только вблизи звезд. Даже если высокоразвитая цивилизация и может несколько отдалиться от них, именно рядом со звездами у нас больше всего шансов обнаружить разум. Но звезды большую часть своей энергии излучают в оптической форме — в той части диапазона, который совпадает с длиной световых волн. В радиодиапазоне они излучают гораздо меньше энергии. В этом легко убедиться: ведь мы невооруженным глазом видим тысячи звезд, но ни одну нельзя обнаружить по радио даже в самые мощные радиотелескопы! Таким образом, цивилизации гораздо легче перекрыть излучение своих звезд в радиодиапазоне, чем в световом. Вследствие этого и у нас гораздо больше шансов обнаружить сигналы разумных существ на радиоволнах: их легко отличить от сигналов родной звезды.
В общем, хотя для связи можно использовать самые разные электромагнитные волны, наиболее экономичным и, следовательно, наиболее логичным выбором для всей нашей Галактики будут радиоволны.
КОСМИЧЕСКИЙ ЭСПЕРАНТО
Говоря о контактах с иными цивилизациями, многие думают, что указывают на серьезное препятствие, вопрошая: на каком же языке будем мы говорить с существами, которые заведомо не имеют с нами ничего общего?
Это не тема для дискуссии. Проблема общения лежит совершенно в иной области, далекой от обычного языка. Несомненно, между цивилизациями, находящимися на близком уровне развития, найдется достаточно много общего, чтобы найти взаимопонимание. Взять хотя бы элементарное понятие о числе, основные теоремы арифметики и геометрии, которые суть не что иное, как выражение основных истин.
В этой области проводились многочисленные исследования, и уже ясно, что, если бы контакт был установлен, мы без труда расшифровали бы сообщения других разумных существ.
Это блестяще доказал Фрэнк Д. Дрейк на конференции в Грин Бэнк, собравшей радиоастрономов всего мира.
Предположим, сказал он коллегам, что с некой звезды были получены сигналы, разделенные интервалами, кратными их длительности. На первый взгляд, они представляют собой бессмысленную последовательность. Но если такая последовательность повторится несколько раз, мы вскоре заметим это, обратим внимание и удивимся.
После этого Дрейк показал участникам конференции сообщение, где каждый сигнал был обозначен цифрой 1, а интервалы нулями — соответственно длительности интервала. Получился следующий рисунок:
Дрейк попросил участников конференции расшифровать его. И большинству астрономов это удалось. Прежде всего они заметили, что сообщение содержит 1271 знак. Это число является произведением двух простых сомножителей: 31 и 41, что наводит на мысль о телеизображении, содержащем по 41 точке в каждой из 31 строк. Тогда астрономы поставили вместо единиц точки и получили такое изображение:
Этот рисунок очень информативен и дает нам много сведений об отправителях сообщения.
Прежде всего, мы узнаем из него, что наши корреспонденты — гуманоиды, что они размножаются подобно нам и что ячейка их общества — семья. Слева вверху изображено, вероятно, их солнце, а планеты показаны рядом точек с левой стороны, сверху вниз, пронумерованных в двоичной системе.
Мужчина на рисунке указывает рукой на четвертую планету — значит, на ней, видимо, и живет эта цивилизация. Ломаная или волнистая линия обозначает, несомненно, море, омывающее планету. Масштабная линейка справа позволяет измерить рост этих существ. Логично предположить, что цифра 11 посередине линейки означает множитель, на который надо умножить некоторый модуль. Но, поскольку передача была якобы принята на волне 21 см, логично эту меру и принять за модуль. Таким образом, рост этих людей равен 11х21=231 см.
Наконец, в правой верхней части рисунка находятся знаки, похожие на схемы атомов водорода, кислорода и углерода. Можно предположить, что именно на этих химических элементах основана жизнь, существующая на братской планете.
Доказательство Дрейка особенно убедительно потому, что речь идет о довольно сложном сообщении. Несомненно, что прежде чем передавать сложные тексты, можно разными способами установить первоначальные контакты, позволяющие убедиться в существовании иных цивилизаций.
Это ставит проблему «позывных» — так исследователи, занимающиеся связью с инопланетянами, называют особые, немедленно распознаваемые коды. Они могут быть использованы отдельно, в чисто сигнальных целях, или вставляться в более сложные сообщения, искусственный характер которых было бы сложнее распознать. «Позывные» должны простым образом указывать на характеристики самого сообщения — частоту, код и т.п. Как только будет найден первоначальный ключ, понять всю передаваемую информацию будет достаточно просто. Высшим достижением станет передача телеизображений.
Пока этой проблемой интересуются лишь немногие ученые. Ими разработан даже набросок космического языка, названный «линкос». Будем надеяться, что на далеких планетах ученые тоже озабочены этими проблемами. Может быть, у нас уже есть общий язык…
Но прежде, чем заниматься лингвистическими проблемами, надо решить еще некоторые технические.
СВЯЗЬ НА РАССТОЯНИИ ДВАДЦАТИ СВЕТОВЫХ ЛЕТ
Каковы сейчас возможности радиосвязи для двух цивилизаций одного технологического уровня, использующих сравнимые средства?
Радиотелескоп в Нансе (Франция) — один из самых больших в мире — имеет антенну площадью 7000 м2. Если хороший приемник обычного типа снабдить такой же антенной, то на расстоянии 3,9 световых лет сигнал, переданный на волне 10 см мощностью 100 кВт (мощность Радио Монте-Карло) при пропускной способности порядка азбуки Морзе, будет в пять раз сильнее помех. Таким образом, при помощи самой обычной для нашего времени техники, значительно менее совершенной, чем средства космических исследований, мы можем спокойно поддерживать связь с Проксимой Центавра.
Радиотелескоп, готовящийся к вводу в строй в Бонне (ФРГ) с антенной диаметром 100 м[38], лучшим коэффициентом полезного действия и приемником, сконструированным по новейшей технологии, позволит таким же образом поддерживать связь на расстоянии до 20 световых лет. И тогда станет возможна связь с сотнями звезд. Если вспомнить, что радиоастрономии всего сорок лет (она «родилась» в 1932 г.), можно без труда представить, какие мощные средства связи мы получим в недалеком будущем. Тогда мы сможем поддерживать контакты со столь же развитыми, как наша, цивилизациями.
ЭЛЕКТРОМАГНИТНЫЕ ВОЛНЫ
Моцарту не было еще четырнадцати лет, когда он написал свою первую оперу «Митридат». Менее известно, что Джеймс Клерк Максвелл в пятнадцать лет сделал первое сообщение по математике в Королевском обществе своего родного города Эдинбурга. Позднее вундеркинд поразил физиков, развернув перед ними, как сказано в «Истории науки» Пьера Руссо, «великолепную панораму электромагнитных волн, длина которых постепенно уменьшается — от электрических волн к инфракрасным, затем к видимому спектру и далее к ультрафиолету». Это было ровно сто лет назад — в 1869 году.
Но лишь через несколько десятилетий эти чисто научные открытия, связанные со славными именами Кирхгофа и Бунзена, Физо и Фуко, Максвелла и Герца, Эрстеда, Ампера и Фарадея, стали достоянием общественности. Не прошло и ста лет, как они перевернули представление о «контактах». Вместо встречи двух людей, передачи письменных сообщений или зрительных сигналов появились другие возможности общения — передача звуков и изображений на дальние расстояния по радио и телевидению.
Нас больше не пугают расстояния, отделяющие от других населенных миров, ведь теперь есть все основания надеяться на контакт — наши знания об электромагнитных волнах позволяют приблизить далекие миры.
Мы знаем, что свет и радиоволны — две разновидности одного явления: распространение колебаний электромагнитного поля. В каждой данной точке пространства поле периодически меняется (колеблется). Пробегают волны, характеризующиеся частотой колебаний. Например, французские радиопередатчики диапазона FM (высокочастотные колебания) используют частоты порядка 100 мегагерц, то есть в каждой точке электромагнитное поле меняется 100 миллионов раз в секунду. Это поле распространяется в любой среде, в том числе и в вакууме, где его скорость постоянна и равна 299792,5 км/сек. Поскольку скорость не зависит от частоты, можно характеризовать волну ее длиной, то есть расстоянием, которое волна проходит за один период колебаний. Для волн FM, период которых одна стомиллионная секунды, длина волны будет равна 300 000 км, деленные на сто миллионов, то есть 3 метра.
Радиоволнами называют самые длинные волны спектра, то есть волны длиной больше 1 мм (или частотой меньше 300 Ггц). Практически используют волны длиной до нескольких километров (частотой до 10 кГц).
Рассматривая теперь длины волны в порядке уменьшения, найдем последовательно инфракрасные волны с длиной от 0,8ц до 1 мм, видимый свет, цвет которого определяется длиной волны в диапазоне от 0,8ц (красный) до 0,4ц (фиолетовый). Дальше идет ультрафиолет в диапазоне от 0,4ц до 0,01ц. Далее — область рентгеновских лучей от одной сотой микрона, или от 100 А до 1 А; далее гамма-лучи — от 1 до 0,01 А; наконец, космические лучи с длиной волны менее 0,01 А.
Следует уточнить, что границы между этими областями проведены произвольно — так же, как внутри радиодиапазона между длинными, средними и короткими волнами. Не следует думать, что между областями есть какие-то разрывы. Классификация связана с выбором способов для приема и передачи тех или иных волн. Но на границе радио— и инфракрасных волн можно послать очень короткие радиоволны, которые примет инфракрасный приемник, или, наоборот, радиоприемник может уловить отдаленное инфракрасное излучение с большой длиной волны. Подобные опыты проводились на границах всех диапазонов и неопровержимо доказали единство электромагнитных явлений.
Все это говорит о том, что никаких «неизвестных» электромагнитных волн не существует, и это принципиально важно для нашей темы. Вся их гамма определена, прослежена и изучена. И только про эти волны достоверно известно, что они могут распространяться в пустоте.
Конечно, не исключено, что существуют волны и какой-то иной природы. В частности, теория относительности предсказывает существование гравитационных волн, распространяющихся со скоростью света. Эту гипотезу пока разделяют не все теоретики; ведется работа по ее проверке. Так, группе американских ученых под руководством Вебера после десятилетней работы, возможно, удалось создать и принять в лабораторных условиях гравитационные волны. В 1968-1969 годы Вебер наблюдал на своем аппарате сигналы, которые, возможно, положат начало «гравитоастрономии». Но пока еще природа этих сигналов не ясна может, это побочный эффект сейсмических или электромагнитных явлений.
В Гарвардском университете задуман эксперимент по измерению скорости этих новых волн. Автор проекта не исключает возможности, что она равна скорости света или даже больше ее. Так что выводы делать рано. Может быть, мы со своими электромагнитными волнами подобны человеку прошлого века, который попытался бы переговариваться с Америкой через тысячи километров в рупор.
Но пока ограничимся этими волнами. Их свойства нам хорошо известны. В частности, мы знаем, что они отлично распространяются в космосе, их использовали для связи с космическими аппаратами на расстояния в сотни миллионов километров.
Поскольку эти волны существуют и поскольку наш нынешний технологический уровень, по всей вероятности, является нормальной стадией развития любой цивилизации, очевидно, что и другие технологические цивилизации их знают. Это рассуждение тем очевиднее, что звезды излучают много энергии в виде электромагнитных волн (света), и это количество энергии хорошо соответствует тому, которое выделяется при известных термоядерных реакциях. Такого не могло бы быть, если бы значительная доля энергии излучалась в ином виде. Помня, что излучение звезд лежит в основе жизни на любой планете, мы обязаны согласиться, что оно необходимо для существования цивилизации и на известной стадии эволюции должно быть хорошо изучено.
СВЕТОВЫЕ ВОЛНЫ: ЛАЗЕРЫ
Радиоэлектрические волны сегодня, бесспорно, лучше всего освоены как средство сообщения, но использоваться могут не только они. Можно, например, подумать, нельзя ли направить на планету, с которой мы хотим общаться, световые волны при помощи мощного прожектора.
Правда, соорудить такой прожектор нелегко. Обычные прожектора испускают весьма рассеянный световой луч. Так, в самых лучших из них угол раствора конуса света равен 30 дуговым минутам. Это значит, что на Луне от такого прожектора получится пятно диаметром в 3 000 км, в несколько миллиардов раз менее яркое, чем солнечный свет.
Но открытый в 1950 году французским ученым профессором Кастлером эфект «оптической накачки» радикально изменил ситуацию. Эта работа, за которую в 1966 году Кастлер получил Нобелевскую премию, позволила строить специальные аппараты — первый создал в 1960 году американец Таунс, назвавший его «лазером» (Light Amplificator by Stimulated Emission of Radiation)[37]. Лазеры позволяют генерировать очень мощный и направленный световой луч. Возвращаясь к предыдущему примеру, скажем: с помощью лазера можно высветить на Луне круг диаметром всего лишь один километр.
Свойства и многочисленные применения лазера основаны на том, что он испускает весьма монохроматический луч, то есть луч с весьма точно определенной длиной волны (иными словами, строго определенного цвета). Обычные же источники света, например электрические лампочки или неоновые трубки, испускают свет сложный, содержащий широкий спектр волн различной длины. Такой свет называют некогерентным, а свет лазера — когерентней.
На это новое средство сразу же стали возлагать большие надежды. Начиная с 1961 года изучаются его возможности в области межзвездной связи. Первыми начали работу в этом направлении американцы Таунс и Шварц. Русский ученый Шкловский сразу же проявил большой интерес к этой затее. «Если направить на Марс в момент противостояния лазерный луч, — писал он, — на поверхности планеты высветится круг диаметром 5-7 км. Свет лазера там будет виден как очень яркая звезда величиной минус 7 — в десять раз ярче, чем Венера на земном небе. Очевидно, что яркость такого света можно произвольно менять и таким образом передавать на небольшой участок марсианской территории любую информацию. Такой же пучок, отразившись на неосвещенной стороне Луны, даст пятно диаметром в 40 метров, и яркость его будет всего в сто раз меньше прямого солнечного света. Итак, перспективы связи внутри солнечной системы представляются весьма благоприятными».
С тех пор лазеры многократно использовались для связи. Экипаж «Аполлона-II» выгрузил на Луне лазерные рефлекторы, с помощью которых можно в любой момент определить расстояние от Земли до Луны с точностью до нескольких сантиметров. В ночь на 20 января 1968 года был успешно осуществлен интереснейший эксперимент. Два мощных лазера один был установлен на Столовой горе в Калифорнии, другой — на пике Китт в Аризоне — направили свои лучи на станцию «Сервейер-7», прилунившуюся десятью днями ранее. В 9 часов 12 минут 58 секунд «Сервейер» сфотографировал эти лучи и по телевидению ретранслировал на Землю.
Опыт увенчался успехом, но надо признать, что чувствительность аппарата была предельной. Он просто засек две точки света, и это считается большим техническим достижением. В то же самое время телевидение передало обратно целую картинку. Теперь же телевизионный аппарат передает очень подробное изображение Марса, расстояние до которого больше в сто раз!
По всей очевидности, от лазерной техники следует ожидать еще большого прогресса. Однако при передаче сообщений радиоволны обладают одним существенным преимуществом, о котором надо непременно сказать.
РАДИОСВЯЗЬ
Дальность передачи всегда ограничена фоновыми шумами, частью исходящими из самого приемника, частью из межзвездной среды. Пытаясь улучшить радиосвязь на Земле, американец Янский в 1932 году выделил в обычных радиопомехах галактический шум и тем основал радиоастрономию. И если за последние десятилетия шумы приемников стали существенно меньше и, очевидно, будут уменьшаться и впредь, то галактический шум никак не уменьшить, и с этим приходится мириться. Помехи особенно сильны на длинных волнах, что вызывает первое ограничение в спектре частот, выбираемых для связи. На другом же конце спектра появляются помехи другого рода — квантовые, еще более неизбежные, которые обозначают другой предел.
Квантовые помехи связаны с прерывистостью волн. Это новый аспект электромагнитного излучения, о котором мы еще не говорили. Между тем, известно, что это излучение переносит энергию дискретно, порциями (фотонами). Энергия фотона прямо пропорциональна частоте, а для передачи информации требуется, по крайней мере, одна такая «световая частица». Следовательно, чем выше частота, тем дороже обойдется передача в энергетическом отноше-нии. Вот что ограничивает нас на полюсе коротких волн.
Из всех этих факторов следует, что наиболее благоприятной для межзвездной связи будет диапазон радиоволн от 3 до 20 см, то есть частот от 10 ГГц до 1500 МГц. Нужно подчеркнуть, что этот диапазон благоприятен не только для связи между цивилизациями, находящимися на нашем техническом уровне, и не только в пределах Солнечной системы, но и во всей нашей Галактике, и выбор его основан на фундаментальных законах.
Заметим даже, что по теории коммуникаций можно доказать следующий любопытный факт. Чтобы передать большое сообщение, нужно, разумеется, использовать сразу несколько частот. Таким образом будет задействован целый «спектр» частот. Можно показать, что экономичней всего калькировать эти частоты с источников шума, о которых мы говорили: на оптимальной частоте надо использовать максимум энергии и все меньше по мере увеличения шума. Таким образом, спектр оптимального сигнала даст «всплеск» на волнах длиной от 3 до 20 см. Мы увидим далее (в документе 4), какие выводы сделали из этого с 1964 году русские астрономы и какую бурную реакцию это вызвало.
Световые волны имеют и другие недостатки в сравнении с радиоволнами. Прежде всего можно отметить, что короткие (длиной менее сантиметра) волны сильно поглощаются атмосферой планеты, с которой они исходят. Но это препятствие преодолимо с помощью искусственных спутников, вращающихся за пределами земной атмосферы.
Другой недостаток существенней. Жизнь появляется только вблизи звезд. Даже если высокоразвитая цивилизация и может несколько отдалиться от них, именно рядом со звездами у нас больше всего шансов обнаружить разум. Но звезды большую часть своей энергии излучают в оптической форме — в той части диапазона, который совпадает с длиной световых волн. В радиодиапазоне они излучают гораздо меньше энергии. В этом легко убедиться: ведь мы невооруженным глазом видим тысячи звезд, но ни одну нельзя обнаружить по радио даже в самые мощные радиотелескопы! Таким образом, цивилизации гораздо легче перекрыть излучение своих звезд в радиодиапазоне, чем в световом. Вследствие этого и у нас гораздо больше шансов обнаружить сигналы разумных существ на радиоволнах: их легко отличить от сигналов родной звезды.
В общем, хотя для связи можно использовать самые разные электромагнитные волны, наиболее экономичным и, следовательно, наиболее логичным выбором для всей нашей Галактики будут радиоволны.
КОСМИЧЕСКИЙ ЭСПЕРАНТО
Говоря о контактах с иными цивилизациями, многие думают, что указывают на серьезное препятствие, вопрошая: на каком же языке будем мы говорить с существами, которые заведомо не имеют с нами ничего общего?
Это не тема для дискуссии. Проблема общения лежит совершенно в иной области, далекой от обычного языка. Несомненно, между цивилизациями, находящимися на близком уровне развития, найдется достаточно много общего, чтобы найти взаимопонимание. Взять хотя бы элементарное понятие о числе, основные теоремы арифметики и геометрии, которые суть не что иное, как выражение основных истин.
В этой области проводились многочисленные исследования, и уже ясно, что, если бы контакт был установлен, мы без труда расшифровали бы сообщения других разумных существ.
Это блестяще доказал Фрэнк Д. Дрейк на конференции в Грин Бэнк, собравшей радиоастрономов всего мира.
Предположим, сказал он коллегам, что с некой звезды были получены сигналы, разделенные интервалами, кратными их длительности. На первый взгляд, они представляют собой бессмысленную последовательность. Но если такая последовательность повторится несколько раз, мы вскоре заметим это, обратим внимание и удивимся.
После этого Дрейк показал участникам конференции сообщение, где каждый сигнал был обозначен цифрой 1, а интервалы нулями — соответственно длительности интервала. Получился следующий рисунок:
Дрейк попросил участников конференции расшифровать его. И большинству астрономов это удалось. Прежде всего они заметили, что сообщение содержит 1271 знак. Это число является произведением двух простых сомножителей: 31 и 41, что наводит на мысль о телеизображении, содержащем по 41 точке в каждой из 31 строк. Тогда астрономы поставили вместо единиц точки и получили такое изображение:
Этот рисунок очень информативен и дает нам много сведений об отправителях сообщения.
Прежде всего, мы узнаем из него, что наши корреспонденты — гуманоиды, что они размножаются подобно нам и что ячейка их общества — семья. Слева вверху изображено, вероятно, их солнце, а планеты показаны рядом точек с левой стороны, сверху вниз, пронумерованных в двоичной системе.
Мужчина на рисунке указывает рукой на четвертую планету — значит, на ней, видимо, и живет эта цивилизация. Ломаная или волнистая линия обозначает, несомненно, море, омывающее планету. Масштабная линейка справа позволяет измерить рост этих существ. Логично предположить, что цифра 11 посередине линейки означает множитель, на который надо умножить некоторый модуль. Но, поскольку передача была якобы принята на волне 21 см, логично эту меру и принять за модуль. Таким образом, рост этих людей равен 11х21=231 см.
Наконец, в правой верхней части рисунка находятся знаки, похожие на схемы атомов водорода, кислорода и углерода. Можно предположить, что именно на этих химических элементах основана жизнь, существующая на братской планете.
Доказательство Дрейка особенно убедительно потому, что речь идет о довольно сложном сообщении. Несомненно, что прежде чем передавать сложные тексты, можно разными способами установить первоначальные контакты, позволяющие убедиться в существовании иных цивилизаций.
Это ставит проблему «позывных» — так исследователи, занимающиеся связью с инопланетянами, называют особые, немедленно распознаваемые коды. Они могут быть использованы отдельно, в чисто сигнальных целях, или вставляться в более сложные сообщения, искусственный характер которых было бы сложнее распознать. «Позывные» должны простым образом указывать на характеристики самого сообщения — частоту, код и т.п. Как только будет найден первоначальный ключ, понять всю передаваемую информацию будет достаточно просто. Высшим достижением станет передача телеизображений.
Пока этой проблемой интересуются лишь немногие ученые. Ими разработан даже набросок космического языка, названный «линкос». Будем надеяться, что на далеких планетах ученые тоже озабочены этими проблемами. Может быть, у нас уже есть общий язык…
Но прежде, чем заниматься лингвистическими проблемами, надо решить еще некоторые технические.
СВЯЗЬ НА РАССТОЯНИИ ДВАДЦАТИ СВЕТОВЫХ ЛЕТ
Каковы сейчас возможности радиосвязи для двух цивилизаций одного технологического уровня, использующих сравнимые средства?
Радиотелескоп в Нансе (Франция) — один из самых больших в мире — имеет антенну площадью 7000 м2. Если хороший приемник обычного типа снабдить такой же антенной, то на расстоянии 3,9 световых лет сигнал, переданный на волне 10 см мощностью 100 кВт (мощность Радио Монте-Карло) при пропускной способности порядка азбуки Морзе, будет в пять раз сильнее помех. Таким образом, при помощи самой обычной для нашего времени техники, значительно менее совершенной, чем средства космических исследований, мы можем спокойно поддерживать связь с Проксимой Центавра.
Радиотелескоп, готовящийся к вводу в строй в Бонне (ФРГ) с антенной диаметром 100 м[38], лучшим коэффициентом полезного действия и приемником, сконструированным по новейшей технологии, позволит таким же образом поддерживать связь на расстоянии до 20 световых лет. И тогда станет возможна связь с сотнями звезд. Если вспомнить, что радиоастрономии всего сорок лет (она «родилась» в 1932 г.), можно без труда представить, какие мощные средства связи мы получим в недалеком будущем. Тогда мы сможем поддерживать контакты со столь же развитыми, как наша, цивилизациями.
Документ 4
ДО КОНТАКТОВ ОСТАЛОСЬ НЕМНОГО
СОВЕТСКИЕ АСТРОНОМЫ И СТА 102
«Советские астрономы зарегистрировали сигналы, исходящие от одного из космических объектов, которые, возможно, переданы разумными существами. Это может стать первым доказательством того, что мы не одиноки во Вселенной».
Надо ли говорить, что эта телеграмма советского агентства ТАСС, попавшая на телетайпы всего мира 12 апреля 1965 года, произвела эффект разорвавшейся бомбы! Первые полосы газет украсили заголовки — один сенсационней другого. Радиопередачи разносили весть по миру. Для широкой публики, обожающей чудеса, но предпочитающей простые объяснения, не было никакого сомнения в том, что русские установили связь с существами, живущими на других планетах, которые, по-видимому, собираются к нам в гости.
И ученые на сей раз не смеялись, а насторожились и ждали разъяснений. Когда же русские астрономы объявили, что собирают пресс-конференцию, равнодушных к сообщению не оставалось. Через два дня, 14 апреля, крупнейшие советские астрономы пришли на встречу с прессой, устремившейся в Москву со всех концов планеты.
Председательствовал академик Дмитрий Мартынов, директор Института Штернберга. Внешне он похож на Никиту Хрущева: такая же крупная голова, утопленная между широких плеч, — тяжелая голова пожилого крестьянина, которого не проведешь на мякине.
Справа от него — профессор Шкловский. Его черные глаза сверкают из-за роговых очков, на вытянутом лице торчит крупный нос. Он еще молод, но на его высоком лбу уже видны залысины. Рядом с ним Шоломитский, один из самых талантливых его учеников.
Хотя профессор Шкловский выглядит молодо, еще моложе сидящий с краю стола мужчина, больше похожий на школьника, гордящегося похвалой учителя. Это и есть герой дня. Его зовут Николай Кардашев, ему тридцать два года.
Академик Мартынов предоставляет ему слово. Кардашев, покраснев, встает. Он объясняет, что при наблюдении радиообъекта, обнаруженного американскими учеными в 1960 году и названного СТА 102, были замечены периодические колебания мощности. Ученый говорит далее, что подобные явления никогда прежде не наблюдались, и делает вывод: «Возможно, это сигналы из другого обитаемого мира».
В зале слышен только гул телекамер. Представители человечества, которым выпало счастье присутствовать здесь, понимая, что момент исторический, записывают его слова.
Когда Кардашев закончил сообщение, на русских ученых посыпался град вопросов. Они поочередно выступали, пытаясь растолковать подробности или объяснить свою гипотезу: появление внеземной цивилизации реальность.
Выводы академика Мартынова в заключительной речи, однако, весьма осторожны: «Наблюдения за объектом СТА 120 продолжаются. Периодический характер сигналов будет проверен. Пока с решительными выводами следует повременить. Все станет ясно через шесть месяцев».
Но уже через несколько дней загадка разрешилась: сигналы не были передачей инопланетян. Оптические наблюдения показали, что их источник расположен не в нашей Галактике, а несравненно дальше — примерно в 10 миллиардах световых лет от нас. Значит, мощность сигнала столь огромна, что его трудно приписать даже весьма высокоразвитой цивилизации. Но, несмотря на такой финал, это событие весьма знаменательно: ведь в течение нескольких дней многие серьезные и образованные люди были уверены, что установлен контакт с разумными существами внеземного происхождения. Что это было: сумасшествие? Конечно нет. Многие астрономы и сегодня убеждены, что такие контакты когда-нибудь станут возможны.
БОЛЬШАЯ ПРОБА АМЕРИКАНСКИХ УЧЕНЫХ: «ПРОЕКТ ОЗМА»
Пятью годами раньше этой истории, в 1960 году, другие астрономы, будучи уверены в существовании инопланетных цивилизаций, попытались войти с ними в прямой контакт.
Конечно, можно сказать, что среди людей, в том числе и среди ученых, немало личностей с чересчур горячим воображением, даже со странностями. Но совсем не таков авторитетный ученый американец Фрэнк Д.Дрейк, известный своими работами по астрофизике. Именно он осуществил смелый проект по обнаружению сигналов, передаваемых инопланетными цивилизациями, названный «Озма» — в честь королевы сказочной страны Оз, расположенной будто бы за высокими, непроходимыми горами и населенной необычными существами. В чем же состоял эксперимент?
В 1959 году Джузеппе Коккони и Филипп Моррисон из Корнельского университета доказали, что с разумными существами, находящимися от нас на гигантских межзвездных расстояниях, легче всего установить связь при помощи электромагнитных волн.
Дрейк также был в этом убежден, но сделал существенное уточнение. Наша цивилизация пользуется радиосвязью совсем недавно и достигла так называемого технического совершенства меньше, чем за столетие. Сто лет в масштабах галактического времени — отрезок ничтожный. Это значит, что цивилизация очень быстро перешла от полного неведения в этой области знаний к высокой степени совершенства. А раз так, можно предположить, что человечество находится на переходной стадии, — это, в свою очередь, сильно уменьшает число цивилизаций, совпадающих с нами по уровню развития.
Но все же Дрейк полагал, что их достаточно, чтобы установить контакт с одной из них. Он решил их «послушать».
Лишь в течение трех месяцев он мог использовать 85-футовый телескоп Грин Бэнк. Для решения такой сложной задачи — срок очень малый, но спрос на радиотелескопы слишком велик. Часто астрономы месяцами стоят в очереди на инструмент.
Трудно было выбрать подходящую длину волны. Диапазон радиоволн обширен, а приемник может единовременно обследовать лишь небольшую его часть. К тому же волна не должна быть ни слишком длинной, ни слишком короткой.
Коккони и Моррисон установили, что верхняя граница волны, которую не поглотит межпланетное пространство, равняется 300 м, или частоте 1 МГц. Но для Дрейка верхняя граница составляла 15 м, поскольку более длинные волны не проходят через земную атмосферу. Нижняя граница, также из-за поглощения молекулами атмосферы, была установлена в 3 см.
В конце концов, следуя советам Коккони и Моррисона, Дрейк выбрал длину волны 21 см, совпадающую с длиной полосы естественного спектра атома водорода. Водород в нашей Галактике чрезвычайно обилен, и его изучение весьма важно при исследовании Вселенной. Поэтому можно надеяться, что инопланетяне его заметили и изучают. Предполагают, что знание свойств водорода может стать «общим знаменателем» для разных цивилизаций.
В качестве звезд — кандидатов на «прослушивание» выбор пал на Тау Кита и Эпсилон Эридана. Были, конечно, и другие варианты. Можно было выбрать тройную систему Альфа Центавра, но она не видна из Грин Бэнк! К тому же теперь доказано, что планеты существуют не только у звезд солнечного типа. И Дрейк остановился на двух одиночных звездах того же типа, что Солнце, наиболее близких к нам. Это было разумное решение.
Операция, как и было намечено, проходила в мае, июне и июле 1960 года. Заключение Фрэнка Д.Дрейка таково: «Nо signals of extra-terrastral origin were discovered during this preliminary observations»[39]. Но «проект Озма» был, несомненно, лишь первой, весьма несовершенной пробой. Главное теперь — извлечь из него урок.
«ПРОЕКТ ОЗМА» И ЕГО КРИТИКИ
Если бы на Тау Кита или Эпсилон Эридана была цивилизация, от которой телескоп Грин Бэнк получил бы захватывающие сообщения, Дрейк, несомненно, прославился бы. Но, поскольку опыт не удался, на авторов проекта обрушилась критика.
Критиковали, во-первых, частоту, выбранную для осуществления проекта. В самом деле, есть множество других волн, кроме 21 см, и она, может быть, не лучшая. В частности, ее может заглушать межзвездный водород, поскольку это как раз и есть длина его волны. Водород сконцентрирован в центральной плоскости Галактики, где наблюдается и наивысшая концентрация звезд. Таким образом, волна длиной 21 см — не лучшая,чтобы общаться с удаленными звездами нашей Галактики. Но звезды, выбранные Дрейком, очень близки к нам, и сигнал на волне 21 см от них должен был бы дойти.
Волна 21 см в любом случае очень важна, поскольку соответствует естественному и фундаментальному явлению, общему для всей Галактики. И сейчас можно полагать, что частоты, выбираемые цивилизациями для общения друг с другом, будут связаны с этой волной. Они могут быть, например, «гармоническими» по отношению к этой основной волне, то есть в два, три и более раз короче.
Ясно, что это открывает большие перспективы для исследований. Дел грядущим поколениям хватит!
Самый серьезный критический анализ американского эксперимента сделал советский ученый Шкловский. Речь идет, сразу скажем, о чисто научной полемике. Более того, в книге «Вселенная, жизнь, разум» Шкловский отдает должное научному авторитету американского коллеги.
Прежде всего Шкловский утверждает, что шансы найти цивилизацию у ближайших к нам звезд очень малы. Расчеты по теории ти — вроде тех, которыми занимался фон Хёрнер*, — и оценка количества планет позволяют узнать среднее расстояние между двумя соседними цивилизациями. Результаты таких расчетов различны и сильно зависят от исходных допущений. Но в самом лучшем случае, как полагает Шкловский, это расстояние может составлять триста световых лет. Поэтому около звезд, избранных Дрейком, практически не было шансов обнаружить цивилизацию: эти звезды находятся на расстоянии всего одиннадцати световых лет от Солнечной системы.
Но эта критика кажется нам не совсем убедительной. Ведь расстояние в триста световых лет, о котором говорит Шкловский, — это всего лишь средняя величина. Ничто не препятствует тому, чтобы две цивилизации находились в очень близком соседстве. Даже если вероятность этого мала, интересно было попытаться. Разве не было бы жалко и глупо упустить соседнюю цивилизацию только потому, что «по статистике» она должна быть гораздо дальше? Согласимся, что этим можно объяснить неудачу «проекта Озма», но это еще не причина, чтобы не предпринимать попытку контакта.
Но Шкловский делает еще одно критическое замечание в адрес американского проекта. Оно кажется нам более существенным, поскольку касается самой сути проблемы. Замечание это основано на открывающей захватывающие перспективы идее, которой очень увлечены советские астрономы.
В сущности, говорит Шкловский, мы находимся в зачаточной стадии цивилизации, и эта стадия долго не продлится. Поэтому у нас гораздо больше шансов встретиться со значительно более развитой, чем наша, цивилизацией. А это возможно (см. Дело 2, документ 3) только такими техническими средствами, которые сильно отличаются от использованных Дрейком (американский ученый исходил из того, что произойдет контакт с совершенно подобными нам корреспондентами).
Эта мысль связана с любимой идеей «русской школы» в современной астрономии — идеей о суперцивилизациях.
СУПЕРЦИВИЛИЗАЦИИ
Как и школы древних философов, школа русских астрономов, интересующихся — мы бы даже сказали, захваченных — внеземными цивилизациями, сформировалась вокруг фигуры Учителя. Этот Учитель ученый и философ, без колебаний бросающий наблюдения и расчеты ради новых интеллектуальных идей и просто игры воображения, — не кто иной, как много раз упоминавшийся нами Иосиф Шкловский.
С его идеями можно было познакомиться на конгрессе в мае 1964 года в Бюракане (Армения), собравшем всех изучающих данную проблему. На этом конгрессе Кардашев сделал доклад о своей концепции эволюции цивилизаций, приводящей к возникновению суперцивилизаций.
Для определения и классификации цивилизаций Кардашев выбрал два главных, на его взгляд, критерия: жизненное пространство, занимаемое цивилизацией, и потребляемая ею энергия. Эти критерии, как будет видно, тесно связаны между собой. Они позволяют разделить цивилизации на три основные группы: цивилизации, близкие по уровню к нам; цивилизации, освоившие энергию своей звезды; цивилизации, освоившие энергию в масштабе своей галактики.
Цивилизации первого типа (близкие к нашей), занимают все пространство своей планеты и потребляют всю энергию, предоставляемую этой планетой, или большую ее часть.
Сейчас жители Земли потребляют 250-300 миллиардов киловатт в год. Это сравнительно немного. Но ежегодно эта цифра увеличивается на 3,5%. Если такой темп сохранится, через 200 лет на нашей планете будет использоваться 10 триллионов киловатт в год, или 3% энергии, получаемой Землей от Солнца.
Тогда придется искать новые источники энергии. Решение состоит в расширении жизненного пространства, что переведет человечество на новую стадию существования.
Цивилизации второго типа занимают всю свою планетную систему. Для этого они могут «колонизировать» другие планеты. В этом контексте можно рассматривать высадку людей на Луне и предстоящую высадку на Марсе.
Существуют и другие, гораздо более дерзкие решения. Так, американский астроном Дайсон предлагает создать искусственную сферу с Солнцем в центре и с радиусом, равным Солнечной системе. Таким образом мы сможем получать почти всю солнечную энергию. Цивилизация нашего уровня могла бы построить такую сферу, раздробив либо собственную планету, либо одну из других и выведя обломки на орбиту вокруг звезды. Из Юпитера таким способом можно было бы сделать скорлупу толщиной около трех метров и в результате получить от Солнца дополнительно 100 тысяч миллиардов киловатт!
Заметим в скобках, что мысль об этой сфере натолкнула Дайсона и на другую идею. Скорлупа, в которой могла бы жить цивилизация второго типа, писал он в 1959 году, должна излучать инфракрасные лучи. Итак, поищем такие источники инфракрасного излучения: они укажут нам на иные цивилизации. С тех пор действительно нашли несколько звезд с сильным инфракрасным излучением. Но, кажется, это не суперцивилизации, а зарождающиеся звезды.
Кардашев считает, что переход цивилизации от первого типа ко второму должен быть очень быстрым и занимать не более нескольких тысячелетий. Это может показаться странным и даже абсурдным. Но… по космическим меркам, он требует преодоления очень небольших расстояний, потребления сравнительно небольших энергий. Расстояние, отделяющее нас от цивилизаций второго типа, не больше, чем от наших собственных предков. Если бы какой-нибудь кроманьонский человек дерзнул описать своим соплеменникам наш современный образ жизни, его, без сомнения, объявили бы сумасшедшим и он окончил бы свои дни в дурпещере…
Когда же цивилизация второго типа покорит свое жизненное пространство, распространившись по всей планетной системе, когда ей там станет тесно, останется только одно, считают ученые-астрономы русской школы: колонизировать ближайшие звезды. Тогда, распространившись на всю Галактику, она сможет использовать в несколько десятков миллиардов раз больше энергии и станет цивилизацией третьего типа.
Такая мутация произойдет гораздо медленнее, поскольку скорость света ограничивает скорость этого последнего странствия. Кардашев думает, что оно займет несколько десятков миллионов лет.
Эти гипотезы, несмотря на впечатляющую грандиозность, совсем не кажутся нелепыми. Если эволюция цивилизаций разворачивается именно таким образом, то за несколько сот миллионов лет жизнь должна будет покорить целую галактику. Но возраст галактик, несомненно, гораздо больше, и это позволяет Кардашеву заключить, что во многих галактиках такие суперцивилизации уже должны существовать.
В ПОИСКАХ СУПЕРЦИВИЛИЗАЦИИ
Постараемся проследить, не входя в астрономические тонкости, как рассуждали советские астрономы в 1964 году.
Если сигналы для установки контакта передает цивилизация первого типа (подобная нашей), она может использовать для этого лишь малую часть энергии, которой располагает, то есть очень немного. Передачи будут вестись в узком диапазоне: использовать весь диапазон слишком дорого. Они, несомненно, будут направлены к ближайшим звездам: «просвечивать» весь космос цивилизация первого типа не может — опять-таки из экономии.
Поэтому цивилизация сможет передавать сигналы лишь в очень медленном темпе. Скорее всего, она будет просто подавать легко распознаваемые позывные и ждать ответа, чтобы начать настоящий диалог.
Именно такие сигналы ловил Дрейк во время операции «Озма», но безуспешно. Шкловского это нимало не удивляет. По его мнению, возможности цивилизации первого типа слишком ограничены. К тому же эта стадия занимает очень малый срок. Так что шансов «попасть» на нее практически нет.
Встретиться с суперцивилизацией намного легче! Цивилизация третьего типа может позволить себе вещать с большой мощностью на весь космос, на любых волнах. Но их корреспонденты, находящиеся в других галактиках, которые они, в свою очередь, покорили, слишком далеки, чтобы рассчитывать на ответ. Поэтому цивилизация вещает, так сказать, с гуманитарными целями — чтобы удовлетворить любопытство соседей или помочь им. Она старается передать все свои знания и для этого транслирует максимум информации. Но самое главное, что исследования коммуникаций показали: передача сообщения, содержащего большое количество информации, неотличима от естественного радиошума, например от инструментальных помех. Чтобы передаваемый сигнал был распознан, надо передавать как можно меньше информации.
Это утверждение кажется странным. Но возьмем простой и наглядный пример. Если каждую секунду передавать один и тот же сигнал, будет совершенно очевидно, что он искусственный. Но зато ничего другого про него сказать нельзя.
Это рассуждение привело Кардашева к мысли, что суперцивилизация, ведущая радиовещание, будет казаться нам обычным радиоисточником, но точечным: ведь она ограничена пределами планетной системы или далекой галактики. К тому же мы знаем, чтобы передать максимум информации, спектр этого источника калькируется с частот неустранимых помех — как космических, так и технических. Передача, как можно доказать, будет наиболее мощной на дециметровых волнах -от 10 до 20 см и более слабой — на сантиметровых и метровых. Эта особенность отличает ее от естественного радиоисточника, мощность которого ослабевает, приближенно говоря, прямо пропорционально длине волны.
Все эти идеи, порожденные, обсуждавшиеся и совершенствовавшиеся в русской астрономической школе, были обнародованы на Бюраканском конгрессе. Как мы только что видели, советские ученые описали основные свойства внеземных радиопередач. И в это же время были открыты очень мощные точечные радиоисточники, у некоторых из которых спектр частот поразительно напоминал предсказанный Кардашевым! Это было открытие знаменитых квазаров.
Более того, Кардашев убежден, что мощность источника передачи должна меняться со временем. И вот неожиданно его соотечественник Шоломитский открыл, что у одного из квазаров, СТА 102, мощность переменна! Возбуждение достигло пика. Наблюдения слишком хорошо согласовывались с предсказаниями. Русские ученые рискнули объявить, что СТА 102, возможно, искусственного происхождения…
С тех пор как в 1965 году это сообщение взбудоражило мир, было открыто еще много квазаров. Они по-прежнему очень загадочны, но все же теперь о них известно больше. Все они, безусловно, естественные: их свойства могут быть вполне удовлетворительно объяснены законами природы. Но надо подчеркнуть, что до сего дня ничто еще не опровергло рассуждений Кардашева.
В деле СТА 102 «русская школа», пожалуй, проявила излишний оптимизм. Но мы-то думаем, что такого рода эмоции — совсем не грех: они будоражат ученое отупение, которое иногда овладевает исследователями, и возбуждают работу мысли, требующей освободиться от повседневной рутины.
Впрочем, нужно еще раз напомнить, до какой степени раздула это дело вечно жадная до сенсаций пресса. Советские ученые убедились, что полученные ими сигналы не искусственные, буквально через два-три дня после первого сообщения, но еще несколько недель еженедельники с огромным тиражом замалчивали этот факт.
Во всяком случае, страсти, возбужденные квазаром СТА 102, ни в коей мере не оправдывают некорректного поведения некоторых ученых, иронизировавших по этому поводу. Теория Кардашева весьма строга и совсем не абсурдна.
Да, с делом СТА 102 вышла осечка. Но надо надеяться, что подобного рода ситуация возникнет еще не раз. И когда-нибудь она окончится иначе — мы действительно услышим голос Всеселнной!
КЕМБРИДЖСКИЕ ЗЕЛЕНЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ
История астрономии убеждает, будто бы это — не женское дело. Но именно женщине — юной англичанке астрономы обязаны последним по времени сильнейшим потрясением — речь опять идет о предполагаемом контакте с инопланетянами.
Это случилось летом 1967 года. В радиоастрономическую обсерваторию Кембриджского университета поступил новый инструмент — большой набор антенн, работающих на метровых волнах. Он предназначен для систематического изучения мерцающих радиообъектов.
Уже при первых наблюдениях были замечены довольно интенсивные периодические импульсы. В радиоастрономии такое случается часто, и этого недостаточно, чтобы заинтересовать исследователей. Аппаратура настолько чувствительна, что регистирует как весьма мощные обычные паразитные сигналы, источник которых может находиться довольно далеко от обсерватории. Это может быть машина с зажженными фарами, может быть какой-нибудь термостат или электромотор, может быть радар… В общем, обычно астрономы не теряют зря времени на проверку, а просто выбрасывают отрезок записи с такими сигналами.
Но случилось так, что хранителем архива записей Кембриджской обсерватории тогда была студентка по имени Джослин Белл. Ее заинтересовали эти мощные периодические всплески, и она решила найти их источник. Через некоторое время девушка совершенно убедилась, что перед ней не паразитный сигнал земного происхождения, а сигналы из космоса. Джослин Белл сказала об этом директору обсерватории мистеру Хьюишу.
Как пишет сам Хьюиш, астрономы приступили к систематической проверке «со скептицизмом, близким к полному». Наблюдения подтвердили, что таинственный источник дает очень короткие вспышки — несколько сотых секунды — с интервалом 1,337 секунды. Самое главное, ученые убедились в невероятной регулярности сигналов — того же уровня, как ход наших самых совершенных на сегодняшний день хронометров. До сих пор ни один астрономический объект не вел себя так неестественно!
«Шел день за днем, — пишет Хьюиш. — Наше возбуждение достигло предела, когда мы открыли, что тело, от которого исходят импульсы, больше, чем планета, и расположено сравнительно недалеко — среди ближайших звезд нашей Галактики. Не являются ли эти импульсы каким-то сообщением от иной цивилизации? Эта возможность была допущена лишь за отсутствием какого-либо другого объяснения сигналов, выглядящих столь искусственными. Но она была отброшена, когда мы обнаружили аналогичные импульсы в трех других районах неба при отсутствии какой-либо связи с движением планет (можно было бы предположить, что другая цивилизация заняла одну из планет). В конце концов, мы пришли к выводу, что единственным допустимым объяснением этих радиоимпульсов может быть вибрация вещества мертвой звезды типа белого карлика или нейтронной».
Через три года после того, как Джослин Белл[40] открыла эти звезды, названные пульсарами, была принята гипотеза, близкая к той, которую сформулировал Хьюиш. Когда звезда взрывается, превращаясь в нейтронную (см. Документ 3), то она сохраняет свой угловой момент и начинает очень быстро вращаться вокруг своей оси. Тогда она при каждом обороте генерирует луч радиоволн, которые мы и принимаем на Земле в виде кратких импульсов. Снова перед нами «рациональное» объяснение. Но признаемся, что нейтронная звезда, каждый литр которой весит сотни тысяч тонн, вращающаяся в сто тысяч раз быстрее Земли и стреляющая в нас радиолучиком, — явление гораздо более удивительное и непонятное, чем внеземная цивилизация!
Пятьдесят пульсаров, открытых за три последующих года, получили «естественное» объяснение, и их уже не принимают за сигналы цивилизаций, зовущих нас с окрестных звёзд. Тем не менее легко понять, что переживали в Кембридже в течение нескольких первых недель! От полноты чувств первый открытый пульсар даже окрестили аббревиатурой LGM — Little Green Men (зеленые человечки).
Когда Джослин Белл просмотрела три тысячи записей — пять километров пленки — и нашла еще три пульсара, английским астрономам пришлось убавить романтический пыл и вернуться к суровой науке: «Мы пришли к выводу, что номенклатура СР 0840, 0950, 1133 и 1919 будет удовлетворительней, чем LGM», — пишет Хьюиш[41].
Прежде чем оставить пульсары (пускай себе крутятся дальше), заметим, что и тут русские проявили удивительную проницательность. За три года до открытия Джослин Белл астрономы Гудзенко и Пановкин предположили, что, исходя из теоретических соображений о дисперсии колебаний в межзвездном Пространстве, передача информации скорее всего будет происходить в виде кратких импульсов. Пусть пульсары не являются сигналами искусственного происхождения — сообщения, которых мы так жаждем, вероятно, будут обладать именно этими характеристиками.
СОСТОИТСЯ ЛИ СИСТЕМАТИЧЕСКАЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПРОГРАММА?
В Соединенных Штатах начали говорить о проекте «Циклоп» — создании сети из 10 000 антенн диаметром 25 м, которая будет использоваться в радиоастрономии вообще, но главным образом для поиска передач разумных внеземных существ[42]. План набросан лишь в общих чертах, и о финансировании речи пока не идет. За этим исключением, ни одна обсерватория, насколько мы знаем, не имеет определенных планов поиска внеземных контактов. Можно спросить, почему это так. Ведь предмет необычайно интересен, и мы, кажется, достигли технологического уровня, на котором такие поиски имеют смысл.
Прежде всего, число астрономов, всерьез занимающихся этой проблемой, весьма ограничено: исключительно те американцы и русские, имена которых мы уже называли в нашей книге. Они составляют закрытый «орден», в котором на каждую освободившуюся вакансию кооптируются два новых члена, — «орден Дельфина».
Речь, безусловно, не идет о каком-то закрытом обществе, где ревниво хранят ключи тайны и передают друг другу магические формулы. Мы довольно близко знакомы с некоторыми представителями «ордена» и знаем, что они, напротив, охотно рассказали бы всему миру об открытиях и успехах в своем деле, если бы они у них были…
«Дельфины» — это круг друзей, обменивающихся практическими или философскими идеями по данной проблеме. Так, сообщение, составленное Дрейком, о котором мы подробно рассказывали, было сначала послано членам клуба, которые почти все расшифровали его.
Итак, среди астрономов планеты не столь уж многие убеждены в существовании инопланетян и заинтересованы в контактах с ними. Больше, к сожалению, тех, кто не принимает эту проблему всерьез. Так, в частности, обстоит дело во Франции с ее картезианством. Но и среди тех, кто «верит» в это, немногие расположены расходовать на эти цели финансовые средства.
Технические проблемы контактов с цивилизациями первого, второго или третьего типа различны. Контакт с цивилизациями первого типа, поскольку они по уровню близки к нам, имел бы огромные философские последствия, о которых мы еще поговорим. Его можно представить себе без боязни и не особенно напрягая воображение. Их психология, видимо, не слишком отличается от нашей. В частности, мы можем предположить, что они столь же любознательны, а это сильно упрощает дело.
Поскольку мощность вещания таких цивилизаций ограничена, искать их надо где-то поблизости. Именно благодаря близости станет возможен настоящий диалог, с вопросами и ответами. Скорее всего, искать надо среди нескольких десятков, сотен или тысяч звезд, по большей части уже известных. В принципе, речь идет о таких же инструментах и действиях, как в «проекте Озма». Но для поисков нужно задействовать более сильные средства: специальные приемники и в первую очередь большие радиотелескопы. Поиски неизбежно будут долгими — предстоит изучить широкую полосу частот и множество звезд.
Загвоздка еще и в том, что больших радиотелескопов в мире мало: в подходящем диапазоне волн — не больше десятка. Можно назвать два телескопа в Грин Бэнк (США) — стосорокафутовый и трехсотфутовый. Прибавим большие приборы Джодрелл Бэнк в Великобритании, Парке в Австралии, Алгонкин Парк в Канаде. Есть еще строящийся стометровый радиотелескоп в Бонне и, разумеется, телескоп в Нансе[43].
Все эти приборы чрезвычайно загружены: их планы расписаны на несколько месяцев вперед. Ни один астроном не попросит предоставить себе такой телескоп на полгода или на год, чтобы искать инопланетян: над ним просто посмеются.
К тому же надо признать, что в астрофизике есть много других интереснейших проблем, которые требуют долгих наблюдений. Проблема использования телескопов — это проблема приоритетов: нужно выбирать между программами.
Притом достойно сожаления, что в астрономии внезапно возникают «модные» темы, что, конечно, объяснимо, но препятствует оптимальной отдаче.
Открытие спектральной линии водорода длиной 21 см задало телескопам множество работы: водород вошел в моду. В 1964-1965 годах гонку возглавили квазары. Тогда считалось хорошим тоном заниматься внегалактическими исследованиями: радиогалактиками, квазарами^ космологией. Через несколько лет все перевернулось: большие радиотелескопы стали использоваться для исследований области неба, где была обнаружена 18-сантиметровая линия радикала ОН, и пульсаров, то есть близких объектов в нашей Галактике.
Заманчивей, конечно, добиться быстрых и блестящих результатов в новой области, чем упорно заниматься рутинной работой, которая может не принести плодов. А поиск внеземных контактов — именно такая работа.
Так не построить ли радиотелескоп специально для этих исследований? Об этом сейчас, не может быть речи. Обсерватория в Нансе стоит около десяти миллионов франков. Телескоп, строящийся в Бонне, обойдется в 34 миллиона немецких марок. Надеяться, что какое-то правительство выделит деньги исключительно для поиска инопланетян, — безнадежное занятие.
Сейчас господствует мнение Шкловского: шансы настолько малы, что не стоит стараться. Мы, однако, подписываемся под суждением Коккони и Моррисона, отмеченным печатью здравого смысла: «Шансы на успех оценить трудно, но, если мы ничего не будем искать, они равны нулю».
До сих пор мы говорили главным образом о приеме внеземных сигналов. А почему бы не подумать о передаче своих собственных сигналов?
В таком случае баланс доходов и расходов будет более приемлемым. Предположив, что наши корреспонденты немного опережают нас, мы могли бы удовлетвориться совсем маленькими антеннами, вещающими с небольшой мощностью, но на весь космос, которые, соответственно, и обойдутся гораздо дешевле.
Такие передатчики, в отличие от приемников, отвлекающих техников и астрономов на свое обслуживание, могли бы быть полностью автоматическими.
Начать вещание было бы для нас, жителей Земли, решительным шагом. Может быть, где-то какая-то цивилизация ждет нашего сигнала, чтобы послать ответный? Самое простое сообщение с нашей стороны укажет им, на какой частоте мы хотели бы с ними разговаривать. Жаль, что никто не попытался это сделать? Если «те» будут рассуждать так же, как мы до сих пор — только слушать и ничего не передавать, — долго же придется ждать межпланетных контактов!
Для суперцивилизаций второго и третьего типов положение иное. Надо ли нам давать знать о себе собственным вещанием? Трудно сказать. Возможно, «они» достигли такого уровня развития, что могут засечь и наши ненаправленные сигналы: передачи радио, телевидения, радары. А можем ли мы принять их сигналы? В этом нет уверенности. Между нами такая пропасть в технологии и даже в физиологии, что всякое предположение будет рискованным. Нуждается ли цивилизация, достигшая очень высокого уровня развития, в контактах? И если да, заинтересуется ли она такими примитивными, недоразвитыми существами, как мы?
В лучшем случае — если высокоразвитые существа действительно ищут контактов, — вероятно, их сигналы мы можем легко спутать с «помехами» от природных радиообъектов. Так думает Кардашев, и мы с ним согласны. Но Кардашев считает также, что сообщение будет содержать и «позывные», которые мы в ходе исследования легко распознаем. Как они будут выглядеть? На каких частотах их ловить? Об этих основополагающих предметах мы не имеем почти никакого представления.
Итак, сейчас контакт с суперцивилизациями едва ли возможен. Шансов станет больше, если просто изучать все источники излучения, обнаруженные нами во Вселенной. Чем точнее станут наши инструменты, тем больше будет времени, чтобы принимать радиоволны из космоса. Чем больше станет гигантских радиотелескопов, тем вероятнее успех. Контакт с суперцивилизацией будет, без сомнения, побочным продуктом обычных астрофизических исследований.
Как и Фред Хойл, мы твердо верим — или, по меньшей мере, «нам приятно думать», — что где-то уже миллиарды лет существует галактическая цивилизация. «Я представляю себе, — пишет Хойл, — что в ней идет постоянный обмен информацией на огромные расстояния, о котором мы не имеем представления, как пигмей из тропических джунглей не подозревает о бешеной пляске радиопередач вокруг земного шара. Может быть, „галактический клуб“ насчитывает уже .миллионы членов. Наша задача тоже вступить в этот клуб».
СОВЕТСКИЕ АСТРОНОМЫ И СТА 102
«Советские астрономы зарегистрировали сигналы, исходящие от одного из космических объектов, которые, возможно, переданы разумными существами. Это может стать первым доказательством того, что мы не одиноки во Вселенной».
Надо ли говорить, что эта телеграмма советского агентства ТАСС, попавшая на телетайпы всего мира 12 апреля 1965 года, произвела эффект разорвавшейся бомбы! Первые полосы газет украсили заголовки — один сенсационней другого. Радиопередачи разносили весть по миру. Для широкой публики, обожающей чудеса, но предпочитающей простые объяснения, не было никакого сомнения в том, что русские установили связь с существами, живущими на других планетах, которые, по-видимому, собираются к нам в гости.
И ученые на сей раз не смеялись, а насторожились и ждали разъяснений. Когда же русские астрономы объявили, что собирают пресс-конференцию, равнодушных к сообщению не оставалось. Через два дня, 14 апреля, крупнейшие советские астрономы пришли на встречу с прессой, устремившейся в Москву со всех концов планеты.
Председательствовал академик Дмитрий Мартынов, директор Института Штернберга. Внешне он похож на Никиту Хрущева: такая же крупная голова, утопленная между широких плеч, — тяжелая голова пожилого крестьянина, которого не проведешь на мякине.
Справа от него — профессор Шкловский. Его черные глаза сверкают из-за роговых очков, на вытянутом лице торчит крупный нос. Он еще молод, но на его высоком лбу уже видны залысины. Рядом с ним Шоломитский, один из самых талантливых его учеников.
Хотя профессор Шкловский выглядит молодо, еще моложе сидящий с краю стола мужчина, больше похожий на школьника, гордящегося похвалой учителя. Это и есть герой дня. Его зовут Николай Кардашев, ему тридцать два года.
Академик Мартынов предоставляет ему слово. Кардашев, покраснев, встает. Он объясняет, что при наблюдении радиообъекта, обнаруженного американскими учеными в 1960 году и названного СТА 102, были замечены периодические колебания мощности. Ученый говорит далее, что подобные явления никогда прежде не наблюдались, и делает вывод: «Возможно, это сигналы из другого обитаемого мира».
В зале слышен только гул телекамер. Представители человечества, которым выпало счастье присутствовать здесь, понимая, что момент исторический, записывают его слова.
Когда Кардашев закончил сообщение, на русских ученых посыпался град вопросов. Они поочередно выступали, пытаясь растолковать подробности или объяснить свою гипотезу: появление внеземной цивилизации реальность.
Выводы академика Мартынова в заключительной речи, однако, весьма осторожны: «Наблюдения за объектом СТА 120 продолжаются. Периодический характер сигналов будет проверен. Пока с решительными выводами следует повременить. Все станет ясно через шесть месяцев».
Но уже через несколько дней загадка разрешилась: сигналы не были передачей инопланетян. Оптические наблюдения показали, что их источник расположен не в нашей Галактике, а несравненно дальше — примерно в 10 миллиардах световых лет от нас. Значит, мощность сигнала столь огромна, что его трудно приписать даже весьма высокоразвитой цивилизации. Но, несмотря на такой финал, это событие весьма знаменательно: ведь в течение нескольких дней многие серьезные и образованные люди были уверены, что установлен контакт с разумными существами внеземного происхождения. Что это было: сумасшествие? Конечно нет. Многие астрономы и сегодня убеждены, что такие контакты когда-нибудь станут возможны.
БОЛЬШАЯ ПРОБА АМЕРИКАНСКИХ УЧЕНЫХ: «ПРОЕКТ ОЗМА»
Пятью годами раньше этой истории, в 1960 году, другие астрономы, будучи уверены в существовании инопланетных цивилизаций, попытались войти с ними в прямой контакт.
Конечно, можно сказать, что среди людей, в том числе и среди ученых, немало личностей с чересчур горячим воображением, даже со странностями. Но совсем не таков авторитетный ученый американец Фрэнк Д.Дрейк, известный своими работами по астрофизике. Именно он осуществил смелый проект по обнаружению сигналов, передаваемых инопланетными цивилизациями, названный «Озма» — в честь королевы сказочной страны Оз, расположенной будто бы за высокими, непроходимыми горами и населенной необычными существами. В чем же состоял эксперимент?
В 1959 году Джузеппе Коккони и Филипп Моррисон из Корнельского университета доказали, что с разумными существами, находящимися от нас на гигантских межзвездных расстояниях, легче всего установить связь при помощи электромагнитных волн.
Дрейк также был в этом убежден, но сделал существенное уточнение. Наша цивилизация пользуется радиосвязью совсем недавно и достигла так называемого технического совершенства меньше, чем за столетие. Сто лет в масштабах галактического времени — отрезок ничтожный. Это значит, что цивилизация очень быстро перешла от полного неведения в этой области знаний к высокой степени совершенства. А раз так, можно предположить, что человечество находится на переходной стадии, — это, в свою очередь, сильно уменьшает число цивилизаций, совпадающих с нами по уровню развития.
Но все же Дрейк полагал, что их достаточно, чтобы установить контакт с одной из них. Он решил их «послушать».
Лишь в течение трех месяцев он мог использовать 85-футовый телескоп Грин Бэнк. Для решения такой сложной задачи — срок очень малый, но спрос на радиотелескопы слишком велик. Часто астрономы месяцами стоят в очереди на инструмент.
Трудно было выбрать подходящую длину волны. Диапазон радиоволн обширен, а приемник может единовременно обследовать лишь небольшую его часть. К тому же волна не должна быть ни слишком длинной, ни слишком короткой.
Коккони и Моррисон установили, что верхняя граница волны, которую не поглотит межпланетное пространство, равняется 300 м, или частоте 1 МГц. Но для Дрейка верхняя граница составляла 15 м, поскольку более длинные волны не проходят через земную атмосферу. Нижняя граница, также из-за поглощения молекулами атмосферы, была установлена в 3 см.
В конце концов, следуя советам Коккони и Моррисона, Дрейк выбрал длину волны 21 см, совпадающую с длиной полосы естественного спектра атома водорода. Водород в нашей Галактике чрезвычайно обилен, и его изучение весьма важно при исследовании Вселенной. Поэтому можно надеяться, что инопланетяне его заметили и изучают. Предполагают, что знание свойств водорода может стать «общим знаменателем» для разных цивилизаций.
В качестве звезд — кандидатов на «прослушивание» выбор пал на Тау Кита и Эпсилон Эридана. Были, конечно, и другие варианты. Можно было выбрать тройную систему Альфа Центавра, но она не видна из Грин Бэнк! К тому же теперь доказано, что планеты существуют не только у звезд солнечного типа. И Дрейк остановился на двух одиночных звездах того же типа, что Солнце, наиболее близких к нам. Это было разумное решение.
Операция, как и было намечено, проходила в мае, июне и июле 1960 года. Заключение Фрэнка Д.Дрейка таково: «Nо signals of extra-terrastral origin were discovered during this preliminary observations»[39]. Но «проект Озма» был, несомненно, лишь первой, весьма несовершенной пробой. Главное теперь — извлечь из него урок.
«ПРОЕКТ ОЗМА» И ЕГО КРИТИКИ
Если бы на Тау Кита или Эпсилон Эридана была цивилизация, от которой телескоп Грин Бэнк получил бы захватывающие сообщения, Дрейк, несомненно, прославился бы. Но, поскольку опыт не удался, на авторов проекта обрушилась критика.
Критиковали, во-первых, частоту, выбранную для осуществления проекта. В самом деле, есть множество других волн, кроме 21 см, и она, может быть, не лучшая. В частности, ее может заглушать межзвездный водород, поскольку это как раз и есть длина его волны. Водород сконцентрирован в центральной плоскости Галактики, где наблюдается и наивысшая концентрация звезд. Таким образом, волна длиной 21 см — не лучшая,чтобы общаться с удаленными звездами нашей Галактики. Но звезды, выбранные Дрейком, очень близки к нам, и сигнал на волне 21 см от них должен был бы дойти.
Волна 21 см в любом случае очень важна, поскольку соответствует естественному и фундаментальному явлению, общему для всей Галактики. И сейчас можно полагать, что частоты, выбираемые цивилизациями для общения друг с другом, будут связаны с этой волной. Они могут быть, например, «гармоническими» по отношению к этой основной волне, то есть в два, три и более раз короче.
Ясно, что это открывает большие перспективы для исследований. Дел грядущим поколениям хватит!
Самый серьезный критический анализ американского эксперимента сделал советский ученый Шкловский. Речь идет, сразу скажем, о чисто научной полемике. Более того, в книге «Вселенная, жизнь, разум» Шкловский отдает должное научному авторитету американского коллеги.
Прежде всего Шкловский утверждает, что шансы найти цивилизацию у ближайших к нам звезд очень малы. Расчеты по теории ти — вроде тех, которыми занимался фон Хёрнер*, — и оценка количества планет позволяют узнать среднее расстояние между двумя соседними цивилизациями. Результаты таких расчетов различны и сильно зависят от исходных допущений. Но в самом лучшем случае, как полагает Шкловский, это расстояние может составлять триста световых лет. Поэтому около звезд, избранных Дрейком, практически не было шансов обнаружить цивилизацию: эти звезды находятся на расстоянии всего одиннадцати световых лет от Солнечной системы.
Но эта критика кажется нам не совсем убедительной. Ведь расстояние в триста световых лет, о котором говорит Шкловский, — это всего лишь средняя величина. Ничто не препятствует тому, чтобы две цивилизации находились в очень близком соседстве. Даже если вероятность этого мала, интересно было попытаться. Разве не было бы жалко и глупо упустить соседнюю цивилизацию только потому, что «по статистике» она должна быть гораздо дальше? Согласимся, что этим можно объяснить неудачу «проекта Озма», но это еще не причина, чтобы не предпринимать попытку контакта.
Но Шкловский делает еще одно критическое замечание в адрес американского проекта. Оно кажется нам более существенным, поскольку касается самой сути проблемы. Замечание это основано на открывающей захватывающие перспективы идее, которой очень увлечены советские астрономы.
В сущности, говорит Шкловский, мы находимся в зачаточной стадии цивилизации, и эта стадия долго не продлится. Поэтому у нас гораздо больше шансов встретиться со значительно более развитой, чем наша, цивилизацией. А это возможно (см. Дело 2, документ 3) только такими техническими средствами, которые сильно отличаются от использованных Дрейком (американский ученый исходил из того, что произойдет контакт с совершенно подобными нам корреспондентами).
Эта мысль связана с любимой идеей «русской школы» в современной астрономии — идеей о суперцивилизациях.
СУПЕРЦИВИЛИЗАЦИИ
Как и школы древних философов, школа русских астрономов, интересующихся — мы бы даже сказали, захваченных — внеземными цивилизациями, сформировалась вокруг фигуры Учителя. Этот Учитель ученый и философ, без колебаний бросающий наблюдения и расчеты ради новых интеллектуальных идей и просто игры воображения, — не кто иной, как много раз упоминавшийся нами Иосиф Шкловский.
С его идеями можно было познакомиться на конгрессе в мае 1964 года в Бюракане (Армения), собравшем всех изучающих данную проблему. На этом конгрессе Кардашев сделал доклад о своей концепции эволюции цивилизаций, приводящей к возникновению суперцивилизаций.
Для определения и классификации цивилизаций Кардашев выбрал два главных, на его взгляд, критерия: жизненное пространство, занимаемое цивилизацией, и потребляемая ею энергия. Эти критерии, как будет видно, тесно связаны между собой. Они позволяют разделить цивилизации на три основные группы: цивилизации, близкие по уровню к нам; цивилизации, освоившие энергию своей звезды; цивилизации, освоившие энергию в масштабе своей галактики.
Цивилизации первого типа (близкие к нашей), занимают все пространство своей планеты и потребляют всю энергию, предоставляемую этой планетой, или большую ее часть.
Сейчас жители Земли потребляют 250-300 миллиардов киловатт в год. Это сравнительно немного. Но ежегодно эта цифра увеличивается на 3,5%. Если такой темп сохранится, через 200 лет на нашей планете будет использоваться 10 триллионов киловатт в год, или 3% энергии, получаемой Землей от Солнца.
Тогда придется искать новые источники энергии. Решение состоит в расширении жизненного пространства, что переведет человечество на новую стадию существования.
Цивилизации второго типа занимают всю свою планетную систему. Для этого они могут «колонизировать» другие планеты. В этом контексте можно рассматривать высадку людей на Луне и предстоящую высадку на Марсе.
Существуют и другие, гораздо более дерзкие решения. Так, американский астроном Дайсон предлагает создать искусственную сферу с Солнцем в центре и с радиусом, равным Солнечной системе. Таким образом мы сможем получать почти всю солнечную энергию. Цивилизация нашего уровня могла бы построить такую сферу, раздробив либо собственную планету, либо одну из других и выведя обломки на орбиту вокруг звезды. Из Юпитера таким способом можно было бы сделать скорлупу толщиной около трех метров и в результате получить от Солнца дополнительно 100 тысяч миллиардов киловатт!
Заметим в скобках, что мысль об этой сфере натолкнула Дайсона и на другую идею. Скорлупа, в которой могла бы жить цивилизация второго типа, писал он в 1959 году, должна излучать инфракрасные лучи. Итак, поищем такие источники инфракрасного излучения: они укажут нам на иные цивилизации. С тех пор действительно нашли несколько звезд с сильным инфракрасным излучением. Но, кажется, это не суперцивилизации, а зарождающиеся звезды.
Кардашев считает, что переход цивилизации от первого типа ко второму должен быть очень быстрым и занимать не более нескольких тысячелетий. Это может показаться странным и даже абсурдным. Но… по космическим меркам, он требует преодоления очень небольших расстояний, потребления сравнительно небольших энергий. Расстояние, отделяющее нас от цивилизаций второго типа, не больше, чем от наших собственных предков. Если бы какой-нибудь кроманьонский человек дерзнул описать своим соплеменникам наш современный образ жизни, его, без сомнения, объявили бы сумасшедшим и он окончил бы свои дни в дурпещере…
Когда же цивилизация второго типа покорит свое жизненное пространство, распространившись по всей планетной системе, когда ей там станет тесно, останется только одно, считают ученые-астрономы русской школы: колонизировать ближайшие звезды. Тогда, распространившись на всю Галактику, она сможет использовать в несколько десятков миллиардов раз больше энергии и станет цивилизацией третьего типа.
Такая мутация произойдет гораздо медленнее, поскольку скорость света ограничивает скорость этого последнего странствия. Кардашев думает, что оно займет несколько десятков миллионов лет.
Эти гипотезы, несмотря на впечатляющую грандиозность, совсем не кажутся нелепыми. Если эволюция цивилизаций разворачивается именно таким образом, то за несколько сот миллионов лет жизнь должна будет покорить целую галактику. Но возраст галактик, несомненно, гораздо больше, и это позволяет Кардашеву заключить, что во многих галактиках такие суперцивилизации уже должны существовать.
В ПОИСКАХ СУПЕРЦИВИЛИЗАЦИИ
Постараемся проследить, не входя в астрономические тонкости, как рассуждали советские астрономы в 1964 году.
Если сигналы для установки контакта передает цивилизация первого типа (подобная нашей), она может использовать для этого лишь малую часть энергии, которой располагает, то есть очень немного. Передачи будут вестись в узком диапазоне: использовать весь диапазон слишком дорого. Они, несомненно, будут направлены к ближайшим звездам: «просвечивать» весь космос цивилизация первого типа не может — опять-таки из экономии.
Поэтому цивилизация сможет передавать сигналы лишь в очень медленном темпе. Скорее всего, она будет просто подавать легко распознаваемые позывные и ждать ответа, чтобы начать настоящий диалог.
Именно такие сигналы ловил Дрейк во время операции «Озма», но безуспешно. Шкловского это нимало не удивляет. По его мнению, возможности цивилизации первого типа слишком ограничены. К тому же эта стадия занимает очень малый срок. Так что шансов «попасть» на нее практически нет.
Встретиться с суперцивилизацией намного легче! Цивилизация третьего типа может позволить себе вещать с большой мощностью на весь космос, на любых волнах. Но их корреспонденты, находящиеся в других галактиках, которые они, в свою очередь, покорили, слишком далеки, чтобы рассчитывать на ответ. Поэтому цивилизация вещает, так сказать, с гуманитарными целями — чтобы удовлетворить любопытство соседей или помочь им. Она старается передать все свои знания и для этого транслирует максимум информации. Но самое главное, что исследования коммуникаций показали: передача сообщения, содержащего большое количество информации, неотличима от естественного радиошума, например от инструментальных помех. Чтобы передаваемый сигнал был распознан, надо передавать как можно меньше информации.
Это утверждение кажется странным. Но возьмем простой и наглядный пример. Если каждую секунду передавать один и тот же сигнал, будет совершенно очевидно, что он искусственный. Но зато ничего другого про него сказать нельзя.
Это рассуждение привело Кардашева к мысли, что суперцивилизация, ведущая радиовещание, будет казаться нам обычным радиоисточником, но точечным: ведь она ограничена пределами планетной системы или далекой галактики. К тому же мы знаем, чтобы передать максимум информации, спектр этого источника калькируется с частот неустранимых помех — как космических, так и технических. Передача, как можно доказать, будет наиболее мощной на дециметровых волнах -от 10 до 20 см и более слабой — на сантиметровых и метровых. Эта особенность отличает ее от естественного радиоисточника, мощность которого ослабевает, приближенно говоря, прямо пропорционально длине волны.
Все эти идеи, порожденные, обсуждавшиеся и совершенствовавшиеся в русской астрономической школе, были обнародованы на Бюраканском конгрессе. Как мы только что видели, советские ученые описали основные свойства внеземных радиопередач. И в это же время были открыты очень мощные точечные радиоисточники, у некоторых из которых спектр частот поразительно напоминал предсказанный Кардашевым! Это было открытие знаменитых квазаров.
Более того, Кардашев убежден, что мощность источника передачи должна меняться со временем. И вот неожиданно его соотечественник Шоломитский открыл, что у одного из квазаров, СТА 102, мощность переменна! Возбуждение достигло пика. Наблюдения слишком хорошо согласовывались с предсказаниями. Русские ученые рискнули объявить, что СТА 102, возможно, искусственного происхождения…
С тех пор как в 1965 году это сообщение взбудоражило мир, было открыто еще много квазаров. Они по-прежнему очень загадочны, но все же теперь о них известно больше. Все они, безусловно, естественные: их свойства могут быть вполне удовлетворительно объяснены законами природы. Но надо подчеркнуть, что до сего дня ничто еще не опровергло рассуждений Кардашева.
В деле СТА 102 «русская школа», пожалуй, проявила излишний оптимизм. Но мы-то думаем, что такого рода эмоции — совсем не грех: они будоражат ученое отупение, которое иногда овладевает исследователями, и возбуждают работу мысли, требующей освободиться от повседневной рутины.
Впрочем, нужно еще раз напомнить, до какой степени раздула это дело вечно жадная до сенсаций пресса. Советские ученые убедились, что полученные ими сигналы не искусственные, буквально через два-три дня после первого сообщения, но еще несколько недель еженедельники с огромным тиражом замалчивали этот факт.
Во всяком случае, страсти, возбужденные квазаром СТА 102, ни в коей мере не оправдывают некорректного поведения некоторых ученых, иронизировавших по этому поводу. Теория Кардашева весьма строга и совсем не абсурдна.
Да, с делом СТА 102 вышла осечка. Но надо надеяться, что подобного рода ситуация возникнет еще не раз. И когда-нибудь она окончится иначе — мы действительно услышим голос Всеселнной!
КЕМБРИДЖСКИЕ ЗЕЛЕНЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ
История астрономии убеждает, будто бы это — не женское дело. Но именно женщине — юной англичанке астрономы обязаны последним по времени сильнейшим потрясением — речь опять идет о предполагаемом контакте с инопланетянами.
Это случилось летом 1967 года. В радиоастрономическую обсерваторию Кембриджского университета поступил новый инструмент — большой набор антенн, работающих на метровых волнах. Он предназначен для систематического изучения мерцающих радиообъектов.
Уже при первых наблюдениях были замечены довольно интенсивные периодические импульсы. В радиоастрономии такое случается часто, и этого недостаточно, чтобы заинтересовать исследователей. Аппаратура настолько чувствительна, что регистирует как весьма мощные обычные паразитные сигналы, источник которых может находиться довольно далеко от обсерватории. Это может быть машина с зажженными фарами, может быть какой-нибудь термостат или электромотор, может быть радар… В общем, обычно астрономы не теряют зря времени на проверку, а просто выбрасывают отрезок записи с такими сигналами.
Но случилось так, что хранителем архива записей Кембриджской обсерватории тогда была студентка по имени Джослин Белл. Ее заинтересовали эти мощные периодические всплески, и она решила найти их источник. Через некоторое время девушка совершенно убедилась, что перед ней не паразитный сигнал земного происхождения, а сигналы из космоса. Джослин Белл сказала об этом директору обсерватории мистеру Хьюишу.
Как пишет сам Хьюиш, астрономы приступили к систематической проверке «со скептицизмом, близким к полному». Наблюдения подтвердили, что таинственный источник дает очень короткие вспышки — несколько сотых секунды — с интервалом 1,337 секунды. Самое главное, ученые убедились в невероятной регулярности сигналов — того же уровня, как ход наших самых совершенных на сегодняшний день хронометров. До сих пор ни один астрономический объект не вел себя так неестественно!
«Шел день за днем, — пишет Хьюиш. — Наше возбуждение достигло предела, когда мы открыли, что тело, от которого исходят импульсы, больше, чем планета, и расположено сравнительно недалеко — среди ближайших звезд нашей Галактики. Не являются ли эти импульсы каким-то сообщением от иной цивилизации? Эта возможность была допущена лишь за отсутствием какого-либо другого объяснения сигналов, выглядящих столь искусственными. Но она была отброшена, когда мы обнаружили аналогичные импульсы в трех других районах неба при отсутствии какой-либо связи с движением планет (можно было бы предположить, что другая цивилизация заняла одну из планет). В конце концов, мы пришли к выводу, что единственным допустимым объяснением этих радиоимпульсов может быть вибрация вещества мертвой звезды типа белого карлика или нейтронной».
Через три года после того, как Джослин Белл[40] открыла эти звезды, названные пульсарами, была принята гипотеза, близкая к той, которую сформулировал Хьюиш. Когда звезда взрывается, превращаясь в нейтронную (см. Документ 3), то она сохраняет свой угловой момент и начинает очень быстро вращаться вокруг своей оси. Тогда она при каждом обороте генерирует луч радиоволн, которые мы и принимаем на Земле в виде кратких импульсов. Снова перед нами «рациональное» объяснение. Но признаемся, что нейтронная звезда, каждый литр которой весит сотни тысяч тонн, вращающаяся в сто тысяч раз быстрее Земли и стреляющая в нас радиолучиком, — явление гораздо более удивительное и непонятное, чем внеземная цивилизация!
Пятьдесят пульсаров, открытых за три последующих года, получили «естественное» объяснение, и их уже не принимают за сигналы цивилизаций, зовущих нас с окрестных звёзд. Тем не менее легко понять, что переживали в Кембридже в течение нескольких первых недель! От полноты чувств первый открытый пульсар даже окрестили аббревиатурой LGM — Little Green Men (зеленые человечки).
Когда Джослин Белл просмотрела три тысячи записей — пять километров пленки — и нашла еще три пульсара, английским астрономам пришлось убавить романтический пыл и вернуться к суровой науке: «Мы пришли к выводу, что номенклатура СР 0840, 0950, 1133 и 1919 будет удовлетворительней, чем LGM», — пишет Хьюиш[41].
Прежде чем оставить пульсары (пускай себе крутятся дальше), заметим, что и тут русские проявили удивительную проницательность. За три года до открытия Джослин Белл астрономы Гудзенко и Пановкин предположили, что, исходя из теоретических соображений о дисперсии колебаний в межзвездном Пространстве, передача информации скорее всего будет происходить в виде кратких импульсов. Пусть пульсары не являются сигналами искусственного происхождения — сообщения, которых мы так жаждем, вероятно, будут обладать именно этими характеристиками.
СОСТОИТСЯ ЛИ СИСТЕМАТИЧЕСКАЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПРОГРАММА?
В Соединенных Штатах начали говорить о проекте «Циклоп» — создании сети из 10 000 антенн диаметром 25 м, которая будет использоваться в радиоастрономии вообще, но главным образом для поиска передач разумных внеземных существ[42]. План набросан лишь в общих чертах, и о финансировании речи пока не идет. За этим исключением, ни одна обсерватория, насколько мы знаем, не имеет определенных планов поиска внеземных контактов. Можно спросить, почему это так. Ведь предмет необычайно интересен, и мы, кажется, достигли технологического уровня, на котором такие поиски имеют смысл.
Прежде всего, число астрономов, всерьез занимающихся этой проблемой, весьма ограничено: исключительно те американцы и русские, имена которых мы уже называли в нашей книге. Они составляют закрытый «орден», в котором на каждую освободившуюся вакансию кооптируются два новых члена, — «орден Дельфина».
Речь, безусловно, не идет о каком-то закрытом обществе, где ревниво хранят ключи тайны и передают друг другу магические формулы. Мы довольно близко знакомы с некоторыми представителями «ордена» и знаем, что они, напротив, охотно рассказали бы всему миру об открытиях и успехах в своем деле, если бы они у них были…
«Дельфины» — это круг друзей, обменивающихся практическими или философскими идеями по данной проблеме. Так, сообщение, составленное Дрейком, о котором мы подробно рассказывали, было сначала послано членам клуба, которые почти все расшифровали его.
Итак, среди астрономов планеты не столь уж многие убеждены в существовании инопланетян и заинтересованы в контактах с ними. Больше, к сожалению, тех, кто не принимает эту проблему всерьез. Так, в частности, обстоит дело во Франции с ее картезианством. Но и среди тех, кто «верит» в это, немногие расположены расходовать на эти цели финансовые средства.
Технические проблемы контактов с цивилизациями первого, второго или третьего типа различны. Контакт с цивилизациями первого типа, поскольку они по уровню близки к нам, имел бы огромные философские последствия, о которых мы еще поговорим. Его можно представить себе без боязни и не особенно напрягая воображение. Их психология, видимо, не слишком отличается от нашей. В частности, мы можем предположить, что они столь же любознательны, а это сильно упрощает дело.
Поскольку мощность вещания таких цивилизаций ограничена, искать их надо где-то поблизости. Именно благодаря близости станет возможен настоящий диалог, с вопросами и ответами. Скорее всего, искать надо среди нескольких десятков, сотен или тысяч звезд, по большей части уже известных. В принципе, речь идет о таких же инструментах и действиях, как в «проекте Озма». Но для поисков нужно задействовать более сильные средства: специальные приемники и в первую очередь большие радиотелескопы. Поиски неизбежно будут долгими — предстоит изучить широкую полосу частот и множество звезд.
Загвоздка еще и в том, что больших радиотелескопов в мире мало: в подходящем диапазоне волн — не больше десятка. Можно назвать два телескопа в Грин Бэнк (США) — стосорокафутовый и трехсотфутовый. Прибавим большие приборы Джодрелл Бэнк в Великобритании, Парке в Австралии, Алгонкин Парк в Канаде. Есть еще строящийся стометровый радиотелескоп в Бонне и, разумеется, телескоп в Нансе[43].
Все эти приборы чрезвычайно загружены: их планы расписаны на несколько месяцев вперед. Ни один астроном не попросит предоставить себе такой телескоп на полгода или на год, чтобы искать инопланетян: над ним просто посмеются.
К тому же надо признать, что в астрофизике есть много других интереснейших проблем, которые требуют долгих наблюдений. Проблема использования телескопов — это проблема приоритетов: нужно выбирать между программами.
Притом достойно сожаления, что в астрономии внезапно возникают «модные» темы, что, конечно, объяснимо, но препятствует оптимальной отдаче.
Открытие спектральной линии водорода длиной 21 см задало телескопам множество работы: водород вошел в моду. В 1964-1965 годах гонку возглавили квазары. Тогда считалось хорошим тоном заниматься внегалактическими исследованиями: радиогалактиками, квазарами^ космологией. Через несколько лет все перевернулось: большие радиотелескопы стали использоваться для исследований области неба, где была обнаружена 18-сантиметровая линия радикала ОН, и пульсаров, то есть близких объектов в нашей Галактике.
Заманчивей, конечно, добиться быстрых и блестящих результатов в новой области, чем упорно заниматься рутинной работой, которая может не принести плодов. А поиск внеземных контактов — именно такая работа.
Так не построить ли радиотелескоп специально для этих исследований? Об этом сейчас, не может быть речи. Обсерватория в Нансе стоит около десяти миллионов франков. Телескоп, строящийся в Бонне, обойдется в 34 миллиона немецких марок. Надеяться, что какое-то правительство выделит деньги исключительно для поиска инопланетян, — безнадежное занятие.
Сейчас господствует мнение Шкловского: шансы настолько малы, что не стоит стараться. Мы, однако, подписываемся под суждением Коккони и Моррисона, отмеченным печатью здравого смысла: «Шансы на успех оценить трудно, но, если мы ничего не будем искать, они равны нулю».
До сих пор мы говорили главным образом о приеме внеземных сигналов. А почему бы не подумать о передаче своих собственных сигналов?
В таком случае баланс доходов и расходов будет более приемлемым. Предположив, что наши корреспонденты немного опережают нас, мы могли бы удовлетвориться совсем маленькими антеннами, вещающими с небольшой мощностью, но на весь космос, которые, соответственно, и обойдутся гораздо дешевле.
Такие передатчики, в отличие от приемников, отвлекающих техников и астрономов на свое обслуживание, могли бы быть полностью автоматическими.
Начать вещание было бы для нас, жителей Земли, решительным шагом. Может быть, где-то какая-то цивилизация ждет нашего сигнала, чтобы послать ответный? Самое простое сообщение с нашей стороны укажет им, на какой частоте мы хотели бы с ними разговаривать. Жаль, что никто не попытался это сделать? Если «те» будут рассуждать так же, как мы до сих пор — только слушать и ничего не передавать, — долго же придется ждать межпланетных контактов!
Для суперцивилизаций второго и третьего типов положение иное. Надо ли нам давать знать о себе собственным вещанием? Трудно сказать. Возможно, «они» достигли такого уровня развития, что могут засечь и наши ненаправленные сигналы: передачи радио, телевидения, радары. А можем ли мы принять их сигналы? В этом нет уверенности. Между нами такая пропасть в технологии и даже в физиологии, что всякое предположение будет рискованным. Нуждается ли цивилизация, достигшая очень высокого уровня развития, в контактах? И если да, заинтересуется ли она такими примитивными, недоразвитыми существами, как мы?
В лучшем случае — если высокоразвитые существа действительно ищут контактов, — вероятно, их сигналы мы можем легко спутать с «помехами» от природных радиообъектов. Так думает Кардашев, и мы с ним согласны. Но Кардашев считает также, что сообщение будет содержать и «позывные», которые мы в ходе исследования легко распознаем. Как они будут выглядеть? На каких частотах их ловить? Об этих основополагающих предметах мы не имеем почти никакого представления.
Итак, сейчас контакт с суперцивилизациями едва ли возможен. Шансов станет больше, если просто изучать все источники излучения, обнаруженные нами во Вселенной. Чем точнее станут наши инструменты, тем больше будет времени, чтобы принимать радиоволны из космоса. Чем больше станет гигантских радиотелескопов, тем вероятнее успех. Контакт с суперцивилизацией будет, без сомнения, побочным продуктом обычных астрофизических исследований.
Как и Фред Хойл, мы твердо верим — или, по меньшей мере, «нам приятно думать», — что где-то уже миллиарды лет существует галактическая цивилизация. «Я представляю себе, — пишет Хойл, — что в ней идет постоянный обмен информацией на огромные расстояния, о котором мы не имеем представления, как пигмей из тропических джунглей не подозревает о бешеной пляске радиопередач вокруг земного шара. Может быть, „галактический клуб“ насчитывает уже .миллионы членов. Наша задача тоже вступить в этот клуб».
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги