Дракон и раб

ГЛАВА 5

Бруммги вывели Джека через заднюю дверь, перед которой стояла вереница машин с открытым верхом. Охранники втолкнули мальчика в одну из этих машин, после чего трое из них втиснулись следом.

Автомобиль тронулся с места и свернул на гладкую дорогу, выложенную темными камнями, подогнанными друг к другу идеально, как части мозаики. Камни тихо потрескивали под колесами, когда машина катила прочь от особняка.

И тут тщательно разработанный план перестал казаться Джеку таким уж удачным.

Сперва извилистая дорога шла через аккуратно разбитый сад, потом побежала по широким полям, которые Дрейкос с Джеком уже видели раньше с «Эссенеи». За полями тянулась живая изгородь в десять футов высотой – так далеко, насколько доставал свет автомобильных фар. Автомобиль проехал сквозь небольшую брешь в этой изгороди, такую узкую, что машина едва смогла пройти.

За изгородью все было куда более неухоженным и запущенным; непохоже было, чтобы за этими землями кто-то присматривал, не то что за землями рядом с поместьем. Искусно выложенная из камней дорога превратилась в обычную, усыпанную гравием.

Они оставили позади поместье семьи Чукок и теперь находились в рабочей части этих владений.

Там, где жили рабы.

Джек пристально смотрел вперед, пытаясь вспомнить то, что видел с «Эссенеи». Но план имения вспоминался с трудом. Ему ведь нужно было проникнуть в главное здание, поэтому, как только стало ясно, что, перебравшись через стену, туда не попасть, Джек почти перестал интересоваться тем, что лежало за пределами здания.

Но это ничего: мальчик не сомневался, что нужные детали запомнил Дрейкос. Воин к'да всегда отлично помнил малейшие подробности, и теперь это должно было им пригодиться.

Оставалось надеяться, что памяти Дрейкоса хватит на всё, что им может понадобиться.

Машина доехала до края леса, когда свет фар наконец выхватил несколько хибар, которые сначала напомнили Джеку тренировочный лагерь отряда наемников «Виньярдс Эдж»: пара длинных, похожих на бараки построек, а рядом – несколько других разномастных сооружений.

Но, присмотревшись внимательней, мальчик понял, что здесь все не так, как в тренировочном лагере. Краска с этих хибар почти облезла, во многих местах обнажившееся дерево прогнило. Ведущие к дверям ступеньки были едва обтесаны, с некоторых из них даже не содрали кору.

И выглядели все строения очень запущенными. Ни одна доска здесь не казалась хорошо пригнанной, а во многих местах доски просто сгнили и отвалились, и там зияли прорехи.

Машина свернула налево, свет фар скользнул по стенам, а потом осветил нечто смахивающее на металлические упаковочные ящики, установленные посреди широкого песчаного круга.

Один из бруммг похлопал Джека по плечу пальцем, увесистым, как гаечный ключ.

– Назови число, – велел он. Джек нахмурился.

– Двести семнадцать. Бруммга с отвращением фыркнул.

– Число от одного до трех!

Пользуясь тем, что в темноте этого никто не увидит, Джек скорчил рожу. Как будто он должен был догадаться с самого начала, что именно от него требуется!

– Три.

– Номер третий, – сказал бруммга шоферу. Автомобиль сделал небольшой поворот и через минуту остановился, осветив крайний слева упаковочный ящик.

– Вылезай, – приказал первый бруммга.

Джек послушался, его конвоиры тоже вылезли из машины. Пока двое стояли на страже, водитель шагнул к ящику и присел перед ним на корточки. Внизу ящика виднелась огромная скоба, а рядом с ней – нечто похожее на замочную скважину.

Бруммга вставил в скважину ключ и повернул. Схватившись за скобу, он выпрямился и откинул вверх всю переднюю часть ящика.

– Залезай, – велел он, ткнув свободной рукой внутрь ящика.

Стараясь не паниковать, Джек подчинился.

Если снаружи ящик выглядел очень маленьким, то изнутри он показался мальчику еще меньше. Джеку пришлось очень низко пригнуться, чтобы не стукнуться головой о потолок, а если бы он попытался взмахнуть руками, то вывихнул бы оба локтя. В одном из углов он заметил небольшую плошку – судя по вони, она выполняла роль туалета.

Водитель не дал Джеку как следует рассмотреть новое обиталище. Едва мальчик оказался внутри, как стена за ним закрылась, обдав его порывом воз духа и оставив в темноте. Послышался скрежет поворачиваемого ключа, звук тяжелых шагов по песку, а потом – шум мотора: машина покатила обратно к поместью.

А Джек остался один в темноте.

Хотя нет, не один, конечно.

– Ты в порядке? – тихо спросил Дрейкос с его плеча.

– Еще бы, в полном порядке! – прорычал Джек, поворачиваясь лицом к двери и осторожно садясь.

Пол был песчаный, песок колол ладони, а металлическая стена сквозь рубашку холодила спину. Странно, что Газен назвал это местечко «горячей».

– У меня были слегка другие планы на этот вечер. Ты знаешь, где мы?

– Мы в колонии рабов рядом с рекой, – ответил Дрейкос. – Приблизительно в полумиле от личных земель семьи Чукок. На краю леса, недалеко от большого кустарника, который заметил дядя Вирдж.

– Значит, мы в хорошей компании, – сказал Джек, ковыряя подошву своего левого ботинка.

Формованная резина выглядела монолитной, но стоило нащупать тайную защелку и слегка нажать на нее, как открывался спрятанный в подметке тайник.

С тихим стуком запасной комм-клип упал на песок. Теперь глаза Джека настолько привыкли к темноте, что он разглядел его в серебристом свете звезд, проникающем сквозь щель под дверью.

Подобрав комм-клип, мальчик включил его.

– Дядя Вирдж?

– Я здесь, – немедленно отозвался тот. – Осторожней, парень. Не так громко.

– Не беспокойся, меня никто не услышит, – сказал Джек. – Меня запихали в халупу для рабов.

Последовала короткая тишина.

– Так ты не в поместье?

– Эхо, которое ты слышишь, рождается не в глубинах огромного гардероба, – ответил Джек. – Они посадили меня в жестянку размером с холодильник на «Эссенее».

– Очень странно, – мрачно проговорил дядя Вирдж. – Газен только что перевел сто десять тысяч на мой временный счет на космодроме.

Джек моргнул.

– Так много? – спросил он.

Это было глупо, но все же такая солидная сумма доставила ему удовольствие.

– Так много, – подтвердил дядя Вирдж. – А поскольку этот человек заплатил за тебя кучу денег, ему бы полагалось обращаться с тобой получше.

– Может, в его понимании не быть избитым до полусмерти равносильно хорошему обращению, – ответил Джек. – Что значит «перевел деньги на твой временный счет»? Он что же, не мог раскошелиться на наличные?

– Нет, но ничего страшного, – заверил дядя Вирдж. – Мы же все равно не собирались на этом подзаработать. Но я беспокоюсь о тебе. Мы рассчитывали, что ты все время будешь в главном здании, чтобы быстренько добраться до их компьютеров.

– Думаю, Газен не прочел наш сценарий, – скорчив гримасу, ответил Джек.

Голова Дрейкоса поднялась с его правого плеча, как перископ подводной лодки.

– Что ж, просто нам придется придумать, как вернуться в поместье, вот и все, – продолжал Джек. – Я думаю, через денек-другой...

– Тише, – внезапно перебил Дрейкос. – Кто-то идет.

– Я перезвоню, – прошептал Джек и выключил комм-клип.

Сам он ничего не слышал, но два месяца общения с Дрейкосом научили его полностью полагаться на острый слух дракона.

Сунув комм-клип обратно в подошву, Джек торопливо закрыл тайник.

Теперь он и сам слышал шаги – они шуршали по песку возле «горячей». Кто-то шел вразвалку, не торопясь – так, как мог бы идти бруммга. Джек подумал – а не решил ли Газен все-таки кого-нибудь послать, чтобы избить его до полусмерти?

Потом свет в щели под дверью погас: его заслонила чья-то тень.

– Эй? – тихо окликнул сипловатый голос. – Есть здесь кто-нибудь?

Джек решил, что это говорит не бруммга. Хорошо. И хотя голос был довольно низким, Джеку показалось еще, что его окликнула женщина.

– Да, я здесь, – отозвался он. – Кто ты?

– Меня зовут Маэрлинн, – ответила незнакомка. – Считай меня группой встречающих.

– Меня уже приняла группа встречающих, спасибо, – хмуро ответил Джек, потирая плечо, по которому его похлопал бруммга. – Большая дружеская группа с огромными ручищами.

– Ты ранен? – спросила Маэрлинн. – Я, возможно, сумею принести тебе повязки и мазь.

Джек нахмурился. Да кто она вообще такая?

– Нет, со мной все в порядке, – ответил он. – Кто ты? И что ты тут делаешь?

Раздался тихий звук, как будто в стену бросили комком грязи.

Это она так смеется?

– Родители Ноя, когда были живы, называли меня Доброй Самаритянкой. Думаю, это какой-то человеческий термин. Ты ведь человек, верно? Греб не смог как следует тебя рассмотреть, когда тебя привели, но он сказал, что ты похож: на человека. На очень молодого человека, как показалось ему. Это правда?

Дрейкос снова приподнял голову с плеча Джека.

– Передвинься к боковой стене, – прошептал дракон на ухо мальчику.

Джек кивнул и начал двигаться вбок.

– Да, я человек, – подтвердил он. – И мне четырнадцать лет. Я не знаю, много это или мало по вашим меркам. А кто такой Греб?

– Один из моих детей, – ответила Маэрлинн. – Ему шестнадцать, поэтому, наверное, ему кажется, что четырнадцать – еще очень мало.

– Да, я знаком с некоторыми шестнадцатилетними, – проворчал Джек. – А ты кто?

– Я сказала, меня зовут Маэрлинн. Я – исанхар, женщина. И я не собираюсь сообщать тебе, сколько мне лет.

– А я и не собирался об этом спрашивать, – ответил Джек.

Он наконец занял нужную позицию, прижавшись к стене своей тюрьмы. Пребывая в двумерной форме, к'да умели выполнять сложный трюк – смотреть сквозь стены, если преграда была не слишком толстой. Правда, Маэрлинн сейчас стояла там, где Дрейкос не мог ее разглядеть, но она появится в поле зрения дракона, когда двинется обратно к баракам рабов.

Если, конечно, она туда двинется.

Джек все еще не был уверен, что Газен не подослал эту женщину, чтобы заставить его разговориться.

– Ты рабыня? – спросил мальчик.

– Все по эту сторону колючей изгороди – • рабы, – ответила Маэрлинн с печалью в голосе. – И ты тоже. Вот... возьми.

Что-то ткнулось в ногу Джека, просунувшись в щель под дверью.

Мальчик нащупал этот предмет, в то же время стараясь по-прежнему прижиматься спиной к стене. Он не знал, что будет с Дрейкосом, если он, Джек, сдвинется с места, пока дракон смотрит через стену, и не собирался выяснять это подобным образом.

Пальцы Джека коснулись края грубой ткани.

– Что это?

– Одеяло, – ответила Маэрлинн. – Ночью здесь будет очень холодно.

«Даже холоднее, чем сейчас?» – подумал Джек, стараясь унять дрожь.

– Тогда почему Газен называет это «горячей»? Последовала короткая пауза, и Джек уже подумал – уж не ляпнул ли он что-нибудь лишнее?

– Ты узнаешь об этом ближе к полудню, – наконец ответила Маэрлинн. – Ты знаешь, на сколько тебя сюда посадили?

– Он не сказал. Он сказал только – мне нужно преподать урок, чтобы я знал, что случается с теми, кто переходит дорогу семье Чукок.

– Понятно, – откликнулась Маэрлинн. – Тебе сейчас нужно что-нибудь? Поесть? Попить?

– Нет, я в порядке, – ответил Джек.

– Тогда поспи, если сможешь, – сказала Маэрлинн. – Потом я попытаюсь снова к тебе прийти.

– Ладно, – ответил Джек. – Спасибо.

– Не за что.

Она снова немного помолчала.

– Между прочим, если кто-нибудь из бруммг задаст тебе вопрос, мне бы не хотелось, чтоб он узнал, что я сюда приходила. Нам не полагается приближаться к тем, кто сидит в «горячей».

Я ничего никому не скажу, – пообещал Джек, хотя про себя удивился – а как же тогда, по мнению Маэрлинн, он объяснит, откуда у него взялось одеяло.

– Спасибо еще раз.

– Не за что, – сказала Маэрлинн. – Пока. Тень исчезла, раздался звук удаляющихся шагов.

Джек почувствовал, как дракон снова сменил положение, а потом приподнял голову с его плеча.

– Ну? – спросил Джек.

– Она среднего роста, полная, – доложил Дрейкос. – Ее кожа выглядит грубой, вроде шкурки ананаса. На голове растет белая субстанция, похожая на человеческие волосы, но в то же время это не совсем волосы.

– Это называется оперение, – сказал Джек. – Да, она и вправду исанхара. А как выглядят ее одежда и обувь?

– Ее одежда изношена и кое-где залатана, – ответил Дрейкос. – Обувь не лучше.

– И она пошла к баракам рабов? -Да.

– Значит, она и вправду одна из рабынь, – сделал вывод Джек.

– Ты в этом сомневался?

– Когда имеешь дело с людьми вроде Газена, всегда следует сомневаться. – Джек покачал головой. – Она проведет беспокойную ночь.

– Я не понимаю.

– Она, наверное, гадает, не подсадной ли я, – объяснил Джек. – Я не должен был упоминать о своем разговоре с Газеном. Большинство здешних рабов, наверное, даже никогда не слышали имени этого парня, не говоря уж о том, чтобы беседовать с ним. – Он задрожал с головы до ног. – Господи, как холодно.

Дрейкос склонил голову набок.

– Накинь одеяло, – предложил он. – Так, чтобы оно было между тобой и стеной.

Джек так и поступил, сложив одеяло пополам, чтобы сделать его потолще. Теперь у него сильно мерзла грудь, но он хотя бы больше не прислонялся к холодному металлу.

– Хорошо, – сказал Дрейкос. – А теперь сиди тихо.

И, резко приподняв рубашку Джека, дракон спрыгнул с него. Извернувшись в воздухе, он ухитрился не стукнуться головой о низкий потолок и рухнул на колени своего напарника.

– Ой! – выдохнул Джек.

Дрейкос упал так, что его передние лапы уперлись в стену слева и справа от груди Джека, а задние – в песок слева и справа от ног мальчика; но хотя таким образом дракон почти не наваливался на Джека, тот все-таки почувствовал, какой Дрейкос увесистый.

– Что ты ел на завтрак? Омлет из бетона?

– Прости, – пробормотал Дрейкос, его теплое дыхание защекотало щеку Джека. – Я надеялся, что смогу помочь тебе согреться.

– Я это ценю, – ответил Джек.

Теперь, когда дракон принял трехмерную форму, в ящике стало куда тесней. Зато к'да и впрямь излучал тепло. Джек уже чувствовал, как утихает его озноб.

– Честно говоря, я очень это ценю, – добавил он. – Спасибо.

– Не за что, – ответил Дрейкос. – Я согласен с Маэрлинн – ты должен поспать, пока можешь. Так ты скоротаешь время, к тому же потом тут может стать куда холодней.

– Хороший довод. – Джек попытался устроиться поудобнее. – Увидимся утром.