Дракон моей мечты

Глава 8

Диего

Одно крошечное движение руки, и я мог бы покончить с ним навсегда.

Я мог бы убить Шона на месте, но Скарлетт трогает меня за плечо. Ее мягкий голос совсем рядом с моим ухом.

— Я не ранена.

Дракон успокаивается, и мои крылья возвращаются на место. Я уверен, что ткань порвана, но с этим ничего не поделаешь. Я отпускаю Шона.

Держась за горло, он хватает ртом за воздух.

— Вы могли бы спасти себя, шериф, если бы ушли сейчас и никогда больше не беспокоили мисс Стрит.

Сердитые карие глаза, глубоко посаженные в глазницах под мощными бровями, сузились на мне, а затем на Скарлетт.

— Ты трахаешься с этим уродом? Ты шлюха. Ты принадлежишь мне!

— Я никому не принадлежу, — отвечает она слабым голосом, и мне это ни капельки не нравится.

— Ты знаешь, чего хочешь. Я заботился о тебе, Скарлетт. Я дал тебе дом. Мы — семья. Я никогда не заставлял тебя работать или платить за что-либо, — ярость скрывается за его умоляющим тоном.

Мое отвращение так велико, что мне хочется ударить его по лицу, пока я не услышу, как хрустят кости.

— Я собираюсь предупредить тебя, О'Херн. Скарлетт больше не желает быть твоей собственностью. Она принадлежит только самой себе. Если ты сейчас же не уйдешь и никогда больше ее не побеспокоишь, я буду вынужден сделать что-то опрометчивое, что навсегда изменит твою жизнь.

Он встречается со мной взглядом.

— Урод, ты ничего не можешь мне сделать. Я — закон. Я уничтожу тебя и этот город, любящий уродов. Сделаю так, что тебя и всех твоих маленьких друзей-уродов посадят в тюрьму и препарируют для правительственных исследований.

— Нет, ты этого не сделаешь, Шон.

Моя сильная женщина вернулась в Скарлетт. Она выходит из-за моей спины.

— Ты не причинишь вреда никому из этих людей.

— Если ты пойдешь со мной, я оставлю их в покое, детка. Просто садись в фургон, и мы поедем домой, — даже в его мягком голосе слышится зло.

Она делает шаг ближе к нему.

— Я не могу позволить ему причинить вред жителям Кричащего Леса, Диего. Мне жаль.

— Скарлетт, это чудовище — то, чего ты хочешь?

Она, должно быть, в ужасе, если действительно верит, что этот кусок дерьма когда-нибудь сдержит свое слово.

Я хочу перегрызть ему глотку. Мне приходится приложить немало усилий, чтобы мой голос звучал ровно. Мне нужно, чтобы она приняла это решение сама. Как бы сильно я ни хотел утащить ее и оставить у себя, это должен быть ее выбор.

— Я не могу позволить ему причинить вред кому-либо еще.

Слезы текут по ее лицу.

— Доверься мне.

Мое сердце разрывается, и я касаюсь ее руки, когда она проходит мимо.

Скарлетт останавливается, хватает меня за руку и отступает назад, рядом со мной.

— Ты не можешь убить его. Люди придут искать его. Он свинья, но он все еще шериф.

В глазах Шона вспыхивает страх.

Я даже не могу начать выражать, насколько это приятно.

Лоренцо делает глубокий вдох.

— Ах, да, это тот аромат, которого я так долго ждал.

— Что вы за уроды? Ящерица и альбинос? — говоря, Шон отступает назад.

Позади Шона Лоренцо обхватывает рукой его горло и впивается зубами в толстую шею.

Глаза Шона расширяются, и он застывает на месте.

— О боже, не делай из него вампира, — говорит Скарлетт, указывая на кровь, просачивающуюся между губами Лоренцо и артерией Шона.

Лили издает тихий смешок.

— На самом деле это так не работает. Это просто выдумка, Скарлетт.

Держа обе руки Скарлетт, я отвожу ее взгляд от Шона.

— Милая, у нас есть варианты. Вампиры могут убивать своим укусом, они могут обездвиживать, как ты сейчас видишь, или Лоренцо может забрать воспоминания О'Херна. Он никогда больше не побеспокоит тебя, потому что не вспомнит, что когда-либо знал тебя. Он ничего не вспомнит. Это будет чистый лист.

— Он не вспомнит — значит, у него не было бы причин снова искать меня или причинять вред кому-либо в Кричащем Лесу?

Скарлетт смотрит поверх моего плеча, затем снова на меня.

— Он заслуживает гораздо худшего, но, если ты не хочешь привлекать его к ответственности и не позволяешь мне убить его, это лучшее, что я могу предложить. Тебе решать, любовь моя. Лоренцо сделает то, что ты пожелаешь. Он может перегрызть ему горло и спрятать тело, или отвезти его обратно, чтобы он ничего о тебе не помнил, или оставить его в покое. Возможно, страха перед тем, что может случиться, будет достаточно, чтобы удержать его от опрометчивого поступка.

Я никогда не хотел никого убивать, но часть меня хотела бы, чтобы она выбрала смертный приговор. Хотя я знаю, что она этого не сделает.

— Если мы ничего не предпримем, он вернется или, что еще хуже, найдет другую женщину, и станет издеваться над ней.

Страх омрачает выражение ее лица.

— Нет никакой гарантии, что удаление его воспоминаний сделает его лучшим человеком. На самом деле, я скорее сомневаюсь, что это произойдет. Мне придется время от времени проверять его и убеждаться, что ни одна другая женщина не попала в плен, но угроза будет меньше, по крайней мере, на долгое время, пока он справляется с тем, что у него нет прошлого.

Несмотря на мое желание наблюдать, как Шон умирает в страхе и боли, я люблю Скарлетт и никогда не рассматривал реальное убийство. Я люблю ее доброе сердце.

— Забери его память, — говорит она, встретившись со мной взглядом. — Мне жаль обременять тебя проверкой его состояния, но это честная сделка. Он украл часть моей жизни, мы забираем часть его.

Я заключаю ее в объятия, смотрю на Лоренцо и киваю.

— Давай зайдем внутрь, любимая. Я думаю, сегодня вечером ты должна только блистать.

Напряженная и дрожащая, Скарлетт позволяет мне отвести ее обратно в галерею.

Лили бросается вперед и открывает нам дверь.

— До сих пор это была очень волнующая ночь.

Я встречаюсь взглядом с феей.

— Спасибо тебе, Лили. Я не знаю, что бы я сделал, если бы ее похитили.

— Скарлетт — моя подруга. Я бы никогда не позволила этому придурку забрать ее.

Лили влетает в дверь, складывает крылья и хватает поднос с шампанским, чтобы подать его.

Скарлетт

Как только мы возвращаемся в галерею, я пытаюсь выбросить Шона из головы. Что бы ни случилось в том переулке, это его собственная вина.

Так много посетителей, желающих встретиться со мной, что мне легче отложить все это в сторону. Даже на пятно грязи на моем платье можно отмахнуться как от некоторой неуклюжести.

Диего больше не отходит от меня, и это даже не беспокоит. Он идеален. Пока я обсуждаю искусство с мистером и миссис Кларк, парой, которая только что переехала в Кричащий Лес и живет в новострое, до меня доходит, что Диего, возможно, сказал мне, что любит меня. Может быть, это было всего лишь ласковое обращение.

— Что ж, мне нравится картина. Мы собираемся сделать предложение на «Закат», пока его не купили, как другие.

Миссис Кларк обнимает меня, и они вдвоем спешат обсудить цену с Дэном.

Дэн сверкает своими белоснежными зубами, и я знаю, что они в хороших руках.

Диего наклоняется ближе.

— Думаю, что это последняя картина, милая. Может, оставим все на Дэна?

Кивнув, я беру его предложенную руку, и мы поднимаемся по ступенькам в мою квартиру.

— Мне жаль, что тебе и твоим друзьям пришлось разбираться с моими проблемами, Диего.

В моей студии он поворачивается ко мне. Обычно я не вижу никаких колебаний в его глазах, но ему явно не нравится то, что я сказала.

— Они и твои друзья и рады убедиться, что ты в безопасности.

То, что он назвал меня любовью, ничего не значит. Возможно, это было просто для того, чтобы разозлить Шона. Он может называть всех женщин своей любовью. Мне нужно признать, что он хотел убедиться, что женщина, как я, в безопасности, и я совершенно не особенная. Защищать — в его натуре.

Подойдя к окну, я надолго задерживаю дыхание.

— По крайней мере, теперь я знаю, что мое искусство того стоит.

Сзади Диего заключает меня в свои объятия.

— Разве ты не знала раньше?

Нехорошо ожидать от людей большего, чем они хотят дать. Мне недостаточно ласки и добрых слов, только не от Диего.

— Я не была уверена. Никто никогда по-настоящему не узнает, пока другие не захотят того, что ты создал.

— Что ты теперь будешь делать, Скарлетт? — его голос мягок, как первый зимний снег.

— Не знаю.

Это правда. Я жажду остаться здесь, в его объятиях, но не как безделушка, которую он защищает. Я не могу быть обузой, и знаю, что он никогда не скажет мне уйти.

— Может быть, я найду местечко в горах. Мне всегда нравилась идея домика на берегу озера с видом на горы.

— Ты уедешь?

Я пожимаю плечами. Не уверенная, что сказать, я вырываюсь из его объятий и возвращаюсь в гостиную.

— У меня есть вино. Не хочешь немного?

Золото в его глазах сверкает, и он выглядит так, как будто может заглянуть внутрь меня. Это глупая идея. Мне нужно думать, а не воображать. Воображение — для холста.

Крадучись продвигаясь вперед, Диего следует за мной по квартире.

— Я собираюсь пойти переодеться.

Разочарованная тем, что он хочет сбежать от моего общества, я сдерживаю эмоции.

— Ладно. Спасибо тебе за замечательную выставку и за… ну, за помощь с Шоном.

Рванувшись вперед, Диего прижимает меня к стене и целует. Его рот горячий и чувственный, когда наши языки сплетаются вместе. Мгновение спустя, тяжело дыша, он прерывает поцелуй.

— Тебе тоже следует переодеться. Надень что-нибудь теплое. Я заберу за тобой через двадцать минут.

— Куда мы направляемся?

Сбитая с толку, я вынуждена заставить себя закрыть рот.

Он поворачивается и идет к двери.

— Собирайся. Я скоро вернусь.

Двадцать минут спустя я уже в джинсах, свитере и пальто. Я собираюсь спуститься вниз, когда окно в студии открывается и Диего садится на подоконник.

— Готова?

— К чему?

Я хватаюсь за дверную ручку так, как будто пол вот-вот рухнет.

— Я подумал, что мы могли бы полетать.

Я бросаюсь к окну и смотрю вниз, на землю.

— Я не умею летать, Диего.

— Зато, я умею.

Он проводит рукой по моей щеке, и это низкое мурлыканье вырывается из его горла.

— Позволь мне поднять тебя в небо, чтобы ты увидела мир так, как это делаю я, любимая.

Делая шаг назад, я боюсь и возбуждаюсь с одинаковой величиной.

— Не знаю…

— Обещаю оберегать тебя.

Диего протягивает руку в моем направлении.

Это слишком хорошо, чтобы отказываться, поэтому я достаю шапочку из кармана и натягиваю ее на голову, затем беру его за руку.

— Не упусти меня.

— Никогда, — отвечает он, укачивая меня в своих объятиях.

Прежде чем я успеваю подумать о том, чтобы передумать, Диего отталкивается от выступа подоконника и уносит нас в ночное небо.

Я не могу отдышаться и цепляюсь за его шею. Воздух разрежен и холоднее, но мои глаза крепко зажмурены.

Резкие подъемы и спады во время взлета сменяются плавным движением, и Диего целует меня в шею.

— Открой глаза.

Звезды простираются над нами.

— Звезды очень ясные.

— Любовь моя, я собираюсь переместить тебя так, чтобы ты могла видеть землю. Просто расслабься. Я никогда не позволю тебе упасть.

Я крепче сжимаю его шею.

Он смеется.

— Тебе придется отпустить и довериться мне.

Конечно, я доверяю ему. Он спас меня от ужасной жизни.

— Прежде чем я отпущу, скажи мне, почему ты помог мне и почему Лоренцо помог мне.

Одной рукой удерживая мои ноги, а другой крепко обхватив меня за спину, Диего прижимается ртом к моему уху.

— Я помог тебе, потому что это было правильно. Лоренцо помог, потому что я попросил, и мы друзья.

— Ой.

Это не должно меня расстраивать, но, полагаю, я надеялась на большее.

— Вы двое все время ходите спасать девиц, попавших в беду?

Больше не беспокоясь о падении, я ослабляю хватку на его шее.

Диего поворачивает меня так, что моя спина прижимается к его груди, а его руки обвиваются вокруг моей талии.

Внизу горы проносятся с поразительной скоростью. Вдалеке луна отражается от озера. Диего опускает нас в долину с бурлящей рекой.

Когда мы взмываем вверх и на восток, навстречу тьме, я испытываю благоговейный трепет.

— Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела.

— Ты самое прекрасное, что я когда-либо видел, Скарлетт.

Его дыхание щекочет мне за ухом.

Ничто не может сравниться с тем, чтобы увидеть мир с неба, находясь в объятиях Диего. Это было прекрасно, и когда мы устраиваемся на подоконнике моей квартиры, мне грустно, что все закончилось.

— Спасибо.

Трудно довольствоваться чем-то обычным после стольких замечательных событий за последний месяц моей жизни. Я должна быть счастлива, что я в безопасности от Шона и могу делать все, что мне заблагорассудится, но мне грустно покидать Кричащий Лес, людей в нем и Диего.