Вампир выглядел нездорово. Как и любой вампир. Он был древним, дряхлым и, разумеется, очень голодным. Пока что я пятилась к грани круга.
Вампир посмотрел наверх. Это был первый мужчина, который был благодарен за то, что ему послали меня.
Он все еще не верил в свое счастье. И расправлял кожистые крылья.
Из груди вампира торчал старый дряхлый кол. Откуда-то справа. Я поняла, что это — очень везучий вампир. Которому удалось попасть в лапы тому, кто путает право и лево.
Ветхая одежда была изодрана и почти истлела. Сквозь рванину виднелась грудь в шрамах. Бледная кривая нога. И кое-что еще. Чем вампир уже не пользуется в силу возраста и отсутствия кровообращения.
Вампир бросился на меня стремительно. Я успела улизнуть, глядя на противника со спины.
Глядя на израненную спину в лохмотьях, стало понятно, почему он такой злой.
В его жизни был сложный период. Когда он, не смотря на ветхую мужественность, вынужден был спасаться позорным бегством. И кол, торчащий между дряблых ягодиц, стал ему вечным напоминанием об этом трагическом дне.
Ситуация становилась критичной! Вампир бросился на меня и с грохотом повалил на пол. Желтые клыки пытались укусить меня за ухо. Я барахталась на полу, отчаянно сопротивляясь.
— Ладно, — прошептала я, брыкаясь и пытаясь скинуть с себя нежить. Пока что вампир грыз мою железную перчатку. И капал слюной мне на лицо.
Я сопела за двоих, понимая, что силы у меня на исходе. И если не заклинание огня, то я — труп! А мне нельзя умирать! У меня Фуфлыжник!
— На! — лягнула я вампира. В моих пальцах загорелось пламя. Он разрасталось, обдавая меня жаром.
Вампир задергался и… рассыпался в прах.
— Уф! — села я, сплевывая волосы.
В тишине послышались хлопки.
— Я вижу, что ночные занятия пошли вам на пользу. Надо же, еще вчера вы не могли осилить простейшее заклинание. А сегодня показываете высшую магию огня, — задумчиво произнес Инквизитор. — Урок окончен!
— Случайно получилось, — пожала плечами я, сдувая с себя остатки нежити.
Он не сказал больше ничего. И просто развернулся и вышел.
Я поползла к своему шкафчику, где хранились старые поножи и перчатки. Там же валялся мой шлем.
— Мммм! — стонала я, доставая красивую бутылку с зельем восстановления.
Жадными глотками я допила все до последней капли. Мелкие царапины на руках затягивались. Ссадина на щеке от вампирских когтей превратилась в тонкую ниточку. А потом и вовсе исчезла.
С синяками дело обстояло сложнее. Зелье просто снижало болевые ощущения от «мля!!!» до «блин!».
Вытерев лицо заклинанием, я поплелась в свою комнату.
В коридоре неподалеку слышался возмущенный голос ректора:
— … поставьте себя на мое место! Да, мы облегчили программу по боевой магии до гоблинов! Потому что я несу ответственность за жизнь и здоровье каждого студента! Зато у нас лучшая теоретическая подготовка среди других Ака….
Я ускорилась, бросаясь к порталу. Через три минуты я вошла в комнату, сдирая доспехи.
В комнате гремела музыка. На кровати полыхал огонь. На спинке кровати сидело чудо в перьях.
Фуфлыжник философски смотрел на то, как догорает одеяло и подушка. От правого тапка осталась одна подошва. Угол шкафа чернел горелой древесиной. На полу растеклась лужа джема, оставшаяся с завтрака.
«Ну как, мам?», — как бы спрашивал Фуфлыжник, довольный собой неимоверно. — «Я все уронил! Все сжег! Я — молодец!».
Мне стало понятно. Где бы ни жил дракончик, он все умудрится превратить в свою пещеру! А еще дракон — это символ тепла и уюта в доме. С этим не поспоришь!
«Мама, а ты что? Не рада?», — на меня посмотрели жалобно-жалобно.
Жизнь знала парочку мест, куда я бы могла сходить со своим мнением.
Дракончик напоминал облезлого голубя. Липкое варенье и перья из подушки знали свое дело!
Я листала книгу «Уход за редкими животными. Автор Я. Однорукий и В. Одноглазый». Книга посвящалась Дж. Дж. Бинксу, который погиб, купая грифона.
«Универсальные советы по купанию мантикоры, грифона и всего, что обладает зубами и острыми когятями. Наденьте доспехи и шлем! В тот момент, когда когти будут дырявить нору в вас, вы вспомните мой совет. Подготовьте все необходимое. Два тазика. С чистой водой и мыльной водой. Так же необходимо подготовить завещание. Напишите прощальные письма всем родственникам. И постарайтесь уладить все земные дела.
После того, как вы все подготовили, осторожно возьмите тварь на руки. Ритмично поглаживая, отнесите ее в ванную. Помните, счет пойдет на секунды. Возможно, это ваш последний бой. Так что умрите достойно!
Бросьте тварь в мыльную воду. А сверху полейте шампунем. У вас будет три секунды, чтобы намылить его полностью. Это состояние первичного шока. Но оно скоро пройдет.
Спустя три секунды выхватите его из одного тазика и бросьте в другой. Сверху полейте водой. Должен сработать эффект внезапности.
А теперь бегите! Меняйте место жительства, документы, внешность!», — прочитала я.
Оптимизм сквозил в каждой строчке.
Подготовка прошла успешно. Родственников у меня не осталось. Поэтому писать прощальные письма было некому.
Грюкая доспехами я двигалась в сторону Фуфлыжника. Главное — не спугнуть.
— Я просто тебя поглажу, — убеждала я фальшивым голосом.
Фуфлыжник быстро заподозрил неладное. Я ловко схватила его, чувствуя, как скребутся когти об доспех.
— Пышь–пышь-пышь! — выдал Фуфлыжник. В забрале шлема был виден кусочек комнаты и ванной, куда я несла дракона.
Стоило мне его опустить в воду, как глаза его стали квадратными. Он попытался выбраться, цепляясь когтями за ванную. Но соскальзывал в пену.
— Тише — тише! Все в порядке, — утешала я, смывая с него пыль, перья и джем.
«Я — тиран, узурпатор, гроза носков и проклятье лифчиков! Я должен наводить страх на округу! А меня тут моют. Под хвостиком!», — смотрели на меня страдальческие глаза.
— Без паники! — уговаривала я, пытаясь отцепить его от своей руки.
«Я — ужас, бегущий на кривых лапах! Я кошмар всех котлет! А меня купают, а мне трут спину-у-у! И выковыривают из носа сопельку!», — в глазах Фуфлыжника стояло отчаяние.
— Бум-бум-бум! — постучали в двери.
— Ик! — выдал Фуфлыжник, распробовав мыльную пену. Из его пасти вылетел розовый шарик.
— Бум-бум-бум! — снова постучались в дверь.
— Кто там? — спросила я, бросив малыша в ванной. Прижавшись ухом к двери, я услышала знакомый голос.
— Это я, Ион.
Со скоростью звука я вытирала Фуфлыжника. Он кинул разноцветным пузырем, пожирая пену. Из его пасти вылетел ряд красивых пузырей. Вызывай буйный драконий восторг.
— Посиди здесь, — прошептала я, оставляя его в махровом гнезде полотенца.
— Иду-иду! — сквозь музыку прокричала я. Дверь в ванную наглухо закрылась.
Я рванула дверь, видя на пороге Иона. Он вошел без спроса и сел на кровать.
— О, ты заморочилась с прической! — тут же заметил Ион. — Тебе идет!
Краем глаза я посмотрела в зеркало. Зеркало показало на голове спутанное гнездо. Ион смотрел так, словно в это гнездо готов принести яйца любой дятел.
Я убавила музыку. И гостеприимно предложила войти. А сама мысленно махала ему рукой.
— Спасибо, — кисло улыбнулась я, поправив прядь. — Прости, я тут просто прибираюсь…
— Я ненадолго! — улыбнулся Ион. — Просто соскучился.
— Свидание старшекурсников это просто два чародея, которые рассказывают прикольные истории из прошедших учебных годков, — отмахнулась я.
Он вошел, глядя на мой бардак.
— Ты молчишь как-то неприятненько, — заметила я. Мне было почему-то стыдно и неловко.
Поэтому я стояла возле стола и демонстративно перебирала учебники.
— Знаешь… Это неправильно! — заметил Ион, отбросив длинные пепельные волосы за спину.
Перстень с мертвой головой сверкнул на его тонких бледных пальцах. Он одернул черный манжет мантии, а потом улыбнулся.
— Что именно? — спросила я, раскладывая учебники.
— То, что сейчас происходит между нами, — заметил Ион. В его ухе сверкнул бриллиант серьги. — Все как-то неправильно. Отношения так не строятся, Ангелиз…
В голове промелькнуло: «Кто мы? Мужики! Чего мы хотим? Счастья, любви и серьезных отношений! Когда мы это хотим? Когда все уже кончено!».
— А как они строятся? — спросила я, глядя на Иона. — Сначала женщина откладывает кирпичи! А потом мужчина строит из них отношения?
— Ты меня не понимаешь! — заметил Ион, усаживаясь на мою кровать.
Я опустила глаза в книгу про драконов, которую листала для вида. «Драконы — ужасно ревнивы…». Конец света был близок. Некроманты тоже начали ревновать!
— Все как-то неправильно, — с сомнением произнес Ион, рассматривая свои сапоги. — У меня такое чувство, словно ты меня просто избегаешь!
— Не переживай, ты — неизбежное, — с улыбкой заметила я, нервно перебирая учебники по второму кругу.
— Почему ты не носишь мой подарок? — спросил Ион. Я смотрела на него. И видела, что он очень красив, безумно интересен и все такое. Но внутри была холодная пустота.
— Украшение, которое я тебе подарил? — напомнил Ион.
— Эм… — вспомнила я массивную старинную цепь со скелетом. — Просто берегу. Боюсь потерять. Это же подарок!
Мне очень хотелось быть хорошей девочкой. Я смотрела в серые глаза Иона, пытаясь вызвать внутри себя хоть какие-то чувства. «Сейчас посмотрим!», — потерла лапки совесть. — «Не переживай! Сейчас отыщем любовь и так далее!».
— Между прочим, оно трофейное. Каждый некромант немного кладоискатель, — заметил Ион, приглашая меня сесть рядом.
Я присела. Внутри меня совесть отчаянно орудовала лопатой. «Тэкс! Мы нашли… жалость! Жалость подойдет? ", — крикнула она из огромного котлована.
— И охотник на нечисть, — выдохнула я, присев рядом. «Есть капелька симпатии! Подойдет?», — крикнула совесть, размахивая лопатой.
— Знаешь, — Ион приблизился ко мне. Его волосы прошлись по моему плечу. — Мы с тобой целую вечность вот так не сидели….
«А я не слушала про то, как пришивают третью ногу к зомби, как отбивались от призрака, как порвался мешок, и по пути потерялась голова!», — продолжила я, вспоминая старые посиделки.
Его губы приблизились. Дыханье обожгло меня, накрывая мои губы поцелуем.
Я ждала бабочек в животе. Но внутри меня уныло сидела жирная облезлая моль. «Ну, долго еще?», — спрашивала моль, зевая.
«А вы кто?», — спрашивала я, чувствуя, как по моим губам ползают чужие губы.
«Я — твои бабочки в животе! В полном составе! На меня посмотри! Так что полнота состава не обсуждается!», — прокашлялась упитанная моль.
«Понятно!», — вздохнула я.
«Ну, ты говори, когда я порхать должна! Когда он дослюнявит нижнюю губу и перейдет к верхней? Или когда попытается языком завязать наши гланды на узелок?» — уточнила моль.
«Если честно, я не знаю!», — удивилась я.
«Ну ладно!», — зевнула моль. — «Ты присаживайся! Не стой! Это у нас надолго!».
Я чувствовала поцелуй. Но не чувствовала абсолютно ничего.
«Скукота-а-а! Может, в сыграем во что-нибудь? Смотри, как парнишка разошелся!», — предложила моль.
Она подперла голову лапкой.
— «Мне кажется, он сейчас съест наше лицо! Эй, дружочек! Ты там не сильно усердствуй! Высосанный глаз — не украшает девушку!», — крикнула моль, поглядывая на часы.
Я сидела рядом с молью в темноте. И терпеливо ждала, когда поцелуй закончится.
«Давай уже! Вторую губу целуй! А то на той мозоль будет! К следующей переходите, уважаемый! К следующей!», — депрессивным голосом подбадривала моль. — «Да есть там все зубы! Нет, пломб нет! Нижний ряд проверь! Ну наконец-то! Фух! Отмучились!».
— Я очень скучал по тебе, — прошептал Ион, нависая надо мной.
Я открыла глаза и как бы улыбнулась. Ион что-то говорил, но я его почти не слышала.
В темноте закрытых глаз я видела призрак в белом. В темноте дрожащие руки держали меня за плечи. И требовали то, что я готова была отдать сама…
Я помню, как умирала в чужих руках, упиваясь поцелуем. Как прогибались колени, как я умоляюще смотрел на губы, которые только что сделали меня самой счастливой…
«Моя маленькая бессердечная фея!», — шептали губы, склоняясь над моими.
Но это был не его шепот. Это был шепот зимы и темного города, шепот счастья и мрака. Внутри меня разгоралось пламя. Оно медленно убивало меня, заставляя сгорать заживо в чужих объятиях.
Призрачный поцелуй заставлял забыть о том, кто передо мной. И для чего он пришел в Академию.
Я, задыхаясь, целовала эти чужие губы. А губы шептали мне то, чего никогда не говорил ни один мужчина. Они шептали мне страшные и волнующие пророчества, которые сбудутся, как только моя одежда коснется пола…
Может быть, если бы я прислушивалась к словам, из которых был соткан его поцелуй, они имели бы смысл… Но в тот момент даже тишина наполнялась смыслом.
— Иди ко мне! — послышался голос Иона.
«Что? Опять? Сгинь! Сгинь исследователь кариозных глубин!», — ужаснулась старуха — моль. — «Сгинь слюнявых дел мастер! Сгинь Проклятье Ротовой Полости!».
— Тебе пора, — вздохнула я, чувствуя огромную вину и невероятное облегчение.
Чтобы со мной не происходило, мне это ой как не нравится! Пусть раньше бабочки толпами и не порхали в животе, но мне было немного приятно во время поцелуя.
«В каждом мужике живет вампир! Недаром одна съеденная головка чеснока спасает от засоса!», — заметила моль голосом одной преподавательницы. Которая ушла в декрет, когда мы учились на втором курсе.
— Я не хочу ждать выпускного, — послышался шепот Иона.
«Поздравляю!», — ободрила невесть откуда взявшаяся моль. — «Он не хочет ждать! А мы-то тут причем?».
— Но мы же договаривались, — прошептала я, мысленно закрывая за Ионом дверь.
— А смысл? Немного раньше, немного позже? — заметил Ион, обнимая меня и укладывая на подушку.
— Прекрати, — дернулась я, сощурив глаза. — Раз договаривались на выпускном, значит, на выпускн…
Меня страстно поцеловали, пока я пыталась оттолкнуть его.
— Прекрати!!! — в моих пальцах вспыхнуло заклинание.
— Я тоже так могу, — заметил Ион. В его пальцах тоже вспыхнуло заклинание. И он рассмеялся. — Бросай! Или мы продолжим!
— Ион!!! — дернулась я, садясь и ударяясь лбами. — Прости… Я хотела все не так… Красивое платье, красивый вечер… Ну ты понял… А не посреди бардака…
— Понятно, — рассмеялся Ион, прижав меня к себе. — Придется подождать. А я так надеялся.
Внутри меня что-то потеплело.
— Ладно, тебе пора, — прошептала я, тревожно глядя на дверь ванной.
У самой двери я встала на цыпочки и сама поцеловала его. «Пожалуйста! Ну хоть шевельнись внутри что-нибудь! Ну пожалуйста!», — умоляла я темноту.
— До завтра, — послышался голос Иона. Он открыл дверь.
— До завтра, — грустным эхом повторила я.
В коридоре неподалеку от комнат стоял его отец, размахивая руками и что-то объясняя. А рядом с ним стоял Инквизитор, глядя на ректора очень внимательно.
— … тут не было стены… Основной удар, конечно же, пришелся на башни! — донесся до меня голос ректора. — Я хотел бы с вами посоветоваться, как со специалистом. На случай еще одного нападения. Мы, конечно, укрепили стены жилых помещений заклинаниями, но, кажется, этого недостато…
— Здравствуй, папа, — усмехнулся Ион, обняв меня на прощание.
Ректор удивился, а потом бросил на нас странный взгляд.
— Молодой человек! Вы время видели? Марш из женского корпуса! Молодежь! — вздохнул он, не глядя на собеседника. — Так вот, я про усиление защиты… Наши заклинания оказались бессильны против дракона!
Ион обнимал меня, а я смотрела через его плечо. В тот момент, когда Ион склонился, чтобы поцеловать меня, глаза Инквизитора на мгновенье сузились.
— Так вы хотите, чтобы инквизиция помогла вам укрепить Академию, — он почему-то повернулся к ректору.
И улыбнулся, принимая живое участие в разговоре. В полумраке коридора сверкнул драгоценный камень его жезла.
— Пока, — прошептала я, едва ли не выпихивая Иона. Дверь закрылась сразу на три заклинания. Я сползла по ней, приводя себя в чувство. Что это только что было?
— Фуфлыжник! — прошептала я, бросаясь к двери в ванную. — Прости малыш…
Я открыла дверь, готовясь поймать его на руки.
— Так, хватит прятаться, — заметила я, заглядывая за унитаз. — Ты молодец, что прячешься. Но можешь выходить! Все в порядке!
На полу лежало гнездо полотенца. И свежий привет чистой попы.
— Фуфлыжник! — прошептала я, чувствуя, как мои руки трясутся. — Выходи! Иди сюда, малыш!
Дверь в ванную была закрыта, но дракона в ванной не было! В панике я металась по всем углам, пытаясь найти малыша.
— О, нет! — процедила я, закрыв рот руками. — Малыш!