Драконий камень

Гл. 9

Поезд ворвался на мост. Стук колёс стал более лёгким, словно вагон неожиданно взлетел в воздух. Кирилл невольно глянул в окно. Мимо проскочили металлоконструкции, а внизу бурлила река. Рыбачёк пристроился в густых камышах и наблюдал за красным поплавком. Интересно, поймает он рыбу? Рыбачёк дёрнул удочку, но поезд проскочил мост и река исчезла. Перестук колёс вновь стал тяжёлым, а Кирилл так и не узнал, что тот вытащил, даже расстроился. Он медленно повернулся к женщине и рассеянно спросил:

— А где же я был?

— Может, в тамбуре стояли?

— Вам приснилось, — улыбнулся Кирилл.

Обрывки сна в сознании рассыпались, как осколки стекла, уловить содержание он уже не смог. Кирилл лишь чётко запомнил силуэт дракона зависшего среди звёзд. Но вот и он подёрнулся вуалью и растворился во мгле, оставив в душе необъяснимую тревогу и печаль.

— Может быть. Я так плохо спала этой ночью, — нехотя согласилась женщина.

Настроение было пятибалльным. Кирилл вышел в тамбур. Дверь была открыта. Сейчас стоянка. Проводница проверяла билеты. Лейтенант улучил момент и спрыгнул на перрон. Не холодно, снега не было, это явно на подъезде к Крыму.

Станция была небольшая, чистенькая. По перрону ходил немногочисленный народ. Кто-то продавал вязанки фиолетового лука, кто-то яблоки. Бабка повезла тележку с пирожками. Запах был просто одуряющим! Лейтенант не удержался и купил несколько штук. Затем заметил мужчину с вяленой рыбой. Хорошие такие лещи и длинные щуки. Кирилл стал придирчиво выбирать рыбу. Продавец заметил его орден и сунул целую вязанку бесплатно. Кирилл страшно смутился и захотел дать деньги, но тот наотрез отказался, сказал, что его сын служит на границе.

— Лейтенантик, трогаемся! — приветливо позвала проводница.

Кирилл прыгнул на лестницу. Девушка мило улыбнулась:

— Чаёк принести?

— Можно. В Севастополь скоро приедем? — в ответ улыбнулся Кирилл.

— Уже в Крым въезжаем. Полдвенадцатого будем на месте.

В купе, кроме долговязого подростка, уже все проснулись. Мужчина собрался бриться, женщина скатывала постель. Кирилл выложил на столик ещё горячие пирожки:

— К чаю, — радушно предложил он.

— Как спалось, лейтенант? — мужчина с одобрением глянул на его гостинцы.

— Спал как убитый, — парень покосился на хмыкнувшую соседку.

— Я тоже. Люблю спать в поездах. Отвлекаешься от всего, перестук колёс. У меня вся жизнь на колёсах, — вздыхая, добавил он. — Эй, Вадик, вставай! — он энергично потряс сына.

— Папа, дай поспать! — брыкнулся подросток.

— Дядя Кирилл такие пирожки принёс!

— Оставьте пару штук, — попросил Вадик и отвернулся к стене, накрывшись с головой одеялом.

— Вот так всегда, нет в нём военной жилки!

— Рано ему ещё эту жилку приобретать. Не буди ребёнка, — вступилась за сына мать.

— Парню четырнадцать лет. Через три года в училище пойдёт.

— Типун тебе на язык! Он будет поступать в институт. Пускай гражданским человеком остаётся. Намыкалась с тобой по дальним гарнизонам таскаться. А толку? Лишь на пенсии вздохнула. Не хочу, чтоб у сына была такая же участь как у нас.

— Что вы опять спорите, — наконец проснулся Вадик, — возьму и в ПТУ пойду.

— Шалопай! — беззлобно дал подзатыльника отец.

Мальчик спустился с полки заспанный, глаза щёлочки и приветливо поздоровался с Кириллом:

— Доброе утро. О, ещё горячий! — мальчик попытался утянуть со столика один пирожок.

— Иди, умывайся! — хором прикрикнули ему отец с матерью.

За окном уже мелькает знакомый пейзаж. Крымскую природу не спутать ни с чем. Нет кричаще ярких красок, как это бывает под Москвой, где по осени всё вспыхивает золотым огнём, даже глаза слепит. Красота неописуемая. В Крыму всё приглушенно, но от этого милее и на душе теплее. Крымская осень, словно благородный топаз, неназойливо подсвечивала листву багровыми, медными, нефритовыми и солнечными отблесками и всё это великолепие сияло на фоне красноватых скал. А высокое небо было похоже на роскошную бирюзу. Иной раз в голубом пространстве можно было заметить парящих орлов. Сейчас первые числа ноября, не все деревья сбросили листву, но лес стал прозрачнее и стали виднеться корявые можжевельники, а на склонах, как свечи, торчали кипарисы. А вот появились и знаменитые крымские тоннели. Кирилл постоянно пытался их сосчитать, но ни разу не получалось, вечно на что-то отвлекался.

Наконец поезд выкатился из последнего тоннеля и понёсся мимо заброшенного пещерного монастыря. Чернели провалы, мелькнули высеченные лестницы и пустые площадки на скалах, а наверху проплыли мощные круглые башни. Когда-то здесь было древнее поселение.

На противоположной стороне плато были каменоломни. Это выработка в виде цирка. Камнережущими механизмами оголили подземный водоток, и теперь он заливал искусственный каньон водой. Скоро здесь появится глубокое озеро, а на берегу уже начал расти камыш и суетливо кружились над ним прилетевшие на зиму птицы.

Поезд выехал в пригороды Севастополя. Появилась бухта заставленная военными кораблями. Мелькнули толстые стены огромного, как город, завода Орджоникидзе. У причальных стенок пришвартованы военные корабли. Всюду вспыхивали огни электросварок и тяжело двигались морские краны.

Поезд резко замедлил ход и незаметно вполз на вокзал. Вот Кирилл и дома! На сердце была сладость, настроение чудесное. Он простился с соседями по купе, улыбнулся милой проводнице, выпрыгнул на перрон и с удовольствием вдохнул в себя свежий воздух. Здорово! Тепло! Небо ясное! Кирилл расстегнул шинель, через плечо перекинул сумку с гостинцами для матери. Всё ему было знакомо и не знакомо одновременно. Так обычно бывает после длительного отсутствия.

В отличие от Москвы, где люди привыкли к различной форме, в Севастополе на лейтенанта в лётной форме все обращали внимание. Парадная форма авиации была очень красивой. Симпатичные девушки строили Кириллу глазки, шушукались и хихикали, а он улыбался в ответ, для него сейчас весь мир был прекрасным! На душе было такое приятное чувство, что он даже не сразу заметил направляющихся к нему военных. Суровый морской патруль: капитан-лейтенант и три курсанта. Они остановили его. Кирилл, можно сказать, был одет не совсем по форме, шинель расстегнута, тёплая ушанка зажата в руке, но капитан-лейтенант увидел орден. Патруль с улыбками отдал честь и неторопливо пошёл дальше нести свою нелёгкую службу в солнечном Севастополе.

Кирилл решил шикануть. Он поймал такси и помчался сквозь город. Словоохотливый таксист всё пытал его, где служил, на чём летал. Лейтенанту так хотелось сказать: «коровам хвосты крутил», но лишь загадочно улыбнулся.

А вот появилась долгожданная Стрелецкая бухта. Водитель лихо затормозил у подъезда. Кирилл дал ему по счётчику пятьдесят семь копеек и сверху три рубля, но таксист, вновь посмотрел на его орден и деньги брать не стал. Тогда лейтенант сунул ему жирного вяленого леща, от такого подарка водитель не стал отказываться.

Кирилл стремительно взлетел на свой этаж и с трепетом нажал на кнопку звонка.

— Кто? — послышался родной голос.

— Мама, это я! — с волнением произнёс Кирилл.

Мать долго не могла прийти в себя. Она плакала и смотрела на сына. Затем с нежностью обняла и повела в комнату. Кирилл скинул шинель. Мать увидела орден и в глазах появились слёзы. Сын попытался её успокоить, утверждая, что вручили его за хорошую службу, а не за какие-то опасные дела. Мать поверила, немного успокоилась и принялась расспрашивать, как он служит, не обижают ли его, хорошо ли кормят?

— Всё отлично, мама! Служба нравится! Кормят прекрасно! Много друзей! Не переживай! — улыбнувшись, он достал гостинцы: овсяное печение, конфеты и импортные сапоги. Мать засветилась от счастья и как-то сразу помолодела.

Сын и мать сидели на кухне, и пили чай. Она нахваливала овсяное печенье, в Севастополе это страшный дефицит. Кириллу было хорошо в обществе матери, но на месте уже не сиделось, он мечтал встретиться с друзьями, да и в военкомат надо зайти.

Как обычно был включен чёрно белый телевизор. Как всегда, произносил речь Леонид Ильич Брежнев. Сейчас, глядя на него, Кирилл не фыркнул и с сочувствием заметил, как тот сильно сдал. Совсем постарел, едва говорит, с трудом держится за трибуну. За ним зорко наблюдала охрана, чтоб не дай бог Генсек не упал. На износ работал человек ему б на заслуженный покой. А может, его просто не отпускают на пенсию?

Далее пошла сводка новостей: хлопкоробы Туркменистана собрали рекордное количество хлопка… страна всё так же поднимает целину… поздравляют героев нашей эпохи — их награждает лично Леонид Ильич Брежнев. Он каждого с чувством целует и крепко обнимает. Затем, начались события в мире. В социалистическом лагере всё было прекрасно! Все друг друга любили, обожали и семимильными шагами неслись в светлое будущее к развитому социализму, а там и до коммунизма было совсем чуть-чуть! Диктор бодро рассказывал об успехах в ГДР, о братской Польше, Венгрии, Югославии, Чехословакии, о братушках болгарах которые добились невиданного благосостояния… Но вот, как бы между прочим, диктор сообщил: «У берегов США пронёсся разрушительной силы смерч. Военно-морская база во Флориде значительно пострадала». Затем реклама секунд на пять и Танцы Народов Мира.

Кирилл посчитал в уме деньги, отпускные и зарплату, на цветной телевизор должно хватить! Сегодня или завтра он обязательно его купит, сделает матери приятное.

Весть о том, что Кирилл приехал, распространилась молниеносно. Стоило ему об этом сообщить своей однокласснице Эллочке, мгновенно последовали звонки за звонками. В итоге решили встретиться в ресторане «Каравелла».

Кирилл долго думал, в чём идти по гражданке или в форме. Всё же решил в форме, он захотел разбавить ею морских офицеров. Несколько одноклассников окончили Нахимовское училище и недавно стали лейтенантами.

— Ну, ты и дракон! — обступили его одноклассники. — Колись, за что орден?

— В воздушном бою Юнкерс сбил, — пошутил Кирилл. Не рассказывать же им как его словно в тире поливали очередью с калаша.

— В Афгане был? — пристали они.

— Да под Москвой самолётам хвосты заносил, — сказал почти правду Кирилл.

— Какой ты скрытный, — возмутились Элла и Таня.

— А он всегда таким был, — согласились ребята.

— Хватит меня рассматривать, я не музейный экспонат. У вас как дела? — обратился он к морским офицерам Константину и Александру.

— Да как у нас дела? Служба идёт. С каждым годом становимся всё дороже и дороже, — покосились они на девушек.

Весёлой гурьбой одноклассники завалились в ресторан. Сдвинули два стола. Мигом засуетились официанты. И понеслось: разговоры, музыка, танцы!

Эллочка прижалась к Кириллу и всё допытывалась, надолго ли он задержится дома.

— А где Эдик? Чего не пришёл? — спросил Кирилл.

Эдик единственный, кто не являлся их одноклассником. Он был старше всех на два года, но Кирилл как-то сдружился с ним, они были соседями по дому. Потихоньку он затесался в их компанию и все его стали воспринимать за своего.

— Закрутила его нелёгкая! — засмеялась Элла. — Встречается с какой-то мелюзгой. Школу недавно закончила, сейчас на первом курсе учится. Такая вся из себя несуразная и представляешь рыжая и с веснушками! Определённо, гадкий утёнок! У Эдика всегда были экстравагантные вкусы… А вот и они, легки на помине!

Кирилл обернулся и мгновенно его увидел. По залу шёл Эдик, как всегда длинный и сутулый. На лице чернела знакомая короткая бородка от уха до уха и нос, как у пингвина, но его глаза могли свести с ума любую девушку. А с ним, уцепившись за сухой локоть, шла старая знакомая Кирилла, которую он когда-то спас от подонков.

Она моментально узнала его:

— Ты что ли, Кирилл!

— Оп-па, — раздались удивлённые возгласы, — ты Эдик, попал!

Тот что-то неопределённо хмыкнул и крепче прижал к себе зардевшую девушку.

— Привет, Катя! Как ты? — спросил Кирилл.

— Нормально. Представляешь, а мне тогда три ребра сломали. Кстати, поймали того гада и деньги мои нашли, — потупила она взгляд.

— Славу богу, — выдохнул Кирилл. — Я до сих пор помню тот взгляд, которым ты меня одарила.

— Что я могла подумать! У тебя было столько же денег, как и у меня. Вот и решила, что ты их под шумок присвоил. Я же тебя тогда ещё совсем не знала! — с жаром воскликнула она.

— Не рви душу, — отмахнулся Кирилл, — кстати, мне менты деньги так и не вернули.

— Гады, — скривило губы рыжеволосое чудо.

А ведь похорошела, с удивлением заметил Кирилл. Этот гусёнок очень скоро превратится в роскошного лебедя.

Одноклассники гуляли в ресторане до позднего вечера. Они вспоминали школу, встречи под луной, затем суровые взрослые будни и все весело смеялись. Катя была моложе всех и такая несуразная. Одноклассницы Кирилла поглядывали на неё с высокомерием и подшучивали за её спиной, но как всякие настоящие женщины интуитивно чувствовали, что она выше их всех на порядок и от этого злились. А Катю забавляли их ужимки, и она стала корчить из себя полную простушку, но Кирилл её моментально раскусил. Девушка это поняла и заговорщицки подмигнула. Внезапно в её взгляде появилась такая сила, что буквально оторопь взяла, как это было не характерно для столь юного создания.

Стихли последние аккорды, всем сказали спасибо и до завтра. Ресторан закрылся. На обочине светились зелёными огоньками жёлтые такси, а рядом прохаживались нахмуренные дружинники, они строго следили за тем, чтоб из ресторана не выходили пьяные люди. Они покосились на шумную компанию, но приставать не стал. В принципе эти ребята были весёлыми, но очевидно не в сильном подпитии. Всё же Кирилл с друзьями быстренько миновали ресторанную зону и пошли под стройными кипарисами.

Приятно пахло хвоей и морем. Костя рассказал, как они получили первое жалование, причём трёшками и ничего умного не придумали, как соорудили барабан. На него наклеили деньги и пошли в ресторан. Когда начали расплачиваться, вроде денег не хватило. Тогда достали барабан. Крутанули. Вылетела трёшка. Второй раз — ещё одна… У официанта потихоньку глаза на лоб полезли. Он незаметно исчез и очень скоро нагрянула милиция: «Где фальшивомонетчики?» Блюстители закона скрутили руки и кинули их в «обезьянник». Правда, быстро разобрались, что ребята просто баловались, но сами шутить не захотели и вызвали патруль из комендатуры. Тогда парни чуть с флота не вылетели с мотивировкой: «Издевательство над советскими гражданами». Хорошо, что в Штабе Флота родственники были, с трудом погасили конфликт.

Костя рассказывал это в лицах и все громко хохотали. Катя, крепко цепляясь за руку Эдика, тоже смеялась, но часто поглядывала на Кирилла и такое у неё было выражение лица, словно она что-то хотело вспомнить.

— Кстати, я тоже в Москву скоро поеду. Решила уйти с приборостроительного института и поступить в Университет имени Патриса Лумумбы на факультет арабских языков, — неожиданно заявила она, странно поглядывая на Кирилла.

— Лучше английский изучай, полезнее.

— Английский я знаю.

— Неужели?

— В школе повезло с преподавателем, она англичанка.

— Самая настоящая?

— Почти. Хотя сама русская, но родилась в Лондоне. В своё время её дедушка и бабушка, скрываясь от царских репрессий, эмигрировали в Великобританию. А вот сейчас ей предложили вернуться. Она ярая коммунистка, легко Ленина цитирует и почти наизусть знает Капитал Карла Маркса.

— Патриот, — стараясь скрыть иронию, улыбнулся Кирилл.

— Наверное.

— Дура она, — бесцеремонно встрял в разговор Эдик.

— Ты против Ленина? — округлила глаза Катя.

— Причём тут Ленин? Шило на мыло поменяла. Неужели в Англии плохо было?

— Она говорила, что ей нравится жить в СССР.

— Я и говорю, дура.

— Эдик, ты бываешь несносным, — равнодушно пожала плечами Катя.

— А я бы хотела б в Англии пожить! На королеву посмотреть. Да я бы полжизни отдала, лишь бы одним глазком посмотреть на Биг Бен! — мечтательно закатила глаза Танюха.

— Я б тоже съездил туда… на танке, — скривил лицо Александр.

— А мне больше Париж по душе. Эйфелева башня, наряды, а какой язык красивый, — с придыханием сказала Элла.

— Туда б я тоже съездил… на танке, — вновь изрёк Александр.

— Слушай, отстань со своей бронетехникой! — возмутились девушки.

Все засмеялись, действительно их жизнь желает быть лучшей, «но крепка броня и танки наши быстры».

Как-то незаметно друзья разошлись по домам. Все они жили в одном районе, кто-то дальше, кто-то ближе. Лишь Эдик поселился на Северной стороне, а это абсолютно противоположное направление. Он, как истинный джентльмен, порывался проводить Катю до дому, но Кирилл веско объяснил ему, что катера скоро перестанут ходить и пусть не волнуется за свою девушку, он лично доведёт её до подъезда. Эдику не очень понравилось эта идея, но Катя чмокнула его в нос. Он растрогался и стремительно побежал на остановку, где уже гудел троллейбус.

Кирилл и Катя пошли рядом на расстоянии, как школьники. Что-то Кирилла притягивало к ней, но что именно понять не мог. Она была вся из себя какая-то несуразная, рыжая, из спины торчали вызывающие жалость острые лопатки, но при этом её носик был гордо вздёрнут, а глаза горели фантастическим огнём. Никогда такие девушки ему не нравились. В то же время он проникся к ней уважением. Чувствовалось, что Катя, несмотря на свои восемнадцать лет, сильная личность.

— У меня такое ощущение, что я тебя давно знаю, — Катя метнула на своего провожатого внимательный взгляд.

— Больше чем полгода, уже срок, — согласился Кирилл.

— Нет. Вроде до того ещё знала. Иногда мне кажется, что я жила другой жизнью, а иногда мне снится, что я летаю.

— Растёшь, — откровенно рассмеялся Кирилл.

— Наверное, — искренне согласилась она, — но сны такие странные, в них я дракон.

Кирилл с иронией посмотрел на её тщедушную фигурку. На ней было скромное пальтишко, на шейке сиротливо поблёскивал серебристый платок, но глаза горели, как два прожектора. Он хотел усмехнуться, но не стал, пускай девочка помечтает.

— И ты мне снился, — неожиданно заявила она.

— Неужели? — обернулся к ней Кирилл, думая, что она вновь затеяла какую-то свою игру.

— Снился. Кошмарный сон. Тебя двое в длинных рясах пытали.

— Тьфу ты! — от неожиданности Кирилл выругался и сплюнул. — Что за гадости выдумываешь?

— Они тебе жилы на ногах резали, а затем ты превратился в дракона и всех разбросал.

— Замолчи! Другой темы для разговоров нет? Лучше расскажи, как первый курс закончила? Скольких мальчиков с ума свела?

— Нормально закончила! Мальчиков многих с ума свела! — мигом надулась она.

— Не сомневаюсь! — фыркнул Кирилл.

Некоторое время они шли и ни о чём не говорили, но долго играть в молчанку Катя не смогла и глубокомысленно изрекла:

— Мне кажется, наши судьбы связаны.

— Влюбилась что ли, — ухмыльнулся Кирилл.

— В тебя? Да мне, как ты никогда не нравились! Вечно корчат из себя джентльменов, а втихаря пялятся, уже не одну дыру в спине прожгли!

— Да нет там нечего на что пялиться, — откровенно засмеялся Кирилл.

Неожиданно у Кати появились слёзы, и она побежала вперёд.

— Катя! Катюша! Стой! Я не прав, у тебя всё на месте и есть на что посмотреть!

Она, как вкопанная, остановилась, размазала на лице слёзы и с недоумением посмотрела парню в глаза. Кирилл понял, что получилось бестактно и густо покраснел. Катя поняла его смущение, усмехнулась и решила долго не обижаться:

— Проехали, — с иронией улыбнулась она, и слёзы мгновенно высохли на её лице.

— Ты симпатичная, — сказал почти правду Кирилл. В ней действительно было, что-то завораживающее, но что именно было не понятно.

— Не ври, — откровенно ухмыльнулась она. — А мальчики на меня действительно западают! Липнут, как мухи, на варение!

Кирилл засмеялся, но для себя неожиданно отметил, а ведь Катя действительно весьма интересная девушка и золотистые волосы у неё просто шикарные!

Они с трудом успели на последний маршрут, пришлось даже пробежаться. Троллейбус был почти пустым. На задних сидениях расположилась небольшая компания. Там кто-то тихо перебирал струны на гитаре, а у окна, держа в руках скромный букетик, стояла худенькая девчонка и задумчиво улыбалась своему отражению в стекле. Девочка не замечала неприятного типа, который, прислонившись к дверям, не сводил с неё масленого взгляда.

Катя глазами указала на него.

— Вижу, — кивнул Кирилл.

— Он точно пристанет к этой девушке.

— Думаешь её надо проводить?

— Обязательно. Меня просто бесит несправедливость. Она такая счастливая, а этот тип явно что-то замыслил отвратительное.

Они тихо подошли к девушке. Она вскинула на них удивлённые глаза.

— Мы тебя проводим. Тот парень, что там стоит, очень плохой человек.

Девушка окинула их внимательным взглядом и как старым знакомым кивнула. В её чёрных глазах не отразилось ни тени страха, и такая она была в этот момент хрупкая и нежная, что её ответ просто обескуражил:

— Знаю. Он не просто плохой, это маньяк.

Кирилл в недоумении повернулся к своей напарнице, а Катя внимательно посмотрела на неё и сощурила глаза, словно силилась что-то вспомнить.

Девушка с благодарностью глянула на Кирилла и Катю, трогательно дёрнула острыми плечами и внезапно произнесла:

— Вы за меня не переживайте я, как и вы, из касты чистильщиков.