Драконы пропавшей звезды

28. Сонное наваждение

Госпожа Одила проснулась оттого, что солнце ярко светило ей в глаза. Она села в постели, раздосадованная. Обычно она не спала подолгу и поднималась с первыми рассветными лучами. Сейчас она чувствовала себя премерзко. Голова болела, настроение было вялым, словно накануне она выпила лишнего. После заседания Совета Рыцарей она действительно отправилась в любимую соламнийцами таверну «Пес и утка», но отнюдь не для веселья. Она намеревалась выполнить обещание, данное ею Первой Наставнице: расспросить завсегдатаев таверны, не знает ли кто из них рыцаря по имени Герард Ут-Мондар.

Как оказалось, о нем никто из них не слыхал. Правда, кто-то припомнил, что у портнихи его жены есть брат-моряк, который плавал на судах, принадлежавших отцу этого самого Герарда. Сведения были довольно скудными. Одила выпила за здоровье посетителей кружку крепкого сидра и отправилась домой.

И сейчас, вскочив с кровати, она пробормотала про себя несколько крепких словечек и принялась натягивать льняную рубашку, шерстяные носки и кожаный мундир, которые обычно носила под доспехами. А ведь сегодняшним утром она собиралась во главе небольшого отряда отправиться на поиски дракона. Причем сделать это нужно было как можно раньше, пока он еще рыщет в поисках добычи под прикрытием утреннего тумана.

Так было намечено, но она проспала. Впрочем, теперь можно попытаться захватить дракона спящим после завтрака.

Надев на себя рыцарский мундир, украшенный эмблемой розы и зимородка, и пристегнув к поясу меч, Одила выбежала из дома. Она жила на верхнем этаже бывшей гостиницы, ныне отданной для нужд рыцарей. Сбегая по ступенькам, она заметила, что многие ее соседи тоже заспались этим утром. Она едва не наткнулась на господина Альфрика, которому полагалось уже давно стоять на посту у главных городских ворот. Он явно опаздывал и выбежал из комнаты, держа в одной руке меч и рубаху, а в другой — шлем.

— Доброе утро, господин, — пропела Одила и кивком указала на некоторую незавершенность его туалета. Опустив глаза, тот охнул и торопливо нырнул обратно.

Довольная тем, что она по крайней мере не выскочила неодетой, Одила быстрым шагом направилась в оружейную. Вчера она отдала нагрудник мастерам для ремонта, и они пообещали вернуть его сегодня готовым. Все встречные казались ей сонными или взъерошенными после долгого сна. Поравнявшись с офицером, которому полагалось сменить на дежурстве надзирателя, она увидела, как он зевает и потягивается, пытаясь прогнать остатки сна.

Неужели каждый житель Соланта этим утром проспал?

Одилу серьезно беспокоил этот вопрос. В странной сонливости всех вокруг таилось что-то зловещее. Вроде бы не было никаких причин думать, что она имеет отношение к обитателям городской тюрьмы, но Одила, повинуясь внезапному порыву, резко изменила маршрут и зашагала к острогу.

У каморки надзирателя все обстояло благополучно. Правда, сам надзиратель мирно похрапывал, положив голову на стол, но ключи от камер были каждый на своем крючке. Она разбудила тюремщика, пощелкав пальцами над его ухом, тот испуганно вскинул голову и с недоумением уставился на нее. Пока он протирал глаза и разминал затекшую шею, Одила пробежала по коридорам и убедилась, что все заключенные мирно почивают в своих камерах. Никогда еще темница не казалась такой мирной и спокойной.

С облегчением Одила решила заодно навестить и Герарда и сообщить ему, что разыскала людей, которые, возможно, смогут удостоверить его личность. Она сбежала по лестнице, свернула за угол и застыла как вкопанная. Затем, тряхнув головой, она повернулась на каблуках и стала подниматься обратно.

— И это как раз тогда, когда я решила, что он сказал мне правду, — бормотала Одила. — Хороший урок для меня! Научит не верить всяким глазкам-василькам. Мужчины! Они прирожденные лжецы, все до единого!.. Объявляйте тревогу! — приказала она слегка одуревшему от долгого сна тюремщику. — Заключенные сбежали.

В ней постепенно разгорался гнев. Она ему поверила, Бог знает почему, но поверила. А он предал ее. Одилу и раньше предавали, но сейчас она поклялась себе, что нынче это происходит в последний раз. Резко повернувшись, она направилась к конюшням. Заключенные убежали, но она прекрасно знает, где их следует искать. Безусловно, Герард попытается найти своего дракона.

В конюшне она первым делом выяснила, не пропала ли какая-нибудь лошадь. Все лошади были в стойлах, и следовательно, рыцарь ушел пешком. Одила испытала облегчение. С гномом и кендером ему далеко не уйти.

Вскочив на лошадь, она галопом пронеслась по улицам Соланта, медленно возвращавшегося к жизни. Казалось, что вчера вечером город дружно предался пьянке.

Одила объехала все городские ворота, с тем чтобы выяснить, не проходил ли здесь какой-нибудь рыцарь в сопровождении кендера и гнома. Таких никто не видел. У главных ворот. Одила увидела Звездочета Микелиса.

Часовые выглядели смущенными, а начальник стражи раздраженно беседовал с Микелисом:

— ... застигнуты спящими на дежурстве, — говорил он о ком-то.

Одила придержала лошадь.

— Что здесь произошло, Звездочет Микелис? — спросила она.

Поглощенный своими заботами, он, казалось, не узнал ее.

— Нынче утром исчезла госпожа Первая Наставница. Она не ночевала дома.

— В таком случае, похоже, что она одна не спала сегодня ночью, — пожала плечами Одила. — Что в этом странного? Может быть, она решила навестить каких-нибудь старых друзей?

Микелис покачал головой.

— Нет, я уже у всех побывал и навел справки. Никто не видел ее после заседания Совета.

Одила задумалась.

— Хм, после Совета. Интересно. Там, где она выступила в защиту Герарда Ут-Мондара. Думаю, вам не покажется случайным совпадением, господин Микелис, что сегодня утром этот заключенный бежал из тюрьмы.

Звездочет с негодованием глянул на нее.

— Послушайте, уж не хотите ли вы сказать, что...

— Именно. Ему явно кто-то помогал, — нахмурившись, перебила его Одила. — И это была помощь кого-то, кто обладал немалой магической силой.

— Не могу поверить! — горячо воскликнул Микелис — Госпожа Первая Наставница никогда не позволила бы себе...

Но Одила не стала слушать сетований старого Звездочета. Пустив лошадь вскачь, она миновала ворота и помчалась по главной дороге. Она поверила неубедительному рассказу Герарда, а его взволнованная просьба о помощи эльфам показалась ей искренней. Он просил не за себя, он молил рыцарей о помощи далекой стране. Она поверила и Первой Наставнице, которая произвела на нее глубокое впечатление, что было вдвойне странно, ибо Одила считала абсолютной чушью пресловутую «власть сердца» или как там называли свои методы эти нынешние целители. Она поверила даже кендеру, а уж это было поистине симптомом тяжелого умственного заболевания.

Одила проскакала не меньше двух миль, когда увидела, что ей навстречу приближается всадник. Он склонился к шее коня, безжалостно понукая его. Поводья раздирали рот несчастного животного, бока его лоснились от пота. Всадник стремительно пронесся мимо, и по его мундиру Одила поняла, что это разведчик, который, наверное, спешит доставить чрезвычайно важную весть.

Проскакав еще примерно мили две, она услышала за спиной звук боевой трубы.

Одила остановила коня и обернулась в седле. Горны и боевые рожки на стенах города заливались, зовя к оружию. А на западе поднималось огромное облако пыли. Одила замешкалась. Сигнал боевой тревоги звал ее обратно, звал выполнять рыцарский долг. Собственное же чувство долга подсказывало Одиле продолжать путь и захватить сбежавшего рыцаря... Или по крайней мере поговорить с ним.

Одила еще раз глянула на зловещее облако пыли, и ей показалось, что оно немного приблизилось к городу. Привстав в стременах, она послала лошадь вперед, прочь от Соланта.

Галоп не мешал ей осматривать обочины дороги. Через несколько миль она увидела место, где беглецы свернули в лес. Они даже не пытались замести следы. Закоренелый преступник как следует потрудился бы, чтобы сбить с толку преследователей; эти же оставили за собой в траве широкую полосу, видную издалека. От этой полосы ответвлялись тропки — похоже, кендер время от времени пускался в экскурсии, но его тут же возвращали назад.

Одила поскакала вдоль примятой полосы. У ручья она обнаружила еще одно доказательство того, что идет по верному следу: на траве валялись предметы, выпавшие, по-видимому, из кошельков кендера: погнутая ложка, блестящий обломок слюды, серебряное колечко и кружка с гербом Повелителя Тесгалла. Вскоре она приблизилась к тому месту у реки, где несколько дней назад обнаружила Герарда.

Земля была влажной из-за утреннего тумана, и отпечатки следов читались отчетливо. От пары обутых в тяжелые ботинки ног, пары ног поменьше (в мягких туфлях), от ножек кендера (он бежал впереди всех) и еще от башмачков гнома, который плелся позади.

Вот трое остановились, а один отправился вперед. Это рыцарь ушел на поиски дракона. По следам она прочла, что кендер хотел сопровождать его, но был отозван. Затем, как поняла Одила, рыцарь вернулся и увел за собой остальных.

Спешившись, она оставила коня у реки и направилась в ту сторону, куда вели следы. Следы были совсем свежими, земля только начала подсыхать в лучах утреннего солнца. Одила не боялась опоздать и краем глаза поглядывала на небо, ожидая появления синего дракона.

Она догадывалась, что рыцарю потребуется некоторое время, чтобы убедить синего дракона (а эти существа, как она слышала, высокомерны и несговорчивы) отнести кендера, гнома и Золотую Луну куда им нужно. Одила с трудом могла себе представить, что Первая Наставница Цитадели Света вверяет свою жизнь дракону, после того как она с молодых лет сражалась с драконьим племенем.

Вдали, за городскими стенами, пели боевые трубы. Звук был отчетливо слышен в утренней тишине. Чуть позже к нему присоединился звон колоколов, призывающий окрестных крестьян и пастухов бежать не мешкая под защиту городских стен, бросая свои дома и имущество на произвол судьбы.

И тут до слуха Одилы донеслась человеческая речь. Она узнала голоса Герарда и Золотой Луны и потянула меч из ножен. Ее план был прост, налететь, сбить рыцаря с ног прежде, чем он окажет сопротивление и, прикрываясь им на случай атаки дракона, приказать им следовать за нею. Конечно, она не вполне ясно представляла себе отношения между рыцарем и драконом, быть может, последний решится напасть на нее, невзирая на опасность для своего всадника. Но ей придется рискнуть. Ей надоело выслушивать выдумки, этот тип либо скажет ей наконец правду, либо расплатится за все.

Одила узнала пещеру, откуда до нее донеслись голоса. Она осматривала ее раньше, разыскивая дракона. Должно быть, он иногда отлучался из пещеры. Стараясь идти совершенно бесшумно, Одила внимательно прислушивалась к разговору.

— Рейзор отвезет вас, госпожа Первая Наставница, в Найтлунд, — донесся до нее негромкий голос Герарда, в котором отчетливо читалось уважение к собеседнице. — Если, как говорит Тас, Башня Высшего Волшебства находится там, дракон отыщет ее, и вам не придется полагаться на указания кендера. Но я просил бы вас отказаться от намерения последовать туда — Герард говорил почти умоляюще. — Найтлунд имеет репутацию весьма опасного места, и, насколько мне известно, она более чем заслуженна. — Недолгая пауза, а затем: — Хорошо, госпожа Первая Наставница. Если вы чувствуете, что обязаны отправиться туда...

— Да, это моя обязанность. — Звонкий и решительный голос Золотой Луны эхом отозвался под сводами пещеры.

Снова заговорил Герард:

— Последняя просьба Карамона была о том, чтобы я отвез Тассельхофа к Даламару. Может быть, мне все-таки не возвращаться в Солант, а сопроводить вас в Найтлунд? — Он произнес эти слова с явной неохотой. — Но вы слышите, как трубят тревогу. Соланту угрожает враг. Мне необходимо вернуться.

— Я знаю, почему Карамон просил вас об этом, — сказала Золотая Луна. — И что он хотел выяснить, давая вам такое поручение. Вы сделали более чем достаточно для выполнения его предсмертной просьбы. Я снимаю с вас эту ответственность. Ваша жизнь и жизнь кендера на какое-то время переплелись, но теперь их нити можно разъединить. Вы поступите правильно, вернувшись в Солант. Дальше я отправлюсь одна. Что вы сказали обо мне дракону?

— Я объяснил Рейзору, что вы Жрица Тьмы, совершающая путешествие втайне. Кендера вы взяли с собой, потому что ему знакомы входы и выходы Башни, а гном — спутник кендера, с которым тот не хочет расставаться. Рейзор поверил мне. Да, разумеется, поверил. — Тут голос Герарда зазвучал с горечью: — Странно, но все верят моим выдумкам. А правде не верит никто. В каком странном перевернутом мире мы живем!

Он тяжело вздохнул.

— У вас есть письмо от короля Гилтаса, — попыталась утешить его Золотая Луна. — Теперь они будут вынуждены поверить вам.

— Поверить? Вы оказываете им слишком много чести, госпожа, если думаете, что они способны на это. — Герард помолчал, словно споря с самим собой. — Чем больше я думаю, тем ненавистнее мне мысль о том, что вы отправитесь в Найтлунд одна.

— Мне не нужна ваша защита, господин Герард. — Золотая Луна была явно растрогана его преданностью. — Я думаю, мне вообще не нужна ничья защита. Тот, кто призывает меня, позаботится обо всем. И не теряйте веры в правду. Не страшитесь правды, какой бы неожиданной и пугающей она вам ни казалась сначала.

Одила в нерешительности стояла подле пещеры, размышляя, как поступить. Герард имел шанс бежать, но отказывался это делать. Более того, он собирался вернуться в Солант и защищать город.

«Все верят моим выдумкам. А правде не верит никто».

Вытащив из ножен меч и крепко сжав рукоять, Одила вышла из тени деревьев. Герард стоял спиной к ней, глядя в сумрачную глубину пещеры. Единственной одеждой на нем по-прежнему были кожаные бриджи, в которых он оставался и в тюрьме. Сейчас он надел пояс, к которому крепился меч в ножнах. В руке он держал шлем.

Услышав шаги, Герард оглянулся и, когда увидел Одилу, застыл в изумлении.

— Вы? — выдохнул он. — Только этого мне не хватало.

Одила сделала легкий выпад и приставила к его шее кончик меча.

— Вы мой пленник, — хрипло произнесла она. — Не двигаться. Не пытайтесь вызвать дракона. Одно ваше слово, и я...

— Что «я»? — хмуро переспросил он.

Неожиданно пригнувшись, он проскользнул под мечом и оказался у выхода из пещеры.

— Прошу вас, леди, поторопитесь, — обратился он к Одиле, — иначе мы рискуем оказаться в Соланте, когда битва будет окончена.

Одила улыбнулась, но не раньше, чем убедилась, что Герард не смотрит на нее.

— Но вы мой пленник.

— Прекрасно, я ваш пленник, — кивнул он и протянул ей свой меч рукоятью вперед. — Где ваша лошадь? Не думаю, что вы догадались привести с собой вторую. Для этого требуется предусмотрительность, на которую не способны ваши скудные мозги. Но, насколько я помню, ваша лошадь — крепкое и выносливое животное, а до Соланта не так уж далеко. Она легко доставит туда нас обоих.

Одила взяла протянутый меч и задумчиво почесала кончиком его лезвия щеку.

— А где целительница? И остальные? Кендер и гном. Ваши, гм, сообщники.

— Мои сообщники там. — Герард кивком указал в направлении, противоположном выходу. — Дракон тоже там, в дальнем конце пещеры. Они хотели дождаться ночи, чтобы улететь отсюда под покровом темноты. Охотно позволяю вам пройти и схватиться с драконом. Вам, по-моему, не терпится.

Одила сжала губы, чтобы не расхохотаться.

— Вы действительно собираетесь вернуться в Солант? — спросила она и нарочито насупилась.

— Действительно собираюсь, леди-рыцарь. — Герард натянул мундир, не заметив, что надел его наизнанку.

— В таком случае, я думаю, что это вам еще понадобится. — С этими словами она перекинула ему меч. Герард едва успел поймать его на лету.

Одила лукаво покосилась на него и направилась к выходу.

— Моя лошадь способна нести нас обоих, Синеглазый. И, как ты сам только что сказал, не мешало бы поторопиться. Ох, только закрой, пожалуйста, рот, а то как бы в, него не влетела муха.

Герард не шелохнулся, а потом, прыжком нагнав ее, спросил:

— Вы верите мне?

— Теперь верю, — уточнила она — Не хотела бы обижать вас, но, думаю, вы недостаточно умны, чтобы разыграть подобный спектакль. А кроме того, — насмешливо сказала Одила, — ваша история представляет собой такой компот, с этой девяностолетней красоткой, живым-мертвым кендером да еще и гномом, что хочешь не хочешь, а поверишь. Ибо придумать такое просто невозможно. — И она внимательно глянула на него через плечо. — У вас и вправду есть письмо от эльфийского короля?

— Да, есть. Хотите посмотреть? — И он полез в походный мешок.

Но Одила покачала головой.

— Нет, мне это ни к чему. По правде говоря, я даже не знаю, есть ли вообще у эльфов король. Но кое на кого в Совете Рыцарей это может произвести впечатление. — Затем она резко переменила тему разговора: — Слушай, Синеглазый, ты вообще-то на что-нибудь годен в бою? Что-то ты не выглядишь горой мускулов. Может, ты очень изворотлив и ловок, а?

— Если Повелитель Тесгалл позволит мне принять участие в сражении, — неуверенно сказал Герард, — то вы увидите, на что я способен. Но если не разрешит, так что ж? Попрошу разрешения ухаживать за ранеными, буду разводить костры на стенах, в общем, делать все, что прикажут.

— Думаю, они поверят вам, — уверенно произнесла Одила. — Я уже сказала, что история про гнома в придачу с таким кендером — это не какой-нибудь пустяк.

Они добрались до того места, где Одила оставила лошадь. Молодая женщина вихрем взлетела в седло и глянула на рыцаря. Какие все-таки странные у него глаза — синие-синие. И она протянула ему руку.

Герард крепко ухватился за нее и в мгновение оказался на спине лошади. Щелкнув языком, Одила пустила ее вскачь. Но рыцарь никак не мог удобно устроиться, поскольку, деликатно отодвинувшись от дамы, оказался на самом крестце лошади.

— Уж придется вам держаться за мою талию, несчастный рыцарь, а то как бы вам не свалиться.

Герард сцепил руки на талии наездницы и, соскользнув наконец с крестца, плотно прижался к ней.

— Ничего личного, госпожа, — заметил он.

— Ах, ах, — с шутливым вздохом улыбнулась Одила. — А я уж собралась заказывать подвенечный наряд.

— Послушайте, неужели вы ни к чему не можете отнестись серьезно? — полунегодующе, полусмущенно спросил Герард.

— Зачем мне лишние заботы, Синеглазый? — усмехнулась она и обернулась к нему.

— Меня зовут Герард.

— Я знаю.

— Тогда почему вы не называете меня так?

— Пусть так зовут вас другие...

— Я думаю, имя сделало бы меня личностью в ваших глазах. Я не слишком высокого мнения о женщинах, а вы, как мне кажется, не очень-то уважаете мужчин. Наверное, былые обиды заставили нас обоих бояться жизни больше, чем смерти. Я с удовольствием обсудил бы с вами этот вопрос за кружкой холодного эля. Но пока давайте договоримся: вы будете звать меня Герардом. Или господином Герардом, если хотите.

Одила знала, что ему ответить, но этот ответ сейчас показался ей чуточку смешным. И она молча пришпорила лошадь.

— Остановитесь! — воскликнул рыцарь. — Кажется, я что-то вижу там.

Одила потянула узду, и умное животное застыло как вкопанное. Они миновали перелесок, и их взорам открылся широкий луг, спускавшийся к реке. По лугу вилась дорога в город, затем она спускалась в неширокую ложбину и взбегала на опоясанный городской стеной холм. Если бы Одила не уделяла столько внимания всяким синим глазкам, она бы увидела то, что чуть раньше заметил Герард.

Всадники. Море всадников. Они текли потоком по равнине с запада. Скакали в боевом порядке. Флаги развевались на ветру, солнце сверкало на остриях копий и шлемах.

— Армия Неракских Рыцарей, — ахнула Одила.

— Отрезавшая нас от города, — добавил Герард.