Древнейшие океанские плавания

Плавания по Атлантическому океану к северу от Геракловых столпов

Связи Средиземноморья со странами северо–запада Европы, лежащими у Атлантического океана, относятся, несомненно, еще к эпохе бронзы. Однако для подтверждения этих связей в столь древнее время имеются лишь косвенные свидетельства. Кроме того, в точности неизвестно, какими путями эти связи осуществлялись: вероятнее всего, не по океанскому побережью, а посредством перевалочного судоходства по рекам средиземноморского бассейна и бассейна Северной Атлантики. Отзвуком этих материковых связей служат представления, нашедшие место в легендах о плавании аргонавтов по рекам, имеющим устья и в Средиземном и в Северном море, — такой рекой считалась, например, р. Эридан (По), северное устье которой отожествлялось с Рейном.

По р. Эридану (т.е., может быть, именно по Рейну и По) привозился в Средиземноморье балтийский янтарь, и поэма Аполлония Родосского «О походе аргонавтов», написанная в III в. до н.э., сохранила любопытные предания {57} о плаваниях по этим материковым водным путям, представленных в поэме в виде мифического океанского плавания, которое она описывает следующими словами:

(627)

Выплыв оттуда, вступили реки они в русло Родана, 1)

Чьи глубочайшие воды когда в Эридан2) попадают,

То подымаются кверху и громко шумят при смешеньи.

630

Проистекает река эта области самой из крайней,

Там ли, где ночи ворота и трон, и оттуда стремится

Руслом одним к Океана далекому берегу, к морю

Руслом другим Ионийскому и к Сардонийскому3) — третьим,

В чей беспредельный залив ниспадает семью рукавами.

635

Плыли оттуда по морю они беспокойному кельтов

Вдоль берегов бесконечных. Беда с ними там приключилась

Злая: поток их увлек далеко к Океана заливу;

Не понимали они, заплывая туда, что ведь нету

Им ни пути из него, ни спасения больше, но Гера

640

Им кричала с вершины Геркинской, 4) спустившися с неба,

Грозно так вдруг зазвучал этот окрик в эфире. С испугом

Все они вняли ему и тотчас же назад повернули

По повеленью богини. И вот лишь тогда‑то узнали

О предначертанной им возвращенья дороге. И после

645

Долгих скитаний и по указанию Геры достигли

Моря они берегов и затем продвигались незримы

Между племен без числа они кельтов и лигиев5) — скрыла

Их в беспросветном тумане на плаванье это богиня.

Поэма сохранила и миф, соответственно которому янтарь — это слезы нимф — Гелиад (дочерей бога солнца — Гелия), оплакивающих брата Фаэфонта, Гелием сброшенного {58} с солнечной колесницы, или слезы юноши Аполлона, наказанного его отцом Зевсом.

(IV, 596 слл.)

Мчалось под парусом судно, их в глубь унося Эридана,

Некогда Гелия там огнепламенной в грудь пораженный

Молнией, полусожженный упал Фаэфонт с колесницы

В устья речного глубины. Оттуда поныне тяжелый

660

Дух подымается вверх от его огнедышащей раны.

Птица на крылиях легких над этой промчаться водою

Даже не может, пути посредине, сожженная жаром,

Падает, а с тополей высочайших стволов Гелиады

Все там стенают и слезы, с глубокою скорбью, роняют.

605

Из опечаленных глаз их прозрачными каплями долу

Светлый янтарь нистекает все время на землю, и там–то

Капли те пересыхают на почве песчаной при солнце.

Волны на темном когда же, стремясь, разбиваются море

С силой о берег, под ветра звучащим широко разлетом,

640

В реку при этом их все Эридан загоняет теченьем

Кругообразным. Молва сохраняется промежду кельтов,

Будто бы слезы из глаз это сына Лето — Аполлона.

В водовороты упавшие. Он же их множество пролил,

Рода когда объявился для гипербореев священных,

615

Светлое небо покинув свое, по отцовскому слову.

Олово и свинец также поступали в Средиземноморье из северо–западных стран. Геродот упоминает о неких Касситеридских (т.е. «оловянных») островах, расположенных где‑то в Атлантическом океане, о которых он, впрочем, ничего достоверно не знает.

Древнейшими мореходами, проникшими ради приобретения серебра, олова и свинца за пределы Средиземного моря, {59} были финикийцы из Тира, основавшие еще в конце II тысячелетия до н.э. торговый город Гадес (или Гадейр). Он находился близ современного Кадиса в Испании и использовался финикийцами для торговли с Тартессом — центром одноименной области, славившейся своими серебряными рудниками, расположенными при устье р. Гвадалквивира. Древнейшие упоминания об этой тартесско–финикийской торговле содержит Библия, соответствующие данные которой восходят к VIII—VII вв. до н.э.