Древние

Глава 1

Вечерние новости Си-эн-би-си

«Причиной дальнейшего охлаждения отношений между Соединенными Штатами и Россией послужило распространенное сегодня Госдепартаментом заявление, что приостановка поставок зерна напрямую связана с нападением России на Грузию. Налицо резкая смена политического курса: покидающий вскоре свой пост президент пытается обуздать агрессию России, направленную на ныне независимую республику».

На экране появились опустошенные пшеничные поля Украины.

«После четырех лет неурожая в Российской Федерации любые задержки поставок зерна и других жизненно необходимых товаров из США неизбежно приводят к обострениям дипломатических отношений между Востоком и Западом. Необходимо с сожалением констатировать, что Президент Российской Федерации уже выступил с провокационным заявлением, в котором отметил, что его американский коллега использует продовольствие как оружие».

«Нью-Йорк таймс». Вашингтон, округ Колумбия

«Сделанное новым президентом США сразу после инаугурации заявление, что он предпримет все меры для возобновления поставок зерна в Россию, было воспринято как первый шаг к снятию напряженности и скорейшему началу переговоров по выводу российских войск с территории Грузии. Российский президент назвал это заявление „многообещающим“, однако лишний раз подчеркнул, что „серьезный ущерб уже нанесен“».

В продолжение темы: «в Китайской Народной Республике засуха — третий год подряд — уничтожила больше половины урожая риса, предназначенного на экспорт, что неблагоприятно сказывается на обстановке в Северной Корее. Продовольственный дефицит в Соединенных Штатах исключает дополнительные поставки продуктов питания. Руководитель КНДР Ким Чен Ир высказался следующим образом: „Вот еще один пример того, как США и Япония рассматривают отношения между Кореей и Западом. Новый президент выбрал самый неудачный момент — ведь он как раз пытается успокоить общественное мнение после недавних заявлений России и Китая о враждебной политике, которую США проводят по отношению к этим странам“».

Пхеньян, Северная Корея

Наши дни

Парад был устроен для приезжих дипломатов, которые прибыли в Пхеньян на переговоры о продовольственной помощи, сильно урезанной южным соседом. На самом деле дипломаты надеялись убедить корейцев, что поставки прекращены из-за неурожая, доказательством чему служат продовольственные проблемы не только обеих Корей, но и Японии, а также почти всех азиатских стран. Очевидно, Ким Чен Ир устроил этот парад, чтобы продемонстрировать свои воинственные намерения. Проведя три года назад первые ядерные испытания, он не скрывал враждебности по отношению к Южной Корее и всему западному миру. Делегации Германии, Японии и США покинули страну, не желая плясать под дудку хозяев.

Остальные дипломаты умирали от скуки на трибуне, как вдруг ощутили подошвами первый легкий толчок. Решили, что дело в бригаде Т-80, которая в этот момент грохотала по площади.

— Никогда не видел такого неприкрытого свинства, — возмутился делегат из Великобритании.

Вместе с несколькими коллегами он уже было поднялся, чтобы покинуть трибуну, но тут каменная галерея снова чуть дрогнула, и дипломат замешкался. Глянув вниз, англичанин убедился, что танки прошли и по площади напоказ марширует пехота, так что земле сотрясаться явно не от чего.

— Вы тоже почувствовали? — спросил он китайского делегата.

— Да, я…

И тут тряхнуло по-настоящему. Британца сбило с ног, на трибуне завопили. Солдаты уже не маршировали, а лишь старались удержаться на ногах. Огромное здание на противоположной стороне площади в один миг рухнуло прямо на толпу, похоронив под обломками не меньше сотни людей. Китаец помогал британскому коллеге подняться, когда каменный парапет длинной галереи вдруг не выдержал и рухнул. С площади донеслись вопли раздавленных.

Все прекратилось столь же внезапно, как и началось. Перепуганные гости не пострадали, и охрана бросилась помогать упавшим.

Внезапно земля вновь задрожала. Галерея, на которой собралось больше сотни иностранных гостей, не выдержала и полетела вниз с высоты в тридцать с лишним метров. Еще несколько зданий зашатались и рассыпались. Сначала толпу, а потом и солдат на площади охватила паника. Как по команде, они бросились врассыпную, но мощенная булыжником мостовая разверзлась прямо у них под ногами, и из зияющей раны фонтаном брызнула вода из сотен водопроводных труб. Расщелина быстро расширялась и поглотила пять или шесть десятков солдат в нарядных мундирах.

По всему городу рушились здания и мосты. Даже воздух дрожал, а на ветхие, непрочные дома обрушивался удар за ударом. Земля провалилась под гусеницами танков, и те исчезли в одно мгновение. Звено МиГов-29, выполнявшее в ходе парада показательный полет, разбилось при посадке: полоса в аэропорту треснула и ушла в сторону на десять метров.

Морское дно в трех милях от берега взметнулось, словно упругая ткань, с которой вдруг убрали тяжелый груз, и цунами поглотило американский эсминец и еще один, британский, корабль. Гигантская волна смыла тридцать прибрежных городов и деревень, залив все на десять миль в глубь полуострова. Пройдут недели, прежде чем выяснится, что утонуло восемьдесят тысяч человек.

Землетрясение — небывалый случай — продолжалось целых десять минут и принесло мучительную смерть полумиллиону корейцев: погребенных под завалами, сгоревших заживо и утонувших.

По ту сторону границы земля едва шелохнулась под ногами южнокорейских солдат, которых вместе с двадцативосьмитысячным американским корпусом, сосредоточенным на границе, подняли по тревоге из предосторожности.

На другом берегу Японского моря сейсмографы зафиксировали толчки небывалой мощности. Уже через несколько минут по новостным каналам распространилось сообщение о потрясшем Северную Корею землетрясении с магнитудой одиннадцать целых восемь десятых — таких колебаний приборы еще никогда не регистрировали. В КНДР немедленно полетели запросы с просьбой пропустить через границу подразделения, направленные с гуманитарной миссией, а также открыть для них морские порты.

Обращения взволнованных соседей и других стран остались без ответа. Напротив, им сообщили, что возглавляемая Ким Чен Иром северокорейская армия приведена в состояние боевой готовности и сейчас, дивизия за дивизией, сосредотачивается в сборных пунктах у границы.

Молот Тора нанес первый удар, и мир содрогнулся от его мощи.

Ирано-иракская граница

На следующий день

Иракский генерал изучал местность в бинокль. Предзакатное солнце, окутанное вечерней дымкой, замерло у самого края пустынных равнин родины. Именно генерал отвечал за возрождение танковых войск страны, уничтоженных войсками ООН. Новое правительство Ирака вооружило армию американской и британской техникой, переданной стране в дар, чтобы произвести впечатление на соседей из Ирана. Две полностью готовые к бою дивизии были развернуты на сто семьдесят километров вдоль границы. Внушительные силы. Генерал был уверен, что, если понадобится, он разгромит иранцев меньше чем за день.

— Генерал, радар засек в нашем воздушном пространстве большой самолет. Он вышел из гражданского авиакоридора. Высота тысяча метров, следует строго на север. По нашим данным, это французский «Эйрбас».

— Хорошо, держите меня в курсе. Да, и приведите системы ПВО в боевую готовность.

Полковник кивнул и ушел.

Генерала заботил не сбившийся с маршрута лайнер, а пять тысяч иранских танков Т-90, до которых меньше четырех миль.

Скоро ему придется пересмотреть приоритеты.

Старший по званию из иранских генералов только-только приступил к вечерней молитве, как у него вдруг страшно разболелась голова. Боль возникла в полости уха и шла прямо к центру мозга. В глазах потемнело, по телу разлилась слабость, и генерал едва не рухнул на молитвенный коврик. Внезапно боль отступила — так же внезапно, как и появилась. Генерал встал. Для этого пришлось упереться в пол обеими руками — и в этот момент он ощутил ладонями первые легкие толчки.

На улице тысячи танкистов чувствовали то же, что и генерал. Кому-то пришлось полегче, кому-то потяжелее, но всех словно пронзила какая-то невидимая волна. А потом земля затряслась по-настоящему, и люди совсем потеряли ориентацию.

На сотню миль западнее иракские военные, которые тоже собирались к молитве, ощутили точно ту же жуткую боль, а затем подземные толчки.

Вдруг, без всякого предупреждения, если не считать таковым легкую дрожь, земля пошла волнами. По обе стороны от границы танки вместе с людьми швыряло в разные стороны, словно они оказались посреди бушующего моря. Толчки усилились, и даже воздух превратился в бурлящую мутную толщу. Трещина пробежала по земле, почти точно по линии границы между двумя государствами. Орудия обеих армий выбрасывало с оборудованных позиций, то там, то сям слышались взрывы — это срывались с пусковых установок ракеты перевернувшихся зенитных комплексов.

В земле вдруг образовался огромный провал в несколько сот метров шириной, в котором тут же исчез первый иранский танк. Через долю секунды еще тридцать пять машин вместе с экипажами повторили его судьбу. Разлом ширился с такой скоростью, что ни люди, ни танки не могли ничего поделать. Меньше чем за минуту девяносто процентов иранской армии было уничтожено, словно их никогда не существовало.

С иракской стороны трещина устремилась к недавно возведенному штабу корпуса. Укрепленный лагерь швырнуло вверх и в стороны, словно на пустыню направили струю гигантского брандспойта. Все междуречье Тигра и Евфрата взмыло на пятьдесят метров вверх и тут же ринулось обратно, а сами реки забурлили, выплеснулись и залили пустынные земли. Целые деревни и города уходили в песок. Разлом устремился на север, к Багдаду, и на юг, в Персидский залив. Только-только отстроенная иракская столица взвыла от подземных толчков, словно загнанное животное, в горло которому вцепился могучий хищник. Высотные здания погребали под собой низкорослых соседей, унося сотни тысяч жизней.

Три нефтеналивных танкера, шедших через Ормузский пролив в сопровождении двух британских эсминцев, вдруг отбросило на милю от берегов Объединенных Арабских Эмиратов — это подводное землетрясение расплескало воды залива. Через секунду гигантская волна устремилась обратно, на только что осушенные пространства. Уровень воды поднялся на тридцать метров, а затем стихия поглотила оба военных корабля и перевернула все три супертанкера. Цунами обрушилось на Кувейт и Эмираты, уничтожило прибрежные города и унесло сто тридцать тысяч жизней.

Наконец земля успокоилась. Высоко в небе пассажирский самолет, якобы сбившийся с курса, повернул в сторону, предварительно пролетев над пятидесятимильной полосой нефтяных месторождений с иракской стороны границы, где уже несколько недель втайне от всех шла добыча.

Молот Тора ударил второй раз, и теперь битва на шахматной доске разгорелась всерьез.

Глава 2

Голубой Нил

В трехстах милях к северу от Аддис-Абебы, столицы Эфиопии

Моторная лодка мягко покачивалась на якоре. По всей ее длине был натянут полосатый красно-синий тент, который скрывал экипаж от посторонних глаз. Несколько удочек лениво склонились над неспешно струящейся водой.

Тишину позднего вечера бесцеремонно прервал рев мотора. Катер, выкрашенный в защитный цвет, шел прямо к рыбацкому судну, замершему посреди тихого плеса. Катер вышел на середину реки, и люди, собравшиеся у лееров, стали с подозрением рассматривать рыбака под красно-синим тентом. На корме они заметили небольшой американский флаг, а рядом с ним мощный навесной мотор. Легкий вечерний бриз всколыхнул звездно-полосатое полотнище, а затем оно снова опало — ветерок, на мгновение разогнавший жару, быстро сошел на нет.

Из-за борта моторки вынырнула одинокая голова и повернулась к катеру. Затем возникла рука. Она шлепнула по воде, и мужчина тщательно промыл лицо. На катере насмешливо переглянулись, а высокий негр на корме бросил только:

— Американцы…

Темноволосый мужчина неторопливо скрылся под тентом, а катер отправился дальше по своим делам. Все двенадцать человек на его борту были вооружены мачете зловещего вида, а у четверых имелись АК-47 российского производства. Командир отряда не спускал глаз с рыбачьей лодки, но американец больше не появлялся, и он успокоился. Впрочем, переведя взгляд на берег, африканец понял, что из лагеря за ними тоже наблюдают. Он подумал, что, когда покончит с делом, можно будет заглянуть и сюда, поживиться чем-нибудь у американских археологов. Командир улыбнулся и взвесил в руках автомат. Он ощутил прилив сил — тот самый, что всегда приходит, когда собираешься кого-нибудь убить…

— Кто это там гоняет по реке на авиационной турбине?

Лейтенант Джейсон Райан снова поднял голову, но боль едва не разорвала ее на куски, когда он попытался открыть глаза.

— Катер, — с трудом выговорил он. Во рту, похоже, устроило отхожее место целое стадо антилоп.

— Что? — не шелохнувшись, переспросил собеседник.

— Полная лодка не то «бладс», не то «крипс»,[3] а может, и тех и других. Короче, каких-то бандитов жутковатого вида.

Полковник Джек Коллинз, который расположился в задней части лодки, с трудом поднял раскалывающуюся голову и успел заметить корму катера — тот отошел от их стоянки метров на пятьдесят.

— Вроде в Эфиопии этих банд нет. По крайней мере, пока, — заметил он и снова улегся. — Только бы этот шум прекратился…

Очередной неприятный звук донесся с берега: оттуда отвалила лодка и направилась прямо к ним.

— Какого черта так шуметь? Тут что, учения ВМФ Эфиопии? — возмутился высокий блондин, пристроившийся на носу. Он попытался выпрямиться и сразу пожалел об этом, но затем, разбросав вокруг себя десяток пивных банок, все же оглянулся по сторонам.

Джек Коллинз перевел взгляд с Райана на Карла Эверетта, а потом толкнул растянувшегося у него в ногах чернокожего — тот лежал лицом прямо в грязной воде на дне лодки.

— Лейтенант, это ведь вы устроили вечеринку! Вот теперь вставайте и разбирайтесь.

— Идея не моя, полковник. Меня заставили, — ответил свежеиспеченный офицер, даже не пытаясь подняться из грязной лужи. — И еще я себя неважно чувствую, — добавил Уилл Менденхолл.

— Что, только-только получил младшего лейтенанта, а уже нажрался и буйствует, а, Джек? — Эверетт, перегнувшись через борт, поплескал себе водой в лицо и на коротко стриженную шевелюру.

— Виновато солнце, паршивый виски, пиво и то старье, что полковник называет музыкой, — заявил Райан. Он тоже склонился над водой, размышляя, оставить вчерашний ужин при себе или подкормить рыбу.

Коллинз, щурясь на солнце, прикрыл глаза ладонью и стал следить за лодкой, которая летела к ним на полной скорости.

— Оставьте мои диски в покое, лейтенант. Просто младший офицерский состав не умеет пить. — Он потряс головой, пытаясь избавиться от последствий возлияния.

Резиновый «Зодиак» с мужчиной и женщиной на борту сбросил скорость и остановился с ними борт в борт. Женщина, знавшая Коллинза только по рассказам коллег, была потрясена жутким состоянием полковника и его команды. Отпуск отпуском, но не такого она ожидала от человека, который всего за два года существования группы «Событие» успел стать легендой.

— Полковник, вы видели, что за люди только что проплыли мимо?

На Коллинза смотрело юное лицо младшего капрала Санчеса. Капрал временно взял на себя обязанности Менденхолла, чтобы бывший сержант мог отпраздновать присвоение офицерского чина.

— Райан видел. Говорит, суровые ребята.

— В общем, мы только что получили приказ эвакуировать археологов. На севере, похоже, заварилась какая-то каша. Из центра сообщают о сильных землетрясениях. И еще правительство Эфиопии предупредило, что на реке объявились бандиты. Может, это как раз про ваших суровых ребят. — Доктор Сандра Лики пришвартовывала «Зодиак» к их лодке. — Очень жаль, полковник. У нас как раз пошли странные находки, которых здесь, в пустыне, быть никак не должно.

— Вообще-то нас с мистером Эвереттом и лейтенантом Райаном официально нет в стране. За безопасность раскопок отвечает Уилл. — Коллинз снова ткнул носком Менденхолла.

— Директор передал по радио, что отмечено несколько нападений на группы археологов — как правительственные, так и частные — по берегам Голубого Нила в Эфиопии и Судане. Он отдал приказ об эвакуации, — сказала Лики и вдруг заметила раскиданные по лодке бутылки и пивные банки.

Коллинз бросил взгляд вниз по течению — именно туда ушел катер.

— Знаете, что там? — спросил он.

— Насколько мне известно, там работает небольшая экспедиция: преподаватели и студенты из Аддис-Абебы. До них где-то километр.

— Ну что ж, распорядитесь, чтобы группа готовилась к отъезду и…

По реке разнесся звук выстрела. За ним послышался вопль и еще один выстрел.

Менденхолл, услышав стрельбу, сразу вскочил и замер.

— Санчес, возвращайтесь с доктором в лагерь и организуйте сборы. За археологами ведь прилетят вертолеты?

— Да, сэр, — подтвердил младший капрал.

— Отлично. Выполняйте. А мы посмотрим, что за злодейства творят на реке наши гости.

— Полковник Коллинз, вы же сами говорили, что официально даже не въезжали в страну! По уверениям Санчеса, вы сказали Найлзу, что отправляетесь рыбачить в Канаду. Почему бы вам не эвакуироваться вместе с нами? — нервно спросила Лики.

Коллинз начал поднимать якорь.

— Я не виноват, что мой подчиненный мистер Райан не умеет пользоваться компасом и прилетел куда-то не туда. И потом директор Комптон ведь ничего не узнает — а значит, и беспокоиться не будет.

Ответом ему было гробовое молчание, и в перерыве между двумя рывками Коллинз бросил вопросительный взгляд на Лики.

— Простите, я как-то не сообразила, что вы отмечаете повышение Уилла, — призналась она, закусив губу.

Эверетт проковылял на корму.

— Ну что ж, все раскрылось. Похоже, у нас опять проблемы, полковник, — пошутил он, но тут же с серьезным видом повернулся к «Зодиаку». — Санчес, у вас в лагере есть «инграм»?

— Да, сэр.

Скорострельный пистолет-пулемет был спрятан в ящике с инструментами.

— Отлично. Кинь мне его — пригодится. Уилл, ты вооружен?

Менденхолл, на лице которого не осталось и следа похмелья, вытащил из-под банки «беретту».

— Хорошо. Не бог весть что — судя по звуку, там АК-сорок семь, — но обойдемся и этим.

— Вы, ребята, совсем свихнулись. Комптон нас всех повесит, — Лики отчалила, едва Коллинз запустил мотор.

— Держись, Уилл. Не хватало еще, чтобы мой лейтенант в первый же день вывалился за борт. Да, еще убери магнитофон и мои диски, а не то улетят в реку.

— Туда этому старью и дорога, — пробормотал Менденхолл, как только лодка рванулась вперед.

— Что-что?

— Говорю, жаль будет остаться без прекрасной музыки.

— Я так и подумал.

Джек заглушил мотор. Лодка по инерции заскользила к дальнему берегу и с шорохом выползла на мягкий песок.

— Райан, вы с Уиллом ждите здесь, а мы с Эвереттом пойдем посмотрим.

— Да ладно, полковник, ну почему вечно мы…

Откуда-то из кустов донесся очередной вопль — он мигом прервал все возражения Райана, возмущенного, что его вечно не берут с собой. Кричала молодая женщина.

Джек и Карл спрыгнули на песок и без единого звука растворились в зарослях кустарника на берегу. Райан посмотрел им вслед и мысленно напомнил себе, что это, пожалуй, два самых грозных и смертоносных бойца из всех, кого он когда-либо видел. Полковник Коллинз — легенда армейского спецназа, а капитан Эверетт — «морской котик», представленный ко всем существующим наградам. И все же идти непонятно куда с одним девятимиллиметровым пистолетом — это безумие.

Командир отряда ухватил миниатюрную негритянку за шею, встряхнул ее и замахнулся мачете. Профессор лежал у ее ног мертвый, всю кровь уже впитал горячий прибрежный песок. Вторую женщину тоже убили. Ее тело кинули на большой ящик с инструментами, а голова валялась отдельно. Десять палаток стояли кружком в центре раскопа. В одной из них два студента-эфиопа перевязывали молодого парня. Шестеро наемников ожесточенно копались в уже разобранных и отсортированных находках. Они в спешке разглядывали бирку на каждом предмете и тут же отшвыривали его в сторону: очевидно, искали что-то определенное.

Еще пятеро оцепили лагерь снаружи.

Здоровенный главарь снова тряхнул молоденькую студентку и прокричал какой-то вопрос. Ее полные слез глаза впились в занесенный клинок. Бандит взмахнул мачете, и девушка внезапно завопила в ответ. Остальные студенты — мужчин и женщин среди них было примерно поровну — подхватили и стали кричать что-то, подтверждая слова жертвы. Главарь отпустил шею девушки. Та выпрямилась, плюнула кровью ему в лицо и разразилась длинной чередой проклятий. В ответ бандит тоже плюнул в девушку.

— Черт побери, Джек, ребятишек быстро прикончат, — сказал Эверетт. Они с Коллинзом расположились на невысоком пригорке. — Что это за уроды?

— По-моему, они из Судана. Кажется, говорят на динка.

— Динка не динка — неважно, давай только поживее. Вот ведь отважная девчонка!

— Успокойся, Карл. Этой скотине что-то нужно. Тут не обычный грабеж, — спокойно возразил Джек. — Смотри, они что-то ищут.

Он сполз вниз по склону и перекатился на спину. На землю спускалась вечерняя прохлада.

— А наша экспедиция здесь зачем? Я вроде слышал про какие-то памятники из долины Нила, которые давным-давно занесло сюда наводнением.

— Да, в научном обосновании так и было сказано. А что?

— Просто странно. Эти ушлепки не отличат контейнер для микроволновки от вазы династии Мин. Они что-то ищут: может, оно здесь, а может… может, и у «американцев». В любом случае, ты прав, надо что-то делать. Археологи не успеют так быстро собраться, поэтому нужно покончить со всем прямо тут, а не то наши окажутся на линии огня.

Эверетт кивнул и пополз вслед за Джеком вниз по склону. Он догадался, что археологи для Коллинза лишь повод прикончить кровавых уродов здесь и сейчас. Этим полковник ему и нравился: когда нужно действовать, он не боялся послать инструкцию к чертовой матери.

— Значит, вы будете рисковать жизнью, а мне сидеть и сторожить лодку? — недоверчиво поинтересовался Райан, когда Джек изложил свой наспех скроенный план.

— Нет, мистер Райан, вам играть главную роль. — Джек полез в лодку, вытащил магнитофон и сунул его моряку. — Выбери подходящую музыку и устрой тут на реке суматоху — привлечешь их внимание. Без такой приманки с нами расправятся почище, чем Аль-Капоне с ирландцами в День святого Валентина.[4]

— А что делать, когда я привлеку их внимание?

— Импровизируйте, мистер Райан!

Джек в сопровождении Менденхолла с Эвереттом спрыгнул на берег и бесшумно взобрался на невысокий пригорок. Оттуда он показал три пальца: начинать операцию по отвлечению через три минуты.

Райан проводил троицу глазами и покачал головой. Оставалось надеяться, что он сумеет импровизировать шустрее бандитов с автоматами.

«Боже мой, а ведь еще пару часов назад мы весело напивались по радостному случаю».

Райан обожал свою работу и начальство. Да и вообще, где еще ему представился бы шанс надавать злодеям по шее еще до обеда?

Забравшись на пригорок над лагерем эфиопских археологов, Джек достал складной нож и вытащил лезвие. Он перевел взгляд с Эверетта на Менденхолла и кивнул.

— Не опоздайте. Когда я начну, в первую очередь займитесь объектами с наименьшим временем реакции. Выбирайте тех, кто будет в меня стрелять, — не ошибетесь.

— Послушай, Джек, план все-таки немного рискованный. В смысле, ты рассчитываешь, что двое ребят, которые малость перебрали — так что за руль уже нельзя, — не промахнутся по движущимся мишеням… — Эверетт многозначительно замолчал.

— Что, морячок, кишка тонка?

— Знаешь, Джек, президент ведь повысил меня сразу на два звания, так что теперь я старший.

— Читай внизу мелким шрифтом. Я — начальник, ты — дурак. Станешь главным, тогда и будешь рисковать сам.

— Но он прав, полковник. С ножом на автоматы…

Под свирепым взглядом Коллинза Менденхолл замолчал.

— Раз уж мы здесь, нельзя, чтобы погибали дети. Забыли про дипломатию и про инструкции, ясно?

Оба кивнули.

Внизу, в лагере, бандиты все еще что-то искали. Студенты сбились в кучу, а командир отряда по-прежнему держал девушку за горло — только перестал встряхивать. Джек уже собрался переползти к дальнему концу, чтобы напасть оттуда, как вдруг из центра лагеря донесся звонок. Главарь отпустил жертву — та рухнула на песок и лежала, сжимая руками горло, — и вытащил из жилета сотовый телефон. Эверетт замер, вслушиваясь.

— Да? — сказал бандит по-английски.

Карл медленно снял «беретту» с предохранителя и дослал патрон.

— Ничего похожего. Сфотографирую телефоном и пришлю. Даже если найду, откуда мне знать, какого оно периода?

Эверетт шепнул Уиллу:

— Что бы ни случилось, нам нужен телефон. Попробуем выяснить, кто платит этому недоумку.

Менденхолл кивнул, повернул рукоятку предохранителя и прицелился в автоматчика, который стоял возле группы студентов.

Главарь раздраженно захлопнул крышку телефона и сунул его в карман, после чего снова прокричал девушке какой-то вопрос и стал медленно поднимать мачете. Эверетт держал его на мушке, однако, повинуясь приказу командира, стрелять не стал.

Бандит с каким-то странным выражением на лице обернулся к реке. Он чуть склонил голову, прислушиваясь, потом жестом отправил двоих выяснить, что за пульсирующий звук доносится с воды.

— Ну надо же. — Менденхолл обернулся и понял, что за отвлекающий маневр задумал Райан.

— Твою мать… — только и сумел выдавить Эверетт.

Рев мотора тонул в грохоте музыки: Райан примотал магнитофон проволокой к стойке тента и подключил к усилителю. Популярная в 70-е группа «Иглз» блеяла свое знаменитое «Take It Easy», а лодка описывала плавные круги у самого берега: Райан успел закрепить рулевое колесо. Все взгляды скрестились на невысоком человеке, который в одних «бермудах» забрался на тент и балансировал там, расставив руки, словно серфер. «Доска» в это время крутилась волчком под ритмичные звуки песни о поездке автостопом по Аризоне. Попав в группу «Событие» из морской авиации, бывший пилот F-14 сохранил тягу к драматическим эффектам. Райан остался таким же психом — как, впрочем, и те, кто брал его на работу.

Бандиты потеряли дар речи. Американец явно напился и решил над ними подшутить.

— Пристрелите его! — рявкнул главарь и снова поднял мачете над беззащитной студенткой.

Нанести распростертой у ног женщине смертельный удар он не успел: какая-то фигура вылетела из кустов и врезалась в суданца — это Джек со страшной силой вогнал бандиту точно в шею свой карманный нож. Мачете застыло в воздухе. Злодей не успел еще упасть, а Джек уже обернулся и метнул нож в ближайшего из вооруженных головорезов. Бросок оказался не смертельным: оружие угодило бандиту в грудь чуть ниже ключицы, тем не менее от неожиданной боли тот выронил автомат.

Райан расслышал характерный стук АК-47 со стороны берега, однако ему хватило наглости покрасоваться на крыше еще секунду. Затем, понимая, что основная часть представления уже позади — во всяком случае, в том, что касается его персонального участия, — он ухватился за стальную раму и юркнул через край тента в лодку как раз в ту секунду, когда пули заколотили по деревянным бортам. Райан стал сражаться с узлом на веревке, которая удерживала штурвал, но та вдруг с резким щелчком лопнула и вырвалась из рук. Чувствуя, что лодка снова слушается руля, он тут же заглушил мотор. Все это время «Иглз» не переставая вопили, заглушая крики и ругань бандитов на берегу.

Эверетт обнаружил первую цель: высокий, очень худой суданец как раз собирался открыть огонь по Джеку и девушке, которой тот в спешке помогал подняться. Девятимиллиметровая пуля угодила бандиту точно между глаз, чуть правее переносицы. Менденхолл вырвался вперед: он выстрелами в затылок уложил уже двоих, открывших огонь по Райану. Остальные бандиты следили за своим главарем и поэтому сконцентрировались на Джеке.

Карл с Уиллом открыли плотный огонь, пытаясь вывести из строя как можно больше противников, но им приходилось разрываться между автоматчиками и остальными суданцами, которые бросились с мачете на студентов.

Джек отшвырнул девушку в сторону и прыгнул на ближайшего головореза, который напал на археологов. Остальных косил кинжальный огонь с пригорка. Джек врезался в бандита, повалил его на землю и ударил кулаком. Кто-то из студентов попытался схватить упавший мачете, но второй бандит заступил дорогу — впрочем, его тут же свалила пуля Эверетта.

Главарь, провалявшийся на земле с самого начала суматошной атаки, стал незаметно отползать в сторону. Удар, который должен был, по расчетам Джека, оказаться смертельным, покончил с бандитом недостаточно быстро. Шатаясь, он попробовал встать, однако сумел лишь подняться на колени и достать телефон. В тот самый миг, когда Менденхолл с Эвереттом покончили с остатками его отряда, главарь откинул крышку и, истекая кровью, ударил аппарат о камень. Он поднял руку, рассчитывая выбросить обломки в реку, но не услышал, что «Take It Easy» грохочет уже не вдали, а совсем близко.

Никто не заметил, как шальная пуля нашла свою цель и угодила в Райана. Ему только оцарапало висок и контузило, но этого хватило, чтобы суденышко понеслось прямо в берег. Нос вылетел точно на песчаную горку, и лодка на полной скорости взмыла в воздух. Она пролетела над сбившимися в кучу студентами и ошеломленным Коллинзом, который как раз подбирал мачете только что убитого суданца.

— Что за черт? — завопил Менденхолл, на глазах которого лодка, надсадно воя мотором на скорости тридцать пять узлов, вдруг подлетела метров на десять.

Она с грохотом рухнула прямо на главаря бандитов, который так и не успел выбросить телефон. Размазав днищем бандита, лодка раскололась надвое, а оглушенного Райана вышвырнуло на скат ближайшей палатки. Бой прекратился столь же внезапно, как и начался.

Коллинз бросился посмотреть, выжил ли Райан после такого отвлекающего маневра. Менденхолл прикрывал Эверетта, который, спустившись с пригорка, проверял, не выжил ли кто из бандитов.

На все про все у бойцов из группы «Событие» ушло меньше двух с половиной минут.

Через полчаса, когда солнце уже коснулось линии горизонта, Джек, Эверетт, Уилл Менденхолл и археологи из экспедиции помогали ошеломленным эфиопским студентам. Вдали слышался рокот вертолетов: они летели с юга, из Аддис-Абебы.

Коллинз опустился рядом с перевязанным Райаном и раздраженно покачал головой.

— Слушай, Райан, когда я говорю «импровизируй», это не значит, что нужно вылезать на крышу лодки, и пускай в тебя стреляют.

— Но вам же понравилась музыка? Это главное.

Джек с ухмылкой покачал головой.

— Вообще-то да, понравилась.

Райан скривился: женщина из группы археологов помогла ему подняться.

Карл сообщил:

— Джек, док говорит, что консульство уже отправило четыре армейских «блэк хока» — они всех заберут. Правительству Эфиопии сообщили о нападении на университетскую экспедицию. А еще доктор Лики передавала, что Найлз сказал: «Оставьте этих идиотов в Эфиопии. Тут в Неваде от них никакого толку».

— Выходит, директор недоволен нашим выбором места для отдыха?

— Не совсем. — Эверетт собрался уходить, но остановился и бросил Джеку небольшой черный предмет. — Главный мясник говорил по телефону как раз перед тем, как тебе пришло в голову схватить ножик и поиграть в Тарзана. Разбит, но над ним поколдуют, и, возможно, удастся выяснить, кто послал этих бандитов.

— Полковник, вас хотят поблагодарить. — Профессор Лики обняла за плечи молодую студентку, которая так храбро держалась перед главарем. — Полковник Коллинз, капитан Эверетт, это Халли Салинка, дочь вице-президента Эфиопии Петера Салинки.

— Я… я хотела…

На большее девушки не хватило. Разрыдавшись, она упала в объятия Джека и все плакала и плакала не переставая. Джек понимал, что это шок после нападения. Не зная, как быть, он обернулся к Эверетту, но тот молчал, стоически наблюдая за разыгравшейся сценой. Лики представила, что пришлось пережить Халли, и в ужасе закрыла рот рукой. Чувствуя себя ужасно неловко, Коллинз наконец медленно-медленно поднял руку и похлопал девушку по спине. Наконец та перестала рыдать, и Лики ее увела.

Джек проводил глазами археолога и залитую кровью студентку. Потом он долго рассматривал телефон и наконец сунул его в карман.

«Боже, я понимаю, что прошу слишком многого, но только позволь мне узнать номер. Очень хочется побеседовать с тем, кто звонил, — обстоятельно и с глазу на глаз».

Глава 3

База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Засекреченный комплекс, где квартировалась группа «Событие», лежал в полумиле под пустынными просторами авиабазы «Неллис». Северный полигон выбрали не случайно. Любопытных отпугивала одна мысль о том, что можно случайно угодить под какую-нибудь экспериментальную ракету с военной базы. Сам комплекс был построен в конце сорок четвертого года той же командой, что проектировала и строила Пентагон. Основой ему служила обширная сеть природных пещер, перед которой бледнели и знаменитые Карлсбадские пещеры в Нью-Мексико.

Группа «Событие» состояла из военного и научного подразделений. Здесь хранились древние позабытые тайны, словно вышедшие из сказок и легенд. За тысячами толстых, как в банковских хранилищах, стальных дверей изучали и классифицировали секреты мировой истории, скрытые ранее пеленой времени. Устав подразделения 5656 вменял в обязанность следить, чтобы исторические ошибки, которые могли повлиять на судьбы цивилизации, никогда больше не повторялись. Группу официально создали при Тедди Рузвельте, но корни ее уходили куда глубже, во времена президента Линкольна.

Проект курировал лично президент Соединенных Штатов. Только ему — хозяину Овального кабинета можно было доверить секреты, которые изучали в древних пещерах, скрытых под авиабазой на пустынном плато.

Группа «Событие» входила в структуру Управления национальных архивов. После первого знакомства с ее чудесами у каждого нового президента со времен Вудро Вильсона неизменно захватывало дух.

В данный момент группой руководил профессор Найлз Комптон, работавший ранее в Массачусетском технологическом. Его предшественник, сенатор Гаррисон Ли, сам выбрал Комптона и специально готовил его к роли главы самой секретной службы в мире, если не считать Агентство национальной безопасности США.

Комптон провел президента через третий уровень хранилищ подземного комплекса.

— Ну хорошо, у вас хранится летающая тарелка из Розуэлла, некий предмет, который может оказаться Ноевым ковчегом, и еще кое-что, в частности тела выдающихся людей. Но как это связано с выполнением миссии? Каким образом вы, исследуя прошлое, защищаете наш народ от врага?

Найлз разглядывал нового президента. Все знали, что он вырос в очень интеллигентной семье, а предвыборную кампанию построил на ограничении расходной части бюджета и совершенствовании системы сдержек и противовесов. Такого непросто будет убедить.

— Возьмем тот же Ковчег. Его размеры и конструкция соответствуют библейскому описанию; но узнали ли мы таким образом хоть что-то новое о религии? — Найлз покачал головой. — Нет, не узнали. Зато мы выяснили — и теперь этот факт признан официальной наукой, — что от тринадцати до пятнадцати тысяч лет назад на Ближнем Востоке было сильнейшее наводнение. По заключению ученых, его причиной могла быть сейсмическая активность либо какой-то внеземной фактор, например падение метеорита. Поэтому мы регистрируем колебания земной коры, ищем закономерности и пытаемся понять, что произошло тогда. Наша программа обнаружения крупных космических объектов — второй урок, извлеченный из одного единственного события.

Найлз понимал: информация нужна президенту, чтобы определить, сколько денег выделить на финансирование их группы из специального секретного фонда, поэтому он сразу выложил на стол главные козыри. Однако, судя по виду последнего пятизвездного генерала в истории Америки, убедить его Комптону не удалось.

— И ведь это только один предмет из далекого прошлого, — добавил Найлз, ожидая, пока восьмидесятидвухлетняя помощница директора Элис Хэмилтон введет код доступа в хранилище.

Затем Элис приложила палец к прозрачной пластине, и устройство считало все дуги и петли до единой. Дверь с шипением приоткрылась.

— Доктор Комптон, пожалуйста, объясните, что находится в этом хранилище и как оно связано с национальной безопасностью.

Найлз кивнул, и Элис распахнула тяжелую дверь восьми дюймов толщиной. Изнутри поползли клубы холодного тумана и замерли у ног президента.

— Весьма впечатляюще, — только и хмыкнул тот.

— Сюда, сэр, — пригласил гостя Комптон.

Сразу вспыхнул свет. Взглядам вошедших предстал небольшой прозрачный контейнер, к которому по трубкам поступал жидкий азот. Найлз приложил палец к пластинке у двери, и компьютерная система «Крей» стала рассказывать о находке.

«Данный предмет, инвентарный номер 4578–2019 по каталогу группы „Событие“, был обнаружен в хранилище швейцарского банка тайным агентом подразделения 5656 в 1991 году».

Президент вгляделся внимательнее. В пластиковом контейнере лежало что-то вроде маленького диска и проигрывателя к нему. Оба предмета выглядели очень старыми, причем поцарапанный диск кое-где треснул, а трети и вовсе не хватало.

«Объект идентифицирован как переносное устройство видеозаписи производства корпорации „Сони“. Устройство было выпущено в 2019 году от Рождества Христова. Информация получена путем анализа серийного номера устройства видеозаписи. По данным компании „Сони“, четыре последних цифры серийного номера указывают на дату производства, и эта дата относится к будущему».

Президент перевел взгляд на Комптона. Глава государства был настроен скептически.

«Согласно результатам исследования, проведенного нашим отделом технической экспертизы, поврежденный фрагмент диска является магнитным носителем с видеозаписью битвы при Геттисберге, сделанной вечером третьего июля 1863 года. Данный вывод подтверждается расположением звезд, зафиксированным на видеозаписи (контрольная метка 1678). Группа историков, изучив заснятое изображение, не обнаружила признаков подделки.

Объект обнаружен двадцать шестого августа 1961 года сотрудником Национального парка Августом Шлиманом в ста десяти ярдах от высоты Литтл-раунд-топ. Впоследствии объект был украден из Службы национальных парков и помещен в ячейку „Бэнк оф Свитцерлэнд“ номер 120989–61. Историки группы „Событие“ отрицают возможность подделки».

— На это устройство в тысяча восемьсот шестьдесят третьем году записали сражение у Литтл-раунд-топ. Допустив, что на поврежденном диске действительно кадры того самого дня, и помня о дате выпуска устройства, наша группа пришла к выводу, что некто из будущего не просто следил за битвой, но и зачем-то снимал ее.

Президент лишился дара речи. Он снова поглядел на пластиковый контейнер, затем обернулся что-то спросить, но тут Элис откашлялась.

— Господин директор, президента срочно вызывают из Белого дома.

— Спасибо, Элис. — Найлз указал на телефон снаружи, у двери в хранилище. Президент вышел, а Элис шагнула внутрь и улыбнулась.

— Ну как? — прошептала она.

— Ненавижу этим заниматься, — тихо ответил Найлз. — Пока неясно.

Элис похлопала его по плечу.

— Ну снизят нам бюджетное финансирование. Главное, помни: закрыть нас он не может. — Она улыбнулась и посмотрела на президента — тот что-то размеренно говорил в трубку, — затем снова обернулась к шефу. — Какой-то ты слишком спокойный. Ты ничего не забыл мне рассказать о своих делах с нашим новым главнокомандующим?

Найлз нацепил очки обратно на нос и бросил на помощницу пытливый взгляд.

— Забыл рассказать? Да нет, ничего не забыл.

Президент повесил трубку. Элис всматривалась в лицо шефа с еще большим любопытством. Она отлично знала Найлза — тот явно что-то скрывал.

— Господин директор, боюсь, нашу встречу придется прервать. — Президент с усмешкой оглядел хранилище. — Не скрою, вам удалось распалить мое воображение, но некстати вмешалась действительность. Северная Корея все бряцает оружием, а теперь еще серьезное происшествие на ирано-иракской границе. Сильное землетрясение, много жертв.

— Очень жаль, сэр. Продолжим, когда у вас найдется время.

Президент нахмурился.

— Вижу, профессор, вы не привыкли к бюджетным ограничениям. Уверяю вас, я никому не урезаю финансирование без серьезных оснований.

— Да, сэр.

— Мисс Хэмилтон, мне нечасто выпадает честь познакомиться с дамой столь… столь…

— Столь почтенного возраста, господин президент? — закончила фразу Элис, поведя своими восхитительными глазами.

— Я собирался сказать «столь несомненных достоинств». Впрочем, раз доктор Комптон нуждается в ваших услугах и даже не вспомнил о предельном возрасте, а вы справляетесь без чьей-либо помощи… что ж, вероятно, у него есть веские причины. — Президент протянул Комптону руку. — Продолжим, когда будет время, господин директор.

Взгляды мужчин встретились, и Элис заметила, что на короткий миг оба как-то неуловимо посветлели.

Элис повела президента к лифту, где ждали сопровождающие из Секретной службы.

Найлз нахмурился. Он хотел рассказать Элис и кое-кому еще, что именно связывает его с президентом, однако не был уверен, что тот не станет возражать. Раз сам глава государства ничего не сказал, ему тоже стоит держать рот на замке.

Вертолет президента стоял в потрепанном ангаре. Имитация многолетней разрухи отлично маскировала вход номер один в подземный комплекс группы «Событие». Пять лопастей винта только начали вращаться, а глава администрации Дэниел Хардинг уже протянул папку. Президент нахмурился.

— Известно, сколько уничтожено танков?

— Нет, сэр. После землетрясения там везде бардак. Ирак заявляет, что потерял сорок процентов боеготовых подразделений; Иран, по отчетам ЦРУ, примерно столько же. Катастрофа случилась как раз в районе их сосредоточения — аятолла уже объявил это знамением грядущего конца света и призывает всех разоружаться. Само собой, начать должен Ирак.

— Было бы недурно. Может, они начнут одновременно? — Большой вертолет морской пехоты поднялся из секретного ангара. — Это пошло бы на пользу всему миру.

— Да уж, — согласился Хардинг. — Сложнее с треклятым Ким Чен Иром. Он якобы может доказать, будто южнокорейцы устроили землетрясение и цунами, чтобы уничтожить его Народную армию. Говорит, они пробурили скважину на дне моря — с этого все и началось.

— Он что, совсем с ума сошел? Южнокорейцы искали нефть, а устроили землетрясение?

— По его словам, катастрофу организовали корабли и самолеты в международных водах.

— Пусть Уильямс, наш постоянный представитель при ООН, выяснит все, что сумеет, по неофициальным каналам. Госдепартамент должен хранить полную невозмутимость, ясно?

— Да, сэр.

— Вызови в Белый дом Нэйтана Сэмюельса. Пускай советник по науке объяснит мне, как две таких мощных природных катастрофы могли случиться почти одновременно в разных точках земного шара. Нужно что-то ответить прессе, когда этот полоумный Ким Чен Ир появится во всех новостях.

Элис поднималась вместе с Найлзом на седьмой уровень. Сначала директор просто изучал кнопки этажей, затем, не оборачиваясь, сказал:

— Мне нужен подробный отчет по всем полевым группам, которые могли пострадать от землетрясений. Все подразделения отзывать при малейшем намеке на опасность. Никаких потерь — президент и так сомневается, нужны ли мы ему.

Элис молча записала указания в блокнот. Подняв голову, она увидела, как Найлз снял очки и озабоченно потер переносицу.

— Все в безопасности.

Шеф повернулся и вернул очки на место.

— Что-что?

— Полевая группа в Эфиопии эвакуирована, будет здесь примерно через двенадцать часов. Наши бродяги-отдыхающие летят вместе с ними.

Комптон кивнул. На самом деле он беспокоился именно из-за этой группы.

— Злитесь на Джека? — спросила Элис, по-прежнему глядя в блокнот.

Лифт остановился, и Найлз пропустил помощницу вперед, а сам вышел следом и направился в свой кабинет. Над дверьми золотыми буквами был выведен девиз группы «Событие»: «Те, кто не помнит своей истории, обречены ее повторять». Жестом он попросил Элис закрыть большую двустворчатую дверь.

В просторном круглом кабинете внимание посетителя сразу привлекали три десятка маленьких мониторов, на которые можно было выводить изображение из всех отделов и хранилищ, разбросанных по семидесяти пяти уровням подземного комплекса. Мониторы размещались на стене вокруг большого экрана, сейчас передававшего изображение из старого ангара под кодовым названием «вход-один». Ангар был пуст — значит, президент благополучно улетел. Найлз подошел к шкафчику, налил себе стакан воды и сел за большой стол.

— Спрашиваешь, злюсь ли я на Джека…

— Да, — ответила Элис, тоже усаживаясь к столу.

— Не столько злюсь, сколько волнуюсь. — Найлз отхлебнул из стакана и стал копаться в бумагах. Найдя нужную, передал ее Элис. — Я велел Джеку быть здесь, когда приедет президент, а он в ответ попросился в отпуск вместе с Эвереттом и Райаном.

— Вы же разрешили ему уйти в отпуск.

— Как я мог отказать после всего, что Джек сделал для нас за два года?

— Тогда почему волнуетесь? — спросила она, кладя бумагу на стол.

— Порой он слишком рискует.

Элис с улыбкой посмотрела на шефа. Найлз очень эмоционально переживал происходящее, и в ее обязанности входило его успокаивать. Джек Коллинз в своем деле не знает равных. Сногсшибательная военная карьера, омраченная лишь тем самым скандалом по поводу политики Пентагона, из-за которого его в итоге и перевели в группу «Событие».

Карл Эверетт был копией Джека во всем, кроме характера. Именно к нему Коллинз обращался за советом в самых сложных ситуациях: например, когда не знал, как обращаться с новыми подчиненными.

— Если ты решил, что Джек ищет смерти, то это не так. У него просто сумасшедшее стремление все сделать как надо. В армии ему долгие годы этого не позволяли: вместо «как надо» заставляли делать «как положено». Здесь у Джека есть свобода действий. Мы не справлялись с врагами в открытом бою, а он покончил с ними, как только вы разрешили ему действовать по собственному усмотрению. Должна отметить, это самый лучший приказ, какой только можно отдать полковнику Джеку Коллинзу.

Найлз положил очки на стол, поднял глаза на Элис и кивнул.

— Неужели я всегда не замечаю очевидного?

— Джек поехал лично вручить Менденхоллу лейтенантские лычки. Вы же знаете, как он рад за Уилла. Отпуск и рыбалка — просто для отвода глаз.

— Поехал на рыбалку и спас группу студентов!.. Недопустимый риск.

— Мир все еще жесток, Найлз, а Джек знает, как обуздать жестокость.

Прошло восемнадцать часов, и уже сам Коллинз стоял перед столом директора по стойке «смирно». Найлз предложил ему сесть, но Джек отказался. Пусть лучше шеф сначала выскажет все, что накипело.

— Что привезли с рыбалки, полковник? — спросил Найлз, разглядывая папку с докладом об операции, который Джек подал наравне с остальными.

— Похмелье, да еще полевую группу из Эфиопии.

Директор перевернул страницу и поднял глаза на Коллинза, затем бросил папку и кивнул на стул.

— Садись, прошу тебя.

Джек наконец смягчился и сел. Серебряный орел на воротнике сверкнул в мягком свете лампы.

— Ты слишком рискуешь, — монотонно проговорил Найлз, в упор глядя на собеседника.

Коллинз хотел ответить, но шеф поднял руку.

— Помолчи. Таким, как я, поглощенным наукой и цифрами, даже не вообразить всех твоих способностей. Нам сложно понять, каково это — рисковать собственной жизнью, чтобы спасти незнакомого человека. Просто не укладывается в голове. Я только прошу: не бросайся никуда сломя голову. Для группы «Событие» ты бесценен. И для меня тоже.

Хотя Джек с Найлзом никогда не были близкими друзьями, они уважали друг друга куда сильнее, чем простые коллеги по работе. Может, ему следовало бы при случае побеседовать с директором по душам, но одно Джек знал точно: педантичный ученый Комптон — умнейший человек из всех, кого он встречал. Вдобавок, им отлично работалось вместе: оба в первую очередь заботились о подчиненных.

— Вы, Найлз, как и многие в нашей команде, себя недооцениваете. Мои способности ничуть не лучше, чем у остальных пяти сотен сотрудников «События». Я помню, вам приходилось принимать решения, о которых мне и подумать страшно: от них зависела жизнь или смерть наших людей, — и должен сказать, вы всегда справлялись. Солдату нужно только одно — командир, который прикроет ему спину. Так вот, мы не сомневаемся: вы — прикроете.

Найлз кивнул, что означало конец дискуссии, расстегнул верхнюю пуговицу и ослабил узел галстука, после чего снова взял папку с отчетом.

— Эта экспедиция из Аддис-Абебы… она была вроде нашей?

— Насколько известно, просто разведка. Ничего конкретного не искали.

Найлз повернулся в кресле и ввел команду с клавиатуры компьютера. Ожил большой экран размером десять на четырнадцать футов, возникло изображение пустой комнаты на сорок третьем уровне, в секции сортировки находок.

В кадре появился суровый мужчина лет тридцати — профессор Алан Франклин.

— Доброе утро, господин директор.

— Ну, что там у вас?

— Находки очень любопытные. Мало того, в этих местах таких вещей просто не должно быть. Вот, например… — Он очень осторожно, двумя пальцами в лабораторной перчатке, взял какой-то черепок. — Мне еще не принесли результат радиоуглеродного анализа, но я и так могу сказать: это самая древняя из всех подобных находок. На вид почти как фарфор, да и вообще керамики из такого материала никогда не делали. Судя по первоначальным анализам, это толченое вулканическое стекло.

— А как…

— Загадочней всего вот что: этому черепку вообще не место в Эфиопии. Мы подозреваем, что его занесло из Средиземноморья очень сильным наводнением, причем против течения Нила. Скорее всего, перед нами осколок карафе — считается, что такие сосуды появились в результате симбиоза древнегреческой и египетской культур.

— К чему вы ведете?

— Неужели не ясно? Это невозможно в принципе. Контакты между Древним Египтом и Грецией начались около три тысячи семисотого года до нашей эры. — Профессору передали распечатку. — Как я и предполагал. Согласно датировке по углероду-четырнадцать, наш черепок относится к одиннадцатому — четырнадцатому тысячелетиям до нашей эры плюс минус тысяча лет. Потрясающе!

— Пусть проведут повторный анализ. И сделайте датировку всех находок нашей экспедиции.

— Да, сэр, мы этим уже занимаемся.

Найлз обернулся к Коллинзу.

— Ну вот, Джек, ты с головой окунулся в историю. Слыхал когда-нибудь о таких древних предметах?

— Нет.

— А знаешь почему?

Джек догадывался, что ответ ему не понравится.

— В то время никаких греков и египтян еще не существовало.

— Кто же тогда сделал эту штуковину, которая обнаружилась в двух тысячах миль от места изготовления? И что должно было случиться, чтобы Нил потек в обратную сторону?

— Да, вопрос. И еще: что искали там бандиты?

— Наверное, стоит подключить наших новых людей из ФБР. Не зря же мы им платим. Заодно выяснят, откуда поступил звонок на тот мобильник.

Комптон кивнул. Пусть Джек свяжется со специальным агентом ФБР Уильямом Монро и передаст ему всю информацию о событиях в Эфиопии.

— Эта находка перевернет историю человечества. Она старше всех известных нам цивилизаций по меньшей мере на четыре тысячелетия.

У группы «Событие» появилась цель.

Здание «Госсман метал верк»

Осло, Норвегия

Огромный конференц-зал скрывался под зданием одного из старейших производств Европы на глубине ста шестидесяти футов. За столом собрались мужчины и женщины почти из всех стран Запада, а также из Японии, Индии и Гонконга.

Стены зала были увешаны ярко-красными флагами, и на каждом с незначительными вариациями повторялась эмблема, сохранившаяся со времен Цезаря, — большой золотой орел. На одних полотнищах он сжимал в могучих когтях что-то вроде изогнутой свастики, на других красовались совсем причудливые древние символы, но общая тема оставалась неизменной — золотой орел на алом поле.

Не хватало лишь самого последнего из знамен — флага Третьего рейха. События тридцатых и сороковых годов двадцатого века поставили коалицию на грань гибели, и многих нацистский символ смущал. Особенно это касалось представителей радикально настроенной молодежи, которые сидели за столом наряду со старой гвардией.

— Джентльмены! Леди и джентльмены, к порядку! — провозгласил низенький мужчина, занимавший пост хранителя. Он постучал молоточком по своему небольшому столику в дальней части роскошного зала. — Нам многое нужно обсудить.

Двадцать шесть мужчин и пять женщин притихли и расселись по местам. Именно они составляли коалицию Юлиев, названную в честь почтенной семьи, которая когда-то дала начало Римской империи. Для большинства историческое наследие не играло особой роли, однако у них все равно было много общего. Так, собравшиеся в зале были богатейшими людьми планеты. Их имена не фигурировали в списках самых состоятельных персон, и уж тем более о членах коалиции никогда не писали таблоиды и не упоминали колонки светской хроники. Они не схлестывались с правительством в громких судебных процессах по обвинениям в картельном сговоре и банкротстве финансовых корпораций, бесчисленные активы которых не поддаются воображению. Коалиция Юлиев не признавала над собой никакой власти.

— Опустим оглашение протокола прошлого собрания. Давайте сосредоточимся на первом дне полевых испытаний.

За столом согласно заулыбались. Один из сидящих в центре встал и постучал ножом по краю стакана с водой.

— Слово имеет мистер Ценфеллер из Австрии, — объявил хранитель.

— Прежде чем нам зачитают отчет об испытаниях, я прошу всех собравшихся не забывать, что ключ атлантов до сих пор не найден. Без него то, что случилось сегодня, будет повторяться снова и снова.

Кое-кто кивал, соглашаясь с грузным седовласым австрийцем, однако молодые — а их было большинство — встретили речь настороженными взглядами.

— А что не так с сегодняшними испытаниями? — спросил высокий мужчина с мальчишеской копной светлых волос. — Ведь мы специально начали со стран, с соседями которых все равно надо разбираться. Все согласились, что точечные удары ни к чему, поэтому эффективнее будет начать именно с этих районов.

— Наш юный друг из США озвучил уже знакомую всем позицию молодежи: «Не мешайте нам». Должен заметить, она попахивает диктатурой, а не равноправием.

Лишь несколько пожилых членов совета стукнули по полированной столешнице в знак согласия. Американец посмотрел на Ценфеллера с легким презрением, однако взял на заметку всех, кто поддержал оппонента. Тот, удивленный столь вялой реакцией, все же продолжил:

— Я хочу заявить, что сегодняшние испытания — безрассудство, а неконтролируемые разрушения неизбежно привлекут к нам внимание. Без ключа наносить точечные удары невозможно. Мы причиним ущерб экономике дружественных стран, а это напрямую ударит по нам с вами.

Пожилой австриец уселся, а его рослый противник остался стоять: ему хотелось высказаться. Пришло время дать отпор «старой гвардии» перед лицом всей коалиции. Впрочем, ожидая, пока шепот утихнет, американец все же решил действовать с осторожностью. В конце концов, он сам не ожидал, что удар молота Тора разнесется так далеко в стороны от ирано-иракской границы.

— Друзья, я знаю, многие из вас опасались приступать к исполнению плана без ключа. Хочу напомнить, что проволочка ляжет на экономики наших стран непосильной ношей. Сорную траву нужно полоть сейчас, чтобы успели взойти молодые побеги. Отсталые страны-изгои, как пиявки, сосут кровь у других государств, у всех нас. Удары молота дадут хоть какую-то передышку в борьбе с недоумками. Скоро к власти в этих государствах придут наши люди, и их правительства начнут брать у нас ссуды на восстановление экономики — вот тогда вы поймете, как важно было действовать именно сейчас.

Австриец внезапно вскочил и грохнул кулаком по столу.

— На молот Тора полагаться нельзя! Мы должны прекратить операцию до тех пор, пока не обнаружим ключ. Конечно, у вас дух захватывает от мощи, продемонстрированной уже на первых испытаниях. Однако я, как и многие, осознал сегодня, что может случиться, когда действуешь, не зная всех возможностей оружия, не умея им управлять.

— Мистер Кромвель, не могли бы вы рассказать, как продвигается операция в Эфиопии? — попросил хранитель, не вставая из-за своего столика.

— В сегодняшнем отчете сообщается о печальной судьбе одной из наших эфиопских поисковых групп. Они случайно столкнулись с американцами, которые вели раскопки неподалеку. Никто не уцелел. Подробности пока неизвестны, но в любом случае это означает задержку в поисках ключа атлантов, во всяком случае, пока из Судана не прибыла другая группа. — Англичанин завершил свой краткий доклад и сел.

— Полагаю, американцам неизвестно, что наемники работали на нас? — спросил Ценфеллер с кивком, адресованным американцу. — Ведь так, мистер Томлинсон?

— Как и два других представителя США в этом зале, я не в состоянии контролировать все государственные службы нашей страны. Чья это группа, до сих пор неизвестно. В любом случае они никак не могли получить у отправленных в Эфиопию людей информацию, которой те не обладают. Я обещаю задействовать все ресурсы и выяснить, кто встал на нашем пути. С этими людьми разберутся.

— Как всегда, без всякой пощады? — громко уточнил австриец.

— Мы отклоняемся от темы. Оба испытания прошли успешно. Северной Корее нанесен удар — и удар жестокий. Она вот-вот бросится на врага. Иран оправится еще очень-очень нескоро.

— В Корее мы — мы все! — раздразнили старого, еле живого тигра. Теперь он ранен и будет сражаться за жизнь. Удар по Корее был слишком слаб, а в Иране, наоборот, чересчур силен — значительная часть пришлась по Ираку! — Ценфеллер все еще пытался втолковать присутствующим свою точку зрения. — А теперь главный ближневосточный союзник, которого многие из нас, и ваша страна в том числе, пестовали десять лет, так сильно пострадал, что нам придется еще и увеличить финансовую помощь, а все потому, что оружие само врагов не выбирает!

К неудовольствию Ценфеллера, очень немногие из присутствующих закивали в знак согласия.

— Тем не менее следующая серия ударов будет нанесена, как планировалось. Когда придет время атаковать наши собственные страны и их союзников, у нас уже будет ключ. Что же касается давних врагов, основу их гибели нужно заложить сейчас. Годы засухи подкосили русских, в Китае власть давно ослабла, а после наводнения едва держится. С ними надо покончить немедленно. — Томлинсон говорил так спокойно, что у умудренных опытом членов совета кровь стыла в жилах.

— Вы предлагаете пересмотреть тщательно спланированный график и уничтожить два государства на четыре года раньше? Я правильно понимаю?

— Правильно. Большинству здесь собравшихся надоела постоянная робость коалиции, когда речь заходит о двух отсталых странах. Ужас перед беззубыми тиграми Востока не имеет под собой оснований. Тошно постоянно выслушивать трусливые речи о смертельно опасных колоссах. На самом деле стоит толкнуть, и они развалятся! Пятидесятые годы давно прошли.

— Уверяю вас, эти режимы не рухнут как жалкий карточный домик, они будут сражаться, чтобы сохранить власть над людьми. А если мир поверит северокорейцам, что не было никакой природной катастрофы? Что, если безумные обвинения Кима наведут кого-нибудь посообразительней на мысль расследовать вашу толком не прикрытую операцию по размещению звукоусилителей в прибрежных водах? Россия и Китай, мой юный друг, способны на неожиданные шаги.

— Зря вы так думаете. Они слабы, и они падут. Их экономикам не оправиться после катастрофы такого масштаба. А Киму известно лишь, что велись нефтеразведочные работы, предусмотренные давным-давно заключенным договором, — возразил Томлинсон.

Он оглядел зал и улыбнулся — точно рассчитанный жест, который должен успокоить стариков.

— Мы в Америке позаботились, чтобы эти страны не получили ни зерна, ни другого необходимого продовольствия. Они уже сейчас поглядывают на Запад, и особенно на США, с изрядной долей недоверия. Новому президенту не так-то просто будет убедить всех, что он не использует продуктовые поставки для давления на Россию с Китаем и их политику в очагах напряженности вроде Грузии и Тайваня. Противостояние Востока и Запада нам на руку.

— Согласен. Следует изменить график и воспользоваться сиюминутными факторами, раз они способствуют нашим планам, — заявил представитель Франции. — Ускорим процесс.

Больше восьмидесяти процентов собравшихся выразили согласие стуком по столу. Однако Томлинсон, политик до мозга костей, нуждался и в поддержке возрастных членов коалиции — по крайней мере, пока.

— Люди в Эфиопии ожидают сигнала, чтобы отправиться за ключом; в Штатах мой лучший агент выясняет, где хранится карта, украденная в тысяча восемьсот семьдесят пятом году Петером Ротманом, и уже проследила ее путь до наших братьев и сестер — Древних. Не время паниковать, леди и джентльмены! Помните, что награда отбросившим сомнения — власть. Ваша собственная власть над вашими странами!

— Наши сомнения, мистер Томлинсон, связаны с тем, что мы договаривались лишь об испытаниях в Иране и Корее. И согласились мы на них только под ваши гарантии, что оружие можно испытать и без ключа.

— К чему спорить? Если позволите…

Австриец помотал головой. События разворачивались слишком быстро, и самых старых из Юлиев это тревожило — возможно, потому, что они куда лучше молодых помнили другого, куда более неистового отступника. Адольф Гитлер бросил вызов коалиции и едва не уничтожил ее. И вот все повторяется, а они бессильны. Томлинсон выстраивал Четвертый рейх по своим правилам.

Молодые львы захватили власть в самой влиятельной организации всех времен и народов. Однажды, во времена Юлия Цезаря, такое уже случалось, и это привело к расколу первой семьи.

Юные члены коалиции были на грани бунта; старики опасались, что он приведет к гибели всей планеты.

База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Младший лейтенант Сара Макинтайр с отсутствующим видом сидела в столовой вместе с Коллинзом и Эвереттом. Мужчины за едой беседовали. Джек вдруг вспомнил о спутнице и легким толчком вывел миниатюрную начальницу геологического отдела из глубокой задумчивости.

— Эй, очнись.

Сара посмотрела на Джека, потом на Карла и положила вилку.

— Говорят, рыбалка у вас выдалась что надо.

— Да нет, так ничего и не поймали, — с непроницаемым лицом ответил Карл.

— Отметили повышение Уилла, да и все. А у тебя как дела? — спросил Джек.

— Немного отстаем от графика. Многие в отпусках… впрочем, в других отделах то же самое. Всех оставшихся вместе с группой геофизиков на всякий случай бросили на землетрясения. Никто ничего не может понять.

— Что там непонятного? Что Корею тряхнуло как следует? Так это, знаешь ли, Тихоокеанское побережье. «Огненное кольцо»! Да и Иран с Ираком тоже не особенно сейсмически стабильный регион. Обычное совпадение, — заявил Карл, глотнув воды из стакана.

— Да, регионы нестабильные. Только и там, и там не было ни единого повторного толчка.

— А такое бывает? — спросил Джек, бросив на тарелку скомканную салфетку.

— Джек… — Сара осеклась — и продолжила в надежде, что на фамильярное обращение не обратят внимания. — Полковник, повторные толчки бывают всегда. Это как у бегунов: после забега надо еще немного пробежать, чтобы расслабить мышцы. Полное отсутствие мелких вибраций настолько необычно, что в академических кругах пошли всякие разговоры… и безумные заявления северокорейцев тут не играют решающей роли.

— Ну, я уверен, вы, умники, что-нибудь при…

— Полковник Коллинз и капитан Эверетт, вас ждут в компьютерном центре. Полковник Коллинз и капитан Эверетт, вас ждут в компьютерном центре.

Синтезированный женский голос прервал академическую дискуссию. Оба офицера поднялись, унося с собой подносы. Джек улыбнулся Саре. Провожая друзей глазами, она вспомнила, как Джек улыбнулся ей в первый раз, и она вся затрепетала, точно глупая старшеклассница. От этой мысли как-то сразу потеплело внутри. Сара знала, что об их любви знают его близкие друзья: Карл, Менденхолл и даже доктор Комптон, но ее все равно полагалось хранить в тайне. Джек и слышать не хотел о нарушении протокола. Скоро предстоит принимать решение, и решать придется именно ей.

Главный компьютерный центр напоминал театр. Столы с мониторами занимали верхний ярус, внизу же располагались рабочие станции операторов с прямым доступом к системе «Европа», разработанной компанией «Крей». В мире существовало всего четыре таких мощных компьютерных комплекса, причем у группы «Событие» была специальная модификация, способная проникнуть в любой компьютер мира и обойти системы безопасности большинства правительственных сетей, университетов и коммерческих компаний.

Джек с Карлом спустились на нижний ярус и увидели, кто их вызвал. Друзей приветствовал руководитель компьютерного центра Пит Голдинг.

— Отлично, вот и вы! — Пит помахал рукой перед маленьким монитором на пластиковой перегородке, тот включился, и на экране возникло лицо Найлза Комптона. — Они пришли, Найлз. Начнем?

Директор кивнул. Он видел все на большом экране в своем кабинете.

— В общем, мобильник, что вы привезли из Африки, восстановлению не подлежит. К счастью, идиот, который его разбил и успокоился, не знал, что сотовый телефон это, по сути, маленький компьютер. Вся информация хранится в энергонезависимой памяти. Вы только подумайте…

— Пит, тебя слушать — как в кресле у зубного. Давай ближе к делу, — сказал Найлз, потирая виски.

Пит покраснел и водрузил очки обратно на переносицу.

— Что удалось выяснить, Пит? — Джек вернул разговор в рабочее русло.

— С этого аппарата звонили на один единственный номер. «Европа» выяснила владельца, и мы передали его данные нашему человеку в ФБР.

Пит включил еще один монитор, на котором появилось моложавое лицо специального агента Уильяма Монро; тот вышел на связь прямо из дома на Лонг-Айленде.

— Привет, Билл, — бросил Джек.

— Добрый вечер, полковник. Здравствуйте, капитан. Пит передал нам информацию, и мы навели справки. Мутный тип. Он здесь, в Америке, да еще и у меня под боком — в том же штате.

— Повезло, — заметил Найлз.

— Наш друг — финансовый брокер, владелец инвестиционного банка. Живет в Вестчестере, в городишке под названием Катона. Он двадцать семь раз говорил с вашим бандитом; частенько звонил и на другие мобильные номера в Африке — тридцать пять раз, если быть точным.

— Бабушке звонил, не иначе, — вставил Эверетт.

— Кроме того, у него есть очень подходящее ко всем обстоятельствам тайное хобби: он коллекционер. Собирает все понемножку: от Греции до Китая. Большей частью нелегально, официальных сделок всего несколько, поэтому им интересуется не только ФБР, но и налоговое управление.

— Как думаешь, Билл, можно попасть в его скромное обиталище, не привлекая внимание твоего начальства в Вашингтоне? — спросил Джек.

— Да. У меня улик достаточно, чтобы получить ордер на обыск. Главное — легенда для вас. Никто из моих не должен заподозрить, что я пустил чужаков резвиться на заднем дворе у ФБР.

— С этим, думаю, справимся. Выделишь нам пару ребят прикрыть тылы для отхода?

— Конечно, Джек. Сообщи, когда понадобится ордер, — сказал Монро и отключился.

— Ну что, директор, даете добро на поездку в Нью-Йорк? — спросил Коллинз.

Найлз кивнул.

— Езжайте. Этот тип как минимум приказал перебить ни в чем не повинных студентов и преподавателей. Ради чего? Ради каких-то черепков? Да, полковник, я даю добро.

Джек кивнул.

— Неплохо бы выяснить, что все-таки они искали. Раз бандитов не интересуют древности, которым то ли десять, то ли пятнадцать тысяч лет, то за чем же они охотятся? Именно поэтому делом занимаемся мы, а не официальные власти, — уточнил Найлз напоследок.

Джек перевел взгляд с погасшего монитора на ухмыляющееся лицо Эверетта.

— Ты уже собрался?

— Давно. Поехали.

Они направились к выходу, но тут их окликнул Пит Голдинг:

— Что, у меня правда голос как дрель у дантиста?

— Не переживай, Пит. Пока ты молчишь, все нормально, — бросил Эверетт, и друзья вышли из компьютерного центра.

Катона, графство Вестчестер, штат Нью-Йорк

Особняк окружали бескрайние газоны и ухоженные сады — впрочем, на самом деле экзотические деревья и кустарники из далеких стран маскировали самую хитроумную систему безопасности, какую когда-либо устраивали для защиты частных владений. Монро с помощью «Европы» всего за пару часов отследил все счета владельца и наткнулся на сверхсовременную охранную систему — значит, в доме действительно есть что прятать. Система безопасности за восемь миллионов плюс личность хозяина… Пришлось копнуть еще чуть глубже, и стало ясно, кто скрывается под личиной богатого путешественника.

Вариант с вертолетом отвергли: характерный шум винтов тихим вечером в графстве Вестчестер звучал бы чересчур подозрительно.

Штурмовая группа из десяти человек следила за одним из трех пикапов с охранниками, который двигался подлинной аллее от парадного входа в особняк. Заметить их было почти невозможно: безлунной ночью костюмы и маски из «номекса» отлично сливались с пейзажем. Все были вооружены легкими короткоствольными МР-5.

Распластавшийся за деревом человек поднял руку: автомобиль проехал совсем близко, луч прожектора метнулся в их сторону, но все же скользнул сбоку от затаившихся бойцов. Вытянув два пальца, человек показал, будто режет что-то ножницами.

Пикап скрылся за поворотом, и от центра затаившейся группы отделилась мощная фигура. Здоровяк достал черную коробочку, поднес ее вплотную к проволочной сетке ограды и включил питание. Прикрывая рукой светящийся диодный экран, он стал считывать показания, потом кивнул и поднял левую руку. Он растопырил пальцы — это означало «пять», сжал кулак и снова разжал его — «десять». Командир кивнул. В очках ночного видения группа представала призрачными силуэтами в зеленых, черных и серых тонах. Здоровяк опустил руку и вытащил два одинаковых провода. От металлической сетки под напряжением в десять тысяч вольт шел приглушенный гул.

Второй боец с мощными кусачками подобрался к ограде, но ему пришлось подождать. Здоровяк соединял соседние ячейки изолированными проводами, пока не получился круг четырех футов в диаметре. Лишь затем он протянул руку за инструментом и стал перекусывать толстую проволочную сетку.

Провода образовали в заборе изолированную зону, и в то же время сами пропускали электрический ток, чтобы сигнализация не сработала, когда проволоку будут резать. Перекусив последнюю ячейку, мужчина снял провода, и отряд проник внутрь.

Две тройки, пригибаясь к самой земле, разошлись влево и вправо. Оставшаяся тройка вместе с командиром двинулась вперед.

Левофланговой группе предстояло столкнуться с противником первой. Все трое залегли. Через мгновение из-за угла здания показались огни: приближался второй пикап. Один из бойцов достал из кармана бронежилета маленький шариковый подшипник.

Машина двигалась по противоположному склону пригорка. Когда их разделяло всего десять ярдов, один из троицы вскарабкался еще на метр, на самую вершину, достал из кобуры какой-то странный пистолет и прицелился. Второй отступил назад и запустил подшипник по точно рассчитанной дуге. Тот с неожиданно громким звоном угодил в крыло пикапу, и водитель тут же остановился посмотреть, что случилось. Стоило шоферу вылезти наружу и подойти к капоту, чтобы разглядеть след от удара, как игла из пневматического пистолета вонзилась ему в шею. Охранник взвизгнул, дернулся назад, к двери, но уже через два шага ноги отказались повиноваться. Он упал с глухим стуком и отключился.

Так же легко расправились с остальными машинами и тремя пешими патрульными. Поволноваться пришлось лишь однажды, когда охранник, прежде чем потерять сознание, успел потянуться к рации на плече.

Бойцы ждали сигнала на назначенных заранее исходных позициях. Верзила, который проделал дыру в заборе, обнаружил на внешней стене дома, у двери в подвал, щиток с электрическими и телефонными проводами. Он установил небольшое круглое устройство там, где телефонные линии и электрический кабель входили в щиток, поставил таймер на десять секунд и отбежал в сторону. По проводам пробежал мощный разряд, и где-то внутри сработали предохранители. Телефон отключился, а техник из телефонной компании обнаружит, что оптоволокно расплавилось от высокого напряжения.

На всей территории погас свет. Это было сигналом к началу третьей фазы нападения. В один миг передняя и задняя двери, а также стеклянная дверь у бассейна разлетелись миллионом осколков. Бойцы секретной штурмовой группы ворвались в дом.

На первом этаже невидимые боевики грубо повалили на пол визжащих слуг, сноровисто стянули им руки пластиковыми стяжками и тут же двинулись дальше. С того момента, как первый охранник рухнул на землю, прошло всего три минуты двадцать две секунды.

Командир штурмовой группы пересчитал пленных, вглядываясь им в лица, и подошел к человеку, который дерзко смотрел в его скрытое под маской лицо снизу вверх.

— Вы Тэлбот? — спросил мужчина в чудных очках.

Слуга молчал, правда, теперь, когда его назвали по имени, смотрел уже не так самоуверенно.

— Вы дворецкий Тэлбот? Вы распоряжаетесь слугами? — спокойно переспросил командир. Он опустился на колени, словно давая собеседнику получше разглядеть фантастическую амуницию. Для большей убедительности он угрожающим жестом поправил висящий на плече автомат.

— Да, да, — быстро ответил слуга.

— Где Уильям Крюгер?

— Он… он наверху… был наверху, когда мы пошли спать. Честное слово.

Страшный человек поднял глаза на своего высоченного компаньона, который как раз спускался по лестнице. Тот покачал головой — никого. Тогда командир снял оружие с предохранителя, и все, в том числе повара и горничные, ни с чем не спутали бы этот зловещий щелчок.

— Спрашиваю последний раз, и если не услышу правильного ответа, у твоего следующего хозяина будет высокооплачиваемый хромой дворецкий. Прострелю колено, понял? — Угроза была высказана с жутковатым спокойствием в голосе.

— Вы не можете… ведь вы… вы полицейские!

Мужчина усмехнулся и поглядел на великана.

— Кто сказал, что мы полицейские? Это обычное ограбление, а мы — налетчики. Кстати, мое терпение на исходе.

От невозмутимости и спокойствия мужчины в странных очках у дворецкого мороз пробежал по коже.

— Альберт, бога ради, скажи им!

Командир не спеша перевел взгляд с распростертых на полу слуг на самоуверенного вида женщину, которая пыталась рассмотреть его в кромешной темноте. Он вспомнил фотографии, сделанные группой наблюдения. Анита Макмиллан, шеф-повар.

— Хорошо. Стенную панель за столом в библиотеке можно открыть, за ней лестница. Просто сдвиньте панель вбок. Мистер Крюгер, должно быть, там.

Командир кивнул великану, и тот с тройкой бойцов отправился в библиотеку.

— Спасибо, Альберт. Ты нам помог, я этого не забуду.

По его команде слугам надели на головы черные полиэтиленовые мешки.

Командир присоединился к бойцам в библиотеке, те проверяли стены. Одна панель сдвинулась в сторону. Он жестом велел среднему из тройки, лучшему стрелку группы, идти первым. Остальные отпустили лидера на десяток ступеней вперед и двинулись следом.

Снизу пробивался свет, и бойцы сняли очки ночного видения. На середине лестницы шедший впереди поднял руку с растопыренными пальцами, и все замерли. Еще шаг вперед — и по коридору внезапно разнесся звук пистолетного выстрела. Пуля ударила в стену у самой головы переднего бойца, который даже поморщился: каменная крошка оцарапала щеку. Он облокотился на перила и выпустил очередь из десяти выстрелов, затем подождал секунду и добавил еще столько же. Остальные знали этот трюк и очень надеялись, что он сработает.

— Это было предупреждение! В следующий раз целюсь в тебя. Даю три секунды, бросай сюда свою хлопушку… Хотя нет, я передумал. — Он послал еще три пули куда-то вниз. Шедшие сзади с усмешкой переглянулись.

— Ладно, ладно, сукин сын, постой. Дай подумать-то!

— Нечего тебе думать, урод!

— Черт, да кто ты вообще такой?

— Это тебя пока не касается! — Боец дал еще одну короткую очередь совсем рядом с невидимым противником. — Что-то твоя игрушка все не падает на пол.

— Вот же долбаные маньяки! — захныкал голос внизу, и что-то лязгнуло по бетону.

Боец, не медля, бросился дальше по лестнице, а остальные старались шуметь погромче: пусть человек внизу не сомневается, что у «маньяка» целая армия. Послышались громкие приказы.

— Ложись на пузо, Рокфеллер! Руки перед собой. Давай, урод! Пол холодный, а пижама, твою мать, шелковая!

Весь отряд наблюдал, как пластиковый хомут охватил запястья крупного пухлого мужчины. Тот едва дышал, и командир велел поставить хозяина особняка на ноги.

— Кто… вы… Вы кто? Что вам надо? — с трудом просипел тот.

Командир обнаружил возле гигантского стола массивный стул и ногой в черном ботинке подтолкнул его к собеседнику.

— Ты часом не умрешь у нас на руках?

Толстяк пару раз глубоко вдохнул, и мертвенная бледность стала понемногу уходить. В просторном подвале хватало света, чтобы понять: он почти оправился от первого шока.

— Кто мы? Мы пришли забрать украденное вами за долгие годы, а еще покарать вас за смерть ни в чем не повинных эфиопских археологов. Вот кто мы.

Командир, а за ним трое остальных, сняли черные маски. Разъяренный негр — стрелок — пялился на пленника так, словно хотел прожечь взглядом дыру. Толстяк вжался в спинку кресла.

— Не понимаю, о чем вы говорите. Я финансовый брокер, занимаюсь инвестициями, — пробормотал он, не в силах оторвать глаз от Менденхолла.

Полковник Коллинз бросил свою маску Эверетту и шагнул вперед.

— Мистер Крюгер, мы что, похожи на людей, которые ошиблись дверью? Думаете, мы явились сюда просто так?

Взгляд Крюгера метался от одного к другому. Никаких опознавательных знаков на одежде; вид у всех спокойный, уверенный.

— Нет… то есть да… вы не просто так…

— Нам известно о вашей коллекции. Если не хотите, чтобы мы разобрали дом по кирпичику, показывайте. Немедленно. Вы ведь не хотите вмешательства официальных властей?

Казалось, хозяин полностью смирился с внезапно свалившейся бедой. Голова склонилась набок, и толстяк заплакал. Рыдания сотрясали огромное тело Крюгера, и Менденхоллу пришлось помочь ему встать.

Коллинз обернулся к Эверетту. Тот кивнул и вместе с Уиллом водрузил гигантскую тушу Крюгера на ноги. Джек ждал, пока этот скупщик краденого — а на самом деле еще и убийца — придет в себя.

В наушнике раздался щелчок. С помощью крошечного выключателя на шее полковник включил передатчик и отвернулся от Крюгера.

— Захват-один, — шепнул он в ларингофон.

— Это Орлиный глаз. Дворцовая стража устранена. «Мастерская Эрни» и Захват-три внутри, движутся к вам. Прием, — тем же шепотом отозвалась внешняя группа.

Джек не стал отвечать, а просто протянул руку и дважды щелкнул выключателем.

Эверетт тоже все слышал. Охранников взяли в плен и перетащили в безопасное место — они еще не отошли от транквилизатора. Теперь тройка из сада сообщала, что еще одна группа оперативников «События» приближается к дому. Карл закатал манжет перчатки и глянул на часы. Группа Райана прибыла точно по графику. «Для бывшего летуна очень неплохо».

— Ладно, Крюгер, где коллекция? — Коллинз шагнул к толстяку.

— Мне нужно к столу.

Джек кивнул, и Менденхолл с Эвереттом подвели его к огромному, вычурно украшенному столу в дальнем углу помещения. Крюгер потянулся к верхнему ящику.

— Нет-нет, мы сами откроем, — заявил чернокожий.

Менденхолл наклонился и аккуратно выдвинул верхний ящик. С насмешливым разочарованием посмотрев на Крюгера, он вытащил «полицейский» «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра и бросил его Коллинзу.

— Я не это имел в виду. Там, у края столешницы, — кнопка. Нажмите один раз.

Менденхолл пошарил, нашел кнопку и нажал.

Сначала ничего не происходило. Лишь сверху, где трудилась «мастерская Эрни» — выездная техническая команда группы «Событие», доносились приглушенные стуки и жужжание электрических инструментов. Вдруг, в дополнение к тусклым лампам аварийного освещения, вспыхнули прожектора с автономным питанием, и комнату залил яркий свет. Он резал глаза, но ничего кроме пустых белых стен с какими-то дипломами и фотографиями в подвале не обнаружилось.

— Нажмите еще раз, — проговорил Крюгер, в отчаянии повесив голову так, что подбородок едва не касался груди.

Менденхолл нажал снова. На этот раз послышался гул электромотора, очевидно, тоже автономного, а восьмидесятифутовая дальняя стена разошлась в центре на две секции, которые скользнули в стороны по искусно скрытым направляющим.

Коллинз, не отвлекаясь на раздвижную стену и ее тайны, внимательно следил за Крюгером. Тот, сопя, вытирал с лица пот. Однако коллекционера волновал вовсе не тайник. Он украдкой стрельнул глазами в сторону стола и тут же отвел глаза. Джек отметил, что стол стоит у стены, за которой, теоретически, лишь земля и камни. Крюгер снова всхлипнул, а его взгляд опять метнулся к столу.

— Матерь божья! Немало ты успел насобирать! — бросил Менденхолл, когда в лучах прожекторов предстали сокровища древности, а также менее отдаленных времен.

Коллинз с Эвереттом отправились осмотреть богатую коллекцию скромного брокера. В отдельных витринах красовались экспонаты Третьей и Пятой династий Древнего Египта, доспехи времен Александра Македонского, картины мастеров Возрождения, драгоценности, похищенные из мировых коллекций, короны давно почивших монархов.

Коллинз включил передатчик.

— Захват-три, пускайте грузовики.

Полковник подошел к Крюгеру, взял пальцами за двойной подбородок и посмотрел прямо в водянистые глаза.

— Судебным органам сообщат, что ты активно сотрудничал со следствием.

— Но вы же грабители! Почему… Что за…

— А теперь, дабы облегчить жизнь своим адвокатам, ты не хочешь рассказать о второй комнате?

Лицо толстяка побелело как полотно. Толстые губы затряслись, глаза полезли из орбит. Крюгер больше не дрожал, не боялся — он был в бешенстве!

— Идиоты! Вы не понимаете, с чем связались!

— Похоже, ты попал в точку, Джек! — заметил Эверетт.

— Уилл, нажми — ка эту кнопку еще разок. Думаю, настоящие сокровища у нашего друга в другом месте. В той комнате все очень красиво, вот только клад не там, верно, мистер Крюгер?

Менденхолл, повинуясь приказу, нажал кнопку в третий раз. Мотор завыл от натуги, и на глазах изумленных бойцов круглая плита в центре комнаты вдруг отделилась от бетонного пола и, вращаясь, заскользила вниз. Образовалось отверстие шестнадцати футов в диаметре, «крышка» которого на глазах уходила в землю все быстрее и быстрее, обнажая резьбу винтового подъемника, по которой, как по лестнице, можно было спуститься в настоящую сокровищницу.

— Теперь понятно, почему система безопасности стоила так дорого, — сказал Джек, когда мотор стих.

— Господи Иисусе, — пробормотал Карл, разглядывая Крюгера. — Надо было взять этого парня с его инженерами к нам работать…

— Вы не понимаете, что натворили. Нам всем теперь конец.

— Страх-то какой, — с деланым ужасом произнес Эверетт. — И почему же нам конец?

Крюгер плотно сжал губы и отвел взгляд. Он не смотрел на Джека, который направился к отверстию в полу. Эверетт двинулся следом — вниз, к настоящим тайнам далекого прошлого.

Добравшись до конца винтовой лестницы, оба не могли поверить своим глазам. Кругом бесконечными рядами, штабелями и кипами по много сотен в каждой лежали свитки всевозможных форм и размеров. Они были аккуратно разложены на специальных подставках в герметичных стеклянных шкафах. Джек с Карлом словно угодили в старинную библиотеку, где хранится поразительная коллекция древних рукописей.

В комнате поддерживалась постоянная температура и влажность, а в углу висели специальные лабораторные костюмы — такие же изредка надевали они сами, когда работали с «Европой». Кругом стояли столы и подставки, а сзади, футах в пятидесяти, располагалась особая «чистая» зона, где Джек заметил электронный микроскоп. На стеклянной поверхности был расстелен свиток, накрытый толстым листом пластика для защиты от пыли.

По стенам висели сотни всевозможных флагов. На некоторых красовался символ, похожий на свастику, с разными незначительными вариациями. Все знамена до единого украшал большой золотой орел: то с распростертыми в стороны, то со сложенными крыльями.

— Ничего себе… Откуда этот Крюгер вообще взялся? — спросил Эверетт, разглядывая странные флаги.

Еще на стенах висели рельефные карты древнего мира — тоже в пластиковых пылезащитных футлярах. Специальные таблички предостерегали: рам не касаться — высокое напряжение. Джек подошел к одной из карт: на ней была изображена Африка до отделения Антарктиды. Остальные континенты только-только оторвались и разбегались в стороны — этому были посвящены четыре следующие карты.

Эверетт обернулся к удивительной карте на задней стене. Мозаичные контуры Африки, Европы и даже Северной Америки были исчерчены множеством линий. Извилистые штрихи тянулись через Тихий океан и Атлантику. Тут же, на маленьком столике с компьютером, валялась кипа бумаг. Эверетт быстро проглядел их и обернулся к Джеку.

— Похоже, кто-то с ней работал. Что это вообще за чертовщина?

Коллинз не отвечал. Он замер в дальнем конце, у гигантской — примерно семь на пять метров — застекленной карты. В свете мощной лампы можно было разглядеть раму хитроумной конструкции: к ней тянулись специальные шланги для откачки воздуха и подачи азота.

— Боже, — прошептал Карл, когда понял, что это за карта.

Он встал рядом с Джеком и задрал голову. На первый взгляд просто древняя карта Средиземноморья, нарисованная на какой-то диковинной бумаге с ветхими краями и уголками. Ей было много-много лет, однако вовсе не возраст экспоната так поразил полковника. Карлу пришлось отступить назад, чтобы рассмотреть все как следует. В самом центре красовался большой остров, образованный четырьмя концентрическими кольцами суши, а вокруг него — большое море, которое когда-то называли Средиземным океаном.

— А это что еще такое?

— Мистер Эверетт, свяжитесь с руководством и сообщите, что мы захватим кое-что с собой на базу. ФБР сюда пускать нельзя. Монро придется сажать Крюгера за то, что наверху. Должно хватить.

— Хорошо. Кстати, Джек, ты думаешь о том же, что и я? — Карл внимательно разглядывал остров, которого просто не должно быть посреди моря, некогда бывшего океаном.

— А думать и нечего. — Он ткнул пальцем в золотую пластину под огромной картой давно погибшего мира. — По-моему, тут все ясно написано.

Джек шагнул в сторону, и Эверетт подошел ближе. Карл зажмурился и потряс головой.

— Да, пожалуй, наши оценят это куда лучше ФБР.

Табличка переливалась в ярком свете, и у обоих друзей похолодело внутри. Там было выгравировано одно-единственное слово: «Атлантида».

Через час слуг стали перевозить в безопасное место. Там им сообщат о возможном судебном преследовании за соучастие в скупке краденого антиквариата. Достаточно припугнуть, и они расскажут все, а потом будут молчать.

Ребята из «мастерской Эрни» как раз установили последнюю дверь, заменили проводку и предохранители. Группа «Событие» уже замела следы и собирала вещи. Только теперь в дом пустили специального агента Монро.

— Привет, Билл, — приветствовал фэбээровца Коллинз, и тот пожал протянутую руку.

— Говорят, полковник, у вас недурной улов?

— Останется и тебе — на благодарность с занесением в личное дело. — Джек взял Билла под локоть и отвел в сторону. — Послушай, с этим Крюгером все далеко не так просто. Выясни о нем как можно больше. Тут спрятана всякая чертовщина, и он твердит, что раз мы ее нашли, теперь нам конец.

— Разве не все воротилы так говорят, когда попадутся?

— У него что-то такое во взгляде… не пойму. Но он не тюрьмы боится.

— Ладно, попробую из него все вытащить. Главное — сработать тихо.

— ФБР не должно ничего пронюхать. Подержи его подольше, чтобы мы успели разобраться с его коллекцией. Можешь намекнуть судье, что Крюгер сбежит и его не стоит выпускать под залог? Хотя бы на первое время?

— Ладно, потяну… Значит, мне верхняя комната, а все самое интересное Райан загружает, и оно едет к вам?

— Прости, директор Комптон засекретил нижнюю комнату — ей займутся наши ученые. Не переживай, Билли, тебе тоже много занятного досталось. Там настоящая корона Карла Великого!

— Шутишь?

Джек только усмехнулся и исчез в темноте.

Частный рейс «Зулу 1782»

Над Атлантическим океаном

Уильям Уинтроп Томлинсон происходил из богатой семьи, известной со времен Войны за независимость. Корни ее уходили еще глубже, в Европу. Аудиторам налогового управления понадобилась бы сотня лет, чтобы распутать сложную сеть подставных фирм и выяснить, что он в триста раз богаче, чем известный персонаж, который красуется на первом месте в списках самых состоятельных людей Америки и всего мира. Томлинсон мудро распорядился семейным богатством и стал наиболее влиятельной фигурой в коалиции. Деньги были для него не целью, а лишь средством достичь заветного — власти. Власти и могущества.

Томлинсон смотрел в иллюминатор на ночное небо. Его личный «Боинг-777» направлялся в Нью-Йорк. На изящном столике вишневого дерева стояли бокал вина и тарелка с недоеденным салатом.

Один из помощников протянул ему факс, но Томлинсон все с тем же отсутствующим видом вглядывался в темноту.

— Сэр, тут важное сообщение, — тихо произнес молодой ассистент.

Не отрываясь от иллюминатора, изысканно одетый Томлинсон протянул левую руку и взял бумагу. Ассистент молча отошел в глубь просторного салона — там находились рабочие помещения. Затем Томлинсон отхлебнул из хрустального бокала вино двухсотлетней выдержки из собственных погребов в недрах самолета и, вволю насладившись глубоким вкусом, наконец глянул на бумагу.

Томлинсон одним глотком допил вино. Его взгляд оставался невозмутимым, однако внутри все сжалось. Пальцы судорожно стиснули бокал, так, что дорогой хрусталь едва не треснул, и лишь исключительным усилием могучей воли Томлинсон сумел взять себя в руки. Он нажал кнопку вызова рядом с иллюминатором.

— Сэр? — У подлокотника кожаного кресла возник ассистент.

— Свяжитесь с нашим агентом в Нью-Йорке и велите взять ситуацию в Вестчестере под контроль. — Пронзительные голубые глаза Томлинсона впервые остановились на помощнике. — Любой ценой. Пусть не считается ни с финансовыми, ни с человеческими потерями. Понятно?

— Понятно, сэр.

— И скажите Далии, что все только между нами. Больше никому из коалиции не сообщать. Кроме того, пусть докладывает о поисках ключа атлантов и пластины в Массачусетсе прямо мне. Материалы из Вестчестера нужно вернуть как можно быстрее, и еще я хочу знать, что за структура покусилась на объект коалиции. Нужно приложить все усилия и, повторяю еще раз, не считаться с потерями.

Помощник кивнул и бросился к факсу отправлять инструкции в Нью-Йорк.

Кто бы ни стоял за событиями в Вестчестере, ему предстоит испытать на себе гнев нового главы коалиции Юлиев.

Белый дом, Зал оперативных совещаний

Президент изучал отчет о событиях в Корее. Бывший военный, он отлично понимал, как опасно, когда во главе нестабильного государства с атомной бомбой стоит неуравновешенный человек. В отчете сообщалось о короткой артиллерийской перестрелке между второй пехотной дивизией и ударной группировкой северокорейских войск, сосредоточенной у границы. Насчитывалась почти сотня погибших с обеих сторон.

Последние двенадцать часов разведка заваливала его стол длиннющими сводками с отчетами о Ким Чен Ире, но главного в них не упоминалось: никто не знает, что у этого человека на уме, что он замышляет. В международной политике это не лучший знак.

— Как обстоят дела с подкреплением для второй дивизии?

Председатель Объединенного комитета начальников штабов открыл папку и зачитал:

— Сто первая воздушно-десантная дивизия готова к отправке, восемьдесят вторая группа быстрого реагирования тоже. К сожалению, солдаты отпущены домой на День независимости; их можно будет собрать лишь за сорок восемь часов.

Президент посмотрел на Кеннета Колфилда и поморщился.

— Вот как, Кен? А что с перебазированием авиации из Японии в Кемпо?

— Мы отправили туда с Филиппин несколько тактических истребителей из третьей эскадрильи, у них были совместные учения с правительственными войсками. Кроме того, авианосные группы «Джон Кеннеди» и «Джордж Вашингтон» займут позиции у побережья Северной Кореи, но не раньше чем через четыре дня.

— О боже. А вторая дивизия выдержит, если корейцы перейдут границу?

Колфилд, потупясь, покачал головой.

— Продержатся ориентировочно шесть часов, если не задействовать тактическое оружие.

Президент выглядел ошарашенным.

— Остается надежда, что в ООН удастся договориться, и они не разорвут соглашение о прекращении огня, — заметил Нейт Клеммонс, советник по национальной безопасности. — Ким по-прежнему заявляет, что землетрясение у его берегов устроили мы и Южная Корея.

— А что насчет кораблей, которые они засняли?

— ЦРУ проверил все три судна. Зарегистрированы на «Мид-чайна ойл эксплорейшн», разрешения на разведку выданы в Сеуле. Все легально.

— Найдется в мире авторитетный ученый, который мог бы подтвердить, что эта абсурдная теория о кораблях и самолетах, устраивающих землетрясения, имеет под собой какую-то основу? Ким вообще хоть на что-то может опереться?

— Господин президент, а так ли это важно? Его режим висит на волоске. Мы имеем дело с параноиком, с раненым зверем. Забудьте о щадящих методах! Этому недоноску надо врезать тяжелой дубиной, и побыстрее, пока он не пустил в дело свои танки к югу от тридцать восьмой параллели! — заявил Джесс Типпет, командующий Корпусом морской пехоты, оглядывая собравшихся за длинным столом.

— Пусть каждое подразделение армии США хоть в лепешку расшибется, но второй пехотной дивизии надо срочно помочь. Снимайте любые силы откуда угодно. А еще пускай лучшие ученые займутся этой ахинеей, которой он прикрывается. Мне нужен четкий и недвусмысленный ответ, можно ли вызывать такие землетрясения искусственно.

Группа «Событие», склад № 3

Седьмая авеню, Нью-Йорк

Склад на Восточном побережье использовался лишь как перевалочный пункт. Археологические находки и другие трофеи — в данном случае захваченные в вестчестерском особняке — свозили сюда для предварительного осмотра перед отправкой на основную базу с ее надежными хранилищами и лабораториями.

Пока команда Джека наслаждалась заслуженным отдыхом, на пятом подземном уровне ученые восточного отделения группы «Событие», срочно вызванные из разных университетов, приступили к первичному осмотру артефактов. Все они в том или ином качестве уже сотрудничали с группой «Событие» раньше и имели высший уровень допуска. Возглавлял команду исследователей профессор Карл Гиллмэн из нью-йоркского университета. Он следил за консервацией свитков и прочих находок, пока с базы «Неллис» не прибудет научная группа с необходимым оборудованием.

Джеку удалось поспать четыре часа, а потом Гиллмэн похлопал его по ноге. Джек открыл глаза, огляделся по сторонам и сел на постели.

— Не хотелось будить вас, полковник, но тут срочный вызов. Директор.

Джек кивнул и опустил ноги на пол, затем пригладил волосы и наконец взял телефонную трубку.

— Коллинз.

— Джек, это Найлз. Хотел предупредить, что президент привел вооруженные силы в состояние полной боевой готовности.

— В Корее стало хуже?

— Мягко сказано. Поскольку мы входим в структуру федерального правительства, нас это тоже касается. «Си-сто тридцатый» дожидается тебя с командой в аэропорту Кеннеди. Все материалы, свитки и карты, что вы нашли вчера ночью, нужно доставить в Неваду. Из-за ситуации в Ираке и Корее я смог выпросить у ВВС только один самолет, так что большую часть придется оставить до следующего рейса. Профессор Гиллмэн занесет в каталог все, что ты не увезешь. Ясно?

— Да, сэр. Доставить свитки, карты и самих себя как можно быстрее.

— А что насчет безопасности находок, которые остаются в Нью-Йорке? Обеспечена?

— Система безопасности в полном порядке, сэр. Кроме того, я забираю только Эверетта и Менденхолла. Младший капрал Санчес со штурмовой группой останется здесь, пока мы все не вывезем.

— На твое усмотрение. Санчес вполне готов командовать, да и вообще он хороший парень.

— Еще ребенок, но солдат отличный.

— Как я понял, у вас там что-то интересное. Гиллмэн как раз выслал видеозапись самых занятных находок. Ты не знаешь, зачем ему нужна Сара и ее геологи?

— Понятия не имею. Я тут немного выпал из реальности.

— Ничего. Еще я слышал, наш общий друг Крюгер предстанет сегодня перед федеральным судом. Монро намерен побыстрее его расколоть, а потом предъявить обвинение. Ты молодец, Джек.

Джек протянул Гиллмэну телефон и окинул профессора усталым взглядом.

— Док, директор сказал, что вы просили собрать геологический отдел и показать им ваши съемки?

Ученый снял очки и взъерошил редкие седеющие волосы.

— Вдобавок к очень-очень древним украшениям, керамике, оружию и целому морю старинных свитков и книг есть еще кое-что. Мы в полном ступоре. Это как-то связано с движением тектонических плит. Очень странная штука. Нужно, чтобы геолог взглянул на карты и объяснил, как их каталогизировать. Земля от этого не разверзнется, просто странно…

Джек пропустил шутку мимо ушей. Он кивнул головой, потом зевнул.

— Доступ в комплекс перекрыт?

— Задраен наглухо, как на подводной лодке. Ваши люди запирают даже центральный вход и ворота с погрузочной платформы.

— Очень хорошо. Послушайте, мы сейчас увезем свитки и карты, но вас будет охранять отряд под командованием младшего капрала Санчеса. В общем, сидите тихо, волку дверь не открывайте.

Джек, зевая, отправился поднимать остальных — нужно грузить свитки с картами и ехать в аэропорт, — Гиллмэн же вернулся к удивительным находкам. Больше всего его интересовала огромная карта, на которой по суше и по морю тянулись толстые линии, странным образом много где совпадающие с контурами известных науке тектонических плит. Вся его группа ломала голову: откуда об этом узнали древние картографы?

Гиллмэн и не подозревал, что больше ста лет назад профессор Петер Ротман прозвал эту самую карту «Пергаментом атлантов», а уже на следующий день его застрелил человек из коалиции Юлиев.

И вот в новом столетии «Пергамент атлантов» помог коалиции навести на цель древнее оружие — молот Тора.

Ойстер-бэй, Нассау, штат Нью-Йорк

Специальный агент Уильям Монро потягивал кофе и изучал утреннюю газету. Снаружи урчал мотор мусоровоза. Вдруг Монро нахмурился: он услышал, как загремели крышки мусорных баков, которые швырнули на дорожку, словно фрисби. Мгновение — и сами баки загрохотали по земле. Он раздраженно закрыл глаза и положил газету, а затем посмотрел наверх, где заворочалась жена. Вероятно, разбудили мусорщики, ведь обычно она вставала на два часа позже.

Монро покачал головой и с чашкой в руках направился к входной двери. Сейчас он выскажет им все, что думает: разбудили жену, уронили баки… можно подумать, ему по карману каждую неделю покупать новые!

Распахнув дверь, он с удивлением увидел на крыльце пару мужчин в обычной одежде, без всякой формы. Волосы на затылке встали дыбом, а чувство опасности взвыло в голове как сирена.

Монро уронил чашку и попытался захлопнуть дверь, но у визитеров оказалась отличная реакция: удар швырнул его в прихожую спиной вперед. Подняться ему не дали — тут же повалили на пол. Один из громил нанес сильный удар по лицу. Дверь так и осталась открытой, мусоровоз медленно полз вдоль тротуара. Голову отбросило назад, и Монро поразился: тут творятся жуткие вещи, а совсем рядом течет обычная мирная жизнь.

Кулак нападавшего оглушил Монро, однако одна мысль не отпускала: надо предупредить жену. Агента грубо перевернули, и дверь в повседневный мир пропала из виду. Запястья зафиксировали сзади пластиковой стяжкой. Он был в бешенстве, но старался не терять головы. Нужно тянуть время, чтобы Дженни успела понять, что происходит. Его рывком подняли на ноги. Кровь капала изо рта на белый халат.

Наверху хлопнула дверь спальни, и Монро зажмурился. Сейчас Дженни выйдет прямо сюда… И тут же сверкнул луч надежды: вдруг она сообразит взять пистолет в тумбочке у кровати.

Его потащили в гостиную и швырнули на колени. Тут же на лестнице послышались мягкие шаги. Сердце ушло в пятки. Вниз спускалась светловолосая женщина в элегантном брючном костюме и черном плаще. С уверенным видом она вошла в гостиную, оглядела всех троих и опустилась на кушетку. Гостья сложила руки в перчатках и подалась вперед.

Монро грубо дернули за волосы, заставляя смотреть в лицо женщине.

— Удели минутку леди. Ей есть что сказать, — проговорил мужчина покрупнее, склонившись к его правому уху.

— Для вас, специальный агент Монро, это утро кончится куда хуже, чем вы надеетесь. — Изящная блондинка смотрела фэбээровцу прямо в глаза, медленно, палец за пальцем, стягивая перчатки. — А вот у вашей жены Дженни — мы пока держим ее наверху — еще есть возможность дожить до завтра. Вы меня понимаете? Кивните, если да. Говорить нет нужды — у нас будет для этого масса времени.

Монро повиновался и наклонил голову.

— Отлично. Начало превосходное. Вчерашний налет на Вестчестер лежит вне рамок ваших обязанностей и компетенции. Расскажите моим помощникам, на кого вы работаете. Не тратьте время на уверения, что расследование ведет ФБР: наши люди в вашем подразделении о нем даже не слыхали. Может, с вашим начальством все эти хитрости и пройдут, но меня обмануть даже не пытайтесь.

Женщина лениво поднялась и посмотрела на часы.

— Будьте с нами откровенны, агент Монро, и жена сможет оплакивать вашу кончину еще долгие недели, месяцы и годы. Иначе вашу жену перед смертью ждут пытки и унижения. Мы хотим знать, куда увезли экспонаты и кто помог вам устроить этот дерзкий набег, вот и все.

Она улыбнулась обоим громилам и скрылась за дверью гостиной.

Монро подняли на ноги и отвели на кухню, а там усадили на стул, задернув занавеской стеклянную дверь на задний двор. Один из громил подошел к столу, взял себе стул и, широко улыбаясь, уселся напротив.

Через час эти двое отчитались перед женщиной — та оказалась неподалеку, в Айслипе, — и передали информацию, которую выпытали у агента. Тот рассказывал совершенно невероятные вещи. Они спросили, что делать с женой, и выслушали ответ.

Мужчина захлопнул крышку телефона и быстрым движением полоснул Уильяма Монро по горлу. Удар перерезал сонную артерию с безжалостной точностью. Убийца не спеша встал и направился по лестнице в спальню.

Здание федерального суда США, Айслип,

штат Нью-Йорк

Новое здание федерального суда высилось прямо посередине Лонг-Айленда. Проектировщики этой белой бетонной махины думали не о красоте, а о безопасности, так что прохожие качали головами, поражаясь, в каком уродливом месте вершится государственное правосудие.

Уильям Крюгер сидел в камере на нижнем этаже. Оранжевый комбинезон оказался мал на четыре размера, а в наручниках он даже не мог расстегнуть тугой воротник.

Вместе с Крюгером суда дожидались еще двое мужчин. Один, могучий негр с блестящей лысой головой, озирался по сторонам равнодушными глазами матерого рецидивиста. Второй — из категории «обычных людей». Волосы аккуратно расчесаны, комбинезон словно сшит по мерке.

Снаружи прохлаждались трое охранников. Двое сидели за большим столом, а третий медленно прогуливался между тремя камерами (две остальных были пусты). Он заглянул внутрь и двинулся дальше. Крюгер не понимал, зачем этот ритуал. Все трое заключенных были прикованы наручниками к приклепанной к полу цепи — и нос не почешешь.

Он разглядывал чернокожего гиганта, как вдруг из коридора послышался шум: наверное, охранники поведут его на встречу с адвокатом до того, как огласят обвинение. Один из них раньше объяснял, что так полагается.

— Доброе утро, — обратился к охранникам кто-то невидимый.

— Доброе утро, — ответил женский голос. Очевидно, женщина сидела за столом. — А где Стэн?

— Заболел, я вместо него.

«Уборщик», — догадался Крюгер. Охранники возобновили прерванную беседу, а уборщик приступил к работе.

Ручищи у негра были, что древесные стволы, и из-за развитой мускулатуры комбинезон жал ему, почти как Крюгеру. Он разглядывал толстяка словно таракана, который выполз из буфета. Крюгер отвернулся.

Охранники за столом продолжали болтать, как вдруг послышались два громких хлопка, точно кто-то щелкнул пальцем по пустой картонной трубке. Раздался звук шагов — кто-то бежал, — затем еще щелчок и глухой лязг. Тощий белый сокамерник, которому было немного видно, что творится снаружи, внезапно отшатнулся. Его глаза полезли на лоб. Крюгер заволновался.

Внутрь упала тень: кто-то подошел к решетке. Трое заключенных дико озирались: гость был облачен в комбинезон уборщика, даже беджик с фотографией на месте, но в руке он держал пистолет с длинной трубкой глушителя. Мужчина рассмотрел всех троих, поднял пистолет и выпустил две пули в белого коротышку.

— Эй, да что за…

Негр попытался вскочить, однако пропущенные через цепь наручники не давали подняться со скамейки. Он так и не договорил: две пули вонзились точно в лоб, и голова резко дернулась назад. Убийца добавил еще третью — в висок, для верности. Даже с глушителем выстрелы прозвучали довольно громко. Они эхом разнеслись по коридору.

Крюгер откинулся назад как можно дальше, надеясь, что на звук кто-нибудь прибежит. Он понимал, зачем явился убийца, и знал: тот непременно исполнит порученное. Этот человек легко расправился с тремя охранниками и парой его сокамерников. Глушитель уже износился, выстрелы отлично слышны, а значит, этот человек не рассчитывает отсюда уйти. Темноволосый гость посмотрел в широко распахнутые глаза Крюгера.

— Вам ведь известно: такова плата за провал, мистер Крюгер.

Толстяк задрожал как осиновый лист.

— Но… но вы… вы тоже умрете, — только и сумел выдавить он.

— Так было предрешено задолго до сегодняшнего дня. Отправить одного мертвеца убить другого — что может быть лучше?

Из коридора донесся топот и крики охранников. Убийца даже не посмотрел в их сторону, а просто поднял пистолет и четырежды выстрелил Крюгеру в голову. Коалиция объявила во всеуслышание, что выходит из тени и защищает то, что считает своим по праву.

Убийца просунул руку между прутьев и бросил еще дымящийся пистолет прямо на тело Крюгера, а потом, не медля ни секунды, направился к запасному выходу.

Блондинка в дорогом автомобиле наблюдала за спешной эвакуацией здания. Работников суда и посетителей отводили для допроса на площадку с левой стороны от белой бетонной громады. Внутри суетились охранники и федеральные маршалы.

Женщина завела мотор «мерседеса» и медленно вырулила с просторной парковки. Она даже не улыбалась и тем более не гордилась тем, как ловко устраивает убийства. Просто ей платили именно за это — за то, что она решает проблемы.

Она плавно повернула и направилась в Нью-Йорк по Саутерн-стейт-парквей. Оставалось еще одно дело, с которым надо покончить до отъезда в Бостон. Это предприятие заодно послужит демонстрацией силы, с которой не совладать правоохранительным органам США. Удар направлен на структуру столь же тайную, как и ее коалиция, — на группу «Событие».

Группа «Событие», склад № 3

Седьмая авеню, Нью-Йорк

Всего через полчаса после того, как неприметный фургон увез свитки и карты, а вместе с ними и Джека с Карлом и Уиллом в аэропорт Кеннеди, к длинной погрузочной платформе подкатили два грузовика компании «Мэйфлауэр». Позади Фримонт-билдинг, где размещался склад группы «Событие», не было ни души — только охранник в будке.

Водитель переднего грузовика, одетый в фирменный комбинезон «Мэйфлауэр», выпрыгнул на платформу с планшетом в руках и осмотрелся. Из будки вышел мужчина в обычной форме охранника и бейсболке и подошел к водителю. Тот улыбался.

— Мы грузы не принимаем, сынок, — сказал охранник, скользнув взглядом по грузовикам.

— Вообще-то мне позвонил босс и отправил сюда кое-что забрать. — Он сделал вид, что сверяется с планшетом. — Это же Фримонт-билдинг?

— Да, но вам лучше уточнить у…

Семь дюймов стали под ребра, и охранник мгновенно умолк, словно кто-то вдруг выключил радиоприемник — это второй водитель зашел со спины. Первый тем временем отложил планшет и потянул вверх ручку на задней стенке фургона. Оттуда моментально выскочили тридцать пять бойцов в черных масках и комбинезонах из «номекса». Точно в такой же униформе команда Джека вчера штурмовала особняк в Катоне.

Трое бросились к будке охранника и разбили пульт связи, а еще несколько человек побежали к большим раздвижным воротам. Под обе входные двери заложили по четверть фунта взрывчатки. Грохнули взрывы, двери вышибло из пазов, и две группы по тридцать пять бойцов устремились в темноту.

Младший капрал Джимми Санчес служил в группе «Событие» уже четыре года и обожал командировки. Служить под началом полковника Коллинза было как минимум нелегко. Санчес понюхал пороха в пустынях, в прошлом году участвовал в экспедиции на Амазонку и по праву входил в команду проверенных бойцов, которую Джек стал сколачивать, как только попал в группу «Событие». Уилл Менденхолл даже намекал капралу, что осенью его повысят до сержанта.

Свет мигнул, а где-то внизу застучали автоматные очереди. Санчес бросился к телефону на стене — нет гудка. Тогда он выхватил сотовый и ткнул всего одну кнопку: всем сотрудникам был тут же передан сигнал тревоги, по которому бойцам группы безопасности надлежало немедленно занять позиции. В Неваду ушло автоматическое сообщение через спутник, и скоро на базе узнают о нападении.

Санчес швырнул телефон ошеломленному ученому.

— Звони девять-один-один. Скажи, что на нас напали и ты слышишь стрельбу.

Капрал выхватил из кобуры пистолет и кинулся к двери. Он был на втором из тридцати этажей — всего в трех этажах над погрузочным доком. Повернув к широкой главной лестнице, Санчес отметил, что стрельба усилилась. Снизу доносились характерные хлопки автоматов XM-8 — такие были у его бойцов, а значит, они успели вовремя встретить противника.

Внизу защитники здания выскочили в фойе, где их поджидало не меньше полусотни нападавших. Оборону мгновенно смяли. Враги были повсюду. Санчес, изрыгая проклятия, бросился назад: нужно было уводить ученых и обслуживающий персонал.

— Капрал, у нас нет связи. Сначала была, а потом вдруг пропала. Не можем дозвониться в полицию! — крикнул техник, попавшийся ему по пути.

— Они глушат частоты сотовой связи! Бегите наверх вместе с охраной, не то всех перебьют!

Пока Санчес собирал уцелевших защитников здания, их противники двинулись вверх по лестнице.

Внизу, под охраной пятерых бойцов, элегантная блондинка глянула на часы. Насыщенное трудами утро близилось к концу. Она повернулась к телохранителю.

— Взять живьем хотя бы четверых — мне нужно их допросить. Когда закончим, поставьте снаружи человека: пусть фотографирует всех, кто сюда потом явится. Полицейских, врачей — всех до единого. Особое внимание — одетым в штатское.

Аэропорт Кеннеди. Квинс, Нью-Йорк

Последний поддон с картами и свитками скрылся в просторном грузовом отсеке военно-транспортного С-130, и к Джеку подошел командир корабля.

— Полковник Коллинз, на связи какой-то Комптон. Говорит, что не может дозвониться вам по телефону: тут, в грузовом отсеке, сигнал слабоват. Его соединили через диспетчерскую.

Джек прошел в кабину пилотов и взял гарнитуру.

— Коллинз, — сказал он, приладив наушник.

— Джек, у нас серьезные проблемы.

Голос Найлза Комптона звенел струной.

— Что там, Найлз?

— В общем, Джек… — Найлз помедлил. — Монро убит.

— Что?

— Пытали, потом убили — прямо у него дома. Жену… в общем, она тоже мертва. И, боюсь, это не все. Сегодня утром, прямо в камере в здании федерального суда на Лонг-Айленде застрелили Уильяма Крюгера.

— Твою мать! Как такое может быть?

— Джек, бери Карла и возвращайся в Манхэттен. От Санчеса поступил сигнал тревоги. Мы не знаем, что творится на складе, связаться с ним не удается. Выбора не было, пришлось оповестить местные власти. Официально у нас там хранилище Управления национальных архивов, так что ведите себя соответственно. Давай, Джек, живее!

Джек не ответил — он уже вернул гарнитуру пилоту.

— Взлетайте как можно быстрее, никаких задержек. Инструкции получите в воздухе, по пути на базу «Неллис». Ясно?

Он не стал дожидаться ответа. Через две минуты Джек, Эверетт и Менденхолл уже мчались обратно в Манхэттен.

Группа «Событие», склад № 3

Седьмая авеню, Нью-Йорк

У входа в здание их встретил капитан полиции Нью-Йорка. Джек показал удостоверение инспектора из Управления национальных архивов в Вашингтоне. Тот долго его разглядывал, а потом пристально взглянул на Джека.

— А что, службе безопасности Управления национальных архивов дано право носить оружие? — спросил капитан, крутя удостоверение в руках.

Коллинз не стал ничего объяснять, а просто смотрел, не мигая. Он знал одно: этот человек стоит между ним и командой, которая осталась в здании.

Из-за его спины выступил Эверетт:

— Охраняем всякие бумажки… Декларацию независимости, например. Тут, капитан, без оружия никак. А теперь можно мы посмотрим, как там наши?

Капитан успокоился и вернул Джеку документ.

— Плохо там. Выжил только один — с ним ребята из «скорой». Похоже на обычное ограбление. Если вы в курсе, что тут хранилось, мои коллеги вас с радостью выслушают.

Джек молча протиснулся мимо капитана и прошел в дверь. Внутри было настоящее побоище. Всюду валялись накрытые пленкой тела — словно грязное белье вывалили на пол. Только на первом этаже он насчитал тринадцать трупов.

Через мгновение к Коллинзу присоединились Эверетт и Менденхолл.

— Господи Иисусе! Кто же это устроил? — Карл обернулся к полицейскому капитану.

— Насколько мы можем судить, нападавших было не меньше пятидесяти. Пока обнаружены только тела ваших людей. Рядом с каждым — гильзы, а значит, они отстреливались. Судя по следам крови, налетчики забрали с собой убитых и раненых.

— Вы сказали, кто-то выжил? — спросил Менденхолл. Лицо его было пепельно-серым: он хорошо знал многих ребят из штурмового отряда, а с Джимми Санчесом их вообще связывала тесная дружба.

— На втором этаже.

Все трое взбежали по лестнице. Стены и двери были изрешечены пулями, кругом валялись тела простых сотрудников, которых расстреливали на ходу. В одном из кабинетов нашлись трупы нескольких профессоров, их прикончили хладнокровно, в упор, одного за другим. Еще четверых ученых пытали. Находки, похоже, увезли все до одной.

— Сюда, Джек, — позвал Карл.

Джек увидел у двери лифта троих парамедиков. Друзья подошли ближе, и Менденхолл остолбенел от ужаса. На носилках лежал младший капрал Санчес.

Эверетт приобнял Уилла за плечи, и оба беспомощно смотрели, как врачи пытаются спасти жизнь их другу.

Джек ни разу не моргнул, пока боевой товарищ медленно умирал у него на глазах. Лишь с последним вздохом капрала Коллинз наконец закрыл глаза, а когда открыл — увидел залитый кровью лестничный пролет, где Санчес до последнего сражался против целой армии.

Рядом с капралом он увидел тело молодого археолога — он ждал отправки на базу в Неваде. Парня привязали к креслу и жестоко пытали, вырывая ногти один за другим. Джек снова закрыл глаза. Бедняга, разумеется, выложил все о группе «Событие» — доказательства не пришлось долго искать. Подошел Эверетт, и они вдвоем стали разглядывать стену, где кровью капрала Санчеса кто-то вывел четыре слова, открыто объявляя им беспощадную войну. По белой стене над лестницей бежали алые струйки.

«Теперь конец вашим тайнам!»

На другой стороне улицы человек с фотоаппаратом решил сменить позицию и вошел в здание. Он поднялся на второй этаж и, к собственному удивлению, обнаружил, что оттуда отлично просматривается Фримонт-билдинг. Человек повернул фокусировочное кольцо телескопического объектива и увидел троих мужчин на площадке второго этажа. Плечистый блондин, чернокожий и третий, прямой как палка, разглядывали кровавую надпись на стене. Щелкнул затвор, и в этот момент мужчина с суровым лицом повернулся к большому окну. Фотограф тут же опустил камеру и нервно сглотнул: казалось, незнакомец смотрел прямо на него.

«На сегодня достаточно», — подумал фотограф.

Пусть Далия довольствуется уже снятым. Мужчина на лестничной клетке почему-то перепугал его до холодного пота.

Штаб-квартира Тихоокеанского флота

Россия, Владивосток

Ситуация в Корее все ухудшалась, и российский военный флот был приведен в состояние полной боевой готовности. Команды всех кораблей и подлодок ожидали сигнала выйти в море.

С боеспособностью надводной части флота дела обстояли, мягко говоря, неважно. В строю осталось три тяжелых крейсера, из которых только один был укомплектован кадровыми моряками. Остальные — устаревшие легкие крейсера и эсминцы с неполным экипажем. Тем не менее русский флот представлял собой грозную силу и при случае вполне мог показать зубы.

Экипаж тяжелого крейсера «Адмирал Нахимов» уже два часа был готов выйти в море и следовать за авианосными соединениями американского флота. Капитан ждал, пока все корабли оперативной группы займут место в строю.

Гавань кишела допотопными кораблями, однако «Нахимов» был одной из многочисленных попыток российского президента вернуть хоть частичку славы и могущества Советского Союза. Рядом стоял тяжелый крейсер «Петр Великий», спущенный на воду в девяносто восьмом еще как «Юрий Андропов». Он вместе с «Нахимовым» отправится в Японское море.

В семистах милях от берега, над холодными водами Тихого океана большой самолет сбился с курса — точь-в-точь как пару дней назад на Ближнем Востоке. Правда, на этот раз крупных массивов суши на его пути не предвиделось.

Штурман огромного «Боинга-747» держал курс на подводный радиомаяк, год назад установленный траулером под японским флагом.

Томлинсон не проронил ни слова с того самого момента, как самолет взлетел с частного аэродрома на Филиппинах. Его помощник сидел в соседнем кресле. Пилот и штурман знали, кто их пассажир, и заметно нервничали.

Руководитель проекта «Тор» вышел из специально оборудованной зоны и робко кашлянул.

— Волна в рабочем состоянии. Сигнал от донных усилителей нормальный. Радар не показывает истребителей в непосредственной близости.

— Значит, все готово? — Голубые глаза Томлинсона впились в лицо профессора Эрнеста Энгвалла, бывшего главы норвежского Института геологии и сейсмологии имени Франца Вестфераля.

— Полный порядок. За три года, ушедших на расчеты, ничего не изменилось, — ответил профессор. Впрочем, Томлинсон заметил в его голосе нотку сомнения.

— Но? — спросил он, сверля глазами знаменитого сейсмолога.

Щуплый ученый на секунду умолк, однако он понимал: придется выложить, что обсуждала техническая группа.

— Мне повторить вопрос, профессор?

— У нас два самолета с оборудованием для пуска волны; в любой момент их могут обнаружить и сбить. Скажите, зачем вы, рискуя жизнью, отправились с нами?

Томлинсон улыбнулся и не ответил. Его ассистент, откашлявшись, вмешался в разговор:

— Возобновляйте обратный отсчет, профессор. Пусть молот Тора нанесет удар.

Энгвалл перевел взгляд с Томлинсона на безупречно одетого ассистента, резко повернулся и исчез в салоне, где стояло оборудование.

Глядя перед собой отсутствующим взглядом, Томлинсон размышлял об отце. Тот играл важную роль в коалиции в конце Второй мировой войны. Его сын достиг куда большего веса в Совете, однако отец тоже успел сделать немало. Томлинсон больше не выходил из себя при мысли о том, как солдаты из ударной группировки русских поставили отца к потрескавшейся стене и расстреляли на окраине Берлина после того, как тот доставил Гитлеру ультиматум коалиции. В конце концов, он сам позволил вышестоящим себя использовать — и закономерно погиб. Томлинсон всегда презирал русских вождей и их бесхарактерных последователей. В Совете полагали, что удар по России — личное, но на самом деле это холодный расчет: власть в стране слаба, а народ волнуется.

Послышался приглушенный гул волны, и Томлинсон поднял глаза. Удар нужно нанести безупречно. Именно поэтому он сам отправился сюда. «Старая гвардия» увидит, что рассчитать атаку точно можно и без ключа. Он им докажет. Однажды, во времена Юлия Цезаря, их раса уже раскололась — и чуть не заплатила за это жизнью. Томлинсон лично проследит, чтобы тех членов коалиции, кого не убедит сегодняшняя демонстрация, попросту устранили.

— Связь с радиомаяком установлена, сигнал отчетливый. Включить волну на полную мощность.

Энгвалл метнулся к другой панели и стал следить за ровным красно-синим потоком волны на мониторе.

— Есть устойчивый тон! — выкрикнул кто-то из операторов.

Поток на мониторе совсем покраснел. Звуковая волна устремилась к усилителям на морском дне. Когда управляющий сигнал пронзит толщу воды, начнется передача звука, и тогда усилители-трезубцы в больших стальных контейнерах завибрируют как камертоны, выдавая тон нужной частоты, которую Древние рассчитали тысячи лет назад, чтобы дробить каменные плиты.

Усилители стояли по линии Карякско-Камчатского тектонического пояса, под которым располагалась одна из самых нестабильных континентальных плит. Они направят звук в глубь земной коры, волна обрушится на край плиты, и никакие геологические породы не смогут ее остановить.

Импульс будет короткий, всего три секунды, потому что волна крайне нестабильна. Тем более разлом тянется до самой Суматры.

— Подать управляющий сигнал!

В днище самолета открылся люк, из которого высунулась небольшая лазерная пушка — вернее, не пушка в традиционном смысле слова, а источник звуковых сигналов с лазерным наведением. Трехсекундный импульс максимальной мощности устремился в море. Соленая вода только придаст ему скорости и не уменьшит силу ни на децибел.

Импульс ушел в холодные воды Тихого океана и попал на первый усилитель, от которого по цепочке передался на остальные шесть. Удар накроет участок тектонического разлома в шестьсот миль длиной, а также плиту под ним; под землей словно взорвутся пятьдесят ядерных зарядов мощностью двадцать мегатонн.

От усилителей звук мог идти в единственном направлении: прямо вниз, сквозь песок и скалы.

Сейсмологическая лаборатория Колорадского университета в Боулдере зафиксировала подземное извержение; его эхо достигло Австралии — на юге и США — на востоке. Эпицентр землетрясения находился в двухстах милях севернее подводной горы Сибирская. Образовавшаяся в дне трещина поглотила десять миллиардов галлонов воды. Небольшие подводные возвышенности в зоне извержения просто исчезли, поглощенные пропастью, которая в мгновение ока из простой щели превратилась в дыру размером с Гавайи. Дома рушились по всему побережью, а уже через двадцать три секунды первые толчки почувствовали в Японии и Китае.

Проглядывая данные с автономных сейсмостанций, которые были заблаговременно размещены на дне Тихого океана, Энгвалл видел, что удар нанесен с точностью до мили. В разговорах подчиненных звучал неприкрытый восторг, и профессор вдруг понял, что, похоже, он только что уничтожил большую часть дальневосточного побережья России.

Совместная российско-корейская станция

сейсмической разведки (СРКССР) № 12

Американский флот не особенно полагался на данные этой станции сейсморазведки и радиослежения в северной части Японского моря. Точности измерений ее приборов американцы и японцы достигли еще в конце пятидесятых, а с радио дела обстояли еще хуже.

Скучающий персонал боролся со сном, как вдруг перо допотопного сейсмографа дернулось. Оператор прозевал этот резкий скачок, но тут на выручку пришел столь же древний комплекс радиоконтроля.

Двое молодых операторов, русский и кореец, слушали болтовню японцев и американцев при помощи радиостанции с пеленгатором, списанной еще в пятьдесят девятом году. Из-за фиксированных частот приема и постоянной замены ламп подслушать хоть чьи-то переговоры в эфире удавалось очень редко — не чаще, чем на богом забытую морскую платформу привозили свежие продукты. Впрочем, приемник обладал одним достоинством: он превосходно ловил мощные низкочастотные сигналы, да и то лишь потому, что на нем не было соответствующих фильтров, как на современных моделях.

Внезапно оба оператора с воплем сорвали наушники. Русский согнулся от боли, а кореец почувствовал, что из левого уха сочится тонкая струйка крови.

— Вы что, сдурели? — воскликнул вахтенный офицер-кореец.

— Наверное, какой-то импульсный сигнал, — пробормотал солдат, хватаясь за своего русского напарника, чтобы не упасть. — Может, из самолета прямо над головой. Больше и предположить нечего…

Развить мысль он не успел. Платформа зашаталась на опорах как на ходулях.

— Вы только посмотрите!

Вахтенный удержался на ногах и бросился к сейсмографу. Длинное перо плясало по бумажной ленте, вычерчивая сплошную красную стену.

— Шесть с половиной… семь и одна… семь и девять… восемь, — выкрикивал оператор значения магнитуды. Станция, переделанная русскими из старой буровой платформы, подпрыгнула и закачалась. — Восемь и семь… Девять и шесть…

— Глядите, вода кругом бьет фонтаном!

— Следите за самолетом! — завопил офицер и покатился по полу.

Цель № 1: Владивосток

Тяжелый крейсер «Адмирал Нахимов» готовился выйти в море, как вдруг вода стала уходить из гавани, а на военно-морской базе завыли сирены. Палубная команда собралась у релинга и изумленно наблюдала, как море отступило, и их корабль, как и соседний «Петр Великий», накренился и повис на швартовах. Тяжелые корпуса могучих крейсеров с гулким скрежетом опустились в темную жижу, корабли же помельче отлив сорвал с якорей и уволок в океан.

По суше землетрясение прошлось с устрашающей мощью. Укрепления, которые выдерживали прямое попадание бомбы, оно мигом сплющило в лепешку. Целые улицы исчезали в провалах на месте ушедших под землю древних рек. В сухих доках падали краны и штабеля стройматериалов — тысячи людей гибли под завалами. Огромные корабли опрокидывались, давя моряков, тщетно прыгавших за борт в поисках укрытия.

Жирная грязь хлынула откуда-то снизу, со дна гавани, словно лава, и моряки на палубе «Нахимова» попадали с ног. Она вздыбилась волнами, как штормовое море, и крейсер мелко задрожал… но тут до ушей команды донесся леденящий душу рев, заглушивший даже грохот землетрясения. Это возвращалось море.

«Покинуть корабль! Всем покинуть корабль!» — завопили громкоговорители обоих крейсеров.

Жуткий рев шел с востока. Океан стремился обратно, на только что оставленные просторы, и его исполинская волна закрыла солнце. Водяная гора уже опрокидывалась на город пенным гребнем, когда всего на милю южнее Владивостока случился второй толчок, еще сильнее первого. Даже воздух как будто ожил. Перепуганные люди падали на пляшущую под ногами землю. И тут, словно из распахнутых врат ада, на них хлынуло море.

Моряки с «Нахимова» поняли, что им не суждено выжить. Водяная стена сносила город прямо на глазах. Она роняла целые дома, увлекая за собой их останки. Наконец волна обрушилась на крейсера, сплющила их, подбросила и отшвырнула к восточному краю порта, словно игрушечные кораблики в ванной.

«Петр Великий» погиб мгновенно, словно был сделан из картона. Толстые стальные листы, рассчитанные на прямое попадание торпеды, порвались как бумажные. «Нахимов» встал на попа и развалился на три части от удара об воду.

А море все наступало.

Волна Древних вызвала землетрясение и цунами, подобных которым наш мир еще не видел. В Сиднее от подземного толчка обрушился старый мост, унеся с собой жизни семнадцати человек. Цунами, утратив силу, прокатилось по северной Японии и стерло с лица земли два небольших поселка.

Американская авианосная группа, идущая на выручку второй пехотной дивизии, потеряла два эсминца и транспорт: они выполняли плавный поворот, когда внезапно налетел шквал. Сами авианосцы получили мелкие повреждения.

Китай пострадал лишь немного меньше России. Удар, направленный в глубь материка, дотянулся до самого Пекина. Молот Тора унес жизни ста тысяч китайцев.

Главный объект атаки — Владивосток — был стерт с лица земли. Землетрясение и цунами не пощадили никого. Потоки воды докатились до самой Монголии и уничтожили добывающую промышленность Сибири. В общей сумме человеческие потери России превысили миллион человек. Ее Тихоокеанский флот, который должен был контролировать американские корабли, отправленные к берегам Кореи, перестал существовать.

Томлинсон и его юные союзники по коалиции не предвидели одного: что русско-корейская станция слежения сумеет перехватить управляющий сигнал, активирующий молот Тора. У президента России возникли серьезные подозрения, а безумные обвинения Ким Чен Ира внезапно обрели под собой почву. В качестве меры предосторожности Россия и Китай привели свои войска в состояние повышенной боевой готовности.

Часы Судного дня начали обратный отсчет.