Древние

Глава 4

Хемпстед-билдинг

Чикаго, штат Иллинойс

Помощник поднес Томлинсону бокал. Его преданные союзники из «малого круга» молча ждали. Большой жидкокристаллический экран передавал панораму конференц-зала в Норвегии. Напряженность так и витала в воздухе, который вдруг стал густым, словно патока.

— Нет, сэр, вы не понимаете. Удар зацепил две американские авианосные группы, направляющиеся в Японское море, и это негативно скажется на защитниках Южной Кореи, если северяне нападут. Они сомнут оборону; подобный результат, как бы вы теперь ни бахвалились, не является и никогда не являлся целью испытаний. Да и план действий против России не предусматривал таких колоссальных потерь в Японии и Китае.

Томлинсон даже не поднял глаз от бокала в ответ на филиппику австрийца.

— Мы пытаемся ослабить наших давних врагов, а не собственные правительства, в которых еще нуждаемся!

— Вы, может, в них и нуждаетесь, а мы нет. — Томлинсон поставил бокал налакированную столешницу и встал, зная, что камера следит за ним. — Трижды за последние триста лет Совет жестоко ошибался и принимал сторону правящего режима; затем эти охочие до власти безумцы не слушали приказов, а все наши кропотливые труды и тщательно проработанные планы летели в тартарары. Все, хватит! — Тут он уверенно посмотрел прямо в объектив камеры. — Первоначальный план изменился, и вы сами утвердили смену стратегии: с учетом засухи и наводнений в России и Китае было решено ускорить процесс. Мы уничтожим всех, кто мог бы встать на нашем пути, — просто с опережением графика.

— Вы совсем с ума сошли? А кто будет управлять странами, в которых воцарится анархия? — воскликнул Ценфеллер и ударил кулаком по столу. — Планировалось начать с России, но только когда у нас будет ключ, а вы, против воли Совета, ударили прямо сейчас!

— Позволите?.. — Низенький мужчина поднялся из-за стола, застегивая пиджак.

Этот коротышка владел огромным консорциумом японских производителей электроники. Томлинсон заранее объяснил ему, в какой момент нужно вступить и что именно сказать.

— Вы слишком строго судите нашу скромную группу. Да, мы немного подкорректировали план атаки в связи с сиюминутной слабостью России и Китая. Удар был идеально рассчитан и причинил не больше вреда, чем обычное землетрясение, случись оно в этом районе. В конце концов, именно моя страна пострадала от последствий волны, однако я всецело поддерживаю ускоренный план действий.

— Это не дает вам права…

— С Россией и Китаем необходимо покончить. Прямо сейчас. Пришло время действовать. Когда мы найдем ключ атлантов, можно будет вернуться к первоначальному плану и разбираться с западными странами по утвержденному графику. Когда природные катастрофы станут поглощать целые государства, в дело вступим мы — глобальные корпорации. Именно в нас люди увидят последнюю надежду на спасение, и только тогда мы — все мы! — добьемся, наконец, власти над миром. Сейчас не время сомневаться, — японец сделал жест рукой в сторону экрана. — Время — решать. Победа будет за Юлиями, за рейхом Цезаря!

Шестнадцать членов «малого круга» застучали ладонями по столу, поддерживая оратора. Японец поклонился и сел.

Следующей с улыбкой встала элегантная женщина, представляющая Великобританию. Он бросила взгляд на Томлинсона и заговорила:

— Юлии всегда стремились к расовой чистоте, контролю над экономикой и отказу от национальных правительств. Неважно, когда и где будет нанесен удар — он в любом случае дестабилизирует Запад. Как неоднократно указывал мистер Томлинсон, наши люди готовы взять власть, но сначала нужна дестабилизация. — Леди Лилит достала листок из папки. — Первыми должны пасть Германия, Япония и Америка, поэтому необходимо в первую очередь устранить лидеров этих стран. Три недели — достаточно реалистичный срок, — продолжала она сухо, словно давала указания служанке.

— На четыре года раньше намеченного!.. Мы должны…

— Дабы вы, леди и джентльмены, чуть больше поверили в наш план, я вкратце объясню, что сейчас происходит, — снова прервал Ценфеллера Томлинсон. — Как вам известно, в нашей исследовательской лаборатории в Нью-Йорке произошел досадный инцидент. Однако рад сообщить, что никчемный толстяк, которому вы, джентльмены, долгие годы безоговорочно доверяли, был устранен, прежде чем успел пойти на сделку с правосудием.

Собравшиеся по другую сторону Атлантики были поражены, что смертный приговор был вынесен без общего согласия.

— Во-вторых, агент, организовавший нападение, мертв, как и его люди. Все материалы из Вестчестера у нас, в целости и сохранности. — Томлинсон улыбнулся. Он даже не моргнул, произнося эту маленькую ложь.

Молодежь, собравшаяся в Чикаго, снова захлопала по столу.

— Теперь хорошие новости. Далия сообщает, что карта тектонических плит, украденная сто с лишним лет назад Петером Ротманом, попала к Древнему, который живет в Бостоне. Скоро она будет в наших руках.

— Тогда почему сначала не отыскать ключ, а уже потом наносить удары? — спросил Ценфеллер, и многие в Норвегии согласно закивали. — Если вы так уверены…

Томлинсон грубо перебил австрийца:

— Ключ вот-вот будет у нас, что вам еще нужно? Работы на Крите тоже почти закончены. Несколько часов назад добрались до города. Скоро мы сможем наносить удары по всей планете, оставаясь в полной безопасности.

В норвежском конференц-зале уже не смотрели на экран. Ценфеллер крутил головой в поисках поддержки, однако даже большинство старейших членов коалиции убедили аргументы Томлинсона и вдохновили дерзкие планы молодых.

Томлинсон одернул пиджак и медленно опустился на место.

— После долгих лет мы почти у цели. Из времен Цезаря; из походов, что устраивали храмовники под смехотворным предлогом поисков святого Грааля; из наших попыток поддержать Наполеона и Германию мы извлекли важный урок: мир не падет к нашим ногам сам. Наш новый план заставит людей самих молить о помощи. Ни дурацкая идеология, ни патриотический угар больше не воспрепятствуют правильному устройству мира.

— А как быть с обвинениями, которыми сыпет этот северокорейский дурак? — спросил Ценфеллер в последней отчаянной попытке удержаться на плаву.

— Ничто и никто, к кому могло бы обратиться любое из правительств, не сможет раскрыть наш план. У них нет ни единого доказательства. Просто не мешайте — и вся планета будет в вашем распоряжении куда раньше, чем предполагалось изначально.

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

Президент опаздывал на брифинг в зале оперативных совещаний, однако в свете заявлений Северной Кореи, что катастрофа у ее берегов подстроена, спешная реорганизация правительственных структур была важнее. И начать следовало с той самой группы, где он побывал только вчера.

— Соболезную в связи с гибелью ваших людей, доктор Комптон, однако сейчас не до того. Указания по перераспределению ресурсов вам понятны?

На том конце помолчали, а потом голос Найлза Комптона ответил:

— Господин президент, все мои геологи и сейсмологи к вашим услугам — это не проблема. Но вы требуете выделить все вычислительные ресурсы, а значит, мы не сможем выяснить, кто напал на склад в Нью-Йорке.

— Этим займутся местные правоохранительные органы и ФБР.

— Вы лишаете нас идеального шанса разобраться, что происходит. Мои люди лучше всех в мире умеют работать сразу над несколькими задачами. Они — команда, которую нельзя разделять, потому что тогда они не смогут обмениваться друг с другом идеями. Здесь что-то не так, а вы предлагаете моей группе смириться с убийством товарищей, не выясняя, кто за ним стоит.

— Господин директор, вы говорите по громкой связи?

Найлз оглянулся. В кабинете были только Вирджиния и Элис.

— Да, сэр.

— Пожалуйста, возьмите трубку. Хочу поговорить с вами один на один.

Найлз потянулся к столу и снял трубку. Он молча слушал, специально не поднимая глаз от стола. Говорил только президент; Вирджиния и Элис обменялись недоуменными взглядами.

— Да, сэр, — ответил Найлз и неожиданно нажал на кнопку громкой связи.

— Доктор Комптон, кто ваш заместитель?

— Профессор Вирджиния Поллок, господин президент. — Комптон глянул на Элис и пожал плечами.

— Профессор Поллок, вы меня слышите?

Найлз присел на край стола и кивнул Вирджинии. Высокая темноволосая женщина с острыми чертами лица поднялась и подошла поближе.

— Да, господин президент.

— Я вызвал доктора Комптона в Вашингтон для консультаций. Назначаю вас исполняющей обязанности руководителя подразделения пять тысяч шестьсот пятьдесят шесть. Приказываю передать управление научными департаментами группы «Событие» моему советнику по национальной безопасности. Также задействуйте впечатляющие вычислительные мощности вашего подразделения, чтобы выяснить, могут ли заявления корейцев иметь хоть какой-то смысл. Указания ясны?

— Да, только по поводу вашего советника по национальной безопасности… Это ведь не кабинетный пост, а значит, ему не должно быть известно о нашем подразделении, и значит…

Найлз кашлянул, привлекая внимание Вирджинии, и покачал головой.

— Простите, сэр. Все сотрудники группы «Событие» в вашем распоряжении и готовы выполнить любой приказ.

— Отлично. В таком случае доктору Комптону надлежит передать дела и прибыть в Вашингтон для консультаций с моим советником по науке. Кроме того, он будет передавать вам мои инструкции. Вылет через полчаса. Указания ясны?

— Да… — начала Вирджиния и вдруг осознала, что ее собеседник уже отключился.

Президент положил трубку и пробежал глазами предварительный отчет о потерях в артиллерийской перестрелке на границе с Северной Кореей. Затем перевернул страницу и прочел рапорт об ущербе, нанесенном землетрясением обеим авианосным группам.

На «Джордже Вашингтоне» в строю осталось пятьдесят три процента бортовой авиации, а на втором авианосце класса «Нимиц», «Джоне Кеннеди», — шестьдесят восемь процентов. Малые корабли эскорта, ощутив на себе последний отзвук цунами, потеряли больше двухсот человек.

Вошел министр обороны и с подавленным видом протянул листок бумаги.

— Северокорейцы устами Китая сообщили нам, что любая попытка увеличить наземный или воздушный контингент войсками НАТО или любого из его членов будет расценена как прямая угроза нападения, и их вооруженные силы вынуждены будут защищаться.

— Господи… А что русские и китайцы?

— Ничего особенного. Говорят, что поддерживают Северную Корею в вопросе безопасности границы. Просят нас продемонстрировать искренность намерений и отозвать оперативное подразделение из Японского моря.

— Вот тебе и «ничего особенного»! — Президент проглядел сообщение и швырнул его на стол. — Черт возьми, есть же свобода открытого моря! Да и не собираюсь я позволять им безнаказанно стягивать силы к границе — просто не имею права. — Он обернулся и в упор посмотрел на своего советника. — Обеим оперативным группам действовать в соответствии с приказом. Нельзя оставлять мальчишек без поддержки с моря. Сообщите корейцам, что все в их руках. Пусть отведут войска от границы и впустят гуманитарные организации, а потом поговорим.

Секретарь вышел, а президент посмотрел на хмурое небо за окном. Возможно ли, что какая-то внешняя или вообще потусторонняя сила препятствует каждому его шагу к установлению мира? Нужно посоветоваться с надежным человеком; и кажется, именно такой человек уже летит из Невады.

База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Сняв очки с толстыми стеклами и потерев переносицу, Найлз попытался выдавить из себя подобие улыбки.

— Что собираешься делать, Вирджиния? — Он впервые за долгое время посмотрел на нее и Элис. — В новостях только и твердят о странных сигналах, которые перехватила станция слежения в Японском море перед самой катастрофой. Получается, у этого идиота Кима есть основания искренне верить в свой бред.

В дверь постучали. Вошла секретарша.

— Только что поступило от президента, сэр.

Найлз взял листок и отпустил помощницу.

Вирджиния невозмутимо села и посмотрела шефу прямо в глаза.

— Тридцать два человека, Найлз. Сегодня в Нью-Йорке убито тридцать два человека. По сравнению с солдатами второй дивизии, с потерями авианосных групп и тем более с беднягами корейцами — капля в моря. Разумеется, я буду выполнять приказ и сделаю, что велел президент. Но просто забыть о наших ребятах в Нью-Йорке я отказываюсь.

Найлз жестом попросил ее продолжать, а сам в это время читал сообщение от президента.

— Научные группы попробуют разобраться, могут ли смехотворные обвинения корейцев оказаться правдой, возможно ли, что землетрясение кто-то умышленно вызвал. Однако компьютерщикам я разрешу задействовать половину ресурсов «Европы» на поиски убийц, а также на расследование: как они о нас узнали и что такого особенного в вестчестерских находках.

— Спасибо, Вирджиния. — Найлз снова нацепил очки.

— Это не ради тебя, не ради меня и даже не ради группы. Просто я не хочу объяснять Джеку, почему мы не ищем этих подонков.

— Читаешь мои мысли. — Найлз пристально посмотрел на Вирджинию и передал ей бумагу. — Только важнее всего сейчас искать не убийц. Не надо на них сосредотачиваться.

— Почему? — Вирджиния начала читать.

— Смехотворные обвинения выдвигает уже не одна Северная Корея. Похоже, русские тоже приняли какой-то странный сигнал за пару секунд до землетрясения. Вот почему президент в таком настроении.

— Что-что? — переспросила Элис.

— Русский порт Владивосток только что стерло с лица Земли.

Карты и другие находки наконец-то доставили ученым для фотокопирования и занесения в каталог.

Сара Макинтайр ждала в ангаре Джека, Карла и Менденхолла, чтобы выразить соболезнования в связи с гибелью Санчеса и остальных на нью-йоркском складе. Даже несмотря на их тайные отношения, Джек встретил ее отсутствующим взглядом, однако тут же смягчился, кивнул и нежно коснулся ее плеча, а потом пошел докладывать Найлзу. Сара хотела объяснить, что шефа вызвали в Вашингтон, но подумала, что пусть уж лучше Вирджиния все расскажет. Короткий разговор с Карлом так распалил ее любопытство, что девушка спустилась на тридцать второй уровень полюбоваться диковинами, которые привезли из Вестчестера.

Уже через десять минут сотрудники отдела каталогизации на глазах у Сары вытаскивали сокровища из транспортной упаковки. К ней присоединились еще зрители — при виде самых интересных предметов они восхищенно охали и ахали. Правда, большинство тут же разошлось. Их вызвали по громкой связи: всем отделам, как и велел президент, поставили новые задачи.

Двое мужчин достали из упаковки большую раму с пергаментной картой, и сердце Сары учащенно забилось. То была карта мира, как его представляли себе древние люди: красочные изображения Европы, Средиземноморья, Африки и Азии очень походили на современные, если не считать странных концентрических островов посреди Средиземного моря. Северная и Южная Америка выглядели так, словно картограф срисовывал их с отражения в кривом зеркале.

Однако внимание геолога привлекла не сама древняя карта, а странные линии, которые пересекали ее тут и там. Эти линии смущали Сару, они как будто бы что-то ей напоминали.

Девушка постучала по стеклу, привлекая внимание людей внутри. Один из флотских спецов узнал ее — субботними вечерами они вместе играли в покер — и помахал рукой в белой перчатке. Сара жестом попросила мужчин поднести громоздкую (примерно два на три метра) карту к самой перегородке, чтобы получше рассмотреть. Те переглянулись и, пожав плечами, поставили тяжелую раму прямо перед девушкой. Ее знакомый нажал кнопку переговорного устройства:

— Тебя этот чудной остров посреди моря интересует?

Сара сосредоточенно разглядывала странные линии, пытаясь вспомнить, где же она их видела. Потом едва заметно улыбнулась.

— Что-что, Смитти?

— Я спрашиваю: ты остров с кольцами рассматриваешь?

— Нет. То есть да, остров, конечно, странный, но меня куда больше интересуют линии.

— Линии, наверное, что-то вроде долготы и широты. Немного кривоватые, но все равно. — Он тоже посмотрел на карту, которую сам же держал перед глазами девушки.

— Вон те толстые линии идут зигзагами через все континенты и океаны. Что это за чертовщина?

Мужчины пожали плечами, а потом появился их начальник, и Саре пришлось уйти; карту потащили к столу, где уже работал фотограф.

Девушку не покидало ощущение, что ей знакомы эти линии. Она пыталась сосредоточиться, но мысль все время ускользала, скрываясь где-то в закоулках памяти.

Джек и другие начальники отделов собрались за столом в конференц-зале. Всем было любопытно, зачем Найлз отправился в Вашингтон. Вирджиния еще больше огорошила их объявлением, что медики, физики, инженеры, а также историки и компьютерщики не будут участвовать в поиске убийц из Нью-Йорка. Вместо этого большинство отделов переходили в личное распоряжение самого президента. Раздались протестующие голоса. Вирджиния постучала по полированной столешнице, подняла глаза на Джека, который сидел в дальнем конце стола и до сих пор не проронил ни слова, и заговорила:

— Слушайте меня. В Корее вот-вот начнется полномасштабная война. Уже погибло много солдат, совсем еще мальчишек. Вот хоть сегодня утром… Мы подчинимся приказу президента. Начальников отделов это не касается — они соберутся в компьютерном центре. Питу Голдингу поручено координировать усилия по поиску убийц. Все остальные сотрудники займутся проверкой заявлений русских и корейцев. Прямо у восточного побережья России случилось новое землетрясение, так что несложно понять, почему такая спешка.

— Вирджиния, все эти заявления — абсурд, — заявил Кларк Ортис из отдела геонаук. — Искусственное землетрясение? Черт побери, даже если кто-то захотел бы организовать его в определенной стране, как бы ему удалось устроить само сейсмособытие?

— Лейтенант Макинтайр, что скажете о геологическом аспекте проблемы? — спросила Вирджиния.

— Мы умеем моделировать сейсмическую активность на компьютере. Но чтобы самим устраивать землетрясения?.. Понадобились бы миллионы тонн взрывчатки, и даже в этом случае нет никакой гарантии, что удастся добиться хоть какой-то вибрации в зоне поверхностного разлома. Тектонические силы обычно начинают действовать гораздо глубже самого разлома, и добраться туда можно разве что каким-нибудь сверхглубоким бурением.

— Иными словами, вы считаете, что это невозможно?

— Да, насколько мне известно. Однако хотелось бы прослушать таинственную пленку, которая якобы имеется у русских и корейцев.

— Как я понимаю, правительство Кореи предоставит ее в ООН в качестве доказательства. Похоже, они и правда верят в свои обвинения, — заметила Элис, которая сидела рядом с Вирджинией.

— Значит, начнем с чистого листа. Сара, за это направление отвечаешь ты. Геологи и инженеры в твоем распоряжении, все ресурсы отдела геонаук — тоже. Твоя задача — найти, как заставить землю двигаться. Если получим рабочую модель, то сумеем подтвердить или опровергнуть все эти заявления. Выясни, правда это или нет, — и побыстрее. Тебе повезло: координировать работу будет доктор Комптон, ему же докладывай о результатах.

После собрания начальники департаментов отправились раздавать указания подчиненным. Однако Джек и Карл даже не шелохнулись. Элис Хэмилтон тоже невозмутимо сидела за столом с блокнотом и карандашом в руках.

— Капрал Санчес был чудесным парнем, Джек. Мне очень жаль… — сказала Вирджиния, глядя в голубые глаза полковника.

— Все они были чудесные парни.

— Знаю. А еще я знаю, что вы оба дружили с Санчесом. Мне правда искренне жаль.

Джек молчал. Он был умыт, чисто выбрит, в своем вечном синем комбинезоне. На столе перед ним лежала папка для секретных документов. Джек открыл ее, выбрал какую-то фотографию и запустил ее через весь стол. Вирджиния посмотрела и закрыла глаза.

— «Теперь конец вашим тайнам», — прочла она и передала снимок Элис.

— Кто-то знает о нас — по меньшей мере о нью-йоркском складе. А еще ему известно о нашем уставе, где сказано, что деятельность группы «Событие» должна держаться в строжайшей тайне. — Джек, не моргая, смотрел на Вирджинию.

Карл откашлялся.

— Вирджиния, раньше мы с таким не сталкивались. На нас напали совершенно внезапно, да еще в центре самого оживленного города в мире. Огневая мощь плюс полная неожиданность. Против группы «Событие» организовали настоящую военную операцию из-за каких-то краденых исторических ценностей. — Карл обращался к обеим собеседницам одновременно. — Речь не о том, что мы уже потеряли, а том, что мы можем потерять.

Джек сидел все так же спокойно и безучастно.

— Чего вы хотите? — спросила Элис, прежде чем Вирджиния начала посвящать полковника в свои планы.

— Проще простого. Карт-бланш. Отзовите сотрудников отдела безопасности со всех раскопок, из всех университетов и исследовательских лабораторий. Мои люди нужны мне здесь — все до единого. Страна почти в состоянии войны, и нам нужно защищать базу, а это не так просто. Раз врагу известно о наших «филиалах» — о том же Нью-Йорке, — вполне может быть известно и о главном комплексе. Нападавшие не за картинами охотились и не за старинными доспехами. То, что они искали, находится здесь; они это знают и вполне могут отправить сюда небольшую армию.

— Джек, мы группа «Событие»! Над нами самая охраняемая авиабаза в мире! Через такую защиту им не пробраться.

Снова вступил Карл:

— Сорок тысяч.

— Что-что?

— В Нью-Йорке сорок тысяч полицейских, которые не помешали негодяям атаковать здание в самом центре Манхэттена. Они убили заключенного прямо в здании федерального суда. Они пришли домой к спецагенту ФБР, пытали и убили его вместе с женой.

— Делайте для защиты группы и ее сотрудников все, что считаете нужным.

Юридическая контора «Эванс, Лоусон и Килер»

Бостон, штат Массачусетс

Три белых фургона «шевроле» заехали на парковку и замерли. У крупной юридической фирмы на крыше имелся свой гараж, соединенный с четырьмя офисными этажами просторного здания скоростным лифтом. Неприметные фургоны без окон ждали с заглушёнными моторами.

Всего через минуту по крутому пандусу на нижний уровень гаража въехал черный «Мерседес-SL» и задним ходом ловко припарковался прямо напротив фургонов. Машина моргнула фарами, потом еще раз; по этому сигналу боковые двери фургонов скользнули вбок, и из каждого тут же появилось по десятку вооруженных людей в черной форме и черных же лыжных масках.

Лорейн Мэтисон, известная под псевдонимом Далия, наблюдала за действиями северо-восточной боевой группы из машины. Солдаты коалиции направились к лифту, привычно проверяя на ходу оружие. Рейд будет быстрый и беспощадный. Коалиция набирала лучших бойцов со всего мира, и все они за время службы уже стали миллионерами. Эти люди не боялись убивать, не боялись и умереть. Опасность для них была как наркотик, а деньги — лишь плата за него.

К Далии подошел мужчина из первого фургона. Вместо боевой амуниции на нем была строгая рубашка и пиджак, а в руках — конверт. Она опустила окно, открыла конверт и стала листать толстую стопку фотографий большого формата. Ее внимание привлекли трое мужчин, и Далия отыскала их еще на нескольких снимках. Она долго вглядывалась в лица и наконец приняла решение.

— Эти трое не из полиции Нью-Йорка. Вот, например. — Она ткнула в того, что красовался по центру первого фото. — Точно не коп. Отправьте Томлинсону факсом по защищенной линии и передайте: я подозреваю, что именно они стоят за нападением на Вестчестер. Скорее всего, они из этой таинственной «группы», что прячется в пустыне и о которой рассказывали взятые в плен ученые. — Далия немного помедлила и положила остальные снимки обратно в конверт. — Еще скажите ему, что они здорово соображают и могут нам сильно помешать. Особенно вот этот. Очень опасный тип.

Она снова указала на мужчину в центре.

— Он посмотрел прямо в объектив, и я перепугался. Что-то в нем есть особенное. Наверное, «угроза» — самое правильное слово.

Далия долго рассматривала лицо на фотографии, прежде чем убрала ее к остальным и передала конверт обратно через окно. Она не стала говорить, что ей на ум при виде этого человека пришло другое слово — «враг».

Человек в пиджаке взял конверт и направился к фургону выполнять полученные указания.

Блондинка велела себе успокоиться, а мысль о мужчине на фото и его спутниках отложила на потом.

Через три минуты после начала операции тридцать шесть сотрудников и посетителей юридической конторы «Эванс, Лоусон и Килер» стояли в ряд на коленях в главной переговорной. Руки им велели держать за головой. Смерть пожилого охранника потрясла всех. Бывший офицер полиции Бостона не побоялся оказать сопротивление главарю нападавших, и его застрелили в упор, чтобы остальные видели, как обойдутся с непокорными. Тело лежало прямо за дверью переговорной.

— У нас здесь нет денег, а если это месть за какие-то прошлые дела нашей фирмы, то, уверяю вас…

— Ваше имя? — спросил самый маленький из людей в черном. Его пистолет с глушителем теперь смотрел прямо на хорошо одетого мужчину, который обращался к нападавшим.

— Андерсон. Я младший партнер и… Пуля угодила молодому человеку прямо в лоб. Мозги разбрызгало по белой стене, а тело отбросило на одну из голосящих женщин.

— Что за дикость? Зачем это? — возмущенно воскликнул пожилой мужчина.

— Ваше имя? — спросил все тот же невысокий бандит с заметным акцентом.

Мужчина смотрел на человека в маске, ожидая выстрела.

— Гарольд Лоусон, старший партнер.

— Хорошо. Укажите нам, пожалуйста, двоих оставшихся старших партнеров. Особенно нас интересует, — он вытащил из черной перчатки клочок бумаги, — мистер Джексон Килер.

Другой семидесятилетний мужчина откашлялся и робко отозвался:

— Это я.

— Вы младший сын Джексона Килера третьего, родились в тысяча девятьсот тридцатом году?

— Да.

Коротышка мотнул головой, и двое его подручных подняли Килера на ноги. Главарь посмотрел на трех ассистенток, сжавшихся в ужасе у дальней стены.

— Мистер Джексон Килер, сейчас вам зададут несколько вопросов об отце, старшем брате, а также о некоторых знакомых — большей частью не по работе. Вы ответите на вопросы как можно более прямо и откровенно, и тогда с вашими сотрудниками не случится вот этого. — Он быстро выстрелил по разу в каждую из девушек, прижавшихся к стене. Пули били без промаха: ассистентки были мертвы еще до того, как тела упали на дорогой ковер.

— Сволочь! — вскричал Килер.

Все сотрудники и посетители молили Бога, чтобы мистер Килер, сын одного из основателей фирмы, отвечал честно и открыто.

— Полагаю, лучше поговорить у вас в кабинете.

Двое вывели Килера из переговорной, а коротышка, чуть задержавшись, шепнул на ухо великану у двери:

— Разведите их по разным комнатам и убейте.

Громила кивнул, посмотрел на полных надежды пленников и ободряюще им улыбнулся.

Килера отвели в просторный кабинет и усадили в его собственное кресло. Коротышка кивнул двоим конвоирам — они тут же вышли и вернулись к остальным.

Убийца снял черную маску, и Килер зажмурился, словно это могло каким-то образом сохранить ему жизнь.

— Успокойтесь, мистер Килер. Я налью себе выпить, не возражаете?

Старик открыл глаза и увидел, как усатый главарь наливает себе дорогой виски из небольшого бара.

— Где карта тектонических плит, мистер Килер? — спросил он, подошел к столу и поставил еще один бокал с бурбоном на иссиня-черную столешницу.

Джексон Килер осушил бокал одним глотком, дрожащей рукой вытер рот.

— Мерзкое дело… Так или иначе, нужно с ним покончить. Просто скажите мне, где карта.

Килер понимал: бессмысленно отрицать само существование карты, как и то, что какое-то время она была во владении его семьи.

— Мне известно лишь то, что давным-давно рассказывал отец.

Его собеседник чуть пригубил бурбон и улыбнулся.

— Замечательно. Я вижу, вы искренне хотите поскорее все завершить. И что же говорил вам отец?

— Карты здесь нет. Много лет назад, еще до войны, отец отправил ее моему старшему брату.

— В самом деле? Пожалуйста, продолжайте.

Килер огляделся по сторонам. Никакой надежды на спасение не осталось.

— Перед самой войной отец отправил карту на Гавайи, а брат должен был ее там кому-то передать. Вот и все, что мне известно.

Усатый коротышка допил виски и поставил стакан обратно в бар, потом молча обернулся и стал разглядывать старика.

— Я ничего не знаю. Пожалуйста, отпустите остальных — они никак со всем этим не связаны.

Собеседник по-прежнему молчал.

Открылась дверь, и в кабинет вошла Далия. Она кивнула коротышке, который помог ей снять плащ, потом с улыбкой повернулась к Килеру.

— Такая честь для меня… Я и подумать не могла, что когда-нибудь встречу одного из вас. То есть я работаю на ваших собратьев, однако лично познакомиться с одним из последних Древних… Могу только повторить: для меня это большая честь.

Далия обернулась к коротышке, который следил за ней с улыбкой на хищном лице. Он покачал головой и что-то шепнул ей на ухо.

Блондинка осмотрела богато обставленный офис, задержала взгляд на картинах, медленно стянула перчатки и села в кресло напротив старика.

— По информации моего работодателя, ваш старший брат был нонконформистом: ему не нравились грязные тайны Древних, и он не хотел иметь с вашей семьей ничего общего. Наверное, старцы показались ему трусоватыми, и он решил жить своей собственной жизнью. Любопытно, отчего ваш отец отправил карту именно ему… Вы говорите, брат должен был ее кому-то передать, однако отец ни за что не доверил бы такую ценность человеку ненадежному. Значит, карта предназначалась кому-то из Древних, и мне кажется, вы знаете кому.

— Я уже говорил вашему головорезу: не знаю.

— Откройте, пожалуйста, сейф.

— В моем кабинете нет сейфа.

— Мистер Килер, у меня был очень долгий и трудный день. Приказать, чтобы там, в переговорной, застрелили еще парочку ваших коллег?

Старик опустил голову, понимая, что придется выложить этой женщине нужное ей имя. Ощущение предательства не давало ему дышать — точно как брату той давней гавайской ночью.

— Да, отец велел передать карту Древнему.

— Я знала, что вы человек разумный, — сказала Далия с жизнерадостной улыбкой. Она протянула правую руку, на которую опять надела перчатку, и подручный тут же вручил ей бокал виски. Далия отпила, а он так и стоял на одном месте. — Вам, мистер Килер, невдомек, какой сегодня знаменательный день. — Она снова улыбнулась, сжимая бокал рукой в черной перчатке. — Итак, имя?

Старик опустил голову и кивнул на дальнюю стену.

— Сейф там, за картиной. Вы позволите?

— Конечно, прошу вас.

Килер медленно прошел мимо женщины к большому портрету отца, нажал на него справа, и картина распахнулась подобно дверце. За ней скрывался небольшой сейф.

— Надеюсь, открыв его, вы не попытаетесь наставить на нас оружие? Это ведь не в правилах вашей семьи? Вы предпочитаете ни во что не вмешиваться.

— Никакого оружия, — ответил он и стал набирать комбинацию.

Далия жестом велела коротышке подойти поближе и следить за стариком.

Килер потянул ручку, чувствуя, что убийца прямо у него за спиной. Действовать нужно аккуратно. Он полез внутрь и стал вытаскивать огромную книгу, заслоняя ее своим тщедушным телом. Одновременно правой рукой старик ощупывал толстые страницы.

Коротышка шагнул вперед, собираясь забрать у него книгу. Соображать нужно быстро, хитрость вот-вот вскроется. Колени старика задрожали, он застонал и упал, но все же выволок из сейфа гроссбух. Килер дергался на ковре, делая вид, что с ним случился сердечный приступ, и в то же самое время медленно и незаметно оторвал нижнюю часть последней страницы и быстро сунул мятый клочок бумаги в рот, за щеку.

Убийца перевернул его на спину и вырвал из рук книгу. Килер тяжело дышал. Он играл свою роль очень натурально.

Далия взяла книгу и поглядела на старика с легким любопытством, словно на непослушного мальчугана.

— Помогите мистеру Килеру встать и дайте ему воды.

Коротышка без особых церемоний поднял худосочного Килера, усадил в кресло и налил воды. Старик между тем стал дышать чуть спокойнее: пьеса из одного действия подошла к концу.

Далия не смотрела в его сторону — она целиком погрузилась в толстую книгу, по обложке которой шло золотое тиснение: «Джексон Килер».

— Здесь написано, где карта тектонических плит?

Килер кивнул и облегченно отметил, что женщина не заметила, как он вырывал страницу. Он взял стакан и отпил воды.

— Имена ваших братьев и сестер тоже здесь? — спросила она, листая страницы.

Старик вскочил, уронив при этом стакан, и резко подался вперед, изображая слабость, так что коротышке пришлось преградить ему путь. Нельзя позволить блондинке добраться до последней, оборванной страницы.

— Я ответил на ваши вопросы. Вы узнали все, что вам нужно. Уходите.

Далия удивленно захлопнула книгу. Старик выглядел все так же плохо.

— Вы и правда очень нам помогли. Простите, что пришлось причинить вам беспокойство.

Джексону Килеру было очень страшно и стыдно, но он все же выдавил едва заметную улыбку. Ему не хотелось, чтобы блондинка ушла отсюда, так и не узнав, что книга не поможет ей добраться до карты.

— Ван Валькенбург. Ищите это имя в моей книге, и оно укажет вам, где карта.

— Еще раз спасибо за помощь. Видите, не так уж и сложно.

— Да, мисс, я думал, будет куда сложнее, — отозвался Килер. Он стоял перед ней на трясущихся ногах и с усмешкой на изборожденном морщинами лице.

Далия впервые почувствовала, что что-то идет не так. Уверенность на глазах возвращалась к старику, хотя ему бы сейчас полагалось молить о пощаде.

— Вы изучали историю моей семьи, моих братьев и сестер. Неужели вы не поинтересовались, на каком корабле служил мой брат? Вам известно имя того, кому карта была передана на хранение. Ван Валькенбург — под его началом служил мой брат — был капитаном «Аризоны». — Тут Килер хихикнул. Он точно знал, что его убьют, но и женщину его слова поразили до глубины души.

Далия стиснула зубы, не желая выдавать старику своих чувств, однако, судя по насмешливому лицу Килера, ей это не удалось. Она подалась вперед, поставила недопитый виски на стол и встала, сжимая в руках книгу. Надев вторую перчатку, Далия обернулась к подручному. Приказ был ясен без всяких слов.

Джексон Килер наклонил голову, не переставая улыбаться.

— Приятно было познакомиться, мисс. Полагаю, у вас хватит возможностей устроить раскопки национального памятника, который может рухнуть вам на голову в любую секунду? Вдобавок он еще и под круглосуточной охраной. И расположен, кстати говоря, прямо посередине одной из самых хорошо защищенных гаваней мира.

Далия лишь ослепительно улыбнулась в ответ.

— В коалиции Юлиев есть братья и сестры, которые ведут свой род от Цезаря по прямой линии, и они куда предприимчивей, чем ваша трусливая группка. Я найду для них карту, вас же тихо и мирно предадут забвению. А если карту не получится достать — не страшно. Мои работодатели будут рады одной лишь информации о ней.

— Их остановят. Так было всегда.

— Боюсь, мистер Килер, конница в нужный момент может и не прискакать. А теперь я, пожалуй, изменю своим привычкам. — Далия снова протянула руку, и помощник вложил в нее пистолет с глушителем. — Вы рассказали про карту с такой издевкой… мне это очень не понравилось.

Она всадила десять пуль в худое тело старика. Тот рухнул на пол, и кровь потекла на толстый ковер.

Лицо Далии было бесстрастно. Коротышка взял у нее пистолет. До этого момента он даже раздражения не слышал в ее голосе: Далия тщательно скрывала свою жестокость.

— Никакой кавалерии, мистер Килер… В машине ждет фотограф. Пусть остается поблизости и посмотрит, кто сюда явится. Ждать не меньше суток. Инструкции те же, что в прошлый раз.

Отдав приказ, блондинка вышла из кабинета, унося с собой книгу, в которой Килер записал не только местонахождение карты, а значит, и ключа атлантов, но и имена живущих ныне Древних.

Глава 5

Ричмонд, штат Виргиния

Старик шестидесяти шести лет от роду смотрел по телевизору Си-эн-эн, но кадры наступающих северокорейских войск его не интересовали. Он и без маленькой надписи внизу экрана знал, что видео взято из архива. Уж что-что, а силу северокорейской армии этот человек представлял хорошо, кроме того, он отметил, что те были в старой форме пятнадцатилетней давности, а значит, кадры тоже старые.

Стакан молока на кофейном столике так и остался нетронутым. Рядом, на серебряном подносе, лежали таблетки, которые хоть как-то помогали ему справляться с болью. Наконец мужчина моргнул и обратил внимание на экран: диктор из студии в Атланте переключился с угрожающего развития ситуации в Северной Корее к новостям из мест, менее отдаленных.

Кармайкл Ротман сел прямо как палка, и нестерпимая боль пронзила спину чуть ниже шеи. На экране было старое офисное здание из темного кирпича. По фронтону золотыми буквами шла надпись: «Эванс, Лоусон и Килер». Голова журналистки в кадре закрывала несколько букв, но Ротман без труда прочел название фирмы.

По-прежнему не обращая внимания на слова репортерши, он на автомате взял с серебряного подноса три маленьких таблетки морфия и дрожащей рукой положил их в рот. Затем потянулся к стакану с теплым молоком, но тут пальцы отказались повиноваться, и стакан опрокинулся.

— С вами все в порядке, сэр? — Незаметно вошедшая служанка мгновенно оказалась у кресла. — Сейчас я возьму тряпку и вытру.

Горькие таблетки растворились во рту. Пожилая женщина стала собирать осколки, однако старик замахал руками и в конце концов сумел оттолкнуть служанку.

— Марта… соедините с Мартой… немедленно.

Служанка так и осталась стоять на коленях у кофейного столика.

— Миссис Лафлин уже на проводе. Я зашла сказать, что она звонит, но не знала, стоит ли вас беспокоить.

Ротман откинулся на красную кожаную спинку кресла и закрыл глаза. Таблетки понемногу стали действовать, и убийца-рак временно отступил, ослабил болевую хватку.

— Телефон, прошу вас, — прошептал старик.

Женщина встала, сняла трубку беспроводного телефона с базы и вложила в руку Ротмана. Не открывая глаз, он попытался собраться с мыслями.

— Кар, ты слушаешь?

Он ответил не сразу: нужно было собраться с силами.

— Кар, это…

— Я слушаю, моя радость. Что будем делать?

— Ты, главное, успокойся. Наши люди из Бостона переслали мне пару мелочей с места преступления. Одному из них удалось спрятать улики от вышестоящих чинов. Не вздумай отключиться: нам срочно нужно многое обсудить.

— Уверен, это не совпадение… активировали волну… я должен был догадаться… и ты тоже… о чем мы только думали?

— На коалицию работает кто-то очень толковый. Надо же, сумели распутать историю с Килерами — ведь столько лет прошло! Слушай, еще неизвестно, узнал ли тот, кто это сделал, хоть что-то про карту.

Ротман сел прямо и жестом велел служанке выйти. Он проводил ее внимательным взором и убедился, что вишневые створки двери плотно закрылись.

— Мы уже просмотрели цепочку совпадений: землетрясения в Корее, Иране, а теперь и рядом с базой русского флота, и ни единого толчка после них. А теперь кровавая расправа в Бостоне прервала последнюю ветвь нашей семьи. Конечно, они знают, где карта, и вполне возможно, что и про нас тоже!

После этого утверждения на другом конце линии воцарилось молчание.

— Марта, не время больше хранить секреты. Нам нужна помощь!

— Да, но к кому мы обратимся? В правительство США? Если им просто сказать, нас сочтут сумасшедшими. Насколько я понимаю, у президента сейчас дел по горло, и у него нет времени никого выслушивать.

Старик молчал.

— Нас обоих так охраняют, что никакая армия не прорвется. Юлиям незачем к нам соваться. Скорее всего, они выяснили все, что хотели.

— Значит, как обычно, не станем ничего предпринимать? Пусть наши злобные братья и сестры правят миром?

— Мы бессильны, Кар. Наше время прошло.

— Марта, это наше всегдашнее заблуждение. Пусть умирают другие. Мы всегда полагались на то, что Юлиев остановят люди. Ни наши предки, ни мы сами никогда не рисковали, ни разу даже не пытались вступить в бой. Коалиция действует с невообразимой жестокостью, а ведь у нас общие предки. Мне тяжело с этим смириться. Мы одного возраста, и мы последние. Неужели и в этот раз мы не вмешаемся, не махнем рукой на собственную безопасность?

На том конце молчали. Кармайкл Ротман напряженно слушал и чувствовал, как эффект его смелых слов понемногу растворяется. Как и другие Древние, он всегда опасался жестоких собратьев, пошедших когда-то вслед за Юлием Цезарем по пути безжалостной борьбы за власть. И вот теперь он сидел в своем роскошном доме, чувствуя, как жажда действий мало-помалу сходит на нет.

— Кар, изначально мы были не лучше них. Мы были похожи как две капли воды. Мы были полны ненависти, как и наши предки, и только мы сами за это в ответе. То, что мы с тобой последние, ничего не значит. Весь мир будет ненавидеть нас за долгие годы невмешательства. Мне не хватает смелости. Прости.

Марта повесила трубку.

Итак, последняя пара миролюбивых Древних не станет вмешиваться. Пусть мир разлетится вдребезги — коалиция соберет осколки и сложит вместе по своему разумению.

Кармайкл Ротман уронил голову на руки и всхлипнул: ему никогда еще не было так стыдно. Для человека, дед которого больше века назад пожертвовал жизнью, чтобы расстроить планы коалиции, это было слишком.

Оперативная группа 7789.9

Авианосец «Теодор Рузвельт»

Со скоростью двадцать шесть узлов «Рузвельт» уверенно шел по бурному морю, которое так и не успокоилось после вчерашнего землетрясения. Авианосец класса «Нимиц» с группой кораблей сопровождения два дня назад получил приказ прикрывать с тыла авианосные группы «Джорджа Вашингтона» и «Джона Кеннеди», находящиеся в Японском море. Недавняя депеша командования велела «Рузвельту» самым полным ходом следовать в воды между Кореей и Китаем, и сейчас он шел в пятистах милях от побережья острова Сахалин.

Капитан авианосца слыл человеком с нестандартным мышлением. Он отважился на большой риск, и теперь многое зависело от госдепартамента, который просил у русских разрешения на проход через пролив Лаперуза — узкую полоску воды между русским Сахалином и японским островом Хоккайдо. На данный момент против этого в Совете Безопасности ООН протестовали представители России и Китая — двух стран, сильнее всех пострадавших от землетрясений. Если разрешение не будет получено в ближайшее время, «Рузвельту» придется изменить курс и идти в Японское море далеким южным путем.

Небо затянули тучи; могучий авианосец резал носом могучие волны. Небольшим кораблям эскорта приходилось куда труднее, но пока они успешно поддерживали заданный «Тедди» темп.

Капитан восседал на мостике в громоздком кресле, когда радист вручил ему отчет о радиоконтакте. Он пробежал глазами листок и посмотрел на моряка.

— Сигнал прерывистый?

— Да, сэр. Уровень низкий, возможно, из-за шторма.

Капитан подумал, не объявить ли тревогу, но все же поднял трубку внутренней связи и связался с постом наблюдения.

— Да, капитан, коммандер Хьюингтон слушает. Возможно, просто случайная помеха — вряд ли кому-то хватило бы смелости идти над морем на такой высоте.

— Выводы?

— В данный момент информации недостаточно, капитан. «Шамплейн» отслеживает сигнал и сообщит, как только что-то прояснится.

— Хорошо. Предупредите всех, что в любой момент дело может принять серьезный оборот.

— Слушаюсь, капитан.

Капитан повесил трубку и в раздумье прикусил губу. Команда давно знала об этой дурной привычке, проявлявшейся, когда он был чем-то сильно обеспокоен.

— К чертям. Вахтенный, объявите по всей группе боевую тревогу.

Двенадцать кораблей посреди штормового моря внезапно ожили, люди засновали по палубам, разбегаясь по боевым постам. Пронесся слух, что за группой то ли наблюдают, то ли готовятся ее атаковать, — в открытом море оба варианта нельзя было оставлять без внимания.

«Лейк Шамплейн» (CG-57),

ракетный крейсер класса «Тайкондарога»

Тяжелый крейсер был включен в состав группы в последний момент и пришел из порта приписки Сан-Диего как раз вовремя, чтобы встретиться с «Рузвельтом» на ближних подступах к Сахалину.

Операторы в центре управления многофункциональной боевой информационно-управляющей системы «Иджис» не отрывались от мониторов.

Вахтенный внимательно следил за показаниями глубоководного сонара и экранами радаров противовоздушной обороны. Его взгляд метался от одной панели к другой, но все же сигналам в воздушной полусфере он уделял куда больше внимания.

— Вот снова, сэр! — доложил оператор системы ПВО.

Лейтенант наклонился к экрану, но жирная точка тут же пропала.

— Проклятье. Если это самолет, то пилот куда храбрее меня. Волны шестнадцать футов.

— Данные последнего контакта: двести тридцать пунктов, курс на сближение. Наверное, сэр, это все же какие-то брызги или высокая волна.

— На «Тедди» не хотят рисковать. Они только что запустили истребители первой волны.

Офицер отвлекся на экран сонара, а зеленая точка опять мигнула и исчезла.

«Грейт дифендер», позывной «Эхо-танго-браво»,

в ста километрах к северо-востоку от «Теодора Рузвельта»

Шесть штурмовиков S-37 ВВС Северной Кореи шли над самыми гребнями волн. Если бы не брызги морской воды, то и дело срывающиеся с фюзеляжей, самолеты системы «стелс» последнего поколения появились бы из ниоткуда. Но даже слабый прерывистый сигнал радара успешно сбил американцев с толку.

Все шесть штурмовиков несли по одной-единственной ракете SS-N-22. Это произведение российских конструкторов на Западе уже успели окрестить «самой смертоносной» ракетой в мире. «Санберн» — так ракета проходила по классификации НАТО — развивал сверхзвуковую скорость и мог легко потопить американский авианосец класса «Нимиц». В данный момент на «Рузвельт» было нацелено шесть таких «Санбернов».

«Лейк Шамплейн» (CG-57),

ракетный крейсер класса «Тайкондарога»

— Множественные цели, расстояние сто восемьдесят, идут на сближение! Оценка скорости — один и две десятых «маха»!

Радары «Рузвельта» и «Лейк Шамплейна» видели лишь четыре цели, поскольку одна дорогущая крылатая ракета в момент пуска повисла на направляющих, зацепившись стабилизатором, тут же угодила в поток воздуха и уволокла самолет вниз, в бушующее море.

Еще на одном «Санберне» при старте сдетонировала боеголовка. Дело было в неверно установленной русскими сборщиками герметизирующей прокладке: таймер детонатора отключился из-за попадания морской воды. Взрыв уничтожил не только штурмовик, запустивший ракету, но и его ведомого: обоих поглотил огненный шар, ярко расцветший на фоне свинцового неба.

Авианосец «Теодор Рузвельт»

Исполинский корабль на полном ходу круто лег на правый борт, пытаясь уйти от ракет. Три из них были нацелены на авианосец, и одна — на «Лейк Шамплейн».

Со всех кораблей в серое небо устремились ракеты-перехватчики, а установленная на «Лейк Шамплейне» система «Фаланга» стала отслеживать непосредственную угрозу. Платформа R2-D2, названная в честь робота из «Звездных войн», повернулась с надсадным воем турбины, и шестиствольные пушки системы Гатлинга закрутились, готовые изрыгать в небо смертоносный металл.

Капитан «Рузвельта» понял, что сейчас случится.

— Рулевой, лево на борт! — закричал он.

Авианосец начал поворот, но слишком поздно. Первая семьсотсемидесятифунтовая боеголовка ударила в борт точно по центру, чуть ниже ватерлинии. Взрыв сразу унес жизни четырехсот моряков, просторный внутренний ангар охватило пламя. Огромный корабль содрогнулся и даже чуть подскочил в воде, так что киль сначала согнулся, а потом распрямился как пружина, едва не переломив хребет авианосцу. Команда замерла в ожидании второй ракеты — она уж точно окажется последней.

Флагмана спас «Лейк Шамплейн». Две его башни под управлением «Фаланги» нацелились на вторую и третью ракеты: капитан сохранял призрачную надежду не пропустить смертельного удара по «Рузвельту».

С ракетой, нацеленной на сам «Шамплейн», должны были справиться старые, но надежные «Рэйтеон RIM-161». Ракеты ПВО полетели в небо одна за другой, интервал между ними ограничивался скоростью автоподатчика. Одновременно корабль поставил помехи: выпустил патроны с дипольными отражателями и инфракрасными ловушками, пытаясь сбить «Санберн» с курса.

Первый «Санберн» уже почти вошел в мертвую зону носового «гатлинга». Снаряды с урановым сердечником хлестали, как вода из садового шланга. Крылатая ракета под конец стала набирать высоту, повинуясь программе, направляющей ее на летную палубу авианосца. В последнюю секунду пять из восьми с лишним тысяч выстрелов все же угодили в цель: точно в середину огромной ракеты, и та взорвалась в семидесяти футах от центральной надстройки «Рузвельта». Ударная волна и осколки хлестнули по мостику авианосца, который только-только оправился от первого удара.

Вторая ракета была уже на подходе. Едва бронзовые винты «Рузвельта» нырнули в воду, пытаясь разогнать корабль, она ударила в корму авианосца, но взрыв не прогремел. Боеголовка оказалась неисправна.

«Шамплейн» спас тысячи жизней.

Самому крейсеру повезло меньше. Он стал резко уходить влево, и тут четвертый корейский «Санберн» все же добрался до цели. Мощный взрыв прогремел ровно по центру и пробил корпус насквозь. Хуже всего было то, что в момент попадания ракета снижалась. Взрывная волна пошла под углом и — из-за недоработки в конструкции корабля — свободно пронеслась по тоннелю, по которому ракеты доставляли в автоподатчик. В недрах крейсера сдетонировал боезапас. Взрыв разнес подводную часть могучего корабля изнутри. Взрывная волна прокатилась по нижней палубе, вырывая броневые листы, и добралась до киля. Толстый стальной хребет переломился, словно щепка, море хлынуло в носовую часть «Лейк Шамплейна» и мгновенно утащило ее под воду; корма же еще держалась на плаву.

В двух милях от крейсера дрейфовал «Теодор Рузвельт», на котором не могли справиться с пожаром на нижних палубах. Остальные корабли кинулись на помощь, пылая гневом после внезапного удара в спину.

Международная обстановка ухудшалась. Все шло по плану. Меж тем на другом краю океана, за полмира отсюда, коалиция готовила нападение на очень-очень старый корабль, до сих пор не выведенный из боевых списков американского флота. Она собирались атаковать «Аризону».

Глава 6

Отель «Фрихауф»

Берлин, Германия

Первая в истории страны женщина, избранная бундесканцлером, поднялась на подиум. Благотворительный ужин в пользу немецкого Красного Креста пришелся очень кстати, так как ресурсы этой благотворительной организации оказались почти исчерпаны после катастроф в Азии и на Ближнем Востоке. Женщина в черной мантии так и сияла. Она ослепительно улыбнулась пяти сотням гостей, внесшим пожертвования на счет Красного Креста. Охрана канцлера бдительно следила за круглыми столами в большом зале новейшего пятизвездочного отеля столицы.

Собравшиеся стоя аплодировали женщине, которая пришла к власти благодаря решительности, ярким речам и народному волеизъявлению. Ее избиратели хотели мира, как и избиратели нового американского президента, и это автоматически делало Германию союзником США в вопросах внешней политики.

Канцлер помахала гостям и подняла руки в победном жесте, что страшно понравилось собравшимся богатеям. Руку в черной перчатке украшал дорогой браслет с бриллиантами — подарок мужа по случаю победы на выборах.

Респектабельный мужчина, совсем недавно назначенный главой службы безопасности отеля, сидя у задней стены зала, просто наблюдал, как на его глазах эта стерва из левых купалась в лучах триумфа. Он скривился и позвонил по сотовому, с улыбкой кивнув одному из охранников канцлера, который следил за входной дверью, — тот, ничего не подозревая, дружелюбно улыбнулся в ответ.

— Да, — раздалось в трубке.

— Канцлера приняли очень тепло, — сказал он на безупречном английском.

— Отлично. Передайте ей наши наилучшие пожелания.

— Непременно. А моя семья… она ведь оценит это?

— Ваши потомки много лет не будут ни в чем нуждаться.

Начальник службы безопасности убрал телефон в карман пиджака, еще раз улыбнулся охраннику и стал пробираться к сцене, ловко обходя гостей и лавируя между столиками. Операция, на которую он вызвался добровольцем, планировалась десять лет, и он был отлично подготовлен. Служба в немецкой армии, а затем в разведке гарантировала прохождение любых проверок, и он без труда сумел занять столь удобный для этой акции пост.

Пробираясь сквозь толпу, мужчина расстегнул пиджак, и это привлекло внимание телохранителя на сцене. Офицер заметил хорошо одетого человека. Он знал, как того зовут, знал, что тот работает в отеле. И еще он знал, что ему не положено здесь находиться.

Гости наконец расселись, и канцлер начала очередную зажигательную речь об экономике, Евросоюзе и борьбе с терроризмом, как вдруг заметила мужчину, который проталкивался к сцене. В этот момент прогремел выстрел. Пуля угодила начальнику службы безопасности отеля в плечо, но тот все же выполнил миссию, а значит, коалиция обеспечит безбедную жизнь его семье.

Восемь фунтов пластиковой взрывчатки C-4 разнесли сцену вместе с первой женщиной-бундесканцлером. Самоубийцу, а с ним и десять столиков в первом ряду стерло в порошок. Еще сто десять человек погибло, когда рухнул потолок.

Эксперты неделю копошились в развалинах огромного зала; от канцлера осталась лишь рука в перчатке и дорогой браслет с бриллиантами.

Тяжелые фигуры разбрелись по шахматной доске, и вот убийство вывело из игры белую королеву, причем никто из игроков даже не подозревал, как резко ослабла их позиция. Белому королю объявили шах, большую часть его защиты просто смели с доски — и все это стоило коалиции одной-единственной черной пешки.

Международный аэропорт Лос-Анджелеса

«Боинг-777» двинулся по взлетной полосе. Он был раскрашен в красно-белые цвета, на хвосте красовался флаг Японии. Премьер-министр Миноро Осагава узнал о последних событиях на Дальнем Востоке и теперь спешил домой. День выдался жуткий: землетрясение опустошило северные районы его родины. Вылететь следовало еще четыре часа назад, но Лос-Анджелес был полдня окутан туманом. Наконец командиру корабля дали добро на взлет, и «боинг» мчался по асфальту со скоростью сто сорок миль в час.

Сине-бело-красный фургон «Федерал экспресс» стоял на парковке «Бритиш эруэйз» уже пять часов. Люди внутри запаслись терпением и даже перешучивались на тему погоды в Лос-Анджелесе, но враз посерьезнели, услышав, что самолет японского премьера получил разрешение на взлет. Из фургона вылезли трое, при каждом объемистый чемодан. Над полем стоял вой мощных авиационных моторов: их разогревали перед взлетом. Отсюда до полосы номер пять было ровно одна целая и восемь десятых мили. Информатор коалиции сообщил боевой группе, что самолет вот-вот поднимется в воздух.

Все трое поставили чемоданы на землю и открыли их. В воздухе как будто запахло невиданной мощью. Содержимое чемоданов когда-то наводило ужас на самых отчаянных русских пилотов. Ракета «стингер» оснащена пассивным устройством захвата цели, то есть работает по принципу «выстрелил и забыл», не требуя от стрелка никаких действий после пуска. Другие ракеты наводятся по отражению луча целеуказателя, а значит, человеку приходится постоянно их корректировать. После пуска «стингера» можно укрыться, сменить позицию или атаковать другие цели, не теряя времени. Именно этим все трое и занимались долгие годы и месяцы, готовясь к тому, что произойдет сегодня.

Четвертый занял позицию перед фургоном и наблюдал за небом в бинокль. Он обернулся к товарищам.

— Идет. Давайте.

Вся троица взгромоздила «стингеры» на плечо в ожидании подходящего момента. Пожилая женщина прокатила мимо них чемодан на колесиках. Один из мужчин подмигнул ей — старуха понятия не имела, что у него на плече. Она лишь чуть ускорила шаг и даже не обернулась.

Наконец в небе появился большой самолет, и почти сразу в наушниках запищал сигнал: искатель «поймал» один из двигателей «боинга». Одна, потом вторая и, наконец, третья ракета вырвались из пусковых труб.

Мужчины опустили оружие и восхищенно следили, как крошечные ракеты карабкаются в чистое небо Лос-Анджелеса. За каждой из них тянулся инверсионный след — четкий, как мазок белой краски. Ракеты заходили на цель, — глаз не оторвать от поразительной сцены.

Пилот президентского самолета оказался настоящим асом. Чувствительный радар и детекторы «боинга» предупредили об опасности, и он круто положил самолет на левое крыло, устремляясь вниз. За хвостом потянулись тепловые ловушки и заблестели дипольные отражатели. Отражателям не обмануть боеголовки «стингеров», а вот инфракрасные ловушки — другое дело.

Командир боевой группы прикусил губу и не отрываясь следил в бинокль за маневрами самолета. Первый «стингер», обманутый тепловыми помехами, прошел в сотне футов позади, но второй четко зашел на цель и угодил точно в огромный двигатель «Дженерал электрик». Третья ракета попала в левое крыло и оторвала от него кусок в тридцать пять футов длиной. «Боинг» нырнул влево и исчез из вида.

— Черт! — вырвалось у командира. Он все разглядывал небо в бинокль.

Рев двигателей не смолкал, самолет упрямо полз вверх. Левое крыло с оторванным концом горело. Могучий турбореактивный двигатель оставался на месте, но превратился в огненный шар. Пилот все еще пытался вернуть машину в аэропорт.

Они с благоговейным молчанием наблюдали, как самолет, словно в замедленной съемке, кренится вправо, потому что левое крыло уже не могло держать его в воздухе. Командир улыбнулся: «боинг» все же не сумел преодолеть силу тяжести, рухнул на какой-то сарайчик и разлетелся на куски. Земля едва заметно дрогнула от далекого взрыва.

Боевая группа спешно покинула позицию: кругом уже завывали сирены. Чемоданы и пусковые установки бросили прямо на парковке. Проследить их было невозможно, коалиция закупала ракеты у разных поставщиков в Афганистане, где ее позиции всегда были очень сильны.

Главы двух самых влиятельных стран были мертвы, и Юлии собирались объявить Западу мат в четыре хода.

Зал оперативных совещаний

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

В комнате, где президент собрал Совет Безопасности, царил полумрак и стояла мертвая тишина. Где-то хрустнул сломанный пополам карандаш. На большом экране высокого разрешения разворачивалась невиданная со времен Второй мировой войны сцена, которая разыгралась в северной части Тихого океана. Видеопоток напрямую передавался с одного из кораблей оперативной группы через спутник на геостационарной орбите. Главы ЦРУ, ФБР и службы внешней разведки, генерал Кеннет Колфилд, руководящий вооруженными силами, и председатель Объединенного комитета начальников штабов хранили молчание. Внезапная атака корейских штурмовиков застала верхушку Пентагона врасплох и оставила в душе у каждого чувство позорного провала.

Они во все глаза следили за развернувшейся на экране битвой, как вдруг отворилась дверь, и из нее хлынул поток света. Невысокий человек в простом черном костюме и белой рубашке с галстуком быстро сел у стены. Один президент бросил на него быстрый взгляд, а потом вернулся к ужасным кадрам.

— Потери? — спросил он.

— По предварительным отчетам, на «Рузвельте» все не так плохо, как могло показаться. На данный момент четыреста пятьдесят семь убитых, раненых примерно столько же. Мы пока не уверены, удастся ли спасти корабль. Япония, Австралия и Англия — несколько их кораблей смогут подойти через четыре часа — оказывают посильную помощь, — доложил адмирал Джон Фукуа. — Русские пока только сочувствуют: Владивосток очень сильно пострадал.

— Так, а что с «Лейк Шамплейном»?

— Тридцать три офицера, двадцать семь младших офицеров и триста двадцать четыре матроса. Корабль затонул со всем экипажем.

Найлз Комптон сложил руки на коленях и опустил голову. Вертолет только что доставил его в Белый дом с авиабазы «Эндрюс», а события прямо с порога приняли столь реальный и пугающий оборот.

Президент жестом велел включить свет. Экран погас, жуткие картины исчезли.

— Предложения?

— Господин президент, мы должны защищать свой народ, — бесстрастно сказал адмирал, глядя прямо в глаза главе государства.

— Согласен. Новые боевые инструкции уже разосланы всем подразделениям, — ответил президент. Он знал, что ответит адмирал.

— Сэр, изменение инструкций не является адекватным ответом. Мы должны…

— Начать Третью мировую войну? Только этого мы и добьемся. Корейский консул и китайский посол уже заявили, что нападение на нашу оперативную группу — чисто оборонительная операция, вызванная фактическим объявлением войны их странам. Мы можем верить во что угодно и кричать о собственной невиновности до посинения — они все равно убеждены, что землетрясения подстроены нами, а если не нами, так кем-то в нашей сфере влияния. У кого еще, кроме Запада, есть нужные технологии?

— Их заявления абсолютно безосновательны. Наши ученые уверены, что случившееся могло быть только природной катастрофой, — вступил директор ЦРУ Чарльз Мельбурн.

— И тем не менее землетрясения без сопутствующих мелких толчков — это факт, а они твердят, что располагают доказательствами… — Президент швырнул ручку на желтую папку, и ее кончик уткнулся в цифры потерь, которые он сам же обвел жирной линией. — Джентльмены, следует все серьезно обдумать. Сомневаюсь, что корейцы пошли бы на такое, если бы у них был иной выход. Это бессмысленно с военной точки зрения. Нападение на нашу оперативную группу — жест отчаяния. Неважно, действительно ли землетрясение — дело человеческих рук и каких-то неизвестных технологий. Важно, что они в это верят.

— Мы должны нанести ответный удар, исполнить долг перед погибшими. — Адмирал говорил спокойно и бесстрастно, но все собравшиеся понимали: ничего другого он и не мог сказать.

— Во-первых, установите вокруг оперативной группы зону отчуждения в пятьсот миль. Я дам указание ВВС приступить к разведке зон сосредоточения северокорейских войск. Закончить все приготовления. Наметить приоритетные цели — они должны быть у меня на столе через три часа на случай, если Ким перейдет границу. Пусть понимает: на угрозу Южной Корее мы отреагируем полномасштабным ударом.

Президент по очереди посмотрел в глаза каждому из собравшихся.

— Корейцы заявляют, что не будут вести переговоров, но я не позволю им развязать еще одну кровавую войну. Нужно больше фактов. Я заставлю их прислушаться к голосу разума, однако для этого мне необходимы неопровержимые доказательства, что катастрофы вызваны естественными причинами — или что они кем-то подстроены. Всем понятно? — Он вперил взгляд в руководителей ЦРУ и ФБР. — Нам повезло, что русские пока молчат о своей записи. Слава богу, хоть они не льют воду на мельницу Кима — по крайней мере, пока.

За столом закивали.

— Встречаемся здесь через три часа. Мне нужны ответы. Свободны.

Некоторые из членов Совета Безопасности, расходясь, с любопытством поглядывали на Найлза. Он не то чтобы избегал этих взглядов, но и прямо в глаза никому не смотрел. За последним из совещавшихся закрылась дверь, и только тогда Комптон повернулся к президенту.

— Черт возьми, долго же ты добирался!

Найлз кивнул.

— Нужно было проинструктировать людей. Не будь мы с тобой так щепетильны в отношении нашей дружбы, все устроилось бы куда быстрее. Тем более, как я погляжу, у нас серьезные проблемы.

Президент улыбнулся, подошел к директору подразделения 5656 и протянул руку.

— Не хочу, чтобы об этом все знали. Могут быть проблемы и у тебя, и у меня. Тайны… мир полон тайн.

Найлз поднялся и пожал ладонь главы государства. Элис не ошиблась: ее шеф и президент кое-что скрывали. Они не только были друзьями детства, но и вместе учились в Гарварде. Заядлый компьютерщик и будущий офицер сдружились еще в восемь лет и делили комнату в колледже, хотя потом еще долго получали образование в разных местах.

— Я своим доверяю. Тебе повезло, что я оказался на месте, когда ты приехал к нам в первый раз, — заявил Найлз.

Его друг устало опустился в кресло.

— Тогда я и решил, что лучше не афишировать нашу дружбу. Вдруг ты о ней никому не рассказывал. И потом, — президент налил себе воды из графина, — когда началась история с землетрясениями, все в один голос кричали, что катастрофы естественные и человеку такое не под силу.

— И?

— Найлз, тут что-то не так. Нутром чую, чего-то мы не учитываем. Хотя, как видишь, опереться особо не на что… — Он отхлебнул из стакана и поставил его на стол. — Корейцы не пошли бы на самоубийство просто так. Что бы о них не думали, они никогда ничего не делают без причины, пусть и смехотворной.

— А как реагируют русские и китайцы?

— Русские ждут нашей реакции и пока не определились, кого поддержать. Китайцы… ну, Председатель осудил корейцев за нападение на наши корабли, но, с другой стороны, толком их не одернул. Иными словами, они тоже сомневаются.

— Чем я могу тебе помочь?

— Найлз, ты самый умный из всех, кого я знаю. Твоя команда в этой пустынной дыре вообще бесподобна. Мне нужны твои мозги. Помоги мне вытащить страну из кошмара. — Президент подтолкнул к Найлзу папку и отвернулся.

Тот прочел отчет и посмотрел на друга.

— Оба убиты сегодня, почти одновременно.

— Господи… таких совпадений не бывает.

— Мир катится ко всем чертям, и кто-то всем этим дирижирует. Поневоле поверишь, что Ким не так уж неправ.

Найлз закрыл папку с отчетом ЦРУ.

— Уколы по всему телу, — пробормотал он.

— Ты о чем?

— Если нанести очень много уколов, тело истечет кровью, каким бы сильным оно ни было.

Президент не стал расспрашивать дальше. Найлз сам разберется.

— Кто занимается убийством твоих людей?

— Полковник Джек Коллинз, глава службы безопасности группы.

Президент пристально посмотрел на старого друга.

— И Коллинз у тебя? Я знаю Джека. Думал, Конгресс и Комитет начальников штабов разорвали его на куски за речь о том, как мы опозорились в Афганистане.

— Так и было. Мне достались окровавленные останки. Впрочем, тебе до этого вояки и теперь далеко.

— Да что ты знаешь о вояках, червь ты книжный! — не остался в долгу президент. — Хотя насчет Коллинза ты прав. — Он помолчал. — Черт, Найлз, пожалуйста, привлеки всех, кто у тебя есть.

Комптон поднялся и похлопал товарища по плечу.

— А вы утвердите наш бюджет, господин президент.

— Ах ты шантажист проклятый!

Найлз хлопнул его по плечу снова — уже сильнее.

— Я велел всем заняться этим делом еще до вылета из Невады. Опять я на шаг впереди, а, Джим?

Внезапно оба замолчали — у них перед глазами возник пылающий «Теодор Рузвельт». Найлз понимал, что президент вне себя от ярости и мечтает что есть силы кому-нибудь в ответ врезать. Он лишь хочет убедиться, что этот «кто-нибудь» — именно тот, кто нужен.

Глава 7

Здание «Госсман метал верк»

Осло, Норвегия

Австриец Ценфеллер, а также представители Индии, Канады и Польши вместе с остальными членами Совета собрались в главном конференц-зале. Большой экран передавал изображение лица хранителя — его не оказалось в Осло.

Роскошная комната была погружена во мрак — и столь же мрачные мысли бродили в головах четверки мужчин и женщины. Перед каждым из них на столе лежала папка, отправленная из новой штаб-квартиры коалиции в Чикаго. Содержимое папок было прямым оскорблением и граничило с предательством, причем столь вопиющим, что собравшиеся впервые с самого начала неприкрытой кампании по захвату власти серьезно опасались за свою жизнь.

Уильям Томлинсон объявил войну всему миру почти на три года раньше, чем Совет коалиции запланировал еще пять лет назад.

— Скажите, хранитель, у нас ведь есть основания вывести мистера Томлинсона из Совета и исключить его из коалиции?

Старик откашлялся и как-то неловко поежился.

— Согласно хартии Юлиев, закон на вашей стороне. Тем не менее, леди, — тут хранитель почтительно кивнул представительнице Индии, — и джентльмены, боюсь, вам не хватит голосов. Многие коллеги поддерживают этого молодого американца. По моим сведениям, он вот-вот обнаружит ключ атлантов, а может, даже не один ключ, а все.

Ценфеллер сразу обратил внимание, что хранитель сказал «вам», а не «нам».

Австриец достал из папки фотографию, сделанную сразу после налета корейских штурмовиков на американские корабли.

— Это безумие! Американский флот понес колоссальные потери! Он ослабляет именно ту страну, которая должна поддерживать порядок, пока мы еще не собрались с силами.

Остальные застучали по столу в знак одобрения.

— Убеждайте не меня. Советовал бы вам — в частном порядке, разумеется, — поговорить с теми членами коалиции, кто еще не определился. Возможно, они согласятся, что необходим более взвешенный подход. А сейчас мне пора. — Хранитель потянулся к экрану, собираясь выключить камеру своего ноутбука.

— Куда вы? Нам еще многое нужно обсудить! — раздраженно заявил Ценфеллер.

— До тех пор пока вы не заручились поддержкой остальных членов коалиции, я буду вести обсуждения только с легитимно собранным Советом. Вы же, при всем моем уважении, пока еще не Совет. Прошу прощения.

Торопливо попрощавшись, хранитель законов коалиции исчез с экрана. Четверо собравшихся за столом ошеломленно переглянулись. Никто не произнес ни слова.

Вдруг, без всякого предупреждения, из центра стола выехала шестигранная консоль с мониторами. Все они передавали один и тот же яркий и четкий тестовый сигнал — золотой орел на красном поле. Почти сразу картинка сменилась, и на экранах возникло озабоченное лицо Томлинсона.

— Доброе утро. — Он глянул на часы. — Не поздновато для встречи, на которую остальных не пригласили?

— Вы разрушили все наши планы. Германия с Японией обезглавлены и мечутся в ужасе, — возмутился Ценфеллер, наклонившись вперед, чтобы его лицо попало в объектив камеры, установленной над монитором.

— Вовсе они не мечутся. В Германии у власти сейчас ставленник коалиции, и он уже заверил нацию, что ситуация под контролем, а террористическая группировка, ответственная за убийство бундесканцлера, предстанет перед скорым на расправу германским правосудием. У Японии вообще нет выбора: по закону место премьер-министра в течение нескольких дней должен занять совершенно определенный человек — наш.

— Вы обрушите на нас гнев всего цивилизованного мира!

— Вас так пугает нападение на американские корабли? Тут есть и свои преимущества. Да, позиции НАТО в Корее ослабли, зато Ким Чен Иру теперь точно конец, причем совсем скоро.

— Отчего же? Теперь он осмелеет и перейдет границу?

— Именно. Когда вторая пехотная дивизия и южнокорейские войска будут уничтожены, у американского командования не останется выбора: придется применить тактическое ядерное оружие. Россия и Китай не причинят нам хлопот: они лежат в руинах, их правительства неспособны контролировать ситуацию. Союзники не придут Северной Корее на помощь.

Ценфеллер тяжело опустился в кресло, пораженный холодной логикой Томлинсона.

— Мы продолжим убийства политических лидеров до тех пор, пока наши люди не будут контролировать все западные страны. Тогда-то мы наконец достигнем цели, поставленной две тысячи лет назад. Со времен Юлия Цезаря сменилось много составов Совета, и у меня мурашки бегут по коже от мысли, что именно нам покорится эта великая задача.

Ветераны Совета в ужасе молчали.

— Когда великий Цезарь сбросил оковы, наложенные на него более робкими и слабыми из Древних, он и предвидеть не мог, какой мощи добьются его дети. Убийцы Юлия в тщетной попытке задушить его мечту о едином правителе для всех народов сами предоставили нам эту уникальную возможность.

Ценфеллер в последний раз попытался воззвать к голосу разума:

— Но мы ведь можем подождать, пока не получим ключ атлантов! Если мы и дальше будем спешить, ситуация выйдет из-под контроля и о мечтах об утерянном пятнадцать тысяч лет назад величии предков придется забыть. Вполне возможно, что навсегда.

Томлинсон улыбнулся и посмотрел в камеру. Ценфеллер с союзниками попался в ловушку, и теперь собственные страхи старика отрезали ему все пути для отступления.

— Карту тектонических плит мы получим с минуты на минуту, а ключ атлантов — в течение недели. Тогда сама земля сотрет в порошок всех наших старинных врагов до единого.

— Все уже выплыло наружу! — упрямо вскричал австриец, теряя самообладание.

— Вы о так называемой аудиозаписи волны? — Томлинсон рассмеялся, а потом вдруг вперил взгляд в объектив камеры, и каждому показалось, будто американец смотрит ему прямо в душу. — Мы откажемся от воздушной платформы: она не нужна. Звукоприемники установлены, и теперь мы будем наносить удары из укрытия, которого им ни за что и никогда не найти, — из самой колыбели волны!

Собравшиеся не могли поверить своим ушам, и даже на лицах некоторых молодых сторонников Томлинсона было написано глубочайшее изумление.

— Именно так. Часть обнаруженного нами города Древних оказалась целой и невредимой, и мы уже начали оборудовать его для нанесения ударов по России, Китаю, а там и по США. Наша база скрыта в толще средиземноморского дна, на глубине в полторы мили.

Ценфеллер грохнул морщинистой ладонью по блестящей столешнице.

— Нет! Мы этого не допустим. Если вы уничтожите Россию и Китай, они ударят в ответ. Кто-то — поверьте уж — обязательно выживет и захочет отомстить.

Томлинсон улыбнулся и откинулся на спинку своего необъятного кресла.

— Мне понятна ваша нерешительность. Коалиция должна поблагодарить каждого из вашей четверки за помощь в планировании нового мирового порядка. Я — исключительно из уважения — хотел держать вас в курсе событий, однако предать новый рейх мы вам не позволим. Со времен Цезаря, в эпоху Крестовых походов, при Наполеоне и даже при Гитлере мы несли людям справедливость и уверенность в завтрашнем дне; мы стремились очистить мир от тех, кому ненавистен справедливый порядок, кого великий Гай Юлий называл варварами. И теперь, в шаге от триумфа, вы изменили нашему делу. Друзья мои, отныне вы изгнаны из коалиции Юлиев. Ваш вклад в дело Древних навеки останется в нашей памяти. Прощайте.

Монитор погас. Просто потух: ни заставки, ни служебного сигнала. Каждый из собравшихся по обе стороны Атлантики отлично понимал, что сейчас произойдет.

Почти сразу в дверь тихонько постучали, и в конференц-зал, не дожидаясь приглашения, шагнул худощавый мужчина в костюме Армани. Он огляделся и с легким поклоном закрыл за собой дверь.

— Вас просят записать последние распоряжения в блокнотах, которые лежат перед вами на столе, — сказал мужчина с сильным испанским акцентом.

Ценфеллер закрыл глаза; его товарищи — в их числе и дама из Индии — уставились на убийцу.

— Прошу поверить: для меня большая честь исполнить это поручение. Ваши имена окружены славой и почетом. Мистер Томлинсон просил выразить вам искреннюю благодарность за труд ради общего блага.

Удивительно, но когда мужчина вытаскивал из кармана пиджака большой пистолет, он и правда выглядел как-то по-особому торжественно и благородно.

Хемпстед-билдинг

Чикаго, штат Иллинойс

Томлинсон вольготно раскинулся в кресле. Больше ему не придется считаться со старшим поколением. С самого образования коалиции, с тех пор как Древние раскололись на две семьи, никому не удавалось подобраться к окончательному установлению всеобщего мирового порядка так близко.

Новый лидер Юлиев отдавал себе отчет, что многие считают его психом или, по меньшей мере, неуравновешенным. Зато он единственный, кто способен воплотить в жизнь мечту Юлия Цезаря. Цезарь был дальновиден и хотел для потомков Древних одного — справедливой участи. Он хотел, чтобы миром вновь правили дальновидные люди, которые понимают важность расовой чистоты.

Мысль о жестокости и ущербности такого подхода не приходила в голову им обоим. Чистота рас и экономическое могущество означали стабильность, какой люди не знали со времен атлантов. Он вовсе не ненавидел низшие нации — напротив, Томлинсон полагал, что всякой расе уготовано свое место в идеальном мироустройстве. Просто не нужно замахиваться на большее. Коалиция позаботится, чтобы все были сыты, обуты, одеты и довольны. Люди станут слугами, и им же самим от этого будет только лучше.

Размышления американца прервал подошедший к гигантскому столу помощник. Тут он заметил, что хранитель до сих пор не ушел, а тихо сидит в углу и наблюдает.

— Сэр, пришло по факсу во время совещания. Думаю, вас это заинтересует.

Томлинсон взял прозрачную папку и отпустил секретаря. Затем открыл папку, но сначала обратился к хранителю:

— Прошу прощения. Думал, вы уже ушли. Я могу чем-нибудь помочь?

— Как вам должно быть известно, сэр, я, как хранитель закона Юлиев, должен повсюду сопровождать председателя, пока тот не отпустит меня для исполнения личных надобностей. Таков порядок.

— Понятно. Не знал, что меня избрали на столь высокий пост.

— Не избрали. Однако я, как и вы, реалист и уверен, что все эти формальности — лишь вопрос времени.

Томлинсон, который вытаскивал из папки бумаги, неожиданно посмотрел на старика совершенно иначе. Он даже не сумел скрыть своего удивления.

— Мне казалось, вы скорее склонитесь к букве закона Юлиев. Так вы полагаете, что, нападая сейчас, мы идем правильным путем?

— Нет, сэр, дело совсем не в том. Моя обязанность — следить, чтобы вы не уклонялись от целей коалиции. Пока этого не происходит.

— Прекрасно. Я…

— Однако это вовсе не означает, что ваш план обречен на успех. Если случится задержка с картой плит или ключом атлантов, то следует немедленно свернуть всю активность. Пройдет время, и новый состав Совета предпримет еще одну попытку. Полагаю, именно таково формальное требование закона коалиции: любой ценой спасти ее саму.

— Что ж, я понял вашу точку зрения. А теперь, если позволите, у меня есть дела, к формальным требованиям закона не относящиеся.

Хранитель встал, застегнул пиджак и вышел. Томлинсон еще секунду разглядывал закрывшуюся за стариком дверь, а потом все же занялся факсами.

Его внимание сразу привлекли фото трех мужчин могучего телосложения. Если верить пояснениям к снимкам, они могли быть связаны с нападением на Вестчестер, а значит, и к срыву поисков ключа в Эфиопии. Далия в своем докладе указывала, что именно такой вывод следует из всей цепочки событий. Она также писала, что надеется еще повстречаться с этой троицей.

В другой записке она повторяла сказанное ранее: что карта тектонических плит находится на Гавайях. Далия не сомневалась, что сумеет раздобыть карту уже в ближайшее время.

Еще одна записка была отправлена через тридцать минут, и, прочтя ее, Томлинсон заскрежетал зубами. Далия почти не допускала ошибок, но в этот раз прокололась: убила Килера, не убедившись, что в его книге записаны имена остальных Древних. Она сообщала, что старик вырвал последнюю страницу, где были перечислены все живые потомки атлантов.

— Черт, — выругался Томлинсон и отложил факс. При мысли, что мир легко можно было бы избавить от последних старцев, у него похолодело внутри.

Глава коалиции потряс головой, и тут его внимание привлекла фотография одного из мужчин. Человек, который с серьезным видом смотрел в окно, отличался от своих компаньонов: он выглядел как-то сосредоточенней. У Томлинсона холодок пробежал по коже.

— Что ж, мой друг, если Далия права, ты отнял у меня немало драгоценного времени, — сказал он и пощелкал пальцем прямо по лицу Джека Коллинза.

База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Джек Коллинз и Карл Эверетт ждали, пока из компьютерного центра подойдет один из операторов «Европы». Пит Голдинг не желал снимать человека с работы над землетрясениями, однако быстро передумал, узнав, что ресурсы системы необходимы Джеку для расследования нью-йоркского инцидента.

Эверетт посмотрел на часы: он злился, что приходится долго ждать; Джек же был совершенно спокоен, ни следа тревоги на лице.

— Чертовы умники. Думают, они тут главные! Коллинз равнодушно посмотрел на приятеля.

— Да, они тут главные.

Наконец дверь лифта открылась, и за ней показалось знакомое лицо.

— Вот черт, — пробормотал Эверетт, болезненно морща лоб.

Доктор Джин Роббинс был заместителем начальника компьютерного центра Пита Голдинга. За уникальные навыки работы с «Европой», которые Роббинс проявил при расследовании дела с НЛО, Найлз и все научные отделы души в нем не чаяли, зато в вопросах соблюдения рабочих процедур он был просто невыносим — Джек с Карлом успели убедиться в этом на собственном опыте.

Роббинс глянул на них сквозь стекла очков и простонал:

— Ну конечно… кто же еще!

— Послушайте, док, у нас нет времени на всю эту чепуху с «чистыми комнатами». Мы с утра побрились, так что давайте к делу, — сказал Карл. Роббинс в это время вставил идентификационную карточку в замок у двери.

— Сегодня, джентльмены, даже без халатов обойдемся. — Он открыл дверь и шагнул внутрь, впуская потрясенных друзей в святилище, где обитала «Европа» — шедевр компании «Крей».

— Что случилось, док? Вас током стукнуло? Вы прямо как нормальный человек…

Роббинс уселся на один из восьми стульев перед толстым стеклом, за которым скрывалась «Европа» и ее система автозагрузки. Он немного помедлил, а потом снял очки и посмотрел на двух приятелей.

— Полковник Коллинз, капитан Эверетт, я навел справки у Пита Голдинга. Когда сержант Санчес дежурил в компьютерном центре, он всегда был с нами вежлив… Вот вы только подозреваете, а он точно знал: мы — такие же люди. — Роббинс снова нацепил очки и пробормотал еле слышно: — Он был моим другом.

Карл, чувствуя себя полным идиотом, только кивнул и сел рядом.

— Нам, придуркам, далеко до Санчеса, док. Он был добрый и вообще замечательный парень.

Джек тоже согласно кивнул и уселся возле Эверетта.

— Наверное, стоит начать с того, что есть у полиции Нью-Йорка по нападению на склад? Потом, наверное, глянуть отчеты с места преступления, баллистические экспертизы, кровь и так далее? — спросил Джек, пока Роббинс регистрировался в системе.

Прежде чем тот успел ответить, огромная стальная перегородка за стеклянной стеной скользнула вверх, и их взглядам предстала «Европа» во всем своем великолепии.

«Доброе утро, доктор Роббинс. Я вижу, у нас сегодня гости из отдела безопасности. Полковник Коллинз, капитан Эверетт, чем я могу вам помочь?»

При этих звуках Карл восхищенно закатил глаза. Вот бы выяснить, чей голос взят для синтезатора — уж очень он напоминал Мерилин Монро!

Джек подался вперед и произнес в микрофон:

— «Европа», произошло нападение, погибли наши люди. Нам многое нужно выяснить, и для этого понадобится взломать защиту полицейской компьютерной сети. Мы должны узнать, кто в ответе за смерть сотрудников группы «Событие». Ты понимаешь?

Роббинс задумался, почему система не ответила на вопрос. Заработал автозагрузчик, и роботизированные манипуляторы компании «Хонда» стали вставлять жесткие диски с нужными программами в предназначенные для них гнезда.

«„Европа“ готова к обработке ваших запросов, полковник. Начнем?»

Роббинс улыбнулся и посмотрел на Эверетта.

— «Европе» уже известно об убийстве, так как через нее прогоняют все ежедневные газеты. Она извлекла имена из статьи, соотнесла их со своей базой данных и выяснила, что погибли сотрудники группы «Событие».

Джек сжал подставку микрофона так сильно, что побелели костяшки пальцев, однако его лицо оставалось бесстрастным.

— Да, давайте начнем.

Двадцать пять подчиненных потихоньку выводили Сару Макинтайр из себя. Все теории, даже совершенно безумные, отбрасывались одна за другой.

Большинство полагало, что вызвать землетрясение возможно, только взорвав в толще коры у разлома ядерный заряд, и сама Сара пока не готова была с этим спорить. Ни одна из компьютерных моделей «Европы» не помогала.

Вирджиния вошла в комнату, присела рядом с Сарой и стала вслушиваться в спор о гидродинамике и ее влиянии на поведение разломов.

— Большинство разломов настолько стабильны, что их фактически можно считать неактивными. Так, царапина на поверхности земли. Но есть и такие, что ни на миг не успокаиваются — тот же Сан-Андреас. Тем не менее время для сейсмической активности он всегда выбирает сам: либо вода хлынет в пустоты, либо просто случится извержение магмы.

Выступал молодой профессор из Виргинского политехнического университета, который работал в отделе геонаук чуть больше года.

Вирджиния шепнула: «Держись!» — и ушла. Сара улыбнулась.

Длинноволосый ученый подошел к стене и развернул большую карту земной поверхности. Континенты и океаны были исчерчены сотнями красных линий: они извивались и разбегались в разные стороны.

— Как видите, дело даже не в линиях разлома. По моему мнению, удар должен быть направлен на плиты под разломами — именно они отвечают за сейсмическую активность на поверхности.

Сара зажмурилась. Была в разъяснениях профессора какая-то зацепка… Она открыла глаза и еще раз посмотрела на карту известных тектонических разломов, но так и не сумела ухватить ускользающую мысль. Тем временем комната взорвалась негодующими воплями…

— «Европа», запрос: две единицы огнестрельного оружия, обнаруженные на месте преступления, точно не принадлежат подразделению пять тысяч шестьсот пятьдесят шесть?

«Одна „беретта“ калибра девять миллиметров, серийный номер пятьсот восемьдесят семь тысяч шестьсот девяносто, и один пистолет-пулемет „инграм“, серийный номер 153694073–2, не зарегистрированы за подразделением пять тысяч шестьсот пятьдесят шесть».

Первый результат после многочасовых блужданий впотьмах.

— Запрос: «Европа», ты все еще в базе данных АТФ?[5]

«Да, полковник Коллинз».

— Проверь серийные номера этих пистолетов: не сообщалось ли о краже?

«По базе данных АТФ, обе единицы проходят как уничтоженные на основании рекламации в составе партии 45786–В90 третьего декабря тысяча девятьсот девяносто девятого года».

— Оба пистолета уничтожены в одной партии?

— Очень подозрительно. Думаете, могло так совпасть? — спросил Карл.

— Сомневаюсь. Денег я бы на это не поставил, — ответил Роббинс.

— «Европа», запрос: сколько единиц огнестрельного оружия было в партии, уничтоженной третьего декабря девяносто девятого года?

«Две тысячи пятьсот. Максимальный допустимый вес для работы плавильной печи».

— Выходит, Джек, в АТФ крыса?

— Хорошо. Известно, откуда взялись два пистолета, из которых стреляли в наших ребят. Но это же ни черта нам не дает? — ответил Джек вопросом на вопрос, — «Европа», запрос: получен ли доступ в компьютерную сеть полиции Нью-Йорка?

«Да. Использована уязвимость одного из компьютеров Фонда социальной поддержки вдов сотрудников полиции Нью-Йорка в Олбани, штат Нью-Йорк».

— Здорово, — сказал Эверетт Роббинсу.

— Она знает, что делает, — гордо заметил тот.

— Получены ли результаты баллистической экспертизы пуль, которые извлекли из тел сотрудников группы «Событие»? — продолжал Джек.

«Отчет о результатах экспертизы выдан по запросу следственной группы по делу 4564893–23, полиция Бостона, Специальный отдел по борьбе с особо тяжкими преступлениями».

— При чем тут Бостон? — удивился Роббинс и тут же поправился: — «Европа», запрос: в связи с чем Бостон запрашивал результаты баллистической экспертизы?

«Полиция Бостона запрашивала в единой криминалистической базе данных любые совпадения по результатам баллистической экспертизы. Отчет полиции Нью-Йорка был выдан среди результатов поиска. Боеприпасы калибра 5,56, 7,56 и 9 миллиметров, исследованные экспертами в Нью-Йорке, полностью совпадают с данными баллистической экспертизы, выполненной сегодня для специального отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями полиции Бостона».

— Джек, эти мерзавцы расстреляли кого-то еще и в Бостоне. — Эверетт наклонился к стеклу.

— «Европа», запрос: есть ли отчет с места преступления в Бостоне? — быстро уточнил Джек.

«Запрос выполняется».

На огромном экране с невероятной быстротой замелькали фотографии с места преступления. Сплошные трупы. Лишь залитые кровью ковры и причудливо замершие тела.

— Боже! — воскликнул Роббинс.

— Что-то мне это напоминает, — прошептал Джек. — «Европа», запрос: адрес места преступления в Бостоне?

«Убийства совершены в помещении юридической фирмы „Эванс, Лоусон и Килер“ по адресу Бостон, Вейлэнд-авеню, четыре тысячи девятьсот шестьдесят семь. Обнаружено тридцать семь тел, смерть наступила примерно в час сорок пять по местному времени».

— «Европа», запрос: установлены ли мотивы преступления? — опередил Джека Эверетт.

«Предположительно, основной мотив — ограбление».

— Зови Менденхолла и Райана, мы срочно вылетаем в Бостон. Хочу посмотреть, что ж там такого важного, что эти гады устроили еще одну бойню. Скажи, пусть получат в арсенале личное оружие и боеприпасы. Сообщи Элис, что нужны удостоверения сотрудников АТФ: с ними нас пустят куда угодно.

— Понял, — отозвался Карл.

— Я могу еще чем-нибудь помочь, полковник? — с надеждой в голосе спросил Роббинс.

— Спасибо, док, дальше мы сами. Возвращайтесь к Питу, он без вас места себе не находит.

— Полковник, вы там поосторожней. Похоже, эти ребята не любят, когда у них стоят на пути.

— Знаете, док… не только они этого не любят.

Джек вышел, и Роббинс понял, о ком была его последняя фраза. Эверетт ушел вместе с полковником и отправился на поиски Райана с Менденхоллом.

«А ведь у нас есть ребята и покруче этих кровавых тварей», — подумал Роббинс и отключился от «Европы».

Глава 8

Бостон, штат Массачусетс

Коллинз, Эверетт, Менденхолл и Райан стояли у офиса юридической фирмы «Эванс, Лоусон и Килер». Найти его оказалось не сложно: особняк из темного песчаника окружали стойки с ярко-желтой заградительной лентой. Перед зданием полиция оборудовала несколько ярко освещенных постов, откуда патрульные в форме внимательно следили за зеваками.

Все четверо заранее облачились в черные ветровки с надписью «АТФ» на спине и на груди. Джек подошел ко входу и предъявил удостоверение.

— АТФ, из Нью-Йорка… — начал объяснять Джек, однако полицейский, расположившийся на высоком крыльце, просто кивнул на вход.

— Ребята из «особо тяжких» расположились в холле. Кофе там же.

— Спасибо. — Коллинз махнул троим спутникам.

Внутри, уже у порога, висел густой запах смерти. Холл преуспевающей фирмы заливал яркий свет флуоресцентных ламп.

— Что-то слишком часто мы стали посещать места преступлений, Джек, — заметил Эверетт, вытаскивая удостоверение. По длинному коридору за стойкой в их сторону уже направлялся полицейский.

— Мир все так же суров, — только и бросил Джек.

— Чем могу помочь?

Детектив был в штатском, в рубахе с закатанными рукавами и с кобурой под мышкой.

— АТФ. Из нашего офиса сегодня звонили, разговаривали с капитаном Харнесси. Результаты вашей баллистической экспертизы совпали с еще одной.

— Да, знаю. Склад в Нью-Йорке?

— Нам бы поглядеть, — попросил Карл, пробираясь мимо детектива.

— Мы еще не закончили осмотр, так что…

— Послушайте, — Джек чуть наклонился и рассмотрел нагрудный знак, — послушайте, лейтенант, мы с радостью поделимся информацией, а ее у нас много. Только давайте без разборок, где чья юрисдикция. Хотите верьте, хотите нет, но мы с вами в одной лодке.

Лейтенант оглянулся и кивнул.

— Ладно, только я пойду с вами. И ничего не трогайте, а то у нас капитан помешан на всей этой чепухе с «неприкосновенностью места преступления».

Джек шагнул в коридор.

— Да, могу представить. Наш директор, если мы какое-нибудь правило нарушим, тоже с ума сойдет.

Карл догнал его и шепнул на ухо, чтобы детектив не услышал:

— Особенно если узнает, что мы здесь.

— Вот черт, — прошипел Райан, разглядев кровавое пятно на ковре, где убили первую жертву.

— Здесь прикончили охранника. Остальных развели по шести разным кабинетам и перестреляли там.

Джек вошел в первую же дверь — за ней оказалась главная переговорная. Здесь убили четверых или пятерых: пятна крови остались на ковре и на стене.

— Один мужчина и три женщины: по одной пуле в голову. Девушек расстреляли у стены как в тире.

— Да что ж это за звери! — бросил Райан.

Менденхолл молча следовал за ним. Те же слова пришли ему на ум после бойни на нью-йоркском складе. Минуло два дня, а он все не мог понять, что за люди способны убивать с такой изощренной жестокостью.

— И вы считаете, что мотив — ограбление? — спросил Джек, выходя из переговорной вслед за лейтенантом.

В коридоре встретились полицейские, которые волокли наружу большие чемоданы. Фотограф в белом халате снимал большое пятно крови на стене. Пятеро с чемоданами проследовали мимо, он же сделал еще несколько снимков и тоже двинулся к выходу. Фотограф никуда не спешил и старался не привлекать лишнего внимания. Он взял черный портфель, вышел через центральный вход, кивнул полицейскому и стал пробираться сквозь толпу, после чего перешел через улицу и пропал из виду.

Коллинза с товарищами провели в шикарно обставленный кабинет. На бежевом ковре перед дубовым столом виднелось огромное кровавое пятно. Детектив указал на большой портрет на дальней стене, и Джек увидел за ним в нише открытый сейф.

— Сейф нашли открытым, на нем отпечатки только старшего партнера… — Лейтенант сверился с блокнотом, — мистера Джексона Килера. Внутри обнаружено двадцать тысяч долларов наличными, кое-какие мелочи и юридические документы.

— А что пропало?

— Пока не знаем. У мистера Килера не осталось родственников, а оба его партнера тоже расстреляны.

— Явно что-то особенное, раз столько людей убили, — заметил Райан, заглядывая в сейф.

— Пропасть могло что угодно, а может, и вообще ничего. Убийца мистера Килера не отказал себе в удовольствии — в теле десять пуль.

— Может, они не нашли, что искали, и разозлились, — заметил Эверетт, рассматривая пятно на ковре.

— В Килера стреляли из того же оружия, что в остальных?

— Вскрытие еще не проводили. Коронер что-то запаздывает. Наверное, не ждал такого.

— Видеокамеры что-нибудь зафиксировали? — спросил Джек.

— Нет, кабели…

— Ты тут что, экскурсоводом устроился, черт побери? — прогремел голос с ирландским акцентом.

Все обернулись. В дверях руки в боки стоял какой-то верзила и гневно смотрел на лейтенанта.

— Капитан, они из АТФ и просто хотели…

— Мне плевать, что они хотели. Вышвырни их к чертям собачьим! Народу как в Фенвее[6] на трибуне! Двадцать минут назад фотографа-криминалиста ограбили и избили до полусмерти. Забудьте про все договоренности. АТФ пусть обращается по официальным каналам.

Уже через три минуты Джек с друзьями были по ту сторону кордона.

— Куда теперь, полковник? — спросил Менденхолл.

— К коронеру. Может, у него что интересное найдется.

Поддельные документы АТФ сработали и здесь. У коронера толпились родственники жертв и судмедэксперты, вызванные из близлежащих городов для помощи в расследовании кровавой бойни. Джек бросился к первой же утомленной женщине в белом халате.

— Джексон Килер. Вскрытие уже провели? — заорал он, перекрикивая вопли родственников и усталое бормотание экспертов.

— В третьей. Как раз начинают.

Коллинз отпустил женщину; она тут же обернулась к толпе и стала объяснять, почему возникла задержка с идентификацией жертв. Вся четверка помедлила, сочувствуя семьям погибших в этой жуткой бойне.

Обернувшись, они увидели две двери. На одной была табличка «Операционная № 3», а на второй — «Для наблюдателей».

Джек направился во вторую. Внутри у стекла стояли двое студенток-медиков. Они оглядели четверку мужчин в черных ветровках с любопытством — так разглядывают жука, обнаруженного на бутерброде. Эверетт показал удостоверение. Студентки сглотнули и отошли в дальний конец комнаты.

Вскрытие уже началось. На доске у стола из нержавеющей стали было нацарапано: «Джексон Килер, 78 лет и 4 месяца». В смотровой имелся динамик, подключенный к микрофону эксперта, который как раз приступил к работе над телом старика.

Прошло двадцать минут. Эверетт наклонился к Джеку.

— Похоже, ничего, кроме причины смерти, мы тут не узнаем.

— Черт. Я надеялся, что-нибудь выплывет… — Коллинз сел рядом с Уиллом и Джейсоном.

Никто не обратил внимания, как одна из студенток встала и подошла к переговорному устройству.

— Доктор Фрили, когда ваш ассистент снимал у трупа зубные протезы, что-то выпало изо рта.

Ассистент наклонился, что-то поднял с пола и поднес к свету.

— Джек, похоже, тебя это заинтересует, — заметил Карл.

— Клочок бумаги. Тут, кажется, четыре имени, но их сложно разобрать, — проговорил ассистент и протянул находку эксперту.

Джек с Карлом переглянулись и одновременно ринулись к двери.

— Райан, Уилл, ждите нас в машине.

Эксперт только протянул руку, как вдруг дверь распахнулась, и в комнату шагнули двое в черных ветровках.

— Доктор, прошу вас, не трогайте ее, — сказал Джек.

— Что вы здесь делаете? — воскликнул ассистент и заступил Эверетту дорогу. Тот просто поднял его и отодвинул в сторону.

Джек взял со стола резиновые перчатки, надел только одну и выхватил клочок бумаги у потрясенного медика.

— Вызовите охрану. Пусть вышвырнут их отсюда! — закричал он. Коллинз уже поднял трофей и разглядывал его на свету.

Ассистент хотел было повиноваться приказу, но стоящий прямо перед ним Эверетт грозно нахмурился.

— Мы из АТФ. Доктор, это мы забираем, — заявил Джек и направился к двери вместе с Карлом.

— Что там, Джек? — спросил тот.

— Имена. Очевидно, Килер не хотел, чтобы они попали к убийцам, и поэтому в последний момент сунул обрывок в рот.

У самой входной двери они лицом к лицу столкнулись с верзилой-капитаном бостонской полиции и лейтенантом, который показывал им место преступления.

— Задержите их! Они вынесли из операционной улику! — завизжал из-за двери коротышка-ассистент.

— Так, ладно…

Продолжить капитан не успел, потому что Райан изо всех сил толкнул снаружи тяжелые створки, и оба полицейских растянулись на зеленой плитке. Эверетт с Коллинзом не стали извиняться и выбежали вслед за Джейсоном. Все трое прыгнули в машину, и та сорвалась с места, словно они только что ограбили банк.

Следом сразу же тронулся белый фургон.

База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Сара объявила двухчасовой перерыв, чтобы ученые немного отдохнули. Ее группе так и не удалось предложить теорию, которая объяснила бы, как можно вызвать землетрясение. Вирджиния уже готова была звонить Найлзу в Белый дом и передать, что, по мнению ученых, такой вариант хоть и теоретически возможен, но при существующих технологиях потребовал бы невероятных финансовых ресурсов и трудозатрат. Все работающие над проблемой так или иначе придерживались этого взгляда.

За стол рядом с Сарой сели Вирджиния и Элис. Обе взяли чай и покосились на недоеденный Сарой сэндвич.

— Мы не помешаем? — с вежливой улыбкой уточнила Элис.

Сара словно очнулась от глубоких раздумий.

— О, привет. Нет-нет, если и помешаете, так только переживать из-за провала.

— Провала? Да что ты, Сара! Президент велел тебе не устроить землетрясение, а проверить, могли ли это сделать другие. Какой же это провал?

Сара перевела взгляд с Вирджинии на Элис и грустно улыбнулась.

— Как ни странно, я думаю, землетрясение устроить можно. Да-да, знаю, заявления корейцев наверняка для отвода глаз. Просто ответ как будто где-то рядом, а мы его никак не отыщем…

Элис похлопала ее по изящной ладони.

— Не принимай близко к сердцу. Пока у тебя перерыв, зайди в комнату, где разбирают находки, — уж там-то и правда интересно.

— Да, я ходила. Видела большую карту и вторую, поменьше, со странными линиями, — сказала девушка, помешивая ложкой уже остывший суп.

— Там еще есть римские свитки. В основном труды Юлия Цезаря. — Элис глотнула чаю.

— Цезарь? Интересно, как его записки оказались вместе с античными текстами? Только не говорите, что Джек и Карл что-то напутали, когда паковали экспонаты для перевозки.

— Нет-нет, так и было в каталоге у коллекционера. Все сгруппировано хронологически. Сейчас с этим как раз разбираются, — заметила Вирджиния. — Так что если тебе и не удастся придумать, как устроить землетрясение, дел все равно будет невпроворот.

Вирджиния вдруг поставила чашку.

— Ты что? — спросила Сара.

— Да мелко все это! Что творится сейчас в мире! Наши американские мальчишки — дети еще — жертвуют собой, а я сижу, как школьница, и распинаюсь о каких-то побрякушках, которым в сравнении с человеческой жизнью цена — ноль.

— Ну и кто тут принимает все близко к сердцу? — Теперь уже Сара похлопала Вирджинию по плечу.

— Иногда люди ведут себя настолько по-идиотски… тянет закричать так, чтобы кругом повылетали стекла.

— Как ты сказала?

— Да ладно тебе. О всеобщей глупости я могу говорить часами…

— Повылетали стекла… — повторила Сара, уже не слушая Вирджинию.

— В чем дело?

Сара стала разглядывать стакан с водой, затем поставила его на стол и снова посмотрела на коллег.

— Что будет со стаканом, если оперная певица достаточно громко возьмет нужную ноту?

— Ну, я слышала, что теоретически… — начала Вирджиния и вдруг поняла, к чему ведет Сара. — Думаешь, звук?

— Звук и землетрясения? — Элис тоже поставила чашку на стол.

Сара с улыбкой встала.

— Простите, дамы. Мне нужно кое-кому позвонить.

Бостон, штат Массачусетс

— Черт! — воскликнул Джек на переднем сиденье.

— Что такое? — удивился Менденхолл, входя в поворот на максимальной скорости.

— Не догадались взять ноутбук. Сейчас подключились бы к «Европе».

— Погоди-ка. Уилл, притормози возле вон тех ребят, — попросил Райан.

Менденхолл прижался к тротуару. Райан выскочил наружу и оживленно о чем-то заговорил с детьми.

Они уже минут пятнадцать пытались расшифровать написанное на мокром клочке бумаги и, кажется, прочли все четыре имени: Генри Феллоуз Карлайл, Дэвис Каннингем Инграм, Марта Линн Лафлин и Кармайкл Арон Ротман. Ни одному из четверки — в отличие от таинственных врагов — имена ничего не говорили. И все же Джексон Килер так хотел сохранить их в тайне, что пошел на смерть, а его убийцы искали этот обрывок бумаги, не считаясь с потерями.

— Что наш летун опять затеял? — поинтересовался Эверетт. Райан как раз распрощался с подростками и направился к машине.

— На угол Третьей и Аргайл, — бросил тот, усаживаясь сзади.

Карл непонимающе уставился на приятеля.

— Нам же нужно подключиться к «Европе»? Ну вот, на углу Третьей улицы и Аргайл есть интернет-кафе.

— Всегда восхищался флотскими… — пробормотал Джек.

Автомобиль проворно влился в поток.

Мужчина, который сфотографировал Джека и компанию в офисе юридической фирмы, велел водителю белого фургона не отставать. Они направлялись в центр города. Белый халат и удостоверение криминалиста валялись рядом на сиденье. На откидном столике стояла портативная проявочная машина. Первый же кадр получился яркий и четкий. Фотограф взял еще мокрый снимок, включил свет и внимательно рассмотрел лицо. Сомнений не оставалось: именно этот мужчина был и на нью-йоркском складе.

Пять следующих кадров он промотал, а фотографию Коллинза положил в сканер и закрыл крышку. Потом включил ноутбук и стал разглядывать черно-белый снимок более пристально. Он выделил нагрудный знак, включил стократное увеличение и сумел прочитать имя.

— Джон Харримэн, АТФ, — пробормотал длинноволосый фотограф. — Что ж, Джон, посмотрим, так ли тебя зовут на самом деле.

Он позвонил по сотовому, продиктовал имя, подразделение и принялся ждать.

— Значит, в АТФ нет никакого Джона Харримэна? Я так и думал. Слишком уж хорош для правительственной конторы… — Он немного подумал. — А можете прогнать поиск по фото — вдруг всплывет где-то? Я подожду.

Его собеседника Далия сумела внедрить в одно из подразделений Управления национальных архивов. К нему обращались лишь в исключительных случаях, чтобы не спалить ценнейший источник информации.

Телефон зазвонил.

— Ну что? — Фотограф начал записывать. — Полковник Джек Коллинз, войска специального назначения армии США, откомандирован для выполнения особого задания — и больше ничего? Ну просто бесценная информация. Непременно передам Далии, — зло бросил он в трубку.

— Они припарковались у интернет-кафе, — сказал водитель.

— Встань где-нибудь поблизости, только, бога ради, не попадайся им на глаза. Эти ребята меня немного пугают.

Он снова откинул крышку сотового и ткнул кнопку быстрого набора.

— Говорит Затвор. Высылаю фото. Появились наши друзья из Нью-Йорка. Сначала в офис, потом в морг; выскочили оттуда как ошпаренные. Слушай, Далия, я звонил нашему парню в Национальных архивах… Что-то странное. Полковник Джек Коллинз раньше служил в армейском спецназе, а теперь выполняет особое задание для какой-то неизвестной организации. Похоже, они что-то выяснили у коронера — умчались оттуда как на пожар. Попытаюсь за ними проследить, но без серьезной поддержки мне не обойтись. Боевая группа еще в городе? Спасибо. Сейчас попробую послушать, чем они там заняты. Я перезвоню.

Мужчина покачал головой. Далия, похоже, не понимает, что таинственные люди из неизвестного правительственного агентства каким-то образом сели ей на хвост. Конечно, она в Нью-Йорке, в полной безопасности, а он тут следит за треклятым «зеленым беретом» и его дружками, от одного вида которых жуть пробирает.

— Это уж слишком, — пробурчал фотограф и стал разглядывать кафе через телеобъектив в поисках Джека Коллинза.

В кафе, откуда они вышли на связь с «Европой», Джек чувствовал себя особенно уязвимым. Эверетт посматривал по сторонам, чтобы никто не шатался поблизости и не подглядывал. К счастью, молодежь сидела в «Май спейс» или делала домашние задания, и парой взрослых никто не интересовался. Им пришлось сесть за столик лицом к задней стене; Эверетт следил за расположившимися у окна, а Джек обменивался сообщениями с Невадой.

Он ввел имена и попросил «Европу» выдать по ним всю информацию. С первыми двумя именами суперкомпьютер справился быстро.

«Генри Феллоуз Карлайл, 81 год, умер в 1999-м. Бывший глава группы компаний „Феллоуз“».

— Проклятье! Первый мимо.

«Дэвис Каннингем Инграм, 90 лет, умер в 2004-м. Бывший генеральный директор „Инграм файрармз“; бывший генеральный директор металлостроительной компании „Инграм“; бывший председатель правления судоверфи „Адалай“, штат Мэриленд».

— Опять мимо.

«Марта Линн Лафлин, 1932-? председатель правления „Лафлин лэбораториз“; основатель компании „Дили фармасьютикалз“».

— Уже лучше, — заметил Джек, все аккуратно записывая.

«Кармайкл Арон Ротман, 1921-? бывший генеральный директор „Ротман индастриз“, бывший член правления корпорации „Дженерал дайнэмикс“, бывший председатель правления „Локхид Мартин аэронотикс“».

— Ну и воротилы, — удивился Эверетт, глядя Джеку через плечо.

— Еще бы. Их имена были последними на том листке, что Килер сунул в рот. Только эти двое еще живы.

— Думаешь, бедняга адвокат записывал на бумажке имена друзей?

— Или врагов. Может, эта парочка организовала убийство, и он хотел сообщить властям.

— Мы, конечно, не власти… но кто не успел — тот опоздал, — сказал Карл.

Коллинз ввел два нижних имени и запросил у «Европы» их нынешние адреса.

— Штат Виргиния. Ну что, прокатимся на юг?

— Почему бы и нет? Поедем и спросим, кто они вообще такие и как связаны с шестьюдесятью убийствами за последние двадцать четыре часа, — заявил Джек и прервал защищенный сеанс связи с Невадой.

— Так-то интереснее, — поддержал идею Эверетт, и оба направились к выходу.

Человек в фургоне с трудом сумел разобрать имена и адреса в свой объектив. Он записал их и нажал все ту же кнопку на телефоне.

— Имена Марта Лафлин и Кармайкл Ротман тебе что-нибудь говорят?

— Свяжусь с работодателем.

— Кажется, едут в аэропорт, — сказал фотограф шоферу. — Давай за ними. Убедимся, что улетели, а дальше пусть Далия разбирается.

Хемпстед-билдинг

Чикаго, штат Иллинойс

Уильям Томлинсон решил остаться в кабинете и посидеть над окончательными планами по управлению волной из затонувшего города. Там, при глубине моря в две мили да плюс еще полмили донной породы, коалиция будет в полной безопасности.

На ночь хранитель удалился, и работать сразу стало легче. Томлинсон полагал, что быстро привыкнет к старику, который постоянно заглядывает через плечо, однако после полной свободы такое оказалось непросто стерпеть. Впрочем, как ни нуждалась коалиция в переменах и новых правилах игры, значение традиций нельзя недооценивать, а хранитель — одна из этих традиций.

Зазвонил его личный телефон. Томлинсон глубоко вздохнул, швырнул ручку на кипу бумаг с планами работ в Средиземноморье и взял трубку.

— Да.

— Боюсь, у нас проблема, не предусмотренная планами.

— Далия? Мне казалось, большую часть препятствий ты уже устранила?

— Да, но внезапно обнаружились объекты, которых не хватало в книге Килера.

— Прекрасно, Далия, покончи с ними. Молодец, отлично поработала. Как тебе удалось установить их местонахождение?

— Они прятались прямо у нас под носом, в Виргинии. Мы переоценили их изобретательность.

— Век живи, век учись. Нужно сработать быстро, прежде чем они наберутся смелости и заговорят. Наверняка старики занервничали после смерти Килера.

— Уильям, их имена узнали не мы.

Томлинсон вытянулся в струнку.

— Что?

— Это те люди, которых видели на складе в Нью-Йорке. Мой источник подтвердил, что они выяснили имена и адреса и в данный момент летят в Виргинию.

Лидер коалиции откинулся на спинку кресла.

— Это поправимо. Уничтожьте их, пусть больше не путаются под ногами. Хотя нет… сообщи мне, когда они явятся по любому из адресов. Хочу сам попрощаться с последними Древними и с этим… как его зовут?

— Коллинз. Полковник Джек Коллинз.

— Пожалуй, я сам устраню последний источник проблем. Прекрасно, Далия, поздравляю. Блестящая работа.

Далия пропустила фальшивую похвалу мимо ушей.

— А теперь ты на Гавайи?

— Да, самолет через час. Боевая группа в Виргинии предупредит, когда будет ваш выход. Спокойной ночи, Уильям.

Ричмонд, штат Виргиния

Перелет в Ричмонд занял всего два часа. Джек решил сначала отправиться к Кармайклу Ротману, просто потому, что тот был последним в списке.

Менденхолл вел машину по живописным улочкам, застроенным дорогими особняками. Нужный дом нашли через полчаса: он стоял посреди леса, окруженный ухоженными газонами за высоким металлическим забором. К дому вела длинная асфальтированная дорожка. Возле ворот высотой футов тридцать виднелась скромная пристройка, а внутри — силуэты двух охранников.

— Итак, лейтенанты, доложите обстановку, — обратился Джек к Райану с Менденхоллом.

— Ага, испытания продолжаются, — отозвался Райан. — Ну что ж, два охранника. Кроме того, ворота усилены двухфутовыми стальными балками, утопленными в бетон. Надежная конструкция.

— Охранная система с лазерной сигнализацией по всему периметру. Правда, источник они не потрудились спрятать: провода идут из домика охраны к первому рефлектору. Достаточно захватить пристройку, и вся территория у вас в руках. — Менденхолл остановил машину у ворот.

— Замечательно, вот только здание на другой стороне дороги вы не заметили. А ведь ему не с чего тут стоять: там ни дома, ни дороги, — отозвался Коллинз.

В это время из пристройки вышел охранник и направился к их машине.

— Зато охранников в здании достаточно, и они бросятся к будке у ворот, как только вы ее захватите, — продолжил Эверетт.

— Да, — протянул Райан. — Но как…

— Автономный источник питания. Видишь, там рядом генератор? А от пристройки у ворот к тому зданию идет кабель… Да, Ротман серьезно относится к безопасности. Но вообще вы, ребята, учитесь помаленьку, — строго сказал Карл, обращаясь к Райану.

Подошел одетый в форму охранник, и Менденхолл опустил окошко. Джек заметил, что второй куда-то исчез.

— Чем могу вам помочь?

— Нам нужно поговорить с Кармайклом Ротманом, — сказал Джек с заднего сиденья.

Охранник покачал головой.

— Мистер Ротман не принимает посетителей. Никого и никогда.

Джек чуть помедлил.

— Передайте мистеру Ротману, что мы хотим поговорить о смерти Джексона Килера.

Охранник заглянул внутрь.

— Я сообщу управляющему. Пожалуйста, оставайтесь в машине. — Он направился обратно к будке и снял трубку телефона. Его напарник так и не показывался.

— У нас за спиной, чуть справа, кто-то есть. Большой куст возле будки. Наверное, второй охранник, и у него очень большая пушка, нацеленная… нацеленная точно мне в затылок.

— Это потому, Джек, что ты вечно из себя начальника строишь, — ответил Эверетт и чуть придвинулся к дверце.

— Очень смешно.

Без всякого предупреждения створки гигантских ворот поползли в стороны. Снова подошел охранник.

— Пожалуйста, езжайте по асфальтированной дорожке к центральному входу. Там вас встретит миссис Лафлин, близкая подруга мистера Ротмана. Меня просили передать: у вас будет ровно одна минута, чтобы убедить миссис Лафлин в чистоте ваших намерений. В противном случае нам придется проводить вас к выходу.

Охранник вернулся на пост, а Менденхолл медленно проехал в ворота.

— Повезло. Они вместе, — прошептал Джек.

На крыльце, возле украшенных позолотой дверей, их поджидала дама преклонного возраста. Коллинз вылез наружу — перед ним, скрестив на груди руки, стояла невысокая женщина в простой одежде.

— Миссис Лафлин? Марта Лафлин?

Если она и удивилась, что собеседнику известно ее имя, то виду не подала.

— Да.

— Я полковник американской армии Джек Коллинз. Вам должны были передать, что мы хотим поговорить с мистером Ротманом об убийстве Джексона Килера. Вы ведь о нем слышали?

Теперь она моргнула. Только и всего, но за этот короткий миг на ее лице промелькнула грусть. Не потрясение, а именно грусть.

— И чем же смерть адвоката заинтересовала армию?

— Ваши с мистером Ротманом имена были на клочке бумаги, который мистер Ротман спрятал перед смертью. Не знаете зачем?

— Полковник, допросы нас с мистером Ротманом не интересуют. Не вижу причины, по которой я должна делиться информацией личного свойства с армией США, которая, насколько мне известно, не должна заниматься расследованием гибели мистера Килера. Для этого существуют иные, специально созданные для такого рода задач государственные службы.

— Тогда я мог бы рассказать об убийстве тридцати шести моих сослуживцев, которые всего лишь изучали древние свитки и карты.

Марта Лафлин опять моргнула и переступила с ноги на ногу.

— Свитки и карты… армия заинтересовалась древностями? Объясните, полковник, с чего вдруг наши вооруженные силы внезапно сменили профиль? На первый взгляд в мире такое творится, что у вас и без древностей должно быть дел невпроворот.

Джек улыбнулся и промолчал.

— Что ж, полковник, вы меня заинтересовали. Зовите ваших товарищей и следуйте за мной.

Миссис Лафлин поднялась по ступенькам к двери. Джек чувствовал: что-то с этой пожилой леди не так. Вдобавок четыре часа ночи, а она одета. Нет, в доме за высоким забором вряд ли царят покой и безмятежность.

Он махнул товарищам, чтобы выбирались из машины, а сам направился к двери.

Два белых фургона остановились у ворот и стали ждать охранника, а третий направился к зданию на той стороне дороги. Из него вышли четверо и стали стучать. Открывшего мужчину тут же втолкнули внутрь, швырнули что-то вслед и плотно закрыли дверь. Изнутри послышался приглушенный хлопок, после чего вся четверка натянула черные маски и вошла в здание. Внутри оказалось пять охранников, считая того, кто открывал дверь, — остальные спали на койках у стены. Все они задыхались, и беспомощных людей тут же перестреляли: каждому по одной пуле в голову.

Та же судьба ждала охранника, который подошел к фургону у ворот. Пуля в лоб, и он рухнул спиной на асфальт. Сзади из машины выскочили двое и кинулись к будке. Один почти сразу вышел наружу, поднял руку и сжал ладонь в кулак. По этому сигналу второй застрочил из МР-5 с глушителем по кусту, где прятался второй охранник, когда подъезжала предыдущая машина. Послышался крик, но человек с автоматом на всякий случай подошел поближе и короткой очередью добил противника, который был так уверен в надежности своего укрытия.

На устранение охраны Ротмана ушло тридцать две секунды. Пятнадцать отлично вооруженных бойцов в двух фургонах двинулись к дому.

Джека, Карла, Райана и Менденхолла провели в просторную гостиную. Марта Лафлин усадила их за большой стол в центре комнаты, затем повернулась и вышла.

Коллинз с Эвереттом переглянулись, и Карл кивнул. Присаживаясь, он незаметно вытащил девятимиллиметровую «беретту», снял ее с предохранителя, а руку убрал под стол. Менденхолл сделал то же самое.

Вскоре вернулась Марта, ведя под руку старика в брюках и белой рубашке. Поверх одежды он накинул халат и выглядел абсолютно беспомощным, словно новорожденный. Очевидно, это и был Кармайкл Ротман. Совсем маленький, чуть за метр шестьдесят, он вцепился в руку Марты, как будто боялся упасть. Коллинз глянул на Эверетта — тот, со своим пистолетом, чувствовал себя полным идиотом.

Джек встал. Ротман медленно-медленно подошел к столу и сел, не глядя в глаза гостям. Джек тоже опустился на стул. Марта немного постояла рядом со стариком, а затем села рядом.

Наконец Ротман поднял голову и посмотрел в глаза мужчине, который показался ему главным.

— Джексон Килер был… нашим другом.

Старик говорил медленно, не сводя глаз с Джека.

— Почему его и еще много ни в чем не повинных людей убили с такой жестокостью? Ради чего пролили столько крови?

Ротман посмотрел на Марту, и та сжала его плечо в знак поддержки.

— А если я спрошу, на кого вы работаете, полковник, вы скажете правду?

— Те, на кого я работаю, потеряли тридцать шесть человек. С ними расправились те же, кто убил вашего друга, мистер Ротман.

— Теперь я понимаю, почему вы интересуетесь этим делом. — Миссис Лафлин дала старику две таблетки, и тот проглотил их, не запивая. — Марта сказала, что ваши люди изучали какие-то древности?

Джек промолчал. Он приехал в Виргинию не отвечать на вопросы, а задавать их.

— Возможно, это те самые древности, найденные в Нью-Йорке, о которых писали в газетах?

Четверо мужчин не проронили ни слова.

— Боюсь, что люди, уже отнявшие столько жизней, искали не просто наши с Мартой имена. Им нужно нечто куда более ценное, а мы — так, приятная мелочь. Наш друг вел дневник. Нам не удалось убедить его, что это опасно не только для него, но и для других.

— То есть для вас? — уточнил Джек.

Марта улыбнулась. Она ни на секунду не отводила взгляд от Коллинза.

— Да, полковник, для нас.

— В мире есть люди, которые не любят раскрывать своих замыслов. Это очень могущественные люди, полковник, и они… — Ротман посмотрел на Марту, ища поддержки.

— Они стремятся к власти и к порядку. Им нужна вся планета, они мечтают о едином мировом правительстве, но без смешения рас. Они жестоки и беспощадны в своем давнем стремлении построить вожделенную утопию. Именно эти люди несут ответственность за смерть ваших коллег и нашего друга. Я уже говорила: они хотят навеки установить свои порядки. И вообще-то, полковник, давным-давно такое утопическое общество уже существовало.

— Атлантида?

Марта промолчала, а Ротман улыбнулся.

— Вы так ничего и не сказали, полковник, но теперь нам все ясно. — Ротман похлопал подругу по плечу.

К старику на глазах возвращались силы. Вероятно, подействовали таблетки.

— Я и поверить не мог, что ваше подразделение еще существует. Отец рассказывал о замечательной организации, которую создали много-много лет назад, но перед войной он потерял с ней связь. Не переживайте, полковник. Я все понял, когда вы упомянули о древностях. Вот только, хоть убейте, не могу вспомнить, как вы называетесь. Какая-то «группа»…

Джек невозмутимо молчал, однако его друзьям спокойствие давалось нелегко.

— Теперь понятно, чем вы разозлили этих людей. Ведь именно ваша группа устроила рейд на их склад? Можете не отвечать. Вы сказали «Атлантида» — это не прямой ответ, но мне его достаточно.

— Вы очень хорошо информированы, мистер Ротман, — сказал Джек без следа улыбки на лице.

— Да, — старик снова похлопал Марту по плечу, — когда-то это было так. Теперь мы состарились, и мир обойдется без нас. Причина моей осведомленности в том, что много лет назад мой отец помогал президенту Вильсону писать устав вашей организации.

— Подразделение пять тысяч шестьсот пятьдесят шесть. У него еще есть какое-то смешное название, но я его никак не вспомню, — добавила Марта.

— Мне всегда казалось, что это чудесная идея: глубоко изучать историю, чтобы самые жуткие ее эпизоды не повторились впредь. Мы долго живем и много знаем, но ваша группа столь секретна, что я перестал верить в ее существование — что бы ни говорил отец. — Ротман ненадолго задумался. — Группа… группа… Группа «Событие»!

Джек переглянулся с товарищами. Они явились сюда задать свои вопросы, однако двое странных стариков сумели поставить все с ног на голову и раскрыть столь тщательно охраняемый секрет.

Ротман с довольным видом поглядел на подругу.

— Не беспокойтесь, полковник. Мы с Мартой не хуже других умеем хранить секреты.

Марта прикрыла рот ладонью, и Джек готов был поклясться, что она едва не рассмеялась.

— Времени в обрез. Обычно мы не вмешиваемся в дела вашего… ну, в общем, в жизнь мира. Но сейчас я думаю — и, полагаю, Марта со мной согласится, — что вы могли бы нам помочь.

— Полковник, наша встреча не случайна. Ситуация очень тяжелая, и мы, кажется, знаем, кто за этим стоит. Я о событиях в Корее и об этих убийствах — они тесно связаны, — добавила Марта.

Коллинз хотел спросить, что за чушь несет эта странная парочка, когда в гостиной появился слуга и подошел к Марте. Та выслушала его, озабоченно хмурясь, поблагодарила и отпустила. Она внимательно посмотрела на Джека, потом взяла с маленького столика телефон и поставила его в центр стола. На корпусе аппарата мигал огонек: кто-то ждал на линии. Марта снова уселась и окинула взглядом гостей.

— Нам звонят, полковник. Какой-то джентльмен хочет поговорить с вами, Кармайклом и со мной.

— Только не говорите, что директор так быстро узнал о нашей поездке, — пошутил Эверетт. Он отошел к большому окну, за которым виднелся бассейн позади дома, и жестом велел Райану с Менденхоллом взять на себя два других.

— Уверяю вас, дом надежно охраняется, — промолвил Ротман, глядя на эти приготовления.

— Простите, сэр, но у нас было время обсудить некоторые недостатки вашей системы безопасности. Она никуда не годится.

Ротман посмотрел на Карла, потом на Джека и кивнул. Марта нажала мигающую кнопку и включила громкую связь.

— Алло, — сказала она, словно отвечала на обыкновенный звонок.

— Полагаю, вы — Марта Лафлин?

— Что-то не пойму, кто вы.

— Насколько я понимаю, Кармайкл Ротман и полковник Джек Коллинз меня тоже слышат?

Все трое молчали. Джек бросил быстрый взгляд на Эверетта, который вжался в стену рядом с оконной рамой. Тот покачал головой — «во дворе чисто». Менденхолл и Райан, чьи окна выходили на другую сторону дома, тоже ничего не заметили.

— Молчание говорит само за себя. Вам незачем знать, кто я. Это не важно. Важно то, что каждый из вас по отдельности — досадная помеха, а вот все вместе вы уже серьезная угроза. Не знаю, на кого вы работаете, полковник Коллинз, но больше вы у меня на пути не встанете. Подозреваю, именно вы и трое ваших друзей геройствовали в Эфиопии. Что ж, имейте в виду, ответ будет куда жестче. Уверен, за два прошедших дня вы усвоили урок.

— Что-то мне подсказывает, что вы не из тех, кто лично исполняет угрозы. Судя по голосу, вы поручаете опасную работу другим, а сами управитесь разве что с пилкой для ногтей.

Марта и Ротман молча слушали Джека.

— Превосходно, полковник. Вижу, вы не теряете присутствия духа в минуту опасности. Впрочем, какая разница? Я в силах исполнить свои угрозы, и трупы ваших товарищей тому подтверждение. Кармайкл, Марта, вы последние из наших сестер и братьев. Мистер Килер — как прежде его брат и отец — не сумел защитить то, что не принадлежит ни ему, ни вам. Возможно, вы догадаетесь, кто я, — это уже не страшно. Главное, я знаю, кто вы. Вашей семье вечно не хватало силы и смелости, и вы двое не исключение. Зря ваши предки поссорились с нашими.

— Нам известно о ваших планах и уж теперь-то нам хватит смелости рассказать всем. Да, раньше мы были нерешительны и предоставили вам излишнюю свободу действий. Но раз уж в живых остались только мы с Мартой, то пусть весь мир знает о вас и обо всех несчастьях, что вы причинили человечеству.

— Захватывающая выйдет история, мистер Ротман. Я бы с колоссальным удовольствием послушал, как вы объясните, почему столько лет ваш род не вмешивался, не пытался помочь этим бедняжкам. Увы, вы и ваша сука заслуживаете смерти вместе с полковником и этими жалкими полуобезьянами.

— Что? — возмутился от окошка Райан. — Полуобезьянами?

— Прощайте… Ах да, полковник. Пусть ваши люди у окон пригнутся.

Голос умолк. Все окна тут же разлетелись, и внутрь хлынул ливень мелких осколков. Джек бросился на пол, быстро подполз к Марте и без лишних церемоний выволок ее из кресла. Менденхолл, пригибаясь, подбежал от того места, где раньше было окно, и поступил так же с Ротманом, а потом прикрыл его своим телом.

— Ты, Джек, сильно его разозлил, — сказал Эверетт, быстро выпустил в сторону окна три пули и отскочил.

— Мы, обезьяны, только этим и занимаемся, — отозвался Джек. Снаружи стреляли в ответ, и пули впивались в роскошные стенные панели. — Нужен какой-то хитрый способ отсюда выбраться.

— На дальнем конце участка — тоннель к вертолету. Вход из подвала: там рельсовый электрокар; он, правда, рассчитан только на двоих пассажиров, — сказала Марта.

В этот момент что-то влетело в комнату и с глухим стуком покатилось по полу.

Джек нашарил взглядом предмет и понял, что выбросить его уже не успевает. Вдруг откуда ни возьмись возник Райан и вышвырнул гранату в окно — та просвистела у самой головы Эверетта и с грохотом разорвалась в бассейне.

— Полковник, тут много всяких дыр. Давайте куда-нибудь переберемся, — предложил Райан, падая рядом с Джеком.

— Значит, все же учишься помаленьку… Идем в подвал. Помоги Уиллу с Ротманом. Эй, водоплавающий, прикрой-ка нас!

Эверетт быстро выпустил шесть пуль, мгновенно обернулся и еще пять раз выстрелил в окно, которое прежде защищал Райан. Снаружи кто-то завопил от боли, и тут же ответные очереди захлестали по стенам с дорогими картинами.

— Давай, Джек! — прокричал Карл, быстро перезаряжая «беретту».

Коллинз поднял Марту на ноги и бросился к двустворчатой двери гостиной, которая вела в длинный коридор. Там он прижал женщину к стене, дожидаясь Райана с Менденхоллом, которые волокли Ротмана.

— Бегом оттуда, Карл! — велел Джек. — Показывайте дорогу, миссис Лафлин.

Пожилая леди двигалась довольно шустро. Из коридора она направилась на кухню, Джек пристроился сзади. Троица проскочила сразу за ними, и Райан придержал дверь для Карла, который успел еще трижды выстрелить в невидимых преследователей.

— Джек, их не меньше десятка, и они дышат нам в затылок! — прокричал Эверетт и выпустил через дверь еще пять пуль. Последовал вопль. — Неплохо для полуобезьяны!

— Сюда, — распорядилась Марта, распахнув дверь в подвал.

Джек протолкнул вперед Уилла с Ротманом, а за ними по лестнице бросился Райан. Карл едва успел присесть: дверь разлетелась под градом пуль.

— Ребята взялись за дело серьезно.

Коллинз выпустил целую обойму сквозь осиротевшую дверную раму и потащил за собой Эверетта.

В просторном подвале шаги нападавших слышались прямо над головой, и всего через секунду что-то запрыгало по ступенькам. Беглецы укрылись за прочной железобетонной стенкой, и тут же прогремело три взрыва. Осколки ударили в стены смертоносной волной и непременно скосили бы любого, кто не успел спрятаться.

— Сюда. Там маленькая платформа. Электрокар за металлической дверью.

— Карл, сходи проверь. Заодно убедись, что наши враги не в курсе этой маленькой тайны.

— Ага. — Эверетт резко распахнул дверь, проскочил на ту сторону и приготовился стрелять, однако все было тихо. — Тут лестница, Джек.

— Давайте пошевеливайтесь. Мистер Райан, помогите леди.

Все бегом спустились по лестнице. Джек подождал минуту и двинулся следом.

На глубине сотни футов обнаружились рельсы, а на них крошечный вагончик. Освещенный тоннель уходил вверх.

— Миссис Лафлин, мистер Ротман, езжайте первыми. Будем прикрывать вас, сколько сможем. Вот только эти ребята скоро сообразят отрубить электричество, так что отправляйте эту штуковину обратно сразу, как доберетесь. — Джек не спускал глаз с двери, в любую секунду ожидая взрыва. — Если мы больше не встретимся, расскажите все в Белом доме — наш директор сейчас там, его фамилия Комптон, либо на авиабазе «Неллис». В этом случае…

— Я знаком с командиром авиабазы. Я устроил его в Вест-Пойнт,[7] — отозвался Ротман.

— Мило, — заметил Карл и подтолкнул его к электрокару.

Вагончик со стариками тронулся. Марта обернулась, и Джек мог поклясться, что она шепнула одними губами: «Простите нас».

Стальную дверь сотрясли несколько взрывов, враг пошел на штурм подвала по-серьезному. С потолка и со стен тоннеля посыпались комья земли.

Джек на глаз оценил угол наклона путей и принял решение.

— Что-то не хочется мне ждать, пока явятся гости. Давайте усложним им жизнь и двинемся на поверхность. Глядишь, еще кого-нибудь подстрелим.

— Я «за», — отозвался Эверетт.

Менденхолл бросил ему запасную обойму.

— Ну что, вперед, иначе на автобус опоздаем. Уилл, иди первым.

Не успели они толком отойти, как за дверью грохнул уже настоящий взрыв. Джек кивком велел Эверетту догонять Райана с Менденхоллом.

— Черт, да сколько можно! Доверь мне хоть одно опасное дело!

— Выполняй приказ, морячок. Давай шевелись.

Джек притаился. Ждать пришлось недолго. Вскоре от двери донеслись приглушенные голоса. Джек наклонил голову и прислушался. Он успел отойти достаточно далеко, чтобы наклонный пол тоннеля не дал последователям увидеть его прямо от двери. Таким преимуществом нужно воспользоваться.

Появились первые четверо — все в костюмах из «номекса» и двигались очень профессионально, перебежками: двое спереди, а двое на корточках прикрывают. Джек ждал идеального момента.

Первая пара замерла, чтобы пропустить вторую, и Джек четырьмя выстрелами уложил двоих других: они только-только выпрямились, чтобы метнуться вперед. Прежде чем первая пара поняла, что происходит, Джек переключился на них — по две пули на каждого. Упал только один: тот, что справа, был лишь ранен, и Джек едва не заплатил жизнью за свой промах. Враг, падая лицом вниз, успел выпустить длинную очередь, и пули отлетели в потолок от металлического рельса у самой головы Коллинза. Джек, чертыхнувшись, быстро прицелился и выстрелил. Одна нуля попала противнику в бедро, другая — в живот. Тот выронил оружие и тихо застонал.

Тут же появилась следующая группа врагов. На этот раз они открыли стрельбу без всяких маневров. Джек понял, что в перестрелке его шансы невелики.

Едва Эверетт догнал Райана с Менденхоллом, снизу донеслась пальба.

— Вот черт. Давайте скорее наверх, найдите там выключатель. Они здорово экипированы, так что и приборы ночного видения наверняка захватили. — Карл глянул на часы. — Через три минуты вырубайте свет, подождите тридцать секунд и включайте снова. Ясно?

— А если там нет выключателя?

— Тогда у вас блестящие перспективы скорейшего карьерного роста.

— Вот здорово, — отозвался Райан с деланым легкомыслием.

Тем временем Джек четко осознал, что у него проблемы. Он остановился и выстрелил наудачу, надеясь на шальной рикошет. Затем пробежал немного и повторил свой маневр. А на третий раз выключился свет.

— Вот и все, — мелькнуло в голове.

Он вслушивался, стараясь не шевелиться. Преследовали с чем-то возились в темноте. Джек прицелился на звук, но стрелять не стал, рассчитывая, что глаза скоро привыкнут.

Внезапно шквальный огонь обрушился именно туда, где прятался полковник. Несколько камешков, отколотых пулями от бетонной стены, угодили прямо в него, и Джек начал потихоньку отползать. Для стрельбы вслепую пули ложились слишком точно — а значит, у них приборы ночного видения.

Вдруг в грохоте выстрелов раздался знакомый голос:

— Джек, не вставай. Приготовься!

И тут в тоннеле снова загорелись лампы. Люди в черной форме завопили: яркий свет, тысячекратно усиленный приборами ночного видения, невыносимо резал глаза. Бойцы лихорадочно срывали маски приборов ночного видения.

Эверетт, оказавшийся в каком-то десятке футов позади, стрелял с нечеловеческой точностью, и Джек, не медля ни секунды, добавил из своей «беретты». Враги кричали: кому-то пуля угодила в голову, кому-то в грудь, кому-то в руку. Преследователей удалось застать врасплох.

Трое бросились назад и успели скрыться, остальные уже не вернутся к тому, кто велел атаковать особняк Ротмана.

Все было кончено. Джек встал и спешно перезарядил пистолет. Оценив обстановку, он обратился к Эверетту:

— Капитан, черт вас дери, когда вы научитесь выполнять приказы?.

— Когда они будут чуть разумнее, а ты, Джек, прекратишь брать на себя весь риск в одиночку.

— Ну ладно. — Загорелое лицо полковника расплылось в улыбке. — Кстати, план-то не так плох. Хотя мы не знали, есть ли у них приборы ночного видения. И к тому же откуда уверенность, что Райан сразу найдет нужный выключатель?

— Он бы врубил сразу все, так что шансы у нас были отличные.

Коллинз уставился на пустой вагончик и открытую дверь. Рядом стояли Райан и Менденхолл, их лица тоже не сияли от счастья.

— А вертолет? — спросил Джек.

— Улетел.

— Похоже, тот телефонный злодей не так уж и неправ, — заметил Карл. — Мы рисковали жизнью, а они тем временем сбежали — не самый отважный поступок.

Джек скривился и окинул взглядом свою команду.

— Нам многое удалось выяснить. Теперь пора домой, разбираться. Попросим «Европу» найти имена гостеприимных виргинцев, что повстречались нам в тоннеле.

— Да уж, многое… Не доверяй никому старше пятидесяти — вот что мы выяснили, — проворчал Райан.

Глава 9

База группы «Событие»

Авиабаза «Неллис», штат Невада

Сара четыре часа проговорила по телефону с «Белл лэбс», а главного проектировщика «Бозе» вообще вытащила из постели. Когда понадобилось задать несколько вопросов ведущим специалистам этих фирм, Найлз в Вашингтоне потянул за нужные ниточки и организовал ей прямую связь с нужными людьми. Сара все выяснила, затем технический департамент с помощью «Европы» построил на базе ее теории компьютерную модель.

Теорию следовало подкрепить экспериментом. В одной из многочисленных лабораторий подземного комплекса выстроили механическую модель — две плиты из песчаника по восемь дюймов толщиной. Именно их сейчас и осматривали люди из отдела геонаук, пока сотрудники отдела телекоммуникаций спешно собирали необходимое для эксперимента оборудование.

— Не понимаю, Сара, что ты предлагаешь, — сказал тот самый молодой доктор наук из Виргинского политехнического. Он смотрел прямо в монитор на стене, где красовалось лицо Найлза Комптона, находящегося сейчас в подвале Белого дома вместе с советником президента по науке.

— А я, кажется, понимаю. Если все сойдется, то у нас будет хотя бы теория, которую можно предложить русским и китайцам. Кроме того, есть призрачный шанс убедить и Северную Корею, — ответил Найлз.

— Все зависит от коммуникационного оборудования. — Сара кивнула в сторону инженеров из отдела коммуникаций. Те показали, что все готово.

Все, кто занимался проблемой землетрясений, стояли у стен лаборатории в защитных очках. Большинство относилось к идее Сары скептически. Они знали, что звуковые волны можно использовать для передачи энергии, но мало кто верил в такую возможность на практике. Пока инженеры подключали последние провода, каждому выдали наушники и затычки для ушей. Специалисты из отдела коммуникации — армейский сержант и корабельный сигнальщик — объясняли, что сначала нужно вставить затычки, а поверх них надеть наушники.

Сара очень нервничала, хотя и знала, что эксперимент удастся. Рядом стоял Джерри Гэллап — специалист по телекоммуникациям из Гарварда; просмотрев результаты, полученные на «Европе», Джерри сказал Саре, что ее теория весьма правдоподобна.

Сара вдруг вспомнила свою соседку Лизу Уиллинг, которая погибла в ходе одной из операций почти три года назад. Лиза занималась телекоммуникациями и как-то рассказывала, что звук может проникать в геоформации точно так же, как голос оперной певицы разбивает стеклянный бокал, — главное, подобрать нужную частоту. Это звучало почти невероятно, однако из «Белл лэбс», «Одиовокс» и «Бозе» пришли удивительные вести: оказывается, эту теорию активно разрабатывают у них в лабораториях.

По внутренней телесети она увидела, как профессор Харлан Уолтерс из Гавайского университета и директор Транстихоокеанского сейсмологического института на Оаху начали эксперимент.

— Что ж, можно начинать, — донеслось с Гавайев. — Вот эти гидравлические цилиндры у нас на столе развивают давление в двести миллиардов метрических тонн — именно с такой силой, как принято считать, некоторые континентальные плиты давят на кромки соседних плит. Каменные плиты у нас замещают собой тектонические. В данный момент цилиндры прижимают их друг к другу — в точности как настоящие тектонические плиты где-то глубоко у нас под ногами. Теперь поверх этих плит из песчаника мы поместим кусок гранита с тончайшей трещиной на поверхности — это будет наш тектонический разлом.

Сара бросила взгляд на инженеров и, по знаку коллеги на Гавайях, кивнула им.

На глазах у собравшихся инженеры установили на гранитной плите в двух футах от трещины ряд небольших полусфер и подключили к ним электрические провода.

— Как видите, на гранитной плите размещены полусферические колпаки, внутри которых находится то, что в акустике называют «электрокамертон». На вилку подается слабый электрический ток, и она начинает вибрировать как обычный камертон после удара. Меняя напряжение, мы можем управлять амплитудой колебаний. Разумеется, звуковой энергии не под силу разрушить сам гранит, но мы к этому и не стремимся. Удар направлен на то, что под гранитом, то есть на сами тектонические плиты, на которых покоится кора и которые обусловливают постоянное движение континентов. Поскольку кромки этих плит неровные, а толщина неодинаковая, мы предположили, что на них можно воздействовать, скажем так, звуковыми волнами.

В лаборатории поднялся гул: каждый выражал несогласие с тем или иным пунктом изложенной теории.

— Лейтенант Макинтайр, можно начинать, — сообщил профессор с Гавайев.

— Сержант, прошу вас, запустите звуковой удар.

Заработала большая панель, спешно собранная в отделе телекоммуникаций. Сержант с бывшим сигнальщиком защелкали выключателями и кнопками, подавая по проводам ток, который запустит вибрацию внутри полусфер.

У ученой из Стэнфорда закружилась голова, и женщина зашаталась. Один из сотрудников лаборатории вывел ее наружу; ему, кстати, тоже стало нехорошо.

— Часть звука вырывается наружу. На людей это действует по-разному, в зависимости от строения внутреннего уха. Кто-то почувствует тошноту и головокружение, кто-то — вообще ничего. Мы опросим выживших в зонах землетрясений, и если найдем таких, кто испытывал подобного рода ощущения, это будет дополнительным доводом в пользу нашей теории, — объяснял с экрана Уолтерс.

Сара поморщилась. Ей тоже на мгновение стало нехорошо.

— Сейчас операторы перейдут к настройке тембра, — сказала она. — Тембр — это характеристика преобладания высоких или низких частот. Высокие частоты — высокий тембр, низкие частоты — низкий. Человеческое ухо воспринимает звук в диапазоне от двадцати до двадцати тысяч герц — эти частоты мы слышим. Звуковые колебания с частотой больше двадцати тысяч герц называются ультразвуком. Собаки, например, воспринимают звуки до пятидесяти тысяч герц. Поэтому специальные свистки для собак издают колебания частотой выше двадцати, но ниже пятидесяти тысяч герц. Если частота колебания ниже двадцати герц, это инфразвук. Мы начнем от нижней границы ультразвука и станем увеличивать частоту.

Все следили за плитами песчаника и сжимавшими их металлическими стержнями. Ничего не происходило. На полу под установкой заранее расстелили белую ткань, на которой любая песчинка, отколовшаяся от плиты, будет хорошо заметна.

— Доведите частоту до пятисот тысяч герц, — приказала Сара.

Операторы крутили ручки регулировки частоты на своей наспех собранной панели, и еще нескольким из собравшихся стало плохо. Описать ощущения было невозможно. Люди просто обхватывали голову руками. У одного из инженеров заболел живот и заныли пломбированные зубы. Заканчивалось у всех одинаково — невыносимыми приступами головной боли.

Первые песчинки упали на белоснежную ткань. Их становилось все больше… вот от плиты откололся уже дюймовый кусок песчаника и тут же с другого края еще один — побольше.

Гидравлические цилиндры поддерживали неизменное давление и сжимали плиты все с той же колоссальной силой.

По знаку Сары повысили напряжение. Отвалились еще несколько крупных кусков. Кромки затрещали — это звуковая волна наконец проникла сквозь гранит и добралась до нижних плит. Внезапно раздался громкий треск, и стиснутые края стали крошиться, как при настоящем подземном толчке. Плиты пришли в движение, и металлические стержни, поддерживая неизменное давление, двигались вслед за ними.

— Боже мой, — прошептала Вирджиния.

Куски песчаника падали, и стержни сходились все ближе, как вдруг гранитная глыба с грохотом раскололась точно по линии «разлома», и образовавшиеся половинки сдвинулись так, что она оказалась поверх другой. Под давлением нижних плит гранит не выдержал и рассыпался.

Никто из присутствующих не издал ни звука. Гидравлику отключили. Эксперимент удался.

К Саре и Гэллапу подходили, с улыбкой похлопывали по плечу, однако девушка в момент своего триумфа даже не улыбнулась. Она медленно стянула наушники, бросила взгляд на модель и посмотрела на Вирджинию.

— У нас серьезные проблемы, — сказала Сара, обращаясь через экраны на стенах к Комптону в Вашингтоне и Харлану Уолтерсу на Гавайях.

— Сара, все прошло отлично. Эксперимент доказал, что…

— Доктор Комптон, прошу вас, внимательно выслушайте Сару. Мне только что пришло в голову ровно то же самое, — вмешался Уолтерс.

— Шеф, эксперимент прошел удачно, но доказывает он только одно: если катастрофы — дело человеческих рук, то мы сидим на пороховой бочке.

— В каком смысле?

— Сдвига тектонических плит всего на фут достаточно, чтобы разлом активизировался и произошло землетрясение. Если амплитуду колебаний усилить и плита будет разрушена на участке, скажем, в милю-другую, то толчки могут случиться не только в этой зоне, но вдоль всей линии разлома. Понимаете? Тектонические плиты совершенно неэластичны; сдвижка может произойти где-нибудь в другом месте, и это затронет все разломы до одного.

— Бог ты мой, — проговорил Найлз. — Вирджиния, немедленно вышли мне видеозапись эксперимента.

— Да, сэр.

— Кто-то балуется с супероружием, которому под силу стирать с лица земли целые континенты.

— Или проделать в земной коре дырку, в которую случайно уйдет океан или материк, — грустно добавил Уолтерс.

Младший лейтенант Уилл Менденхолл зевал у себя за столом на третьем уровне подземной базы. После возвращения из Виргинии они не смыкали глаз.

Уилл заполнял график дежурств с учетом вновь прибывших бойцов, которых вызвали на базу из экспедиций. Полковника очень беспокоило, что человек, который звонил той ночью по телефону, знает об их проделке в Эфиопии.

Младший капрал Донни Сайкс просунул голову в дверь.

— Сэр, пост номер три сообщает, что в северном секторе обнаружен вертолет.

Менденхолл оторвался от бумаг, удивляясь, как неизвестный вертолет оказался в закрытом воздушном пространстве, а вся база «Неллис» до сих пор не стоит на ушах.

— Охрана базы по радио ничего не передавала?

— Эфир чист, сэр. Ни разрешения, ни приказа покинуть охраняемую зону.

— Они там спят, что ли? — ахнул Уилл и направился в центр управления.

Сайкс подошел к большой панели и указал на один из мониторов. На глазах у Менденхолла большой вертолет описал круг над ангаром времен Второй мировой, через который в подземный комплекс тайно доставлялись большие грузы.

— По информации «Европы», машина — «сикорски S-семьдесят шесть», правительственный вариант. Бортовой номер четыре девять ноль семь шесть пять три, выполняет рейс триста десять из Виргинии. Владелец — частное лицо, некий Кармайкл Ротман из «Ротман индастриз».

— Черт побери, цыплята сами летят на вертел!

— Сэр? — удивленно переспросил Сайкс.

— Какая из наземных групп ближе всех?

— Третья, сэр. Вертолет у них на прицеле. Три «стингера» ведут цель. Полковник сейчас в таком расположении духа, что лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Хорошо. Свяжись с охраной авиабазы «Неллис» и узнай, как они пропустили гражданский вертолет в воздушное пространство северного полигона и как он вообще оказался в закрытой для полетов зоне.

— Да, сэр.

На экране вертолет опустился на усеянный чахлыми кустиками песок в трех сотнях футов от ангара. В непосредственной близости от «Входа № 1» охрана имела право открывать огонь на поражение, однако Менденхолл не собирался убивать людей лишь за глупость или трусость. Он дал машине сесть. Винты замедлили свой бег, открылась дверь, из нее опустилась лесенка. Оттуда показалась женщина, она поддерживала под руку старика, который еле стоял на ногах. Менденхолл узнал обоих и тут же схватил со стола рацию.

— Группа три, только наблюдение. Не стрелять. Повторяю, не стрелять!

— Так точно, не стрелять, продолжать наблюдение.

Третья группа сообщила, что находится вне поля зрения прибывших на вертолете, и Уилл успокоился. «Притаись — и стреляй», — все как учили.

Пожилая пара отошла в сторону, и винт закрутился быстрее, вздымая вихрь песка вперемешку с вырванной травой. Ротман держал рукой шляпу, а Марта нагнула голову. Тяжелая машина поднялась в воздух и ушла на север.

К удивлению лейтенанта, двое стариков просто остались стоять у входа в ангар. Они как будто смотрели прямо в объектив скрытой камеры на стене здания и чего-то ждали.

Он потянулся к телефону и набрал номер лаборатории, где сейчас находилось начальство.

— Коллинз.

— Полковник, ни за что не догадаетесь, кто только что прибыл к первому входу. Вам стоит посмотреть.

— Переключи сюда.

Менденхолл ввел пару команд на клавиатуре дежурного, и картинка появилась на экране в операторской «Европы».

— Вижу. Введите меня в курс дела, лейтенант.

Уилл рассказал, как развивались события и что удалось узнать о вертолете. Одновременно он следил за странной парочкой: они даже не пошевелились и не переговаривались, а просто стояли, словно знали, что за ними наблюдают.

— Встретьте их повежливей и отведите в переговорную, — распорядился Джек, — я сейчас подойду. Скажите капитану Эверетту: пусть тоже приходит. Да, и еще, лейтенант, с ними никто не должен разговаривать. И они тоже — ни с кем. Приказ понятен?

— Так точно, сэр, пусть подождут, — отозвался Уилл, а про себя добавил: «А то опять смоются…»

Марту Лафлин и Кармайкла Ротмана отвели в маленькую комнату с белыми стенами. При входе им надели на головы специальные мешки, но старики стерпели и не жаловались. После того как они прошли через замаскированный под обычную дверь сканер, два дюжих морпеха в синем попросили их снять верхнюю одежду, однако решили обойтись без обыска с полным раздеванием.

Комната, куда привели стариков, была специально оборудована: при малейшем проявлении враждебности во время разговора она моментально заполнялась газом. Вскоре вошел другой человек в синем — на этот раз с армейскими знаками различия — и принес два стакана воды. Ротман запил ею две таблетки морфия, который ему разрешили оставить после обыска.

Через десять минут дверь отворилась, и вошли Коллинз с Эвереттом. Оба они, как и весь военный персонал комплекса, были в синих комбинезонах, которые различались лишь офицерскими погонами.

Джек по очереди посмотрел в глаза гостям и нажал кнопку на столе.

— Наш разговор записывается. Ваши имена Кармайкл Ротман и Марта Лафлин?

— Да, — ответили оба одновременно.

— Полагаю, вам известно, что вы находитесь на территории, доступ на которую ограничен по распоряжению правительства США?

— Да, известно.

— Не могли бы вы рассказать, как получили разрешение на вход в зону, закрытую для полетов?

— Нет, если для записи, то не могу.

— По-видимому, вы прикрываете офицера ВВС США, а точнее говоря, командующего авиабазой «Неллис». Впрочем, с этим должностным проступком мы разберемся после.

— Может, и так, полковник Коллинз, но я не буду раскрывать вам имена своих друзей. Я просто объяснил им, зачем нам сюда надо. В конце концов, вы сами велели нам явиться на базу, — сказал старик и поморщился.

— Вам больно? Позвать доктора? — спросил Карл.

— Меня смотрели многие доктора, мистер Эверетт, и все они в курсе, что мне больно и еще месяцев восемь будет больно.

Мужчины промолчали, понимая, что их собеседник точно знает срок своей смерти.

— Как я уже говорил, к проступку командующего базой мы вернемся позже. Сейчас мне хотелось бы знать, что вы за люди, если бросаете тех, кто сражается за вашу жизнь. Почему не подождали? — спросил Джек.

— Откровенно говоря, полковник, в тот момент нам была неизвестна ваша квалификация. Положение сложилось крайне тяжелое, а наши драгоценные знания следовало сохранить во что бы то ни стало. Однако теперь мы понимаем, что ваши боевые качества куда выше, чем кажется на первый взгляд. Впрочем, лучше перейдем к делу. Мы хотели рассказать вам все еще вчера, но нас прервали убийцы, посланные коалицией. — Ротман взял Марту за руку.

— Что за коалиция? — переспросил Эверетт.

— Прошлой ночью нам звонил человек из коалиции, — ответила Марта. — Не знаю, кто именно, но он точно оттуда.

— И все же, что такое коалиция? — повторил вопрос Коллинз.

— Коалиция — это новая версия старинной семьи Юлиев. Видите ли, полковник, если бы вы очень внимательно следили за экономикой, всякими корпорациями и конгломератами, то выяснили бы, что богатейшие люди на Земле — это Юлии. Они ведут свою деятельность втайне от всех еще со времен Древнего Рима. — Марта бросила на Ротмана короткий взгляд. — Их целью, во всяком случае первое время, были деньги. Управляя деньгами, они управляют людьми, а дальше уже недалеко и до целых государств.

Джек заметил быстрое движение глаз женщины. Она явно о чем-то умалчивала. Он решил пока не подавать вида.

— Юлии берут свое начало от Юлия Цезаря. Именно Цезарь породил эту организацию. Его род восходил к потомкам могучей цивилизации, которая давно погибла. Когда Цезаря обуяла жажда власти, род раскололся на две ветви. Юлии, название которых пошло от семьи Цезаря, возжелали власти над миром. Во главе другой ветви стоял соконсул Гней Помпей Великий. Он попытался остановить свежепровозглашенного императора, однако тот начал войну и убил Помпея вместе с большинством его сторонников.

— Так значит, гражданская война в Риме случилась по воле всего двух людей, — заметил Эверетт.

— Историю всегда пишут победители. Уж вы-то, работая в таком замечательном месте, должны это знать, — сказала Марта с улыбкой и кивком головы предложила Ротману продолжить.

— Остальные сторонники Помпея объединились. Скрываться от Цезаря и коалиции Юлиев было совсем непросто. Кому-то пришлось проникнуть в ряды этих фанатиков, обуянных идеей мирового господства. Наконец стало ясно, что с мощью коалиции под предводительством Цезаря скоро станет не совладать. И тогда сторонники Помпея убили Цезаря — точно как написано в учебниках по истории. Книги вовсе не врут, они просто не говорят всей правды о причинах убийства.

— А откуда это известно вам? — спросил Джек.

— Мы из той самой группы, что пошла против Цезаря. Джексон Килер, его отец и брат — все они были нашими соратниками.

— И чем вы отличаетесь от остальных людей на планете? — упорствовал Карл.

— Скажем так: мы не такие, как вы или полковник. — В глазах Марты вдруг сверкнул огонек, словно ей в голову пришла какая-то мысль. — Например, те древности, что вы обнаружили в Нью-Йорке, в некотором роде принадлежат нам с Кармайклом.

— То есть вы владельцы всех этих экспонатов? — уточнил Джек.

— Да, но…

— Будем считать, что мы владельцы, — вмешался Ротман. — После нападения на ваш склад в Нью-Йорке газеты писали, что похищены только экспонаты прикладного характера: мечи, доспехи, керамика и тому подобное. Нигде не упоминались свитки, карты и документы. Бога ради, скажите мне, их ведь не было в Нью-Йорке?

Джек не ответил. Ему казалось, что эта парочка недостаточно откровенна, и поэтому просто сидел и наблюдал за ними.

— Полковник, это крайне важно. Вчера вы убедили нас в своих исключительных личных качествах. Позвольте, и мы докажем, что тоже чего-то стоим. Свитки у вас?

— Да.

На лицах стариков отразилось облегчение.

— Тогда мы сумеем доказать ту совершенно фантастическую историю, что собираемся рассказать. — Марта крепко стиснула руку Ротмана.

— Да кто вы, черт побери, такие? — спокойно и решительно спросил Джек.

— Вчера ночью мы с Кармайклом оказались на распутье. Мы всегда довольствовались тем, что люди и сами, собственными средствами справляются с коалицией. Нам не хватало отваги. Мы хотели лишь жить среди вас — тихо и незаметно. Вчера, когда мы улетели, Кармайкл убедил меня, что этому вероломству пора положить конец. В нашей семье и раньше бывали перебежчики, которые пытались хоть чуть-чуть помочь людям бороться с коалицией, но их было слишком мало. Кар убедил меня, что вашей группе можно рассказать все, как есть на самом деле.

Джек с Карлом переглянулись, и в их взглядах читался немой вопрос: «Что за чертовщина тут творится?»

— Вы уже знаете, что Кар умирает. Мне тоже недолго осталось, и мы — последние. Только Килеры еще могли иметь детей, а Джексон — последний из них. Мы бы протянули еще немного, однако брат Джексона погиб в сорок первом в Перл-Харборе. У него, как у его прадеда, могли бы еще быть потомки, но теперь мы этого никогда не узнаем.

— Какой-то бред, — раздраженно пробормотал Карл.

— Мы — последние из рода Помпея, который откололся от Цезаря больше двух тысяч лет назад. С тех пор браки заключались только внутри семьи, мы выродились и неспособны приносить потомство.

— В вашу историю очень трудно поверить, — заметил Коллинз. Ему ужасно хотелось уйти, оставить двоих свихнувшихся стариков наедине с их безумными фантазиями.

— Так мы и думали. Но вы поверите, полковник. Мы сумеем вас убедить. — Марта посмотрела на Ротмана и собралась с силами. — Конец коалиции тоже не за горами. Им осталось одно, от силы два поколения, а дальше — та же судьба, что постигла нас.

Наконец в голове у Джека хоть что-то начало складываться.

— Так вы и коалиция — одна семья?

— Да. Но это еще не все. Как я уже говорила, свитки в определенном смысле принадлежат нам с Кармайклом, однако и коалиция могла бы заявить на них права. Они написаны нашими предками ни много ни мало пятнадцать тысяч лет назад.

— Вы хотите сказать…

— Именно так, полковник. Вы ведь видели в Нью-Йорке большую рельефную карту? — Она умолкла и посмотрела на Ротмана. Марте было тяжело, она рассчитывала, что старик избавит ее от этой ноши.

— Полковник Коллинз, капитан Эверетт, Марта хочет сказать, что мы и члены коалиции Юлиев — последние потомки древней цивилизации, которую мечтатели и фантазеры издревле называли Атлантидой.

Джек с Карлом терпеливо выслушали эту невероятнейшую историю. Особенно потряс их рассказ Марты и Кармайкла о том, как две тысячи их прародителей увезли и спрятали перед самой гибелью Атлантиды часть ее сокровищ. Они научились скрываться среди людей и при этом сохранять чистоту крови, заключая браки только между собой. С самого начала они решили никогда больше не порабощать другие народы и потому лишь наблюдали за войнами и разрушениями, что нес человек. Так было, пока не появились Юлии и не возжелали власти.

Не раз и не два Юлии пытались прибрать к рукам весь мир, но никак не могли выбрать посредника, который правильно бы распорядился их деньгами и могуществом. Папство, потом Испания, Англия, Наполеон и, наконец, Гитлер — всякий раз их попытки заканчивались ничем.

Притом что коалиция стремилась блюсти чистоту расы во всех возможных смыслах, цели уничтожить низшие расы она перед собой никогда не ставила. Этот было бы просто глупо. Зачем убивать идеальных слуг правящего класса? Достаточно их кормить, не покушаться на их свободы, и люди не доставят никаких проблем. Юлии хотели построить феодальное общество. А если вы считаете себя высшей расой, то остальным об этом знать не обязательно. К тому же разве не лучше, чтобы люди верили, будто бы все равны между собой?

Марта изложила свою версию мировой истории, и Джек с Карлом недоверчиво переглянулись.

— Пускай ответят перед законом те, кто убил вашего друга, его сослуживцев и наших ребят. Бредни тайного общества, которые никогда не воплотятся в жизнь, меня не волнуют. Убийство ни в чем не повинных людей — другое дело, — заявил Джек.

— Нет, полковник, вас должно волновать кое-что еще. — Марта дала Ротману таблетку морфия. — Очевидно, сейчас коалиция решила обойтись без посредника и самостоятельно прибрать к рукам власть над миром. Они ждут, что люди сами придут к ним за защитой.

— Молодой человек, времени почти не осталось. Вместо избранных лидеров разных стран они ставят своих людей. Двое уже есть, а скоро будет больше. В газетах все написано!

— О чем вы? — удивился Коллинз.

— Взрыв в Германии и японский премьер. Добавьте сюда землетрясения и убийство Джексона Килера. Картина сразу складывается.

— Ваша безумная картина а-ля Пикассо, может, и складывается… — начал Эверетт.

— Да, понять не просто, капитан. С раннего детства нам рассказывали удивительные легенды — легенды о предках, которые передавались в роду устно, из поколения в поколение. Легенды о том, как ушла под море могучая держава наших пращуров, легенды о могучем оружии, о машине, которая обращала против врагов силы нашей планеты. Сама земля колебалась под ногами противника и проглатывала целые армии.

— Мы что-то отклонились от темы. Сказки какие-то, — заявил Эверетт и собрался было уйти, но Джек взял его за рукав и не дал подняться.

— Продолжайте, Марта.

— Археолог, который нашел древние свитки, был одним из нас. Он обратился к коалиции за деньгами в глупой попытке объединить противников взаимовыгодным предприятием — археологической экспедицией, и у него получилось! Он нашел все записи в Испании, в том самом месте, о котором говорилось в легендах. Вот только коалиция узнала из этих свитков, как построить волну Древних — то самое легендарное оружие, что много тысяч лет назад уничтожило Атлантиду.

— Джек, ты в это веришь? — возмутился Карл. Однако Джек продолжал внимательно слушать.

— Машину собрались строить и испытывать — во всяком случае, именно так археолог интерпретировал намерения «меценатов», то есть коалиции. Не хватало трех важных компонентов — так называемых ключей атлантов. Это огромные голубые бриллианты, которые нечем было заменить, так как таких больших алмазов никогда не находили. Два бриллианта затонули вместе с Атлантидой, а третий был втайне захоронен… — Марта пристально посмотрела на собеседников, ожидая их реакции, — в Эфиопии.

Эверетт замер. Невероятная сказка принимала вполне реальный оборот.

— Археолог понял, что строительства машины нельзя допустить, и скрыл от коалиции карту — бронзовую пластину со странными знаками, по которым можно было определить точное местонахождение ключа атлантов. Он переправил эту карту в Америку.

— Семейству Килеров, — продолжил Джек.

— Именно так, полковник. Точнее говоря, отцу Джексона Килера. Затем, когда стало ясно, что тайник с последним ключом никак не найти, беднягу археолога убили, а свитки исчезли, пока вы не обнаружили их в результате своего дерзкого рейда. Впрочем, беспринципных Юлиев это не остановило. Говорят, один немецкий промышленник все же построил звуковое оружие, а огромный голубой бриллиант заменил каким-то другим кристаллом — чуть изменил конструкцию атлантов. Без чертежей. Подробности постройки нам неизвестны, но эксперимент был проведен на крошечном островке в Яванском море. Назывался этот островок Кракатау.

Джек посмотрел на Карла, и тот констатировал:

— Похоже, без голубого бриллианта машина работать не будет?

— Да. Тем не менее нам с Кармайклом кажется, что они не станут ждать ключа. Вроде бы без него оружие может работать на малой мощности, выбирая цель каким-то иным способом. Так говорили перебежчики из лагеря коалиции — время от времени они появлялись. Землетрясения на Ближнем Востоке, в Северной Корее и России плюс убийство Джексона — все указывает на коалицию.

— Постойте. Выходит, все ваши рассуждения основываются на слухах? Вы только слышали об оружии, о его невиданной мощи и вообще обо всем?

— Я и не ожидала, что вы сразу поверите, капитан Эверетт. Увы, это не просто слухи. Археолога, который обнаружил карту со свитками и изучил конструкцию машины, звали Петер Ротман — он дед Кармайкла. Стремясь завладеть оружием, Юлии его убили.

Эверетт не шелохнулся, а Джек понимающе кивнул.

— Что ж, значит, не просто слухи. Жаль, что так вышло с вашим дедом, — сказал Карл, чувствуя себя полным идиотом.

— Зачем им надо, чтобы Северная Корея напала на Южную? — спросил Джек, чтобы вернуть разговор в рабочее русло.

— Чтобы ослабить США, лишить их морального права вмешиваться в любые аспекты мировой политики. В России и Китае неурожай, их столицы и крупнейшие города будут лежать в руинах от ударов волны, и правительства просто не устоят — им понадобится поддержка.

— Коалиция, — догадался Джек.

— Именно.

— А зачем устроили бойню в офисе у Килера?

— Как раз к этому мы и переходим, — сказала Марта. — Как вам уже известно, пластину с картой переправили отцу Джексона Килера. В последний момент, когда коалиция, благодаря помощи нацистов, уже подбиралась к нему, Джексон переправил ее в безопасное место. Карта попала к его старшему сыну, а тот передал ее на хранение другому Древнему.

— Кому? И где она теперь? — спросил Карл.

— Там же, где пролежала семьдесят лет, юноша. В сейфе.

— А где сейф?

— На том самом корабле американского военно-морского флота, где служил брат Джексона Килера. Лейтенант Килер в точности выполнил указания отца и передал карту капитану — никто не знал, что он тоже потомок атлантов. Там она и лежит по сей день.

— Что же это за корабль, если он остается в строю столько лет и карта все еще на борту? — озадаченно спросил Джек.

— «Аризона», — ответила Марта.

Джек и Карл ошарашенно переглянулись. Коллинз хотел что-то сказать, но не находил слов. Эверетт оказался красноречивее:

— Боже мой, Джек.

Коллинз и Эверетт чуть ли не бежали по коридору, чтобы поскорее связаться с Найлзом и все ему рассказать, как вдруг сзади их окликнул женский голос. За ними спешила Сара Макинтайр, однако Джек даже не замедлил шаг, а Карл только махнул рукой: «Догоняй».

— Нет времени, Макинтайр, — бросил он в ответ на хриплое дыхание девушки, когда та наконец поравнялась с ними. — Сейчас мы поговорим с Вирджинией и Найлзом, и тебе дадут новое задание. Будешь читать древние свитки.

— Джек, у нас есть теория по поводу землетрясений! Выяснилось, что толчками можно управлять при помощи…

— Звука? — прервал изложение сенсационных подробностей Джек.

Сара словно на стену налетела.

— Ты-то откуда знаешь?

— Двое атлантов рассказали, — пояснил Эверетт, не сбавляя шага.

Мужчины вызвали лифт, и Сара бросилась за ними.

— Не объясните, что еще за атланты?!

За столом Найлза Вирджиния чувствовала себя неуютно. Монитор показывал лица Марты и Кармайкла.

Выслушав объяснения Джека, Сара покачала головой.

— И ты уверен, что они говорят правду? — Вирджиния все еще разглядывала стариков.

Джек бросил на стол перетянутый резинкой рулон бумажной ленты.

— Благодаря полиграфу с анализом речевых характеристик, да, уверен.

— Нужно рассказать Найлзу. Будем надеяться, он сумеет убедить президента.

Вирджиния наконец оторвала взгляд от Марты с Ротманом и защелкала клавишами. Тут же ожил другой монитор, на котором появилось осунувшееся лицо шефа.

— Что у тебя?

— Найлз, ты знаешь, Сара показала, как можно устраивать землетрясения. А Джек нашел подтверждение ее теории и заодно выяснил, кто всем этим занимается.

— Что-что?

Коллинз подошел к Вирджинии — теперь Найлз мог видеть и его. Сара, кусая губы, наблюдала за Карлом, который стоял в стороне с мрачным выражением лица.

— Найлз, свяжись с президентом и объясни ему, что нам кое-что известно о людях, которые стоят за якобы природными катастрофами по всему миру. Они же перестреляли наших ребят в Нью-Йорке, а также убили агента Монро и его жену.

— Сделаю, что смогу, но пока все напоминает дешевое кино про шпионов.

— Может, и так, Найлз, но я им верю.

Шеф кивнул, и экран потух.

Через час Элис принесла собравшимся в конференц-зале кофе. Стоя у своего кресла, она обратилась к Саре, Джеку и Карлу:

— Вы трое молодцы. Если эта леди вам больше не нужна, то я спущусь в отдел безопасности и отведу Марту с Кармайклом в столовую. Боюсь, у них могло сложиться неверное впечатление о нашем гостеприимстве.

— Можно просто позвонить им и сказать, чтобы шли в столовую. У этой парочки небось и ключи от всех дверей имеются, — съязвил Карл.

— Каково текущее положение? — Вирджиния отхлебнула кофе и сморщилась, вспомнив, что терпеть его не может.

— Мы связались с отделением Службы национальных парков в Гонолулу — они усилят охрану до прибытия морской пехоты. Флот обеспечит круглосуточное наблюдение и поддержку, а мы с Карлом вылетаем туда через тридцать минут. Еще Карл попросил выделить шестую группу «морских котиков» — они ожидают приказа. Когда этим людям что-нибудь нужно, они дурака не валяют. Пусть Найлз поговорит со своим приятелем-президентом, чтобы тот дал разрешение на подводные работы. Служба национальных парков оказывает всяческую поддержку, но стоит завести речь об «Аризоне», им сразу подавай все формальности.

— Там ведь мемориальное захоронение ВМФ, — вставила Сара.

— Тем не менее нужно погружаться. Пластину необходимо забрать: во-первых, она доказывает, что за всем стоит коалиция, а во-вторых, нельзя допустить, чтобы карта попала в руки маньяков.

— Удачи. Между тем ФБР и остальные спецслужбы, несомненно, хотели бы узнать имена членов этой самой коалиции Юлиев, — сказала Вирджиния, все же отодвинув чашку с кофе подальше.

— Кармайклу с Мартой известно имя лишь одного американца из коалиции, да и то по слухам. Некто Уильям Томлинсон. По их сведениям, он занимает там довольно высокий пост. Вот и все.

— Лейтенанту Менденхоллу поручено задраить здесь, в комплексе, все люки: никого не впускать, никого не выпускать. Мы не знаем, что эти люди сумели выпытать у наших ребят в Нью-Йорке, так что будем действовать исходя из надписи, оставленной на стене, — добавил Эверетт и поднялся вслед за Джеком.

— Теперь, раз вопрос с землетрясениями снят, можно перераспределить исследовательские ресурсы. Сара и ее группа займутся анализом документов, чертежей и древними языками — пусть попробуют дешифровать свитки и карты. Нужно выяснить, с какими технологиями мы имеем дело.

— Ну, если кто и способен скакнуть на пятнадцать тысяч лет назад, то это мы, — заметил Джек, собираясь уходить.

— Поосторожнее там. Я же знаю, пули к вам так и липнут. Того и гляди, завяжутся серьезные отношения… — сказала Сара, пристально глядя в глаза Джеку.

— Шутишь? Да мы быстрее любой пули, сильней локо…

— На самолет опоздаете, — прервала девушка шутливую похвальбу Эверетта.