Вредные и очень вредные животные

Млекопитающие, пресмыкающиеся, птицы, земноводные и насекомые на заре человеческого рода, кажется, только тем и занимались, что пакостили людям. С другой стороны, нельзя не признать, что делали они это по большей части едва ли не вынужденно, отстаивая в силу имеющихся возможностей свое право на существование.

Живых существ, которые поспособствовали тому, чтобы те или иные народы не стали бессмертными или перестали быть таковыми, великое множество. Для удобства восприятия мы расскажем о них последовательно, в соответствии с делением на классы, и начнем с млекопитающих.

Деяния семейства псовых

На бессмертие племени индейцев нисенан вето наложил койот. Тройка в довольно неожиданном составе — ящерица, луна и солнце — постановила, что нисенан через четыре дня после смерти будут воскресать и начинать новую жизнь. Присутствующий здесь же койот предложил, чтобы люди при этом не расслаблялись и все равно справляли похоронные обряды. Во время одного из таких обрядов кто-то отломал ветку, которая превратилась в гремучую змею и смертельно ужалила дочь койота. Озлившись на людей, койот попросил решение о воскресении нисенан отменить, что и было сделано. И теперь все умершие нисенан отправляются в нисенанский загробный мир, расположенный на луне, где питаются плодами гигантского дуба. Крону этого дуба может увидеть с земли каждый желающий — это самое большое пятно на поверхности земного спутника.

Койот предопределил судьбу индейцев вашо, живущих на территории Большого Бассейна — самой большой бессточной территории Северной Америки. Его родственник по семейству псовых волк предлагал вырыть чудесный колодец с живой водой, чтобы вашо могли в нем омолаживаться, но койот это предложение отверг, заявив, что привык питаться падалью, а мертвые люди — самые вкусные из всех мертвых существ. Волку не осталось ничего иного, как признать правоту койота.

Индейцы сери также обязаны своим вымиранием койоту. Когда-то сери были бессмертны, но койот, вступивши в сговор с навозным жуком, добился того, что сери стали умирать. У каждого из них был свой интерес: койот, как и в случае с вашо, решал проблему вкусной и здоровой пищи, а навозный жук просто опасался, что сери, увеличившись бесконечно, начнут в буквальном смысле ходить по жукам и многих передавят.

По долгам своего предка Койота расплатились индейцы оканаган. У Койота умерла жена, но божество, носящее незатейливое, но емкое имя Вождь, возвратило ее неутешному мужу с условием, что они воздержатся от совокупления по дороге домой. Тогда, добавил Вождь, Койот с супругой будут жить вечно, а кроме того, станут бессмертными все оканаган. Четверо суток пути Койот крепился и не прикасался к жене, но во время пятого ночлега не выдержал. Но едва он приступил к делу, как жена растворилась в ночном воздухе, и более Койот ее не видел никогда. Что же до оканаган, то они как умирали, так и умирают по сей день.

Понятно, что, говоря о семействе псовых, нельзя обойти вниманием собак. Как показал Михаил Булгаков в «Собачьем сердце», эти милейшие животные в очеловеченном качестве способны самым отчаянным образом обнаглеть — особенно если в их лапах окажется власть. Но перволюди африканского племени нанди, вероятно, не читали Булгакова и поэтому собаку не только очеловечили, но — берите выше! — возвели в ранг тотемного предка. И этот, с позволения сказать, предок не замедлил поставить племя нанди на уши. Дошло до категорического требования собаки дать ей молока и пива из той же посуды, из которой пьют сами нанди, а иначе, дескать, она использует свои тотемные полномочия и сделает нанди смертными. Посовещавшись, как быть, нанди приняли половинчатое решение: пива с молоком собаке налили, но не в собственные плошки, а на скамеечку, на которой обыкновенно делали обрезание мальчикам. Собака предложение пить из лужицы сочла за оскорбление, и больше нанди среди бессмертных не видели.

Безответственность собаки привела к тому, что смертными стали ханты. Важная деталь, без которой не понять происшедшее: у собак хантов имелись крылья.

Как-то заболел один ханты. Видимо, это был очень важный человек, поскольку для него не составляло ничего необычного обратиться за советом, как лечиться, непосредственно к богу. Он послал на небо крылатую собаку и честно исполнил принесенное ею сверху указание положить голову на камень, а ногами упереться в трухлявый пень. Но гнилое дерево рассыпалось, ханты ударился головой о камень и умер. Оказывается, собака все перепутала: надо было использовать гнилушку как подушку, а камень как подставку для ног. Бог наказал бестолковое животное, лишив его крыльев и повелев впредь питаться одними только объедками со стола хантов. Но облегчить участь хантов не захотел или не… смог.

Выше уже приводились два мифа о потере бессмертия африканским племенем луба, но есть еще и третий, главные персонажи которого собака и коза. Демиург Калумбу, который вполне уживается в пантеоне луба с демиургом Мвиди Микулу из двух предыдущих мифов, создав луба, велел собаке и козе их охранять, причем персонифицированную Жизнь, когда она появится на дороге, к подопечному народу пропустить, а Смерть, наоборот, задержать.

Собака первой встала на караул, но заснула, и Смерть беспрепятственно проникла в племя. На следующие сутки сторожить отправилась коза и, наученная горьким опытом собаки, проявила чрезмерную бдительность и начала задерживать всех подряд. Среди прочих оказалась Жизнь — поэтому она и не смогла помешать Смерти собрать свою первую жатву. Так и повелось с тех пор, что Смерть в конечном счете одерживает победу над Жизнью…

Собака и коза соединенными усилиями пресекли бессмертное существование африканского племени дагомба. Несчастные дагомба попали в рабство к соседям и послали собаку к демиургу Вуни с нижайшей просьбой дать им свободу. Но собака по дороге зазевалась на котел, в котором некая старуха кипятила воду. Тем временем коза, случайно услышавшая просьбу дагомба, взяла инициативу на себя, явилась к Вуни и, все перепутав, сообщила, что люди просят сделать их смертными. Вуни удивился столь странной просьбе, но ничего уточнять не стал и распорядился, что впредь дагомба будут умирать. А когда наконец до него добрела собака, он отказался переменить решение…

То же самое, как под копирку, произошло с племенами буилса, акпосо и игбо, только в первом случае действовали те же собака и коза, во втором место козы заняла лягушка, а в третьем — овца.

И очень похожая история случилась с африканским народом бонго. Только бонго послали к своему главному божеству не собаку, а козу, которая, однако, надумала по дороге подкрепиться. Пока она закусывала свежей травкой, все слышавшая собака понеслась к демиургу стрелой и сообщила, что бонго просят о смерти.

Собака поставила крест и на вечной жизни немногочисленного народа селькупов, живущего на севере Западной Сибири. Бог дал ей поручение сообщить селькупам, что человека после смерти следует положить на помост и тогда он оживет, но собака из хулиганских побуждений велела закапывать покойников в землю. Селькупы так и стали поступать, а когда выяснилось, что их ввели в заблуждение, было уже поздно. Прецедент, он и в Сибири прецедент. Собака, которая до этого проживала на небе при боге, за содеянное была отправлена в вечную ссылку на землю, но селькупам это принесло разве что моральное удовлетворение…

И в завершение информации о собачьем племени два слова о прямых предках домашней собаки — волках. Волчьим именем индейцы пауни с Великих равнин называют Сириус, но за какие заслуги, не совсем ясно, ибо роль волка в истории пауни сугубо отрицательная.

Что сделало это животное? Волк получил от звезды своего имени, то есть от Сириуса, задание следить за Молнией, которая была послана Венерой на Землю в очеловеченном облике с большим мешком за спиной. Время от времени Молния вынимала из мешка звезды, и они образовывали селения пауни. Волк этот мешок украл, засунул внутрь лапу и в ту же секунду погиб — надо полагать, от электрического разряда, ибо что хорошо молнии, то волку — погибель. Так в местах проживания пауни появилась смерть.

Пауни выделали шкуру глупого животного и с тех пор предпочитают ходить в дубленках на волчьем меху.

Крот, посланник солнца

Тот же продовольственный интерес, что и у койота в Северной Америке, был на африканском континенте у гиены. Именно она преградила путь к бессмертию двум народам бантуязычной Африки — эмбу и гого. В первом случае гиена перехватила посланника солнца — крота и подменила эликсир жизни, который он нес эмбу, ядом, убивающим человека окончательно — так, что никакое оживление уже не поможет. Причем гиена избежала наказания, а вот крота — за невольное соучастие — солнце отправило жить под землю. Во втором случае гиена вступила в прямой спор с первочеловеком гого, и добилась того, что люди стали умирать, а у гиен появилась пища.

Крот отметился в еще одной истории, связанной с бессмертием. Но если эмбу могли упрекнуть его только в халатности, то по отношению индейцам кламатам, живущим в американском штате Орегон, этот подземный житель совершил настоящее преступление. Змея хотела научить людей менять кожу и, таким образом, молодеть, но крот — на территории Орегона в мифические времена кроты пользовались особым авторитетом — потребовал, чтобы кламаты умирали, и баста!

Высокую активность в вопросах бессмертия человека продемонстрировали крысы и мыши. Для мышей это была, можно сказать, жизненная необходимость. Например, бесконечно расплодившиеся эвенки топтали их, как заведенные, и мыши наслали на эвенков вшей. Стоило вшам заесть насмерть одну женщину, так сразу и все прочие эвенки стали смертны.

Крыса, которая пребывала в ранге советника демиурга Бунгана Малама, курирующего индонезийское племя кенья, проявила изрядную дальновидность. Бунган Малам высказал пожелание, чтобы жизнь у кенья была, как у банана, но крыса возразила, что банан чересчур плодовит и, следовательно, земля может переполниться людьми и тогда несладко придется всем. Тогда Бунган Малам предложил, чтобы люди, подобно луне, умирали и возрождались, но и этот вариант был по совету крысы забракован. Сошлись на том, что кенья будут жить, как деревья, то есть расти вверх, а затем, как деревья, умирать, оставляя после себя потомство.

То же самое насоветовала крыса Луне, когда та в качестве демиурга занималась созданием коренных жителей острова Фиджи. Поэтому фиджийцы пребывают с крысами в состоянии постоянной войны.

На островах Номой (они же Мортлок), входящих в состав Каролинских островов, которые, в свою очередь, являются частью Микронезии, крыса рекомендовала местному богу Луку не делать местный народ трук бессмертным, поскольку это приравняет его к богам, и Лук согласился, что людям сие будет не по чину.

На острове Мерир в западной части Тихого океана, самой удаленной территории островного государства Палау, крыса на паях с человекоподобной Луной выступила создателем местных представителей народа палау. Однако, когда дело дошло до обсуждения, быть палау мерирского розлива смертными или нет, крыса стала доказывать, что с человека хватит уже того, что его вообще сделали. Луна попыталась отстаивать противоположную точку зрения — она желала, чтобы человек существовал по ее образу и подобию, то есть время от времени умирал и возрождался, — но куда там! Крыса, недолго думая, принялась науськивать на олицетворение небесного светила собаку и пообещала, что если Луна будет и дальше упираться, то она и ее саму сделает безвозвратно смертной. Перетрухнувшая Луна сбросила земную ипостась, как лишнюю одежду, и дала стрекача на небо, а крыса, оставшись в одиночестве, наделила людей, как и наметила, смертностью. Как следствие этого, сейчас на Мерире живет всего пять человек…

Парно- и непарнокопытные

У африканского племени нейо был маленький шансик обрести бессмертие, но и он был упущен по вине антилопы.

Смерть в Кот-д’Ивуаре, на территории которого живут нейо, не любит передвигаться по бездорожью — в тамошних краях это антропоморфный персонаж, и ничто человеческое ему не чуждо. Этим и воспользовался один из нейо, попросивший демиурга Блегнибу создать такой камень, который сможет преградить Смерти путь.

Блегниба не замедлил заветный камень явить, и нейо поволок его к тому месту, где дорога ныряет между скалами и нет никакого иного прохода. Он надеялся закупорить Смерть в безлюдной местности. Правда, дорогу следовало завалить как минимум с двух сторон, но о другом ее конце миф умалчивает — возможно, потому, что и с одной стороной не очень-то получилось.

Камень был тяжеленный, и нейо порядком умаялся, когда невесть откуда возникла антилопа и предложила свою помощь. О, наивный нейо — он с радостью эту помощь принял! Антилопа впряглась в камень, сделала шаг и… запела. Этого категорически не следовало делать, поскольку камень тут же крепко-накрепко прирос к земле.

Причины миф не сообщает, но, поскольку антилопа не канарейка, есть основания полагать, что антилопий вокал не понравился демиургу и он вместо того, чтобы просто дать ей по рогам, сгоряча решил судьбу нейо…

Когда абхазский демиург создавал мир и дошел до сотворения из глины людей, вдруг явился черт. Улучив момент, он наслал на полуфабрикат человека — кого бы вы думали? — коней, нашептав, что, если они сейчас же не разберутся с нарождающимся царем природы, их ждут большие неприятности: мол, человек, окрепнув, начнет их эксплуатировать за милую душу.

Кони вняли призыву и вознамерились разнести в клочья абхазского Голема, который уже успел частично ожить, но тот изловчился и вырвал из собственного недолепленного живота кусок глины. Эта глина тут же превратилась в собак, которые и прогнали коней ко всем чертям.

С тех пор коренные жители Абхазии дружны с собаками. Но вот с бессмертием у них как-то не заладилось. Демиург после нападения коней доделал человека, и вроде бы все вышло хорошо, но… тем не менее абхазы смертны. И непонятно, черти тут виноваты, кони или кто-то еще.

Птицы

В древнегреческой мифологии известны стимфалийские птицы, которые обладали медными клювами, крыльями и когтями, нападали на людей и даже питались ими. Но они действовали локально, в основном в окрестностях аркадского города Стимфала, и лишь изредка вылетали по военным надобностям к Понту Эвксинскому. Вреда от них было относительно немного.

Другое дело голубь, о котором рассказывает миф племени австралийских аборигенов кулин. Месяц, поселившийся на земле, решил заняться воскресением людей с помощью живой воды, но голубь, обретший на территории племени кулин страшную силу, оживлять аборигенов запретил. И сделал это, заметьте, одним — в прямом смысле — росчерком пера в воздухе.

Аналогичный поступок в отношении бразильских индейцев кадувео совершила каракара, птица из семейства соколиных. Было время, кадувео и все живые существа в округе воскресали на второй день после смерти, но каракара захотела, чтобы смерть наступала окончательно. Так, согласно ее желанию, и случилось. Но за это она была сурово наказана: вскоре умерла мать каракары и она обратился к божеству Го-ноэно-ходи с просьбой отменить прежнее решение, но тот ответил отказом.

В отличие от голубя и каракары, которыми руководили амбиции, тотем австралийского племени вураджери индюк имел корыстный интерес. Он велел людям племени умирать, так как надеялся получить в вечное и единоличное пользование всех местных женщин — почему-то любвеобильный тотем полагал, что его указание исполнят только мужчины. Или может быть, он просто не считал женщин за людей?

Но у самих вураджери с пониманием равноправия полов, видимо, было все нормально — это во-первых. А во-вторых, если судить по результату, они отличались удивительной дисциплинированностью: стоило индюку распространить свой приказ, как члены племени независимо от половой принадлежности начали умирать и умирают до сих пор. Таким образом, ничего с созданием вечного гарема у индюка не вышло.

Своя корысть была и у жаворонка, который сам, в отличие от голубя и индюка, властью не обладал, но зато не постеснялся обратиться к небесным силам с просьбой насчет литовцев, не получивших, как мы помним, бессмертия вследствие поражения улитки в судьбоносном забеге. Но затем, видимо, наверху сжалились над ними — иначе как объяснить то, что они расплодились сверх меры? У жаворонков из-за этого даже начались проблемы — им негде стало гнездоваться, поскольку бессмертные литовцы перетоптали все, что могли. Смысл обращения жаворонка, собственно, в том и состоял, чтобы освободить побольше территории для гнездовий. Одновременно с ним прошение подала ласточка, у которой был прямо противоположный интерес: чем больше людей, тем больше крыш. Бог, к несчастью литовцев, принял сторону жаворонка.

Точно так же на востоке Индии божество Татчак Намлонг поддалось на уговоры вороны и сделало смертным местный народ ванчо. До этого ванчо, когда приходил срок, не умирали, а окукливались, как гусеницы, чтобы затем из куколки возродиться к новой жизни. При этом они успевали производить новых ванчо. В результате ванчо так увеличились численно, что стали отбирать еду у животных и птиц.

Чаша терпения зверей переполнилась после того, как сначала из-за рыбы получил удар по голове и незамедлительно облысел журавль, а затем какой-то человек вырвал кусок мяса из клюва вороны, которая и вызвалась быть ходатаем от имени всех пострадавших. Татчак Намлонг выслушал ее, признал справедливость претензий, предъявляемых к людям, и без проволочек привел приговор в исполнение.

Из-за вороны лишились вечной жизни арабы, проживающие в дельте Нила. Нильская ворона встретила коршуна, отправленного людьми на небо за бессмертием, и предложила выполнить поручение за него. Коршун согласился, а ворона, явившись к демиургу, намеренно все перепутала, сказав, что люди не хотят жить вечно. Не хотят так не хотят — и демиург ограничил человеческую жизнь.

Непростительную халатность продемонстрировал гусь, которому демиург, управлявший восточным побережьем острова Мадагаскар, доверил отнести племени бецимиса-рака амулеты вечной жизни. Вместо того чтобы осторожно донести посылку до места назначения, гусь начал выделывать в воздухе кренделя и в конце концов выронил амулеты в океан. Вот и плакало бессмертие бецимисарака…

Чистой воды предательство по отношению к божеству-творцу и людям продемонстрировал эвенкийский ворон. В мифе эвенков сообщается, как божество сотворило людей и отправилось за душами для них, а сторожить пока еще бездыханные тела оставило ворона. Тут явилось другое божество, находящееся с первым в контрах да к тому же имеющее дурные наклонности, и вступило с вороном в переговоры. После недолгой торговли горе-сторож допустил нехорошее божество к охраняемым объектам, и оно их с головы до ног оплевало, из-за чего люди в дальнейшем стали болеть и умирать. А ворон получил за свое предательство большой желудок, благодаря чему теперь может в невероятных количествах поглощать падаль. Внимательный читатель заметил, конечно, что этот рассказ противоречит вышеприведенному мифу о потере эвенками бессмертия в результате заговора мышей и вшей, — но тут уж все вопросы к эвенкийским мифотворцам…

Впрочем, известны случаи, когда ворон споспешествовал людям. Например, он создал индейцев хайда, которые и сейчас живут в США и Канаде, и даже хотел сделать их бессмертными. Но тут вмешался крапивник, заявивший, что он привык устраивать в могильных холмиках гнезда: мол, если люди не будут умирать, то это приведет к сокращению поголовья крапивников. Он чирикал о птичьей солидарности, и ворон, поддавшись давлению, уступил…

Пресмыкающиеся

У ящериц, чтобы сделать смертными множество племен по всему миру, не было ни малейшего повода, но это их не остановило.

В Мексике ящерица обманула простодушную женщину индейского племени науатль, уговорив ее плакать по поводу воскресения мужа, когда для укоренения бессмертия в племени следовало, наоборот, смеяться. Ящерица же зажгла красный свет на пути к бессмертию индейских племен мохаве и тепеуа. В отношении мохаве был выдвинут такой предлог: дескать, при большем скоплении народа стесненным в жилищным условиях ящерицам придется испражняться друг другу на ноги. А в случае с тепеуа ящерица, как утверждает миф-новодел, обратилась не к кому-нибудь, а к Иисусу с предложением отменить воскресение людей, потому как при ином раскладе ей негде будет располагать свой хвост.

История, где поводом сделать людей смертными также объявлялась невозможность вытянуть хвост во всю длину, произошла за тысячи километров от мест проживания тепеуа, в Юго-Восточной Азии, — с той только разницей, что здесь хамелеон обращался не к Иисусу, а к местному божеству (во что больше верится). Суть обращения была в том, чтобы хоронить представителей народа банар, который еще называют горными кхмерами, не под корнями дерева лонг бло, что вызывало неминуемое их воскресение, а под корнями дерева лонг кхунг, что, по наблюдению хамелеона, к воскресению не приводило. Просьба хамелеона была уважена.

И тот же хамелеон подло спровоцировал первочеловека народа луйя, чтобы потом иметь возможность его покарать. Первочеловек луйя культурно отдыхал, пил пиво, получал удовольствие, и вдруг на тебе — в кружку свалился хамелеон и, выставив из пены морду, потребовал, чтобы луйя пил дальше и не рыпался. Но луйя отставил кружку в сторону, и за такую малость всесильный хамелеон отнял у него и всех его потомков бессмертие.

Галла, живущие в Эфиопии и Кении, уже были, можно сказать, одной ногой в вечной жизни, поскольку так решило местное божество. Дело оставалось за малым: объявить решение самим галла — без этого оно не могло вступить в силу. В качестве вестника божество выбрало мифическую птицу холоваку. Птица вылетела к месту назначения, но по дороге увидела внизу змею, которая завтракала, пристроившись у трупа какого-то животного.

Хитрое пресмыкающееся предложило холоваке принять участие в трапезе, а та, наевшись до отвала, размякла и вместо того, чтобы лететь дальше к галла, объявила слово божье змеям в лице, как она сочла, достойнейшего представителя змеиного племени. Галла остались ни с чем, а змеи с тех пор сбрасывают кожу и молодеют, а некоторые из них даже благодаря этому, как считается, живут бесконечно долго.

Вьеты имеют очень мало общего с галла, но бессмертия лишились как под копирку с ними. Верховный бог Нгок хоанг — Нефритовый владыка, создав людей, постановил, что, достигнув преклонного возраста, они будут засыпать на какое-то время, во сне безболезненно менять кожу и просыпаться молодыми и полными сил. А вот с ядовитыми змеями Нгок хоанг церемониться не стал и отмерил им короткую жизнь.

В командировку на землю, дабы осуществить этот замысел, был послан один из небесных богов. Но прежде чем приступить к делу, он зачем-то рассказал змеям о том, что собирается делать. Змеи, не будь дуры, тут же окружили его и, угрожая укусами, потребовали, чтобы он сделал все наоборот. Как ни странно, небесный бог испугался и на все согласился.

Когда Нгок хоанг узнал об этом, он страшно разгневался. Провинившийся бог был превращен в навозного жука и изгнан на землю, но менять что-либо в судьбе вьетов было поздно.

Культурный герой индейцев макиритаре Ванади прослыл кудесником-виртуозом, поскольку сумел содеять чудо из чудес — создать собственную мать, чтобы она родила его самого. И то, и другое прошло в высшей степени успешно.

Родившись, Ванади велел матери умереть, и она незамедлительно исполнила его приказание. В соответствующий момент ей предстояло воскреснуть, и тогда вслед за ней воскресли бы все макиритаре.

Ванади закопал мать и, довольный, что все идет по плану, отправился по своим делам, оставив на всякий случай сторожем при могиле попугая. Но попугай не оправдал высокого доверия: когда мать культурного героя встала из могилы, он не сумел помешать ящерице окропить ее мочой злого духа Одоши. Из-за этого тело воскресшей начало распадаться. Ванади бросился спасать ситуацию, но обезьяна-капуцин по наущению Одоши открыла шаманскую сумочку, и оттуда вышла ночь. В темноте культурный герой заплутал, а когда добрался до места действия, было уже поздно.

Жабы и лягушки

Пигмеи утратили собственный язык и поэтому говорят на языках близживущих народов. Это важно знать, поскольку ниже пойдет речь о пигмеях, говорящих на языке эфе. Именно на эфе, а не асуа, бамбути и других.

Так вот, пигмеи эфе воскрешались и омолаживались милостью своего демиурга Мури-Мури, который для этого специально спускался с небес. Как их оживлял Мури-Мури — каждого в отдельности или оптом, дожидаясь, пока соберется достаточная партия, — миф не сообщает. Думается, что бывало и так, и этак, но чаще применялся второй вариант, поскольку иначе демиургу только и пришлось бы, что сновать туда-сюда, с неба на землю и обратно.

Но даже в этом случае челночные перемещения были для Мури-Мури весьма обременительны и мешали исполнению других, не менее важных дел. Поэтому он привлекал себе на помощь разных существ — тех, что случались поблизости. Однажды померла старуха, и демиург попросил о содействии лягушку: надо было перевернуть тело, дабы ритуал оживления прошел без сучка и задоринки, и при этом ни в коем случае не ступить в могилу, ибо после этого люди начали бы умирать навсегда.

Но лягушка замешкалась. Тут на авансцену выпрыгнула жаба и предложила свои услуги. Мури-Мури против жабы ничего не имел и махнул рукой: давай перескакивай через могилу и берись за дело! Однако случился конфуз: жаба оступилась и свалилась в могилу. В результате старуху оживить не удалось, и пигмеи эфе стали умирать пачками.

Казалось бы, на этом в истории потери пигмеями эфе бессмертия можно поставить точку. Однако существует еще один миф, из коего следует, что смерть — вероятно, уже после происшедшего в первом мифе — была заключена Мури-Мури в сосуд, и, таким образом, бессмертие вернулось к пигмеям эфе.

Этот сосуд Мури-Мури доверил на хранение жабе — видимо, из тех соображений, что дважды снаряд в одну воронку не падает. Но жаба дала поддержать его лягушке, а лягушка, еще та игрунья, поскакала с ним по дорожке. Сосуд вывалился из ее слабых лапок и разбился.

Так смерть пигмеев эфе снова вырвалась на свободу.

У тораджи, которым обессмертиться мешало то «короткое дыхание» ветра, то грохот, производимый при дроблении кукурузы, была еще, как выясняется, одна возможность, но в дело вмешалась жаба. Она заметила, что тораджи если и умирают, то в значительно меньшем количестве, чем положено. Детальное изучение ситуации показало: что-то не то происходит с западными тораджи, а именно с их ветвью под названием пипи-коро. В то время как прочие тораджи смертны, пипи-коро поголовно пребывают живехоньки и продолжают увеличиваться численно.

Жаба в опасении, что люди так расплодятся, что перетопчут всех жаб, обратилась к местному демиургу с просьбой кардинально уменьшить их число. Но демиург, который, как нам уже ясно, питал к тораджи симпатию, предложил ограничиться для людей временной смертью. Жаба на это не согласилась, возникла дискуссия, и демиург вынужден был признать справедливость ее требований.

С аналогичным прошением обратились к божеству рогатые жабы на северо-западе Мексики. Их беспокоило, что племя бессмертных индейцев тараумара скоро так увеличится, что жабам не останется места. Сократить людское поголовье жабы предлагали с помощью болезней, которых до этого тараумара не знали. И божество вняло просьбе: болезни начали выкашивать племя, и ныне число тараумара неуклонно сокращается. А жабий народец продолжает пребывать в полном здравии…

Прекрасно чувствуют себя и лягушки, которые, обратившись по инстанции, добились регулирования численности индейцев чироки, чьи мертвецы до этого, проведя в потустороннем мире после смерти семь дней, полные сил и здоровья возвращались в лоно племени. Но стоило лягушкам вмешаться, бесконтрольному размножению чироки был положен конец, и отжившие положенный срок члены племени стали бессрочно ссылаться в поля вечной охоты, или, попросту говоря, умирать…

«Поджаривающий покойников»

Неоднозначно складывались и отношения людей с насекомыми. Мы уже упоминали навозников, тысяченожек и вшей, вступавших в противостояние с людьми. Пора теперь перечислить и других насекомых — противников бессмертия человеческого рода. Особенную активность они проявляли на американском континенте, в местах проживания индейских племен.

Прежде всего это разнообразные жуки. Обитающий на территории штата Орегон маленький, чуть больше сантиметра, жучок даже заслужил у индейцев такелма название, которое переводится на русский как «поджаривающий покойников». Хочется надеяться, что «поджаривал» он мертвые тела все-таки не в прямом, а в переносном смысле. Но как бы то ни было, считается, что когда-то именно это мешало мертвым такелма возрождаться, а уж затем смерть, подобно инфекции, начала поражать одного такелма за другим.

В местах проживания индейцев жуки довольно часто выступали в качестве союзников каких-либо других живых существ. Параллельно с кротами, хотя вроде и самостоятельно, они боролись против бессмертия кламатов. Та же картина наблюдается при внимательном рассмотрении мифической истории индейцев чироки, в которой наряду с лягушками сыграли весьма значимую роль личинки жуков, изобретшие несколько смертельных людских хворей. Да и «поджаривающий покойников» действовал не сам по себе, а в тесном союзе с койотами.

Не самые лучшие отношения сложились у индейцев с кузнечиками. Прямокрылые насекомые подотряда длинноусых (это, если кто не знает, официальное, так сказать, по паспорту название кузнечиков) отличаются, согласно мифам, способностью постоять за свои интересы. Вот, к примеру, что они сделали с семинолами, известными широкой общественности по роману Майна Рида «Оцеола, вождь семинолов».

Семинолы в стародавние времена имели обыкновение на третий день после смерти воскресать. Их стало так много, что они, прохаживаясь в массовом порядке по лесам и лугам, давили кузнечиков и ничуть тому не огорчались. Наконец прямокрылым длинноусым это надоело, и они решили утаптывать могилы, дабы умершие семинолы не могли вернуться к жизни. Сказано — сделано! С тех пор семинолы если уж умирают, так умирают, а кузнечики живут припеваючи.

Водомерки, тараканы и муравьи

Племя кус, остатки которого нынче проживают на тихоокеанском побережье США, понесло невосполнимый урон от водомерки. Это насекомое из подотряда клопов проявило удивительное непостоянство в решениях, поначалу предложив сделать людей племени кус бессмертными, а затем, подумав, что размножившиеся люди начнут наступать водомеркам на длинные ноги, вдруг переменило мнение на противоположное, которое в конечном счете и утвердили на небесах.

На дальнем юге, в Патагонии, нехорошо по отношению к людям проявили себя тараканы, которые пришли к выводу, что жизнь их станет значительно комфортнее, если южные теуэльче не будут жить вечно. И надо же, желание тараканов попало на рассмотрение к местному демиургу и было им проштамповано.

Люди, в общем-то, с симпатией относятся к муравьям. Свидетельством тому хотя бы многочисленные мультфильмы, где муравьи представлены в самом выгодном свете: они и трудяги, и храбрецы, и просто хорошие товарищи. Но знай те, кто восхваляет муравьев, о судьбе племени джукун из Западной Африки, они бы в одно мгновение переменили свое мнение об этих, с позволения сказать, существах.

Едва западноафриканская небесная канцелярия дала добро на возникновение племени джукун и появление соответствующего первочеловека, как чуть ли не из воздуха материализовалась смерть, принявшая обличье мужчины по имени Аки.

Первочеловек знал, что это смерть, но не очень-то ее боялся. И даже когда Аки предложил побороться с условием, что если первочеловек победит, то люди будут жить вечно, а если проиграет, то будут умирать, джукун с легкостью согласился на поединок, поскольку был уверен, что положит смерть на обе лопатки.

Тем бы, наверное, все и закончилось, но в дело вмешался муравей. Он отговорил смерть ввязываться в драку с неясным исходом и посоветовал ей действовать тихой сапой — как муравьи, незаметно. Смерть приняла этот совет как руководство к действию: она сделалась бесплотной и невидимой, проникла в человека и победила его изнутри.

Так начали умирать люди племени джукун.

Простить можно многое, но такое прощать нельзя. И поэтому племя джукун находится с муравьями в состоянии перманентной войны.

Пауки

Как-то в Западной Африке случился страшный голод. Не было еды ни у людей, ни у животных, ни у насекомых, и среди прочих страшно страдал народ эве. Страдал, но не умирал, потому что эве были бессмертны.

А у Смерти вдоволь было муки, и она пекла себе лепешки или же заваривала муку в крутом кипятке. Об этом узнал паук и начал муку у Смерти воровать, причем некоторое время делал это так ловко, что Смерть ничего не замечала. Но вот однажды она едва не схватила паука за руку — в самом прямом смысле, ибо это был паук с руками. Паук вырвался и помчался в направлении поселения эве, Смерть пошла за ним и впервые увидела людей.

Ей понадобилось немного времени, чтобы сообразить, что они годятся в пищу и даже, скорее всего, окажутся вкуснее надоевших лепешек и мучного варева. С тех пор Смерть убивает эве.

Племя тенетехара вело тихое бессмертное существование в родной Восточной Амазонии, но потом начали происходить странные события. Сведения мифа на этот счет бессвязны. Некая девушка стала любовницей змея и родила сына — сразу взрослого. Тот очень удобно устроился: ночь проводил в утробе матери, а днем болтался по лесу. Это выглядело вызывающе и понемногу всем начало надоедать. У девушки был брат, и вот он насоветовал ей спрятаться, когда сын в очередной раз уйдет на прогулку. Так она и поступила. Сын, не найдя материнской утробы, от огорчения поднялся на небо, поломал там свои лук и стрелы, и свидетелем всему этому был паук.

Каким-то необъяснимым образом именно этот факт послужил причиной того, что люди и животные перестали жить вечно, а пауки, как утверждает миф, наоборот, обрели бессмертие — во всяком случае, некоторые… Не иначе как пауку просто заплатили за молчание, но что он увидел такое-этакое, о чем должен молчать, — большой вопрос…

Справедливости ради заметим, что, согласно другому мифу, тенетехара потеряли бессмертие из-за нарушенного ими табу на половые сношения. И в это как-то больше верится.

Паук, который предложил двуполому демиургу Маву-Лизе сделать смертными людей бенинского племени фон, тоже, пока не припекло, не думал о ценности вечной жизни. Он даже использовал в качестве наглядного пособия камень, бросив его в водоем со словами: «Как камень пошел на дно, так и люди будут умирать навсегда». И это подействовало: Маву-Лиза пошел на поводу у паука. Но тут скончалась паучья мамаша, и паук прибежал к Маву-Лизе с просьбой оживить ее, а заодно дать бессмертие племени фон. Но — поздно! Маву-Лиза послал его куда подальше.

Если верить другой легенде, поначалу живые и мертвые люди племени фон могли видеть друг друга и, следовательно, общаться — если не словами, то хотя бы знаками. Чтобы увидеть родного покойника, живому фону достаточно было свистнуть, однако рассказывать об этих встречах запрещалось. К сожалению, одна женщина нарушила табу, и после этого коммуникации между мирами живых и мертвых прекратились.

Шершень и дохлая собака

При участии шершня перестали быть бессмертными мидзи, живущие на северо-востоке Индии.

История тут весьма запутанная. Так уж сложилось в местах проживания мидзи, что дети, рожденные Солнцем от Месяца, умирали, а люди нет. Однажды Солнце — в этих краях, как мы уже поняли, это была женщина, и весьма плодовитая, — попросила Месяца с каждым днем все больше закрывать лицо, чтобы все подумали, будто он умирает. Сама она при этом притворилась расстроенной и так вошла в роль, что крупные слезы полились из ее глаз. Делалось все это, вероятно, для того, чтобы спровоцировать людей на какой-нибудь неправильный поступок и подвести их под монастырь.

Человек, как нередко бывало с ним в подобных случаях, повел себя при виде плачущего Солнца не вполне адекватно. Он зачем-то завернул в саван дохлую собаку и стал оплакивать ее, как близкого родственника. В общем, передразнил Солнце. Хотя остается вопрос: сделал он это, потому что раскусил притворство Солнца, или просто собезьянничал, проявив свойственные людям глупость и бессердечие.

Горевал человек настолько натурально, что Солнце почти поверила ему. Однако, действуя по принципу «доверяй, но проверяй», послала для выяснения всех обстоятельств последовательно птичку, курицу, свинью и пчелу, но все без толку — никто из ее эмиссаров не сумел достоверно определить, притворяется человек или нет. Тогда Солнце отправила на разведку шершня. Тот проколол острым жалом саван и обнаружил под ним собачий труп.

Это развязало Солнцу руки. Когда умер очередной их с Месяцем ребенок, она сбросила его тело на землю, и оно, пока летело, превратилось в оленью тушу. Мидзи ничуть не удивились свалившемуся с неба дармовому мясу, уплели его с удовольствием и… сделались смертными. А дети Солнца и Месяца заняли освободившееся место и стали жить вечно.

Лакун в этом мифе тьма, но они-то, как представляется, и свидетельствуют о достоверности описываемых событий. Ведь пожелай мидзи что-либо выдумать, они наверняка избежали бы нестыковок.

И примкнувшие к ним черви

И в заключение разговора о вредоносности живых существ нельзя не сказать хотя бы несколько слов о червях.

Чуть ли не самыми полезными из них считаются пиявки. Но именно пиявки, а точнее, одна пиявка посодействовала тому, что начали умирать люди народа сора, живущего в Индии.

В стародавние времена в Южной Азии случился потоп, после которого уцелело совсем немного сора. Но зато эти люди оказались под броневой защитой двух божественных братьев — Бхимо, жившего на небе и брызгавшего сверху в озера и реки воду бессмертия, и Рамо, поселившегося на земле. В какой-то момент Бхимо сказал, что ему надоело управлять водными ресурсами, и попросил брата заняться распределением воды бессмертия. Рамо, однако, делегировал все полученные от Бхимо полномочия пиявке. Та отправилась к Бхимо за заветным сосудом, но вместо того, чтобы опрыскать окрестности, употребила все его содержимое внутрь.

Представ перед Рамо, эта представительница кровососущих кольчатых паразитов заявила, что Бхимо отказал ей в воде бессмертия. Правда, однако, вышла наружу, и разгневанный Бхимо испепелил мошенницу.

Это не значит, что справедливость восторжествовала. Какие-то капли воды бессмертия в животе пиявки не испарились, она ожила и здравствует поныне в каком-то индийском болоте. А народ сора стал умирать, поскольку на его долю чудесной влаги не осталось.

По просьбе червей, тип которых миф не указывает, Старший Брат сделал смертными индейцев папаго, живущих в жаркой пустыне Сонора в американском штате Аризона. Кстати, сами эти индейцы называют себя не папаго, а тохоно-оодхам, что в буквальном переводе как раз и означает «люди пустыни»…

Причины, по которым черви взъелись на тохоно-оодхам, не называются, но благодаря аллюзии, вызываемой предыдущим сюжетом, сам собой напрашивается вопрос: а не имела ли и здесь место борьба за водные ресурсы?

Многие народы наказывались лишением бессмертия за совершенные преступления. Причем спектр совершенных уголовных деяний весьма широк — здесь и убийства, и изнасилования, и нанесение увечий, и грабеж, и мелкое воровство, и лжесвидетельства…

Загрузка...