Часть 14

Поджав ноги, Падме сидела на диване и неудержимо улыбалась, наблюдая, как Люк со смехом наворачивал круги вокруг дивана. Отец, издавая странные звуки, носился за ним, так же на четвереньках, а на шее у него уместилась визжащая дочка. Несмотря на малое количество времени, которое Энакин проводил с детьми, он всегда умудрялся находить с ними общий язык, понимая их с полувзгляда. Возможно, эта была та самая недоступная для неё связь Силы, или же Скайуокер был лучший отец, чем она мать. Шумное семейство исчезло из комнаты таким же ураганом, каким и появилась. Падме подскочила с дивана и побежала к детской, из-за угла наблюдая за игрой отца с детьми.


— Я могла бы помочь тебе с организационными вопросами, — предложила она, держа Лею на руках. Девочка сонно посапывала, уморённая играми с отцом.

Энакин молча ходил по комнате, держа Люка на руках. Сын положил голову на плечо отца, отказываясь закрывать сонные глазки.

— Их слишком много, — ответил Энакин в полтона, — тебе придётся вникать во всю работу верфей.

— Необязательно. Я могу изучить только определённую сферу их обязанностей. Так же как и ты, могу проводить с ними работы для устранения их недочётов.

— Недочётов, — хмыкнул Скайуокер и с иронией посмотрел на неё, — родная, это не так называется. Ты их разбалуешь и расслабишь своей лояльностью. И к тому же, дела Сената, дети… Ты не много на себя взваливаешь?

— Любимый, на Корусанте я проводила по пять встреч в день, не считая посещения советов комитета и заседаний Сената, — напомнила она, — и не забывай про дополнительные вопросы ежедневной текучки, которые требовали моего внимания. Сейчас же семьдесят процентов из этого возложено на представителей сектора, всё остальное требует лишь моей подписи или рекомендаций. Я могу уделять пару часов твоим чиновникам ради того, чтобы ты почаще хотя бы медитировал, уже молчу про сон и детей. Я не представляю, как ты столько можешь без отдыха и еды.

— Не переживай ты так, ангел мой, — Люк наконец-то заснул, и отец положил его в кровать, — у меня чёткий график еды и медитаций, — Энакин поднял дочь на руки и отнёс к брату под вопросительным взглядом жены.

— Если есть раз в четыре дня – это нормально, то у нас с тобой явно разные понимания нормы.

— Я ем два раза в стандартные сутки – тебя это успокоит?

— Да, — не спуская удивлённого взгляда, шёпотом ответила Падме, — тогда почему ты сказал, что не ешь нигде, кроме как дома?

— Потому что армейский рацион – это не еда, это жизненно необходимые вещества, а еда – это то, что дома в тарелке, — так же шёпотом, чтобы не разбудить детей, пояснил муж прописные истины беспокойной женщине.

Падме удержалась от комментариев, но где-то внутри полегчало. Поправив одеяло детям, они вышли из детской.

— Ну, что ты думаешь по поводу моей помощи?

— Ты их разбалуешь.

— Возможно, это пойдёт на пользу делу, — исходя из жизненного опыта, предложила Амидала, — они сами будут из шкуры вон лезть, чтобы выполнить все мои требования, боясь, что в противном случае им придётся вновь иметь дело с тобой, и не в лучшем настроении, — она позволила мужу себя обнять, сложив руки у него на груди.

— Может сработать, — проговорил он, — только я против, чтобы дома готовил кухонный дроид!


* * *

Звон будильника пробился сквозь сон, но Падме так и не смогла открыть глаза. Ласковые прикосновения и поцелуи не способствовали быстрому пробуждению.

— Ангел, просыпайся…

— Угу… сейчас…

Её руку перекинули через сильную шею и подняли с кровати. Тёплая вода постепенно приводила в себя, с каждой минутой понижая градус. Когда вода показалась ей жидким льдом, Падме с визгом вылетела из душа.

Чашка крепкого кафа…

— Через час собрание в главном зале, — как назло, бодро сообщил муж за завтраком.

— Хорошо, — Падме налила ещё тонизирующего напитка.

Двадцать минут на то, чтобы окончательно проснуться, привести себя в порядок и подготовиться к собранию. И всё это под непрекращающийся бубнёж Трипио.

В домашнем кабинете Лорда Вейдера уже вовсю кипела работа. Среди четырёх голо-графиков, читая ещё что-то на деке и слушая очередной отчёт, растрёпанный Лорд делал вид, что пытается застегнуть ремни на камзоле. Падме уже привычно отодвинула его руки, застегнула форму мужу. Хорошо, что дети пока ещё не умели так мало спать.


* * *

— Что вы хотите, Миледи? — не выдержал Марен Уарес, назначенный ответственным за приём его Императорского Величества.

«Мужа в обнимку и в постель».

— Всё проверьте ещё раз, — ответила Леди Вейдер. Проводить репетицию приёма в пятый раз было явным перебором, но Энакин требовал. Так что пускай лучше страдают нервы несчастного офицера, чем и так расшатанная нервная система Лорда.


Её начинало мутить уже только от запаха кафа, который крепко обосновался в кабинете Лорда Вейдера. Падме сидела в удобном кресле, крутя в руках стакан со странным витаминным коктейлем, который регулярно пил Скайуокер. Пить его она тоже уже не могла, стоило только пригубить напиток, как от вкуса скулы сводило, но свою функцию он выполнял, сон исчезал мгновенно. Энакин сидел в своём рабочем кресле и, не отвлекаясь от деки, грыз паёк. До прибытия Императора оставалось меньше трёх суток. За последний месяц Скайуокер выжал из себя и окружающих последние соки, но всё было готово и перепроверено трижды. И сейчас пять адъютантов в расслабленных позах рассредоточились по кабинету, ожидая вердикта начальства. Отчёты с последних перепроверок находились в деке, которую так внимательно изучал Энакин.

— Господа, — Лорд кинул деку на стол, — моя прекрасная леди, — он обвёл всех присутствующих взглядом, — мы хорошо поработали. До прибытия Его Величества осталось ровно… — он отодвинул гору дек, которые закрывали часы на столе, — пятьдесят два часа. Отдых в шестнадцать часов мы честно заслужили.


* * *

Он слегка коснулся её кисти своей.

«Ты молодец. Всё будет хорошо».

«Или плохо», — он не спускал взгляда с указателя этажей.

«Не будь пессимистом», — она со спокойным лицом смотрела на двери лифта.

«Не буду».

Двери лифта открылись, выпуская на посадочную площадку первую пару Империи. Лорд Вейдер в чёрном парадном камзоле, Леди – в строгом платье цвета Империи, с высоким воротом-стоечкой под горло и собранными волосами, не сбавляя чёткого парадного размашистого шага, шли вдоль почётного караула к шаттлу Его Императорского Величества.

Ощущение присутствия чёрной Тени, наступившее ещё до того, как нога Императора ступила на трап шаттла. Уже ставшие стандартной процедурой преклонение на одно колено Лорда и глубокий реверанс Леди. Церемониальное приветствие Императором всех собравшихся, возвышенные и пафосные речи Палпатина и чиновников.

Лорд Вейдер держал всё под контролем, холод и темнота плотным коконом скрутились около него, пряча все его эмоции, закрывая и путая черноту. Он спокойно выпустил Тьму, что хранилась внутри, не стесняясь демонстрировать свою силу. Его пренебрежение и высокомерие стало плотным щитом перед ним и окружающими, вырисовывая страшное чудовище в глазах подчинённых и идеального ситха в глазах Императора, который склонил свою голову, но только перед ним.

Но она знала. Видела. Сквозь его Тьму и щиты. Сквозь твёрдый взгляд и расправленные плечи. Она видела его усталость, его раздражение и …его страх. Видел ли это Сидиус? Может ли сказать ему Сила, что хранится в глубине сердца Дарта Вейдера? Знает ли он об этом? Насколько сильно могут обернуться все эти эмоции против Энакина?

А может, она видит только потому, что помнит его уставшее лицо, постаревшее лет на двадцать, под струйками холодной воды, которые, как нарисованную, смывают его непоколебимую решимость. Может, потому что слышала его разгневанные и возмущённые речи после трудного дня. Может, потому что видела огоньки страха, колебавшиеся в его глазах, когда он смотрел на спящих детей. Может, потому что чувствует боязнь потерять каждый раз, когда он притягивает её к себе. Может, потому… И она молила Силу, чтобы это было именно так.

Вся программа, подготовленная для Императора, была рассчитана по минутам, и Падме не упустила возможность выстроить свой собственный план действий на время пребывания Сидиуса. Его отдых после дороги должен был дать ей время с мужем побыть наедине. Небольшая моральная поддержка и пара нужных слов ещё для одного шага к победе в этой холодной войне. Но Дарт Сидиус никогда не сидел бы на троне императора, если бы не умел ломать все планы соперников.

— Оставьте нас, — велел Император всем присутствующим, стоя на платформе со Скайуокером.

«Жди дома», — получила свой приказ Амидала. Её это совершенно не устраивало, но пререкания были остановлены холодным взглядом Вейдера. И склонив голову в величественном реверансе, она оставила мужа наедине с врагом.

Задетое самолюбие было резко задавлено переживаниями за мужа. Она очень многое позволяла Энакину, даже чересчур. Ни одному живому существу во всей вселенной она бы не подчинилась, но вся её гордыня отступала перед отцом её детей, которых она сейчас обнимала, да и не время было показывать характер. Нужно другое оружие.

Почти весь день двойняшки капризничали. Скорее всего, в беспокойстве детей виновата только она, которая каждые полчаса делала запрос о месторасположении Лорда и Императора.

Закатив и так беспокойной матери скандал, дети всё же уснули, а беспокойство Падме росло с каждым часом.

О чём могут столько времени они разговаривать? О работе на верфях и ситуации на Корусанте, ответила она сама себе. Корусант… расследование…. А если Палпатин что-то выяснил? Что, если Тайфо допустил ошибку? То у неё есть единственный шанс бежать с детьми сейчас. А если нет? Что, если ничего не выяснили? И Грегори прав?

«Прекрати!» — велела она себе. Сидеть и ждать неизвестного было в сотни раз хуже, чем смотреть Палпатину в глаза. Ещё один глубокий вздох. Даже маленький серебристый кулон не приносил успокоения. Кулон. Красный камень Хаут. Камень с Мустафара, с планеты, на которой она никогда не была. Именно на этой планете в странном видении решилась её судьба и судьба её семьи.

Она совсем забыла о кулоне, взрыв и последствия сосредоточили её на более важных вещах. Падме достала его из шкатулки. Нужно было сразу подарить.

Маленький камушек ненадолго отвлёк её от беспокойных мыслей, и Падме, решив, что всё равно не сможет уснуть, ушла в кабинет: нужно было разобрать материалы из Сената.

Тело затекло от неудобной позы. Она всё-таки заснула за своим рабочим столом. Какое-то странное чувство заставило её выйти из кабинета. Во всей квартире не сработали датчики движения, и помещение освещали только яркие звёзды из больших иллюминаторов. По спине пробежали мурашки, она замерла в проходе гостиной. Тело отказалось подчиняться, к горлу резко подкатил истерический комок, из глаз потекли слёзы.

Что происходит?

Пытаясь обуздать панику, она осмотрела знакомое помещение. Около большого иллюминатора сидел Энакин. Падме по-прежнему не могла заставить себя сделать хотя бы шаг. Скайуокер сидел на полу, облокотившись на сверхпрочный транспаристил. Он не мог не почувствовать её присутствия, но он не пошевелился. Его взгляд был направлен к звёздам. Он часто смотрел на них, но не так… Она видела его разным, и в ярости, и в слезах отчаяния, она знала Вейдера и знала Эни, но ни одна из его сторон не могла сравниться с той, что была сейчас. В его глазах была звёздная бездна, столь прекрасная и отвратительная одновременно, его красивое лицо было абсолютно незнакомым, оно было спокойно, как бывает спокойно лицо только у тех, кто смотрит в глаза смерти, при этом его черты казались идеальными и совершенными, но настолько чужими – за пределами её понимания, что её тело отказывалась подходить к нему. Оно не хотело подчиняться ни эмоциям, ни разуму. Её сердце окружила стена льда, и каждый его удар лишь утолщал эту стену. Голову кружила паника. Она забыла, как его зовут, забыла своё имя, лишь одно – бежать! Бежать! Бежать подальше от этого! Глаза закрылись. Лучше ничего не видеть, чем то, что было в комнате. Её вздохи были похоже на короткие всхлипы, как будто её лёгкие что-то сжало и не давало ей даже дышать.

Бежать!

Нет!

— Энакин, — прошептали губы, которые ещё помнили имя, которые повторяли его слишком много раз. Она открыла глаза. Такое чужое, незнакомое лицо, но такое родное…

Она заставила себя глубоко вздохнуть и сделала шаг вперёд, так, как шагают в пропасть, в неизвестность. Но ничего не изменилось. Желание бежать не ослабло, а сердце продолжало покрываться льдом.

«Он мой муж».

И ещё один шаг в бездну. В голове продолжали ураганом проноситься панические мысли, движение требовало невероятных усилий, но она преодолела это расстояние в пару метров. По щекам продолжали стекать слёзы, а он не шевелился. Для него её как будто не было в этой вселенной. Она села рядом, уткнулась в плечо.

— Что он с тобой сделал? — ей показалось, что прошла вечность, с тех пор как вышла из кабинета, и она всё же смогла выдавить из себя единственный вопрос, имеющий хоть какое-то значение сейчас.

— Я не хочу говорить об этом, — холодно, жёстко, как ножом в сердце, ответил тот, которого она любила. Тело само отодвинулось в попытке к бегству, когда она зажмурила глаза от боли, которую ей причинили слова.

— Нет, — остановил её знакомый голос, но с чужой интонацией, — останься. С тобой спокойней.

Знакомая фраза. Его слова. Для неё. Всегда. Слёзы ручьём продолжали течь по лицу, а тело упрямо сопротивлялось и не желало терять возможность поскорей убраться отсюда.

«С тобой спокойней», — туманные слова из прошлого. И она осталась, чтобы опять молчать вечность, чтобы и на этот раз привыкать к нему. Такому.

Она научится его любить и жить с таким. Она коснулась его плеча и медленно повела по руке. Её собственное тело слишком хорошо помнило его касание, чтобы сопротивляться, и стало полегче. Она провела по кисти и сжала, вложив в неё маленький цилиндрик на цепочке. Он впервые оторвался от звёзд и посмотрел на предмет в руке. Даже при холодном синем свете звёзд камень играл красными отблесками. Как маленькие сполохи огня дарят капельки тепла в зимнюю ночь, немножко согревая, так и тёплый отблеск камня отразился в синих глазах, и в них появился интерес. Толстые стены льда в её сердце дали трещину.

— Что это?

— Судьбоносец, — на выдохе, еле шевеля губами, ответила она, вспомнив единственный перевод названия, — это камень Хаут, — голос возвращался под контроль, как и всё её тело, — он с Мустафара. Камень вождей.

На странном лице стали проступать знакомые черты, губы поползли в ухмылке интереса. Она закрыла глаза и прижалась сильней, чувствуя, как отходит наваждение.

— Тебе нравится?

— Да. Интересный, я никогда такие не видел.

— Я тоже. Но мне показалось, что тебе он подойдёт, — вспомнив про слёзы, Падме стала их вытирать руками. Придя окончательно в себя, она надела подарок ему на шею. В голове закрутилась сразу сотня важных вопросов, но, чувствуя его рядом, такого родного, знакомого, любимого, она не хотела задавать их сейчас. Что бы там ни сказал и ни сделал Палпатин, взрыва на Корусанте это не касалось, и её в целом тоже. Дети мирно спали в своей колыбели, а Энакин с мягкой улыбкой прижимал её к себе.


* * *

«В нём что-то есть», — сказала Сола, когда впервые увидела Энакина. Падме думала, что уже знала, что конкретно есть в её муже, наивно полагая, что видела все его грани, но Скайуокер продолжал удивлять и раскрывать свои новые стороны, которых она просто не могла понять, и ей оставалось лишь привыкать к нему. Странное неописуемое состояние Энакина повторялось каждый вечер в течение всего пребывания Палпатина на верфях. Скайуокер возвращался к ней каждые сутки, незаметно проходил домой и вставал около иллюминатора, и каждый раз ей приходилось проходить через этот ад. Она часами стояла, просто обнимая его, борясь с собственным инстинктам самосохранения, а он просто смотрел на звёзды, не реагируя на её присутствие. Затем в его вселенной что-то менялось, и он отходил, крепко обнимал её, о чём-то шутил, а она прятала заплаканное лицо.

Сила и её проявления стали всё сильней отражаться в её семье, и игнорировать этот вопрос она не могла. Она не хотела в этом разбираться, Падме хотела лишь знать, что происходит с мужем, когда он так смотрит на звёзды. Несмотря на значительно большее время, проводимое дома, Энакин стал ещё более замкнутым, предпочитая молчать. Двенадцать часов, проводимые с Императором, резко отражались на его обычном состоянии; появилась постоянная отчуждённость, молчаливость.

— Что с тобой было? — спросила Падме в первый же вечер.

— Когда? — уточнил он, не придавая этому никакого значения.

— Когда ты пришёл.

— Ничего, — его больше интересовали их переплетённые пальцы, чем расспросы, — так, думал…

— О чём?

— О Силе, — он немного задумался, как правильно объяснить, чтобы она поняла, — о взаимодействиях её линий; я сравнивал отношение к ней ситхов и джедаев… Так, философия, — отмахнулся в итоге он.

Падме долго молчала, обдумывая ответ. Во время войны Энакин часто рассказывал о Силе, о её значимости и обо всём, что с ней связано. Но никогда прежде около него не появлялось такого необъяснимого состояния. Возможно, это связано с тем, что ему говорит Сидиус? В этой сфере она ничего не могла противопоставить старому ситху…

— Не лезь в вопросы Силы, ангел, — прочитав её мысли, попросил Энакин, — это надо чувствовать, чтобы разбираться во всём этом древнем…

— Почему? — она уткнулась носом в его шею и запретила себе думать о Сидиусе, — я мать двоих одарённых детей. Я же должна знать, чего от них можно ожидать…

— Ты и так знаешь, на что они способны сейчас…

— А потом?

— Я буду рядом и поясню… — судя по тону, вопрос можно закрывать, чрезмерная настойчивость приведёт только к раздражению. А ей так хорошо было с ним таким, спокойным, надёжным…

— Значит, я тебе сегодня помешала? — с ноткой извинения спросила она.

— Нет, — мягкая улыбка, — мне всегда с тобой спокойней – нежный поцелуй в лоб, — ты, главное, меня не расчёсывай – мысли путаются…

Энакин умудрялся проходить незамеченным сквозь все системы движения дома, начиная с подключённого сигнала оповещения на открывающиеся двери на комлинке у Падме, заканчивая детекторами движения и включения света. Поэтому его появление заставало Падме врасплох. Она забыла заблокировать двери из комнаты детей. Закрыв глаза, в пару широких шагов по бездне отчаяния подошла к мужу, крепко обняла со спины и, зажмурившись, ждала, пока он придёт в себя. Она должна привыкнуть, научиться не бояться и, возможно, сумеет понять.

Лея опять раскидала игрушки, и, воспользовавшись отвлечением Ляли, Люк быстро пополз к двери. Сенсоры няни, настроенные на постоянное фиксирование детей, иногда давали сбой на пару минут, когда малыш не хотел, чтобы его видели. Мама ещё не замечала этой маленькой неисправности, а папа так сам регулярно делал, когда приходил домой. Поэтому малыш кинулся в другую комнату, где стояли родители.

Падме услышала, как открылись механические двери, она обернулась: весело улыбаясь, к ним полз Люк. Счастливая улыбка малыша ярко выражала, что необъяснимое наваждение не властно над мальчиком.

Люк удивлённо наклонил голову, пытаясь понять взрослых. Расстроенная мама рядом с сияющим папой. У него оставалось полминуты, чтобы успеть привлечь внимание родителей, пока Ляля катится из комнаты за ним, поэтому, оставив сложную и почти непосильную задачу, он с визгом кинулся к ним. Ему так хотелось подняться на ручки к отцу и посмотреть, на что он так внимательно смотрит.

Энакин медленно опустил голову, глядя на сына. Наваждение стало отступать, и Падме отошла от мужа, когда он наклонился и поднял сына на руки.

Кажется, нашёлся один постоянный рецепт, как можно вернуть мужа в этот мир.


* * *

— Леди Вейдер, — протянул старик, пробуя на вкус звучания, — прощу прощения, моя дорогая, что не сумел уделить вам больше внимания во время моего визита.

— Я понимаю, ваше величество, — Амидала склонила голову в поклоне, — у вас очень много работы.

— Да, работа, — отмахнулся ситх, — я смотрю, вы на славу поработали с нашим Лордом.

Она всё никак не могла заставить себя не реагировать на это «нашим».

— Налаженная работа верфей – это только заслуга Лорда…

— Не скромничайте, моя дорогая, мы же оба знаем, чья эта заслуга, — бесцветные губы растянулись в выразительной улыбке.

Знали. Оба. Падме скрыла ответ в глазах, склонив голову.

— Должен признаться, что я был против вашего заточения, если можно так выразиться, на этом объекте. Я по-прежнему считаю, что ваши навыки и опыт просто необходимы сейчас на Корусанте.

— Ваше величество, — Амидала знала, к чему ведёт их разговор, — я прилагаю все усилия для решения поставленных вами задач; насколько мне известно из разговора с вице-канцлером, ситуация на Корусанте уже прошла свой пик, и мы наконец-то близимся к хотя бы временной стабильности в переорганизации правительства.

— Да, предложенная вами программа стабилизации демонстрирует свою действенность, но, на мой взгляд, она была бы продуктивней при вашем непосредственном курировании.

— Эта программа была разработана Сейдом Пестажем на основе моего плана, — уточнила она, ища выход из ситуации. Один приказ Палпатина, и она вместе с детьми отправится на Корусант. Но Сидиус не пойдёт против договора с Энакином, значит, ему нужен очень важный аргумент для возвращения её в столицу. Амидала уже изменила своё отношение к идущим переменам в правительстве, сейчас там она ничего не могла с этим поделать, кроме как влезть в тугие сети Сидиуса и самой в них удавиться. Пока Палпатин на троне, любые её действия в Сенате бесполезны. И сейчас чем дальше она оттуда, тем лучше, — я не смогла бы добиться и половины её реализации без вашего советника.

— Леди, вы стали слишком скромны в последнее время, — заметил ситх.

Единственным своим просчётом Сидиус считал эту маленькую девочку, которая упорно взрослела, и которая также упорно уместилась костью у него в горле. Он слишком сосредоточился на Избранном, выпустив из внимания бунтарку. У него была великолепная возможность взять контроль ещё над маленькой королевой, но он посчитал, что она не стоит его времени. Она должна была умереть в назначенный ей час, но по не известной ему причине девочка всё ещё стояла между ним и его джедаем. Ещё полгода назад эта девочка сама бы сорвалась на Корусант разбираться со сложившейся ситуацией, но сейчас она слишком тепло пригрелась под боком у его Избранного. Приятно, когда дети растут. Он ещё раз прокрутил в голове, чем может быть полезна девочка на том месте, где она сейчас находится, и как её можно оттуда переместить в более удобное. И решил отступить. Она сама придёт, куда следует.

— Впрочем, не мне вас учить.


Падме провожала взглядом поднимающегося по трапу Императора. Вкус ещё одной победы резко отдавал горечью поражения. Но почему? Она никак не могла понять.


* * *

— Вылет на Фондор запланирован на десятое число, — Энакин опять смотрел на звёзды, а точнее, на корабли, которые медленно плыли перед иллюминатором.

— Верфи? — Падме было интересней перебирать его кудрявые волосы.

— Угу.

— Опять проверка.

— Не-а, — он недовольно повёл головой, лежа у неё на груди, — там, слава Силе, всё в порядке. Разрушители ждут последних испытаний.

— Значит, мы там ненадолго?

— В пару недель должны уложиться. Но я думаю, что тебе с детьми будет лучше это время побыть на Тайферре.

— Почему? — удивилась Падме неожиданной новости.

— На Фондоре тебе точно делать нечего, а на Тайферре есть наша база, в столице уже подготовлен для вас номер в отеле, инкогнито. Сандра с Тайфо должны прибыть туда в течение этих суток, всё подготовить.

— Тайферра… — протянула Падме, не зная, как к этому относиться. С одной стороны, она была рада наконец-то выбраться из металлических стен крейсера и верфей, и детям нужен настоявший воздух и природа, с другой – почему он всё же решил оставить их одних?

— Я не бросаю вас одних, — она уже привыкла к постоянному подслушиванию её мыслей, когда они были рядом, — тебе и детям нужно развеяться.

— На Тайферре есть отличные развивающие комплексы для детей, — мать внутри неё взяла верх над политиком.

— Да, там недалеко от отеля есть такой, вы уже записаны, — произнёс Энакин, как само собой разумеющиеся.

Падме отодвинулась и пристально посмотрела на него. Слишком хорошо.

— Ах да, там ещё, — продолжил он, — в тридцатых числах приезжает эти… рыбы в аквариуме…на которых ты так хотела сходить. Билеты тоже забронированы.

Взгляд Падме стал пристальней, Энакин старался сохранить расслабленное лицо. Он поднял глаза, в них светились огоньки веселья.

— Ты шутишь?

— Не-а, — весёлая ухмылка переросла в широкую улыбку, — я абсолютно серьёзно.

— Я тебя обожаю! — она крепко его прижала к себе.

— Ты же меня задушишь!

За громким смехом Падме пыталась сложить всю картину в целом. Не смотря на ещё возможную опасность нападения, Энакин всё же решил оставить их на пару недель под охраной, одних. Зачем?

— Не волнуйся, — продолжая улыбаться, ответил он, — я буду в паре парсеков от вас, на орбите с плановой проверкой будет адмирал Аквер, Тайфо останется твоим телохранителем, пятнадцатого прибудет Кариф. О вашем местонахождении будет известно только троим: Биггсу, Карифу и Акверу. Я им полностью доверяю. Тайфо с Сандрой даже не знают, куда летят. В отеле работают наши люди, профи. Вся информация о происходящем будет поступать напрямую мне. Вас не найдут.

— Это уже окончательное решение? — обречённо спросила Падме, читая тон последних слов.

— Да, и безапелляционное.


* * *

Что конкретно чувствует Энакин, когда доверяет человеку? Чувствует ли он только опасность или что-то конкретное? Вопросов касательно Силы становилось всё больше, а времени поговорить с мужем всё меньше. И по какой-то своей причине Скайуокер считал, что её это не должно касаться. Что стало ещё одним доводом в пользу опасной поездки в астероидный пояс Полис-Масса. Отозванный для личной охраны, Тайфо, зная Амидалу, заранее подготовил всё для тайного полёта. Это явно было знаком Силы, по-другому Падме никак не могла это объяснить. Органа дал положительный ответ на закодированный запрос, который она отправила сразу же, как узнала о возможности. И времени у неё хватало для пребывания на базе – ровно час, но этого будет достаточно. Сандра с Лялей могли побыть с детьми во время её отлучки, но на отчаянный шаг нужно было решаться сейчас. Ещё сутки промедления, и прибудет Кариф, чья преданность Лорду граничила с фанатизмом.

Знал ли Энакин, как могла она использовать его заботливость? Чувствовал ли он причастность Тайфо ко взрыву на Корусанте? Она сильней укуталась в старую мантию. Как бы она хотела ему всё рассказать. Но он никогда не поймёт и не простит. Она сказала ему, что пойдёт за ним куда угодно и поддержит в любых обстоятельствах – и она поддержит, и пойдёт, только не позволит детей забрать во Тьму.


Загрузка...