Другой России не будет

Каждый год перед 9 мая и 22 июня мы вспоминаем о цене Победы. Цена растет уже много лет. Сталин назвал 7 млн, Хрущев — 20. В 1990 году военные историки заявили: около 27 млн, а затем уточнили: 26 млн 600 тысяч. Но как же им верить, если столько лет врали?

Дело о 20 миллионах

30 лет профессиональные историки послушно повторяли: «20 миллионов». Это звучало с уверенностью «Волга впадает в Каспийское море», а ведь знали, что Хрущев взял цифры с неба. Не обманывают ли теперь? И не поверили.

В газетах появились другие цифры: 40 млн, 50 млн и даже 100 млн! Позднее появились монографии. Их авторы спорили с официальными военными историками, упрекали их в недобросовестности. Правда, говорить о добросовестности в таком споре — всё равно что призывать биржевых игроков к нестяжательству. Борис Соколов, самый последовательный критик официальной истории Великой Отечественной, считал советские потери или безграмотно, или недобросовестно. Рядом с его «калькуляцией» подсчеты военных кажутся образцом строгой науки.

Генштаб и его штатные историки отстаивают официальные цифры: 26 600 000 общих потерь и 8 668 400 потерь армии и флота. Но им уже мало кто верит. Каждый второй читатель вам скажет: на самом деле мы потеряли еще больше, намного больше. Спорить бессмысленно. Вам же хуже. Либерал решит, что вы оправдываете сталинский режим, а патриот обвинит в попытке преуменьшить вклад Советского Союза в победу над фашизмом.

Но я не верю не только Борису Соколову и его поклонникам-либералам, но и военным историкам.

Как считают мертвые души

Откуда же берутся эти 26,6 млн, снова с потолка? Нет, есть очень простой метод. Берем население Советского Союза на 22 июня 1941 и сравниваем с населением на 9 мая 1945-го. Разница и составит те самые 26,6. Всё хорошо, да вот только не знаем мы на самом деле численности советского населения ни в 1941-и, ни в 1945-м. Последнюю предвоенную перепись провели в 1939 году, на ее данных и основаны все дальнейшие подсчеты: 170,6 млн + население присоединенной Прибалтики, Карельского перешейка, Бессарабии, Западной Белоруссии и Украины. Добавим к этому всех родившихся между 1939-м и 1941-м и вычтем умерших, получается 196 млн 600 тысяч.

Но все эти подсчеты не стоят ровным счетом ничего, потому что перепись 1939 года лжива.

Товарищ Сталин говорил, что при социализме жизнь становится всё лучше и веселее, а советские женщины от этой веселой жизни рожают всё больше и больше. Поэтому население должно расти и расти. Еще в 1934 году на XVII съезде он заявил, что в СССР живет 168 млн человек. К переписи 1937 года, когда жизнь стала еще лучше и уж определенно веселее, и население должно было увеличиться, как предполагали, до 180 млн. Но перепись, организованная, кстати, блестяще, показала убийственные цифры: 162 млн. Это была катастрофа. Значит, товарищ Сталин наврал? Или население Советской страны не росло, а вымирало? Как бы там ни было, организаторы переписи были арестованы и вскоре расстреляны.

Неудивительно, что в 1939 году статистики из кожи вон лезли, чтобы достичь желаемых цифр. Где могли — приписывали, считали «мертвые души», одни и те же семьи могли переписать дважды. Результаты новой переписи были оптимистичней: 170 млн 600 тысяч. Тоже маловато, но все-таки лучше, чем в 1937-м. Поэтому статистиков репрессировать не стали.

Вот эти самые данные с приписанными миллионами «мертвых душ» и стали основой для статистических подсчетов.

Но и это еще не всё. Население присоединенных в 1939–1940 годах земель нам тоже толком неизвестно. Литовцам и латышам деваться было некуда, но вот все финны с Карельского перешейка во время Зимней войны дружно переселились в свободную Финляндию. Что творилось в Бессарабии, в Белоруссии и на Украине, сложно даже представить. К.К. Рокоссовский, служивший тогда на Западной Украине, описал настоящее переселение народов: одни бежали из Советского Союза в оккупированную немцами Польшу, другие из Польши — в Советский Союз. Несколько месяцев границы как будто не существовало.

Численность населения СССР в 1941-м нам НЕИЗВЕСТНА. Но так же неизвестна и численность в 1945 году. После войны новую перепись провели только в 1959-м, опираться на ее данные рискованно. В 1946-м выбирали Верховный Совет СССР, составляли списки избирателей. По этим данным худо-бедно подсчитали население не в 1945-м, но хотя бы в 1946 году. Но ведь дети до 18 лет в эти списки не вошли, многочисленное население ГУЛАГа, включая ссыльных, тоже не голосовало, так что данные очень приблизительные. Как и в 1941-м, разница между данными демографов и реальной численностью населения может составлять несколько миллионов!

Вывод: Советский Союз потерял не 26,6 млн, а на несколько миллионов меньше, но точных данных мы не знаем и не узнаем никогда.

Эсэсовцы из Красной армии

Поставим вопрос иначе: а всех ли погибших советских граждан стоит включать в потери Советского Союза?

Некоторые историки считают Великую Отечественную новой Гражданской войной, потому что на стороне Германии против советской власти воевали сотни тысяч, если не миллионы (достоверной статистики нет), русских, украинцев, эстонцев, латышей, литовцев, крымских татар. Один только список вооруженных формирований, сражавшихся в рядах вермахта и СС, займет многие страницы: РОА (власовцы) и РОНА (каминцы), дивизия СС «Галиция» («Галичина») и Белорусская краевая оборона, батальон «Горец» и Татарская горно-егерская бригада СС, Казачий и Калмыцкий кавалерийские корпуса. А «восточные батальоны» и «восточные полки», а национальные легионы?

«Мы ведь больше со своими воюем», — сказал герой романа Георгия Владимова «Генерал и его армия». Это преувеличение, притом значительное, но против советской власти советские граждане сражались, было их немало. Одни погибли, другие эмигрировали на Запад. Все они учтены как безвозвратные потери Советского Союза, более того — многих отнесли к потерям вооруженных сил. Если они попали в плен, дезертировали или просто не успели явиться на сборный пункт, а потом с оружием в руках воевали за Германию — они всё равно считаются потерями Красной армии!

Но и здесь наша история не заканчивается. Советский Союз — страна большая, населенная многими народами. Народы эти далеко не всегда дружили. В 1941—1945-м помимо Великой Отечественной шли войны и поменьше. В Карпатах, например, воевали друг с другом польские и украинские националисты. Сколько там погибло бандеровцев, а сколько воинов Армии Крайовой, точно неизвестно, но известно другое: все погибшие учтены в потерях Советского Союза.

Формально это советские граждане, но разве справедливо считать русских, украинских, эстонских, латышских эсэсовцев и полицаев погибшими в борьбе с нацизмом? Стоит ли учитывать «мертвые души», рожденные переписью 1939 года? Преувеличивать потери Советского Союза, и без того огромные?

Впервые опубликовано на сайте Частный корреспондент (www.chaskor.ru)