Друзья

Глава 3. Гостиный двор

Терпение и риск делают жизнь богатой.

Ленинград. Суббота.

Надежда Павловна - женщина средних лет - открыла дверь квартиры на третьем этаже сталинского дома. Мы вошли в внутрь, прошли по узкому коридору, еще дверь - комната, шкаф, две кровати, стул, тумба и на ней телевизор. Она подошла к окну, в горшке на подоконнике скучало высохшее растение.

- Вот… 30 рублей в месяц, - сказала она.

- Хорошо, - согласился я.

- Оплата вперед.

Я отсчитал нужную сумму и передал хозяйке. Мы прошли на кухню, она показала стол, шкаф и посуду, которой я мог пользоваться; сказала, что у меня только один сосед, но с “падучей”, попросила поливать цветок, оставила ключи и ушла.

Теперь я живу в съемной комнате на проспекте Карла Маркса недалеко от нового Кантемировского моста. Красное село в прошлом - недельки через две наведаюсь. Дел было много: одно сделано, второе - съездить к цыганке за парфюмом, третье - развести товар и, самое неприятное, - найти работу. Работать не хотелось, - хотелось приятного общества и не думать о деньгах.

Товар развез и остался ночевал в общежитии медработников на Кондратьевском проспекте - делил постель с приезжей грудастой медсестрой. Воскресенье началось с чистого спирта и закончилось утром в понедельник - жутко болела голова и все тело - будто бы меня пропустили через всю общагу. Трудно найти профессию, где пьют больше, чем в медицине, - в этом я убеждался много раз.

Во вторник я окончательно поправился и пошел искать работу. Ах, товарищи, что за безумие вы придумали, - работать, чтобы жить! Мне 20 лет, а я уже должен - ничего ни у кого не брал, но уже должен. Долг - служить в армии - отдал. Долг - работать - это же бред, - и за этот бред садят в тюрьму. В чем же я провинился? Главное, все вокруг где-то работают, - и все смирились с этой безумной мыслью: трудиться, чтобы жить. Все или почти все, даже в мыслях не допускают, - просто жить и наслаждаться жизнью.

С этими мыслями я ходил по галереям Гостиного двора, - давненько я здесь не был. Мне очень нравилось ходить по большим магазинам, разглядывать товары, общаться с продавщицами, что-то примерять - время летело быстро и незаметно. Я обошел универмаг кругом, затем перешел Невский проспект, зашел в кафе “Север”, оплатил эклер и кофе - сел за столик у окна.

Напротив меня Большой Гостиный двор - вывеска универмага смотрела на меня, а я на нее - это знак. Да - это приглашение - это даже интереснее, чем просто не работать. Здесь каждый день собирались огромные очереди за всякими дефицитами: джинсы, дубленки, сапоги. На том углу постоянно трутся мажоры спекулянты с импортными товарами: жвачка, пакеты, кроссовки.

Через полчаса я уже стоял у отдела кадров Гостиного двора и читал, кто здесь требуется: продавцы, грузчики, лифтеры, товароведы. Продавцы - думал я - хорошо, но надо весь день стоять на одном месте, - это довольно скучно. Грузчики - интересно. Лифтеры - те же продавцы, только весь день в лифте. Товаровед - да, это мое, но образование у меня пока не то, что надо. Значит буду грузчиком. Я постучал и вошел в дверь.

- Здравствуйте, вам грузчики требуются?

- Требуются, документы есть?

- С собой нет, - соврал я.

- Приходите с документами… прописка ленинградская?

- Да.

- Где раньше работали?

- Я из армии демобилизовался.

- Хорошо, приходите с документами.

Ура - настроение у меня повысилось, - это шанс, - это то что нужно. Мне всегда нравился универмаг Гостиный двор, теперь я могу стать его частью. Почему я сказал, что документов с собой нет - привычка - сначала все узнать, а затем действовать. Спросила где работал - зачем? Спросила о прописке - я достал свой паспорт и открыл страницу с пропиской: Ватутина, 2 - общ., - общежитие. Хорошо, что не дал документы сразу.

Мне надо было все обдумать и сделать это не спеша. Я купил продуктов, добрался на такси до съемной квартиры - в коридоре лежал мужик - изо рта шла пена. Я прошел в свою комнату, распаковал продукты, взял колбасу, масло, хлеб, лук и пошел на кухню; здесь достал чугунную сковороду и поставил ее на огонь, отрезал шмат сливочного масла и положил его на сковородку, нарезал кольцами колбасу, поделил их пополам и разложил на сковороде - зашкворчало.

Я ждал подсказку, что мне делать дальше. Самое простое - взять документы и идти устраиваться грузчиком в Гостиный двор. А вдруг не возьмут, - и не возьмут по моей ошибке. Какой ошибке - что не так? У меня есть трудовая книжка, есть паспорт, есть прописка, - прописка в общежитии. Да, вдруг с пропиской в общежитии они на работу не берут. Все может быть…

Я нарезал хлеб и почистил лук, - луковицу разрезал пополам, затем выключил газ и поставил сковородку с жареной колбасой на стол, подложив разделочную доску. Нашел в шкафчике приборы, сел на табурет и начал есть: откусывал сырой сочный лук, отрезал по кусочку жареную колбасу и отправлял в рот. В дверях появился мужик в мятых штанах, босиком - рубаха навыпуск, лохматый - с туманом в глазах.

- Есть хочешь? - спросил я его.

- Курить есть? - спросил он.

- Не курю.

Он исчез в дверном проеме. Забыл купить чай - подумал я. Нашел в одной из банок заварку, налил из под крана воды в чайник и поставил его на плиту. Точно - решение пришло - вместо слова “общ” написать цифру 5. Армия учит разному - иногда полезному. Я открыл свой паспорт на странице с пропиской, срезал “общ” бритвой и написал 5.

—

Большой Гостиный двор.

Поздравьте меня - я грузчик Гостиного двора. Определили меня на склад фарфора и хрусталя - товар дефицитный, но тяжелый. Пообещали 110 рублей в месяц, плюс квартальные и другие премии. Коллектив: 11 женщин - один я. Работа по мне: одна телега с товаром до обеда и вторая телега с товаром после обеда. Остальное время - беседы с девицами и обмен дефицитами. О Красном селе я не вспоминал - захлопотался.

Девиц в Гостином дворе - считать не пересчитать - на любой вкус, цвет и размер. Все они прекрасно выглядят, хорошо одеты и не прочь поговорить за жизнь. Вот хотя бы Гала - старший продавец - это она сейчас ругается с очкариком под ропот коллег:

- Да, чтоб у тебя во лбу дыра такая была, какая я тебе девушка.

- Я же только спросил…

- Знаем вас, - 6 раз замужем - опыт есть.

- Мне бы чайный сервис…

- Вот с этого начинать надо, а то - девушка…

Или Алена - на царевну лягушку похожа - но не царевна и не лягушка - глазища огромные, голова маленькая с косичками. Вокруг нее обычно кавказцы трутся, цветы дарят - все куда-то зовут - известно куда. Мы познакомились с ней в первый день моей работы: я сдал в отдел товар, привезенный со склада, - она начала свои расспросы:

- А ты первый день сегодня работаешь?

- Да, - отвечал я.

- Это хорошо, нам парней не хватает. Девушек много, а парней нет. Ты далеко живешь?

- У Кантемировского моста.

- А, на той стороне… а я на Суворовском живу. После работы мне страшно домой одной ездить, хотя тут всего 4 остановки на троллейбусе.

- А что такое?

- Да, кавказцы проходу не дают… пристают.

- Я могу проводить…

Провожание продолжилось чаепитием с вафельным тортиком “Парус”, дошло до крепленого с шоколадными конфетами “Вишня в шоколаде” и перетекло в постель, - постель не скрипела. Всю первую брачную ночь в комнату заходила бабушка Алены, шибко похожая на графиню из фильма “Бронзовая птица”, - она наклонялась надо мной и спрашивала: Алена, ты с кем сегодня?

Разумеется, я не воспринимал это всерьез - я понимал - бабушка шутит; тем более, что ночные визиты продолжились и в другие дни. Алена жила с бабулей - Софья Павловна, так ее звали - в двухкомнатной квартире на Суворовском проспекте; до работы ездить было близко - один рубль на такси. Родителями ее я не интересовался - захочет сама расскажет. Все же это лучше, чем жить в квартире с “припадочным”.

На работе все славно: появилось много полезных знакомств и друзей. Теперь я знал заранее, когда будут “выбрасывать” тот или иной дефицит, а самое главное - где. Магазин большой и эти знания приносили основной заработок: на дубленки, финские женские сапоги и джинсы можно спокойно накидывать 50 рублей - только дай. Я не брезговал перекупкой товара, поскольку точно знал - продам.

Первый друг в Гостинке - это Серега Кричмер - балагур и бабник - вокруг него всегда собирались женщины разного калибра и достоинства. Курилка - это место для подобных собраний, - она находилась во дворе Гостиного двора вдоль Ломоносовской линии - у стены стояла большая белая скамейка и над ней надпись: КУРИТЬ ЗДЕСЬ.

Картина такая: посередине скамейки сидит молодой красивый парень с густыми бровями и большими ресницами - модель с обложки итальянского журнала - в рабочем синем халате с сигаретой зажатой между пальцев. Он живо дирижирует обеими руками и что-то рассказывает под громкий хохот работниц Гостиного двора, - хор женского заливистого смеха живо разносился по закоулкам хозяйственных построек, отражался от стен и влетал в открытые окна - работать в Гостином дворе весело.

Продавщицы, лифтерши и даже заведующие складов были очарованы Сергеем, - он имел дар не только прекрасного рассказчика, но слыл галантным ухажером и страстным любовником. Его интересовали все женщины, их жизнь, семейное положение и даже здоровье. Разумеется, никто из женщин не хотела стать его законной супругой, но перепробовали все. Женщины умные - женщины знают: бабник, - он для всех.

Познакомились мы с ним в лифте: он вез телегу с парфюмом, а я телегу с посудой. Грузовой лифт небольшой и в нем с трудом помещалось две телеги, - надо уступать и помогать друг другу, иначе лифт не закроется и не поедет. Сергей ловко расставил обе телеги, перебросился парой слов с лифтершей и обратился ко мне:

- Привет, меня Сергей зовут. Я парфюмерией заведую… скажи Зина, - обратился от к женщине, которая управляла лифтом, - лифтерша хихикнула и кивнула.

- Привет… я с посуды… Никита.

- Вижу, вижу… чайники, кофейники, сервизы. А у нас одеколоны, духи, дезодоранты - ты заходи, если что надо.

- Куда?

- К нашей скамейке во дворе… ты куришь?

- Нет.

- Правильно. Заходи, не стесняйся у нас многие не курят…

—

У белой скамейки собиралось десятка полтора сотрудниц Гостиного двора, Сергей, как всегда в центре с сигаретой в руке - рассказывает свои истории. Надо сказать, что простое вчерашнее купание в речке, он пересказывает так артистично, смешно и интересно, что на его выступления собираются женщины со всего универмага. Его игривую интонацию можно было узнать не видя сказочника:

- Нина, девочка моя, когда мы пойдем с тобой снова за грибами? Ой, девки, какая у Нины дачка миленькая: у речки, в сосновом лесу, а грибов в том лесу - видимо-невидимо… грибков, помню, собрали целое лукошко. Нина потом их жарила - жарила, жарила - жарила. Татуня, принцесса моя, когда ты в последний раз была в лесу? Как соберешься, позови меня, - пойдем вместе. Ляля, я помню за плинтус, как вижу мою любимую Ляльку, так сразу вспоминаю за плинтус. Ох, этот плинтус. Так, девки, внимание! На подходе мой друг Никита - он девственник. Не испортит мне его, как меня.

- Какой же он девственник - он с лягушонком живет, - перебила его большая Татуня, - в “гостинке” Татьяна Павловна - заведующая электротоварами.

- Тата, милая, они живут, как братик с сестренкой, - уж поверь мне - я то знаю. Никита, скажи? - Сергей встал на мою защиту, - все поверили.

- Здравствуйте, здравствуйте. Мне тоже очень приятно с вами познакомиться, - ответил я.

Это не было похоже на гарем, где Сергей султан, а вокруг его жены - от старшей до младшенькой. Это не было похоже на банду, где Сергей атаман, а вокруг него верные разбойники. Это скорее был балаган, где шло веселое представление с перерывами на работу: Сергей здоровался с каждой, кто подходил и говорил о ней несколько теплых слов для всех; здесь можно было узнать последние новости, сплетни, и самое важное - о дефицитных товарах.

- Светик, любимая, мне очень нужна дубленочка, 48 размерчик. Прошу тебя, лисенок, маякни своему котику. Как твой-то, вернулся… или еще гуляет? Не ругай его, вернется - никуда не денется. Куда он от тебя? Вот и я говорю - все мы такие. - Сергей говорил без остановки, обращаясь к каждой женщине и ко всем сразу. - Хочу спеть, поддержите меня девоньки!

Женщины хором уговаривали его не петь и он слушал их - не пел, - и продолжал свои балаболы. Чтобы совсем трезвым: я его видел раза три, - и все три раза на товарищеском суде, где его, как в фильме Афоня, судили за пьянку. Картина полностью совпадала со сценой в фильме: за столом сидели трое, рядом стоял Серега, в помещении на стульях сидели человек 20. Финал такой же: он говорил, что такого больше не повторится, ему объявляли выговор и коллектив брал его на поруки.

Я был доволен своим положением и, признаться, даже половины не ожидал того, что имел; утром я с превеликим удовольствием ехал на работу, - там время летело непринужденно и с пользой. Все таки, мужчина в женском коллективе имеет некоторые привилегии - хочешь не хочешь, а это так. Разумеется, это работает и в обратную сторону.

- А лотерейный билет все-таки был выигрышным, - думал я, везя очередную телегу с посудой Дятьковского хрустального завода в отдел продажи. - Надо же, как проведение играет и шутит нашими жизнями, - ведь, не заполни я тогда лотерейный билет - лазил бы сейчас по общагам.

Месяца через полтора с начала моей трудовой деятельности в Гостином дворе, меня вызвала на разговор заведующая; кабинета у нее не было и наш разговор состоялся на складе у стола Нины Николаевны - моего начальника.

- Никита, я хочу поздравить тебя, - начала она, - теперь ты в нашем коллективе на постоянной основе. Мы присматривались к тебе это время и убедились, - ты человек ответственный и не болтливый. С этого дня у тебя прибавятся кое-какие обязанности и твой заработок вырастет. Подробности тебе расскажет Антонина.

Антонина или Тоня, как все ее называли, женщина средних лет занималась в основном проверкой и комплектацией наборов и сервизов. Она рассказала мне, что теперь я допущен к дефицитам и могу выкупать их в строго определенном количестве; таковых оказалось много: чешский хрусталь, императорский золотой и кобальтовый фарфор, изящные кофейные и чайные сервизы.

Разумеется, ничего подобного в отделы продаж я не возил, - я даже не видел этого, пока мне не показали эту прелесть в отдельном помещении, куда допускались доверенные лица. Посуда была совершенно невероятная - совершенство - я такого даже в кино не видел: костяной фарфор, который просвечивал на свет; тонкий изящный хрусталь - звенел чисто и долго; грани узоров на бокалах и фужерах переливались словно бриллианты; рюмки для водки выглядят так благородно, что из них следует пить амброзию - пищу богов.

Стоимость этой посуды была известна только руководству и в продаже ее не было, поэтому наценка могла быть любой, - свою работу я полюбил еще больше. В бога я не верил, а то бы точно сходил бы в церковь и поставил свечку. К моим обязанностям добавились ежедневные походы в ресторан Метрополь, за обедами для коллектива, - коллектив обедал исключительно ресторанной едой.

Метрополь находился на улице Садовой и меня там уже ждали в назначенный час: я оставлял две фарфоровые супницы и два блюда, передавал официанту 12 рублей и получал 12 обедов, который нес аккуратно на склад посуды. Да, прежде я заходил в продовольственный магазин: покупал хлеб и две бутылки водки по 0,7. Заведующая и ее заместитель Тамара Игоревна пили исключительно беленькую.

Обедали мы в одно и тоже время, используя разобранный императорский золотой обеденный сервиз на 24 персоны, закрыв двери на ключ. Водку кушали из хрустальных лафитников - граненая стопка на ножке - я разливал. Тосты говорили редко. Разговоры в основном велись о деле: какой сервис разобрать, кому куда и что подготовить, где освободить место, а где наоборот.

Все женщины были значительно старше меня, у каждой семья, квартира и дача. Иерархия и дисциплина были почти военными: каждая работница знала свое место и свои обязанности. Мне нравилась эта стабильность, - сначала я почувствовал, а потом явственно увидел себя с квартирой, дачей, машиной и семьей. Другого пути быть не могло, - останься я в этом коллективе хотя бы на несколько лет.

—

Дружба с Сергеем ввела свои коррективы в моей судьбе, - я больше времени проводил среди его барышень: то у кого-то из них новоселье, то день рождение, то надо помочь мебель переставить, то плинтус поменять… ночевали там же. Бывало просыпаюсь, а со мной спят еще 2-3 тётки; особенно тяжко, когда посиделки у кого-то на даче, где шашлыки, баня, плясы и самогон.

Все барышни старше меня, но откуда в них столько энергии - мне было не понятно. Все-таки опыт это большое дело. Бывало начинаем вместе, а в полночь я уже никакой, а они поют и хороводы водят. Сергей с ними: то на гармошке играет, то пляшет. Я проснусь по малой нужде - у них самый угар. Утром иду умываться - кто-то еще не ложился, все убрала и моет посуду - железная леди.

Как-то сидим с Серегой на лавочке у баньки, только попарились - подышать вышли и комаров покормить. Вечер: что за прелесть, - стрекочут кузнечики, чирикают птички, рыжий кот пришел компанию составить. Сергей на несколько лет постарше меня - курит одну за одной. Разговорились о барышнях: мне и сказать то особо нечего, а он словно поэт какой или соловей поет про них:

- Все эти женщины, словно цветы в моем воображении, расцветают передо мной, и я, как пчела в поле, не могу устоять перед этим разнообразием невероятной красоты. Вот в этом и вся магия – в этой игре с чувствами, в этом танце страсти и света. Каждая из них – как отдельная нота в моем музыкальном спектакле, каждая создает свой собственный вихрь эмоций, словно вальс вечной весны.

- Да, ну на… - у меня самого голова закружилась от этих слов.

- Но, увы, не одна из них не может взять мое сердце под замок. Они все – как красочные картины в галерее, манящие своей красотой, но ни одна не может быть той единственной. Почему? Потому что в моей душе нет места для вечной любви. Я вечный искатель, влюбленный в сам акт влюбленности.

Позже выяснилось, что Сергей когда-то учился на актера; в его юности была безответная любовь, но слава богу, - болезнь прошла. Сейчас он счастлив: окружен женщинами, имеет свой балаган, не богат, но и не беден. У него вовсе нет конкурентов - это просто нелепо представить, чтобы весь его женский эскадрон перешел к кому-то другому.

С Аленой мои отношения постепенно разладились, никаких чувств я к ней не испытывал и интересов общих у нас не было - сосед по койке… и только. С ее стороны были попытки познакомить меня с ее друзьями, - выглядело это пресно, поэтому интереса не вызвало. Она отнеслась к этому спокойно - вернулись кавказцы. На работе мы общались, как прежде; ничего необычного - люди сходятся и расходятся.

У меня появился гардероб - куча разного фирменного шмотья. Передвигался я исключительно на такси. Товара на продажу собиралось много: хранил я его на квартирах у знакомых, посуду сдавал в комиссионки втридорога - покупали, и, как прежде, отдавал товар по общежитиям. Думал я в тот момент исключительно о деньгах, остальное как-то все образовывалось. Дела шли хорошо и зарабатывал я прилично - на жизнь хватало и еще оставалось.

В какой-то момент мне показалось, что у меня появился свой вкус к женщинам; раньше его не было, - раньше мне нравились все. Вечный влюбленный в каждую, но не привязанный ни к одной, - в этом была моя суть – в вечной любви к жизни, к красоте, к этому вечному вихрю страсти. Я был готов переспать с каждой, но теперь это желание покидало меня, - я становился более избирательным.

Да, теперь моя страсть стала фокусироваться на определенный типаж женщин: не красавица, но и не дурна собой; энергичная, но не спортсменка; веселая, но не дура; сексопильная, но не блудница; волосы и глаза - не черные; и голос… мне важен был голос, - он не должен быть прокуренным. Я поделился своими соображениями с другом, Сергей ответил в своей артистической манере:

- Жизнь – это театр, а ты – режиссер своей собственной драмы. Женщины – твои актрисы, создающие великолепное представление. Но любовь, она как ветер в розовом саду, приходит и уходит, и твое сердце – это лишь временная сцена, на которой происходит эта волшебная игра.

- С тобой было такое?

- Какая разница, тебе жить свою жизнь, а не мне. Ты уже нашел кого-то или тебе помочь? У меня есть на примете несколько таких девушек, что ты описал. Хочешь - сегодня познакомлю?

- Серега, давай я сам.

- Конечно, сам - я должен помочь, ты мой друг, - и я хочу тебе помочь. Поверь мне, - я знаю кто тебе нужен.

- Ты как сваха…

- Это очень богатая семья, ее зовут Анюта, она тебе понравится.

- А если не понравится?

- Вот, если не понравится, тогда поедем к Лизавете на Васильевский остров, - она точно понравится.

- Хорошо, но давай не сегодня…

- Договорились. Слушай, на нашем складе новый работник, твой ровесник, пошли познакомлю.

Склад парфюмерии находился недалеко от курилки на втором этаже и занимал несколько комнат. В нем хранилось бесконечное количество флакончиков и бутылочек с пахучими жидкостями. Дефицитный товар туда поступал часто. Сергей работал в нем грузчиком, но поскольку работник он со стажем, то заведующая решила взять ему помощника.

- Знакомься, - это Николай - наш новенький, - представил он своего коллегу.

- Примет, я Никита.

Мы познакомились. Николай выглядел уставшим, чуть ниже меня ростом, с маленькими усиками, - волосатые руки и шея. Сергей предложил выпить за знакомство - у него в каждом помещении была припрятана бутылка сухого вина, на работе он крепленое пил редко. Нашлись стаканы - мы чокнулись и выпили.