Друзья или любовники?

101

Алина

Единственный закон, который всегда и во всём срабатывает с абсолютной точностью: это закон подлости.

Вот идёшь ты, вся такая воодушевлённая, домой, предвкушая, как завтра, в свой выходной день, сходишь к врачу, узнаешь, как протекает долгожданная беременность, а сегодня проведёшь отличный вечер в компании с самыми дорогими для твоего сердца людьми, — и тут тебя окликает человек, про которого ты уже давно успела забыть.

Нет, не Лёшка. От него что-то давно не было вестей. Имени же этого мужика-из-метро я даже не помнила…

— А-а-а… — протянула я, глядя на то, как улыбающийся парень вылезает из своей машины — шикарной, кстати; белого цвета — и идёт ко мне, весь из себя счастливый, будто встретил старого друга. И лоснится от самодовольства.

И тут я сообразила.

— А-а-а! — ещё раз протянула я, непроизвольно сжимая ладони в кулаки. — Так это ты мне подарки присылал!

— Ну конечно, — кивнул мужик-из-метро. Чёрт, как его зовут-то? — А ты не догадалась?

— Да как я могла догадаться?! — возмутилась я. — Я уже забыла о твоём существовании!

Собеседник чуть изменился в лице. Даже его белая — в цвет машины, видимо, — идеально выглаженная рубашка, казалось, стала чуть серее.

— Не верю, — он покачал головой. — Ты не могла меня забыть.

— Очень даже могла! — возразила я. — Слушай… У меня есть мужчина, понимаешь?

— Не верю, — повторил парень упрямо и сдвинул брови. — Если бы у тебя был мужчина, он бы не позволил тебе принимать мои подарки. А раз ты принимала — значит, никого нет.

Алинка, ты дура!

Вот говорил тебе Яр, что нельзя так. А ты всё хотела быть вежливой!

— А я думала, что это он мне их дарит! — соврала я, и собеседник засмеялся:

— Да ну, ерунда! Зачем ты выдумываешь, Алин? Не догадалась, что я, — ладно, верю. Но остальное — ерунда. Слушай… Давай покатаемся по городу и в ресторан сходим?

— Какой ресторан, какое катание! — Я всплеснула руками. — Ты не слышишь, что я тебе говорю, что ли? У меня! Есть! Мужчина!

— Да не мужчина это, если он не пресёк до сих пор мои ухаживания! — отмахнулся парень-из-метро. — Должен был найти и морду набить. А раз он этого не сделал…

— Хорошая инструкция, — раздался у меня за спиной злой голос Яра. — Сам мне её дал, теперь не жалуйся.

Я даже сообразить ничего не успела, как Корнеев вылетел откуда-то сзади, бросив мне: «Алин, Соня!» — и буквально врезался в мало что понимающего анонимного ухажёра, повалив его на газон. А потом начал лупить по лицу.

Соня завизжала, я бросилась к ней и оттащила в сторону, крича как разозлённая слониха:

— Яр, ты офигел, что ли?! А ну прекрати! Брось это немедленно и встань! Вздумал ещё драться на виду у ребёнка и беременной женщины!!!

Соня в моих объятиях замерла, да и Яр вместе со своим так называемым соперником застыли — будто кто-то рядом внезапно нажал на пульте кнопку «пауза».

— Беременной? — повторил Корнеев хрипло. — Алин?..

— Ну, вообще я собиралась тебе это сказать, но не так, — проворчала я, хмурясь. — Но тебя надо же было остановить! Слезай давай с этого дурака. Что ты, в самом деле? Тебя же дядя Вася как учил? Начинать надо со слов! И если слова не помогают — только тогда следует бить.

— Да я просто разозлился, — пробормотал Яр, вскакивая на ноги. Он был цел и невредим — мой анонимный ухажёр даже не попытался ответить на избиение. То ли не умел, то ли просто растерялся от неожиданности, а потом Корнеев его уже зафиксировал на земле, чтобы не дёргался.

Кстати, я вспомнила его имя. Андрей!

— Извините нас, Андрей, — сказала я, в общем-то, даже искренне, подходя ближе. И вздохнула с облегчением — видимо, Яр дрался вполсилы, ущерб на лице его соперника был почти не виден. Может, ещё потом проявится, конечно. Но я точно знаю — Корнеев может мощнее вмазать. А тут… Ерунда, подумаешь, фингал под глазом. — У нас, как видите, свои заморочки. Не надо мне больше ничего присылать, ладно? Я потому и не говорила Яру всего, он же вон — бешеный…

— Угу, это я уже понял, — буркнул пострадавший, поднимаясь. И посмотрел на Корнеева с неприязнью. — Слышь, ты что будешь делать, если я в полицию пойду?

— Да иди, — пожал плечами Яр. — Отвечу по закону, да и всё. Тоже мне, испугал ежа голой жо…

— Яр! — возмутилась я, зажав Соне уши. — Ты про ребёнка не забыл?

— Я помню! — огрызнулся Корнеев, подошёл к нам с Соней, взял её на руки, а затем… обнял меня, уткнувшись лицом мне в ухо и тяжело дыша. И неожиданно заявил: — Алин, я тебя люблю!

— Яр? — удивилась я, а он продолжал:

— Я тебя давно-давно люблю, мне кажется, ещё со школы. Просто боялся, что ты меня отвергнешь. И сейчас боюсь.

— Сонь, вы где сегодня были? — попыталась привычно отшутиться я. — На пляже, что ли? Мне кажется, твой папа перегрелся.

— Алин, ну ты что! — Соня закатила глаза и с важностью объявила: — Папа тебе в любви признаётся! Это очень торжественный момент. Я знаю. Я в кино видела.

Тут уж мы оба не выдержали и расхохотались. Потом захихикала и Соня, обнимая нас обоих — Яра одной рукой, а меня — другой.

Вот у меня всегда так! Я любую торжественную ситуацию превращаю в комедию. Ну и ладно, правда же? Зато жить не скучно!