Друзья или любовники?

95

Алина

Услышав слово «полиция», мы с Соней удивлённо переглянулись. Конечно, девочка не понимала, с какой радости к нам нагрянули представители службы закона и порядка, я же смекнула быстро.

Лиля!

Счёт к почти бывшей жене Яра у меня рос с геометрической прогрессией.

Я бы подождала прибытия Корнеева, но его рабочий день заканчивался только через час, да и телепортацию ещё не изобрели. И не открывать было нельзя — так мы только хуже сделаем.

Поэтому я открыла дверь — и мы с Соней тут же оказались в эпицентре спектакля с воплями и заламыванием рук под названием «Взволнованная мать находит своего пропавшего ребёнка живым и здоровым».

— Вот, вот! — рыдала Лиля, обнимая опешившую и вытаращившую глаза Соню. — Моя девочка! Я же говорила, что он оставляет мою маленькую с какой-то сомнительной особой!

— Мама! — воскликнула Соня, с удивлением глядя на двоих мужчин в форме, которые вошли в квартиру следом за Лилей. Обеспокоенными они не выглядели — скорее, имели равнодушно-скептический вид. Понимаю — кому хочется ездить по подобным вызовам? — Ты что плачешь? Мы ведь сегодня с тобой говорили по телефону четыре раза! Ты знала, что мы с Алиной пойдём в зоопарк!

— Да? — оживился один из мужчин, но Лиля энергично помотала головой, поднимаясь на ноги и утирая слёзы, которые градом текли по её щекам. И даже вот такая — зарёванная донельзя — она была очень красивой. Я, когда плачу, становлюсь тем ещё чучелом, а Лиля — нет.

— Да что вы её слушаете, она просто папу выгораживает! И Ярослав, и Соня говорили мне, что сегодня проведут весь день дома. Но я заподозрила неладное, приехала сюда, а их нет! Тогда уж я поняла, что меня обманули!

— Мама, зачем ты врёшь? — Соня покраснела от гнева и, поставив руки в боки, заявила: — Меня учила, что врать нельзя, а сама врёшь!

— Соня… — начала Лиля сюсюкающим тоном, но закончить свою мысль не успела — со стороны порога донеслось строгое и слегка запыхавшееся:

— Что здесь происходит?

Яр!

Я едва не осела на пол от облегчения. Нет, за себя я не волновалась — я переживала за Соню, понимая, что её наверняка сейчас заберут у меня и отдадут матери. А после подобного отвратительного спектакля ребёнок только сильнее расстроится.

— Да вот, — оживился один из полицейских. Второй тоже перестал напоминать сонную муху и с любопытством разглядывал Корнеева. Выглядел тот, конечно, впечатляюще — потный мужик в деловом костюме, с пиджаком на сгибе локтя. Казалось, будто Яр только что вышел из ванной, зачем-то надел на себя одежду, а потом пришёл сюда, не успев обсохнуть. К сожалению, запах, который исходил от Корнеева, весьма красноречиво указывал на неправдоподобность данной версии. — Жена ваша утверждает, что передала вам ребёнка для временного проживания, а вы оставляете девочку с чужим человеком. Ваша жена не в курсе и вообще против.

— Но Алина не чужая! — вновь возмутилась Соня. Она явно соображала на порядок лучше, чем взрослые. — Они с папой вместе в школе учились!

Один из полицейских улыбнулся, второй иронично хмыкнул, а Лиля уже спешила обеспокоенно тараторить:

— Сонь, это и есть чужая. Она — не член нашей семьи. И вообще я её не знаю!

— Мам, зачем ты опять врёшь? — совсем сердито пробурчала Соня и неожиданно начала плакать. Яр моментально изменился в лице, посмотрел на Лилю взбешённым быком, а затем, подхватив Соню на руки, примирительно сказал, обращаясь к полицейским:

— Мужики, давайте выйдем, обсудим всё за дверью. Я вас очень прошу.

— Но… — попыталась возразить Лиля, однако один из полицейских — тот, что был постарше, — перебил её резким:

— Гражданка, мы вашу версию случившегося уже выслушали. Версию ребёнка тоже. Настало время опросить отца, и сделать это мы можем без вашего участия. Так что оставайтесь пока здесь.

И Яр с Соней на руках в сопровождении двоих полицейских вышел на лестничную клетку.