Ду Бин Сань

Глава 16

— Бин Сань, ты чего? — по-бабьи взвизгнул шарахнувшийся в сторону Ва Гонь, подбирая с пола таки выбитую дверью из его рук лопату.

— Это ты с хрена ль тут торчишь? — фыркнул я в ответ и, не дожидаясь объяснений, швырнул приятелю до кучи и свое орудие труда: — Домой относи, ладно. Копать нам больше ничего сегодня не придется.

— Как это?.. А как же пакет? — закричал ушастик уже в мою удаляющуюся спину.

— Ща я по бырому сгоняю, — закричал я в ответ на бегу, перескакивая за раз через две-три ступени. — Ва Гонь, иди домой пока. Я не на долго. Минут через пять тоже к тебе поднимусь. Надеюсь, с хорошими…

—…вестями! — окончание последней фразы я проорал, уже выскочив на улицу, но, не заморачиваясь, что ушастик че-то там не так поймет, тут же еще прибавил шагу, на бегу натягивая пуховик и шапку.

Налево. Ага, вот по это тропинке до угла забора игровой площадки. И снова налево. Теперь по петле мимо лавочек. И вон они уже баки мусорные виднеются, — ведомый персональным навигатором, я меньше, чем за минуту, добежал до полудюжины массивных контейнеров… Но, увы, обнаружил в каждом лишь пустое, заляпанное белесыми вонючими подтеками нутро.

— Зашибись, блин! Вот теперь мы точно в полной жопе по вине одного бестелесного мудозвона, — подытожил я на обратном пути, провоцируя притихшего Каспера на разговор.

Я ж для общего дела старался, — проворчал откликнувшийся на нехитрую подначку призрак.

— Ну да, так лихо расстарался, что подкинул пакет с дурман-травой душниле, зная, что она подобные гостинцы из гаража на дух не переносит, — продолжил я тыкать нашкодившего Каспера мордой в лоток.

Не называй мою маму так! — возбухнул обвиняемый.

— Ты еще обидься сейчас мне тут! — фыркнул я в тон собеседнику.

Да блин… Я понимаю, конечно, что всех подвел, — поплыл Каспер. — Но там, в тумане, все так вдруг навалилось. И Контролер заставил выбирать всего за минуту сразу из трех вариантов дальнейшего развития событий… Выбрал, ведь, вроде бы, самый безопасный. Что пакет с травой залетает в тихую, спокойную комнату. А оно, видишь, как повернулось — про давнишний уговор-то с матерью вспомнить мне, банально, не хватило времени.

— Понятно, че. И мы теперь, с твоим другом Ва Гонем, в банальной заднице.

Хорош уже, а! Я ж извинился! Че мне, по-твоему, нужно было выбирать: падение пакета куда-то в сугроб во дворе?

— По сравнению с тем, что теперь, да это был бы, пожалуй, роскошный выбор.

А если б порывом ветра его унесло черте куда?

— Зато теперь его увезло хрен знает каким мусоровозом на хрен знает какую свалку. И у нас нет даже теоретических шансов его отыскать.

Я ж попросил уже за этот косяк прощения…

— Попросил он, блин… Лучше б ты, Каспер, вообще, оставил там все, как есть. Чтоб пакет спокойно провисел до ухода полицейских на застекольной веревочке.

Да, среди вариантов, был и такой. Самый первый.

— Млять! Ну вот и нахрена ты мне об этом рассказал? Дескать, был у меня, братан, шанс не обосраться, но я его замечательно просрал.

Погоди, но они ж, инспектора в смысле, увидели эту вашу заначку за стеклом?

— Это кто тебе такую чушь сказал? Твой приятель Контролер?

Нет… Тое сеть: да… То есть, он не то, чтобы сказал, а скорее показал. Меня там как бы на короткие отрезки времени возвращало обратно в тело. И в эти моменты я увидел: как вы привязываете пакет к форточке, и выбрасываете его наружу на веревке. А потом еще: как полицейские обнаружили что-то подозрительное в комнате Ва Гоня, и мой друг от страха даже потерял сознание.

— Просто ссыкун твой друг, — хмыкнул я. — Что, впрочем, и неудивительно при такой-то фамилии.

Давай только без этих твоих непонятных приколов.

— Слышь, Каспер, давать тебе жена будет. Ежели, конечно, повезет обратно в тело когда-нибудь вернуться. В чем теперь уже я не очень-то и уверен.

Хорошо, Ва Гонь — трус, признаю. Но ты, ведь, не станешь отрицать, что полицейские обнаружили ваш тайник. И не арестовали вас потом лишь потому…

Мое истерическое ржание заставило оппонента растерянно примолкнуть в голове. Я же так хохотал, что, не удержавшись на ногах, даже рухнул коленями в сугроб.

— Да будет тебе известно, дружище Каспер, что нихрена ничего подсудного легавые в комнате Ва Гоня не нашли, — успокоившись, я понялся на ноги и, зашагав дальше к нашему подъезду, продолжил прерванный разговор. — Прикинь, этих фигляров в полицейской форме заинтересовали марки нашего ушастика…

Не называй так Ва Гоня!

— Да пошел ты! — беззлобно отмахнулся я. — В общим, старший в паре инспекторов тоже оказался заядлым филателистом. И, обнаружив к коллекции Ва Гоня редкую марку, стал уговаривать ушастика продать ее ему. Вот, собственно, и вся интрига случившегося в комнате Ва Гоня кипиша… Сторговав у ушастика дурацкую марку, легавые тут же чуть не вприпрыжку сдристнули из квартиры Сы, и мы, получив наконец доступ к тайнику за окном, обнаружили там, вместо пакета с дурман-травой, лишь гребаный обрывок веревки. — Заканчивал затянувшееся объяснение я, уже шагая по лестничным ступеням внутри подъезда.

Вот ведь оказия какая. И ведь хотел же, как лучше.

— Ладно, Каспер, хорош нюни распускать. У меня, кажется, появилась идейка: как можно будет с минимумом потерь от наезда бандосов отмазаться… У тебя ведь, наверняка, в гараже запасы какого-нибудь разнотравья имеются?

Найдутся… Например, там до сих пор хранится практически полный урожай мать-и-мачехи. Я его как раз сушил и готовил к расфасовки под продажу, когда Ва Гонь с темой дурман-травы ко мне подкатил. Дальше я полностью сосредоточился на этом новом проекте, а так и нереализованная мать-и-мачеха осталась лежать в стеклянных банках в шкафу.

— Отлично! Это то, что надо!.. Рисковая, конечно, выйдет авантюра, но, как говорится: взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Какая странная ассоциация…

— А то! Это вам не это!

А вот сейчас вообще ничего не понял.

— Бывает…

Можно, про авантюру поподробней?

— Разумеется, только сперва до другана твоего дойдем. А то неохота мне дважды одно и то же пересказывать…

Последние три лестничных марша я одолел в задумчивой тишине.

Дверь квартиры на сей раз распахнулась мгновенно, едва я коснулся пальцем кнопки звонка.

— Блин, да ты че на телефонные звонки-то не отвечаешь! — с порога наехал на меня ушастик.

— А я вообще бес понятия, где мой телефон, — фыркнул я в ответ и, не разуваясь, прошел в знакомый коридор, с осколками битой посуды и засохшими каплями моей крови на полу.

— Я тебе раз сто уже на него звонил, — продолжил возмущаться мне в спину запирающий дверь Ва Гонь. — Потому и к двери твоей подошел. Набирался духу, чтоб на звонок нажать…

Да он дома, в комнате, на тумбочке лежит. Заряжается, — стал в параллель вещать пробудившейся под черепушкой Каспер. — А не звонил ни разу, когда ты там пакет искал, потому что я его на беззвучку поставил, чтоб не трезвонил ночью. С утра же доступа к нему, по понятным причинам, я уже оказался лишен.

—…Сам знаешь, мама твоя меня не особо жалует. Вот я и колебался перед дверью. А тут ты сам взял и открыл ее…

— Братан, давай уже короче, а, — перебил я пустомелю. — С хрена вдруг такой кипиш-то начался?

— Так это… Мне, короче, Кабан позвонил, аккурат, как только мы перестали снег разгребать, и ты домой, как шальной, помчался, — огорошил Ва Гонь. — И сказал, что у него вечером дела какие-то неотложные, потому нашу сегодняшнюю встречу с четырех он переносит на три часа.