Дуэль 2009_ 15 (614)

ХРИСТИАНСТВО: ПАРАЛИЧ ВОЛИ?

Для многих слоев населения, стонущих под игом эксплуататоров, весьма привлекательным оказался образ Иисуса, казнённого ненавистными пришельцами, и многие его заповеди, распространяемые учениками, привлекали к себе последователей.

Но на первых порах правители Римской империи преследовали христианские общины, вносящие сумятицу в общественную жизнь, казнив наиболее активных организаторов Петра и Павла. Но, вникнув после этого в суть учений этих апостолов, они начали менять своё отношение к этому движению на противоположное, для чего были веские основания.

Так, Пётр призывал паству: «Склоняйтесь перед всеми властями человеческими ради Господа. Склоняйтесь перед царём, верховной властью и перед правителями, Им посланными. Рабы домашние, покоряйтесь хозяевам своим со всем уважением, и не только тем, кто добр и сострадателен, но и к тем, кто суров. Ибо похвально это, если тот, кто, зная волю Божью, примет страдание несправедливо». (1-е Петра 2: 13–14; 18–22).

К этому же призывал паству и Павел: «Рабы, повинуйтесь вашим земным хозяевам во всём и не только тогда, когда они наблюдают за вами, как поступают угодники. Вместо того, повинуйтесь им чистосердечно, ибо Господа почитаете. Что бы ни делали вы, трудитесь ревностно, как если бы вы трудились ради Господа, а не для людей». (К Колоссянам 3: 22–23).

Эти призывы давали возможность укрепления существующих порядков и самой начавшей разлагаться империи. Язычество стало по всей империи преследоваться с особой жестокостью, и в 416 г. язычникам было запрещено занимать государственные должности и владеть каким-либо имуществом и была закрыта их философская школа, а в 448 г. было проведено сожжение антихристианских книг.

В основу идеологии христианства была положена Библия и, в соответствии с её моралью, началась жестокая борьба со всяким инакомыслием, так что именующиеся последователями Христа стали сжигать подобных ему на кострах, гноить в тюрьмах, вырывать им языки, выкалывать глаза и т. д. и т. п.

Подробней свойства людей, утративших духовность (человеков), раскрыл французский мыслитель ХVI века М. Монтень: «В старинных летописях мы не найдём рассказов о более страшных вещах, чем те, что творятся сейчас у нас повсеместно. Существуют такие чудовища в образе людей, которые рады убивать ради удовольствия, доставляемого им убийством, которые рады рубить и кромсать на части тела других людей и изощряться в придумывании необыкновенных пыток и смертей. При этом они не получают от этого никаких выгод и не питают вражды к своим жертвам, а поступают так только ради того, чтобы насладиться приятным для них зрелищем умирающего в муках человека, чтобы слышать его жалобные стоны и вопли».

О направленности этого процесса можно судить по докладу Независимой Международной комиссии по гуманитарным вопросам, представленном в ООН: «Сохранит ли человечество человечность?». В нём говорится: «Бесчеловечность людей по отношению друг к другу — не изобретение нашей эпохи, но никогда ещё в истории она не проявлялась с такой силой и с таким размахом» (М., 1989 г.).

Но ведь все эти явления есть ничто иное, как проявления именно человечности в связи с утратой природного свойства — экстрасенсорики.

В расцвете творческих изысканий был отправлен в мир иной гениальный провидец Т. Парацельс, раскрывший источник зарождения и развития Жизни и допустивший «крамольные» высказывания в адрес папы Римского и его епархии. Он писал: «Всё в Риме крайне испорчено и извращено, и, как говорится, нет там ничего здорового. Это является тем более погибельным, что выдумали сделать из этого города главу церкви. И там воздвигли бесстыжий идол в лице папы, ему предоставили всё, даже право делать постановления, противоречащие учению Христа, и удаляться, насколько захочет, от Евангелия. Он может сделать кого захочет вечно блаженным, какую бы дурную жизнь ни вёл тот, и осудить души людей, ведущих самую невинную жизнь».

Но было ли это наветом на цитадель «Духовности»?

Господь провозгласил закон: «У Меня отмщения и воздаяние». Иисус же заверил: «Истинно говорю вам, что до тех пор, пока существуют небо и земля, ни одна, даже самая малая буква, не исчезнут из закона».

Римская же церковь присвоила эту функцию себе, создав систему индульгенций: «Господь наш прощает тебя (имярек)… святой и полной ценой мук своих осеняет тебя, и я, данной мне властью пророка, освобождаю тебя от всех наказаний, положений и действий церкви, которые она предписывает: отпускаю тебе все излишества, ошибки и грехи, совершенные тобой как бы ужасны и велики они ни были (естественно, что мзда должна соответствовать тяжести греха), освобождаю от любой слабости именем Его святейшества Папы и Святого престола. Даю тебе очищение, снимаю все угрызения, которые у тебя могут возникнуть, освобождаю тебя от тягот чистилища, вновь приобщаю к великим таинствам и святым. Вновь возвращаю тебе первозданную чистоту, данную тебе при крещении, с тем, чтобы в час смерти закрылась перед тобой дверь, за которой лежит путь к мукам и открылась дверь в райские кущи. А если ты не умрёшь долгие годы, то это благоденствие останется с тобой неизменным, пока не придёт твой последний час. Именем Отца и Сына и Святого Духа».

Книга «История церкви» разъясняет решение двенадцатого собора: «В своём решении об отпущении грехов собор заявил: «Иисус Христос наградил свою церковь правом и властью давать отпущение грехов. Церковь пользовалась данной ей Всевышним властью с самого начала, Святой собор постановляет, что это средство избавления сохраняется для церкви и в церкви для спасения христиан. Это закрепляется властью соборов. И наказывается мечом отлучения тех, кто называет индульгенции бесполезными или не признают за церковью права давать отпущение грехов…». Так что не Парацельс был первым в числе отступников (еретиков) постановления «святой» церкви, а Сами Господь и Иисус.

С древних времён славянские народы отличались высоким уровнем духовности, что выражалось в миролюбии, гостеприимстве и других её атрибутах. Они любили своих богов, поклонялись им и следовали их заветам. Однако вся история их существования насыщена отражением захватнических набегов других народов, устремлённых к паразитизму.

Так, летописец «Велесовой книги» сообщает: «Сто раз была разбита Русь от полуночи до полудня и сто раз возрождалась». Однако страждущие покорить её пытались это осуществить не только военной силой и немало усилий направляли на подрыв идеологии свободолюбивого народа.

Познакомимся с мотивами и процессом крещения Руси: «Владимир, вспомоществуемый Варягами, победил Ярополка, убил его и, вступив на великокняжеский Киевский престол, сделался единовластителем всей России… Владимир был весьма женолюбив, имея многих жен и множайших наложниц. Сыновей от разных жен имел он двенадцать.» («Житие святого равноапостольного, великого князя Киевского Владимира». М.,1863 г.)

Мазуринский летописец уточняет: «Володимер же бе похотию плоцкой люто берим бяше, шесть бо жён имея, как сяде на великом княжении в Киеве… Разве же тех жён име наложниц: у него бе 300 в Вышегороде, 300 в Белегороде, 200 в Берестове и в Обрех, всего числом 800. Недовольство же и столькими подложниц множеством, но ещё девицы, иде же возлюбися ему, и от мужей жёны взимаше».

Так кто же он такой? В 945 г. на Киевский престол взошел молодой Святослав. Он объединил восточнославянские племена в единое государство, разгромил оплот еврейского влияния — Хазарский каганат, так как был ярым противником иудохристианства, но в 972 г., при возвращении из похода, его убили, и на престол взошел его сын Ярополк.

Второй сын Святослава (незаконнорождённый) — Владимир — был рождён дочерью раввина Малка — Малушей. По еврейским законам, он считался иудеем, а с учётом того, что его воспитывали евреи — мать и дед — он воспринял истинно еврейский облик морали и нравственности. Поэтому, будучи Новгородским князем, он все свои помыслы связывал с захватом власти в Киеве. В 980 г. Владимир нанял варяжскую дружину, подошел с ней к Киеву, вызвал по какому-то поводу брата и, подло убив его, захватил престол, а варяги разграбили город. Таким образом на славянском престоле воцарился замаскированный под славянина еврей.

После всего этого прослышал Владимир о красоте Анны, сестры Византийских императоров, и воспылал желанием обладать ею, о чём поставил их в известность. И послали ему весть такую: «Не пристало христианам выдавать жен за язычников, единоверен будешь. Если же не сделаешь этого, то не сможем выдать сестру за тебя». Услышав это, сказал Владимир посланным к нему от царей: «Я крещусь, ибо ещё прежде испытал закон ваш и любы мне вера ваша и богослужение»…

В 988 (6496) г. послал Владимир по всему городу сказать:«Если не придёт кто завтра на реку — будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб — будет мне врагом». Услышав это, с радостью пошли люди, ликуя и говоря: «Если бы не было это хорошим, не приняли бы его князь наш и бояре». На следующий же день вышел Владимир с попами царициными и корсунскими на Днепр и сошлось там людей без числа. Вошли в воду и стояли там до шеи, другие по грудь, некоторые держали младенцев, а уже взрослые бродили, попы же совершали молитвы, стоя на месте. И была радость и на земле по поводу стольких спасаемых душ… Люди, крестившись, разошлись по домам. Владимир же был рад, что познал бога сам и люди его, посмотрел на небо и сказал: «Христос бог, сотворивший небо и землю! Взгляни на новых людей этих и дай им, Господи, познать тебя, истинного бога, как познали тебя христианские страны» («ПВЛ», — с. 279).

Наставляемый в христианских добродетелях Анной, Владимир наградил всех прежних жен и предоставил им полную свободу. Рогнеде, которую любил больше всех, Владимир велел сказать: «По закону христианскому, который я принял, я могу иметь только одну жену и женился уже на христианке… Он повелел крестить Рогнеду и, сообразно её желания, постричь в инокини под именем Анастасии.

В благодарность же за багрянородную Анну, Владимир отправил в Византию отряд отборных воинов численностью 6 000 человек. Он оставался неизменным в течение нескольких десятилетий». Вместо выбывших из строя поступала замена. Отряд воюет в Грузии, и под Багдадом, и в Сицилии.

Практически одновременно были узаконены им казни прозорливцев: «В церковном уставе Владимира Св. положено наказание волхвам и чародеям — сожжение… В 1410 г. в Пскове сожгли 12 «жёнок вещих»… Сжигали волхвов и в царствие Алексея Михайловича, а ворожей закапывали в землю по грудь» (Энциклопедический словарь Брокгауза).

«Ты поставлен богом» — льстили епископы Владимиру («ПВЛ», с.286). Как в те времена, так и в наши, льются славословия Владимиру, и его даже назвали «Владимир — красно солнышко». При этом за документ исторического значения обычно выдаётся «ПВЛ» — «Повесть временных лет», на основе которого делаются выводы: «Наши предки со слезами радости принимали крещение». «Все шли по зову своего вождя, ибо верили ему» («ЖМП», 1954, № 7, с.11).

«Русский народ с радостью принимал крещение… Новая религия сразу же была воспринята». («Православный вестник», № 2, с.22. 1972 г.).

«Самодержавие на Руси заведено не человеческим хотением, а божьим изволением, божьей милостью». (Труды Киевской духовной академии, 1913 г.).

«Образ царя земного в нашем государстве взят с образа царя небесного, так что кто противится власти царской и власти начальников, от него поставленных, тот противится божию установлению» («Вера и разум», 1905 г., № 2, с.70).

Но совершенно иное определение ПВЛ даёт заслуженный профессор Московской духовной академии Е. Голубинский: «Повесть эта не заключает в себе ничего истинного… Она есть позднейший вымысел, и притом даже вымысел, по всей вероятности, не русский, а греческий… Выдумка, с которой серьёзной науке пора, наконец, расстаться». («История русской церкви», Т1, 41, с. 105–113).

«С Владимира начинается упорная и продолжительная борьба христианизировавшегося Киева с массой стойкого в язычестве русского славянства» («Вера и разум», 1913 г., № 11, с. 657).

Все деяния Византийской /православной/ церкви в полной мере восприняли и её последователи, начиная с Владимира, вплоть до наших дней. Сын Владимира — Святополк — приказал убить братьев Бориса и Глеба. После этого разгорелась борьба между Святополком и Ярославом. Потом против Ярослава выступил Мстислав при поддержке касогов и хазар. Затем Ярослав заключил в тюрьму Судислава, где тот пробыл 24 года.

Митрополит Макарий описывает облик Тверского князя Михаила: В 1372 г. князь двинул свою рать на Торжок. «Пожёг весь город, и велика была пагуба христианам: одни погорели в своих дворах над своим имуществом, другие бежали в церковь Св. Спаса и там или сгорели, или задохлись от пламени, третьи бежали от огня к реке Тверце и потонули. Добрые жёны и девицы, иноки и чернецы, которых тверяне обдирали до последней наготы — чего не делали и поганые, — от срамоты и беды потопились в воде. Бесчисленное множество мужей и жён отведено в плен, святые церкви пожжены, город весь опустел. Трупами людей убитых, огнём сожженных и утопших наполнены пять скудельниц. Впоследствии князь Михаил был причислен к лику святых» («История русской церкви», т. 8, кн. З, с. 337).

Процедура принудительного обращения Новгорода в христианство дала новгородцам основание заявить, что их «Путята крестил мечом, а Добрыня (дядя Владимира) — огнём»… С большим трудом удалось христианским миссионерам приобщить к новой вере жителей древнего Ростова. Первые два епископа — Фёдор и Илларион (XI век) — ничего не могли поделать с ростовчанами — язычниками и сами отказались от своего пребывания в этом городе: «Избегоша, не терпяще неверия и многая досаждения от людей». Против третьего епископа, Леонтия, город взбунтовался: над «Владыкой» нависла реальная угроза не только изгнания, но и насильственной смерти. Лишь четвёртый епископ, Исайя, смог добиться некоторого успеха, да и то не в самом Ростове, а в Ростовской земле… В древнем Муроме не смогли приобщить к христианству ни сын Владимира Глеб, ни его преемник. Вятичи убили монаха — миссионера Кукшу, прибывшего в середине XII в. из Киево-Печорской лавры… Игумен монастыря Иосиф Волоцкий, впоследствии причисленный к «сонму святых», требовал от царской власти беспощадной расправы даже с теми, кто впоследствии раскаялся: «Для всякого очевидно, что и святителям, и священникам, и инокам, и простым людям, и всем по-христиански мудрствующим подобает осуждать и проклинать еретиков и отступников, а царям, и князьям, и судиям земским подобает посылать их в заточение и предавать лютым казням» (Н. Гордиенко «Крещение Руси». Л.,1986 г., с. 87).

В столице же был выстроен мрачный каземат для вольнодумцев, который назвали Петропавловской крепостью в честь указанных апостолов. Что касается остальной (усмирённой) массы населения, то её судьбу высветил Н. Некрасов: «Волга, Волга! Весной многоводной ты не так заливаешь поля, как великою скорбью народной переполнилась наша земля».

А. Герцен писал о русском народе: «Священников он презирает как тунеядцев, живущих на его счёт. Героем всех народных непристойностей, всех уличных песенок, предметом насмешки и презрения всегда являются поп и дьякон…»

Максим Грек писал: «Страсть иудейского сребролюбия и лихомания овладела судьями и начальниками. Слышал ли кто когда от века о таком гнусном способе лихомании между язычниками, какой придумали ныне нащи властители. Разжиганием неистовством несытого сребролюбия они обижают, лихоимствуют, расхищают имущество вдовиц и сирот, вымышляют всякие обвинения на невинных, не боятся Бога, страшного отмстителя за обидимых, не срамятся людей, окрест их живущих». («История русской церкви» т.8, кн. III, с.333).

«Вообще должно сказать, что грубость нравов, жестокость сердца, отсутствие христианской любви к ближним и бесчеловечие составляли самый главный нравственный недостаток того времени. Всего чаще и более этот недостаток обнаруживался при взаимных распрях и междуусобиях наших князей. Движимые своекорыстием, властолюбием, местию и другими недостойными чувствами, они не щадили ни друг друга, ни своих подданных. Умерщвляли своих совместников; когда могли, заключали их в оковы и темницы, или даже выкалывали им глаза, как поступил великий князь Московский Василий Васильевич с галичским князем Василием Юрьевичем и брат этого последнего Дмитрий Шемяка с самим Василием Васильевичем. А вступая с ратию во владения своего соперника, князья обыкновенно разоряли всё, что ни встречалось, грабили и жгли сёла и города, умерщвляли мирных жителей без различия пола и возраста и часто забирали их в плен» (т. V, кн. 2, с.268).

В 1375 г. Новгородские удальцы-разбойники кроме того, что совершенно разграбили и сожги Кострому и потом Н.Новгород, в обоих городах попленили ещё множество народа, жён и девиц и, спустившись вниз по Волге до города Болгар, продали там всех этих жён и девиц бусурманам. Точно так же и Тверитяне вновь разграбили Торжок (1446 г.), одних жителей избили, а других продали. Смоленский князь Святослав, отправившись (1386 г.) с ратью к г. Мстиславу, нещадно мучил всех разными казнями, кто ни попадался на пути, мужей, жён и детей, иных во множестве запирал в домах и сожигал, а младенцев сажал на кол.

«Все наши пастыри не только сельские, но и городские были едва грамотные, малообразованные или вовсе необразованные и круглые невежды… Некоторые до того были ленивы и небрежны, что совершали божественную литургию только через 5–6 недель, даже через полгода» (т.8, кн. З).

«Едва ли можно найти исповедников другой религии, которые бы так плохо понимали свою веру, как именно сыны православной церкви. Незнание нашим народом догматики христианства — факт, который едва ли кем-то будет оспориваться» («Церковно-общественный вестник», 1913 г., № 25, с.2).

Е. Голубинский: «Если полагать, что обязанность высшего духовенства — епископов с соборами, игуменов — долженствовала при данных обстоятельствах состоять в том, чтобы одушевлять князей и всех граждан к мужественному сопротивлению врагам для защиты своей земли, то летописи нам не дают права сказать, что епископы наши на высоте своего призвания; они не говорят нам что при всеобщей панике и растерянности раздавался по стране одушевляющий святительский голос. Татары стали к вере и к духовенству русских в отношении самой полной терпимости и самого полного благоприятствования. За духовенством нашим они вполне признали его существовавшие гражданские права. Таким образом этот бич божий, обрушившийся на наше отечество, не явился по крайней мере бичом для церкви, то есть не явился бичом для последней по крайней мере со стороны её внешней свободы и внешнего положения» (т.2, ч.1,с.14).

Привилегии, предоставлявшиеся духовенству и церкви в целом, были специально оговорены в особых ярлыках, которые золотоордынские ханы давали русским митрополитам: Менгу-Тимур — Кириллу, Джанибек — Феогносту, Бердыбек — Алексию и Тулунбек — Михаилу. Ярлыками утверждались следующие льготы для духовенства: во-первых, русская вера ограждалась от всяких хулений и оскорблений со стороны кого бы то ни было, строго запрещались хищение и повреждение принадлежностей внешнего богослужения; во-вторых, духовенство освобождалось от даней, всяких пошлин и всяких повинностей; в-третьих, все церковные недвижимые имения признавались неприкосновенными и церковные слуги, то есть рабы и холопы, объявлялись свободными от каких бы то ни было общественных работ» («Звонарь», 1907 г., № 8, с. 43).

«Были и такие князья, — писал Макарий, — которые спешили в Орду и там клеветою, подкупом, угодничеством перед ханом достигали погибели и убиения своих совместников, а иногда, выпросив у хана татарское войско, вторгались с этими дикарями в пределы своего отечества и неистово опустошали целые его области» (там же. с. 269).

Дело в том, что в основной массе служителей церкви существовала идеология, изложенная в ПВЛ: «Когда впадает в грех какая-либо страна, карает её бог смертью, или нашествием поганых, или засухой, или гусеницей, или иными казнями, чтобы мы обратились к покаянию, в котором бог велит нам жить… Так он (бог) наказывает нас нашествием поганых; ведь это бич его. Через нашествие поганых и мучения от них да познаем владыку, которого мы прогневили».

Таким образом, защищать погрязшую в грехах страну нет необходимости, и ими был избран путь спасения церкви и её служителей.

Профессор-протоиерей Е. Аквилонов писал: «Духовенство не протестовало ни против петровых насилий, ни против бироновщины, ни против аракчеевщины, ни против кнута, шпицрутенов и виселиц, ни против крепостного права, ни против взяточничества и бессудия. Духовенство тщательно хоронилось от ужасов народной жизни и всему провозглашало многие лета» (Странник», № 5, с. 809, 1905 г.).

Е. Голубинский дополняет:«В летописи Новгородской говорится, что при первом же взгляде на татарские полчища, обступившие Владимир, епископ вместе с князьями признал, «яко уже взяту быти граду» (т.2, с.14).

Митрополит Кирилл — первый русский митрополит, поставленный после разорения Киева, — учредил православную епископию в ханской столице и получил от Менгу-Тимура жалованную грамоту, ограждавшую на вечные времена права духовенства. Оно освобождалось от всяких даней и повинностей. Хула против православной веры и — что ещё важнее — всякое нарушение предоставленных духовенству привилегий наказывалось смертной казнью. Таким образом, князья не имели права ни облагать его налогами, ни посягать на имущество». В ярлыке Менгу-Тимура о духовенстве говорится: «Посланцы хана и сборщики податей «ать не замают их да правым сердцем богови за нас и за племя наше молятся и благославлят нас» («Памятники русского права», вып. 3, М., 1955 г., с.467).

В ярлыке Тайдуллы говорится: «Не надобе им мзды, никакая пошлина не емлють у них ничего, занеже о нас молитву творят» (с. 4 66).

Г. Плеханов комментировал: «Великое народное несчастие — татарское нашествие принесло, таким образом, большую пользу «богомольцам» русской земли, которые, с своей стороны, умели ценить любезность «неверных и нечестивых царей» («Сочинения», т.20, М.-Л., 1925 г., с. 81).

В течение всего тысячелетия ведется ожесточённая полемика о значении христианизации Руси. Насколько это поприще для его сторонников является благодатным, очевидно из деятельности Д. Лихачёва. Подвизаясь на ниве культуры, он удостоился звания академика, Героя Соцтруда и лауреата госпремии, был избран членом ряда зарубежных славянских академий, награждён орденом Трудового Красного знамени и медалями.

Кредо же его неутомимой деятельности сводилось к тому, чтобы убедить славянские народы в их неполноценности и таким образом обосновать пригодность лишь для роли гоев «богоизбранного народа». Так, он пишет: «Язычество не было религией в современном понятии — как христианство, ислам, буддизм. Это была довольно хаотическая совокупность различных верований, культов, но не учение… Надо ли оттягивать юбилейные даты в глубь времён? Нужна ли нам дата двухтысячелетия или полуторатысячелетия? С нашими мировыми достижениями в области всех видов искусств вряд ли такая дата чем либо возвысит русскую культуру. Основное, что сделано мировым славянством для мировой культуры, сделано за последнее тысячелетие. Остальное лишь предполагаемые ценности» («Новый мир», № 6, 1988 г., с.257).

Но его, в сочинении лжи, значительно переплюнул академик Б. Раушенбах: «Любители порассуждать о «насильственном крещении» могут убедиться, что насилие действительно имело место… Древнерусское войско, разбив византийцев, заставило их окрестить себя. Введения христианства, ставшего идеологической основой единой феодальной государственности Древней Руси, сыграло в период средневековья прогрессивную роль…» (Сборник «Как была крещена Русь», с.224).

Не отстаёт от них в этом и Народный художник СССР, академик, профессор, ректор академии живописи И. Глазунов. Выступая на Соборе в Храме Христа Спасителя, провозгласил: «Идёт геноцид русского народа… Экуменизм хочет отнять у нас православную веру. Веру наших предков, которые созидали мощь государства Российского… Почему мы с 1000-летней культурой должны приспосабливаться к тем, кому всего-то 200 лет от роду?

Как видим, давно приспособились, только демонстрируем кураж. И вот уже русские люди, предки гордых, смелых славянских народов, выделявшихся среди других высоким духовным уровнем и нравственностью, почитают Иисуса спасителем! В чём это выразилось хоть единожды за тысячу лет? Только в воспитании смиренности славян перед иудаизмом! В подсознательном признании их превосходства над собой. Ведь даже сам Иисус не обещал того, что ему приписывают в холуйском рвении. Он сам раскрывает смысл своей миссии в мире: «Я послан только к заблудшим овцам народа Израилевого» (Мф 15; 24).

Нетрудно догадаться, с каким восторгом иудео-нацисты аплодируют таким «борцам» за свободу России. Основой христианства, как и его разновидности — православия, является Библия с её претензией на мировое господство иудеев. И мы уже знаем, каков уровень духовности и нравственности иерархов православия и их методы искоренения славянизма, так что совместить православие со славянизмом можно только в библейском (иудейском) варианте.

И В. Осипов обоснованно комментирует: «У нас более иудейский, более сионизированный режим, чем, скажем, в ФРГ или Испании».

Н. Смирнов поясняет: «Не будет преувеличением, называя вещи своими именами, сказать о греко-православном иге в России, которое явилось истинной, настоящей причиной задержки развития России» («Свет», № 10,1997 г.).

В 1945 г. А. Даллес в своём выступлении признал, что русский народ — самый непокорный, самый свободолюбивый, и ставил задачу растлить его и низвести до уровня холопов.

И уже в 2001 г. зампредседателя счётной палаты РФ Ю. Болдырев признал, что эта цель фактически достигнута: «У нас сколько угодно можно морить людей голодом, замораживать — и ничего. Люди остаются совершенно покорны. Для примера: если в Бельгии закрывают какой-нибудь заводик «Рено», в солидарном протесте поднимается вся Франция» («МК», 27.03.01.).

И решающий вклад в преобразование гордых, свободолюбивых славян в пассивных, безвольных гоев принадлежит именно христианству.

Л.В. АВИЛОВ

ЕЩЁ РАЗ О ПОТЕРЯХ

Хотелось бы сказать: в последний раз! Но боюсь погрешить против истины. Вопрос поднимается вновь и вновь на различных уровнях, сколько бы на него ни отвечали самые авторитетные военные историки.

Странно, если не сказать более, видеть именно в «Дуэли» статью кандидата физико-математических наук Юрия Житорчука «Снаряды не жалеть», приуроченную ко Дню Победы. Такое одновременное «за здравие» и «за упокой» прилично разве что «Комсомолке» или «Московскому комсомольцу».

Против основного содержания, вполне соответствующего торжественной дате, нет возражений. Но как быть с цифрами потерь на советско-германском фронте? Разве они не дискредитируют весь остальной текст?

«Всего на советско-германском фронте погибло 7385 тысяч советских воинов. Немецких солдат и офицеров с учётом их союзников на советско-германском фронте было убито 4227 тысяч человек. Таким образом, на каждых 100 убитых немецких солдат в среднем приходилось 175 убитых советских бойцов».

И никакие объяснения, что на 100 убитых немцев приходилось 474 поляка и 330 французов, а во время Первой мировой войны — 140 солдат Антанты, если принять эти цифры на веру, не убедят читателя, что Красная Армия воевала хорошо! А между тем сравнить ли накал боёв и ожесточение на Востоке и на Западе?

Но следующее заявление автора вообще великолепно: «В целом же приведённые цифры свидетельствуют о том, что в первой половине двадцатого столетия немцы обладали лучшей боевой подготовкой армии, лучшим генералитетом, лучшей военной наукой и потому лучше других европейских народов умели воевать. Это исторический факт, который невозможно игнорировать при анализе результатов Второй мировой войны». Во как!

Я заглянул в конец статьи: нет, всё верно, не Гейнц Гудериан, не Курт Типпельскирх, никто другой из битых, а именно постоянный корреспондент уважаемой оппозиционной газеты Ю. Житорчук!

Свою отповедь начну с конца. Всегда считалось, что кто победил, тот и лучше воевал. «Обвинять» в умении побеждённого, да ещё так решительно, как автор, — это что-то новенькое!

Во-вторых, сопоставление потерь Красной Армии и вермахта — краеугольный камень историографии Великой Отечественной войны. Самые авторитетные военные историки — генерал армии М.А. Гареев, генерал-полковник Г.Ф. Кривошеев и др. — разбираясь в историческом мусоре 90-х, давно установили, что «потери советских и немецких войск примерно сопоставимы, а больший размер наших потерь в изрядной степени вызван сознательным уничтожением немцами наших пленных — смертность в немецком плену была гораздо выше, чем всоветском» (Пыхалов И. «Великая оболганная война». — М., Яуза, Эксмо, 2006. Глава 15. О наших потерях, с.441).

Так откуда же странные цифры? Кому, как не кандидату, да ещё физико-математических наук уважать точность? Весьма к месту было бы сослаться на источник!

Право же, и за главным редактором «Дуэли» вольностей не замечено: всегда аккуратен в цитировании, а тем более в важных цифрах! Хотя ему-то, при его авторитете, можно бы иногда и верить на слово!

Из уважения к Мухину и к читателям «Дуэли» не хотелось бы оставлять лукавые цифры, приведённые Житорчуком, без последствий. Ведь кто-нибудь, для кого «Дуэль» — авторитет, может принять их за откровение и ссылаться, и настаивать, и спорить! А о чём? «Что прусские русских всегда бивали»? Если это так, докажите! Голословными утверждениями мы сыты по горло!

Сколько же можно врать о наших потерях? Чем дальше уходит от нас Великая Отечественная война, тем чаще и больше уточняют не в нашу пользу! Уж и прах погибших давно истлел, а их всё пересчитывают!

Внук сказал, что в его учебнике истории написано, будто Сталин определил все наши потери в 8 миллионов человек. Я ему ответил, Сталин говорил лишь о потерях армии, других данных у него не было и не могло быть. Лишь когда прошла очередная перепись населения, они появились. А вместе с ними и страшная цифра: 20 миллионов!

Но откуда же уточнения: 25, 27, 35 миллионов? Неужели покойников можно заново пересчитать? Не может быть другого счёта, кроме того, который опубликован к двадцатилетию Победы. Всё остальное — от лукавого! А самый главный баланс — это тот, который подвела Красная Армия в мае 45-го в Берлине! И все попытки под него подкопаться — тщетны!

Да и по здравому смыслу что не устраивает Житорчука? Никто не спорит, что в 41-м году нас крепко били, хорошо получали мы и летом 42-го, но ведь не без сдачи же! Таких потерь, как в России, вермахт не имел до этого нигде! Убитые и пленные русские недёшево им обходились! А уж после Сталинграда и Курска немцы всего получили сполна: и отступлений, и окружений, и котлов, и капитуляций!

Так неужели же за два с половиной года поражений они потеряли меньше, чем мы за полтора? На мой взгляд, советская историография куда как толерантна, соглашаясь на примерное равенство потерь. Но уж пора бы нам уяснить, что у европейцев и американцев только после войны самая война и начинается!

Так вот, при всём уважении к Гарееву и Кривошееву, я готов поставить под сомнение равенство советских и германских военных потерь. И по одной причине: и тот, и другой защищают цифру наших потерь, немецкие же на протяжении десятилетий остаются неизменными. Играет ли роль всем известная скрупулёзность немецкой статистики или никому не приходит в голову разбираться?

Но я бы так уж не верил немецким историкам. Сколько они приписали побед собственным воздушным асам, об этом нынче не знает разве ленивый! А кто единожды соврал, тому нет веры! Мои же аргументы просты: два с половиной года немцев били не хуже, чем они били нас первые полтора года войны, а, значит, и потери обязаны быть соответствующими.

И в любом случае, почему и немецкие, и наши потери мы должны считать их счётом? Как-то это всё не толерантно! Верить ли бывшему врагу?

Ю.М. ШАБАЛИН

От редакции. Затруднения с потерями немецких войск — от лукавого. В результате войны вермахт, люфтваффе и военно-морской флот Германии уничтожены полностью.