Дуэт влюбленных

9

Два дня спустя Дороти и Маджи стояли в саду, наблюдая, как яхта с гостями отплывает от берега.

— Пожалуй, в этом доме еще никогда не было так весело. Ты молодец, умеешь дать людям почувствовать себя свободно. Хочу, Маджи, чтобы ты знала: о лучшей невестке я и мечтать не смела. Ты стала отличной женой для Никоса, он не отходит от тебя ни на шаг.

— Особенно когда рядом кто-нибудь из мужчин. Рою Бартону так лучше вообще ко мне не приближаться.

Дороти рассмеялась.

— Да, он ревнив как черт! Мой самонадеянный сынок не потерпит соперничества. Смотри, не играй с огнем. Я его знаю.

Маджи загадочно улыбнулась. Никто теперь не знает его лучше, чем она. И все у них сложится отлично.

Свекровь оказалась не только прекрасной подругой, но и великолепной собеседницей. Маджи наслаждалась ее обществом весь октябрь и большую часть ноября. К тому же Никос и не помышлял держать жену пленницей на острове, как ей раньше представлялось. Незадолго до своего отъезда в Лондон Дороти однажды утром заявила, что пора им отправиться в Афины.

Когда же Маджи спросила: «Каким транспортом?», та от души рассмеялась. Оказалось, что в местном пивном баре, куда Маджи иногда заглядывала, можно попросить либо хозяина, либо его сына, и они тут же доставят любого на континент за ничтожную плату в тысячу драхм.

В Афинах они прошвырнулись по магазинам. Свекровь интересовалась исключительно теплой одеждой, предвидя, какая погода ее ждет по возвращении домой. Кредитная карточка Никоса позволяла и Маджи сделать необходимые покупки. Она приобрела пару осенних костюмов, туфли без каблуков, что-то по мелочам. В спортивном салоне приглядела глухой, в обтяжку комбинезон. Вообще-то, он был ей ни к чему, но уж очень понравился.

После обеда Маджи решила устроить показ моделей одежды для Никоса. Освеженный душем, он возлежал на кровати, прикрывшись до пояса полотенцем, и наслаждался спектаклем.

— Ну, и что скажешь? — кокетливо спросила она мужа, появившись перед ним в своем новом спортивном синем комбинезончике.

Сшитый из синтетической, гладкой на ощупь ткани, он облегал фигуру как перчатка, обрисовывая и подчеркивая грудь, талию, бедра. Тело, хотя и скрытое наглухо, соблазнительно играло при малейшем движении. Маджи вышагивала наподобие манекенщицы — чуть небрежно, но и откровенно маняще. Она искушала Никоса и сама балдела от этого.

— Так вот, моя очаровательная женушка, — наконец усмехнулся он, встретившись с ней глазами. — Два вопроса: ты полагаешь, нам предстоит лыжная прогулка? Я ничего не понимаю в этих неразъемных комбинезонах — не слишком ли сложно ходить в них в туалет?

— Фу, Никос, какая проза! Женщина, можно сказать, старается тебя соблазнить, а ты задаешь такой вопрос.

— Не хочется разочаровывать тебя, Маджи, но большинство мужчин предпочитают, когда на женщине шелковое кружевное белье, а не чертова упаковка, которую не так-то легко стянуть.

— Ну, мы можем провести испытание, — игриво прошептала она, приближаясь к нему и чуть приспуская молнию.

— Уж не хитроумный ли это способ умолчать, сколько денег ты потратила в Афинах сегодня? — насмешливо спросил Никос. — Я же говорил тебе — денег у меня хватит на несколько жизней, так что ты не обязана оплачивать каждую покупку сексом.

У Маджи было ощущение, будто ей дали под дых. Никос же, наоборот, выглядел невозмутимо-спокойным и чуть ироничным. Неужели он действительно мог так подумать? Невероятно!

От обиды она чуть не заплакала. Сказать такое жене, которую любишь? У нее все похолодело внутри. Неумолимая логика подсказывала единственную причину, по которой Никос мог подумать то, что высказал сейчас вслух. Он не любит ее!

Это ее душа сгорает от невероятного до боли чувства, а он? Разве хоть однажды Никос произнес это слово? Да она бы запомнила день, час и минуту! Сколько раз в порыве страсти он шептал, как хорошо ему с ней, но ни разу Маджи не услышала от него самое заветное.

— Ладно, запомним: синее тебе не нравится, — стараясь казаться беззаботной, Маджи подняла молнию комбинезона до горла и повернулась к нему спиной. — Остальное я покажу в другой раз, а сейчас пойду в душ.

Два часа спустя она лежала в кровати, тупо глядя в потолок. В тишине комнаты слышалось ровное дыхание спящего Никоса. Чем больше Маджи обдумывала то, что произошло, тем яснее сознавала свое крушение. Ее надежды на любовь и счастье лопнули словно детский воздушный шарик. Праздник кончился.

Но тут Никос беспокойно заворочался во сне, рукой нащупал ее, притянул к себе. Подсознательный жест умилил Маджи. Разве не любили они друг друга со всем пылом и страстью? Подумаешь, неудачно вечером пошутил, а она вообразила черт знает что. Теперь, с той же неумолимой логикой, Маджи доказывала себе, сколь нелепы и глупы подобные переживания и волнения, но вскоре сон сморил ее.

Рано утром Дороти улетела вместе с Никосом в Афины, а Маджи снова очутилась одна. На душе стало тоскливо и тревожно. Она пообещала себе успокоиться, но, когда позвонил Никос и сообщил, что сегодня не вернется домой из-за какой-то важной деловой встречи, ей опять стало не по себе.

Лето прошло, с моря дул холодный ветер.

Бесцельно меряя шагами пляж, Маджи удрученно размышляла. Напрашивался вывод — она травит себе душу главным образом из-за безделья. Будь у нее работа — все сложилось бы иначе.

Зачем торчать на острове, если можно съездить в Афины и хотя бы попытаться найти что-нибудь подходящее? Можно поступить на службу косметичкой, массажисткой в хорошую больницу, даже открыть собственный салон. Найдется масса вариантов, стоит только захотеть.

Воодушевленная этой мыслью, Маджи вернулась в дом, собрала сумку и отправилась в бар договориться о переправе на материк. Она устроит сюрприз мужу, приготовит ужин в его афинской квартире, они поговорят, а назавтра отправится на поиски… Согласится ли на такой вариант Никос? Окончательной уверенности не было, но стоит попробовать его переубедить. Ему может даже польстить, что рядом с ним не просто жена, а современная деловая женщина.

Маджи вошла в здание из стекла и бетона — штаб-квартиру Никоса Костаки — и направилась к лифту. На верхнем этаже она оказалась в огромной приемной. Поскольку они с Никосом не раз посещали офис вместе, секретарша сразу узнала ее.

— Миссис Костаки, какая неожиданность! Боюсь огорчить, но вашего мужа сегодня нет на месте. Он уехал еще с утра.

— Неважно, мне нужен запасной ключ от его квартиры — я знаю, один из них хранится у вас.

Девушка открыла верхний ящик своего письменного стола и протянула ключ.

— Ну, вы его жена, значит, все в порядке, — улыбнулась она. — Никому из посторонних я бы его не дала.

В этот момент в приемной открылась дверь и вошел Рой Бартон. Он остановился как вкопанный при виде Маджи, потом поспешно подошел, галантно поцеловал руку.

— Маджи, как я рад видеть вас! Но что вас привело сюда?.. Мне кажется, муж не ждал вашего визита.

— Нет, я решила устроить ему сюрприз. Мне в голову пришла одна великолепная идея, и я захотела немедленно поделиться с ним.

— К сожалению, он сейчас отсутствует.

— Да, жаль. Никос говорил, что освободится поздно. Но если он в течение дня свяжется с вами, будьте любезны передать — я жду его в квартире.

— В квартире? — Его глаза в каком-то странном замешательстве всматривались в нее. — А не лучше ли нам пойти в ресторан? Пока будем обедать, я договорюсь, чтобы вертолет доставил вас домой. Уверен, Никос сегодня очень припозднится.

Оптимизм Маджи заметно поубавился. Может, она действительно поступила неразумно? Но что плохого в том, что она подождет мужа, даже если тот явится только к ночи.

— Нет, Рой, спасибо за предложение. Лучше я дождусь Никоса.

— К сожалению, у меня нет уверенности, смогу ли я связаться с ним. У него очень важная деловая встреча, — ответил Бартон со странной настойчивостью.

Маджи почудилось нечто вроде сочувствия, промелькнувшего в его глазах.

— Послушайте, Рой, не волнуйтесь, ради бога, — слишком беспечно ответила она. — Я поброжу пару часиков по магазинам, займусь готовкой ужина. Со мной все будет в порядке.

— Возьмите на всякий случай мою визитную карточку. Если понадоблюсь — тотчас позвоните. — Он был не похож на самого себя. — Когда нет шефа, я с удовольствием довольно рано возвращаюсь домой.

— Ладно.

Она взяла визитку и поспешно ретировалась. Поведение Бартона озадачило ее. Во-первых, он чересчур суетился. А во-вторых, если деловая встреча столь важна, почему же помощник не сопровождает хозяина?

Квартира оказалась небольшой — кухня, гостиная, ванная комната; спальня с балконом. Маджи уже однажды побывала в ней, когда Никос забыл какие-то нужные ему бумаги. За те несколько минут, что они находились тогда здесь, Маджи не очень-то успела разглядеть его афинское жилье. Он считал его неприспособленным к нормальной жизни, потому что ни один здравомыслящий и обеспеченный человек не пожелает и врагу дышать переполненным выхлопными газами воздухом города, занимающего второе место в мире по загазованности.

Бросив покупки на стол и приготовив себе чашку кофе, Маджи уселась в гостиной на софе и тут услышала, как в замке поворачивается ключ. С радостью она ждала мужа — наверняка Бартон все-таки разыскал его. Появление Элизабет повергло ее в шок.

— Что вы здесь делаете? — спросила та хозяйским тоном, небрежно сбрасывая элегантный жакет и прихорашиваясь перед зеркалом.

— С тем же успехом я могу задать этот вопрос вам, — парировала Маджи.

Эту особу она не видела со дня свадьбы и сознательно старалась не думать об их отношениях с Никосом, убеждая себя, что если нечто и соединяло обоих когда-то, то давно осталось в прошлом, а теперешний приход Элизабет, ее владение ключом, наверное, объясняется прозаической необходимостью занести или взять бумаги, которые забыл муж.

— Я здесь живу.

Маджи была ошеломлена. Элизабет живет в квартире Никоса? Но это невозможно! Маджи решительно поднялась, отважно решив не давать спуску столь нагло врущей женщине.

— Я вам не верю.

Колюче сверкая темными глазами, Элизабет сказала:

— Следуйте за мной, если осмелитесь!

В спальне она распахнула зеркальную дверь шкафа. В нем висела масса женской одежды. Потом Элизабет демонстративно распахнула соседнюю, и Маджи сразу увидела пару знакомых мужских костюмов, туфли и рубашки мужа!

— Неужели вы думали, будто Никос изменит свои привычки? Да он женился на вас в угоду матери! Помните, я же на яхте предостерегала, что он всегда возвращается ко мне. Стоило бы прислушаться!

— Вы правы, стоило бы, — прошептала Маджи и, круто развернувшись, вышла. В гостиной она тупо глянула на свои покупки, лежавшие на столике, и опрометью выскочила на улицу.

Где и сколько времени металась по городу, она не знала. Не замечала ни ливня, ни редких прохожих, спешащих по делам. В быстро наступившей ночной темноте, оглохшая от горя, Маджи чуть не угодила под колеса автомобиля. Это заставило ее опомниться.

Промокшая до нитки, заплутавшая в сети совершенно незнакомых улочек, она должна была немедленно что-то предпринять. Тут-то и вспомнила про визитку Бартона.

Будучи личным помощником мужа, он, конечно, мог знать об Элизабет, как, впрочем, и многие другие. Слезы застлали ей глаза: какой стыд и унижение! Маленькая женушка, спрятанная на острове и воображающая себя любимой. Что ж я за наивная, глупая дурочка! Но больше этого не будет, молча поклялась она.

Взяв себя в руки, Маджи еще раз взглянула на визитку. Обратиться сейчас к нему? Почему бы и нет? У Бартона, по крайней мере, можно привести себя в порядок, не ночевать же в подворотне, а завтра она уговорит его помочь ей вернуться в Англию.

— Маджи! — воскликнул Рой, сразу же обратив внимание на безумный вид женщины в дверях. — Заходите. Вы совсем промокли. Что случилось?

Маджи попыталась изобразить улыбку, но губы предательски дрожали.

— Ничего особенного, — печально сказала она. — Ничего такого, чего нельзя поправить билетом на первый же самолет в Англию. Надеюсь, Рой, вы сможете организовать это для меня? — Пройдя мимо него, она опустилась в гостиной на первый же стул.

Бартон, слава богу, не стал задавать никаких вопросов, а просто налил основательную дозу, бренди, проследил, чтобы выпила, потом направил в ванную комнату, предложив махровый халат и велев снять мокрую одежду. Маджи обрадовала его сдержанность. Она знала, стоит ему пуститься в расспросы — солгать не сможет, но и сказать правду тоже.

Я должна сосредоточиться, уговаривала себя Маджи, отогреваясь под теплыми струями воды. Самолет домой, работа — вот что нужно, остальное пусть провалится в тартарары! И повторяла это снова и снова. Опять наворачивались слезы, однако она упрямо сжимала зубы. Ошибалась не только ее подруга Шейла.

Маджи тоже в личном плане оказалась невезучей. Им обеим любовь не принесла счастья. Но Маджи теперь не отступит и воплотит в жизнь их мечту — начать собственное дело! Оно станет тем лекарством, которое навсегда освободит ее от Никоса Костаки.

Последние несколько месяцев представлялись ей кошмаром, а желания разыгравшейся плоти — постыдной пародией на любовь. В глубине души Маджи с самого начала знала: их отношения с Никосом обречены на неудачу — они слишком разные по характерам и воззрениям на жизнь. Он баловень судьбы, она рядовая женщина, которой предстоит самой пробивать себе дорогу. И отныне она никому и ничему не позволит ей помешать!

Маджи вышла из душа, взяла два полотенца — одно навернула на мокрые волосы, другим сильно растерлась, пока кожа не покраснела, потом надела халат Роя. Черный! Ей как раз подходит, с горечью подумала она. Смерть любви! Смерть глупых мечтаний!

У раковины Маджи заметила сушилку для волос, размотала с головы полотенце, нажала кнопку. На секунду зазвенело в ушах. Жужжание фена, как ни странно, успокоило. Покончив с непокорными локонами, она уставилась на свое отражение, уверенная в том, что сегодняшние происшествия наложили трагический отпечаток на лицо. Ничего подобного. Разве только вот глаза… Обычно светящиеся озорным блеском, пронзительно-зеленые, они вдруг погасли, будто кто-то щелкнул выключателем.

Она туго завязала пояс халата, закатала слишком длинные рукава до локтей, потом босиком прошла по коридору и открыла дверь гостиной.

Рой Бартон, сидевший в кресле, сразу повернул светловолосую голову и послал ей, как показалось Маджи, предостерегающий взгляд.

Она обернулась и увидела Никоса. Он был не похож на себя. В беспорядке спутанные мокрые волосы, прищуренные глаза, сжатые в тонкую линию губы, затвердевшие скулы. Все свидетельствовало о ярости. В напряженной тишине Маджи даже послышалось, как скрипят его зубы.

Никос оглядел ее с головы до ног, остановившись на свежевымытых волосах, низком вырезе мужского халата, едва прикрывавшего ей грудь, босых ногах. Потом взглянул прямо в глаза так, будто хотел испепелить презрением. Ее сердце упало, вся она заледенела. Не от испуга — от напряжения. Она же не намерена сдаться!

Никос молча поднялся с дивана, руки его были сжаты в кулаки, суставы побелели.

— Все понятно, Рой. Сказав мне, что у тебя нет времени обсуждать наш новый проект, ты спокойно развлекал мою жену.

— Нет. Ты ошибаешься. Маджи обратилась ко мне за помощью, только и всего.

— Вижу, какого рода услуги ты ей оказал. Эта сучка совершенно голая в твоем халате! — Он угрожающе двинулся к Бартону. — Встань, подонок! — дико прорычал он.

— Нет! — вскинулась Маджи.

Не обращая на нее внимания, Никос схватил Бартона за рубашку, приподнял и сокрушительным ударом кулака пригвоздил к креслу.

— Стой! Стой! — Маджи бросилась к мужу, пытаясь остановить.

— Послушай свою жену, — проговорил Рой с чисто английской сдержанностью. — На один удар я согласен — столь двусмысленная ситуация могла быть тобой неправильно истолкована, это я допускаю, но на второй удар я отвечу, — довольно флегматично добавил он.

— Никос, пожалуйста, — умоляла Маджи, повиснув на его руке. — Оставь Роя в покое.

Он стряхнул ее словно муху, и она оказалась на полу. Халат распахнулся, обнажив чуть не до бедер ее ногу.

— Ты самая настоящая сучка, мне следовало бы убить тебя.

На секунду у нее перехватило дыхание. Угроза была не показной. Он весь кипел, глаза налились, судорожное клокотание вырывалось из горла. Наградив жену уничтожающим взглядом, Никос произнес:

— Ты не стоишь даже того, чтобы мужчина из-за тебя дрался. Что касается вас, Рой, можете считать себя уволенным. Я не желаю больше вас видеть. — Повернувшись опять к Маджи, он властно приказал: — Одевайся! Мы уходим.

Она не стала спорить, проскользнула мимо мужчин в ванную комнату, быстро натянула на себя мокрую одежду. С независимо поднятой головой вернулась в гостиную. Она готова к тому, что сейчас скажет мужу. Не постесняется даже постороннего человека. Пусть знает, каков на самом деле этот самовлюбленный и самоуверенный негодяй.

Запланированной речи не получилось. Муж сгреб Маджи в охапку, ногой распахнул дверь и, не давая ни малейшей возможности шевельнуться, вынес на улицу к машине.

— Отпусти меня! — кричала Маджи, в отчаянии колотя его кулаками.

— Заткнись, просто заткнись и все, — прорычал Никос, как куль бросив ее на переднее сиденье и захлопывая за ней дверцу. Через секунду он уселся за руль, не забыв, чтобы Маджи пристегнулась ремнем.

— Ты мерзавец и подонок. Самый настоящий подонок! Пусти, я выйду.

Никос на полном ходу ударил по тормозам, так что они завизжали, а Маджи с силой бросило вперед.

Твердой рукой он ухватил ее за подбородок, повернул лицом к себе.

— Не смей обзывать меня! Я этого не потерплю.

— Моя совесть чиста! Наша встреча с Роем была совершенно невинной, а ты, ты…

— Невинной? — фыркнул цинично Никос. — За кого ты меня принимаешь — за идиота?

Маджи открыла рот, чтобы ответить, но Никос не позволил это сделать, раздавив ей губы безжалостным поцелуем.

Пожалуй, впервые она не отреагировала. Обычно прошибало точно током, теперь же Маджи не чувствовала ничего, кроме ужаса и отвращения. Даже когда его рука легла ей на грудь и сквозь мокрую ткань блузки она ощутила дрожь мужских пальцев, ее тело осталось безучастным. Никос грязно выругался. Площадные слова Маджи слышала от него тоже впервые.

— Ах мы сыты? — с явным сарказмом произнес он. — Тебя угостили на славу?! Ненадолго же тебе этого хватит! Я слишком хорошо знаю, как ты млеешь и исходишь соком, стоит только рядом появиться мужским штанам с ширинкой на молнии.

Маджи чуть не задохнулась от ненависти и боли, закрыла глаза, чтобы не видеть его. Ей было плевать, куда он везет ее. Их супружество приказало долго жить.