Дуэйн Берри. Файл №205

Джефферсоновский мемориальный госпиталь Ричмонд, штат Вирджиния 17 августа 1994, 00 часов

…Это был день ясности белого огня Восточной стороны, и в этом белом чистом пламени заключены были Счастье Проникновения и Мудрость Зерцала. В этот день являлся за грешниками Ад, растворяя свою страшную пасть, откуда струился темный красный свет. Злые дела и гнев толкали Дуэйна Берри к дымчатому темному свету Ада. Он казался таким теплым, согревающим… Жесткий блеск спасения устрашал. Не гляди в ту как будто ласковую дымчато-темную сторону, сказал Голос. Это путь в адовы миры, откуда долгим будет путь наружу. Стерегись гнева, в особенности здесь, в Бардо. В этот второй день ты еще можешь увидеть оставшихся позади, в земной юдоли, услышишь, как они спорят, деля твое имущество. Вон она, твоя когда-то любимая жена… Но не дай Бог тебе разгневаться — вмиг потянет тебя к себе темный свет и растворится адова дверь…

Шесть божественных фигур-знаков стояли в ореоле радужных полос.

Вот Несокрушимый Будда Востока. У него ярко-синее тело, окутанное чистым, белым светом. Он сидит на троне-слоне и держит скипетр с пятью шипами в своей руке.

Его обнимает Локана, Богоматерь Мудрости Зерцала. Им прислуживают и их сопровождают два мужских божества: Любовь и Порядок; и два женских: Красота и Свершение.

Ясное, чистое, белое пламя так ярко сверкает, так слепит, что глазам больно на него глядеть. Ясный белый огонь смешан с дымчатым черным светом, этим агатовым цветом светятся Ад и Зло. Худое в человеке отвергнет слепящее белое пламя, как чужое, и устранится человек. Соблазнится он и последует за дымчатым черным огнем. Удержись от соблазна, сказал Голос: дымчатый черный огонь ведет к страданию, к неопределенному и беззащитному будущему. Вглядись в яркое, сияющее белое пламя и вбери его в Себя. Пусть Богоматерь Зерцала в этот миг соединится с тобою, распознавшим себя в Белом пламени…

— Нет! — сказал Дуэйн Берри. — Нет! — он выставил перед собой бесплотные руки. Нет, только не это!!!

Стена, пропитанная молочно-белым пламенем, — как пропитанная маслом бумага.

И сквозь нее просвечивают знакомые истонченные силуэты. Они приникли к стене, они вглядываются в самую душу Дуэйна Берри, готовые…

Ти хотел спешить от нас? Лючше ити поищи сепе на кюхне толстых теток, глюпый мальтшик…

Глупых девок не надо искать, они сами выпрыгивают из каких-то щелей, медленно приближаются — все одинаковые, все серые, как пчелы.

Ссаманта, ссаманта, ссаманта… — шорох толстеньких ножек.

— НЕЕЕТ!!! — Берри рванулся и вылетел из кошмара, словно пробил головой нетолстую корку льда.

Какие-то провода, трубки…

Тупо отозвалось левое плечо.

Спокойно, сказал он себе. Ты в больнице.

Ты ранен, и ты в больнице. Лежи. Это был кошмар. Просто кошмар.

Он знал, что это ложь. Ему все время лгали другие, а теперь он вдруг решил солгать сам себе. Для разнообразия.

Без сил он откинулся на подушку. Закрыл глаза. На обратной стороне век стремительно менялись какие-то красные светящиеся цифры, половинки цифр, значки, буквы, иероглифы…

И вдруг цифры побледнели. Их залил розовый свет. Берри хотел зажмуриться плотнее, но вместо этого приоткрыл глаза.

Свет был молочно-белый. Он пропитывал стену рядом с кроватью, и за стеною уже начинали угадываться тонкие изогнутые силуэты беспощадных мучителей.

Берри сорвал с лица кислородную трубку, с груди — присоски электродов. Нет, подумал он. Больше — никогда. Бросился к двери. Приставленный к палате констебль беззвучно говорил по телефону. Берри затравленно огляделся. Стена уже имела обычный вид, как бы приглашая вернуться, признать ошибку…

Не обманете!

Он тихо, стараясь не произвести ни малейшего шума, вынул из креплений огнетушитель. Примерился к его тяжести. Шевельнул для пробы правой рукой: сила еще была.

Тогда он присел, резко оттолкнулся и обрушился на констебля сзади, свалив его на пол и одновременно нанеся удар огнетушителем в основание шеи…