Душа механизма

Очищение

Воцарилась некая идиллия: профессоры продолжили свою лекцию, а студенты им прилежно внимали.

Неожиданно Антон, сидевший до этого рядом с Настей вполне себе спокойно, рванулся со своего места на сцену. Настю поразили его полные решимости глаза. Да и весь его облик говорил о крайней степени решимости. Пока Настя его рассматривала и пока все его провожали вопросительным взглядом, Антон добрался до сцены, осмотрелся и принялся возводить баррикаду.

— Молодой человек, — спокойно отреагировал Вейзель, — поясните нам, пожалуйста, что вы сейчас делаете?

— Революция! — чётко обозначился студент, снял рубаху и продолжил возводить баррикаду.

Постепенно он натаскал всякой всячины, и воз уже на сцене появилась куча из каких-то вещей. Куча получилась почти в человеческий рост. Удивительней всего было то, что ни одной из этих вещей ранее на сцене не было: Антон материализовал, или, проще говоря, создал каждую из них из ничего.

И здесь со всей очевидностью юноше пригодился тот опыт, который он получил при строительстве спичечной вселенной. Кстати, рядом летала та самая божья коровка Божа и пыталась пискляво подсказывать Антону.

Все студенты и оба профессора продолжали смотреть на действующего Антона с полным непониманием. А Антон, в свою очередь, не обращал на них никакого внимания и продолжал строить свою «баррикаду».

Прошло некоторое количество времени. Антон выдохнул и удовлетворённо сказал:

— Успел…

В этот момент с дальнего конца сцены медленно появился танк. Он испускал чёрные клубы недосожжённой солярки и, громыхая траками, двигался в направлении Антона.

Зрители перестали совсем что-либо понимать.

На секунду лязг гусениц прекратился, и танк выстрелил. Всем показалось, что снаряд почти не летит. Он перемещался, как в замедленном кино. Студенты и профессоры смогли досконально изучить особенности его полёта. И это длилось очень и очень долго.

В конце своего полёта снаряд ударил по баррикаде Антона и разнёс её на атомы. От только что возведённого укрепления не осталось ничего.

Только Антон стоял посреди сцены без каких-либо защитных приспособлений. Танк тоже остановился. Из него вышел известный крохотный мужчинка в комбинезоне и танкистском шлеме.

— Дима! — радостно и алчно крикнула Нона, одновременно удивившись появлению своего ухажёра, а также демонстрируя окружающим, что у неё всё в порядке с мужским полом.

Мужчинка коротко посмотрел на неё, положил свой коммуникатор на броню, рядом пристроил ещё какой-то телефон. Дима взял закреплённый на броне меч и направился к Антону.

Пока Дима шёл, танк трансформировался и превратился в огромную «стопку» аккуратно разложенных купюр. Стало ясно, что назад на этом «танке» Дима уже не поедет.

Антон следил за мужчинкой. Он смотрел, как тот смешно тащил за собой большеватый для него меч и пытается сделать устрашающую гримасу на лице «маменькина сынка».

— Нона! — крикнул Антон. — У вас все такие мелкие!?

Нона, казалось, никак не отреагировала, но её прежняя демоническая чёрная красота заметно потускнела. Одна из студенток сказала другой:

— Смотри, она, кажись, состарилась!

Антон произнёс: «Меч!», и в его руках появилось сверкающее грозное оружие. Теперь оба были вооружены одинаково. Можно было сражаться.

Дима едва дотащил свой тяжёлый меч до места расположения Антона и, изрядно устав, нанёс невнятный удар. Антон отошёл, и Диму крутануло вокруг его же оси на полтора или даже два оборота. Дима собрал свои силы и ударил ещё раз. Картина повторилась.

После этого Дима бросил свой меч и достал пращу.

«Тоже мне Давид», — усмехнулся Антон, поняв, что замышляет мужчинка. Антон взял прозрачный щит и с интересом стал наблюдать за тем, как Дима заряжает в пращу камень и прицеливается. Но когда выпущенный из оружия камень ударил в пластиковый щит, и тот разлетелся на мелкие осколки, Антон понял, что не зря он прочёл то пособие по убийству цивилизации Земли, которое написали потомки Димы.

— Нона! — ещё раз крикнул Антон. — У вас все такие хилые!?

Те студентки, которые ранее заметили, как Нона состарилась после первой реплики, впились глазами в девушку. Она опять ничего не ответила. Просто взяла со стола книжку и с такой силой швырнула в Антона, что юноша еле успел увернуться. А Нона тем временем приобрела изрядное количество седых волос, которые никак не желали соблюдать причёску.

— Смотри! — снова шепнула та же студентка своей подруге. — Она точно старится! Стала седой и как-то высохла. Видишь?

Тем временем Дима подошёл к Антону и сделал классический проход в ноги. Антон не ожидал такой прыти от карлика. Он нагнулся и сверху пытался его отцепить от своих ног. Но Дима впился всеми своими членами в тело Антона и изо всех сил пытался его повалить. Антон постарался сделать несколько шагов, но спутанные ноги ему не позволили этого сделать, и он упал.

Дима стал медленно карабкаться по Антону к его голове. Поскольку Антон занимался рукопашным боем, он понимал, что с такой цепкостью и жестокостью, которую демонстрировал Дима, этого мужчинку к шее подпускать нельзя. Поэтому Антон собрался с силой и всадил Диме два удара локтем. Дима обмяк и свалился с Антона.

Антон встал и в третий раз крикнул Ноне, в этот раз уже с конкретным кивком в сторону поверженного Димы:

— Ему надо было оставаться на небе и не лезть в нашу земную жизнь! — жёстко рубанул Антон. — И тебе не стоило задерживаться на Земле на столь долгое время. Вы оба настолько повёрнуты на земном золоте, что даже смерть вас не может вырвать с корнями из нашей земли. Но это сделаю я!

Все посмотрели на Диму. Молодой мужчинка в зауженных брючках превратился в облезлого старика в одной набедренной повязке. Он поднялся сперва на одно колено. Подышал. Встал на четвереньки и так постоял, подышал ещё некоторое время. Потом собрал все оставшиеся силы и окончательно встал на две ноги. Этот подвиг ему дался очень тяжело.

Нона увидела плачевное состояние Димы и старческим голосом проскрипела:

— Адам!

Она встала из-за стола и поверх голов сидящих студентом молниеносно метнулась к своему мужчинке. Достигнув его, она обняла Диму-Адама. После чего повернулась ко всем и сказала:

— Мы забирали у вас всё. И будем забирать впредь! Вы — ничто. Мы — ваши цари! Мы ещё вернёмся.

Студенты в оцепенении смотрели на пару Нона и Адам. Они видели перед собой двух почти превратившихся в труху чудовищ, каждое из которых питалось золотом и при этом пожирало будущее всех людей, которые не принадлежали к адамову племени.

Антон тоже смотрел на эту кучу рухляди, цепляющуюся своими гнилыми корешками за жизнь на Земле.

Где-то далеко послышался стук деревянных колёс, которые обычно издаёт телега, двигающаяся по мостовой. Через несколько мгновений показался катафалк. Он поравнялся с Ноной и Адамом. Антон скомандовал:

— Укладывайтесь! И вон отсюда! Пришло моё время. После вас мне придётся лечить Землю. Но я это сделаю, и наша планета расцветёт, как тот рай, который вы превратили в гниющие отвалы золотодобычи.

Аптон поднял руку вверх. Над ним собиралась жуткая гроза, расползающаяся по сторонам разноцветными языками молний.

Юноша схватил синюю молнию и ударил ей Нонну. Старуха разделилась на бездушную оболочку и облако еле светящихся электронов и позитронов, поддерживаемых вместе только оставшимися рефлексами. Антон взмахом руки забросил оболочку в катафалк, а, обращаясь к облаку, произнёс:

— Отправляю Нонну из незаслуженной святости в заслуженную Навь. Там у неё будет время подумать: 23600 лет — достаточный срок для того, чтобы из разбросанных по Нави элементарных частиц эта хищница смогла собраться в новое существо в царстве Нут и Нуна. Небытие очистит её алчную душу, и перед нами появится Новь, сияющая ослепительной белизной!

После этих слов Антон ещё раз ударил синей молнией в слабосветящееся облачко электронов, которые раньше были Ноной. Свечение усилилось и унеслось по синей молнии в грозовую тучу.

А Антон схватил красную молнию и обратился к старику по имени Дима-Адам. Он ударил его первый раз красной молнией, и старик тоже разделился на оболочку и облачко взвешенной в воздухе трухи:

— Отправляю Адама из незаслуженной святости в заслуженный Ад. Там из оставшейся от него трухи заново вылепят Адама, и ровно 23600 лет его будут подвергать обжигу. Будем надеяться, что за это время из трухлявой души Адама будут выкалены все чужеродные примеси, и останется только лишь то, что свойственно земле — плодородие.

После этих слов Антон второй раз ударил красной молнией всё ещё летающую рядом труху, и она наконец-таки осыпалась на землю.

Может быть, ещё одна или две искорки кто-то и успел заметить на том месте, куда упала эта труха, но, в общем, ни от Ноны, ни от Димы ничего не осталось.

Наступила долгая пауза. Все молчали. Сколько она продлилась — неизвестно. Но из-за того, что Настя не убрала руку с клавиатуры и указательный палец её левой руки так и продолжил нажимать одну и ту же клавишу, страница экрана оказалась почти полностью заполненной буквой «Я».

«…Я…», — с удивлением прочитала Настя и подумала: — «А что "я"?»

— Ты, — словно услышав её мысленный вопрос, ответил Антон, — ты и есть начало новой чистой жизни!

Настя не успела покраснеть.

Никто не успел на неё перевести взгляд.

Антон оказался рядом с Настей за одним столом, и они уже о чём-то шептались…

Смена парадигмы

— …Об ожидаемой смене парадигмы учёные говорили давно, — дикторским голосом, как ни в чём не бывало, продолжил лекцию Эйн Всйзель. — В научной литературе есть множество упоминаний о надвигающейся организмической революции.

Эйн Вейзель рассказал, что ещё в 1970-м году на международной конференции футурологов, состоявшейся в Киото, глава японской электронной корпорации «Омрон» Кадзума Татеиси изложил концепцию SINIC. Это модель предсказания будущих технологий. Она должна была показать мир, каким он будет, когда закончится существование общества информатики. Какой тип общества придёт ему на смену. Каков будет характер постинформационных технологий.

Эйн Вейзель прервался, чтобы обвести аудиторию пристальным взглядом. Студенты с огромным трудом возвращались к реальности. Они озирались по сторонам, ища поддержки и объяснений. Не обращая на это никакого внимания, профессор продолжил:

— Концепция SINIC схематически представляет историю человечества в виде двух циклических связей между наукой, технологией и обществом. Первый цикл этой концепции начинается с появления научного знания нового типа.

Студенты всё ещё с трудом возвращались к реальности.

— Это знание, — Вейзель снова прервался и посмотрел на Настю и Антона. — Порождает зёрна новых технологий, которые становятся причиной социальных преобразований.

Затем Эйн Вейзель пояснил, что второй цикл, обратный, заключается в том, что потребности общества влекут за собой технические инновации. Эти инновации, в свою очередь, стимулируют развитие науки. Такими циклами наука, технология и общество связаны воедино. Изменение в одной из сфер является либо причиной, либо следствием изменения в другой.

Последовательность главных научных открытий во временном срезе образует экспонентную кривую, позволяющую прогнозировать последующие научные и технические революции.

— Ты видела, как она быстро состарилась? — шепнула одна студентка другой.

Но Вейзель услышал и грозно посмотрел на девушек и буквально накрыл их болтовню своим сильным дикторским голосом:

— SINIC насчитывает в истории человечества десять сменяющих друг друга технологических суперпарадигм. Смена семи из них уже осуществилась. Смена оставшихся трёх ещё предстоит.

Наше сегодняшнее общество — это общество информатики. Ещё вчера учёные предсказывали, что назревает новый технологический скачок. Это показывала концепции SINIC. Из неё следовало, что биотехнологии, базирующиеся на стремительно оформляющейся бионике, породят совершенно другое общество. Оно создаст психонетику. А психонетика, в свою очередь, станет частью нового всеобщего организованного знания — Организмики.

Именно Организмика должна была стать той самой основой следующего инновационного сдвига. По расчётам SINIC этот сдвиг должен был произойти только в 2025-м году. Но ученые немного ошиблись, и всё состоялось чуть раньше — уже в 2002-м году. А к заявленному ранее сроку Организмика сможет не только заявить о своём существовании, но и развернуться в полный рост. Может об этом говорилось в предсказании?

— Новый цикл заканчивается появлением метакультуры естественного общества. Он обозначит собой окончание истории в том виде, в котором она нам известна последние 5–7 тысяч лет, — произнёс Вей- зель. — У меня всё. Ещё несколько слов добавит профессор Кулик.

Та закалка, которой подверглись студенты по мере течения этой лекции, помогла им весьма быстро вернуться к нормальному расположению духа. Недавние события студенты восприняли как забавный эпизод, который был всего лишь одним из череды состоявшихся ранее.

— Важно, что термин «организмика» появился в интеллектуальном контексте рассуждений о новых технологических суперпарадигмах, — продолжил лекцию профессор кулик. — Очевидно, на нас действительно надвигается новая научно-техническая революция.

Никто не заметил, как и куда пропал Эйн Вейзель, но профессор Кулик теперь был в аудитории один.

— Действительно, как и предполагали учёные в своих ранних трудах, Организмика занялась постройкой своей собственной метакультуры. В ней всякий организм состоит из информации о взаимодействии информаций, причём одна матрица определяет один организм, и всякий организм является составной частью организма более высокого уровня.

Экспликация

Кто именно произнёс последние слова, установить теперь невозможно. Да и никто не собирался этого делать, потому что всё внимание студентов переместилось вовне. Прямо посреди реального пространства, словно на экране какого-то огромного дисплея, даже немного оттолкнув одного из студентов, неожиданно появилось компьютерное изображение лупы.

Эта «лупа» некоторое время висела в пространстве неподвижно, словно предоставляя студентам возможность как можно более детально себя рассмотреть. И все действительно смотрели! Наконец, рассмотрели: в центре «лупы» виднеется знак «минус».

Как только студенты это поняли, раздался хорошо знакомый каждому звук компьютерного клика. И в тот же миг картинка настоящей реальности, словно компьютерное изображение, стала быстро уменьшаться в размерах. Она уменьшалась до тех пор, пока перед нашими глазами не возникли два дракона, находящиеся на вершине какой-то горы.

Затем снова появилась та же «лупа», и изображение опять стало стремительно уменьшаться. В результате на месте волшебной горы оказалась уже не гора, а острая вершина какой-то высоченной скалы, одиноко присутствующей в неизвестном пространстве.

Потом снова раздался звук «зума», и драконы стали уменьшаться вместе с одинокой скалой. Всё уменьшилось настолько, что стала понятна настоящая высота этой скалы. Она простиралась в буквальном смысле от земли до неба. Это была вполне отчётливая ось, вокруг которой вращается планета Земля.

Затем послышался ещё один клик. После ещё и ещё.

И вот наконец процесс кажущегося бесконечным уменьшения закончился, и пиксели сложились так, что стало можно узнать получившееся изображение.

Это — спицы!

И ими по-прежнему бойко вяжет бабушка Антона.

Антон и Настя с удивлением оторвали глаза от магического экрана и с подозрением принялись смотреть друг на друга. А через какое-то время им обоим стало окончательно понятно, что с ума никто из них не сошёл. И это уже само по себе было нормально!

После этого студенты стали медленно возвращаться к реальности и постепенно осознавать то, что с ними случилось. И первым пониманием стало то, что это действительно с ними случилось. Случилось в самой что ни на есть реальной реальности. Ведь и Антон, и Настя запомнили всё до мелочей!

Молодые люди несколько исподтишка обвели глазами аудиторию и каждого из студентов. Они попытались понять: помнят ли другие участники событий хоть что-нибудь?

Конечно, помнят! В ответ Насте и Антону полетели такие же многозначительные взгляды, наполненные таинственным знанием одного огромного общего секрета. Все всё запомнили! И все всё понимают. Они все вместе пережили такое чудесное приключение. И теперь все вместе знают этот волшебный секрет.

Тем временем в атмосфере учебного процесса повисла очень странная ситуация. Все студенты явно помнят свои приключения. Но вот в самой аудитории абсолютно ничего не изменилось. Очевидно, и преподаватель с ними ни в чём не участвовал. Он продолжал вести себя так, как будто просто читает лекцию и ни о чём больше совершенно не в курсе.

И вообще, кроме понимающих взглядов товарищей, в этой реальности не было никаких последствий случившегося. Не было и никаких доказательств, что вообще что-то случалось или случилось. Оказался живым даже тот студент, которого в старинной башне хищная птица у всех на глазах клюнула в голову. Даже он привычно сидел на своём месте и подозрительно добродушно улыбался. Как будто с ним ничего такого не произошло.

Как ни всматривались студенты в эту реальность, они понимали, что в ней совсем не было никаких доказательств недавних приключений. И из-за этого реальность этих приключений сделалась сомнительной.

Может быть, это был сеанс массового гипноза? Антон с Настей уже под этим углом решили получше рассмотреть преподавателя и с удивлением узнали в нём одновременно и Эйна Вейзеля, и старца Кулика… Странный человек каким-то образом оказался похожим и на того, и на другого одновременно!

— А Нона где? — неуверенно спросил Антон, заметив отсутствие девушки.

— А вы разве не помните? — простодушно удивился профессор. — Она ещё на прошлой неделе перевелась в другой университет и даже, по-моему, уехала в другой город.

Осознавая произошедшее по мере продолжения фразы, удивлённый Антон в автоматическом режиме совершенно растеряно шепнул Насте:

— Странно. Он говорит на прошлой неделе, а я её сегодня утром на паре видел…

Код коды

Но гут прозвенел звонок. Он лёгким звоном смахнул налёт таинственности и привёл всех в чувство, окончательно вернув их к реальности. Всем уже стало казаться, что ничего такого с ними вовсе и не происходило, к тому же, как прошла пара — никто вспомнить так и не смог.

Но у всех осталась какая-то стойкая уверенность того, что они стали свидетелями чего-то очень грандиозного. Такого, что теперь и дух захватывает, и чувства переполняют.

Обмениваясь дежурными ничего не значащими фразами, студенты вышли из аудитории. Последним оказался преподаватель.

— Жду вас завтра на своей лекции, — с какой-то лукавой и о чём-то подозревающей улыбкой обратился он к Насте, Антону и ко всем остальным студентам.

— Придём! Обязательно придём…. - одновременно ответили молодые люди.

У кого-то в мозгу всё-таки мелькнуло, и некоторые студенты, не отрывая глаз от преподавателя, попытались добавить: — …Уважаемый Вензель…..старец Кулик…

Но преподаватель с откровенным удивлением переспросил ребят:

— Что? Что вы сказали? — и принялся настойчиво смотреть на студентов в ожидании разъяснений.

— Ничего…, - только и смогли выдавить из себя удивлённые герои…

А за моментом прощания никто и не заметил, как по зданию университета разлилась какая-то необыкновенно красивая музыка. Она была такая… Очень знакомая… Долгожданная… Такая обычно звучит в конце художественного фильма с каким-то очень счастливым концом. Героическая!

Вдруг всё больше и больше студентов стали замечать эту музыку. Некоторые даже попытались спросить друг у друга: слышат ли и они эту музыку? В ответ — только смех: конечно, слышат!

Ощущение бесконечной радости разлилось в сердцах, душах, в разуме…

…Первый звук клика никто не услышал. Но все синхронно уменьшились. И вот уже это стало заметно всем. Почти одновременно. Студенты привычно удивились, улыбаясь и продолжая считать, что это игра. Они принялись друг друга сравнивать, расспрашивать об ощущениях и смеяться.

Всем привычно захотелось узнать: что за шутка такая, очередная?

Но последовал ещё один звук клика. За ним ещё один. Потом ещё и ещё…

В гостях у Царицы

Очередной клубок волшебных нитей закончился. Его точно хватило ещё на один платок жизни.

Бабушка привычно заглянула в детскую кроватку. Внучок, которому всего-то исполнилось года четыре от роду, спит и чему-то сладко улыбается во сне.

Вокруг, насколько хватает взгляд, стоят одинаковые детские кроватки и в них спят улыбающиеся счастливые дети.

Бабушка принялась рассматривать получившийся платок и потратила на это несколько долгих секунд. После чего она положила связанную вещь поверх огромной стопки таких же связанных ранее.

Затем с деловитым видом достала из угла старинную расписную деревянную прялку.

На этой русской прялке всё ещё сохранился древний волшебный узор. На нём изображены три неба.

На нижнем обитают люди. На среднем — Солнце и Луна, птицы и ветер. А на верхнем небе — два всадника- воина.

Они рьяно наскакивают друг на друга и так сражаются в вечной схватке Дня и Ночи, или Добра и Зла.

Бабушка улыбнулась всадникам и произнесла:

— Благодарствую!

Всадники, скачущие по прялке на расписных конях, с почтением остановились. Затем они спешились и отвесили бабушке в ответ молчаливые глубокие поклоны.

Бабушка взяла прялку и, обернувшись, пошла в своё кресло — прясть новый клубок жизни.

По мере того как она преодолевает расстояние до кресла, облик бабушки меняется. Появляются и меняются дорогие одежды. Сначала они украшены богатой вышивкой, сменяющейся золотным шитьём, потом драгоценными каменьями, золотом и серебром. А затем эти украшения уступают место настоящим звёздам, планетам, галактикам.

Лицо женщины становится моложе. Пропадают морщины, разглаживается и омолаживается кожа. Появляется строгая и правильная красота. Волосы собираются в характерную причёску.

Она зажигает извечную лучину, вставленную в хрустальный светец. Из окошка на прялку потянулось белёсое облачко густого звёздного света и постепенно превратилось в пучок расчёсанного прядева.

Царица взяла веретено. Надела на него в качестве пряслица галактику Млечный Путь. Веретено стало степенно вращаться.

Ухоженными изящными перстами женщина принялась прясть очередную нить обычной человеческой жизни.

Из облака звёздного света через прялку на веретено ложится основная нить. К ней то там, то сям подмешивает Царица горячее дыхание Солнца и ложные отражения Луны.

Цветными жилками в прядомую нить вплетаются отблески соседних планет. Они летают вокруг нити в виде крохотных искр. Своими синими лучами Сатурн прописывает умение. Розово-красными лучами Юпитер сообщает устремления. Рубиновыми лучами Марс задаёт воинственность. Алыми лучами Венера дарует любовь. Рыжими лучами Меркурий наделяет познанием. Фиолетовыми лучами Уран привносит прозрение. Серо-синими лучами Плутон формирует настоящее, а серо-зелёными лучами Нептун напоминает прошлое.

Царица космоса и Мать мирового порядка, первая перед Богом, священная пряха Мокошь на бесконечном конвейере жизни реализует девятую власть.

Она прядёт нить жизни.

Хотя и ножницы лежат рядом.

20.09.2013 — 20.06.2014 гг.