Душа невесты

Глава 8

Митчелл остановил свой SUV на маленькой мощенной булыжником улочке в центре Сан-Франциско.

— Надеюсь, вы не будете возражать, — сказал он, выпрыгивая из машины, чтобы открыть дверцу Прю. — Я заказал здесь столик для нас. Собственно, я их постоянный посетитель. После нашего вьетнамского приключения я подумал, что, возможно, нам стоит посетить что-то ближе к дому.

Прю выскользнула из SUV и поправила свой наряд — атласное неотрезное платье цвета тыквы с глубоким вырезом сзади. Затем она посмотрела на маленькую замысловатую вывеску.

"Роза Неаполя", — прочитала Прю. "Покрытый коркой хлеб, — думала она. — Макароны в красном соусе и много сыра пармезан. Кьянти. Другими словами — объедение. Как раз то, что мне надо". Она улыбнулась Митчеллу.

— Вы словно читаете мои мысли.

— Точно, — обаятельно улыбнулся он.

Сев за маленький столик в углу, Прю невольно задумалась о Фиби. Сестра находилась в месте, не имевшем ничего общего с уютным ресторанчиком, где сейчас сидела она. От одной мысли об ужине Прю испытала чувство вины — она вспомнила, какое проклятие навлечет на себя сестра, если притронется к пище подземного царства.

Когда Митчелл заказал бутылку красного вина и наполнил ее бокал, Прю жадно отпила глоток. Лишь бы отвлечься от гложущего ее беспокойства.

Отведав миску penne primavera и довершив се двумя большими бокалами вина, Прю почувствовала себя гораздо спокойнее. Она неожиданно обнаружила, что громко смеется над рассказом Митчелла о его первой работе в качестве журналиста.

— Значит, редактор спрашивает меня: "Где вы видели сцену, которая описана в вашей статье? Она великолепна". Я отвечаю: "Согласен. Я ее выдумал".

— Что вы сделали? — ахнула Прю, прикрыв рот и громко хохоча.

— Я был еще зеленым новичком и не понимал, что нельзя, скажем, строить догадки, — рассказывал Митчелл. — Итак, она отводит меня в сторону и говорит: "Это журналистика. Тут нельзя заниматься сочинительством!"

— Я понимаю вас, совсем молодой и серьезный, и… придумали то, чего не было! — продолжала смеяться Прю.

— Да, смейтесь, сколько хотите, — разрешил Митчелл. — Моя карьера чуть не закончилась, так и не начавшись.

— Однако вы удачно вышли из положения, — похвалила его Прю. — Я говорю о "Нэшенл Джиогрэфик" — вершине приключенческой журналистики. Скажите, что значит для вас работать в журнале?

— А что, если я вам расскажу об этом за десертом? — спросил Митчелл, подавая официанту знак принести счет. — Я знаю одно хорошее местечко.

Через полчаса Прю обнаружила, что смотрит на звезды. Она повернулась к Митчеллу и улыбнулась. Затем устроилась поудобнее на капоте его SUV. Они припарковались на высоком утесе над Тихим океаном, лежали, прислонившись спинами к ветровому стеклу, и смотрели на ночное небо.

— Мое любимое место для десерта, — робко улыбнувшись, сообщил Митчелл. Он сел и заглянул в коробку, взятую в "Розе Неаполя".

— Канноли или тирамису? — предложил он.

— Конечно, тирамису, — ответила Прю с притворной серьезностью. Митчелл передал ей кремовый десерт и вилку из пластмассы. Прю отведала немного и простонала.

— Самое лучшее тирамису, которое я когда-либо ела! — воскликнула она.

— Отведайте теперь канноли, — предложил Митчелл. — Вам покажется, что на свете нет ничего лучше.

Прю рассмеялась и взяла кусочек хрустящего десерта.

— О, боже мой, вы не шутили, — засмеялась она. Затем удивленно покачала головой. — Мне так хорошо с вами. Трудно поверить, что…

Прю резко осеклась. Ей с Митчеллом так хорошо, что она чуть не проболталась о Фиби. Тогда бы Митчелл узнал, что она ведьма, тем самым пропала бы всякая надежда на дружбу с ним. Улыбка Прю растаяла.

Пока она предавалась грустным размышлениям, Митчелл спустился с капота. Через минуту он появился перед машиной с фотоаппаратом в руках. Прю испугалась — от ее задумчивости не осталось и следа.

— Что вы делаете? — спросила она, вдруг почувствовав, что ей становится не по себе.

— Вы такая красивая, сидя там и глядя на звезды, — сказал Митчелл застенчиво. — И я вспомнил, что у меня в багажнике лежит фотоаппарат.

— О, — промолвила Прю и покачала головой. "Подумаешь, большая важность, он хочет щелкнуть меня", — говорила она себе. Но внутри что-то сопротивлялось.

— Я… мне не хочется фотографироваться, — наклонила голову Прю. — Я неважно выгляжу. И здесь наверху ветрено.

— Разве вы одна из тех фотографов, кто раздает фотографии, но сами их терпеть не может? — дразнился Митчелл. Он поднес фотоаппарат к глазу. — Ну давайте же, только один снимок.

— Не надо, — отказалась Прю. Она старалась казаться веселой, но внутри в ней поднималась почему-то волна страха. Ее лицо горело, а в ушах звенело.

— Улыбайтесь. Пожалуйста, Прю, — настойчиво уговаривал ее Митчелл, держа фотоаппарат перед своим лицом.

— Нет! — быстро соскользнула Прю с капота.

"Я больше не могу, — говорила она про себя. — Жизнь моей сестры висит на волоске, а я занимаюсь романтикой под звездным небом. Что я за ужасный человек? Домой… пора домой".

— Извините, — пробормотала Прю, съежившись при виде испуганного лица Митчелла. Она прислонилась к машине и быстра придумала, как соврать.

— Я… я испытываю стресс от своей рабо ты. И когда вы достали фотоаппарат, он нахлынул на меня.

— Как жаль, — Митчелл направился к Прю и с досадой перебросил ремень фотоаппарата через плечо. — Я все испортил. Я хотел отвлечь вас от забот о работе и только напомнил о них.

Митчелл нежно обнял Прю своими сильными руками. Она прикусила губу, чувствуя угрызения совести за свою ложь. Даже если она думала о работе, она все равно испытывала стресс.

— Послушайте, что мне делать, чтобы вы забыли свои заботы? — спросил Митчелл.

— Мне очень жаль, — ответила Прю. — Но знаете что? Тут никто из нас ничем не может помочь. Я так здорово провела с вами вечер, что теперь, пожалуй, мне лучше вернуться домой.

— Разумеется, — согласился Митчелл. — Я понимаю.

Но он не шевельнулся. Его теплые руки покоились на тыльной стороне шеи Прю и начали массировать ее напряженные мускулы. И Прю невольно прижалась к нему.

Руки Митчелла скользнули вниз по ее спине, мягко касаясь нежной кожи. Прю едва слышно вздохнула. Не успела она опомниться, как губы Митчелла слились с ее губами в горячем поцелуе. Не в силах ничего сделать, Прю впилась в губы Митчелла и обвила руками его шею.

Митчелл целовал ее шею, мочки и снова губы. Его поцелуи становились страстнее и настойчивее. Прю отвечала на каждый поцелуй. И вдруг ей больше не захотелось идти домой. Ей хотелось оставаться здесь навсегда под звездами с Митчеллом.

На мгновение он отстранился и коснулся кончика ее носа своим носом, глубоко заглядывая ей в глаза.

— Ах, Прю, — прошептал он. — Я на небесах.

Небо… Олимп… Она снова все вспомнила. "Что со мной? — вдруг задала Прю себе вопрос. — Я уже готова была вернуться домой и заняться делом, как после одного поцелуя мои сестры уже забыты".

— Мне… мне пора идти, — с сожалением напомнила она.

Митчелл глубоко вздохнул и кивнул. Он открыл дверцу для Прю и помог ей сесть в машину.

Вскоре они остановились у ее дома.

— Митчелл, мне жаль, что я себя так странно вела сегодня вечером, — извинилась Прю, приглаживая его мягкие коричневые волосы. — Я… мне действительно хорошо с вами. Но дело в том, что я должна кое-чем заняться.

— А как вы думаете, в вашем плотном графике найдется окно, чтобы встретиться со мной еще раз? — спросил он, глядя на нее своими огромными серо-зеленымм глазами.

— О да, — ответила она. — Я хотела сказать… я надеюсь. Я лучше позвоню, хорошо?

Митчелл заглянул Прю в глаза, словно пытаясь прочитать в них, искренна ли она. Прю сожалела, что ей приходится говорить уклончиво. Еще раз поцеловав его мягкие губы, она быстро открыла дверцу и подошла к дому. Обернувшись, она помахала ему рукой и скрылась за парадной дверью.

Оказавшись внутри, Прю облокотилась о парадную дверь и пыталась разобраться в своих мыслях. По какой-то причине ей очень хотелось сохранить отношения с Митчеллом и спасти Фиби. Она покачала головой — что с ней происходит? Она ведь почти не знала Митчелла. А не было ничего важнее, чем вернуть сестру целой и невредимой.

— Должно быть, во всем виновато кьянти, — снова Прю покачала головой. Она прошла на кухню и увидела на столе уже закупоренную бутылку с готовым зельем.

Налив себе полный стакан воды, Прю проглотила две таблетки аспирина и пошла в ванную. Она поставила будильник на 4.30 утра — за полчаса до восхода — и бросилась в постель. Почти тут же она погрузилась в неспокойный сон.

На следующее утро, когда на улице еще не рассвело, Пайпер усталой походкой вошла на кухню. На ней были колготки и мягкий уютный хлопчатобумажный топик. Она зашнуровывала кеды, когда на кухне появилась Прю.

— Готовишься к легкоатлетическому соревнованию на Олимпе? — спросила Прю, обведя многозначительным взглядом припухших глаз наряд Пайпер.

— Все может случиться после посещения подземного царства, — ответила Пайпер. — Просто хочу быть готовой ко всему.

— Ты сообразительна, — оценила Прю. — А я готова выпить кофе.

— Я тебе приготовила целый кофейник, — указала на кофейный столик в углу Пайпер. — Тебе ведь придется ждать весь долгий день.

— Ну это ничто по сравнению с тем, что ожидает тебя, — с беспокойством проговорила Прю. — Ты готова?

— Если честно, я волнуюсь, — призналась Пайпер. — Олимп! Немногим смертным выпадает честь увидеть такое.

— Что ж, будь готова воспользоваться предоставленной возможностью, — сощурилась Прю, глядя в окно кухни. — Уже заметны первые признаки света. До восхода осталось минут пять.

— Как здорово! — воскликнула Пайпер, вместе с сестрой выглядывая из окна. — Не припомню, когда я в последний раз вставала к восходу.

— Кажется, в рождественское утро 1979 года, — пошутила Прю.

Пайпер невольно рассмеялась и быстро обняла Прю.

— У нас получится, — прошептала она. — Не волнуйся.

— Я знаю, — сказала Прю, пытаясь сдержать слезы. Она подала Пайпер зелье и схватила листок с заклинанием, которое выписала из "Книги Теней".

— Готова?

— Готова, — ответила Пайпер, глубоко вздыхая.

Сощурившись, Прю уставилась на бумагу в своей руке и начала читать.

— "Вознеси на небо эту путешественницу, когда взойдет солнце, небо примет ее. Однажды она будет ходить среди облаков. Защити ее небесным благословенным покрывалом".

Пока Прю читала, Пайпер вытащила пробку из бутылки с зельем, зажала нос и двумя большими глотками опустошила всю бутылку.

Прю с удивлением видела, как Пайпер исчезает из ее поля зрения. Пайпер не спускала с нее глаз и помахала рукой на прощание, затем растворилась в луче света, который пронзил потолок и исчез.

Прю вышла на заднее крыльцо и взглянула на небо, которое порозовело от первых лучей солнца.

— Удачи, Пайпер, — прошептала она и вошла в дом, готовясь к долгому ожиданию.

Пайпер ахнула, почувствовав, что снова приобретает телесную форму. Она точно не

знала ни куда направлялась, когда в виде мерцающего луча покинула кухню, ни сколько она путешествовала. Однако наблюдая, как ее руки из струек дыма превращаются в твердые шевелящиеся пальцы, она знала или надеялась, что прибыла на Олимп.

Быстро оглянувшись и захлопав глазами, она подумала: "М-да, я ожидала увидеть совсем другое. Наверное, облака, крылатые существа и множество коринфских колонн.

А что это?"

Она стояла, нет, плыла в чем-то похожем на серебряный пузырь. Стены выглядели так, словно их построили из ртути. Как ни странно, пузырь казался теплым, мягким и обволакивал, хотя выглядел холодным, металлическим.

Пайпер посмотрела вниз и ахнула. Практичные колготки и кеды заменил облегающий костюм из майки и трусов того же серебристого оттенка, что и все окружающее. Она попробовала сделать шаг, хотя казалось, что ее ногам не на что опереться. Тем не менее она почувствовала, что передвигается внутри пузыря.

— Что ж, мы способны передвигаться, — прошептала Пайпер. — Весь вопрос в том, куда я двигаюсь? Тпру!

Вдруг Пайпер почувствовала, что пузырь открывается под ней и вытягивается в длинный узкий тоннель. Она полетела в какое-то отверстие и, не имея возможности ухватиться за что-либо, скользила, вращаясь вокруг себя.

— Ааааааа! — кричала Пайпер. Затем, к своему удивлению, дико расхохоталась. Потому… что ей было здорово! После первого испуга от падения она чувствовала себя так, словно со свистом скользит по воде. Ей уже почти хотелось, чтобы бешеное путешествие продолжалось вечно.

Но оно закончилось, и Пайпер почувствовала, как ее выбросило из тоннеля в новое помещение. В отличие от похожего на ртуть пузыря оно казалось дымчатым, ватным, здесь что-то было не так. Пайпер встала и осмотрелась.

— Добро пожаловать.

Пайпер подскочила и оглянулась. Но никого не увидела. Помещение или то, в чем она находилась, оказалось пустым.

— Привет? — боязливо произнесла она.

— Ты Пайпер Холлиуэл, — прозвучал тот же женский голос, успокаивающий и ласкающий слух, почти музыкальный.

— Да, меня в дрожь бросает, — пробормотала Пайпер. Не из-за того, что голос знал, как ее зовут, а потому что он звучал как будто внутри нее.

— Не бойся, — сказала женщина.

Пайпер невольно подчинилась и успокоилась. Настороженность покинула ее. Она почувствовала себя в безопасности.

— Гм, — начала она, — я здесь для того, чтобы…

— Встретиться с Зевсом, — договорил за нее голос.

— Да, конечно! — согласилась Пайпер. — Видите ли, у меня…

— Есть сестра, которой грозит опасность, — продолжал голос. — Не говорите больше, я могу читать ваши мысли.

— О, — произнесла Пайпер, чувствуя, как страх снова охватывает ее. Она боязливо потянула за тугой воротник своей серебристой майки.

— Одежда причиняет вам неудобство, — произнес голос. — Ничего. Вам она больше не нужна. Вы прошли первое испытание и вышли из передней.

— Испытание? — спросила Пайпер. — Что вы хотите сказать?

Она ахнула, видя, что серебристое одеяние исчезло и вместо него на ней появилось тонкое платье, такое теплое и мягкое, какого она еще никогда не надевала. Платье отливало прекрасным мерцающим бледно-голубым цветом.

— Не всякому суждено добраться до Олимпа, — вещал голос.

— Да, — произнесла Пайпер. — Но как же я прошла испытание? Я же ничего не делала.

— У тебя чистая душа, — продолжал голос. — Ты честная. Пришла с искренней просьбой. Мы тебя сканировали и узнали все о тебе.

— Меня сканировали? — переспросила Пайпер. — Похоже на плохой фильм с участием Шварценеггера. А что дальше?

— Дальше новые испытания, — ответил голос. — Ты пройдешь ряд порталов. Если окажешься достойной, то увидишь Зевса.

— Ох, — боязливо произнесла Пайпер.

— Не бойся, — снова заговорил голос. — Иди дальше.

Пайпер глубоко вздохнула и сделала так, как велел голос. Она пошла дальше и обнаружила, что прошла сквозь стену похожего на струящийся дым помещения. Стена оказалась даже теплее и мягче, чем ее красивое платье. Не успела она опомниться, как вошла в комнату, заполненную водой. Сначала Пайпер испугалась и обернулась, желая вернуться обратно. Она открыла рот, уже собираясь закричать, но обнаружила, что может дышать. Она дышала водой.

Радостно улыбаясь, Пайпер плыла вдоль комнаты, несколько раз сделала сальто и глубоко нырнула. Ее затянуло в следующее помещение с опаловыми стенами, наполненное мягкими лучами пастельного цвета. Пайпер издала вздох восторга и невольно задумалась, нельзя ли воссоздать подобный эффект в ночном клубе РЗ.

Затем под ней открылся еще один портал. Пайпер пролетела и его, попав в какой-то гоннель и пройдя его тоже. Путешествие длилось недолго и спокойно, но приземление… оказалось совсем неземным.

Потому что внизу тоннеля ее ожидал огромный мужчина. Ростом, должно быть, футов семь с внушительным телосложением. На его широких плечах была накинута длинная серо-бледная мантия. Волосы мужчины мягкими волнами спускались по его спине.

— Зевс, — прошептала Пайпер. — Должно быть, он.

Он тоже не выглядел так, как она того ожидала. Скульптуры и картины, которые она видела, изображали озорного, облаченного в тунику бородатого патриарха. Перед ней же стоял мужчина, который в одно и то же время вселял спокойствие и страх, какого Пайпер никогда не ощущала.

— Верно, — подтвердил ее догадку Зевс. — Пойдем со мной.

В мгновение ока Пайпер сидела перед ним в совершенно белом помещении. Их окутывал легкий туман, сквозь него Пайпер видела круг его спутников — молодых мужчин и женщин в платьях и туниках, очень похожих на ее наряд. Как и Зевс, она сидела на не имевшей формы, но невероятно удобной подушке.

— Рассказывай, — предложил Зевс, положив свои громадные руки на колени.

Быстро и тактично (в конце концов, Никос формально приходился Зевсу племянником) Пайпер рассказала все, что произошло с того момента, как Никос принес в дом волшебный фотоаппарат.

— Боюсь, что Никос хочет жениться на моей сестре точно так, как Аид на Персефоне, — говорила Пайпер. — Пожалуйста, Зевс, поймите, что мы ведьмы, которым суждено защищать невинных. А без Силы Трех мы беспомощны.

— Ты знаешь нашу историю? — спокойно осведомился Зевс.

— Тогда ты знаешь, что обрекло Персефону?

— Она съела гранатовое семя, — ответила Пайпер.

— Твоя сестра ела в подземном царстве? — задал вопрос Зевс.

— Не знаю, — Пайпер напряглась еще больше.

Зевс хлопнул по своим коленям.

— Тебе предстоит разгадать загадку, — объявил он. — В темноте они приходят незваными. При свете они исчезают, не будучи украденными.

Пайпер охватила паника. Ей был знаком подобный поворот — в греческой мифологии он встречался сплошь и рядом. Смертному, который просит одолжения у богов, предлагается неразрешимая загадка. Если смертный окажется достаточно умным, чтобы найти верный ответ, его просьба выполняется. Теперь настала очередь Пайпер. Судьба всей семьи зависела от ее находчивости.

Она закрыла глаза и обдумывала загадочные слова Зевса. В темноте они приходят. При свете они исчезают. В темноте… ночью… небо… Пайпер широко раскрыла глаза.

— Звезды! — воскликнула она. — Вы описали звезды на ночном небе!

После того как Пайпер выпалила ответ, Зевс молча продолжал сидеть. Наступила долгая, долгая пауза. Затем он хлопнул в ладоши.

— Ваша сестра свободна! — объявил он. — При условии, что в ее рот не попало ни одной крошки еды.

— О, спасибо, — вскочила Пайпер. — Вы ее вызволите из подземного царства или…

— Ах, я не могу вторгаться во владения своего брата, — поднял руки Зевс. — Ты должна сама найти сестру и привести ее обратно. Могу лишь пообещать, что обитатели подземного царства не будут препятствовать ее уходу.

— О… — удрученно произнесла Пайпер. Она уже задавалась вопросом, зачем надо было утруждать себя путешествием, чтобы просить совета у Зевса, но осеклась, зная, что обитатели Олимпа могуть читать ее мысли.

Слишком поздно.

— Моя дорогая, знаю, как тебе трудно, — проговорил Зевс, сердито глядя на нее. — Но поверь, без моей защиты и моего повеления твоя сестра никогда не смогла бы покинуть подземное царство. Если успеешь прибыть к ней до того, как Никос поведет ее к алтарю и она съест хоть кусочек пищи, моя власть будет оберегать твою сестру во время ее исхода из подземного царства.

— Понимаю, — ответила Пайпер, складывая ладони перед собой. — Не знаю, как вас благодарить.

— До свидания, — резко произнес Зевс, снова опускаясь на подушку.

— Можно задать еще один вопрос, — спросила Пайпер. — А что будет с моделями? Они тоже находятся под вашей защитой?

— Они в твоих руках, — сухо ответил Зевс. — Меня беспокоит только Сила Трех.

Зевс хлопнул в ладони, и квартет его спутников подошел к Пайпер, чтобы проводить ее из помещения. Она не успела произнести ни слова, как уже находилась на пути к земле.

— Что ж, похоже, здесь тот случай, когда надо брать, что дают, — бормотала Пайпер, Плывя обратно через ярко освещенные тоннели. — Держись там, Фиби. Я иду!