Душа в тротиловом эквиваленте

22 октября 1952 года, среда

Иран разрывает дипломатические отношения с Великобританией из-за спора о нефтяных месторождениях. M. B. Protitch обнаруживает астероид #2244 Тесла. Завтра будет испытан грузовой вертолет — летающий кран Хьюз ХН-17. Пока что возмущений в этой ветке истории не наблюдается. Впрочем, поработал Кассандрой, и хватит, хорошенького понемножку.

… Тихий кабинет на Старой площади. Скидок на старую дружбу здесь никогда не делали. — Иван Георгиевич, Иван Андреевич! Объясните, что происходит?! На вас и раньше писали, но в последнее время жалоб, в том числе и коллективных, на ваше самоуправство приходит настолько много, что мы уже теряемся в догадках!

— И что, все обращаются к Вам, Матвей Федовович? Прямо вот так сразу, в партконтроль? — спросил Каиров.

— И к нам, и в ЦК, и в госбезопасность. Вот!

Хозяин кабинета взвесил на ладони толстенную папку и раздраженно швырнул ее на покрытый зеленым сукном письменный стол. Жалобно и тонко звякнула ложечка в стакане с недопитым чаем.

— И что же нам вменяется? — смиренно спросил Иван Георгиевич.

— Групповщина, несоблюдение партийной дисциплины, левацкий уклон, призывы к погрому советской научной школы, несоблюдение режима секретности с этим, как его… когерером.

Шкирятов отхлебнул холодного чая, поморщился, прошелся по кабинету и продолжил:

— Военные, так те после демонстрации этого чертового гиперболоида вообще пришли в ярость! Это же оружие, способное резать танки, а вы так неосторожно его показали!

— Я, знаете ли, физик по образованию, — раздраженно ответил Каиров. — И совершенно ответственно заявляю, что это — не оружие, и в обозримой перспективе оно им не станет. Думаю, Вы обратили внимание, что резали не металл, а керамику, и на небольшом расстоянии?

— И что? Увеличить мощность, будет резать металл издалека. По крайней мере, мне доложили так.

— «Яду мне, яду!», — процитировал Покровский. — Те, кто готовил Вам доклад — обыкновенные недоучки, коих у нас, к сожалению развелось с избытком. Иван Андреевич говорил, что вопросы о низкой отдаче средств в научные иссследования обсуждались в ЦК не раз и не два. Фактически мы кормим ораву дармоедов, умеющих красиво говорить о трудностях научного поиска. Капица, тот ведь прямо сказал, что эффективность советского научного работника многократно ниже, чем у его английского коллеги. И что? Прислушались? Да как бы не так! Фактически, загнали человека в ссылку, пусть и на собственной даче! Этот гадюшник, называемый академическим сообществом давно следовало разворошить. А теперь и повод появился. Хороший такой повод!

А что до когерера и его военных применений, то ваши специалисты, вероятно, забыли, что поле боя — не лаборатория с кристалльно чистым воздухом. Луч сфокусировать на цели не удастся. А вот прицелы, дальномеры, средства ослепления вражеских снайперов и промышленные установки для раскроя металла, тканей, фанеры — очень даже получатся!

— Яду не дам, — с усмешкой произнес хозяин кабинета. — Я этой интеллигентщины не люблю. А вот по пятьдесят граммов нам, похоже, не повредит. Примете?

— Матвей Федорович! Теперь стоит сказать о якобы планируемом научном погроме. Пожалуй, это даже слишком мягкое определение. Но уверяю, интересы дела не пострадают! — вставил Иван Андреевич.

— Вот даже как? Тем более, стоит за это дело слегка выпить, — неожиданно ухмыльнулся хозяин кабинета. Его брови, и так стоящие «домиком», еще чуть приподнялись, делая лицо Шкирятова чуть комичным.

Впрочем, маска доброго клоуна ничуть не ввела в заблуждение собеседников — они слишком хорошо знали, КАКИЕ приказы частенько отдавал хозяин кабинета после таких вот непринужденных бесед.

А вот слегка расслабиться — это хорошо, это как раз вовремя. Нервы-то не железные. Мужчины махнули по рюмке, выдохнули, слегка расслабились, закурили.

Помолчав, Шкирятов произнес:

— С этим документом я ознакомился, — и желтый от никотина указательный палец ткнул с серую папку. — Никакого искривления линии партии нет. Наоборот, все вполне разумно. В инициативные группы включаются хорошо успевающие студенты, обязательные к изучению предметы сдаются, причем даже раньше срока. Способы тренировки памяти к контрреволюционной деятельности отношения не имеют, как бы они ни выглядели. Результаты работы первой из этих групп — впечатляют. Где подвох? Чего я не понял, но поняли жалобщики?

— Дело в методиках, — ответил Каиров. — На самом деле, Семецкий умудрился запустить процесс ускоренного обучения без потери качества знаний. По большому счету, это оружие. Быстро научить человека — сложно. Чаще всего учат долго и плохо.

Но дело не только в обучении, ребята успешно решают сложные эвристические задачи. Уже получены первые результаты. Из обилия идей отбираются те, что могут быть реализованы на имеющейся у университета производственной базе.

Фактически, отрабатываемы в университете методики — это не просто новые способы обучения, а важный резерв народного хозяйства. Радикальное сокращение сроков подготовки позволяет быстрее получить нужных нам специалистов. Полагаю, что если распространить наш опыт на среднюю школу, то завтрашние выпускники по объему полученных знаний сравняются как минимум, со студентами старших курсов. Работников будет просто переучивать на необходимые в данный момент или дефицитные специальности.

У светил педагогики от раздражения аж волосы на загривках встают! Их же обязательно теперь спросят, а чем вы, дорогие наши, столько лет занимались?

— Ну, волосики-то мы им пригладим. И спросим, возможно и по всей строгости… Вы продолжайте, Иван Андреевич.

— Студенты горят энтузиазмом. Групп поиска сформировано уже три, думаю, через неделю их число будет измеряться сотнями. Методики тренировки памяти просты и доступны. Их освоение занимает считанные дни — дальше идет процесс самосовершенствования.

Считаю своим долгом подчеркнуть, что это не просто тренировка памяти. Изучаемый материал усваивается не как бессмысленная считалочка, а во всем комплексе его связей с другими предметами. Лично проверял!

Жалобщики беспокоятся с полным на то основанием — их низкая квалификация и полная творческая импотенция скоро станут на общем фоне слишком заметны. Опасаются люди остаться без работы, многие в возрасте. Вот вам и погром…

— Без работы не останутся — жестко прокомментировал Шкирятов. — У нас в сельских районах большая нехватка учителей начальных классов, если уж они в университете не нужны! Теперь о полученных студентами результатах. Чем обрадуете?

— Позвольте мне, — в разговор вступил Петровский. — Сверхчистые материалы, изолирующий противогаз для горных спасателей, легководолазное снаряжение, новые типы печей — это только то, что сразу пришло на ум. Думаю, что пока мы тут беседуем, появилось что-то еще.

— Семецкий занимается когерером?

— Уже нет. Все материалы переданы оптикам. Они начали работы по твердотельным излучателям, но кроме сверхлюминесценции пока ничего не получили. Как, собственно, и предсказывалось. Семецкий со своей группой занимается вычислителем, я разрешил привлечь к работам Брусенцова, у него масса собственных идей. Пока что отрабатывают теоретические вопросы, но при наличии финансирования, будет и результат в железе. К кибернетике работы отношения не имеют, пусть Вас в заблуждение не вводят.

— Да мне ученые склоки до… Короче, абы пес, лишь бы яйца нес. Если студенты показывают более эффективную чем профильные институты, работу, то вопрос, кого финансировать в первую очередь, не стоит. Военные испытывают в вычислителях острейшую нужду, так что средства вам изыщут. Вот что, обратитесь к Андрееву, я его предупрежу. И последнее. Постарайтесь объяснить, что это за «способ погружения», при помощи которого пацаны ваши науку двигают? В ваших документах о нем ни слова, а вот в этих бумажках — разное написано. — Палец снова уткнулся в стопку доносов.

— С этим как раз просто. Если изъясняться в привычных Вам, Матвей Федорович, терминах, способ погружения позволяет обойти формальные, но принятые в той или иной дисциплине ограничения способа изложения.

— А попроще?

— Можно и проще. Ученые поколениями создают систему формализованных описаний мира. Так сказать, карты. В определенный момент сложность и неопределенность описаний начинает не столько помогать, сколько вредить. Карта подменяет местность. Абстракция громоздится на абстракцию, и начинается теория ради теории.

— Просто сказать, что мудрецы забрехались и практических результатов от них можно не ждать, не хватает духу? — Можно и сказать и так. Но, подчеркиваю, это не обо всех.

— Но о многих. Хорошо, а каким боком здесь возникли сектантство и религиозный дурман?

— Как всегда, прицепились к словам. Стоило употребить термин «медитация», вместо того, чтобы сказать «сосредоточенное размышление», и понеслось. Поймите, людям терять нечего, у них из зубов вытаскивают кусок мяса. Годами надувать щеки в самое ближайшее время станет невозможно! Вот они и действуют, как могут и как умеют.

Не скрою, интересовался, многое в приемах обучения и осмысления заимствовано из религиозных практик, но вы там что-то про пса и яйца говорили, и мы тоже так думаем. Лишь бы работало, а придумать, как назвать — большого ума не потребует!

— С религиозной составляющей разобрались. Теперь прошу сказать пару слов об инкриминируемом вам сектанстве.

— Тип научного мышления, как ни крути, определяется типом предшествующего ему религиозного мышления. Добросовестно заблуждавшиеся религиозные мыслители тоже пытались осмыслить мир. У нас и на Западе это делалось, в силу многих различий в верованиях, по разному. Но в силу объективного нашего научного отставания, был принят именно западный подход. Поколения выписанных из-за границы специалистов…

— Понимаю, переходи к сути.

— В Восточном православии была такая разновидность — психасты. Они свято верили, что при посредстве «умной молитвы», человек может созерцать Мир в его истинном виде, избегая пользования формальным научным инструментарием. Понимаете, Матвей Федорович? Познание напрямую, в рамках поставленной перед собой задачи! Прочувствовать реальность — это и есть метод работы групп поиска. Слиться с объектом изучения, отстраниться от собственных субъективных оценок, идей, страхов, ожиданий. Так возникает возможность увидеть изучаемое предельно объективно, а не в виде собственного отражения. Со стороны это несколько напоминает молитвенное сосредоточение. Отсюда и обвинения в сектанстве.

— А по сути?

— А суть в том, что геометрия Евклида, гончарный круг, колесо, теория относительности — все это не могло быть выведено логическим путем из прежнего опыта. Налицо то, что называют озарением. Предлагаемые Семецким практике позволяют в разы увеличить численность таких вот озарений. Боюсь даже предположить, во что это разовьется. Советский человек сможет стать вровень с Богами из сказок. Да, пожалуй так!

— Вот и говорили бы, что ребята вовсе не молятся, а просто думают, не отвлекаясь на посторонние вещи! А то медитации всякие… Пока что будем считать, что вы организуете промышленное производство гениев из вчерашних раздолбаев.

— Так и есть. Только следует уточнить: не организуем, а пытаемся организовать. Саботаж, знаете ли…

— Ну, с этим явлением бороться мы умеем. И последнее: тут с вашим гением решили познакомиться некоторые ответственные товарищи.

— К сожалению, на данный момент это невозможно. Юра сейчас в хирургии. Состояние средней тяжести. Прогноз благоприятный, но вот говорить с ответственными товарищами он точно не сможет. Утром в него стреляли.