Два жениха, одна невеста

Глава одиннадцатая

Гаррет стоял на бетонированной площадке частного аэродрома в Иствике, ожидая, когда самолет, принадлежащий его компании, замедлит свое скольжение до полной остановки и дверь откроется.

Небо было затянуто серыми тучами, дождь шел не переставая, что полностью соответствовало его угрюмому настроению.

Когда единственный пассажир спустился по металлическим сходням с самолета, Гаррет поспешил ему навстречу. Муж его сестры — крепко сбитый блондин с красноватой от загара кожей — был одет в тропическую куртку цвета хаки и помятые брюки.

— Гриф. — Гаррет первым протянул руку. Оба были людьми замкнутыми и слишком волевыми, чтобы быть близкими друзьями, но сейчас Гаррету требовались от мужа сестры поддержка и сотрудничество.

На лице Грифа, казалось, отражались те же чувства.

— Я рад, что ты прислал за мной свой самолет. Я не понимаю, что происходит. Твои родители не сказали мне ничего, кроме того, что Каро в больнице.

— Давай спрячемся от дождя. Потом поговорим.

— Я не спал тридцать часов, но я все равно хочу услышать…

— Услышишь. — Гаррет вывел машину со стоянки и направился по дороге в сторону города. Надвигалась гроза. Об этом свидетельствовали вспышки молний на горизонте. Когда Гаррет проехал поворот к особняку Китингов, Гриф заговорил:

— Ты пропустил поворот.

— Нет. Думаю, нам лучше поговорить до того, как ты увидишься с моей сестрой.

В живописных окрестностях Иствика располагались лошадиные фермы и конюшни, где можно было припарковаться на обочине и постоять незамеченным в тени деревьев.

Гаррет положил голову на подголовник и сразу приступил к делу.

— Она пыталась совершить самоубийство. И ей едва это не удалось.

— Что? Твои родители сказали, она отравилась каким-то лекарством. Я не мог понять, как такое могло произойти, когда единственное лекарство, которое она принимает, это противозачаточные таблетки, да время от времени аспирин.

Гаррет жестом попросил его замолчать и повернулся лицом к зятю.

— Она не идеальна, Гриф. Она напугана и нуждается в помощи, а не в критике и упреках.

— Думаешь, я этого не понимаю? Я бы ни за что не уехал из дома, если б знал, что у нее депрессия. Но это ведь не все?

— Нет, не все.

— Расскажи мне немедленно. Мне нужно знать, что происходит с моей женой и почему никто мне ничего не говорит.

Гаррет молчал. Он бы тоже разозлился, если бы кто-то держал его в неведении, так что реакция Грифа вполне понятна. И все же он не был уверен, как правильно ввести зятя в курс дела. Ведь ситуация достаточно щекотливая…

— Итак, что происходит? Я требую, чтобы ты мне все рассказал.

— Поверь, я бы с радостью выдал тайну Каро, потому что считаю, что от твоего понимания всей картины в целом может зависеть жизнь моей сестры. Но в данный момент я не могу тебе все рассказать.

— Как бы не так.

Гаррет не улыбнулся, хотя такое желание у него возникло. Как легко иметь дело с другим мужчиной. Мужчины понимают друг друга. Они реагируют предсказуемо.

В отличие от Эммы.

— Вот что мы сделаем, Гриф, — предложил он. — Мне нужно дать сестре шанс рассказать тебе обо всем самой. Если через два дня у тебя еще будут вопросы, просто позвони мне. Обещаю, что все расскажу.

— Не очень-то меня это устраивает, — проворчал Гриф.

— Ничего не поделаешь. Я не стану предавать ее доверие без крайней необходимости. Более того, я не повезу тебя к ней, пока ты не пообещаешь, что будешь добр к ней.

— Господи ты боже мой, я же люблю Каролину! С какой стати ты думаешь, что я не буду добр к ней? Да, когда-то между нами вышла размолвка…

— Дело не в этом. — Гаррет опустил стекло. Дождевые капли попадали внутрь, но его это не беспокоило. — Мне потребовалось много времени, чтобы научиться доверять тебе…

— Мне тоже. Я всегда думал, что Каролина любит тебя больше, чем меня.

— Глупости. Она любит тебя больше всех на свете, — сказал Гаррет, взглянув Грифу прямо в глаза.

— То же самое я чувствую по отношению к ней, — незамедлительно отозвался тот. — Мне нужно знать, что происходит, иначе как я смогу помочь ей?

— Так или иначе, ты скоро узнаешь, обещаю. Но… Гриф, ты же знаком с нашим окружением, нашими родителями. У Каролины никогда не было надежного тыла. Она привыкла доверять только самой себе.

— Это для меня не новость.

— Я просто хочу сказать… Она всегда была более склонна к совершению ошибок, каких не совершила бы другая женщина. И не из-за отсутствия характера, а из-за отсутствия чувства защищенности. И если ты не сможешь справиться с ситуацией, тогда я отвезу тебя обратно на тот самолет. Отправлю тебя, куда захочешь. Оплачу твой…

— Заткнись, Гаррет. Я не продаюсь. Я думал, ты знаешь это.

Наконец Гаррет немного расслабился.

— Я надеялся, что ты так скажешь. — Затем добавил: — Она боится встречи с тобой, имей в виду. И стыдится той попытки самоубийства.

Гриф откинулся на спинку пассажирского сиденья, словно пытаясь осмыслить полученную информацию.

— Отвези меня домой, ладно?

— Да. — Гаррет завел мотор и направился к особняку Каролины. Прошла еще минута, прежде чем Гриф снова заговорил.

— Что происходит? Я имею в виду… с тобой, — пояснил он, поймав озадаченный взгляд Гаррета. — У тебя такой вид, словно ты не спал неделю. Проблемы с бизнесом?

— Нет. — Гаррет помолчал какое-то время. Вообще-то, он не привык делиться с кем-либо своими личными проблемами. Но, не желая обижать Грифа, а также потому, что чувствовал себя таким разбитым, что не мог ясно мыслить, он признался: — Моя личная жизнь сильно смахивает на кораблекрушение.

— Кто-то в Нью-Йорке?

— Нет. Не имеет значения, где, просто, черт, наверное, я думал, что со мной этого никогда не случится. Что я влюблюсь, как в романе. Я считал, что все это сказки, миф… пока не встретил ее. Трудно поверить, как быстро и кардинально изменился мир. Только…

— Она тебя обманула? — высказал предположение Гриф.

— Нет, ничего такого.

— Она не разделяет твоих чувств?

— Я думал, что разделяет. — Гаррет остановился на красный свет. — Теперь трудно сказать. Я просто обнаружил, что наш брак сулит ей большие деньги. Я понимаю, что такое деньги, поверь мне. И, честно говоря, я бы женился на ней, если б она захотела, просто… я думал, она со мной потому что… — Он не мог произнести слово «любит». — Я думал, мы нравимся друг другу, испытываем одинаковые чувства. Поэтому для меня стало таким ударом, что за всем этим стоят деньги.

— Ты уверен?

— Совершенно уверен. Она сама призналась. — Гаррет то и дело прокручивал в голове их последний разговор. Как она сидела на стуле в его рубашке. Как он любовался ею и испытывал всю гамму эмоций от нежности до вожделения. И как она простодушно выдала историю со своим наследством. Господи, ну почему все оказалось так прозаично?

Гаррет почувствовал на себе внимательный взгляд Грифа. Они уже почти приехали.

— Как иронично, что мы только что говорили о Каролине… И вдруг выясняется, что у тебя те же проблемы.

— Не понял?

— Я знаю, как вы двое росли. Холодный дом без тепла и ласки родителей, для которых главное не дети, а их статус в обществе.

Гаррет въехал на подъездную дорожку и затормозил.

— Именно поэтому я хочу, чтобы ты был особенно внимателен в Каролине, уделял ей больше времени. В ней столько нерастраченной любви, Гриф. Но учитывая наше воспитание, было бы глупо надеяться, что она не будет и впредь совершать ошибок в семейной жизни. И это не твоя вина и не ее. Просто вам обоим на притирку потребовалось больше времени, чем остальным.

— Да, — согласился Гриф. — Именно поэтому я спросил, уверен ли ты в чувствах той женщины к тебе. Потому что, возможно, твое воспитание тоже влияет на то, как ты воспринимаешь ситуацию.

Гаррет увидел бледное лицо сестры в окне гостиной и как осветилось лицо Грифа, когда он заметил ее. Когда он выскочил из машины, напрочь позабыв про свой багаж, Гаррет невольно улыбнулся, почти уверенный, что эти двое вместе справятся с любыми трудностями.

Но его улыбка сникла, когда он отъехал от дома.

Слова зятя о том, что он вырос в той же среде, что и Каролина, запали ему в душу. Гаррет отлично знал, какой он требовательный в общении, но это не означало, что он знает, как устранить неразбериху с Эммой.

Но прежде чем паника окончательно завладела им, он съехал на обочину и набрал ее номер.

Она ответила, и это было хорошо, однако он слышал какой-то шум и голоса других людей на заднем плане. Ее голос звучал прохладно.

— Послушай, — сказал он и внезапно осекся. — Я расстроил тебя.

— Больше, чем расстроил.

— Я был не прав, — поспешно проговорил Гаррет, но не стал уточнять, в чем именно, потому что сам толком не знал.

— Нет, если ты действительно чувствуешь то, о чем говорил.

Он перешел к самому важному.

— Я хочу жениться на тебе, вот что я чувствую. Я думал, что и ты хочешь того же… Но, возможно, не так скоро? Я полагал, тебе нужно больше времени, чтобы научиться доверять мне. А потом, эта проблема с деньгами…

— Гаррет, я поделилась с тобой своей проблемой не потому, что ждала, чтобы ты решил ее. Я рассказала тебе потому, что для меня это была эмоциональная травма, и я думала — надеялась, — что ты тот человек, с которым я могу обсудить свои трудности.

— Ну, конечно, можешь. Эмма, мне наплевать на деньги, у меня самого их достаточно, поверь. Они не должны быть камнем преткновения…

— Но так и есть, — сказала она настолько тихо, что он с трудом ее расслышал. — Если ты подумал, что я была с тобой — спала с тобой, — чтобы получить свое наследство, тогда нас разделяет даже не пропасть, а целая вселенная. Сожалею, если все неправильно поняла.

— Эмма, — начал он, но его уже никто не слушал. Она повесила трубку.

Дождь неожиданно перестал. Сквозь тучи стали проглядывать лоскутки лазури. Из кустов на обочине выглянул заяц. День прояснялся, чего нельзя было сказать о состоянии его души.

Он потерял ее, теперь уже наверняка. Этот разговор подтвердил то, чего Гаррет боялся целый день. Он нашел ее, единственную женщину, которая заставила его поверить в любовь, и тут же потерял.

Сердцу было так больно, словно в него вонзился острый нож.

Либо он каким-то чудом — и как можно скорее — найдет способ помириться с Эммой, либо его жизнь уже никогда не будет счастливой.

Несколько дней спустя Эмма сидела за столиком, за которым все подруги собрались на ланч. Каролина тоже пришла — это был ее первый выход после больницы. Когда все расселись по своим местам, Эмма предложила тост за Мэри.

— В последнее время мы все были так заняты, что у нас не было возможности как следует поприветствовать Мэри и поздравить ее с возвращением домой. Похоже, она решила остаться здесь навсегда, правильно, Мэри?

Эмма надеялась, что подруги отвлекутся на Мэри, и несколько минут так и было. Но не успели они закончить первое блюдо, как все взгляды перекинулись на нее.

— А теперь, Эмма, — пошла в атаку Фелисити, — ты должна рассказать, что произошло между тобой и Ридом. Никто ничего не знает! Сам он куда-то исчез, и его мобильник не отвечает. Да, ты никогда особенно не стремилась замуж, но потом встретила Рида и казалась такой счастливой. Что же все-таки случилось?

Вопрос был именно таким, как Эмма и ожидала. Собираясь на этот ланч, она твердо решила рассказать подругам всю правду о расторгнутой помолвке.

— Жаль вас разочаровывать, но не было никакой драматичной причины для разрыва. Думаю, я давно осознала, что мы с Ридом любим друг друга как друзья, что само по себе замечательно, но недостаточно для того, чтобы пожениться.

— Так кто же разорвал помолвку? Ты или Рид? — поинтересовалась Ванесса.

— Возможно, ты не в курсе, — вклинилась Эбби, — но прежде чем исчезнуть, Рид признался, что это он виноват в вашем разрыве и ты не сделала ничего плохого. Значит, он обманул?

— Нет, Рид просто попытался взять всю вину на себя, хотя он действительно ни в чем не виноват.

— Сплетники иного мнения. Все считают, что должно было произойти нечто ужасное, раз ты решилась отменить свадьбу на последней стадии подготовки. Думаю, Рид все же что-то натворил.

Эмма решительно отвергла это предположение.

— Ничего подобного. Если он и взял всю вину на себя, это только потому, что он настоящий джентльмен и пытается защитить женщину. Но никто из нас не сделал ничего плохого.

— Думаю, ты разбила ему сердце, — заявила Фелисити.

Обвинение было болезненным. Какая ирония, что они говорят о разбитых сердцах, когда от ее собственного сердца остались одни осколки. Но об этом Эмма решила пока не упоминать.

— Надеюсь, что нет. Но если кто из вас увидит Рида, пожалуйста, не терзайте его расспросами. Единственное, о чем я жалею, это что приняла от него кольцо, потому что наши отношения с самого начала были ошибкой. Ну, хватит обо мне. У нас сегодня есть о чем поговорить. Каролина наконец выздоровела, и это тоже следует отпраздновать.

— Честно говоря, — сказала Каролина, — должна открыть вам одну тайну. — Она наклонилась над столом, и остальные последовали ее примеру. — Мой муж хочет, чтобы я вам все рассказала, да и Гаррет тоже, о чем Эмма наверняка уже знает. Меня шантажировали.

— Что? — потрясенно воскликнули подруги.

— Это и стало причиной депрессии. Шантажист угрожал мне, я боялась, что информация выйдет наружу и это погубит мой брак, мою жизнь. Но Гаррет убедил меня рассказать Грифу, и, когда Гриф вернулся домой, я рассказала. — На глаза Каролины набежали слезы, но на этот раз не от страха или печали, а от облегчения. — Это было ужасно.

Девушки начали горячо обсуждать услышанное. В другое время Эмма бы тоже присоединилась к ним. Она была рада слышать, что причина, по которой Каролина пыталась покончить с собой, вышла наружу. То, что Гаррет так легко раскрыл тайну сестры, снова разбередило ее раны. Это так похоже на него — докопаться до истины, чего бы это ни стоило. Гаррет свернет горы ради тех, кого любит. Но понимание этого лишь усугубило отчаяние Эммы. А потом она внезапно обнаружила, что разговор за столом прекратился.

Небывалое дело. Даже когда не происходило ничего из ряда вон выходящего, они болтали без умолку. Неожиданная тишина заставила Эмму резко вскинуть голову.

— Что происходит? — спросила она и осеклась.

Она увидела мужчину, шагающего к их столику. Непонятно было, как и почему Гаррет полностью завладел вниманием женщин, но Эмма не собиралась ломать над этим голову.

Он окинул взглядом толпу — и отыскал ее.

Их глаза встретились.

Он продолжал идти. С каждым его шагом ее сердце билось все быстрей. Гаррет не отводил взгляд, не смотрел на других женщин. Подойдя к их столику, он просто протянул руку и схватил ее за запястье.

— Извините, что прерываю ваш ланч, дамы, но мне нужна Эмма. Прямо сейчас, — сказал он. — И это не может подождать.