Два игрока на одном поле мозга

Как мы уже отмечали, никто не зафиксирован в одном режиме мышления навечно. У вас, наверное, есть любимый напиток, однако это не мешает вам пробовать и другие напитки; то же самое и с режимом мышления — иногда вы меняете его. Вместе с тем мы полагаем, что ваш темперамент и индивидуальный опыт обычно способствуют установлению доминирования одного из четырех режимов. Более того, поскольку темперамент в значительной степени зависит от генов, его трудно изменить. Мы говорили, что вам потребуется около 10 000 часов практики, чтобы приобрести достаточно знаний в какой-то области и эффективно работать в режиме деятельности в этой области (но даже тогда этот опыт, как правило, будет применим только к данной области).

Так что же делать, когда вы понимаете, что ваш доминирующий режим не подходит для конкретной ситуации?

Есть одна стратегия, позволяющая справиться с синдромом жестко фиксированного режима, который, на наш взгляд, возникает, когда вам очень трудно переключиться со своего доминирующего режима в другой когнитивный режим, более подходящий для ситуации. Следующая притча иллюстрирует возможную стратегию преодоления ограничений:

Некоторые взрослые звери, живущие в лесу, беспокоились по поводу молодого поколения. Молодежь бродила по полянам, слонялась по тропинкам и никак не хотела развивать свой потенциал. Взрослые решили организовать школу. И вот они стали разрабатывать учебную программу. Медведи отметили, что абсолютно необходимо включить в список «обязательных учебных дисциплин» копание. Птицы прочирикали, что никак нельзя игнорировать полеты. Кролики, естественно, подчеркнули важность прыжков и быстрого бега… И так далее. В конце концов звери согласились, что все перечисленные навыки важны и поэтому все виды животных должны обучиться им.

Взрослые собрали молодняк вместе и начали обучение. Вскоре появились молодые птицы со сломанными кончиками крыльев, поскольку они пытались ими копать, медвежата с растянутыми лодыжками, пытавшиеся быстро бегать и прыгать, и крольчата с синяками из-за попыток летать. Разумеется, даже когда они выздоровели, никто из юного поколения не обрел ни счастья, ни новых навыков. Разработанный учебный план провалился.

Мораль этой истории не столько в том, что одни люди подобны птицам, другие медведям, а третьи кроликам, а в том, что каждый из нас расположен для одних задач, но не силен в других.

Узнав, что вы за зверь, вы можете эффективнее подойти к решению той или иной задачи. Скажем, если вы птица и хотите копать, вы можете использовать свой клюв и когти и будете довольно ценным сотрудником на тонкой расчистке при археологических раскопках, но вряд ли сможете вырыть берлогу. Если вы медведь, вы должны знать, что ваша стихия как раз глубокое копание.

Другими словами, делайте то, что вы можете делать хорошо, и если вам несподручно браться за что-то, ищите того, кто может сотрудничать с вами.

Рогоножки в лабиринте

Значение этой стратегии было продемонстрировано в лаборатории.

В 2005 году группа Brain Project начала серьезную работу в Гарварде. В эту группу вошли многие исследователи, а возглавил ее ныне покойный Дж. Ричард Хэкмен и Стивен[73]. С помощью Survey Monkey эта команда провела онлайн-отбор более 2000 человек и предложила им опросник объектно-пространственного воображения, описанный в главе 4. Исследователи пригласили людей, которые заполнили этот опросник в Сети для дальнейшего тестирования в лаборатории. Часть выбранных испытуемых получили высокие результаты по объектно-ориентированному воображению нижнего мозга (оно позволяет хорошо визуализировать формы и цвета), но низкие результаты по пространственно-ориентированному воображению верхнего мозга (оно позволяет визуализировать местоположение в пространстве). У других, наоборот, были высокие показатели по объектно-ориентированному воображению, но низкие показатели по пространственно-ориентированному. Представителей этих двух типов объединили в команды по парам.

Пары отобранных людей приходили в лабораторию в одно и то же время и принимали участие в решении задачи, которая требовала навигации по виртуальному лабиринту на экране компьютера. Лабиринт выглядел так, как если бы человек фактически находился в нем, и джойстик позволял пользователю перемещаться вперед по коридору, поворачивать или идти прямо при достижении точки ветвления. В разных местах лабиринта располагались прикрепленные к полу искусственные объекты, называемые рогоножками. Иногда те же самые рогоножки появлялись в лабиринте снова[74].

Исследователи определили две роли для каждой команды — по одной для каждого члена команды. Одного человека попросили использовать джойстик для того, чтобы ориентироваться в лабиринте, а другой должен был нажимать на кнопку, помечая повторяющиеся рогоножки (то есть указывать, когда рогоножка, встретившаяся в лабиринте, имела точно такую же форму, как и та, что встречалась им раньше). Команды отправлялись в определенный лабиринт только один раз, и в их распоряжении было три минуты, чтобы сориентироваться в нем и пометить повторяющиеся рогоножки — им платили пропорционально тому, сколько рогоножек они правильно пометили.

Самым важным в экспериментальном дизайне было то, что в некоторых парах один участник набрал высокие результаты по пространственно-ориентированному воображению, обеспечиваемому верхним мозгом, но низкие по объектно-ориентированному воображению нижнего мозга. В этих командах второй участник имел противоположные результаты.

Вот в чем суть этого эксперимента. Участникам пары были даны роли, которые либо соответствуют их сильным качествам (объектно-ориентированному и пространственному воображению[75]), либо противоположны их сильным качествам. То есть в первом случае человека с развитым пространственным воображением просили быть навигатором, а человека с выраженной способностью к объектному воображению (который хорошо умеет распознавать объекты) просили помечать рогоножки, а во втором случае распределение ролей было противоположным. Наконец, третий тип команд составляли из двух участников с выраженной способностью к воображению одного типа.

Вот что получилось в результате. Команды, в которых назначенные роли были совместимы с задатками участников, справились с задачей гораздо лучше, чем два других типа команд. Однако такие результаты проявились, когда членам команды не позволяли разговаривать друг с другом. Когда же им было разрешено разговаривать друг с другом во время навигации (через другой лабиринт), возникла иная картина.

Во-первых, команды, в которых задатки участников соответствовали условиям, разговаривая, справились с задачей примерно так же успешно, как и в полном молчании, что неудивительно: каждый был в своей стихии, и ему не нужна была поддержка другого члена команды.

Во-вторых, когда участникам команд, в которых задатки участников не соответствовали условиям, разрешили разговаривать друг с другом во время выполнения задачи, они справились с ней гораздо лучше, чем тогда, когда им не разрешали общаться. Почему? Видеоролики сессий показали, что участники с развитым пространственным воображением вскоре взяли на себя навигацию, подсказывая коллеге, способному в объектном воображении (но с низким уровнем пространственного воображения), где нужно поворачивать, а тот, в свою очередь, подсказывал товарищу, когда надо помечать рогоножку.

Результаты были захватывающими; без знания своих результатов скрининговых тестов, не зная друг друга до прихода в лабораторию, члены команды спонтанно обнаружили свои относительные сильные и слабые стороны. И, приноровившись к условиям задачи, они, по существу, поменялись ролями, чтобы каждый мог использовать свои лучшие качества.

Но, пожалуй, еще интереснее были результаты команд, состоящих из участников с одинаковым типом воображения: чем больше члены этих команд общались друг с другом, тем хуже были их результаты (то есть тем меньше повторяющихся рогоножек было помечено в отведенное время). Слепой вел слепого. Им не хватало одного из двух ключевых навыков, необходимого для выполнения работы (но они не понимали этого). Если вернуться к притче о животных, то можно сказать, что ситуация была похожа на то, как если бы один медведь попросил другого медведя научить его летать.

Системы социальной поддержки

Ясно, что, если вы не обладаете возможностью или навыком, чтобы сделать то, что вам необходимо, следует обратиться к кому-то (или чему-то) за помощью. Это очевидно, не так ли? Но почему-то многим из нас трудно обратиться за помощью к другим людям. (Классический эксперимент той эпохи, когда еще не было навигаторов GPS, показал, что мужчины, останавливаясь на бензозаправках, не решаются спросить дорогу.)

Наша рекомендация на этот счет: преодолевайте нежелание обратиться за помощью. Но в таком случае возникает вопрос: к кому именно следует обращаться?

Ответы можно найти в принципах, которые мы называем системами социальной поддержки или «социального протезирования». Последний термин придуман по аналогии с системами медицинского протезирования[76]. Представьте, что вы потеряли ногу. Для помощи при ходьбе вы будете рассчитывать на протез — современный эквивалент деревянной ноги из стали и пластика.

Этот протез восполняет то, чего у вас нет, и позволяет вам выполнить задачу (в данном случае ходить). Люди полагаются не только на физические протезы, но и на ментальные. Если вас попросят умножить два больших числа (например, 7 481 222 × 1 532 596), вам понадобится бумага и карандаш, а еще лучше — калькулятор. Если вы являетесь родителем и вам приходится отслеживать множество событий в своей семье, вы захотите приобрести настенный календарь, ежедневник или приложение для своего смартфона. Эти устройства служат как своего рода когнитивные протезы, помогающие выполнить определенную задачу.

Интернет сейчас превратился в средство, которое можно назвать матерью всех когнитивных протезов — место, куда многие из нас обращаются, обычно через Google и другие поисковые системы, чтобы найти факты, указания, изображения, переводы и многое другое. Мы храним личные данные и заветные воспоминания (в виде фотографий и видео) в облачных сервисах, из которых их можно легко (и наверняка) извлечь. Джеймс Глейк, автор книги «Информация: история, теория, наводнение», называет миллиарды веб-страниц, которые составляют Интернет, «глобальным мозговым протезом»[77].

Несмотря на информационную мощь, Интернет имеет свои ограничения, особенно когда нам нужен мудрый совет, который помог бы пройти через сложные жизненные ситуации. Таким образом, основной «когнитивный протез», на который мы полагаемся для получения помощи, — это не программное обеспечение, а другие люди. Они и образуют нашу систему социального протезирования.

Стивен в своей знаковой работе определил «социальное протезирование» следующим образом: «человеческие отношения, которые расширяют наши эмоциональные или когнитивные границы. В таких системах другие люди служат протезами, восполняя недостатки в когнитивных или эмоциональных способностях человека»[78]. Каждый человек (за исключением закоренелого отшельника) принадлежит к одной или нескольким подобным социальным группам.

Притча про зверей в лесу и эксперимент с рогоножками говорит нам, что следует выбирать себе «протезы» в зависимости от конкретной задачи, которую вы хотите решить. Так, человек, у которого нет ног, может выбрать из множества различных видов протезов. Очень пружинистые металлические протезы помогут ему передвигаться быстрее, а обычные пластмассовые больше подойдут для ходьбы на большие расстояния. Точно так же (в зависимости от того, что вам требуется сделать, когнитивно и эмоционально, и в зависимости от вашего доминирующего когнитивного режима) вам полезно быть в компании с человеком, который хорошо осведомлен в соответствующей области и склонен к определенному когнитивному режиму.

Допустим, вы находитесь в эмоционально сложной ситуации — на грани расставания с супругом или партнером. Вы, вероятно, не захотите обратиться за советом к тому, кто пребывает в режиме стимулирования или приспособления. Человек, функционирующий в режиме стимулирования, может выдать спонтанную реакцию, а склонный к режиму приспособления — попытаться преуменьшить проблему. Поэтому вам нужен собеседник, пребывающий в режиме деятельности или в режиме восприятия.

Выбор между последними двумя будет зависеть отчасти от ваших целей. Если вам нужна стратегическая помощь в том, как справиться с ситуацией, наша теория предполагает, что наиболее подходящим для вас будет советчик, функционирующий в режиме деятельности. Но если вы хотите разобраться в том, что вы на самом деле чувствуете и чего хотите, вам лучше подойдет собеседник, склонный к режиму восприятия. А в идеале стоит посоветоваться с двумя разными людьми, чтобы получить преимущества обеих точек зрения.

Ваши системы социальной поддержки могут существовать много лет. Некоторые ваши знакомые могут оказаться идеальными помощниками в определенных ситуациях.

Политический мир дает нам прекрасные примеры подобного сотрудничества, которые приложимы к повседневной жизни и работе. Возьмите мэра, губернатора, депутата или другого чиновника, которые имеют эффективный персонал. Их экспертами в области политики, вероятно, являются люди, сильные в режиме восприятия; секретарем может быть представитель режима приспособления; начальником штаба окажется представитель режима деятельности или стимулирования (в последнем случае ему могут потребоваться помощники, склонные к режиму восприятия, чтобы он не сбился с курса). Все это время сам чиновник мог бы работать в режиме деятельности. Он находится в центре системы социальной поддержки, опираясь на ее помощь по мере необходимости.

Мы можем найти подобного рода структуры и в высокофункциональных семьях. Скажем, глава семьи — матриарх или патриарх — обычно пребывает в режиме деятельности; неугомонный ребенок демонстрирует склонность к режиму стимулирования, потчуя родных рассказами о своих приключениях; а заботливые и проницательные тети и дяди предлагают племянникам и племянницам точку зрения режима восприятия.

Современное телевидение предоставляет нам еще один пример. Создатели телесериала «Американская семейка», получившего престижную награду «Эмми» в категории «Лучший сериал», похоже, интуитивно уловили суть систем социальных протезов, показав динамику семьи Данфи. Отец Фил действует так, будто бóльшую часть времени пребывает в режиме стимулирования: он всегда строит планы, которые неизменно проваливаются, когда он неправильно реагирует на изменяющиеся обстоятельства, но он пытается что-то делать. Мать Клэр часто (хотя и не всегда) действует в режиме деятельности, пытаясь управлять своим мужем и детьми, сохраняя при этом единство семьи.

С ее склонностью быть втянутой в одну ситуацию за другой, старшая дочь Хейли часто ведет себя в режиме приспособления, но она приносит пользу своим веселым и игривым нравом. Алекс, младшая сестра Хейли, похоже, предпочитает функционировать в режиме восприятия, выдавая мудрые (не по годам) комментарии по поводу разворачивающейся жизни своей семьи и раздавая советы, которые нередко игнорируются, что совсем неудивительно. Совсем юный сын Лука, видимо, склонен к режиму стимулирования, как и его отец. Вместе у семейства Данфи все получается. К концу каждого эпизода они решают проблемы и двигаются вперед, и эта семья продолжает функционировать как единое целое.

Ключевая идея в том, что, взаимодействуя с другим человеком таким образом, этот человек повышает вашу продуктивность, выполняя роль «социального протеза». Он восполняет ваши ограничения. В ходе взаимодействия вы меняетесь, преобразуясь во взаимодействии с другим, так же как человек с ампутированной ногой начинает эффективнее передвигаться, когда надевает искусственную ногу.

Позволим себе еще одну, шуточную, аналогию. Когда вы вставляете нож для резки в кухонный комбайн Cuisinart, он становится другой машиной по сравнению с состоянием, когда в нем находится венчик. В первом случае он скорее подходит для нарезания яблок на пирог, а во втором — для взбивания смузи. Мало того, когда вы полагаетесь на другого человека как на средство социального протезирования, вы оба функционируете не так, как поодиночке или как во взаимодействии с другим человеком с иными умениями и навыками. Это отличается и от ситуации, когда вы просто ищете консультации или помощи: если вы тесно взаимодействуете с кем-то, кого вы хорошо знаете, этот человек может восполнить те качества, которых вам не хватает. В этом случае целое становится больше, чем сумма его частей. Вы по-прежнему определяете повестку дня и сами ведете поезд (если речь не о конвенциональных командах), но вас также дополняют знания и умения вашего компаньона — и это позволяет вам сделать больше, чем вы могли бы сделать сами по себе. Это сродни тому, как если бы вы пересадили себе часть мозга вашего компаньона, таким образом расширив собственные границы и возможности.

Подумать дважды

В идеале, у нас всегда есть время подумать, прежде чем приступить к новой работе или вступить в новые социальные или личные отношения. Согласно нашей теории (снова напоминаем вам, что это только теория, а не набор установленных фактов), человеку, склонному к режиму стимулирования, следует побольше подумать, прежде чем жениться на женщине, которая тоже склонна к этому когнитивному режиму — такой союз чреват конфликтами. Если в брак вступают два человека, склонные к режиму приспособления, скорее всего, в их семье большую часть времени ничего не будет происходить или ситуация будет постоянно находиться «на грани» и осложняться разными обстоятельствами.

Представьте себе, насколько все могло бы быть иначе у Ника и Эрики (персонажи из главы 12), если бы Эрика, как и ее муж, обычно мыслила и поступала в режиме приспособления (а не в своем режиме деятельности). Возможно, тогда необходимость ведения совместного домашнего хозяйства и воспитания троих малолетних детей превратила бы жизнь этой семьи в хаос.

Хотя отношения двух людей, пребывающих в режиме восприятия, будут протекать без стрессов, достижение целей, требующих тщательного планирования, может оказаться для них сложной задачей. Вспомните Ханну и Рика, персонажей из главы 10. Если бы Рик был склонен думать в режиме восприятия, как и Ханна, то у них была бы вполне комфортная жизнь. Но кто из них взял бы на себя финансовые решения, связанные с выходом на пенсию, когда их возраст приблизится к шестидесяти?

Дело не в том, что Ханна (будучи библиотекарем) не в состоянии разработать далекоидущий финансовый план, просто это, скорее всего, ей несвойственно. Зато в этом плане доминирующий когнитивный режим Рика содействует общим интересам супругов.

Кроме того, наша теория предполагает, что если человек действует в режиме восприятия в профессиональной сфере, то ему может быть комфортнее всего работать с людьми, которые тоже склонны к режиму восприятия или к режиму приспособления. Однако если отставить в сторону комфорт, то такое сочетание, возможно, будет далеко не идеально.

Лучше, когда в команде есть представители всех когнитивных режимов. Например, склонные к режиму восприятия люди получат много пользы от работы с представителями лагеря режима стимулирования, и наоборот.

Мы говорили, что, для того чтобы изменить свой доминирующий режим, вы должны быть очень мотивированы и проявить немалую настойчивость. Но даже тогда это изменение, вероятно, повлияет на ваше функционирование только в какой-то конкретной предметной области. Не все настолько терпеливы, поэтому лучше выявить свой доминирующий режим и найти людей, которым свойственны режимы, дополняющие ваш собственный. И помните, что при разных обстоятельствах режим человека может меняться. Скажем, человек, пребывающий в режиме деятельности на работе, может с комфортом переключаться на режим приспособления у себя дома, а человек, который общается с друзьями в режиме стимулирования, может в отношениях с партнером переходить в режим восприятия. Таким образом, если наша теория верна, то, когда вы задаетесь вопросом о совместимости с кем-то, вам следует обязательно проводить время с этим человеком при разных обстоятельствах.

Теория когнитивных режимов не может дать четкого руководства, но знание о четырех режимах делает вас способным руководствоваться определенными критериями при выборе партнера. Кроме того, умение предсказать вероятные реакции близкого вам человека может помочь вам иногда действовать в режиме восприятия или в режиме деятельности, сообразно ситуации.

Сотрудничество с людьми, возможно, самый важный аспект жизни для большинства из нас. В этой сфере есть два ключа к успеху. Первый: расти, осваивая новые стратегии (способы планирования и поведения, с опорой на систему верхнего мозга) или новые способы «видения» ситуации (способы классификации и интерпретации, на основе системы нижнего мозга). Другой вариант: изменить ваши существующие обстоятельства (сменить компанию): будь то работа, семья или иная социальная группа. В любой ситуации вы можете пойти одним из этих двух путей и открыть перед собой новую дверь.

Быть самим собой

Великий мыслитель эпохи французского Ренессанса Мишель де Монтень следал одно наблюдение: «Величайшее возможное достижение — научиться быть самим собой». В этом высказывании эхом слышится древнее наблюдение Лао-цзы, с которого мы начали эту книгу. Монтень призывает каждого из нас заглянуть внутрь своего собственного уникального характера. Исток нашего характера кроется в нашем мозге, погруженном в индивидуальный опыт. И этот взгляд не должен быть мимолетен, он должен определяться жизненно важной, глобальной целью, средством развития которой он в то же время является.

Мы надеемся, что книга будет полезной для вас на вашем жизненном пути, полном открытий, что наши идеи поспособствуют отысканию вами новых сторон в себе и окружающих вас людях, которых вы встречаете на своем пути.

«Ценность жизни не в ее продолжительности, а в том, как мы используем прожитые дни», — как когда-то написал Монтень.