Два мира. Том 2 [СИ]

Дневной наплыв желающих войти в Коноху к вечеру спал, что позволило постовым, устроившимся теперь в будке у ворот деревни, расслабиться. Котецу лениво потянулся и скосил взгляд на Изумо.

— Хороша служба, — проговорил он с определённым недовольством. — День за днём одно и то же: гражданские, послы, фермеры, торговцы…

— Лучше так, чем какое-нибудь веселье типа нападения Акацуки, — парировал Изумо, расслабленно глядя на алое предзакатное небо.

— Нет, ну естественно, — согласился Котецу и горячо добавил: — Но всё же почему что-нибудь интересное может происходить с кем угодно, но только не с нами?! Вот хотя бы взять Наруто и его друзей: год отсутствовали, вернулись сильней, чем были, с младшим Учихой прицепом — и не признаются же, главное, где были! Даже Анко, и та не колется!

— Что поделать… — Изумо широко зевнул; он явно не был настроен на спор сегодня. — Можно, конечно, попробовать напоить её и порасспрашивать…

Котецу усмехнулся и перевёл взгляд на дорогу. Вовремя, как оказалось: по ней к деревне неспешно приближался одинокий путник. Что-то в нём насторожило Котецу, и он вышел из будки, пригляделся — и встревоженно вскрикнул:

— Изумо, подъём!

— Что? — друг тут же оказался рядом, всмотрелся в путника и резко побледнел, увидев символы на его плаще. — Акацуки!

— Быстро, подай сигнал тревоги, — Котецу выхватил кунай и храбро шагнул вперёд — меж тем прекрасно понимая, что навряд ли задержит этого шиноби на время, достаточное для прибытия подмоги. — Кто ты и с какими целями прибыл в Коноху?!

Нукенин снял соломенную треугольную шляпу, открывая загорелое обветренное лицо; на протекторе, который он носил на лбу, был выгравирован перечёркнутый символ Аме.

— Передайте Хокаге, — произнёс нукенин властно, с расстановкой, — Лидер Акацуки хочет поговорить с ней.

Глава 1. Ветер перемен. Часть 1

Утренний туман, словно плотное одеяло, укутывал Деревню, Скрытую в Листве, оберегая её сон, давая жившим в ней шиноби отдохнуть и восстановить силы после нелёгких последних недель. Тишину и покой не нарушало ничто, лишь в лесу начинали уже, чувствуя близкий рассвет, копошиться мелкие зверьки и петь свои песни птицы. В эти звуки природы вплетался мелодичный звон колокольчика; миг за мигом звон становился всё громче, и сонная возня животных, казалось, медленно утопала в нём, растворялась в монотонном металлическом пении, льющемся в ритме… ветра? Шагов.

Двое шиноби в чёрных плащах с красными облаками медленно приближались к главным воротам деревни. Углядев их, постовые мгновенно стряхнули сонливость, замерли в напряжённых позах, не отводя глаз от гостей, но те не сбавляли шаг. Лишь когда пересекли границу селения, нукенины остановились — перед ними словно из воздуха возник молодой светловолосый шиноби. Поразглядывав их пару секунд, он упёр руки в бока и обвиняюще спросил:

— Ну и чего вас так долго не было, даттебаё?

Итачи приподнял соломенную шляпу, встречаясь взглядом с парнем.

— Ты быстро заметил нас, Наруто-кун.

— Тренировал режим Отшельника, — буркнул Наруто. — Не уходи от темы! Где вас носило? Вас ждали ещё вчера!

— Итачи-сан, можно, я стукну его разок, а? — поинтересовался Кисаме, берясь за рукоять Самехады. — А то его вопли раздражают.

— Не стоит, Кисаме, — покачал головой Итачи, мимолётно взглянув на постовых. Те, два парня едва ли намного старше его самого, всё ещё стояли, точно изваяния, с выражениями готовности к бою на лицах. — Нам следует увидеться с Хокаге как можно скорее.

— Да ну, сейчас ещё рано, — отмахнулся Наруто, то ли не замечая, то ли игнорируя напряжённость ситуации. Игнорируя, скорее. — Пошли лучше позавтракаем в Ичи… — Итачи многозначительно посмотрел на него, — у Саске, даттебаё.

— Саске-кун научился готовить? — едко уточнил Кисаме.

Итачи не стал дожидаться ответной реплики джинчурики, прекрасно зная, что она наверняка приведёт к перепалке, и молча зашагал вперёд, к окутанным ещё туманом коноховским улицам. Всё же, по-видимому, решив не начинать сейчас выяснять отношения, Кисаме и Наруто быстро нагнали его.

— Как вообще дела? — спросил Наруто.

— Всё в порядке, — коротко ответил Итачи; он прекрасно понимал, что его невыспавшийся вид данному заявлению в немалой мере противоречил, однако ничего добавлять не собирался.

Кисаме хмыкнул.

— Если переводить на человеческий язык, — проговорил он, повернувшись к парню, — дел невпроворот: все по уши в подготовке собрания, плюс ещё разведка, отлов остатков разбежавшихся подопытных Змея и поиск Обито, — он покосился на Итачи, принципиально смотревшего только вперёд. — Но это так, рабочие моменты.

— Ну да, — понимающе кивнул Наруто.

Деревня только начала просыпаться, и на улицах людей было немного, но всё же и эти редкие прохожие с опаской оборачивались вслед нукенинам и джинчурики, а встречные переходили на другую сторону улицы. Итачи понимал их: правящая верхушка могла сколько угодно играть в свои игры, менять политику, называть тех, кто значится в международном розыске, союзниками, но для обычных граждан всё намного проще.

Мальчишка лет шести поражённо распахнул глаза, заметив их, и указал пальцем.

— Мам, это же те люди!..

— Не смотри на них! — испуганно прикрикнула мать, державшая его за руку, и, потащив прочь, зашептала: — Хочешь, чтобы они тебя украли и продали на чёрном рынке? Быстро, пошли отсюда!..

Наруто, тоже слышавший это, сконфуженно покосился на Итачи, но тот и бровью не повёл.

Итачи был рад возможности вновь быть здесь, в деревне, пусть и ловя на себе полные недоверия взгляды: даже спустя столько лет Коноха оставалась его домом, Родиной, ради которой он был готов отдать жизнь. И неважно, что будут думать её жители на его счёт: долг истинного шиноби — защищать деревню из тени, не требуя признания и славы. Именно поэтому он был так недоволен последними действиями брата.

Итачи знал, что по возвращении в Коноху Саске и Наруто рассказали Хокаге всё про его миссию, несмотря ни на какие запреты. Как он понял из писем Саске, Цунаде была шокирована и поверила далеко не сразу, лишь когда получила подтверждение от старых советников Третьего; те поначалу не хотели рассказывать, но всё же Хокаге удалось их неким образом убедить раскрыть одну из главных тайн селения. Однако достоянием общественности информация, к удовольствию Итачи, всё же не стала; Цунаде посвятила в тайну лишь нескольких ближайших советников, и для всех прочих Учиха Итачи остался преступником. И его это вполне устраивало: лучше так, чем запятнанное имя клана — клана, который только встал на путь возрождения.

Старый дом в традиционном стиле, долгие годы стоявший пустым, а теперь украшенный гербами Учиха, располагался на юго-западе деревни, неподалёку от квартала Хьюга, и вместе с прилегающей территорией, отгороженной стеной, составлял новую резиденцию клана Учиха. У его ворот шедший впереди Наруто замешкался, как бы невзначай пропуская вперёд Итачи, и он первым ступил на территорию своего клана.

Остановившись посреди двора, Итачи с интересом рассматривал строение, о котором брат ему рассказывал в письмах, которое Коноха передала в собственность клана, некогда основавшего её. Здесь пока не хватало людей, прежнего размаха и жизни, звуков серьёзных разговоров взрослых и беспечной детской возни, но уединённость и некая изолированность были всё теми же, что помнил Итачи из своего детства. Большой и просторный, дом был явно рассчитан на будущее, но сейчас служил обиталищем лишь для одного Саске. Впрочем, запущенными он и участок не выглядели: всё было чисто и аккуратно, где-то в саду журчала вода и раздавался ритмичный стук бамбукового фонтана. Из открытого окна доносился запах готовящейся еды.

У Наруто заурчал живот. Понимая, что заставлять спутников ждать себя и дальше будет невежливо, Итачи отбросил ностальгию и вошёл в дом. Разувшись и аккуратно поставив у входа сандалии, он ступил на гладкие доски пола.

— С прибытием.

Итачи поднял голову; Саске стоял на лестнице, ведущей на второй этаж, прислонившись боком к стене, руки держа в карманах штанов. Взлохмаченный, словно после сна, он вместе с тем совершенно не выглядел сонным; напротив, его глаза смотрели очень внимательно.

— Здравствуй, — негромко произнёс Итачи, позволяя себе улыбнуться. Он был рад видеть брата таким — не озлобленным мстителем или циничным, надменным слизеринцем, а шиноби Конохи, отдыхающим в своём доме между миссиями.

— Привет, Саске, — Наруто приветственно махнул рукой и с почти хозяйской привычностью побрёл в сторону кухни. — Чем это у тебя?.. Сакура-чан?!

— Чего орёшь? — вышедшая в коридор Сакура, в переднике и с ножом в руках, дала другу лёгкий подзатыльник. Тут она заметила нукенинов и мгновенно смутилась. — Ой… Здравствуйте.

— Здравствуй, Сакура, — спокойно кивнул ей Итачи, бросив быстрый взгляд на напарника, расплывшегося в оскале. Саске это тоже явно заметил.

— Мы сегодня уходим на миссию, — протянул он, неспешно спускаясь. — Обсуждали кое-какие детали.

— Ну да, мы так и подумали, — хмыкнул Кисаме, насмешливо щурясь.

Саске смерил его уничтожающим взглядом. Впрочем, Хошигаке этим не проймёшь.

— Мы хотели позавтракать, — произнёс Итачи, чтобы разрядить обстановку.

— Ох, конечно, — спохватилась Сакура и ускользнула на кухню, и уже оттуда крикнула: — Проходите!

Оставив плащи и шляпы на вешалке у двери, нукенины быстро умылись с дороги и присоединились к молодым шиноби на кухне. Те уже за время их недолгого отсутствия успели начать переругиваться.

— …на миссию мы все отправляемся, так чего это вы детали вдвоём обсуждали, даттебаё?

— С тобой, кажется, мы уже всё обговорили, — раздражённо процедил Саске. — Я пересказывал Сакуре то, что нам тогда рассказали Мадара и Первый о мудреце Узумаки и пророчестве. Или тебе внушения наставника не хватило, ты хотел послушать об этом в тысяча первый раз?

— Нет, даттебаё, — буркнул Наруто. — Но почему рано утром-то?..

— Наруто, уймись, — оборвала его Сакура, украдкой косясь на нукенинов: спорить при них ей было явно неловко. — Ты же знаешь, что я целыми днями в госпитале, времени нет. А сегодня я освобождена от работы, вот и пришла с утра к Саске, чтобы поговорить с ним до отправления, попутно решили позавтракать.

«Отличная официальная версия», — мысленно поделился своим мнением с напарником Кисаме.

«Оставь их в покое, — попросил Итачи, сев за стол рядом с братом. — Даже если всё и не так, это не наше дело».

Кисаме усмехнулся.

«Итачи-сан, вы идеальный старший брат».

Завтрак проходил в молчании — ровно до того момента, как Наруто, всё это время нетерпеливо ёрзавшего на стуле, не прорвало. После этого на Итачи и Кисаме обрушился поток рассказов о жизни в Конохе, о новостях, об историях с прошлых миссий, о том, как троица и присоединившиеся к ним друзья приводили в порядок старый, запущенный дом, чтобы сделать его вновь пригодным для комфортного существования… Вставить слово не удавалось никому, хотя Сакура пару раз пыталась заставить друга замолчать, когда того начинало заносить. А вот Итачи и не хотелось говорить: хорошо было просто сидеть рядом с братом, чувствовать, что он, как всегда молчаливый, меж тем тоже очень рад встрече; слушать беспечную болтовню его друга, знать, что парни вместе за прошедшие с возвращения из мира магов месяцы прошли через много новых приключений, укрепивших их связь, сдали, наконец, экзамены на чунина… Такого умиротворения, как в это утро, Итачи не ощущал уже очень давно — с тех пор, наверное, как перестал быть ребёнком, вынужденный повзрослеть слишком рано.

— Доброе утро, — в открытое окно заглянул, прервав всё-таки Наруто, Тензо, одетый сегодня в форму джонина.

— Капитан Ямато! — удивился Наруто. — А вы тут что делаете? Мы же с Какаши-сенсеем на миссию идём…

— Я и не к вам пришёл, Наруто, — мягко перебил его Тензо и повернулся к нукенинам. — Хокаге-сама ожидает вас.

— Быстро, — хмыкнул Кисаме и одним большим глотком допил свой чай.

— Уже идём, — кивнул Итачи, поднимаясь. — Саске, у тебя найдётся пара простых плащей?

— Конечно, брат. Сейчас принесу.

— Конспирация, даттебаё? — усмехнулся Наруто.

— Лучше так, чем шугать своим видом местных, — рассудил Кисаме и, уменьшив Самехаду в несколько раз, пристегнул её к поясу.

— Не думаю, что мы ещё встретимся сегодня, — сказал Итачи, когда брат вернулся с плащами. — Удачи на миссии.

— Спасибо, — улыбнулся Наруто. — Вам тоже, даттебаё.

— До встречи в Амегакуре, — добавила Сакура.

Саске проводил нукенинов до двери и, когда Кисаме вышел во двор к Тензо, остановил собравшегося было последовать за напарником Итачи.

— Возьми, — он протянул небольшой ключ. — Он от дома.

Итачи вздохнул и сделал полшага назад, не решаясь взять.

— Стоит ли, Саске? — негромко произнёс он. — Это твой дом…

— Клана Учиха, — нетерпеливо перебил его брат. — Ты — часть клана, — он бросил ключ Итачи, тот рефлекторно поймал. — Мой дом всегда будет и твоим, брат. И не надо обычной ерунды про «Я же нукенин, а тебе нужно восстанавливать репутацию».

— Как скажешь, — смиренно произнёс Итачи и убрал ключ в карман. — До встречи.

Саске быстро кивнул и вернулся на кухню, а Итачи присоединился к поджидавшим его шиноби. Низко надвинув на лица капюшоны, Акацуки последовали за Тензо к резиденции Хокаге, избегая людных улиц, предпочитая пробираться закоулками. Они все были знакомы Итачи — сколько раз он бегал по ним ребёнком — и не счесть. Он помнил проходы, дома (те, что стояли тут давно, не были из числа отстроенных после нападения на деревню Орочимару несколько лет назад), помнил людей из старшего поколения: старушку из магазина специй и трав на углу, мужчину из посудной лавки, продавщицу сладостей, порой угощавшую его данго просто так, без денег. Он вдыхал свежий утренний воздух, слушал звуки жизни и смех детей — и был рад тому, что пришёл в деревню для укрепления царящего в ней мира.

Когда Яхико впервые озвучил товарищам свой план, все сочли его безумцем. Конан выступала резко против, Дейдара безудержно хохотал, Орочимару закатывал глаза, Кисаме ухмылялся и крутил пальцем у виска, а Нагато и сам Итачи старались переубедить, приводя логичные аргументы, — но Яхико не слушал, твёрдо стоя на своём. А затем, серьёзно взглянув на всех, сказал: «Это моё решение как вашего предводителя, и оно не обсуждается». Через день он ушёл в Коноху — один, запретив кому бы то ни было из Акацуки даже пытаться следовать за ним.

И они не последовали, уважая решение Лидера и вместе с тем мысленно продолжая считать его сумасшедшим. В те дни в Амегакуре все были как на иголках; на время были забыты внутренние дрязги, даже Дейдара не кидался на Орочимару, а тот почти перестал отпускать колкие замечания в адрес подрывника — все ждали новостей. И это напряжённое ожидание было вознаграждено: вернувшись, крайне довольный Яхико сообщил, что смог добиться определённого взаимопонимания с Хокаге (не без помощи Узумаки Наруто, как он признался). Было объявлено временное перемирие до принятия окончательного решения. После Хокаге связалась со своим союзником Казекаге, и была назначена встреча Яхико на сей раз с обоими Каге — таких встреч было три, прежде чем главы Акацуки, Конохи и Суны смогли прийти к окончательному соглашению. Теперь же противоборство должно было завершиться окончательно подписанием в Амегакуре договора о сотрудничестве.

Хокаге ожидала нукенинов в своём кабинете, сидя за рабочим столом спиной к большому панорамному окну. По бокам от неё, точно стражи, стояли Нара Шикаку и Хьюга Хиаши — первый советник и глава набравшего силу в последнее время совета кланов, — а ближе к двери у стены замерла Шизуне. Получив от Хокаге кивок, Тензо покинул кабинет.

Итачи с уважением склонил перед Пятой голову; Кисаме, хотя и без особой охоты, последовал его примеру.

— Вы наконец здесь, — проговорила Хокаге. — Однако должны были прибыть ещё вчера.

— Нашу задержку вызвал неожиданно попавшийся след противника. Ложный, к сожалению.

— Понятно, — кивнула Цунаде и перешла к делу: — Итак, каково итоговое решение Яхико?

— Все предварительные договорённости остаются в силе, — ответил Итачи, подходя ближе к столу, ловя себя на мысли, что невольно остановился ровно на том самом месте, где останавливался прежде, делая доклады Третьему Хокаге. — Собрание состоится в Амегакуре через неделю. Выбранные вами две команды, которым надлежит проследить за ходом подготовки, отправятся в Аме вместе с нами завтра утром; можете назначить АНБУ, если вам угодно. С учётом их, размер делегации не должен превышать тридцать человек.

— Это нас вполне устраивает, — произнёс Хиаши.

— Что касательно второй части? — уточнил Шикаку.

— Расширенное собрание, на котором будут также присутствовать представители Кусагакуре, Такигакуре и Отогакуре, состоится на следующий день после первого. Согласие на вступление в альянс получено от глав всех этих держав.

— За Ото говорит Орочимару? — в голосе Хокаге послышался холодок.

— Нет, — ровно ответил Итачи. — У Отогакуре другой глава.

— Официально.

— Да и на деле тоже, — Кисаме развёл руками. — Бросьте, Хокаге, вы же сами получше других знаете, что руководство деревней Змея не особо интересует: он больше по опытам.

Цунаде нахмурилась и исподлобья посмотрела на Хошигаке; Итачи ценил напарника за прямолинейность, но всё же порой тот однозначно перегибал палку — когда ненарочно, а когда и намеренно.

— Есть ли ещё что-то, что вы бы хотели обсудить, Хокаге-сама? — вежливо уточнил Итачи.

— Пожалуй, нет. Только вот, — она взяла со стола и протянула ему свиток. — Это письмо для вашего Лидера касательно некоторых пунктов договора.

— Мы передадим.

— Тогда сегодня вечером я сообщу вам, кто отправится в Аме в качестве наблюдателей. Я так понимаю, вы остановились в доме клана Учиха?

— Верно, — подтвердил Итачи, вместе с тем отметив грусть, скользнувшую на миг в глазах Пятой.

— Я свяжусь с вами, — повторила она.

Понимая, что это конец встречи, Итачи вновь склонился перед Хокаге и шагнул к выходу.

— Подожди, Итачи. Я хочу поговорить с тобой наедине.

Итачи замер на полпути. Он ждал этого, но вместе с тем надеялся, что до разговора один на один всё-таки не дойдёт. Кисаме вопросительно вскинул бровь, но Итачи покачал головой, давая понять, что никакое содействие напарника не требуется, — тот пожал плечами и покинул кабинет вместе с прочими шиноби. Итачи вернулся к столу и спросил совершенно бесстрастно:

— Что вы хотели обсудить, Хокаге-сама?

Цунаде замялась. Встав из-за стола, она отошла к окну и на несколько мгновений застыла перед ним, невидяще глядя вдаль, собираясь с мыслями. Затем повернулась к нему.

— Итачи, я знаю о твоей миссии: Наруто и Саске мне рассказали, а старейшины подтвердили.

— Мне это известно, — флегматично отозвался он. — Однако открывшаяся информация вас ни к чему не обязывает.

— Да, Саске говорил, что ты против разглашения, — в тоне Цунаде зазвучали какие-то новые нотки — не то сочувствия, не то сожаления. — Я и сама не допустила бы его. Однако считаю, что должна хотя бы выразить тебе свою признательность за мужество и жертву, которую ты ради всех нас принёс.

Итачи не ответил, лишь молча поклонился и вышел.

Кисаме ждал его в коридоре, прислонившись спиной к стене, забавляясь тем, что двусмысленно скалился в сторону Шизуне. Девушка неловко переминалась с ноги на ногу и отворачивалась от его взгляда.

— Идём, Кисаме, — строго произнёс Итачи. На явное неодобрение в тоне напарника Кисаме лишь усмехнулся, но всё же беспрекословно последовал за ним вниз.

«Чего Хокаге от вас хотела?»

«Это является делом моим и Хокаге», — отрезал Итачи: не хотел говорить об этом с напарником.

Кисаме как всегда безошибочно понял, что Итачи в том настроении, когда его на разговор не вытянешь. Отнёсшись к этому с обычным спокойствием, он сообщил:

«Ну тогда пойду прогуляюсь по деревне».

«Кисаме…»

«Не беспокойтесь, Итачи-сан, тихо и под Хенге».

Проводив напарника скептическим взглядом, Итачи всё же решил положиться на его благоразумие и, выйдя за ворота резиденции, направился в противоположную сторону. Не скрытое сегодня за облаками солнце медленно, но неумолимо ползло к зениту, и на улицах было светло и довольно тепло. Пройдясь по главной улице — не удержался, слишком хотелось окунуться в атмосферу шумной и суетливой родной деревни, — Итачи направился в парк. Листья уже начали опадать и шуршали под ногами, когда он неспешно шагал по тенистым аллеям, стараясь обходить стороной других гуляющих — преимущественно матерей с маленькими детьми. Больше всего их было на игровой площадке в самом центре парка; мальчишки гонялись друг за другом, кто-то играл с мячом, а девочки собирали яркие осенние листья в букеты.

Из тени наблюдая за ними, Итачи вдруг заметил сидящую на одной из скамей, запрокинув голову к небу, Анко. В первый момент он хотел подойти к девушке, которую не видел уже давно, спросить о делах, — но, разглядев отрешённое, потерянное выражение на её лице, передумал, решил не тревожить ту, у которой, как видно, и без того хватало тревог.

Ещё около часа Итачи бродил по Конохе, забыв обо всём. Он взглянул на места, где прежде часто бывал: Академию, библиотеку, многие другие, но вот к штабу АНБУ подходить не стал даже близко, как и к базе Корня: шиноби ни одной из этих организаций не отнеслись бы благосклонно к его появлению поблизости. После он какое-то время стоял на краю скалы Каге, глядя с её вершины на раскинувшуюся внизу деревню, думая, вспоминая о том, что рассказывали ему Мадара и прежние Хокаге об истории Конохи, её основании.

«Коноха стала воплощением нашей мечты о мире, — любил говорить Хаширама, мечтательно щурясь. — Чем-то идеальным…»

«Почти, — непременно перебивал его Мадара. — Без учёта того, что Сенджу подгребли под себя всю власть».

«Все кланы жили в мире и согласии, — продолжал Хаширама, не слушая его, — были одной большой дружной семьёй. И если бы Мадара не ушёл из-за своих амбиций…»

«Вот только не начинай опять!..»

Возвращаясь домой, Итачи проходил мимо поместья клана Хьюга, когда услышал характерные звуки сражения с использованием техники Мягкого касания. Во дворе перед главным зданием разминались две девушки; за их действиями пристально следил юноша лет восемнадцати, периодически делая негромкие замечания. Итачи тоже остановился понаблюдать, не без удовольствия отмечая, что мастерство Хинаты неуклонно растёт. Она сражалась легко и изящно, словно танцевала, а затем, одним плавным движением поднырнув под руку противницы, неожиданно развернулась и подбежала к нему.

— Итачи-сан! — девушка тепло улыбнулась. — Рада вас видеть.

— Взаимно, Хината.

— Учиха Итачи?! — девочка, сражавшаяся с Хинатой, тоже подбежала ближе и, откинув с глаз прядь каштановых волос, с интересом уставилась на него. — В самом деле?

— Да, — подтвердила Хината и представила: — Моя младшая сестра, Ханаби. И Неджи, мой кузен.

— Наслышан о вас, — сказал Неджи, тоже присоединившийся к группе. Итачи хватило одного беглого взгляда, чтобы понять: из этого юноши в будущем выйдет воин, который заставит трепетать всех врагов клана Хьюга.

— А я вас даже видела, — вставила Ханаби с детским энтузиазмом; впрочем, он казался несколько наигранным и не вязался с её проницательным взглядом. — Весной у меня было видение, в котором вы с сестрой обсуждали трансфигурацию.

— Видение? — заинтересованно переспросил Итачи. Если оно сродни тем, о которых ему говорил Мадара…

— Да. Во сне я словно оказалась вместе с вами в том замке, в вашем тайном укрытии в его подземельях, и получила возможность немножечко вас подслушать. И я решила, что если однажды получу палочку, как сестра, то обязательно займусь трансфигурацией!

— Мои близкие знают многие подробности нашего путешествия, — быстро объяснила Хината в ответ на вопросительный взгляд Итачи. — Они участвовали в расследовании нашего исчезновения.

— Нии-сан его возглавлял вместе с Шикамару-саном, — добавила Ханаби.

— Вот как, — Итачи вновь переключил внимание на Неджи. — Подобные задания обычно поручают самым талантливым или самым опытным.

— Нам повезло раньше АНБУ обнаружить некоторые подсказки, — ответил Неджи. Он не выказывал ни тени злобы или агрессии по отношению к нему, и Итачи это интриговало: всё же Неджи явно был не из тех, кому Хокаге поведала открывшуюся ей правду. — После этого мы проявили настойчивость, и Цунаде-сама позволила нам заняться расследованием. Хотя, к сожалению, решить загадку нам так и не удалось.

— Действительно, — словно спохватилась Ханаби, — как вы смогли вернуться, Итачи-сан? Ни сестра, ни брат, ни кто-либо другой не знает, что произошло.

— Как и я, — совершенно спокойно солгал Итачи; он имел на сей счёт определённые догадки, которые обсуждал пока лишь с Нагато. — Возможно, однажды нам удастся постичь эту тайну. А теперь, если вы не возражаете, я бы хотел поговорить с Хинатой.

Тонко улыбнувшись, Ханаби закивала и вернулась на середину двора. Неджи же, прежде чем отойти, смерил Итачи и сестру задумчивым взглядом.

— Я вас слушаю, Итачи-сан, — вежливо сказала Хината, когда шиноби остались вдвоём.

— Я лишь хотел спросить, войдёшь ли ты в состав делегации, отправляющейся в Аме, — произнёс он. — Эту информацию от меня настойчиво требуют.

От этих его слов Хината мгновенно смутилась и, покраснев, опустила голову.

— Я… Да, конечно, я приду, — почти прошептала она. — Спасибо, Итачи-сан.

— Тебе не за что благодарить меня, — возразил Итачи. Удивительно, как Хината, такая уравновешенная на протяжении боя и разговора, быстро изменилась от одной лишь тени упоминания Дейдары.

Вновь посмотрев на него, Хината радостно улыбнулась и, поклонившись, убежала обратно к брату и сестре, — и Итачи подозревал, что ей стоило немалых усилий не рассмеяться в голос.

Анко сидела на стуле у распахнутого настежь окна и курила, стряхивая пепел на улицу. Октябрь был в самом разгаре, но в Конохе всё ещё было довольно тепло, а солнце ярко светило, поднимаясь над домами уже начавшей просыпаться деревни.

В глубине квартиры стукнула дверь; в коридоре послышались шаги, и на пороге спальни возник Какаши, на ходу вытирая мокрые волосы.

— Ты опять? — с укором спросил он.

— Опять, — безразлично ответила Анко, вновь затягиваясь.

Подойдя ближе, Какаши аккуратно взял из её рук окурок и выбросил его за окно, после чего склонился и поцеловал Анко, однако та не разомкнула губ. Нахмурившись, Какаши отстранился.

— Что не так?

— Всё нормально, — по-прежнему безучастно проговорила Анко, потянувшись к лежавшей на подоконнике пачке за новой сигаретой, но Какаши её опередил, перехватив руку за запястье.

— Анко, что с тобой? — настойчиво спросил он, присаживаясь перед ней на подоконник.

— У меня просто сегодня нет настроения, — проворчала она, старательно пытаясь вывернуться из захвата. — Меланхолия одолела — что, нельзя?

— Знаешь ведь, что я не об этом, — сказал Какаши, пристально на неё глядя. — Ты сама не своя с тех пор, как вернулась.

Легко вздрогнув, Анко прекратила вырываться, подняла взгляд на старого друга.

— Мы все, кто побывал там, вернулись не такими, какими были прежде, — негромко ответила она. — Тот мир меняет, с этим ничего не сделаешь, — она вздохнула, взяла себя в руки и добавила тоном, более походившим на её обычный: — Кстати, по глазам вижу, что что-то ты мне сказать хочешь, Какаши.

— Ты права, — кивнул он, отпуская её руку. — Анко, пора нам поговорить серьёзно.

— Мне уже не нравится, но продолжай, — хмыкнула Анко.

— Наши с тобой отношения длятся несколько лет, — медленно произнёс Какаши. — Но они слишком странные: мы приходим друг к другу лишь на ночь, ничего не говорим товарищам, не позволяем себе лишнего взгляда при знакомых. А ведь мы далеко не подростки, которым положено так вести себя. Если честно, я устал от этого ребячества. Почему бы нам не попробовать завести настоящие отношения, как у нормальных взрослых людей?

— Ты что, жить мне здесь предлагаешь? — вскинула бровь Анко.

— Да, — решительно ответил Какаши; чувствовалось, что к этому разговору он готовился заранее. — Ты много для меня значишь, Анко. Пожалуй, сейчас ты самый близкий для меня человек, и, думаю, я тебя…

— Прости, — резко вскочив со стула, Анко схватила висевшее на спинке его стула пальто и прежде, чем Какаши опомнился, выбежала из квартиры, хлопнув дверью, торопливо спустилась по лестнице, практически вывалилась на улицу, чуть не сбив с ног проходившую мимо бабульку. Быстро извинившись, Анко заторопилась прочь, а в спину ей неслись возмущённые возгласы старушки, жаловавшейся на безалаберную молодёжь.

Пробежав ещё пару кварталов, она остановилась. Рука рефлекторно потянулась к карману пальто, однако на привычном месте пачки не оказалось: Анко оставила её на подоконнике в квартире друга. Возвращаться было не вариант, поэтому она зашла в первый попавшийся на пути магазин и купила сигарет. Выйдя обратно на улицу, Анко прикурила от зажигалки и втянула в себя крепкий табачный дым.

Всё. Это конец. Больше связь с Какаши существовать не может: она стала слишком обременительной, угрожала перерасти во что-то большее — Какаши хотел, а вот Анко это было совершенно не нужно. Ей без надобности были «взрослые» отношения, её совершенно устраивали ни к чему не обязывающие ночёвки.

«Да, причина именно в этом, — сказала себе Анко, выходя на одну из центральных улиц. — В этом, и ни в чём другом».

И вдруг осознала: она только что убежала из квартиры лучшего друга за миг до того, как он признался ей в любви. Какого чёрта она творит? Наверняка Какаши сейчас растерян и сбит с толку; он ведь так редко открывает перед кем-либо душу, пускает постороннего в свой внутренний мир — а она безжалостно от него отвернулась, хуже даже: сбежала. Бедолага Какаши; что же ему в жизни так не везёт?..

В центральном парке небольшими группками бродили посетители — преимущественно это были женщины с маленькими детьми, выгуливавшие своих чад на свежем воздухе. Бросив в урну окурок, Анко опустилась на скамейку на краю игровой площадки.

А если подумать, что плохого было в предложении Какаши? Они знакомы с детства, давно дружат, понимают друг друга с полуслова; оба любят данго, тёплые летние ночи и извращенские книжки Джирайи. Какаши всегда заботился о ней, был с ней так ласков, нежен, мягок — словно боялся сломать. Ни разу даже не предпринял попытки проверить её на прочность. Не то, что некоторые…

«Нет, — решительно замотала головой Анко. — Вот о нём нельзя думать точно».

Небо над головой было безоблачным, а солнце уже высоко поднялось и ярко светило. Но Анко больше не нравилось чистое небо: чёртов кукловод привил ей любовь к грозам, научил видеть красоту во вспышках молний. Вот он-то как раз не упускал ни единую возможность задеть, надавить, ужалить — и улыбался, когда Анко выдерживала очередную попытку сломать её внутренний стержень.

К её ногам подкатился небольшой резиновый мячик. Легко кинув игрушку подбежавшему за ней малышу, Анко откинулась на спинку скамейки, запрокинула голову к небу. Через несколько дней ей исполнится двадцать семь, а её жизнь — болото, тоскливое, серое, засасывающее. После возвращения из магического мира все миссии стали казаться однообразными и скучными; друзья дали понять, что они — серьёзные люди, и с беззаботными пьянками пришла пора завязывать; единственного мужчину, который действительно мог бы рискнуть завести с такой сумасбродной дурой серьёзные отношения, она только что оттолкнула; детей же у Анко после одного ранения быть не может. Вот и получается, что нет в её жизни ничего, что могло бы принести удовольствие, как-то разнообразить существование.

Анко потянулась за новой сигаретой. Ей было ни хорошо, ни плохо — отвратительное чувство.

— Анко? — знакомый голос вывел из ступора.

— Привет, Куренай, — отозвалась куноичи, силясь выдавить из себя улыбку. — Гуляете?

— Да, — Куренай улыбнулась и заботливо поправила одеялко, укрывавшее спавшего в коляске младенца. — Мираи нужен свежий воздух.

— Точно, — спешно убрав картонную пачку обратно в карман, Анко приподнялась со скамьи и осторожно заглянула в коляску; маленькая девочка во сне улыбнулась. — Она очень хорошенькая, — сказала она, садясь обратно.

Куренай внимательно посмотрела на подругу.

— Что случилось? — требовательно спросила она. — Только не ври мне, Анко, что всё хорошо — я-то вижу.

Глубоко вздохнув, подавив желание вновь закурить, Анко как можно более безразлично сказала:

— Ну, если коротко, у нас с Какаши всё.

— Почему же? — удивилась Куренай, устраиваясь рядом, не забывая осторожно покачивать коляску. — Вы с ним такая замечательная пара.

— Он мне жить вместе предложил.

— Шутишь?! — воскликнула Куренай, но тут же испуганно оглянулась на ребёнка, проверяя, не разбудила ли. Мираи, впрочем, продолжала блаженно дремать, и её мать вновь повернулась к подруге. — Анко, ты в своём уме? Какаши — Хатаке Какаши! — предложил тебе вместе жить! Зачем ты отказалась?

— Потому что не хочу этого, — начала раздражаться Анко.

Куренай поджала губы.

— Ты хоть понимаешь, что только что упустила свой, скорее всего, единственный шанс выйти замуж?

— А с чего ты взяла, что оно мне вообще надо? — не сдержавшись, огрызнулась Анко. — Почему решила, что я хочу мужа, детей и тому подобную хрень?

Доброе лицо Куренай помрачнело. Поднявшись со скамейки, разгладив подол платья, она взялась за ручку коляски.

— Эта «хрень», на мой взгляд, — лучшее, что может быть в жизни женщины, — ледяным тоном отчеканила она. — Но не надеюсь, что ты поймёшь меня — ты никогда не теряла любимого.

— Куренай… — начала было Анко, но та уже отвернулась от неё и быстро зашагала прочь, не оглядываясь.

«Что же я за дура-то такая? — мысленно обругала себя Анко. — За одно утро умудрилась обидеть двух друзей. Просто супер результат».

Небольшая квартирка встретила свою хозяйку обычным бардаком, пылью и грязными тарелками на столе. Проигнорировав всё это, Анко скинула обувь и, добредя до кровати, упала на неё, зарылась носом в подушку, стараясь не думать ни о чём. По счастью, заснуть удалось.

Ей снился Хогвартс под пасмурно-грозовым небом, тёплый майский ливень, барабанящий по крышам замка, земле и озеру; снилось место на берегу под раскидистой ивой, где они вдвоём сидели в тот далёкий день, несмотря на непогоду.

«Ненормальный», — ворчала тогда Анко, но больше в шутку.

«Взаимно», — расслабленно откликнулся Сасори.

Поёрзав немного, Анко теснее прижалась спиной к груди кукловода.

«Не понимаю, чего тебе так нравится промокать?»

«Не могу объяснить, — негромко произнёс Сасори, крепче обнимая её за талию. — Но вода — источник жизни, моя дорогая. Возможно, мне просто хочется впитать эту жизнь в себя».

«О чём ты?» — удивлённо вскинула бровь она, откидывая голову назад, кладя на его плечо.

«Что отличает шиноби от марионетки? — спросил в ответ он. — Однажды Орочимару задал мне этот вопрос, когда увидел, что я работаю над куклой, точно копирующей меня самого».

«Ощущения тела и эмоции», — ответила Анко почти без раздумий.

«Согласен, — кивнул Сасори, скользнув рукой по её животу вниз, огладив бедро. — Вот сейчас я действительно чувствую, что жив. Большую же часть остального времени я существую: вроде дышу, мыслю, говорю, делаю что-то — но не испытываю при этом практически ничего. И это ещё я, можно считать, эмоционален: прежде, когда моим напарником являлся Орочимару, я и в самом деле был похож на марионетки, которые создавал. Мне было всё равно, что происходит вокруг, плевать на товарищей. Существовала лишь ответственность в выполнении миссий да педантизм при пополнении коллекции. Орочимару это отчего-то крайне бесило; он постоянно повторял, что когда я закончу работу над Скорпионом, то будет наверняка меня с ним путать».

«И что же заставило тебя измениться?»

«Как бы это ни было смешно, одно малолетнее недоразумение, неспособное смириться с тем, что в напарники ему достался бесчувственный сухарь».

Анко усмехнулась и откинула с лица прядь промокшей насквозь чёлки.

«Слушай, это, конечно, крайне милая история, — протянул она, лукаво глядя на кукловода, — но зачем ты мне её рассказываешь, а?»

Сасори склонился к самому её уху.

«Потому что в душе ты такая же, как и я, — очень тихо ответил он. — Разница лишь в том, что пустоту внутри я заполняю, подпитываясь энергией окружающих, а ты — испытывая своё тело на прочность. Как это пишут маглы в своих умных психологических книжках? Энергетический вампиризм и мазохизм, соответственно».

«Поэтому ты выбрал меня? — Анко развернулась к нему, прямо взглянула в лицо. — Потому что тебе нравится, как я проявляю эмоции?»

«А ты меня — потому что мне великолепно удаётся роль садиста, — вместо прямого ответа сказал Сасори, хищно оскалившись. — Идеальное сочетание, не находишь?..»

Громкий звук в реальном мире резко вырвал Анко из сна — из окон дома напротив доносилась громкая музыка и смех. Поворочавшись ещё немного, Анко всё же не выдержала и, накинув на плечи пальто, вышла на улицу, где уже зажглись фонари, давая освещение взамен ушедшему на покой солнцу. Перейдя на другую сторону улицы, она решительно постучала; ей пришлось несколько раз повторить своё действие, прежде чем дверь открыл какой-то парень лет пятнадцати, не старше.

— У вас громко, — не дав ему и рта раскрыть, буркнула Анко.

— Мы празднуем, — мальчишка нахмурился, явно недовольный её тоном. — Пятидесятая миссия, да ещё и первая ранга А…

Он осёкся, когда Анко шагнула к нему почти вплотную.

— Шестьсот тридцать девять выполненных миссий,— прошипела она; даже снизу вверх она смотрела так уничтожающе, что бедный парень весь сжался. — Из них сто шестнадцать ранга А и тридцать пять ранга S. И я хочу спать!

Молодой шиноби что-то забормотал в своё оправдание, но Анко не слушала его и, круто развернувшись, зашагала обратно. Позади быстро хлопнула дверь.

Анко замерла посреди улицы. Что она делает? Зачем накричала на мальчика, когда сама ещё год назад закатывала такие вечеринки, что весь район сбегался с гневными воплями?..

Повернув налево, Анко пошла прочь от дома. Она не хотела возвращаться. Эта квартира душила её своей необжитостью, своей пустотой. Своим одиночеством.

Добродушный старичок, работающий в небольшом магазине на углу, заметно помрачнел, когда она спросила у него две бутылки саке.

— Опять одна пить собралась, девочка? — проговорил он, сводя на переносице брови.

— Да вам-то что? — бесцветно бросила Анко, кладя на прилавок деньги. — Просто дайте.

— Нехорошо это, — покачал головой старик, но требуемый товар всё же предоставил. — Видная ж девчонка, специальный джонин, а у меня появляешься слишком уж часто…

Не дослушав его и ничего не ответив, Анко прихватила бутылки и, сунув их в карманы бессменного пальто к сигаретам, поспешила прочь из магазина. Эх, сейчас бы огневиски с абсентом, и чтоб Мадара эту всю хрень Аматерасу поджёг… Напиться бы до пляски бидзю перед глазами, поцапаться с Учихой и, плюнув на него, побрести на автопилоте к апартаментам Сасори; выслушать насмешливую лекцию про «всякую пьянь, шатающуюся ночью по школе», получить, наконец, волшебное средство против боли в голове, а затем до рассвета отрабатывать лекарство такими способами, что наутро от воспоминаний очень бы хотелось избавиться… Однако есть только саке. Придётся довольствоваться им.

Тёмная подворотня без фонарей была замечательным местом, где можно было спокойно и не спеша прикончить первую бутылку. Когда же ёмкость опустела, а сигарет в пачке убавилось на три, Анко уже не слишком твёрдой походкой побрела дальше без какой бы то ни было, впрочем, конкретной цели.

В какой-то момент она чуть не столкнулась с Шикамару и Неджи; благо, молодые джонины были слишком поглощены разговором, и это дало Анко возможность спрятаться от них за прилавком.

— …приходил днём в наше поместье, — услышала Анко голос Неджи. — Я в смятении, Шикамару: не так себе представлял человека с его репутацией.

— Жаль, меня там не было, — вздохнул Шикамару. — Мне очень интересно было бы самому поговорить с Итачи…

Парни прошли мимо, и Анко не стала следовать за ними, чтобы послушать дальше, но направление сменила. И в самом деле, раз Итачи в Конохе, чего бы не наведаться к нему?

Надо сказать, выражение искреннего удивления, возникшее на всегда столь спокойном лице Итачи, когда он обнаружил на пороге кланового дома Учих полупьяную Анко, доставило той немалое удовольствие.

— Привет, — стараясь удержать относительно серьёзную мину, проговорила она и всучила Итачи большую коробку с набором разного данго. — Я в гости.

— Я, конечно, рад тебе, Анко…

— Тогда, может, в дом пустишь? А то тут стоять холодно.

Всё ещё растерянный, Итачи посторонился, давая ей войти в прихожую. Кое-как разувшись, не обращая внимания на замешательство хозяина, Анко прошествовала дальше по коридору и поднялась на второй этаж — там, как она знала, располагалась замечательная уютная гостиная.

— Где братишка? — поинтересовалась Анко, бесцеремонно устраиваясь на татами перед невысоким столом и ставя на него запечатанную ещё бутылку саке.

— На миссии, — ответил Итачи, вошедший следом за ней в комнату.

— А напарничек?

— У него свои дела в деревне.

— Ясно, значит, девку пошёл искать…

Приблизившись к гостье, Итачи опустился на татами напротив неё.

— Анко, что с тобой?

— Да чего вы все пристали?! «Что с тобой? Что с тобой?..» — пробубнила она, пытаясь совладать с пробкой. — Просто захотелось мне напиться в дружеской компании.

На лице Итачи вновь отразилось неподдельное удивление.

— Ты в самом деле считаешь меня своим другом?

— Вообще-то, да, — огрызнулась Анко, наконец осуществив свою сложную манипуляцию. — Что-то не устраивает?

— Нет, — улыбка Итачи стала для неё ещё большей неожиданностью. — Просто не думал, что услышу от тебя подобное.

Анко оценивающе присмотрелась к нему; а ведь Итачи действительно красив, особенно когда не строит из себя бездушную статую… Подняв бутылку на уровень лица, Анко легко поболтала ею из стороны в сторону.

— Рюмки есть или будем по-походному, с горла?

— Мне кажется, тебе уже хватит, — заметил Итачи, проворно отбирая у неё ёмкость. — Давай я лучше заварю чай.

— Зануда, — протянула Анко, запрокидывая голову к потолку.

Сочтя отсутствие отказа за согласие, Итачи отправился вниз, на кухню; минут пять спустя он вернулся, неся поднос с чайником, двумя чашками, вагаси и принесённым Анко данго. Она против воли улыбнулась.

— И всё-таки ты такой сладкоежка…

— У каждого свои слабости, — спокойно пожал плечами Итачи, расставляя принесённое на столе.

Он вновь сел напротив и принялся наливать чай. Такой уверенный, спокойный, никогда не делающий ничего необдуманного, безбашенного…

— Держи, — он протянул гостье чашку.

— Спасибо, — быстро поблагодарила Анко и отхлебнула горячую жидкость. — Как Дей? — спросила она, чтобы поддержать разговор.

— Он сейчас по приказу Лидера в Суне, — отозвался Итачи, открывая коробку с данго. — Долго возмущался, что не его посылают в Коноху.

— Небось, соскучился пацан по Хинате?

— За время, проведённое в Хогвартсе, он привык постоянно видеть её рядом. Разумеется, расстояние его нервирует.

— Что, вянут чувства без контакта? — хмыкнула Анко.

Итачи прикрыл глаза, чуть улыбнулся и покачал головой.

— А как твои дела? — спросил он, переводя тему. — Про Хинату и Наруто-куна с Сакурой я знаю, но что ты?

— Пашу, как лошадь, — бросила Анко, жуя данго. — Всё больше на миссиях, дома почти не бываю. Ну, а когда в Конохе… — она запнулась и поставила чашку на стол. — Тоскливо мне, Итачи, — вдруг честно призналась она, подняв взгляд на внимательно слушавшего шиноби. — В Хогвартсе у нас было такое веселье: дети на уроках не дают заскучать, на педсоветах святое дело — над Амбридж постебаться, Дей с близнецами каждый день что-нибудь учудят, Хаширама-сама и Мадара-сан вечно креативят… А здесь такая тоска.

— Но это наш мир, тот, к которому мы принадлежим, — философски заметил Итачи. — Этот факт мы не изменим, как не можем изменить и то, что…

Перегнувшись через стол, опираясь на столешницу руками, Анко поцелуем заставила его замолчать. Итачи легко вздрогнул и быстро отстранился.

— Ну ты чего? — проговорила Анко, убирая с его лица длинные чёрные пряди. — Скажи ещё, что я тебя не возбуждаю.

— Возбуждаешь, — спокойно признал Итачи, перехватывая её руку, перебравшуюся было на его грудь. — Но спать я с тобой не буду — это ни к чему не ведёт.

— А зачем сразу к чему-то вести? — Анко заискивающе улыбнулась. — Как насчёт переспать просто так, удовольствия ради?

— Нет, — решительно покачал головой Итачи.

Анко закатила глаза.

— Зануда, — бросила она, вновь садясь на татами.

— Смотрю, без меня вы двое тут чем-то очень интересным занимаетесь, — вкрадчиво проговорил Кисаме, стоявший на пороге комнаты, прислонившись плечом к дверному косяку; Анко всегда поражало, как легко и бесшумно он может подкрадываться, несмотря на свои габариты.

— Я пытаюсь соблазнить Учиху, — без капли стеснения сообщила Анко. — Свали в закат и не мешай.

— Итачи-сан, а вы счастливчик, — усмехнулся Кисаме. — Такая красотка сама стелется.

— А он ещё отнекивается, — хмыкнула она.

— Анко, я же сказал: твоё предложение меня не интересует, — несколько раздражённо повторил Итачи; Анко прекрасно знала, как он не любит попадать вот в такие дурацкие, неловкие ситуации.

Кисаме же оскалился.

— Ну тогда, Анко-чан, не хочешь попробовать соблазнить меня, а?

— Не люблю рыбу, — отрезала она.

— Все вы бабы одинаковые, — фыркнул Кисаме. — Вам только и подавай птиц высокого полёта.

Тихо усмехнувшись, Анко пошарила в кармане и извлекла на свет уже порядком помятую пачку сигарет.

— На улице, — сухо произнёс Итачи, с неодобрением глядя на неё.

— Есть, капитан, — поднявшись, гротескно поклонилась Анко и вышла.

Кисаме последовал за ней.

— Что, зудит?

— Зудит, — Анко прикурила и протянула новую сигарету и зажигалку мечнику. — Чёрт бы побрал Итачи с его правильностью, — она затянулась, выдохнула облачко дыма и невидяще уставилась на символ клана Учиха, изображённый на бумажном фонаре. — А вот предок бы его точно согласился. Эх, и чего я тогда до этого не додумалась?..

— А говорят, только мужики причинным местом думают, — едко проговорил Кисаме.

Анко лениво хмыкнула в ответ.

— Ты бы завязывала, — после недолгого молчания сказал Кисаме. — С попойками да куревом. А то уже слухи всякие нехорошие ползают.

— Это ещё какие? — вяло осведомилась Анко, хотя и не испытывала особого интереса.

— Что сломали тебя в том мире, — ответил он, выпустив изо рта струйку дыма. — Что сдала ты, Митараши, и пора тебя в экзаменаторы на постоянной основе переводить.

— Бля, печально, — протянула она, сминая в кулаке окурок. Боль от ожога вмиг отрезвила. — Надо что-то делать с этим.

— Вот и говорю: завязывай, — Кисаме участливо похлопал её по плечу.

Поблагодарить за заботу она не успела: дверь приоткрылась, и из дома выглянул Итачи.

— Анко, ты сегодня переночуешь здесь, — безапелляционным тоном сообщил он. — Я уже всё подготовил в гостевой комнате.

— А у тебя в кроватке разве местечка не найдётся? — невинно хлопая ресницами, шутливо спросила Анко.

— Полотенце в ванной, — коротко ответил Итачи и вновь захлопнул дверь.

Анко и Кисаме переглянулись.

— Зануда, — протянула она, сдерживая смех.

— Зануда, — согласился мечник, оскалившись.

Глава 1. Ветер перемен. Часть 2

Ветер трепал волосы, поднимал клубы песка и носил их по огромной жёлто-охровой пустоши, которую жители Страны Ветра зовут домом. Песок норовил забиться в сандалии, под одежду, и наглухо застёгнутый плащ с высоким воротом и соломенная шляпа, отделанная белыми лентами, едва от него спасали.

Поминутно морщась, Дейдара старался идти как можно быстрее. Он не видел пустыню порядка двух лет — и, признаться, не видел бы ещё столько же.

— Ненавижу песок, — пробубнил он. — Ненавижу пустыню. Ненавижу эту долбаную миссию.

— Полагаю, если бы нас отправили в Коноху, ты возмущался бы меньше? — проникновенно поинтересовался Орочимару.

Дейдара покосился на него и нахмурился.

— Забыл упомянуть: ненавижу тебя, мм.

Змей растянул губы в едкой ухмылке.

— Полагаю, если бы здесь был Скорпион, возмущения тоже бы поубавилось?

Отвечать Дейдара не стал и, пониже надвинув шляпу, ускорился. Новую миссию он считал своим наказанием — правда, за что, так и не понял, но был искренне убеждён, что лишь за страшнейший косяк Лидер мог послать его в Суну, да ещё и в компании Орочимару.

Все доводы о том, что и его, Дейдару, и Змея в Деревне Песка, мягко говоря, не жалуют, были Яхико напрочь проигнорированы. «Наша цель — наладить отношения с соседями, — веско произнёс он, когда выпроваживал подчинённых на задание. — И начинать это налаживание будем с поднятия худших отношений на приемлемый уровень». Примерно то же он ответил, когда Дейдара, отведя его в сторонку, принялся объяснять, что не собирается работать в паре с Орочимару, — правда, ещё дополнительно пригрозил, что если подрывник станет в отместку намеренно саботировать миссию, то последствия будут страшными.

Отчаявшись добиться от него справедливости, но обиду всё же порядка ради затаив, Дейдара пошёл к Кисаме и попытался уговорить его махнуться партнёрами на задание: мечник со Змеем более-менее ладил, а для Дейдары с недавних пор работа с Итачи не была проблемой. Кисаме внимательно выслушал его проникновенные увещевания, а затем кратко, практически на пальцах объяснил, куда Дейдара может идти вместе со своими предложениями, — это вылилось в фееричный скандал со взрывами и дырами в стенах тренировочного зала. Разнять мечника и подрывника долгое время никто даже не пытался: Акацуки любили понаблюдать за интересными боями, — и лишь появление Итачи и его крайне красноречиво горящий Мангекью остановили сражение. Затем, конечно, последовало очередное внушение от Яхико и приведение порушенного в исходное состояние — благо, магия решала подобные вопросы быстро и безгеморройно. Ну, а после всего этого, так как Конан была полностью поглощена подготовкой к собранию, а команда Така ещё раньше отправилась в тур по окрестным мелким странам, пришлось принять настоящее положение вещей и выдвинуться в Суну.

Приближаясь к деревне, Дейдара не мог не думать о том, что Итачи и Кисаме сейчас, наверное, уже в Конохе — в месте, куда ему самому так хотелось попасть. В последние месяцы Селение Листа стало для него навязчивой идеей, и вовсе не из-за своей истории или красот — из-за всего одной девушки. Во время беззаботного пребывания в Хогвартсе Дейдара и представить себе не мог, что жить в расставании будет так трудно. Ему казалось, что если расстояние и разлучит их, то это будет ненадолго, — и эти четыре месяца оказались для него тяжёлыми. Не только, впрочем, из-за Хинаты; был ещё один человек, о котором Дейдаре так некстати напоминала эта дрянная пустыня.

В Суне нукенинов ждали: когда они подходили, из прохода, ведущего в деревню, показался отряд и двинулся им навстречу. Метрах в трёхстах от ворот шиноби встретились.

— Приветствую вас в Суне, — старший брат Казекаге старался говорить вежливо, но получалось сквозь зубы. — Прежде, чем вы войдёте в деревню, хочу предостеречь вас от необдуманных действий.

— Что ты имеешь в виду под «необдуманными действиями»? — вкрадчиво поинтересовался Орочимару, приоткрывая лицо. Разглядев его, Канкуро помрачнел ещё больше.

— Почему именно ты? — процедил он — Дейдаре вспомнилось, что Змей был тем, кто убил Четвёртого Казекаге, отца этого парня.

— На всё воля Лидера, — отозвался Орочимару, уже откровенно издеваясь.

Канкуро стиснул кулаки, его лицо перекосила гримаса ненависти. За его спиной джонины, почуяв закипающий гнев предводителя, напряглись.

— Короче, — не выдержав, встрял Дейдара в перепалку, — мы — послы Лидера Акацуки и Амегакуре, прибывшие в Суну с миром. Клянёмся не совершать ничего, что пошло бы во вред Селению Песка и его народу, мм. Теперь ты нас впустишь?

Не открывавшего лицо Дейдару Канкуро всё же узнал — по голосу, судя по всему, — и, казалось, разозлился ещё сильнее. Впрочем, он всё-таки взял себя в руки.

— Следуйте за нами, — проговорил он и, развернувшись, двинулся обратно к селению, и нукенины последовали за ним; джонины Песка замыкали шествие.

«А ты, оказывается, дипломат, Дейдара-кун», — раздался в его голове язвительный комментарий Змея.

«Просто надоело вас слушать, — огрызнулся Дейдара в ответ. — И хватит этого „кун“, раздражает, мм».

По ухмылке Орочимару он понял, что поблажки не дождётся.

Миновав длинный проход, тянущийся между высокими стенами, шиноби вышли на площадку, с которой открывался хороший вид на деревню. Суна практически не изменилась с тех пор, как Дейдара был здесь в последний раз — всё те же прямые улицы, сходящиеся к резиденции Казекаге в центре селения, всё те же дома из песчаника, всё то же желтоватое однообразие. А вот в Конохе — Итачи рассказывал — полно извилистых улочек, разноцветных домов, тихих подворотен…

По улицам прошли быстро, нигде не останавливаясь. Краем глаза Дейдара замечал страх и злобу на лицах жителей, выглядывавших из окон, но не придавал этому ни малейшего значения: его никогда не волновало мнение масс, да и вообще почти ничьё.

«Интересно, что было бы, если б здесь вместе со мной в самом деле был Данна?» — вдруг подумалось ему, но Дейдара тут же мотнул головой, прогоняя мысль прочь, заставляя себя сосредоточиться на деле, ради которого был прислан в эту деревню.

Казекаге встретил нукенинов холодным, внимательным взглядом; даже если личности послов, выбранных Яхико, и вызвали у него недовольство, вида он не подал.

— Приветствую, — негромко произнёс Гаара, когда Акацуки подошли ближе, а Канкуро встал за спиной его кресла возле светловолосой девушки с надменным лицом — Темари, кажется. — Какие новости вы принесли?

— Всё остаётся в силе, — хрипло произнёс Орочимару. — Через неделю состоится встреча глав Акацуки, Суны и Конохи и подписание мирного договора, на следующий день — заключение альянса, который объединит страны Дождя, Ветра, Огня, Травы, Водопада и Звука.

— Даже не верится, что это в самом деле происходит, — хмыкнул Канкуро. — Никогда ещё, наверное, не было объединения с таким странным составом.

— Наш Лидер надеется, что в дальнейшем удастся эту коалицию расширить, — миролюбиво заметил Орочимару. Даже спустя несколько месяцев Дейдара всё не мог понять, притворяется Змей или в самом деле поддерживает идеи Яхико.

— Это было бы благом для всех нас, — сказал Гаара, продолжая пристально глядеть на нукенинов. Что он пытался по их лицам угадать? Истинные намерения Лидера? Их собственное отношение к затее?.. Дейдаре не нравился этот взгляд и он поспешил перевести тему.

— Мы планировали отправиться обратно в Аме завтра вместе с вашими наблюдателями, — сказал он и посмотрел в окно — ветер усилился, и из-за завесы песка теперь не было видно практически ничего. — Но что-то мне подсказывает, что придётся задержаться, мм.

— Судя по всему, да, — подтвердила Темари. — Скорее всего, к ночи начнётся серьёзная буря. Вам повезло добраться сюда раньше этого момента.

— Ага, — безразлично откликнулся Дейдара, не став говорить, что благодаря напарнику неплохо поднаторел в способах выживания в пустыне. Бывшему напарнику, вернее.

— В резиденции есть комнаты, специально предназначенные для послов, — произнёс Гаара. — Предлагаю вам остановиться здесь.

«Чтобы мы лишний раз не волновали народ, бродя по деревне», — хмыкнул про себя Дейдара. Впрочем, предложение было неплохое, и отказываться не имело смысла.

Оставив Гаару и Канкуро в рабочем кабинете главы Суны, Акацуки вместе с Темари вышли в коридор. Ведя их по резиденции, девушка хранила ледяное молчание, старалась лишний раз не смотреть в их сторону. По-видимому, из всей этой семейки лишь Гааре дана способность носить маску абсолютной бесстрастности.

— Вот ваши комнаты, — холодно сказала Темари, указав на две двери. — Мне распорядиться об обеде?

— Не надо, — отмахнулся Дейдара. — Не будем злоупотреблять вашим… гостеприимством, мм.

Темари прищурилась и, казалось, была готова зашипеть, точно рассерженная кошка. Демонстративно отвернувшись от неё, Дейдара вошёл в левую дверь и тот час же захлопнул её за собой: хотел дать понять и девушке, и тем более напарнику, что не ищет компании. Подумав немного, достал волшебную палочку из специального кармана в сумке, где теперь большую часть времени её носил, и заклинанием запер дверь.

Кинув шляпу и плащ в кресло, более аккуратно поставив туда же сумки с глиной, Дейдара подошёл к круглому окну. Пожалуй, в его личном рейтинге наименее приятных для жизни селений Суна потеснит с первого места Аме с её вечными дождями, вгоняющими в депрессию: пустыня весьма однообразна, взгляду не за что зацепиться, и крайне неприятна, имея, похоже, лишь два режима существования: жара и песчаная буря. Причём, какой из них хуже, Дейдара до сих пор сомневался.

«Сообщение доставлено, но из-за дурацкой бури мы тут, похоже, серьёзно застряли, мм».

«Ничего, — отозвался Яхико. — Ваше скорейшее возвращение не критично».

«О, какая радость, — съязвил Дейдара. — Но ты, кажется, не понял: мы застряли в чёртовой Суне, где каждая собака не просто нас знает, но ещё и хочет разодрать нам глотки!»

«Хватит истерики, — отрезал Лидер. — Пару косых взглядов уж как-нибудь переживёте».

«Ничего это не истерика, просто делюсь новостями слишком эмоционально, да, — проворчал Дейдара; ему мгновенно стало стыдно за глупый всплеск, недостойный и генина. — Нервы в последнее время ни к чёрту».

«Нукенин с пошаливающими нервами — это опасно, — вдумчиво заметил Яхико. — Что ж, как говорит мудрый Кисаме: „Бабу тебе надо“».

«Иди ты!»

Однозначным плюсом Яхико было то, что ему можно было сказать подобное без опасения получить потом нагоняй за неуважение к главе организации. Впрочем, Дейдара искренне восхищался теперешним Лидером — и в то же время считал его больным на голову: разве нормальному человеку бы пришло на ум то, что Акацуки теперь с лёгкой руки своего предводителя воплощали в жизнь?..

Подойдя к столу, Дейдара извлёк хранящийся в печати на напульснике зачарованный ларец и стал доставать из него продукты — Орочимару пусть крутится, как хочет, а себя лишать обеда он не собирался. Вскоре на магическом огне, разведённом на металлическом подносе, обнаруженном во всё той же шкатулке, жарились кусочки хлеба и лук, и Дейдара, жуя вяленое мясо, открыл на заложенном месте мемуары Елены Когтевран, взятые пару недель назад у Итачи. Он вообще стал много читать в последнее время — от Учихи заразился, не иначе! — и всё больше про мир магов: благо, предусмотрительный Итачи хранил всю свою накопившую за год немалую библиотеку в печати и забрал её с собой в родной мир. Во время безделья в Аме Дейдара, наконец, прочёл «Историю Хогвартса», книжку по уходу за магическими существами (хотя в Хогвартсе он этот предмет вроде как и изучал, до ознакомления с литературой дело так и не дошло), и даже попытался осилить здоровенный трактат о гоблинских войнах. Впрочем, на двухсотой странице он всё-таки сдался и вернул фолиант Итачи.

Итачи вообще теперь стал кем-то вроде магического библиотекаря организации, в членах которой проснулась неожиданная любовь к чтению (или движущимся картинкам, кто знает?). Началось всё с просьбы Лидера наложить на всех языковые чары, позволяющие понимать английский, — на всякий случай, как он выразился; после Яхико, Конан и Нагато сели за штудирование томов, таким образом изучая новый мир; затем как-то раз пришёл Орочимару и как бы невзначай поинтересовался, нет ли в собрании Итачи чего-нибудь о медицине, — а после и нескольких дней не проходило, чтобы к Учихе не заявлялся кто-нибудь из товарищей с просьбой дать что-нибудь почитать. Это, кажется, даже в определённой мере раздражало Итачи, которого вечно отрывали от дел; чтобы решить эту проблему, Нагато недавно предложил выделить отдельное помещение под хранение литературы из волшебного мира, — Итачи пока не соглашается, но что-то подсказывало Дейдаре, что именно этим всё в итоге и кончится.

Книга была довольно интересная, Елена писала хорошо, но сосредоточиться на содержании отчего-то не получалось, а бесцельно пялиться в страницу было не вариантом. Поэтому, отложив книгу, Дейдара поднялся, не спеша потянулся и, расколдовав дверь, выскользнул в коридор, после чего вновь запер её чарами. Тихо пройдя вперёд и завернув за угол, он поднял палочку и прошептал:

— Гоменум ревелио!

Магическая волна прокатилась по прилегающим коридорам, однако ответа не последовало: те были пусты. Как видно, в этой части резиденции люди редко бывали — или же присутствие нукенинов отпугнуло всех?..

Хмыкнув себе под нос, Дейдара сунул палочку за пояс и побрёл, куда глаза глядят. Ничего интересного, впрочем, он на пути так и не встретил: все проходы были однообразны, как и двери выходящих в них комнат, и пейзаж за круглыми окнами, представлявший собой теперь сплошной песчаный заслон. Однако возвращаться в комнату не хотелось, и Дейдара шёл дальше, спустился на пару этажей вниз, пока не попал в тускло освещённый подвальный коридор.

«Уже интереснее», — он неслышно скользнул к единственной двери в самом конце хода. Та была приоткрыта, и Дейдара пробрался внутрь полутёмной комнаты. Со всех сторон на него тут же уставились пустые стеклянные глаза.

Дейдара выругался про себя. Из всех мест надо было забрести именно в это!.. Первым порывом было рвануть прочь, однако он всё-таки остался и медленно прошёл вглубь мастерской. Здесь всё казалось знакомым: детали, чертежи, инструменты, оружие, которым потом мастер оснастит свои творения, аромат свежеоструганной древесины, едва уловимый запах каких-то трав и ингредиентов для ядов…

Дойдя до дальнего конца комнаты, Дейдара остановился перед рабочим столом, где под яркими лампами лежала в прошлом любимая игрушка его напарника — Скорпион, марионетка, копирующая его самого. Мгновенно захотелось взорвать её к чертям собачьим.

— Что ты здесь делаешь? — раздался от двери гневный голос Канкуро.

— Гуляю, мм, — отозвался Дейдара и ровной поступью вышел из мастерской, не глядя на кукловода.

Настроение было испорчено окончательно.

До вечера он читал, а когда надоело, от нечего делать стал превращать кружку в разных мелких животных и обратно. У него по столу как раз прыгал белый кролик, когда в дверь постучали.

— Да? — расколдовав дверь, бросил Дейдара и, поймав кролика за уши, повернулся ко входу. — Какая честь, Казекаге-сама.

Ступивший в комнату Гаара проигнорировал язвительность, неприкрыто сочившуюся в приветствии. Его взгляд, скользнув по кролику, остановился на палочке в руке Дейдары.

— Это та самая вещь? — спросил он, и в его обычно бесстрастном голосе мелькнул интерес. — Волшебная палочка?

Дейдара кивнул и махнул палочкой в сторону пытавшегося вырваться зверька — тот вновь стал чашкой. Гаара подошёл ближе.

— Что ещё с её помощью ты умеешь делать? — с неожиданной жадностью поинтересовался он.

— А разве я должен рассказывать об этом тебе, мм? — хмыкнул Дейдара.

— Один из пунктов договора, который будет подписан через неделю, — обмен информацией о мире магов, — серьёзно заметил Гаара, подавив интерес, вновь надев обычную маску.

— Ах, точно, — Дейдара продолжил нахальничать, желая посмотреть, как далеко Казекаге позволит ему зайти. — Суне же не перепало ни одного знатока в этой области… Кажется, это не очень хорошо для безопасности твоей деревни, да?

Лицо Гаары стало совсем каменным.

— Возможно, мне действительно стоило убить тебя тогда, после вашего возвращения, — очень тихо произнёс он.

— И профукать союз, — так же тихо, но едко протянул Дейдара.

Песчаная буря за окном резко сменила направление и со всей силы ударила в стену снаружи — та выдержала, но крошка с неё посыпалась. Проследив за её падением, Дейдара вновь повернулся к Казекаге.

— Кажется, не у одного меня нервы пошаливают, мм, — он поднялся, поигрывая палочкой. — Ладно, тут есть укромное место?

— Тренировочный зал, — проговорил Гаара, чуть склонив голову набок, явно заинтересованный тем, что собрался делать нукенин.

— Веди.

Зал оказался расположен чуть ли не в противоположном конце резиденции — просторное прямоугольное помещение с мощными стенами, в которых, как и на полу, местами были выбоины: кто-то тренировался чересчур усердно. Выйдя на центр, Дейдара небрежно махнул палочкой в сторону манекена — тому снесло голову режущим заклятием; затем крутанулся на месте, создавая вокруг себя кольцо из огня, которое заставил разлететься во все стороны — Гаару, неотрывно наблюдавшего за его действиями, от урона без труда спасла абсолютная защита.

Входя в раж, Дейдара творил всё новые заклинания, большей частью невербально, но некоторые сложные всё же проговаривая вслух, превращал одни предметы в другие, а те — в третьи, заставлял воздушные и огненные потоки носиться по всему помещению, сталкиваться, вызывая всполохи такой силы, что искры долетали и до самых дальних углов. В конце он прикрыл глаза и, сконцентрировавшись на образе, произнёс:

— Экспекто Патронум!

Из кончика палочки вырвался и взмыл вверх сверкающий дракон и, сделав круг под потолком, растаял серебристой дымкой. Гордо улыбнувшись, довольный результатом — вызвать Патронуса у него до сих пор получалось через раз, — Дейдара повернулся к своему зрителю. Гаара стоял неподалёку, неотрывно глядя в то место, где исчез дракон.

— Ну что, теперь вы довольны, Казекаге-сама? — с преувеличенной вежливостью уточнил Дейдара.

— Более чем, — тихо проговорил Гаара. — Это впечатляет.

— Действительно, — согласился Дейдара. — Хотя в исполнении магов это всё скорее просто эффектно, чем разрушительно, мм.

— Но ты смог бы использовать это и для войны?

— Как любой шиноби.

В зале воцарилось молчание. С минуту Дейдара и Гаара смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, даже не мигая. Прежде смертельные враги, теперь они стали союзниками — как же быстро и резко порой всё меняется в мире шиноби…

— Чем был тот дракон? — спросил Казекаге, когда они возвращались в жилую часть резиденции. — Тоже некое оружие для нападения?

— Для защиты скорее, — отозвался Дейдара. — Патронус — это что-то вроде духа-хранителя, помогает против дементоров — такие мерзкие твари, питающиеся положительными эмоциями, мм.

— Удивительно, — Гаара свернул в очередной коридор — и застыл, не в силах сделать ни шага дальше.

Свет здесь почему-то горел очень тускло, едва освещая путь, — но и его хватило, чтобы узнать в куноичи, лежащей на полу в луже крови, Темари. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: она мертва.

Дейдара замер, шокированный, боясь даже предположить, что произошло. Неужели Орочимару предал, неужели рискнул таким вот образом уничтожить саму возможность в дальнейшем заключения союза между Суной и Акацуки?..

Гаара, казалось, перестал дышать; его глаза стали стеклянными, как у тех марионеток. Вокруг бывшего джинчурики стал собираться песок — дурной знак.

— Надо вызвать АНБУ, пусть прочешут здание, — быстро предложил Дейдара, на свой страх и риск подходя к нему. — И надо унести тело. Если хочешь, я…

Однако стоило ему оказаться ближе к Темари, она стала преображаться: черты изменились, светлые волосы отросли и потемнели, сделались иссиня-чёрными, — и вот уже совсем другая девушка встала и скользяще шагнула к Дейдаре, поднимая на него широко распахнутые серебристые глаза.

— Дейдара… — томным шёпотом позвала она, протягивая вперёд руку. — Дейдара… — вдруг её нежное лицо исказила отвратительная презрительная усмешка. — Дурак.

Дейдара содрогнулся всем телом. Он узнал свой ночной кошмар.

— О чём ты думал? — издевательски прошептала она по-английски. — На что надеялся? Зачем признавался в любви, глупый? Полагал, что я отвечу тебе взаимностью? Я, наследница великого клана, — тебе, врагу-нукенину! Всё, что я делала и говорила, было ради информации, ради того, чтобы обезопасить друзей и Коноху. Неужели ты действительно поверил, что я хочу быть — как это ты там говорил? — твоей путеводной звездой?..

Дейдара плотно стиснул зубы и прищурился. Выхватив палочку, указал ею на девушку.

— Риддикулус!

Призрак вскрикнул и с громким хлопком исчез.

Первый шок отступил, и Дейдара, до конца осознав произошедшее, воскликнул:

— Какого хрена здесь делает боггарт?!

Новый день только занимался, а Яхико уже был на ногах, более того, не спал много часов. Виной тому был Дейдара; связавшись с Яхико посреди ночи, он сообщил, что в Суне наткнулся на боггарта — существо из другого мира.

Такое известие мгновенно вырвало разбуженного, уже хотевшего начать возмущаться Яхико из полудрёмы. Благодаря связи колец он отчётливо ощущал за напускным спокойствием тревогу подрывника, а потому верил его словам, хотя то, о чём он говорил, и казалось невозможным.

Пока Дейдара рыскал по резиденции Казекаге, ища затаившееся где-то в тени существо, Яхико последовательно поднял с постелей Орочимару — чтобы помог напарнику в поисках, хотя к тому, кажется, и так присоединились Казекаге и несколько АНБУ Суны, — Итачи и Нагато. Эти двое — Яхико чувствовал — что-то темнили; во всяком случае, безмерно удивлёнными «приключением» Дейдары они не казались. Впрочем, сразу винить их в этом он не стал, дал шиноби время всё обсудить и обдумать, а вот теперь решительно направлялся к комнате друга — за ответом.

Нагато сидел за столом и задумчиво листал какую-то книгу.

— Привет, — сказал Яхико, прикрыв за собой дверь комнаты. — Опять подзаряжаешься? — он кивнул на трубки, идущие от статуи Гедо к спине друга.

— Почему бы и нет? — отложив томик, Нагато поднял на него взгляд. — Подозреваю, в скором времени мне понадобится много сил.

Яхико против воли нахмурился и, подойдя ближе, скрестил на груди руки.

— Что вы с Итачи недоговариваете? — строго спросил он. — Скажи мне правду, Нагато.

Нагато тяжело вздохнул, помолчал немного, а затем негромко ответил:

— У нас с Итачи есть теория, Яхико, и она не из приятных.

— Выкладывай, — Яхико опустился на второй стоявший возле стола стул и приготовился слушать.

— Возвращение из того мира произошло очень сумбурно; с нашей стороны имел место мой эксперимент с печатью, которой поделился Мадара, с другой же — Итачи рассказывал — произошло поглощение чакры Саске и Наруто некой аркой, в которой и открылся портал. И, может, несмотря на несогласованность действий, всё бы и прошло хорошо, вот только при перемещении всё сбилось, — Нагато взял лист бумаги и кисть и начертил звезду с шестью концами. — Шесть Путей, — сказал он, — шестеро перенесённых — такова была математика в прошлые разы. Однако теперь к нам переместилось семеро шиноби, а сколько ушло с Кабуто точно сказать никто не возьмётся. Мы полагаем, что из-за этого в портале случился перекос.

— То есть, — проговорил Яхико, — считаете, что он до сих пор активен?

— Скорее активируется временами, — отозвался Нагато. — Мы пытались засечь его, даже обнаруживали порой следы его активности — те самые глушащие всю сенсорику аномалии, как у храма в Стране Водопада, — однако до сих пор не выявили никакой закономерности.

— Сколько таких активностей было?

— Две, о которых нам известно.

— И вы всё это время молчали? — Яхико чувствовал, что начинает заводиться. Он уже в целом привык к постоянной ауре тайны, окутывавшей все действия и мысли Итачи, но вот Нагато раньше не имел от него столько секретов.

— Хотели вначале убедиться, — Нагато спокойно выдержал его взгляд. — Сейчас по дороге в Коноху Итачи засёк ещё одну аномалию и отклонился от пути, чтобы проверить…

— То есть, Кисаме тоже в курсе?

— Нет. Изменять память напарникам не по-товарищески, но порой необходимо.

Откинувшись на спинку стула, Яхико раздражённо поморщился. Учиха Итачи и без волшебной палочки был невероятно силён, а теперь, овладев ещё и возможностями магии… Будь он другим человеком, уже наверняка бы захватил мир. Яхико постарался взять себя в руки.

— Получается, — проговорил он как можно ровнее, — существо, с которым столкнулся Дейдара, могло прийти из обнаруженной Итачи аномалии?

— Или из другой, неизвестной нам, — добавил Нагато. — Всё же от того места до Суны очень далеко.

— Но почему именно Суна?

Нагато пожал плечами.

— Что думаешь делать с этой информацией? — серьёзно спросил он.

— Поделюсь ею на совете с Каге. И нет, Нагато, это не обсуждается, — Яхико повысил голос, не давая сказать открывшему было рот другу. — В договор входит пункт об обмене сведениями о другом мире.

— Ты слишком честный. Однажды это с тобой сыграет злую шутку.

— Я уже раз от этого умер, так что, думаю, от таких превратностей судьбы защищён.

На это Нагато ничего не ответил, только усмехнулся. Яхико наклонился к другу, поймал его взгляд.

— Больше никаких тайн, — тихо, с расстановкой произнёс он. — Вы должны сообщать мне все детали своего расследования, слышишь, Нагато: все. Это мой приказ, как Лидера Акацуки.

— Будет исполнено, — ровно ответил Нагато.

Яхико кивнул, пока удовлетворённый этим обещанием, и поднялся. В преддверии собрания у него, как главы Амегакуре, было много дел, требовавших внимания.

Глава 2. К истокам

Ночной лес был умиротворяюще тих. Ветви деревьев не скрипели под порывами ветра, и не шумела листва, и единственным, что нарушало тишину, были только крадущиеся шажки зверей, пробегавших мимо, да уханье совы где-то в отдалении. Никакой чакры, кроме принадлежавшей его ныне спящим товарищам, Наруто тоже не ощущал, а потому спокойно вернулся к книге, которую читал при свете волшебной палочки. «Повесть о бесстрашном ниндзя» — первый труд, написанный Джирайей, так высоко оценённый Минато. Вчитываясь в строки, Наруто с лёгкостью представлял себя на месте главного героя, носящего то же имя, что он сам, и оттого повествование ощущалось ещё лучше, ещё более живым и красочным. Замечательная история о шиноби, никогда не сдававшемся, не отступавшем ни перед чем… Бессознательная улыбка, с которой Наруто читал, сама собой померкла.

О гибели учителя Наруто узнал от Яхико, главы Акацуки, когда тот впервые пришёл в Коноху. Известие шокировало его и выбило из колеи: Джирайя всегда казался чем-то таким… вечным, незыблемым, несмотря на своё непостоянство, что никак не укладывалось в голове, что его больше нет. Видя эффект, произведённый его словами — не только на Наруто, на прочих шиноби, в том числе и Цунаде, присутствовавших тогда при разговоре, тоже, — Яхико тяжело вздохнул и заговорил что-то про превратности войны и прочее. Но что значили все эти слова для тех, чьего близкого Акацуки убили?..

Тогда Наруто вышел из кабинета Хокаге, не сказав никому ни слова, даже не взглянув на Яхико, миролюбивые планы которого всячески поддерживал на протяжении дискуссии. Он просто хотел побыть один; до глубокой ночи пробродив по улицам родной деревни, Наруто в конце концов устроился на лавке под фонарём, где, бывало, они сиживали вместе с учителем. Наверное, он так бы и просидел до утра, предаваясь воспоминаниям и старательно давя слёзы, если бы к нему не подсели Шикамару и Саске. В тот раз он впервые в жизни напился.

Но время, пожалуй, всё-таки лечит. На смену потрясению и горю, ярости и желанию отомстить теперь, несколько месяцев спустя, пришли другие чувства: тихая печаль и понимание, что в мире шиноби потери и трагедии неизбежны. Наруто с теплом вспоминал об учителе и искренне гордился тем, что был, хотя и сравнительно недолго, учеником такого великого шиноби и человека.

— Читаешь?

— Ага, — Наруто не удивился, когда Какаши, неслышно приблизившись, присел рядом: уже несколько минут назад по изменению в течении чакры понял, что учитель не спит. — «Повесть о бесстрашном ниндзя», — он показал томик. — Отец советовал почитать, вот, наконец, руки дошли, даттебаё.

— Да, я помню, — кивнул Какаши, — Минато-сенсей любил эту историю.

Погасив свет волшебной палочки и сунув её в держатель для кунаев, Наруто повертел книгу в руках, задумавшись, а потом улыбнулся себе под нос.

— Забавно вышло, — заметил он, — Первый и Второй тренировали старика Третьего, тот — Джирайю, который стал учителем моего отца, а мой папа учил вас, Какаши-сенсей, — и в итоге все чему-то научили меня, даттебаё.

— Для шиноби Конохи очень важна преемственность поколений, — сказал Какаши, поднимая взгляд к звёздам. — Возможность передать Волю Огня.

— Воля Огня… — Наруто усмехнулся. — Когда ещё в Академии нам об этом говорил Третий, я думал, что он несёт какую-то чепуху. Но теперь я начал понимать, правда.

— Я этому рад, — Какаши улыбнулся сквозь маску и покосился на других своих спящих учеников; взгляд его задержался на Саске и сделался твёрже. Наруто прекрасно понимал, о чём думал в этот момент сенсей.

— Уверен, Саске тоже поймёт, — серьёзно сказал он. — Если не сам, то мы с Итачи до него донесём.

— Я верю в тебя, Наруто, — просто сказал Какаши, вновь улыбнувшись ему. — Верю, что у тебя всё получится.

— Да что я-то, даттебаё?.. — проговорил Наруто, смущённый словами обычно весьма скупого на похвалу наставника. — Тут скорее Итачи постарается: он лучше всех понимает все эти проповеди Третьего, даттебаё, да и вообще…

Какаши снисходительно слушал бормотание ученика, пока оно совсем не сошло на нет, а потом сказал:

— Иди спать, мой черёд дежурить.

— Да, точно, — Наруто быстро встал с камня и отошёл туда, где отдыхали его друзья. Может, ему это показалось, но у Саске для спящего было слишком ожесточённое выражение на лице.

В путь седьмая команда отправилась едва взошло солнце: до цели оставалось ещё много километров — хотя и меньше, чем уже было преодолено. Это радовало Наруто, которому нетерпелось поскорее оказаться в деревне, некогда принадлежавшей клану Узумаки; впрочем, также ему очень хотелось поскорее закончить эту странную и сложную эмоционально миссию.

Сложными теперь были все задания, на которые седьмая команда отправлялась в своём первоначальном составе, — потому, наверное, что именно Какаши был тем, кто вырастил из троицы взбалмошных детей шиноби. Неважно, что после их пути разошлись, появились новые наставники — уроки первого учителя не забываются никогда. А Какаши, в свою очередь, ощущал ответственность за них и явно воспринимал Саске как свой большой промах.

Даже сейчас Саске держался обособленно ото всех: шёл почти по самому краю дороги, глядел лишь вперёд, не отвлекаясь на редкие переговоры товарищей. И Наруто это не нравилось.

— Эй, Саске, — позвал он, зашагав вровень с другом. — Как думаешь, что мы найдём в Узушио, даттебаё?

— Надеюсь, правду, — ответил Саске и недовольно поморщился. — Но подозреваю, что груду бесполезных развалин.

— Да ладно тебе, мысли позитивней! — Наруто старательно напустил на себя весёлость, хотя от прохладного взгляда, которым блудного ученика смерил Какаши, ему стало не по себе. — Первый и Мадара же говорили, что клан Узумаки умеет удивлять, даттебаё.

— И я действительно очень удивлюсь, если старик, с которым эти двое общались, ещё жив.

— Чуть более уважительно, Саске, — строго одёрнул его Какаши. — Знаю, что Хаширама-сама и Мадара-сама были вашими наставниками в мире магов, однако речь всё же об основателях Конохи.

Саске фыркнул и отвернулся, гордо вскинув голову, Какаши лишь больше помрачнел. Впрочем, ясно было, что вовсе не разница во взглядах на банальную вежливость была главным камнем преткновения.

«Когда они снова смогут доверять друг другу?..» — с горечью подумал Наруто и беспомощно покосился на Сакуру. Та ответила ему усталым взглядом, но так ничего и не предприняла.

Дальше шли молча, даже за обедом перекинулись разве что парой слов. Почти не разговаривали и когда пришли в портовый город — Сакура лишь спросила учителя, может ли она отойти на рынок за продуктами, пока он будет нанимать лодку. Какаши разрешил, и Сакура отправилась по делам — на удивление, Саске решил составить ей компанию, что обозначил молчаливым следованием за девушкой. Наруто на это поворчал немного, но всё же предпочёл пойти в порт вместе с Какаши. Там было действительно интересно: много кораблей самой разной постройки, причём над некоторыми развевались такие флаги, которые были Наруто вовсе не известны; с кораблей на берег рабочие переносили коробки и мешки с грузом. Прямо на набережной женщины бойко торговали рыбой, а в зданиях на противоположной стороне располагались магазинчики.

Толчея царила невообразимая, и Наруто, вертя головой по сторонам, зазевался и всё-таки врезался в кого-то.

— Глаза разуй, бестолочь! — рявкнули на него.

— Изви… — начал было Наруто, поворачиваясь. — Эй!

— Что ещё за «эй»?! — вскипела девушка, вновь покрывая голову слетевшим при столкновении капюшоном плаща. Она была Наруто знакома.

— Ты же эта!.. Ну… — он замялся, так и не вспомнив имя. — Из команды Саске, даттебаё!

— Правильно, ори об этом ещё громче! Ещё не вся улица тебя!..

— Сама голосишь так, что за километр слышно, — фыркнул, приблизившись к ним, парень с большим мечом за спиной.

Куноичи резко повернулась к нему.

— Суйгецу, придурок, заткнись!

— Завали, очкастая, — не остался в долгу тот и перевёл взгляд на Наруто. — Тьфу, блин, на минуту одну оставь — уже вляпается во что-то.

— Я тебе не «что-то», даттебаё! — для порядка огрызнулся Наруто и, указав на девчонку, спросил её напарника: — Слушай, так как её зовут?

— Её сиятельство Узумаки Карин, в мечтах Учиха, — чудом удержав серьёзное выражение, объявил Суйгецу. — Но вообще отзывается на «клуша» или «очкастая», — он отработанно увернулся от кулака Карин.

— Сволочь пресноводная, — прошипела она, замахиваясь снова.

— А чего вы здесь делаете, даттебаё? — поинтересовался Наруто, пока эти двое не поубивались.

— Миссия, — коротко ответил Суйгецу, настороженно поглядывая в сторону напарницы. — А ты?

— То же самое, — отозвался Наруто.

— И так понятно, что не на отдыхе, — процедила Карин сквозь зубы.

— За нами хвост, Наруто? — Какаши появился за спинами нукенинов совершенно неслышно и пугающе улыбнулся. Суйгецу рефлекторно потянулся к мечу, но его рука была остановлена джонином; Карин лишь сверкнула стёклами очков.

— Ну, они тут вроде по своим делам, даттебаё… — стал рассуждать Наруто.

— Ах, вот оно что, — протянул Какаши, но взгляд его менее пытливым не стал. — Какие же дела могут быть у двух шиноби Акацуки в порту Страны Огня?

Суйгецу хмыкнул и нагло посмотрел на Какаши, давая понять, что отвечать не собирается. В отличие от него Карин, казалось, вовсе выпала из разговора: на несколько мгновений она застыла, словно изваяние, а затем вдруг резко просияла.

— Саске-кун!

И в самом деле, к компании, сместившейся уже с центра набережной к краю, приближались Саске и Сакура.

— Вы? — только и спросил Саске, завидев бывших товарищей.

— И мы тоже рады тебя видеть, — съязвил Суйгецу.

— Где Джуго?

— В Аме, помогает Лидеру. А мы с этой клушей за неделю побывали и в Таки, и в Ото, и даже в бестолковую Югакуре заглянули, а теперь вот ей приспичило сюда переться.

— Не мне приспичило!— рявкнула Карин, но стоило ей повернуться к Саске, голос разительно изменился: — Но как хорошо, что мы встретились здесь, правда?..

— Мы все на миссии, — безразлично оборвал её Саске. — Поговорить сможем и на собрании в Амегакуре.

— Саске-кун прав, — встала на его сторону Сакура, недобро поглядывая на Карин. — Мы уже закончили приготовления, сенсей.

— Я тоже, — отозвался Какаши, внимательно наблюдавший за развитием спора. — Можем отправляться.

— Пошли и мы с тобой, — Суйгецу дёрнул напарницу за рукав. — Дурацкую лодку ещё найти надо.

— Лодку? — удивился Наруто. — Вы куда-то плывёте, даттебаё?

— Дело Акацуки, — холодно бросила Карин; Саске вопросительно вскинул бровь. — В Узушио.

Шиноби Конохи мимолётно переглянулись.

— Зачем? — уточнил Саске; ясно было, что лишь ему удастся мирным способом разговорить эту парочку.

— Ну, у нас есть там дело… — проговорила Карин, сомневаясь, стоит ли продолжать, но взгляд Саске, сделавшийся настойчивей, её убедил. — Нас попросили встретиться с одним человеком.

— В разрушенном селении за полмира от Аме?

— Приказы руководства не обсуждаются…

Повисла неуютная пауза. Акацуки явно не прочь были поскорее уйти, однако шиноби Конохи были слишком заинтересованы подробностями этого их «дела». Наруто, как это зачастую бывало, сориентировался первым и напустил на себя простодушный вид.

— Тогда поехали вместе! — предложил он с обезоруживающей улыбкой. — Мы тоже туда направляемся, Какаши-сенсей уже и лодку нанял… Мы же союзники, а союзники должны помогать друг другу, даттебаё!

Суйгецу и Карин замялись и переглянулись. На долю секунды Наруто уловил небольшой скачок чакры парня, но решил не придавать этому особого значения.

— Это не самая дурацкая идея, которую я слышал за сегодня, — протянул Суйгецу с деланным безразличием. — Ладно, мы согласны.

— Тогда идёмте, — произнёс Какаши. — До заката нужно успеть добраться до острова.

Лодка, нанятая учителем, оказалась крепким, но узким четырёхместным судёнышком; от одного взгляда становилось понятно, что всем в нём не рассесться. Впрочем, решение проблемы отыскалось быстро: украдкой осмотревшись, убедившись, что никто посторонний не видит, Сакура достала волшебную палочку и взмахнула — лодка увеличилась в размере раза в полтора. Наруто бросил взгляд на Карин и Суйгецу; судя по отсутствию удивления на их лицах, с магией молодые нукенины свыклись.

Переправа показалась Наруто, не привыкшему подолгу сидеть на одном месте, практически вечностью. Нетерпеливо ёрзая на месте, раздражая этим сидевшего рядом Суйгецу, он вглядывался в горизонт, ожидая, когда, наконец, покажется земля, бывшая в далёком прошлом вотчиной клана Узумаки. Его клана.

И вот, наконец, когда солнце уже почти скрылось за линией горизонта, впереди стала различима вначале тёмная полоска, постепенно принявшая очертания береговой линии. Наруто вытянулся в струнку, жадно подался вперёд — и вдруг его сердце ёкнуло, тут же забилось сильней, а разряд чакры пробежал по всему телу, словно сканируя, — энергия не принадлежала ему или кому-то из товарищей, но вместе с тем в ней не чувствовалось угрозы.

Повинуясь интуиции, Наруто принял позу для медитации и, закрыв глаза, вошёл в режим отшельника, начал собирать природную чакру — и в его тело влилась такая мощь, что он, не сдержавшись, удивлённо охнул.

— Что, Наруто? — быстро спросила Сакура.

— Это… это что-то невероятное, даттебаё! — широко распахнув глаза, восторженно сообщил он. — Этот остров словно живой, он будто…

— Встречает нас, — закончила за него Карин. Всю дорогу жавшаяся к Саске и пытавшаяся заигрывать с ним, сейчас она выглядела очень напряжённо-серьёзной, даже немного напомнила Гермиону перед экзаменом.

Пристально посмотрев на двух Узумаки, Какаши ничего не сказал, только чуть повернул руль, чтобы причалить в более удобном месте. Суйгецу же скорчил страшную рожу.

— Не понимаю, о чём вы, но звучит как бред.

— Заткнись! — грубо рявкнула Карин, хотя казалась она по-прежнему обеспокоенной.

— Замолчите все, — безапелляционно распорядился Какаши. — Мы приближаемся.

Не прошло и десяти минут, как лодка обогнула мыс и вошла в устье реки; течение было несильное, однако передвигаться дальше шиноби предпочли всё же по суше: так было быстрей и привычней. Спрятав лодку под разросшимися кустами подлеска, отряд двинулся вверх по течению, туда, где стояло селение. Сердце Наруто снова ёкнуло, когда он увидел среди деревьев первые развалины.

— Будьте осторожны, — предупредил Какаши, возглавлявший группу. — Хотя местность необитаема, расслабляться не стоит.

— Слышишь, очкастая, гляди во все четыре, — хмыкнул Суйгецу.

Карин неожиданно проигнорировала его. По мере приближения к деревне она дышала всё чаще, а взгляд её беспорядочно метался из стороны в сторону; затем она и вовсе остановилась и, обхватив себя за плечи, мелко затряслась.

— Эй, ты чего? — озадаченно спросил Суйгецу.

— Я чувствую их, — прошептала Карин, глядя мимо всех шиноби на нечто, доступное ей одной. — Здесь так много духов… — она сглотнула. — Призраки погибших… нет, уничтоженных…

Лицо Саске на миг исказила странная гримаса, но тут же пропала.

— Идёмте дальше, даттебаё, — предложил Наруто. — Здесь никого нет, иначе я бы засёк.

— Если хотите, вернитесь к лодке, — сказал Какаши шиноби Акацуки, но те почти синхронно помотали головами.

— Я в порядке, — проговорила Карин, взяв себя в руки.

— Пошли, — Саске первым сдвинулся с места, зашагал в направлении предполагаемого центра селения.

Догнав друга, Наруто пошёл с ним бок о бок; его режим отшельника был по-прежнему активирован, однако никаких призраков он не чуял. Может, девчонке почудилось?..

«Думаешь? — многократным эхом отозвалось в его сознании едкое рычание. — Ну-ну…»

Наруто предпочёл проигнорировать — сейчас ему было совершенно не до Кьюби.

Шиноби Конохи и Акацуки продолжали путь в безмолвии, бдительно оглядываясь по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху; они не спрашивали друг у друга, кому куда именно нужно — подозревали, что цель пути у всех одна. Некоторое время спустя они достигли относительно неплохо сохранившейся площади, на которой у самой воды стоял небольшой храм. Отряд разбрёлся по площади и принялся осматриваться, заглядывать за постройки и в тёмные провалы окон. Однако результата это не давало — деревня была мёртвенно-пуста.

— Приветствую вас в Узушиогакуре-но-Сато.

Шиноби резко повернулись на голос — на верхней ступени храма стоял старец в светлых одеждах. Наруто не понимал, как старик смог подкрасться к ним так незаметно и почему он не почувствовал его присутствия, хотя всё ещё был в режиме отшельника. Впрочем, сконцентрировавшись на месте, где стоял старец, Наруто понял причину: чакра этого шиноби была неотличима от природной энергии острова.

Саске положил руку на меч и активировал Шаринган.

— Кто ты?

— Тот, ради разговора с кем вы все здесь, — отозвался старик. — Успокойся, Учиха Саске, и убери оружие — я не враг вам, и тебе это известно.

В своей обычной манере хмыкнув, Саске всё же вернул глазам естественный цвет. Ещё несколько секунд поразглядывав его — пристально, оценивающе, — старец повернулся к Наруто.

— Очень долго я ждал вас, с тех самых пор, как погибли ваши предшественники.

— Вы о Хашираме и Мадаре? — уточнил Наруто, делая шаг к нему. — Так они сейчас…

— Знаю, — спокойно перебил его старец. — Я знаю о случившемся с вами четырьмя, — он обратился к Карин: — Зачем прибыла ты, посланница хранителя глаз Мудреца?

— Не совсем его, — ответила Карин. — Мы здесь по распоряжению другого шиноби: главы Акацуки.

— Я помню его, — кивнул старик и сказал на сей раз всем: — Следуйте за мной.

Шиноби без слов поднялись по ступеням и вошли в святилище храма. Пройдя по череде коридоров, они оказались во внутреннем дворе, в центре которого располагался пруд — старик заставил воду разойтись в разные стороны, сложив замысловатые печати. На дне пруда оказался круглый металлический люк.

— Открой его, — приказал старец Наруто.

Пожав плечами, он подошёл ближе и опустился рядом с люком на корточки; ни ручек, ни замков на идеально гладкой поверхности не было, однако Наруто почувствовал, что нужно сделать, и просто коснулся металла — по нему поползли светящиеся линии, слившиеся в символ клана Узумаки, а затем крышка пропала. Парень с любопытством заглянул внутрь тёмного хода, но не увидел ничего, кроме ступеней, вбитых в стену шахты и уводящих вниз. Оглянувшись на остальных и получив одобрительный кивок старика, Наруто начал спускаться. Через некоторое время он добрался к основанию лестницы, однако разглядеть, где оказался, в кромешной тьме не мог.

— Люмос!

Заклинание осветило начинавшийся под люком длинный тоннель; другого его конца отсюда не было видно. Сгорая от нетерпения и любопытства, движимый какой-то странной силой, что тянула его вперёд, словно магнит, Наруто не смог заставить себя дождаться остальных и пошёл дальше один. Он не знал, сколько так шёл, не обращал внимания: всё его существо заполняло ощущение чего-то важного, судьбоносного, ожидавшего в конце пути.

И вот конец настал — Наруто оказался в огромном подземном зале, в центре которого росло самое странное дерево, которое ему доводилось видеть. Его ствол, у земли чисто белый, на высоте полутора метров разделялся на два. Один, более тонкий, светло-серый, уходил вбок, а второй высоко над землёй вновь расходился на два: чёрный и коричневый, и последний вновь раздваивался, давая начало коричневой и бордовой ветвям.

Здесь не было ветра — ему попросту неоткуда было взяться, — но по мере приближения парня большие чёрные листья дерева шуршали всё громче.

— Наруто… — слышался в этом шорохе шёпот сотен голосов. — Наруто…

— Наруто… — один голос звучал громче других — парень слышал его всего один раз, но запомнил на всю жизнь.

— Мама, — проговорил он, поднимая взгляд вверх, к пышной кроне.

— Я так горжусь тобой, мой милый мальчик, — Кушина возникла перед ним, такая настоящая, словно живая. — Ты стал таким сильным и готов принять тяжёлую ношу…

— Ты хорошо справляешься, — рядом с Кушиной появилась ещё одна женщина — красавица со строгими чертами лица и властным взглядом. — Однако ты должен сделать то, что не удалось нам с твоей матерью: полностью подчинить силу Девятихвостого.

— Вы… Мито, да? — спросил Наруто. — Жена Первого?

— И первая джинчурики Кьюби, — подтвердила женщина. — Поэтому я знаю, о чём говорю: покорить Лиса будет непросто, однако без этого вам не выстоять в грядущей войне.

— Война? Но когда? С кем?..

— К сожалению, скоро, — вздохнула Кушина. — Она намного ближе, чем кажется, и наверняка станет страшнее всех предыдущих вместе взятых…

— Потому что охватит она два мира, — закончила за неё Мито. — Повторится сценарий тысячелетней давности.

— О чём вы?

— Прости, Наруто, мы не можем сказать, — покачала головой Кушина. — Хранитель передаст вам пророчество, — она скользнула к нему и приложила ладонь к щеке сына — он не почувствовал прикосновения телом, но ощутил сердцем. — Будь сильным, сынок, и никогда не сдавайся, какие бы трудности ни встретились тебе на пути.

— Обещаю, мам, — проговорил Наруто, накрывая её руку своей, но пальцы нащупали лишь пустоту. — Обещаю…

— Наруто! — его с силой встряхнули за плечо. — Наруто, что с тобой?!

Он повернулся и светло улыбнулся перепуганной Сакуре.

— Всё в порядке. Я просто разговаривал, даттебаё.

— Разговаривал? — озадаченно переспросила Сакура. — С кем? Тут нет никого.

— Да нет, они есть, просто ты не можешь их увидеть, Сакура-чан… — Наруто наткнулся взглядом на стоявшего неподалёку друга. Саске замер, словно окаменел, не мигая глядя в одну точку; его губы чуть шевелились. — Я тоже так со стороны выглядел?! — ужаснулся он.

— Только ещё улыбался, как дурак, — проворчала Сакура и крепко сжала его плечо. — С ним точно?..

— Всё в порядке, — повторил Наруто. — Похоже, ему тоже кто-то захотел что-то сказать.

— Удивительно, что вы трое смогли сразу почувствовать их, — произнёс старец; его взгляд скользил с Наруто на Саске, затем на Карин, тоже застывшую, и обратно. — Большинству для этого требуются месяцы тренировок.

— Ну, я очень хотел пообщаться с мамой, даттебаё, — смущённо потёр затылок Наруто.

— Значит, в этом месте обитают духи погибших шиноби? — спросил Какаши.

— Шиноби, принадлежащих к кланам-потомкам Кагуи, — поправил его старик.

— Кого? — удивился Суйгецу, но его вопрос остался без ответа.

— Получается, — задумчиво проговорил Наруто, вспоминая, что слышал от Хаширамы, — ветви — это кланы, даттебаё? Серая — Хьюга, чёрная — Учиха, коричневая — Сенджу, а красная — Узумаки?

— Верно.

— Вы передадите нам пророчество? — серьёзно спросил Саске, пришедший в себя.

Старик кивнул.

— Слушайте.

Листва на дереве вновь зашевелилась, и вскоре шум заполнил собой всё пространство. Из его глубины раздавались слова, вначале едва слышные, но постепенно делавшиеся всё более отчётливыми:

— Вернувшись в тот мир, где был ты рождён, прослывёшь Мудрецом, победившим великое зло, даровавшим людям Путь. Два сына подхватят твой клич и будут рядом, бок о бок сражаться — до той лишь поры, пока одно твоё слово не поселит вражду, что протянется сквозь века нитью войны, которая унесёт жизни многих. Война эта однажды неминуемо приведёт к концу для обоих миров; лишь трижды за годы у потомков твоих будет шанс изменить судьбу. Один раз сойдутся два брата по крови; второй — два брата по духу; третья же битва решит всё.

Два листа, что сорвались с ветви, но вернулись к ней; два листа, что пожухли, но ожили вновь. Два листа, что есть солнце в ночи, и два, что ночь принесли, — пропитаны соком Великого Древа, что растёт в вечной тьме под холмом.

Они будут сильны, их узы — крепки, и бояться им стоит лишь тени, зла порожденья, чей голос во мраке пещеры звучит, в души Избранных злые вселяя сомненья. Позабытое третье дитя — поведёт оно тех, кто жуткой Матери верность хранит, с трепетом в сердце неся её имя. С помощью их пробудится Матерь и вновь подвергнет весь свет страшной, жуткой, предвечной угрозе — удастся ей выполнить план или нет, зависит от Наследников, только от них.

Два листа вновь пожухнут, вернутся к земле, два листа на вершине ветвей воссияют. Или навечно погрузятся в сон оба мира, убаюканные Матери песней.

Шорох затих, и вновь в зале повисла глубокая тишина. Поражённый, не способный вымолвить ни слова, Наруто посмотрел на Саске — того явно обуревали схожие эмоции.

«Так вот, о чём всё это время темнили старики, — понял Наруто. — То, что мы с Саске — последняя надежда миров спастись… От чего?..»

— Эм… И что это было? — подал голос, разрушая молчание, Суйгецу.

— Пророчество, — проговорил Наруто, шумно сглотнув.

— Э-э? — Суйгецу вскинул бровь. — Ты что там, язык ветра понимать начал?

— Да нет же, даттебаё! Там были слова!..

— Мы ничего не слышали, Наруто, — сказала Сакура. — Только шелест.

Наруто и Саске вновь переглянулись и синхронно уставились на старика; тот меланхолично пояснил:

— Пророчества могут слышать лишь те, к кому они имеют отношение.

— А, чёрт, эта хрень и здесь тоже работает, даттебаё, — пробормотал Наруто себе под нос, вспомнив пророчество, с которым так носился весь прошлый год Орден Феникса.

— У вас есть что-нибудь ещё для нас? — прямо спросил Саске.

— Для тебя — нет, юный Учиха. Для твоего друга — да, — старик извлёк из рукава объёмный свиток и протянул Наруто. — Бери, не бойся. Это — наследие, оставленное будущим поколениям джинчурики Узумаки Мито.

— Вот спасибо! — горячо поблагодарил его Наруто, приняв свиток, едва удерживая себя от того, чтобы сразу же раскрыть его.

Усмехнувшись в усы, старик повернулся к Карин, погружённой в какие-то свои мысли.

— Теперь расскажи подробнее ты, Узумаки Карин, зачем пришла.

Девушка встрепенулась, точно очнулась ото сна.

— Мы прибыли с посланием от главы Акацуки, — она мимолётно взглянула на шиноби Конохи, но, видимо, решила, что они могут это слышать, и продолжила: — Он приглашает вас прибыть в Амегакуре на собрание: совет столь опытного и мудрого шиноби не повредит зарождающемуся альянсу.

— Вот как, — старик казался в определённой мере удивлённым. — Неожиданное предложение… Однако вынужден отклонить его.

— Почему? — Наруто искренне не понял причину отказа.

— Мне казалось, ты должен был понять это по моей чакре.

— Ну, она такая же, как природная острова, даттебаё… — Наруто резко замолчал, осознав.

— Верно, такая же, — произнёс старец и вздохнул. — Знаете, я живу уже очень долго — я помню ещё те времена, когда не было ни Великих Стран, ни ваших Скрытых Селений — лишь вражда, разрозненность и кровь… И существую я до сих пор лишь благодаря ему, — он указал на дерево. — Ему нужен хранитель, но так вышло, что клан оказался уничтожен и долгие годы не было никого, кто смог бы заменить меня. Энергия Древа подпитывает меня — и это может продолжаться до конца мира.

— Разве что кто-то возьмёт на себя эту ношу и позволит вам уйти, — тихо сказала Сакура.

Старик кивнул и твёрдо продолжил:

— Однако это не ваша забота, молодые шиноби. Вы должны предотвратить грядущую войну или, если это вам не удастся, по крайней мере не дать ей уничтожить оба мира: и шиноби, и магов.

— Мы сделаем всё возможное, даттебаё, — серьёзно заверил его Наруто. Это обещание, как и клятву стать Хокаге, он намерен был выполнить любой ценой.

Глава 3. Альянс

Это был всего третий раз, когда Цунаде находилась в Стране Дождя; в первый — во время войны много лет назад, второй — сравнительно недавно ради убийства нукенинов Акацуки, и вот сейчас — для заключения союза с теми самыми людьми, на которых в прошлый раз охотилась.

После светлой и яркой, плодородной Страны Огня эта земля казалась слабо пригодной для жизни: куда ни кинь взгляд, всюду были практически сплошь озёра, полузатопленные низменности и, в противоположность, скалы — и всё это почти круглосуточно мокло под проливным дождём. Впрочем, Цунаде знала: местные жители приноровились к этой земле, научились использовать, более того, любили её и вряд ли бы променяли на другую. Она поняла это ещё на войне, вынужденная опасаться не только противников из Суны и Ивы, но и здешних воинов (а зачастую и не только воинов), недовольных тем, что на их территорию вторглись соседи. Даже не удивительно, что именно в этой маленькой, но гордой и по-особенному сильной своими людьми стране зародилось такое мощное движение, как Акацуки.

Глядя на селение с высоты, Цунаде вспоминала, как оно выглядело прежде: грязные улицы, бараки, старые башни. Теперь многое изменилось, и к лучшему — однако как Хокаге Цунаде не могла не признать, что резкое и значительное усиление Амегакуре её, несмотря ни на что, тревожило.

На балкон, где она стояла, облокотившись на перила, вышел Какаши.

— Все приготовления завершены.

— Хорошо, — откликнулась Цунаде, однако осталась недвижима, продолжая вглядываться в деревню. — Подойди, Какаши. Скажи, что ты видишь?

Приблизившись, Какаши недолго молчал, размышляя.

— Скрытое Селение, живущее своей жизнью.

Цунаде невесело усмехнулась.

— А я вот вижу конец спокойствию.

Отвернувшись от деревни, Какаши внимательно посмотрел на неё.

— Полагаете, всё-таки будет война?

— Даже не сомневаюсь. Крупных войн не было уже почти двадцать лет, а это плохо для всей системы шиноби, — выдержав паузу, Цунаде заговорила серьёзно: — Первой жертвой затяжного мира пала Югакуре, оставшись без денег, когда дайме Страны Источников решил, что развивать туризм выгоднее, чем военную отрасль. Даже наше финансирование, как ты знаешь, Какаши, было урезано; конечно, полностью распускать армию Конохи дайме не станет, однако с каждым мирным годом нам придётся затягивать пояса всё туже. Но даже если абстрагироваться от денежного вопроса, отсутствие войны плохо сказывается на самих шиноби: они становятся мягче, теряют понимание философии ниндзя. Во времена моих дедов дети выходили на бой, когда могли держать в руках катану — наши в этом возрасте едва ли поступают в Академию. Прежде в двенадцать ты уже был (если дожил до этого возраста, конечно), воином, закалённым во многих боях, — у нас это дети, ловящие кошек и полющие сорняки на полях фермеров. Боюсь, если так продлится и дальше, через пару поколений от шиноби останется одно название.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Какаши. — Однако жестоко было бы желать нашим детям пройти через то, что прошли поколения наших дедов.

Цунаде обернулась; в комнате Наруто как раз что-то вдохновенно рассказывал Кибе и Шино, а чуть дальше Сакура и Хината с улыбками обменивались впечатлениями, наверняка о деревне, в которой оказались впервые.

— Не спорю, Какаши, не спорю…

Они замолчали и вновь обратили взгляды на селение, думая каждый о своём. По навесу, укрывавшему балкон, барабанил непрекращающийся дождь.

Цунаде уже давно всё решила. Предчувствуя надвигающуюся войну, она понимала, что предосторожности ради следует выбрать преемника — и им должен был стать не гениальный стратег Шикаку, не холодный приверженец традиций Хиаши и уж тем более не старый интриган Данзо. По её мнению, на сегодняшний день Хатаке Какаши подходил больше всех ниндзя Конохи: сильный шиноби с додзюцу, уважаемый в деревне и за её пределами, ученик Четвёртого, воспитавший троицу самых странных и в то же время самых многообещающих шиноби нового поколения — кто лучше него может подойти на пост Хокаге, если с Пятой что-то случится в следующие месяцы?.. Однако радовать Какаши своим решением Цунаде не спешила, решив вначале обсудить его с советниками и заручиться их поддержкой и поддержкой совета джонинов — впрочем, что получит её, женщина не сомневалась.

— Цунаде-сама, — позвала Шизуне, — уже время.

— Время менять мир, — проговорила Цунаде и вернулась в комнату.

Её воины, бывшие там, замерли, ожидая приказа. Взяв со стола шляпу Хокаге, она чинно прошествовала к двери, и подчинённые последовали за ней.

На улице коноховцев ждали двое джонинов Аме, Мамору и Таро, назначенные официальными сопровождающими. Они синхронно склонились перед Хокаге, разогнулись — слабо блеснули их протекторы, на которых символы старой Аме были перечёркнуты. Удивительно, как легко и охотно шиноби этой деревни приняли символы, характерные для нукенинов.

Шизуне раскрыла большой зонт, и Цунаде шагнула под ним на улицу. В отличие от младших шиноби, сбежавших накануне из башни при первой возможности, Цунаде ещё не доводилось гулять по этому селению, так что она с интересом глядела по сторонам, стараясь при этом сохранять вид возвышенный и величавый — под стать титулу. И, видимо, это ей удавалось — по крайней мере, жители отрывались от своих дел, чтобы проводить взглядами процессию. Они выглядели куда лучше, чем в воспоминаниях Цунаде о прошлом посещении страны: никаких нищих и калек, одежда добротная, на лицах — спокойствие вместо забитости, вечного страха за свою жизнь. Амегакуре и в самом деле удивительное место — первое во всём мире, которому нукенины принесли благо.

Их путь лежал в самую высокую башню деревни, служившую резиденцией главы селения и по совместительству — основной базой Акацуки. В этом месте ощущалась сила — огромная, не до конца понятная, не агрессивная, а словно бы заявляющая: «Если вы нападёте, нам будет, чем ответить». Цунаде первая поднялась по ступеням, и двери распахнулись перед ней сами собой — то ли магия, то ли просто скрытый механизм. Таро чуть обогнал её и провёл по широкому коридору к залу, находившемуся в конце хода. Это помещение с высоким потолком вовсе не было огромным и вместе с тем без труда вмещало в себя делегации пяти стран и группы шиноби Аме. Джонины повели отряд Конохи к отведённым им местам, а вот Цунаде остановилась в проходе, задумчиво оглядывая зал.

У дальней стены был установлен массивный стол и стулья, за которыми стояли каждые со своей стороны по двое АНБУ из Конохи и Суны. За центральным же стулом не стоял никто — Яхико словно хотел подчеркнуть таким образом, что не считает нужным обеспечивать себя защитой. Впрочем, если он и думал так, то единственный — Акацуки в разных концах зала пристально оглядывали собрание; они более не носили никаких протекторов, и единственным символом принадлежности остались алые облака на плащах. Дейдара о чём-то разговаривал с Гаарой, порой бросая внимательные взгляды то в одну, то в другую сторону комнаты; Суйгецу и Карин, пришедшие в Аме вместе с седьмой командой, сидели практически в самом центре зала, следя за окружением; Джуго прохаживался по проходу у стены, а Кисаме проворно двигался между рядами к кому-то. Проследив направление его взгляда, Цунаде заметила в толпе Ао — одного из известнейших джонинов Кири. «Неужели хоть кто-то из Великих Стран решил прислать наблюдателя?» — хмыкнула про себя Хокаге; она ещё не забыла гневные и оскорблённые письма Райкаге и старика Ооноки, пришедшие в ответ на её приглашение присутствовать при заключении альянса лично или прислать доверенных лиц. Явно для предотвращения самой возможности проблем, в ту же сторону, что и напарник, спешил Итачи.

— Здравствуй, Цунаде, — она вздрогнула от звука этого хриплого голоса и резко повернулась — перед ней стоял Орочимару. — Ты как всегда прекрасна.

— С каких пор ты стал делать женщинам комплименты? — съязвила Цунаде, хотя неожиданно поймала себя на мысли, что вовсе не чувствует злобы или ненависти к старому товарищу — скорее тоску, ностальгию. От этого стало очень неловко.

— С тех самых, как вновь стал добропорядочным шиноби, — Орочимару театрально разгладил форменный плащ, на котором и так не было ни единой складки. — Я ведь теперь — образец для подражания: снабдил оборудованием госпиталь, помог создать центр исследований изменённых геномов, провожу некоторые занятия на курсах ирьёнинов…

— Да-да, я уже слышал, что тебе нужно поставить памятник, — Яхико подошёл совершенно незаметно; его как всегда сопровождала сосредоточенная и серьёзная Конан. — И ответ, кажется, дал весьма понятный… Цунаде-доно, — он вежливо поклонился.

— Яхико-доно, — она ответила тем же, хотя было непросто — перед мысленным взором на месте этого деловитого, уверенного в себе шиноби возник рыжеволосый мальчишка-оборванец, просящий для себя и друзей еды… Цунаде тряхнула головой. Она всегда смеялась над учителем, когда того охватывала ностальгия, а сама сейчас, что, лучше?..

— Кажется, пора начинать, — негромко заметила Конан, мимолётно оглядев полный зал.

— Да, ты права, — быстро кивнул Яхико и жестом предложил Хокаге пройти с ним — та последовала, и они вместе зашагали по центральному ряду бок о бок.

В зале повисла тишина, и каблуки Цунаде неожиданно громко застучали в ней по плитам пола. К коллегам присоединился Гаара, и шиноби вместе подошли к столу, опустились на стулья — Каге по разные стороны от главы Амегакуре. Меж тем по проходу с торжественной неспешностью, давшей каждому из присутствовавших прочувствовать важность момента, к столу приблизилась Конан; поклонившись главам селений, она положила перед каждым из них по листу бумаги с текстом договора, согласованного ещё до нынешнего собрания. Ещё одну копию куноичи оставила себе и отошла в сторону, повернулась к залу и стала вслух зачитывать:

— «Настоящим заключается мирное соглашение между Конохагакуре-но-Сато, Сунагакуре-но-Сато и Акацуки — организацией, в настоящий момент являющейся особым подразделением Амегакуре-но-Сато. Каждая из сторон обязуется…»

Внимание Цунаде привлекли Сакура и Карин, как-то оказавшиеся сидящими рядом, теперь тихо переругивающиеся, судя по лицам. С другой стороны от напарницы ухмылялся Суйгецу, а вот Саске не обращал на девушек внимания — то ли действительно слушал чтицу, то ли мастерски делал вид. Наруто светился улыбкой такой радостной, что женщина едва удержалась от того, чтобы тоже улыбнуться; перехватив её взгляд, Наруто показал большой палец — судя по весёлому хмыканью справа, Яхико это тоже заметил.

— «…Договор скрепляют прилагающиеся подписи», — Конан закончила читать и аккуратно скатала лист в свиток.

Цунаде взяла в руку кисть и обмакнула в стоявшую перед ней чернильницу, то же сделали Яхико и Гаара. Несколько секунд — и долгая, кровопролитная вражда была официально прекращена.

Зал вежливо зааплодировал, кто-то — наверняка Наруто — задорно присвистнул, вызвав волну смешков. Торжественность как-то мгновенно улетучилась — впрочем, Цунаде не жалела об этом ничуть, потому что никогда не любила лишних церемоний. Правда, пришлось вынести ещё несколько формальностей вроде обмена вежливыми фразами со всеми подошедшими поздравить, после чего она получила, наконец, возможность ускользнуть через боковую дверь в соседнюю комнатушку — та была проходной и вела к лестнице. Почти сразу в комнату вошёл Яхико, а следом за ним — Гаара.

— Уф, ну, хотя бы с этим закончили, — выдохнул глава Акацуки; его, как и Цунаде, официоз явно не радовал. — Конан пошла известить наших с завтрашнего дня союзников и ваших советников, чтобы поднимались в зал переговоров.

— Очень хорошо, не будем откладывать, — согласно кивнула Цунаде.

— Я тоже предпочёл бы решить все вопросы как можно скорее, — произнёс Гаара.

Поднявшись по лестнице на этаж выше, попетляв немного по коридорам — Цунаде удивилась, зачем в башне такая сложная сеть ходов, — они добрались до зала, по размерам значительно уступающего нижнему, но в то же время более уютного. Помещение освещалось лампами с желтоватым светом, не слишком ярким, но достаточным, очень мягким. Три двери выводили на террасу, по крыше которой умиротворяюще стучал дождь. В центре стоял круглый стол — за ним было приготовлено двенадцать мест. Ещё одна характеризующая черта: обычно на встречах подобного рода советники в лучшем случае стояли за спинами глав своих селений — но Яхико явно были чужды такие условности.

Остальные участники собрания пришли буквально через пару минут; пропустив всех в зал, Конан вышла, прикрыв дверь. Какаши сразу оказался подле Хокаге, а рядом с Яхико тенью возник Итачи, игнорируя опасливые взгляды, которыми его провожали многие шиноби. Из-за этого Цунаде охватило огромное желание при всех подойти и начать расспрашивать Учиху о жизни — но всё-таки она сдержалась, понимая, что не может позволить себе подобное. Всё же сохранение секретов деревни превыше всего.

В молчании все заняли места, после чего Яхико взял слово:

— Для начала, я хотел бы заметить, что нынешнее событие в самом деле эпохальное — и говорю я вовсе не о только что подписанном договоре, но о том, что сегодня впервые в истории представители Великих и Малых Стран шиноби находятся за столом переговоров, имея при этом совершенно равные права.

— Это ваша заслуга, Яхико-доно, — елейно проговорил Кеничи — тщедушный человечек, ставленник Орочимару в Ото. — Ваша решительность и воля сделали сегодняшнее положение вещей реальностью.

— Не будь у здесь присутствующих желания сотрудничать, моя воля не сыграла бы никакой роли, — ровно отозвался Яхико.

— Однако и в самом деле приятно видеть Хокаге-доно и Казекаге-доно за нашим столом, — прогудел Кейтаро, глава Кусагакуре, раздобревший за годы, что Цунаде его не видела.

— Стабильность в регионе важна и для нас, — произнёс Гаара, внимательно глядя на делегатов мелких стран, словно бы ждал, что кто-то усомнится в его заявлении. — Особенно в свете открывшихся в последнее время фактов.

— В частности об этом я и хотел сегодня поговорить, — кивнул Яхико. — Если по части экономической и военной составляющих альянса неразрешённых вопросов нет, то в отношении действий, касающихся другого мира, ещё остались неясности.

— Много неясностей, — подтвердил Шибуки, молодой лидер Таки. — Но, по правде говоря, сложно всерьёз обсуждать нечто, о чём имеешь так мало информации.

— Вы ознакомились с нашим с Конохой совместным отчётом, который мы вам отправили?

— Да, ознакомился. Однако всё равно не счёл его исчерпывающим.

— В нём почти пятьсот страниц, — заметил Яхико, выглядевший откровенно удивлённым.

— Что такое пятьсот страниц, когда стремишься познать целый мир? — с ноткой философии проговорил Шибуки.

Повисла пауза, во время которой каждый старательно делал вид, будто обдумывает эту мысль. Впрочем, может, остальные и вправду обдумывали, но вот Хокаге точно делала вид.

— На данный момент, к сожалению, у нас нет более полной сводки информации, — произнёс Итачи, и все повернулись к нему — Цунаде ждала, когда он заговорит. — Хотя не отрицаю, что тем шиноби, кто побывал там, известно о мире магов больше, чем описано в отчёте. При этом стоит учитывать, что знания мы накапливали в течение целого года, находясь в непосредственном контакте со средой, — передать же их тому, кто не представляет даже, что такое магия, представляется задачей крайне сложной.

— Однако возможной, — сказал Шибуки. — Отчёт — прямое тому доказательство, составлен он великолепно. Хотя, на мой взгляд, в данном случае был бы уместнее формат энциклопедии или путеводителя…

Яхико покосился на Итачи, явно пытаясь сдержать улыбку. Хокаге и сама украдкой усмехнулась, потому что прекрасно знала, что этот так называемый «совместный отчёт» был целиком и полностью детищем Итачи — остальные помогали разве что аккумулированием сведений, да и то без особого энтузиазма, а вот писал этот талмуд целиком и полностью Учиха. Но это тоже тайна, на сей раз уже двух селений.

— Мы будем работать в этом направлении, — пообещала Цунаде. «Направлю к Итачи в помощники Шикамару, — решила она. — Он всё равно уже в теме».

— Из проблемы нехватки информации о мире магов вытекает закономерное решение, — сказал Кейтаро, чуть наклонившись вперёд, — необходимо отправить в тот мир разведывательную команду. Из наших прошлых обсуждений, Яхико-доно, я понял, что это вполне возможно.

— В самом деле, — кивнул Яхико, — у нас есть определённые наработки в этой области.

— Тогда остаётся определиться с составом команды, — сказала Темари. — Полагаю, будет справедливо, если на этот раз шиноби каждой из деревень альянса будут участвовать в разведке.

— Подождите, пожалуйста, — остановил её Итачи. — Вы говорите лишь о сборе сведений — однако в том мире у нас есть и другие интересы.

— Это какие же? — поинтересовался Кеничи.

— К примеру, те шиноби, которые находятся сейчас там, — поддержал нукенина Какаши. — В особенности — Якуши Кабуто. Этот шиноби крайне опасен, и мы не можем даже предположить, как его пребывание скажется на другой реальности.

— В которой так же, как и у нас, близится война, — продолжил Итачи. — Есть Тёмный волшебник, амбиции которого непомерно велики, — если Кабуто объединится с ним, пострадают многие.

— Всё же нам стоит в первую очередь заботиться о своей безопасности, — Кейтаро поджал губы и покачал головой. — Нужны ли нам проблемы ещё и каких-то там магов?

— Должен согласиться с Кейтаро-доно, — сказал Кеничи. — Совсем близко к Стране Звука расположена Страна Молнии — агрессивно настроенный по отношению к нам сосед. Мы предпочли бы не рисковать ввязываться в войны чужаков, пока не убедимся в том, что сражения не придут на наши собственные земли.

— Этого я вам гарантировать не могу, — Яхико выглядел задетым такой мелочностью. — Однако я уверен, что мы, шиноби, должны принять свою ответственность — мы уже вмешались в тот мир, когда попали туда, и этого не изменить.

— Согласен, — кивнул Гаара.

— Как и я, — сказала Цунаде. — Кроме того, в том мире находятся четверо прошлых Хокаге и Учиха Мадара — отказываться от таких союзников было бы глупо.

— Я также склонен поддержать идею с отправкой команды, — произнёс Шибуки. — Я хочу знать о том мире как можно больше, чтобы быть уверенным, что оттуда неожиданная опасность не придёт.

— Получается, большинство «за», — подвёл итог Яхико. — Кейтаро-доно, Кеничи-доно, вы готовы согласиться с этим решением?

— Если таково решение альянса, — прогудел глава Кусы, а его коллега из Ото безразлично пожал плечами.

Яхико удовлетворённо кивнул.

— Тогда осталось определиться с составом отряда.

— Возможно, имеет смысл подумать о двух отрядах, — предложил Итачи. — Один мог бы заниматься исключительно разведкой, другой же — решением прочих задач.

— Хорошая идея, — ответила Цунаде.

— Причём вторую группу можно собрать из тех, кто уже бывал в мире магов — так они быстрее освоятся и, соответственно, смогут быстрее решить все вопросы, — развила мысль Темари.

— А первую тогда — из представителей всех стран альянса, — сказал Шибуки. — У каждого из нас найдутся хорошие разведчики… по трое, скажем.

— А не много? — усомнился Кейтаро. — Отряд получится слишком большим. Мне кажется, достаточно будет и двух шиноби от деревни.

— Действительно, — согласилась Цунаде.

— Однако перед отправлением им необходимо пройти подготовку, — серьёзно сказал Итачи. — Больше узнать о том, с чем они столкнутся.

— Как известно, инициатива наказуема, — весело сообщил Яхико. — Ты этим и займёшься.

Шиноби из других деревень напряжённо переглянулись.

— Это и в самом деле лучший вариант, — сказала Цунаде, нарочно повысив голос. — Полагаемся в этом на тебя, Итачи.

— Приложу все усилия, — ответил Учиха совершенно бесстрастно — так хороший шиноби принимает задание.

— Кажется, всё прошло хорошо.

Цунаде, стоявшая на террасе и вновь глядевшая на дождь и деревню, обернулась. Яхико переступил порог опустевшего зала собраний и присоединился к ней.

— Да, точно, — согласилась она. — Хотя мне показалось, что ты что-то недоговариваешь, Яхико.

Лидер Акацуки шумно вздохнул.

— Вы правы, есть кое-что, — подтвердил он. — Изначально я собирался сказать об этом всем, но потом… — он снова вздохнул. — Нагато и Итачи выяснили, что портал, который перенёс ребят обратно, не закрылся до конца и периодически активируется, выплёвывая в наш мир всякую магическую гадость. Дейдара ведь, когда был в Суне, вместе с Казекаге наткнулся на боггарта — привидение, превращающееся в человеческие страхи. И, судя по всему, таких существ по округе может ползать куда больше — нам известно как минимум о трёх случаях активации портала, может, о четырёх. И это тоже один из поводов задуматься.

— Да уж… — протянула Хокаге, нахмурившись. — Впрочем, хорошо, что ты всё-таки мне рассказал, попробуем придумать, что сделать. Хотя, наверное, поставить в известность остальных всё же стоит.

— Я тоже так считаю, — кивнул Яхико.

Цунаде пристально посмотрела на него. Когда много лет назад Джирайя предпочёл возвращению в Коноху обучение троицы сирот-беспризорников, она и подумать не могла, что однажды один из этих детей станет главой селения — тем, кто сможет сплотить крупные и небольшие страны. Этим качеством — притягивать людей — он и Наруто очень похожи.

— Можешь гордиться своими учениками, Джирайя, — прошептала она, когда осталась одна.

Глава 4. Возвращение

Этим утром всё было, казалось, так же, как обычно. Сакура встала в пять, расчесалась и умылась, убедилась, что повседневная одежда чиста и выглажена, и прямо в ночнушке, укутавшись в плед, села читать толстый справочник по медицине. Из-за занятости в госпитале и на миссиях времени было мало, однако осваивать новые знания необходимо, и ради того, чтобы успевать прочесть хотя бы главу и как следует разобраться в её содержимом, приходилось вставать пораньше.

Иначе, чем всегда, события утра пошли в тот момент, когда в дверь, ведущую на небольшой балкончик, постучали.

С перепуга Сакура, до того полностью поглощённая описанием способов улучшения зрения, чуть ли не подскочила, — книжка выскользнула из рук и больно ударила краем по бедру. Сквозь зубы ругаясь, Сакура кинула полный злобы взгляд на стеклянную дверь, завешенную шторами, — и резко вскочила с кровати, безошибочно узнав силуэт Саске. Тридцать секунд спустя она, уже в домашнем платье вместо ночнушки, отодвинула створку.

— Доброе утро, Саске-кун.

— Доброе, — проронил тот с такой интонацией, что можно было смело усомниться в заявлении. — Ещё не готова?

— Я… — начала было оправдываться Сакура, но остановилась, вспомнив, что на этот раз точно нигде не ошиблась. — Мы ведь встречаемся у ворот ещё только через полтора часа.

— Хм, — бросил Саске, настроение которого, похоже, ухудшилось.

Желая спасти ситуацию — а также настойчиво пытаясь отогнать вопрос: «Почему он пришёл, если знает, что ещё рано?!» — Сакура сказала:

— Если хочешь, я могу…

— Сакура! Сакура, милая, тебе не пора?.. — вошедшая в комнату, как всегда забыв постучать, мать замерла, только что глаза не выпучив.

— Здравствуйте, — то, как быстро выражение лица Саске с угрюмого сменилось на безэмоциональное, впечатляло.

— Здравствуйте! — отойдя от первого шока, Мебуки упёрла руки в бока. — И чем это вы тут заняты?

— Мам, ну не начинай, — проворчала Сакура, смущённо косясь на парня. — Саске-кун — мой товарищ по команде…

— Что-то Наруто-кун к тебе по ночам не приходил!

— Блин, да уже утро…

— Да ещё и через балкон!

— Если вас это смущает, — неожиданно вмешался в разговор Саске со всё тем же бесстрастием, — в следующий раз воспользуюсь парадной дверью.

На его слова мать хмыкнула, пока Сакура внутренне восклицала: «В следующий раз?!»

— Ну-ну, Саске-кун. И что же привело тебя к моей дочери на балкон в это время?

— Хотел обсудить одну деталь перед миссией.

Может, виноват был ворвавшийся порыв ветра, но в комнате заметно похолодало. Миг назад сердитая, мама резко изменилась в лице; на смену раздражению во взгляде пришла тоска.

— Да, конечно, я понимаю… — проговорила она и отвернулась.

— Мам, — Сакуре стало вдруг ещё более неловко, — дай нам три минуты, и я спущусь вниз…

— Не стоит, — произнёс Саске, глядя на них обеих с каким-то странным чувством, которого ещё никогда Сакура не наблюдала у него. — Мы можем поговорить и по дороге. Я пойду.

— Ах, нет, останься, — взяв себя в руки, сказала Мебуки. — Думаю, вам обоим стоит подкрепиться перед дорогой.

Слабые протесты были проигнорированы, и вскоре все трое сидели на кухне за столом (отец Сакуры два дня назад был вынужден уйти из деревни по делам). Мебуки от души угощала молодых шиноби, стараясь поддерживать непринуждённый разговор, но Сакура видела, как руки матери слегка подрагивают. Когда же они доели, девушка вернулась к себе в комнату, переоделась, повязала хитай с символом Конохи и взяла собранную ещё накануне сумку. Подходя к прихожей, она случайно услышала слова матери:

— …миссия опять может затянуться. Мне будет спокойнее, если буду знать, что о Сакуре позаботятся.

— Даю вам слово, Мебуки-сан, — серьёзно ответил Саске и перевёл взгляд на вышедшую из-за угла девушку. — Идём?

— Да, — кивнула она, стараясь скрыть смущение.

Коротко поклонившись Мебуки, Саске вышел на улицу, чтобы не мешать прощанию. Едва Учиха скрылся за дверью, мать заключила Сакуру в крепких объятиях.

— Мам, полегче, задушишь, — проворчала та, но всё-таки обняла маму в ответ.

— Удачи тебе, моя девочка, — проговорила Мебуки, гладя её по голове. — Будь сильной и храброй, как всегда, и, главное, береги себя.

— Всё будет хорошо. У нас отличная команда, все сильные и умные шиноби, так что не пропадём…

Не слушая её, мама обняла ещё крепче, расцеловала и отпустила.

— Беги, тебе пора.

Слова закончились, поэтому Сакура лишь дёрнула головой и вылетела из дома. Саске ждал её, прислонившись к стене спиной, безразлично глядя на прохожих, многие из которых косились на него.

— Мы отправимся сразу к воротам? — приблизившись, спросила Сакура, стараясь, чтобы голос звучал деловито, а не подавленно.

— Давай пройдёмся, — отозвался Саске, легко отталкиваясь от стены. — Время ещё есть.

Не став спорить, Сакура покорно позволила ему вести и зашагала рядом. Теперь жители деревни, в этот ранний час уже спешившие по своим делам или открывавшие кафе и лавки, буравили взглядами их обоих — от этого Сакуре было ужасно неуютно, а вот Саске, казалось, даже не замечал повышенного внимания к своей персоне. Держа спину прямо, он решительно шагал вперёд, не глядя по сторонам, — создавалось впечатление, будто для него никого вокруг нет и вся дорога — безраздельно его.

Они вскоре покинули центральные улицы и углубились в хитросплетение мелких, безлюдных проулков, по-прежнему не говоря ничего. С каждой минутой прогулка становилась всё страннее.

— Ну, кхм… — проговорила Сакура, чтобы развеять неуютное молчание, — что ты хотел обсудить перед миссией?

— Я хотел, чтобы ты сходила со мной в одно место, — ответил Саске. — Уже почти пришли.

Только сейчас, покрутив по сторонам головой, Сакура поняла, что они направляются к старому кварталу Учиха — теперь пустырю, огороженному стеной. Её пробрала невольная дрожь.

— Саске-кун, зачем?..

Он проигнорировал вопрос.

В сам квартал Саске заходить не стал; пройдя вдоль стены, он повернул вместе с куноичи и встал на выходившую из боковых ворот тропинку. По ней шиноби, миновав рощу, добрались до небольшого кладбища, расположенного на скале на берегу реки.

У невысокой ограды Сакура замерла, не решаясь ступить на территорию мёртвых великого клана, но Саске махнул рукой и требовательно произнёс:

— Идём.

Девушка вновь подчинилась без вопросов; хотела она того или нет, Саске оставался человеком, которому она не могла отказать. Тем более сейчас, когда он неожиданно привёл её, постороннюю, в место упокоения своих родственников.

Старое кладбище вовсе не выглядело заброшенным: надгробия были чистыми и без единого скола, с отчётливо различимыми именами, на дорожках не было травы и сорняков, и даже опавшие листья были редки. Медленно следуя за Саске между могилами, Сакура с интересом читала имена, и многие из них были ей знакомы по урокам истории. Вот лежит Учиха Нао, сын Мадары, возглавивший клан после него; вот Учиха Кагами — верный товарищ Второго Хокаге; рядом с предком — Учиха Шисуи, один из сильнейших шиноби клана периода после Третьей мировой войны…

Саске остановился. Заглянув ему через плечо, Сакура прочла: «Учиха Фугаку». На соседнем надгробии было выгравировано: «Учиха Микото».

— Мои родители, — негромко произнёс Саске.

— Я помню их, — ответила Сакура. — На церемонии поступления в Академию твой отец был таким серьёзным, что мне стало даже стыдно за моего, улыбающегося и чуть ли не смеющегося в голос от радости. Я тогда подумала: «Как здорово быть частью известного клана, как торжественно и красиво»… А твоя мама была настоящей красавицей, она показалась мне уверенной в себе и гордой, но в то же время очень приятной.

Саске внимательно слушал, а затем поднял с земли мелкий камень и протянул Сакуре, заглянул ей в глаза, — перед мысленным взором девушки возникла картинка с его желанием.

— Сможешь создать?

Сакура молча кивнула, не став возмущаться, что он вторгся в её мысли, не спросив даже, почему хочет, чтобы превращение совершила она. Достав из держателя в сумке волшебную палочку, Сакура сосредоточенно взмахнула ею, шепча формулу, — и вот уже на раскрытой ладони Учихи вместо камня была стеклянная сфера, полая внутри. Теперь и Саске извлёк свою палочку; секунда — и внутри сферы загорелся магический ярко-алый огонь. Укрепив стекло несколькими чарами, Саске опустил поделку на землю между могилами.

— Огонь клана Учиха должен гореть всегда.

Когда напарники подошли к воротам, с ними мягко поздоровалась Хината — единственная, кто пока успел прийти. Сакура рассеянно ответила, очень стараясь сдерживаться и не коситься на Саске каждые полминуты. Тот отошёл чуть в сторону и держался традиционно безразлично, в то время как Сакура всё больше недоумевала: что происходит с Учихой в последнее время? То избегает её целыми днями, то вдруг просит о помощи в освоении трансфигурации, то за целую миссию словом не обмолвится, то заявляется чуть свет к ней домой и ведёт на клановое кладбище… Размышления прервал Наруто, материализовавшийся у поста дозорных, — такой счастливый, будто его бесплатно угостили десятком порций рамена в Ичираку. Впрочем, зная, как старик Теучи относится к парню, такое вполне могло быть.

— Всем доброе утро, даттебаё! — радостно воскликнул он. — Ну что, побежали?

— Не торопись, — строго одёрнула его Сакура. — Команда ещё не вся собралась.

Скорчив рожицу, Наруто отошёл к Саске и принялся допытываться, отчего тот так мрачен; судя по односложным ответам сквозь зубы, велика вероятность, что Саске не выдержит, если последний член отряда не появится в ближайшее время.

По счастью, до ссоры не дошло; буквально пять минут спустя к ребятам присоединилась Анко — всклоченная, раздражённая и явно не выспавшаяся.

— Вперёд, — буркнула она вместо приветствия. Трогать Митараши никто не стал — не хотелось накликать на себя грозу; даже Наруто промолчал, хотя и посмотрел на Анко удивлённо — явно не понимал, как у кого-то в такой день может быть плохое настроение.

Шагнув за границу деревни, Сакура невольно обернулась. На этот раз всё происходило не так спонтанно, как в прошлый, у них было время побыть с родными и друзьями и попрощаться — и всё же вновь неясно было, сколько продлится миссия в чужом мире, когда они смогут вернуться в родную Коноху. Сакуре нравилась та вселенная, нравилось быть её частью — но одного воспоминания о почти пролившихся слезах матери хватало, чтобы родилось желание бросить всё и остаться дома, работать в госпитале, помогать учительнице… Но отправиться обратно в мир магов было их долгом: кто, как не бывшие там прежде, смогут быстро и максимально эффективно справиться с поставленной задачей?

Отойдя от Конохи на несколько километров, отряд свернул в лес. Там Анко из ветки создала портал, вокруг которого все сгрудились, и после мига неприятных ощущений шиноби оказались в холле резиденции главы Аме. Навстречу им со ступенек лестницы, где сидел, поднялся Дейдара.

— Ну надо же, вовремя, мм, — протянул он. — Я-то думал, вы специально опоздаете, чтобы не попасть на планёрку Итачи.

— Как мы могли такое пропустить? — закатил глаза Наруто и двинулся вглубь башни, где, видимо, чувствовал чакру тех, с кем нужно было встретиться. Не мешая ему, даже не поспорив приличия ради, Дейдара позволил ему вести и подошёл к Хинате — Сакура не стала наблюдать за их приветствиями и поспешила догнать друга.

Наруто привёл товарищей в просторный тренировочный зал с высоким потолком, где Итачи держал речь перед двенадцатью шиноби: АНБУ Конохи и Суны, джонинами Аме, Кусы, Таки и Ото — по двое из каждой деревни. Полторы недели, минувшие после собрания, они оттачивали совместную работу и изучали уже имевшиеся сведения о мире магов, чтобы отправиться туда для тщательного сбора информации. Неудивительно, что их подготовка была поручена Итачи — такого способного и терпеливого наставника надо ещё поискать.

Когда коноховцы и Дейдара вошли в зал, Яхико, стоявший поодаль вместе с Конан и Пейном, встрепенулся.

— Отлично, все в сборе, — бодро сказал он с полуулыбкой, чем напомнил Сакуре Наруто. — Ты готов начинать, Нагато?

— Да, — ответил Пейн и, выйдя вперёд, остановился у границы круга, начертанного на полу тёмной краской. — Встаньте все в центр.

АНБУ и джонины подчинились тут же, а вот отряд коноховцев задержался.

— Когда прибудете, — сказал Итачи, — непременно опробуйте способы связи, о которых мы говорили, и постарайтесь как можно скорее найти возможность передавать нам послания.

— Конечно, брат, — серьёзно кивнул Саске. — Мы найдём способ связаться.

— Жаль, что вас с нами не будет в этот раз, Итачи-сан, — с искренним сожалением произнесла Хината, заставив Дейдару хмыкнуть:

— Да больно он нам нужен со своим вечным занудством! — впрочем, говорил он беззлобно, скорее шутя.

— Ничего, мы на этот раз быстро — выполним миссию, и сразу домой! — с самоуверенной улыбкой заявил Наруто. — Вернёмся и поможем вам разделаться с этим Обито, даттебаё!..

— Эй, вы там долго ещё прощаться будете?! — прикрикнула Анко, стоявшая в кругу.

— Удачи вам, — просто сказал напоследок Итачи и, обменявшись долгими взглядами с братом, отошёл к Яхико и Конан.

Заняв вместе с товарищами места в центре круга, Сакура посмотрела на Пейна. Риннеган засветился в полутьме, в нём стал проступать сложный рисунок — такой же возник и внутри круга, а затем появился шум, всё заполнил свет — и шиноби рвануло куда-то прочь.

Пришла в себя Сакура в поле, над которым собирались тяжёлые тучи. Воздух в этом месте был совершенно не такой, как в Странах Шиноби, температура была заметно ниже, а вдали виднелась труба, из которой в небо тянулся дым. Они вновь были в Британии.

Сейчас после перемещения Сакура чувствовала себя куда лучше, чем в предыдущие разы: чакры, хотя и стало меньше почти наполовину, было всё-таки вдоволь, от истощения не шатало, и это радовало. Поднявшись с земли, она потянулась и поискала глазами товарищей — тех отбросило довольно далеко друг от друга, но все уже начали собираться; Сакура подошла к остальным.

— Здесь наши пути расходятся, — произнёс АНБУ Конохи — высокий плечистый шиноби с тёмными волосами, которого девушка не знала. — Скорее всего, наши отряды в ближайшее время не выйдут друг с другом на связь.

— Да, понимаю, — отозвалась Анко.

После этого разведывательный отряд сорвался с места и вскоре скрылся в лесу. Проводив их взглядом, Анко жестом подозвала всех ближе.

— Значит так, — сказала капитан команды, — первым делом надо узнать, что творится.

— И переодеться, — заметила Хината. — В своей обычной одежде мы привлечём ненужное внимание.

— Само собой. Когда разберёмся с этим, думаю, надо отправиться сразу в штаб Ордена Феникса, чтобы узнать, что происходит, чем занят Волан-де-Морт, и что Орден…

Поодаль громко хлопнуло — Сакура рефлекторно пригнулась, а над её головой просвистели яркие лучи. От следующего залпа заклятий отряд защитила земляная стена; высунувшись из-за неё, Наруто ловко метнул кунай с меткой Хирайшина, переместился к нему и вырубил двоих противников мощными ударами, в то время как Саске пронзил катаной ещё одного.

— Какого хрена это было, даттебаё?! — воскликнул Наруто.

— Чёрт знает, — рыкнула Анко. — Хината?

— Больше никого.

— Хм, этого я знаю, да, — убрав стену, Дейдара подошёл к поверженным противникам и склонился над одним из них. — Это Роули, один из Пожирателей Смерти, о которых Орденом собиралась информация, мм.

— Остальные двое, видимо, мелкие сошки, — сказал Саске и вонзил катану в сердце второго оглушённого Наруто врага. — Сакура, приведи Роули в чувство.

— Хорошо, — опустившись рядом, она по-особенному впустила чакру в организм Пожирателя — мужчина мгновенно пришёл в себя и заозирался, но прежде, чем он открыл рот, Саске поймал его взгляд. Почти минуту стояла напряжённая тишина, пока Саске не дезактивировал Шаринган.

— Что ты узнал? — спросила Анко, ударив Роули по голове, отчего тот опять потерял сознание.

— Положение весьма скверное, — ответил Саске, хмурясь. — Тёмный Лорд выступил в открытую, начались массовые убийства маглов и охота на его противников среди волшебников. Министерство и Хогвартс держатся, Азкабан пал без боя: дементоры присоединились к нему. Что важно, на имя Тёмного Лорда было наложено Табу — это значит, что его произношение отслеживается, к осмелившемуся тут же трансгрессирует отряд Пожирателей. Так они и нашли нас.

— Офигеть, даттебаё, — проговорил Наруто, окончательно растеряв весёлость. — Значит, тут всё реально плохо…

— Это ничего не меняет, — резко сказала Анко. — Продолжаем действовать согласно плану, только имя Лорда больше не произносим.

— Тогда пора нам двигать, мм, — Дейдара сложил печати, и земля разошлась, образовав глубокую яму. — Только приберёмся.

Анко согласно кивнула и, взмахнув палочкой, левитировала трупы в яму. Саске же склонился над Роули, попросив Сакуру снова привести того в чувство. Несколько секунд воздействия Шаринганом — и Пожиратель поднялся, тупо глядя перед собой, и трансгрессировал.

— Что ты ему внушил? — спросила Анко, пока Дейдара возвращал участок земли в прежнее состояние — его стараниями от захоронения не осталось и следа.

— Что он и товарищи столкнулись с превосходящими силами Ордена Феникса, — бесстрастно ответил Саске. — Даже имена назовёт, если потребуется.

— Значит, поспешим: скоро здесь будет целая свора.

Все согласно кивнули, и портал, созданный Анко, перенёс их на окраину Лондона. Переодевшись в магловскую одежду, которую извлекли из зачарованных шкатулок, — Сакура дополнительно спрятала волосы под вязаной шапкой, чтобы скрыть их цвет, — шиноби разделились на две команды и отправились на площадь Гриммо разными путями, чтобы не привлекать ненужное внимание к своей разношёрстной компании.

Выбравшись на большую улицу, Сакура, Саске и Наруто купили билеты на оставшиеся ещё с прошлого пребывания здесь деньги и наудачу сели в автобус — красную двухэтажную махину, напомнившую девушке «Ночной рыцарь» — единственный, похоже, общественный автобус у магов, на котором довелось покататься на прошлое Рождество. Автобус ехал полупустой: в разгар серого, пасмурного дня взрослые маглы были на работе, а подрастающее поколение — на учёбе. К своему удовольствию, Сакура не видела вокруг паники или следов террора; город жил своей жизнью, и это наводило на мысль, что положение ещё не совсем плохое.

Интуиция не подвела, и после получаса езды Сакура увидела знакомый район. С неожиданным удовольствием она вместе с друзьями шла по направлению к старому, наводящему порой страх дому Блэков, в котором за прошлый год столько всего произошло, так много изменилось. Вспоминалось недоверие, попытки наладить контакт между, фактически, тремя сторонами, первый совместный бой, работа с Сасори над ядом против дементоров в лаборатории на чердаке, возвращение зимой на каникулы и доброе, поистине волшебное Рождество… И Сириус — зачастую мрачный хозяин дома, так радовавшийся, когда в его пустом обиталище появлялись люди. Сириус, который так глупо погиб, после оглушающего заклинания Беллатрисы угодив в дурацкую арку ещё до активации портала. И если поначалу у шиноби была слабая надежда, что Блэк неким образом всё же попал в их мир, то безрезультатные поиски окончательно её разрушили.

Видимо, другая команда прибыла раньше: рядом с оградой дома номер одиннадцать их ждали Анко и Тонкс.

— Привет, ребята! — воскликнула Тонкс и кинулась обнимать Сакуру, а затем и Наруто; Саске трогать она после его красноречивого взгляда не решилась. — А ты — брат Итачи, да? Я тебя мельком видела тогда в Министерстве, ещё подумала, что вы так похожи…

— Потом повосхищаешься, — перебила волшебницу Анко. — Дай ему бумажку.

С укоризной глянув на неё, Тонкс всё-таки протянула Саске кусочек пергамента и доверительно шепнула:

— Это адрес штаб-квартиры, написанный рукой Дамблдора — Хранителя Тайны. Прочти, и сможешь войти.

Саске сделал, как было велено, и вскоре вся компания поднялась по оббитым ступенькам крыльца и проскользнула за дверь в знакомую прихожую, переходящую в длинный коридор, увешанный портретами многочисленных Блэков. Сейчас все они под предводительством мамаши Сириуса, опять-таки знакомо, заходились воплями:

— Паразиты! Грязнокровки! Мрази! Во-о-он!..

— Саске-кун, сделай с ними что-нибудь! — перекрикивая ор, попросила Сакура. — Итачи как-то их усыплял!

— Попробую, — откликнулся Саске и шагнул к ближайшему портрету. У него в самом деле получилось, и через пару минут в коридоре стало, наконец, тихо.

— Фуф, спасибо огромное, — с чувством поблагодарила Тонкс. — Не знали уже, что с ними делать, а не шуметь в коридоре не получается… — словно в доказательство своих слов она задела свою «любимую» подставку для зонтов и виновато улыбнулась.

Члены Ордена Феникса, находившиеся в это время в штабе, по традиции собрались в подвальной кухне. Сейчас детей в доме не было, так что дверь оставалась, вопреки обыкновению, открытой, и в гаме голосов, доносившихся из-за неё, громче всего звучали возмущённые выкрики близнецов Уизли:

— …товарищем считали!

— Почти в долю взяли!

— А ты с нами как?!..

— Уймитесь, близняшки, — отмахнулся Дейдара. — Ясное дело, что я бы не сказал вам, кто такой, мм. Это «конспирация» называется.

— Это называется «предательство дружбы»! — возмутился Фред, но тут Анджелина Джонсон, бывшая охотница сборной Гриффиндора по квиддичу, накрыла ладонью его руку — и это неожиданно заставило парня успокоиться.

— С возвращением, дорогие! — поднявшись из-за стола, Молли Уизли тепло улыбнулась вошедшим шиноби. — Ах, какая всё-таки радость!.. Вы, наверное, голодные? А у нас осталось жаркое…

— С удовольствием поедим, даттебаё! — Наруто, приунывший было после столкновения с Пожирателями, воспрял духом.

Украдкой покосившись на Саске, Сакура встревожилась: тот застыл с активированным Шаринганом, почти не дыша, слишком напряжённый. Посмотрев, куда и он, девушка быстро поняла, в чём дело.

— Недурно, Саске, — Мадара моргнул, и его глаза из красных превратились в чёрные. — Почти удержал защиту.

Саске хмыкнул, однако раздражённым выходкой предка он вовсе не выглядел, скорее даже наоборот. Учихи, что уж тут…

— Вам повезло найти нас здесь, — рассказывал Римус Хинате. — Совсем недавно Орден вернулся в этот дом.

— А почему он оставил его? — удивилась Хината. — Это же великолепно укреплённая база.

— После смерти Сириуса были опасения, что дом может перейти к Беллатрисе, но он по завещанию достался Гарри, и всё обошлось…

— Дамблдор прибудет, как только сможет, — говорил тем временем Кингсли Анко. — Он сейчас очень занят.

— Чем это? Неужто за школу всерьёз взялся, а?

— Анко, не надо таких заявлений, — укоризненно покачал головой Римус. — Дамблдор всегда заботится о Хогвартсе, даже когда далеко от него.

— Значит, он всё-таки куда-то свалил?

— Он занят поиском способов одолеть Тёмного Лорда, — расплывчато объяснил Кингсли. Неудовлетворённая ответом, Анко скривилась и резко опустилась на стул рядом с Мадарой.

Приветствия и переговоры не стихали ещё несколько минут. Когда же, наконец, все успокоились и расселись за столом, слово взял Кингсли.

— Ваше возвращение неожиданно, однако пришлось оно как нельзя кстати, — пробасил он, обводя долгим взглядом шестерых прибывших. — Не буду скрывать: положение наше оставляет желать лучшего. Министерство — мы уверены — наводнено сторонниками Лорда и магами, подчинёнными Империусом. Азкабан пал в конце прошлого месяца, и все заключённые вырвались на волю. Помимо них к армии Лорда присоединились дементоры, некоторые великаны и, по слухам, отряды наёмников с континента — кто-то им недурно заплатил за это…

— Какие-нибудь богатеи вроде Малфоев, — буркнула Тонкс, известная своей малой любовью к родне по матери.

— Не важно, кто, — сказал Дейдара; его напряжённость была ощутима, и Хината взволнованно взглянула на своего парня, когда тот продолжил: — Важно, что раньше поступления денег в казну Лорда удавалось перенаправлять, мм.

Сакура нахмурилась. Отслеживанием спонсирования дел Волан-де-Морта прежде занимался кукловод.

Маги, казалось, замялись.

— В последнее время мы понесли много потерь, — проговорил Римус, с жалостью глядя на подрывника. — Эммелина Вэнс мертва, от Стерджиса Подмора больше двух месяцев нет вестей…

— Сасори погиб в бою, — отчеканил Мадара, прервав способного ещё долго ходить вокруг да около Люпина.

Хината вздохнула и сжала руку нахмурившегося ещё больше Дейдары. Анко как-то странно выпрямилась на стуле.

— Вы его так?

— Нет, хотя не могу сказать, что не пытался, — отозвался Мадара. — Узнав, что в Министерстве он сражался на стороне врага, мы отправились на его поиски: предателей в живых оставлять нельзя, тем более знающих так много. Убить его сразу не позволил Хаширама и предложил вначале узнать, почему он переметнулся. Однако говорить Сасори отказывался, пришлось лезть к нему в голову. Оказалось, он тайно встречался с Пожирателями, надеясь незаметно подобраться к Лорду — на том его и подловили. Лорду удалось комплексом мощных чар внушить ему, что истинные враги — шиноби, особенно Учихи: величайший маг, как оказалось, сильно боится наших глаз, — Мадара хмыкнул. — Впрочем, десяток дней в мире Цукиёми сломает любые барьеры в сознании. После реабилитации Сасори окончательно пришёл в себя и стал помогать, с его помощью Орден вычислил и уничтожил несколько группировок Пожирателей Смерти. Ну а затем во время одного из рейдов ему не повезло попасть в окружение и принять на себя Аваду лично от Лорда.

— Достойная смерть для воина, — поспешно сказал Римус, чтобы как-то сгладить бессердечность слов Учихи.

— Смерть есть смерть, — мрачно произнёс Дейдара. — «Героическая», «достойная» — глупые и бесполезные эпитеты, придуманные выжившими.

— Тут не поспоришь, — согласился Мадара.

— Скажите, Мадара-сан, — переводя тему, спросила Хината на родном языке, — а где Хокаге?

— Второй и Четвёртый в Хогвартсе, — ответил Учиха по-английски; значит, маги о них знают. — Минато в отсутствие Дамблдора играет его роль, а Тобирама следит за безопасностью школы. Что же касается остальных, Хирузена мы как раз запечатывали, пока убивали вашего кукольника, а Хаширама в подчинении у врага.

От этой новости у Сакуры стакан с водой выскользнул из руки, но сидевший рядом Саске, к счастью, его вовремя поймал, не сводя взгляда с предка.

— Что?! — воскликнул Наруто. — Как?!

— Его поймали примерно той же дрянью, что прежде — Сасори. Всё бы ничего, я бы скинул, но появился шиноби, взявший его в дополнение под контроль усиленной печатью Эдо Тенсей.

— Кабуто, чтоб его, — прошипела Анко. — Этот змеёныш присоединился к Лорду?

— Да, — вздохнула Тонкс и поёжилась. — В школе мракоборцев нам рассказывали о некромантах и том, насколько они опасны, но то, что творит этот человек…

— И что, выходит, Хаширама-сама… сражается на стороне Лорда? — Сакура от одного подобного предположения вздрогнула.

Но Мадара покачал головой.

— Видимо, у противников хватает сил только на то, чтобы сдерживать его — Хаширама всё-таки чрезвычайно сильный шиноби. Однако чем дольше он находится у них, тем вероятнее, что этот Кабуто или Лорд придумают, как им воспользоваться.

— Плохо, даттебаё, — проговорил Наруто. — Нам только Первого во врагах не хватало!

Мадара передёрнул плечами, однако чувствовалось, что судьба друга его не так уж и не волнует. Пользуясь тем, что шиноби замолчали, вновь заговорили маги.

— В общем, как вы видите, ситуация сложная, — подвёл итог Кингсли. — Тёмный Лорд скоро начнёт наступление по всем фронтам, и нам потребуется любая помощь. Из-за этого мы вынуждены принимать в Орден всех, кто готов биться с силами зла, даже совсем юных волшебников и волшебниц.

— Не надо столько скепсиса, Кингсли! — рассердился Фред. — Мы ещё покажем, чего стоим!

— Или погибнете раньше, — бросила Анко и повысила голос, стоило парню вновь открыть рот: — Не хорохорься, ты не знаешь, что значит сражаться с противником, поднятым Эдо Тенсей. Думаю, хренов Кабуто не брезгует пользоваться трупами?

— До сих пор мы видели на поле боя только семь мечников из Киригакуре, — ответил Мадара, — однако сомневаюсь, что это предел, скорее он просто скрывает козырные карты до поры до времени. Магов он пока не поднимал, но, полагаю, скоро догадается.

— Чудненько, — протянула Анко, откинувшись на спинку стула. — Нет, серьёзно: тут так весело!..

— Хорошо веселье! — Молли недовольно поджала губы. — Того и гляди, мир рухнет!

— Ну, пока не рухнул же, — отмахнулась Митараши, — есть время поразвлечься.

— Мы ему не дадим рухнуть! — горячо пообещал Наруто. — Мы обязательно поможем вам победить Лорда, даттебаё! Завтра же начнём искать Кабуто!..

— Не торопись, — остудил его пыл Кингсли. — Для начала стоит дождаться Дамблдора. Кажется, у него есть план.

— Кажется, — презрительно фыркнул Дейдара и первым вышел из комнаты.

Хината выскочила за ним, ушли и Кингсли с Тонкс — на службу, наверное. Молли же принялась хлопотать на кухне, приговаривая, чтобы развеять повисшую мрачность:

— Ужин, ужин… Не рассчитывала, что будет столько народа, но постараюсь как-нибудь извернуться… Можете занимать свои старые комнаты, Наруто, покажи свою Саске, будете спать там. Хм, а вот где бы мне устроить тебя, Анко? Может, с Анджелиной в бывшей комнате Джинни и Гермионы?..

— Мадара-сан где спит? — перебила её Митараши.

— На верхнем этаже, в комнате брата Сириуса, — автоматически ответила миссис Уизли.

— Отлично, — Анко неспешно проследовала к двери, провожаемая крайне удивлёнными взглядами почти всех, кто оставался на тот момент в комнате. Вскинув бровь, Мадара вышел следом.

«А с Анко-то что творится?» — подивилась Сакура. Митараши, конечно, за рамками профессиональной деятельности слыла в Конохе отвязной любительницей погулять, но подобное было чересчур даже для неё…

— Покажи мне дом, — негромко попросил Саске.

— А… да, хорошо, — согласилась девушка и встала из-за стола. Наруто посмотрел на товарищей с каким-то странным пониманием и принялся расспрашивать о новостях близнецов и Анджелину.

Весь особняк от подвала, где располагался тренировочный зал, до чердака с лабораторией они обошли быстро, минут за пятнадцать, — Саске не занимали ни красоты, ни истории, его заботила лишь практическая составляющая. После они устроились в спальне на третьем этаже, которую в прошлый раз джинчурики делил с другим Учихой, — им необходимо было, как просил Итачи, попробовать установить связь. Первым делом Саске достал из отдельного кармана рюкзака небольшое квадратное зеркало.

— Дейдара.

Ответа не последовало, и Саске повторил вызов ещё раз — изображение в зеркале дрогнуло, и вместо отражения возникло лицо подрывника.

— Я в соседней комнате, если так нужен, ты мог просто в стенку постучать, мм, — проворчал Дейдара.

— Значит, чары, наложенные на зеркала Итачи в нашем мире, сохранились после переноса, — вместо ответа на шпильку произнёс Саске.

— О, вы экспериментируете со связью, да? — Дейдара заинтересовался. — Погодите, сейчас придём.

И в самом деле, не прошло и минуты, как открылась дверь, и к напарникам присоединились Дейдара и Хината. Нукенин, кажется, уже взял себя в руки — по крайней мере, тон у него был такой, как обычно, когда он спросил:

— Вы уже пробовали Патронус?

— Нет ещё, — покачала головой Сакура. — Мы только начали.

— Ну тогда… Экспекто Патронум! — выплывший из кончика его палочки серебристый дракон заполнил собой полкомнаты. — Итачи, проверка связи, — продиктовал Дейдара сообщение, однако Патронус вместо того, чтобы улететь, растаял в воздухе дымкой. — Кажется, схалтурить не получится, мм, — разочарованно констатировал парень.

— Попробуем по-другому, — Саске вновь поднял зеркало на уровень лица и позвал: — Итачи.

На сей раз отражение зарябило практически сразу — видимо, Итачи держал своё зеркало под рукой, ожидая попытки связи. Впрочем, потребовалось больше минуты, чтобы изображение приобрело хоть какую-то чёткость. Сакура не удержалась от радостного возгласа:

— Сработало!

Не без самодовольства усмехнувшись, Саске обратился к брату, внимательно смотревшему на него:

— Итачи, ты меня слышишь?

— Слышу, — его голос доносился тихо и гулко, словно из колодца. — Хотя и плохо.

— Главное, что есть контакт, да, — Дейдара подошёл ближе и остановился перед Саске, скрестив на груди руки. — По крайней мере, не будем на этот раз как слепые котята.

— Вы не могли бы сообщить в Коноху, Итачи-сан? — попросила Хината.

— Разумеется, — кивнул Итачи; по изображению вновь прошла сильная рябь, перебившая и звук. — …надо поговорить с ним.

— Что? — переспросил Саске. — Были помехи.

— Мне необходимо поговорить с Мадарой-саном, — терпеливо повторил Итачи. — Дайте мне знать, когда встретитесь с ним.

— Мы сейчас на площади Гриммо, и он тоже здесь, — сказала Сакура, а Саске, наколдовав Патронуса, отправил его с сообщением к предку. — Он, Четвёртый и Второй теперь работают с Орденом Феникса. Плохая новость заключается в том, что Первого и Третьего подчинил враг при помощи заклинаний и Эдо Тенсей. Третьего удалось запечатать, но вот Хаширама-сама… — она беспомощно развела руками.

— Плохо, — Итачи нахмурился. — Я попробую узнать у Орочимару, как можно справиться с подчинением хотя бы Эдо Тенсей.

— Он должен знать, — кивнул Дейдара.

Итачи поднял глаза, словно надеясь увидеть товарища, к которому зеркало было повёрнуло обратной стороной.

— Дейдара, а что насчёт Сасори?

— Мёртв, — коротко, почти со злобой бросил он и отвернулся.

— Как выяснилось, подчиняющие заклинания Тёмные опробовали сначала на нём, — добавил Саске и заметил: — Что-то долго ответа нет. Хината, можешь найти Мадару?

Отведя обеспокоенный взгляд от Дейдары, Хината кивнула и активировала Бьякуган. Несколько секунд она молчала, а затем вдруг охнула и, покраснев, зажмурилась.

— Что случилось? — забыв обо всём прочем, быстро спросил Дейдара, шагнув к ней.

— М-мадара-сан занят… — Хината убрала Бьякуган и чуть-чуть приоткрыла глаза, потупившись в пол. — С Анко-сан…

— О-о, ну ясно, — хмыкнула Сакура. Она сама не знала, почему, но поведение Митараши её ужасно раздражало — это, называется, специальный джонин, командир отряда!

— Тогда попробуйте связаться со мной ещё раз, когда он освободится, — спокойно попросил Итачи, и изображение исчезло — в зеркале вновь отражался Саске и половина лица сидевшей рядом с ним Сакуры.

Дейдара усмехнулся и приобнял всё ещё румяную Хинату за плечи.

Профессор Дамблдор появился на площади Гриммо удивительно быстро — тем же вечером, когда с ужином было покончено и все устроились в гостиной, наслаждаясь чаем и пирогом с орехами. Он буквально влетел в комнату, сияя улыбкой, и раскинул в стороны руки, словно намеревался стиснуть в объятиях разом всех. Сакура пытливо прищурилась; кисть его правой руки была покрыта тёмной коркой, словно после ожога, но куноичи знала, что таких следов никакой огонь не оставляет.

— Как приятно вновь видеть вас, друзья мои! — воскликнул директор. — После стольких месяцев мы уже почти потеряли надежду получить от вас хотя бы весточку.

— Мы не могли не вернуться, даттебаё, — сказал Наруто, одновременно радостный и серьёзный — и как только у него получается это совмещать? — Мы же обещали помочь вам разобраться с этим Лордом.

— Это так благородно, мой мальчик, — Дамблдор широко улыбнулся, а на глаза его, как всегда скрытые за очками-половинками, кажется, даже навернулись слёзы. — Хотя теперь, познакомившись с твоим отцом, я понял, что благородство — это ваше семейное качество.

Наруто улыбнулся и смущённо потёр затылок.

— Может, перейдём уже к делу? — скучающе протянул Мадара. — Вам многое нужно рассказать им.

— Вы правы, — Дамблдор посерьёзнел и обратился к магам: — Вы не могли бы оставить нас?

— Конечно, Альбус, — миссис Уизли тактично кивнула и подогнала сыновей и Анджелину, которым явно хотелось послушать, что собирается сказать директор. Когда волшебники вышли, Дамблдор наложил на дверь заглушающие чары и повернулся было к шиноби, но Наруто его опередил:

— Что с Гарри? Ребята сказали, что его называют каким-то там «Избранным», даттебаё.

— Согласно пророчеству, Гарри действительно избран, чтобы победить Тома…

— Стойте-ка, это согласно тому пророчеству, которое Орден весь прошлый год охранял? — вклинился Дейдара. — Которое ещё вроде как разбилось во время боя в Министерстве?

— Именно об этом пророчестве я и говорю, — подтвердил Дамблдор. — По счастливой случайности, я был тем, кто слышал, как оно было произнесено, а потому мне известно его содержание.

Дейдара закипел как всегда мгновенно.

— И какого же тогда чёрта надо было его охранять, если это не единственная копия, мм?! Чем не проще было сразу его разбить, раз вы всё равно текст помните, а Лорд не должен его узнать?!.. На кой чёрт это пророчество вообще было нужно?!

— Гарри должен был узнать о своём предназначении, — спокойно пояснил профессор. — А также понять, что не всегда знания будут доставаться ему легко — иногда за них придётся бороться.

— Надо будет закинуть Пятой идею сделать перед входом в библиотеку полосу препятствий, — фыркнула Анко, обращаясь к сидевшему рядом Мадаре. — А что, тут педагог со стажем говорит, что за знания бороться надо!

— Вы неправильно меня поняли, — покачал головой Дамблдор. — Но давайте оставим эту тему на потом, потому что сейчас нам стоит обсудить нечто куда более важное, — он пристально посмотрел на всех по очереди. — Крестражи.

— Что? — удивился Наруто; Сакура тоже понятия не имела, о чём говорит профессор, как, видимо, и остальные её товарищи.

— То, благодаря чему Тёмный Лорд всё ещё жив, — ответил вместо мага Мадара. — Осколки души, заключённые в артефакты, позволяющие ему после смерти возрождаться.

— Ничего себе, даттебаё, — проговорил Наруто, поражённый.

— И сколько этих штук всего? — спросил Саске.

— На основании некоторых свидетельств я склонен предполагать, что всего крестражей семь, — сказал Дамблдор. — И два из них на сегодняшний день уничтожены: дневник, вынудивший Джинни Уизли четыре года назад открыть Тайную комнату, и вот это кольцо, — он достал из кармана и продемонстрировал на раскрытой ладони старомодный перстень с большим чёрным камнем, треснувшим посередине. Сакура вытянула шею, чтобы видеть получше. — Его я уничтожил в июле — тогда-то и получил это увечье, — он указал на травмированную кисть. — Признаюсь, так легко я отделался лишь благодаря усилиям Северуса, который смог запереть проклятие в руке.

— Вы знаете, где находятся другие крестражи? — уточнила Анко, бросив дурачиться. — Насколько я понимаю, вы хотите поручить нам их уничтожение, так?

— Я не могу требовать этого от вас, — произнёс Дамблдор, — однако прошу о помощи: один я не справлюсь, а посвятить Орден Феникса не могу — боюсь, что они не совладают с чарами, которые оберегают крестражи, и погибнут.

— Конечно же мы поможем! — горячо закивал Наруто. — Расскажите нам всё, что знаете, даттебаё.

Рассказ профессора занял почти час. Дамблдор поведал шиноби историю мальчика по имени Том Реддл, ставшего страшнейшим Тёмным магом современности, об убийстве им отца и его родителей, об идее бессмертия, захватившей его разум. Также директор назвал предполагаемые оставшиеся крестражи: три вещи, принадлежавшие основателям Хогвартса — Кандиде Когтевран, Пенелопе Пуффендуй и Салазару Слизерину, — Нагайна — единственное существо, к которому Волан-де-Морт привязан (хотя Сакура такую логику и не совсем понимала, она решила довериться суждению Дамблдора). Насчёт же седьмого крестража он толком ничего уточнять не стал. «Я займусь им, — серьёзно сказал профессор. — Это дело, с которым я должен разобраться сам». Шиноби не стали спорить — фронт работ и так был достаточный.

— Можете со спокойной душой возвращаться в школу, — заверила директора Анко, когда рассказ закончился. — Мы свяжемся с вами, когда появятся новости.

— Благодарю вас, друзья мои, — Дамблдор вновь улыбнулся им. — Даже в этот тёмный час на душе становится легче, когда знаешь, что рядом есть люди, на которых можно положиться… Что ж, я отправляюсь в Хогвартс, а в вашу команду верну Минато и Тобираму — вам пригодится помощь товарищей.

На том и расстались с самым лучшим настроем. Впрочем, стоило Дамблдору уйти, Дейдара фыркнул:

— Отлично, сбагрил на нас эти крестражи, а сам отдыхать в школу пошёл, мм!

— Ты несправедлив к профессору, Дейдара, — мягко укорила его Хината. — Поддерживать порядок в школе, в то время как во внешнем мире фактически идёт война, крайне непросто.

— Чем он тоже не занимается, потому что спихнул на Четвёртого…

— Ничего, теперь отец будет работать с нами, — встрял в ворчание подрывника Наруто, простодушно улыбаясь. Раньше Сакура верила, что Наруто такой и есть: простодушный дурачок; теперь же, с годами, она увидела, сколько на самом деле воли, силы и даже какой-то особенной мудрости скрыто в этом парне.

— Итого, выходит, нас всего девять, — подытожила Анко, поигрывая кулоном в виде красной змеи, болтавшимся у неё на шее. — Сможем отлично разделиться на три команды.

— Меня целенаправленная беготня за крестражами мало интересует, — предупредил Мадара. — Я лучше займусь этим Кабуто.

— Вызволением из плена лучшего друга, вы хотели сказать? — не преминула поддеть его Анко.

— В качестве бонуса, — хмыкнул Мадара. — Заодно могу, так уж и быть, разобраться со змеёй.

— Наверное, Тобирама-сан захочет к вам присоединиться, — предположила Хината. — Всё-таки речь о его брате, к тому же, он — создатель Эдо Тенсей.

— Тогда мы с Хинатой и Дейдарой возьмём на себя разведку и поиск крестражей, — решила Анко. — Для этого большой отряд не нужен, нас троих вполне хватит. Седьмая команда, вы поступите в распоряжение Минато-сана — будете заниматься, чем он скажет. Нам ведь нужно не только крестражи искать.

— Поняли, — кивнул за всех Наруто.

— Моя команда выдвигается завтра на рассвете, — объявила Анко. — Начнём перебирать места, связанные с детством Реддла, — раз он спрятал кольцо в доме, где жила его мать, мог оставить что-то и в одном из них.

— Есть, — сосредоточенно ответила Хината. Дейдара ограничился кивком.

— Минато-сан, я думаю, раньше завтрашнего утра не появится, — сказала Сакура товарищам по команде. — Значит, мы можем пока что отдохнуть и набраться сил перед первой миссией.

— Отлично, — бросил Саске и отошёл к предку — наверняка передать сообщение брата.

— Тогда спокойной ночи, Сакура-чан, — улыбнулся подруге Наруто.

— Спокойной…

Укладываясь спать в своей старой комнате — одна, Хината ещё не вернулась, — Сакура думала: пожалуй, хорошо, что их седьмая команда не будет ни гоняться за крестражами под началом не совсем адекватной в последнее время Митараши, ни пытаться вызволить Первого вместе с Мадарой. Всё будет почти так же, как дома, только вместо Какаши-сенсея — его учитель.

«Всё к лучшему», — уверила себя Сакура, завернувшись в одеяло. Сон накрыл уставшую куноичи очень быстро.

Он неспешно шёл по старому дому мимо картин с бледными надменными людьми, не уделяя внимания ожившим полотнам. Поначалу так занимавшие его, теперь они стали обыденностью, как и странные существа, эльфы, и привидения, и магия в целом.

Он обрёл палочку, ставшую хорошим дополнением к его силе, постиг азы волшебства и углубился в его изучение — с научной точки зрения, как и положено исследователю.

Вывернув из-за угла, навстречу ему двинулась статная блондинка — супруга формального хозяина поместья. Поравнявшись, она мелко кивнула — женщина хорошо владела собой, и её эмоций было практически не различить. Практически.

— Нарцисса, подождите.

Она остановилась и вопросительно приподняла бровь.

— Давно хотел вас спросить, — он взглянул на неё через стёкла очков, — насколько хорошо вы знаете родословную Блэков?

— Идеально, — отчеканила Нарцисса.

Он легко улыбнулся.

— Тогда могу я попросить вас составить для меня список сильнейших магов вашего рода с указанием мест их захоронений?

Ведьма вздрогнула; ледяная маска дала трещину, и за ней проступил страх, практически ужас.

— Полагаюсь на вас, — он улыбнулся шире и продолжил путь, не дожидаясь ответа — отказать ему Нарцисса Малфой не могла… не посмела бы.

Большинство Пожирателей тревожным полушёпотом звало его Некромантом. Сам же он себя предпочитал называть Драконом.

Тёмный Лорд, как и зачастую, находился в зале собраний, размышляя над планами; на столе перед ним лежали пергаменты. Маг не мог слышать шагов шиноби, но вот змея, Нагайна, подняла голову, уставилась на прибывшего внимательными глазами с вертикальными зрачками. Впрочем, змея даже не зашипела на него — признавала своего.

— Вы хотели меня видеть?

Теперь и Тёмный Лорд заметил союзника.

— Да, — тихо подтвердил маг. — Как скоро обещанная армия будет готова?

— Скоро, — спокойно ответил шиноби. Он смело смотрел в глаза Орочимару и Обито — отчего станет трусить перед Волан-де-Мортом? — В этом деле главное не скорость, а качество.

Тёмный Лорд прищурил горящие кровавые глаза; был бы характерный рисунок — можно принять за Шаринган. С Учихами у этого мага в самом деле было нечто общее — непомерность амбиций, к примеру.

— Они нужны мне к концу ноября, — ультимативно, с тихой угрозой поставил в известность Волан-де-Морт. — Не только Зецу, воскрешённые тоже.

— И вы их получите.

— Сколько?

Дракон задумался ненадолго.

— Тысяча Зецу, усиленных энергией Сенджу Хаширамы — уверяю, они будут для магов Света серьёзными противниками. Что касается воскрешённых, я пока не могу назвать число — всё зависит от того, насколько удачна будет моя, мм… охота.

Видимо, Тёмный Лорд удовлетворился таким ответом — он медленно кивнул, поглаживая Нагайну по голове, и вернулся к делам. Дракон не стал его отвлекать и удалился, вернулся в подземелья менора, полностью отданные ему.

Он прошёл мимо лаборатории, мимо камер с пленными — его будущими подопытными, мимо больших залов, где толпились Белые Зецу, подпитываясь силой шиноби, ставшего некогда их прототипом, и остановился перед металлической дверью, открыл окошко. Внутри каменного мешка, пропитанного мощнейшей магией, находился Первый Хокаге, удерживаемый в вертикальном положении цепями, погружённый в анабиоз сложнейшим сплетением подчиняющих техник и заклинаний. Захват Хаширамы был действительно неплохим достижением — но великим станет его полное подчинение.

— Уже скоро, — прошептал ниндзя себе и захлопнул окно.

Шиноби Якуши Кабуто умер, попав в этот мир. Теперь он — Дракон, некромант, который однажды накинет поводок на саму Смерть.

Глава 5. Ночной туман

Шикамару неспешно шагал по просёлочной дороге; до места встречи оставались считанные километры, а времени в запасе — почти три часа. Рядом с ним шёл Чоджи, задумчиво поглядывавший то на мелькавших в небе птиц, то на гроздья рябины или диких яблок на ветвях. Ино шла чуть в стороне, а позади всех — Сай.

Даже сейчас, спустя два месяца после повышения до джонина, Шикамару всё ещё было немного непривычно возглавлять команду на миссии, тем более ранга А с потенциальным переходом в S. Однако он не показывал своей лёгкой взволнованности: отряд должен видеть в нём сильного капитана, как и союзники, с которыми на сей раз коноховцам предстоит работать. Но всё же, хотя то, что именно ему доверили столь ответственное дело, было поводом для гордости, Шикамару не понимал, почему Пятая отправила на совместное с Акацуки задание именно десятую команду — наиболее пострадавшую от действий нукенинов этой организации. Ведь Ино, судя по плотно сжатым губам и болезненно сосредоточенному лицу, далека от того, чтобы забыть боль, которой её подвергли. Чоджи, хотя и делал вид, что всё хорошо, тоже был напряжён. А Сай вовсе являлся АНБУ Корня, у которого вполне могло быть какое-то особое задание от Данзо. Касательно этого Шикамару с ним разговаривал перед отправлением, отведя парня после получения задания в сторону.

— Сай, — сказал он серьёзно, пристально глядя в глаза АНБУ, — не буду врать, мне не особо нравится, что ты в нашей команде, когда дело касается работы с Акацуки. Если я не буду уверен, что ты не имеешь особых распоряжений от руководства Корня и не станешь намеренно вредить делу, я попрошу Пятую снять тебя с задания.

— Я понимаю тебя, Шикамару-кун, — Сай улыбнулся — уже правдоподобнее, но всё ещё не научившись правильно выбирать момент. — Однако неужели ты думаешь, что Цунаде-сама не задавала мне тот же вопрос?

— Просто хотел убедиться, — отозвался Шикамару. — Но помни, я наблюдаю.

Не доверять товарищу было противно — а ведь Сай действительно стал товарищем за прошедшие месяцы, заслужив это звание своей помощью, поддержкой, заботой об Ино. Но иначе нельзя: Корень слишком опасен, а Данзо слишком сильно ненавидит политику Пятой, чтобы не предпринять рано или поздно какой-нибудь ход.

Шикамару предполагал, что их отряд прибудет на место первым, однако у заброшенной хижины на пригорке, с которого хорошо просматривались окрестные поля и лежавшая в нескольких километрах к востоку деревушка, их уже ожидали двое нукенинов… нет, шиноби Акацуки. Они ведь больше не были нукенинами, по крайней мере, в рамках стран Альянса — одним из пунктов договора это было оговорено; теперь Акацуки стала чем-то вроде возможности для отступников искупить свои прошлые дела — ещё одна странная, но с хорошим посылом инициатива Яхико.

Завидев приближающихся, Хошигаке Кисаме отложил ветошь, которой чистил меч, и медленно поднялся с деревянных ступенек крыльца.

— Значит, это вас прислала Хокаге? — он оглядел каждого по очереди — от его жёсткого, как у истинного хищника, взгляда сделалось не по себе. — Итачи-сан, ну вот и что за ерунда? Я рассчитывал на кого-то посолидней кучки подростков.

— Нам следует доверять решению Хокаге, — Шикамару заметил Итачи, лишь когда тот подал голос; Учиха стоял в тени у боковой стены дома, сам похожий на тень. — Раз она считает, что именно этим шиноби надлежит выполнять данную миссию, значит, так и есть.

— Хех, — Кисаме криво усмехнулся, явно не убеждённый. Его напарник подошёл ближе, абсолютно спокойный, в алом закатном свете похожий скорее на статую, чем на живого человека. После всего, что Шикамару о нём слышал — от отца, от Какаши, от Наруто и Неджи, — с учётом того, что сам подозревал, встретиться с Учихой Итачи было странно и даже, пожалуй, волнующе.

Шикамару решительно шагнул вперёд, отбросив посторонние мысли.

— Нара Шикамару, — представился он, — капитан десятой команды. Мои товарищи — Акимичи Чоджи, Яманака Ино и Сай.

— Учиха Итачи и Хошигаке Кисаме, — Итачи назвал имена только из вежливости — не было ведь ни шанса, что коноховцы их не знали. — Вас ввели в курс дела?

— Поверхностно, — ответил Шикамару, сосредотачиваясь на деле. — Мы знаем лишь то, что должны обеспечить вам содействие в поиске портала, который предположительно открылся поблизости.

— Это так, — подтвердил Итачи, — однако искать мы будем не сам портал, а последствия его активации: само открытие — лишь вспышка, миг, но вот что за этот миг успело пройти в наш мир из того, мы не знаем. Возможно, ничего, — однако нельзя исключать вероятность, что угроза.

— Мы запрашивали в поддержку сенсора, — сказал Кисаме, вновь принявшись разглядывать союзников. — Кто из вас?

— Я, — проговорила Ино через силу; Шикамару видел, с каким страхом смотрела девушка на алые облака на плащах шиноби, — и всерьёз начинал опасаться за неё.

— Тогда проверь окрестности.

— Да, сейчас… — проговорила Ино и, сглотнув, сосредоточилась на потоках чакры.

Итачи обратил взгляд на деревню внизу и задумался.

— Имеет смысл предупредить местных жителей, — заметил Шикамару. — Если нам и в самом деле придётся ловить удравшие магические штуки, есть вероятность, что пострадают гражданские.

— Согласен.

— Чоджи, Сай, — окликнул Шикамару товарищей, и те незамедлительно подошли. — Спуститесь в деревню, — распорядился он, — предупредите жителей, что здесь может быть опасно, и чтобы ночью они из домов не выходили, а ещё лучше — заперли все двери.

— На самом деле, за этим неплохо бы проследить, — проговорил Кисаме с тенью пренебрежения в тоне. — С гражданских станется и высунуться из любопытства, особенно с мелкоты.

— Тогда мы останемся в деревне, — сказал Чоджи и покосился на Шикамару; получив утвердительный кивок, он побежал вниз по склону холма. Сай, напоследок посмотрев на всех пронзительно и пытливо, последовал за ним.

Итачи повернулся ко всё ещё поглощённой проверкой окрестностей девушке.

— Тебе удалось обнаружить что-нибудь, Ино?

Услышав из уст нукенина своё имя, она вздрогнула и распахнула глаза, неуютно повела плечами.

— В том лесу, за полем, я ощущаю аномальное распределение природных потоков чакры, — проговорила она, намеренно глядя лишь в указанном направлении. — Словно бы завихрение… Если портал и был, то там.

— У вас удивительно точные изначальные данные о его месторасположении, — протянул Шикамару. Его первоначальная догадка, что для Акацуки делание этой миссии совместной — скорее жест доброй воли, чем необходимость, подтверждалась каждой новой открывшейся деталью.

Кисаме хмыкнул, а Итачи вовсе проигнорировал слова парня. В темнеющем небе порхнула белая пташка и резко спикировала вниз, к шиноби, — Шикамару быстро достал из подсумка клочок чистой бумаги и вытянул вперёд. Врезавшись в лист, птичка рассыпалась линиями, сложившимися в запись:

«Быстрее в деревню. Здесь что-то неладное».

— Что-то случилось, — быстро сказал Шикамару. — Ребятам нужна помощь.

Фраза — показалось ему — прозвучала по-детски и глупо, однако даже Кисаме не стал ехидничать. Он хмуро поглядел на свой гигантский меч, зашевеливший чешуёй, издавая низкий, утробный звук, словно предупреждая о чём-то. И оба шиноби Акацуки, похоже, всерьёз воспринимали это предостережение.

— Поспешим, — только и сказал Итачи.

Вчетвером они побежали к деревне, глядя только вперёд. Солнце медленно исчезало за горизонтом.

Они обнаружили товарищей в центре деревни — чересчур тихой и пустой, хотя в сельской местности обычно и ложатся спать рано. Нигде, ни в одном окне не было огонька. Какой-то иррациональный страх на миг охватил Шикамару, но он сбросил наваждение.

— Что вы нашли? — спросил он, обращаясь к Чоджи.

— В том-то и дело, что ничего, — парень нервно сглотнул и опасливо оглянулся по сторонам. — Никаких признаков жизни, Шикамару.

— Ни единого жителя на улицах, — произнёс Сай. — И прислушайтесь — слышите?

— Слишком тихо, — проговорила Ино, бледнея. — Даже собак не слышно.

— Именно, — кивнул Сай. — Я не сенсор, но даже я ощущаю полное отсутствие в этом месте жизни.

— Чёрте что, — пробормотал Шикамару и добавил громче: — На всякий случай проверьте дома — вдруг кто-то всё-таки есть, но прячется.

— В этом нет необходимости, — негромко произнёс Итачи, убрав что-то в рукав. — Селение мертво.

Последнее слово повисло в воздухе ледяным облаком — странно пугающе в скоро сгустившихся сумерках.

— Какой план, Итачи-сан? — просто спросил Кисаме.

— Полагаю, стоит отправиться в место, где был портал, — чуть помолчав, ответил Учиха. — Если угроза пришла из него, могли остаться следы.

— Наверное, стоит всё же проверить деревню тщательнее, — сказал Сай. — Если нет жителей — это не значит, что нет их тел, которые могли бы помочь нам разобраться в случившемся.

— Останьтесь вместе с Чоджи и проверьте, — Шикамару вовсе не хотелось оставлять товарищей в этом нагоняющем необъяснимый страх месте, но и задерживаться и терять время они не могли себе позволить. — Мы пойдём дальше.

Акацуки переглянулись — они словно бы без слов обсуждали что-то. Лицо Кисаме выражало сомнение, но Итачи был непоколебим и твёрд, и его напарник сдался, махнул рукой и зашагал в сторону леса, на который раньше указывала Ино. За ним пошли и Шикамару с Ино и Итачи, а Сай и Чоджи разделились, разбрелись по разным сторонам улицы.

Луна ещё не взошла, не было видно и звёзд. Отряд шёл через поле в темноте — гражданские вряд ли бы что-то рассмотрели под ногами, но шиноби света было достаточно, чтобы не спотыкаться. Кисаме держался впереди, и Шикамару смутно видел, как изгибается рукоять его закреплённого за спиной меча — будто бы ему неуютно. Итачи совсем немного отставал от напарника, собранный, уравновешенный, явно не ощущающий того, что тревожило Шикамару с момента прихода в деревню. Да и не только его — Ино держалась очень близко, практически жалась к другу; её рука, задевавшая порой руку парня, подрагивала.

Они пересекли границу леса и вошли в темноту под полог. Листья уже давно облетели с деревьев, но ветви переплелись так густо, что неба было почти не разглядеть. В этом месте даже ниндзя были слепы.

— Люмос, — кромешный мрак прорезал луч голубоватого света; его источник был на конце палочки в руке Итачи. В другой момент Шикамару бы заинтересовался, возможно, расспросил бы даже шиноби о его магических умениях и способностях — но не сейчас. Не здесь, в этом лесу, где волнами подкатывает бессознательный ужас.

— Итачи-сан, — голос Кисаме прозвучал странно надтреснуто.

— Знаю, — тихо отозвался Учиха. — Ино, как далеко ещё до места?

Ответа не последовало. Сердце Шикамару на миг ёкнуло, и он повернулся.

— Ино?..

— Метров… метров четыреста, — голос девушки дрожал. — Что-то рядом, Шикамару, я чувствую!..

— Готовьтесь к бою, — приказал Итачи.

Коноховцы беспрекословно подчинились ему и начали концентрировать чакру — понимали, что сейчас лучше всего положиться на знания и опыт Учихи. Теперь он возглавил движение, освещая путь магическим светом; Шикамару и Ино держались прямо за ним, а Кисаме замыкал шествие, прикрывая тыл, и его меч ворчал, словно растревоженный зверь. Парню подумалось, что, наверное, вредноскоп — так, оказалось, правильно называется предсказывающий опасность волчок, который он часто носил с собой в прошлом году, — крутился бы сейчас и свистел, как бешеный.

Шаг за шагом, метр за метром они приближались к цели. Шикамару это знал, не чувствовал сам, но понимал по тому, как усиливалась дрожь Ино. «Неужели рано? — мелькнула у него горькая мысль. — Неужели слишком рано Пятая отпустила её на миссию такого ранга?..» Но Ино ведь успешно прошла все тесты, физически была здорова, а посттравматический шок почти прошёл. Что же здесь так сильно на неё влияло?..

Пробравшись между стволами, они оказались на краю поляны — нет, участка земли, на который словно пришлась какая-то техника Дотона: почва раскурочена, деревья вырваны с корнем, обнажены глыбы камней. А между ними бродили люди — крестьяне, судя по одежде, с совершенно отсутствующими лицами, неловко спотыкающиеся о кочки.

— Эй, — окликнул Шикамару невысокого мужчину поблизости. — Простите…

— Бессмысленно, Шикамару-кун, — в голосе Итачи прозвучал неожиданный фатализм; шиноби поднял голову к небу, Шикамару посмотрел тоже — луна так до сих пор и не появилась, как и звёзды, хотя ночь была совершенно безоблачная.

— Что за чёрт? — ёмко осведомился Кисаме у напарника.

— Дементоры.

Шикамару едва успел уловить слово, как за деревьями на другой стороне прогалины возникли сгустки первозданной тьмы, сопровождаемые стелящимся по земле плотным туманом. Они зависли ненадолго, а затем медленно поплыли в сторону шиноби — высокие силуэты в развевающихся плащах. Десять, ещё дюжина, и ещё, ещё…

Стало леденяще, неестественно для ноября холодно. Вокруг Шикамару зазвучал шелест голосов — что они говорили?..

— Отступаем, немедленно! — резко бросил Итачи, подняв палочку выше. Из неё вылетел сгусток огня и ударил одно из существ — то с воем метнулось прочь, прочие тоже скользнули во тьму, а клочья пожухлой травы и сухая листва вспыхнули.

Шикамару метнулся вперёд, но Итачи преградил ему дорогу.

— Люди!..

— Им уже не помочь. Нужно уходить…

Воздух прорезал вопль ужаса.

— Нет!.. Нет! Отпусти… не трогай меня!..

Кричала Ино, надрывно, всё бессвязней, вцепившись пальцами в короткие волосы, едва не вырывая их. Кисаме метнулся к ней и сгрёб в охапку — девушка закричала пуще и забилась, но ей было не вырваться из хватки мечника, потащившего её прочь с поляны. Шикамару и Итачи бросились следом, Учиха через плечо выпустил во врагов ещё несколько сгустков огня — загорелись и селяне, и сгорали они со страшными, животными воплями, но не предпринимали попыток спастись, просто метались, завывая. Ужасную картину скрыли деревья, а затем шиноби выскочили на поле, миновали его в считанные мгновения, ворвались в деревню — им навстречу уже бежали Сай и Чоджи.

— Ино! — Чоджи первым делом метнулся к подруге, забрал её, бьющуюся и стонущую, у Кисаме, который, избавившись от груза, мгновенно выхватил меч и встал в боевую стойку, готовый сражаться с чем угодно.

— Здесь никого нет, — коротко доложил Сай. — Мы слышали крики…

— Что с теми людьми? — резко спросил Шикамару у Итачи.

Тот не ответил — застыл напряжённый, сосредоточенный, не глядя на прочих. Забыв обо всякой субординации, о банальном здравом смысле, Шикамару тряхнул его за плечо — в темноте полыхнул Шаринган, и парень отскочил, чувствуя, как колотится сердце.

— Те люди были лишены душ, — медленно, вполголоса и до жути ровно ответил Итачи. — Дементоры поглотили их.

Шикамару вздрогнул, как от удара. Чоджи не сдержал нервного вздоха; он уложил на землю успокоившуюся, наконец, Ино и спросил:

— Что это вообще такое? Эти дементоры?

На этот раз Итачи тоже ответил не сразу. Он вновь поднял палочку и очертил вокруг них огненный круг, после чего сказал:

— Существа, в мире волшебников считающиеся одними из опаснейших. Они питаются эмоциями людей, селятся обычно там, где есть боль и страдание, практически бесконтрольно в них множась.

— Ну, тогда у нас тут для них — райский уголок, — хмыкнул Кисаме, продолжая наблюдать за окрестностями. — Чего девчонку-то накрыло?

— По-видимому, у неё много сильных плохих воспоминаний, — Итачи внимательно посмотрел на девушку, начавшую приходить в себя.

— Ино, ты как? — тут же спросил Чоджи, помогая ей сесть.

— Н-нормально… — бессовестно врала, судя по виду. — Я… что было? Где мы?

— Ты отключилась, — объяснил Шикамару. — Не помнишь ничего?

— Только… — Ино смешалась и отвела глаза. «Только не тот случай в Долине Завершения!..» — мысленно простонал парень, хотя понимал: именно его.

Подойдя к ним, Итачи присел на корточки перед девушкой и протянул ей открытую коробочку, в которой лежали какие-то темные кубики.

— Шоколад, — голос Итачи звучал неожиданно успокаивающе. — Помогает восстановить душевное равновесие после встречи с дементорами.

Кисаме поглядел через плечо.

— Это та ерунда, которую вы заставили Дейдару делать с годовым запасом?

— Не бойся, — проигнорировав напарника, Итачи взял кубик и съел, демонстрируя Ино, что всё в порядке, но та чуть-чуть отодвинулась от него.

— Всё в порядке, — Шикамару на свой страх и риск тоже попробовал; шоколад оказался сладким, с лёгкой горчинкой, но в целом приятным. Может, ему показалось, но по телу разлилось успокаивающее тепло. — Попробуй.

Чоджи тоже съел, взял кусочек и Сай — принюхался, едва-едва лизнул недоверчиво, но это уже за спиной девушки, — после чего и Ино попробовала, сначала робко, а затем с жадностью схватила ещё. Оставив ей коробку, Итачи поднялся и отошёл к напарнику, и Шикамару присоединился к ним.

— Как с дементорами бороться? — серьёзно спросил он. — Вы же знаете приёмы?

— Дементоры не любят свет и тепло, поэтому я создал этот барьер, — Итачи указал на огненную преграду. — Однако надолго он не задержит, если существа всерьёз захотят прорваться. Для их уничтожения Дейдара использовал мощные взрывы, а Сасори совместно с Сакурой разработал специфический яд, которого у меня, к сожалению, нет. Также есть особое заклинание, способное их отогнать, но… — он вздохнул, — здесь есть нюансы.

— Ну нет, Итачи-сан, в жизни не поверю, что оно вам не удалось! — Кисаме явно попытался непринуждённо усмехнуться, но вышло скорее похоже на маньячный оскал.

— Оно мне удаётся, — возразил Учиха, — но не всегда: для его сотворения необходимо сконцентрироваться на положительных эмоциях…

— А вам проще поджарить врагов Аматерасу, — закончил за него напарник. — Кстати, может сработать?

— Пожалуй, — кивнул Итачи и, посмотрев на коноховцев, негромко добавил: — Однако я бы не хотел использовать эту технику поблизости от тех, кто, не зная особенностей её действия, может случайно попасть под удар.

— Ну, мы можем уйти в поля, — предложил Кисаме. — Если дементоры тянутся к дрянным воспоминаниям, то на вас слетятся, как мухи на варенье.

— Стоит ли разделяться? — подал голос Шикамару. — Чтобы уничтожить их, мы должны действовать, как одна команда — даже вам не справиться со всеми, врагов слишком много.

— Парень, для нас и армия — не много, — усмехнулся Кисаме, посмотрел на напарника, ожидая поддержки. На этот раз Итачи долго молчал, глядя на молодого шиноби перед собой, что-то явно решая. А затем кивнул.

— Мы выступим вместе.

Кисаме закатил глаза, но не возразил. Шикамару передёрнул плечами; кажется, вновь начало холодать, хотя парень и стоял близко к огню.

— Послушайте, — Итачи обратился ко всем, — цель уничтожить противника, угрожающего жителям нашего мира, я полагаю, всем ясна. Эти существа чувствительны к огню и взрывам, теоретически, с ними можно расправиться и при помощи оружия, — его взгляд задержался на клинке Сая, — путём отрубания головы. В бою они попытаются вызвать ваши худшие мысли и воспоминания — гоните их. Абстрагируйтесь. Закрывайте сознания — как можете, сейчас нет времени вас учить. Если не получается закрыться — думайте о чём-то хорошем, светлом, о том, что греет ваши сердца, заставляет бороться за жизнь. Ни в коем случае не позволяйте дементорам касаться ваших ртов своим — так они высасывают души. Если почувствуете, что сражаться не можете, держитесь возле меня, я прикрою. И запомните: если появится чёрный огонь, ни в коем — повторяю: ни в коем случае не касайтесь его, — он закончил тираду и посмотрел в глаза каждому, проверяя, как его поняли.

— Сай, Ино, будете атаковать с воздуха при помощи взрывных печатей, — распорядился Шикамару; он хотел, чтобы подруга, слишком сейчас восприимчивая, была как можно дальше от эпицентра битвы. — Чоджи, прикроешь меня. Если я схвачу их при помощи теней, — спросил он Итачи, — вы сможете целенаправленно сжечь только тех, кого я задержу?

— Да, — кивнул тот и вдруг насторожено вскинулся.

— Итачи-сан, идут, — подтвердил его догадку Кисаме, прищурившийся, вглядываясь в темноту, начинавшуюся за линией огня, — нет, в подступающий туман.

— Тогда начинаем.

В один миг Итачи движением палочки разорвал огненный круг и туман, отбросив пламя к домам, а Сай сотворил птицу и взлетел вместе с Ино. Яркие всполохи обрисовали фигуры, летящие к отряду, паря в полуметре над землёй, — часть из них отделилась от общей группы, взмыла вверх и погналась за птицей, но Шикамару не мог позволить себе просто наблюдать дальше: враги вошли в зону действия его техники.

Он припал на одно колено и стремительно сложил печати — его тень размножилась и метнулась к противникам, поймав их в капкан, и тут же существа были пожраны чёрным пламенем — Итачи стоял рядом, из левого глаза сочилась кровь. На секунду Шикамару отвлёкся — засмотрелся на Мангекью Шаринган… В голове вновь зазвучали голоса, очень тихие, неразборчивые, назойливые, как жужжание насекомых. Отмахнувшись от них, Шикамару атаковал следующих врагов, Итачи сжёг и их, после чего мгновенно погасил пламя.

— Чёрт, — ругнулся Шикамару после третьей отражённой волны; врагов было слишком много, он не справлялся, чакра стремительно улетучивалась.

— Прервись! — скомандовал Итачи. Рефлекторно Шикамару повиновался, выровнял дыхание, а Итачи направил волшебную палочку на новых летящих в их сторону дементоров — целую свору. — Экспекто Патронум!

В воздухе повисла серебристая дымка, и дементоры замедлились, однако Итачи явно был неудовлетворён; плотно сжав губы, он сконцентрировался, а затем повторил слова заклинания — результат был тот же. Где-то на периферии сознания Шикамару раздался женский плач.

— Итачи-сан, нам бы огонька немного! — крикнул Кисаме. Шикамару обернулся — позади Чоджи и мечник сражались с зашедшими с другой стороны врагами практически врукопашную. В воздухе раздавались взрывы, но даже мига, чтобы поднять голову, не было.

«Мёртв… мёртв…»

Чоджи и Кисаме отпрыгнули назад. Продолжая удерживать серебристое облако, Итачи резко обернулся и вызвал чёрное пламя — существа завыли и заметались, врезаясь друг в друга, в дома, распространяя огонь… Учиха смог взять его под контроль, погасить, Кисаме ринулся сносить головы ослабшим противникам, но и барьер, защищавший шиноби спереди, пал — дементоры были уже совсем близко, в пяти метрах, в четырёх…

«Асума мёртв…» — прозвучало в голове, как приговор. Шикамару уже с трудом различал окружающее — он проваливался в темноту, в крики и стоны, в острую боль, лишь одной ногой находясь в реальности. Рядом Учиха что-то отрывисто крикнул, а на землю рядом с другом упал потерявший сознание Чоджи — Шикамару тоже начал заваливаться вперёд, опустошённый, согласный уже на проигрыш в бою…

— Соберись!.. — словно издалека доносился до него голос Итачи. Вновь полыхнуло чёрным, а затем серебристым.

Уже падая, Шикамару выбросил вперёд ладонь, опёрся на неё. Перед глазами стояла залитая солнцем Коноха, жаркий день, ужин с матерью и Темари, зал для игры в шоги и тот поцелуй, терпкий и долгий…

«Ради этого… — пронеслось в мозгу, — можно жить!»

Он резко выпрямился, собрал все оставшиеся силы и веером распустил нити теней вокруг себя — те хватали противников, до которых достали, приковывали их к месту. Затем чёрные балахоны загорелись — когда догорел последний враг, Учиха обернулся, и Кисаме, тоже разобравшийся со своей частью существ, подал ему знак, что помощь не требуется. Чуть в стороне приземлилась птица, и на землю соскользнули Сай и Ино, пергаментно-белые, но целые и невредимые. Нетвёрдо ступая, девушка приблизилась к Чоджи и активировала лечебную технику, приводя его в чувство; она дрожала, но на этот раз справилась лучше.

— Я смогла закрыть сознание, — тихо проговорила она, подняв взгляд. — Спасибо… спасибо за совет, Итачи-сан.

Учиха открыл глаза, в которых больше не было Мангекью Шарингана.

— Нужно проверить, не осталось ли дементоров поблизости, — произнёс он — насколько нелегко ему на самом деле дался бой, Шикамару судить не брался.

— Я проверю, — сказал Кисаме и ушёл прежде, чем кто-либо успел ответить — вот его, кажется, воздействие дементоров нисколько не трогало. Переглянувшись с Шикамару, получив утвердительный кивок, Сай направился в противоположную сторону.

До их возвращения висела напряжённая тишина — каждый ожидал, что в любой момент может потребоваться вновь ринуться в бой. И все, кто украдкой, а кто не таясь, вздохнули с облегчением, когда разведчики сказали:

— Больше никого нет.

Они сожгли деревню дотла вместе с телами дементоров, прежде чем уйти. Кисаме затем ненадолго отлучился в лес — проверить, что там никто не выжил. И после его визита наверняка, в самом деле, там не осталось никого, даже тех несчастных крестьян, которым не посчастливилось оказаться поблизости от портала.

После необходимо ещё раз проверить окрестности, убедиться, что никто из врагов точно не бежал, но пока они вернулись на холм, где встретились несколько часов назад — возникшая в небе после уничтожения дементоров луна, успевшая добраться до зенита, ярко освещала его и лачужку с выбитыми окнами и травой, пробивающейся между досками пола. Впрочем, шиноби без разницы, где спать — главное, чтобы сон сторожили те, кому ты готов доверить свою жизнь. И они сторожили: вначале на часы заступили Сай и Кисаме, а два часа спустя их сменили Итачи и Шикамару — Ино и Чоджи, которым больше всех досталось в бою, решили уже не трогать, ведь людей для дежурства всё равно хватало.

Глотнув воды из фляги, Шикамару вышел на крыльцо, стараясь ступать так, чтобы не скрипели старые половицы. Итачи, впрочем, всё равно услышал его приближение.

— Ваша команда хорошо показала себя, — негромко сказал он, когда Шикамару сел на верхней ступени лесенки, вытянув ноги; сам он устроился, прислонившись спиной к стене дома.

— Далеко не идеально, — возразил Шикамару, посмотрев на звёзды — такие яркие и красивые в эту ночь.

— Что нормально для тех, кто ни разу не сталкивался даже с упоминаниями о дементорах.

Шикамару не стал спорить, потому что это было бы уже ребячеством, хотя и знал, что он вместе с товарищами допустил немало проколов. Но ничего, теперь он, уже на основании собственного опыта, сможет создать эффективную стратегию против дементоров… Он спросил:

— А как должны были выглядеть те чары, что вы творили, в идеале?

Итачи помолчал недолго, словно бы раздумывал, сказать ли. В конце концов, он достал из рукава палочку, закрыл глаза, а затем произнёс:

— Экспекто Патронум.

Из его палочки выскользнула удивительной красоты птица, сделала круг над ними и растаяла.

— Это феникс, — пояснил Итачи, проводив серебристое облачко, унесённое ветром, задумчивым взглядом. — Птица, способная возрождаться из пламени.

— Как клан Учиха.

Итачи немигающее посмотрел на него — странный взгляд, практически страшный, но Шикамару всё-таки выдержал. Он вдруг чрезвычайно остро ощутил: Учиха Итачи — не враг. Ни ему лично, ни Скрытому Листу. А был ли он им когда-то?..

— Шикамару-кун, не надо, — в его глазах предупреждающе загорелся Шаринган. — Не пытайся проникнуть в мои мысли.

— Не пытаться… что? — переспросил парень, сбитый с толку.

— У тебя, как и у любого представителя твоего клана, сильный Интон — по сути, это и есть магия, — тон Учихи вдруг напомнил учителей в Академии, только что здесь звучала большая заинтересованность. — Ты предрасположен к ней, более того, неосознанно пользуешься. Одна из составляющих твоей проницательности и умения «читать» противника — легилименция.

— Что? — Шикамару широко распахнул глаза, не зная даже, как реагировать на слова собеседника.

— Легилименция, — спокойно повторил Итачи, — ветвь магического знания, охватывающая вопросы проникновения в чужое сознание. При правильном использовании это деликатнее, чем многие гендзюцу, более непривычно для шиноби, так как не затрагивает напрямую потоки чакры, поэтому такое проникновение просто не замечают — я почуял лишь потому что учился и легилименции, и окклюменции — науке обратной, защищающей разум. Далеко не все шиноби способны освоить так называемые «тонкие» магические науки, однако, к примеру, так же, как и ты, Ино на интуитивном уровне может использовать эти способности — поэтому она смогла без труда закрыться от воздействия дементоров, когда я озвучил такую возможность.

Шикамару слушал очень внимательно, буквально ловя каждое слово.

— Но если я хочу использовать магию, в частности легилименцию, в полной мере, — проговорил он, — мне ведь нужно этому учиться?

— Разумеется, — подтвердил Итачи, едва заметно прищурившись — словно испытывал, решится ли парень попросить о том, чего хочет.

И Шикамару решился.

— Вы можете обучить меня?

— Могу, — он согласился удивительно легко — неужели ждал, предполагал такую возможность? — Насколько я знаю, Хокаге всё равно хотела направить тебя ко мне для помощи с систематизацией знаний о магическом мире, — он сделал паузу. — Однако для занятий магией в полной мере нужна волшебная палочка.

— У нас есть одна, — признался Шикамару и по глазам Итачи увидел — это для него не новость. — Вы знаете о предметах и моей теории, так?

— Саске рассказывал мне, — отозвался Учиха с едва уловимыми нотками удовлетворения. — Интересная идея, причём уже достаточно подтверждённая — хотя бы тем фактом, что после нашего возвращения из штаба АНБУ словно бы испарились именно те магические предметы, которые характеризовали вернувшихся, в то время как прочие остались на своих местах.

Происходящее казалось Шикамару чем-то невероятным. Он имеет предрасположенность к чтению мыслей — умению, которое может принести столько пользы Конохе! — он будет и дальше работать над решением манящих загадок мира волшебников, его будет обучать магии Учиха Итачи… Осталось только чтобы Пятая позволила…

— Она позволит, Шикамару-кун, — уверил его Итачи. — Это в её же интересах.

— Вы читали мои мысли? — Шикамару не возмутился — заинтересовался больше.

— Как сказал один сведущий маг: «Ум — не книга, которую можно открыть и прочесть, когда вздумается». Это куда более деликатная материя, Шикамару-кун… И вот ещё что, — он запустил руку в подсумок и протянул парню какой-то мелкий предмет. — Возьми. Кажется, тебе его не хватало.

Шикамару подался вперёд. На раскрытой ладони Итачи поблёскивал серебристым боком вредноскоп.

Глава 6. Охота начинается

Хината осторожно отложила в сторону хрупкий лист из папки, которую просматривала, и принялась изучать следующий. Она провела в архиве всё утро, а также по десять часов два предыдущих дня, и сейчас смело могла утверждать, что просмотрела практически все записи о приюте Вула, сохранившиеся до сегодняшнего дня, — эта папка была последней.

Как поведал шиноби профессор Дамблдор, приют был местом, где ночью тридцать первого декабря тысяча девятьсот двадцать шестого года родился Том Реддл и где постоянно жил следующие годы до одиннадцатилетия и зачисления в Хогвартс. Хината вызвалась исследовать этот период его жизни сама: очень интересно было, каким было детство Тёмного Лорда, а кроме того она характером куда больше подходила для кропотливой работы с источниками сведений о событиях более чем полувековой давности, чем тот же Дейдара — он бы наверняка после первого же часа в архиве начал негодовать. А Хинате даже нравилось — ей доводилось перебирать свитки в семейной библиотеке, и нынешняя работа невольно ассоциировалась с той.

Для того, чтобы получить доступ к данным, ей пришлось представиться студенткой, готовящей проект о приютах Лондона в начале и середине века. На входе она предъявила студенческий билет Вестминстерского университета — хорошую подделку — и сотрудница архива сразу же с живостью стала помогать ей найти необходимое, попутно рассказывая, что знала сама. Хината всегда была отличным слушателем, поэтому миссис Бёрнс осталась довольна девушкой и сказала обращаться, если той что-то понадобится.

Хината подошла к делу с ответственностью, которой отличалась всегда. Она перелопатила все папки, которые сердобольная миссис Бёрнс ей выдала, просмотрела газеты конца двадцатых-тридцатых годов (не совсем напрасно — обнаружила два упоминания приюта Вула: заметку о назначении миссис Коул начальницей и полноценную статью в «Дэйли Миррор» об оздоровительной программе по вывозу сирот на природу, которая практиковалась в приюте). Чтобы не разрушить легенду, ей в самом деле пришлось делать заметки обо всех приютах — миссис Бёрнс то и дело подходила к ней и интересовалась, как у студентки успехи, и приходилось рассказывать.

Ужас, голод и нищета, в которых людям даже здесь, в столице, пришлось выживать в те годы, поразили Хинату до глубины души. В силу происхождения она сама никогда нищеты не знала; лишения, которые приходилось порой терпеть на миссиях, были неотъемлемой частью работы шиноби — но дома-то, в поместье клана Хьюга, её всегда после возвращения ждали тепло, уют и забота. После прочитанного стало неловко и даже несколько стыдно (за то, что сама всегда жила, как химе), и Хината начала восторгаться миссис Коул — храброй женщиной, которая каким-то чудом ухитрилась удержать доверенный ей приют от разорения и закрытия. «В Конохе тоже есть приют для детей, — вспомнила она факт, которому никогда не придавала особого значения. — Когда вернусь, нужно будет посетить его и предложить помощь».

Она глубоко вздохнула, и от попавшей в нос пыли немедленно захотелось чихнуть, но девушка сдержалась.

— Выглядит так, будто ты заканчиваешь, мм.

На плечи опустились тёплые руки, и Хината улыбнулась, обернулась и подняла взгляд.

— Не думала, что ты придёшь сюда.

— Соскучился, — Дейдара устроился на стоявшем рядом свободном стуле. — Да и интересно было, чем местные архивы отличаются от наших. Вывод: ничем, да, — он откинулся на спинку стула и заложил руки за голову. У него была карточка студента того же университета, что у Хинаты, а ещё улыбка, открывавшая многие двери. Но как же хорошо, что открывавшие их люди не знали, чем промышлял этот улыбчивый юноша, пока Хьюга собирала информацию.

Рядом с ним даже просто сидеть в тишине было уютно, однако для Дейдары — явно неинтересно. Он несколько раз обвёл взглядом просторный зал, присмотрелся к каждому посетителю и особенно — к сотрудникам, после чего взял из стопки документов, уже изученных Хинатой, какую-то газету и развернул её. Это заняло парня минут на десять.

— Тебе долго ещё? — спросил он, и в тоне звучал явный намёк на то, какой именно ответ будет правильным.

— Я закончила, — Хината аккуратно вернула документы в папку, перевязала её и поднялась.

— Вы уже уходите, мисс Лэйн? — возле стола моментально возникла миссис Бёрнс. Во взгляде женщины читалось огромное сожаление; ей не с кем было поговорить большую часть времени, так как муж умер, а дети жили в ЮАР (девушка поняла только, что это за полмира от Англии, до карты пока руки не дошли), и Хината была для неё временным спасением от уныния. — Ваш друг, — она сурово блеснула очками в сторону подрывника, — вас забирает?

— Ну, не всё же учиться, — пожал плечами Дейдара и протянул женщине руку. — Рей Саммерс, факультет архитектуры.

— Эмили Бёрнс, — она скупо пожала его руку и вновь обратилась к Хинате: — Но вы ведь придёте завтра?

— Боюсь, что нет, миссис Бёрнс, — девушка виновато улыбнулась. — Моё исследование окончено.

— О, — женщина принялась собирать бумаги. — Желаю вам успеха на защите.

— Спасибо, — Хинате сделалось совсем неловко — ей так хотелось подбодрить миссис Бёрнс, сказать что-то приятное… Дейдара не дал ей сделать ничего из этого, утянув в сторону выхода из зала.

На улице было серо и моросил дождь, потоки прохожих лавировали между лужами. Достав из рюкзака зонт, Дейдара раскрыл его; Хината взяла парня под руку, и они вместе вышли из-под навеса на тротуар.

— Кофе? — предложил он.

— С удовольствием.

— Забрал вторую половину гонорара, мм, — беспечно поделился Дейдара, когда они вместе с прочими пешеходами остановились на светофоре. — Так что гуляем.

Хината благодарно кивнула.

В то время как она сама занималась сбором сведений, а Анко налаживала какие-то контакты, о которых пока упорно молчала, Дейдара подошёл к миссии с хозяйственной точки зрения и первым делом занялся поиском денег на банальные бытовые расходы. Кроме того, хотя пока они и находились в Лондоне, Анко решительно отказалась жить на площади Гриммо. «Это будет отвлекать от дела», — заявила она, и Хината готова была согласиться с ней: желая помочь, маги Ордена больше мешали, а тактично отстранить их не очень-то получалось.

Некоторые сбережения остались у всех ещё с прошлого пребывания в Британии (из тех средств, что Дамблдор выдал в качестве платы за услуги по защите Хогвартса) и были с использованием подставных лиц обменены в Гринготтсе на магловские фунты. Однако их хватило лишь на то, чтобы на неделю снять квартирку в Бренте, и на кое-какую еду. В первый день на новом месте, после того, как обиталище было обезопашено всеми известными шиноби методами, Анко в шутку (Хината надеялась) предложила продать парочку «лишних» органов, чтобы улучшить материальное состояние команды. После этого Дейдара ночью ушёл и не возвращался целый день — это вызвало беспокойство у девушки, но затем в новостях по имевшемуся в квартире телевизору передали сообщение о взрыве, унёсшем жизни бизнесмена средней руки и двух его охранников; тип сдетонировавшего устройства выяснить так и не удалось. А тем же вечером вернулся Дейдара — довольный собой, с отличным набором продуктов. Он не стал объяснять, как, где и у кого взял заказ, да Хината и не спрашивала — понимала, что нукенину… бывшему нукенину найти людей, готовых платить за его услуги, не составляет труда.

На эти деньги шиноби сделали себе фальшивые удостоверения личностей. Этим тоже занимался Дейдара; он нашёл в Хакни «умельца», который без лишних вопросов сделал три набора документов, начиная с паспортов и заканчивая студенческими билетами для Хинаты и Дейдары и водительскими правами для Анко. Для магловской общественности Хинату теперь звали Хитоми Лэйн (такое сочетание нравилось девушке, так как объясняло одновременно и «азиатскую» внешность, и совершенное владение английским языком), Дейдару — Рей Саммерс, а Анко — Анна Мортон, и они могли свободно чувствовать себя в неволшебной части Соединённого Королевства, не опасаясь перспективы разборок с полицией из-за отсутствия документов.

После этого Дейдара исполнил ещё два заказа — нынешний был последним, и больше браться за них парень не собирался, денег должно было хватить. А так как на встречи с клиентами он отправлялся под Хенге, выйти на него никому не удастся.

— Капучино и эспрессо, — сказал Дейдара официанту. Они как раз устроились в симпатичном кафе у окна, откуда могли наблюдать за усилившимся дождём.

— Ты не знаешь, чем занимается Анко-сан? — когда официант отошёл, полюбопытствовала Хината; она сама целыми днями пропадала в архиве, а вот товарищи по команде, кажется, проводили часть времени вместе.

— Без понятия, — протянул Дейдара, выбивая пальцами на столешнице какой-то ритм. — Самому интересно. Особенно — почему она не делится с нами, мм.

— Ну… Анко-сан — хороший разведчик, очень опытный, — попыталась защитить Хината старшую куноичи.

— Так я и не спорю, — пожал плечами Дейдара. — Просто когда темнят не люблю, да.

«Не любит, потому что с Сасори-саном только так и бывало», — подумала Хината, но ничего говорить по этому поводу не стала: не хотела поднимать тему бывшего напарника парня. Сасори больше нет, и это — факт; не осталось даже его тела, которое Мадара сжёг в огне Аматерасу, чтобы Кабуто не имел возможности поднять кукловода при помощи Эдо Тенсей. И всё же чувствовалось, что Дейдаре непросто смириться с этой мыслью.

Официант принёс заказ и, выставив с подноса на стол, спросил, не желают ли они что-нибудь ещё. Дейдара покачал головой, а когда официант ушёл, вновь обратился к девушке:

— А ты нарыла что-нибудь интересное?

— Немного, — Хината сделала первый глоток; пенка у капучино была восхитительно нежной. — Приют был не самым плохим: сирот содержали в чистоте и нормально кормили, они посещали школу, а раз в год летом их вывозили к морю, чтобы дети могли подышать чистым воздухом. После того, как Том перестал в нём жить, приют просуществовал ещё около тридцати лет до гибели миссис Коул, начальницы, — её насмерть сбил автомобиль. После руководство перешло к её главной помощнице Марте, однако та довела приют до такого состояния, когда его стало проще закрыть, чем переделать. На его месте теперь другое здание.

— И всё равно нужно проверить, мне кажется, — заметил Дейдара, сосредоточенно слушая, — редко когда можно было увидеть его таким.

— Я как раз собиралась сходить после архива.

— Отлично, сходим вместе. Что ещё?

— Я попробовала выяснить, живы ли ещё те, кто находился в приюте одновременно с Томом.

Дейдара заинтересованно подался вперёд.

— И как?

— Если отмести старших детей, — ответила Хината, неосознанно проводя пальцем по краю блюдца, — и совсем уж несмышлёнышей, то выходит не так уж много, — она вздохнула, вспомнив попавшиеся ей на глаза материалы: сведения о страшной войне и трудных годах после неё. — У их поколения была непростая судьба.

— Но кто-то же остался, да? — настойчиво уточнил Дейдара.

Хината кивнула и, опустив подробности, сказала:

— Я нашла одного человека, ровесника Тома, который сейчас находится здесь, в Лондоне, в доме престарелых. И я бы хотела…

— Расспросить его о нашем парне, мм, — понимающе закончил за неё Дейдара. — Чудно, вот и план на день.

Первым делом они отправились в то место, где прежде стоял приют Вула, а нынче высилась башня из стекла и стали — Хинате не нравилась такая архитектура, заставляла чувствовать себя неуютно. Дейдара, напротив, относился к стеклянным зданиям с любопытством.

— Это здесь, да? — спросил он, запрокинув голову, рассматривая верхушку строения.

— Да, согласно карте, — Хината сверилась с картой в последний раз и убрала её в сумку. — Давай отойдём.

Они переместились к краю улицы, и Хината, поправив волосы так, чтобы закрывали виски, активировала Бьякуган и принялась тщательно изучать взглядом здание и его окрестности. Дейдара встал перед ней, и со стороны это выглядело, будто они просто разговаривают, — прохожие не обращали на пару внимания. Благо, наиболее привлекающую внимание деталь своей внешности Хината смогла приглушить.

Пару дней назад к ней на улице подошла незнакомая девушка и спросила, с восхищением глядя ей в глаза, где Хината купила эти замечательные линзы — ей самой такие ни разу не попадались. Хината, поначалу настороженно отнёсшаяся к подошедшей (в немалой степени из-за её странных глаз: красных, с расходящейся от зрачка короной жёлтых лучей, как у солнца, — вдруг какая-то магия наподобие додзюцу?), быстро поняла, что та магла и не имеет злого умысла. Она осторожно ответила, что купила линзы в Японии, когда была там на каникулах, — слышала от Гермионы, что в этой стране можно обнаружить много диковинных вещиц. Девушка пробормотала: «Так и думала», и, поблагодарив, ушла, а Хината всерьёз задумалась.

В мире шиноби проблемы со зрением, требующие корректировки, были редкостью, но вот в городах гражданских процветали оптики, торговавшие очками. Как раз в очках линзы имелись, но девушка на улице явно не это имела в виду. Любопытство привело Хинату в первую же оптику, попавшуюся по пути, где девушка узнала, что маглы, оказывается, изобрели линзы, которые можно носить непосредственно на глазу, причём не только корректирующие зрение, но и оттеночные и цветные. Решение пришло быстро: по частым взглядам в свою сторону прохожих и соседей по залу архива Хината уже поняла, что надо что-то делать с глазами — и она купила для пробы пару линз голубого цвета. Это оказалось замечательным выходом — и чакра не расходовалась на изменение внешности, и люди не глазели.

Несколько минут Хината внимательно исследовала местность. В высотном здании кипела работа: маглы занимались бумагами, ходили по коридорам, удивительно похожие типажом девушки на разных этажах готовили кофе для мужчин, отдающих приказы или разговаривающих с кем-то по телефонам. Когда смотришь на подобные места так, как Хината могла смотреть при помощи Бьякугана — охватывая сразу всё здание целиком, — отчётливо ощущаешь сходство с пчелиным ульем со множеством сот, где каждое насекомое точно знает, что и как ему делать; удивительная организованность, необычная — в мире шиноби её часто заменяла дисциплина. Что касается магии, здесь её не было и в помине — ни одного волшебника поблизости, и уж точно никаких крестражей. Хината вздохнула и прекратила технику.

— Ничего, — сказала она.

— Досадно, — откликнулся Дейдара, хотя и без особого разочарования — явно и не надеялся здесь что-то найти.

Следующим пунктом назначения был дом престарелых на севере Лондона. Расположенный в старом, но с безукоризненно ухоженным фасадом доме в глубине небольшого парка, он вовсе не производил угрюмого впечатления, как опасалась Хината. Напротив, казалось, что старички, сидевшие на лавках, укутавшись в тёплые пледы, были вполне довольны своей жизнью.

— Здравствуйте, — вежливо, но настойчиво окликнула их женщина, стоявшая за стойкой регистрации; к её форменной рубашке спереди был приколот бейджик, на котором значилось «Мэгги». — Вы к кому, молодые люди?

— К мистеру Стаббсу, — ответила Хината.

Женщина удивлённо вскинула брови.

— Вы его родственники? — с сомнением уточнила она.

— Студенты Вестминстерского университета, — шиноби практически одновременно показали удостоверения. — Мы собираем сведения о жизни в довоенных приютах и хотели бы побеседовать с мистером Стаббсом о его детстве, мм.

— Ах вот оно что!.. — взгляд Мэгги заметно потеплел. — Да, конечно, я провожу вас к нему.

Она спешно вышла из-за стойки, и шиноби последовали за женщиной. Поднявшись на второй этаж, Мэгги остановилась у третьей по левую сторону двери и постучала.

— Уильям, вы здесь? Я могу войти?

В ответ раздалось утвердительное ворчание, и Мэгги толкнула незапертую дверь. Мистер Стаббс сидел в кресле у окна, глядя за него.

— Какая мерзостная погода, — проговорил он и перевёл взгляд на посетителей; у старика было грубое, изъеденное морщинами лицо и мозолистые руки, говорившие о том, что ему пришлось в своей жизни много и тяжело работать. — Кого это ты привела мне, Мэг?

— Молодые люди — студенты, — улыбнулась та, словно маленькому ребёнку. — Они бы хотели побеседовать с вами о вашей молодости.

— Детстве, вернее, — не замедлил поправить её Дейдара. — Нас интересует…

Хината украдкой дёрнула его за рукав.

— У вас найдётся для нас время, мистер Стаббс? — мягко спросила она.

Казалось, старик всерьёз раздумывает, однако потом всё же кивнул.

— Я вас оставлю, — сказала Мэгги и вышла.

После этого повисла пауза, во время которой мистер Стаббс бесцеремонно разглядывал шиноби — те, впрочем, держались спокойно. Наконец, старик хмыкнул:

— Студенты, значит? Знаю я вашу породу… Я сам всю жизнь проработал на заводе — пахал, как проклятый, только бы денег заработать да детей одеть и выучить. Они-то выучились, выбились в люди, бизнесменами стали, а меня на старости лет засунули в эту дыру, навещают два раза в год. Что, со своими стариками тоже поступите так?

— Ни в коем случае! — Хината широко распахнула глаза — она искренне не понимала, как можно так поступить с теми, кто дал тебе жизнь.

— Я сирота, — бесстрастно ответил Дейдара, — так что такого вопроса у меня не стоит.

Мистер Стаббс посмотрел на него с чуть большей пристальностью.

— Сейчас даже приютские уже не те, — пробормотал он презрительно. — В наше время, парень, такого, как ты, били бы ежедневно.

— А кто сказал, что я бы не дал сдачи, мм? — Дейдара сложил на груди руки и вскинул бровь.

— А за такое могли и ножом, — недобро ухмыльнулся Стаббс.

Хината всерьёз заволновалась: она хорошо знала парня и понимала, что чудо уже то, что он так долго терпит слова старика и не вспылил. Впрочем, Дейдара словно бы поспорил с кем-то, сможет ли выдержать испытание, — лицо его было совершенно лишено эмоций, когда он сказал:

— Там, где вырос я, за неудачи забивали камнями, иногда до смерти. Как видите, я жив — значит, не так уж и слаб.

Совершенно неожиданно старик захохотал.

— Задор в тебе есть — это хорошо, — отсмеявшись, проговорил он. — Ну ладно уж, спрашивайте, что хотели.

— Мистер Стаббс, что вы можете рассказать о приюте Вула? — Хината достала из сумки блокнот и приготовилась делать пометки; ей самой это было без надобности, на память девушка не жаловалась, но знала, что при интервьюировании принято записывать сказанное. — Насколько нам известно, вы воспитывались там.

— Чёртова дыра, — выплюнул Стаббс, поморщившись. — Хотя, надо признать, не худшее место, где в те годы мог оказаться ребёнок, оставшийся без родителей.

— Что с ними случилось? — деликатно поинтересовалась Хината.

— Мать умерла от чахотки, отца я никогда и не знал. Была ещё тётка, но у той самой большая семья, поэтому сплавила меня в приют, чтобы не воспитывать самой. Раз в год появлялась в день моего рождения, таскала всякий хлам, называя подарками. Как-то вот, правда, принесла кролика, даже выставила старухе Коул бутылку джина, чтобы та разрешила его оставить… — он вдруг запнулся и помрачнел. — Недолго животина у меня пробыла — через пару месяцев кроля повесили на стропилах. Чувство юмора у приютских специфическое.

Дейдара задумался, что-то прикидывая.

— Высоковато как-то для ребёнка, — произнёс он, пытливо глядя на Стаббса.

— Этот паскудник мог всё, — процедил тот, и в его глазах загорелась неподдельная ненависть, не угасшая даже десятилетия спустя. — Проворачивал такие дела, что все диву давались, а всё равно сухим из воды выходил. Даже после того раза с Эми и Деннисом — а ведь они оба сказали, что ходили смотреть пещеру с ним!

Хинату будто ударил разряд тока — интуиция кричала, что это то самое, что им нужно.

— Простите, но о ком вы? — осторожно спросила она.

— О Реддле! — воскликнул Стаббс, багровея. — О Томе Реддле, этом ублюдке! О, его все наши хотели побить, а лучше насовать в карманы камней и бросить в Темзу — но все боялись, потому что коли сунешься к нему, будет с тобой какая-нибудь беда. Наш старший, Джерри, как-то раз его отпинал, а потом, когда сарай в деревне латал, глазом на гвоздь напоролся. Малышка Милли, дразнившая его, упала с лестницы и сломала обе ноги и левую руку. А тот раз с пещерой — Дэн и Эми просто пошли с ним, а вернулись такими пришибленными, будто… Не знаю, что он там с ними делал, но что-то страшное, я говорю. Все рады были, когда Реддла в интернат забрали, — он замолчал и насупленно отвернулся к окну.

— Но ведь было же и что-то хорошее, правда? — попыталась подбодрить его Хината, которой стало очень жаль старика. — Я читала, что вас каждое лето возили к морю, а в других приютах такого не было…

Мистер Стаббс посмотрел на неё так, что девушка осеклась.

— В приютах не бывает ничего хорошего, девочка, — жёстко проговорил он. — Только борьба за выживание. Не веришь мне, спроси своего приятеля… Хотя, теперь-то, небось, приюты не хуже курортов — в этом-то гадюшнике вон как стараются!..

Хината пристыженно опустила глаза, не зная, что и сказать. К счастью, знал Дейдара; крепко ухватив её за руку, он бросил:

— Спасибо за ответы. Счастливо оставаться, — и решительно вышел за дверь, утянув девушку за собой.

Вслед им донёсся хриплый старческий смех.

Всю дорогу через здание и его двор Хината молчала, низко опустив голову, стараясь сдержать неожиданно подступившие слёзы. В самом деле, чего это она? Ведь много же слышала военных историй от отца, Куренай-сенсей, Мадары-сана и прошлых Хокаге… Но всё же, как ужасна, как жутка и несправедлива бывает жизнь! И к кому — к детям…

— Дейдара, — тихо проговорила Хината, когда они вышли за ворота пансиона, — я ведь никогда не спрашивала о твоём детстве…

— Вот и сейчас не надо, мм, — твёрдо ответил он, глядя только вперёд, увлекая её в сторону оживлённой улицы. — Ворошить прошлое нет смысла, его всё равно не изменить.

— Но…

— Это был просто озлобленный на весь мир старик. Забудь, да.

Закупив недостающие продукты в супермаркете по дороге, шиноби вернулись в свою квартиру, располагавшуюся на третьем этаже старого дома на пересечении двух нешироких улочек в стороне от туристических маршрутов. Едва открыв дверь, они оказались в плену облака дыма, от тяжёлого табачного аромата которого Хината, не сдержавшись, чихнула. Значит, Анко здесь, причём явно давно.

— Эй, капитан, ты тут не задохнулась ещё? — оставив покупки, Дейдара резко раздвинул шторы, впуская в комнату свет, и распахнул настежь окно.

Анко, лежавшая на диване, устроив на подлокотнике голову, недовольно цыкнула и прищурилась — свет явно резал ей глаза. Пепельница на столике рядом была полна окурков, а рядом с ней стоял стакан с чем-то прозрачным — Хината оптимистично надеялась, что с водой.

— Я думаю, — отозвалась Анко, запустив пальцы в распущенные волосы.

— О чём это? О бесцельно проё… прошедшей юности? — едко уточнил Дейдара, быстро покосившись на свою девушку. Та сделала вид, что не слышала его оговорки, и, взяв пепельницу и стакан, ушла на маленькую кухоньку. В стакане действительно оказалась вода, и это порадовало.

Когда Хината, разложив продукты, вернулась в комнату, Дейдара уже закрыл окно, в которое вновь барабанил унявшийся было дождь, и теперь сидел на подоконнике, не без ехидства поглядывая на Анко. Капитан команды (подрывник, на удивление, не стал спорить с таким определением) всё ещё лежала, прикрыв глаза, но, услышав шаги, немедленно села и собрала растрёпанные волосы в обычный хвост.

— Что удалось узнать в архиве?

— Крестража в приюте, где жил Том, определённо нет, — ответила Хината, аккуратно опустившись в старое кресло с продавленным сиденьем. — Мы проверили место, где он прежде стоял, — никаких следов магии. За исключением приюта единственным местом, в котором Том бывал до поступления в Хогвартс, является деревушка на побережье, куда сирот вывозили раз в год.

— Там ещё какая-то нехорошая история была, мм, — добавил Дейдара, сложив на груди руки. — Реддл завёл двух детей в пещеру и, похоже, сильно запугал.

— Значит, великий Тёмный маг в юности измывательством над малолетками промышлял? — фыркнула Анко. — Как-то мелко.

— Ну ладно тебе, Орочимару, вон, так это увлечение и не перерос, да, — протянул Дейдара, напустив на себя серьёзно-задумчивый вид.

Проигнорировав выпад, намекавший на весьма конкретный случай из её биографии, Анко вновь обратилась к Хинате:

— Каковы шансы, что Лорд спрятал крестраж в той пещере?

— Не нулевые, — Хината пожалела, что не умеет, как Шикамару, точно просчитывать проценты и вероятности. — Профессор Дамблдор говорил, что Лорд скорее всего оставил крестражи в местах, которые имеют для него определённое значение.

Анко задумалась.

— Пожалуй, проверить стоит, — сказала она, наконец. — Как считаешь, Дей?

— Ну, это всяко перспективней, чем сидеть в Лондоне, — пожал плечами подрывник. — Если уж Лорд оставил крестраж в старом доме семьи матери, неподалёку от которого совершил убийство других родичей, то почему бы ему не отметить и место, где в детстве давал волю своей натуре, мм.

— Согласна. Можем отправиться завтра же с утра — не хочу затягивать, да и срок аренды всё равно заканчивается.

— Добираться будем своим ходом или по-магловски?

— Думаю, лучше будет не светить способностями. Поедем на поезде или автобусе, как все нормальные люди.

— Тогда обзвоню вокзалы — узнаю, на чём можно добраться до побережья…

Слушая их, Хината чуть приметно улыбнулась. Дейдара и Анко на удивление неплохо сработались с учётом того, насколько у обоих сложные характеры. Да, они постоянно стремились поддеть друг друга, но было между ними и какое-то неуловимое взаимопонимание, помогавшее, в частности, при разработке планов. Оба были опытными шиноби, которым не привыкать к миссиям подобного рода: долгим сборам информации, выслеживаниям и охоте, — и Хината очень старалась не быть для них обузой, однако отчётливо ощущала, что не дотягивает до их уровня подготовки.

В съёмной квартире телефона не было, и Дейдаре пришлось идти к аппарату, стоявшему в двух кварталах. После его ухода Хината некоторое время тактично молчала, ожидая, что старшая куноичи что-то скажет сама, но та не собиралась проявлять в разговоре инициативу. Немного посомневавшись, Хината решилась спросить:

— Анко-сан, а чем занимаетесь вы?

Джонин вскинула бровь.

— Эй, а чего таким тоном, будто интересуешься, с кем я спала недавно? — девушка невольно покраснела и потупилась, на что Анко хмыкнула. — Ну когда ты уже повзрослеешь?..

— К вашему казарменному юмору я, наверное, не привыкну никогда, — с досадой прошептала Хината.

— А надо бы, — Митараши поднялась с дивана и потянулась, гибкая, как кошка. — Это вас, мелких, жалеют и берегут, но шиноби постарше на миссиях приходится забывать о смущении, приличиях, да о том даже, какого кто пола. Мы шиноби и должны выполнить задание — это важно, а не то, как бы покрасивее сформулировать фразу.

— Но Куренай-сенсей говорила…

— Ой, поверь, ты многого о своей учительнице не знаешь! — отмахнулась Анко. — Когда мы были в твоём возрасте, той добропорядочной тётеньки, которая учила тебя, не было и в помине.

Хината не ответила, задумавшись над её словами, — а затем поняла, что джонин бессовестно увела её от первоначальной темы.

— Так что за сведения вы собираете, Анко-сан?

— Всё-таки ты не совсем безнадёжна, — Анко подмигнула ей и, достав из кармана джинсов изрядно помятую пачку сигарет и зажигалку, отошла к окну и закурила.— Сейчас я ищу информацию, по сути, обо всём, начиная с личностей министерских чиновников и их слабых мест, на которые можно надавить в случае чего, и заканчивая проверкой слухов об иностранных магических группировках, сражающихся на стороне Лорда. Большая проблема в том, что у наших магов нет никакой организованной разведки, они привыкли работать в режиме «Дамблдор предполагает…»; за последние пару месяцев Мадара и Хокаге немного улучшили ситуацию в этой области, но этого всё равно недостаточно. По-хорошему, Дамблдору бы следовало создать отдельное или хотя бы в составе Ордена подразделение, которое бы занималось исключительно аккумуляцией сведений, причём не на уровне «Все слизеринцы — потенциальные Пожиратели», а на более вдумчивом. Да что уж там, я бы сама взялась научить волшебников шпионить, отслеживать малейшие колебания в преступном мире — мне не жалко, правда. Но дело в том, что для этого сначала надо научить их таиться, двигаться бесшумно, сливаться с тенями — а вот это уже кажется задачей попросту непосильной. Возможно, если бы в Хогвартсе в числе предметов была также физическая подготовка, затея бы имела возможность быть реализованной, а так… — Анко развела руками. — Приходится нам, шиноби, тащить на себе всю эту отрасль.

— Полагаете, в армии Лорда шпионажем занимается Кабуто? — сосредоточенно уточнила Хината, сложив на коленях сцепленные руки.

— Если не поднял для этих целей какого-нибудь профессионального шпиона.

Хината чуть нахмурилась.

— Если честно, я не совсем понимаю. Когда мы только попали сюда в прошлый раз, Наруто-кун пытался выполнить технику призыва, однако у него ничего не вышло. Также Орочимару-сан, воскресивший Хокаге, не может прервать Эдо Тенсей, пока Хокаге находятся здесь. Но как тогда может Кабуто воскрешать шиноби, умерших в нашем мире?

— Тоже мне, нашла эксперта, — проворчала Анко, стряхнув пепел на улицу через форточку. — Но насколько я себе это представляю, вся соль в том, что Эдо Тенсей отличается от обычного призыва. В призыве существо, с которым заключён контракт, переносится к тебе из своего мира, такого же, по сути, параллельного нашему, как этот, но связанного с миром шиноби очень тесно, потому что переходы осуществляются достаточно часто и на протяжении многих десятилетий. При этом мы с тобой знаем не понаслышке, насколько затруднён переход из нашего мира сюда — приходится Риннеган или два типа наследников Рикудо задействовать, чтобы «проскочить»; подозреваю, что призывным животным, чтобы попасть сюда, требуется вначале осуществить переход из своего мира в мир шиноби, а потом только — в магический. Но так как у них не особенно много чакры и уж точно нет сил Рикудо, им это не удаётся, и зверюшки застревают на полпути и «выбрасываются» обратно к себе, как при обычном прекращении призыва.

С Эдо Тенсей немного не так. Там для исполнения техники нужно три основных компонента: жертвенное тело, ДНК призываемого и его душа. С жертвой и ДНК совсем просто — они находятся в том же мире, что и творящий технику, по-другому никак. Но вот душа обитает в Джодо — так называемом Чистом мире, служащим пристанищем душ умерших, исключая тех, кто был запечатан каким-нибудь фуином. Впрочем, Джодо не похож на прочие миры — он пронизывает собой остальные, ведь люди умирают во всех измерениях, сколько бы их там ни было. Следовательно, связь тесная, и переход душ осуществляется так же просто, как в случае с призывом в мире шиноби. Почему Орочимару не может прервать технику, без понятия, — наверное, там тоже какая-нибудь муть с переходом энергии и душ между мирами шиноби, магов и Джодо… Надо будет Итачи озадачить, пусть думает. На пару со Змеем, раз уж того в Акацуки вернули.

— Выходит, Кабуто может воскресить любого погибшего шиноби, чья ДНК у него есть, за исключением тех, кто был запечатан в нашем мире, хотя бы даже во время той битвы, когда мы вернулись.

— Да, и это паршиво. Насколько мне известно, этот паразит много могил успел разрыть, причём далеко не простых шиноби. А ведь он может ещё начать воскрешать магов — вот тогда будет нам веселье! Поднимет какого-нибудь Мерлина, если его кости найдёт…

— Знаете, — донеслось от двери, — когда оставляешь двух девушек одних в квартире, по возвращении ожидаешь увидеть что угодно, но явно не то, как они степенно обсуждают создание зомби, мм.

— Для «чего угодно» твоя девушка недостаточно раскрепощённая, — Анко нарочно оскалилась очень двусмысленно — Хинате дорогого стоило выдержать взгляды товарищей и не отвернуться. Надо же когда-то начинать пересиливать себя, в самом деле.

Дейдара усмехнулся и сообщил:

— Наш автобус отходит завтра в девять пятнадцать от автовокзала Виктория. Билеты заказаны, мм.

Едва автобус отъехал от остановки, располагавшейся в центре деревни, шиноби стали озираться с видом добропорядочных туристов, а затем, поправив рюкзаки, направились в сторону моря, провожаемые любопытными взглядами местных. Они нарочно вышли в следующей деревне после той, которая была им нужна, — в таких мелких селениях посторонние примечались мгновенно, а светиться команде было ни к чему.

Но вот они удалились от поселения настолько, что крыши домов было уже почти не различить; впереди простиралось лишь море — мощное, стальное, бурлящее и пенящееся, с остервенением вгрызающееся в отвесные скалы, составлявшие берег. Ветер налетал мощными порывами, рвал одежду и волосы, и Хината порадовалась, что догадалась заплести косу.

— Найди пещеру, Хината, — распорядилась Анко и застегнула пальто — было далеко не жарко.

— Сейчас, — девушка активировала Бьякуган и сосредоточенно посмотрела в ту сторону, где осталась деревня, куда в прошлом возили сирот из приюта Вула. Само поселение находилось от команды в восьми с половиной километрах, но Хинату больше интересовал берег; довольно быстро среди ряда природных углублений в скалах она обнаружила расщелину, которая посредством длинного тоннеля соединялась с большой пещерой. За той располагалась, судя по всему, ещё одна, однако девушка видела плохо — она находилась практически за пределами обзора. Всё это Хината не замедлила сообщить товарищам.

— Идёмте, — махнула рукой Анко. — Подберёмся поближе.

Они пошли по берегу, не торопясь, потому что всё равно не собирались начинать полномасштабную операцию раньше ночи — избегали случайных свидетелей. Эта местность была угнетающе пустынна, и лишь раз за весь переход шиноби навстречу прошли парень и девушка, по-походному одетые, за плечами имеющие рюкзаки. Туристы бодро поздоровались, ниндзя ответили тем же, и они разошлись каждый в свою сторону. Больше на пути ни единой живой души не попалось.

«Какое печальное место, — грустно подумала Хината. — Разве пригодно оно для детей?..»

— Эй, — пропустив Анко вперёд, Дейдара поравнялся с отставшей девушкой. — Ты чего, мм?

— Просто… — она вздохнула, но всё-таки, понизив голос, продолжила: — Мне так стыдно… Я всегда думала, что мне нелегко пришлось, хотя на самом деле у меня было очень счастливое детство. Да, отец был суров и строг, но ведь ради того, чтобы я стала сильнее. Помимо этого у меня не было других больших забот и тревог: вся семья жива и здорова, мой клан уважаем и живёт в достатке, мы не нуждаемся ни в чём… Я постоянно плакала и думала, что судьба несправедлива ко мне, а в это время вокруг было столько людей, которым не повезло куда больше, чем мне: Наруто-кун всегда был сиротой, Саске-кун потерял весь клан и возненавидел любимого брата, Неджи-ниисан страдал из-за судьбы побочной ветви клана… — она обхватила себя руками, стараясь не расплакаться. — Какая же я эгоистка… Я ведь действительно ни разу не задумывалась о том, через что прошёл ты, почему ты стал тем, кем стал…

— Ну всё, хватит, — Дейдара обнял её, с силой прижал к себе. — Если ты эгоистка, то я тогда альтруистов не знаю; Итачи не в счёт. Понятное дело, что мы в первую очередь видим свои проблемы, а в детстве — вообще только их. Что до моего прошлого — я же сказал, не хочу говорить о нём. Что было, то прошло, оглядываться нет смысла, мм.

— Но я бы хотела знать, — Хината робко подняла на него взгляд. — Правда, хотела бы понять…

— Понимать там нечего, — легко пожал плечами Дейдара. — Детство было паршивое, в голове — полторы извилины, вот из деревни и сбежал. Но кушать-то было надо, потому и начал брать заказы на подрывы, ведь только это и умел; дуракам везёт, так что ни разу не попался. Этим привлёк внимание Акацуки, что было дальше, тебе известно… А вообще, как вернёмся, я тебя с Яхико познакомлю — вот он как раз любит рассказывать истории из серии «А вот в наши годы», — он, кажется, всерьёз загорелся идеей. — Точно, как вернёмся, приглашаю тебя в Аме — наслушаешься историй про детство фронтовое, быт нукенинский, да вообще про что хочешь. И с Конан, думаю, тебе интересно будет пообщаться — она боевая, вообще все круги прошла, но выдержала…

— Я, конечно, всё понимаю, — крикнула через плечо Анко, ушедшая уже довольно далеко, — любовь — дело молодое, но мы на миссии, вообще-то!

— Всё-всё, капитан, не заводись! — откликнулся Дейдара и быстро поцеловал девушку. — Пошли, правда работать пора.

Хината кивнула, и вместе они побежали догонять джонина.

Над входом в пещеру шиноби остановились и стали устраиваться словно бы для пикника. Пока Дейдара доставал из рюкзака термос с чаем и сэндвичи, а Анко курила, отойдя чуть в сторону, Хината устроилась на расстеленном пледе и, повернувшись лицом к морю, вновь активировала додзюцу и принялась тщательно исследовать цель их путешествия, попутно делая схематичный набросок в блокноте. Как она уже выяснила раньше, длинный тоннель вёл к просторной пещере, которая на первый взгляд могла показаться тупиком — но Хината видела магию, пропитывающую одну из стен грота, за которой скрывался другой подземный зал — куда больший, с очень высоким потолком. Почти всю вторую пещеру занимало озеро, в воде которого что-то кишело — Хината не могла отчётливо разобрать, какие-то чары создавали помехи; посредине же его располагался островок, где на постаменте находилась чаша, от которой исходили самые сильные потоки магии.

Пока Хината изучала местность, товарищи сели рядом и стали рассматривать план.

— Между этими пещерами просто стена? — спросил Дейдара, указывая на стык гротов.

— Укреплённая какими-то чарами, — отозвалась Хината. — Однако это не обычный барьер, я не знаю, по какому принципу он работает.

— М-да, вот теперь Учихи не хватает, — хмыкнула Анко, но подрывник отмахнулся:

— Нашла проблему! Ну укреплена одна стена — другие-то обычные. В Дотоне как раз есть одна замечательная техника, которая должна нам помочь, мм.

— А что насчёт другой защиты?

— Как я уже говорила, в озере находятся какие-то существа, но я не могу их разглядеть; наверняка это стражи, которые не должны допустить постороннего к острову. На саму чашу наложены весьма сильные чары, и в ней находится что-то — думаю, это и есть крестраж.

— Логично, — кивнул Дейдара. — Ладно, выходит, наша цель — проникнуть в пещеру и там уже на месте решать, как добыть штуковину.

— Похоже на то, — Анко, судя по всему, как и подрывник, не испытывала неудобств от отсутствия чёткого плана действий; запрокинув голову, она вгляделась в небо, словно прикидывая что-то. — Стемнеет не раньше, чем часа через два, так что пока можем отдохнуть — ночка-то предстоит жаркая.

Почувствовав лёгкое прикосновение к плечу, Хината мгновенно проснулась.

— Пора, — просто сказал Дейдара.

Быстро свернув нехитрый лагерь и убрав все вещи в магические ларцы, которые затем запечатали в напульсники, шиноби подошли к краю скалы. Убедившись, что в окрестностях нет никого, Хината кивнула, и Дейдара стал спускаться, цепляясь за отвесный утёс чакрой. Внимательно следя за ним, Хината определила момент, когда подрывник оказался напротив внутренней пещеры и, склонившись над обрывом, скомандовала «стоп». Дейдара тут же прекратил движение, сложил печати и ударил ладонями по камню — скала задрожала, но вскоре всё успокоилось, и куноичи спустились к товарищу. В месте, которого он коснулся, теперь зиял аккуратный провал, уходящий вглубь породы.

Переглянувшись с Анко, Дейдара первым забрался в образовавшийся тоннель. Хината последовала за ним, а капитан отряда замыкала. Ползти пришлось довольно долго, но затем впереди замаячил зеленоватый свет, вначале слабый, становившийся всё более ярким по мере приближения к пещере. Наконец, Дейдара выбрался из тоннеля — Хината выпрыгнула следом за ним и оказалась на спине глиняной совы, созданной парнем. Когда к ним присоединилась Анко, подрывник направил птицу к островку.

Вода, над которой они летели, была пронзительно чёрной, а мрак вокруг — неестественно густым; прорезал его лишь зеленоватый свет, исходивший от островка. Сова зависла над ним, и шиноби спрыгнули на плоскую каменную площадку, а птица взмыла под потолок и осталась там.

Приблизившись к каменной чаше на постаменте, Хината невольно затаила дыхание. Она чувствовала эманации чего-то тёмного, бесчеловечного, неправильного, исходившие от чаши, — вернее даже от жидкости, которой та была заполнена. Сам предмет на дне девушка видеть не могла.

— Кхм, — сказал Дейдара, вглядывавшийся в зеркальную поверхность озера. — Ну, я, кажется, понял, что там такое, мм.

— И что же? — поинтересовалась Анко, не отрывая, впрочем, взгляда от чаши.

— Трупы.

Теперь обе куноичи повернулись к нему. Подрывник хмыкнул и указал на что-то у самой поверхности в паре метров от островка. Прищурившись, Хината разглядела бледную руку и лицо с посиневшими губами, безжизненными белыми глазами.

— Инферналы, — прошептала она, поёжившись.

— Что это они не нападают? — нахмурилась Анко.

Дейдара подошёл ближе к краю и присел на корточки у воды — Хинате очень захотелось окликнуть его, попросить отойти, но она одёрнула себя.

— Может, чтобы привлечь их внимание, нужно задеть воду, мм?..

— Так, давай без экспериментов, — заявила Анко, стоило подрывнику протянуть руку. — Для начала разберёмся с чашей.

Без возражений Дейдара поднялся и присоединился к ним. Шиноби одновременно склонились над сосудом.

— Идеи?

— Взорвать, мм.

— Вылить, заставить исчезнуть, изменить.

— Откачать, раздвинуть, выпить, — Анко достала из держателя на предплечье волшебную палочку. — Ладно, поехали.

Для начала она постаралась раздвинуть жидкость заклятием — безрезультатно. Затем она попробовала воспользоваться запечатывающим свитком, Хината попыталась трансфигурировать зелье, убрать его заклятием исчезновения — результат был один, а именно нулевой. Дейдара даже превратил камень в собаку и заставил пса опустить морду в чашу — животное не могло достать до жидкости и вылакать её. Кунаем, листом бумаги или рукой коснуться зелья также было нельзя, словно между ним и окружением был невидимый, но очень плотный барьер. Тогда Анко выудила из кармана пальто походную жестяную чашку, которую туда зачем-то сунула после привала, наудачу зачерпнула зелье — и ей неожиданно это удалось.

— Так, уже что-то, — пробормотала она себе под нос. — А если?.. — джонин перевернула кружку, позволяя жидкости пролиться на камни. Впрочем, камней она так и не достала — вновь магическим образом оказалась в исходном сосуде. — Ну, тогда остаётся одно…

— Бум? — нарочито-весело поинтересовался Дейдара. Но Хината знала, что ему на самом деле не до смеха.

— Бульк, — язвительно бросила в ответ Анко. — Пить эту хрень надо, похоже.

— Анко-сан, даже не думайте! — помотала головой Хината. — Это может быть яд!

— Это наверняка яд, — поправила её джонин и сложила печати — рядом с ней появился клон. — Проверим, что за оно.

Хината с боязнью следила, как клон берёт чашку, опускает её в зелье, зачёрпывает его и подносит ко рту. Выпив всё без остатка, копия скривилась, зажмурилась.

— Хорошо пошло? — проникновенно поинтересовался Дейдара.

— Плохо, — пробормотала копия и повернулась к внимательно наблюдавшей за реакцией Анко. — Не смертельно, но паскудно до крайности. И больновато, чтоб его.

— А ну-ка, — джонин развеяла клона и поморщилась. — Да, не особо приятно.

— Анко-сан, вы не должны это пить! — запротестовала Хината.

— У тебя есть вариант лучше? — вскинула бровь Митараши. — Давай излагай, мне интересно. Учти только, что эту отраву, похоже, может выпить лишь человек. Клонов использовать бессмысленно, так как их опыт всё равно передастся создателю после прекращения техники. Магически воздействовать мы не можем, засосать в печать на свитке тоже не получается, как и напоить вместо себя животинку. Ну так что, твой план? Сгонять в деревеньку за каким-нибудь бесполезным гражданским?

— Я могу… я должна выпить его вместо вас, — почти даже твёрдо сказала Хината. — Вы — капитан отряда и должны оставаться дееспособной.

— Очень мило с твоей стороны, — сказала Анко, вновь зачерпнув зелье, — но всё равно это сделаю я. Потому что мой организм закалённый, какой только гадостью не травился… и я сейчас не о палёном алкоголе, — добавила она, покосившись на Дейдару. — Вы должны проследить, чтобы я выпила всё до капли. Это приказ.

— Есть, — бесстрастно ответил подрывник.

— Есть, — глухо отозвалась Хината.

Без лишних слов Анко осушила кружку и, не медля, зачерпнула ещё. После третьей она чуть пошатнулась, но опёрлась рукой на каменную чашу и упрямо наполнила чашку вновь. После четвёртой джонин тяжело задышала, а пятая заставила её дёрнуться и до крови прикусить губу, явно глуша стон. Хината прижала руки к груди и шагнула было к куноичи, но Дейдара удержал её на месте; со страшным хладнокровием он наблюдал за тем, как Анко опустила дрожащую руку с чашкой за новой порцией зелья. Едва допив, она со стоном упала на колени перед постаментом.

— Анко, — отпустив Хинату, Дейдара подошёл ближе и склонился над капитаном. — Надо пить.

Джонин слабо кивнула и неловко погрузила чашку в жидкость, однако её рука дрожала так, что подрывнику пришлось самому поднести сосуд к губам куноичи. Проглотив отраву, Анко заметалась и по-звериному завыла.

— Анко-сан!..

— Не подходи! — рявкнул Дейдара, и Хината покорно застыла на месте. — Давай, Митараши, ещё одну.

— Нет!.. — прохрипела Анко, подняв на него затравленный взгляд. — Только не снова, пожалуйста, только не снова…

— Надо, — строго сказал Дейдара, и джонин, собравшись с силами, осушила чашку.

Её крик прорезал тишину, как острый кинжал разрезает ткань. Хината отвернулась, не в силах смотреть — она никогда не слышала, чтобы прошедшая сотни битв и ран куноичи так кричала.

— Не уходите… — вдруг прошептала Анко, и в её голосе, непривычно тонком, зазвенели слёзы. — Не бросайте меня, пожалуйста, прошу, прошу… Я… я же на всё готова, только не бросайте…

— Не бросим, — пообещал Дейдара, вновь наполняя чашку. — Но ты должна пить.

— П-правда?.. — пролепетала Анко с отчаянной надеждой. — Если я выпью, вы заберёте меня с собой?..

— Куда захочешь.

— Куда скажете… — прошептала куноичи и, крепко зажмурившись, с готовностью открыла рот. Дейдара быстро влил зелье и подхватил упавшую и забившуюся в конвульсиях, заходясь воем, Анко. Поддерживая её, подрывник бросил быстрый взгляд в чашу, зачерпнул жидкость — Хината слышала, как жесть скребнула по дну — и залпом выпил.

— Хината, помоги мне, — проговорил он, чуть сморщившись; девушка подбежала и упала на колени возле товарищей. — Подлечи её… не знаю, придумай что-нибудь.

— С-сейчас, — она активировала целебную технику и направила все силы на то, чтобы облегчить боль, пожирающую Анко. Кажется, её действия помогли — джонин перестала метаться, затихла, а через минуту открыла глаза.

— Всё, я в завязке… — выдавила она со слабой улыбкой.

— В конкурсе «Кто больше выпьет» тебе явно нет равных, — усмехнулся Дейдара, демонстрируя напарницам золотой медальон на цепочке. — А вот и твой приз, мм.

— Анко-сан, вы можете встать? — обеспокоенно спросила Хината, быстро осматривая куноичи Бьякуганом — к счастью, повреждений системе циркуляции чакры яд не нанёс.

— Встать, бежать, драться… — хрипло отозвалась Анко и, опёршись на подставленную девушкой руку, села. — Но сначала попить бы.

— Да, конечно, — Хината распечатала ларец и достала бутылку с чистой водой, но стоило девушке поднести её ко рту Митараши, жидкость исчезла. — Но как же так?.. — Хината запнулась, догадавшись, в чём дело.

— Вот ушлый этот Лорд, — Дейдара тоже всё понял и взял из чаши брошенную там жестяную кружку. — Но что не сделаешь ради любимого капитана…

Он вновь подошёл к озеру и набрал воды из него. Та не исчезла из чашки, и Анко смогла напиться.

— Три, два, один, — протянул Дейдара, запуская руку в сумку с глиной. — Готовимся драпать.

Озеро вспенилось, и из него на островок начали выходить инферналы — группа за группой, целая толпа. Хината выпустила в ближайших сгусток пламени — это отпугнуло существ, но ненадолго.

— Наверх! — скомандовал Дейдара, и девушка, помогая Анко, подпрыгнула — белая птица подхватила их и взмыла вверх, стремительно полетела к стене, в которой был лаз. Под серию мелких взрывов куноичи скользнули в тоннель, по которому выбрались наружу. Когда они были уже на вершине скалы, вновь глухо рвануло, а вскоре к куноичи присоединился Дейдара.

— Инферналов там теперь поменьше, да, — сообщил он. — А тоннель я закрыл, теперь его словно и не было.

— Все отлично справились, — проговорила Анко, усевшись на валун. — И крестраж добыли, это важно.

Хината согласно кивнула и перевела взгляд на медальон. Он не казался средоточием зла, скромно поблёскивал на руке Дейдары в свете вышедшей из-за облаков луны. Что-то было не так.

Нахмурившись, Хината вновь активировала додзюцу и присмотрелась к медальону повнимательнее. А затем разочарованно охнула.

— Что не так? — сразу же помрачнел подрывник.

Девушка ответила с извиняющимися нотками:

— Это самое обычное украшение, Дейдара. В нём нет никакой магии.

— Нет? — опешил парень. — Но ты же говорила…

— Видимо, чары, испускаемые чашей и зельем, сбили Хинату, — заключила Анко и откинулась назад. — Вот чёрт!..

— Отмена стенаний, — перебил её Дейдара, открыв медальон. — Тут какая-то записка, мм.

— Читай.

Он кивнул и вслух прочёл:

Когда парень замолчал, Анко требовательно протянула руку и, получив записку, пробежала её глазами.

— Может, этот Р.А.Б. и хороший человек, но скотина ещё та, — фыркнул Дейдара, раздражённо запихнув поддельный крестраж в карман. — Взял и кинул нам такую подляну, мм.

— Р.А.Б., — пробормотала Анко, сведя на переносице брови. — Где-то я уже видела это, точно вам говорю…

— Давайте найдём место для лагеря, — предложила Хината; бледность и нездоровый блеск в глазах джонина её всерьёз беспокоили. — Вам нужен отдых, Анко-сан.

— Эй, вот не надо этого, — пригрозила ей Митараши. — В порядке я…

— Да-да, — перебил её Дейдара. — Пошлите уже, тут торчать точно нет смысла.

Лагерь они разбили в чистом поле километрах в пятнадцати от побережья. За ночь Хината почти не сомкнула глаз, размышляя над тем, кому могло понадобиться захватывать настоящий крестраж… даже не так: кто вообще мог знать о его существовании. Ведь Дамблдор даже Ордену Феникса не говорил о крестражах. Значит ли это, что есть какая-то третья сила, настроенная против Тёмного Лорда? Но дружественна ли она Ордену?..

Не спала не она одна; Дейдара всю ночь был на часах, время от времени доставая медальон и принимаясь его разглядывать. Со стороны спальника Анко не доносилось ни звука, но девушка чувствовала, что и джонин бодрствует.

С первыми лучами рассвета все бросили изображать отдых и собрались вокруг небольшого костерка, на котором жарились хлеб и бекон.

— Я вспомнила, где видела эту подпись, — поделилась Анко. — В комнате, где жила на площади Гриммо.

— В комнате Мадары? — съехидничал Дейдара.

— …брата Сириуса? — Хината с укором посмотрела на своего парня.

— Там валялась пара старых писем, — сказала Анко. — Я ещё поумилялась, какой парень молодец был, так буквы красиво выводил… Регулус Арктурус Блэк, — медленно произнесла она, словно пробуя звучание этого имени.

— Как же повезло, что тебе приспичило покувыркаться с Мадарой, мм, — закатил глаза Дейдара.

— Ты недоволен чем-то? — неожиданно взвилась Митараши. — Что, лучше бы было, если б мы вообще понятия не имели, кто этот Р.А.Б.?..

— Лучше бы было, если бы ты не вела себя, как шлюха, — зло выплюнул подрывник.

На какой-то миг, казалось, Анко опешила от его заявления, но очень быстро опасно прищурилась.

— Моя личная жизнь касается только меня, — прошипела Митараши на пределе слышимости. — Свою устраивай, советчик грёбаный, а в мою не лезь.

— Ой, да больно надо! — нетерпеливо махнул рукой Дейдара. — Хочешь и дальше на днище скатываться — вперёд, бутылка тебе в руки и эта херня на шею, — он швырнул ей медальон и, поднявшись, демонстративно зашагал прочь.

Хината застыла, боясь пошевелиться. Что делать: бежать за подрывником или попытаться поговорить с Анко? А нужно ли вообще кого-то из них трогать?..

Вытащив из кармана пальто пачку, Анко достала сигарету и чиркнула зажигалкой.

— Как наш взрывной мальчик уймётся, — она выдохнула в сторону от девушки дым, — отправляемся обратно в Лондон, на площадь Гриммо. Если повезёт, наводка на настоящий крестраж будет там.

Глава 7. Первый звонок

Из комнаты для игры в шоги через раздвинутые двери можно было наблюдать, как облетает последняя жёлтая и алая листва с деревьев, падает, кружась, в пруд, заставляя расходиться круги по воде. Неджи нравилось созерцать природу, причём по какой-то причине он больше всего любил осеннее увядание, хотя люди в большинстве своём предпочитали цветение сакуры.

— Твой ход.

— Верно, — вновь обратив внимание на доску, Неджи, подумав немного, передвинул коня.

— Хм, — Шикамару чуть наклонился вперёд, изучая положение фигур. — Недурно.

— Я же не могу позволить тебе заскучать, — учтиво отозвался Неджи. — Как я понимаю, сейчас тебе играть, помимо меня, больше не с кем.

— Что верно, то верно, — протянул Шикамару. — Отец безвылазно сидит у Пятой — видимо, дела совсем плохи…

— Что ты имеешь в виду? Реакцию на наш альянс прочих Великих Стран?

— Не только, но да, — Шикамару скрестил руки на груди и заговорил тоном, удивительно походящим на тон его отца, когда тот рассуждал о серьёзных вещах. — Ты, думаю, в курсе, что Райкаге и Цучикаге отвергли приглашение на церемонию подписания договора, причём в весьма резкой форме; только Мизукаге сохранила нейтралитет, а затем и вовсе прислала в Аме своего человека, Ао, — я не знаю его, но отец говорил, что это один из самых уважаемых джонинов Кири, советник Мизукаге. После церемонии Цунаде-сама встречалась с ним, однако понять, как настроена Кири, не удалось: туманники как всегда темнят и недоговаривают побольше остальных. Но вот по поведению Цучикаге и Райкаге, а также по тому, что, как сообщает разведка, между Кумо и Ивой туда-сюда снуют послы, можно прийти к логичному заключению, что готовится союз — и направлен он будет наверняка против нас. Сомневаюсь, что они станут по нашему примеру пытаться притянуть на свою сторону мелкие страны, но вот Страна Воды… На самом деле, сейчас от решения Мизукаге очень многое будет зависеть.

— И каковы шансы, что Мизукаге поддержит нас? — сосредоточенно спросил Неджи.

— Мизерные, откровенно говоря, — Шикамару невесело хмыкнул. — Начнём с того, что ей, похоже, очень не нравится «узаконивание» Акацуки. Кроме того, согласно опять-таки данным разведки, в других странах ведётся пропаганда, которая рассказывает, что наш альянс нашёл источник некой силы похлеще бидзю и учится теперь ею пользоваться.

— Это они про магию?

— Про неё, конечно же. С другой стороны, не понять их нельзя: о существовании другого мира знают немногие даже в странах альянса, остальным же остаётся только строить предположения. А такой параноик как Цучикаге не может предположить нечто иное, кроме как что все в сговоре против него, чем подзуживает Райкаге, который известен своей порывистостью и склонностью к насилию.

— И что Хокаге-сама намеревается предпринять?

— Продолжать переговоры, по возможности убедить Цучикаге и Райкаге, что альянс не угроза, а Мизукаге постараться перетянуть на нашу сторону.

Он замолчал, и Неджи задумался о сказанном. Положение в самом деле тяжёлое: если доказать отсутствие у альянса враждебного по отношению к соседям настроя не удастся, могут начаться стычки, при худшем раскладе способные перерасти в полномасштабную войну, а этого очень бы хотелось избежать. Неджи попробовал представить, что лично он мог бы сделать для предотвращения подобного развития событий, однако пока ему в голову не пришло никаких идей. Он негромко заметил:

— Ты говорил, что не только во внешней политике дела обстоят плохо. В чём же ещё?

Вот теперь Шикамару явно пребывал в нерешительности, стоит ли отвечать товарищу. Внимательно посмотрев ему в глаза, чуть прищурившись, Нара молчал почти минуту, но затем всё-таки сказал:

— Внутри Конохи тоже всё не так спокойно и радужно, как хотелось бы. Уверен, ты не мог не заметить, сколько жителей селения недовольно альянсом. В первую очередь, естественно, тем, что мы теперь сотрудничаем с Акацуки.

— Действительно, — признал Неджи. — И в нашем клане есть те, кому не нравится подобное объединение, однако Хиаши-сама давит подобные мысли. Он твёрдо стоит на стороне Хокаге, и клан Хьюга также поддержит её при любом раскладе.

— Это потому что у вас в клане очень жёсткая власть, — сказал Шикамару. — Не говорю, что это хорошо или плохо — это так. Но большая часть наших шиноби из мелких кланов или вообще без оных, не говоря уже о гражданских — им своё мнение иметь не запрещает никто. При этом люди весьма внушаемы, при наличии определённых навыков и смекалки не так уж и сложно заставить их думать так, как тебе угодно. Проблема в том, что в Конохе есть тот, кто прекрасно это понимает и не стесняется этим пользоваться.

Неджи мрачно кивнул, понимая, о ком идёт речь, но, как и товарищ, не желая называть имя вслух — на всякий случай.

— Если Пятая не сумеет убедить жителей в том, что её политическая линия верна, могут начаться проблемы, — негромко произнёс Шикамару, серьёзно глядя на собеседника.

— Понимаю, — так же тихо отозвался Неджи. — По оценкам твоего отца, насколько велик риск… волнений?

— Этого он мне не сказал. Впрочем, то, что он теперь практически ночует в резиденции, говорит за себя, — Шикамару протяжно вздохнул и сделал ход серебряным генералом. — Как же в такое время не хочется оставлять деревню…

— Ты всё-таки решился?

— Не принять его предложение было бы глупо. К тому же, Пятая хочет, чтобы я освоил эти возможности ради блага Конохи.

— Так когда отправляешься?

— Через пару дней; для начала нужно закончить с некоторыми делами здесь.

Неджи кивнул, приняв к сведению, и сделал свой ход.

Вернувшись с прошлой миссии, проходившей совместно с парой из Акацуки, Шикамару, потребовав строжайшего соблюдения тайны, рассказал товарищу, что, по словам Учихи Итачи, владеет зачатками магии. Более того, Итачи согласился помочь эти зачатки развить — несколько странный порыв от нукенина Конохи, но Шикамару, кажется, верил его желанию помочь. Неджи не знал точно, на чём основывалось это почти доверие бывшему врагу, но готов был как всегда положиться на суждение Нары — предчувствия того никогда не обманывали.

Возвращаясь в поместье, Неджи не мог отделаться от ощущения смутной тревоги, поселённого всем, что сказал Шикамару. Если худшие прогнозы сбудутся и в Конохе всё-таки начнётся полноценный раздор, клан Хьюга, конечно же, останется верным Хокаге и наверняка не будет в этом одинок — Сарутоби издавна поддерживают Сенджу, за Шикаку, первым советником Пятой, стоят кланы Нара и их вечные союзники Яманака и Акимичи… Но на чьей стороне окажутся другие влиятельные семьи? Неджи слишком мало знал о клане Инузука, чтобы судить, а Абураме, слишком закрытые, не внушали доверия, особенно с учётом того, сколько их людей, по слухам, состояло в Корне…

Его путь лежал мимо дома, ставшего теперь новым обиталищем клана Учиха. Сейчас, когда единственный его обитатель был в отлучке на миссии, особняк казался мрачным и покинутым.

Неджи невольно остановился у ворот; ветер колыхал бумажные фонари с символами древнего клана.

«Что произошло, если Саске вновь принял брата? — в который раз мысленно спросил себя Неджи. — Как смог простить ему уничтожение всей семьи? И что случилось такого, если в том мире Учиха Мадара из врага превратился в союзника?..»

Хоть и маленький в то время, он помнил настороженность и опаску, с которой многие в деревне относились к клану Учиха в последние годы его существования. И сейчас он начинал понимать, почему было так: Учихи всегда хранили слишком много тайн.

«Хорошо, что клан Хьюга избрал другую тактику отношений с деревней…»

Ветер донёс до него голоса — кто-то приближался со стороны центра селения.

— …в классе, как и ожидалось от вас. Вы замечательно потрудились!

— Благодарю, Нацу-сан, — выйдя из-за поворота, Ханаби встрепенулась, увидев Неджи, и радостно улыбнулась. — Нии-сан!

— Добрый день, — приветствовал он. — Произошло что-то хорошее?

— Нам отдали итоговые табели, — Ханаби продемонстрировала книжицу официального вида.

— Могу я взглянуть?

— Конечно.

Приняв табель из её рук, Неджи открыл его и просмотрел колонку с оценками.

— Высшие баллы по всем предметам, — Неджи перевёл взгляд на девочку; она затаила дыхание, словно ожидала чего-то. — Замечательный результат, — и, хотя подобная бесцеремонность со стороны членов побочной ветви в обращении к главной не приветствовалась, он мягко добавил: — Я горжусь тобой.

— Спасибо! — Ханаби просияла. — Очень приятно слышать это от тебя, Неджи-ниисан.

— Тебе ведь остались лишь выпускные экзамены, верно?

— Да, и я, наконец, стану генином… — она замолчала и повернула голову в сторону дома, возле которого они по-прежнему стояли; весёлость мгновенно сменилась глубокой задумчивостью. На миг Неджи показалось, что девочка хочет о чём-то его спросить — но почему-то не стала.

— Идёмте, Ханаби-сама, — предложила Нацу, до того молча стоявшая в стороне. — Думаю, Хиаши-сама захочет узнать о ваших результатах.

— Отец сегодня на совещании, — протянула Ханаби и вдруг предложила: — Нии-сан, потренируемся?

— Конечно, — кивнул Неджи. Они неспешно зашагали по направлению к поместью, оставив мрачный особняк Учих позади. — Когда у тебя экзамены?

— В конце месяца, — ответила Ханаби. — Мы должны были сдавать вместе со всеми следующей весной, но учителя решили, что наш класс достаточно силён для того, чтобы выпуститься на полгода раньше.

«Ей не терпится, — чувствовал Неджи, внимательно глядя на девочку. — В отличие от Хинаты, она искренне хочет быть шиноби… Из неё в самом деле получится глава клана лучший, чем из сестры».

На следующее утро команду Гая вызвали к Хокаге — для них было новое задание.

— Во время миссии пропала команда наших шиноби, — сообщила Шизуне, сверяясь с записями. — Это произошло приблизительно в двадцати километрах от восточной границы Страны Огня…

— То есть, существует вероятность, что в этом могут быть замешаны ниндзя Кумо или Кири, хотя нельзя исключать и возможность, что это дело рук Учихи Обито, — закончила Хокаге, выглядевшая усталой и встревоженной — эта ночь для неё была явно бессонной. — Ваша задача выяснить, что случилось с отрядом, найти его и вызволить, если наши товарищи попали в плен; при этом необходимо действовать очень осторожно — наши отношения с соседями и так оставляют желать лучшего.

— Что за задание было у той команды, Хокаге-сама? — спросил Гай.

— Стандартная миссия по сопровождению, ничего необычного.

— Три дня назад пришло сообщение от заказчика, что он был доставлен в пункт назначения и расстался с эскортом, — добавила Шизуне. — После этого сведений не поступало. Команду возглавляет Хирада Ринджи, чунин; в его подчинении ещё три чунина: Кимура Маширо, Шимада Ёши и Хирада Тамико.

— Прошло уже много времени, и на поисковое задание была назначена именно ваша команда из-за вашей скорости, — Хокаге вздохнула. — Найдите их и верните в деревню. Сейчас Коноха не может позволить себе терять людей.

— Есть!

Пробежка до границы заняла порядка суток — куда меньше, чем у любого другого отряда. Они начали поиски из городка гражданских, где команда Ринджи рассталась с заказчиком; там местные жители сказали, что шиноби ушли на север. Двигаясь по таким наводкам от селения к селению, команда Гая к вечеру следующего дня пересекла границу Страны Горячих Источников, где след оборвался.

Они остановились, чтобы обсудить план.

— Здесь разделимся на две группы, — объявил Гай. — Ли пойдёт со мной, Тен-Тен с Неджи. Разойдёмся на двадцать километров и двинемся параллельными курсами.

— У этих раций радиус действия около тридцати километров, — Тен-Тен достала приборы из рюкзака и выдала всем по одному. — Новая разработка, так что постарайтесь ничего с ними не сделать, — она строго посмотрела на Гая и Ли.

— Отлично, Тен-Тен! — пропустив мимо ушей её слова, восхитился Ли. — Так мы сможем оставаться на связи.

— Вперёд! — скомандовал Гай и сорвался с места так быстро, что даже Ли за ним не сразу поспел.

— Что-то Гай-сенсей странный какой-то, — заметила Тен-Тен, нервно поглядев вслед товарищам. — То есть, ещё страннее, чем обычно…

Неджи задумчиво повертел в руках рацию.

— Эти приборы куда мощнее, чем любые, которые мне до сих пор приходилось использовать, — сказал он, закрепляя тканевый «ошейник» и вставляя наушник. — Откуда они?

— Мой отец работает на АНБУ, разрабатывает для них снаряжение, — буднично отозвалась девушка. — Сам он не шиноби, но старается для нас.

— В самом деле? — Неджи удивился. — Ты не говорила.

— Ты и не спрашивал.

Она двинулась через лес, и Неджи последовал за ней. А ведь действительно, он никогда не интересовался семьёй напарницы, хотя они знакомы столько лет…

— Ты помнишь её? — спросила, обернувшись, Тен-Тен. — Хираду Тамико?

— Нет, — честно ответил он. — А должен?

— Ну, вообще-то она в Академии училась в одном классе с нами.

— Погоди, — Неджи постарался припомнить, — это та, которая ходила в красном кимоно и подводила глаза лет с десяти?

— Нет, это Эйко. Она сейчас, как я слышала, вышла замуж за какого-то чиновника в столице… — Тен-Тен усмехнулась. — Ну же, вспоминай. Тамико, невысокая такая, щуплая, её из-за цвета волос ещё Баклажанчиком называли.

Перед мысленным взором наконец возникло лицо девочки, всегда казавшейся младше своих лет, на занятиях сидевшей на первой парте у окна. Ками-сама, как же давно это было…

— Да, теперь вспомнил.

— Ты ей, кстати, нравился, — беспечно сообщила Тен-Тен. — Впрочем, как и большинству девчонок на параллели.

Неджи не нашёл, что на это ответить, и, активировав Бьякуган, стал исследовать окрестности. Довольно долго они шли в молчании, пока он не сказал:

— На два часа, в трёх километрах от нас.

— Что там? — тут же встрепенулась Тен-Тен.

— Не уверен, — Неджи пригляделся. — Похоже на часть снаряжения.

Они побежали и вскоре, выбравшись из леса, спустились по крутому склону в узкое ущелье. Безрадостное, почти мёртвое место, где лишь камни, лишайники и тонкий ручеёк на самом дне.

— Вот оно, — Тен-Тен опустилась на корточки возле кучи, в которую были свалены четыре окровавленных жилета шиноби Конохи и такие же банданы с протекторами, на которых были выгравированы символы Скрытого Листа. — Да что здесь произошло?..

— Проверь карманы, — посоветовал Неджи; ему пришлось на время дезактивировать Бьякуган, для поддержания требующий немало чакры — юноша и так пользовался им много часов с минимальными перерывами.

Куноичи подчинилась и принялась обследовать карманы один за другим, умело и быстро справляясь с многочисленными застёжками. Пока она занималась, Неджи отошёл, тщательно осматривая камни вокруг; ни следов, ни сколов, которые бы непременно остались от попадания оружия, ни капель крови, ничего… кроме лески, натянутой почти у самой земли между двумя валунами. Он осторожно приблизился, опустился на одно колено; леска, закреплённая одним концом за валун справа, тянулась на другую сторону ущелья, где меняла направление, забирала выше, пока, в конце концов, не обрывалась в расщелине в стене, где наверняка была заложена взрывчатка.

Какая примитивная ловушка… Это даже на мгновение выбило Неджи из колеи, а затем он вновь активировал додзюцу и стал искать подвох — ведь не может же всё быть настолько просто. Но нет, всё обстояло именно так.

— Тен-Тен, — окликнул он напарницу.

— В карманах ничего интересного, — ответила она, поднимаясь. — Немного сломанного оружия, пара записок со списком покупок, свиток с заданием и ещё кое-какая мелочь.

— Здесь ловушка, — поделился собственными наблюдениями Неджи. — Всего лишь натянутая леска, ведущая к заряду взрывчатки.

— Растяжка в ущелье — классика, — протянула Тен-Тен, встав рядом с ним и наморщив лоб. — Слушай, мне кажется, или это как-то простовато?

— По крайней мере, не тебе одной, — Неджи нахмурился, быстро соображая. Это не похоже было на почерк бойцов Кири или Кумо, и уж точно — на действия Учихи Обито. Тогда кто мог напасть на команду Ринджи, более того, унести тела, оставив одежду? Какудзу и Хидан, охотившиеся за головами? Нет, эти бы не стали тратить время на четвёрку чунинов, не стоящих практически ничего. Может быть, другие нукенины, попроще? Или обыкновенные бандиты? — Сообщи остальным.

— Сейчас, — Тен-Тен коснулась кнопки на рации. — Гай-сенсей, приём.

— Слышу тебя, Тен-Тен, — тут же ответил Гай. — Нашли что-то?

— Окровавленное снаряжение и простецкую ловушку в ущелье.

— Мы пойдём по нему дальше на северо-запад, — сообщил Неджи, включив свой передатчик.

— Тогда мы проверим его в своём направлении и догоним вас.

— Принято. Поспешим, Тен-Тен, — сказал он девушке. — Уверен, мы движемся в верном направлении.

— Я тоже, — кивнула она.

Выбравшись из ущелья, шиноби побежали по его краю — возможно, та ловушка была призвана усыпить бдительность своей простотой, не хотелось никакого сюрприза, будучи зажатыми между скал. Неджи продолжал сканировать окрестности Бьякуганом, однако ни других следов, ни тел, ни врагов не замечал.

Близилась ночь; сумерки опускались на землю быстро, и вскоре стемнело совсем, однако напарники продолжали путь. Гай и Ли их ещё не нагнали, и Неджи пока не видел их в радиусе обзора Бьякугана — видимо, товарищи всё ещё обследовали ущелье.

Путь теперь шёл вниз с небольшим, но верно сравнивающим вершину и дно ущелья уклоном. На глаза стало попадаться всё меньше полей, больше голых каменистых участков — они приближались к границе Страны Молнии. «Мы не пойдём туда, — твёрдо решил для себя Неджи. — Проникновение на их территорию — слишком большой риск, в нынешней политической ситуации совершенно неоправданный».

Километрах в четырёх к северу лежала большая деревня — об этом Неджи не преминул сообщить напарнице.

— Хочешь проверить? — она как всегда точно угадала его намерения.

— Имеет смысл.

— Согласна. Гай-сенсей, — куноичи вновь воспользовалась рацией. — Тут немного северней деревня, мы заглянем в неё.

— Когда закончите, ждите нас возле неё, — сказал Гай. — Мы нашли одно тело.

— Кого-то из наших? — быстро спросила Тен-Тен, словно надеясь, что учитель опровергнет.

— Это Ёши, — ответил вместо наставника Ли. — Я помню его по экзамену на чунина.

— Кошмар, — проговорила куноичи, выглядевшая искренне расстроенной.

— Мы продолжим поиски, — сказал Гай. — Встречаемся возле деревни.

В селениях гражданских, особенно таких удалённых, шиноби были редкостью и моментально приковывали к себе взгляды, поэтому напарники прежде, чем идти расспрашивать местных, притаились на крыше сарая на самых окраинах — возможно, что-нибудь узнать удастся так, и без расспросов. Неджи пристально всматривался в лица — и вдруг увидел среди деревенских смутно знакомое, не без помощи Тен-Тен воскрешённое в памяти.

Они догнали девушку, когда она зашла в безлюдный проулок между домами.

— Тамико! — окликнула бывшую одноклассницу Тен-Тен.

Та обернулась — и на её лице возник страх; она затряслась и явно собралась закричать, но Тен-Тен быстро среагировала и крепко зажала ей рот ладонью прежде, чем та успела издать хоть звук.

— Эй, ну ты чего? — удивилась Тен-Тен.

— Кричать не советую, — холодно произнёс Неджи, подходя ближе; нехорошее подозрение закралось ещё когда он увидел на куноичи одежду крестьянки, а теперь укрепилось. — Сейчас Тен-Тен отпустит тебя, и ты расскажешь, что делаешь здесь.

Его напарница убрала руку, хотя оставалась наготове. Тамико шумно втянула в себя воздух и, опустив глаза, залепетала:

— П-простите, я не узнала вас, ребята… М-мы после миссии немного задержались, потому ч-что обнаружили с-след, вроде бы это были шиноби Молнии…

— Не лги, — жёстко приказал Неджи. Теперь и Тен-Тен посерьёзнела, посмотрела на куноичи с болезненным пониманием и достала кунай. — Вы дезертировали, так?

Судорожно всхлипнув, Тамико вдруг разрыдалась, едва выговаривая:

— М-мы не хотели… не хотели ничего плохого, просто убежать… Маширо-кун и я… мы вместе, п-понимаете?.. Они с братом не хотят воевать… а война будет, это все чувствуют! Они решили, что надо у-убежать, спрятаться где-нибудь д-далеко, докуда бои не дойдут… Они придумали обставить всё т-так, будто нас схватили на миссии, ск-скрыться… Х-хотели запутать здесь следы и у-убежать на острова… Но Ёши… Ёши не хотел… он сказал, ч-что мы не должны бросать Коноху, и брат… брат его… Ринджи не виноват, ему пришлось! — истерика вышла на пик, и Неджи поморщился.

— Где остальные?

Душа слёзы, Тамико обхватила себя руками и отчаянно замотала головой. «Сама она брата и возлюбленного не сдаст. Ну тогда…» Он резким ударом лишил её сознания и подхватил на руки.

— Воткни кунай в стену дома, — попросил он напарницу.

— Хочешь, чтобы её товарищи сами нашли нас?

Неджи коротко кивнул и двинулся прочь из деревни. Тен-Тен быстро догнала его и зашагала рядом.

— Что с ними будет теперь? — негромко спросила она.

— Мы доставим их обратно в Коноху, — ответил Неджи абсолютно ровно. — Там их ждёт суд и, скорее всего, тюрьма; была бы сейчас война — смерть.

Куноичи вздохнула.

— Какое, однако, мерзкое вышло задание.

«Необходимое деревне», — подумал Неджи. В отличие напарницы он не испытывал брезгливости по отношению к этой работе или жалости к девушке, которую нёс, — люди, отвернувшиеся от родной деревни, убившие своего товарища, не достойны жалости.

Гай и Ли присоединились к ним в лагере, разбитом на открытом берегу мелкой речушки. По мере того, как Тен-Тен передавала то, что удалось узнать, Ли всё грустнел, а вот Гай не выказал удивления.

— Я с самого начала подозревал это, — таким мрачным учителя Неджи не видел с похорон Асумы. — Ни один из членов этой команды доступа к секретным данным не имеет, так что врагам их захватывать нет смысла, а просто так исчезнуть отряд не мог… На войне всегда находятся те, кто бежит. То, что это началось уже сейчас — дурной знак.

— Неужели всё-таки будет война, Гай-сенсей? — спросил Ли, тревожно глядя на наставника.

— Хотел бы я ответить, что нет.

Ли стиснул кулаки, Тен-Тен поёжилась, а Неджи отвернулся в ту сторону, где виднелась деревня. Если уж Гай стал так серьёзен… Он вдруг отчётливо осознал — войны не избежать. Начнётся всё со столкновений, которые непременно перерастут в полноценные боевые действия, — может, это случится не сейчас, а через месяц, через полгода, год, но случится обязательно. Ведь без войны система шиноби умрёт — так уж она устроена, что без битв загнивает. «Наша задача вовсе не предотвратить войну — понял он, — наша задача — победить в ней».

Его внимание привлекли две стремительно приближающиеся тени.

— Идут.

Дезертиры даже не пытались подкрасться или атаковать — они подбежали и остановились в нескольких метрах от команды Гая.

— Тами-чан! — Маширо, крепкий парень с ожогом на лице, испуганно посмотрел на девушку, всё ещё бывшую без сознания.

— С ней всё в порядке, — заверил Ли.

— Пока, — холодно добавил Неджи.

Гай сделал жест, требуя от учеников молчания.

— Мы здесь, чтобы вернуть вас в Коноху, — сказал он противникам. — Не сопротивляйтесь, и никто не пострадает.

— По своей воле мы туда не вернёмся, — возразил Ринджи; лицами они с сестрой были очень похожи. — Мы не желаем больше служить селению, пляшущему под дудку нукенинов, готовому ради них вступить в войну с соседями.

— Тогда зачем вы пришли сейчас прямо к нам?

— Чтобы просить вас отпустить Тамико, — Ринджи посмотрел в глаза джонину, и теперь в его взгляде была почти что мольба. — Гай-сан, вы не только хороший шиноби, но и добрый человек. Прошу, позвольте нам просто уйти, и больше никто никогда о нас не услышит.

— Ты же понимаешь, что я не могу, — покачал головой Гай. — Долг не позволяет.

Ринджи нахмурился.

— Тогда мы вынуждены…

Раньше, чем он дотянулся до держателя, где был закреплён кунай, Неджи оказался рядом и шестьюдесятью четырьмя ударами Мягкого касания полностью прекратил циркуляцию чакры в его организме. Шиноби кашлянул кровью и упал; после такого не поднимаются. Понимая это, его товарищ поднял вверх руки в знак капитуляции.

— Сдаюсь, — проговорил он. — Только, прошу, не вредите Тами-чан.

Пока Тен-Тен импровизировала с верёвками, надёжно связывая дезертиров, Неджи с непониманием думал: почему этот парень, рвавшийся из деревни к призрачной свободе, так просто и легко сдался? Впрочем, он всё понял, заметив, как Маширо смотрит на Тамико, как шепчет ей, пришедшей в себя и вновь находящейся на грани срыва, какую-то успокаивающую ложь.

«В смутные времена люди с большей силой тянутся друг к другу, — в один из приходов к ним на занятие в Академии вдумчиво изрёк Третий. — Когда чувствуешь, что можешь в любой день умереть, яснее понимаешь, что тебе дорого и важно».

«Мне важен клан, важна Коноха, — подумал Неджи, глядя на свою команду. — Мне важны друзья. И всё это я не предам никогда».

Глава 8. Звери

Пребывание на площади Гриммо всё больше напрягало. И не сам дом — он был вполне комфортен для шиноби, много лет прожившего в подземельях Змея, — но люди, обитающие здесь или сюда приходящие.

Чем больше Саске взаимодействовал с членами Ордена Феникса, тем больше не понимал, зачем вообще существует эта организация, где в вопросах войны разбирается на должном уровне в общей сложности человека три, и как с её помощью можно рассчитывать победить врага. «То же самое, что набрать генинов для борьбы с Обито», — хмыкал про себя Саске, наблюдая, как Молли, её муж Артур и добродушная Тонкс спорят над мужиком бомжеватого вида, которого Артур притащил с собой к ужину.

— Но, милая… — лепетал он, проникновенно заглядывая жене в глаза. — Он ведь тоже член Ордена…

— От которого никакой пользы! — резко перебила его женщина, эмоционально взмахнув половником.

— Ну, не мог же я оставить его на холоде…

— А если бы в Косом переулке тебе попался замерзающий Пожиратель — ты бы и его отогреть привёл?!

— Сомневаюсь, что Пожиратели могут замерзать в Переулке, Молли, — осторожно вклинилась Тонкс. — У них у всех дома…

— Меня это не волнует! — отрезала миссис Уизли. — В этот раз ладно, пусть остаётся, но больше чтобы я его здесь не видела! — она повернулась к предмету спора. — Ты меня понял, Наземникус?

— Что уж тут непонятненького-то, Молли? — смиренно проговорил бомж; его налитые кровью глаза подозрительно обшаривали кухню, из раза в раз задерживаясь на серебряных столовых приборах, которые достала из шкафа Анджелина.

— За что его так, даттебаё? — вполголоса спросил Наруто.

— Я слышала, он сбежал с какой-то операции, — негромко поделилась Сакура, наклонившись к товарищам. — Вроде как тогда Стерджис Подмор и пропал.

Наруто помрачнел, а Саске и вовсе недобро прищурился. Потому что они понимали: в их мире дезертира, из-за которого пропал, а скорее всего погиб товарищ, не просто не пустили бы на порог убежища — его бы связанным доставили в селение для суда, а в военное время попросту бы казнили на месте.

Начиналось очередное серое утро. Саске встал как всегда рано и, одевшись, как в этом мире выражались, «по-спортивному», неслышно вышел из комнаты, стараясь не разбудить Наруто, и спустился на первый этаж. Когда он уже взялся за дверную ручку, его окликнули:

— Саске-кун.

— Почему ты здесь? — он через плечо взглянул на Сакуру, стоявшую на нижней ступени лестницы.

— Я заметила, что ты бегаешь по утрам. Можно с тобой?

Саске безразлично пожал плечами, и шиноби вместе покинули дом. На улице было прохладно, ветер гонял по тротуарам неубранную листву и мелкий мусор, тучи мрачно нависали над домами, но дождь, судя по лужам, ливший всю ночь, пока перестал. Повернув направо, напарники побежали в сторону парка, располагавшегося в восьми кварталах от Гриммо, — Саске успел хорошо изучить район за последнее время.

Общественный транспорт только недавно начал ходить, и в нём ехали редкие люди, все как один сонные, с ленивым недоумением провожающие взглядами бегущую пару. Учиха примечал эти взгляды, но не реагировал никак — что ему было до мнения этих ничего не значащих людей? Чуть большего внимания удостаивались небольшие городские зарисовки: вон в переулке прямо на мешках с мусором спит неопрятный подросток; на тротуаре перед баром на другой стороне улицы осколки бутылки, лужа рядом красновата; навстречу бегущим плетётся шлюха с потёкшим макияжем и в порванных чулках, едва передвигая ногами в ботинках на высоком каблуке… Для завершения образа не хватало пары бандитов с золотыми цепями на шеях и оттопыренными карманами брюк — при прошлых пробежках Саске порой наблюдал таких. «Изнанка города всегда в сути своей одинакова, различается только оформление, — думал Саске, спокойно огибая выскочившую из-за угла и залаявшую собаку. — Что в этом мире, что у нас».

Бежавшая рядом Сакура целенаправленно смотрела только вперёд — то ли так поглощена была своими мыслями, то ли брезговала всматриваться в изнанку. Сам Саске не брезговал — за время бытия нукенином на всякое насмотрелся. «И она должна смотреть. Должна понимать, что есть мир, отличный от безоблачной и светлой лицевой стороны Конохи…» Хотя, не глупая ведь, наверняка знает и понимает — просто приглядываться лишний раз не хочет.

— Куда несётесь?! — заорала какая-то старуха, когда они пробежали мимо неё.

— Извините! — крикнула Сакура, а Саске даже не обернулся. Их темп, по местным меркам быстрый, для шиноби с натяжкой мог быть назван прогулочным.

Они обежали по периметру весь немаленький парк дважды, после чего остановились у одной из скамеек в самом его центре. Ещё не рассвело, старые деревья довольно плотно смыкали кроны, а фонари — те, что были целы — горели не особенно ярко. Неудивительно, что людей вокруг не было совсем — большинству гражданских подобные места кажутся пугающими.

Достав из печати бутылку с водой, Саске протянул её напарнице.

— Спасибо, — немного отпив, Сакура вернула бутыль, и Саске тоже сделал глоток. — Разомнёмся?

— Конечно.

После комплекса упражнений пришло время спарринга. Теперь бороться с Сакурой стало в разы интересней, чем во времена генинства — она стала намного сильней, проворней и в атаках отлично хитрила, выдавая ложные выпады за основные. Впрочем, за годы не только её мастерство возросло; даже без использования Шарингана и приёмов, которые могли бы смутить случайного прохожего, если бы таковой объявился, Саске потребовалась всего пара минут, чтобы заломить девушке руку за спину.

— Проиграла.

Сакура спокойно пожала плечами, и когда напарник её отпустил, села на скамейку, вытянув вперёд ноги.

— Не знаешь, что там нового у остальных?

Саске покачал головой. Дейдара с ним не связывался, несмотря на то, что возможность была — наверняка подрывник считал себя выше того, чтобы «докладывать» Учихе, — а Мадара не давал о себе знать с тех пор, как Дамблдор попросил его прибыть в Хогвартс. С братом Саске разговаривал в последний раз три дня назад, это Сакура знала; Итачи рассказывал мало и очень туманно, но из его скупых объяснений стало понятно, что ситуация дома ухудшается даже несмотря на то, что Обито по-прежнему не даёт о себе знать. «Чем быстрее закончим здесь, тем быстрее вернёмся туда, где действительно нужны. С другой стороны, пока мы в этом мире, Обито не добраться до Девятихвостого, а значит, не претворить в жизнь тот безумный план с луной…»

— Саске-кун? — он опустил взгляд на девушку; чуть подавшись вперёд, опёршись локтями на бёдра, она смотрела очень внимательно, с лёгким оттенком беспокойства. — Всё в порядке?

— Вполне. Всего лишь думаю, когда же нашей команде достанется дельная миссия.

— Может, лучше бы и не досталась, — Сакура тяжело вздохнула и стала нарочито медленно поправлять рукава толстовки. — Ведь дельная в твоём понимании — это несущая за собой много жертв, верно?

— Не всё же выискивать следы деятельности Кабуто и воскрешённых Эдо Тенсей, — несколько раздражённо заметил Саске.

— Нет, я согласна, конечно, надоедает, особенно когда не приносит ощутимых результатов, — кивнула Сакура. — Хотя отчасти и рада, что пока война в этом мире не перешла на уровень выше, и задачи не стали серьёзнее.

— Перейдёт рано или поздно. Не может на войне всё оставаться так.

— Пожалуй, ты прав.

«Хотя, у магов может быть какое-то своё понимание войны, — мысленно хмыкнул Саске, когда они побежали обратно к дому. — Кто их разберёт, этих чудаков?»

К их возвращению на базе уже кипела жизнь, более того, царило какое-то нездоровое оживление.

— Что случилось? — требовательно спросил Саске, едва переступив порог кухни.

— Ещё одно убийство маглорождённых, — ответил Римус, а Наруто передал другу газету; на первой полосе Саске увидел снимок четверых повешенных на одном крепком суке. — На этот раз целая семья. В Риджентс-парке, прямо посреди города…

— Ужасно, — проговорила Сакура, взглянувшая на снимок через плечо товарища. — И никаких следов?

— Только Чёрная метка над местом, — ответил Римус. — Как и в прошлых случаях.

— Уже семь жертв за два дня, — Молли всплеснула руками и горько вздохнула. — Людей убивают в собственных домах, теперь это зверство. Когда же мракоборцы сделают хоть что-то?!

— Не вини их, Кингсли говорит, весь отдел на ушах, — мягко и печально покачал головой Римус. — Они делают всё, что в их силах.

— Но этого недостаточно!

— Может, нам самим за это взяться? — предложил Наруто, серьёзно глядя на отца.

Маги замолчали и тоже посмотрели на него. Четвёртый задумался.

— Мы точно быстрее министерских выследим и сможем накрыть их, даттебаё, — добавил Наруто, стараясь говорить как можно убедительнее.

— Ведь действительно! — горячо вскинулась Молли. — Вы можете это сделать!

Четвёртый продолжал молчать, и Саске понимал, чем вызвана его нерешительность.

— Альбус-сан просил нас не встревать в то, что может решиться без нас, и не отнимать работу у мракоборцев, — наконец, спокойно заметил Минато. — Подобное как раз входит в их компетенцию.

— Но сколько ещё народа погибнет, пока они сделают дело, даттебаё?! — воскликнул Наруто. — Я знаю, конспирация, и всё такое, но мы же умеем работать аккуратно, так что не спалимся!

Его отец вновь ответил не сразу, не то вправду размышляя, не то просто оттягивая момент, когда придётся давать окончательный ответ.

Святой и непогрешимый Четвёртый Хокаге — такова была репутация, во многом созданная после его гибели Третьим. Доводилось ли ему когда-нибудь жертвовать мирным населением ради успеха миссии? Конечно же, доводилось, у Саске в этом не было сомнений. Потому что он слушал рассказы отца, а отец хорошо знал Намиказе Минато — не гордого идола Скрытого Листа, но живого человека, настоящего шиноби, жертвовавшего и принуждавшего к жертвам. Шиноби, прошедшего войну. Шиноби, способного отправить собственных учеников, к которым относился с теплом и любовью, на почти что суицидальную миссию, потому что так надо. Отец признавал мало авторитетов — даже слишком мало, пожалуй, что в конечном счёте плохо для него обернулось, — но Четвёртого он искренне уважал. Уважал его и Саске.

— Извините, пожалуйста, — сказал Минато, обращаясь к магам; те в недоумении на него посмотрели, Фред даже открыл рот, чтобы спросить, за что шиноби извиняется, но Джордж толкнул близнеца локтём в бок и покачал головой. Минато повернулся к седьмой команде и продолжил говорить, перейдя на язык их родины, который волшебники понять не могли: — Ты прав в том, что говоришь, Наруто: маги медлят, мы справимся быстрее. Но взгляни теперь на вещи под другим углом. Допустим, мы поможем им сейчас — будут знать только люди Ордена Феникса, и они нас от души поблагодарят. Но пройдёт время, скорее всего, совсем немного — мы же на войне, хотя и совсем не такой, какая принята у нас дома, — и случится что-то ещё, новое убийство или целое кровавое побоище. И снова мракоборцы будут, стараясь, всё-таки медлить, и вновь маги Ордена поднимут голоса, давя на жалость, намекая нам, что помощь не помешает. Допустим, мы поможем вновь — и их благодарность возрастёт. А затем это превратится в зависимость, и с каждой проблемой они будут обращаться к нам — надеюсь, интуитивно, а не из расчёта и с ясным осознанием корысти. Постоянно прибегая к нашей помощи, они сами станут безвольными, будут всегда полагаться на то, что мы, шиноби, обученные бойцы, выращенные как раз для войны, в любой момент придём и спасём их. Но это неправильно, и вечно это продолжаться не может. Как тесно бы ни была связана наша группа с этим миром и его людьми, их война — не наша, а наша война — не их. Мы и так делаем многое; не говорю, что мы должны перестать помогать им совсем, но и делать всё за них не следует. Ты понимаешь, о чём я, Наруто?

— Понимаю, даттебаё… — проговорил Наруто, но тут же упрямо посмотрел на него. — Ну а если мы не сделаем за них, а поможем?

— Как ты себе это представляешь? — поинтересовался Четвёртый без тени скепсиса.

— Мы можем… натолкнуть их, даттебаё, дать какие-то зацепки. А дальше пусть сами, — он повернулся к друзьям в поисках поддержки.

Минато повернулся тоже, чуть склонил голову набок. Саске выдержал паузу, давая Сакуре высказаться первой; та долго не мялась.

— Я согласна с Наруто, — решительно объявила она. — Это мы можем для них сделать, тем более что наши собственные дела несрочные и могут немного подождать, — закончив говорить, она покосилась на Саске, словно спрашивая его мнения. Он пожал плечами с выражением «делайте, что хотите» на лице. Возможно, получилась чуть более грубая его разновидность «да мне, в общем-то, всё равно» — взгляд Сакуры стал самую малость укоризненным.

— Что ж, это ваше решение, как шиноби, касательно дальнейших действий во время миссии, — по голосу Четвёртого совершенно невозможно было понять, как он к этому самому решению относится. — Поступим в соответствии с ним, — он вновь перешёл на английский: — Мы поможем найти зацепки.

Маги, напряжённо вслушивавшиеся в разговор, силясь хоть что-то понять, после этих слов расслабились и оживились.

— Большое спасибо, — улыбнулась Молли. — Уверена, Кингсли будет очень рад вашей помощи.

— Мы тоже будем участвовать, — твёрдо заявил Фред, и его близнец кивнул. — Не спорь, мама. Мы — совершеннолетние члены Ордена и хотим помочь.

Судя по виду, Молли хотела возразить, но Артур, как всегда большую часть разговора молчавший, несильно сжал её руку, останавливая.

— Я сейчас на службу, могу зайти к Кингсли и передать ему новость, — сказал он.

— Вы не могли бы попросить его переправить нам все материалы, которые есть по этому делу? — попросил Минато.

Артур кивнул и, допив чай и поцеловав жену в щёку, ушёл. Близнецы смотрели победителями, хотя и явно не представляли, что именно будут делать и чем помогать.

Когда Четвёртый, Наруто и близнецы отправились на «место преступления», Саске с ними не пошёл — не видел смысла, ведь там наверняка уже всё исследовано магловскими полицейскими и мракоборцами. Не присоединился он и к Сакуре и Анджелине, поднявшимся на чердак, где шиноби в прошлом году оборудовали кабинет-лабораторию, и занявшимся разбором материалов дела, копии которых Кингсли принёс лично во время обеда. Вместо всего этого Саске спустился в подвал и зажёг факелы в просторном зале с невысоким потолком, главная прелесть которого была в чарах, пропитавших каждый сантиметр камня. Часть заклинаний была старая, времён постройки дома, судя по всему; часть была наложена позже, не более полувека назад; какие-то были совсем недавние — Саске знал, что брат много здесь тренировался. Помимо магии в этом месте ощущалась и чакра — Четвёртый и Наруто проводили в зале немало времени, что-то осваивая и изучая — друг пока не делился, что именно; присутствовали также следы чакры Мадары и Второго, но более старые, а также и самого Саске.

Ощущать всё это до сих пор было несколько странно. В прошлом Саске не имел дела с сенсорными техниками, поэтому когда в конце весны Мадара сообщил, что они ими займутся, поначалу отнёсся к решению предка недоумённо, если не сказать: откровенно скептически. Впрочем, Мадару не проймёшь ни словами, ни взглядами; своё решение он всегда считает единственно верным, поэтому сенсорные техники Саске всё-таки освоил — и ни разу об этом не пожалел. Конечно, до уровня хотя бы даже Мадары ему было ещё далеко, не говоря уже о таких мастерах сенсорики, как братья Сенджу или тем более клан Узумаки, но гордиться собой однозначно был повод.

Однако сейчас Саске собирался заняться вовсе не этим. Создав клона, он приказал:

— Сопротивляйся всеми способами.

Клон кивнул, и Саске направил на него свою светлую, так выбивающуюся из привычного ему смешения красного и чёрного цветов, волшебную палочку.

— Империо!

Активированный Шаринган блеснул в полутьме — клон без труда отбил ментальную атаку.

— Теперь без Шарингана.

Клон покорно дезактивировал додзюцу.

— Империо!

На этот раз была борьба, Саске чувствовал это, усиливая натиск, стараясь заставить противника подчиниться. «Подними руку». Клон не поднимал; он боролся с приказом всеми силами воли и духа, и в конце концов чары распались. Опустив палочку, Саске развеял копию и впитал её опыт. Стоило признать, что большего эффекта, чем давал Империус, можно было добиться не самыми высокоуровневыми гендзюцу, не говоря уже о техниках Шарингана. «Интересно, — подумал Саске, — можно ли усилить Империус до такого уровня, чтобы сравнять или хотя бы приблизить его к Кото Амацуками?»

Этот вопрос заставил всерьёз задуматься. Кото Амацуками — великая техника, возможно, её бы следовало ставить в один ряд с Цукиёми, однако теперь, со смертью Шисуи, она безвозвратно утрачена. Тот глаз, что оставил ему друг, Итачи использовал и уничтожил, а второй… чёрт, а второй ведь оставался у Данзо, этого старого ублюдка.

Нахмурившись при воспоминании о враге семьи — брат мог сколько угодно говорить о своём долге перед деревней, мнение Саске не менялось, — он достал зачарованное зеркало, которое всегда носил с собой.

— Итачи.

Ответ последовал не сразу, но повторно звать не пришлось; после помех, наконец, вместо отражения появилась картинка.

— Что случилось, Саске? — звук был как всегда не слишком хорош, но и его хватало.

— Я хотел уточнить одну вещь, — Саске посмотрел на брата очень серьёзно. — Второй глаз Шисуи всё ещё у Данзо, так?

— Да, — Итачи сузил глаза — ждал продолжения.

— А ты не думаешь, что имеет смысл его забрать?

Итачи не ответил, вдруг покосившись куда-то вбок. На заднем плане с негромким стуком закрылась дверь и раздался едва слышный хриплый смех.

— Как и ожидалось от Саске-куна, — подойдя ближе, Орочимару заглянул в зеркало — стала видна половина его лица и полный недоброго веселья глаз. — Между прочим, я полностью за такой расклад. Не знал, что глаз Шисуи-куна уцелел, — он хищно оскалился. — Думаю, мы можем извлечь из него массу пользы…

— Орочимару, — сухо, предупреждающе проговорил Итачи; даже через не очень хорошую связь ощущалась его опасная аура.

— Я согласен с ним, брат, — поддержал бывшего наставника Саске. — Сила Шисуи-сана нам пригодится.

Теперь Итачи посмотрел на него — вначале недоверчиво, но затем с пониманием, хотя и без тени одобрения.

— Я уверен, мы найдём другой способ, как снять подчинение с Хаширамы-самы, — отчеканил он. — Мы как раз над этим сейчас работаем.

— Между прочим, Итачи, Саске-кун прав, — вкрадчиво произнёс Змей. — Кото Амацуками Шисуи-куна способно быстро решить проблему с Первым…

— Нет, — Итачи был непреклонен. — Об этом не может идти и речи. Я не позволю ни охотиться на Данзо, ни тревожить покой Шисуи.

— Тогда как ты думаешь, — быстро сменил тему Саске, — можно ли усовершенствовать Империус, чтобы он по силе и действию стал похож на Кото Амацуками?

Итачи посмотрел на него очень мрачно; кажется, слова брата разочаровали его.

— Я бы предпочёл, чтобы ты не занимался подобным, — холодно и строго сказал он.

— Как и я, — кивнул Саске и твёрдо закончил: — Потому что из нас троих ни я, ни Мадара не хороши в ментальных техниках Шарингана так, как ты.

Повисла долгая пауза. Осуждение брата Саске чувствовал буквально физически, однако по глазам видел, что Итачи всё-таки обдумывает вариант, как бы тот ему ни был противен. Воспользовавшись их молчанием, вновь заговорил Орочимару.

— А ведь у Данзо, помимо Шарингана Шисуи-куна, ещё много других, — протянул Змей, поглядывая то на одного брата, то на другого. — Как же не хочется оставлять ему то, что могло бы послужить возрождающемуся клану Учиха… о котором, кстати, стоило бы начать более активно беспокоиться, — он расплылся в улыбке, полной маньячного предвкушения. — Жду не дождусь, когда смогу взглянуть на маленьких Учих…

— Обдумай всё, брат, и скажи мне своё решение, — перебил его Саске, надеясь, что раздражение в голосе не слишком заметно.

Итачи коротко кивнул и прервал связь — зеркало вновь отражало лицо Саске, на котором застыло крайне недовольное выражение.

В голову полезла ерунда: разговор с Мадарой, состоявшийся за день до того, как он и Второй отбыли в Хогвартс. Тогда после рассказа Саске о том, что Коноха дала клану Учиха начать всё с чистого листа и даже безвозмездно выделила дом, Мадара серьёзно спросил:

«И когда ты намерен заняться именно возрождением клана, а не его восстановлением в правах?»

Саске немного опешил.

«Сейчас, мне кажется, не до того, — раздражённо заметил он. — Приближается война…»

«На которой все мы можем погибнуть, — жёстко прервал его Мадара. — От клана осталось три человека — не берём Обито, он будет мёртв к тому времени, как всё закончится. На Итачи рассчитывать в плане продления рода нечего. Уверен, он считает себя недостойным оставить след в новой реинкарнации клана, или что-то в этом духе, — спорить Саске не стал: зная брата, именно так скорее всего и было. — Конечно, я, если переживу эту войну и все новые битвы с Хаширамой, возьму в жёны какую-нибудь здоровую девушку и сделаю всё от меня зависящее. Но самая большая ответственность лежит на тебе, как главе клана Учиха».

«Разве я глава?» — отмахнулся Саске, но предок фыркнул:

«А кто, по-твоёму? Твой старший брат, как я понял, до сих пор числится в глазах общественности виновным в хладнокровном истреблении родичей, а я, хоть и старше вас обоих, ни за что больше не возьму на себя эту ношу — с меня довольно. На нынешний клан Учиха я не держу зла, но руководить им не буду, так что крутись сам, Саске…»

Саске резко взмахнул палочкой, и стоявший неподалёку стол разбило пополам огненным хлыстом. Подсознательно он знал и понимал всё, что сказал Мадара в тот раз, но всё равно, в голове с трудом укладывалось. Из детства Саске помнил, что клан — это семья, забота, но не знал он тогда, что это ещё и большая ответственность. И когда эта самая ответственность одномоментно горой сваливается на твои плечи…

— Чёрт, — прошипел он. Когда на первом собрании седьмой команды говорил, что восстановит клан Учиха, он вовсе не думал о том, как это будет происходить — это было своего рода общей идеей… «Хоть не в одиночестве, — хмыкнула циничная часть его сознания. — Мадара точно поможет, если уже не помог, на пару с Анко».

С тех пор предок не поднимал этот вопрос снова, но Саске знал, что при следующей личной встрече непременно захочет спросить: выбрал ли глава клана себе невесту?

Абстрагировавшись от чувств, Саске постарался размышлять практически. По правилам игр клановой политики, ему бы следовало выбрать наследницу одной из влиятельных семей Конохи; таких кандидаток было несколько. В первую очередь, конечно, старшая дочь главы самого влиятельного на данный момент клана Хьюга (впрочем, сразу нет: сама мысль о браке с Хинатой казалась чем-то неправильным, да и Дейдара скорее разнесёт оба мира, чем упустит свою девочку). Её младшая сестра — Ханаби, кажется, — станет лидером клана после отца, а брак двух глав, да ещё и обладающих каждый своим додзюцу, недопустим; Орочимару как-то после неудачного эксперимента вдумчиво сообщил случайно оказавшемуся рядом ученику, что при смешивании очень хорошего с очень хорошим почти наверняка получится какая-то ерунда. Из ровесниц оставалась ещё Ино, и она в общем-то подходила по всем показателям. Если же не брать Коноху, была Темари, старшая сестра Казекаге, на союз с которым у деревни была очень большая ставка — брак между важными представителями Листа и Песка способствовал бы его укреплению. На худой конец — Карин, ведь она Узумаки, а в их крови большая сила… Хотя нет, Карин — это самый худой конец из всех возможных. «Надо её Мадаре подсунуть», — опять прокомментировала его циничная часть. Рациональный Саске, подумав, решил, что это не самая плохая идея.

«Но на кого бы пал твой искренний выбор?»

Саске вновь сложил печать, создавая клона. Ответа на вопрос у него не было.

Тренировкам он посвятил время до самой ночи — благо, трогать его и отрывать никто не догадался. Это могло значить лишь, что разведчикам в парке не удалось найти ничего стоящего; впрочем, как сам Саске (и, наверняка, другие шиноби) и предполагал.

Ближе к полуночи войдя в спальню, он застал Наруто бодрствующим. Как бы странно это ни было, Узумаки был занят тем, что читал ветхий свиток, лежавший у него на коленях, причём уже не в первый раз.

— Ты пытаешься там скрытый текст найти? — хмыкнул Саске, проходя к своей кровати.

— Мм… нет, — пробормотал в ответ Наруто, не поднимал головы; глаза бегали по столбцам иероглифов. — Просто все эти техники по подчинению бидзю такие тонкие и сложные — не в смысле, что мне сделать их сложно, даттебаё, а перемудрённые, — хотя я чувствую, что есть какой-то другой способ совладать с Кьюби.

— Какой?

Теперь Наруто посмотрел на друга и легко, заискивающе улыбнулся. Саске нахмурился.

— Ты рехнулся?

— Ну, чего сразу? — помотал головой Наруто. — Я уверен, если поговорить с ним, как следует, объяснить ситуацию…

— Придурок, — фыркнул Саске.

— Сам идиот, — не остался в долгу Наруто, но вдруг замер и повернул голову чуть в сторону. Сосредоточившись, Саске тоже почуял, что привлекло внимание джинчурики.

Дом уже был погружён в сон — маги большую часть времени ложились не особенно поздно или же заканчивали вечера в своих комнатах, — однако когда Саске и Наруто бесшумно спустились на первый этаж, увидели слабо горящий на кухне свет.

— Вы же собирались в подполье уйти, даттебаё?

— Пришлось ненадолго вынырнуть — капитан послала, мм, — Дейдара высунул голову из-за двери боковой комнатёнки и кивнул парням.

Подойдя ближе, те тоже заглянули. Комнатка оказалась котельной, где под трубами располагалось какое-то подобие обиталища живого существа. «Логово домовика», — понял Саске; Сакура рассказывала ему, что Кикимер, местный эльф, высоко ценил семейные предметы и старался укрыть их от Сириуса, который, наоборот, от всех напоминаний о семейке хотел безжалостно избавиться. На полу вокруг гнезда среди тряпья и остатков еды валялись мелкие предметы, явно обладавшие, по представлениям домовика, для семьи какой-то ценностью, и были куда более аккуратно выставлены фотографии представителей семейства Блэк.

— Он был здесь, — почему-то шёпотом сообщила Хината, сидевшая перед котлом на корточках; она обернулась, дезактивируя Бьякуган. — Я чувствую следы… такой же магии, как в пещере. Но его унесли несколько месяцев назад, в доме его нигде нет.

— Крестраж? — уточнил Наруто.

Дейдара кивнул и в задумчивости свёл брови.

— Вот только кто и куда его мог утащить, мм?

— Наземникус мог, — заметил Наруто без особого удовольствия — он никогда не любил дурно говорить о «своих». — Он вечно так воровато озирался, будто приценивается ко всему, даттебаё.

— Не, если бы поработал Флетчер, забрал бы не только медальон, — Дейдара махнул рукой в сторону прочих «сокровищ» Кикимера.

— Возможно, его перенёс сам эльф? — предположил Саске. — Найдите его и спросите.

— Учиха истину глаголет, — хмыкнул Дейдара и позвал: — Кикимер! — ничего не произошло. — Паршивец, так и знал, что не отзовётся…

Хината поднялась и с готовностью активировала додзюцу.

— Сейчас я…

— Так вы его не найдёте, — Джордж, переступивший порог кухни, пояснил: — Гарри отправил Кикимера в Хогвартс, работать на кухне вместе с другими домовиками, — он закрыл дверь, подошёл ближе и полюбопытствовал: — А зачем он вам нужен?

— Хотели узнать о судьбе одной вещи, мм, — коротко пояснил Дейдара, всем своим видом показывая, что больше ничего не добавит.

Джордж с несвойственной ему грустью вздохнул и присел на край стола.

— А ты чего слоняешься по дому в такое время? — спросил подрывник у приятеля. С делами разведчики закончили, и Хината аккуратно притворила дверь котельной.

— Ну, — Джордж невесело усмехнулся, — Фред с Анджелиной общаются в её комнате, а мне скучно одному, — он передёрнул плечами.

— Это должно было рано или поздно случиться, — трагично произнёс Дейдара и, положив руку на плечо парня, с силой сжал. — Наш мальчик вырос, и теперь у него своя дорога и свой на ней попутчик…

— Между прочим, первым нас променял на нового «попутчика» ты, — хмыкнул Джордж, отпихнув его. — Без обид, Хината.

Та улыбнулась и замахала руками, показывая, что совершенно не сердится. Пользуясь случаем, Саске спросил:

— Вам что-нибудь известно об убийствах маглорождённых, которые случились в последние пару дней в Лондоне?

Хината мгновенно поникла и покачала головой.

— К сожалению, нет. Мы вернулись в город только сегодня, да и Анко-сан…

— В общем, капитан заявила, что это не наш геморрой, — довольно-таки жёстко закончил Дейдара, пристально глядя на Саске, словно ожидал, что тот начнёт спорить. — Так что мы разбираемся со своим, а вы…

Дверь открылась прежде, чем он закончил. На пороге стоял Четвёртый… нет, — Саске присмотрелся — клон Четвёртого.

— Здравствуйте, — приветствовала его Хината; Дейдара ограничился кивком.

— Здравствуйте все, — отозвался клон и сразу перевёл тему: — Наруто, Саске, идёмте со мной.

— Что случилось? — спросил Наруто, помрачнев. — Ещё одно?..

Клон кивнул.

— Ну, вот и вам занятие нашлось, — протянул Дейдара, направившись к двери. — Приятного вечерка, мм.

— Разрешите и мне пойти! — запальчиво потребовал Джордж, когда разведчики ушли. — Я хочу помочь!

Без долгих раздумий Четвёртый кивнул; Саске тоже видел в ситуации возможность начать обучение магов, которое они обсуждали.

— Хорошо, Джордж, мы возьмём тебя с собой. Но ты должен чётко следовать всем приказам, которые я буду давать. Ты согласен на это?

— Да.

Ничего говорить больше Четвёртый не стал и переместился при помощи Хирайшина, забрав с собой мага и кунай Наруто с печатью техники. Положив руку Саске на плечо, Наруто тоже перенёсся.

Они оказались на крыше пятиэтажки, высившейся на краю района, застроенного частными домами. Саске первым делом осмотрелся, ища в небе Метку, указавшую бы, где произошло убийство, однако не обнаружил её.

— Нет Метки, — заметил он вслух.

— Она была, — клон рассеялся с негромким хлопком, и вперёд вышел настоящий Четвёртый. — Я прибыл быстро и развеял её, чтобы выиграть для нас время до того, как мракоборцы узнают о произошедшем и появятся.

— Круто, — проговорил Джордж.

— Так где всё было? — спросил Наруто.

— В том доме, — Четвёртый указал на частный дом с коричневой крышей, стоявший через большую игровую площадку для детей от прочих.

Саске тут же проверил здание сенсорной техникой, но Наруто оказался быстрее.

— Никого, — сообщил он с грустью в голосе. И если сам Саске был недоволен тем, что враги уже скрылись с места, то друг был расстроен в первую очередь по другому поводу.

Наруто и Четвёртый метнули свои кунаи с печатями в землю и переместились к ним вместе с Саске и Джорджем. Подойдя к невысокой, по колено (и зачем вообще такая?) ограде нужного дома, команда остановилась ненадолго; шиноби ещё раз осмотрелись, убедились, что их никто не видит, а Джордж достал волшебную палочку.

— На всякий случай, — буркнул он, заметив удивлённый взгляд Наруто.

Дверь была сорвана с петель и валялась в стороне; в том месте, где она прежде была, зиял тёмный провал. Первым в дом вошёл Минато и практически сразу сделал остальным знак остановиться в прихожей, свет в которую падал из соседней комнаты — кухни. Ещё один источник располагался дальше по коридору.

Приказав Саске и Наруто обследовать дом, Четвёртый сам обратился к магу:

— Скажи, Джордж, что ты здесь видишь?

— Ну… — парень покрутил головой, внимательно вглядываясь в окружение. — Лампочки в люстре разбиты, фарфоровые статуэтки с того столика явно не сами упали, а ещё… да, это не тень, ковёр как-то странно топорщится. Мне кажется, здесь хозяева дома и приняли бой.

— Правильно, — кивнул Минато. — А что ты можешь сказать о численности нападавших?..

На кухне один из стульев был выдвинут так, словно с него кто-то быстро вскакивал. Стоявшая на столе кружка была наполовину полна, а чайник оказался ещё тёплым. Обойдя вокруг стола, убедившись, что в этой комнате никаких важных событий этим вечером не происходило, Саске вернулся в прихожую.

— …упал здесь, где неровный ковёр, почти у самого входа. А если, как мы уже выяснили, заклятия выпускались ворвавшимися с двух точек практически из центра комнаты, выходит, что их было трое, а не двое, как ты предположил, — объяснял Четвёртый внимательно его слушавшему парню.

— Одного хозяин оглушил сразу, — медленно, задумчиво повторил Джордж. — Остальные двое проскочили дальше, загнали его в тот угол, где лежит сломанная палочка, и оглушили, а потом…

Саске двинулся по коридору; по паркетному полу в том же направлении, куда он шёл, тянулась узкая красная полоска — кого-то раненного тащили, но он не сопротивлялся, явно был без сознания. Из дверного проёма освещённой комнаты высунулся Наруто.

— Сюда. Они здесь.

Войдя следом за ним, уже зная, что он имеет в виду, Саске бесстрастно взглянул на два тела, лежащие на заляпанном ещё не начавшей засыхать кровью полу. У женщины вокруг рта была пена — видимо, с ней случился припадок, — а волосы на левой стороне головы слиплись от крови. «Первый бой приняла именно она», — понял Саске. У мужчины не было видимых ран, но застывшее на лице выражение муки и безумные, широко распахнутые глаза с лопнувшими сосудами наводили на мысль, что смерть его была вовсе не лёгкой. Их обоих пытали, прежде чем убить.

Со стороны входа раздался судорожный вздох, а затем строгое:

— Нет, смотри.

Джордж, бледнее мела, опустил на тела взгляд, полный ужаса и отвращения. Стоявший рядом с ним Четвёртый был похож на наблюдателя во время экзамена.

— Ты — член Ордена и должен знать, с чем вы боретесь, — сказал он.

— Это… это ужасно, — прошептал Джордж. — Какие звери могли сотворить такое?..

— Люди.

Парень вновь нервно вздохнул. Понять его было можно — хотя он и был старше Саске и Наруто, он не был и вполовину так подготовлен физически и морально, как они. «Почему маги не заботятся об этом? — в который раз поймал себя на мысли Саске. — О том, чтобы подрастающее поколение было готово к трудностям, которые их наверняка не минуют? Ладно общество, но Дамблдор не мог не знать, что вторая война с Лордом будет. Так почему было директору не ввести дополнительные занятия в Хогвартсе?..»

Четвёртый в своём стремлении открыть Джорджу глаза не знал жалости и заставил парня предполагать, как умерли эти люди. В это время Саске и Наруто тщательно и осторожно, не оставляя следов, исследовали вначале первый этаж, а затем поднялись на второй — хотя в другие комнаты нападавшие и не заходили, шиноби надо было узнать больше о жертвах.

Семья была самой обычной: двое взрослых и девочка лет тринадцати, учившаяся, судя по фото, в Хогвартсе на Пуффендуе. В семье были фанаты квиддичной команды «Холихедские гарпии» — по всему дому было развешано несколько плакатов с командой и зелёные шарфы с жёлтым когтем. Но куда больше заинтересовали Саске документы, которые он нашёл в кабинете; после их просмотра стало понятно, что мистер и миссис Моррис были не маглорождёнными. «Почему же они мертвы?» — спросил сам себя он и продолжил искать ещё что-то полезное. Наруто, обследовавший рабочий стол, вдруг окликнул его:

— Эй, Саске.

Подойдя к другу, Саске взглянул на карточку, которую тот ему протягивал. На ней под презентабельно выгравированной надписью «Министерство магии» стояло имя «Ирма Моррис» и должность «Заместитель начальника Департамента внутреннего обеспечения».

— Выходит, женщина работала в Министерстве, — Саске чуть прищурился. — Департамент внутреннего обеспечения…

— Он вроде как обслуживанием Министерства занимается, даттебаё, — серьёзно сказал Наруто. — Уборка, поставки необходимого, ремонт, такое всё.

— Что подразумевает доскональное знание внутреннего устройства здания, — заметил Саске и добавил: — Эти люди не были маглорождёнными, и напали на них, подстраивая всё под обычную серию, явно ради информации.

Парни переглянулись. Обоим было понятно, что ничем хорошим получение врагом сведений от сотрудника внутреннего подразделения Министерства не кончится.

Глава 9. Министерство

Всё случилось на следующее утро.

Тобирама понял, что произошло, в тот же момент, когда феникс Дамблдора со вспышкой появился в Тайной комнате и тут же исчез, успев лишь сбросить перо. Понял, что дело дрянь, и Мадара; вскинувшись, он отложил точильный камень, не выпуская из руки катану.

Минуту спустя они стояли перед кабинетом директора; на стук послышалось быстрое «Да-да, входите». Вопреки обыкновению, Альбус не сидел за столом с отрешённо-благодушным выражением на лице, а стоял посреди кабинета, глядя на один из портретов прежних директоров.

— Так сколько прошло времени? — серьёзно спросил Альбус.

— Минут пять, не больше, — проговорил мужчина на портрете, быстро скосившись в сторону вошедших. — Они не таились, мракоборцы узнали почти сразу, и Бруствер повёл их…

— Спасибо, Эдвард, — Альбус повернулся к шиноби. — На Министерство напали.

— Мы догадались, — протянул Мадара.

— Среди атаковавших есть шиноби? — Тобирама скорее утверждал — иначе бы директор вряд ли их позвал.

— Судя по всему, да, — мрачно ответил Альбус. — Поэтому я вынужден просить вас о помощи.

Тобирама кивнул. После ночного сообщения команды Минато иной расклад предположить было сложно; он и Мадара с раннего утра были полностью вооружены и готовы.

— Вы уже связались с остальными?

— Я отправил Финеаса на площадь Гриммо, так что Орден знает о произошедшем, — Альбус извлёк свою длинную узловатую палочку. — Но ждать их нет времени; мы с вами отправляемся немедленно.

— Мы отправляемся, — поправил его Мадара. — Вы остаётесь.

Маг первую секунду опешил; затем прищурился.

— Если в Министерстве всё пойдёт по худшему сценарию, Хогвартс и вы останетесь последним символом борьбы с Лордом, — серьёзно сказал Тобирама. — В роли надежды для общества вы нужнее, чем на поле боя.

— Я… понимаю, — Альбус опустил голову, его плечи поникли; впрочем, миг спустя он собрался и вновь заговорил решительно: — Тогда надеюсь на вас. Фоукс! — феникс снялся с жерди. — Он доставит вас. Удачи!

Фоукс спланировал к ним — шиноби легко ухватились за лапы и исчезли во вспышке пламени.

Через секунду они уже стояли в холле Министерства — среди криков, взрывов и ярких огней.

Тобирама пригнулся, пропуская над головой зелёный луч, и быстро оценил обстановку. Большая группа работников Министерства держала оборону у лифтов, не пропуская к ним толпу Зецу, среди которых виднелись маги в чёрных мантиях и масках. По залу ещё несколько групп защитников были отрезаны друг от друга и окружены; они отбивались, как могли, но явно сдавали позиции. Самое ожесточённое сражение шло возле фонтана — остатков фонтана, на которых стоял мальчишка-шиноби, трансформировавший воду в лёд и готовившийся к атаке. У края бассейна Грюм и полдюжины магов в алых мантиях мракоборцев пытались сразить заклятиями мечника из Киригакуре; два его товарища уже были запечатаны в прошлом бою, где-то здесь должны были быть ещё четверо.

Искать их не было ни времени, ни надобности — двое мечников слаженно атаковали, но Тобирама вовремя выставил блок, а Мадара, заметивший нападение раньше, нанёс по нацелившейся на него куноичи упреждающий удар гунбаем. Мечница увернулась, Тобирама оттолкнул своего, и Мадара создал гунбаем мощный поток воздуха, отбросивший обоих врагов, а заодно и десяток Зецу прочь, к стене.

Метнув кунай с печатью, Тобирама тут же переместился к нему, оказавшись лицом к лицу с ещё одним мечником, Акебино Джинином, владевшим Кабутовари — весьма неприятным двусоставным клинком. Заблокировав удар топора, целившегося в Кингсли, Тобирама мгновенно поднырнул под клинок, прежде чем мечник ударил по нему молотом, чтобы усилить удар и расколоть катану противника. Пока туманник управлялся с громоздким оружием в обеих руках, Тобирама перекатился и, оказавшись у него за спиной, нанёс на пробу удар. Тот был без особого труда отбит, после чего сразу же последовала контратака — Тобирама ушёл вбок, чуть не попав под заклинания желавших помочь ему магов, но вовремя их заметив и пропустив. Все лучи Джинин заблокировал пропитанным чакрой лезвием топора.

— Щиты! — рявкнул Кингсли. В них летела туча острых ледяных осколков, созданных мальчишкой — носителем Кекке Генкай. Волшебники укрылись за барьерами, но Тобирама, вновь выскользнув из блока прежде, чем враг расколол его катану, припал на колено и молниеносно сложил печати — вода изо льда вернулась в жидкое состояние. Однако Джинин был проворен и прежде, чем Тобирама закончил печати для Водяной тюрьмы, сильным ударом отсёк ему правую руку.

Тобирама мгновенно переместился к метке чуть в стороне; массив воды с грохотом обрушился на пол, а мечник, пользуясь заминкой, метнул молот, зашибив какого-то парня, подбежал и поднял его, после чего напал на других магов, беспорядочно отстреливавшихся чарами. «Чёрт, как медленно!» — рука восстанавливалась недостаточно быстро, и Тобирама, лишённый на время ниндзюцу, метнулся за катаной, схватил её левой рукой, ринулся к противнику, подпрыгнул — лезвие топора чиркнуло там, где секунду назад была его голова — и, приземлившись, с разворота резко рубанул по оставшейся незащищённой шее. Покрытое чакрой Молнии лезвие снесло Джинину голову.

— Сейчас начнёт восстанавливаться, — сказал Тобирама магам, ни к кому конкретно не обращаясь. — Не позвольте ему.

— Но как?.. — начал было кто-то, но Кингсли плечом потеснил нерешительного и направил на воскрешённого палочку.

Правая рука, наконец, восстановилась полностью, и Тобирама, положив рядом катану, начал запечатывание, используя воду, растёкшуюся по полу; фуин на основе Суйтона был их с Мито совместной разработкой, приспособленной под пользователей этой стихии. За то время, пока проходило связывание, Джинин почти регенерировал голову, но Кингсли уверенно вновь отсёк её чарами прежде, чем враг сделал хотя бы движение.

Вокруг шла битва, но министерские волшебники, воодушевлённые победой над мечником, справлялись с натиском Зецу и без труда блокировали редкие заклятия противников-магов, немногочисленных в этой части зала. Пользуясь возможностью, Тобирама обратился к Кингсли:

— Как они проникли?

Мракоборец на миг замялся, словно ему было неловко.

— Через запасной вход.

Тобирама раздражённо дёрнул плечом, пластины брони застучали друг о друга. Чувствуя его немой упрёк, Кингсли буркнул:

— Там дежурил большой отряд во главе с начальником отдела — после информации от Минато, которую я ему передал, он был уверен, что враг пойдёт там. Их просто уничтожили, дюжину лучших мракоборцев, — он мрачно покосился куда-то за плечо Тобирамы. — Благо, успели подать сигнал тревоги.

— Эвакуация?

— Начата. Используем экстренную каминную сетку, ребята из правопорядка прикрывают.

«Так легко ворвались, сразу показав, что сильнее, и не мешают эвакуации? — Тобирама осмотрелся. — Да и почти никто не применяет сильные ниндзюцу… Что у них за цель?»

— Министр?

Кингсли кивнул в сторону, куда смотрел; с их группой как раз объединилась другая, в центре которой был подтянутый мужчина с палочкой в руке и готовностью к бою в глазах.

— Бруствер, — коротко кивнул он Кингсли; взгляд его при этом пристально изучал Тобираму. — Где Робардс?

— Погиб, министр.

— Тогда вы временно назначены исполняющим его обязанности. Сколько мракоборцев в строю?

— Не больше тридцати с учётом Долиша, следящего за эвакуацией вместе с мадам Боунс, и Уильямсона с Баркером, которых я отправил в Отдел Тайн.

В зале появилось четыре новых источника чакры. Вытянув шею, Тобирама увидел, как Наруто налетел на пользователя ледяного Кекке Генкай, а Саске скрестил клинки с мечником у фонтана. Минато и Сакура, оставив членов Ордена, которые прибыли с ними, сражаться, побежали к ближайшему раненному. Секунду спустя Минато перенёс его и куноичи, после чего вернулся один и стал искать других пострадавших.

— Отлично, — сухо сказал Скримджер и обратился к Тобираме. — Кто вы?

— Союзник, — на другом конце огромного помещения полыхнуло огнём, на него обрушился Водяной дракон, распавшийся паром, поднявшимся до высокого потолка; буквально сразу за этим стал виден синий скелет Сусано — в него что-то врезалось, и ударная волна прокатилась по всему залу. — Следите, чтобы не сорвали печать, — сказал Тобирама Кингсли. — Извините, — добавил он и переместился.

Когда он возник рядом, Мадара рефлекторно рубанул мечом, но Тобирама отшатнулся, упёрся в плотную стену из чакры — край Сусано. Секунду Учиха соображал, а затем фыркнул и повернулся обратно ко врагам: Ринго Амеюри, Куриараре Кушимару и Му, Второму Цучикаге. С его левой руки пластины брони и рукав были содраны, а на плече не хватало большого куска мяса; каким-то чудом он умудрился правильно наложить жгут и не загнуться на месте от потери крови, но действовать мог лишь правой рукой. Противники чувствовали слабину и продолжали атаковать Сусано. «Находиться внутри него так же странно, как то, что Мадара позволил на время боя поставить на нём печать Хирайшина», — мелькнула мысль.

— Не дёргайся, я залечу, — на всякий случай предупредил Тобирама и, осторожно приблизившись к Мадаре, активировал медицинскую технику. — На это уйдёт пара минут.

Проворчав что-то — неслышно было за шумом боя — Мадара усилил Сусано и всеми четырьмя мечами контратаковал, сорвав технику Му, начавшего складывать печати для Джинтона. Тобирама сосредоточился на том, чтобы как можно быстрее и правильно вырастить мышцы на замену уничтоженным; благо, кость задета не была, но пострадали сосуды. Периферийным зрением Тобирама наблюдал за происходящим вокруг: слишком близко к пространству, где высился Сусано, никто разумно не подходил, но дальше он заметил в окружении Зецу Тонкс и парня в форме мракоборца. Ещё ближе к лифтам шла магическая дуэль между неизвестными ему волшебниками.

— Я попробовал Цукиёми, но это не ломает контроль.

— Усовершенствовали, — заключил Тобирама.

Мадара отрывисто кивнул, проводя новую серию ударов огромными мечами из чакры.

— Видел магов в масках, которых не брали Авады.

Тобирама нахмурился. «Значит, теперь Кабуто применяет Эдо Тенсей и к магам». Закончив с восстановлением последнего слоя кожи, он бегло оценил свой запас чакры; если не применять слишком затратных техник, должно хватить ещё на три, в лучшем случае четыре фуина.

— Как рука?

Мадара на пробу подвигал рукой, удовлетворённо кивнул и тут же резко ударил по бежавшей к ним Амеюри, впечатав её в стену поодаль; впрочем, воскрешённой это было не слишком страшно, лишь задержало её на некоторое время.

— Запечатать сможешь? — Тобирама кивнул без лишних слов. — Тогда поехали.

В тот момент, когда Мадара вновь напал на Му, Тобирама создал двух клонов — те выскочили из Сусано с разных сторон и принялись раскидывать кунаи с печатями Хирайшина. Пользуясь тем, что Учиха отвлёкся на наиболее опасного оппонента, Кушимару и Амеюри нанесли по Сусано совместный удар, вложив много чакры; барьер устоял, хотя и чуть дрогнул, а Тобирама мгновенно переместился к печати чуть позади них и водным потоком Суйтона буквально вжал обоих мечников в Сусано. Одна из синих рук тут же переняла инициативу в захвате, и Тобирама, шагнув ближе, стал складывать печати для фуина. Он не мог видеть, но чувствовал и слышал, как в его сторону полетели глыбы камня, — однако ещё одна рука Сусано прикрыла, и Тобирама успешно завершил запечатывание. Присутствие Му неожиданно перестало ощущаться вовсе.

— Скрылся, трус, — фыркнул Мадара и наудачу рубанул всеми мечами; ближайшие стены сильно пострадали, камни и осколки плитки с грохотом посыпались на землю.

Рядом возник Минато.

— Тобирама-сан, позвольте?.. — он посторонился, и Четвёртый положил руки на запечатанных мечников.

— Переносишь их в штаб? — только уточнил Тобирама.

Минато кивнул и исчез в Хирайшине вместе с воскрешёнными.

— Будет так себя загонять, совсем без сил останется, — вскользь заметил Мадара, взглядом выискивая поле боя поинтереснее.

Тобирама нахмурился; он тоже заметил, что у Минато осталось не слишком много чакры, более того, чувствовал, что и собственная при дальнейшем использовании фуинов быстро закончится.

— Поэкономь по возможности чакру, — попросил Тобирама. — У меня плохое предчувствие.

К его удивлению, ёрничать Мадара не стал.

— У меня тоже, — тихо ответил он и направился в ту сторону, где сражались Саске и Наруто.

Чуть переведя дыхание, Тобирама побежал к Тонкс, которая оборонялась одна — её товарища Зецу фактически порвали на части. Их число заметно сократилось, но теперь к ним присоединился маг в чёрной мантии и маске — Пожиратель Смерти. Не вмешиваясь в поединок волшебников, Тобирама, экономя чакру, лишь немного усилил катану Райтоном и прошёлся по рядам Зецу, уничтожая эти жалкие подобия его брата. Его быстрые перемещения отвлекли Пожирателя, и Тонкс, поймав момент, поразила его ярким оранжевым лучом в грудь. Противник упал; Тобирама чувствовал, что он мёртв.

Мелко трясясь, Тонкс потерянно посмотрела на шиноби; её рот приоткрывался, словно она хотела что-то сказать, но никак не могла, на глаза стали наворачиваться слёзы, — Тобирама ответил строгим взглядом и первым двинулся к лифтам, где всё ещё напор противника не был отбит. Он слышал, как Тонкс двинулась следом, попутно выпуская в разные стороны заклинания.

Всё случилось с разрывом в секунду: Тобирама почувствовал чакру брата — и тут же подземное здание сотряс взрыв, какой бывает лишь при столкновении двух мощнейших техник. Ударная волна была такой силы, что сбила с ног всех, кто был в зале, — Тобирама, спасаясь от неё, переместился к печати, что была закреплена на стене. Бой в дальней части холла ещё секунду спустя возобновился; Тобирама видел всполохи и размытые из-за быстрого движения силуэты, слышал грохот, ощущал, сколько чакры вбрасывается в применяемые дзюцу, — и впервые в жизни искренне желал помочь Учихе Мадаре. Он уже готов был переместиться к нему…

Из-за решёток лифтов потянулся сиреневатый туман. Вначале тонкая струйка, постепенно увеличивавшаяся и разраставшаяся. Ближайшие к лифтам люди уже застыли с выражениями потрясения и ужаса на лицах; пошевелиться они явно не могли.

— Не дышите, в тумане яд! — рявкнул Тобирама, но мало кто его в бою услышал. Быстро сориентировавшись, Тонкс усилила магией голос и повторила то же самое — теперь это привлекло больше внимания, но мало могло помочь — ядовитое облако распространялось, им накрывало всё больше людей. Кто-то из волшебников создавал пузыри с чистым воздухом вокруг голов, но яд проникал и в них…

Стремительно спрыгнув вниз, Тобирама схватил за руку Тонкс, вместе с ней переместился к паре магов неподалёку и, прихватив и их, нашёл метку своего Хирайшина, которая была у Сакуры. Миг спустя они оказались на опушке леса, где находилось немало раненных; но осматриваться времени не было, Тобирама лишь бросил поднявшей голову от пострадавшего Сакуре:

— Когда появятся остальные, никого, кроме Минато и меня, обратно не пускай, — и вернулся в Министерство. Под продолжающийся разрушительный бой он успел вытащить ещё двоих, но облако из-за постоянного движения воздуха распространялось слишком быстро, слишком много людей сначала застывало, а затем падало замертво.

В следующий раз он возник возле Мадары, схватил его, начавшего складывать печати, за плечо и вытащил из зала — подальше от яда, подальше от Хаширамы.

На поляне между Наруто и Сакурой уже завязался жаркий спор, Саске устало присел на поваленное дерево неподалёку; оставив Мадару, Тобирама переместился обратно. К этому моменту сиреневое облако заполонило всё и потихоньку начало из нижних слоёв воздуха подниматься вверх, рассеиваться. Через эту ещё достаточно плотную завесу Тобирама не без труда разглядел стоявшего метрах в десяти брата.

— Вернулся? — спросил он; голос был напрочь лишён эмоций, как и лицо, и глаза. — Но зачем, брат?

Тобирама скривился.

— Тебе, Кабуто, я не брат, — процедил он, мрачно глядя на шиноби перед собой. — Я знаю, что за Хашираму сейчас говоришь ты.

— Да, это действительно так, — в тоне прорезалась едкость. — И всё же, зачем великий Второй Хокаге вернулся?

— Предупредить — лишь один раз, — произнёс Тобирама сурово. — Если продолжишь эту войну, пощады не будет.

Лицо Хаширамы исказила неприятная усмешка.

— Война скоро закончится. Министерство не просто пало — от него осталось одно название: большая часть мракоборцев и высших чиновников мертва, а здание основательно повреждено уже случившимся боем, и это мы ещё не уходим. В этом зале сейчас масса трупов, — он театрально обвёл окружение, застланное всё редеющей дымкой, — и они станут воинами моей… нашей с Тёмным Лордом армии. У вас нет шансов.

— Посмотрим, — выплюнул в ответ Тобирама и перенёсся в лагерь.

Он оказался среди стонов раненных, плача тех, кто уже знал, что потерял родных и близких. Совсем рядом с ним Тонкс рыдала на шее у потрёпанного Римуса, рассказывая, что погиб её напарник, — его разорвали прямо у неё на глазах. Чуть дальше Сакура, закусив губу, извлекала широкий и наверняка острый кусок бывшей напольной плитки из живота пожилой женщины, а Минато рядом успокаивал мужчину, у которого была оторвана нога; культя была уже обработана и аккуратно перебинтована. Наруто давал всем напиться, бинтовал раны вместе с хмурым Саске и старался успокоить всех добрым словом.

Тобирама отмечал всё это краем сознания — перед глазами до сих пор стояло лицо брата, искривлённое такой неуместной на нём усмешкой маньяка. Проходя мимо пострадавших, он отстранённо определил, сколько ещё осталось чакры, и создал клона, который тут же отправился лечить, а сам направился к Мадаре, ушедшему далеко в начинавшееся за перелеском поле. Скрестив на груди руки, Учиха с ненавистью смотрел вдаль; слева от него в разрыхлённую фермерами землю был воткнул гунбай, справа — катана.

Тобирама приближался осторожно — он не знал, никогда не мог угадать, что на уме у Мадары, что тот сделает в следующий момент. Мысленно он приготовил уже ответ на обвинения в том, что он, Тобирама, посмел вытащить Учиху с поля боя против его на то воли… Но Мадара неожиданно не спешил обвинять и ругаться, просто стоял, глядя куда-то в сторону горизонта. Молчание длилось, но затем он, наконец, тихо, с ожесточённостью сказал:

— Я найду этого Кабуто. Найду и уничтожу.

Тобирама медленно кивнул, выражая согласие и поддержку. Покосившись на него, Мадара вздохнул, а затем выхватил из земли оружие.

— Теперь я начинаю понимать, почему Хаширама так стремился вернуть меня, когда был уверен, что я сбился с пути. Смотреть на него такого мне… — он запнулся, словно искал подходящее слово, — неприятно, тем более зная, что он не по своей воле всё это делает.

— Мы вернём его, Мадара, — серьёзно пообещал Тобирама.

Вновь посмотрев на него — внимательно, тоже очень серьёзно — Мадара чуть склонил голову, принимая обещание.

Постояв так ещё немного, они вернулись в лагерь — слишком многим сейчас нужна была помощь.

Арка 1. Эпилог

— Сколько ещё?

— Потерпи, уже почти всё.

Обито раздражённо хмыкнул под маской и, обогнав спутника, продолжил штурм многокилометровой каменной лестницы, забиравшей в гору, основательно занесённой снегом. Зецу привёз его сюда, на этот богами забытый остров, убедил карабкаться на вершину горы, конечно же, не без причины — так Обито убеждал себя. Ну, а если нет… скучать он будет разве что по белой половине этого странного создания.

«Чёрный Зецу сказал, что здесь я смогу найти союзников, — мысленно успокаивал внутреннее нетерпение Учиха. — И они мне сейчас очень нужны».

Кто мог поселиться в таком месте — загадка. Возможно, некий монах-отшельник? Или древний клан, изгнанный из земель шиноби и затаивший обиду?..

И вот ступеньки, наконец, кончились, и взглядам путников открылась вершина горы, покрытая нетронутой снежной целиной, среди которой крайне к месту смотрелся храмовый комплекс, полностью выкрашенный в белый.

«Не монах-отшельник, а, кажется, целый выводок», — куда бодрее заметил про себя Обито и двинулся к храму. В этом месте царила гармония, умиротворение, и шиноби не чувствовал ниоткуда угрозы; был спокоен и Зецу, и это было дополнительным стимулом отнестись к человеку, вышедшему им навстречу, дружелюбно.

— Приветствую вас, — начал Обито, коротко поклонившись шиноби (Шиноби ли? Потоки чакры у него были странные) в белом плаще с низко надвинутым на глаза капюшоном.

— Приветствую, — медленно изрёк человек. — Мы ждали твоего появления, воин.

— Ждали?

— Твоё появление было предсказано, — всё так же возвышенно продолжил незнакомец. — Ты тот, кто послужит великой цели.

— С этого места, если можно, поподробнее, — Обито нахмурился; он не любил чувствовать себя пешкой в чужих руках.

— Разумеется, можно, — человек сделал приглашающий жест в сторону ворот. — Но лучше нам будет поговорить внутри храма Матери.